Nolofinve : другие произведения.

Мы встретились случайно...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Случайности... Их роль огромна. Случайно сын Феанора Келегорм поссорился со своим братом и отказался от совместной поездки в Таргелион. И эта случайность изменила известный ему мир. Потому что дала возможность встретить свою подругу Арэльдэ. А что из этого вышло - никогда не угадаете.
  Если бы в тот день Келегорм не поссорился со своим братом Куруфином, история Средиземья пошла бы по определенному Профессором пути ...
  Однако, лорды Химлада все-таки поссорились ... Почти без повода ...
  Келегорм приводил в порядок свои волосы ... Он осматривал себя в большом зеркале со всех сторон, а Куруфин широкими шагами ходил по зале и возмущался ...
  По существу - Куруфин возмущался всем и всегда. Если их брат Карантир часто взрывался яростью, и долго переживал обиды, настоящие и мнимые, если сам Келегорм быстро обижался, и быстро же перегорал - то Куруфин всегда находился в состоянии неуправляемой злости.
  Недаром Куруфин прозван был Атаринке - он был похож на Феанаро, но похож так, как бледная тень из Мандоса на живого полнокровного Эльда. Наверное поэтому он и поддерживал в себе этот гнев, похожий на отцовское мощное пламя духа, как отблеск Итиля на свет Анары ...
  Келегорм имел неосторожность подумать об этом не закрывшись аванирэ. Неуравновешенность брата - надо сказать любимого брата - начинала ему надоедать. Ну, а для Куруфина этого было вполне достаточно.
  - Я поеду в Таргелион сам! - Воскликнул он, - и возьму с собой Тьелпе! Если ты не желаешь принимать всерьез мои слова ...
  Келегорм только хмыкнул. Ежедневные разговоры о том, что их обделили землей и властью, давно ему приелись. Пылкий духом Турко однако смирился с тем, что Верховным Королем Нолдор зовется ныне Нолофинвэ (впрочем, если не Феанаро, то не все ли равно ...), что они с братом соправители Химлада (когда даже Карантир правит Таргелионом самостоятельно), и что у Третьего Дома больше земель, чем у Первого со Вторым вместе взятых.
  Одним словом - Куруфин отправился в Таргелион без старшего брата ... В сопровождении сына, который мечтал посмотреть на знаменитое озеро Хеллеворн и побывать в гостях у гномов.
  Не прошло и недели - а Келегорм уже заскучал ... Он никогда не расставался с Атаринке так надолго.
  Однако депрессии скоро был положен конец ...
  - Милорд, - доложил как-то погожим утром вестовой-авари, - прибыла леди ... Красивая, как лепесток вишни ...
  Келегорм никак не мог приучить вестового докладывать коротко и по существу. Однако замечания не сделал - так заинтересовался гостьей ...
  - Она синдэ или нандэ? - Поинтересовался лорд Химлада, искоса взглянув в любимое зеркало.
  - Леди из голодрим, и она прекрасна, - ответил вестовой.
  Нолдэ ... Отлично ... Келегорм расправил плечи и велел
  - Проси в зал ... Я иду ...
  Леди очевидно уже успела переодеться с дороги - Келегорм еще с порога увидел ослепительно белое платье незнакомки. Затем эллет обернулась, и Феаноринг увидел знакомое лицо ...
  Как Куруфин был тенью их отца Феанора, так Арэльдэ, дочь Нолофинвэ, напоминала своего отца - лицом, слишком прямой осанкой, ледяным взглядом серых глаз ... Впрочем Турко знал - глаза эти изредка теплели ... Причем очень часто в его присутствии.
  Визита кузины Келегорм не ожидал. Ему было известно, что Арэльдэ пребывает в Гондолине - потайном граде, который ее брат Тургон выстроил по приказанию Валы Ульмо. Турко в сказочку о явлении Валы не верил, и всегда считал, что из трех братьев-Нолфингов двое отважных, а третий - трус.
  А вот что привело в Гондолин Арэльдэ, которая была такой же отважной, как и ее брат Фингон?
  Впрочем - Келегорм был бы последним, кто расспрашивал бы об этом леди Арэльдэ. Но, конечно же, первым - кто окружил ее вниманием и почтением.
  Жить в Химладе стало намного интереснее ... Леди дала возможность Келегорму отдохнуть от многих забот - в том числе вскакивать ранним утром, проверять стражу, разбирать провинности дружинников ... Воинство смену власти восприняло в основном спокойно - те, кто попробовал роптать, говорили потом, что они привыкли к пылкого гневу Феанаро и рода его, а нервен просто леденила их пренебрежением. Турко отвсего сердца наслаждался бездельем и охотой, на которую он выбирался опять таки вместе с Арэльдэ.
  Немногословная, как все Нолфинги, Арэльдэ почти не рассказывала родственнику о жизни в Гондолине. Турко, однако, понял - ей не нравился не сам Гондолин, а душная атмосфера страха в закрытом граде, семь поясов стен, строгие запреты на вход и выход ... В Виньямаре, у моря, у нее были покои окнами на запад, и она слушала шум морских волн. В Гондолине же из всех окон были видны только горы - восьмая стена сокровенного города.
  Она уехала из города, как только дочка Тургона подросла настолько, чтобы обойтись без попечения родственницы. И почему-то - Турко боялся даже представить себе почему - отправилась в Химлад, а не в Дор-Ломин, или в Барад-Ейтель. О своем путешествии леди рассказывала скупо, однако Келегорм зашипел от ярости, услышав, что воины Тингола не пропустили королевну с небольшим сопровождением через Дориат.
  Арэльдэ отстала от сопровождающих у Эред Горгорат. Келегорм знал те места - там обитал некий древний ужас, странствующие нандор падали в обморок при попытке рассказать о нем ... Порой там исчезали неосторожные эльфы ... Просто исчезали без следа. И именно этот путь дориатские пограничники указали хрупкой девушке ...
