Новак Анастасия Анатольевна : другие произведения.

Властелин Пламени

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Властелин пламени: проклятье Аримана

   Я знаю, как на мёд садятся мухи,
   Я знаю смерть, что рыщет, всё губя,
   Я знаю книги, истины и слухи,
   Я знаю всё, но только не себя.

Франсуа Вийон

   Devote to Alan, who is a real wizard.

Глава I

Взаимоисключающие мифы

   Давным-давно, когда Эввион и другие сопредельные миры не знали ни ненависти, ни гнева, ни алчности и всего того, что с ними связано и что составляет теперь Семь Смертных грехов, давным-давно произошёл раскол между двумя могущественными кланами. В те далёкие от нас времена Драко Люциус Инффернифер ещё не успел прослыть Тем, Чьё Имя Стёрто, а земли Преисподней были незаселенны, ибо не было злодеев на земле Эввиона, и все единодушно признавали власть Всевышнего.
   Ветер перемен, не затронув благоденствующие земли людей, ненароком угодил в высшие сферы, и сердце одного из архангелов ему откликнулось. Созданные из обломка кремниевого посоха, архангелы привыкли беспрекословно подчиняться Всевышнему, и были его правой рукой. Однажды, когда понадобились новые помощники, Он велел принести из маленькой деревушки двух братьев-младенцев, из людей, и Он заменил их судьбу судьбой двух ангелов, и дал им имена Арим и Ферни. Поручив Михаилу-архангелу приладить им на спину крылышки из чистого кремния и облачить их в льняную одежду, Всевышний отвлёкся на другие дела, не проконтролировав работу Воителя.
   Михаил сделал всё как надо, но он не учёл, что в кремнии были маленькие, совсем неприметные инородные включения. Эта оплошность повлекла за собой такое, что не смог бы предсказать ни один геомант.
   Два малыша вскоре подросли и пробились в архангелы. Михаил, их учитель, порою, не нарадуется на учеников, которые тщательно записывали каждое его слово, после уроков хвостом ходили за ним, и он истолковывал им значение того или иного манускрипта. Прилежные ученики и отличные ангелы, Ферни и Арим держались скромно и завоевали всеобщее расположение. Через год все и думать забыли, что они пришлые, Арим и Ферни так слились с окружающими, что многие стали всерьёз сомневаться, а брали ли их из Эввиона?
   Арима и Ферни ставили в пример, частенько награждали поощрительными призами и очень хвалили. Оба ангела вскоре стали образцами для подражания, и никому даже в голову не закрадывалась банальная мысль усомниться в них.
   Но однажды архангелам дали какое-то задание в Эвввионе, и это была роковая ошибка. Нахватавшись освободительных и властолюбивых идей одного дурного племени, Арим и Ферни вернулись домой расфуфыренные, с задранными носами. Всецело захваченные обдумыванием новых для них идей, архангелы стали прогуливать занятия, всесторонне обсуждая план свержения власти.
   Зараза быстро разносилась по Вио. Подстрекая своих друзей на риск, Арим и Ферни обрисовывали им в цвете перспективы своего плана, однако не брали в расчёт возможного провала. Многие колебались, иные безоговорочно примкнули к бунтовщикам, доверяя их авторитету и веря в их счастливую звезду.
   Прослышав о намерениях двух архангелов, Михаил сначала решил, что это ложь и гнусная клевета, но подступающие толпы ангелов во главе с Аримом и Ферни в богатом убранстве разубедили его.
   Никто не знает, жалел ли Михаил о своём решении или он был непоколебим, но восставших он покарал изгнанием, и те, кто жаждали быть выше всех, упали на самое дно. Имена их заклеймили позором.
   Арим стал Ариманом, Духом Растления, а Ферни обратился в Драко Люциуса Инффернифера, Духа Возмущения. Аримана не смогли изловить: во время битвы он сиганул в Расщелину Погибели, откуда, по поверьям, не было возврата, и официально Ариман считается погибшим. Никто не проверял свойств Расщелины, но это было гиблое местечко, так как попавшего туда уже не могли найти в прежнем обличье.
   Ввергнутый в самый морозный уголок Преисподней, Инффернифер был скован холодом, и тело его заледенело. Отрезанный от всего мира, Тот, Чьё Имя Стёрто был вынужден безмолвно созерцать снежную пустыню перед своим носом, и было предсказано, что лёд его тела начнёт подтаивать лишь перед Концом Света. Это будет Первое Предвестие, а за ним последуют другие, и в конце концов Инффернифер вырвется на свободу для последней битвы с кем-то, чьё имя изберут жребием Три Вещуньи.
   Существовала и другая легенда, в которой Ариман фигурировал как положительное или нейтральное начало, ни день, ни ночь, ни свет, ни тьма, и отговаривал брата от затеи. В отместку Инффернифер, сорвавшись по вине Михаила со скалы, захватил с собой непутёвого братца и, здорово накостыляв ему внизу, заклинанием завербовал в единоверца. Но Ариман всё равно не признал идей брата и обрёк себя на вечное скитание. Между ними пролегла пропасть, и Инффернифер наложил проклятье на детей своего брата. Все они стали злыми и непримиримыми с политикой отца. От Драко пошли гэдблэты старого образца, от Аримана - нового, и проклятье помогло им крепко сдружиться в дальнейшем и вместе чинить беду миру.

Глава II

План мести

   Метель переросла в настоящий буран, не смолкавший ни на минуту. С чернильно-чёрного неба сыпались противные белые снежинки, которые таяли, оседая на плечах и лапах Дьябля. Они бы мигом убрались с макушки и с лап Банни, приди ему в голову ритмично и последовательно встряхнуться.
   Дьябль (или Банни) был гэдблэтом нового образца по классификации Гавриила, и из-за этого к холодам и зимней стуже был крайне не приспособлен. Изнеженное дитя пустынь и тропиков, Банни любил забираться всегда повыше, на те круги, где солнце грело, и всегда поздно хватались белых медведей, из шкур которых Элита делала мало-мальски приличные шубки.
   Сейчас Дьябль бы с превеликой радостью телепортировался к камину, отогреться, но прерывать Молитву было строжайше запрещено, и, хотя Банни промёрз до костей, отойти от воткнутой поглубже в снег свечки, чьё пламя стелилось всё ближе и ближе к снегу, он не мог - у него были на то свои причины. Он не хотел идти против принципов и инстинктов, которые были краеугольным камнем его сознания.
   Сподручнее было бы взять напрокат у брата шубку, но Баннин советчик и брат, Мефисто, не мог его теперь надоумить. Обычные закидоны братишки не раз вызволяли Банни из самых щекотливых положений, но теперь, когда Мефисто захомутали в свои помощники архангелы, некому было что-либо ему присоветовать.
   Дьябль начинал уже сам потихоньку вмерзать в лёд, органично вписываясь вместе с тем в окружающий ландшафт, и перспектива стать ещё одним отморозком наравне с его отцом Инффернифером не прельщала. Конечно, глубокая заморозка могла быть выходом для существ с немного не тем мышлением или любителей экзотики, но для деятельного Банни это был не выход, а ещё одна проблема в числе прочих примагниченных к холодильнику записочек.
   На Девятом Кругу Дьяблю всегда было очень неуютно и зябко (50 градусный мороз - тут уж морозилка полная), и не столько от всей этой облепляющей белоснежной крупы, сколько от Аллеи Статуй - у Инффернифера был свой учёт гэдблэтам. Превратившись в айсберг, кочующий по льду озерка Йёггио, Инффернифер лишился всех своих способов восприятия мира, кроме глаз - он теперь ограничивался позицией наблюдателя.
   Банни искренне желал, чтобы Инффернифер вырвался из заточения и разнёс полмира, но он вовсе не хотел попасться под горячую руку. Дьябль умаялся точить коготками лёд, в который было вмонтировано тело отца, и стал ему просто молиться, на почтительном отдалении от куска льда внушительных размеров, который гордой и непокорённой горой возносился ввысь, словно в насмешку над тщетными усилиями Банни.
   Отмолившись и нажелав всем архангелам - проклятий, а всему роду гэдблэтовскому - благословлений, Банни осторожненько ступил на лёд Йёггио, пару-тройку раз упал, чудом не расквасив себе нос, и под конец доковылял до льдины. Хотелось доказать, что он не ущербный и вес имеет, и Дьябль подошёл к айсбергу с твёрдым намерением сначала его располовинить, потом расчетвертинить, а после этого вообще превратить в пудру снежную, высший сорт.
   Набычившись, Банни выразительно уставился носом в ледяную корку, нахмурил брови и со всего размаху влепил айсбергу пощёчину. Вытянув когти, он с наслаждением провёл лапой по льду, кайфуя; когти со скрежетом оставляли во льду глубокие борозды. Банни с трудом выдернул лапу, отвесил айсбергу какой-то щелчок-щелбан и тут почувствовал, что что-то не так. Хоть над Йёггио и не стояло гнетущей тишины, но Банни что-то уловил. Обернувшись к льдине, от которой он отвернулся и прошествовал с триумфом на некоторое расстояние, Банни увидел, что она по-прежнему в целости и сохранности, и он не преминул в сердцах двинуть по следам от своих когтей кулаком.
   Маленькая трещинка побежала по айсбергу, перерастая в большой раскол у глаз Инффернифера. Дьябль, который сначала с недоумением наблюдал, как трещинка поползла по льду, очень воодушевился и, сжав лапы в кулаки, высоко подпрыгнул, и радость забурлила в нём. Обжигающие воды Йёггио забурлили также в такт его мыслям, да вдобавок тело Дьябля от счастья вес свой нисколечко не потеряло. В очередной свой прыжок Банни стал слишком тяжеловесным для льдинки, и потому-то ушёл под воду с головой. Часть кипятка из Йёггио выплеснулась на айсберг Драко Люциуса (вода из этого озерка никогда не открывала учебник по физике, и потому ей было невдомёк, какой ей положено быть).
   Из-за полностью чёрного по причине холодов тюльпана выглядывала Талисман Света Хризис. Она по доброй воле, а не по заданию Вио, отправилась на разведку, а заодно жаждала поразмяться, так как слишком, как ей казалось, заплыла жиром. Наблюдая за малость обварившимся Дьяблем, Хризи с трудом удерживалась от хохота. Банни всегда попадал впросак, и Хризи нравились его клоунские выкрутасы. Не понравилось ей только, что вода растопила лёд Драко. Об этом надо срочно доложить Михаилу!
   Дьябль как раз хотел наклониться за свечой, как вдруг понял, что сзади посторонний. Краем глаза заметив Хризи, Банни сделал резкий выпад и изловил пташку. Как ни рвалась она, ей не удавалось пробиться сквозь красные ладони. Зажав её в лапе, как в тисках, Банни ухмыльнулся и прошептал:
   - Я знаю, как я отплачу тебе за брата, Александр! Ты безоружен теперь, без Хризи!

Глава III

Происшествие в школе

   - Итак, дети, приступим к уроку, - произнёс учитель по - эмеральдски и добавил:- I am in good mood today so that will be a very fine lesson...
   Группа из 12 человек с необычным для школьного занятия интересом в глазах стала разглядывать своего учителя, ожидая, как обычно, очень увлекательного урока.
   Учитель всем своим видом располагал к откровенности. Его начищенные до блеска ботинки выдавали в нём чистюлю, смеющиеся глаза - весельчака, а безупречные джинсы и свитер в тон им - человека, стремящегося быть другом своим ученикам, и для полного сходства одевающимся как они.
   По гороскопу Алан был скорпионом, по национальности - арландцем. Он всегда был гладко выбрит. Алану совсем не нравилась его работа, но даже из рутинного урока, на котором проходили в сотый раз времена и слова, он умел сделать нечто необычное, и всякий раз преподносил знания своим ученикам совсем по-новому, и главным для него было, чтобы они от него не устали и он не сумел им надоесть.
   Обладая непритязательной внешностью, Алан с первого взгляда никем не воспринимался как мужчина, но его простенькие и в то же время изощрённые шутки очень располагали к нему. Он умел завоевать доверие, не держался букой и участвовал во всех мероприятиях на уроке.
   Среди группы был мальчик по кличке Удод. Главной его особенностью было, что чуть ли не каждое второе его слово было “kill all", и во всех предложениях, которые надо было самостоятельно сочинить, фигурировало это террористическое сочетание. Алана это “kill all” убивало наповал, а группу смешило до потери пульса. Такое постоянство должно было хоть как-то объясняться, но спешить к Удоду за разъяснениями ни группе, ни Алану не хотелось - ясно было, что в ответ на всё получишь неизменное “kill all”.
   После обязательной части - всяких там чтений текстов и различных упражнений, которые Алан разбирал безо всякой дотошности, учитель переходил непосредственно к всеми любимым играм. Вот тогда ученики имели возможность расплатиться с Аланом за всё, чем он им не угодил.
   Перепачкавшись мелом с ног до головы, Алан воспроизвёл на доске свою задумку - игру под названием Бесконечное предложение. Он вывел уверенной рукой “If I was a princess, I would...” От учеников требовалось его продолжить. Удод написал с бухты-барахты своё ненаглядное”kill all”, благо шанс повыкаблучиваться Алан ему предоставил.
   Прошло с четверть часа, и Алан, время от времени отлавливающий листки с написанным, потребовал внимания и попросил, чтобы больше не писали “destroy” и “happy”. Одна из учениц посмотрела на него невинными глазками и написала “unhappy”.
   Возвращаясь домой, девушки делились впечатлениями.
   - О, Алан ангел, - говорила одна, - С ним мы проводим время так весело и беспечно! Разлука с ним для меня невыносима!
   - А мне кажется, что в нём удачно сочетаются черты демона и ангела, - заметила другая, фанатка фэнтэзи, - Он иногда нервирует нас и проверяет нашу к нему привязанность и приверженность к людям. На одном из занятий он такое учудил! Проверил нашу ему покорность: обычно он не настаивает на том, чтобы мы использовали на уроках только эмеральдский, и вдруг - нате вам! Наказал нас за это: усадил писать какой-то совершенно бессмысленный шестистраничный текст, затем вырвал его из наших тетрадей и изорвал в клочья! Затем пояснил это своё действие тем, что мы также впустую потратили время.
   - Да ладно тебе, эти шалости можно простить ему, - прервала её первая, - Он знает к нам доступ! А особенно меня радует, когда Алан стремится подделаться под нас и говорит по-русски, но с акцентом! Понимаешь, как тяжело даётся иностранцам наша русская ы...
   Какие лестные отзывы, - думал Алан, уловивший из восторженных возгласов девушек немногие знакомые слова.
   Свернув в подворотню, Алан забрался в самый тёмный и глухой уголок. Он опять опаздывал на свой следующий урок, и надо было спешно принимать какое-нибудь решение проблемы.
   - Где он шлындрает, этот сэр Эсмеральдус? - недовольно пробормотал один мальчик, поигрывая опостылевшей за пять нудных уроков ручкой. - Где его гэдблэты носят?
   - Что это вдруг такая отрешённость от мира Эввиона? - улыбающийся Эсмеральдус материализовался на пустующем стуле рядом с мальчишкой, и тот с ужасом воззрился на учителя. - Не теряй голову, дружок, а то рискуешь угодить в переделку!
   Мальчишка взмыл в воздух и беспомощно завис там. По классу волной прокатился ропот ужаса.
   Но Эсмеральдус вновь опустил присмиревшего ученика на стул. Мальчишка машинально впился руками в стол.
   - А ваш бутерброд я никак не могу приспособить к теме урока, - заявил учитель, взмахом руки отнимая у девушки бутерброд, прокручивая его в воздухе и запихивая на дно её портфеля.
   Эсмеральдус чинно расположился на стуле и произнёс:
   - По идее у вас, дорогие мои мученики, должен был быть урок физкультуры, но некоторые обстоятельства вынудили учителя срочно сложить с себя полномочия преподавателя, - при этих словах в его глазах заплясали алые угольки, - Теперь я, как истребитель всей вашей вольности, должен сообщить вам, что буду вбивать в ваши юные головы. Я попрошу серьезно отнестись к моему предмету - Волшебство и Защита от магии, так как не всем дано овладеть им в совершенстве. Так как число волшебников на свете значительно сократилось ввиду непредвиденного размножения драконов и им подобных тварей (тут Эсмеральдус вспомнил растерзание одним киштоном неподготовленного мага), мы надеемся с лихвой окупить наши потери, завербовав новых рекрутов. Я обеспечу вам всестороннее образование, чтобы вы не остались внакладе перед лицом мага-всезнайки, научу вас заклятьям, которые в ходу у магов, так как я маг и волшебник одновременно. Также я наложу на вас заклятье массового молчания, чтобы, упаси вас Господи, вы не стали дома взахлёб рассказывать об уроках, и добавлю, что на первых этапах я сразу отсею худших из вас, чтобы они не тормозили наше развитие.
   Поправив курчавые волосы, Эсмеральдус сдвинул брови, а потом окинул собравшихся взглядом серых глаз. Способные вроде.
   Класс зашебуршился: все наперебой обсуждали перспективы волшебства. Эсмеральдус прекратил балаган постукиванием линейки о крышку стола за неимением волшебной палочки.
   - Молчать! - властно потребовал он. - Если вы надеетесь, что у меня мало сил сварганить какое-нибудь заумное заклинание массового уничтожения, то вы просчитались. Я сейчас могу свободно пуститься в пространные рассуждения, и вы законспектируете их в своих тетрадях. До изнурения! - громыхнул его голос.
   Класс взглянул на толстую неуклюжую фигурку препода. Этот за действием не постоит.
   - Вы у меня напроситесь, - засандалив между партами молнию, сказал Эсмеральдус. - Я втихомолку удалю из вас все те завихрения, которые формируют в вас неподчинение! Я никому ничего не навязываю, вы можете идти, если вам тут делать нечего, а заодно и избавите меня от всех хлопот, связанных с отбором.
   Класс присмирел и зашелестел тетрадными листами. Все приготовились ревностно записывать.
   - Начнём с упрощённой классификации магов. На этом уроке я расскажу вам о самых распространенных видах магии. Первое место по популярности уверенно держит фламимагия, магия огня. Эту магию замусолили буквально, каждый пятый маг - фламимаг по специальности. Заклинания фламимага крутятся вокруг огня и всего, что с ним связано. Запишите главный недостаток этого вида магии: некоторые заклинания бесполезно использовать в битве с аквамагом. Второе место заняла некромантия - искусство оживления мертвецов. Некроманта также называют костетвором. Недостаток: некромант абсолютно беспомощен днём. Никакой уважающий себя вампир не вылезет из своей усыпальницы ни под каким предлогом днём. Ах да, фламимаг в просторечии - огнёвик. Третье место занимает офимагия, или змеемагия - искусство натравливания змей на врагов. Офимагов часто называют коброклыками. Я дал вам несколько видов магии, но это ещё не всё. У нас будет много времени рассмотреть их поподробнее, но, главное, чётко разграничивайте магию и волшебство! Магия - зло, волшебство - добро. Вся нехитрая наука. Всем, кто назовёт мага волшебником и наоборот, я ставлю кол и выгоняю из класса. Я немного развлеку вас: отгадайте, какого вида магии на мне форма.
   Эсмеральдус хлопнул в ладоши, и его строгий пиджак превратился в странно, неравномерно разлохмаченную на концах одежду.
   - Фламимаг, - предположила девушка.
   - Почему? - улыбнулся препод.
   - У вас застёжка на плаще как огонь!
   - Верно!
   Эсмеральдус ещё раз хлопнул в ладоши, и на нем появилась другая одежда, бесцветная, как и форма фламимага.
   - Офимаг, - уверенно сказала та же девушка.
   - Некромант, - сказала она в последний раз.
   - Превосходно! А теперь на засыпку, - сказал учитель и раздвоился: на одном Эсмеральдусе была чёрно-синяя одежда, на другом - бело-красная, - Кто из нас - маг?
   Класс строил до нелепого смешные догадки, но так и не отгадал.
   - Затвердите это себе на носу, выбейте на лбу - в форме мага всегда присутствует чёрная или тёмная одежда. А сейчас я вам объясню, какие атрибуты всенепременно должны быть и у мага, и у волшебника.
   Во-первых, цветок. Иногда он символизирует нечто, что маг пережил в прошлом.
   Затем животное. Это олицетворяет характер.
   Потом цвет. Определяет принадлежность к тем или иным силам - к Свету или к Тьме.
   После, разумеется, форма. С ней мы вопрос уже уладили, я надеюсь?
   - На сегодня это всё. Вы свободны. Ах да, - спохватился он, - Мои уроки - не обязаловка. Вы можете на них и не ходить, я вас палкой никуда не гоню. Домашнего задания сегодня не будет, с вас пока ещё нечего спрашивать.
   - С использованием способностей феникса передо мной и впрямь открылись новые горизонты и непокорённые вершины, не правда ли, Мефистофель? - спросил Аллан Тефель, снимая с себя намокший от дождя чёрно-красный плащ и вешая его на крючок. Это он умело перевоплотился в Алана и сэра Эсмеральдуса. В первого - развлечения ради, во второго - по ответственному заданию Небес. Получив инструкции, он обнаружил, что у него помимо этого остаётся слишком много свободного времени, а по природе своей он обожал что-либо делать тогда, когда времени было в обрез. - Господи, опять забыл журнал в учительскую отнести! Да и пометки по теме не сделал! Подожди, Мефисто, сейчас вернусь! - произнёс Аллан, сгребая свой плащ в охапку и выбегая в дверь.
   Мефисто лишь пожал плечами, - такая рассеянность Аллана была ему в новинку.
   Дождавшись, когда все прохожие по доброй воле и без принуждения свернут к своим домам, Аллан направился в глухой переулок и расправил крылья.
   Аллан обладал исключительно красивой внешностью: золотистые длинные волосы, пронзительные чёрные глаза, на редкость бледное, цвета мрамора тело. С приятной наружностью хорошо сочетался его характер. Мягкий, но иногда довольно злой, все его черты в основном положительные. По принципам Аллану не было равных: секс, алкоголь и наркотики он отнёс в область фантастики, но первым побаловался раз в жизни в бытность свою человеком, и его опыт имел отталкивающие последствия. Теперь же Аллан отлично проявил себя в качестве архангела, образцово-показательного причем, такого, что придраться и посудачить было просто невозможно и не к чему, и все попытки недоброжелателей сделать это накрылись медным тазом. Повода Аллан старался им не давать - ценил свой рейтинг. В прошлом Аллан был некромантом, и заклинания некромантии иногда активно использовал, когда был особенно припёрт к стенке. Став Властелином Пламени - Хранителем феникса Фламмиана, Аллан стал использовать широчайший спектр разнообразных заклятий, так как сила феникса даровала бывшему некроманту абсолютно любое знание. Методично истребив Ёэрфганда, дракона, и заполучив в союзницы стриглана Озену и Метательницу Молний, эльфа Эларэн, Аллан мог отразить натиск врага играючи. Угроза свободному времяпрепровождению исходила из Преисподней, и Аллан послал туда свой Талисман Света, в котором феникс и скрывался, - Хризи, которую нагло захапал Дьябль.
   Аллану хотелось проветриться, и он не стал прибегать к хитроумным заклятьям. Став бесплотным, он тайком от всех выбил стекло в классе, проник в комнату и присел на стул, пролистывая журнал и посвечивая себе скромных размеров метеоритом, - не хотелось поднимать суматоху в школе, зажигая стулья, с которых огонь бы перекинулся куда-нибудь ещё.
   Аллан до того увлёкся разглядыванием журнала, что был неподготовлен к внезапному нападению со спины. За ним был макет змеи, который раньше показывал совершенство тела этого класса позвоночных. И этот-то макет вдруг вздумал ожить и начать душить Аллана. Почему-то змее приспичило проявить свою страсть именно в присутствии Аллана.
   - Виозза, это для роли отца никак не подходит. Давай улаживать все наши проблемы и разногласия вне стен школы? Убить ты меня всегда успеешь, - сказал Аллан, изготавливаясь пустить в отца-офимага парочку ”Кобальтовых проказников” или что поизощрённее, - Я слишком устал за сегодня, чтобы тебя отделать, да как следует. Уйди и не мучь меня.
   - Сначала сдай журнал, а потом устроим разборки! - сказал Виозза Ивлгэдморт, выступая на свет, - и не посмей улизнуть!
   Он был в своём чёрно-фиолетовом облачении, и изящная рубашка с бахромой у рук очень шла ему. Виозза выглядел почти как Аллан, но отличался от него тёмно-коричневыми глазами, чёрными волосами, которые он на затылке уложил как рожки, и здоровым загаром. Манерой поведения он копировал гэдблэтов, потому немного привстал на полупальцах, передвигаясь на цыпочках, как они. Виозза был гэдблэтом скорее душевно, чем физически, и Аллану его чудачество наследственно, по-видимому, не передалось.
   По мнению Виоззы Аллан был гнилым звеном в их роду. Признанный лидер среди архангелов, Аллан, тем не менее, был отвергнут отцом, который вообще ни прямо, ни косвенно не поучаствовал в воспитании сына. Его связь с матерью некроманта, Марией, была случайной, Виозза был ещё молод и несдержан и пробовал себя на поприще офимага, считая, что любовь без разбору с кем попало является составной частью магии. Виоззе-то ничего, а Марии пришлось от его неразборчивости страдать, но сына она любила, и отчасти потому, что характер её Саши (имя, которое было дано Аллану с рождения), был полной противоположностью его чудовищу-отцу. Мария хранила в тайне от Аллана его происхождение, и долгое время некромант был обманут, считая, что его отцом был Модест (ни капельки на него не похожий). Но правда всё равно всплыла на поверхность.
   Как бы то ни было, именно из-за того, что Аллан противоречил всем отцовским представлениям о морали, Виоззе хотелось, нет, у него руки чесались свести с сыном счёты, и с этой целью он и застиг Аллана врасплох в школе, где возможности Аллана были бы ограничены и он не смог бы устроит фейерверк.
   Виозза кружил вокруг Аллана с намерением переломать сынишке все кости, а некромант обходил его с желанием не пролить родной кровушки.
   Тут Аллан припомнил, что ему, вообще-то, ещё с Мефисто разбираться, и потому расправил крылышки и выпорхнул в окно, оставив Виоззу с носом.
   - Где тебя носит?! - возмущённо сказал Мефисто, оправляя свою шляпу с перьями. - Мои затеи успеть на одну благотворительную акцию благодаря тебе с треском провалились!
   Мефистофель в прошлом был гэдблэтом, но по неизвестным причинам перешёл на сторону Небес. Сейчас Аллану было поручено проверить, насколько поубавилось в нем гэдблэтовских привычек,обычно с гэдблэтом нерасторжимых.
   Вопреки утверждению “Гэдблэтовские привычки не искоренишь, гэдблэты, особенно те, кто переметнулся по доброй воле, легко дрессируются и даже перевоспитываются, становясь неотличимы от настоящих, заслуженных ангелов.
   - Меф, от тебя требуется решить этот тест без подсказок с моей стороны. Тест решать умеем? Отлично. Тогда вперёд, что ты медлишь? - сказал Аллан, протягивая Мефу два чистых листка бумаги.
   Пока Мефисто корпел над тестом, Аллан достал из холодильника чипсы ему перекусить.
   - В случае провала теста это вряд-ли тебе понравится, а в случае стопроцентной правильности - можешь есть всё, - сказал Аллан, придвигая к Мефу чипсы с чили. Меф так и провожал их взглядом.
   - Кто же чипсы хранит в холодильнике?! - возмутился он, стреляя в Аллана взглядом фиалковых глаз.
   - Не отвлекайся, - посоветовал некромант, - На тебе ещё с десяток вопросов, а ты переходишь на всё подряд, да ещё находишь время со мной препираться. Я отлучусь на минутку, а ты решай, ладно?
   Мельком заглянув Мефистофелю через плечо, Аллан степенно удалился, мимоходом вытряхнув из кармана всё ненужное, что там успело за день накопиться. Аллан составил себе мимолётное впечатление об успеваемости своего друга.
   Приняв показушно-спокойный вид, Аллан наклонился к Мефисто, и стал проверять его тест. Аллану было вовсе не всё равно, как его друг решил тест, наоборот, он очень беспокоился о нём.
   - Ну как? - спросил Мефисто, у которого было приподнятое настроение и которому было невтерпёж отведать чипсов.
   - Поздравляю, дружище! Ты его почти провалил! - ответил Аллан: его напряжение и страх, что Мефисто не справится, прошли бесследно.
   - И это плохо? - сникший, Мефисто думал, что с его карьерой ангела покончено, и в связи с этим утробно выпалил: - Не-е-е-е-ет!
   - Всё отлично, друг, - принялся успокаивать его Аллан, - Ни в чём не могу упрекнуть тебя - твой результат отличный! Понимаешь, вопросы насчитаны на средне статического гэдблэта, и то, что ты мало на что ответил, показывает, что из беспутного гэдблэта ты имеешь все шансы стать ангелом. Конечно, это всё непросто, но у тебя надежда есть. Единица в шестнадцатеричной степени - ещё один признак, что тест на гэдблэта, и, раз уж мы сумели вытравить это из твоей головы, всё ОК. Это знание не из тех, что легко и безболезненно забывается.
   - Спасибо, Аллан! - сказал Меф и исчез.
   - Господи, когда же он научится использовать свои крылья? - произнёс Аллан.
   Вопреки всем надеждам Модеста, Элис развелась с Алланом, т теперь он жил холостяком. Всем своим ученицам он охотно позволял себя любить, но сам никем всерьёз не увлекался. Из любви вытекали все нежелательные для архангела последствия - близость, ребёнок, затем какие-нибудь хождения на сторону, если он ей не угодит. Да и что он мог дать возлюбленной? Ошмётки нежности, оставшиеся после страстной Элис? Да и кто захочет связать свою судьбу с великовозрастным мужчиной (Аллан был молод внешне, но возраст у него был, кхе-кхе, почтенный)?
   Аллан оборудовал себе уютное гнёздышко, где мог бы проводить дни в одиночестве, ожидая срочных заданий от Небес. Гэдблэты особо не доставали его, и он жил себе тихо и скромно дома.
   Сейчас Аллан делал приготовления ко сну. День сильно измотал его, и душа вместе с телом требовали отдыха. По своей задумке Аллан колдовал не больше 5 заклинаний в день, а сегодня их было многовато, и Аллан израсходовал огромное количество энергии.
   - Я пришёл сделать тебе выговор, Аллан, - голос Михаила, без запинки сказавший эту фразу, раздался для Аллана столь неожиданно, что он аж вздрогнул. - Выслушай же меня.
   - Ну, чего тебе? - раздражённо вскричал некромант, теряя контроль над собой, - Что же вы все на меня в один день навалились!
   - Успокойся, - подойдя сзади, Михаил помассировал Аллану виски и дотронулся ледяной ладонью до лба, - Захотел Усмиряющий Ошейник?
   - Что надо архангелу от архангела? - спросил некромант, измождённо падая в кресло, - Что стряслось?
   - С каких это пор ты принимаешь различные облики? - набросился на него Михаил. - Зачем уподобляться гэдблэтам? Я подозреваю, что твоя несдержанность со временем заработает тебе врагов. Ты поступаешь легкомысленно, швыряясь заклинаниями направо и налево! Это так же нелепо, как если бы ты занимался любовью при мне (Аллану это резануло слух: Михаил почти никогда не опускался до грязных словечек)! Завтра я захвачу Рафаила, мы наведаемся к тебе и досконально тебя исследуем! Что-то с тобой не в порядке!
   - Что ж, до встречи, ворчун, - махнул рукой Аллан.

