Низовцев Юрий Михайлович : другие произведения.

Отражение уровней сознания человека в социуме

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Такие, широко используемые до сих пор в идеологии, течения человеческой мысли, как расизм, гуманизм и интернационализм, как показано в настоящей работе, не более чем фальшивки, позволяющие вводить в заблуждение целые народы, вызывая тем самым войны и прочие неисчислимые беды для них.

  
  
  Ключевые слова: человек, расизм, гуманизм, интернационализм, живое, среда, сознание, самосознание, общество, время, отношения.
  
  Содержание
  Введение.
  1. О расовом, национальном и культурном превосходстве.
  2. Интернационализм.
  3. Гуманизм.
  Введение
  
  Различные теории, утверждающие то или иное превосходство одних групп людей над другими, конкурирующие с теориями о всеобщем равенстве, братстве и любви между людьми, занимая тем самым крайние позиции, заведомо являются неадекватными.
  В частности, расовая теория, сторонником которой был Гитлер, потерпела, как известно, полный крах чисто экспериментально - ее несостоятельность подтверждена итогом последней мировой войны.
  Политика интернационализма в лице СССР также не увенчалась успехом - различные нации не захотели добровольно объединяться во всеобщей любви и уважении, а сам СССР развалился на национальные "квартиры".
  Непрерывные локальные войны последних десятилетий отнюдь не являются признаком интернационализма и гуманизма, несмотря на все усилия ООН, вследствие чего эта международная организация практически потеряла свой статус.
  На что же народам Земли можно надеяться, и отчего, собственно говоря, зависит положение отдельных групп людей и конкретных личностей?
  Вместе с тем можно было бы попытаться прояснить, что же все-таки разъединяет и объединяет людей на глубинном уровне, так как внешние признаки различных сообществ людей уже описаны в многочисленных трудах.
  
  1. О расовом, национальном и культурном превосходстве.
  
  Основной ошибкой всех теорий и гипотез, пытающихся объяснить неравенство в тех или иных отношениях различных народов, рас, племен, отдельных людей, превосходство одних над другими вследствие их якобы неполноценности является то, что они базируются на том, что преобладание одних свойств ставится в заслугу, других - в минус как отдельным людям, так и целым нациям, и расам, тогда как из результатов недавних исследований мозга человека следует, что структура мозга отдельных людей любых рас может отличаться в такой степени, что их мыслительные способности так же способны различаться до 40 раз, давая тем самым с одной стороны крайнюю тупость в любом деле, а с другой - гениальность в той или иной сфере деятельности.
  Как бы то ни было, но в свое время, граф Жозеф Артур де Гобино, который первый обстоятельно разработал теорию неравенства определенных групп людей на основе расовой и отчасти национальной и культурной принадлежности, во главу угла ставит неравенство рас, обусловленное различным набором, по сути, внешних свойств: "Именно тогда индуктивный метод привел меня к осознанию того очевидного факта, что этнический вопрос стоит выше всех остальных вопросов истории и в нем заключается ключ к ее пониманию, что неравенство рас, соперничество которых формирует нацию, исчерпывающим образом объясняет судьбы народов" [1, с. 16].
  Гобино подразделяет людей на три основных типа: черные, желтые и белые, выделяя присущие каждому типу свойства.
  Квинтэссенция его подхода довольно четко выражена в следующих строках: "Меланийская разновидность стоит на самой низшей ступени лестницы. Животный характер, запечатленный в форме таза ее представителей, определили ее судьбу с самого появления на свет. Ей никогда не суждено выйти за пределы самого узкого по интеллекту круга. Между тем нельзя считать элементарными животными негров с узким и покатым лбом, в средней части черепа которых наличествуют признаки мощного энергетического заряда. Если их мыслительные способности невелики или вовсе равны нулю, то их желания и, соответственно, их воля отличаются необузданностью. Некоторые их чувства развиты до такой степени, которая неведома двум другим расам: главным образом это касается вкуса и обоняния. Но именно в самой жадности таких ощущений заключается поразительное доказательство неразвитости негра. Любая пища хороша для него, ничто ему не противно. Единственное, чего он хочет, - это есть и есть, не зная меры, есть с жадностью; дохлая кляча будет хороша для того, чтобы набить его желудок. Так же он относится и к запахам - его обоняние легко приспосабливается не только к самым резким, но и самым отвратительным. К этим основным чертам характера добавляются неустойчивость настроения, переменчивость его чувств, что делает порок и добродетель совершенно неразличимыми для него. Можно сказать, что усердие, с каким он преследует предмет своей страсти и своего вожделения, служит залогом того, что он может быстро успокоиться и забыть о своем стремлении. Наконец, он мало дорожит своей жизнью и жизнью другого человека; он убивает для того, чтобы убивать, и эта человекоподобная машина, легко приводимая в действие, перед лицом страданий проявляет либо трусость такого рода, которая заставляет человека укрыться в лоне смерти, либо чудовищную невозмутимость.
  Желтая раса представляет собой антитезу этому типу. Череп уже не вытянут назад, а, напротив, выдается вперед. Лоб большой, костистый, часто выступающий, развитый в высоту, как бы нависает над треугольной лицевой частью, где нос и подбородок не имеют резких выступов, как у негра. Общая тенденция к тучности не является специфическим признаком этой расы, хотя встречается у желтокожих чаще, чем у других народов, Кроме того, можно отметить слабую физическую конституцию и предрасположенность к апатии. В моральном отношении желтая раса не имеет тех безрассудств, которые отличают меланийцев. Здесь обнаруживаются слабо выраженные желания, воля, скорее граничащая с упрямством, нежели с безрассудством, устойчивое, но спокойное стремление к материальным удовольствиям, тенденция к обжорству, но больше разборчивости в пище, чем у негров. Во всех делах - приверженность к посредственности, четкое понимание всего, что не является слишком возвышенным или глубоким, любовь ко всему полезному, уважение к порядку, осознание преимуществ, которые дает определенная доза свободы. Желтокожие очень практичны, в узком понимании этого слова. Они не предаются мечтаниям, не склонны к теоретическим рассуждениям, неизобретательны, но способны оценить и принять всё утилитарное. Их желания ограничиваются спокойной и, по мере возможности, удобной жизнью. Очевидно, что стоят выше негров. Наверное, любой цивилизатор охотно избрал бы такой народ в качестве основы своего общества, но это совсем не то, что может сформировать общество, придать ему энергию, красоту, жизнестойкость.
