На Спасской башне часы пробили полдень. Низкое и хмурое небо сыпало крупными хлопьями снега. Порывистый ветер наметал их в высокие сугробы, которые покрывали всё пространство Красной площади. "Сердце" нашей великой Родины замерзало. Шла суровая зима и Великая Отечественная Война.
Генерал Угрюмов запахнул шинель и натянул на самые уши дранную папаху со стёртой кокардой. Маленький и толстый генерал походил на суслика. Перед Кремлём он даже начал дрожать как суслик, то ли от холода, то ли от страха. Он шёл на аудиенцию к САМОМУ! К отцу всех народов, товарищу Сталину, которому, кстати, пользуясь, случаем, весь коллектив пионеров лагеря "Красная Зорька" выражает благодарность за своё счастливое детство.
Итак, генерал Угрюмов шёл угрюмо к мрачным воротам резиденции И.В. Сталина. Суровый офицер НКВД проверил его документы и впустил вовнутрь. Генерал 666-ой армии прошёл длинными коридорами, переходами и лестницами, заставленными тумбочками и солдатами НКВД, пока не очутился перед высокой дубовой дверью, на которой висела табличка с золотистой надписью: "САМ". Секретарь кивнул, давая знак Угрюмову, что, тот может войти. Угрюмов одёрнул мятый китель, провёл мозолистой рукой по седоватым от перхоти волосам, откашлялся и потянул дрожащей рукой дверь на себя. Дверь не открывалась. Угрюмов потянул дверь сильнее. Нет! Дверь не поддавалась. Генерал начал дёргать, рыча и упираясь ногой в плинтус. Страшный грохот царил в приёмной. Дверь по-прежнему оставалась запертой. Потом Угрюмов с разгону врезался в дверь головой. Никто не отозвался. "Может, там никого нет?" - пронеслась мысль-надежда в голове генерала. Секретарь степенно обошёл стол и толкнул дверь в обратную сторону. Со страшным скрипом дверь перед удивлённым лицом Угрюмова отворилась.
--
В другую сторону, товарищ генерал, - прошептал секретарь.
Угрюмов кивнул головой и прошмыгнул в кабинет. Кабинет был скромно обставлен роскошной по тем временам офисной мебелью. На стене висел большой портрет лысого вождя, которого звали Ленин. Угрюмов с порога увидел внимательный взгляд вождя мирового пролетариата, и быстро перекрестился. Нынешний вождь Страны Советов стоял спиной к двери и смотрел в окно. На дворе стояла зима 1942 года и толстая торговка пирожками. Сталин курил трубку. Зловоние плавало по офису вождя.
Угрюмова била мелкая дрожь. Он впервые видел так близко Сталина. Настолько близко, что видел на его сером кителе хлопья перхоти. "Надо что-то сказать" - подумал Угрюмов.
--
Вызывали... Товарищ Сталин?
Сталин от неожиданности вздрогнул.
--
А?! Кто здесь?! - но когда увидел сгорбленного Угрюмова, процедил, - А... это Ви таварыщ
Угрюмый?
--
Угрюмов... - поправил генерал, теребя пальцами красную папку.
Сталин внимательно осмотрел Угрюмова, шагая взад-вперёд по кабинету, куря трубку. Зловоние плавало по офису вождя. Тихо тикали часы и куранты на Спасской башне.
Потом Сталин вдруг спросил:
--
Товарыщ Угрумый, пачему Ви такой высыгда угрумый, а?
--
Всё хорошо, товарищ Сталин! - отрапортовал Угрюмов
--
Это харащо, что всё харащо! Ми защитылы Маскву! - кивнул головой Сталин.
--
Гитлеровские войска рвутся теперь к Сталинграду, - Угрюмов вынул из папки карту и
развернул её на столе. - Если они захватят город, то отсекут нас от Южного направления, займут очень важный индустриальный центр...
