Когда идет дождь, город превращается в непроглядный зеркальный ком, скатанный из мокрых асфальтовых бинтов. Их словно содрали с незаживающих ран, обнажив боль и кровавые нервы. Становится слышно, как кто-то стонет и кричит, земля и небо меняются местами, над головой пузырятся лужи в плевках и окурках, грязь веером бьет из-под колес, а такси почему-то перестают притормаживать.
Сплошной зеркальный ком несется, вращаясь, в пропасть, в которую невозможно заглянуть, потому что она заливает лицо.
Никто не смотрит в небо во время дождя.
В последнее время начали пропадать люди. Дети, старики, женщины мужчины. Повсюду на витринах расклеены фото пропавших. Ветер изрядно поработал над ними, но некоторые еще висят и умоляют вернуть человека.
"Ушел и не вернулся"...
"Платье с белым отворотом и танкетки"...
" Держал в руке трость"...
Да разве найдешь пропавшего муравья в безликом муравейнике?
Особенно в такой давке.
Главное во время дождя разминуться, не застревая друг у друга на пути. Это мы умеем, даже не выглядывая из под зонтов.
Когда человек замечает человека в сплошном водопаде, он на него реагирует также, как рыба на рыбу во время шторма, без разницы малек это или белая акула, главное - удержаться на плаву.
Вот и люди, когда идет дождь, смотрят только под ноги. И видят лишь ноги.
Ноги и ноги, рядом, напротив.
Сколько их!
Не промочить обувь во время дождя важнее безопасности кошельков.
Пока спешила к метро, несколько раз натыкалась на бомжей, которые проталкивались локтями поперег установленного хода толпы.
- Помогите! - кто-то требовал у прохожих, настаивал, умолял.
Не люблю попрошаек. На них приходится тратить уйму времени, судорожно раскрывая сумочку, искать бумажник, выуживать мелочь, суетиться, краснеть, извиняться, при этом мысленно матюгая прилипал за то, что их беспардонность надолго застрянет в памяти, как рвота у подъезда или окровавленный презерватив в лифте.
Обычно я попрошайкам, которые явно под дозой, отвечаю: " Некогда, спешу, спешу".
Но сегодня их почему-то возле метро было слишком много.
Худощавый мужчина, обросший несвежей щетиной.
Раскрасневшаяся тетка с растекшейся тушью под глазами.
Парень с полуоторванным рукавом.
Девица с подбитым глазом.
Старушка с дико трясущимися руками.
- Отстаньте!
- Спешу!
- Извините!
Дождь. Во всем виноват дождь. Я вымокла, мне плевать на бомжей и нищих. Впрочем, как всей толпе. Нам некогда. Нас ждут. Мы опаздываем.
А вот и вход в метро. Мой зонт послушно свернулся и юркнул в сумочку.
- Помоги! - снова кто-то встал на моем пути.
Чужие ноги не отодвинулись в сторону. Замялись напротив моих.
Я разглядела худое лицо подростка. На вид ему было пятнадцать,не больше. Длинные волосы мокрыми штрихами обрамляли бледное лицо. У него были желтые белки глаз. По лицу стекали струи дождя.
Он настойчиво, даже слишком настойчиво, повторил:
- Помоги!
Мои пальцы нащупали замочек на сумке.
Он отрицательно покачал головой.
- Тебе не нужны деньги? Что случилось?
- Помоги, - повторил он, развернулся и пошел поперек толпы, не оглядываясь на меня.
Я, как загипнотизированная, поспешила следом, стараясь не потерять пацана из вида.
Почему я не оставила его?
Может быть потому что парень напомнил мне кого-то?
Я слегка утешала себя за потерянное время: "Ничего страшного, у мальчика, случилась какая-то мелкая беда, возможно его собаку сбила машина. Надо помочь. Иначе не прощу себе. Если парень не бежит за копом, а обращается к незнакомым людям, значит он свой, неплохой человек".
Мы завернули за угол, вошли в какой-то двор, потом вышли из него с другой стороны, спустились в пешеходный переход, там сбоку была приоткрыта кованная дверь, парень вошел внутрь. Я за ним следом.
Все это время он молчал. А я не могла вот так просто развернуться и уйти. Что-то читалось в отчаянных глазах, казалось, он подавал ими какие-то знаки, словно боялся о чем-то рассказать вслух.
Дальше нам предстояло спуститься вниз по заброшенному переходу, куда-то свернуть, обходя строительный мусор, мятые каски, лопату со сломанным древком, груду щебенки.
Потом мы поднялись наверх, свернули пару раз и наконец очутились в просторном помещении округлой формы, ярко залитом светом прожекторов.