  За ними идут белые народы. Для них характерны обдуманная энергия, или, лучше сказать, энергетический интеллект, чувство полезного, но в более широком смысле слова, а также в более высоком, более дерзновенном, более идеальном, чем у желтокожих; упорство, в сочетании с учетом препятствий и умение преодолевать их, большая физическая сила, исключительное инстинктивное тяготение к порядку, но не как залог отдыха и покоя, а как необходимое средство к самосохранению и одновременно ярко выраженный вкус к свободе, даже чрезмерной, явная враждебность к формализму, в который, как в спячку, охотно впадают китайцы, а также неприятие высокомерного деспотизма.
  Белые люди отличаются также необычайной любовью к жизни. Создается впечатление, что они лучше умеют пользоваться ею, лучше знают ей цену, поэтому больше дорожат своей и чужой жизнью. Их жестокость, когда она проявляется, ограничена сознанием необходимости определенных пределов, чего не встретишь у чернокожих. В то же время они знают причины, по которым можно расстаться без промедления с этой столь драгоценной для них жизнью. Первая из них - честь, которая под различными именами занимала особое место в мышлении человечества с самого начала его появления. Нет нужды добавлять, что понятие чести и цивилизаторский смысл, заключенный в нем, неизвестны ни желтым, ни черным расам.
  Чтобы довершить нарисованные портреты, замечу, что огромное превосходство белых людей во всем, что касается интеллекта, сочетается у них с не менее очевидным отставанием в силе ощущений. У белого человека более слабая чувственность, чем у негра или желтокожего. Следовательно, он меньше озабочен телесностью, хотя его конституция развита лучше" [1, с. 194-196].
  Гобино и все его последователи, в частности, Х. С. Чемберлен (Houston Stewart Chemberlain. Grundlagen des Neunzehnten Jahrhunderts. 1899), а также Э. Геккель, Ф. Гальтон, Г. Лебон, Г. Гюнтер и многие другие, совершают стандартную ошибку, рассматривая проблему неравенства с позиции совокупности человеческих свойств, основой которой являются телесные и поведенческие признаки.
  Единственный позитивный итог этого рассмотрения состоит в том, что указанные Гобино три основных типа людей явно находятся на разных уровнях развития самосознания. Именно этот фактор обусловливает их основные свойства, их сильные и слабые стороны.
  Эти свойства и стороны весьма любопытны сами по себе и указывают на то, что человеческое сознание, обладая в любом случае самосознанием, проходит различные этапы развития в разных условиях, проявляясь по-всякому, но никогда не теряет своей сущности (самосознания).
  Поэтому никакого неравенства между людьми, если ориентироваться на основное свойство их сознания - самосознание, быть не может: благодаря самосознанию человек обретает ускоренное развитие, личность, свободу, способность целенаправленно менять мир и себя в нем; всё это происходит независимо от уровня его развития, но в рамках наличных условий существования; поэтому, несмотря на все внешние различия, люди одного типа без особого труда взаимодействуют с иными типами людей, и даже вливаются в их сообщества, чему есть масса примеров из истории миграции.
  Хотя, конечно, в собственной среде каннибал так им и останется, и шансов перестроиться в течение собственной жизни он не имеет. Однако, в отличие, например, от волка, обладая самосознанием, он в иной среде, в иных условиях сможет перестроиться, поскольку не исключительно инстинкты и рефлексы, но и самосознание в своей альтруистической особенности способно руководить любым человеком, тут же проявляя свое первенство в условиях, исключающих прежние отношения внутри сообществ.
  Как бы то ни было, но любой человек понимает себя, понимает, что он живет, и он может спроектировать мысленно и возвести воочию как строения, так и развить свои идеи и соображения виртуально; человек даже может просто мечтать и наслаждаться этим. Вместе с тем человек способен ощущать и действовать инстинктивно и рефлекторно.
  Поэтому разрез глаз, цвет кожи, форма черепа не имеет никакого значения, кроме эстетических соображений. Это примерно то же, что сравнивать трепетную лань, макаку, могучего медведя и кита. Все они хороши по-своему. При этом, уровень сознания этих животных мало чем отличается, если только некоторыми особенностями в ощущениях и скорости обработки поступающей через органы чувств информации.
  Однако все эти животные вместе с остальными существами, вплоть до растений схожи в одном - они не понимают, что живут, то есть - находятся во времени. Иначе говоря, они не способны отделить себя от среды и посмотреть на себя со стороны; все они способны только ощущать, а их мыслительные способности находятся на уровне компьютерной обработки информации, поступающей от того или иного набора органов чувств в соответствующие этому объему информации обрабатывающие центры с той или иной способностью к самообучению на достаточно высоких стадиях развития.
  Таким образом, все типы людей всего лишь дополняют друг друга, делая мир более красочным и многоцветным, и остается только сожалеть о неизбежных противоречиях между ними, что часто приводит к презрению и непониманию со стороны более сильного, технологически более оснащенного человека по отношению к безалаберному, но веселому и музыкально одаренному аборигену в Африке, или к трудолюбивому, спокойному и любящего порядок китайцу. Подобное разделение и возвышение собственной группы усугубляется еще и различием верований, доводя даже до религиозных войн и различного рода фанатизма, а также утилитарно обосновывает колониальные войны и продолжающееся до сих пор ограбление развивающихся стран.
  Однако человеческая страсть к доминированию, животный эгоизм, присущий людям, как биологическим существам, борющимся за "место под солнцем", всегда будут обращать внимание власть предержащих на весьма поверхностные и тенденциозные теории расового, национального или культурного неравенства людей. Хотя всем известно, что дураков хватает везде, с одной стороны. С другой стороны, перемещение с детства малайца, индуса или даже негра в более культурную среду и придание ему соответствующего образования может сделать из него великого музыканта, физика или даже нобелевского лауреата. Примеров этого довольно много: физики и нобелевские лауреаты индийцы Д. Сударшан, Ч. В. Раман, китаец Ян Чжэньнин, выдающийся физик японец Каку, великий музыкант негр Армстронг. Этот список может занять не одну страницу.
  Поэтому можно констатировать: при всем разнообразии свойств и черт людей, населяющих Землю, их основная сущность одна и та же - они способны понимать себя, руководствуясь более целеполаганием и даже креативностью, чем адаптивностью, и, как результат, довольно быстро по сравнению с остальными живыми существами менять все вокруг себя и в себе.
  Все споры о сущности человека, крайней точкой которых являются расовые и подобные им теории, таким образом, не учитывают преобладающее значение самосознания в его альтруистичной особенности, которое является принадлежностью любого человека, независимо от уровня его развития, групповой принадлежности, умственных способностей.