Глава IV

Игра по-гэдблэтовски

   Поскольку архангельство ставило крест на сладострастии, Аллан всегда спал один, а если уж он не мог свои желания подавить или обуздать, а они начинали его одолевать, то он шёл печатать на компьютере бессмысленный текст, и его энергия сублимировалась в удары по клавишам (вообще-то архангелы не очень ловки в обращении с техникой, и им её с блеском заменяет волшебство, хоть технологии и продолжают оставаться на первобытном уровне из века в век).
   Залюбовавшись картиной Четыре символа, на которой были изображены его хорошие друзья, некромант стал укладываться, проделав те несложные операции, который каждый делает перед сном.
   Чистоплотность всегда была ещё одним условием архангельства, и волей-неволей Аллан мылся каждый день и каждый день менял бельё, хотя последнее время это его стало порядком утомлять и даже тяготить, и если бы Михаил настойчиво об этом не напоминал, Аллан всё делал бы гораздо реже. Он считал, что нельзя быть идеалом, ведь идеал - это каркас наслоившихся друг на друга отличий и хороших привычек, а иногда полезно быть хулиганом, и Аллан знал это по своему опыту.
   В голове мелькнула шальная мысль: а не пойти ли поразвлечься на ночь глядя? Но Аллан забраковал её сразу: силы у него были на исходе, а шататься по ночным барам было не в обычае, да и ничего хорошего, кроме взбучки от Михаила, это не сулило.
   Аллан смекнул, что на данный момент для него нет и не может быть ничего лучше, как лечь спать. Так он и сделал, пока его переменчивое настроение не стало ему диктовать сделать что-либо ещё.
   Аллан настолько вымотался за день, что уснул тотчас же, без всякого там притворства и предварительных переворачиваний.
   Аллан проснулся от странного ощущения, что что-то не так. Что-то у него там сработало на подсознательном уровне, какой-то рычажок повернулся, и он невесть, зачем открыл глаза.
   Была глухая, тёмная ночь. Аллан повадился спать нагишом и потому особенно остро почувствовал, что в комнате ещё и холодно вдобавок.
   Целиком использовавши весь свой арсенал, он бы быстро выяснил, что именно встревожило и насторожило его, но Аллан не хотел идти напрямик. Он пошёл в обход, по первобытному, видно, стосковавшись по миру без волшебства.
   Тут он почувствовал, что рядышком с ним кто-то пристроился. Он протянул руку, но она наткнулась лишь на пустое пространство. Он обманулся.
   Убедившись, что он опять нагородил перед собой фантомы, он лёг на спину и прикрыл глаза.
   Тотчас же кто-то сел ему на грудь, и Аллану стало трудно дышать. Этот кто-то был вполне реальный, и Аллан попытался наощупь определить, кто взгромоздился на него, да ещё так нахально.
   Рука Аллана прикоснулась к груди женщины и сразу отдёрнулась. Смущённый случившимся, он пролепетал:
   - Простите великодушно, я... случайно...
   - Ничего страшного, ты и правда всё сделал ненарочно. - прошелестел нежный голосок в ответ.
   - Так не пойдёт, - владея умело собой, заговорил некромант. - Давайте включим свет и обсудим всё по-нормальному. Надеюсь, вы разрешите мне одеться?
   Выдернув из-под ночной гостьи одеяло, некромант кое-как завернулся в него и, включив свет, долго привыкал к нему.
   - В моих планах не было никаких ночных посетительниц, - сказал он, всё ещё не разлепив глаза.
   - А я сюда пришла с одной определённой целью, - уклончиво сказала она, - Полюбуйтесь-ка на меня!
   Аллан открыл-таки глаза, и тут его проняла оторопь.
   Перед ним, нисколечки не стесняясь и не прикрываясь, стояла голая девица. На ней из одежды было только нижнее бельё, да и то максимально обнажавшее её фигурку.
   Взглянув на него преданным взглядом голубых глаз, она разбросала по плечам свои русые волосы и села на краешек кровати.
   Аллан отвернулся и сжал пальцами спинку стула так, что костяшки побелели. Импровизируй,” - вертелось у него в голове, - Не дай ей до себя дотронуться!
   - Ты думаешь, я подослана врагом? - поинтересовалась суккуб-демон. - Ты в заблуждении: всё не так! Я прихожу к тем, кто обладает стойкими качествами и ещё ни разу не обладал женщиной, и я...
   - Совращаешь его? Ты пришла не по адресу, - сказал некромант, собиравшийся тянуть время до рассвета, в надежде, что с первыми лучами солнца наваждение пройдёт.
   Архангельская непорочность. Ты должен сохранить её, " - лихорадочно соображал Аллан.
   Суккуб быстро усекла, куда клонит архангел.
   - Неувязочка вышла, - произнесла она, - Тебе не удастся отвертеться! Иди сюда, недотрога!
   Аллан упирался, Аллан всеми силами пытался ей противостоять - но суккубу всё же удалось лечь вместе с ним на кровать.
   - Что ж, раз уж по-хорошему не хочешь, будет по-плохому, - произнесла демон, - Я не буду снисходить до тебя и спрашивать, что ты предпочитаешь. Я просто сделаю с тобой то, что я хочу!
   - Ты нимфоманка? - спросил Аллан, ухватившись за соломинку, - Это что - ухаживание?
   - Нет, это его последствие, - ответила суккуб, - А я всего лишь страстная поклонница телесных взаимоотношений!
   Тут Алланом овладело какое-то им доселе неизведанное чувство. То, чему он так долго сопротивлялся и что ему долгое время было противно, вдруг стало желанным и привлекательным. Некромант ощутил влечение к суккубу, и впервые в жизни и не подумал ему сопротивляться. Он отдался ему весь, без остатка, и внезапно понял, что ему нравится заигрывать с женщиной, которая ещё недавно казалась ему извергом в юбке.
   Словно в дурмане Аллан скинул с суккуба последние обрывки пристойности и нашарил в темноте овал её лица.
   - Ага, покорился-смирился! - шепнула она, - Я - Укротительница Мужчин! Ты тяжело мне дался, упрямец!
   И она припала к его губам. И тут, по идее, должны были разыграться нешуточные страсти, что всегда помогали суккубу осуществить задуманное. Это было особое, единственное заклинание, которое она знала, и это заклинание помогало ей осуществить задуманное и действовало как приворотное зелье. Но Аллан не подпадал под это правило. Он был исключением.
   Поцелуй суккуба с заклинанием в нем подействовал на него лишь однобоко. Остальное предназначалось не для него, напрасно суккуб пыталась вновь и вновь повторить свою процедуру - поцелуй не действовал. Это было излишним, так как Аллан всё-таки отключился.
  
   - Это и есть ваш грозный враг?! - удивился до глубины души один голос.
   - Да, набор микросхем, - злобно отозвался Банни.
   - Как ты меня назвал?! - и первый бросился на него с кулаками.
   - Тише-тише, а не то я пресеку все ваши попытки отдубасить друг друга, - произнёс третий, очень рассудительно и спокойно, - Прекратите вашу нелепую склоку! Драться может любой человечий детеныш, вы же - благовоспитанные гэдблэты, не так ли?
   Аллан слушал их препирательства вполуха - имел на это полное право, так как уже пришёл в себя. Его заслуга в том и была, что он никогда бы не позволил себе вмешаться в очередную перебранку гэдблэтов, так как свысока взирал на их бесконечные стычки.
   - Эк как ты шпаришь - ум свой демонстрируешь? - сказал Банни.
   - То, как шустро ты меня обливаешь грязью, выставляя напоказ свою воспитанность, натолкнуло меня на мелкую мыслишку, что у тебя есть все задатки тупицы, и это неоспоримо, - заявил обладатель первого голоса.
   - Если вы не умолкнете, я сейчас же пущусь в пространные рассуждения о нравственности и порядочности, - повысил голос третий, - налицо ваша мальчишеская бестолковость!
   - Я не буду даже вникать во все подробности, - презрительно отворотился Банни, - Нужно мне это? Такое ощущение, что ты якшаешься с архангелами и поднабрался привычек от них!
   - Ладно тебе, - отмахнулся третий, - Давайте лучше взглянем, что вы тут с голубем напортачили. Незазорно быть архангелочком! Уму непостижимо, он очнулся! Можешь не притворяться, я уже засёк твои телодвижения!
   Аллан открыл глаза - таиться дальше было бы просто глупо - и перед ним предстали три гэдблэта.
   Сбоку примостился д' Эвиль, гэдблэт нового образца( краснолапый),в чёрно-малиновой одежде, физимаг по специальности. Плащ его весь был испещрен формулами, и сочетание цветов смотрелось менее выигрышно, чем у Банни. Банни стоял, подобрав лапы, по его лицу гуляло какое-то неопределённо-хитрое выражение. Банни был гэдблэтом нового образца, на нём была его расцветка - чёрно-золотой, форма была его родная, фламимага. Рядом с ним покачивался на ногах добропорядочный Девл. На его ногах были сандалии, его одежда была стилизована под камень (по профессии он был литомагом), его цветом был чёрно-жёлтый, а за то, что на его одежде незаметно были всюду понапиханы стилеты и кинжалы, его прозвали Стилетчиком (иногда встречается Кинжальщик). Кличка д'Эвиля была Шипохвост за его утыканный шипами хвост. Гэдблэты часто отдавали приоритет кличкам (у них своеобразное миропонимание: длиннющие и зачастую трудновыговариемые клички казались им предпочтительнее их собственных коротеньких имён).
   Девл был апгрейтированным, или частично механизированным, гэдблэтом: некоторые части его тела были металлические. Хотелось отличий, и он добровольно согласился на механизирование, но Банни считал, что это поубавило в нём мозгов. Раньше Девл был ярым сторонником идей гэдблэтизма, а теперь стал склоняться на сторону архангелов, и Дьябль не выпускал его из поля зрения.
   Девл смерил Аллана взглядом своих глаз, глаз, которые состояли словно из осколков стекла - разбитое зеркало, встряхнул коричневыми кудрями и задумался. Банни готов был прожечь насквозь Аллана взглядом багрово-красных глаз - они с некромантом были непримиримые противники. д' Эвиль просто наклонил набок свою голову с короткими пепельно-серыми волосами.
   - Позабавимся? - спросил Дьябль у своих дружков.
   Они покорно кивнули.
   - Я натравлю на вас феникса, - холодно заметил Аллан, - Хризи поможет мне втоптать вас в землю!
   - Пламенная речь, Властелин Пламени, но слова явно пущены на ветер, - так же спокойно ответил Дьябль, потрясая перед некромантом клеткой с Хризис.
   Аллан умолк и повесил голову. Но тут его осенило: он же маг и волшебник!
   - Бесполезняк, Буревестник, - прочитал его мысли Дьябль, - В нашей игре магия и волшебство запрещены.
   - Мы будем играть? - радостно всполошился Аллан.
   - Да. Тобой, - добавил Дьябль, - В шьярэр!
   Шьярэр пользовался на Небесах настолько дурной славой, что все единогласно признавали его самой вреднючей игрой Эввиона, где мячику летальный исход был обеспечен.
   Варварски жестоким шьярэром гэдблэты навёрстывали расстояние, отделявшее их от архангелов, и собирали дань своей уязвлённой гордости.
   Синонимом слову ”шьярэр” была травля”. Неограниченное количество гэдблэтов седлали лошадей, очерчивали площадку под игру. На рубежах огороженного пространства ставились Отслеживатели магии - существа, способные тонко прочувствовать использованную кем-либо магию. Рядом с Отслеживателями стояли Уловители волшебства - они могли распознать волшебство. Гэдблэтам строго-настрого воспрещалось использовать магию, они старались своими силами затравить жертву-архангела. Кто пользовался магией - выбывал из игры. Обычно жертву загоняли в тупик, где её жизнь трагически обрывалась. В этом и была суть игры - тот, кто это делал, становился победителем. Смерть жертвы всегда была неизбежна.
   За всю многотомную историю шьярэра гэдблэты никогда не использовали в качестве жертвы себе подобного, и также никогда не был убит крайне ослабленный противник. Заклинание суккуба отняло у Аллана силы, и вдобавок он не выспался, следовательно, магия и волшебство были ему недоступны. Банни колебался, измышляя свой план,но ненависть перевесила. В прошлом исковеркав некроманту жизнь и не раз покушаясь на него, Дьябль не мог успокоиться, и его злоба росла по нарастающей. Простое убийство из-за угла было не в его стиле, хотелось чего поизощрённей,и Банни завуалировал это шьярэром, надеясь одним махом укокошить двух зайцев: и Аллана прикончить, и спровоцировать соперничество между братьями, ожидая, что в запале они наверняка выскажут всё самое сокровенное.
   Суккуб была подослана Банни, и впервые не с целью опорочить некроманта в глазах архангелов. Пораскинув мозгами, Аллан бы вскрыл всю подноготную его замысла: от суккуба требовалось только поцеловать архангела, так как в поцелуе-то и была вся соль, то есть заклинание, высосавшее из некроманта силы.
   - Что ж, пора начинать, - сказал Банни, освобождая крылья Аллану, чтобы некромант был заметнее.
   - Что это тебе вдруг втемяшилось расправить некроманту крылья?! - взвился д' Эвиль. - Он же может улететь!
   - Сил не хватит, - небрежно бросил Дьябль.
   - На лошадях? - поинтересовался Девл.
   Дьябль утвердительно кивнул, и все трое оглушительно свистнули.
   На зов явились три коня. Первый был конь Банни, Деймос, огнегривый и вороной. Он мог нестись с гигантской скоростью, в его рацион входили нитроглицерин и кокс, компоненты его гривы. Конь был очень злопамятный, и его частенько обходили стороной ввиду его сейсмической активности: копыта Деймиго при хорошем размахе могли сотрясать землю. Конь Девла, Раздалбайчик, был таким же механизированным, как и его хозяин, да даже больше, но Дейму и в подмётки не годился:сборка была витайская, низкокачественная,и потому конь был старой развалюхой - каждые пять чальцев(45 метров) Девл, чертыхаясь, шпынял его в ногу, доставал гаечный ключ и начинал подкручивать всё, что развинтилось и отвалилось,а иногда присобачивал лошадке уши. Такая “несобранность коня всякий раз обеспечивала Девлу проигрыш в состязаниях и в шьярэре, и все гэдблэты смотрели на него как на козла отпущения, но мало что говорили - у Девла был авторитет.
   Лошадь д' Эвиля подоспела не сразу - сначала вместо неё прибыл Франкенштейн, уродливая лошадь Дьявола. Франки был отослан домой, и вскоре пожаловал конь д' Эвиля собственной персоной - Чет-ик. Весь словно сложенный из геометрических фигур, Чет-ик был угловат для коня, но отлично зарекомендовал себя. Его способностю было переделывать мир под себя - всё становилось словно расчерченным по линейке и выведенным циркулем, и Чет-ик был как нечто само собой разумеющееся на фоне всего этого.
   Три всадника чётко выделялись на фоне пылающего неба. Присмиревший Аллан с размётанными безвольно по обе стороны спины крылышками смотрелся пристыженным и обескураживающем. Аллан устраивал себе передышку всякий раз, когда когда гэдблэты начинали ссориться или отчитывать своих коней (“Сачкануть изволил? Дохлый номер...”). Аллан собирался с силами: он знал, что без сил буквально он всё равно, что обезножел. Долго противостоять гэдблэтам он не сможет, так что остаётся одно - копить силы. Выиграл время Аллану и Девл, которому вдруг взбрендилось заливать бензобак Раздалбайчика (“Что-то он не фурычит: горючее на исходе?”), сэкономил силы ему и д' Эвиль, которому захотелось схрумкать лежалое едкого салатового цвета нитратное яблоко со вкусом этиленгликоля,найденное им под черешней по соседству. Аллан удивился, что у него было только расстройство желудка от сильнейшего яда...
   Банни полировал свои когти в ожидании своих непутёвых братьев, и пару раз явно для профилактики наотмашь ударил Аллана по лицу. Аллан пожалел, что месть за этот удар не перекочует к Банни в виде ядерного взрыва, так как Аллан слишком измучен. Невыспавшийся маг не стоит ни кффотта, - думал некромант, - Ах, опять эта моя заниженная самооценка!
   - И мое навязанное Удручение, - прочитал его мысли Дьябль, назвав заклинание, которое он предварительно наложил на Аллана.
   - И моя Склонность к пессимизму”, - добавил Девл.
   - И мои Наклонности гэдблэта, - прибавил д' Эвиль, и все остальные повернулись к нему с возмущёнными словами:
   - Зачем его благославлять? Ты спятил!
   Прошло томительных полчаса, и Аллан не выдержал:
   - Сколько можно томить меня? Расправьтесь же со мноей поскорее! Что вы ломаете тут комедию?
   Банни поднял брови и выразительно так подмигнул товарищам.
   - Так и быть, Аллан, у меня завтра тренировка по физкультуре, - презрительно ухмыльнулся Банни, - И я позволю тебе умереть чуть раньше.
   Распушив крылья, некромант резко оборотился и бросился бежать - Банни за действием не постоит.
   Гэдблэты тронулись с места все как один, словно движимые неумолимым роком.
   Аллан совершенно не ориентировался на местности. Он совершенно не представлял себе, что же ему предпринять - сильные заклинания он не мог задействовать, взмахнуть крыльями и улететь - был для этого слишком удручен.
   - Тебе несдобровать, Буревестник, - произнёс Банни с оттенком пренебрежения, - После твоего уничтожения любая вылазка гэдблэтов ознаменуется победой и разгромом архангелов, и в Вио будем хозяйничать мы!
   - Опять ты завёл свою шарманку, - бросил Аллан, - Чтобы Вио стал беззащитным, тебе придётся последовательно убрать из-за угла всех архангелов, а это не реализуется, пока я жив!
   - И зачем ты только это ляпнул? - поинтересовался Дьябль, - Трое управятся с тобой, а ты даже не успеешь угостить их Кобальтовым проказником! Звучит заманчиво, а, парни? Кому охота ощипать Буревестника?
   - Всем! - вторили ему его братья.
   И все трое дружно хлестнули лошадей.
   Аллан собрался и с какой-то нетипичной для архангела скоростью пустился бежать, прилагая все усилия, чтобы три всадника остались в хвосте и чтобы расстояние между ними и им не сокращалось.
   Бег требовал от архангела титанических усилий - Аллан развивал только свою ловкость, а не выносливость. Но показатели последнего и так высоки у архангела, и потому Аллан всё время бежал без остановок и передышек.
   Проклятье быть вечно преследуемым гэдблэтами довлело над ним всю жизнь, и отделаться от него не представлялось возможным. Гэдблэты ревностно старались сровнять с землёй все те учреждения, в которые некромант заглядывал, и ненависть к нему была у них в порядке вещей. Известна даже достопамятная записочка Банни, словно невзначай забытая им на столе:” Сегодня: укокошить Аллана, а рядом:” Покормить воробьёв.
   - Не отвлекайся! - крикнул Банни д' Эвилю, вознамерившемуся обогнуть не с того, запланированного, угла рощу мангровых деревьев, способных расти как в соляной, так и в серной кислоте, - Там у меня заготовка для Аллана эксклюзивно!
   Продефилировав прямо перед самым носом у ярко фиолетового желеобразного сушества - киштона, д' Эвиль вскинул лапу с часами, выискивая, с кем бы их таким сверить, а киштон, задвигав шупальцами, навис над гэдблэтом. Отвратительная слизь стекала со студенистой массы, капая мимо д' Эвиля, а этот простофиля тщетно искал время. Чет-ик забился под седоком, прядал ушами, храпел с перепугу, сигнализируя хозяину об отступлении, но д' Эвиль и не думал об опасности.
   Банни обкричался, но тщетно - брат не хотел или не мог его услышать. Все планы Банни могли пойти насмарку из-за оплошности брата (главное, о его жизни гэдблэт вовсе не пекся!). Киштоны сыты после одной порции мяса, неважно чьего, да и ловушка раскрыта! Ну и набедокурил этот д' Эвиль!
   Между тем д' Эвиль совершенно безнаказанным и нетронутым присоединился к братьям.
   Гон продолжался. Кони скакали во весь опор, но, поскольку их природная, передаваемая по наследству магическая быстрота оказалась на время притушена, они всё равно казались гэдблэтам, проповедующим скорость на пределе возможного, недостаточно резвыми. Выносливость Аллана отчасти была не волшебного происхождения, и ему дозволено было её использовать, а все скоростные надбавки коней были из области магии, и гэдблэты гнали лошадок и в хвост и в гриву, не желая опростоволоситься перед пешим некромантом.
   Тут у Раздалббайчика приказал долго жить очередной винтик, и Девл, поминая всех родственников лошадки, соскочил в грязь с заранее припасённым целым арсеналом всяких отвёрточек и гаечных ключей.
   - О, один вышел из строя, - простодушно, как будто это была просто констатация факта, прошепелявил почему-то Банни. - На день рождения подарю ему запасной вариант развалюхи - запорожец!
   Дьябль сделал д' Эвилю незаметный для некроманта знак, и они пошли порознь друг от друга. Ряд деревьев раздваивался, образуя два пути, и Аллану волей-неволей пришлось бы избрать один из них. Назад он уже не мог свернуть - один проход ему загородил Дьябль, другой - д' Эвиль, а сама дорога, по расчётам Банни, должна была йжа через два ( всего - 6 километров; с 2000 года в Эввионе поменялась система измерения) окончиться тупиком. Аллан шёл на верную смерть.
   Действуя спонтанно, оба брата травили Аллана, как соболя.
   План Банни не имел промахов, и его провал вполне мог привить гэдблэту ненависть к планам и к продумыванию чего-либо заранее. Но провала не будет.
   - Тебе не выкрутиться, Аллан, - сощурив глаза, заявил Банни, - ты в моих руках!
   Аллан сосредоточился, пытаясь создать особый настрой. Где же она, та сила заклинаний, которая столько раз приятно пощипывала пальцы и обращалась потом вспышкой огня? Ему хватит сил разрушить это заграждение-тупик, он прорвётся...
   - Ну, знаешь ли, по мне творить заклинания без сил - высший пилотаж! - отвлекал не в меру болтливый Банни, - У тебя не получится!
   Два гэдблэта стелились над землёй черными тенями. Они подбирались всё ближе, страх от их присутствия уже поглощал некроманта с потрохами. Они скоро бросятся. Ещё семь шагов...шесть...
   От двух фигур разливался сумрак. У Аллана нет отсрочек, нет времени на осмысление и взвешивание. Пять шагов... четыре...Что делать?
   - Кто виноват? - эхом откликнулся Дьябль.
   Опять сбил с мысли! Биться с ними - сумасшествие, обороняться - ещё туда-сюда... может, волшебство? Что он учил такого особенного про Отслеживателей магии или Уловителей волшебства? Что усвоил, корпея над книгами?
   Три шага...два...
   Вспомнил! У Отслеживателей магии один недостаток, неучтённый гэдблэтами - им недоступна магия физимагии!
   А Аллан как раз знал одно заклинание, подходящее для данного случая! Он выучил его, когда колебался между некромантией и другими науками - и теперь пригодилось! Заклинание Бегство через пространство было любимым заклятьем трусов, вот почему некромант никогда им не пользовался, да ещё и потому, что любая ошибка в формуле могла привести физимага к скоропостижной кончине - недостающая буква заменялась его жизненной энергией, вот почему физимагов было меньшинство - мало выискивалось охотников умирать. Да и в битве физимаги были медлительны - долго искали на плаще заветную формулу, и за это время их убивали.
   Заклинание требовало минимальных затрат сил и нравилось некроманту.
   Нельзя ошибаться в формуле... Нельзя... - твердил он как заведённый.
   Банни изготовился к прыжку, нелепейшим образом растопырив когти.
   В противном случае оно убьёт меня, - думал Аллан.
   Предупреждающе выпростав вперед руку, некромант выкрикнул:
   - Хальгазар!
   Прочитав часть с формулой про себя, некромант, что было неожиданностью для всех, вдруг исчез, оставив на земле лишь горстку пепла.
   Банни принюхался, кого-то высматривая.
   - Он улизнул или умер? - не понял он.