Парень остановился и очень громко куда то в потолок крикнул:
- Помоги мне!
Я, оглядываясь по сторонам, ждала, что он все же объяснит, что случилось:
- Эй, парень! Не молчи!Где мы? Зачем ты меня сюда привел? Говори, или я уйду.
- Помоги! - снова крикнул он, явно обращаясь не ко мне.
Его глаза что-то искали наверху. Там я заметила несколько камер видеонаблюдения и большой монитор, по которому струились помехи.
Его услышали. Помехи на мониторе разгладились, обнажая крупным планом нижнюю часть лица немолодого человека. Губы шевельнулись:
- Макс? Ты привел пятого? Молодец. Тебе повезло. Это - последний твой должник. Ты выполнил задание. Теперь я освобожу тебя.
Сбоку открылась раздвижная дверь и в помещение ввалились четверо в черных облегающих костюмах и масках, скрывающих лица.
Они подошли к парню. Двое крепко зафиксировали его руки. Третий приподнял куртку, и я разглядела массивный детонатор, пристегнутый к телу широким ремнем.
Они освободили парня, осторожно сняли с него пояс с микрофонами и тикающим таймером. Человек в мониторе сказал:
- Ты свободен, Макс. Уходи и не возвращайся. Но не забудь условие игры. И помни, что ты теперь по другую сторону закона.
Макс двинулся к выходу, я поспешила следом. Но едва сделала пару шагов, как меня схватили крепкие руки, в шею вонзилась игла.
Тело сковала усталость и безразличие...
Очнулась, прикованная тисками и наручниками к креслу. Почувствовала, что руки и ноги оплетены проводами и ремнем.
Я напрасно пыталась освободиться, крича:
- Отпустите меня! Вы не имеете права!
Вошли четверо в масках. Голос сверху сказал:
- Тебе лучше успокоиться и не биться в истерике.
- Что случилось?
- Ты в игре.
- Я не ребенок.
- Ты в игре, которая называется: "Помоги мне".
- Я ничего не знаю. Объясните.
- Ты должна за три часа привести сюда шестерых человек, которые откликнутся всего на два слова: "Помоги мне". Также, как Макс привел тебя.
- Он подставил меня?
- Таковы правила игры.
- Они не для меня.
- Ты в игре с того момента, когда откликнулась всего на два слова: "Помоги мне".
- Это тест для дураков?
- Нет. Это условие выживания.
- Хорошо. Сыграем. Что я должна сделать?
- Ты должна привести шесть человек себе на замену.
- Где я их найду? Что скажу?
- По правилам ты не должна рассказывать об игре. Взрывное устройство настроено так, что любое третье запрещенное слово, наказывается взрывом детонатора. Тебя не просто разнесет на куски, ты беследно растворишься, так как за несколько секунд до взрыва твою кровь напитает специальный раствор.
Я почувствовала холод от вместительного сосуда на спине и резкую боль под пластырем на сонной артерии.
- Так вот в чем дело! Получается, что сотни пропавших людей - это всего лишь игра? Они те, кто не нашел замену?
- Им не помогли.
- Итак, я должна привести шестерых, а шестеро - еще шестерых?
- Нет. Задача для твоей замены усложнится. Каждый из них должен будет найти семерых, а следующие - восьмерых.
- Но Макса вы отпустили после пятого? Так я поняла?
- Макс был четвертым, поэтому он привел пятерых.
- Если я не смогу найти игроков, что случится тогда? Игра остановится? Или начнется с начала?
- Посмотри на детонатор. Отсчет начался.
- Это игрушка!
- Когда выйдешь в город через другой люк, поймешь, что ты в игре для взрослых.
Стража вышла, за ними плотно захлопнулась дверь, передо мной с лязгом распахнулся другой освещенный тоннель.
Из него потянуло несносной дрянью , но также и дождем. Да, там был выход в город, к людям. Уверенная в скором освобождении, я поспешила к выходу.
В проходе было светло из-за множества люминисцентных ламп, ввинченных в бетонный потолок.
И за поворотом я увидела такое!
Кровь застыла в жилах.
Повсюду на полу валялись вывороченные конечности и куски мяса, а стены забрызганы кровавыми ошметками. Под ноги что-то упало сверху. Это была разжиженная половина человеческого уха.
Сзади раздались шаги, я бросилась вперед по кровавым останкам. Ноги скользили, несколько раз я падала в отвратительную слизь. Не помню ,как выбралась наружу, и ледяной ливень привел меня в чувство.