  И она одолела его. Одна ...
  Они поссорились просто потому, что не могли не поссориться. Слишком разными были эти двое ... Разъяренный Келегорм кричал так, что его было слышно во дворе замка ... Он вспомнил королевне и ее отца, ныне Верховного Короля, вопреки роду Феанаро, и труса-брата, и то, что она сейчас командует его воинами так, будто она и есть Нолофинвэ ...
  Она не выбежала, а вышла широким спокойным шагом. А когда Келегорм наконец отдышался и бросился искать госпожу Арэльдэ, вестовой доложил, что леди вскочила на своего вороного и помчалась из твердыни прочь.
  Хорошо, что рядом с охотником-Феанорингом всегда был Хуан ...
  Турко бы направил своего коня на запад, подумав, что леди отправилась в Хитлум ... Но Хуан упорно вел совсем в другом направлении - к лесу Нан-Эльмот.
  Лес, пропитанный древними чарами, сопротивлялся, не пускал ... Но Феаноринг упорно пробивался вперед, несмотря ни на колючки, ни на изорванную одежду. Он дремал под звездами, положив голову на теплый бок Хуана, а рядом тревожно фыркал его конь ... Он долго блуждал ...
  Хижина была защищена чарами ... Кроме простой защиты, которой пользовались нандор, и которая не могла остановить нолдо из Валинора, Турко почувствовал и нечто другое ...
  Любовные чары ... Ими был пропитан воздух ... Келегорм увидел дворец, улыбающихся эльфов-челядинцев, превосходно обставленные залы ...
  За столиком, застеленным вышитой скатертью, сидела она и высокий красавец-синда, который весь словно светился нежностью ...
  Синда рассказывал Арэльдэ о любви, страстной и чистой, как звезды над Нан-Эльмотом, и леди слушала, и ее глаза, глаза нолдэ из Амана, которые и так сияли как две звезды, лучились теплым светом, так не похожим на привычный жесткий блеск ...
  И Турко повернул бы прочь, поняв, что опоздал ... повернул бы ... если бы не Хуан.
  - Хозяин, - прорычал пес, - взгляните на это моими глазами ...
  И Феаноринг посмотрел ... И ужаснулся.
  Избушка была неухоженной и грязной, вторая дверь открывалась прямо в кузницу, вместо улыбающихся эльфов прислуживали за столом небольшого роста гномы с довольно таки злобными лицами. Синда не превратился в чудовище, нет, но согнулся, сгорбился, почернел лицом.
  И не любовь пылала в его глазах - а злоба и торжество. Он говорил о своей ненависти к Нолдор-братоубийцам, о том, что отомстит, заставив дочь Финголфина прислуживать себе ... Что она родит ему сына, которого он воспитает врагом ее народа ...
  И в ярости Турко выхватил меч ...
  Келегорм навсегда бы потерял свою даму, если бы зарубил перед ее глазами Эльфа, которого она считала нежно влюбленным ... Перед которым уже начинала открываться холодная, девственная лилия ее фэа ...
  Хуан толкнул хозяина сзади - и отчаянный удар разрубил пополам стол из почерневших досок ...
  Они вскочили из-за стола оба - синда и Арэльдэ, и эльф бросился к стене, на которой висел меч великолепной - как сразу определил сын Феанаро - работы.
  Но Арэльдэ уже опомнилась ... И поняла.
  - Забери меня отсюда, toron, - обратилась она к Келегорму, - со мной за столом сидела моя смерть ...
  И Келегорм вывел ее на заросший травой дворик, разогнавши челядинцев-гномов, но синда выбежал за ними, держа в руке меч.
  - Его зовут Эол, - прошептала Арельде, - он говорил, что меня любит ...
  - Он говорил неправду, - ответил сын Феанаро, - это я люблю тебя ...
  И эльфы скрестили мечи под звездами Нан-Эльмота, и Эол все время ругал Келегорма братоубийцей и завоевателем, а сын Феанаро дрался молча, и лихорадка в его крови медленно уступала место холодной ярости.
  Он ранил эльфа, которого звали странным именем Эол, но не стал добивать - потому что рядом стояла Арэльдэ, в глазах которой было омерзение, но и жалость тоже. К тому же Келегорм знал - злосчастный Эол будет страдать в этом мире больше, чем в Мандосе.
  Потому что Арэльдэ никогда не будет принадлежать ему ...
  Турко вспомнил, что в Законах,которые сотворили для эльфов Валар, будто бы не одобрялись браки между близкими родственниками.
  Но конь его уже мчался равниной Химлада, Арэльдэ дремала в его объятиях, рядом ровно несся Хуан, а сзади слышался топот копыт вороного коня Арэльдэ, который бежал за ними.
  - Впрочем, - сказал лорд Химлада тихо - здесь не Аман, здесь Белерианд ... Валар поблизости нет, а у Моргота я не буду спрашивать разрешения ...
  - Но позволю ли я? - Прошептала Арэльдэ.
  И Келегорм вместо ответа осторожно коснулся устами уст королевны, а когда не получил сразу пощечину, то понял - позволит...
  ***
  На двадцатый день осады Келегорм понял, что крепость ему не удержать ...
  Орки как всегда брали числом - и ныне Турко казалось, что на штурм Аглонова прохода брошены все силы Ангбанда.
  Ночью воины слышали рев дракона, и руки нолдор крепче сжимали мечи и луки в готовности к славной гибели, однако тварь так и не появилась ...
  Храбрецы, которые выбирались на разведку потайным ходом, доложили, что гигантский змей прошел на восток ...
  Восток ... Майтимо... Макалауре ... Карнистир ... Куруфинвэ ...
  На западе горело небо, но это был не закат. Черный дым пылающего Ард-Галена стлался горами, забивал дыхание. Эльдар постоянно терли покрасневшие глаза и тяжело кашляли. О судьбе воинов - защитников Ард-Галена, которыми командовали Айканаро с Ангарато, вслух не говорили.
