Грей никогда раньше не бывал в Филадельфии. Если не считать отвратительных улиц, город показался ему приятным. Лето украсило городские деревья огромными зелеными кронами, и во время прогулки его слегка припорошило обрывками листьев, а подошвы сапог стали липкими от вытекшего сока. Возможно, именно любовная лихорадка в теплом воздухе стала причиной очевидного душевного состояния Генри , - мрачно подумал он.
Не то что бы он винил в этом своего племянника. Миссис Вудкок была гибкая с приятными округлостями, с прекрасным лицом и теплым характером. И она выхаживала его, когда местный тюремный офицер привел к ней Генри, опасаясь, что потенциально выгодный заключенный умрет, прежде чем принесет прибыль. Грей знал, что подобные вещи создают связь, хотя, слава богу, сам он никогда не чувствовал никакой нежности ни к одной из женщин, которые лечили его. За исключением ...
- Дерьмо, - непроизвольно произнес он, заставив джентльмена с клерикальной внешностью взглянуть на него.
Он прихлопнул воображаемой чашкой мысль, которая жужжала в его голове, как назойливая муха. Однако не в силах сопротивляться ей, он осторожно приподнял чашку и обнаружил под ней Клэр Фрейзер. Он немного расслабился.
Конечно, не tendresse. С другой стороны, будь он проклят, если бы мог сказать, что это было. По крайней мере, это была весьма своеобразная тревожащая близость ... без сомнения, результат того, что она была женой Джейми Фрейзера и знала, каковы были его собственные чувства к Джейми. Он выбросил Клэр Фрейзер из головы и снова стал беспокоиться о своем племяннике.
Как бы, без сомнения, приятна ни была миссис Вудкок и какие бы теплые чувства ни испытывала к Генри, она была замужней женщиной, и ее муж - Генри сказал ему об этом - был бунтовщиком, и бог знает, когда он может вернуться. По крайней мере, это не плохо: нет опасности, что Генри потеряет голову и женится на ней. Он мог представить скандал, если Генрих привезет домой вдову плотника, к тому же черного цвета. Он ухмыльнулся при этой мысли и почувствовал больше снисходительности к Мерси Вудкок. В конце концов, она спасла жизнь Генри.
Пока. Нежелательная мысль пришла в голову прежде, чем он успел прихлопнуть ее чашкой, но не смог долго ее игнорировать. Мысль продолжала возвращаться.
Он понимал нежелание Генри подвергнуться еще одной операции. И оставался страх, что он может оказаться слишком слабым, чтобы перенести ее. Но в то же время ему нельзя было оставаться в его нынешнем состоянии; он просто ослабнет и умрет, как только болезнь и боль истощат остатки его жизненных сил. Когда это произойдет, его не удержит даже плотское влечение к миссис Вудкок.
Нет, операция необходима, и как можно скорее. Когда Грей беседовал с доктором Франклином, старый джентльмен рассказал ему о своем друге, докторе Бенджамине Раше, который, как он утверждал, был выдающимся медиком. Доктор Франклин убеждал Грея навестить его, если он когда-нибудь окажется в городе, и вручил Грею рекомендательное письмо. С этим письмом Грей собирался обратиться к Рашу в надежде, что тот либо сам практикует хирургию, либо сможет направить его к кому-нибудь, кто этим занимается. Потому что, хотел этого Генри или нет, это нужно было сделать. Грей не мог забрать Генри домой в Англию в его нынешнем состоянии, и он пообещал Минни и своему брату, что вернет их младшего сына, если он еще жив.
Его нога скользнула по грязному мокрому булыжнику, он вскрикнул и закачался, размахивая руками в попытке удержаться от падения. Восстановив равновесие, он привел свою одежду в порядок, сохраняя достоинство и не обращая внимания на хихиканье двух наблюдавших за ним молочниц.
Черт побери, она вернулась. Клэр Фрейзер. Почему? ... Конечно. Эфир, как она это называла, не в смысле эфирного воздушного царства, а как химическое вещество, которое приводило людей в бессознательное состояние и делало операцию безболезненной. Она попросила у него бутыль какой-то кислоты для производства этого вещества.