Глава V

Казус с демоном

   Аллан проснулся и обнаружил, что распластался на кровати, прижав к телу два белоснежных крыла. Он добрался благополучно!
   Заклинание, использованное им, сделало из его тела скопление нейтрино. Нейтрино феноменально быстро передвигаются по Вселенной, проникая через все преграды на пути, - непреодолимого для них не существует. Аллан в мгновение ока перенесся домой.
   Аллан опомнился только сейчас. О, Боже! Надо во что бы то ни стало спрятать свои крылышки - придёт домохозяйка, которая наведывается к нему всякий раз в определённое время, увидит его таким - и... Что будет! Архангельские атрибуты никому нельзя раскрывать!
   Аллан кое-как обвязал крылья тесёмочкой и умело спрятал их под одеждой Алана - своего нынешнего облика.
   Встав с кровати, Аллан аж присел под напором головной боли. Тело ломило, каждая мышца отдавалась болью. Заклинание суккуба не снималось после сна.
   Надо что-то делать. Не идти на работу? Нельзя: группа воспримет его отсутствие очень болезненно. Что делать?
   Времени мало!
   Аллан расслабился, потихоньку растирая ноющие руки и ноги. Конечно, он может припоздниться или прийти впритык, но его натрудившемуся за день организму нужна поблажка.
   Гэдблэтовские удары исподтишка уже не проходят даром, как по старинке, и ничто уже не может послужить гарантом, что Аллану нужен будет минимальный отдых. У Аллана на это намётанный глаз, но даже он не мог бы сказать, что знает все повадки и проделки гэдблэтов наизусть.
   Даже ванна не помогла некроманту. Усталость стала больше, чем гнётом. Она с каждым движением отдавалась в висках Аллана тупой болью.
   По идее, некроманту следовало бы вызвать Рафаила и попросить его об исцелении. Но у Аллана хватит сил не сдаваться, не поддаваться растлевающему действию заклятья. И не нужны ему какие-то там Рафаилы. Или всё-таки нужны?
   Аллан надеялся, что усталость не примет затяжной характер и не отдаст его на попечение его друзей. Отсутствие грозного врага гэдблэтам на руку. Какую ещё они извлекут пользу из этого? То, что им это выгодно, сразу ясно.
   Аллан валился с ног, но заставил себя доковылять до школы. Он не позволит изнурению победить...
   Тело настоятельно требовало отдыха. Аллану необходимо было восстановить силы - глаза слипались, его тянуло в сон.
   Сейчас он доступен всем врагам - любой маг-недоучка сможет прикончить его. Надо не подавать виду, что болен, тщательно замаскировать истощение сил...
   Аллан полулежал на своём стуле. Совсем устав, он прилагал все свои усилия к тому, чтобы не сомкнуть глаз. Каждый звук отдавался в мозгу барабанной дробью, каждый взгляд в сторону вызывал вспышку боли, отдававшуюся во всех частях его тела.
   Класс заскучал. Волнуясь за здоровье Алана, девушки навострили уши, и наблюдали, как заметна его усталость и как он берет себя в руки, чтобы её не выдать.
   Аллан умело владел собой и не давал себе распускаться. Почувствовав, что класс заскучал, он решил его, по своему обычаю, взбудоражить.
   Усталость навалилась на него ещё сильнее - он встал, но она усадила его обратно. Догадываясь, что, если так будет продолжаться дальше, то он просто не сдюжит, Алан решил потюркать одну из учениц, самую находчивую, которая станет отвечать на все его вопросы, заданные им классу.
   Алан задал одной Полине дать ему past participle глагола come, но девушка не нашлась, что ответить.
   В это время девушка по имени Полина, другая, рвалась в бой.
   Не дождавшись от первой Полины ни словечка, Алан наконец-то удостоил внимания другую Полину, переключившись на неё.
   Полина исправно отвечала на все поставленные им вопросы. Алану хотелось непременно завалить её, а он в своих действиях был упорен.
   Глаголы отскакивали от зубов, а конца травле не намечалось.
   Алан, вымотавшись и устав называть глаголы по памяти, вцепился в книгу для учителя и утроил напор. Хотелось отыграться на ком-нибудь после бессонной ночки.
   Эта ученица сама была способна загнать беднягу учителя, но Алану не хотелось попасть впросак. Под конец он сдался - отчасти из-за того, что голова прихватила снова. Непотопляемую ученицу завалил-таки ученик.
   Алан не мог этого допустить, и, в свой черед, лукаво взглянув на Полину, спросил с неё cost, и девушка запоролась. Этим он вполне удовлетворился.
   Алан не отличался вредным и скверным характером, просто он обожал создавать комичные ситуации, и класс понимал его ребячества.
   Аллан немного отошёл за урок, но сил ни на йоту не прибавилось - налицо задатки долговременного заклятья. Невозможно оспаривать, план гэдблэтов имел положительные для них стороны, но для Аллана это было одно сплошное и непреодолимое мучение.
   Силы Аллана иссякли, а на носу был урок магии и волшебства, где он как раз и могли быть задействованы. Или ограничиться теорией? Ученики бестолковы и ещё порядком не понимают, в чём изюминка всякого колдовства. Нет, они его ни при каких условиях не одолеют. Но, увы, Аллан не сможет проучить их, если они будут паясничать и дразниться...
   От неожиданностей хотя бы Аллан застрахован: что-что, а ошарашить учителя его студентам вряд ли удастся...
   Эсмеральдус вошёл в класс со звонком. Ученики, приветствуя его, повскакали с мест.
   Эсмеральдус не понаслышке знал о чрезвычайной, феноменальной прозорливости учеников, но, тем не менее, он не учуял подвоха ни в их каменных лицах, ни в том, как ожесточённо они впились руками в спинки стульев.
   Аллан хотел положить на стол свою растрёпанную, с пометками на полях тетрадь по подготовке к магии, но ему не дали этого сделать.
   Ученики дружно поднялись и угрожающе надвинулись на ничего не подозревающего учителя.
   Словно шестым чувством выведали они о том, что некромант сегодня сильно ослаблен и не сможет активировать ни одного заклинания. Словно поняли они, какой лёгкой добычей станет Аллан.
   Вперёд выступил один ученик:
   - Мы всё знаем, Эсмеральдус. Мы проанализировали предыдущий урок и сделали далеко идущие выводы. Ты - демон.
   Инффернифер отдыхает, - подумалось Аллану, и он стал медленно отступать в глубь комнаты.
   - Да, ты демон, - повторил ученик, перескочив на фамильярность, - Смастерил себе умелую защиту, но я свидетель - на твоей спине два бугорка, а под ними - сложенные перепончатые крылья! Да и лицо твоё демоническое однажды на уроке промелькнуло!
   - Ну, это уже перебор, -отнекивался Аллан, лихорадочно сочиняя план спасения. - Ты неправильно меня понял!
   - Ну уж нет, тебе не отвертеться, я расставлю все точки над i собственноручно! Злыдень! - тесня Аллана к доске, говорил ученик. - Смерть тебе!
   Острие заточённой палки уже упиралось Аллану в грудь. Сделай ученик одно-единственное движение, и некроманту пришлось бы начинать всё с чистого листа.
   Но тут между архангелом и его противником втиснулась девочка и, оборотившись к своим одноклассникам, властно проговорила:
   - Вы его не тронете. Вы наводите на него напраслину: он не демон!
   Одна девушка из толпы сумела противостоять всем. Она видела очевидное, а её одноклассники были близоруки.
   - Зло всегда пробавлялось этим. Оно морочило всем голову, а вы дали ему повод обмануть, провести вас! Я убью любого, кто прикоснётся к Эсмеральдусу. Я настроена очень враждебно.
   Вперёд выступил мальчик, который так стремился избавиться от Аллана своей палкой.
   - Зачем ты отпочковалась от нас? Нельзя наскоком решать такие проблемы! Всё ясно, демон навёл на тебя чары и обратил в инакомыслие! Одумайся. Но знай, ты не препона нам.
   - Попробуй меня одолеть! - презрительно бросила отважная.
   - Взять её! - выкрикнул вождь, и девчушку повалили на парту и удержали там, несмотря на то, как отчаянно она пыталась освободиться.
   И тут только у Аллана появилась возможность тщательно изучить девушку взглядом, и его проняла оторопь. Это было самым сильным потрясением за день, почище гэдблэтовских игр.
   Девочка была той самой суккубом, которая донимала некроманта ночью, но их роднило лишь чисто внешнее сходство. И независимый характер. И много других мелких причин.
   Аллан тотчас же прекратил бороться. Уж лучше умереть, чем достаться суккубу на закуску и потерять одно важное кредо архангела.
   Ученики сосредоточились вокруг сдавшегося архангела со своими импровизированными копьями наперевес. Аллан заведомо обречён. Он не может им ничего противопоставить.
   Они пригвоздили его к полу остриями своих палок. Аллан покорился, - потухли азартные огоньки в его глазах.
   Аллан ничему не сопротивлялся. Он сам осудил себя на смерть, и даже не проследил, как ученики ломали все подручные материалы на большой костёр, предполагая, что демона пламя с успехом уничтожит.
   Аллан не сопротивлялся даже тогда, когда верёвки тройным узлом скрутили его руки за спиной. Аллан уронил голову на грудь, не обращая внимания на врезавшиеся в запястья цепкими кошками верёвки. Он с каждой минутой терял силы.
   - Дело в шляпе! пламя поглотит его тело! - доносились возгласы.
   Суккуб, приподняв голову, обеспокоено следила за приготовлениями. Они перескочили планку - убивать учителя! Пускай он даже демон, но ведь он же нечто необычное! С ним нельзя так поступать!
   Знатоки. - усмехнулся некромант про себя, но виду не подавал. - Костёр... очень умно!
   Суккуб рвалась вперёд - выручить учителя из беды, пускай он в летах, пускай он совсем не имеет веса в мире - но она с самого начала в него втрескалась по уши!
   Аллана окружило кольцо пламени. Ах, как жалко, что суккуб колдовством лишила его сил! Если бы не это досадное обстоятельство, он бы тут такое устроил! У него осталась малая толика сил, но их хватит на 5 низкоуровневых, мало помогающих, плохоньких заклинаний!
   Аллан изображал панику, наблюдая, как его тело лижут язычки пламени. На лице сэра Эсмеральдуса был написан ужас, и детишки охотно ему верили и торжествовали. Но не суккуб.
   Она внутренним зрением приподняла завесу, которой завуалировал Аллан свой внешний облик. Аллан допустил промах, не поставив антизаклинание, противодействующее раскрытию подлинной внешности. Пусть ненадолго, но суккуб смогла различить в пламени костра прекрасные черты Аллана и даже смутно узреть силуэт белоснежных крылышек, которые всегда видны в эфире над фигурой архангела. На лице некроманта застыла презрительная усмешка.
   Один стремительный, парализующий ум своей скоростью рывок - и суккуб, освободившись, ринулась к некроманту, ногой раскидала заменители поленьев и яростно накинулась на близстоящих:
   - Вы перегнули палку, отвергли все приличия! Он не демон и никогда им не станет!
   Воспользовавшись суматохой, Аллан без труда, словно это были нитки, разодрал веревки на клочки. Встав позади суккуба, он придал её словам грозную и неоспоримую убедительность.
   - Пойдемте со мной, - властно потребовала ученица, искоса взглянув на обожжёную одежду, - Я дам вам отдых и приют.
   И ещё кое-что, маленькую деталь отдыха помимо всего прочего, - добавил про себя за неё Аллан, и поймал себя на том, что его мысли принимают какой-то уж больно гэдблэтовский оборот.
   При ней надо сыграть роль слабой жертвы, этакой никчёмности, - точно определил Аллан, - А вот и случай представился”.
   С дальных рядов толпы из притихших учеников ломанулся вперед мальчик с печатью обречённости на лице и с твёрдой решимостью во взгляде.
   Подскочив вплотную к Аллану, он сделал выпад, и в руке полоской стали, мелькнул перочинный нож. Суккуб вскрикнула, принимая на веру эту мелочь, а Аллан, словно вовсе и не был начеку, даже не отвёл удар ученика, а позволил острию ножа проткнуть плоть. Удар пришёлся в бедро и на глазах у суккуба распорол некроманту ногу, оставив рваную рану; Аллан жалобно вскрикнул, его ноги подломились, и он рухнул на колени.
   При этом на пол соскочило несколько искорок, и кровь забрызгала паркет. Суккуб издала нечеловеческий вопль и рванулась к побледневшему Эсмеральдусу. Подставив ему плечо, она заставила Аллана встать, и некромант, неуверенно держась на расползавшихся ногах, обессилено опёрся на руку своей спасительницы. Аллан застонал как можно реалистичнее: этим он славился, так как это ему обеспечивало умение имитировать голос.
   Аллан шёл, прихрамывая и опираясь на плечо своей ученицы, довольный своей выходкой. Как же они остолбенели, услышав его пророчество касательно своего долголетия!
   Кровотечение хоть и ослабит его значительно, но зато отсрочит новое применение заклинания суккуба. Аллан в этом не сомневался, как и в том, что эта девушка - посетивший его ночью демон, а не его двойник. Основываясь на этом, возможно, ошибочном веровании, Аллан демонстрировал суккубу свою недееспособность и измождение, убедившись на собственном опыте, что чувства демону не чужды, и что жалость к нему не позволит ей вновь поцеловать некроманта.
   Аллан притворялся изо всех сил, что его мучают ожоги, и девушка становилась всё более ласковой к нему. Её нежный характер так не вязался с её поведением ночью, что Аллан начал задумываться, а она ли это вообще. Вполне может быть, что слабость не так плохо сказалась на Аллановой чуткости и умении видеть вперёд.
   - Как ваше имя? - поинтересовался Аллан, но она попыталась оборвать его на полуслове.
   - Аллани, - произнесла она кратко.
   Аллан сидел на диване, обхватив руками колени. Он никак не мог прийти в себя после её слов, в которых проглядывал неприкрытый призыв приступить к противному архангелу ремеслу.
   Аллан с опаской следил за её движениями, выслеживая в них дурные намерения.
   - Знаешь ли, нам пора поговорить начистоту, - проговорил Аллан, беря её руки в свои и поднимаясь вместе с ней, невзирая на рану.
   Аллани рвалась из его рук, словно брезговала прикосновением к телу мужчины.
   Аллан заговорил с ней тем снисходительным тоном, которым обычно говорят с ребёнком, отчитывая его за шалость:
   - Ты переливаешь из пустого в порожнее, неразумное дитя, и жестоко ошибаешься, думая, что стоит вести себя высокомерно с Властелином пламени, которому союзная стихия огонь ущерба не причиняет. Я уберу пелену с твоих глаз: я не ранен. Это заклинание Иллюзорная рана, на которую у меня едва хватило сил по вине одной дамочки, - Аллан выразительно вперил взгляд чёрных глаз в лицо Аллани, - Я умею прикидываться.
   - Что? - не поняла Аллани, - А по-моему можно?
   - Все мои ахи и охи - фарс, да и рана была понарошку, - растолковывал некромант своей непонятливой ученице, - А мой титул - Властелин Пламени, и мне, вообще-то, пора. Завтра будь на пустыре к полудню. Ты со временем станешь достойной ученицей. Подумай над формой!
   И Аллан собрался степенно удалиться. Но ничего не вышло - вдруг он взмыл куда-то, влекомый неведомой силой, и вырубился, не сумев с ней совладать.

Глава VI

Урок физкультуры по-гэдблэтовски

   - Не отстаём! Реще! - говорил зычный голос на весь спортзал: Люцифер Люциферович обосновался на своём пьедестале,а это означало, что пощады не жди.
   - Не могу я больше! - хныкал Банни, сбиваясь на шаг, - Я не вынесу!
   - Тебе это должно быть трын-трава, легкая разминочка! - плеть тренера Люцифера трижды обвилась вокруг ног страдальца, - Не распускайся!
   Банни бежал вместе с другими и считал, что их учителя недаром зовут Люцифер Люциферович - что-что, а муштра на его уроке была отменная, военная.
   - Что за необоснованные нападки! Зачем нам вообще беготня эта нужна, если под лапой всегда есть верный Деймиго! - сетовал Банни, и его плечи уже повторно за этот урок обвила цепкая плеть.
   - Разгильдяй, у меня ещё много ударов припасено для тебя, - отреагировал сразу Люцифер. - В строй!
   Хорошо, что регенерация работает на полные обороты, - думал Банни.
   Люцифер знал, что вскорости терпение учеников иссякнет, и в связи с этим поставил им лазанье по канатам.
   Канатов как таковых не было - были стальные тросы. После того, как под лапами Банни мученически истлели 512 штук их, до тренера наконец дошло, что техника не выносит эксплуатации учеников.
   Подтягивание Банни уже не сдавал - тренер его отстранил от этого, памятуя тот случай, когда когти Банни невзначай подпилили перекладину, на которой тот упражнялся, и гэдблэт сверзнулся вниз.
   Вся Адская Элита, в ряды которой входил и Банни, потешалась над своим братом что есть мочи - быть Владыкой и ходить на какие-то пресловутые занятия по физкультуре!
   Между тем истязателя закидали вопросами, и Банни с готовностью улизнул под шумок в раздевалку.
   терпкий запах скипидара (аналог пота у гэдблэтов) сбил бы с ног любого смертного, но Банни он был привычен.
   Присев на четвереньки, Дьябль опрокинул себе в рот бутыль, полную керосину и одолжил у демона по имени Лопатень-копытень чарку формальдегида для куражу, а затем все обитатели раздевалки дружно отсиживались под потолком.
   Не успели они хорошенько почестить своего учителя, как дверь раздевалки распахнулась, словно кто-то толкнул её ударом внушительной силы, и в проёме показалась голова и плечи вошедшего.
   - Что за птица ты? - обратился к нему Дьябль на правах старосты.
   - Кое-кто собирается вновь примкнуть к вам, - донёсся до слуха Банни чей-то поразительно знакомый голос.
   В дверях стоял Мефисто и улыбался дьявольски красивой улыбкой.
   - Ноль и единица! - с максимумом эмоций взвизгнул Банни, стремглав спорхнув с потолка на шею братишке, - Фантастически! Ты вернулся в лоно гэдблэтов! А я уже не чаял увидеть тебя!
   - Завелись новые друзья - забылись старые, - промямлил Меф, выпроваживая брата из раздевалки и намереваясь поболтать с ним наедине.
   Банни от радости обернулся лисой и всё никак не мог уняться и выслушать брата, как подобает воспитанному мальчику.
   Мефисто возложил ладонь на лоб брату, но Банни испуганно отсранился.
   - Спокойно, я не заразный, - произнёс Мефисто, - Моя жизнь у архангелов нисколечки не повлияла ни на моё умонастроение, ни, тем более, на здоровье. А эти перья - просто муляж, нацепил, чтобы Аллан дивился моему скорому обращению в иную веру. Единица с нулём, как тут обстояли дела во время моего отсутствия?
   - О, братан, тебе необходимо как азот и сера увидеть это своими глазами! - привзвизгнул Банни, - Этим строительством заведует брат наш, Девл, и это надо зыркать! Наконец-то все наши мечты о разрушении облеклись в плоть!
   И лис, бодро перепрыгивая через валежник и напитанные этиленгликолем растения хватай-держи, уверенно повёл брата к грандиозному сооружению.
   Меф корил себя за всё: удрал просто так с урока благочестия, сказавшись больным, ни словечка не поведал Аллану о замышленном, и нахально, бесцеремонно примкнул к гэдблэтам, поступившись всеми правилами на свете. Чего, в конце концов, жаждет его душа? Быть с братьями? Или с архангелами? Или с каким-то другим кланом? Задумки Мефа, пока бесформенные, роились в голове беспороядочно, и он по инерции, как робот, выдавал все те слова и понятия, которые жаждал слышать от него Банни.
   Либо он помогает Аллану, либо гэдблэтам, либо ведет двойную игру, лавируя где-то посерединке между кланами и подсобляя то одному, то другому, в зависимости от настроения. Что делать, Меф пока не определился, но знал, что внакладе он не останется.
   Очень хотелось сгладить все углы и предстать в выигрышном свете. Он настолько потонул в раздумьях, что не слышал голоска, пищавшего что-то неразборчиво.
   Мефисто одумался и взглянул на руки: уходя из раздевалки, он прихватил с собой клетку с Хризис, которую Банни во избежание потери всюду таскал с собой.
   - Выпусти меня, Меф! - пищал Талисман.
   Мефисто заколебался, открыл клетку, и Хризи взмахнула крылышками - только её и видели.
   - Передай Аллану, грязное животное, что всё кончено! Я порвал с Небесами! - озлобленно крикнул Меф ей вслед.
   Всё. Он своими лапами оборвал связь с архангелами, не возжелав больше водиться с ними. Что ж, он знает, что делает, и он понял, за кем ему шпионить. Они не должны понять, чей он сподвижник на самом деле.
   - Ну что, творение косого скульптора? Далеко нам ещё топать? - мигом вернулся к старым привычкам Мефисто, - Где там твоё чудо?
   - Вот оно, - ответствовал Банни, от волнения опрокидываясь всем корпусом на уступ скалы. - Мантисса!
   Мефисто застыл с раскрытой пастью. У него не было слов передать это. Колосс. Исполин. Гигант. Небоскрёб. Всё в одном флаконе совмещалось в Мантиссе.

Глава VII

Суккуб в качестве ученицы

   - Аллан, с тобой действительно всё в порядке, мой попавший в очередную передрягу друг? - вежливо поинтересовался Михаил, сев рядом с Алланом и заглядывая ему в глаза, - Ты не ранен?
   - Я так полагаю, это опять наши милые гэдблэтики нашкодили, но взять в выучку нашего некроманта не так то просто, да, Аллан? - поинтересовался Рафаил-архангел, искусный лекарь и первоклассный врач, - Стоит ли тебе принимать Общеукрепляющее зелье, мой натерпевшийся многого друг? Я не настаиваю, но пекусь прежде всего о твоём здоровье, а оно на вес золота.
   Аллан привстал на кровати, но Михаил уверенным движением заставил его вновь лечь.
   - Поведай нам всё, Аллан, - предложил он, - В отместку за какое благородное деяние тебе такая награда?
   - Не знаю, они готовы припомнить всякую мелочь, - проговорил Аллан, - Но теперь это - какой-то хитроумный и изворотливый ход, и впервые - не лишённый смысла. Они травили меня всю ночь, - он вкратце поведал игру в шьярэр, утаив лишь малосимпатичный эпизод с суккубом.
   Архангелы были возмущены такой дерзостью. По их представлениям, гэдблэтовское злодеяние не укладывалось ни в какие существующие рамки.
   Аллан было решил, что легко отделался и никто не станет у него выпытывать сведения касательно его ночи с суккубом, но Михаил недаром слыл мудрецом и провидцем.
   - С каких это пор наш прославленный Аллан стал скрытен? - с намёком в голосе проговорил он.
   Аллан поморщился: в своём тихом гневе Михаил бросился, причём свободно, одним больно уж нелицеприятным словом. Тем не менее, хотя в такие моменты Аллан предпочитал не нарываться, сегодня был уникальный день, и что-то нашло на Аллана, что-то, противоречащее всем его моральным нормам. Он встал на неправильный путь и принялся неприкрыто и беспробудно врать.
   Михаилу пришлось проинформировать несведущего некроманта касательно Поставщиков Идей и их нейтральной разработки, патент на который приобрели гэдблэты, которые никак не соглашаются выдать, на кого одного не действуют чары суккуба.
   - Я не понимаю, что сподвигло тебя на ложь. Почему второе следствие её поцелуя на тебя не распространилось? Прощаю тебе твоё удивление: я великолепно знаю об этом. Я прочитал это в твоих глазах(Интересно, что вообще в них можно прочесть?” - подумал Аллан). В чем твоя тайная особенность? Пойми, Аллан, я только хотел помочь!
   - Похоже, что я и сам не знаю, кто я и за кого стремлюсь себя выдавать, но мне кажется, что я вступил в период какой-то раздробленности, если не хлеще - раздвоенности.
   - Ты не так прост, как кажешься, но до конца ты себя не познаешь, - стремись же познать большую свою часть, - проговорил Михаил, тщательно вглядываясь в чёрные глаза Аллана. - Прощай на время.
   - Тебе следует дать себе передышку, - вступил в права лекаря Рафаил. - Я дам тебе специальную микстуру, чтобы хоть как-то упорядочить эту мешанину. Гэдблэты здорово тебя потрепали, но кто в целом мире способен завалить архангела? Ничего, завтра к одиннадцати встанешь на ноги.
   Аллан откинулся на подушки с ропотом недовольства. Убить день на ничегониделание было не в его вкусе, но что поделаешь? Слишком долго его допекала усталость.
   Она была точна как часы: явилась ровно в полдень. Эсмеральдус чирканул что-то в своём нелепом пунцовом блокнотике.
   Если бы сэр Эсмеральдус реально был бы существом с принципами, ему было бы просто заказано шарахнуться в обморок, но за неказистым видом скрывался Аллан с его приятной наружностью и тонким знанием молодёжи.
   Он, не откладывая, накинулся на ученицу.
   Аллани была поражена, что учитель проявил ноль реакции на её топик, юбочку и сапожки. Он удержался на плаву даже после этого? Тогда это не учитель. Это броненосец.
   - Хороший волшебник умеет видеть насквозь, если уж ему так неймётся, дорогая Аллани, - улыбнулся Эсмеральдус задорно. Все мы можем сменить имидж, но что ты скажешь, если я сменю облик?
   Кристалльно чистые серые глаза Эсмеральдуса сузились, подбадривая, и стали чернеть из середины.
   - Сущая безделица, хоть я и не кичусь этим, - выговорил Аллан, встряхнувшись и поплотнее запахнув жилетку на груди. - Это мой настоящий облик на данный момент. Аллан Тефель, - протянул он руку в изящной перчатке Аллани.
   Ученица с опаской потрясла его тонкие пальцы, стремясь уловить момент, когда они соизволят раствориться в воздухе.
   Поймав на лице его чисто издевательскую насмешку, Аллани отдёрнула руку, словно некромант перешёл в разряд тифозных.
   - Чёрно-красный... зло...некромант... - поперхнулась она последним словом.
   - Да. Был, - отрывисто продекламировал Аллан. - Некоторые разногласия и нежелание участвовать в их мерзких делишках меня с ними разлучили. Сейчас я - доброе существо, - подчеркнул он интонационно. Кем намылились стать?
   - Ма... - начала Аллани.
   - ...волшебницей, - закончил за неё Аллан. - Мои условия. На ты ко мне будешь обращаться лишь в исключительных случаях, а...
   - Сейчас исключительный случай? - бесцеремонно встряла ученица, отправляясь на пролом.
   - Нет! - по-звериному рявкнул Аллан. - Пойми наконец, с учителем обращаются на вы! Ты ничего не должна выведывать у меня касательно меня, это запретная зона, но нет ничего предосудительного, если ты захочешь взять внеурочное заклинание. Если, конечно, потом не используешь его на моей шкуре!
   -Пора раскрыть кое-кому глаза относительно его происхождения, - воскликнул, отделяясь от стены, Виозза Ивлгэдморт.
   И тут Аллани прянула к Виоззе с задушенным криком:
   - Это ты, убийца моих родных!

Глава VIII

В гостях у папани

   Девл широко улыбнулся и сделал ладонью приглашающий жест, подгоняя двух гэдблэтов осмотреть творение его лап.
   Мантисса действительно заслуживала похвалы, учитывая, что это была всего лишь модель, собранная в рекордные сроки.
   Адамантовый корпус, устойчивость к огню, достаточная морозостойкость и сверхпрочность, непреодолимая даже для когтей Дьябля - хорошие показатели для боевой машины. Девл постарался на славу, пускай даже это отвлекло его от его проекта для защиты диссертации на тему Винтики и шпунтики. Руководство по решению проблем с механическими детальками”. Это впоследствии могло принести ему титул Лорда Механизмов.
   - Мы не можем сбрасывать Аллана со счетов, ведь истина же, истина, Меф? Ложь или истина? - Банни прыгал вокруг своего братишки наподобие отпущенной пружины, - Мы же найдём на него управу, да, брат?
   Мефисто посмотрел на него осоловело, как смотрят под частую на порядком доставшую особу, и отвесил брату такой щелбан, что тот угодил в ближайший сугроб, после чего имел все тенденции не возникать, если не хотел вновь рассчитать траекторию своего падения (гэдблэты производят расчёты всякий раз, когда их действия согласуются с законами физики).
   - Ну и мороз! - заявил Банни, и тут же умолкнул, так как Мефина рука застыла на полпути по отвешиванию ему нового, апгрейтированного щелбана с закрутом.
   - Молчи, - повелел Мефисто, - Веди меня прямиком к Инфферниферу, а не то... сам знаешь. Да, Аллан не помеха нам, и у меня есть вполне продуманный план его устранения. Я побывал в Вио, этом праведничьем рассаднике, и я знаю, как надо воздействовать на голубей. Я знаю пути к его сердцу и приложу все усилия к тому, чтобы он попал в беду по чрезвычайному стечению обстоятельств! Я смогу даже закабалить его, перетянуть на нашу сторону!
   - И мы сделаем это совместно? - ввернул крайне заинтригованный Банни.
   - Как в старые добрые времена, - ответил Меф. - И я думаю, что помощником и советчиком нам в этом деле будет Микстурщик-Отравитель.
   - Дьябулос? - переспросил, уточняя, Банни. - О, нет, он ушёл от дел, причём давно.
   - Ставки высоки, и многие примут участие, - загадочно произнёс Меф. - А тебе самое время совершать ритуальное омовение.
   Банни слишком поздно понял, куда клонит брат, и потому с головой ухнул в кипяток Йёггио.
   Недаром Меф теснил брата к кромке воды - его старания всуе не пропали, теперь он приструнил брата и мог в гордом одиночестве продефилировать к отцу, наслаждаясь выкриками брата.
   Истина, тот довольно скоро к нему присоединился - наловчился со своим нырянием в кипяток! Оба гэдблэта стали обсуждать увиденное.
   Куска льдины, в которой было тело Драко, как не бывало. На месте льда, когда-то покрывавшего его копыто, зияла пустота, и можно было нащупать контур ноги. Ещё немного ошпарить отца водой Йёггио, и Конец Света навлечешь.
   Неужели выхода нет?

Глава IX

Исповедь Виоззы Ивлгэдморта

   Аллан в глубокой задумчивости пил чай, размышляя, что же его повергло в такой ужас вчера, когда Аллани выкрикнула эти шокирующие слова.
   Ученики искоса поглядывали на Алана, а некромант улыбался им простенько, но с хитрецой, и тотчас же решил вновь погонять учеников: задал одному из них простенький вопрос.
   К его удивлению, мальчик ответил как-то мудрено, запинаясь и подбирая слова, причём их он выуживал как из русского, так и из эмеральдского языка.
   Аллан-то понял, что в голове у мальчика сборная солянка, но, по его разумению, Алан как раз не должен был ни словечка уловить, и некромант спросил, на каком же языке говорит мальчишка, а затем добавил по-русски:
   - Что?
   Простодушный и несерьезный, Аллан решил и сейчас выкинуть номер: заставляя детей интонационно повторять за ним предложения, он вдруг подпрыгнул, и один его ученик заметил:
   - У него ещё и энергии на это хватает...
   Распрощавшись с учениками, Аллан побрёл своей дорогой, вспоминая, что же в речи отца так насторожило его.
   - Ты был для меня бельмом на глазу, ни на что негодной щепкой, - шипел Виозза, что в обычае у офимагов, - Всё в тебе противоречило моим представлениям о нормальном сыне! Ты не склонялся к злу, оно тебя не привлекало! Я хотел сделать из тебя преемника, но нет - отказ! - Виозза взмахнул руками, копируя Дьябля. - Даже под дулом автомата ты не отказался бы от принципов! Как же мне было переиначить и перекроить тебя по-своему! - разоткровенничался офимаг, - Ты до того кичишься своей принадлежностью к архангелам, что покрасил прядь волос перьями!
   Нагнетание обстановки? Нет, это он про эту подозрительную прядь на лбу Аллана, которая после шьярэра произвольно покрасилась в белый.
   - А с Аллани истина - я, я перебил всю её семью, и было за что! А Мария, видимо, была рада ребёнку от меня, инкуба, и не стала разглашать тайну! Она и тебя берегла от этого, не выдав тебе это, так как знала, что только подпортит тебя! Ты ведь ещё ни разу не замыкался в себе и не пытался осознать, что ты есть такое? Что ж, это никогда не проявится...А разница имеется, малая, а начинка-то другая! Но ты бездействуешь! Ты никогда себя не поймёшь!
   Виозза словно стал невменяемым. Чуткий слух Аллана не обнаружил ничьего присутствия.
   - Ты идёшь на поводу у обманных видений... Ты не можешь предсказать завтра, так как не уверен в сегодня....Тот, кого ты страшишься, разрастётся и обретёт силу, и ты больше с ним не совладаешь...вещуньины речи сбивчивы и малопонятны, но они говорят, что в ряды архангелов затесался предатель...может, это не ты, но передай Михаилу..., - Виозза словно был обуреваем какими-то галлюцинациями.
   Аллан против свеого желания поднял какую-то ссохшуюся и словно костлявую руку и потусторонним голосом изрёк:
   - Велю я это приказанье передать; иди же восвояси, мой пророк...
   Виозза, подобострастно кланяясь, удалился, а Аллан очнулся. Кто это так управлял его телом?!
   Дальше было посвящение Аллани, и ранку Аллан залечил странно - просто дунул на руку, что было свойственно отнюдь не архангелам.
   В тот же самый момент на руку некроманту опустилась Хризис.
   - У меня кое-какое сообщение, - жизнерадостно доложила она. - Мефисто нас предал, а Лёд Инффернифера подтоплен!

Глава X

Микстурщик вперемежку с остальными

   - Что вам потребовалось от меня, о надоедливые? - Дьябулос предстал перед братьями собственной персоной, нарядившись наспех в чёрно-салатовый халат. Все его действия были какие-то дёрганные, а в голосе мелькало ликование.
   Дьябулос был гирудомантом и геомантом, и специализировался по части зелий и пиявок. С завидным для его лет проворством он изготавливал всякие микстуры и всегда спешил помочь братьям, подчас ошеломляя юнцов своей осведомлённостью в области сравнительно новых наук. Дьябулос обладал примечательной внешностью - взлохмоченные жиденькие волосы, очки, одетые набекрень, напудренное белое лицо, сгорбившаяся фигура - в чём-то он был схож со старой совой, филином, но на лице его не было ни морщинки, да и походка была молодцеватая. Несмотря на преклонные лета(не было желающих высчитать его возраст), Микстурщик с готовностью позволял себе “шалости - заигрывание с женщинами и дальнейшие амурные похождения, причём зачастую его подружки не брезговали его специфическими задними ногами козла,и Дьябулосу даже не приходилось их увещевать - помогала харизма. Даже Мефистофель не смог бы в 2 счёта обставить Микстурщика, а до любовных похождений Меф был большой охотник, но всё-таки копыта гэдблэта были у его подружек не в цене.
   Похоже, на сей раз гирудоманта друзьям всё же удалось застать врасплох - обычно он успевал предстать перед братьями во всеоружии, а сейчас они явно вынудили его прерваться в разгар страстей или какого-нибудь важного эксперимента.
   - На кого вознамерились возвести пагубу? - слишком высокопарно и громоздко заговорил Дьябулос, - Памятуя прошлые нравы, наверняка на прихвостней Михаила?
   - Ты идёшь вразрез с современностью, братан, - осведомил его Банни, - Аллан Тефель - не совсем прихвостень его друга.
   - Аллан Тефель? Наслышан, наслышан предостаточно - крупного оленя завалить решили, трудно это будет, если невыполнимо исключится. Если бы я был человеком, советовал бы драпануть без оглядки.
   - Переключается на современный лад, - шепнул Банни Мефу, - Свой!
   - Перевес сил всегда был на стороне архангельского племени, и мы брали их всего лишь числом, - задумчиво проговорил Микстурщик.
   - Нужен план без изъянов, - поделился мыслями Меф, - Твои пиявки это допускают?
   - У меня - и лечение, и яд в этих колбах, - проговорил Дьябулос. - Итак, вы хотите расправиться с... - он посмотрел в зеркальце, взбивая что-то в пробирке, - С тщедушным юнцом?!
   - Это притворство, друг, - поспешил разуверить его Дьябль, - В тихом омуте...
   - Мы не переводимся, - дополнил Дьябулос, - И с такими мозгами проторчим там долго. Вы потешаетесь надо мной, да? Я же его одним когтём! Выкладывайте свою просьбу, мне ещё надо разобраться с той, не то пыл угаснет, - добавил он сердито. От братьев никаких секретов, особенно от раскусивших его братьев, - Ремонт воздушных замков!
   - Но это и есть Аллан, и он прямо противопоставлен всем нам, - заявил Банни, - Все дивятся, но я неустанно твержу одно и то же. Вот увидишь, наши методы против него недейственны. Заявляю громогласно, хоть это меня и опозорит, - мои когти его не берут!
   - И мои штучки блицкриговские - тоже, - добавил Меф, - а избавиться от него - долг для нас!
   - Ладно, я подсоблю вам, но предоставьте мне Носителей, - потребовал Дьябулос.
   На мордах гэдблэтов отобразилась детская искренняя радость.
   - По рукам, - сказал Банни, - В Кладезе Душ у меня завалялась гэдблэтова дюжина вольнорабочих. Сойдёт?
   - Естественно, - согласился Дьябулос.
   Около четверти часа они дружно наблюдали, как в пробирке булькают пузырьки и как с шипением выплёскивается наружу жидкость. После того, как Дьябулос потребовал уточнения клановых данных подопытного, они ни на дроймиг(5 мм) не сдвинулись с места. Хотя Микстурщик на месте не был, - осуществлял подборку составов, выискивая определённую табличку среди бардака в своей картотеке, старательно вылавливал пиявок из банок, откапывал куда-то запропастившуюся слизь киштона, долго думал о пропорции этиленгликоля и мышьяка, приговаривая" Ноль, единица, единица и единица! Где эти растреклятые вещества?” Он увлёкся до того, что Банни пришлось ему напомнить об их присутствии торжественным шлепком по макушке.
   - Ах да,да... - вспомнил, засуетившись, Дьябулос, - Хоть не было на то уговора, но приготовьте индикатор нашего успеха. Кто умыкнул толчёную фристосу? И кто изъял мой скрипогласиус натуралис? Вкупе с эукассой?
   - Сделай так, чтобы это не возымело действия над нашим братом и над остальными кланами, кроме архангелов! - вдогонку ему крикнул Меф.
   Вскоре Дьябулос уже примчался к ним вихрем и выложил на стол целую коллекцию пробирочек и колбочек.
   - Чуется мне, если слить их воедино, получится нужная смесь, а затем я начиню ей шприцы. Назовём его Устранитель архангелов - УА? Отличненько! Всё, похоже, вышло! Компоненты подошли удачно! Вот он, мой вклад в общее дело! Ну, а где индикатор? Если получится, скованность ваших действий исчезнет!
   Дьябль достал из кармана перо с засевшим в нём коготком и сказал:
   - Вот. У Гавриила позаимствовал, как раз когда вы его в пропасть столкнули. Мой коготь покажет, не блефуешь ли ты!
   Под действием капельки раствора перо скукожилось и съёжилось, пока, наконец, не уничтожилось.
   - Ура! Опыт удачен! - Дьябулос неистово замахал пробиркой, и Меф, памятуя, как она опасна, вовремя уклонился от вылетевших капелек. -Аллану вашему кратны, но помните: это надо ввести внутривенно.
   Распределив равномерно яд по 13 шприцам, Микстурщик насадил на них колпачки и выдал друзьям.
   Меф принял все меры предосторожности, чтобы не уколоться.