  Рингарэ в этом году выдался холодным - и неистовый огонь вокруг не спасал от мороза.
  Арэльдэ, как истинная нэрвен, оценивала ситуацию не хуже мужчин.
  Они планировали оборону и отступление вдвоем - Куруфинвэ в Химлад так и не вернулся. Правда, он соизволил прибыть на свадьбу брата - но лишь потому, что так приказал Майтимо, единственный, кого Атаринке слушался, кроме погибшего отца ...
  Свадьба ... Турко казалось, что это было так давно .Празднично убранная крепость, за столами - цвет нолдорской знати . Нолофинвэ во главе стола - Келегорм впервые смотрел на Верховного Короля не с родовой неприязнью, а с любовью .
  Ведь черты лица Верховного напоминали ему о Арэльдэ ...
  Искрящийся весельем Фингон Астальдо .Майтимо рядом с другом и спасителем - непривычно ласковый, с тихой улыбкой . Макалаурэ поет так, что птицы садятся ему на руки, завороженные пением и музыкой. Карнистир - о чудо - сидит рядом с Ангарато и мирно с ним разговаривает. А Артафиндэ, лорд Нарготронда, обсуждает с Куруфинвэ проблемы произношения слов языка кгуздул, и Атаринке - о Валар - даже забыл о том, что на повелителя Западного Белерианда нужно смотреть орком и завидовать ему ...
  Все вельможи нолдор посетили тогда твердыню счастливого Келегорма. Даже Артанис, которая недолюбливала Феанорингов, и та примчалась из Дориата с пышной свитой и охапкой подарков для дорогой кузины.
  Артанис же поведала Келегорму под большим секретом о происхождении Эола, который, оказывается, был в ближайшем родстве с дориатскими вельможами. Однако заколдованный лес Эол покинул давно - из-за недостатков характера и приступов неуправляемой ярости.
  - С гномами он хорошо ладит, - шептала Артанис на ухо жениху кузины, - однако не может ужиться с родственниками. Поэтому и отправился в Нан-Ельмот. Хорошо, что ты забрал оттуда Арэльдэ - она ему не пара.
  Келегорм посмотрел на своего брата Куруфина, который тоже лучше ладил с гномами, чем с эльфами, не говоря уже о недостатках характера и приступах неуправляемой ярости, и впервые подумал о том, что у нолдор и синдар все таки много общего.
  И действительно - после свадьбы, когда гости разъехались, а атмосфера дружбы и приязни развеялась, Атаринке снова отправился в Таргелион .
  В Таргелион, в сторону которого сейчас двигался дракон ...
  Келегорму сейчас было скверно и без дракона. Орки уже преодолели два пояса стен, и защитники Аглоновой Твердыни защищали ныне центральную башню, которая к счастью имела потайной выход.
  Турко благословлял мысленно неистового Майтимо, который лично проверял строительство крепостей и настоял на том, чтобы из башни к лесу был прокопан тоннель. Он, Келегорм, тогда еще осмелился противоречить, заговорил о том, что наличие пути к отступлению ослабит оборону. На что Руссандол ответил довольно резко: "Для нолдор в Мандосе спасения нет"
  Оказаться перед Судьей Намо после Клятвы и Альквалонде Турко не хотел. Как не желал и попасть в Морготовы лапы. Поэтому сейчас он отдал приказ отступать, объявив, однако, что останется с небольшим отрядом прикрывать отход.
  Остальное воинство из гибнущей твердыни должна была вывести Арэльдэ.
  Турко едва нашел время, чтобы поцеловать жену и посмотреть - может последний раз - на милое личико сына.
  Они долго не решались иметь детей - Арэльдэ что-то беспокоило, раз она обмолвилась, что ей снятся плохие сны, и она боится, что ребенок будет похож на Эола, которому удалось чародейством прикоснуться к глубинам ее духа.
  Если бы не это - их сын уже был бы юношей. А так - Аракано Фингол, родившийся за год до войны, мирно дремал в перевязи за спиной у матери.
  Финголом дитя назвала Арэльдэ - как раз тогда твердыне гостил Астальдо. А Келегорм дал сыну имя Аракано, в честь погибшего младшего брата жены. Поскольку же Аракано было материнским именем Нолофинвэ - то многие подумали, что Феаноринг решил подлизаться к тестю. Что ему и высказали Куруфинвэ и Карнистир в гневных письмах из Таргелиона.
  Но Келегорм вспомнил радостную улыбку Арэльдэ, когда он произнес вслух эпессе сына, и даже не ответил на письма.
  И вот теперь они вынуждены расстаться - может навсегда. В милосердие Судьи Намо Турко не верил.
  Он держал оборону еще трое суток. Воины бились с бешеной отвагой и гибли без слова жалобы - ведь с Арэльдэ выбрались из горящей крепости и их близкие. А оркам нужно было доказать, что твердыню, как и прежде, есть кому защищать.
  Наконец, когда при особе лорда осталось всего лишь полтора десятка эльфов - Нолдор и Авари, а так же верный Хуан, Турко скомандовал идти на прорыв - а скорее на почетное самоубийство.
  Но Судья наверняка посмотрел на гобелен, который ткала Вайрэ-судьба и решил отменить встречу ...
  Израненного Келегорма взяли в плен полумертвым. Пока он был без сознания - орки допрашивали его уцелевших воинов, пытаясь узнать, погиб ли сын Феанаро, или он находится среди пленников. Твари откуда-то (впрочем - разве трудно догадаться откуда) знали, что у Туркафинвэ Феанариона светлые волосы - в отличие от большинства нолдор.
  Турко всегда удивлялся - чем он заслужил преданность дружинников. Среди сыновей Феанаро он не был самым сильным, или самым умным, однако эльфы-воины Химлада больше уважали его, чем Атаринке.
  И на этот раз они его спасли.