  В сущности, Гобино и его последователи одну, менее развитую часть людей, ставят в положение животных или полу-животных, над которыми должны стоять наиболее развитые люди, обосновывая эту концепцию наличием приведенных выше в основном внешних признаков, что далеко не так.
  Тем не менее, Гобино не с потолка взял эту концепцию. Очевидно, имелось достаточно важное основание для подобного подхода.
  Действительно, в каждом человеке соседствуют два непримиримых существа.
  Одни из этих существ определяются низшим сознанием, которое только одно присуще всей флоре и фауне, кроме человека; его основой является единение со средой на основе ощущений.
  Существа с этим типом сознания находятся в общем потоке жизни, но не способны над ним "приподняться", они не понимают, что живут. В этом отношении они напоминают заранее запрограммированные механизмы, способные ощущать, формируя собственную среду и приспосабливаясь к ней, но лишенные спонтанных или сознательных воспоминаний, фантазий, представлений о времени, они имеют лишь генетическую память при отсутствии письменной памяти поколений.
  Эти существа даже не имеют понятия о том, что умрут, но могут лишь инстинктивно чувствовать приближение смерти. Подобное ограничение сознания для этих существ означает невозможность любого целенаправленного изменения среды даже для наиболее развитых их представителей - эти существа полностью подчинены ей, хотя, при этом, вполне разумно и эффективно взаимодействуют с окружающим с позиции поступающей от их органов чувств в обрабатывающие центры организма информации, которая для них не искажается размышлениями, реминисценциями и переживаниями, свойственными человеческому сознанию в целом.
  В этом отношении эти организмы являются более совершенными, чем люди, а незнание собственной сущности делает их вполне "счастливыми" в существовании, несмотря на то что в общей природной циркуляции они только и делают, что пожирают друг друга. И такое "существо" непременно "сидит" в каждом человеке и не может не определять его существование в той или иной мере, как бы ни пытался человек отдалиться от него.
  Другое "существо" в человеке представлено высшим сознанием, которое отделяет его от среды обитания и от соплеменников; оно проявляется в осознании им собственного существования, например, в виде отвлеченных представлений о мире и о себе, возврата в прошлое в виде воспоминаний, проектирования последующих действий на основе сознательно подобранных данных из памяти в сочетании их с вновь поступающей информацией, ответственности за совершенное, возможности принимать какие угодно решения, даже самые невыгодные и бесполезные, что на самом деле есть самое яркое проявление свободы сознания.
  На этой основе человек пытается ставить себе цели, решать всевозможные задачи и менять тем самым с помощью выработанных представлений-проектов окружающее. Например, это существо способно строить себе жилище не по стандарту, а так, как ему больше нравится, придумывая по ходу строительства новые способы подвоза материалов, меняя палитру стен и крыши, внося в меру своей сообразительности те или иные нововведения, в отличие, например, от неизменных стандартов муравейника.
  Новые проекты и новые идеи развивают ум человека, его проницательность, наиболее эффективно еще в течение жизни проявляют разнообразные способности, приводят к мысли об украшении жизни, то есть культуре собственного бытия и бытия общественного.
  В человеке оба этих противоположных по отношению к себе и к окружающему ипостаси сознания слиты воедино. Поэтому они не проявляются отдельно, но действуют подспудно, а степень их доминирования зависит от степени развития в человеке высшего сознания. И сам человек часто не может предсказать, что в нем вдруг в следующий момент станет преобладающим - любовь или ненависть, злоба или сочувствие, искренность или лицемерие, робость или мужество, рассудительность или безрассудство.
  Низшее сознание "питается" только ощущениями, которые дают ему всё, в том числе и гармонию существования, то есть нечто приемлемое и даже приятное в нашем понимании в определенном сочетании ощущений, если, конечно, отвлечься от борьбы каждого существа за выживание. Поэтому оно ни в коем случае не желает лишаться ощущений.
  Подобное тип сознания обладает естественным эгоцентризмом, автоматически стремясь выжить, невзирая ни на что.
  В процессе развития живых существ этот тип сознания претерпевает сравнительно незначительные изменения, поскольку не способен изъять свое основное свойство - безотчетное стремление к выживанию, основанное на изначальной активности любого живого.
  Лишь наиболее развитые представители фауны несколько смещают акценты в реализации этого свойства, проявляя своего рода "дружелюбие" к представителям собственного вида, собираясь в стаи и организуя семейства. Тем не менее, подобный животный коллективизм в основе несет не любовь, не дружбу, а наиболее выгодные отношения между особями для выживания и продолжения рода.
  Высшее сознание (самосознание), содержащееся в человеке на любом уровне его развития, является коренной противоположностью низшему (животному) сознанию.
  При наличии высшего сознание в живом существе, это существо как бы прозревает, становясь не столько "влитым" в среду, сколько отделенным от нее, и, стало быть, оно обретает возможность посмотреть на нее и на себя со стороны, оценить это соотношение в попытках осознанно ставить себе цели в виду тех или иных недостатков в собственном существовании, которые, по мнению этого существа, можно было бы преодолеть, и добиваться осуществления поставленных целей в действиях.
  Всё это явно выпадает из инстинктивно-рефлекторной сферы действия низшего сознания, и даже начинает противоречить ей, поскольку высшее сознание часто пренебрегает утилитарными соображениями, гоняясь за чем-то недостижимым, но любезным сердцу и уму.
  Отделенное в самосознании от среды существо с течением времени в своем развитии во взаимоотношениях с себе подобными начинает испытывать потребность в новых формах, отличающихся от первобытнообщинных отношений еще диких людей, полностью поглощенных борьбой за выживание, поскольку в общении оно достигает такого предела, при котором его разнообразные осознанные стремления начинают выливаться в существенные изменения окружающей среды, а не просто в ее использование.
  От собирательства человек переходит к скотоводству, выращиванию злаков, прочим формам хозяйствования и соответствующего обмена продуктами труда. Возникает неравенство, собственность, борьба за сохранение и преумножение собственности, за власть и т. п., что требует в свою очередь неких институтов порядка во избежание хаоса - возникают локальные государства в лоне растущей и совершенствующейся цивилизации.
  Новые формы, с одной стороны, обеспечивают ускоренное развитие сообществ уже в виде государств, а с другой стороны, не дают им развалиться в силу раздирающих эти сообщества противоречий.
