Аннотация: Фингон Астальдо, король Нолдор геройски погиб в бою. Потому что его друг и союзник Маэдрос опоздал - из-за предательства воинов-людей - и не смог спасти короля... Ну, а если все таки смог бы?
Серое небо над головой, серая пыль под ногами... Гибель - повсеместно.
Финдекано давно уже ни на что не надеялся - но продолжал сражаться. Он метался вокруг барлога, используя единственное свое преимущество - гибкость и ловкость, и бил, бил того мечом по когтистым лапам. Тварь ревела - а значит чувствовала боль. Барлог раз за разом опускал булаву, но промахивался и от того зверел еще пуще.
Нолдо понимал, что он действует сейчас точно так, как его отец... И погибнет так же как отец - когда усталость возьмет свое, а движения потеряют скорость.
Но и противник слабел - из многочисленных ран на изувеченную землю Анфауглита фонтанами выплескивалась черная кровь. Эльф не торжествовал - битва для него давно уже стала страшной работой: прыжок, удар, упасть на землю, откатиться, увернуться от языка пламени, вскочить, уклониться от булавы, снова рубануть мечом...
Земля внезапно ушла из-под ног, поднялась вертикально и ударила по лицу. С запозданием воин понял, что его волокут по пыли, и что он проглядел, как к противнику подошла подмога.
От пылающего бича второго барлога затлелась одежда. Первый же горой навис над поверженым врагом - и язык пламени охватил лежащего эльфа, раскалив докрасна кольчугу.
Финдекано закричал. Боль сожгла дотла и терпение и гордость. Но даже сквозь ее багровое пламя он расслышал рев большого боевого рога.
Этого рева он ждал целый день - звуками боевых рогов должно было возвестить о своем прибытии войско Маэдроса.
Все то время, когда Финдекано сражался с барлогом, ему казалось, что он слышит эти звуки совсем близко. Но отвлекаться было нельзя.
А теперь рога ревели совсем рядом, и барлог, оставив полумертвого противника, с хриплым ревом бросился вперед, хромая на обе лапы. Второй, повинуясь приказу, двинулся за ним.
Финдекано провалился в темноту. А когда открыл глаза снова, то увидел над собой звезды.
Тучи разошлись над полем брани, и ярко сиял в небе Итиль.
Эльф не шевелился - каждое движение причиняло ему нестерпимые страдания. Он смотрел в небо и вдруг в измученном разуме всплыли слова отца о том, что будто бы в те времена, когда эльфы еще не повстречали Оромэ, они верили, что их души после гибели тела превращаются в звезды...
Если бы это было так - сколько бы засияло сегодня новых звезд...
Финдекано смотрел в небо и давал звездам имена. Новые имена взамен давно известных. Вон та ясная звездочка - милый родич Артафиндэ, а рядом с ним - его двое отважных братьев... Вон та - маленькая, с острыми лучами, давно погибший братик Аракано... Вон та красивая, будто подмигивающая кому-то, - сестренка Арэльдэ. Вон та, багряная, грозная - Феанаро, а рядом холодным спокойным сиянием светит звезда его отца... Братья примирились в небесах и ныне грустно глядят с небес на гибель нолдор.
Эльф знал, что мысли его безумны, но потрескавшиеся губы его дрогнули, и он улыбнулся отцу.
Хриплое рычание вторглось в хрупкий мир его мыслей. Финдекано поднял голову и увидел неподалеку черную тень.
Призвав на помощь ночное зрение, эльф увидел гаура. Полузверь глядел просто на него, и в зеленых огоньках глаз Финдекано почудилось злорадство и насмешка.
Обычный волк не тронул бы раненного - когда рядом столько безопасной добычи. Но не тварь из Ангбанда.
Эльф подтянулся на локтях и сел, превозмогая боль. Еще раз глянул на небо, и вспомнил, рассказ о том, как измученный пытками Артафиндэ сумел задушить волколака в темнице Тол-Гаурота.
- По крайней мере ты погиб в бою, toron, - прошептал он звездочке, которую назвал именем родича.
Волколак зарычал. Рука эльфа шарила по земле в поисках оружия, но меч Финдекано выронил еще тогда, когда барлог волок его по земле, а нож остался в лапе первого барлога.