  Вестовой-авари Эллеон, которого орки допрашивали первым, с искренними слезами на глазах указал тварям на тело Хельмира, своего погибшего друга. Хельмир был довольно высоким светловолосым Нандо, и все пленники дружно подтвердили, что это и есть Келегорм Феаноринг. Самого же Келегорма, который из-за ранения в голову пребывал словно в тумане и почти ничего не соображал, эльфы окружили тесной кучкой, и не дали упасть, благодаря чему орки его не добили.
  По приказу орочьего командира, пленных в сопровождении небольшого отряда, вывели из руин крепости на следующий день .
  Турко не знал, куда делся Хуан . Пес был его последней надеждой. Пленники уже поняли из обрывков орочьих разговоров, что их поведут в Ангбанд, и многие жалели о том, что остались в живых.
  На первом же привале орки утащили куда-то одного из воинов-авари. Эллеон жался к своему лорду и дрожал - ходили слухи, что в ужасный Ангбанд живыми доставляли только эльфов из-за моря. Остальные ... ну с этим ясно. Вестовой понимал, что судьба тех, кому доведется узреть Моргота, будет еще ужасней, но юноша не мог справиться со своим страхом.
  Келегорм пообещал сам себе, что выживет и отплатит тварям. Он выжидал. И не ошибся в расчетах.
  Его связанных рук вдруг коснулось что-то влажное ... Собачья морда ...
  Весть-осанвэ облетела кучку притихших эльдар и авари. Турко освободил руки, и пес неслышной тенью скользнул к другому воину. Охранники-орки как раз завистливо смотрели в сторону костра, где творилось то, о чем Феаноринг старался не думать. Однако он прекрасно слышал их разговор - часовые жаловались друг другу, что свежатинкой ныне будет лакомиться только вожак и его приближенные.
  На часовых бросились те из эльдар, чьи раны были не так тяжелы, как у прочих. И Хуан .
  Они выиграли немного времени - чтобы исчезнуть в лесной чаще. Но сзади уже слышался рев и топот погони.
  И тут свистнули стрелы - эльфийские стрелы, которые бьют без промаха.
  Когда Келегорм увидел под защитным зеленоватым капюшоном знакомые серые глаза, сейчас холодные, как сталь - он сначала невероятно обрадовался, потом рассердился.
  - Разве, - спросил, - у нас нет воинов? Если бы мы погибли оба, что случилось бы с Аракано?
  - Если бы ты погиб, что бы случилось со мной? - Ответила Арэльдэ, - наше дитя под надежной защитой, а я - умелый охотник и воин.
  Через несколько дней остатки гарнизона Аглоновой Твердыни двинулись в обход Дориата на юг. В Нарготронд.
  ***
  Келегорм проснулся от тревожного предчувствия.
  Вокруг было тихо. Слишком тихо. До Минас-Тирита остался один переход.
  Его отряд отдыхал - кто спал, кто дремал с открытыми глазами, восстанавливая силы. Часовые были начеку - хотя твердыня Артаресто и была уже близко, однако в душах Эльдар поселился непокой, будто они все еще были в разоренном войной Дортонионе.
  Арэльдэ лежала рядом. Лицо ее закрывал зеленый защитный капюшон плаща, но Турко знал - она не спит ... И не пытается отдохнуть.
  С того времени, когда в Нарготронд прибыл гонец из Барад-Эйтель, Келегорм не видел улыбки на лице жены.
  Гонец привез письмо от Фингона Отважного к королю Нарготронда Артафиндэ. А точнее - от Верховного Короля Фингона ...
  Келегорм знал, что такое потерять отца. Он помнил - о, как он помнил свист ветра в горном ущелье, обожженный лик, в котором невозможно было различить знакомые черты, удар осанвэ, которым умирающий требовал от семи сыновей выполнить Клятву любой ценой, и отомстить за его смерть. И горсть пепла - все, что осталось от Мастера, Воина, Короля ...
  Турко тяжело это пережил, но пережил ... Может потому, что сразу после этого они потеряли Майтимо, думали, что потеряли, и новая беда затмила предыдущую.
  Напрасно Келегорм утешал жену, зря говорил, что она не одинока в своем горе, что лорд Артафиндэ потерял двух братьев, что он, Келегорм, до сих пор ничего не знает о судьбе четырех младших Феанорингов - хвала Валар хоть от Майтимо прибыл гонец: Химринг выстоял, а Макалауре не удержал свою твердыню, но выжил и сейчас рядом со старшим братом.
  Известий же из Таргелиона не было. Как и из Восточного Белерианда.
  Арэльдэ слушала его ласковые слова с каменным застывшим лицом. Турко знал - почему так убивается жена: они с Нолофинвэ расстались после тяжелого неприятного разговора. Верховный Король счел желание своего второго сына Тургона укрыться в потайном граде трусостью и дезертирством. Фингон Астальдо поддержал Верховного Короля и предложил сестре переехать в Барад-Эйтель. Однако Арэльдэ не смогла оставить дочь Тургона, которой до того заменяла погибшую в Хелькараске мать, и решила идти в Гондолин.
  Нолофинвэ попрощался с дочерью очень холодно. А Арэльдэ обожала отца.
  Келегорм давно понял, что Арэльдэ покинула Гондолин тогда, когда племяннице уже не так нужна была женская опека. Однако ехать в Барад Эйтель сразу не решилась и решила навестить старых друзей в Химладе.
  И вот теперь Нолофинвэ погиб, погиб странно: "Ледяной Князь" в приступе холодной ярости вызвал на поединок самого Моргота. А Арэльдэ, услышав страшную весть, тоже будто оледенела.
  Лишь когда Келегорм с согласия короля Нарготронда набрал отряд для партизанской войны в Дортонионе, Арэльдэ заявила, что уходит с ним, оставив сына попечению нарготрондских жен и дев.
  Турко разгневался - конечно, Арэльдэ была нэрвен, но воинами среди эльфиек обычно были девы. Женщина-эллет не имела права подвергать своего ребенка опасности потерять обоих родителей сразу.
