Ударная эскадра Ультрамара. Линейный корабль "Защитник Маккраге".
3.035.211.М41
Массивная туша орбитальной станции висевшей в надире казалась провалом в абсолютную пустоту. Ижевус-Прайм был буквально располосован цепочками огней, казавшихся следами от длинной очереди разрывных снарядов. Обращённая к наблюдателям теневой стороной, напоминавшая гигантский гнилой космический апельсин, сквозь поры кожуры которого вырывались сполохи света, она была почти на треть закрыта тушей станции, сошедшей со своей орбиты две стандартных имперских декады назад. Станция была предсказуемо безжизненной, молчаливой и насквозь пронизанной космическим холодом. Распахнутые шлюзовые створы, орудийные галереи и ангары, заставляли зябко поводить плечами от одного только взгляда на эту, некогда непоколебимую твердыню. Стоявшие на верхнем мостике линейного корабля "Защитник Маккраге" вглядывались в зияющие пустоты внешних отсеков станции, не различимые в общей бесцветной темноте, но услужливо подчёркнутые системами наведения линкора. Брат-капитан Вайнон отвёл взгляд от разверстых зёвов и повернулся к одному из механикусов, стоявших чуть позади него. Магус и молодой аколит. Вайнон слегка нахмурился, вспоминая имена своих пассажиров:
- Магус Сайткулиан, - Вайнон с облегчением вспомнил имя. - вы считаете, что нужны ещё какие-то доказательства?
Магус помедлил с ответом, сначала раздался гул его антигравитационной платформы, затем, укутанная в багровую орденскую хламиду фигура подплыла почти вплотную к брату-капитану, поднялась, так, что непроницаемая тень под ярко-алым капюшоном зависла точно напротив лица гиганта, издал ещё несколько механических звуков, и лишь после этого снизошёл до ответа. Синтезированная речь перемежалась какими-то звоночками и писком, однако механикус говорил на идеальном высоком готике:
- Ваши ауспексы фиксируют лишь отсутствие плоти. Уверяю вас, видимая нами картина будет одинаковой, вне зависимости от того, пуста ли станция, заполнена ли она воинами-некронами, или же на её палубах находятся наши верные братья адептус-механикус.
- Или на ней обосновался кто-то, кто просто глушит наши сигналы. Я согласен с магусом, спешить смысла нет, брат-капитан. - В разговор вмешался стоявший до этого с абсолютно спокойным, даже отрешенным видом, капеллан Колониус. - Взять тех же эльдар. - От последнего слова Вайнон даже поморщился. Брат-капеллан знал, как надавить на больную мозоль. Воспоминания о бое на борту эльдарского клипера "Бажакаин Биель-Тан", что переводилось как "Ветер мечей Биель-Тан", в ходе которого тогда ещё брат-сержант Вайнон сумел заслужить очередной "лаурель" - наградной командирский венец, но при этом, потерял двух лучших боевых братьев из своего отделения, не давали покоя и никак не хотели ни "поблекнуть", ни "стереться".
- Полагаюсь на вашу мудрость, братья. - Ответил Вайнон, скрестив руки на груди и вновь обернувшись к командному экрану, словно надеясь увидеть что-то, что до сих пор оставалось скрыто от взгляда офицеров и мастеров. За его спиной раздалось уже знакомое жужжание, означавшее, что механикус тоже вернулся на свой импровизированный наблюдательный пост, откуда он рассматривал не только поверхность ослепшей станции но и своих вынужденных союзников и хозяев. Конечно, древний, построенный сразу после Ереси линкор вызывал уважение всеми своими заслугами и почти десятитысячелетней историей безупречного служения Империуму, но в данной ситуации механикус предпочёл бы что-то более совершенное и... "изящное". Сайткулиан удивительно тонко воспринимал дух машины "Защитника", который ощущался им как тяжелый и совершенно тупой молот, висящий среди звёзд и уставившийся на безжизненное тело орбитальной станции. "Именно так. Огромный. Могучий. Мощный. И невероятно, непередаваемо тупой. А тут нужен не молот, тут нужен стилет. В разы тоньше, в разы легче. Сделать укол и выпустить неизвестность наружу. Вспороть оболочку станции, как кожу на гнойном нарыве, чтобы проверить, что скрывается под ней". Эта мысль заставила бы его улыбнуться, если бы было чем. Магос Сайткулиан знал, что следовало делать.
Средний уровень мира-кузницы Ижевус-Прайм. Транспортный коллектор Б 298.