Он замер посреди улицы. Джейми рассказал ему об экспериментах его жены с эфиром, подробно описав удивительную операцию, которую она провела над маленьким мальчиком. Когда после применения эфира, он пришел в бессознательное состояние, она вскрыла ему живот, удалила поврежденный орган и сшила живот обратно. После чего ребенок, судя по всему, оказался здоров и весел.
Он пошел медленнее, яростно размышляя. Приедет ли она? Путешествие из Фрейзерс-Риджа будет довольно трудным. Хотя не таким ужасным, как поездка с гор к побережью. Сейчас лето, погода хорошая, путешествие займет не более двух недель. И если она доберется до Уилмингтона, то он сможет организовать ее прибытие в Филадельфию на любом доступном судне - у него были знакомства среди флотских офицеров.
Как долго? Как много времени займет путешествие ... если она приедет? И более грустная мысль: сколько времени осталось у Генри?
От тревожных мыслей его отвлекла небольшая процессия, направляющаяся в его сторону. Несколько людей, большинство из которых были пьяны, судя по их поведению, громко кричали, толкались и размахивали платками. Молодой человек бил в барабан с большим энтузиазмом, но без большого умения. Двое мальчишек несли, растянув между собой, незнакомый флаг с красно-белыми полосами, но без надписи.
Он прижался к дому, позволяя процессии пройти. Однако онп остановилась возле дома напротив, и люди принялись кричать на английском и немецком. Он уловил крики Свобода , и кто-то протрубил кавалерийскую атаку. А потом он услышал крики Раш! Раш! Раш!
Боже, это, должно быть, дом, который он искал, дом доктора Раша. Толпа, казалось, была настроена миролюбиво. Он полагал, что они не собираются вытащить доктора и обвалять его в смоле и перьях. Как ему сказали, это было любимое публичное развлечение. Он осторожно приблизился к молодой женщине и постучал ее по плечу.
- Прошу прощения, - ему пришлось наклониться ближе и почти кричать ей в ухо. Она развернулась, удивленно моргнув, затем увидела его расшитый бабочками жилет и широко ухмыльнулась. Он улыбнулся в ответ.
- Я ищу доктора Бенджамина Раша, - прокричал он. - Это его дом?
- Да, его, - молодой человек рядом с женщиной услышал его и обернулся, его брови высоко поднялись при виде Грея. - У вас дело к доктору Рашу?
- У меня рекомендательное письмо к нему от доктора Франклина ...
Лицо молодого человека расплылось в широкой ухмылке. Но прежде чем он смог что-то сказать, двери дома открылись, и на крыльцо вышел стройный хорошо одетый мужчина сорока лет. В толпе раздался рев, и мужчина, должно быть, сам доктор Раш, со смехом протянул к ним руки. На мгновение шум прекратился, мужчина, склонившись, поговорил с кем-то, затем нырнул в дом и вышел снова уже в плаще. Встреченный аплодисментами, он спустился с крыльца, и вся толпа двинулась снова, стуча и горланя с новым рвением.
- Идем! - прокричал молодой человек на ухо Грею. - Будет бесплатное пиво!
Таким образом, лорд Джон Грей оказался в таверне, празднуя первую годовщину публикации Декларации независимости. Были политические речи, страстные, но не отличающиеся красноречием, и в ходе них Грей узнал, что доктор Раш был не только богатым и влиятельным сторонником повстанцев, но и сам являлся видным повстанцем. На самом деле, как он узнал от своих новых друзей, и Раш, и доктор Франклин были теми, кто изначально подписал этот мятежный документ.
Среди окружающих его людей распространился слух, что Грей - друг Франклина, и потому его горячо приветствовали и, в конце концов, постепенно провели через толпу к Бенджамину Рашу.
Грей не впервые находился лицом к лицу с бунтовщиками и умел сохранять самообладание. Сейчас было явно не время излагать Рашу ситуацию, в которой оказался племянник, и Грей ограничился тем, что пожал молодому доктору руку и упомянул о своей связи с Франклином. Раш был очень радушен и кричал, перекрывая шум, что Грей должен прийти к нему домой, когда у них обоих будет время. Возможно, утром.