  Наконец, после долгих тяжелых споров, Келегорм сдался. Повлияло на него еще и то, что Артафиндэ показал ему письмо от Фингона Астальдо. Там было сказано - "мы не смогли его остановить"
  - Она его дочь, - тихо сказал Артафиндэ, - ты не сможешь ее остановить, toron ...
  И вот теперь, спустя почти год партизанщины, боев и лишений в захваченном врагом Дортонионе, отряд возвращался кратчайшим путем к Минас-Тириту, чтобы оттуда отправиться в Нарготронд.
  Турко скомандовал построение, и эльфы почти одновременно вскочили. Арэльдэ встала, оправила на себе одежду и взяла в руки свою любимое оружие - короткое копье со странным лезвием, похожим на осколок льда. В мирные времена нэрвен брала его с собой на охоту, сейчас она им убивала, холодно и расчетливо, не ведя счета убитым врагам, не гордясь победами.
  Келегорм, глядя на жену, все время вспоминал Майтимо - такого, каким тот стал после Ангбандского плена. Старший брат тоже не вел счета убитым оркам, но враги разбегались, лишь только увидев впереди войска рыжеволосого воина. В битве старший Феаноринг становился воплощенной местью - и даже на его братьев порой наводила ужас холодная ярость, которая светилась в его глазах.
  Арэльдэ ныне тоже стала воплощенной местью. В ее сердце не осталось места ни для любимого, ни для сына.
  Отряд двинулся берегом Сириона. Хуан помчался вперед на разведку, скользя как тень.
  Через некоторое время Турко вдруг услышал тревожное рычание. Он осторожно раздвинул ветки прибрежных зарослей и оцепенел.
  На небольшом песчаном пляжике лежал мертвый эльф - с виду синда, или нандо. Серебристые его волосы переплелись с речными водорослями. Чуть дальше виднелось тело темноволосого нолдо - воина в окровавленной кольчуге. В груди его торчала стрела.
  У Келегорма потемнело в глазах ... На мгновение ему показалось, что он стоит на песчаном берегу знакомого залива Альквалондэ.
  Хуан зарычал снова. Турко отвел взгляд от мертвых и прикусил губу так, что во рту сразу стало солоно. Тогда осторожно двинулся вперед.
  Песчаная полоса заканчивалась, дальше резко поднимался вверх скалистый берег. У скал скопилось несколько десятков орков и с десяток гауров. Рядом с трещиной в скале полыхал высокий огонь.
  Земля внезапно дрогнула . Еще ... Послышался звук, похожий то ли на визг, то ли на крик.
  - Мой лорд!
  Один из воинов указывал на реку, где из-за скал уже было видно край Тол-Сириона. Оттуда медленно поднималась пылевое облако.
  Келегорм наконец окончательно пришел в себя. Он понял что произошло. Минас-Тирит взят врагом, или почти взят ... Но в каждой крепости нолдор был потайной ход - а эту твердыню строил осторожный знаток фортификации лорд Артафиндэ, который и велел проложить ход под речным дном, призвав на помощь гномов.
  Благодаря потайным ходам удалось спасти население крепости Аглона и защитников твердыни Макалауре, на которую напал дракон.
  Но враг наверняка разгадал нолдорские хитрости - и ныне орки подстерегают тех, кто пытается спастись ... Выкуривают дымом, словно лис из норы.
  - Лучники! - Прошипел Келегорм, - вначале отстреливать гауров... Готовься!
  Тень огромных крыл внезапно закрыла солнце. На песчаную полосу медленно ступило странное существо. С каждым шагом оно становилась все более похожим на деву-эллет.
  Дева шла и пела. Лучники-эльдар застыли, словно пораженные громом. Застыл и Турко, забыв о том, что нужно отдать команду стрелять. Среброволосая дева напротив вдруг показалась ему странно знакомой, той, которую он должен был полюбить, ради которой должен был совершить преступление и всю жизнь страдать от неразделенной любви ...
  Вдруг мимо промелькнула тень. И истошный визг разнесся над берегом...
  На песке с копьем в груди билась в агонии существо, похожее на гигантского нетопыря.
  - Каукарэльдэ, - прошептал рядом с Келегормом его верный Эллеон, - Оборотень ...
  Турко опомнился наконец и взмахнул рукой. Стрелы прошили летучую мышь насквозь, а второй залп успел остановить орков, которые бежали от костров, размахивая кривыми саблями.
  Келегорм уклонился от подбегающего гаура, которого тут же перехватил Хуан, и бросился к Арэльдэ. Его подруга с яростью выдернула из тела оборотня свое копье.
  - В каждом отряде, - сказала эллет мужу, - должна быть нэрвен ... На нас это не действует.
  Эльфы потушили костры и разобрали завал из хвороста. Келегорм окликнул осажденных, назвавши себя, и ему отозвался хрипловатый от дыма голос эльда. Затем наружу выбрался воин с почерневшим от дыма лицом, в котором Турко еле узнал Гвиндора Гуилиниона, одного из воевод лорда Артафиндэ.
  Вскорости на песчаной косе собрались уцелевшие обитатели Минас-Тирита. Из расщелины вытащили и полумертвого лорда Артаресто, младшего и ныне единственного брата короля Нарготронда.
  Воинам удалось спасти израненного кано, а вот его жена, красавица-синдэ, задохнулась в дыму и все попытки привести ее в чувство были напрасными. Возле тела матери горько рыдала юная дева, золотоволосая как Арафинвионы. Келегорм понял, что это дочь Артаресто, которую - как ему рассказывали - звали Финдуилас.
  Им повезло - погоня потеряла их след, и до Нарготронда добрались все выжившие. Мертвых похоронили на первом же привале, вырыв мечами неглубокую могилу. Арэльдэ взялась опекать убитую горем Финдуилас, и Келегорм заметил с облегчением, что лицо жены смягчилась и засияло лаской и добротой.
