Аннотация: Феанор знал, что за его Сильмариллами придут... А потому тренировки по гражданской обороне стали в Форменосе обыденным делом, от которого не освобождали даже гостей.
Все наличные обитатели крепости Форменос сорвались со своих постелей и начали торопливо одеваться. Кроме короля Финвэ - Его Величество любил вставать рано и почитывать перед рассветом мудрые книги.
Вой набирал обороты. Эльфы метались по коридорам и переходам, наталкиваясь друг на друга. Кто-то завопил дурным голосом, совсем не приличествующим представителю этой утонченной расы. Когда толкотня улеглась, и толпа во дворе медленно, но верно выстроилась в две шеренги, вой понемногу утих, и на ступенях главного входа появился Феанаро в хаки с какой-то коробкой на поясе.
Отец и командир оглядел суровым взглядом свое воинство. Впереди стояли семеро его сыновей - Майтимо, как всегда подтянутый и опрятный, ни одного развязанного шнурочка, даже сапожки начищены. Вот только на рыжих волосах вместо привычного медного обруча красовалась небрежно завязанная атласная золотистая лента.
Макалаурэ был одет не совсем по форме - его котта была явно маловата, и на ней, вместо суровой звезды Феанаро, красовалась золотая роза Арафинвионов.
Грозный взгляд бати-командующего переместился на третьего сына. Заспанный Турко все время поправлял собачий поводок, который он ухитрился засунуть в петли вместо ремня. В штаны же он заправил странного вида кружевную сорочку, весьма напоминающую женский ночной убор. Морьо был вообще в одном белье, но с мечом. У стоящего рядом Атаринкэ вроде бы все было в порядке, если не считать дамских носочков с помпончиками и домашних туфель на ногах. Заспанные Амбаруссар в пижамах и тапочках дружно зевали.
- Р-разгильдяи, - рявкнул Феанаро. - Нельяфинвэ, что это у тебя на голове?
Прежде чем первенец что-то ответил, Феанаро сошел со ступеней и выдернул из-за спины Майтимо взлохмаченного темноволосого эльфа.
- Эт-то еще что такое? - гаркнул командующий. - Почему посторонние на военном обьекте?
- Они, папа, в гости приехали, - спокойно пояснил Майтимо. Темноволосый эльф улыбнулся и поправил на голове медный обруч. Обруч был великоват и постоянно сьезжал ему на нос.
- Они? - грозно вопросил Феанаро.
- Доброе утро, милый дядюшка, - из шеренги выдвинулся голубоглазый светловолосый красавец, - я вообще-то прибыл повидать Макалаурэ и посоветоваться с ним о сорок первом способе брать ноту "ля" второй октавы...
- А я соскучилась по Хуану, - высокая брюнетка в белом полотняном костюме звонко поцеловала ошалевшего командующего в щеку. - Здравствуйте, дорогой дядя.
- Ш-шпионы, - сказал Феанаро свистящим шепотом. - И где же вы прятались?
- Мы у друзей ночевали, - сказал темноволосый, - и совсем не прятались, я с вами даже поздоровался, когда вы на стропилах вон той башни сидели.
- Да, дядюшка, - капризно сказала девица в белом, - почему вы не предусмотрели здесь комнат для гостей? Турко жутко храпит, а у Хуана, наверное, блохи, он всю ночь чесался и мешал нам спать.
Феанаро никак не среагировал на это заявление. Чистому помыслами эльфу и в голову не пришли подозрения, уже минут пять как возникшие у проницательных читателей. О, эти проницательные читатели, готовые заранее подозревать невинных созданий Эру во всех смертных грехах... Ведь нынче нельзя даже написать, что друг ночевал в комнате друга, дабы не вызвать ехидной улыбки, которой Майтимо, Макалаурэ и их кузены просто не поняли бы. Я уже не говорю о том, что мало кто поверит в целомудрие Туркафинвэ, уступившего подруге детства свое жесткое ложе и проспавшего ночь на полу, положив голову на мягкий бок верного Хуана. А тем, о чём подумали господа проницательные читатели, занимался в эту ночь только Атаринкэ со своей молодой женой.
Ну, а Феанаро волновало лишь одно - на охраняемом военном обьекте толкутся посторонние.
- От-лично, - сказал он зловеще, - с сегодняшнего утра мы начинаем тренировки по гражданской обороне.
- А от кого обороняться будем? - встрял темноволосый. - А врагов много? А оружие где выдают?
- Разговорчики в строю! - Рявкнул отец-командир и дядюшка по совместительству. - Всем равняйсь и слушай мою команду...
Его Величество Финвэ сидел на галерее и наблюдал за тренировками, попивая квенилас из именной чашки. На чашке было выгравировано "Любимому супругу от Мириэли".
Эльфы - существа выносливые, но и их силам есть предел. В особенности, если эти в общем-то мирные существа поднять с постели воем сирены, построить в две шеренги и полный круг света гонять по полосе препятствий, заставив надеть очередное полезное изобретение - противогаз.
- Завтра будет занятие в асбестовых костюмах, - смилостивился наконец командующий, - разойдись.
На следующий день Феанаро упаковал милых родственников в эту неудобную амуницию, а сам изображал валарауко, размахивая самодельным огнеметом и ременным батогом. На резонный вопрос темноволосого племянника Финдекано, откуда в Валиноре возьмутся валараукар, командующий ответствовал:
- Оттуда же, откуда и Мелькор. По амнистии из Мандоса выйдут. Нельяфинвэ, бери второй огнемет - отрабатываем ситуацию-экстрим.