--
Какое карасывое название у города... - протянул Сталин, выпуская колечки дыма и не слушая
торопливый доклад Угрюмова о катастрофическом положении Красной Армии под Сталинградом, - Сталинград, Сталинград... Товарыщ Угрумый хатитэ пиращков?
--
Что? - опешил генерал.
--
Пиращков. Сэгодня утром я купиль нэсколко... Магу Вас угастыт.
--
Спасибо, товарищ Сталин, но я не хочу, - и только через секунду Угрюмов понял, что допустил
ошибку. Сталин не любил, когда отклоняли его предложение, будь то план очередной операции по захвату села Гнилое, или просто угощение.
Угрюмов хотел, было уже поправиться, но Сталин с ловкостью макаки подскочил к нему, свалил на пол и схватил за горло. Другой рукой он запихивал Угрюмову в рот пирожок с начинкой. По-моему, это был ливер.
--
Ты щто, нэ хочищь пиращки?
Давясь паштетом и тестом, Угрюмов выдавил из себя:
--
Очень вкусные пирожки, това... А-а-а! Больно, бля! Я хочу пирожки! - завопил Угрюмов,
боясь такой быстрой репрессии.
Сталин быстро встал на ноги и одёрнул китель, стряхнув крошки. Потом он набил трубку и протянул Угрюмову тарелку с голубой каёмочкой, на которой лежали пирожки. Угрюмов жадно хватал угощение, совал пирожки в рот и быстро жевал. Ещё несколько пирожков, жирных, масляных и лоснящихся, рассовал по карманам парадной формы офицера пехоты Красной Армии.
--
Ах, да! Ви когда-нибудь слышали об амэриканском спэцотрядэ?
--
О каком именно, товарищ Сталин? "Зелёные береты", отряд "Дельта", "Морские Котики"?
--
Нэт! Нэт! - запротестовал Сталин. - У ных там есть то лы "Рэйнджеры", то лы "Пэйджеры"?
--
"Рэйнджеры" - специальная бригада американской морской пехоты. Хорошо проявили себя в
Северной Африке в начале этого года, - Угрюмов поднял к потолку глаза, припоминая, - потом во Вьетнаме, Бейруте и в операции "Буря в пустыне"...
--
Я такого нэ помню, - сказал Сталин.
--
Я тоже, товарищ Сталин. Вы хотите создать подобный отряд у нас?
--
Канэщно хачу! Засикрэченная группа будэт виполнять заданыя в тылу врага! - с пафосом
сказал отец всех народов. - И Ви, товарищ Угрумый будэтэ отвэчать за это...
"Срань господня! Только не это!" - подумал Угрюмов в этот миг. - "Лучше пирожки!"
--
Ви должны найти шэсть чэлаэк, профэссионалов.
--
А почему именно шесть человек, а не пять, или не семь?
--
Патамущьта! Патамущьта я так хочу! Отряд будэт закрэплён за ващей дивызыей. Какая она
там по счёту?
--
666-ая дивизия Староколпакское направление! - доложил Угрюмов.
--
Ага, какой счастливый номэр у дивызии...
--
Так точно, товарищ Сталин!
--
Назовём мы отряд... - замычал Сталин.
--
Отряд "Х". Отряд "ИКС"! - воскликнул Угрюмов, радуясь своей фантазии.
--
Щто ещё за "ЫКС"? Нэ понымаю...
--
Ну, икс - это как наше Х, - Угрюмов начертил на пыльном столе русскую букву Х.
--
Вот это по-нашему! Отряд "Х". Звучит! Отряд "ХЭ", - потом Сталин обратился к генералу:
--
Идэтэ виполняйте! И о нащэм разговорэ никаму нэ слова, особэнно Бэрии и Жюкову. Если
проболтаетэс, накормлю пиращками! Свабодны!
Угрюмов покинул кабинет Сталина на полусогнутых ногах и с мокрыми штанами.
2.