  Несмотря на определенный прогресс в развитии человеческих сообществ, сущность человеческого сознания, выражающаяся в дуализме, точнее, в разнонаправленных жизнеустремлениях низшего и высшего сознаний, никуда не девается и не может существенно модифицироваться.
  Обе эти стороны сознания непрерывно конфликтуют как внутри человека, так и в межличностных отношениях: недовольство собой, видимая неспособность быстро измениться, ощущаемая ограниченность интеллекта, способностей и т. д.; зависть и ненависть к конкурентам моментально разнесли бы в клочья любое человеческое сообщество, если бы не государство с его институтами.
  Тем не менее, каждый человек проявляет и качества высшего сознания, которые выражаются не только в интеллектуально-производственной сфере, но и в любознательности, различных религиозных и культурных формах, а также в приязненных отношениях, как-то: дружба, любовь, переживания за близких, за отечество и т. п.
  Если отношения между людьми на основе самосознания медленно, но неуклонно развиваются, то низшее сознание в человеке остается практически неизменным.
  Поэтому идеальные люди не появляются, а низшее сознание, как ни маскируют его проявления, действует на любой стадии развития самосознания человека, выражаясь в неискоренимом эгоизме (эгоцентризм) - личном и корпоративном, лицемерии (маскировке), подозрительности (осторожности), презрении к людям иного круга (недоверие к иным сообществам), животных инстинктах в отношении противоположного пола и т. п.
  Само по себе развитие самосознания в различных человеческих сообществах не протекает с одной и той же скоростью. Одни локальные сообщества оказываются в более благоприятных условиях, другие, например, в силу природных условий или оторванности от других сообществ, задерживаются в развитии.
  Поэтому в мире соседствуют до сих пор первобытнообщинные, родоплеменные, феодальные и капиталистические структуры. Последние, опираясь на собственные технологические достижения, естественно доминируют, внося в цивилизацию раздор и недоброжелательство. И дело не в том, какого цвета кожа у граждан развитых стран, а дело в их общем опережающем развитии, которое позволяет им обирать и унижать остальных. В поисках обоснования ограбления остальных народов идеологи развитых стран до последнего времени не гнушались использовать теории расового превосходства, хотя народы развитых стран никак не могли избежать тех же стадий развития, но вспоминать об этом они избегают.
  Избавиться как от низшего, так и от высшего сознания невозможно, но именно такие попытки делают как многие люди, так и всё человечество до сих пор.
  Человечество от века желает попасть в мир вечной гармонии без всяких низменных инстинктов и устремлений, где текут молочные реки в кисельных берегах, где всем хорошо, все противоречия устранены, царствует всеобщая справедливость, и где можно заниматься тем, к чему лежит душа, не нарушая установленный порядок.
  Крайним выражением этой утопии является коммунистическая парадигма. Самым удивительным в отношении авторов и последователей этой концепции является преобладание в них не разумных, но чисто чувственных стремлений к гармонии. Ведь понятно, что всеобщая справедливость есть всеобщее уравнивание, которое не может не привести к "выстриганию" несогласных теми или иными способами и, таким образом, превратит остальных в стадо овец, которым потребуются пастыри, что само по себе означает возникновение нового неравенства и т.д.
  Широко известен и индивидуальный способ избавления якобы от низшего в человеке, который характерен для монахов, йогов и прочих верующих в существование идеального человека.
  Монахи пытаются убить свою плоть, удаляясь от мира и питаясь букашками. Йоги также демонстрируют большие способности по части умерщвления плоти и вместе с тем - уникальную живучесть.
  Однако ни тем, ни другим так и не удается отделаться от собственного тела, которое продолжает жить, несмотря на все их усилия, если они не окажутся чрезмерными. А жизнь тела неизменно связана с миром многими нитями. Оборвать все нити невозможно, а то, что некоторые нити удается оборвать, например, уединением в пещере, означает всего лишь отказ от участия в делах мира, от изменений, от активности, которая составляет сущность сознания; то есть эти люди, стремясь удалить низшее в себе, отказываются от самих себя, поскольку самосознание есть не более чем надстройка над низшим сознанием и без него не существует.
  С другой стороны, известно, что самосознание перестает проявляться только у сумасшедших, которые тем самым временно или постоянно выпадают из разряда людей, пребывая уже в состоянии животных инстинктов и рефлексов, отсутствия воспоминаний о собственной жизни, то есть они теряют понимание собственного существования и тем самым способность к целенаправленной деятельности.
  Поэтому абсурдными являются взгляды Гобино и его последователей, приравнивающих, в сущности, целые народы к сумасшедшим.
  Как бы то ни было, но людям на любой стадии развития нельзя отказать в разнообразных целенаправленных действиях, что уже отличает их от животных, действующих только инстинктивно-рефлекторно, то есть без осознания направления собственного движения в будущее.
  Однако кардинальное сближение части людей, по существу, с животными, отрицание их способности к развитию, вполне годится для идеи о превосходстве определенных разумных субъектов над этими якобы неразумными существами и способствует обращению с ними, как с существами низшего порядка.
  Если невозможно искоренить ни один из обоих форм сознания в человеке, то, безусловно, они должны как-то взаимодействовать и это взаимодействие должно к чему-то приводить.
  Понятно, что низшее сознание обязательно предполагает эгоцентризм, а также первичные чувственные переживания. Оно является основой страстей, грубого рационализма, привычек и прагматизма. Вместе с тем только оно обеспечивает естественное совмещение (сосуществование) человека со средой. В этом отношении человек есть животное, и тут ничего не поделаешь.
  В свою очередь, самосознание предполагает отвлечение человека от мира и сближение со средой уже на новой основе - стремления к сознательному и вполне обоснованному изменению мира. Правда, в этом стремлении человек может слишком далеко зайти, полагая себя царем природы и ее вечным руководителем, забывая о своей ограниченности как в наборе органов чувств, так и ограниченности разума, памяти, да и самой жизни.
  Таким образом, эгоцентризм, рационализм и прагматизм, проистекающие от низшего сознания в человеке всегда борется с высокими идеями самосознания, которому свойственны не только целенаправленные стремления к усовершенствованию жизни в целом и в частности, но и бескорыстное стремление к всеобщей гармонии.
  Что же получается в результате?
  Результат для конкретного человека и человечества в целом оказывается плачевным.
  Иначе говоря, позитивного итога, как это видно из временного и довольно безрадостного практически для всего человечества существования с его непрестанными горестями, неустроенностью, страданиями, болезнями, потерей близких, неизбежностью смерти, не было и нет.