Глава XI

Темные тона

   Аллан шёл глухими переулочками, представ вновь в своем обличье. За день он что-то особенно умаялся - шьярэрская пробежка всё ещё сказывалась на его состоянии, и он уже выдохся.
   Дорожки он выбирал наобум, но посветлее: не хотелось вновь попасться гэдблэтам в лапы. Поправ все законы скрытности и все умения растворяться в ночи, некромант брёл напрямую по открытой местности, невзирая ни на какую опасность, приходящую извне. Похоже, у Аллана были все задатки следопыта, так как он, ориентируясь в ночи, мог впотьмах разыскать дорогу домой.
   Но, похоже, ему было на роду написано никогда не добираться домой благополучно, причём крупным шрифтом и красными чернилами. Похоже, для Аллана легче и выгодней было бы своевременно примкнуть к гэдблэтам - он хотя бы сократил посягательства на свою жизнь.
   Как ни был чуток и прозорлив некромант, но факт остаётся фактом: мелькнувшей прымо на фоне полной луны тени он не приметил, и даже не уловил отчётливого стука копыт.
   Вот и вышла неурядица, когда путь Аллану преградили словно выросшие из-под земли всадники на чёрных как ночь лошадях. Ноздри коней словно пышут жаром, они храпят и переминаются с ноги на ногу, неудовлетворённые минутной остановкой. Седоки - в серых истлевших рубахах, поверх которых - полное рыцарское облачение. На головах у них шлемы с перьями.
   Каждый из нихилов держал в бледно-зелёной, светящейся словно при рентгене руке затупленное на конце копье, из числа тех, которым на рыцарском поединке выбивали из седла противника. Их глаза со змеиным зрачком хищно горели из-за забрала, налитые воинственным блеском и предвкушением битвы. Их мерзостные клыки фосфорицировали во мраке. Их лапы - три пальца, один был отогнут назад, и все три были увенчены когтями.
   Изготовившись, нихилы стали наступать, и одна за другой их согбенные фигуры вычленялись из мрака, облекаяясь в плоть и загоняя Аллана в тупик. Они неотвратимо двигались на некроманта, и лишь шипение змеи неслось из их развёрстых пастей.
   Аллан сосредоточился, и вскоре уже зачерпнул пригорошню пламени из воздуха, и швырнул в нихилов. Пламя полетело, разбрасываясь на мелкие обрывки, но нихилу было нанесено мало урона.
   И вот один из них сделал выпад, но Аллан выбил оружие из его рук. Он понимал, что долго он этой целенаправленной атаки не вытерпит. Полагалось постоять за себя, и Аллан принудил себя обороняться.
   Долгое время он вполне успешно держал позиции, стремясь параллельно наспех соорудить заклинание. Рассортировав врагов на первосортных и худших (это было сложно по силе они были примерно одинаковыми), Аллан стремился уделить внимание им всем зараз.
   Но вот он отвлекся - и все пошло насмарку. Вырвав момент, один из нихилов, продырявив шикарный чёрно-красный плащ, всадил копьё Аллану под лопатку, и некромант качнулся вперед. Одновременно с этим ударом другой враг ужалил беднягу в хитросплетение ребер, а третий, опомнившись, едва ли не прошил Аллана насквозь.
   Пять копий впились в тело некроманта, но на лице Аллана не дрогнул ни один мускул - он научился преодолевать боль. Ни кровинки не было во внезапно осунувшемся лице, и Аллан, невзирая ни на что остался на ногах. И тут словно лунный свет попался в его глаза: между зрачком и белком вспыхнули прослойки какого-то зеленоватого, бледного, как будто расплавленного, с нечёткими границами света - глаза его среагировали на луну по-кошачьи. Это была та фаза лунного затмения, когда солнце ещё не совсем утвердилось на Луне. Что-то подспудное и таинственное захотело пробиться сквозь тело Аллана и проявить себя. Схватившись руками за одно из копий, Аллан постарался его из себя вытащить. Тщетно.
   Нихилы не медлили: как по команде они разом впрыснули в тело некроманта УА, и это сокрушило его, мгновенно подорвав силы - вздохнув, он тяжело повалился на сырую землю грудью, и на плаще с трудом удержалась застёжка.
   Аллан проворно оперся на руки и предпринял попытку вскочить, но не выдержал напора сваренного на славу зелья, и вновь повалился.
   Скрюченные, с деформированными ногтями пальцы рентгеновской руки, словно лапа ястреба, как в замедленном действии мертвой хваткой въелась в шиворот Аллана, и глава нихилов подтянул тело к себе.
   Триннадцать всадников, натянув поводья, вскачь неслись через парализованный ужасом Йоль, и сквозь ночь они несли перекинутого через луку седла, обмякшего Аллана, и ветер, взметенный заклинанием, не считаясь ни с чем, трепал золотистые волосы и отдельно - белую, отчётливую во мраке прядь.

Глава XII

Истребление архангела

   - Вот ты и попался, неуловимый Аллан, и я готов проверить, так же ты неистребим, как и прежде? - глумился над некромантом безвозбранно Дьябль, - ты устоял перед шьярэром, но жалкие тринадцать нихилов со шприцами в копьях смогли одолеть тебя! Похвально, как ты сопротивляешься вирусу,но по данным Микстурщика ты обречен!
   Аллан старался сообразить, что же так старательно втолковывает ему Дьябль, но он не мог этого сделать, и слова Банни складывались в околесицу. Тело некроманта было словно парализовано, и он чувствовал, что урезонить гэдблэтов, пригрозив им силой, не удастся: они могут отыграться на нём на полную катушку без проволочек. Придётся пуститься на крайние ухищрения, чтобы их обхитрить. Аллан не сможет пойти им наперекор.
   - Какая карательная система применима для Рябинового Бастиона? - осведомился Банни у пронырливого Дьябулоса, - Кажется, именно здесь расположена знаменитая Циклическая Продувная Комната?
   - Совершенно верно, - ответствовал Микстурщик, - Эта Комнатка способна подорвать здоровье вепря, не говоря уж о существе такого хилого телосложения, - и Дьябулос бесцеремонно ткнул Аллана в грудь. - А потом я отправлю его проветриться, вирусу будет раздолье, и через пару-тройку дней он будет готовчик!
   Аллану название ничего ровным счётом не говорило, но, поскольку эта Комнатка была изобретением гэдблэтовского изощрённого ума, добра от этого всего ожидать не приходилось.
   - Кто что предложит для усугубления положения нашего белокрылого врага? - сказал Девл, словно он был на аукционе и продавал нечто за бесценок. - Я предполагаю... Меф, ты зачем заныкался за этой колонной, словно подслушиваешь? Выходи и выдвигай свою версию!
   Мефисто с разочарованием на лице, что его застукали, нехотя отклеился от колонны, расписанной под рябиновые гроздья, и стал лихорадочно соображать, чтобы ему такое выдвинуть, чтобы не заехать по чужому самолюбию. Взгляд гэдблэта сосредоточился на когтях Дьябля, но откинул этот устаревший способ. Невзначай остановившись на расстроенном лице Аллана, Меф собрал всё своё самообладание в кулак и продемонстрировал ненависть, лихорадочно сочиняя что-нибудь поядовитей и понедоступней. Припомнив свой круг чтения, Меф извлёк оттуда самого ненавистного поэта и задумался, что было понеобычней в его стихах. Только бы братцы не решили, что у него заскок, только бы не потерять свою репутацию злодея, так прочно пустившую корни...
   И вот Мефисто произнёс с внутренним терзанием в душе:
   - По-моему, самый действенный способ уничтожения, причём бескровного, архангела боевого (немного косноязычно, но Меф знавал за друзьями речи и понепонятнее) - яд анчара, древа смерти, - и добавил с лукавой улыбочкой: - Если вы таковое в округе откопаете, я собираюсь добровольно и без принуждения отправиться к нему без проводника.
   И победоносно оглядел всех.
   Находчивость Мефистофеля не вызвала тех оживлённых дебатов, благодаря которым Мефу удалось бы неприметно смотаться. Наоборот, Девл поразительно быстро нашёлся, что ответить:
   - Знаешь, неподалёку отсюда, за оградой заброшенного и отчасти разворованного кладбища, на могиле бесследно исчезнувшего братца нашего, Ваала, как раз обретается представитель славной породы анчаров. Добредешь ты до него быстро. Пятьсот щардов (5 км) на север от Рябинового Бастиона. Извини, но это вовсе не плод чьей-то больной фантазии.
   Бичом гэдблэтов всегда была точность. Они высчитывали расстояния до дроймига. Точность фигурировала даже в их школьных сочинениях, но доминирующее большинство их учителей относились к их же клану, так что”5" ставилось именно за обилие этих сносок с вычислениями.
   - Что ж, я пошёл, - покорился Меф и гордо удалился под улюлюканье братьев. Меф сохранял чувство собственного достоинства даже в безнадёжных случаях.
   - Хорошо, что тебе удалось расшевелить старого прощелыгу, - поделился соображениями Дьябулос, - Сдаётся мне, поразительно и подозрительно его спорое возвращение к нам. Что ж, времени разобраться в этом предостаточно. А теперь запрём-ка нашего костетвора на ночь в Циклической комнатке. Проследите, чтобы наш “добытчик никак с ним не контактировал.
   - Где же твоя хвалёная живучесть? - поинтересовался Банни, подталкивая Аллана ударами копья к постаменту, - Сейчас я проверю твою сопротивляемость сквознякам!
   Дьябль взвалил некроманта на постамент и сковал его.
   - А теперь, - произнёс он, чересчур по-театральному воздев руки к небу, - А теперь я последовательно открою все шесть окон, и устрою тут такой сквозняк, что к утру у тебя будет и ангина, и пневмония, и простуда! Счастливо оставаться!
   Правдивость Банни не знала границ: к утру оставленный на попечение ветрам Аллан чувствовал себя из рук вон плохо. Все гэдблэтоборческие цели отошли для него на второй план, и главным было теперь выздороветь.
   С рассветом в Бастион прибыл, волоча за собой поваленное, смердящее, нездорового плесневого оттенка дерево, Мефисто. Весь он был перемазан какой-то глиной, его камзол превратился в лохмотья, а глаза из спокойных фиалковых стали темно-багровыми. Одна лапа Мефисто прочно застряла в дупле без шансов на освобождение, и он оказался прикован к столу как пёс к конуре. Это дало повод всем окрестным гэдблэтам подтрунивать на ним. Пытаясь их достать, Мефисто совсем выбился из сил, так как не мог в таком состоянии хорошенько задеть насмешников когтём, чтоб в дальнейшем неповадно было.
   Все гэдблэты разом заголосили:
   - Курам насмех! Мефисто Прищемлённый!
   Прежде всего, Мефисто постчитал нужным наброситься на того, кто был виновником его злоключений, и кто безвозвратно загубил его репутацию. Он устроил брату такой строгий выговор, что тот засомневался в правильности своих намерений.
   - Ты не учёл, что это был не анчар, а анчарище? - взвился Меф, - Ты не позаботился о моей безопасности? Тамошние мертвячки меня всего измутузили! Я в них - с десяток Блицкригов, а им хоть бы хны! У них, видите ли, иммунитет! А неподалёку слонялись без дела штук семь киштонов, и столпотворение мертвяков вокруг одного меня привлекло их, они перестали бродяжничать разрозненно и ошивались теперь подле меня. Невнимательности у них не было ни в одном глазу, но один киштон изловчился и обманным путём огрел меня по башке, так, что искры из глаз посыпались. Эти слизняки приладили мою ногу точь-в-точь в трещину, и меня отпустили, как коварные мальчишки привязывают кошке к хвосту консервную банку. Стилетчик, я тебя сейчас в порошок сотру за шутки такие!
   И Меф с разгону ломанулся было на непутёвого братца, но анчар задержал его полёт, и бедняга бухнулся на спину, сильно ударившись.
   Подразнив брата, Девл объявил во всеуслышание, что наш дегустатор Аллан опробует яд, и попотчует его им никто иной, как Мефисто, да ещё под присмотром.
   Меф понял, что он попал в очень щекотливое положение. Хорошо ещё, что Аллану яд был как об стенку горох.
   Аллану мерещилось, что все вокруг его предали, а в предательстве Мефа он теперь убедился на наглядном примере. Теперь измученному его сознанию стало казаться, что всё идёт шиворот-навыворот, что бывшие друзья оборачиваются врагами, и что мир живёт явно по своим правилам, а Аллан словно выколот из него, словно несуществующая в решении неравенства точка.
   - Теперь, когда Аллан УА-инфецирован, его смерть неизбежна. Он - чистокровный человек, и от гибели его не спасёт ничто. Не будем изобретать ни велосипеды, ни паровозы - живо, братья, приковать его к Шпилю! - приказал Дьябулос.
   Гэдблэты засуетились, лишь Меф отстаивался в сторонке, сочтя постыдным подчиняться чужим приказам.
   Прими удар на себя, блюститель порядка! Нет, прикончи его! - роились в его голове беспорядочно мысли, и гэдблэтовская натура прилагала все усилия, силясь заглушить осколки прежнего ангельского бытия.
   Мысли были настолько сумбурны, что реальность от бреда не отмежевывалась никак. Аллан не мог вырваться из своего вояжа по всякой невидали, хаотично нагроможденной. Тут был и ласковый Меф, что взбирался, что ни день, на вышку и поил Аллана горячим какао; тут и Михаил перепончатокрылый, и кошки, наводняющие всю округу... и дежурящие в небе всадники, от чьих криков Аллана пробирало до костей, и рябина, из которой словно сложили мозаику - она и в облике глумящихся гэдблэтов, и по отдельности в крыле Аллана. Это и второстепенная ипостась злого Мефа, и мотылёк, что избрал своим постом трещину в Шпиле, на которой едва размещается нога некроманта. Принёс бы этот мотылёк избавление... Но в основе Ада - только магия, и волшебством здесь не воспользуешься, друзьям не пробиться. Это только Аллан такой универсальный.
   Аллан усвоил, что белая прядь - это что-то не его, чужое, словно паразит. Похоже, начинают бурно проявляться те магические начала, которые ему следовало задушить в уме раньше...
   Долго он так не протянет. Его регенерация, архангельский дар, здесь не пойми как работает, да и то вполсилы, ведь в её основе волшебство. Здесь его источников днём с огнём не сыщешь.
   Аллан прикован к Шпилю за левое крыло и руку. Он высвободится, только если отторгнет часть себя, эти конечности, а, лишившись их, не сможет их возвратить без посторонней помощи. Но Рафаил заменит их ему, это архангелу под силу.
   Аллан не нуждался в опеке никогда, он вырос существом самостоятельным, а в магии был самоучкой, но наука далась ему поразительно легко. Аллан выкручивался из многих головоломных ситуаций, и выйдет и из этой, но не ценой ли собственной крови?
   С виду некроманту точно требовался вызволитель: его белая до прозрачности кожа говорила, что пора бы принимать меры, его полуприкрытые глаза намекали, что у Аллана не было возможности восстановить израсходованные силы, а по телу можно было судить, что он пробыл в плену долго, да и обращение с ним было не из лучших.
   Внезапно тьму сменил ярчайший свет, кто-то окликнул Аллана по имени, а дальше башня исчезла, отпечатавшись в глубинах Алланового сознания.

Глава XIII

Глаза кошарика

   - Оставьте меня в покое! - рвался Мефисто из рук своего проводника, Гора, - Пусти меня, ты, пережиток прошлого!
   Мефисто затеял такую свалку, что Аллану пришлось усмирять его, позволяя богам провести их витиеватое мероприятие, - Меф чуточку замешкался, и вот они уже окружили его, в свете мерцающих и чадящих факелов его лицо было полно растерянности и какого-то благоговения. Он явно не знал, куда податься.
   Анубис шёл рука об руку со сторонящимся его Рафаилом, а позади них была толпа, крылатая, разноголосая, во тьме неразличимая.
   Аллан знал богов древности наперечет, сам не ведая, откуда пришло к нему это знание, попахивавшее сыростью пещеры...
   Аллан был сейчас в своей простой ипостаси - в облике, который он помнил за собой с рождения, в той шкуре человека, которую он считал своей, и не было у него оснований считать по-другому. Никто из древних божков не посмел приблизиться к Буревестнику, - он вскинул руки, по ним пробежало пламя, и сопровождение было аннулировано само собой.
   В сумерках, что таились на троне, между двумя факелами, сверкнули щёлочки-глаза - словно заслонила их полутень, словно смотрящий прищурился, и Аллан поймал его взгляд на себе. Глаза широко раскрылись, словно наблюдатель узнал Аллана. От Аллана укрылось, по каким именно признакам Осирис его узнал, но напрашиваться Аллан не собирался.
   Пока проводились церемонии, Аллан шагнул к Тоту и позволил себе заглянуть в его записи, где бог что-то безостановочно вычёрчивал. Тот улыбнулся уголками губ.
   - Здравствуй, Изворотливый, - произнёс кратко Тот.
   - Что за предвзятое мнение? - поразился Аллан.
   - Что ж, ты далеко продвинулся на своём поприще, многие невзгоды не миновали тебя, но враг мастерит Машину, - заявил Тот с полу улыбочкой, не нарушая традиций и оставаясь в профиль. - Предугадать их действия можно, но надо лишь мыслить, как они, стать на их уровне. Достаточно капнуть самую малость ни к месту подобранного состава, чтобы запороть всё. Отмети лишних кандидатов, и непонятное и бессмысленное облечётся в ясность, трудноразрешимая загадка исчерпает сама себя, и самый неутомимый намеренно уйдёт.
   - Ты о чём?! - крайне поразился Аллан.
   - Спроси друзей, - предложил Тот.
   - Я этого не вынесу! - канючил Меф, от чьей собранности и неприступности, вполне, казалось бы, уместных здесь, не осталось ни следа. - Зачем я здесь?
   Аллан понял, что перед ним прежний Меф, неуверенный, бросающийся из одной крайности в другую, совершенно заплутавший в устройстве мира, но поднаторевший в благовоспитанности. Аллан привязался к нему, и, главное, имел на него влияние.
   - Проявляем инициативу, пощады не выпрашиваем, примериваемся к обстоятельствам, - скороговоркой выпалил Аллан, - Держимся меня, шикаем на остальных.
   Меф старательно шикнул в морду Анубису.
   - Нет, песиков не тревожим, - осадил его Аллан, - Они тут - шишка большая и наболевшая. Или ты за Банни повторяешь?
   Меф аж сплюнул от мерзости на землю.
   Кто-то вытолкнул Аллана вперед весьма невежливым жестом. Аллан охнул, когда вдруг почувствовал в себе какую-то внутреннюю пустоту и увидел Анубиса, в руках которого дымилось его, Аллана, сердце!
   Шакалоголовый пристроил сердце на чашу весов, запятнанную кровью, а на противоположной чаше оказалось неощутимое, неосязаемое Перо Истины Маат.
   Аллан уставился на весы - ему почему-то казалось, что от них сейчас зависит его судьба. На весах установилось вполне очевидное не равновесие: сердце Аллана ненамного, но перевесило.
   Какой-то монстр бросился на Аллана, и ему наперерез, заступившись за некроманта, спружинил Мефисто.
   - Вполне ожидаемый результат: он поправляется, - прозвучал за кадром голос Михаила.
   - Моя метода помогает, - вторил ему Рафаил, - Хорошо, что я применил её вовремя!
   И только тут Аллан осознал, что кошмар с Пером ему всего-навсего привиделся, а Мефисто по-прежнему по другую сторону от Правды, и его возвращение писано симпатическими чернилами на несуществующем пергаменте.
   - Руководствуясь правилами чести, я считаю, что пора бы нам объясниться, - воскликнул Рафаил с перерывами.
   Аллан в недоумении взглянул на Целителя. Что он старается втолковать некроманту? Аллан осмотрел себя - одетый в чёрный халат с драконами, и весь перебинтованный, он, похоже, был почти в форме.
   - Что такое? - искренне удивился он, - Я цел и невредим!
   - Ну, почти цел, - интонационно выделив слово почти, замялся Михаил. - Ты сам понимаешь, всё к этому шло... волшебство в Аду недейственно... - начал он словно оправдываться, - Конечно, твоя целостность у нас в почёте, но иного выхода не было.
   - Что-о-о-о-о? - эхом разнеслось под сводами Лечебницы, - Ты всегда порывался мне хоть что-нибудь отрубить, и вот теперь твой замысел реализовался!
   - Так что мне пришлось отсечь тебе левую руку и левое крыло, пока ты был в забытьи, - признался Михаил, - И, поверь, я впервые за все годы нашей дружбы поднял на тебя руку, о чём очень, поверь, сожалею.
   - Но-но, сорняки, - предупредил Рафаил, - в твоей речи, Миша!
   Аллан приготовился и прыгнул на друга: его глаза блестели. И тут же вцепился руками в Усмиряющий Ошейник, с налету рванувший его назад: поводок обретался в руках у Михаила.
   Аллан опрокинулся на спину и закусил губу от боли: он упал на своё изувеченное крыло, да вдобавок подмял под себя здоровое.
   - Прости меня, великодушный, мне пришлось так поступить, - произнес Михаил с сочувствием. - А беда твоя, надеюсь, поправима. Рафаил справится и обеспечит тебя новым крылом и рукой.
   - Нереально, друг, это непосильная работа - создать часть тела из плоти и крови, - вздохнул Рафаил, - боюсь, Аллану придётся ходить с двумя обрубками до конца жизни, если только наш милостивый некромант не согласится их променять на золотые протезы.
   - Нет, - отрезал Аллан, - Никаких протезов и никаких друзей! Уж лучше я буду тратить уйму заклинаний на свой облик, чем внемлю твоему совету, - и с этими словами Аллан в очередной раз бросился на Мишу, на этот раз с быстротой распрямленной пружины, но Ошейник снова удержал его.
   - Тебя пора испытать, Аллан, - проговорил Миша, - Больно что-то ты стал вспыльчив, чаще, чем обычно теряешь голову. Я думал, когда твои ноги спутаны, ты смиришься, но ты неукротим даже при таком явном перевесе! Проведи с ним сеанс гипноза, Раф, может, он станет покладистее и охотнее будет слушать меня? Что за неуёмный нрав проявился в тебе? Что-то с тобой не так, очухайся! Не гневись!
   И Аллан наконец-то взял себя в руки и понял, что злиться на своих доброжелателей - дело, неуместное здесь.
   - Прости, - вздохнул Аллан, - Пошли в Храм, может, мне полегчает...
   - Пошли, один вопрос как раз требует твоего участия, - проговорил Михаил. Я бы с ним не откладывал. Я чувствую, что в голове у тебя такая мешанина из-за этой очередной гэдблэтовской нервотрёпки, что нам, похоже, надо поспособствовать восстановлению твоей растраченной энергии. Поедем по Полям Вио?
   - Пожалуй, - согласился покорно Аллан.
   - В твоём случае я пустил бы дело на самотёк, - посоветовал Михаил по дороге. - Оно пока бесперспективно.
   Многие достойнейшие из архангелов пытались увидеть в Книге за Семью Печатями заветное пророчество, и это всегда происходило при огромном стечении народа. Вот и сейчас Аллан обязан был прочесть Книгу - попытаться, по крайней мере.
   Михаил с тревогой наблюдал за своим другом - он улавливал нависшую в воздухе угрозу, но не мог ни воспрепятствовать, ни сказать хоть что-то определённо.
   Аллан скользящей походочкой приближался к книге - и вот ему осталось лишь протянуть руку и дотронуться, но...
   Тут он услышал чьи-то голоса, да так отчётливо, словно их обладатели стояли неподалёку от него с громкоговорителями.
   Ваш план поразительно хорош, братья, но только как это обставить? Как несчастный случай?" - заявил кто-то.
   Если кому-то интересно моё мнение, то вот вам дельный совет: не растранжиривай свою учтивость, братишка, архангелы сами справятся с объяснением, Воитель толкнёт пресыщенную слезливыми подробностями речь, а мы будем мирно мариноваться здесь до полного протухания - предложил другой.
   Без особых мудровствований предлагаю обстряпать это дело так: вручаем Черноглазке нашпигованный взрывчаткой приз, а там - поминай как звали! - запротестовал третий.
   Мародёрство хлещет через край! - отозвался четвёртый, - А вот моё решение: во всех наших планах прослеживается одна и та же ошибка - глупость, и, чтобы её устранить, требуется специалист. В прошлый раз, когда некромант у нас тусовался, мы славно попотчевали его блиц-рецептами злодейств, но Аллан - мастак в магии, и вот что служит ему лазейкой! У вас уже имеется способ внести в Книгу Живых малюсенькую поправку?”
   Проблема улажена, - доложил Банни, - Ноль и единица, я гений!
   Успокойся, ты и так им являешься; ты нашёл рациональное решение?” - поинтересовался второй.
   Я уже подменил книги. Нелегко было заменить манускрипт его ученицы на точно такой же! Но каждая чревоточинка соответствует
   Хоть Аллан и подслушал речи врагов, в его голове ничего толком не отложилось. Он был уверен в своих силах как никогда, и его уверенность вылилась в самоуверенность.
   Аллан хитро улыбнулся и возложил обе руки на Книгу. Михаил не простит ему такой самовольной выходки, но разве между ними существовала какая-то договорённость? Только о ликвидации попавшихся поперек дороги!
   Что ж, я неплохо подвизался на ниве магии и волшебства, и вам не только не удалить, но и не умалить эту неуклонно растущую силу,” - бахвалился Аллан, пролистав книгу и одновременно распробовав всю силу магии.
   Дьяблины тренировки не пропали даром: втихаря заменить Книгу на вместилище сосредоточенной силы перемещения, да заодно провести Михаила! В придачу к его наклонностям это кое-что да значит!
   - Как-нибудь состыкуемся, Банни, - заявил Аллан, исчезая. - У меня-то есть все заготовки к этому! Мы не разминемся!
   И словно отблеск сверкнули в толпе ангелов примерно на уровне их лиц хищные глаза кошки.