Серхио Хосе Мануэль Пабло де ла Вега и Серна Родригес, более известный как Серхио в "цивилизованных" трущобах среднего уровня и как una в куда больших по площади других, восседал на загривке пласталевой статуи, изображавшей очередного местного святого. Он до мелкой дрожи радовался тому, что последний заработок оказался куда большим, чем планировалось. Вернее, отходил от адреналинового мандража, в котором пребывал, не без помощи тонизирующего эффекта листьев лхо, вот уже более двух суток. Серхио вытянул перед собой левую руку, с удовольствием отметив, что та почти перестала трястись, и поднёс к губам трёхдюймовый, тщательно отполированный, заострённый и покрытый укрепляющим составом ноготь на мизинце. Провёл по нему кончиком языка, убеждаясь, что предмет его гордости по-прежнему идеально ровен и гладок и, запрокинув голову, рассмеялся. Он хотел было послать свой хохот небесам, но вместо них над головой удачливого контрабандиста раскинулись сплошные перекрытия отделявшие средние уровни Ижевуса от того, что на этой планете было принято считать "вершиной мира". Впрочем, Родригес ничуть не расстроился по этому поводу. Скоро, совсем скоро он сумеет вырваться из безразмерной пласталевой гробницы, полной миазмами заводских стоков и вонью фабричных выбросов, туда, откуда видны звёзды. И сегодня он сделал большой... да что там большой - огромный шаг навстречу своим планам. А всего-то и требовалось, встретить в шлюзовом терминале, отделявшем "грязный" средний уровень от "чистенького" верхнего двух господ, со скромным багажом и провести их до "адского" нижнего. Серхио Родригес не интересовался зачем им, с виду чем-то напоминавшим чиновников Адептус Муниторум, спускаться туда, куда не рисковали соваться даже самые отчаянные из местных парней. Как не интересовался и тем, что за кейс, по виду из чистой благородной имперской меди, несла с собой загадочная парочка. Он лишь знал, что людей необходимо доставить по назначению и этому никто и ничто не должно помешать. Если бы он был классическим "головорезом снизу", то наверняка устроил бы на визитёров засаду в укромном уголке, отнял бы их чемоданчик, мечтая о несметных барышах и возможности перепродать его самостоятельно. Но тогда, и в этом не было никаких сомнений, выручку в пределах обитаемых миров Империума его банда потратить не смогла бы. Серхио умел учиться, а первый усвоенный им урок гласил: "Не связывайся с культистами". Почему он был уверен, что банда занималась эскортом именно таких личностей? Да тут всё совсем просто. Во-первых, он, ещё когда контактор вышел на самую бесшабашную и отчаянную банду Ижевуса, уже понял, что простой контрабандой дело не ограничивается, во-вторых, опекаемые ими путники ни разу, за всё время движения по лабиринтам среднего уровня не позволили заподозрить себя в хоть какой-то нормальности: что походка, что неровное астматическое дыхание, что редкие жесты, почти кричали о том, что у странной парочки осталось совсем мало человеческого. И, наконец, в третьих, ещё и потому, что около года назад Серхио Хосе Мануэля Пабло де ла Вегу и Серну Родригеса нанял широкоплечий и коротко стриженный незнакомец, в повадках и речах которого безошибочно угадывалось прошлое, в виде угольно-чёрной формы Адептус Арбитрес. Вернее "нанял" - слишком громкое слово. Здоровяк сделал Серхио предложение, от которого тот не смог отказаться. На одной чаше весов лежали деньги и пропуск на верхние уровни, на другой же - нет... даже не жизнь самого контрабандиста, куда там! Жизнь населения всего сегментума Удмуртис! Агент, назвавший себя "Прохожим" просто и без обиняков объяснил гангстеру: либо Серхио сумеет достаточно "засветиться" и заинтересовать этим "потенциальных нанимателей", либо таинственные фигуры проплывут мимо и, возможно, сумеют выполнить задуманное. А в том, что планировали они явно не карнавал и не городскую ярмарку, никто и не сомневался. И сейчас ожидая, когда по засекреченному вокс-каналу на связь выйдет "Прохожий", Серхио вновь и вновь не забывал хвалить свою наблюдательность.
Нижний уровень мира-кузницы Ижевус-Прайм. Пустоши колониального поселения Оплот Надежды.