Угрюмов шёл по военной Москве и обдумывал план действий. Родина возложила на его жирные плечи ответственное задание. Он должен был за краткие сроки создать супер отряд, который взрывал бы мосты, разрушал коммуникации врага и убивал солдат противника пачками, одним только плевком убили бы Гитлера, а заодно и Сталина. Угрюмов опасливо оглянулся: не подслушивал ли кто его мысли? Но где найти таких храбрецов? Везде были герои, но те большей частью героически гибли на фронте.
Размышляя, Угрюмов забрёл в пивнушку под названием "Путь коммунизма". На вывеске был изображен пьяный Ленин в годы своей бурной молодости, ищущий путь к себе домой. Генерал вошёл в питейный зал и осмотрел его, садясь за стойку. В зале было многолюдно. Пьяные красноармейцы отплясывали гопака с поддатым бурым медведем, цыган в ярко-красной рубахе наяривал на балалайке. В углу горлопанили песню пленные немецкие солдаты: "Wenn kommt Elizabeth!"
Рядом за стойкой пьяный солдат рассказывал что-то дворнику. Угрюмов заказал себе баварского пива. Отпив, он прислушался к разговору. Солдат был лысый, с длинным носом. Одет он был в грязное "хэбэ" и разваленные сапоги. Он только что прибыл с фронта. Солдат был косой, как мазаев заяц. Один глаз другого на фиг посылал, одним словом.
--
...знаешь, сколько я фрицев замочил? - донёсся обрывок фразы. - У-у-у...
--
Сколько?
--
Ни одного, - потом солдат заржал, как бешеный конь. - Шучу! Целых тыщу! Вот так! Я же
--
Я ведь лучший снайпер на фронте. Вот, смотри! - красноармеец поднял с пола винтовку со
сломанным прикладом и на вскидку пристрелил, почти не глядя, одного из немцев, которые были пленные. Немец воскликнул: "Wenn kommt..." и упал на стол. Потом вбежал конвоир немцев и запричитал:
--
О, боже, мне же за них влетит! Плакала увольнительная!
--
Видишь, как надо стрелять, а ты мне всё про танки, про пушки, - сказал снайпер и замолчал,
уставившись на бутылку из-под пива "Старый мельник".
"Вот первый член отряда! Член с большой буквы!" - подумал генерал, допивая пиво. Он обратился к снайперу, который мутным взглядом читал этикетку и думал о том, какая же всё-таки жизнь коварная штука.
--
Эй, сынок, как твоё имя?
--
Чего? Ты кто такой? - невозмутимо произнёс снайпер.
Угрюмов схватил солдата за шиворот и раз двадцать долбанул того об стойку. Все в зале замерли. Казалось, начиналась драка. Но солдатик вытянулся по стойке "смирно" и отчеканил:
свои дела, все были разочарованны, - драки не случилось.
--
Ты снайпер?
--
Самый лучший, товарищ генерал!
--
А откуда фамилия такая, прямо "говорящая"?
--
Я из дворян, товарищ генерал! А в чём дело?
--
Ты принят в спецотряд! Поздравляю! - Угрюмов тряс его за руку и громко говорил, а потом
осёкся: "А не сболтнул ли я чего лишнего?".
Итак, первый боец отряд уже нашёлся, и это был снайпер!
3.
Где-то в небе над СССР. Весна 1942г.
Под крылом что-то громко ухнуло. "Ничего себе начало", - подумал лётчик, потянув ручку управления на себя. Внизу по самолёту палили и матерились немецкие зенитки и зенитчики. Густая пелена облаков ухудшала видимость.
Пилот советского самолёта, модели "ЯК - Це -Так -3", причём украинского производства, о чём говорила аббревиатура, летел над позициями гитлеровцев, чтобы прикрыть свои же бомбардировщики, которые бомбили врага. Правда, с самого начала всё пошло наперекосяк. Вдруг откуда не возьмись, появился, нет, не то, что вы все подумали, а появился целый модельный ряд самолётов Люфтваффе. Раскрашенные чёрно-жёлтым камуфляжем, немецкие истребители, как осы, кружили над зелёненькими самолётами Страны Советов, чьи советы уже давно никто не слушал. Ярко-оранжевые трассы прошивали небо и бомбардировщики. Небо наполнилось гулом и грохотом взрывов.