Глава XIV

Балансируя на границе

   Аллан вскочил на ноги и по-кошачьи, с наслаждением потянулся, выгнув спину. Почувствовав кожей прохладную атласную ткань алой подкладки плаща, Аллан перевёл дух: хоть гэдблэты не собираются делать с ним что-нибудь унизительное.
   Аллан страдал наличием упорства, в своё время позаимствованным у Михаила, и паниковать не собирался. Не удивили его ни его ученица, ни его подруга-эльф, разлёгшиеся неподалёку.
   К тому времени, как Эларэн и Аллани очухались, Аллан измудрился отполировать безустанными хождениями пол пещеры, и сумел зарулить к ним и деловитым тоном поинтересоваться, целиком ли они здесь присутствуют.
   - Мне не по себе от этой усыпальницы, - затравленно пропищала Аллани.
   - Да и я не балдею от склепов, - поделилась мыслями Эларэн.
   - А я почему-то не испытываю неловкости, - задумчиво произнёс Аллан, - Но только не понимаю, на что такая неправильность указывает...но в любом случае надо кое-что уточнить: гэдблэты выбрали кладбище, памятуя мой прежний род занятий. Не думаю, что с их стороны стоит ожидать любезностей. Я, например, киснуть в этом местечке не желаю. Ничто нам не указ: у нас в распоряжении - и магия, и волшебство, а кто нас за врагов не признает, нашинкуем в рубленое мясо! - и, воодушевлённый, Аллан извернулся самым хитрым способом и снес голову одной из скульптур, дополнив её полное разрушение витиеватым щелчком.
   - Что за странное желание всё крушить? - ошарашено заявила Эларэн, наблюдая, как Аллан опрокинул полный чего-то под завязку бочонок. - Что за новшества? Сколько тебя знаю, ты без особых причин ничего в пух и прах не разносил!
   И тут Аллани заметила нечто подозрительное:
   - Аллан, а что с твоей рукой? Сколько помню, у архангелов никогда не бывает ничего подобного!
   Аллан осмотрел свою вторую руку. Мало того, что она отросла, в точности повторив свою оставленную на Шпиле товарку, но вдобавок она вся была покрыта странными, переливающимися волосками цветом ближе к багровому.
   Но Аллан это к сведению не принял, а, наоборот, разразился смехом.
   - Аллан, я замечаю в тебе странные перемены, - внятно произнесла Эларэн. - Откуда в тебе такая насмешливость?
   - Нечего распространяться об этом, - довольно злобно ответствовал Аллан, - Никто от промахов не застрахован! Вы обе как сговорились! Ищите себе другого для поиска его странностей!
   Эларэн легонечко коснулась плеча Аллана.
   - Я только хотела помочь тебе чем могу, - сказала она, и её голос звучал как-то приглушённо.
   - Отстань! - огрызнулся Аллан, для эффекта клацнув зубами.
   - Что ж, я отступлюсь от тебя, - смирилась Эларэн. - Всё равно я мало что смогу поделать.
   - Как вы думаете, не пора ли выбираться? - задал Аллан наводящий вопрос, успокоившись, - Лично я зарядился вчера на Полях Вио, и теперь враг может быть уверен, что я его выпотрошу!
   - И откуда это такая кровожадность? - изумилась Аллани.
   - Хватит делать кальку с Эларэн! - довольно спокойно ответил Аллан.
   - Ну и буйный характер! - огрызнулась Эларэн.
   Вскорости Аллан решил разглядеть ауры своих подруг. С Аллани всё было в порядке, но Эларэн...Эларэн из эльфа превратилась в человека! Опустив глаза, Аллан обнаружил такую же перемену и в себе. Но если они - люди, значит магия и волшебство недоступны!
   - И что нам теперь делать?! - взвинтилась до предела Эларэн. - Я же без этого - ноль без палочки!
   - Что-нибудь предпримем, - принялся её утешать Аллан. - Но я-то неуверен в том, что умение некромантии было у меня отнято!
   И с ходу прочитал заклинание - оно удалось!
   - Хм, - с оттенком сомнения в голосе начал некромант. - Я потерял архангельские способности, но мои-то собственные некромансерские привычки остались! Значит, я - единственный маг на эту компашку?
   Все согласно закивали.
   - Что ж, теург, за дело, - уныло выговорила Эларэн, - Вдогонку за очередным приключением!
   - Если только никто не будет чинить вам препятствий, - улыбаясь сквозь зубы, сказал Мефисто, материализуясь, - Это я убедительно просил Дьябулоса не обездоливать тебя по части магии, умолчав о том, что ты - некромант. Это всё мои проделки. Я буду вашим проводником - положитесь на меня, я вас выведу.
   - Неужели? - Сказала Аллани, - То есть ты решил переосмыслить свои цели? Все вы - мастера притворяться и бессовестно лгать!
   - Ну, ну, я дам вам время посовещаться, - милостиво предложил Мефисто, - Я не хочу портить тебе репутацию, Аллан: дёскать, сманила его Мефина уловка! Даже приняв облик человека, ты не стал им до конца, дружище!
   И тут Аллан понял: Мефисто знает что-то и хочет поделиться!
   - Поведай мне, что тебе известно? - попросил Аллан.
   - Тебя величают одним именем, но до настоящего не докопаться через наслоения веков, - уклончиво пророчествовал Мефисто.
   - Дуб не выбирает, давать ли ему приют омеле, - заявил Аллан ему в унисон. - Я приму твою помощь.
   - На душе отрадней стало, - заметил Мефисто. - Следуйте за мной.
   Они долго петляли между крестами и могилами, и Меф, словно опытный экскурсовод, комментировал каждую.
   Они бежали без устали, и две женщины с трудом поспевали за двумя проворными созданиями. Наконец они вывернули на открытую местность, и тут Мефисто заколебался.
   На удивление всем Аллан с излишней уверенностью заметил:
   - По-моему, бежать следует сюда, - и указал на тропинку, уводящую вбок.
   - Брось, ты не уроженец этих мест, - заспорил Меф. - Я же - здешний, я - выходец Преисподней, и кому-кому, а мне известны все закоулочки. Сюда! - ткнул он пальцем в противоположную сторону, и вперевалочку понёсся туда.
   - Чую, сейчас заведешь, Сусанин, - огрызнулся Аллан, - Но мне очень хочется верить тебе!
   Мефисто тем временем с опаской выглянул за угол.
   - О, нет, братья проведали о моём отступничестве! - очень эмоционально (что нехарактерно для гэдблэта) забеспокоился Меф. - Там клан, враждебный и эльфам, и людям, и гэдблэтам! Берсерки! И мы неминуемо наткнёмся на них!
   - Сдаётся мне, - прищурилась Эларэн, - Кое-кто нарочно нам всё это подстроил!
   - О, Господи, что вы! - божился Мефисто. - У меня и в мыслях не было ничего такого организовывать! Гэдблэты - племя беспечное, они о будущем не заботятся!
   - Спокойно, у нас есть преимущество - нас они пока не заметили, - произнёс Аллан весело.
   Не успел он договорить, как рядом лязгнуло железо, раздался скрежет и ожесточённое лицо берсерка, вымалеванное краской до неузнаваемости, поторопилось вломиться.
   Все, не сговариваясь, ринулись бежать, припустив в обе лопатки.
   - Если бы я хотел вас подставить, стал бы я подвергать свою особу такой опасности? - на бегу оправдывался Мефисто. - Врассыпную! Кто поступит иначе, пусть пеняет на себя! Излишняя встряска не повредит!
   - Встряска? - подняла брови Эларэн. - И это ты называешь встряской?”
   - Мы презрели уют дома и живём в экстремальных условиях, - обосновал свою фразу Мефисто. - Но здесь я, правда, сплоховал: я знал, что берсерки здесь пасутся. Мы отождествляем их с животными, ведь они на начальной стадии развития, да и разит от них как от свиньи, - поспешил он объяснить.
   - Хорошо, что ты нам подвернулся, - похвалил Аллан Мефисто, - Как бы мы без тебя были бы?
   - Рад стараться, - ответил Мефисто, но на душе было погано.
   Они расположились в удобной на вид лощинке, заняв стратегически важные точки: Аллан вскарабкался и затаился в нише среди камней, изъявив странное желание полазать, Мефисто у всех на виду мирно перекатывал камушки в виде чёрного пуделя, Эларэн замаскировалась в гуще деревьев, а Аллани скрылась за скалой.
   - Аллан, если это тебя особо не озаботит, припаси для них хоть некое подобие кирпичей, - гавкнул Мефисто немного видоизмененным голосом.
   - Мефисто, - изменил свой голос Аллан неведомым путём(обычно свободные модуляции голоса - в составе архангельских и гэдблэтовских особенностей, но Аллан был лишён своей природы!), переиначив его так, что за Мефом точно бы закрепилась слава чревовещателя, - А не запустить ли в тебя тапочком? И ещё: не схоронить ли тебя под слоем тех валунов нескромных размеров?
   - Аллан! - раздался вопль Эларэн, отчасти приглушённый массой кроны.
   - Аллани, я настоятельно не рекомендую прятаться за скалой, - заявил Мефисто, - У берсерков есть вредная привычка обрушивать свои топоры в исступлении на всё вокруг, в том числе и на камни.
   И тут в их убежище, крадучись, прокрался берсерк, передвигаясь на четвереньках зигзагом.
   - И долго он тут будет околачиваться, Мефисто? - взволновался Аллан.
   - Не психуй, он побродяжничает и уйдет, - гавкнул Меф, и тут пудель встал на задние лапки и стал что-то тявкать.
   - Они не улавливают магии, - различил Аллан, - Так что малюсенький Блицкриг совсем невдалеке, и он, списав всё на стихию, припустит куда подальше, а мы под фанфары уйдём. Готовы?
   И тут пудель стукнул подушечками одной лапы об другую, и кислотно-яркая сеть молний прошмыгнула между ними, как ток. Меф приглашающе взмахнул лапой и припустил со всех ног. Все устремились за ним.
   Недостатком Блицкрига было то, что молнии летели в кого ни попади, и всей честной компании пришлось от них усиленно отклоняться. Но Меф не рассчитал, что с превращением его параметры изменились, и он стал не так проворен, и потому одна из молний спикировала ровнёхонько на него, и он почувствовал, что правая нога отнимается.
   - Аллан! Скорее! - взмолился Меф, споткнувшись.
   Аллан, умница, не спасовал перед молниями, с ловкостью леопарда благополучно миновал опасные разряды и, сконцентрировавшись, восстановил Мефу способность передвигаться Шалым малым.
   - О, я и не знал, что некромантия с годами так отшлифовалась, - наталкивал Аллан Мефа хоть на какое-то проявление благодарности.
   - Да, в этом ты действительно дока, - поддакнул Мефисто. - Как ни крути.
   - О, боже! Я завожу вас в одни ловушки! - заявил он чуть позже. - Правду говорят, что с гэдблэтом поведешься - добра не наберешься!
   - Да отчего ты так переполошился, Меф? - поинтересовался удивленный Аллан.
   - Тут целое семейство кошаев-шипаев! - заорал Мефисто, полностью потеряв и хладнокровие, и сосредоточенность, - А они выборочно пуляются шипами!
   - Ага, значит, чей вид не понравится, тому несдобровать, - заявил Аллан. - А нельзя ли пойти на компромисс?
   - Увы, нет! Сколько их не упрашивай, на попятный они не пойдут, до тех пор, пока ты не полоснёшь им по лапам Фламзигзагом!” - ответствовал Мефисто, потеряв всю свою степенность.
   - Что ж, я не уклонюсь от такой возможности, - заметил Аллан и стал приготовляться.
   Опасные киски с шипом змеи балансировали на ледяной глыбе-перемычке, отделившей их от чужестранцев. Покачиваясь на опушённых лапах, кошарики грозили не только щедро намять бока, но и в недалёком будущем сверзнуться вниз с воплями.
   И тут Аллан, чьё лицо зарделось наперстянкой от пульсировавшего в его ладонях красного пламени, и тут он услышал чей-то голос, ослепнув от вспышки боли:
   Помни свой гейс, малыш, помни, на что был наложен запрет. Помни, к чему ты не вправе притронуться. Всё само собой образумится, но оставь это племя и не причиняй им увечий. За тебя постараются другие.
   Голос смолк, и тут чья-то рука словно вырвала из туч извилистую молнию со множеством отростков: описав хитрую загогулину, одна из зазубрин воткнулась в лёд у лап первой кошки, и по льду зазмеилась трещина. Лёд обратился в крошево, которое рассыпалось в прах, и горстка кошек с жалобным мяуканьем ухнула вниз, и в тот же самый миг Аллан осел на землю под натиском боли.
   Надо доказать свою преданность, но придётся поступиться Алланом! Благоприятное время упущено, но я не могу их оставить на произвол судьбы! - оформились понятно чьи-то мысли.
   - Прощайте, глупцы, - услышал Буревестник. - Я вас за нос водил, да вы и не врубились! - Мефисто оглушително засмеялся, и Аллан дёрнул его за хвост, останавливая.
   - Куда засобирался, прохвост? - был выговор. - Я тебя ещё попридержу!
   - Аллан, пусти! Чего ты так раскочегарился? - взмолился Меф. - Позволь мне сохранить свободу выбора и остаться с теми, к кому душа лежит!
   - Ладно, - как-то слишком феноменально легко поддался Аллан на уговоры, - Я отпускаю тебя на все четыре стороны: отправляйся, куда вздумается.
   Мефисто ласково улыбнулся и почапал в сторону скалистых нагромождений.
   - Помни, Меф, если вздумается вернуться, я приму тебя с радостью и поспособствую твоему дальнейшему продвижению по службе - в архангелы. Ведь моя догадка верна - ты колеблешься? - осведомился Аллан.
   И тут кто-то с налёту сбил Мефисто, и тот тяжело бухнулся на спину. Колоссальных размеров пёс, ощетинившись, точно вепрь, приземлился и встал в стойку на Аллана.
   Мефисто оторвал запыленную голову от земли и с трудом вымолвил:
   - Это Фаилинис, он загоняет и душит всякого дикого зверя! Он - кельтского происхождения, но почему он избрал тебя?
   - Что за коктейль? - зацепился Аллан.
   - Многие боги, культ которых угас на Земле, нашли пристанище здесь, и вот оно - доказательство. Мы дали им приют, но поставили условие не трогать наших. Но почему пёс положил глаз именно на тебя, причастного к нам официально?
   Но Фаилинис не стал дожидаться ответа Аллана: он завис в прыжке, и вскорости Аллану сдавили горло упершиеся в него лапы пса, а ноздри защекотала шерсть, торчком вставшая в разные стороны. Крик, перешедший в хрип, потонул во внезапно спустившейся ночи.

Глава XV

Убегая от самого себя

   Мороз холодил лицо, ресницы все сплошь были усыпаны инеем, а пронзительный ветер не позволял разлепить глаза. Бегущий Аллан рисковал окончательно застудить себе горло, но он знал, что его скрывает мощный подшерсток. Также он знал, что для быстроты передвижения он бежит на четвереньках.
   Он видел себя со стороны, словно посторонний, но также он замечал, как мелькает обратившаяся в набор точек и полосок почва. И, хотя он наблюдал за собой с разных позиций, он всё равно не мог определить, какой вид животного он собой представлял.
   Быстрее, быстрее...он припустил во всю прыть, но от преследователя не уйти, он сейчас настигнет его. Он слышал рокот барабанов, он по наитию знал, что сзади шипят змеи, и скоро они соберутся в клубки и выстрелят тугими лентами.
   Он был на редкость выносливым зверем и преодолел уже второй йж(6 км = 2 йжа, гэдблэтовская мера длины), но тьма так и осталась висеть черной завесой тумана как спереди, так и сзади. Аллан со всех ног ринулся в неизвестность, но она, плутовка, поманив его, тотчас же отступала - всё дальше и дальше, всё по шажку да по шажку, и Аллану предстояло попотеть, чтобы узнать, что там, в этой отдалённой от него ночи. Быстрее, быстрее, туда, где мгла смыкается над головой. Быстрее, быстрее, туда, где на голову тебе набрасывают капюшон из ткани мрака. Быстрее, быстрее...
   Аллан на всех парах врезался в бесплотную стену мрака, и она, поддразнив его, расступилась перед ним, отодвинувшись ещё дальше. Быстрее, быстрее...
   Добравшись до неё в следующий раз, Аллан стремглав пролетел сквозь неё, но уловка сошла на нет: мрак отступил ещё дальше.
   - Ты не обязан постигнуть то, что тебе неясно, - раздался шелестящий шепот. - Тебе не следует ловить неуловимое. Просто остановись.
   Быстрее, быстрее...
   - Какой же ты всё-таки упёртый! - разочарованно грянуло из воздуха, и ноги Аллана сами собой подломились. - Напрашиваешься на неприятности - ты их получишь!
   Аллан попытался встать, но, увы, лунный отсвет мелькнул на его щеке, и он оглянулся в поисках того, с чего он отразился - это был лёд, ровный, голубоватый, без единой зазубринки! Лапы Аллана тотчас же разъехались в стороны, и он шлёпнулся на блестящую поверхность. Быстрее, быстрее...
   И тут позади него и впереди поднялись оба занавеса - две завесы тьмы, и перед самым его носом прошмыгнула чёрная кошка, воплощение мрака.
   Аллан тотчас же замахнулся, надеясь прихлопнуть её громоздкой лапой, но кошка лишь насмешливо рассмеялась:
   - Помни свой гейс, не трогай меня! - и самодовольно скачками рыси удалилась, обратившись в скопление чёрных смоговых облачков.
   Аллан хотел было отправиться за ней, намереваясь сполна отплатить обидчице, но его завертело и закружило, и, обессиленный, он бухнулся на гладкий, как стекло, лёд.
   - Аллан, - окликнул кто-то его, и через короткий промежуток времени опять:
   - Аллан!
   Выдохшийся некромант оторвался ото льда, на котором лежал усталый, и приподнял на говорящего свои слипающиеся от метели глаза.
   Михаил, сверкающий и контрастирующий своей белизной со мраком, вопрошающе протянул обе руки к Аллану.
   - Почему всё так переменчиво? - интересовался с искренностью Михаил. - Раньше ты дружил с нами, а теперь и знаться не желаешь? Вернись, заблудшая овечка, и всё будет как встарь!
   От сонма ангелов Аллана отвлекли гиканье и крики на другой стороне реки, и некроманту стало любопытно, что именно он там обнаружит.
   Перед ним расположились гэдблэты, все в своей звериной ипостаси, и вперед выступил Мефисто. У Аллана сердце сжалось: он навсегда потерян, если у гэдблэтов пристуствует в качестве дипломата!
   - Вступи в наши ряды, - протявкал чёрный пудель. - Мы сохраним тебе всё то, чем ты дорожил. В тебе есть все задатки начальника, присоединяйся к нам!
   И Аллан смирился. Он направился в сторону давних врагов - не потому, что их предложение было заманчиво, а потому, что как раз рядом с ними находился предмет, заинтриговавший его очень и очень - старинное зеркало.
   Рядом с ним уже свернулась клубочком киска, та самая, чёрная.
   - Ага, нашелся, наконец, охотник, - зевнула она во всю ширь своего рта, и поскребла по стеклу, стирая вековую пыль. - Загляни сюда - ты отыщешь в этой стекляшке самого себя.
   - Естественно, - ответил Аллан, - это же зеркало, и оно отражает именно меня!
   - Это зеркало отражает сущность тебя, - заметила киска, - у тебя есть уникальная возможность заглянуть в недра своей души и узнать своё происхождение.
   - Зачем? - поразился Аллан. - Я его знаю: я - архангел, служу в Вио, Властелин Пламени.
   - Ты можешь оказаться кем-то иным, - заявила кошечка. - Настолько чужим себе, что ты вряд-ли поверишь. Но зеркало правдиво. Ключи даны, умей только воспользоваться ими, - дополнила она свой ответ и растворилась во мраке.
   Аллан поднял глаза, заглянул в зеркало, поставив лапы на раму, но разглядеть что-либо он не сумел: тотчас же лёд треснул по невыясненным обстоятельствам, трещина расползлась во все закоулки, и Аллан соскользнул в воду с затравленным криком.
   Он отчаянно стремился уцепиться за край льдины, но его пальцы, проделав траншеи во льду, неотвратимо приближались к кромке воды, и тут его тело съехало в воду окончательно. Раздался всплеск, и льдина накрыла его, но он упорно барахтался под водой, норовя выкарабкаться.
   - Мы плавать не умеем, - издевательски промяукала чёрная кошка из мрака. - Мы в воду не полезем!
   У Аллана были все тенденции захлебнуться.
   Но он этого не смог сделать: взбудораженный реалистичным кошмаром, Аллан проснулся.
   Он лежал на кровати, намертво завернувшись в переворошенное одеяло, и дышал очень тяжело. Одеяло трижды обернулось вокруг него самым замысловатым образом, и Аллану представлялось нелёгким стянуть его с себя, но тем не менее он справился.
   Аллан облегченно вздохнул и откинулся на подушки. Что мог означать этот кошмар? Почему он вменяет себе в обязанность так часто снится именно Аллану?
   Да и где, собственно говоря, находится Аллан? Некромант огляделся. Самый натуральный Вио. Ни на йоту не изменился. Только... что это за пушистик шныряет по его кровати?!
   Вдруг этот назойливый и приставучий пушистый скатился на подушку рядом с Алланом и начал дергать его за волосы, попискивая какую-то неразбериху. Аллан среагировал на это невероятно бурно: с шипением и рычанием, как заправский кот, он набросился на малютку, и тот стал что было сил отбиваться.
   - Аллан! Аллан! - взметнулся Михаил, - Аллан! Что с тобой творится? Немедленно прекрати колошматить этого бедолагу! Что за нехарактерная для тебя вспыльчивость?! - и тотчас вокруг шеи Аллана обвился змеей Усмиряющий ошейник, - Угомонись! Что за взрывной характер? Я не для дуэлей приставил к тебе фьюра, а для лечения! Я думал, что смогу лишь изредка за тобой приглядывать!
   Но Аллана словами было явно не успокоить: бросив полудохлого фьюра, он переключился на Михаила, скрючив пальцы рук.
   - Аллан! Я взываю к остаткам твоего разума! - вопил архангел воодушевлено, - Не вынуждай меня причинять тебе боль! Я не хочу, чтобы на плиты Вио брызнула твоя кровь!
   Но Аллан не внимал ему. Он ужесточил нападение.
   И тогда Михаил поднял руку на друга: прочитал заклинание, его парализовавшее. Аллан упал на пол, не совладав с волшебством.
   - Я явно играл с тобой в поддавки, но ты хотел мне всыпать по-крупному! - выразительно глядя в глаза Аллану, воскликнул Михаил, - ты добился применения волшебства. Ты понимаешь толко грубую силу, не поддаешься на уговоры, и это - плохой показатель. Я не могу злиться на своего друга и единомышленника.
   - Но... разве ты здесь один-одинешенек?! - поразился Аллан. - А как же... а где же... Рафаил? Обычно, просыпаясь, я первым вижу его.
   - Ему надо сделать кое-какие закупки, и я отпустил его. Дай ему срок, он же не может быть одновременно в двух местах, - спокойно сказал архангел.
   - И ты довольствуешься этими скудными сведениями?! - заорал Аллан, от переизбытка чувств встав на кровати во весь рост. - Ты даже не хочешь удостоверится в том, что твой друг жив?
   - Ну, ты же знаешь, - проронил Михаил, - Спроса на него никогда не было.
   - Нельзя медлить! Пока воочию не убеждусь, что он вне опасности, отказываюсь от отдыха! - взревел Аллан, - Не сидим сложив крылья, натягиваем кольчуги - и вперед!
   - Что за шалости, ты же захворал, - вскользь бросил Михаил, - Рекомендую бездействие и отдых.
   - В отличие от тебя, я не сдрейфил! - бросил Аллан, - Я не останусь, даже если будешь слёзно молить! Я прихвачу с собой Аллани! Если, Михаил, Рафаила похитила эта шебутная компания гэдблэтов, то это мой бой!
   - А если иначе, то что? - поинтересовался Михаил с хитрым прищуром.
   - Всё равно мой бой! - и, мелькнув перед другом краешком плаща, Аллан вышел в коридор.
   Аллани уже караулила его и смотрела влюблённым взором. Аллан ей нравился, но она не решалась сказать.
   Михаил с подозрением взирал на них, поигрывая Усмиряющим Ошейником.
   - Что ты там нашептываешь ей на ухо? - сузив глаза, спросил архангел. - Пошли скорее, а то у меня начинает создаваться впечатление, что с тобой каши не сваришь - на словах ты мастер, а на деле...
   - Пошли, - согласился некромант.
   - Кому же из гэдблэтов Рафаил встал поперек дороги? - недоумевал Михаил, направляя бег Эвлира, своего коня.
   - Я что-то чувствую...мой нюх... запах жжёных перьев! - внезапно произнёс Аллан.
   Михаил покорно заставил белоснежного Эвлира следовать за непокорным Найтмэром.
   Старая скрипучая винтовая лестница, вся в пауках и с проваливающимися ступеньками, привела их на запылённый чердак.
   Они гуськом прошли через дверь, висевшую на одной петле, и обнаружили престранную картину: на полу, которого давно не касались ни веник, ни швабра, лицом вниз лежал светозарный Рафаил, уткнувшись головой в руки. Копна светлых волос ниспадала на его прикрытое одеждой бело-зелёной расцветки плечо, а руки были вытянуты и расслаблены. Ноги его терялись в спутанной паутине, из которой наполовину был сделан кокон. По всему телу архангела ползали пауки, а весь он был оплетен паутиной с головы до ног. Видно было, что Рафаил в состоянии крайнего истощения.
   Единственным созданием, выделявшемся чёрной тенью на этом задрапированном паутиной чердаке, был чёрный ворон, который восседал на шесте. Странное на вид оперение птицы отливало голубоватым по краям.
   - Кто этот сторож, это недоброе предзнаменование? - спросил Михаил вполголоса.
   И, хотя вопрос был адресован пустоте, Аллан ответил:
   - Ошибки прошлого ничему нас не научили. Мы так и не смогли распрощаться с атрибутами прежних пережитков язычества, по которым нас сможет опознать любой, - веско сказал Аллан, обойдя вокруг ворона. - Я приветствую тебя, коллега, мой тебе поклон, Морриган!
   - Что ж тебе надобно? - обернулась к нему богиня.
   - Ты взяла мою добычу, - хищно оскалившись (единственный действенный способ, которому под силу было бы повлиять на своенравную богиню хоть как-то), прошипел Аллан, - Этот архангел должен по праву принадлежать мне. Что-то я его маленько тогда недосбросил...
   Ворон сдался мигом, и Аллан небрежным взмахом руки отпустил его.
   Аллани, которой было поручено расправиться с паутиной заклинанием Фамерго, подняла голову. Михаил заспешил к Рафаилу.
   - Умеешь же ты улаживать щекотливые дела, - подозрительно смерив друга взглядом, похвалил его Михаил.
   - А, - пренебрежительно отмахнулся Аллан, - Мне не привыкать. Самое главное - помнить, кто какие функции у них выполняет, и пригрозить им именем их более могущественного друга.
   Да, всё это хорошо, но только откуда ты это помнишь? И как мне найти на тебя управу?” - подумал Михаил.
   - Рафаилу нездоровится, и капитально: мне нужно Общеукрепляющее питье, - попросил Аллан.
   Отвинтив крышку, некромант принялся поить Лекаря.
   - Пей вдосталь, - приговаривал Аллан, - Небось, для этой воронихи принести тебе водички в клювике было затруднительно?
   Обессиленный Рафаил плюхнулся на руки Аллана.
   - Я не заслуживаю таких почестей, - тихо промямлил Рафаил, - Мне осточертело ваше неведение (Михаил поднял палец, засекая слишком не подобающее архангелу слово). Я знаю, Миш, но, пойми, я приучился совсем недавно. Вы должны всё обо мне знать.
   - Я в замешательстве, - признал Михаил. - Что с тобой-то может быть не в порядке? Ты ведь особо-то в бои всякие не ввязываешься, какие могут быть у тебя проблемы?
   - Просто...просто я не тот, за кого себя выдаю, - пересилил себя Рафаил.
   Ответом ему был пронзительное" Что?!”
   - Я - самозванец, двойник того Рафаила, - заявил, распаляясь, Рафаил. - Но позвольте имя моё вам поведать в конце. Просто я не могу без подготовки... - замялся он.
   - Хорошо, хорошо, - не стал спорить Михаил, потакая ему. - Я и не настаиваю.
   - Я был человеком, всегда им был, - начал повествование Рафаил, - И мне было прискорбно услышать о том, что моего брата забрали, а я остался. Обычная завить, она вам должна быть понятна, ведь люди - существа низменные, если сравнить с архангелами.
   Угораздило же меня тонко прочувствовать, где у вас сбор!
   Я стал свидетелем сражения. Белокурый архангел и его враг дрались, и последний жаждал отодвинуть загораживающего ему проход Рафаила. У моего брата, Артура, был тонкий расчёт - самому броситься в Расщелину Погибели, и прекратить толки о своей особе на длительный срок.
   Смерть настигла Рафаила. Артур же поворотился ко мне и наложил на меня гейс, запрет, никогда никому не рассказывать об этом.
   - Моя победа на благо, - оправдывался он, - Я проучил его. Живи без меня, брат, я сам совершу над собой правосудие.
   И тотчас сгинул в Расщелине.
   Я в растерянности остался на вершине скалы, и тут Михаил спутал меня со своим другом.
   Я пошёл за Мишей в Вио, нашёл записную книжку Рафаила, а в ней - рецепты Омолаживающего и Бессмертного зелья. Долгие годы я осваивал тяжёлую науку лечения, пока не стал профессионалом, перещеголяв своего предшественника. Трудно был воспроизвести его привычки (спасибо за поправки, Миша), сложно было изменить цвет глаз и скопировать почерк. Но мне никогда не стать архангелом. Все эти годы я жил с нечистой совестью...вот и всё. Я изложил свою историю вкратце. А имя мое - Талиесин Бард. Нет, не Ариман.
   Михаил уже знал, что ему делать. Рафаил незаменим. Но перед ним человек, полностью ему идентичный. Нет, положительно, Рафаил знал, что ему делать.
   - Вступай в наши ряды, Талиесин, - предложил он. - Ты и лекарь, и поэт - такие всегда нужны. А крыльями я тебя наделю, да и работой обеспечу.

Глава XVI

Знакомство с Поставщиками Идей

   - Аллан, ты почему это так одиноко прикорнул в уголке? - спросил Михаил, - Я думал, что это Рафаил наш порядочно потравился паучьим ядом, а ты сейчас в полном расцвете сил! Неужели ты так удручён случившимся, что весь свет уже не люб?
   - Что-то я изрядно подустал, - пролепетал вольготно раскинувшийся на подушках Аллан. - Нужна же хоть какая-то компенсация за сверхурочные! Или в Вио отдых не уместен? Или он тебе претит?
   - Смотри, как бы я ненароком не заслал тебя куда-нибудь, где твои недюжинные познания в магии оказались бы задействованы! - проговорил архангел. - Сейчас наверняка обнаружится какое-нибудь хищение...
   Внезапно в залу на всех парах ворвалась Хризи и скороговоркой сообщила:
   - Хищение у Поставщиков Идей! Украдена новая сверхсекретная разработка - заклинание для офимагов, быстродействующее, улучшенное! Поставщики запросили помощи у влиятельных лиц! Адская Элита отказала! Дело за архангелами!
   - Виозза Ивлгэдморт, - хором, обернувшись друг к другу, сказали Михаил и Аллан.
   - Что делать? - спросила Хризи. - Я в полнейшей растерянности!
   - А я - в полудрёме, - сонно заявил Аллан, - и до чего только я опустился - готов лениво валяться весь день и никуда не выползать!
   - Ты, часом, не в кошку ли превращаешься? - удосужился спросить Михаил. - Кошки бодрствуют всего четыре часа в сутки! Эта метаморфоза нам явно не на руку! Хорош будет боевой архангел, не участвующий ни в одном сражении! Не пора ли тебе избавить нас от одной напасти - выявить похитителя? Лежбище Поставщиков Идей - на Четвёртом Круге, и, если ты не понимаешь намёков, то - вперёд! Но береги себя, - предупредил особо заботливый Михаил.
   - Почему знания становятся проклятьем? - простонал Аллан.
   Он достиг Четвёртого Круга в считанные секунды - по его задумке, его скорости поспособствовало зачитанное заклинание, механически приведённое в действие его умом.
   Опустившись на плоский камень со свойствами зыбучих песков и рискуя увязнуть в нём, Аллан быстро понял, что ему не представится случай идти куда заблагорассудится - от морского котика, расположившегося на траве, донеслось:
   - Вот и вы, Аллан. Я тут уже застоялся. Кислотник, - представился он и протянул порядком вываленный в песке ласт с налипшими на него комьями грязи.
   Аллан не был брезглив, но ласт пожал без особого энтузиазма.
   - Я буду вашим проводником, - сказал Кислотник, именуемый так по причине специфической окраски.
   - Хм, я бы не заплутал в пустыне! - заявил Аллан во всеуслышание, и они тотчас же очутились в дремучем лесу.
   - Вы поступили опрометчиво, Аллан, - обернулся к нему с ледяным спокойствием Кислотник. - У Долины фата-морганы собственный норов.
   - И уйма предрассудков, - захохотал Аллан, указывая на понатыканные везде тыквы. - Такое ощущение, что порождение Хэллуина способно устрашить! - и пощекотал тыкву.
   Та не стала медлить: выкатив алые глаза, тыквочка вооружилась клыками и изъявила готовность изукрасить тело Аллана болезненной татуировкой.
   Аллан ойкнул и проворно метнулся в сторону, приложив все усилия, чтобы замысел неразумного овоща не осуществился.
   Надо найти более действенный способ его уничтожения. Или будете ждать, пока предприимчивый снайпер не снимет нашего милого Черноглазку?” - услышал Аллан.
   - Не говорите мне, что вы голоса слышите, - буркнул Кислотник.
   Это всё белая прядь,” - нашёл на кого свалить Черноглазка.
   Последнее время всё больше странностей он находил в себе, но времени на их разрешение не хватало - он не мог его выкраивать даже для уроков.
   - Мы вступаем в зону нашего местообитания, - предупредил его Кислотник. - Поставщики Идей используют гоэтейю, так что губу особо не раскатывайте - как мне известно, гоэтейя практикуется только на нашем Лежбище, что служит нам гарантом. Я поведу вас в Лабораторию. Пожалуйста, не трогайте заготовку  5789 АКЮ - даже сейчас она способна полруки оттяпать! Да и того тем более трогать не рекомендую, - наигранно безразлично заявил Кислотник.
   - Это испытание на храбрость?! - оскорбился Аллан.
   - Нет, это отдел”Поставки к гэдблэтам”, - в том же тоне ответил Кислотник. - А вот и наша очаровательная Ежевика - висит на проводе, как обычно.
   Ежевика на проводе висела в самом буквальном смысле, отвечая на запросы клентуры. Но “очаровательным слизень мог показаться только Виктору Франкенштейну, и то с перепоя.
   Подбоченевшись, наксколько это осуществимо для слиизня, Ежевика попыхивала сигаркой и кивала.
   - Оно сейчас прибудет вам ценной бандеролью, - ворковала она. - Всё? Что ж, до свидания! - Ежевика положила трубку и утомлённо кивнула Кислотнику: - Они просто достали! Разоряют фонд! И не какую-нибудь дешёвку, нет! Самое что ни на есть дорогущее - миллион асфанделей(400000000 рублей) за штуку, вот как цена - то подскочила! Облюбовали Прикосновение Аримана, отбою нет! Это же эксклюзивно для Аримко мы разрабатывали, благо предприятие-то с ним на дружеской ноге было! Такое ощущение, что в округе объявилось около полусотни Ариманов! Но только подлинный сможет использовать заклинание! А остальные деньжата-то на ветер выпустили! Этот проклятый приносит нам заработок! Хотя я к нему благосклонна была, к этой лапуле грациозной! Резвый он был! Ах, а какой ласковый!
   Ага, теперь я понимаю, откуда все киштоны пошли, - смекнул Аллан, намекая на консистенцию Ежевики. - А всё-таки он подсуетился, заставил заклинание имени себя выпустить”.
   Кислотник вёл его длинными подземными корридорами и понатыканные везде прожектора выхватывали из тьмы кутерьму рабочих и разнообразные проекты.
   Всецело поглощённый световым шоу, Аллан притормозил у освещённого каким-то потусторонним светом дерева, окружённого камышами, тростником и клюквой, и стал зачарованно следить за неярким светло-голубым огоньком, возникающим то тут, то там.
   - Will-o-the-wisp, “Блуждающий огонёк, с готовностью пояснил шнырявший неподалёку Поставщик Идей, - Очень эффективно и очень звучно. Заводит, главным образом, в гиблые местечки. Я могу быть вашим консультантом. Из света ещё есть...
   - Пойдёмте, - подтолкнул Аллана Кислотник. - Модель похищенного заклинания чуть дальше.
   Заклятье действительно заслуживало того, чтобы его похитили. Выдержанный в истинно едких тонах “Смертоносец достоин был похвалы.
   Возвращаясь домой по заросшей вереском пустоши, Аллан больше всего опасался, что долина опять что-нибудь выкинет, но та решила тяготить путника полным одиночеством.
   - Виозза, ты настолько неосмотрителен, что решил находиться в непосредственной близости от места преступления? - выкрикнул Аллан.
   В ответ ему эхом раскатился заливистый смех.
   - Твой смертный час настал, сынуля, - задиристо воскликнул офимаг, да ещё с самым натуральным презрением. - Сейчас ты отведаешь моего рецепта!
   - Брось, ты не сможешь колдовать здесь, - заметил Аллан, - Здесь действует гоэтейя.
   - Правда, ненаблюдательный? Кое-где я заметил утечку магии, и мои запасы её пополнились, - запальчиво произнёс Виозза, нарезая круги вокруг Аллана, - Представление мое будет именоваться Умерщвление, ведь кровопускание тебе наверняка не повредит!
   - Постой-ка, и ты будешь столь услужлив, что... убьёшь меня? - засомневался Аллан.
   - Будь передо мной хоть всамделишный Ариман, я не остановлюсь! -насмешливо кудахтал офимаг. - Проучить зазнайку - первый долг! Ты думаешь, я удовольствовался тогда Флори? Нет, мне и его отца не прочь!
   - Не знаю, по чьей указке ты действуешь, но она явно не в руках у Михаила! - в сердцах бросил Аллан.
   Ивлгэдморт встал в типичную стойку офимага - одна рука вскинута, другая вытянута вперед, и начал что-то мямлить себе под нос. Прижав руку к груди, другую он вытянул в сторону, и из клубка, зажатого в руке, лентами заскользили змеи всех мастей, парализуя мысли Аллана.
   - Первый сорт, “Смертоносец, - прокомментировал Виозза, и из его кружев на руке выпал ворох змей.
   Аллан смутно осознал, что одна из змей изощрилась клюнуть его в шею.
   Крик замер у него в горле, и обездвиженный и безопасный теперь для Виоззы, он упал.
   - Ты уже не отойдешь, - прогнозировал науськивавший на него змей отец и не преминул скрыться.
   Но оценка сынку явно была дана заниженная до беспредела.

