Аннотация: Странный артефакт, обнаруженный Фингоном Астальдо в горах близ Барад Эйтель, изменил не только жизнь гарнизона крепости, но и историю всего Средиземья..
От серебристого сияния было больно глазам. Рядом с ним тускнел огонь эльфийского горна.
- Еще немного, сын мой, - сказал Нолофинвэ, и Финдекано послушно начал раздувать кузнечный мех, краем глаза поглядывая на то, что лежало в пламени.
- Сейчас, - произнес король, - это случится сейчас.
Вот уже месяц, с того времени как Финдекано обнаружил в горах странный артефакт, отсвечивающий серебряным блеском сквозь грязь и известковые наросты, король и его сын пребывали в напряженном ожидании.
Первым о том, что попало им в руки, догадался Нолофинвэ. Догадался, когда очищенный, округлой формы камень, вспыхнул серебристым сиянием так, что стало больно глазам.
И больно стало разуму, когда в него с неожиданной силой ворвалось осанвэ драконьего младенца, дремлющего в своей колыбели.
Благоразумнее было бы уничтожить яйцо и забыть о нем. Ибо никогда не видывали драконов эльдар, но слышали смутные предания о самой первой битве Арды, о разгроме Утумно и о странных и страшных существах, сражавшихся на стороне Моргота, которого тогда еще называли Мелькором.
Но убить спящего ребенка - поднимется ли рука...
Седмицу назад малыш стал просить тепла, и яйцо ныне покоилось в кузнечном горне.
- Отец, скорлупа треснула...
Нолофинвэ и сам видел это. За минувшие семь дней он уже решил попытаться приручить странное создание и использовать в качестве оружия. Если же дракончик будет злобен и опасен, то придется его уничтожить, пока разумный зверь не вырос и не наделал беды.
Со звоном разлетелись серебристые осколки. Финдекано выпустил меха из рук и схватился за меч.
Глаза у существа были огромные и совсем детские. И смотрели они прямо на Нолофинвэ.
- Ata, - отдалось в разуме обоих эльдар, - отец...
В горне понемногу угасал огонь. Король протянул руки, помогая серебристому дракончику выбраться из остатков скорлупы. Детеныш был невелик, и с удовольствием устроился в обьятиях эльфа, абсолютно не обращая внимания на то, что высокий нолдо был совсем не похож на дракона.
- Да что же это? - растерянно вопросил Финдекано, подходя к отцу.
- Они, наверное, принимают за родича первого, кого увидят, - тихо отозвался король, поглаживая голову задремавшего новорожденного, - и, видимо, этим и пользовался Моргот, выращивая драконов в Утумно. А поскольку изначально драконы сотворены песней Эру, как и все сущее в Арде, то они вовсе не злы.
- Ata, - снова прошептал дракончик мысленно и ткнулся мордочкой в щеку Нолофинвэ.
- Тогда я его старший брат, - сказал Финдекано, который во всем видел светлую сторону бытия, - Atarinya, а как мы его назовем.
- Сильмарэа, - сказал король, - или, как говорят митримские эльфы, Сильварон.
***
Всадники, конная стража Ард Галена, неспешно ехали в высоких травах. Рядом серебристой лентой тек, переливался Сильварон.
Он вырос и очень быстро бегал, передвигаясь на четырех мощных лапах. С виду Сильварон напоминал великанскую ящерицу со странными выпуклостями по бокам. Дракончик не умел говорить, издавая то низкий рык, то все еще высокий писк детеныша, но охотно общался по осанвэ со всеми желающими.
А желающих было много - Сильварон стал любимцем Барад-Эйтель. Он знал, что принадлежит к исчезнувшему племени, что, возможно, он один такой на белом свете, и видимо потому предпочитал называть себя эльда.
Финдекано обожал "братца" и постоянно с ним общался. Но каждый вечер Сильварон проводил с королем.
