Сентябрь 13, 1777

К началу сентября мы нагнали основную часть армии, расположившуюся лагерем на Гудзоне недалеко от деревни Саратога. Командующий армией, генерал Горацио Гейтс, с удовольствием принимал разношерстных беженцев и ополченцев. Армия достаточно хорошо снабжалась, и нам были предоставлены одежда, приличная еда и удивительная роскошь - маленькая палатка, как признание статуса Джейми, имеющего звание полковника ополчения, несмотря на то, что людей у него не было.

Зная Джейми, я была совершенно уверена, что это лишь временно. Со своей стороны, я была рада иметь лежанку, на которой можно спать, крошечный столик, за которым можно есть ... и еду, которую можно ставить на столик довольно регулярно.

- Я принес тебе подарок, сассенах. - Джейми бросил на стол мешок с приятным мясистым стуком и запахом свежей крови. У меня потекли слюнки.

- Что там такое? Птицы? - это не могли быть утки или гуси; от них исходил характерный аромат - мускус масел, покрывающих тело, запах перьев и разлагающихся водорослей. А вот куропатки, скажем, или тетерева ... Я сильно сглотнула при мысли о голубином пироге.

- Нет, книгу, - он вытащил из раздутого мешка маленький сверток в промасленной бумаге и гордо вручил мне.

- Книгу? - удивленно спросила я.

Он кивнул, подбадривая.

- Да. Слова, напечатанные на бумаге. Ты помнишь вещи такого сорта? Я знаю, это было давно.

Я кинула на него сердитый взгляд, пытаясь игнорировать ворчание своего желудка, и развернула сверток. Это оказалась потертая карманная копия книги "Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена. Т.1", и, несмотря на недовольство, я заинтересовалась. Прошло много времени с тех пор, когда я держала в руках хорошую книгу, а про этот роман я слышала, но не читала.

- Владелец, должно быть, очень любил ее, - заметила я, поворачивая книгу. Корешок почти износился и края кожаной обложки лоснились. Довольно ужасная мысль пришла мне в голову.

- Джейми ... ты не взял ее, э-э, с тела, нет? - снять оружие, оснащение и годную для носки одежду с убитого врага не считалось мародерством. Это была необходимость, но ...

Он отрицательно покачал головой, все еще роясь в мешке.

- Нет, я нашел книгу на берегу ручья. Думаю, ее уронили при бегстве.

Ну, это уже лучше, хотя уверена, что человек, потерявший ее, очень расстроился. Я открыла томик на случайной странице и прищурилась на мелкий текст.

- Сассенах.

- Хм? - я взглянула на него, оторвавшись от текста, и увидела, что Джейми смотрит на меня с усмешкой и симпатией.

- Тебе нужны очки, да? - сказал он. - Я и не знал.

- Глупости! - сказала я, хотя сердце дернулось. - Я вижу великолепно.

- Да? - он подошел и взял книгу из моих рук. Открыв ее посредине, он повернул ее ко мне. - Прочти это.

Я отклонилась назад, но он придвинул ее ближе.

- Прекрати! - сказала я. - Как можно читать так близко?

- Тогда стой и не шевелись, - он стал отодвигать книгу. - Можешь разглядеть буквы?

- Нет, - рассердилась я. - Дальше. Нет, черт побери, дальше!

Наконец, я должна была признать, что не могу отчетливо видеть буквы ближе, чем в восемнадцати дюймах

- Ну, это слишком мелкий шрифт! - сказала я растерянно. Я, конечно, осознавала, что мое зрение уже не такое острое, как раньше, но такое грубое доказательство того, что я если и не слепа, как летучая мышь, то определенно конкурирую с кротами, немного расстроило.

- Двенадцать пунктов Кэзлона {Шрифт, разработанный английским печатником и гравером Уильямом Кэзлоном в 18 веке. Использовался для печати самой первой Декларации независимости.}, - сказал Джейми, окинув текст профессиональным взглядом. - Я скажу, что заглавные ужасны, - добавил он критически. - А гаттеры {Промежуток между двумя полосами набора (на печатной форме или оттиске)} вполовину меньше, чем должны быть. Несмотря на это ... - Он захлопнул книгу и посмотрел на меня, приподняв одну бровь. - Тебе нужны очки, a nighean {Девочка, девушка (гэльск.)}, - мягко сказал он.