  Лорд Артафиндэ был благодарен кузену за спасение Артаресто, и родичи поклялись друг другу в братской дружбе. Как им казалось - навсегда.
  Арэльдэ теперь не позволяла горю одолеть себя. Она ревностно заботилась о своем сыне и о Финдуилас, которая осталась без матери. Память же о погибшем отце осталась в ее сердце навеки.
  ***
  Келегорм совсем не знал людей.
  Так уж сложилось, что с аданами общались старшие в роду - Майтимо, который взял к себе на службу потомков Амлаха, Нолофинвэ, в крепости которого тоже были воины-люди, ну - и конечно же лорд Артафиндэ, который считался среди нолдор знатоком человеческой души.
  Еще из Феанорингов знался с аданами Карнистир - ибо в Таргелионе какое-то время жили люди из племени, которое впоследствии перебралось в Бретиль и начало называться "Народом Халет". Горячий Морьо с аданами ладил, и ушли они совсем не из-за его тяжелого характера, а из-за внезапного орочьего набега, во время которого погибло много таргелионцев.
  А вот в Аглоне людей не было совсем. Гномы приходили довольно часто, но с ними в основном общался Атаринке. Келегорму, который все свободное время отдавал охоте, подгорные добытчики руд и драгоценных камней были безразличны. Как, впрочем, и аданы, каковых ему случалось видеть во время посещения Химринга, или Таргелиона.
  Последняя вылазка в Дортонион утвердила Турко в том, что люди в большинстве своем хорошие воины. Правда и дело он имел лишь с воинами и их семьями. Часто эльфам помогали рискуя жизнью - Келегорму приходилось сидеть с воинами в схроне, устроенном под полом дортонионской хаты, а тем временем наверху престарелый дед - единственный, кто остался на полуразрушенном хуторе, умело притворялся глухим, как пень, слюнявым идиотом, пока орки не убрались прочь , побрезговав даже прикончить старика.
  Именно после знакомства с этим страшноватым с виду, но умным и хитрым аданом - эльф очень долго не мог привыкнуть к виду старых людей - Келегорм начал уважать "Идущих следом" Однако их внутренний мир так и остался для него тайной.
  В Нарготронде люди появлялись периодически - воины отдыхали, получали новое оружие из нарготрондских арсеналов и снова возвращались в Бретиль, или в Дортонион. Беженцев же отправляли на Побережье, или на юг того же Бретиля. Поэтому Турко не обратил внимания на очередного оборванного и обросшего бородой, словно гном, партизана, которого привела в пещерный град внешняя охрана.
  Он не обратил внимания и на то, что воина-адана, уже вымытого, выбритого и переодетого в чистое, сразу принял король Нарготронда. Лорд Артафиндэ обычно со связными или кано общался лично.
  И то, что лорд Артафиндэ собрал совет, тоже необычным не было - воин-адан мог принести важные известия.
  Но то, что король Нарготронда поведал на том совете,привело Келегорма в состояние неистовства.
  Турко обожал Арэльдэ, и не представлял себе, как жил бы без нее. Он видел, как у эльфов и людей война забирала любимых, он слышал страшные причитания аданет над убитыми воинами, а последние полгода созерцал прозрачное, словно угасшее лицо кузена Артаресто, потерявшего жену во время падения Минас-Тирита.
  Он думал - в Нарготронд пришел воин-адан, а перед эльфами стоял влюбленный мальчишка, который требовал от короля Нарготронда исполнения Клятвы, данной некогда его погибшему отцу.
  Король Нарготронда обещал помогать во всем роду своего спасителя, рыцаря-адана Барахира. И вот молодой Барахирион потребовал, чтобы лорд Артафиндэ помог ему добыть не больше не меньше - как Сильмарилл из короны Моргота.
  Сильмарилл ... Мертвое изуродованное лицо Короля Финвэ ... Сильмарилл ... Пламя факелов перед громадой Миндон Эльдалиэ ... Сильмарилл ... Страшные слова Клятвы, от которых, кажется, дрогнула твердь Амана ... Сильмарилл ... Окровавленный песок Лебединой Гавани ... Сильмарилл... Горящие корабли и полны неистовства глаза отца Феанаро ... Сильмарилл ... Пепел, развеянный над Эред-Ветрином ... Сильмарилл ... Старшего брата пытают в Ангбанде ... Сильмарилл ...
  Этому мальчишке, чтобы жениться на дочери Тингола, нужен был Сильмарилл ...
  Турко сорвался с места ...
  Потом он вспоминал эту минуту с отвращением и омерзением. Слова, которые он бросал прямо в грустное лицо лорда Артафиндэ, летели словно камни. Турко, по существу, лишь высказал вслух мнение других вельмож, которое облетело зал незримым шелестом осанвэ.
  Нельзя было ради мальчишеской прихоти рисковать Нарготрондом. Нельзя было выводить на преждевременный бой войско, а вернее то, что от него осталось. Нельзя было драться с Ангбандом без правого и левого крыла - а Майтимо сочтет подобное предложение личным оскорблением, а Финдэкано, ныне Верховный Король, поддержит побратима ...
  Келегорм все говорил правильно ... Он не учел одного - Клятва тут столкнулась с Клятвой.
  И когда король Нарготронда все с той же тихой улыбкой поднялся со своего места и протянул ему - Туркафинве Феанариону - свой венец, с просьбой принять власть "до его возвращения" (потому что Артаресто нездоров, а кто еще кроме тебя, toron ...), Келегорм бросил корону Нарготронда на пол и выбежал из залы.
  Те времена, когда Турко мечтал о королевском титуле - а такие мечты были - давно прошли. Тогда, у Митрима, когда никто уже не надеялся на возвращение Майтимо, а Макалауре жил, как сейчас Артаресто, словно во сне - остальные братья стали намекать Келегорму, что он должен заменить певца и надеть отцовский венец ...