Грей выразил большую благодарность и изящно удалился, надеясь, что Корона не повесит Раша, прежде чем он осмотрит Генри.
Шум на улице на мгновение прервал празднование. Раздавались громкие крики и грохот снарядов, стучащих о стену здания. Большой грязный камень разбил оконное стекло заведения, и крики Предатели! Отступники! стали слышны более отчетливо.
- Заткнитесь, жополизы! - крикнул кто-то из таверны. Комья грязи и камни продолжали лететь, и некоторые из них попали через открытую дверь и разбитое окно, вместе с патриотическими криками Боже, храни короля!
- Кастрировать королевскую скотину! - завопил в ответ новый знакомый Грея, и половина таверны выбежала на улицу, некоторые останавливались, чтобы оторвать ножки от табуретов в качестве аргументов в завязавшейся политической дискуссии.
Грей был несколько обеспокоен тем, что лоялисты нападут на Раша прежде, чем тот сможет быть полезным Генри, но Раш и несколько других джентльменов, которых он посчитал видными повстанцами, держались в стороне от боя и после краткого совещания решили уйти через кухню таверны.
Грей оказался в компании человека из Норфолка по имени Пейн, тощего, плохо одетого мужчины самого бандитского вида, с большим носом и ярким характером, имеющего твердые убеждения по вопросам свободы и демократии и самые замечательные знания относительно эпитетов для короля. Находя разговор бесполезным, так как, из соображений безопасности, не мог выразить свои противоположные мнения по этим предметам, Грей извинился, намереваясь последовать за Рашем и его друзьями через черный ход.
Бунт снаружи, достигнув короткого крещендо, дошел до своего естественного завершения с бегством лоялистов, и теперь люди начали возвращаться в таверну, охваченные волной праведного негодования и похвальбы. Среди них был высокий стройный мужчина со смуглым лицом, который при разговоре оглянулся, встретился взглядом с Греем и замер как вкопанный.
Грей подошел к нему, надеясь, что биение его сердца не будет слышно среди затихающего шума на улице.
- Мистер. Бошан, - сказал он и взял Персеверанса Уэйнрайта за запястье, что можно было принять за сердечное приветствие, но на самом деле было задержанием. - Несколько слов наедине, сэр.
Он не поведет Перси в дом, который он снял для себя и Дотти. Дотти не знала его, она еще не родилась, когда Перси исчез из жизни Грея. Это был просто инстинкт, который не позволяет дать ребенку ядовитую змею для игр.
Перси, каков бы ни был его мотив, тоже не предложил Грею свое убежище, вероятно не желая, чтобы тот знал его местонахождение, если ему придется тайно скрываться. После небольшого колебания - он еще плохо знал город - Грей согласился с предложением Перси пройти к месту под названием Юго-восточная площадь .
- Это кладбище для нищих, - сказал Перси, указывая путь. - Здесь хоронят чужаков.
- Как уместно, - прокомментировал Грей, но Перси либо не услышал, либо сделал вид, что не слышит. Дорога была не близкой, и они мало разговаривали, поскольку улицы были заполнены людьми. Несмотря на праздничный вид и полосатые знамена, висевшие тут и там - все они были украшены полем со звездами, хотя расположение их было на каждом флаге разное, а полосы различались по размеру и цвету: на некоторые флагах были красные, белые и синие полосы, на некоторых только красные и белые - в веселье чувствовалась неспокойная атмосфера и острое чувство опасности. Филадельфия, возможно, и была столицей повстанцев, но она была далеко не их оплотом.
На пустыре было тише, как и следовало ожидать от кладбища. При этом атмосфера была на удивление приятной. Тут и там возвышались редкие деревянные столбики, дающие всю известную информацию о людях, похороненных под ними. Никто не стал устанавливать здесь надгробия, хотя какая-то милосердная душа воздвигла в центре поля большой каменный крест на постаменте. Не договариваясь, они направились к нему, следуя вдоль небольшого ручья, протекавшего через пустошь.
Грею пришло в голову, что Перси предложил пункт назначения, чтобы дать себе время подумать по дороге. Хорошо ... ему тоже нужно время подумать. Поэтому, когда Перси сел на постамент и повернулся к нему с ожидающим видом, он не стал утруждать себя замечаниями о погоде.