Попрыгав полдня через огненные языки и несколько раз пропустив удары дядюшкиного бича, Финдекано пошел напролом и вырвал у Феанаро огнемет. Целый вечер после своего геройского подвига он лечил ожоги, а измученные шитьем асбестовых костюмов девы Первого Дома подсовывали ему пирожные, тайком испеченные сверх армейского пайка, и называли Отважным.
На второй день отрабатывали ситуацию с нападением гауров. Волколака изображал Хуан, который никак не хотел бросаться на Артафиндэ, избранного дядюшкой очередной жертвой. Жалостливый же племянник в свою очередь боялся повредить псу, а потому Хуан только бегал вокруг Арафинвиона, облаченного в тяжелую зимнюю одежду, пытался грозно скалить зубы и тянул эльфа за рукав.
Попытка похищения и взятия заложников была запланирована на третий день. Арэльдэ легко отбилась от Морьо и Куруфинвэ (последний не очень-то и старался, ибо среди зрителей была его жена, которой совсем не понравилась такая тренировка), а вот красавец Турко, переодетый орком, особого сопротивления не встретил, и они спрятались так хорошо, что группа захвата, возглавленная самим командующим, искала парочку целых два круга света.
Поскольку Арэльдэ освобождаться не желала, а от похитителя ее пришлось отрывать силой, Феанаро дал этому феномену название "Форменосский синдром", тренировки по освобождению заложников временно прекратил и начал отрабатывать попытку поджога и тушение пожара.
Еще через несколько кругов света изрядно посмурневшие гости хотели сбежать, но их отловили и возвратили в асбестовые костюмы. Впрочем, сбежать пытались по очереди и прочие эльдар Форменоса, каковых отлавливали уже сыновья Феанаро с помощью Хуана.
Сама Великолепная Семерка сбежать и не пыталась - знала, что это бессмысленно.
Его Величество Финвэ заменил разбитую во время учебной стрельбы из луков именную чашку на другую, побольше, с надписью "Любимому супругу от Индис".
Апофеозом занятий стали полевые учения в лагере, разбитом неподалеку от Форменоса, где высилось чучело Мелькора, на которое эльдар учились набрасывать сеть. Его Величество Финвэ наблюдал за тренировками с лодки, перемежая ловлю серебристой плотвички глотками квениласа из именного небьющегося термоса, изобретения Феанаро.
Увлеченные своим занятием эльдар не заметили, как к крепости подобрались два существа - загадочная личность, закутанная в черный балахон, и огромная паучиха, возбужденно потирающая передние лапки. Перед открытыми нараспашку воротами парочка в недоумении остановилась, осмотрелась и решительно двинулась вперед..
Во дворе паучиха и загадочный субьект осмотрелись и направились к башне с сиреной. Башня эта была единственным более или менее укрепленным местом недостроенной крепости. Субьект в черном сделал руками несколько пассов, но дверь так и не открылась. Тогда он в сердцах пнул ее ногой - и внезапно влетел в помещение, скатившись по ступенькам и набив себе с десяток шишек .
Дверь была открыта изначально. Паучиха, заподозрив подвох, заметалась по двору. Пролезть в узкие створки она не могла, и потому поползла по наружной стене недостроенной башни.
В этот момент включилась сирена - субьект в черном случайно повернул рычаг, ища вход в сокровищницу.
От неожиданности паучиха разжала лапы и плюхнулась вниз, на камни двора, подмяв под себя субьекта, который выскочил из подвала как ошпаренный. Перепуганная до смерти тварь брызнула во все стороны липкой паутиной, заворачивая брыкающегося напарника в кокон из суперкрепкой нити. И тут на них обоих обрушилась недостроенная башня с воющей сиреной.
Форменос рухнул, когда попытки эльдар накинуть на чучело Мелькора сеть увенчались успехом. Из пыли, окутавшей крепость, несся жуткий вой сирены и еще какие-то звуки неизвестного происхождения...
Когда полуослепшие от пыли эльдар, кашляя и задыхаясь в асбестовых костюмах, примчались к распахнутым воротам, то увидели невероятную картину.
Посреди двора, на руинах башни с сиреной, которую так любовно монтировал Феанаро, катался огромный кокон липкой паутины. Рядом дергалась в конвульсиях огромная жуткая восьминогая тварь.
- Нет, каков я молодец, - изрек Феанаро, вдоволь налюбовавшись судорогами кокона, - все предусмотрел. Попались, голубчики...
Ошалевшие форменосцы так увлеклись зрелищем, что пропустили появление огромного орла. Птица опустилась пониже и сказала:
- Принес приглашение на праздник... Эй, что это тут у вас, а?
- Тренировка по гражданской обороне, - автоматически ответил Феанаро, - уважаемый Торондор, попрошу вызвать полицию и группу "Альфа". Лично мною захвачен и обезврежен опасный преступник со своей подельницей.
Торондор очумело поглядел на пришибленную камнями башни Унголианту, завернутого в кокон Мелькора, и молча взмахнул крылами, держа курс на Таникветиль.
Через несколько часов майар Тулкаса отконвоировали кокон в Мандос, а майар Намо сволокли туда же полуживую паучиху, которая испускала ментальные волны, жалуясь на Мелькора, пообещавшего ей легкую добычу.
Феанаро же сидел на развалинах и причитал:
- Сильмариллы... Это ж сколько разгребать руины-то...
Его величество Финвэ улыбнулся и погладил усовершенствованный им именной термос с двойным дном. Он собирался вернуть Камни сыну в обмен на обещание примириться с Нолофинвэ на ближайшем по времени празднике Урожая.