- Хм! - ответила я, порывисто выхватила книгу и, открыв ее, протянула ему. - Ладно, попробуй прочитать сам.

Выглядя удивленным и немного настороженным, он взял книгу и вгляделся в текст. Затем немного вытянул руку. Потом еще. Я наблюдала, ощущая те же смешанные чувства веселья и симпатии, когда он, вытянув руку на все длину, стал читать: "Таким образом, жизнь писателя, хотя бы он представлял ее себе совсем иначе, вовсе не идиллия сочинительства, а состояние войны; и свою пригодность к ней он доказывает, точь-в-точь как и всякий боец на земле, не столько остротой своего ума -- сколько силой своего сопротивления." {Лоренс Стерн "Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена", пер. А. Франковского.}

Он закрыл томик и поглядел, немного скривив рот.

- Ну, ладно, - сказал он. - По крайней мере, я все еще хорошо стреляю.

- А я могу отличить одну траву от другой по запаху, - сказала я и рассмеялась. - Кроме того, я не думаю, что по эту сторону Филадельфии найдется мастер, изготавливающий очки.

- Думаю, что нет, - согласился он грустно. - Когда мы доберемся до Эдинбурга, я сведу тебя к одному знакомому мастеру и куплю тебе очки в черепаховой оправе на каждый день и в золотой - на воскресенье.

- Предлагаешь читать библию вместе с тобой? - спросила я.

- О, нет, - ответил он, - просто для красоты. В конце концов, - он взял мою руку, которая пахла укропом и кориандром, и, поднеся ко рту, нежно провел кончиком языка по линии жизни, - важные вещи ты делаешь прикосновениями, не так ли?

Мы были прерваны покашливанием от входа в палатку и, повернувшись, увидели высокого, похожего на медведя мужчину с длинными седыми волосами, рассыпанными по плечам. У него было дружелюбное лицо со шрамом на верхней губе и мягкие, но умные глаза, которые сейчас уставились на мешок на столе.

Я немного напряглась. Грабить фермы было строжайше запрещено, и хотя Джейми поймал этих кур, бесхозно бродящих в лесу, доказать это было невозможно, а этот джентльмен, хотя и одетый в одежду из домотканого полотна, явно обладал властью.

- Вы полковник Фрейзер? - спросил он с кивком в сторону Джейми и протянул руку. - Даниэль Морган.

Я узнала имя, хотя единственное, что я о нем знала - из примечания в книге по истории для восьмого класса, по которой училась Брианна - что он был известным снайпером. Знание не было особенно важным, так как все знали об этом, и весь лагерь гудел, когда он явился в конце августа с группой мужчин.

Он с интересом взглянул на меня, затем на мешок с прилипшими к нему компрометирующими перьями.

- С вашего позволения, мэм, - сказал он и, не дожидаясь моего разрешения, взял мешок и вытащил мертвую курицу. Шея ее безвольно обмякла, обнажив большую кровавую дыру в голове там, где когда-то были глаза. Он беззвучно присвистнул и пристально посмотрел на Джейми.

- Вы целились именно сюда? - спросил он.

- Я всегда стреляю птице в глаза, - вежливо ответил Джейми. - Не хочу портить мясо.

Медленная ухмылка расползлась по лицу полковника Моргана, и он кивнул.

- Идемте со мной, мистер Фрейзер. Возьмите с собой ружье.

Сегодня мы поужинали у костра Даниэля Моргана и его команды тушеной курятиной, подняли кружки с пивом с тостом за нового члена этого элитного отряда. Я не имела шанса поговорить с Джейми наедине с полудня, когда Морган забрал его, и мне было интересно, что он думает об этом. Но, кажется, он чувствовал себя весьма комфортно среди этих мужчин, хотя время от времени поглядывал на Моргана с видом, показывающим, что он еще не принял решение.

Со своей стороны я была очень рада. В соответствии со своими задачами снайперы действовали на расстоянии и зачастую на очень большом. Они были слишком ценными, чтобы командование рисковало ими, отправляя в ближний бой. Все солдаты находились в зоне риска, но некоторые занятия имели более высокий риск смерти, и принимая азартную натуру Джейми, я хотела бы, чтобы у него были лучшие шансы для выживания.