Лётчик Иван Козлов лавировал между самолётами и взрывами. Под нос он напевал популярную песенку: "Я бегу по выжженной земле, гермошлем, захлопнув на ходу...". Ему даже удалось подбить самолёт. Зелёный бомбардировщик с алыми пентаграммами, прошитый в семи местах свинцом, запылал и с воплем негодования понёсся к родной земле. Только через какое-то время, прокричавшись от счастья "УРА", "За Родину" и "За Сталина", он понял, что сбил своего. В радиоэфире царила нецензурная брань. Козлов понял только, что он сумасшедший сукин сын и сын какой-то там матери.
Вскоре от советской эскадрильи не осталось ничего. Вернее осталось, только оно всё теперь лежало на земле. Иногда горело. Козлов остался один. Один на кучу немецких асов. За ним увязались все. Истребители поливали его огнём и шнапсом. "Як" был весь в дырках и подпалинах.
Козлов решил покинуть эту увлекательную карусель и повернул к родному аэродрому. Обдав немцев маслянистым шлейфом дыма из двигателя, он рванул к дому. Немцы не стали его преследовать. Такого недоумка-лётчика, который палит по своим, нужно приберечь на будущее. Ещё пригодится.
Козлов подлетал к своему аэродрому. Теперь нужно было сесть. У Козлова было 13 вылетов, и каждый раз его сбивали. Он садился сам второй раз в жизни без помощи инструктора. Самолёт рискованно клюнул носом. Потом истребитель протащился сотню метров на брюхе, рассыпая запчасти по лётному полю. Самолёт гордо застыл у блиндажа командира эскадрильи.
Иван Козлов выскочил из кабины, вышибив кулаком, фонарь и спрыгнул на землю. Потом "ЯК" развалился на четыре части: два крыла, хвост, пропеллер и двигатель. Козлов хряпнул грамм четыреста самогона из фляги и зажевал листом одуванчика, сорванным по пути. К нему навстречу бежали техники, командир эскадрильи в сопровождении какого-то пухлого хмыря с генеральскими погонами похожего на суслика.
--
А шасси кто за тебя будет выпускать?! - выразил своё недовольство техник.
Козлов не отреагировал. Он, качаясь, подошёл к командиру и отдал честь. Всю без остатка.
--
Товарищ командир эскадрона гусар лихих, задание выполнено, - потом добавил, - по-моему...
--
А!!! - завопил комэск, - А где остальные?
Козлов обернулся, допил самогон и сказал:
--
А они решили остаться...
Комэск повернулся к пехотному генералу, и что-то сказал ему на ухо. Генерал серьёзно кивал головой и косился на Козлова. Потом комэск сказал:
--
Лейтенант Козлов!
--
Здеся!!!
--
С тобой хочет поговорить генерал Угрюмов из 666-ой дивизии.
Угрюмов подошёл к Козлову и дождался когда комэск исчезнет в блиндаже. Генерал сказал:
--
Козлов. Козлов. А ты случаем Ослову не родственник?
--
Нет, товарищ генерал. Может однофамилец?
--
Вполне возможно, - Угрюмов достал пачку "Лаки страйк" и закурил. Козлов курил "Кэмэл".
Плохой табак ни тот, ни другой не признавали. - Мне комэск сказал, что ты лучший пилот эскадрильи. Это так?
Козлов кивнул.
--
Сколько у тебя вылетов?
--
Тринадцать!
--
Ого! Юбилей! - потом Угрюмов схватил лётчика за локоть и тихо сказал. - Я по заданию
товарища Сталина... Ему нужны такие люди...
Козлов отскочил от Угрюмова как ошпаренный.
--
На картошку я не поеду! Я там был в прошлом месяце!