  Данную безысходность для человека и человечества отметил еще Шопенгауэр, и на этой пессимистической ноте сформулировал целую теорию, в которой положил в основу мироздания неразумную волю.
  Различные типы смесей обеих уровней человеческого сознания на разных стадиях развития дают гремучих состав, то и дело взрывающийся в войнах, личных конфликтах, неизбывном неравенстве, ненависти и злобе одних к другим.
  Это стремление к взаимному уничтожению единственно сдерживается в цивилизованном обществе государствами. И никакого просвета в этих борениях на различной основе обоих форм сознания не просматривается. Напротив, информационные потоки в рамках высоких технологий, захлестывающие в настоящее время наиболее развитые государства, ведут к потере управленческим персоналом этих стран и наднациональными группировками адекватных ориентиров, что ко всему прочему усугубляется еще групповым эгоизмом и расслоением общества на "вечно" нищих (и люди и страны), и богатых, самодовольных существ.
  Стало быть, надо признать, как тот же Шопенгауэр [2], бессмысленность подобного существования, или же признать существование лучшего мира за гробом - как это представляется всем религиозным конфессиям?
  Или же следует признать, что за конечными человеком и человечеством стоит нечто большее, бесконечное, которому необходимо проявляться именно так в конечном (человеке).
  Других вариантов, по-видимому, не имеется.
  
  2. Интернационализм.
  
  Интернационализм, проповедующий сотрудничество и дружбу между нациями, как кажется, занимает верную позицию, противопоставляя себя национализму и космополитизму.
  Однако эта попытка совершенно бесплодна. Интернационализм, делая ставку на человеческие ценности, сразу же попадает в тупик.
  Не стоит слишком долго рассуждать о космополитизме и национализме, поскольку космополитизм безроден, и поэтому беспредметен, как гермафродит, представляя собой вырождение человеческих особей, превращающих себя в бледную немочь; а национализм есть продукт незрелости и самомнения наций, стремящихся хотя бы своей особостью утвердить собственную значимость, хотя утверждать себя можно только достижениями, талантами, спокойствием и искренним дружелюбием, однако национализм тяготеет к силе и оскорблениям при ее отсутствии.
  Интернационализм, безусловно, пытается отстраниться от позора космополитизма, показывая две возможности развития цивилизации.
  Одна из них связана с коммунистической идеологией, утверждающей, что борьба трудящихся вне национальных рамок (пролетарский интернационализм) приведет к созданию бесклассового общества и отмиранию государства.
  В работе [3, гл. 2] была показана утопичность этого проекта, основным недостатком которого являлось игнорирование того факта, что в развивающемся обществе двигателем развития являются противоречия. Их устранение может привести в лучшем случае к установлению равновесного общества, лишенного развития.
  Стремление к уравниловке для подавляющего большинства населения, акцент на распределение благ, вместо их завоевывания или, по крайней мере, зарабатывания с полной затратой сил, способностей и энергии привело плоды марксистской идеологии - якобы социалистические государства - к застою и распаду. Мечты всех трудящихся о справедливой и гармоничной жизни в окружении молочных рек и кисельных берегов обратились в прах.
  Социализм и коммунизм оказались химерами.
  С другой стороны, слишком интенсивный накал борющихся сторон в обществе за власть, имущество, права и т. д. может сравнительно быстро привести любое сообщество к анархии и гибели.
  Именно этим обстоятельством обусловлено возникновение в лоне цивилизации государств различного типа, основная функция которых состоит не в удержании власти богатых над бедными, что многие теоретики ставят на первое место, а в удержании общества от распада установлением и использованием законов, принуждения людей силой в случае необходимости к соблюдению определенных норм и правил в рамках сложившихся институтов.
  Другая возможность развития цивилизации, по мнению интернационалистов, связана с глобализацией и перспективой установления мирового правительства.
  Бессмысленность этого проекта очевидна: никакая экономическая интеграция не принудит местные элиты добровольно уступить свою власть кому бы то ни было. Именно по этой причине финансовые воротилы последние десятилетия пытаются управлять миром исподволь, опираясь на безликость капитализма.
  Подлинная цель капиталистической системы состоит в самовоспроизводстве капитала путем его непрерывного кругообращения; главное в капитализме - приводящая сама себя в движение циркуляция капитала. Капитал должен возрастать путем получения с него процента (нормы прибыли). Движение капитала стоит за всем прогрессом и всеми катастрофами в реальной жизни.
  Капитал порождает насилие в отношении простых людей, которые вовлечены в орбиту его интересов. Это насилие является анонимным, системным, абстрактным и объективным. Капитализм не имеет соперников в своей способности производить богатство (социализм не продержался даже 100 лет по сравнению с капитализмом, возраст которого не меньше 500 лет).
  Богатство считается основой жизни; высокая культура и великие цивилизации вырастали только в богатых сообществах. От большого общего богатства, в конечном счете, перепадает и бедным членам социума; эффективное производство порождает прогрессивные институты и социальный прогресс. Именно этим фактом и оправдывается существование капитализма.
  Он обладает еще одним свойством - отсутствием идеологии. В этом его экзистенциальное преимущество. Отсутствие идеологии и каких-либо явных когнитивных координат порождает свойство поразительной приспособляемости капитализма к любым цивилизациям. Капитализм позволяет людям строить то общество, которое им нравится. Он может существовать в условиях демократии Европы и Северной Америки, в рамках фундаменталистских режимов Ирана и стран Северной Африки, диктаторских режимов государств Латинской Америки, авторитарного правления в Турции, государственного капитализма Китая и России.
  Капитализм - это глобальность и истина без значения. Усложнение в современном обществе диалектики частного и общественного ведет к росту индивидуального и группового эгоизма, равнодушия к чужим проблемам, жестокости в отстаивании своих интересов.
  Тем самым можно констатировать, что современный глобальный капитализм характеризуется повышенной жесткостью логики капитала. Эффект замещения глобального протеста локальными способствует сохранению капитализма, ибо система (целое) остается, а разрушаются лишь ее отдельные элементы (части). Следовательно, непрерывные локальные протесты становятся формой существования глобального капитализма. Тотальное действие эффекта замещения приводит к неэффективности практически всех видов антикапиталистического протеста. Главным же итогом всех протестов становится лишь смена хозяина. Смена же хозяина без изменения самой системы является априори бессмысленной. В данном пункте капитализм демонстрирует свою непоколебимость. [4, с. 187, 149, 189, 205, 110, 152].