Многие из снайперов были так называемыми "длинными охотниками" {Исследователи и охотники 18-го века, проводившие в лесу несколько месяцев подряд. В основном жители восточной границы.} и, значит, здесь у них не было жен, но у некоторых были, и я познакомилась с одной из них, просто восхитившись ее малышом.

- Миссис Фрейзер? - спросила более пожилая леди, усевшаяся рядом со мной на бревно. - Вы знахарка?

- Да, - ответила я с готовностью. - Меня называют Белой ведьмой.

Они немного отодвинулись от меня, но запретное имеет свое очарование. Кроме того, что я могу сделать посредине военного лагеря, окруженная вооруженными до зубов мужчинами, их мужьями и сыновьями.

Через несколько минут я уже давала советы по всем вопросам, начиная от месячных недомоганий до колик. Я уловила взгляд Джейми, ухмыляющегося по поводу моей популярности, и, незаметно махнув ему рукой, вернулась к своей аудитории.

Мужчину, разумеется, продолжали пить со взрывами грубого смеха, затем замолкали, когда кто-то начинал что-то рассказывать, и цикл снова повторялся. Однако в какой-то момент атмосфера изменилась так внезапно, что я прервала интенсивное обсуждение младенческой сыпи от подгузников и посмотрела в сторону костра.

Даниэль Морган поднимался на ноги, и все с предвкушением смотрели на него. Он собирается произнести речь, приветствуя Джейми?

- О, боже, - пробормотала миссис Грэхем рядом со мной. - Он снова собирается это сделать.

Я не успела спросить, что он собирается сделать, когда тот уже начал действовать.

Он проковылял к центру между собравшимися и встал, покачиваясь, как старый медведь, его длинные седые волосы развевались на ветру, а глаза дружелюбно щурились. Однако я видела, что они были сосредоточены на Джейми.

- Мне нужно кое-что вам показать, мистер Фрейзер, - сказал он достаточно громко, чтобы женщины, которые все еще разговаривали, замолчали, устремив на него взгляды. Он взялся за подол своей длинной шерстяной рубахи и стянул ее через голову. Бросив рубаху на землю, он раскинул руки, как танцор балета, и медленно повернулся.

Все ахнули, хотя, судя по замечанию миссис Грэхем, большинство из них видели это раньше. Его спина была покрыта шрамами от шеи до талии. Шрамы были старые, но на его спине, какой бы массивной она ни была, не было ни квадратного дюйма кожи, не отмеченной ими. Даже я была в шоке.

- Это сделал англичанин, - просто сказал он, поворачиваясь к нам лицом и опуская руки. - Нанес мне четыреста девяносто девять ударов плетью. Я считал. - Собравшиеся разразились смехом, и он ухмыльнулся. - Должен был пятьсот, но один пропустил. Я не стал ему на это указывать.

Еще больше смеха. Очевидно, это было довольно частое представление, но оно нравилось публике. Когда он закончил и сел рядом с Джейми, все еще обнаженный до пояса, с небрежно скомканной в руке рубахой, раздались аплодисменты и новые тосты.

Лицо Джейми ничего не выражало, но я увидела, что плечи его расслабились. Очевидно, он уже принял решение насчет Дэна Моргана.

Джейми приподнял крышку котелка с выражением чего-то среднего между осторожностью и надеждой.

- Это не еда, - проинформировала я его, хотя и без надобности, потому что он засопел, как человек, вдохнувший носом хрен.

- Надеюсь, что нет, - сказал он, кашляя и вытирая слезы. - Христос, сассенах, это хуже, чем обычно. Намереваешься кого-то отравить?

- Да, Plasmodium vivax {Плазмодий, возбудитель трехдневной малярии.}. Закрой котелок крышкой, - я готовила отвар коры хинного дерева и чернильного орешка для лечения малярии.

- У тебя есть какая-нибудь еда? - жалобно спросил он, опуская крышку на место.

- Есть, - я потянулась к накрытому тканью ведерку возле моих ног и триумфально вытащила мясной пирог с золотистой корочкой, блестящей от жира.

Его лицо приняло выражение еврея, узревшего землю обетованную, и он протянул руки, принимая пирог с почтением, подобающим драгоценному предмету, хотя оно мгновенно исчезло, когда он с жадностью вгрызся в него.