Угрюмов отрицательно помотал головой.
--
Речь не об этом. Я набираю людей в спецотряд. Это элита Красной Армии. Нам нужен
первоклассный пилот. Комэск порекомендовал именно тебя.
--
Я даже не знаю...
--
Отказ не принимается. У тебя дома жена, тёща и кошка Муся. Пирожки Сталина будут есть
все!
--
Я согласен!
--
Вот и отлично, - похлопал Угрюмов лётчика по плечу.
Когда поздно вечером Козлов уехал с Угрюмовым на полуторке с тонированными стёклами, то
над аэродромом пронёсся крик ликования. Всю ночь текло рекой шампанское и трофейный коньяк. А в небе немецкие лётчики с нетерпением ждали русского аса Козлова.
4.
Село Прикольное. Весна 1943г.
В покосившемся доме бывшего председателя колхоза "Красное ярмо" располагался теперь штаб 34-ой немецкой панцер-гренадёрской дивизии. Над крыльцом развивался красный нацистский флаг с чёрной паутиной свастики, а под крыльцом спал пьяный фельдфебель, утонув лицом в тёплой коровьей лепёшке. То и дело по селу проносились немецкие байкеры на мотоциклах, проезжали угловатые танки в крестах, проходила колонна пленных русских.
Герр оберст Курт Циклер фон Арш в серо-зелёном френче с довольным видом обходил недавно захваченное село. На голове как кокошник торчала фуражка, а в руках он держал трость. Он шёл мимо домов, где торчали испуганные и одновременно любопытные рожи славян-аборигенов.
У одного двора у калитки стояла старческая пара: старуха, замотанная в лохмотья, и дед, на груди которого сверкали ордена за Куликовскую битву. Циклер фон Арш кивнул им приветливо:
--
Гутен Таг, - сказал офицер им.
На его приветствие старуха громко харкнула и плюнула немцу в спину. Вязкая пена потекла по спине оберста. Два солдата из охраны оберста громко загоготали и повторили поступок старухи. До штаба оберст дошёл счастливый и оплеванный.
У порога остановился "Мерседес 600" 1934 года выпуска, раскрашенный в грязно-серый цвет. Из салона вылез гауптманн Швайн. Форма на нём сияла. Однако, выскочив из машины гауптман вляпался в дерьмо. Под сапогом противно зачавкало.
- Фердамте шайзе! - сказал он, вылизывая подошву.
Оберст Циклер вскинул руку в нацистском приветствии. Гауптман отмахнулся:
--
Виделись...
Потом он достал из папки фотографию какого-то человека в пилотке Красной Армии.
--
Was у вас там? -спросил оберст, заглядывая через плечо капитана Швайна.
--
Ориентировка из штаба армии, - вчера ночью в тридцати километрах был выявлен советский
шпион. Это некто Макар Крутой. Он скрывался под немецким именем. Оказывается, он нас всех обманывал...
--
Надо же... А что он совершил?
--
Он нагадил посреди кабинета генерала Бирхофа, подтёрся планом операции " Das Kabsdetz"
высморкался в скатерть и разрисовал стены непристойными надписями. После чего он скрылся в неизвестном направлении. Возьмите фотографию, правда это ксерокс плохого качества.
--
Хорошо, - оберст всмотрелся в круглое небритое лицо отъявленного уголовника.
--
Если он вдруг он объявится в ваших краях, то скажите ему, что генерал очень расстроен, и
чтобы он так больше не делал.
--
Яволь!
Потом гауптманн сел в "Мерс" и скрылся в клубах пыли. Циклер фон Арш постоял немного, скомкал фотографию в руках и выбросил её в урну.
А тем временем Макар Крутой - русский разведчик, который умел многое, а главное знал несколько слов по-немецки, совершенно спокойно пересёк на попутках линию фронта и прибыл в расположение части. Там его радушно встретили. Немного выпили. Всего то, цистерну спирта.