Глава XVII

Снадобье Мефистофеля

   Снова мрак, снова ночь, снова хлопья снега и полное одиночество. Аллан опять бежал со всех ног, стремясь поспеть, и снова ему мерещилось, что ему не успеть. Быстрее, быстрее...Из-под ног с полузадушенным писком вырвалась та самая чёрная кошечка, и теперь они неслись наперегонки. Оскальзываясь на льду, Аллан бежал и бежал, всё ускоряясь. Целая орава грачей перед ним тяжело вспорхнула и удалилась восвояси. Быстрее, быстрее...
   Вездесущая кошечка опять брызнула у него из-под ног и вновь пустилась в бегство. Её распущенный хвост трубой всё отдалялся и отдалялся...быстрее, быстрее...
   И тут Аллан на мгновение ослеп - на него накинула чёрный бархат ночь, и видимость значительно ухудшилась. Более того, он потерял свой ориентир - чёрную киску. Быстрее, быстрее...
   Полный недоумения и желания знать, к чему приурочить такое обхождение с ним, Аллан, орудуя когтями, попробовал разметать мрак в клочья, и внезапно он спал.
   - Невразумительно, Аллан! Ума тебе не занимать! Даже я бы не взялся атаковать незримое, - вкрадчиво поведал чей-то голос. - Мне явиться сейчас или подождать, когда твоя дурь пройдёт сама собой, пойдёт на убыль? Повременим, я думаю, а рядить тебя в психи будем чуточку попозже, мой липовый архангел!
   И он оглушительно рассмеялся. Тьма, словно по мановению волшебной палочки, рассеялась, и Аллан вновь ринулся в погоню. Кольнуло словосочетание липовый архангел.
   Аллан закружился на льду, но кошку всё-таки не упустил. Плохо только, что та стала раздуваться, активно вырастая в вышину, и венцом всего стало то, что киса не ограничилась ростом Аллана, а стала больше его.
   Фигура, окружённая ореолом блистающих кристалликов, приобрела внушительные размеры и чёрный, безо всяких намёков на светлые тона цвет. Силуэт таинственного зверя был словно вырезан из реальности, и осталась лишь пустота. На смутно обозначившейся мордочке угольками горели два глаза цвета сочной майской зелени.
   - Бегать за мной - незазорно, водиться со мной - дурно, спрашивать что-либо у меня - мудро, - прошелестел голос зверя, - Допытываться, кто ты, я не буду - я в курсе твоих перемещений, Аллан. Пускай поистрепалась моя шубка, пускай сносились мои клыки, грядет обновление, - я улавливаю его отголосок. Пускай обветшала моя одежда, пускай поседели лапы от старости, но мои функции ещё не отказали. Пускай говорю я вычурно, но тебе ведь всё ясно, ибо противника я не привык недооценивать. Я уже обжился тут, и к экзорцистам бесполезно прибегать. Меня не изгонишь. От меня можно лишь бежать, и то довольно недолго. Давая жизнь, ты спровоцируешь меня на удар. Когда я вхожу в раж, это заметно: я самовыражаюсь в чуме и эпидемиях. Ты споткнёшься на моём имени, а моя профессия образна. Я присутствую на всех церемониях. Я и могильщик, и санитар: моё местопребывание - и гробницы, и кладбища, и пустыни, и лес, и дома. Моя частица есть и во зле. В залог того, что ты меня выслушал, я конфискую часть тебя.
   Кошка выхватила атаме, холодное лезвие ярко сверкнуло в лучах бледного призрака луны, и вдруг кто-то ощутимо боднул зверя в бок, и он неуклюже опрокинулся на спину, дёргая лапами, как перевёрнутый жук.
   Молочного цвета единорог с фиолетовыми глазами и красиво уложенной гривой, задиристо лягнул передним копытцем кошку и та, рыча, попятилась. Единорог вздыбился и тут отколол такую штуку (что за единорогами не наблюдалось отродясь) - с видом самурая огрел растерявшегося кота затейливым приёмом (Аллан засомневался, что этот единорог относится к фэнзианским; скорее всего, это был замаскированный цилинь).
   А когда лошадка заголосила, Аллан, впервые проведав о такой их певучести, разобрал слова:
   А восход уже вблизи! В тёмное логово уползи!
   Проснувшись, Аллан облегчённо смахнул капельки пота со лба, и тут пораженно обнаружил, что кто-то вырядил его в одежду Виоззы, а его собственная, естественно, куда-то делась.
   Подозрения тяжелым грузом обрушились на тотчас же обнаружившегося на поляне Мефисто, который сидел близко до несуразности, да ещё с деловым видом помешивал какое-то варево в котелке, видно, чтобы время убить. Основной уликой, свидетельствовавшей против него, было то, что он ещё и песенку какую-то насвистывал, словно он здесь реально ни при чём.
   - Мефисто! - Аллан попытался придать голосу строгости, но сорвался на зевоту, - Ты что, сжевал мою одежду?
   - Нет, - также вызёвываясь и копируя голос Аллана. произнёс Мефисто, - Я тут с ним любезничаю, понимаете ли, нянчусь, а он - на меня всё валить! Этак всех друзей растеряешь!
   И он демонстративно переворошил угли под котелком когтём - мол, не шути со мной!
   - Пока ты тут прикорнул ненадолго, я уже успел избавиться от трёх киштонов, - торжественно огласил список Мефисто. - Вообще-то, тебе полагается обзавидоваться.
   - По-моему, это твоя коронная фраза, - вспылил Аллан, - И зачем тебе меня караулить, я никак в толк не возьму?
   Мефисто поднял бровь. Вид у него был обиженный.
   Тут только Аллан различил, какого цвета Мефин подоткнутый под него хвост. Это был белый единорожий хвост! А одна завёрнутая в ткань плаща рука представляла собой от локтя аккуратную, покрытую шелковистой лоснящейся шёрсткой переднюю ногу единорога, которую венчало ухоженное мизерное копытце!
   - Прости меня, - извинился Аллан, - Я не наблюдателен. Я очернил тебя. Всё было бы иначе, если бы ты объяснился. Спасибо за спасение, - если бы не твой выпад, зверюга бы отхапал мне руку! Но... как ты догадался?
   - Он просто питает пристрастие как к архангелам, так и к гэдблэтам, насколько я уяснил, - заявил Мефисто, - Он вменяет себе в обязанность сниться тем, кто для него - подходящая кандидатура. Он падок на нас, как муха на сахар. Когда я обнаружил тебя, ты вальяжно раскинулся на земле. Я присел невдалеке, думая, что именно из этого вытечет. Но когда ты начал беспокойно перебирать руками и подминать под себя свой плащ, это было для меня сигналом к действию. Буря и натиск! Я нашёл в себе смелость сразиться с ним, призвал зарю на помощь, и он отступил. Когда ты проснулся, я частично превратился обратно. Но меня выдал хвост. Когда же он снился мне, а началось это здесь, я пошарил по полкам в поисках средства уберечься от него, и мне удалось вытеснить один сон другим. Рядом со мной всегда находилась чарка со свежей кровью удода. Окропив ей своё лицо, я изо дня в день видел однообразный сон - все существующие гэдблэты, как на киноплёнке. И он тотчас же потерял власть надо мной.
   - Спасибо, что заступился за меня, - благодарил Аллан. - Чтобы я без тебя делал бы, дружище?
   - Я за тебя горой, Аллан. Сейчас, отведаешь моего варева - и отправляемся. - Мефисто поднёс к губам Аллана своё зелье.
   - Без соли? - осведомился Аллан. - Я её не переношу.
   - Естественно, без, я ведь тоже её не люблю, - ответил Мефисто. - Пей смело.
   И Аллан отхлебнул.
   - Яд потихоньку вытравляется, - заметил довольный Меф, - Аллан, а что это ты делаешь?!
   Аллан сосредоточенно и очень серьёзно ковырял пяткой землю.
   - Я добываю нам лошадей, - ответил он, вырыв ямку. - И я к ним близок.
   - Нет надобности, - остановил его немного шокированный Мефисто. - У тебя есть я, и здоровый, между прочим, - а сам немного посторонился. - Прекрати немедленно искать хвою на клёне! Давай, располагайся, - и Меф предложил Аллану в личное пользование свои руки.
   Некромант с удобством обустроился на лапах у Мефисто, и тот подтянул его к груди и понёс.
   - Тебе вакансия как раненному, - пояснил Мефисто. - Я не надорвусь - до Рубинового замка рукой подать.
   - Ох уж этот мой Виозза-заноза, - стремился поддержать разговор Аллан, - Чёрная гвоздика моих мыслей!
   - Он забрал твою одежду и направился в Вио, - проговорил Мефисто. - И самое страшное - он может, палец о палец не ударив, подмочить тебе репутацию. Единственное его сходство с гэдблэтами - немного ограниченные модуляции голоса, но твой голос для него остался в пределах досягаемости, да и опознать его твои умельцы смогут гораздо раньше того, когда грифоны породнятся с лошадьми!
   - Меф, не посылай гэдблэта в Ад, - улыбнулся Аллан, - Виозза - существо довольно злостное. Он ни за что не смирится с моей славой, и именно за это он меня преследует, и притом неотступно.
   На подступах к Рубиновому Замку случилось всего одно происшествие, - они нарвались на прогуливающихся Рикуке с Баалом, двух гэдблэтов, и плохо было, что у Мефа на руках был вполне опознаваемый Аллан, которого весь Ад знал в лицо. Но Мефисто, натура изобретательная, с размаху зашвырнул Аллана в придорожную канаву - с глаз долой, из мыслей вон. Так что всё обошлось. Правда, пришлось Мефу наврать на универсальном для гэдблэтов языке...
   Когда они пришли, Мефисто стал деловито что-то помешивать половником в котелке, умудряясь закупоривать пробирку. Меф просил не отвлекать.
   - Вот я и за тебя принялся, Аллан, - приговаривал Меф, остужая под струёй воды маленький пузырёк, - Надеюсь, ты не будешь пугаться, когда я сообщу тебе, что именно тебе предстоит сделать с этой самой бурлящей вонючей жидкостью?
   Аллан, как-то нехарактерно для архангела свернувшись клубочком в кресле, сонно прикрыл глаза. Ему было очень комфортно, и делать прогнозы на будущее не прельщало, однако он разлепил ссохшиеся губы:
   - Прополоскать рот?
   - Нет, дорогуша, выпить, - вынес вердикт Мефисто, сделав страшные глаза, - Только не хлопайся в обморок. На вкус это так себе, памятуя наставления моего учителя.
   Мефисто всеми силами старался не принимать во внимание странные Аллановы повадки: со всеми своими потягиваниями и желанием занять как можно меньше места он напоминал ему кота, а кошки до добра не доведут даже порядочного полуангела.
   - Сердце мунго...щепотка Авилончи... - бормотал Меф, в последний момент отдёргивая руку от Аллана, к которому тянулся со всевозрастающим желанием его погладить. Что это - он урчит или это обман слуха? - Имбирный корень...буйволова кожа... - Меф добавлял всё новые и новые ингридиенты, включаясь в работу и совершенно теряя Аллана из виду.
   Пришла ночь, а вместе с ней - череда шорохов и скрипов, что заставляют поплотнее заворачиваться в одеяло.
   Мефисто на автомате протянул руку к выключателю, и в замке вспыхнул свет.
   Некромант скорчился от яркости, и со стороны кресла раздалось предостерегающее шипение и такой звук, словно о его подлокотники забил упругий кошачий хвост.
   Незаметно от Мефа чья-то рука повторно протянулась к выключателю, и в комнате остался лишь блеклый свет от противоядия в котле и лицо Мефа, освещённое отблесками пламени.
   Быстрее, быстрее...
   Также внезапно, как удар хлыста, раздалось настороженное шипение, и снова - стук виляющего хвоста.
   Быстрее, быстрее...
   - Аллан, я испытываю к тебе симпатию и даже некоторую привязанность, и думаю, что твоё мне покорство будет нелишним. - Вполголоса проговорил Мефисто. - И ты меня не напугаешь - я не такого навидался, странствуя по свету. Сейчас, я перелью зелье в джеггир, и ты мне очень услужишь, если его залпом выпьешь. Надо добавить, пожалуй, корень валерианы...
   - Валерианы? - переспросил странный бас, - Опоить меня хочешь?
   Быстрее, быстрее...
   - Что ты так взъелся из-за травы? - поинтересовался Меф, - Положу-ка я туда вербену для твоего же блага...
   Быстрее, быстрее...
   Меф поднёс джеггир к креслу:
   - Не хочешь со светом - пей в темноте!
   Прямо напротив Мефа блеснули два изумрудных гигантских глаза, а голос зашептал чарующе:
   - Ты бежишь от счастья, Меф... приблизься...
   Мефисто покорился, заинтригованный, но часть содержимого джеггира расплескалась, а потом он вообще выпал из рук Мефа.
   Быстрее, быстрее...
   Глаза, не моргая, смотрели на Мефа. они уставились и на него, и сквозь него - и даже опытному Мефу стало не по себе.
   Быстрее, быстрее...
   - Тебе незачем меня дичиться...я - друг...и я пришёл помочь...ведь ты хочешь попасть...в ангелы?
   - Больше всего на свете! - радостно вскричал Мефисто.
   Быстрее...
   - Коснись моей лапы...пожми её...
   Мефина рука наткнулась на что-то мягкое и приятное на ощупь...
   И тут вспыхнул свет, и в замок гурьбой ввалились гэдблэты Девл, д' Эвиль и Дьябулос - голова Мефа инстинктивно повернулась в их сторону, а когда он вновь посмотрел на кресло, Аллан мирно посапывал, сморенный ожиданием, а рядом распластался Дьябль с протянутой кошачьей лапой, шерстинка к шерстинке, и всё ещё фосфорицирующими глазами.
   - И на что ты меня подбивал, бесстыжий? - произнёс Мефисто, пихнув брата в сторону, - Это ты тут куролесил и это ты - зачинщик той свалки? - Меф ткнул в сторону сгрудившихся гэдблэтов.
   - Мы завалились на чай - тут такое торжество раскрылось! - сказал, поднимаясь с колен, Дьябль. - А...кто в кресле?
   Меф был на все сто уверен, что всё пропало. Сейчас они узнают Аллана!
   - Я не знаю ни вашего имени, ни звания, но очень похоже, что вы из клана, нам дружественного, - заявил Дьябль, делая рукой приглашающий жест, - Что ж, примем дорогого гостя! Как вас по имени-то величать?
   - Артур, - ляпнул первое попавшееся Аллан.
   Воспользовавшись поднявшейся суматохой, Мефисто подал Аллану джеггир и использовал Статическое электричество, чтобы перевязать ранку на его шее.
   Наевшись вволю, Аллан занял то самое кресло, которое он облюбовал, и, расположившись на пуффике, который к нему направил Меф, стал слушать гэдблэтовские разговоры в состоянии, близком к полудрёме.
   Аллана честили на все лады, а Банни вворачивал такое, что у некроманта уши вяли.
   Отойдя после застолья, Дьябль воскликнул:
   - Я долгое время отслеживал историю Аримана, и сделал далеко идущие выводы: под этим именем скрываюсь я!
   Это было как снег на голову, и это заставило Аллана рассуждать трезво.
   Аллан и Меф знали, что делать.
   Мефисто, пренебрегая приличием, сбросил с себя роскошный плащ и сгреб его подмышку. Расправив крылья, он вспорхнул.
   На месте Аллана остались лишь повисшие в воздухе клубы дыма и едкий запах серы и гнилой падали.

Глава XVIII

Выпускаем коготки

   - Аллан! - раздался чей-то грубый голос, - Есть ли у меня надежда тебя дозваться?
   Идиллия пропала окончательно, и напоследок откуда-то сверху оскалился вполне реальный зверь.
   Аллан продолжал грезить, не открывая глаз, но ещё один грубый оклик выдернул его из сна одним рывком:
   - Вставай, а не то я подрежу тебе крылья!
   Аллан соскочил с дивана как пробка из шампанского, и начал в ускоренном темпе приводить себя в порядок,не обращая внимания на потешающегося Мефа:
   - Вот, задремал я тут, но это излечимо, - умильно хлопая ресницами, копировал Мефисто манеры Аллана, гримасничая.
   - Меф, я серъёзно - последнее время я испытываю потребность, нет, даже нужду во сне! - очень эмоционально воскликнул Аллан, - Ведь никому не возбраняется поспать пару лишних часиков?
   - Лишних?! Пару?! Ты проспал ровно 20 часов! Уж поверь, я засекал! Плесни на меня кислотой, коли не прав! - заявил Мефисто.
   - Нет, откажемся, пожалуй, от экспериментов, - замахал руками Аллан.
   - Что за изыски? Я с трудом тебя растолкал! Как первый раз без волшебной палочки! Надеюсь, гэдблэтовские многочислиные нашествия не выбили из тебя, чему равен один неполный день в Аду? Хорошие новости - Виозза, твой нелюбимый родитель, сегодня будет убит. Архангелам не хочется марать руки, и они переложили это задание на падшие существа. Они должны гонять Алистера до той поры, пока он не растранжирит все свои заклинания и не станет отрывать по куску от своей души, калеча её. Он станет призраком в итоге! - Меф аж привзвизгнул, злорадствуя, что столь опасный противник будет устранён; Аллан же подскочил на месте, чуть-чуть не растянувшись в подлинно кошачьем прыжке.
   - Мефисто, мы обязаны его спасти, - твёрдо сказал он, - Пускай он и законченный злодей, но он мне отец!
   И Аллан с места прянул на площадь.
   - Воистину, мне так и не понять мотивов их поступков, - заявил Меф, и неторопливо, вприпрыжку затрусил за ним, - Всё равно он гнёт своё!
   Алистер пружинил на полусогнутых ногах с видом крайнего ужаса и с полным отсутствием самоуверенности. Боров только что вновь откинул его в пыль под ликование толпы. Выглядел маг так, словно только что побывал на раскопках в качестве древнего артефакта, и неспроста: он перепробовал тучу заклинаний, а этот свин всё ешё на ногах! Миндальничать с ним не будут, это ясно...ужасно шаткое положение эти полусогнутые ноги, почему бы не на полной стопе?
   Мефисто взвился в воздух и легко обосновался рядом с Виоззой. В вверх взметнулось облачко пыли - то спланировал рядом с ними Аллан, ступив мягко, как тигр.
   - По-моему, ты пытаешься продать Сапфировую Кладовку, - поделился Меф с Алланом соображениями, и некромант стал мучительно вспоминать, что именно он под этими словами разумеет.
   - Привет, Алистер, я - Мефисто, - представился Меф.
   - Лучше Аластор( и немудрено, что лучше - в мифах это демон), но условности ни к чему, - сухо пробормотал Виозза.
   - Сапфировая Кладовка у нас одно из имений, которое никто никак не купит, вот и бытует у нас такая поговорка. - проговорил Мефисто в темпе вальса. - Речь толкать буду я?
   Мефистофель только хотел прокашляться, как произошло незапланированное и неконтролируемое: его тело вдруг стало драконьим, и облик его утратил человеческие черты.
   Аллан вспомнил, что срок, когда Мефисто пребывает в человеческом облике, истёк, и что пора бы ему превратиться. Ровно в полночь все гэдблэты принимают свой истинный облик, но это правило не распространяется на гэдблэтов в обличье зверей.
   Тотчас же со всех сторон стали доноситься крики:
   - Внизу гэдблэт! Смерть ему!
   Взбудораженная жаждой крови толпа хлынула вниз, на красно-золотого дракона с печальными фиолетовыми глазами. Аллан прорывался к нему, но его терпение кончилось, и он раскидал всех, понавешав на деревья.
   Мефисто лежал, прикрыв глаза крылом, и шумно вдыхал ноздрями воздух.
   - Да, я заделался у них злодеем, - выдохнул он, - А ведь такой был сорвиголова...и вот - каприз судьбы, и всё кончено...
   - Рафаил найдёт панацею для тебя, -взмолился Аллан, прикладывая его когтистую руку к своему сердцу, - Твоё имя не будет опозорено тем, что тебя затоптали...
   - Ты прав, - глаз Мефа озорно блеснул и потух, а затем неистово вспыхнул, как пробивающийся сквозь смерть огонёк, - Пусть меня и не причислят к лику святых, но деятельное участие в битве я приму! Я чую её, - плотоядно оскалился он, и чешуя на переливающемся теле ярко заблистала, сверкая огнём, - Им не отнять у меня упоение дракой!
   И дракон небывало бодро пополз, заструился сплошным бликом прочь, навстречу сражению. Мало того, Мефу хватило сил перебросить туда и Аллана.
   Кое-кто из архангелов не сводил глаз с Мефисто, расценивая его ближе к врагу, чем к другу.
   Гэдблэты бежали широким фронтом - гигантской чёрной тучей. Аллан опознал четвёрку первых из них - это были Банни, Девл, д'Эвиль и Дьябулос - его старые знакомцы, лис, пантера, сеттер и колли.
   - Я знаю, кто с ними расправится, - многозначительно подмигнув Аллану, воскликнул Михаил. - Эта работёнка - для тебя!
   Аллан ступил навстречу врагу - дерзкая мысль возникла у него.
   - Позволишь мне сделать это несколько нетрадиционным способом, без крови? - хитро прищурился некромант.
   - Да, конечно, тебе карты в руки, - ответил Михаил, немного растерявшись, надо признать.
   Саранча в лице гэдблэтов неуклонно приближалась.
   Аллан сделал шаг, но ногу опустил не на всю стопу: надо было испробовать почву под ногами. Тотчас же он заскользил, и в следующее мгновение уже растянулся на льду.
   - Аллан! - молитвенно сложив руки, позвал Михаил, и у некроманта мелькнула смутная догадка, что где-то он это уже видел!
   Аллан почувствовал себя запыхавшимся после того, как вновь собрал все свои расползавшиеся руки-ноги так, чтобы можно было на них опереться. Присев на корточки, некромант недолго наблюдал лес из мохнатых чёрных лап на любой вкус, потом распрямился, сделал рукою малопонятный жест и провозгласил на пределе громкости, чтобы все имели возможность его услышать и различить слова:
   - Ilex aquifolium! Afrio!
   Архангелы начали недоумённо переглядываться, когда рядом с Алланом, словно образовавшим над собой непроницаемый купол, стали падать листочки рождественского остролиста с ягодами и колосья пшеницы, ржи и остальных злаковых.
   - Что творится, Аллан? Неужели ты считаешь, что какая-то трава может извести гэдблэтов? - искренне изумился Рафаил.
   - Не суетитесь, я нашел вернейшее средство против них! - был ответ Аллана.
   Промурлыкав себе что-то под нос, Аллан кинул ягоды и зерно под ноги гэдблэтам.
   - Что это их там заклинило? - подал голос Михаил.
   - Гляньте-ка: они замешкались! Они собирают зерно! - с интонацией, неопровержимо свидетельствовавшей, что он сделал для себя большое открытие, сказал Меф, а затем скромно так добавил: - Не хочу ничем кичиться, но я знал об этом нашем свойстве - падкости собирать разбросанное - но последний раз оно было использовано в 1773 году, и это выветрилось из моей головы. Но откуда об этом выведал ты? Информация строго засекречена и доступна только представителям гэдблэтов!
   - Я изучал врага во всех аспектах и, помнится, выведал это из книжки, - уклончиво сказал Аллан, но вся уверенность его сошла на нет.
   - Чувствуется мне, сюжет будет вполне знакомый, - прошептал Мефисто.
   - Они обязаны собрать это зерно до конца, не прибегая к магии, - заметил Аллан, зло ухмыляясь, - Они нас не тронут до тех пор, пока не соберут всё зерно в пределах досягаемости и видимости! А я взял что помельче, - добавил он сладко, как мальчик, потиравший руки после очередной удавшейся шалости.
   - А дальше у тебя ситуация под контролем? - робко спросил Рафаил, переворачивая остролисты шипами вверх и внося свою лепту в виде капканов.
   - А как же? Я проведал об ещё одном свойстве... - улыбнулся Аллан.
   - Вычитанным из книжки, - съобезьяничал Мефисто, подражая.
   - Общим и для них, и для нас, - договорил Аллан.
   - Последний раз зарегистрированным в глубокой древности... - не успел закончить Меф.
   - Замолчи, Ариман, голову сверну! - ополчился на него Михаил, - Не могу больше мириться с твоими озорными проделками!
   - С чего ты счёл, что Мефино имя - Ариман? - тотчас взъерепенился Аллан, оскалившись.
   - Мне кажется, что этот подлиза имеет все его задатки, я помню Аримовы разглагольствования перед битвой, - заявил Михаил, не спуская глаз с Мефа, - Я мигом выясню, Аримко ты или нет! - без влюбленности сказал Михаил.
   Аллана передёрнуло.
   - Мефу вовсе необязательно быть этим чудовищным Ариманом, о котором все вы толкуете! - сразу став каким-то всклокоченным и взъерошенным, как кот, которого так и не утопили, повысил голос Аллан.
   Михаил смерил Аллана недоумевающим взглядом:
   - Я это учту, - бросил архангел вызывающе.
   - Меня лично распирает петь, а вас? - поинтересовался Аллан, выгнув пальцы с хрустом, словно дирижер, - Надеюсь, что вам будет не в тягость поучаствовать в маленьком шоу? Мне жалко Мефа, он и так еле на ногах стоит, и эта ария вполне может его доконать. Но отдых тебе обеспечен!
   Гэдблэты настороженно зарычали, по рядам волной раскаталось недовольство и ропот.
   - Итак, а теперь я заставлю вас петь - разовью в вас соперничество, - с дьявольской улыбкой заметил Аллан, - Я знаю, вы терзаетесь вопросом, с каких это пор архангел взял над вами руководство? Я тоже. И...прошла пора...
   Это было разгульное веселье, неудержимые танцы лдо упаду, но явно - из-под палки. Аллан хорошо всё продумал: музыкальность у гэдблэтов была наивысшая, и надо было видеть, что они выкидывали!
   В то время, как Дьябль и все остальные ему подобные просто загорланили песню, Мирлоре, сауримаг с неизменной улыбкой и добродушным смехом, пел с наслаждением и полной самоотдачей. Гэдблэт старого образца, он был оень эмоционален, а внешностью обладал подлинно царской: очень походил на Гренгуара из французского Нотр дам де Пари, но подведенные глаза получил от природы.
   Рикуке с Баалом тотчас стали переговариваться во время своей первой передышки, и тут в обзор Рикуке попало зерно из рассыпанных Алланом. Он подобрал его, и оно, как ни странно, взошло в его руках.
   Сколь ни прекрасна была музыка, наводнившая поляну, но всё же она нисколечко не сбавляла агрессивности гэдблэтов, и они донимали архангелов беспрестанными нападениями.
   Аллан ходил между гэдблэтами и архангелами, и по-кошачьи шипел на всех, пригибая уши; Михаил провожал его с беспокойством в глазах.
   Почему-то пение, которое всегда так значительно облегчало душу, теперь не приносило удовольствия. Аллан стал всё заметней отмежевываться от архангелов. Крадучись и неслышно ступая, он брёл потерянной душой.
   Многие наблюдательные гэдблэты отметили, что в фигуре Аллана проскальзывает какая-то необычайная худоба, словно он сбросил вес и вытянулся в росте, став тонким и длинным, словно жердь. В этом крылся подвох, но гэдблэты были не в состоянии дать размышлениям ход, а тем более - правильное направление.
   Мирлоре выдвинул на сцену химер, чтобы те хоть как-то оттеняли уродство гэдблэтов, и в тот же самый момент на горизонте нарисовалась средних размеров кошка, размытая, словно кто-то разбавил краску водой или поставил кляксу. Разинув ротик, киска показала ряд острых белых клыков, словно призывая Аллана бежать за ней куда-то.
   И некромант купился на этот трюк: обернувшись львом, он чуть ли не вприпрыжку, наискосок, обегая дерущихся, пустился вдогонку за кошкой. Что-то подспудно проявилось в нем...
   Со стороны сражение выглядело презабавно: все гэдблэты и архангелы неустанно улучшали момент, когда можно будет цапнуть друг друга за ухо или за лапу или со всего размаху заехать другому по голове. При этом из усиленно смыкающихся пастей доносились, лезли, освобождались с усилием обрывки песни.
   Мефисто заприметил бегущего очертя голову Аллана, на радостях врезавшегося в гэдблэтов, лишь когда накрыл лапой и с концами чёрную мышь, которая, по взаимным с Михаилом подозрениям, имела все шансы быть Дьяблем.
   - О, каюк нашему Аллану, - заметил Мефисто, - Дался ему тот кот! Он опять напрашивается на неприятности, как и встарь...
   Мысль Мефа осталась незаконченной. Его реплика привлекла внимание Михаила.
   - Не забывай, я перебежчик, я с выбором колеблюсь, от всех подальше отстаю, а так - держусь особняком. Родную душу в Аллане обрёл, и я, его убийца прежний, теперь на всё иного мнения держусь, - как-то нелепо поставил свой вопрос Мефисто, - Вглядись потщательней: компанья эта должна ж куда-нибудь держать свой путь?
   - Ты по старинке роль играешь обманщика, насмешника, плута? Скажи мне правду, трикстер! - понесло туда же Михаила.
   - Нет ничего Авесты мне милей! Когда другим всё только снилось, уже избороздил я пять морей, - стал рифмовать строчки Мефисто, - Кошачьей плавной поступью вышагивал он, и я с ним под руку побрёл. Ложь или истина - мы с ним быстрей ответ найдём. Мне надо досражаться, а ты за Алланом пошёл б след в след.
   - Как ты велишь! Я в жизни раз исполню приказанье плута! Как будто Аллану вдруг надо позарез с хвостом поджатым унестися в лес!
   - Я попросил бы побыстрей! А, впрочем, слава всегда бежала впереди людей, - и Меф, собирая остаток сил, обернулся к Банни, залёг и, оттопырив крылья с переливающимися фиолетовыми перьями в стороны, угрожающе, по-хищничиски зашипел, строя из себя кошку третичного периода.
   Навстречу Аллану попался демон на побегушках - Офима, и Аллан прикоснулся к нему, стоящему спиной:
   - Повремените, друг, и дайте мне проход!
   И тут он почувствовал толчок, и в ту же минуту (а может, ещё раньше?) тело Офимы бессильно обмякло, словно тряпка.
   В предсмертной агонии шевеля распахнутым совиным клювиком, Офима упал, и некромант услышал то ли" Карр!”, то ли Ар!, первое - вероятнее. Из груди демона торчало копьё с перьями небесного цвета. Как в чаду Аллан кинулся прочь, уклоняясь от ударов и от срикошетивших комет.
   Глаза подозрительно часто оглядывавшейся и бежавшей впереди кошки свидетельствовали о том, что Аллан ещё не отстал.
   Розоватые с фиолетовым крылья Мефа за холмом дернулись и опали, и это был знак Михаилу, что надо ускоряться.
   Как ни проворен был архангел, а нагнать резвого Аллана оказалось делом сложным, и вскоре архангел совсем упустил его из виду.
   Вскоре Михаил вошёл под своды сырой и мрачной пещеры.
   Тени копошились во мраке, и мерное капанье настораживало. Михаилу хотелось узнать, что произошло, и он прикоснулся ладонью к тотчас вспыхнувшему дереву. Как ни ярок был свет и как ни далеко было просачивающееся во мрак свечение от тела архангела, он не видел, как некто, забившись в угол, проводил его пытливым, жадным взором, ожидая наживы.
   - Выйди на свет, Аллан! - провозгласил своё условие Михаил.
   Долгое время никто не откликался, но тут в голове Михаила возникло: ”Я выжидаю, Миш, ибо боюсь. От моего обличья ты уронишь факел.
   И кто-то прошмыгнул в тень за спиной архангела, махнув красным ухоженным хвостом.
   - Брось, Аллан, таиться нечего тебе! - услышало Михаила, похоже, только эхо, которое гулко отдалось от стен.
   Ни признака Аллана, словно его в какое-то урочище затащил сильный, безжалостный зверь!
   Михаил продолжал допрос, и волнение его всё возрастало.
   Ответом была тишина без конца и края.
   - Покажись, злодей, такое с другом сотворивший! - воскликнул Михаил.
   И оно не замедлило явиться.
   Свет факела на долю секунды выхватил из мрака гигантское что-то, чей громоподобный рык сотряс воздух. Сверкнули два изумруда с расширенными от бешенства зрачками, цветом расплавленного, вязкого лунного света зажглась радужка, и в тот же самый миг оно кинулось - ком переливающейся красноватой шерсти - на Михаила, растопырив пальцы двух явно не запущенных и кремово-белых лап.
   Торчащие во все стороны тонкие нити усов, когти-лезвия, выпущенные из лап, два жёлтых, выдающихся из-под верхней губы сабли-клыка - вот что должен был увидеть Михаил перед смертью.
   Но он не увидел.
   Так как это была ещё совсем не смерть.
   Вспыхнула стайка мотыльков и светлячков, тени метнулись в стороны, и среди хаотично разбросанных камней завязалась борьба. Кто-то зашипел, потом раздались торопливые шаги, словно кто-то рысью уносился прочь и пытался это обставить как отступление, и перед Михаилом простёрся на полу пещеры бледный как смерть Аллан, и одна его рука расположилась поверх другой, и тело было завёрнуто в пропылившийся дорожный плащ.
   Михаил в нерешительности остановился, склонившись над пострадавшим.