- Расскажи мне о второй сестре барона Амандина, - сказал он, стоя перед Перси.
Перси удивленно моргнул, но затем улыбнулся.
- Джон, ты, действительно, поражаешь меня. Клод не говорил тебя об Амели, я уверен.
Грей не ответил, лишь сложил руки за спиной и ждал. Перси подумал мгновение, потом пожал плечами.
- Ладно. Она была старшей сестрой Клода. Моя жена, Сесиль, младшая.
- Была? - повторил Грей. - Значит, она умерла?
- Она мертва уже около сорока лет. Почему ты заинтересовался ею? - Перси вытащил платок и промокнул виски, день был жаркий, а прогулка долгой. Рубашка Грей намокла от пота.
- Где она умерла?
- В парижском борделе, - ответ поразил Грея. Перси увидел это и усмехнулся. - Если хочешь знать, Джон, я разыскиваю ее сына.
Грей мгновение пялился на него, затем медленно сел рядом. Серый камень был теплый.
- Хорошо, - произнес он через некоторое время. - Расскажи мне, будь добр.
Перси искоса взглянул на него осторожно, но с долей веселья.
- Есть вещи, о которых я не могу рассказать тебе, Джон, и ты наверняка это понимаешь. Кстати, я слышал, что между британскими госсекретарями идет довольно острая дискуссия о том, как отнестись к моему предложению и кому им заниматься. Полагаю, это твое дело? Я благодарен тебе.
- Не меняй тему. Я не спрашиваю тебя об этом деле, - во всяком случае, пока. - Я спрашиваю тебя об Амели Бошан и ее сыне. Я не вижу связи между ними и твоим предложением, поэтому предполагаю, что это что-то личное. Разумеется, есть вещи, касающиеся важных вопросов, и которые ты не можешь мне рассказать, - он слегка поклонился, - но, кажется, тайна о сестре барона не относится к ним.
- Да, - Перси что-то обдумывал. Грей видел, как мысли отражаются у того в глазах. Вокруг глаз мужчины собрались морщины и висели небольшие мешки, но они остались такими же, как и всегда теплого, живого коричневого цвета, цвета хереса. Пальцы мужчины побарабанили по камню, затем остановились, и он с решительным видом повернулся к Грею.
- Ладно. Если я не скажу, то такой бульдог, как ты, несомненно, будешь преследовать меня по всей Филадельфии, пытаясь выяснить цель моего пребывания.
В любом случае именно это и собирался сделать Грей, но он издал неопределенный звук, который можно было принять за ободрение, и спросил: Какова цель твоего пребывания здесь?
- Я ищу печатника по имени Фергюс Фрейзер.
Грей моргнул; он не ждал такого конкретного ответа.
- Кто такой ...?
Перси поднял руку.
- Во-первых, он сын Джеймса Фрейзера, известного экс-якобита и нынешнего мятежника. Во-вторых, он печатник ... и, как я полагаю, такой же мятежник, как его отец. И, в-третьих, я сильно подозреваю, что он сын Амели Бошан.
Над ручьем роились голубые и красные стрекозы. Грею внезапно показалось, что одна из них уселась ему на нос.
- Ты говоришь, что Джеймс Фрейзер имеет внебрачного ребенка от французской шлюхи? Которая оказывается дочерью древней благородной семьи? - шок не помешал ему держать тон легким, и Перси рассмеялся.
- Нет. Печатник - сын Фрейзера, но приемный. Он забрал мальчика из парижского борделя около тридцати лет назад. - Струйка пота потекла по шее Перси, и он вытер ее. Дневная жара заставила его одеколон на коже благоухать сильнее. Грей уловил смешанные нотки амбры, гвоздики, специй и мускуса.
- Амели, как я уже говорил, была старшей сестрой Клода. В юности ее соблазнил женатый мужчина, аристократ, старше ее на много лет, и она забеременела. Обычно в таких случаях находят подходящего мужа, но жена аристократа неожиданно умерла, и Амели подняла шум, настаивая, что поскольку он теперь свободен, то должен жениться на ней.
- Он был не намерен?