  Но потом подошло войско под предводительством Нолофинвэ, и Финдэкано вернул им Майтимо...
  Тогда Турко был против решения старшего брата передать венец Верховного Короля Нолофинвэ. Может быть потому, что сам оказался слишком близко к нему.
  Но за эти годы, осиянные счастливой супружеской жизнью и примирением с родом, Турко понял - для эльдар власть приходит лишь вместе с бедой и погибелью.
  Для него тогда - подле Митрима - власть означала бы гибель Майтимо и безумие Макалаурэ ...
  Теперь - гибель Артафиндэ и безумие Артаресто.
  Арэльдэ же сказала с грустью:
  - Мы не сможем его остановить, любимый ...
  Келегорм и сам знал об этом. Он скрылся от стыда за свою несдержанность в супружеские покои, и уже час доказывал жене, что решение лорда Артафиндэ самоубийственно и безрассудно.
  - Тогда я пойду с ним, - решительно сказал Турко, - король берет с собой лишь десяток добровольцев из личной стражи. Я буду одиннадцатым ...
  - Турко, - сказала жена, - самое плохое случится, если вы добудете камень. А вы можете его добыть - кто знает намерения Врага. Разве ты позволишь отдать Сильмарилл Тинголу?
  - Нет! - Воскликнул Келегорм.
  - Ты давал Клятву. А Артафиндэ давал Клятву помогать роду Барахирионов. Он должен оберегать этого юношу. Ты поднимешь оружие на Инголдо?
  - Я может и слишком вспыльчив, - фыркнул Келегорм, - но не сумасшедший. Но я вызову на поединок этого ... как его ... Берена. И до похода, а не после.
  - Инголдо не даст тебе этого сделать, - сказала Арэльдэ, - Клятва ... Он объявит себя заместителем юноши ...
  Турко зашипел.
  - Здесь нужна другая тактика, - сказала Арэльдэ задумчиво, - если нельзя избавиться от последствий, нужно убрать причину ...
  Логический ум дочери Нолофинвэ очень часто озадачивал сына Феанаро. Поэтому он не решился расспросить ее подробнее - чтобы леди не догадалась, что он ну совсем ничего не понял.
  Арэльдэ взялась за дело немедленно. Самоубийственный поход был запланирован на весну, поэтому время еще было. И именно зимой в Нарготронде находилось больше всего Аданов.
  Пещерный град был надежной тыловой базой. Партизаны сюда попадали с завязанными глазами, на что они не обижались: меньше знаешь - меньше сможешь рассказать на допросе в случае чего. Сейчас в Нарготронде среди других отдыхал женский отряд, кано которого - красавица-аданет Аглар была хорошей знакомой леди Арэльдэ.
  Аглар долго шепталась с Арэльдэ, а затем фыркнула и сказала, что хлопот здесь не будет.
  Однако - миновало некоторое время, и девушка-кано обьявилась в покоях леди злая и раздраженная. Келегорм, которого женщины выпроводили вон, успел только услышать, как Аглар сказала разгневанно:
  - Или он действительно настолько влюблен, или его испортила лихая сила...
  План очевидно не удался. Но тут судьба послала Арэльдэ еще один шанс ...
  Юная Финдуилас никак не могла избавиться от страха. До этого времени она была уверена, что ее отец - самый храбрый, мама-самая красивая, а Минас-Тирит - непобедим.
  И вот мамы не стало, не стало и родного дома, а отец замкнулся в себе ... Тщетно пыталась развлечь деву тетушка Арэльдэ - Финдуилас постоянно боялась появления врага у ворот Нарготронда. Она уже не верила, что воины короля смогут ее защитить в случае осады.
  Берен, который, как и она сама, бродил в одиночестве по коридорам града, привлек внимание юной эльфийки. Финдуилас знала, что юноша влюблен - а потому смело подошла к нему, предложила дружбу и начала расспрашивать о жизни в Дортонионе , о войне и о загадочном Дориате, где так и не успела побывать.
  Скоро молодая пара стала неразлучной. Берен был рад, что с ним хоть кто-то общается - большинство эльфов поглядывали на него искоса, а Аданы вслух советовали, чтобы он бросил думать о эльфийских девушках, а занимался тем, чем и они - подготовкой к выступлению в Бретиль. Поэтому внимание эльфийской принцессы - еще одной, - льстило юноше.
  Берен рассказывал Финдуилас о своих военных подвигах, а девушка увлеченно слушала ... Возможно слишком восторженно - потому что сияющее личико дочки заметил даже грустный Артаресто.
  - Я не Тингол, - сказал он Келегорму после того, как они заметили юную пару, которая снова уединилась в какой-то нише коридора, - я не стал бы посылать этого юношу на смерть, даже если бы имел такую возможность. Более того - я дам согласие на их брак.
  - Но Берен влюблен в Лутиэнь! - Воскликнул Келегорм.
  - Люди, - вздохнул Артаресто, - могут влюбляться несколько раз за свою короткую жизнь без особого вреда для фэа ... Я уже потерял двух братьев, toron ... Если Артафиндэ погибнет - я останусь в этом мире один ... Без опоры и поддержки. Я боюсь ...
  - Но не таким путем, - пробормотал Турко, - конечно мы не дадим Артафиндэ погибнуть ... И потом, почему один, toron? Ведь есть еще мы - семеро ... И Финдэкано ...
  - Извини, - сказал Артаресто, - но я не привык думать о вас семерых ... как о родных. А Финдэкано так далеко ...
  Келегорм опустил голову. А потом пошел советоваться к Арэльдэ.
  С первого же взгляда он понял, что для жены это не новость.
  Это была их вторая серьезная ссора. Турко кричал так, что разбудил сына и напуганный Аракано выбежал из спальни. Келегорм обвинил жену в том, что она сознательно пожертвовала Финдуилас ради того, чтобы задержать Берена в Нарготоронде.