Глава XIX

Человек в капюшоне

   - Кто-то, изрядно поднаторевший в заклинаниях Флами энд некро, смог поворожить над твоей внешностью, и беспрепятственно, - напустился на Аллана, теребившего край одеяла, Рафаил.
   - Ты был великолепно вышколен по части и магии, и волшебства! - добавил Михаил, - Кроме того, то, как ты хозяйничал на той поляне, виртуозя с одному тебе известными источниками, тоже тебя не с лучшей стороны характеризует! Если бы ты не взялся верховодить тогда, я бы и бровью не повёл, но я не могу смотреть на это сквозь пальцы, так же как не выношу одного вида очень противного и гадкого красного дракона, к которому я не благосклонен и который упорно меня игнорирует, продолжая подслушивать! Меф, ты мне не запорошишь глаза! Дуй сюда!
   Мефисто, виновато понурив голову и шлёпая лапами, ввалился в комнату и занял позицию возле изголовья Аллановой кровати.
   Апатия, в которой он вчера пребывал, не устранилась, и теперь разбавилась усталостью. На шее, словно у мученика, чётко обозначились звенья цепи, снятой, очевидно, недавно, а при каждом его шаге раздавалось характерное для железа бряцанье. Остаток гэдбдэчьего облика - драконий хвост - трижды обмотался вокруг его щиколоток, словно Мефисто старательно пытался скрыть что-то у себя на ногах. Он, казалось, совсем пал духом, исчезли его всех развлекающие ужимки. Вид у него был - обречённость с налётом грусти: взглянув на него, многие бы заверили вас, что этому в жизни уже точно ничто не светит - такими тоскливыми были фиолетовые глаза. У Аллана сложилось о Мефе впечатление, что его пытали, а он безропотно всё сносил. Вся присущая ему изворотливость куда-то пропала, а цветом кожи он сравнялся с Алланом. Мало того, правой рукой он зажимал плечо, а пристроился рядом с Алланом, как преданный пёс. У Аллана было даже такое подозрение, что за неблагосклонностью Михаила к Мефу скрывалось более жестокое слово, и что Меф сейчас запрыгнет к нему на кровать, уляжется в ногах, укомплектовавшись в рамки наиболее маленького пространства, и выплачется, и сквозь каждое слово будет сквозить жалоба. Мефу, как порядочному пуделю, вполне пристало бы заскулить.
   Михаил откашлялся, так как Аллан провожал по комнате ковылявшего Мефа.
   - Я считаю должным сказать, что такое моё молчание мне надоело, - сухо начал Михаил. - Похоже, Меф решил и тебя, Аллан, припрячь к своей агитации против архангелов!
   Это было как гром среди бела дня.
   - Теперь вы попались, и мой палач уже довольно долго охаживал Мефисто, дабы тот раскололся, - холодно проронил Михаил. - Меф и под меня подкапывался. Ваш поступок впервые в истории уравновесил архангела и гэдблэта. Ступайте вы, оба! Изгнаны!
   - Ты делаешь слишком поспешные выводы, Михаил! Твои подозрения необоснованны, - выкрикнул в запале Аллан.
   - Презанятно! - потирал руки архангел с инфернальной улыбкой. - Я дам вам перейти на сторону гэдблэтов, а пока не трону!
   - Ты платишь червонцами, Михаил! Но я с тобой расплачусь! - злобно сказал Меф.
   - Мы не сможем совладать с ними, Мефисто! Оставим этот безрассудный поступок! - орал некромант, зацепив за шиворот упирающегося друга.
   Мефисто полулежал на траве и злобничал, не в силах от такого отказаться.
   - Отменно! - Аллан, похоже, захлебнулся свободой. - Это в натуре Михаила - беспричинно изгнать! Но он погорячился. Твои заслуги, например, очевидны.
   - Но куда нам скрыться? -встрял Мефисто, - Я бы мог поважничать или там уловки какие-нибудь использовать - ведь я в этой области подкован - но, вот беда, раны кровоточат...
   Аллан даже на месте подскочил.
   - А я думал, что ты прикидывался, когда бежал! Ведь ты ранен!
   - Да, - отрывисто бросил Мефисто, поднимая на Аллана тоскливые фиалковые глаза, - Все архангелы считают, что удел гэдблэтов - всегда вывёртываться. Но я-то прирученный гэдблэт, и ты меня приучил ко многому. Например, от высокомерия отучил. Но и тебе есть что у гэдблэтов позаимствовать!
   - Что ж, напомни мне отучить тебя так едко и колко говорить, - улыбнулся Аллан, - Слова у архангелов имеют чисто символическое значение, а не отравительное. А сейчас... прочти, пожалуйста, этот пергамент.
   - Надеюсь, там не Эмен - хетан?” Ведь я и оборотень вдобавок! - предостерёг Меф. - Per ipsum, et cum ipso, et in ipso! Аллан, а что с тобой творится?! - порядком опешил Мефисто.
   Мука отобразилась на лице Аллана, и в ту же секунду он ухватил Мефисто за рукав.
   - Эй, Аллан! Мавзолей - не место для раненых! Тут так зябко... - долговязая фигура Мефисто чётко выделялась в неверном призрачном свете в полутёмном коридоре, не прекращая ёжиться от холода, тянущего по ногам. - Сплутовал ты, что ли, и это не заклинание перемещения? Не поручусь тогда за себя!
   - Я вам внимаю, - раздался голос у него за спиной.
   Мефисто обернулся - его приветствовала фигура, неразличимая во мраке, с ног до головы закутанная в длиннополый плащ, с факелом в левой руке, почему-то обёрнутой шёлком.
   - Привратник и распорядитель Аржанг вас слушает. Ныне беспокойные времена, мало кому доверяет хозяин, мало кого особо приближает к себе. Как зовут вас? - без запинки выговорил он.
   - Меф, - представился гэдблэт.
   Аржанг, ни на дроймиг не сдвинувшись с места и не приподнимая капюшона, зашуршал бумагой, изъеденной червоточиной, а дальше - лучше: он достал глиняную табличку.
   - Старая Ватага...ага, есть! Следуйте за мной, - пригласил он.
   Распорядитель ступал так тихо, что Мефисто вскоре понял: призрак всего лишь, но не первой свежести отнюдь.
   Когда же вверх повела спиралевидная лестница, неприветливый проводник в довершение ко всему стал-таки задевать ступеньки ногами, и из неслышных шаги переросли в оглушительные: что-то скрежетало, и это резало Мефу слух.
   - Приподнимите, пожалуйста, полу вашего плаща - я настаиваю на правах гостя! Ведь так скрипят копыта? - отважился Меф.
   Безмолвный Аржанг взметнул плащ порывом ветра - не чужд атмомагии - и под ним обнаружились лапы с когтями, которые и стукались о ступеньки. Коготки Аржанг отрастил о-го-го...
   Мефисто отвязался тотчас же, решив, что если у этого подозрительного типчика такие же и на руках, то Мефу, пожалуй, лучше с ним не связываться.
   Мефисто запросил отдыха и прислонился к фигуре рыцаря, наивно полагая, что уж она-то ему урона не нанесёт. Однако нет: забрало приподнялось, оттуда высунулась мохнатая, когтями не обделённая рука и выказала намерение цапнуть Мефа за нос. Мефисто с кошачьим проворством ухватил лапу за запястье и выволок на скудно освещённую тусклым фонарём местность...Аллана.
   Некромант засмеялся - зловеще прозвучал этот смех - и выкинул искусственную руку.
   - Оставь нас, Аржанг, готовь Мефу местечко у камина, - заговорил Аллан.
   - Если хотел блеснуть реакцией, не вышло! - ворчал Мефисто, - Дурачливость иссякла ли твоя?
   - Вполне! - был жизнерадостный ответ.
   - Жилищу твоему с жилищем света существа никак ведь не дано согласоваться, - заявил Мефисто.
   - Я сам - потёмки или сумерки, как хочешь, и жить я буду в полумраке, - обосновал свой выбор Аллан.
   - И часто тебя в мистику заносит? Проникся уж готическим романом или дошёл до рукоятки? Что за заминка с тем привратником твоим? Зачем ему таблицы так нужны? Знакомы залы эти смутно мне!
   - Поверь, сюда попадает только избранное общество, - полу улыбнулся Аллан, обойдя все остальные вопросы Мефа. - Ну, а теперь следуй за мной! В царстве Мазендеран можно легко заблудиться! Доказать?
   - Спасибо, верю на слово тебе, - заторопился с ответом Мефисто.
   Аллан шёл неторопливо, какой-то полу рысцой, и нигде не останавливался в нерешительности, словно бывал здесь не раз и дорогу знал твёрдо. Мефисто, сразу почувствовав облегчение от его присутствия, вприскочку его догонял.
   Ярко полыхавший огонь в камине по всем правилам обязан был создавать уют в этом сыром и мрачным месте под названием библиотека, но тьма подавляла свет, и он боялся свой пост покидать.
   Аллан хитроумным жестом пододвинул Мефисто стул, затем состроил ухмылку, такую, что Мефисто стало противно, и с остервением впился в мякоть финго.
   Мефу казалось, что он попал в передрягу. Аллан был благожелателен, но его царственные жесты и какая-то навязчивость напоминали Мефу об одном старинном друге, которого Мефисто раньше боготворил, теперь же ненавидел. Вот только как же его звали?
   Всё в этом замке - и скользящие Аржанги в капюшонах, и сам его хозяин, какой-то мрачный и неразговорчивый, - упорно, изо всех сил пыталось навести на мысль. Какую - вот вопрос!
   Аллан что-то вытворял в своём углу, а теперь и вовсе затих - время от времени Мефисто различал чавканье и такой звук, словно кто-то гложет кость, и тут было отчего поёжиться. Малло того - становилось жутко.
   Меф занял выжидательную позицию, но на Аллана издали поглядывал. Некромант сидел, свесив ногу и оперевшись на руку, и покрой его одежды издали казался странным.
   Мефистино терпение вскоре лопнуло, и он направился к другу. Прямо перед софой, на которой полулежал некромант, Меф споткнулся и поднёс к лицу залитый чем-то красным и изодранный пергамент.
   - Это кровь, - преспокойно, словно речь шла о покупке сыра, сказал Аллан как-то хрипло. - В допотопные времена или... нет, не помню, в общем, давно это было. Один злюка - царь Тахмурас решил, что я - существо исключительно ездовое, и брал меня напрокат когда вздумается. Здесь происходили наши баталии, - как ни старался Аллан скрыть свои эмоции, последнюю строчку он произнёс крайне раздражённо. - Изголялся как хотел! Я позволял ему седлать меня только по настоянью влиятельной особы.
   - Ах да, приятель, - сказал Мефисто, решив, что Аллан уже довольно разоткровенничался, - А кто такие снующие вокруг тебя Аржанги?
   - Это - дивы и матаготы, - запросто ответил Аллан, но два светящихся ободка вокруг его зрачков доказывали, что он схитрил. - Их лица ужасны, и я решил не пугать посетителей.
   Меф начинал злиться. Он так толком и не сказал ему ничего конкретного - изворачивается как может, угорь вертлявый!
   Тут Аллан вспомнил о своих раненых друзьях - проворно и бесшумно соскочил на пол, прошуршав чем-то, и повелел Аржангу принести воды для Мефа.
   - Обычай, - пресек Аллан все попытки друга посмеяться над юбкой с разрезами по бокам, и тут обнаружил, что с Мефом всё в порядке.
   - Регенерация, - напомнил Мефисто.
   Аржанг со стуком поставил воду на стол и улетучился словно воспоминание.
   Мефисто боязливо покосился на кубок.
   - Не доверяешь, - с пониманием отнёсся к этому Аллан, - Хочешь взять его из моих рук? Предупреждаю, это ещё хуже! Но раз уж настаиваешь...
   Мефисто принял стакан из рук Аллана и постарался его осушить залпом. Не тут-то было! Вода была страшно солёной, и пить было невозможно.
   - Я запорол всё, - догадался Аллан, - А я ведь предупреждал.
   - А знаешь, Аллан, чужим мне кажешься теперь ты...иль то сего местечка лишь веянье? Здесь реют страшные воспоминанья о всём былом, что здесь свершилось с древних лет и чей-то робкий, в пылу страстей даваемый обет...здесь кто-то голову кому-то отвинтил, посеяв скорбь, и кто-то кого-то поработил...и выжидал в засаде зверь...
   Аллан был неузнаваем. Он, казалось, был взволнован. Его глаза по-прежнему окаймляли два светло-зелёных ободка.
   Мефисто переполошился, встревожился, полностью растерял свою неприступность и скрытность, и, став печальным, опустил руку на плечо Аллана. Он было... каким-то чрезмерно пушистым!
   - Мне хочется утешить тебя, но у демонов и гэдблэтов нет чувств, им оставлены только гнев и ненависть, и я могу сказать только одно: мне жаль, - сказал Меф с оттенком грусти - единственное, что ему далось.
   Аллан опять заговорил, но в его речи была слащавость и напевность небывалая:
   - Я забрёл в эту пещеру, и там я увидел некоего врага... он был в одеждах, ниспадающих до пола, вокруг него сгущался мрак, а капюшон он натянул до бровей.
   Я помню все его действия отчётливо. Я помню его тигриную походку, горящие жаждой крови глаза...я помню его так ясно, словно сам был им. Он напоминал хищника, и все его повадки были схожи с поведением животного. С его лица не сходила презрительная улыбка.
   - А под ногами - льда покров,
   Рискуешь поскользнуться.
   Смотри, как бы в пустыне льдов
   Тебе не навернуться!
   Таково было его мне приветствие, а стихи он выдавал потом пачками:
   Смотри вперёд, загадывай
   На будущее; событья предугадывай
   Пытайся с роком сладить хоть на краткий срок,
   Да больно фитилёк твой короток!
   После была только тьма.
   - Аллан, давай уйдём из этого твоего замка! - взмолился, не выдержав, Мефистофель. - Тут так мрачно! Заночуем на природе.
   К его удивлению, Аллан с готовностью согласился, но поставил условие, что они захватят с собой Риноратара, рыжего коня Аллана. 5
   - Пора бы на ночлег укладываться, - заявил Меф, сладко зевнув, - Я пойду костёр обеспечивать - хворост и всё такое...
   - Зря себя утруждаешь или хочешь быть отдельно? - с лукавым блеском в глазах засмеялся Аллан. - Я уже развёл его, не шевельнув и пальцем!
   И он расположился у костра, подмяв руки под себя и напоминая сытого и довольного кота.
   Мефисто тотчас же взгромоздился в пламя прямиком - искры полетели во все стороны - устроился поуютнее и тут же, ойкнув, дунул на безопасное расстояние.
   - И чем тебя только не устраивает? Настоящее пламя, чистой воды, - сказал Аллан, прикрывая в дремоте блеснувшие зелёным светом глаза.
   - Ну, масло масляное, вода же огонь тушит, - откликнулся Меф, конструируя себе навес и смачно хрустнув веткой - он явно был не в настроении. - Ночь будет холодна нынче, и мой определитель как раз раскинулся у костра.
   - Я не собирался, помилуй, никакой приметы показывать! - возмутился Аллан, убирая прикрывавшую его нос руку. - Хватит шуточки отпускать!
   - И как только может ужиться такая лихая компания? О, нет, Аллан, не стоит замахиваться, я просто... я не злословлю... - Меф сжался от страха, затем, убедившись, что миновало, плеснул себе на лицо жидкостью из фляги и покойно уснул. - Что ж, Аллан, не на север, так на восток...на восток... - выговорил он несвязно во сне.
   Аллан непрерывно смотрел на костёр. Бодрость - вот оплот. Пока ты не спишь, он не придёт...этого тяжелого кошмара можно будет избежать!
   Аллан поймал ладонью язычок пламени и сосредоточился на нём, стараясь забыть про усталость и про этот сон. Он сконцентрировался, направил все свои помыслы на утоление своего желания, пытаясь ощутить гармонию с природой. Но что-то мешало...
   Аллан ощутил этот жар спиной: он почувствовал, что сзади его настигает тепло, безвредное причём, и увидел Льва Огня, который улыбнулся ему чисто по-отцовски - улыбкой бесхитростной, но искренней.
   - Зачем все эти заморочки? - поинтересовался вежливо Лев. - По сопротивляемости ему ты превзошёл всех своих предшественников, кто с ним имел дело единожды, так почему бы не уступить и не поддаться?
   У Аллана потеплело на душе, как только Лев смерил его проникновенным взглядом фиалковых глаз.
   - Приветствовать тебя - нет чести выше для меня! - горячо сказал Аллан.
   - Это его влиянье, но под его власть ты не подпал, и теперь не повинуешься, - заметил Лев. - Похвально, впрочем, но...будь попроще. В случае чего он преступит закон, а вот ты - нет. В этом-то и проблема.
   - Не разумею я ничуть, о чём пытаешься мне рассказать, и разговора суть всё ускользает от меня, - заговорил Аллан.
   - Ты ему случай предоставь, потом сломай его - вот в чём мой план, - сказал Лев, оправив рыжую шёрстку.
   - Но как могу я на событья повлиять? И как могу я что-то изменять? - поразился Аллан.
   - В себе уверен будь, и мнение о нём у тебя, надо сказать, предвзятое. Быть может, зло в тебе, а в нём сидит добро? Когда мальчишкой был ты, немного ты умел, но ведь юнцу был путь открыт и мир блистал тогда чистейшей новизной. Ты человеком смог гэдблэта едва не умертвить, ты двоим из них противостоял, и это - не деянья? Напрасно сомневаешься в себе, когда, ещё магией не овладев, сумел пробиться сквозь холодность, пустыню и бесчеловечность? Так много ль ты умел? Сумел карьеру сделать, архангелом ты стал, тебя в него мой Воитель преобразовал. Способности в тебе заложены, в которых ты не сомневайся! Достичь сумеешь ты всего, но только - верь! - Лев Огня, положив свою крупную руку на сердце, поднял голову в обрамлении красной гривы кверху и, не моргая, смотрел на слепящий свет, сияющий во мраке.
   Когда Аллан невольно отвёл взгляд от этого светила, Лев на прежнем месте уже не обнаружился.
   - Что делать мне? - спросил Аллан, и глаза его сверкали, но лунный свет не отражали.
   - Возьми у друга кровь удода, обрызгай ей себе лицо, сомкни глаза и спи, - донеслось издалека. - Ты сможешь воочию убедиться, прав я или нет. Не беги от своей судьбы! Последнее напутствие тебе от Элохима: живи и радуйся, отринь печали все, и минус в плюс ты обрати!
   Остаток ночи Аллан провёл у костра. Зарывшись носом в ткань плаща, он спал, а на лбу его были кровавые разводы.