Немного поспав, Макар был разбужен толстым генералом, который вместо приветствия сказал:
- Я от товарища Сталина...
У Макара с похмелья страшно болела голова, и он не хотел никого видеть, тем более хмыря похожего на суслика от какого-то там Сталина.
--
Чего надо? Пшол прочь, сволочь! - гаркнул Крутой и повернулся на другой бок.
Угрюмов покраснел. А это был именно он. Он всё ещё искал претендентов на роли супербойцов. Кто-то по пьяни ему посоветовал Крутого. Крутой и в самом деле был крутой. Здоровый детина со стальными зубами и нервами, однажды, по-моему, неделю назад, перебил роту немецких дворников у села Вонючее голыми руками и босыми ногами, знал каратэ, мутатэ, и кама-сутру. Говорил бегло по-русски, по-китайски и немного по-немецки. В совершенстве владел матерным русским национальным языком Эзопа. Был отличный разведчик и боец невидимого фронта.
Угрюмов начал трясти Макара за плечо. Потом он получил удар в голову. Угрюмов отлетел к стенке блиндажа и затряс головой. Потом он встал на ноги и схватил лом, которым солдаты кололи орехи и хряснул спящего им по горбу.
Крутой подскочил и ударился головой о перекрытие.
--
А?! Что?! Где?!
--
Это я, генерал Угрюмов. По приказу товарища Сталина вам присвоено внеочередное звание и
вы переводитесь в секретное спец подразделение!
Макар закивал головой, схватил с крючка чайник и осушил его до дна с накипью. Но ему этого было мало. Где-то он нащупал пластиковую бутылку минералки. Выпил и её. Потом спросил Угрюмова:
--
Слыш, чел! Дай на опохмел пару червонцев!
Угрюмов ударил Макара снова ломом, потом солдат вырвал его из рук и отоварил в ответ генерала. У обоих болела голова и печень. Дрожащей рукой Угрюмов достал из кармана смятую пачку "Пэлл Мэлл", угостил сигаретой Крутого и сказал, прикуривая.
--
Ты так и не понял?
--
Да понял я всё, начальник. Только пивка бы?
--
Пиво потом. Ты теперь под моим командованием. Подчиняешься только мне! - воскликнул
Угрюмов, но потом добавил, мрачнея, - то есть только мне и товарищу Сталину. Ты будешь командиром отряда "Х".
--
А кто такой Сталин?
--
Счастливый. Но лучше тебе этого не знать. Ну, согласен?
--
Но если только пивом угостишь...
--
Поехали!
Отряд пополнился ещё на одного профи.
5.
Москва.Лето 1943г.
Часы на Спасской башне пробили полночь. На улице было жарко и грустно. Угрюмов застегнул китель, натянул на уши фуражку со сломанным козырьком и вошёл в Кремль. Он шёл на встречу со Сталиным.
Весёлый офицер НКВД проверил его документы и рассказал анекдот про Сталина. Миновав кучу переходов, лестниц и коридоров, заставленных тумбочками и офицерами НКВД, Угрюмов очутился в приёмной, в которой сидел секретарь. Секретарь был похож на гея. Он красил ногти и читал "Космополитен", полученный по ленд-лизу.
Угрюмов осведомился:
--
У себя?
Секретарь состроил Угрюмову в кубик глазки и кивнул. Угрюмов одернул китель, переложил красную папку в левую руку и толкнул дверь от себя. Дверь не открывалась. Потом он стал колотить по ней ногами. В приёмной царил страшный грохот. В отчаянии Угрюмов схватил кресло и с размаху швырнул его в дверь. Кресло разлетелось в щепки, а дверь по-прежнему была заперта. Угрюмов был красный и потный. "Наверное, дома никого нет" - подумал генерал.
Секретарь обошёл стол и кокетливо потянул ручку на себя.
--
В другую сторону, солдатик.