- Нет. Хотя отец Клода настаивал. Полагаю, он считал, что эта женитьба улучшит их материальное положение. Граф был весьма богатым человеком, и хотя не имел политических связей ... у него было определенное положение.
Старый барон Амандин, увидев определенные возможности в ситуации, стал угрожать графу всем, начиная от жалобы королю - старый Амандин был тот еще сутяжник, в отличие от своего сына - до иска о возмещении ущерба и заявления в Церковь об отлучении.
- Он действительно мог сделать это? - спросил заинтересовано Грей, несмотря на свои подозрения в правдивости Перси. Тот коротко улыбнулся.
- Он мог пожаловаться королю. В любом случае, у него не было шанса. Амели исчезла.
Девушка исчезла из дома посреди ночи, забрав свои драгоценности. Думали, что она намеревалась бежать к своему возлюбленному в надежде, что он уступит и женится на ней, но граф заявил о полном неведении в этом вопросе, и никто не мог сказать, что видели ее, либо покидающую TroisFlches, либо входящую в парижский особняк графа Сен-Жермена.
- И ты думаешь, она каким-то образом умерла в парижском борделе? - неверяще спросил Грей. - Как? И если так, как ты узнал об этом?
- Я нашел ее свадебный документ.
- Что?
- Свадебный контракт между Амели Элиз ЛеВин Бошан и Робертом-Франсуа Квинси де Сен-Жерменом. Подписанный обеими сторонами. И священником. Он находился в библиотеке TroisFlches внутри семейной библии. Боюсь, Клод и Сесиль не особенно религиозны, - добавил Перси, покачав головой.
- А ты? - вопрос заставил Перси рассмеяться. Он знал, что Грей точно знал о его отношении к религии.
- Мне было скучно, - сказал он без извинения.
- Жизнь в TroisFlchesбыла действительно скучна, если заставила тебя читать библию. Помощник садовника исчез?
- Что ... ах, Эмиль, - Перси ухмыльнулся. - Нет, но у него был ужасный lagrippe в тот месяц. Совсем не мог дышать носом, бедный.
Грей почувствовал предательский импульс рассмеяться, но сдержался, и Перси продолжил.
- Я фактически не читал ее. Я просто заинтересовался обложкой.
- Обильно украшенной драгоценными камнями, не так ли? - сухо спросил Грей. Перси несколько обиженно поглядел на него.
- Не все связано с деньгами, Джон, даже для тех из нас, кто не одарен таким состоянием, как у тебя.
- Мои извинения, - сказал Грей. - Но тогда, почему библия?
- Чтоб ты знал, я переплетчик с весьма неплохой репутацией, - сказал Перси, охорашиваясь. - Я научился этому в Италии как способе заработать на жизнь. После того, как ты так доблестно спас мне жизнь. Спасибо тебя за это, кстати, - сказал он с прямым взглядом, внезапная серьезность которого заставила Грея опустить глаза, чтобы не смотреть ему в глаза.
- Пожалуйста, - хрипло сказал он и, наклонившись, осторожно посадил на палец маленькую зеленую гусеницу, которая медленно ползла по полированному носку его сапога.
- В любом случае, - продолжал Перси, не теряя ни секунды, - я обнаружил этот любопытный документ. Я, конечно, слышал о семейном скандале и сразу узнал имена.
- Ты спросил нынешнего барона о нем?
- Да. Кстати, что ты думаешь о Клоде? - Перси всегда был изменчивым, как ртуть, и он нисколько не потерял эту изменчивость с возрастом.
- Плохой игрок в карты. Прекрасный голос ... Он поет?
- Да. И ты прав относительно карт. Рн может сохранить секрет, если захочет, но совсем не умеет лгать. Ты будешь поражен, какой сильной вещью является совершенная честность, в некоторых обстоятельствах, - добавил Перси задумчиво. - Это почти заставляет меня думать, что в Восьмой заповеди что-то есть.
Грей пробормотал что-то вроде Похвальней нарушать, чем соблюдать , но закашлялся и попросил Перси продолжить.
- О свадебном контракте он не знал, я уверен. Он был искренне потрясен. И после некоторого колебания - твои лозунги кровожадный, смелый и решительный , Джон, ему не подходят - он дал согласие на то, чтобы я изучил этот вопрос.