  Политическая рациональность и бесстрастность капиталистической системы порождает свой антипод - бессмысленное насилие. Фактически человек стоит перед бинарным выбором - либо принять существующие правила игры, либо осуществлять (само) разрушительное насилие, причем насилие без повестки, программы и идеологии. В этом случае насилие превращается в единственную форму протеста в рациональном мире, протеста ради самого протеста. Насилие - это психологическая разрядка, обладающая самоценностью. Цель подобного бунта становится чисто экзистенциальной - субъективное высказывание об объективных условиях жизни. Можно сказать, что спонтанное насилие - это признак системного бессилия человека [4, c. 110, 117, 121].
  Об этом же, но с иным акцентом, говорил Ф. Фукуяма: капитализм является наиболее совершенной формой экономического бытия; все попытки восстать против него приведут лишь к ухудшению ситуации. Эту ситуацию Фукуяма назвал "концом истории" [5].
  Таким образом, попытка глобализации мира в рамках капиталистических отношений указывает лишь на глобальный перевод капитализмом ложных ценностей в ценности, определяющие жизнь, что быстро разъедает человека и его цивилизацию.
  Дух, живущий в каждом человеке, и злостная иллюзия, производящаяся каждый день капитализмом, долго сосуществовать не могут, Самодеятельность человека постепенно прекращается и вместе с ней исчезает база для развития духа. Автоматическое стремление капитализма к переводу каждого человека в состояние животного, жующего данную ему жвачку, означает тупик и распад цивилизации.
  Данный фактор усугубляется и тем, что капитализм ориентирован изначально на человека-потребителя, а не на гармоничное развитие общества. Ресурсы для потребления не безграничны. Вместе с тем число бедных и обездоленных в мире быстро растет. Относительно богатые страны начинают в противовес глобализации "отгораживаться" от бедных стран. А эта политика не может не приводить к росту напряженности между ними, различным конфликтам и общему упадку цивилизации.
  К этим отрицательным факторам добавляется сверхускоренное развитие информационных технологий, уже не помогающих людям приобщаться к вершинам технологической, технической и культурной мысли, а преимущественно ввергающих их в поток дешевых новостей и ложных ценностей.
  С другой стороны, противоречивые информационные потоки начинают захлестывать управляющие центры, которые оказываются неспособными, вследствие ограниченности потенциала людей-управленцев, выбирать правильные стратегически и даже тактически направления движения стран, отраслей, экономик.
  Число столкновений за власть, ресурсы, удержания статуса возрастают, автоматически растет и количество ошибок, сбоев в общем функционировании мировой цивилизации как жизнеспособной системы. Она начинает разваливаться - сначала на автономные, жестко конкурирующие части, а затем, если не погибает в войнах, теряет контроль над системами снабжения энергией, связью, транспортом и т. д., то есть начинает коллапсировать со всеми вытекающими печальными последствиями.
  Таким образом, капитализм технологического общества, хотя и более устойчивый, и экономически эффективный, чем распределительный социализм, наглядно показавший свою химеричность, так же терпит крах.
  Получается на практике, что и капитализм, и социализм непригодны для перевода человечества в гармоничное существование, что означает: такового быть не может в процессе развития, как не может быть и ручного управления общественным развитием.
  Мало того, появляющиеся с ростом самосознания в человеке цивилизации неизбежно разваливаются, неся гибельные последствия всему человеческому сообществу, когда центры, обеспечивающие жизнедеятельности цивилизации, которые функционируют на основе адекватной обработки поступающей информации, перестают справляться со всё нарастающим ее потоком (информационный коллапс).
  Всё это убедительно показывает, что человек, как таковой, есть орудие сознания, которое не способно развиваться отдельно - без собственного выражения в человеке во временных антагонистических сообществах,
  
  3. Гуманизм.
  
  Как известно, прародителем человека была обезьяна, о чем свидетельствуют как структура его тела, так и геном.
  Поэтому трудно отрицать, что и его сознание в определенной степени унаследовано от этих животных, которые появились около 50 миллионов лет назад на Земле, тогда как прототип человека - гоминид, появился около 2 миллионов лет назад, а гоминид в ходе постепенного развития "дозрел" до homo sapiens несколько сотен тысяч лет назад. Сама же цивилизация, заложившая фундамент для ускоренного экономического и культурного развития нынешнего человечества, возникла 6-8 тысяч лет назад.
  Отсюда видно, что та условная часть сознания человека, которая делает его таковым, появилась и развилась в полном объеме сравнительно недавно.
  Благодаря этой части человек начал понимать, что решать только текущие задачи в рамках сложившихся условий недостаточно для существенного изменения своего положения в окружающей среде к лучшему. И человек в своих сообществах пытается осознанно изменить эти условия на более перспективные, что можно квалифицировать, как следствие появившегося у него проектно-целевого мышления, заглядывающего в будущее.
  Иначе говоря, в отличие от животных, человек осознал, что он находится во времени и может в определенной степени владеть им, отделившись тем самым отчасти от сугубо адаптивного животного существования.
  Однако возникновение самосознания ничуть не ослабило животной формы сознания, унаследованной от приматов, тем более что окружающая человека среда осталась той же конкурентной, в которой он должен всё время отстаивать завоеванные позиции, проявляя отнюдь не человеколюбие, а чаще всего жесткий эгоцентризм, который есть главная особенность животного сознания, помогающая выжить любому живому существу в условиях естественного отбора, а потом, в дополнение к нему, и искусственного.
  Другими словами, животная форма сознания в человеке так же, как и у других живых существ, "питается" только ощущениями, которые дают ему всё, в том числе и гармонию существования, то есть нечто приемлемое и даже приятное в нашем понимании в определенном сочетании ощущений, если, конечно, отвлечься от борьбы каждого существа за выживание. Поэтому оно ни в коем случае не желает лишаться ощущений.
  Подобный тип сознания обладает естественным эгоцентризмом, автоматически стремясь выжить, невзирая ни на что.
  В процессе развития живых существ этот тип сознания претерпевает сравнительно незначительные изменения, поскольку не способен изъять свое основное свойство - безотчетное стремление к выживанию, основанное на изначальной активности любого живого.
  Внешним выражением животного сознания, вполне естественно стремящегося только к питанию, собственной репродукции, возможному улучшению своего положения в среде и комфорту, является индивидуальность любого живого существа, включая и человека.