- Где ты его достала? - спросил он после некоторого времени блаженного пережевывания.- Еще есть?

- Есть. Его принесла добрая проститутка Дэйзи.

Он остановился, критически разглядывая пирог на предмет его сомнительного происхождения, затем пожал плечами и сделал еще один укус.

- Я должен знать, что ты сделала для нее, сассенах? - спросил он.

- Нет, наверное, пока ты ешь. Ты видел Иэна?

- Нет, - краткость ответа, вероятно, была обусловлена жеванием, но я уловила легчайшее изменение в его поведении и уставилась на него.

- Ты знаешь, где Иэн?

- Более или менее, - он не отводил глаз от пирога, подтверждая таким образом мои подозрения.

- Я должна знать, чем он занимается?

- Нет, - твердо сказал он.

- О, боже.

Иэн Мюррей тщательно смазал волосы гусиным жиром, вставил в них два пера индейки, снял рубаху и вместе с поношенным пледом затолкал под бревно, оставив Ролло сторожить их. Затем направился через небольшую прогалину к британскому лагерю.

- Стоять!

Он с бесстрастной скукой на лице повернулся к часовому, окликнувшего его. Часовый, мальчишка пятнадцати лет, держал мушкет, который заметно дрожал, и Иэн только надеялся, что этот дурак не застрелить его случайно.

- Разведчик, - бросил он коротко и прошел мимо часового, больше не взглянув на него, хотя ему почудилось, что между его лопаток бегает паук. "Разведчик", - подумал он и почувствовал, как внутри него зарождается смешок. Ну, в конце концов, это так и есть.

Он шел по лагерю в такой же манере, игнорируя случайные взгляды, хотя большинство, кинув на него беглый взгляд, тут же отворачивались.

Обнаружить штаб Бергойна не составило труда: большая зеленая палатка, как огромная поганка, возвышалась среди аккуратных проходов с маленькими белыми палатками вдоль них, в которых размещались солдаты. Он не собирался пока приближаться к ней, но мог наблюдать, как приходили и уходили штабные офицеры, посыльные ... и время от времени разведчики, хотя ни один из них не был индейцем.

Стоянка индейцев располагалась на дальней стороне армейского лагеря, в лесу за пределами военной сетки палаток. Он не знал, может ли он столкнуться с кем-либо из людей Тайенданеги, которые могли его узнать. Хотя это не проблема, поскольку во время своего памятного визита в дом Джозефа Бранта он ничего не говорил о политике; они, скорее всего, не станут задавать неловких вопросов.

Если же ему придется столкнуться с кем-то из гуронов или онейда, которых Бергойн использовал для преследования солдат континентальной армии, это будет немного более рискованно. Он мог повлиять на них своей личностью ирокеза, но если они что-либо заподозрят, он не многое узнает.

Он уже узнал кое-что, просто прогуливаясь по лагерю. Моральный дух был не высок. Между некоторыми палатками валялся мусор, а большинство из сопровождающих армию прачек сидели на траве и пили джин. Тем не менее, атмосфера хотя и казалась, в целом, подавленной, но была наполнена какой-то мрачной решимостью. Некоторые мужчины играли в кости и пили, но многие плавили свинец, делая пули для мушкетов, ремонтировали или чистили свое оружие.

Еды было мало; он мог почувствовать ощущение голода, висевшее в воздухе, даже не глядя на длинную очередь возле навеса хлебопеков. Никто не глядел на него; взгляды всех были устремлены на ломти хлеба, которые раздавали, разломив пополам. Значит, паек урезан вдвое.

Однако все это не имело значения. Что же касается численности войск и вооружения, то они были хорошо известны. Дядя Джейми, полковник Морган и генерал Гейтс хотели знать о запасах пороха и боеприпасов, но склады оружия и пороха хорошо охраняются, и у индейского разведчика нет никаких причин шнырять возле них.

Что-то зацепило его взгляд, он украдкой оглянулся, затем поспешно перевел взгляд вперед, заставляя себя идти в том же темпе. Господи, это был тот англичанин, которого он спас из болота, офицер, который помог ему освободить маленького Денни. И ...

Он подавил эту мысль. Он понимал достаточно хорошо, никто не мог выглядеть так похоже и не быть ... Но он чувствовал опасность признать это даже мысленно, чтобы признание не отразилось на его лице.