Странная связь между Нолофинвэ и его приемышем была нерушима. Поначалу король чувствовал себя неловко, но потом привык к сыновней преданности молодого дракона. Перебирая в памяти оставшиеся в Тирионе старинные книги, эльда понял, каким образом локе, драконы, стали служить злу.
Их подвела нерушимая верность, видимо, заложенная изначально. Верность тому, кого они называли отцом.
А потому король старался уделять дракончику побольше тепла и заботы. И охотно отпускал его порезвиться в степь под охраной "старшего брата".
Финдекано обьявил о привале, и эльфы спешились, а двое из них развели костерок между камней. В ожидании душистого квениласа, который Сильварон очень любил, дракончик скользнул в траву в надежде изловить куропатку или кролика. Хотя Финдекано всегда уделял ему часть из охотничьей добычи, Сильварон предпочитал полевать сам, хвалясь потом перед братом быстротой и ловкостью.
Подобного себе Сильварон увидел неожиданно. Тот дракон был более похож на большую змею с двумя передними когтистыми лапами. Он не бегал, а ползал, но делал это стремительно и быстро. Сияющая золотая чешуя переливалась в солнечных лучах.
Этот дракончик был тоже молод, но злоба в его холодных глазах принадлежала невыносимо древнему существу.
Молниеносный обмен мыслями - и существа, похожие друг на друга намного больше, чем Сильварон был похож на своих названых родичей, поняли, что они заклятые враги. Ибо первым, чьи глаза увидел Глаурунг, вылупившись из яйца, был Моргот Бауглир, воплощенный Вала и погибель Средиземья.
Золотое и серебристое тела сплелись в схватке, долженствующей стать смертельной. Но пронзительный визг Сильварона, ставший то ли боевым кличем, то ли воплем испуга, услышал Финдекано, который уже мчал верхом к месту схватки, на скаку натягивая лук.
- Держись, брат, - кричал он, - держись...
Стрела с белым оперением отскочила от золотой чешуи...
- Держись!
Вторая стрела вонзилась в мягкое подбрюшье золотого дракона, и Глаурунг взвыл.
Сильварон вцепился в противника всеми четырьма лапами, а также пастью, полной острых как иголки зубов. Он держал врага так, как пес держит добычу, все крепче и крепче сжимая челюсти, не слыша уже ни голоса Финдекано, ни свиста стрел, ни дрожи земли под копытами эльфийской конницы.
- Братик... Как ты, братик?
Сильварон еле приподнял голову. Он лежал в траве, в окружении эльфов. Рядом блестела полоса золотой чешуи...
- Сегодня, - сказал Финдекано, поглаживая израненную голову названного брата, - тебе пришлось убить своего первого врага.
- Он был... так похож на меня, - отозвался Сильварон мысленно, - и мне от этого больно.
- Мне тоже больно, - вздохнул Финдекано, - ты рано стал воином, брат. Но я могу сказать тебе, что и среди орков есть все еще похожие на нас, и когда мы убиваем их, то нам от этого больно.
Сильварон с трудом повернул морду в сторону Тангородрима.
- Это сделал отец Глаурунга?
Финдекано вздрогнул.
- Да, - сказал он после долгого молчания, - и многим из нас повезло, что этот дракон погиб молодым. Ибо, выросши, он принес бы погибель в Ард Гален.
Серебристый дракон закрыл глаза.
***
Вот уже второй год шла война - война в потоках пламени. Ард Гален выгорел дотла.
По слухам, в орочьем войске, ушедшем на восток в сторону Химринга, вроде бы были драконы, один или два - некрупные, видимо совсем молодые. Но ни одного не видели со стен Барад Эйтель.
Сильварон исчез в конце первого военного года. К тому времени он был уже вполне взрослым драконом в серебристой чешуе, похожей на кольчугу. Любимец не только эльдар, но и аданов, к тому времени ставших союзниками короля Нолофинвэ, серебристый дракон принимал участие в битвах подле отца и брата, и пропал во время краткой передышки, когда отряд Финдекано удерживал горный склон, давая возможность воинам из приграничных крепостей уйти в Барад Эйтель.