  Основными свойствами индивидуальности являются сообразительность, чувствительность, впечатлительность, решительность, та или иная степень общительности, любопытство, доминантность, настойчивость, кооперация в действиях. Они представляют в своей совокупности, уровне и взаимоотношениях индивидуальность животного сознания вместе с его нажитыми или генетическими признаками - такими, как внешний облик, темперамент, с добавлением к ним приобретенного жизненного опыта, навыков, манеры поведения.
  Самосознание, содержащееся в человеке на любом уровне его развития, является коренной противоположностью его же животному сознанию.
  При наличии самосознания (высшего сознания) в живом существе, это существо как бы прозревает, становясь не столько "влитым" в среду, сколько отделенным от нее, и, стало быть, оно обретает возможность посмотреть на нее и на себя со стороны, оценить это соотношение в попытках осознанно ставить себе цели в виду тех или иных недостатков в собственном существовании, которые, по мнению этого существа, можно было бы преодолеть, и добиваться осуществления поставленных целей в действиях.
  Всё это явно выпадает из инстинктивно-рефлекторной сферы действия животного сознания, и даже начинает противоречить ей, поскольку самосознание часто пренебрегает утилитарными соображениями, гоняясь за чем-то недостижимым, но любезным сердцу и уму.
  Эта новая позиция - появление самосознания - неизбежно дополняет внешнее выражение животного сознания - индивидуальность, со всеми ее особенностями, уже новыми свойствами, такими как, любознательность, воля, способность к абстрактному мышлению, креативность. Кроме того, в ходе преобразования природы и ускоренного развития человечества в рамках цивилизации появляется культура и, как следствие, постепенно меняется отношение людей друг к другу, что выражается в таких новых свойствах сознания, как: доброта, дружелюбие, сопереживание, сочувствие, милосердие, жертвенность, то есть бескорыстная забота о других. Эти особенности уже самосознания обозначаются как альтруизм.
  Часть этих новых особенностей, характеризующих самосознание каждого человека, сформировалась на основе соответствующих черт индивидуальности. В частности, сообразительность животных развилась в человеке в ум, характерный разнообразными формами мышления, вплоть до креативности, настойчивость дала волю, любопытство привело к любознательности, а кооперация - к дружбе и взаимопомощи.
  Новой внешней особенностью самосознания оказался альтруизм, отсутствующий в животном мире.
  Все эти внешние свойства самосознания в своей совокупности уже отражают не индивидуальность, а личность каждого человека, которая, судя по ее основной особенности - альтруизму, вступает в противоречие с основным свойством индивидуальности - эгоцентризмом.
  Более детально индивидуальность и личность человека, а также их взаимодействие раскрыты в моей работе "Почему и как индивидуальность и личность конкурируют в человеке?" [6].
  Таким образом, в соответствии с чисто временным фактором формирования человеческого сознания, эгоцентризм человеческого сознания, которому несколько десятков миллионов лет, не может большей частью не преобладать в массе населения над альтруизмом того же сознания, сформировавшемуся в основном лишь в ходе развития цивилизации, точнее, ее культуры, то есть в течение нескольких тысяч лет в условиях, далеких от благостного существования в холе и сытости подавляющего большинства населения, включая и нынешнюю ситуацию на планете.
  Именно это преобладание животных свойств над альтруизмом самосознания человека в условиях такого антагонистического общества, как капитализм, не смогли адекватно оценить сторонники всех видов гуманизма, делая упор на ценность человека как личности, и, значит, утверждая его право на развитие, счастье, свободу, призывая к любви, состраданию, человечности, сочувствию, толерантности, что само по себе выглядит впечатляюще, но совершенно нереалистично по той причине, что подобная попытка поставить личность перед индивидуальностью означает совершенно необоснованную веру в победу недавно появившегося альтруизма над древнейшим эгоцентризмом человеческого сознания, сконцентрированном на выживании организма, который вынужденно преобладает у голодного и униженного большинства.
  Вся история развития человеческих сообществ с еще недавним каннибализмом, сохранившимся местами и до нынешних времен, непрерывными войнами, систематических уничтожением природы и ее ресурсов, катастрофическим загрязнением поверхности планетами отходами от своей деятельности, ненавистью, завистью и склоками в человеческом общении указывает на преимущественное преобладание эгоцентризма над альтруизмом за редким исключением, а судя по последним событиям, поставившим всю цивилизацию на грань уничтожения, никакого проблеска в пользу победы альтруизма над эгоцентризмом не просматривается.
  Дело в том, что гуманизм ставит человека превыше всего, имея в виду его личность, то есть внешнее и конечное, и тем самым не принимает в расчет сущность сознания человека, которое в человеке, как это было показано выше, неискоренимо двойственно, благодаря чему в борьбе эгоистичной и альтруистичной особенностей сознания человека и происходит ускоренное развитие человеческих сообществ по сравнению с остальными сообществами живых существ, развивая вместе с тем самосознание человека.
  Гуманизм также отрицает вечность и бесконечность сознания, хотя несомненно то, что именно сознание делает каждое существо живым в бесконечной серии поколений этих существ в мироздании.
  Поэтому стремление гуманизма устранить эту борьбу, направив "все материальные и нематериальные ресурсы на то, чтобы сделать жизнь максимально комфортной и безопасной", утопично в силу невозможности уничтожить эгоцентризм человеческого сознания, который к тому же в борьбе с альтруизмом человеческого сознания способствует ускоренному развитию собственно самосознания.
  Тем самым, как и расовые теории, гуманизм, который, по определению, атеистичен, то есть ищет опору не в Боге, а в человеке, совершенно неадекватен, хотя на первый взгляд он весьма симпатичен, вследствие провозглашения им лозунга: определять смысл и формы собственной жизни должен сам человек, живущий в духе разума и использования своих способностей.
  Как это происходит всегда, опора теоретиков гуманизма на собственно человека, на его возвышение сразу же заводит гуманизм в тупик.
  Подавляющее большинство людей, которые не хуже остальных, вынуждены жить в нечеловеческих условиях, часто - в голоде и холоде; им - на грани выживания - не до жизни в духе разума и использования своих способностей, которые еще надо определить, что весьма затруднительно при фактическом отсутствии системы образования и на грани выживания. То есть теория гуманизма элитарна и в этом отношении весьма отвлечена от рода человеческого в его большинстве.
  Кроме того, построение гуманного общества посредством этики, основанной на гуманитарных ценностях, в духе разума и свободного поиска потерпела полный крах: наиболее богатое общество в лице западных стран, обирая слаборазвитые страны, и имея высокий уровень жизни, тем не менее, находится в глубоком идейном и экономическом кризисе, и разлагается.