- Иди сюда, тварь, - хрипло сказал король нолдор, - ну иди же...
Зверь припал к земле. Потом прыгнул...
Тяжесть тела твари, которая была больше обычного волка раза в два, обрушилась на раненного эльфа, и тот снова не смог сдержать крик. Оскаленная пасть была совсем близко, с зубов капала слюна...
Багровая слюна вперемешку с кровью.
Легкие шаги - не шаги, тень шагов. Чья-то рука оттащила зверя в сторону.
- Оtorno!
Тот, кто только что убил зверя броском копья, упал на колени.
- Оtorno, ты жив? Скажи что нибудь!
- Майтимо, - выговорил Финдекано непослушными губами, - значит я все таки слышал... голос рога.
- Да, это я... Подожди, сейчас...
Еще две тени скользнули меж павших.
- Тельво, Питьо, помогите. Нужно снять с него кольчугу...
Амбаруссар осторожно стащили с раненного почерневшую кольчугу, и остатки подкольчужника. Потом завернули Финдекано в плащ , и один из близнецов поднял его на руки.
- Как вы меня нашли?- еле вымолвил Финдекано, и Маэдрос указал ему на стяг, одетый на воткнутое в землю копье.
- Где стяг, там и король, - сказал Руссандол, - быстрее, братья... У нас мало времени.
***
На первом же привале Маэдрос рассказал лорду и другу о предательстве вастаков.
- Я понял, что случилась беда, - прошептал Финдекано, - и что ты опоздал не по своей вине.
- Но нам от этого не легче, - хмуро сказал Руссандол, - от моего воинства осталась горстка израненных эльфов, и несколько десятков вастаков Бора, который остался верен мне, вопреки родичам.
Финдекано посмотрел на перевязанную голову друга, на его окровавленную одежду и кивнул.
- Я не видел, - молвил тихо, - остальных твоих братьев.
- Макалаурэ еще держится на ногах, - отвечал Маэдрос, - а Троица попала в самую гущу вастаков-предателей. Ульдор успел перед смертью пожалеть, что продался - но и братья чуть не истекли кровью, столько получили ран. А потом мы еще бросились в схватку на Анфауглите...
- Не знаешь... что там... с Туракано...
- Они отступили на юг - Туракано и твоя хитлумская дружина из аданов. За ними бросились в погоню все оставшиеся орки - вот потому нам и удалось вынести тебя и других раненных. На поле битвы не осталось никого, кроме мертвых.
- Значит, Хитлум я потерял, - прошептал Финдекано. - хоть бы Туракано удалось закрыться в Гондолине.
- Возможно, что мы потеряли и Химринг, - отозвался Маэдрос, - вастаки... Они могли войти в твердыню обманом - как союзники.
- Тогда придется укрыться в Восточном Белерианде, - сказал король, - или у Кирдана. Туда я отправил свою семью, а так же женщин, детей и эльфов-подростков из Барад-Эйтель.
Он помолчал, и сказал тихо:
- Столько погибших, оtorno... Столько смертей... Гвиндор и его нарготрондцы, Галдир из Бретиля - он был таким отважным аданом... Мои дружинники - я знал их с детства... Фалатрим Кирдана - о, какие они были лучники, оtorno... Твои воины... А может быть и Хурин с Хуором... И Туракано...
Маэдрос смотрел на звезды. Смотрел, чтобы не видеть, как катятся слезы по изуродованному ожогами лицу короля нолдор.
- Государь Финвэ, - отозвался он в конце концов, - как-то рассказывал мне, тогда еще ребенку, что до того, как им повстречался Вала Оромэ, эльфы верили, что души погибших воинов превращаются в звезды...
Тихий звон струн походной арфы прервал его речь. И голос Макалаурэ, золотой голос Нолдор, запел негромко, чтобы не потревожить неспокойный сон израненых воинов.
Звезды... чистые души погибших во тьме
Слезы... Все что досталось мне и тебе
Память сияет на небе звездным огнем
Знамя осталось да честь - скоро мы тоже уйдем...
Маэдрос осторожно достал из-под рубашки небольшой сверток шелковой ткани.
- Знамя осталось, - сказал - крепись, оtorno...
Ответом ему была тень благодарной улыбки на лице друга