  С минуту, глядя в ее застывшее, внезапно ставшее чужим лицо, он думал, что сейчас жена повернется, и пойдет пещерными переходами к потайному выходу в лес - а оттуда в неизвестность, как тогда, в Аглоновой твердыне. Но тут заплакал Аракано, и лицо Арэльдэ снова исполнилось нежности.
  - Глупый, - сказала она, - неужели непонятно, что я - самая близкая наперсница сердечных дел моей племянницы? Она повествует мне обо всем ... Нет - дева еще не влюблена, однако ... Но меня волнует другое ... Юноша рассказывал ей о своих подвигах, причем хвастал, как ногродский гном. Это не в характере дортонионцев - они обычно сдержанны ... как большинство из нас. И - среди всего прочего - рассказал, будто ему удалось ранить самого Саурона ...
  Она взяла Аракано на руки и стала укачивать. Потом заговорила, понизив голос до шепота:
  - Молодой адан рассказывал об этом чуть не всему Нарготронду. Благодаря этому его считают ныне лжецом, дураком и хвастуном. Для чего он это делает?
  Келегорм чуть не сказал, что парнишка таков и есть, но вовремя сдержался из уважения к Артафиндэ и его Клятве.
  - Аглар сказала, что он порченый, - отозвалась Арэльдэ снова, - возможно ...
  - Как человеческая девушка могла почувствовать то, чего не чувствуем мы? - Удивился Келегорм, - я видел эльдар, сломанных Тьмой, видел и порченых аданов. Юноша на них не похож. Наконец - его же проверяли ...
  - Проверял рядовой целитель, - сказала Арельде, - надо уговорить Артафиндэ, чтобы он сделал это сам. Кузен владеет силой, более мощной, чем кто-нибудь из нас.
  Лорд Артафиндэ сначала не хотел и слышать о дополнительной проверке. Однако - мудрый король Нарготронда был логиком, как и его кузина.
  Берена пригласили на ужин вместе с Келегормом и Арэльдэ. Артафиндэ, хотя он официально и отрекся от власти, принял гостей в королевских покоях.
  Турко пристально следил за аданом. Юноша нервничал. За эти несколько месяцев он похудел и побледнел и выглядел даже хуже, чем тогда, когда пришел "из леса"
  Разговор о Сауроне начала Арэльдэ. Берен рассказывать стал охотно, однако его глаза лихорадочно блестели. Казалось - он пытается остановить поток слов и сказать нечто важное.
  - В виде волколака, говоришь? - Вмешался Келегорм, - рыцарь, я тоже партизанил ... В такую сказку не поверит даже старушка из горной деревеньки. Зачем ты говоришь неправду?
  И вдруг карие глаза юноши словно вспыхнули отчаянным блеском
  - Чтобы меня выгнали вон! - Крикнул он, - а лучше - убили!
  Артафиндэ сорвался с места. Почти одновременно молодой адан упал со стула на пол и забился в конвульсиях ...
  К сводам залы взвился голос короля Нарготронда - звонкий, исцеляющий, успокаивающий. Его перекрыл странный звук, от которого разлетелись вдребезги бокалы тонкого стекла.
  У Келегорма потемнело в глазах. Он вдруг увидел вместо знакомой залы скалистое ущелье ... Прямо перед ним, над распростертым телом Берена, стоял черный гигантский волк.
  Артафиндэ держал его на расстоянии, отгоняя, отталкивая песней.
  Затем запел женский голос ... Арэльдэ ...
  Из звуков родились два меча белого пламени ... Однако тварь не отступала.
  И от слова "братоубийство" белый свет начал меркнуть ...
  Но Келегорм бросил в бой багровое пламя своей вспыльчивой и отважной души...
  Он не думал, о том, что было прежде, он знал только, что сейчас он совсем другой, чем был тогда, в Альквалондэ. И безумное пламя любви - а только так мог любить сын Феанаро - заставило черную тень оставить жертву в покое и выйти из ее разума прочь.
  Берен болел после того долго и тяжко. Он почти ничего не помнил - воспоминания его заканчивались разгромом их отряда и гибелью Барахира. Красавица-эллет, которая танцевала в лесу меж деревьев, Дориат, Менегрот исчезли из его разума и превратились в сон.
  Артафиндэ, принявший на себя первый удар из подсознания адана, возможно знал больше - но молчал. Молчала и Арэльдэ.
  Турко понял только, что юноше основательно промыли мозги - возможно и в самом Ангбанде. После выздоровления молодой адан отправился в Бретиль, где надеялся найти родных. Про Клятву, данную некогда его отцу, он больше не вспоминал.
  
  А когда отгремела Последняя Битва, в которой эльдар и аданы одолели вражью силу, в возрожденном Дортонионе был большой праздник.
  Аданы шумно веселились, будто забыв о потерях. Веселились и Эльдар - Сильмариллы блестели на своих местах в старинном венце работы короля Финвэ, на челе старшего Феаноринга.
  Турко сидел рядом с кузеном Артафиндэ и наблюдал за весельем.
  - Посмотри, - сказал король Нарготронда, - вот принцесса Лутиэнь. Тингол прибыть не соизволил - однако дочь его более любопытна ...
  Келегорм увидел воистину прекрасную Синдэ, которая шла об руку с высоким эльфом.
  - Ее спутник, - пояснил Артафиндэ - Даэрон ... Певец, равный Макалаурэ ...
  Но Турко впился глазами в человеческую пару - Берен вел под руку Аглар, одетую как дортонионская горянка. Девушка приветливо улыбалась своему спутнику.
  Они миновали Лутиэнь и Даэрона, обменявшись формальными поклонами.
  - Какая прекрасная и трагическая история могла бы выйти из их любви, - сказал Артафиндэ с улыбкой, - я имею в виду Берена и Лутиэнь ...
  Турко поежился ... Его это совсем не привлекало.
  - Мир изменился, - пробормотал он, - и я даже знаю когда и почему ...
  И он с нежностью посмотрел на Арэльдэ.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"