  Человек в странах "золотого" миллиарда сведен к жалкому, эгоистичному существу в среде ложной демократии, он останавливается в своем развитии, "зацикливаясь" на потреблении электронно-информационных новинок цивилизации, пожирающих все его свободное время. Любые его протесты бессмысленны или жестоко пресекаются. Он становится равнодушным и неспособным к решительным действиям, податливым к лживой пропаганде ложных ценностей технократического общества, в основном потребительских.
  С другой стороны, нищие в большинстве своем мусульмане, составляющие значительную часть населения Земли, оказались антигуманистами в своем стремлении к ветхим религиозным догмам, противоречащих как разуму, так и свободе отношений, поиску новых ценностей, развития. Сама же элита мусульманских стран, в сущности, пытается насильно заставить остальных людей принять эти средневековые воззрения, тянущие мир к единообразию, дикости и самовластию.
  Несомненно также, что гуманизм не способен решить проблему выбора между интересами и нуждами собственно человека и группы людей.
  Признавая самоценность человеческой личности, гуманизм ведет к концентрации человека на себе, разрушая всегда природно и темпорально ограниченную личность человека, не способного стать сверхчеловеком при всем стремлении к этому.
  Признание же гуманизмом в качестве первостепенных тех или иных групповых интересов и ценностей означает прямой путь к тоталитаризму и сведению человека тем самым к ничто.
  Неоспоримо также отрицание гуманизмом религиозных ценностей, что отталкивает большинство людей от себя, поскольку в глубине своей каждый человек чувствует свою слабость, ограниченность, смертность и не может обойтись без поддержки хотя бы и выдуманных внешних сил.
  Таким образом, признание самоценности человека как перла создания без обращения к его основе - сознанию, оказывается и бессмысленным, и бесполезным.
  Это подтверждает и практика: свобода, счастье, развитие, несмотря на все усилия гуманистов и ООН, остаются в стороне, а доминируют, по сути, лишь жажда наживы, сознание собственного превосходства, утилитаризм, то есть осуществляется перевод властными структурами ложных ценностей в ценности, определяющие жизнь. Тем самым образуется своего рода раковая опухоль, быстро разъедающая человека и его цивилизацию.
  Краткое рассмотрение указанных сторон жизни человеческого сообщества показывает как отсутствие возможности существования гармоничного сообщества из таких противоречивых созданий, как люди, так и отсутствие необходимости в подобном гармоничном сообществе, которое было бы концом развития.
  И каждый человек, и его сообщества конечны. Они появляются и исчезают, и следы их присутствия на одних планетах постепенно сглаживаются, на других человек появляется, и этому процессу нет конца.
  Поэтому, если искать опору только в человеке, как самодовлеющем существе, то вопрос о предназначении человеческого существования в промежутках между рождением и смертью вместе с остальными людьми; и о предназначении его цивилизации, которой неизбежно придет конец, теряет смысл.
  Это и есть одна из основных причин торжества религии во все времена, которая пытается соединять человека для его укрепления в мире с некими высшими силами.
  Тем не менее, смысл существования человека в столь противоречивых условиях в виде развивающихся цивилизаций, конечно же, имеется, поскольку на глубинном уровне разъединяет и объединяет людей присущее им сознание.
  В человеке сознание (активное) обеспечивает для себя актуальную, хоть и каждый раз временную жизнь, вносящую в него перемены.
  Сознание в своем индивидуальном выражении, оказываясь в конечных существах раз за разом, сохраняет свой активный характер, свою главную частотную основу за счет действий в предметном, сопротивляющемся мире, который сознание через человека стремится изменить, как только может, несмотря на все препятствия, возникающие перед ним.
  Человеческие действия, способствуя восстановлению частотной структуры индивидуального сознания, позволяют каждому индивидуальному сознанию оставаться вечным. Поэтому сознание не может полностью обособляться от живых существ, и вынуждено для собственного сохранения вновь и вновь "погружаться" в них. Именно таким образом, то есть дискретно, бесконечное сохраняет себя через конечный временной мир как активное.
  Пребывание активного начала в человеке не только дает человеку как отдельному существу сознательную жизнь, выше которой ничего нет, но и каждое индивидуальное сознание получает возможность в человеческих действиях меняться и вместе с тем сохранять своё ядро от разрушения, оставаясь, в отличие от вещей, вечным, и вместе с тем обладая только одному ему присущей индивидуальностью и личностью.
  Рассеянные по вселенным живые существа в своих сообществах, включая и людей, удерживают мироздание в существовании благодаря тому, что, как конечное, они дискретно в этом существовании формируют бытие, обеспечивая бесконечное существование мироздания, а себе - жизнь. В бесчисленном множестве этих существ каждое индивидуальное сознание может реализовываться, развиваться, и в определенной степени выражаться бесконечно.
  Поэтому можно констатировать: для развития сознания, присутствующего в каждом человеке в качестве бесконечного, единого и вместе с тем разделенного, главным в любых условиях - самых ужасных и, как кажется, непреодолимых - является отторжение собственного негативизма, эгоизма, гордыни, непримиримости, всевозможных соблазнов. Всё это сознание в человеке проходит раз за разом, и тут уж ничего не поделаешь: найти можно, только потеряв.
  Необратимость происходящих событий, ведущих к смерти, невозможность исправить очень многое из содеянного, делает жизнь трагичной и создает для сознания столь необходимое ему для развития сопротивление среды, при отсутствии которого - сплошном счастии - сознание впало бы в застой, или, наоборот, - в сплошном хаосе сознание потерялось бы. Поэтому мгновенья "настоящего" появляются и исчезают (обновляются) последовательно, а не застывают в благостном покое и не теряют своей очередности [7].
  
  Библиография
  
  1. Гобино. Опыт о неравенстве человеческих рас. Книга первая. Париж. 1853.
  2. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. М., 1993. Т. 1.
  3. Низовцев Ю. М. Коммуны как итог краха всей цивилизации. 2014. [Электронный ресурс]. Режим доступа: litres.ru
  4. Жижек С. Год невозможного. Искусство мечтать опасно. М. Издательство "Европа". 2012.
  5. Francis Fukuyama. The End of History and the Last Man. Free Press, 1992. ISBN 0-02-910975-2.
  6. Низовцев Ю. М. Почему и как индивидуальность и личность конкурируют в человеке? Журнал "Топос". РФ. 12.05.22.
  7. Низовцев Ю.М. Всё и ничто. 2016. [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.litres.ru.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"