Он заставил себя дышать как обычно и идти, не волнуясь, потому что разведчик-могавк не может волноваться. Проклятие. Он намеревался провести оставшиеся часы светового дня с индейцами, собирая всю возможную информацию, а затем, после наступления темноты, тихо вернуться в лагерь, подкравшись к палатке Бергойна в зону слышимости. Но если лейтенантик бродит вокруг, сделать это будет слишком сложно. Меньше всего ему хотелось встретиться с этим человеком лицом к лицу.

- Эй! - крик вонзился в плоть, словно острая щепка. Он узнал этот голос, знал, что окрик относится к нему, но не повернулся. Шесть шагов, пять, четыре, три ... Он достиг конца прохода и шагнул вправо, скрываясь из вида.

- Эй! - голос стал ближе, практически за его спиной, и он побежал, направляясь под укрытие деревьев. Только два солдата встретились ему; один вскочил на ноги и замер, не зная, что делать. Иэн проскочил мимо него и нырнул в лес.

- Теперь всему крышка, - пробормотал он, съежившись за кустом. Высокий лейтенант спрашивал солдата, мимо которого он пробежал, и оба глядели в сторону леса. Солдат качал головой и беспомощно разводил руками.

Христос, этот дурачок идет к нему! Он повернулся и бесшумно скользнул дальше в лес. Он мог слышать, как англичанин ломился следом, шумя, как лезущий весной из берлоги медведь.

- Мюррей! - кричал он. - Мюррей ... это ты? Подожди!

- Брат волка, это ты?

Иэн выругался по-гэльски и повернулся посмотреть, кто обратился к нему на могавке.

- Это ты! Где твой чертов волк? Неужто его кто-то съел? - его старый друг Росомаха лыбился, застегивая штаны.

- Надеюсь, кто-нибудь съест тебя, - тихо парировал Иэн. - Мне нужно скрыться. За мной гонится англичанин.

Лицо Росомахи тотчас изменилось, хотя ни улыбка, ни энтузиазм с него не исчезли. Широкая ухмылка стала еще шире, и он дернул головой, показывая на тропу позади себя. Затем его лицо внезапно расслабилось, и он, пошатываясь, побрел в сторону, откуда прибежал Иэн.

Иэн едва успел скрыться из вида, как англичанин по имени Уильям выбежал на полянку и наткнулся на Росомаху, который схватив его за полу мундира и душевно глядя в глаза, спросил: "Виски?"

- У меня нет виски, - ответил Уильям коротко, но не грубо, пытаясь оторвать от себя руки индейца. Однако Росомаха, не смотря на приземистую фигуру, был очень ловок, и отодранная от одного места рука тут же прилипала к другому. Вдобавок Росомаха начал рассказывать на могавке историю великой охоты, в результате которой он получил свое имя, периодически прерываясь на крики "Вискии!" и обнимая англичанина.

Иэн не стал терять времени, восхищаясь познаниями англичанина в ругательствах, которые были довольно обширны, и направился вокруг лагеря на запад. Он может укрыться в одной из индейских стоянок, но существует возможность, что Уильям отправится туда, искать его, как только освободится от Росомахи.

- Что, черт побери, ему нужно от меня? - пробормотал он, больше не заботясь о тишине, но пробираясь через кусты с минимумом шума. Из-за Денни Хантера и игры в дезертиров Уильям должен знать, что он солдат континентальной армии. И все же он не поднял всеобщую тревогу, увидев его, только вскрикнул от удивления, а потом хотел поговорить.

Возможно, это была уловка. Уильям, может быть, и юн, но не глуп. Может ли статься, учитывая кто его оте... И он преследовал его.

Иэн мог еще слышать за собой голоса. Он подумал, что Уильям мог узнать Росомаху, несмотря на то, что почти умирал от лихорадки, когда они встретились. Если так, то он знает, что Росомаха - друг Иэна, и сразу распознает хитрость. Но это не имеет значения, он уже глубоко в лесу, и Уильям никогда его не поймает.

Его нос уловил запах свежего мяса, и он повернулся, спустившись вниз к берегу небольшого ручья. Здесь была стоянка могавков, он сразу узнал ее.