И отец и сын считали Сильварона погибшим. К чести обоих эльдар, у них не зародилось даже мысли о его возможном предательстве.
А Сильварон тем временем... спал.
Когда сознание его начало меркнуть, серебристый дракон последним усилием воли заполз в узкую пещеру на горном склоне и там затих.
Он спал и грезил дивными песнями и музыкой сфер. А когда проснулся и выполз наружу, то понял, что изменился.
Что-то волочилось за Сильвароном как плащ - тяжелое, непривычное. Дракон цеплялся когтями за скалы, но соскользнул таки, рухнул в ущелье - и крылья развернулись над ним.
Рев дракона, победный рев, заставил весь гарнизон Барад Эйтель взлететь на стены так, словно и у них выросли крылья. И Финдекано выкрикнул приказ не стрелять, услышав в разуме знакомый голос.
Сильварон еще раз с удовольствием выдохнул огонь в мрачное серое небо - этот дар пришел к нему вместе с крыльями - и опустился на стену крепости.
- Прости меня, брат, - сказал он Финдекано, - я должен был спать. Но я вернулся крылатым - видишь?
- О да, - вымолвил эльф, - если бы немного раньше...
- Отец? - выкрикнул мысленно дракон так, что эльдар схватились за головы.
- Отец решил положить конец войне и вызвать на поединок самого Моргота, - ответил Финдекано, - я не смог его остановить. Дух его сиял ледяной звездой, когда по его приказу открылись врата Барад Эйтель. Он погибнет, Сильварон, брат мой, ибо разве может эльда одолеть воплощенного Валу?
Сильварон зашипел, и все вокруг окуталось паром.
- Эльда, может, и нет, - проревел он вслух, впервые в жизни выговаривая слова, - но дракон - одолеет.
Мощные крылья развернулись, как стяги, и дракон ухнул со стены в воздушную бездну.
***
Только бы не опоздать...
Не след копыт Рохаллора высматривал в пепле Сильварон - след сверкающего духа того, кого называл отцом.
Тень крылатого убийцы неслась над пеплом, усыпавшим когда-то зеленую степь.
Анфауглит. Мертвая земля. След копыт. След звезды. Отзвук боевого рога.
Черная тень с боевым молотом в руке, нависшая над сияющей фигуркой...
Меч... Щита больше нет... Земля в потоках черной крови. Багряная кровь эльда на доспехах.
Сильварон ринулся вниз как раз вовремя, чтобы не дать врагу наступить на упавшего отца...
Дикая, невыразимая мощь, скованная плотью... Корона с тремя сияющими камнями... И минутное замешательство, давшее Сильварону возможность выпустить поток огня.
Он повис на этом существе всей тяжестью огромного драконьего тела. Он рвал когтями, зубами, дышал огнем - и настала минута, когда изуродованная плоть уже не могла служить своему господину.
Отброшенный в сторону черным смерчем, Сильварон грянулся на землю, ломая крылья. И пополз, оставляя в пепле кровавый след.
Белый конь тревожно ржал неподалеку. Рохаллор...
Единственной неповрежденной лапой дракон осторожно перекинул через спину коня воина-эльфа в окровавленной кольчуге.
- Лети как ветер...
Удаляющийся топот копыт в тишине забвения...
***
- И вот так он погиб, мой брат-дракон, которого звали Сильвароном.
- А наш король остался жив...
- Да, отец выжил, Рохаллор принес его к воротам крепости. Мы долго не знали, что случилось.
- Потом была еще одна война?
- Да, милый. Пятая битва, победная Пятая битва. Лорд Саурон, который принял командование войсками Ангбанда, конечно, великий воин, но ему не сравниться со своим господином.
- А Моргот может воплотиться снова?
- Может. Потому мы здесь - стережем границы.
- А я смогу летать, как Сильварон? Все говорят, что я на него похож, только ростом побольше, да чешуя черная.