Угрюмов вытер подмышками пот, смущённо кивнул и вошёл в кабинет. Сталин сидел за своим столом под громадным портретом Ленина и ел пирожки. Жир и смалец тёк по подбородку и усам. Под горло отца всех народов был подвязан слюнявчик, вышитый под советский флаг. Сталин поднял голову и кивнул:
--
Праходытэ, таварыщ Угрумый, нэ стэсняйтэс.
--
Угрюмов, - поправил генерал вождя.
--
Хатытэ пиращков?
--
С большим удовольствием, - растянулся в улыбке Угрюмов.
--
А нэту болшэ. Съел я всё сам, - засмеялся Сталин, убирая тарелку в ящик стола. - Ну, щто там
у нас са спэцотрядом? А?!
--
Все хорошо.
--
Это харащо, щто всё харащо!
Угрюмов разложил перед Сталиным фотографии членов отряда, и кипу распечаток от лазерного принтера с информацией.
Угрюмов откашлялся и начал, хряпнув незаметно из чекушки водочки для смелости.
--
В течение месяца я провёл отбор претендентов в нашу команду. Из сотни претендентов были
выбраны следующие.... Вот, их фотографии...
Сталин рыгнул громко и достал трубку. Потом выудил из кармана штанов с лампасами пачку "Мальборо". Задумчиво покрошил сигарету в трубку и прикурил. По офису вождя плавало удушливое зловоние. Сталин посмотрел на фотографии бойцов отряда и сказал, выпуская облако дыма:
--
Какие интэллэктуалные лыца!
Угрюмов продолжил.
--
Командиром отряда назначен капитан Макар Крутой. Диверсант со стажем. Владеет
рукопашным и ногопашным боем. Говорит по-немецки, владеет английским, шведским, китайским и азербайджанским языками. Имеет награду "Серп и Молот - это наш советский герб", звезду "Героя весенней страды" и звезду "За потуги перед Родиной", имеет грамоты и похвальные листы из школы...
--
Гадытся, - прервал генерала Сталин, - кто далшэ?
--
Иван Козлов. Первоклассный лётчик. Следующий Косозадов Василий - снайпер. Теперь
стрелок. Это Бухой Матвей из села Кривое Раздолье. Стреляет из всех видов вооружения: от рогатки до гаубицы. Водит танк и автомобиль любой марки. Главное, чтоб руль был. Иван Рванный - это подрывник. Может сделать бомбу из всего, что угодно. И последний боец это сержант Похмелкин. По специальности он химик, а по призванию наркоман. Знает яды и все химические вещества. Очень полезный член.
--
Я даволэн, - сказал Сталин.
--
Отряд ждёт ваших распоряжений, товарищ Сталин.
Вдруг зазвенел телефон, который стоял на столе. Сталин поднял трубку, и, куря трубку, сказал:
--
Нэт, нэт, нэт, нэт, нэт, да, нэт.
Потом он повесил трубку. Угрюмов сложил материалы в папку и украл со стола вождя ручку с золотым пером. Генерал спросил:
--
Товарищ Сталин, можно спросить?
--
Канэщна.
--
Почему Вы во время разговора сказали только один раз слово "Да"?
--
А это Товарищ Жюков звоныл по мобылному. Он спрасыл, харащо лы я его слыщу.
--
Понятно. Как там дела на фронте?
--
Очэн плохо. Кстаты, ест пэрвое заданые для группи. В районэ сэла Прыколное плохая
сытуацыя. Нэмцы актывызировалыс. Там щто-то проэсходыт. Нужэн язик. Пуст ваш отряд "ХЭ" займётся этим. Получит боевое крэщеные и паёк заодно. Всё понятно?
--
Так точно, товарищ Сталин.
--
Свабодны, как фанэра над Парижем.
Угрюмов стащил со стола чугунную пепельницу и спрятал её в папку. Папка раздулась. Генерал направился к двери. На пороге он услышал голос Сталина.
--
И запомнытэ: бэз язика нэ возращайтэс!
Угрюмов втянул голову в плечи и покинул кабинет, громко хлопнув дверью.