Я огляделась. На площадке перед выходом заметила еще несколько кровавых луж, струи дождя уносили в канализацию следы страшной вакханалии.
Рядом у выхода стоял, прислонившись к стене старик с пластырем на шее. Он жестом приказал молчать, указывая на кровавые ошметки вокруг, притронулся к своей шее, показал на мою.
Он тоже был в игре. Старик написал пальцем в воздухе:
" Макс вернется с подмогой. Макс поможет".
"А копы? Почему не помогут копы?" - я написала в воздухе вопрос.
"Они тоже в игре, но не на нашей стороне".
"Почему?"
Старик кивнул в сторону кровавых луж, на выщербленном асфальте я заметила несколько полицейских звезд.
"Жаль, что мне пора, - старик показал на таймер, установленный на руке, - Через минуту мне конец. Поэтому слушай и не перебивай. Мы с Максом задумали хороший способ остановить игру. Дождись мальчика. Прощай. Не вини его. Дети не виноваты. Отойди на безопасное расстояние... Да туда".
Через мгновенье старика разнесло на куски.
На стене, возле которой он стоял, отпечатался кровавый силуэт, но проливной дождь легко замыл следы ужасной расправы.
Я так и не успела узнать, как звали старика, есть ли у него родные. Похоже он был одинок, поэтому не смог найти себе замену.
Макс! Что ты, натворил, вредный мальчишка! Хотя разве он виноват? Кто-то подставил и его. Старик сказал, что Макс мне поможет. Разве сможет он остановить этот бред?
Я вспомнила, что Макс, выходя из бункера, бросил на меня сочувствующий взгляд. Это не был взгляд предателя. Мы встретимся.
Ждать? И сколько? Пока не запищит мой таймер? И сколько его прождал тот старик?
Ноги меня вынесли к шоссе. Легко определила местоположение. Именно здесь у метро я встретилась с Максом. Мимо меня спешила по своим делам толпа.Я провожала оценивающим взглядом прохожих, не в силах выбрать следующую жертву. Стояла, как на паперти, и люди, замечая дикий взгляд вымокшей, измазанной грязью женщины, шарахались в сторону, также как я недавно.
А вот и коп.
- Помогите мне!
Полицейский оглядел меня с ног до головы.
- Помогите! - повторила я настойчиво.
Он презрительно усмехнулся и, постучав пальцем по часам на своей руке, пошел вразвалочку прочь, находу поигрывая электрошокером.
Старик был прав. Полиция, как всегда, не на стороне тех, кто просит защиты.
Я взглянула на таймер. Мне оставался час.
Макс. Где же он?
Я вернулась туда, где погиб старик. От останков ничего не осталось.
Макс был уже там. Лицо парня скрывал капюшон, но я заметила слезы:
- Мой дед погиб. Он придумал гениальный план. Но я не успел.
Он взял мою руку, посмотрел на таймер и написал в воздухе:
- Иди за мной.
Он привел меня в соседний двор, мы спустились в подвал. Там было темно,в свете мобильных фонариков я разглядела четырех парней и двух девочек. Всем, как и Максу, было не больше пятнадцати-шестнадцати. Дети с любопытством окружили меня. Они разглядывали таймер, пластыри на шее и запястьях. Особый восторг вызвал ремень с детонатором и ампула с пузырящимся раствором на спине. Глаза детей разгорелись азартом. Им мое положение казалось всего лишь нескучной игрой. Примерно такой, как "Человекобомб". Они еще не видели реального кровавого туннеля и останков, растворяющихся под воздействием кислоты.
- Мои друзья помогут тебе, - сказал Макс. - Они твоя замена. Приведи их на то же место, и тебя освободят.
Я отрицательно замотала головой.
- Ты должна это сделать.
Думаю, что выражение моего лица было более, чем красноречиво. Я не хотела, просто не могла подставить подростков под удар.
- Бесполезно втягивать в игру взрослых. Они или не верят друг другу, или погибают. Мои друзья подготовили себе замену. Весь город уже на ногах. Мы победим. Отведи их в игру.
Хммм.
Гениальный план? Макс - супермозг?
- Только так мы сможем прекратить убийственную войну. Террор тех, кто не боится темных углов.
И так до бесконечности? Или пока сотый не приведет сто первого?
- Каждый останется жив. И лавина прорвется! И буквально через день-два игра остановится, потому что игра без проигравших - не игра.
Макс говорил и говорил. А дождь, проклятый долгий дождь, смывающий кровь с наших улиц все не прекращался.
Я верила мальчику. Верила, что друзья не подведут. Но почему-то вспомнился коп с электрошокером и его презрительная усмешка.