Он помедлил. Запах и знание тянули его, как мотылька на огонь, но он не должен приближаться. Не сейчас. Если Уильям узнал Росомаху, то первым местом, где он станет искать Иэна, будет стоянка могавков. И если она будет здесь ...

- Ты, снова? - произнес неприятный голос на могавке. - Ничему не научился, да?

На самом деле научился. Он усвоил достаточно, чтобы ударить первым. Он развернулся, качнулся, распрямляя колени и вложив в удар вес своего тела. "Целься ублюдку в лицо", - советовал дядя Джейми, когда он стал бродить по Эдинбургу один. И это, как всегда, был хороший совет.

Костяшки его пальцев хрустнули, и синяя молния пронзила его руку, ударив в шею и челюсть, но Солнечный лось отлетел на два шага назад и врезался в дерево.

Иэн стоял, тяжело дыша, и осторожно трогал костяшки пальцев, слишком поздно вспомнив, что совет дяди Джейми начинался со слов: "По возможности бей по мягким местам". Хотя сейчас это не имело значения; оно того стоило. Солнечный лось тихо стонал, веки его трепетали. Иэн раздумывал, стоит ли сказать что-нибудь пренебрежительное и гордо удалиться, или снова ударить его, на этот раз по яйцам, когда англичанин Уильям вышел из-за деревьев.

Он перевел взгляд с Иэна, все еще дышащего, как будто он пробежал милю, на Солнечного лося, который перекатился на четвереньки, но, похоже, не хотел вставать. Кровь капала с его лица на сухие листья. Кап. Кап.

- У меня нет желания вмешиваться в ваши личные дела, - вежливо сказал Уильям. - Но я был бы признателен, если бы мы смогли поговорить, мистер Мюррей. - Он повернулся, не дожидаясь, пойдет ли за ним Иэн, и направился обратно к деревьям.

Иэн кивнул, понятия не имея, что сказать, и последовал за англичанином, нежно сохранив в сердце слабое "кап" крови Солнечного лося.

Англичанин стоял, прислонившись к дереву, и смотрел на лагерь могавков. Женщина срезала полоски мяса с туши оленя и развешивала их на деревянную раму для сушки. Это была не Ловко-работающая-своими-руками, а другая женщина.

Уильям перевел взгляд синих глаз на Иэна, заставив того испытать странное чувство. Однако Иэн и так чувствовал себя странно, потому это не имело значения.

- Я не собираюсь спрашивать, что вы делаете в лагере.

- Да?

- Да. Я хотел поблагодарить вас за лошадь и деньги и спросить, видели ли вы мисс Хантер, с того времени как любезно оставили ее и ее брата на мое попечение.

- Видел, - костяшки его пальцев уже распухли вдвое от обычного размера и пульсировали от боли. Он пойдет и найдет Рэйчел, она перевяжет их. Мысль настолько захватила его, что он не сразу осознал, что Уильям ждет и весьма нетерпеливо более развернутого ответа.

- О, да ... э-э ... Хантеры в армии. Хм ... в другой армии, - добавил он довольно неловко. - Ее брат армейский хирург.

Лицо Уильяма не изменилось, но как бы застыло. Иэн зачаровано наблюдал за ним. Он видел много раз, как лицо дяди Джейми застывало таким же образом, и знал, что это означает.

- Здесь? - спросил Уильям.

- Да. Здесь, - спохватившись, он наклонил голову в сторону американского лагеря. - Там, я имею в виду.

- Понятно, - холодно произнес Уильям. - Когда вы увидите ее, передайте, пожалуйста, ей мои наилучшие пожелания. И ее брату тоже, конечно.

- Э-э ... да, - сказал Иэн и подумал: "Нравится? Ну, ты ее не увидишь, а она не хочет иметь ничего общего с военными. Так что передумай!" - Разумеется, - добавил он, немного запоздала осознав, что его единственная ценность для Уильяма заключалась в роли посланника к Рэйчел Хантер, и задался вопросом насколько важна для того эта роль.

- Благодарю, - лицо Уильяма расслабилось, он внимательно посмотрел на Иэна, затем кивнул.

- Жизнь за жизнь, мистер Мюррей, - сказал он спокойно. - Мы квиты. Не попадайтесь мне в следующий раз. У меня может не быть выбора.

Он развернулся и ушел, его красный мундир еще некоторое время виднелся среди деревьев.