Грей проигнорировал подразумеваемую лесть (если это было именно она, а он так думал) и осторожно посадил гусеницу на лист чего-то похожего на съедобный куст.
- Вы искали священника, - сказал он утвердительно.
Перси рассмеялся с искренним удовольствием, и Грею с небольшим шоком пришло в голову, что он знает мысли Перси, а Перси - его; они общались сквозь завесу государственной секретности на протяжении многих лет.
- Да. Он был мертв ... убит. Ночью на улице, когда спешил дать последнее причастие умирающему прихожанину. Неделю спустя после исчезновения Амели Бошан.
Это начало вызывать у Грея профессиональный интерес, хотя в душе он был насторожен.
- Следующим должен быть граф, но если он был способен убить священника, чтобы сохранить секрет, приближаться к нему было опасно, - сказал Грей. - Тогда слуги?
Перси кивнул, дернув уголком рта в знак признания ума Грея.
- Граф тоже был мертв ... или, по крайней мере, исчез. У него была репутация колдуна, и он умер спустя десять лет после Амели. Но я искал его старых слуг и нескольких нашел. Для некоторых людей дело действительно всегда в деньгах, и помощник кучера - один из них. Через два дня после исчезновения Амели он доставил ковер в бордель недалеко от улицы Фобур. Очень тяжелый ковер, от которого пахло опиумом - он узнал этот запах, потому что однажды привозил труппу китайских акробатов в особняк на праздник.
- И ты отправился в бордель. Где деньги ...
- Говорят, что вода - универсальный растворитель, - сказал Перси, качая головой, - но это не так. Вы можете затолкать человека с замерзающей водой на неделю и добьетесь меньшего, чем с небольшим количеством золота.
Грей молча отметил определение замерзающая и кивнул продолжать.
- Потребовалось некоторое время, неоднократные визиты, разные попытки ... мадам была настоящим профессионалом, а это значит, что кто-то заплатил ее предшественнице ошеломляющую сумму, а ее привратнику, тогда он был достаточно взрослым, в юности вырвали язык. И конечно, ни одной из шлюх там не было, когда доставили этот ковер. Это было очень давно.
Однако он терпеливо проследил семьи нынешних шлюх (поскольку некоторые профессии наследуются по родству) и сумел после нескольких месяцев поисков обнаружить старуху, которая работала в борделе и которая узнала Амели на миниатюре, привезенной из TroisFlches.
Девушку действительно привезли в бордель на среднем сроке беременности. Это не имело особого значения; и на такое состояние были любители. Через несколько месяцев у нее родился сын. Она пережила роды, но умерла год спустя во время эпидемии гриппа.
- И я еще не начал рассказать тебе, как трудно узнать что-либо о ребенке, родившемся в парижском борделе сорок с лишним лет назад, мой дорогой, - Перси вздохнул и снова взялся за носовой платок.
- Но твое имя Персеверанс, - заметил Грей с крайней сухостью, и Перси пристально взглянул на него.
- Знаешь ли ты, - легко сказал он, - что я уверен, ты единственный человек в мире, который это знает? - И судя по выражению его глаз, даже одного было слишком много.
- Твой секрет в безопасности, - сказал Грей. - По крайней мере, этот. А что насчет Дениса Рэндалла-Айзекса?
Это сработало. Лицо Перси замерцало, как лужица ртути на солнце. За полсекунды он вернул идеальную пустоту на место, но было уже слишком поздно.
Грей рассмеялся, хотя и без юмора, и встал.
- Спасибо, Персеверанс, - сказал он и пошел прочь через поросшие травой могилы безымянных бедняков.
Той ночью, когда его домочадцы спали, он взял перо и чернила, чтобы написать Артуру Норрингтону, Гарри Куорри и своему брату. На рассвете он впервые за два года принялся за письмо Джейми Фрейзеру.
Нежность (фр.)
Три стрелы, поместье барона Амандина.
Грипп (фр.)
В лютеранской традиции Не произноси ложного свидетельства на ближнего своего .
... такой обычай похвальней нарушать, чем соблюдать . У.Шекспир, Гамлет , акт 1, сцена 4.