Глава XX

Кто есть кто

   Мефистофель ходил взад-вперёд, своими повадками поразительно схожий с настороженным котом.
   - У меня нет времени вновь развязывать войну, Михаил, и ты понимаешь это, мой рассчётливый и хитрый друг, - не спуская глаз с архангела, всё время держа его под присмотром, скользил по комнате Мефисто. - Я не просчитаюсь на этот раз, и здесь прозвучит фраза, для кое-кого убедительная и губительная.
   Михаил перебил его:
   - Что ты имеешь в виду? Неужели ты подозреваешь всех и каждого и пророчишь их на роль Аримана?
   - Нет, разбойник, - с чувством сказал Мефисто, всё ещё поддерживая с архангелом зрительный контакт. - Ты плёл козни за спиной у меня и Аллана, ты подменил прежнего Михаила и всё время играл на Ад! Предательство, заговор, ужиная скользкость - вот твоё поприще! Ты бы и брата продал за бесценок, коли смог! Ты и есть Ариман! - выступил вперёд Мефисто.
   - Ты употребил это как ругательство, шалопут? - проговорил архангел. - Твои обличительные речи не подкреплены ничем, кроме пустоты, откуда ты родом! - выпалил Михаил.
   - Ты считаешь, что мне не одолеть тебя? Или что я был близорук и не заметил той мощной магии, которой ты напичкал воздух в Вио? - каждое слово Мефисто било. - Аллан был слишком загружен поисками себя, и перемены в тебе от него ускользнули. Но ты недооценил трикстера! Мы приучены узнавать, шпионить, заполучать информацию всеми правдами и неправдами! Я заставлю тебя сдаться!
   Михаил сцепил пальцы и зло рассмеялся.
   - Ты наблюдателен, выскочка. Да, это я послал Аллана к Поставщикам Идей, это я проник сюда и перехитрил Михаила. Но я - не Ариман. Аримана не существует. Он воплощает в себе абстрактное понятие, и все легенды о нём - не более, чем небылицы. Ариман, Ариман! Я о нём наслышан, но как, как можно верить во что-то, вытащенное всего-навсего из очередной статьи мифологического словаря? Глупо это!
   - Храбришься перед смертью? - наклонил голову набок Мефисто. - Но если ты не Ариман, то тогда кто же? Дьябль, Дьябулос? Или другие?
   - Вот именно, - Михаил распрямил плечи, гордо накинул на них плащ. - Я - Виозза, и я превратил Михаила в себя, а себя - в Михаила, позаимствовав его облик. Каково? Но тебя не проведешь.
   - Добро побеждает Зло, - процедил Мефисто сквозь зубы.
   - Насмешил! И где же оно в тебе? Ты сможешь использовать только магию, а Зло порождает только зло, - напомнил Виозза лукаво.
   В ответ Мефисто только улыбнулся и поднял глаза к небу.
   Вокруг волнами разливался свет. Он накатывал на Виоззу, на всё в зале и скрадывал очертания, делая предметы расплывчатыми.
   Затем показалось громадное нечто, простиравшее над упавшим Виоззой крылья размахом около одного чальца(9 м, гэдблэтовская мера), и вскоре взмокший от усилий Мефисто шагнул из тьмы.
   - Никому нет дела до гэдблэта с мыслями ангела. - заметил Мефисто.
   В полном молчании он отыскал Михаила, развязал его и удалился.
   - Здесь принимают, но только не меня, - загрустил Мефисто. - История писана не про нас и не для нас. Аллан смог понять, но теперь и он не поймёт.
   - Это неприемлимо! Так нельзя! - с жаорм восклицал повисший в воздухе, чем-то неуловимо похожий на Аллана мужчина - его ангел-хранитель Алан.
   - Благодари бога, что я тебя ещё терплю и не задрал. Выискался тут на мою голову! Уходи! - огрызнулся Аллан со злобой.
   - Он тебя заел, а ты ему себя всего предоставляешь! - говорил ангел.
   - Почему он нападает на меня одного? - сказал Аллан, с готовностью представляя Алану возможность порассуждать.
   - Ты неправ, у каждого из нас есть свой соблазн, большой или маленький - всё зависит от нашей порочности и испорченности. Я, например, болтлив и подолгу не унимаюсь. Иди же и помогай правым!
   - Наставник! - презрительно хмыкнул Аллан, - Заученно рубиться и драться? Нет, я далёк от этого мира, и никто не родня мне теперь. Я в себе разуверился.
   - И крупинки достаточно, чтобы столкнуть с места что-либо. Многое смог мальчик - и это не по силам тебе, уже взрослому? Я думаю, пора бы тебе одуматься. Не стоит сомневаться. Иди же и каждую деталь прочувствуй.
   - Останусь, - сказал павший духом некромант. - Всё и без меня обойдётся.
   - Мне тебя не переупрямить, - вздохнул Алан и стал укладываться спать.
   Глаза Аллана блеснули в темноте зелёными огнями, как раз у выхода из пещеры.
   Мрак сгустился, перерастая в ночь, которая спустилась что-то подозрительно рано, и каждое дерево в неверном свете уподобилось хищнице-рыси.
   Помимо прочих лесных охотников крался в темноте ещё один, и ни одна ветка не хрустнула, не шелохнулась в испуге сова, и только по двум зелёным глазам-огонькам, что горели, как две луны, можно было определить, как продвигается в ночи это существо.
   - Аллан сбежал от меня, просто бросил на произвол судьбы! - возмущался Мефисто, отчаянно жестикулируя. - Он заночевал со мной, а на следующее утро...как не бывало! Только рядом валялся мой флакончик, а его содержимое расплескалось...
   - Вот это никак не похоже на Аллана, - задумчиво произнёс Михаил, - А Ариман нейтрализован?
   - Какое там - ничуть! - Меф сказал это так громко, что все леса оповестил. - Он рассчётлив, так просто не покажется...
   И в это самое мгновение из-за колон Вио выступил на полшага кто-то - мелькнул чёрный, вероятно, со спины, плащ.
   - Пошли! - сказал Михаил, и они стали преследовать его.
   Однако он был чуток - тотчас же нырнул в лабиринт подстриженных кустов и, словно в насмешку, в самую их гущу, веером развернув плащ.
   - Он нас к себе не подпустит, - сказал с уверенностью Михаил, с опаской ступая на залитую лунным светом тропинку, которая уводила в черноту в глубине кустов.
   Меф же бесстрашно нырнул во мрак, привычно ломая ветви.
   Неугомонный трикстер, похоже, чувствовал себя вполне сносно, и даже песенку насвистывал, что шокировало Михаила, продвигающегося наощупь и наталкивающегося на растопырившие ветви кусты.
   И только сейчас Михаил нашёл логику в действиях преследуемого.
   - Мефисто, поворачивай назад! Он нас уводит! Запутывает! И...это срабатывает! Мефисто-о-о!! - перешёл Михаил в крик и повернул назад.
   - Мой тебе дельный совет - выходи! - провозгласил Мефисто, настороженно поводя ушами и пружиня на полусогнутых ногах.
   Хрустнули ветки, ми Мефисто отпрянул в угол, который был наиболее облиствён. Осторожный незнакомец нарочно привлёк к себе внимание.
   - Это всё твои проделки? - спросил Мефисто, весь внимание.
   - И да, и нет, - прошелестело в ответ, и ответ этот едва угадывался.
   - Покажись, - властно потребовал Мефисто.
   Фигура, облекаемая туманом и особого рода мраком, была значительно выше Мефисто. Капюшон был надвинут до носа, и сквозь ткань огоньками горели два глаза. В свете луны поблескивали доспехи на груди чужака.
   - Что ж, мистер Я-не-знаю-как-вас-зовут, - с вызовом проговорил Мефисто, - И не запрели ли вы в доспехах?
   - Нет, покамест, - неизвестный полу улыбнулся. - А вы находчивы, но на этот раз вас ничто не выручит.
   - О, да, я учтив, и это многие замечали, - тотчас расклеился Мефисто, выпалив это единым духом. - Мне не впервой. Ах да, я же вам должен пёрышки почистить...
   Незнакомец заметно вздрогнул. Слова Мефисто задели его за живое. Если в нём было хоть что-нибудь, подпадающее под это определение.
   И он тотчас же сжал шею Мефисто в железных тисках.
   - Нет, нет! Я так не поступаю! - вдруг одумался он, и поспешно растворился в ночи.
   - Ха, как я его! - расхрабрился Мефисто. - Мне и Ариман нипочём будет.
   Когда Мефисто, отряхиваясь, ступил на лестницу, ведущую в покои Вио, Михаил поприветствовал его, и некоторое время они обсуждали проблемы, связанные с освобождением Инффернифера. Мефисто горячо спорил с архангелом, предлагавшим остаться в стороне и приняться разыскивать Аллана.
   - Справимся, - уверенно говорил Мефисто. - Главное - уверенность в себе, а её вы лишились именно благодаря Аллану. Понадеялись на него и переложили все проблемы на его хрупкие плечи! И не можете за себя постоять. Сейчас будет кошмар, если и Ариман вдобавок надумает объявиться...
   - Не появится, - самонадеянно махнул рукой Михаил. - Если ты его не надоумишь...
   - Зачем ты принимаешь на себя иго имени Ариман”? - крайне удивился Мефисто. - Ты не можешь им быть - ведь ты архангел, и твоё происхождение выверено до мелочей! Не может им быть и Рафаил, и Аллан, в чьём роду нет даже признака гэдблэта...скорее всего, Ариман - в рядах гэдблэтов.
   - Нет, неверно, это...свои! - ответил, поразмыслив, Михаил, - Для гэдблэтов быть Ариманом - благословение, но для нас это...погибель, поступь рока! Мефисто...ты - самый вероятный Ариман!
   И по его приказу ангелы схватили Мефа.
   - Это безрассудно! Ты ловишь светлячков с закрытыми глазами и у лампы! - протестовал Мефисто.
   - Молчать! К утесу Флизерпан! - выговорил архангел.
   - Ещё мне вещать? Или хватит? - поддразнил его неподражаемо Мефисто. - В следующий раз сто раз подумаю, прежде чем спасать тебя! Нам надо искать Аримана, а не друг на друга бочки катить!
   И стоило им ступить на утёс Флизерпан, с которого вниз падали побеждённые и имели все шансы сгинуть в Эллиззиуме, как земля заходила ходуном, вздыбилась, словно рассерженный кот, и протяжно вздохнула, словно живая. То была поступь лиха, то шло зло завоевывать земли, которые когда-то были вотчиной добра. Помыслы Врага уже заправляли всем, и не было никого, кто мог бы признать себя невиновным в этом.
   Рушились основы мира.
   Не было рядом Аллана.
   Проворный, прыткий Мефисто. оставленный без надзора, благополучно ускользнул из рук Михаила.
   Совсем рядом заскрежетали железные челюсти Мантисс, и было их по числу гэдблэтов, на них восседавших. Но ряды железных монстров рассеивались с неуклонной текучестью ртути. Проснулась отвага в сердцах ангелов. Гэдблэты спрыгивали с Мантисс и дополняли свою неудачу своей сноровкой.
   Затрубил Дьябулос в рог, созывая подмогу, и сверху тотчас спикировала Озену, патрулировавший окрестности стриглан Эларэн, и выбила рог.
   Эльф сражалась наравне с мужчинами, и ни один бес не уцелел после её метких выстрелов.
   Мефисто продирался сквозь ряды воюющих к одному ему известной цели, и от его ударов демоны опрокидывались на спину навечно. Михаил бил без промаха, Озену в своём молниевом оперении с клекотом подхватывала кого-нибудь из противников и сбрасывала вниз, на скалы.
   - Фигли-мигли, вам не одолеть меня! - дразнил Мефисто Дьябля, пробираясь по спинам павших и ловко перемахивая через трупы - лишь мелькал сполохом ярчайший алый плащ.
   Но затишье настало. Меф остановился на полпути, Озену вонзила коготь в очередную жертву, Эларэн подняла меч.
   Аллан на взмыленном Риноратаре одним движением осадил коня, и, взмокший, сполз со спины его, застряв ногой в стремени, но быстро освободившись.
   - Все, кто под моим началом, закругляйтесь! - властно скомандовал некромант, и все вмиг ожесточились: яростней стали нападения, а гэдблэты стали изощрённее и коварнее в убийстве.
   Аллан же, какой-то сам не свой, держась в стороне от сражения, брёл словно в дымке, и чёрные палящие глаза его готовы были прожечь насквозь.
   Однажды, не смотря даже, одним ударом переломил Аллан кому-то хребет, так и не разобрав, свой то был или чужой. Силой Аллан никогда не отличался. Он шёл как робот, и никто не услышал от него даже приветственного слова. Обычно очень впечатлительный, теперь он был холоден, как глыба льда.
   - Считайте, что меня погладили против шерсти, и это - последствия, - процедил некромант, свернув шею бесёнку, хотя никогда не был драчлив. - Они дали этому выход...он распоясался...как же это сладко - даровать или отнимать жизнь! Я не знаю любви, есть только привязанность или лёгкое, мимолётное увлечение...
   Ветер растрепал волосы некроманта, взметнул их волной, в которой проглядывали все волосинки до последней. У Аллана был вид настороженного хищника.
   - Нельзя не поцарапаться, играя с кошкой, - наставительно сказал, словно в забытьи, Аллан. - ведь в её лапках просматриваются коготки, не так ли? Но вы этого не учли.
   И тут вровень с дорогой, по которой плёлся Аллан, появилась морда Инффернифера, элегантного с виду чёрного дракона необычайных размеров. Он склонился над Алланом и дохнул ему в лицо зловонным дыханием, затем занёс лапу...
   До сих пор спорят, каким манёром Мефисто удалось перескочить на йж, который отделял его от Аллана, но, тем не менее, гэдблэт озлобленно впился клыками в чешую на шее отца, разрывая её, но не добиваясь успеха. Инффернифер отбросил назойливого сына, и тот упал на землю, до крови разбив себе спину о камень, порывисто вскочил, попытался устоять на ногах, но повалился и больше не поднялся.
   - Как уберечься от рока? - спросил Михаил и с размаху рубанул по шее Драко, но тоже был откинут, да там и затих.
   Озену Драко заломил назад оба крылышка, и та обречённо полетела вниз, как крылатка клёна.
   Всё это никак не подействовало на какого-то механизированного Аллана. Он словно в одночасье лишился эмоций и стоял, как пень, неподвижно. На Инффернифера он даже не отреагировал.
   Рафаил заторопил друзей, и за невнимательность ему достался нехилый удар Дьябля, который, правда, пришёлся по доспехам. Вёрткого Шипохвоста никак не могла задеть Эларэн, но его прикончил один её особенно удачливый удар, и гэдблэт пал на землю бездыханным, и лишь доспех его остался лежать, словно неживой.
   Аллан вновь стал собой лишь тогда, когда в его глазах отразился рассвет и холод вызвал у него содрогание. Беспокойно заозиравшись и кое-как сориентировавшись, Аллан ввязался в битву, и был он на загляденье вынослив и везуч. Но вся его бессердечность ушла, как вода в землю, и многие падали от его руки жестоко израненными, но не мёртвыми.
   - Скорее, Рафаил! Растряси тех, кто ещё может держать оружие в руках! - скомандовал Аллан, - Пусть не перечат приказам!
   И только сейчас осознал Аллан, что лежат мёртвыми два бесстрашных воина, и что стала смерть уделом Михаила и Мефа. Ожесточилось тогда сердце архангела, и принялся он мстить, и не дрогнула его рука. Он понял, что это заберёт его жизнь.
   Угасла жизнь заводилы Мефа, принёс себя в жертву Михаил, полегло на поле боя немало воинов, и среди них - Роланд и Эмери. Но есть ещё порох в пороховницах, не время тужить.
   Поднял голову Драко, низко нависла морда его над доблестным Алланом, и непримиримый враг огрел некроманта лапой по голове. Жалобно зазвенел выпавший из рук меч, и Аллан раскинулся на краю утёса, и обхватил его тело плащ, так, что и не выпутаешься. Теперь он был беспомощен, как новорождённый котёнок, и только перебирал руками в бессилии.
   Дрогнули ряды гэдблэтов, и они отступили.
   Пришло время расплаты. Драко готов был расправиться с некромантом. Чуть-чуть подтолкнул злокозненный Аллана, и повис он, зацепившись руками за край утеса и пытаясь найти опору ногам.
   Заволновался некромант: нет, ему удержаться не по силам!
   Не надо себя накручивать: вдруг чудом не сорвёшься!” - думал он, из последних сил удерживаясь на краешке скалы.
   Но мысль сорвёшься, словно подтачивавший сознание червь, неотступно преследовала его, навязанная Драко. Да и как тут не думать о падении, когда под ногами пустота?
   Аллан вцепился ногтями в выщербленный временем утёс, и навсегда остались в нём желобки от его ногтей. То было продиктованное отчаянием действие.
   Взмолился Аллан о победе в глубине души, попросил позволения и дальше продолжать начатое дело.
   Исчезла с лица Драко язвительная усмешка, ибо справился Аллан.
   И было это знакомо до боли...
   Стали руки Аллана пушистыми лапами, выступили из шерсти острые, словно коса, когти, и прочно засели в камне Флизерпана. Аллан подтянулся на лапах, взвалил своё невесомое тело на плоский камень и, обессилев, осел на землю, не в силах снести такой нагрузки. Затем оглядел поле битвы в поисках выживших, и его взгляд задержался на дрожащей Аллани.
   И тут она запела. Её голос крепчал и перерастал в отзвук далёкой бури:
   Ты, может, знаешь
   Всё о себе, но вряд ли признаешь,
   Что веришь с трудом,
   Что многое ново,
   А что - мы узнаем вдвоём.
   Год пройдёт, два ли,
   И ты убеждаешься снова,
   Что многие песни уже отзвучали
   И что наступили другие печали.
   Волшебство, магия - они ничего не заменят,
   Лишь только добавят забот в твой карман,
   И твои страхи гэдблэты применят,
   Но путь наш неблизок - с тобой, Ариман.
   И понял Аллан, что это его имя.
   И ожил меч в его руках, и он поднял руку на брата.
   Трижды атаковал Аллан Драко, и трижды отбивал его атаки подлый Инффернифер.
   И Аллан понял: убить Драко способен лишь Ариман! Аллану надо было стать Ариманом!
   Ветер шатром взвил волосы Аллана, вливая в его жилы бесстрашие и уверенность в своей правоте. Крепче стиснул некромант рукоять меча, приготовился к атаке, и благословил его Лев Огня.
   В его ушах звучал голос матери, и твёрдо решил Аллан, что убийством падшего рук не запятнаешь.
   Превращение пошло медленно, словно лёд таял на солнце. Аллан опустил голову.
   Вильнув раскидистым хвостом, оторвал взгляд от земли пышноволосый саблезубый тигр, приспосабливаясь к новшеству - двум саблевидным клыкам, так неудобно выпиравшим из-под верхней губы. Торчком стояли во все стороны роскошные нестриженые усы, шерсть лезла в глаза. Нестерпимо зелёные, поразительно живые - в них можно было бы увидеть сочный летний луг, если присмотреться, - они были полны холодной решимости. Красные шерстинки перемежались с седыми, показывая, что стар Ариман, но не утратили белизны его мордочка, носочки и воротничок. Накинутый на плечи плащ съехал набекрень.
   Нетерпеливо пружиня на лапах, поигрывая хвостом, припал к земле Ариман, и нацелился ударить брату по щеке. По всем правилам показал мощные клыки Ариман, и тут же распрямился в прыжке, словно летящий ворон. Выложился он в этом прыжке.
   - Замышляешь братоубийство! - трусливо заявил Драко, в ужасе пытаясь поднять своё тело в воздух.
   Но слишком поздно: от одного только прикосновения Аримана издохла угроза Эввиону.
   Ласточкой спланировал Ариман обратно, и стал он весел, как котёнок. Его взгляд на то, что было проклятьем, теперь кардинально изменился.
   Аллани была ему безумно рада. Аллан игриво осалил её лапой, проявляя предельную осторожность - не хватало ещё и ученицу сгубить за компанию с Драко! - проворно отскочил и довольно замурлыкал.
   - Всё-таки в чём-то это привилегия, - заговорил Аллан, погонявшись за своим хвостом. - Всё дозволено! Но единственное неудобство - это клыки. А так...и тигр, и лев, и домашняя кошка в одном флаконе - в моей внешности от всех понемногу.
   - Но Аллан...Ариман - это зло! - запротестовала Аллани, - В тебе странное...самолюбование!
   - Михаил сказал бы так, - внезапно посуровел впавший в детство Ариман, - А у духа зла на то взгляд совсем иной! По мне, Михаил сам злой.
   - И он - тебе не ровня, так? - подозрительно прищурилась Аллани.
   - В точку! - весело подтвердил неугомонный Ариман.
   - Как же ты стал мне противен! - не выдержала Аллани, а у самой слёзы на глаза, - Взгляни на себя - ты не Аллан, ты второй Драко! Он...оказывает на тебя растлевающее действие! Каким бы хорошим и выгодным не казались бы тебе его положение, и как бы не привлекала тебя его мощь, это всё добыто неправедным путём! Он уступил тебе, но он за тебя примется, и тогда, уже наполовину прельщённый его властью, ты склонишься на его сторону!
   Аллан выпустил из лап свой хвост - его лапы были для него безвредны - и оставил пустую забаву. Он помрачнел, он раскаялся, но от этого весь вид Аримана стал нелепым.
   Вдавливая лапы в камень, он подошёл к Аллани, подобрал лапы под себя, прикрыв их пушистым хвостом, и потёрся головой о платье ученицы. Она потрепала его по его снежно-белым волосам и едва заметно улыбнулась.
   - Я понял свою ошибку. Я искуплю свою вину, и я смирюсь, - всё это он изложил траурным голосом. - Не говори им, как произошла моя смерть - они сами её домыслят, а ты не станешь врать. Иди. Не смотри на меня. Прочь! - рыкнул он, и только тут Аллани заметила в его глазах безумные огоньки.
   - Только не самоубийство! - заорала она.
   - Нет, - кратко бросил Аллан, и сказал он это с ужасающей радостью. - Это не самоубийство, это казнь. - Говорите, без волшебника-лекаря можно продержаться после десяти воскрешений? - радость переросла в сатанинский восторг, в глазах заплясало пламя пожара, беспощадно сжигающего зелёные поля. --Посмотрим, - и он сдёрнул с руки перчатку, и по рысьи подкрался к Мефисто.
   Перевернув его, он дотронулся до его охладевшего тела, и ангел вздохнул. Ариман же направился от него к Михаилу.
   - О, почему я не теряю силы? - с упоением говорил Аллан, расхаживая среди трупов.
   Аллани бросилась было за ним, но её оттолкнула невидимая преграда.
   - Скоро я умру, - с энтузиазмом сообщил Аллан окрестным холмам.
   Аллани опустилась на колени рядом с Мефисто и принялась тормошить его, но она тщетно к нему взывала - всё было зря, Аллан наложил на всех заклятье Оцепенение.
   Внезапная боль подкосила Аллану ноги, и он послушно, даже с некоторой готовностью упал, блаженно прикрыв глаза лапой.
   - Вот оно, избавление, - сказал он, хрустнув суставами одной лапы, а затем потянувшись.
   - Зачем так жестоко? - Аллани села рядом, стала торопливо распрямлять его усы, поглаживать блестящую, лоснящуюся шерсть. - Неужели твоя фантазия не подсказывает тебе иного выхода?
   Аллан заурчал вместо ответа, растроганно подставив ей свою белую грудку. Аллани стала гладить его шею, всё выше и выше он задирал подбородок. Аллан убирал подальше смертоносные лапы, но втянуть когти уже не мог - настолько он ослаб. Его расслабленные лапы повисли, живой блеск его глаз стал потухать...его рот полуоткрылся, голова стала склоняться набок...
   - У меня нет фантазии, - запоздало ответил Аллан, - Я только умею миловать и казнить...
   И Аллани, повинуясь странному порыву, вдруг поцеловала его прямо в морду.
   Он умер тихо, так тихо, что Аллани не сообразила, умер он или уснул. Она поняла это только тогда, когда он перестал дышать и стал неподвижен. Долго ещё она сжимала в ладонях маленькую, утопающую в белой гриве мордочку, разглаживала его усы и проводила рукой по тускнеющей алой шёрстке. Долго лила слёзы.
   Его черты смягчились, и в них была неизъяснимая прелесть.
   Отчасти потому, что Аллан смог побороть Аримана и остаться собой. Умер он человеком - тем робким, черноглазым мальчишкой с целой Вселённой в глазах, каким был когда-то.

Глава XXI

Надежда есть всегда

   - Смерть Аллана открыла мне глаза, и теперь я кое-чему научился, - произнёс Михаил. - Долгое время два клана были разделены предрассудками. Два клана, которые были созданы из одного и того же посоха, но разными руками. Как бы не хвалились архангелы, они всё равно не могут скрыть в себе полностью свои демонические качества, и какими бы безжалостными, бесстрастными и бессердечными не считали себя гэдблэты, они тоже не могут заглушить в своей душе полузабытые человеческие достоинства. Чего мы дичимся? Рано или поздно не нас, так наших потомков сплотит одна беда! Давайте объединимся! Аллан погиб, так и не сумев не наказать себя за убийство Инффернифера (Аллани уткнулась носом в ладонь - она знала, что не этим терзался умирающий Аллан). Он не нашёл выбора. Но он есть у нас. В каждом, даже самом законченном злодее есть частичка добра, и в каждом хорошем есть зло, и велик соблазн дать себе волю. Станем лучше!
   Многие тогда одумались. Переглянулись гэдблэты и робко, неуверенно присоединились к архангелам Рикуке, Мирлоре и Девл.
   За ними последовали все остальные, и последним присоединился Дьябль.
   Мефистофель, весь сияющий, с белыми крыльями за спиной, в которых каждое перышко было обведено фиолетовым контуром, прижался щекой к лицу какого-то ставшего маленьким и бледным, бледным до синевы Аллана и прошептал:
   - Ты не забыт, другие теперь продолжают твою песню. Скоро мы встретимся. Но я не верю, что можно так легко переделать Дьябля. Я буду тебя оберегать.
   И он мягкой походкой кошки удалился.
   Всё было спокойно, когда проводился ритуал воскрешения, и лишь ветер из открытого окна трепал волосы Аллана и доносил веяние свежести, бодрящей ночной свежести. Михаил обмахнул Аллана крылом, дотронулся до его груди. Ничего не произошло.
   Они пробовали его воскресить, но ничего не помогало. Никаких признаков жизни не было на бледном лице, и к полуночи стало мерещиться двум усталым ангелам, что на лице Аллана стал проявляться недобрый оскал, словно он насмехался. Насмехался над их бесплодными попытками.
   - Всё бесполезно. Мы не вернём его к жизни. Вариант один - похороны, - сказал печально Михаил.
   Один за другим падали на бледное лицо Аллана оторванные лепестки алой гвоздики, которую так старательно и в немереном количестве принес сюда Мефисто. Аллани собиралась уже более основательно пообдирать ещё один ни в чем не повинный цветок, выплеснув на него все свои негативные эмоции, как вдруг в её сознании прозвучал голос. Он прозвучал столь неожиданно, что она уронила замученный цветок Аллану на грудь.
   Прекрати трепать лепестки моей гвоздики! - грозно сказал кто-то недовольным тоном.
   Аллани, словно вспугнутая птица, отскочила в сторону, сжав в пальцах нож по суеверным представлениям, осмотрелась, но, никого не найдя, успокоилась.
   Вдруг в её голове мелькнула догадка.
   Она стремглав ринулась к неподвижному Аллану и приложила ухо к его груди.
   Быть может, он настолько силён в магии, что его не убило использование сверхсильных заклинаний?
   Аллан лежал на своей кровати поразительно живой. Казалось, сейчас он весело подмигнёт сторожившей его Аллани. Прекрасный как никогда, завлекающе красивый, и неудивительно, что его тело нетленно.
   Аллани не могла понять, как такая мысль могла не то чтобы прийти, а лишь закрасться ей в голову, но она, поцеловав его и поправив венок из гвоздик, который сплела собственноручно и цветы в котором строго наполовину - как всё выверенно! - засохли, поднесла к его телу пламя факела и отвернулась. Отвернулась, чтобы не видеть, как всепоглощающий огонь пожирает и стирает его черты лица. Гэдблэты не смогут надругаться над его останками.
   Мефистофель одиноко грустил неподалёку от дома Аллана, и, стараясь хоть как-то сгладить боль, которую невольно причинил ему Аллан своей смертью, упражнялся в вычислении Аримана.
   Мефисто был парень не промах и с детства отличался догадливостью, и для него совсем не составило труда сопоставить кое-какие наблюдения.
   - Враг появляется всегда там, где его не ждут, - туго соображал Мефисто, пытаясь идентифицировать личность Аримана. - Кто же у нас настолько странен и не претендует на такое звание? Что можно усмотреть в именах “Тахмурас” и Мазендеран”? Кого особенно не жаловали в лагере гэдблэтов?
   Ответ напрашивался сам собой, но противоречивая натура Мефа задержала его.
   Аллани убивалась. Теперь она по собственной глупости лишилась даже телесного облика Аллана. И что это был за странный сиюминутный порыв уничтожать? Не под влиянием ли растлевающего сознание Аримана?
   Для неё Аллан и Ариман были отдельны, и вариант их соединения в своенравного, подстраивающегося под всех хулигана отпадал.
   Он смог подойти к ней вплотную, а это считалось высшим умением. Он закрыл ей глаза, как при детской игре.
   Она сдуру ткнула его ножом под ребро, словно её никогда не учили прежде, чем бить, определять личность.
   Во тьме она нащупала его тонкую талию и намокший от крови плащ и поняла, что рана серъёзная. Возглас его был знакомый.
   Два глаза сверкали во тьме как-то неистово, белое лицо светилось изнутри. Он положил ей на плечо свою руку, словно судорожно ухватившись за неё как за опору.
   Она с минуту вдумчиво вглядывалась в его полные боли глаза, в которых был безмолвный вопрос:”За что?”, и это позволило ей с уверенностью сказать, что перед ней - Аллан!
   Живой, но...не невредимый.
   И она сама, от незнания, пропорола ему кинжалом живот!
   Аллан натянуто улыбнулся - словно старался не концентрироваться на боли - и в его лице проявилась непривычная красота, по которой иные определяли принадлежность к духам.
   Аллани подхватила его. Он застыл в каком-то расслабленном состоянии, а его кровь была почему-то горячей, даже обжигающей.
   Аллани медленно опустила тело на нетронутую огнём кровать, и Аллан теперь вновь был среди гвоздик, но его тело было завёрнуто в белый лён, а на плечи накинут чёрно-красный плащ. Его странное одеяние даже не испачкалось в крови.
   Аллани взмахом руки включила в комнате все лампы, даже не вдаваясь в подробности, как это ей удалось.
   Именно в этот момент рядом возник из воздуха Мефисто, и с загадочной фразой" Победив дракона, ты сам займёшь его место, развернул материю.
   - Он молодец, просто умница! Такая живучесть...- искренне восторгался Мефисто, со странной гордостью демонстрируя Аллани три раны, две из которых были на разных боках Аллана и создавали впечатление, что кто-то яростно и каким-то изощрённым оружием разорвал здесь кожу некроманту.
   - Я всё знаю теперь, - предупреждающе сказал Мефисто, - Царь не церемонился - погляди, как глубоко вонзались его шпоры в тело Аллана! А он стоически терпел, не имея права его сбросить. Это до сих пор на его состоянии сказывается. Наверняка и ноги ему ломит сейчас - это та прошедшая усталость, но всё это вырождается. Он одинок и всеми понукаем. Мало кто понимает столь утончённую натуру...кажется, мне ясна его задумка. Конечно, он не подарок, но его тоже стоит понять...а отгадка-то выискалась в" Красноречивом поселянине - Кому со злом предписано бороться - он сам злодей!. Он - увлечённый человек...и мастер... может настроить себя на то, чтобы потерять сознание!
   - Но...я же его задела! - запротестовала Аллани.
   - Иллюзия, - улыбнулся Мефисто. - Аллан, вставай, артист! Вставай, шубу спущу!
   Это подействовало.
   Аллан блаженно потянулся и сел на кровати. Вид у него был соблазнительно растрёпанный - полуобнажённый из-за осмотра, он стал ещё очаровательнее. Некромант стал неуловимо прекрасен, но красота его носила какой-то опасный, демонический характер.
   - О, как сладок запах гвоздики! - выговорил он совсем не к месту, и при этом край его одеяния оттопырился, ещё больше обнажив его тело.
   Мефисто обернулся к Аллани, знаками отвлекая её от вновь обретённого Аллана.
   - ОЧЕНЬ осторожно с ним, - попросил умоляюще Мефисто. - Не перебирай в своём стремлении его приголубить и приласкать, иначе он это расценит как призыв. Аллан изменился, и к этим переменам нельзя привыкнуть. При нём не выражаться и ему не грубиянить, так как он может вспыхнуть. Это как растение ясенец - поднеси к нему спичку в безветренный день, и оно горит, но не сгорает. Взвешивай слова. Говорить "Друг и лошадь я запрещаю категорически!
   Предельно осторожно Мефисто подошёл к Аллану и легонько провёл рукой по его лбу.
   - Аллан, я знаю, ты изменился, я понимаю. Некогда я был обуреваем сходными проблемами, - ласково сказал Мефисто. - Я смог найти подход к тебе. Ты так просто в руки не дашься! Ты - тайный гэдблэт, не так ли? Но я смог увидеть в тебе человека, хотя, похоже, ты сам не мог его в себе разглядеть. Ариман присвоил себе многие твои качества, но вы по-прежнему не вместе. Пусть так будет всегда! - и смерил Аллана понимающим взглядом. - Ты умеешь быть выше, - одобрительно добавил он. - И ты не умирал, - всего лишь уснул сном, похожим на смерть. А теперь - покажи мне, каков из себя Ариман!
   Аллан без звука обернулся саблезубым тигром, и вскоре в фигуре его от Аллана остались лишь чёрные печальные глаза.
   - Убитые лапой Аримана воскрешению не подлежат, - тоскливо поведал он.
   Мефисто развеселился, явно стараясь поднять другу настроение:
   - Я вижу породу. Тебе очень стоит обойти всех своих врагов с поднятой лапой! Как я понял, ты передал Аллани часть себя, но от тебя не убыло? Замысел хорош. А теперь ты хотел её проверить? А если ты напортачишь, я тебя витайцам сдам! - Мефисто дошёл до абсурдных предложений.
   - Меф, это тебе не развлекалочка. Я говорю серъёзно, - печально сказал Аллан. - Я никогда не смогу определиться в жизни, знание того, что я буду уничтожен, всегда будет меня тяготить.
   - О, да ты линяешь! - снова попытался отвести разговор Мефисто, стряхивая с себя клочья шерсти.
   - О, это не для тебя, - Аллан полу закрыл глаза и шепотом позвал Михаила.
   Архангел явился незамедлительно. Увидев Аримана, он встрепенулся и выхватил свой меч из ножен.
   - Это я, Аллан, - медленно сказал Аллан, - Но также меня можно звать Аримом или Аримко. Легенды врут: я пришёл в Эввион тогда, когда запасы магии на Земле исчерпались и все, кто в ней нуждался, спешно покидали планету. Со мной был Мефисто, - он тоже принадлежит к выходцам с Земли. Мы создали здесь копию старого царства Мазендеран. Но счастье было скоротечно, и меня обманом завлекли в Расщелину, и я стал человеком, человекам со способностями гэдблэта. Вот откуда особенность Аллана и его сопротивление сородичам. От человека во мне осталась способность чувствовать, и теперь я не смогу убивать, и непригоден выполнять свою прежнюю работу. Оторван последний листок календаря. Всё прервано и не возобновится. Ossi, ossoa, ossia. Litolapis, - он прочитал заклинание, и змеи накрепко сковали его лапы и окаменели. - Уничтожь меня, Михаил, окончательно! Я всего лишь обратная сторона добра, предрассудок прошлого, посягнувший на право жить. Убей меня!
   Михаил взметнул меч, и опустил его, разрубив змей.
   Аллан вскочил на лапы, не осознавая того, что он помилован.
   - Попробуй понять это умом и чувством, - подмигнул озорно Мефисто, который стал вникать.
   - Я дам тебе отсрочку, Аллан, и за это время попытаюсь понять, что делать, и найти лазейку для тебя, чтобы ничто не противоречило законам мироздания. - Михаил одобряюще улыбнулся.
   Все ликовали, - ведь Аллан был оправдан!
   - Раньше для меня не существовало понятия люблю или ненавижу, - сказал Аллан, выводя Риноратара на открытую местность. - Похоже, мои чувства и делали меня хорошим. Но как горько расставание!
   - Я с радостью возьмусь тебя сопровождать! - вызвался Мефисто.
   - Я отправляюсь на Землю, - заявил Аллан. - Хоть там я безоружен, но мне хочется взглянуть на новый мир. А сопровождать меня не советую: угнетатель Тахмурас пошёл на завтрак!
   Мефисто сглотнул, ужаснувшись, но продолжал заинтересованно слушать.
   - Мне кажется, твоему становлению архангелом здорово посодействовали заложенные в тебе человеческие качества. Они изначально в тебе были, - продолжал Аллан.
   Когда они стали прощаться, Мефисто расчувствовался.
   - Выше голову, я же не навсегда! - воодушевил его Аллан, - Я вернусь. Не загрустите тут! Впрочем, Мефина трикстерская природа скуки не допускает!
   Аллан натянул поводья украшенного на восточный манер кисточками Риноратара, и исчез где-то высоко-высоко на темнеющем небосводе, на прощанье выпустив каскад искр из-под копыт коня.
   Последним, что особенно запомнилось Мефу, была наполовину чёрная алая гвоздика Аллана, которая у него всегда при себе. Или это так тени падали?

6.11. 2002 - 9.03.2003


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"