Юноша не был бы так доволен собой, если бы знал, что почти шесть местных недель за ним неотступным и незримым двойником следовала чья-то тень. Он удивился бы ещё больше, скажи ему кто-то, что в момент, когда бандиты обеспечивали переход на нижний уровень, всё та же тень проскользнула в считанных дюймах от них, и спустилась в охраняемый лаз след в след за культистами. Уже там, вне досягаемости официального закона, равно как и закона улиц и трущоб, сопровождая переставшую таиться парочку, убийца Храма Виндикар добралась до здания, неуловимо напоминавшего имперскую часовню, которую, будто бы вылепили из воска, а затем оставили под смертоносными солнечными лучами её родного и бесконечно далёкого Талларана. Овальное строение "стекало" в землю, превращая подобия величественных имперских статуй в гротескных химер, коверкая благородные горельефы, изображающие события Первого Крестового Похода человечества, так, что смысл их менялся на противоположный. Слуги Императора превращались в непропорциональных и нелепых уродцев, а их низвергнутые враги в могучих, почти титанических созданий, с презрением и усмешкой глядящих на недоразумение, копошащееся перед их величественными фигурами. Сам контур часовни то и дело будто бы плыл, колебался, как колеблются предметы в мареве горячего воздуха, превращаясь в Талларанские миражи и фантомы. Юная виндикар остановилась, не боясь потерять цели. Она была уверена в своих способностях охотника. Но вот в самой себе начала сомневаться. Почему сейчас ей видится планета, на которой она не прожила и пяти лет? Откуда в памяти так отчётливо и так некстати всплывают образы того, что она могла бы назвать домом? Как она может отвлекаться на эти неуместные мысли? Девушка по-звериному вздрогнула всем телом, внезапно осознав, что единственное логичное и верное объяснение происходящему с ней кроется именно в этой часовне. На то, чтобы очистить и заблокировать тренированный рассудок, убийца затратила немало усилий, её буквально колотило, когда она пыталась отвести глаза от искаженного сооружения. Если бы место проведения зачистки было известно заранее, она непременно нашла бы время на то, чтобы укрепить дух. Но известны были лишь примерные время и место выхода на цель, поэтому сейчас приходилось импровизировать. Слуга Храма Виндикар закрыла глаза, задержала дыхание, сосредоточившись на ментальных ощущениях, и попыталась зажечь в своём мозгу путеводную метку. В её исполнении пси-маяк выглядел как разметка снайперского прицела. Знакомый, изящный рисунок чуть светящихся волосяных линий вернул девушке привычную уверенность в себе. Она мысленно провела им по следу хаосопоклонников, казавшемуся под внутренним взором чем-то вроде жирной буро-зелёной слизи, подёрнутой маслянистыми радужными разводами. Осторожно, девушка продолжала "подкрадываться" к стенам здания, на которое всё ещё не "поднимала глаза", стараясь не попасть под пси-удар. И всё же след отчётливо и целеустремлённо уходил внутрь. Сейчас ментальная проекция убийцы стояла буквально на пороге осквернённого сооружения, всё ещё не решаясь "прикоснуться" сознанием к тому, что когда-то было обителью духа Императора. Оба культиста находились внутри. Другого пути у девушки просто не было. Концентрируясь на прицельной сетке, она наконец-то обратила внутренний взор на сооружение. Никакой часовни она не видела. Вместо этого прямо перед ней вспучился половинкой гигантского мыльного пузыря купол одновременно и прозрачный, как космическая пустота, и ослепительно яркий, переливающийся такими цветами, которых никогда не существовало в видимом спектре улучшенных глазных аугметических имплантатов убийцы...
Высокая орбита мира-кузницы Ижевус-Прайм.
Ударная эскадра Ультрамара. Линейный корабль "Защитник Маккраге".
Колониус чувствовал привычное горячечное нетерпение Вайнона, которое незримым облаком окутывало всю внушительную фигуру брата-капитана. Умея предчувствовать хорошую драку Вайнон всегда первым шёл по кратчайшему пути к ней, однако сейчас был не тот случай, чтобы потакать безусловно праведному гневу командира. Холодный гул, исходивший от багровой ауры механикуса, казался в данном случае куда более уместным. Колониус уже знал, на какие статьи Кодекса Астартес необходимо сослаться, чтобы капитан придержал свою ярость и нетерпение, в конце концов, он получил свой крозиус - символ и орудие капелланской власти, задолго до того, как многообещающий молодой скаут Вайнон стал полноправным братом-десантником. После новых коротких переговоров, цель которых в основном заключалась в том, чтобы удержать капитана от личного участия в разведывательной вылазке на борт станции было решено, что механикусы дают разрешение на любые действия десантников на своей территории, а в это понятие входила не только мёртвая орбитальная громадина, но, в случае необходимости, и вся поверхность Ижевуса и обеспечивают ультрамаринов самыми подробными картами и планами, а сами десантники отправляют на борт станции поисково-разведывательную группу, в обязательном порядке снабжая её системами сбора и передачи данных.
Вайнон и Колониус спустились в десантный ангар "Защитника", и наблюдали за тем, как тактическое отделение третьего взвода первой роты сноровисто грузит снаряжение на борт "Громового ястреба". Эта машина была гордостью третьего ветеранского взвода. С присущей всем ультрамаринам почтительностью и тщательностью она десятки раз ремонтировалась и усовершенствовалась и сейчас, как никакая другая подходила для выполнения разведывательного прорыва. Когда с погрузкой было покончено, личный состав взвода выстроился перед аппарелью "Ястреба". Вайнон обвёл глазами боевых братьев и заскрипел зубами от зависти. Лица бойцов оставались торжественно-каменными, но в глазах заплясал огонь плохо сдерживаемого веселья. "Не ветераны, а скауты какие-то, право слово" - в полголоса заключил Вайнон, обернувшись к Колониусу, а затем уже совершенно иным тоном, чеканя каждое слово так, что оно напоминало выстрел, а эхо начинало испуганно метаться по всему ангару, капитан обратился к Астартес.
- Братья! Вам выпала честь первыми ступить в неизвестность! И пусть вам выпадет удача первыми вступить в бой! Отвага и честь!
- ОТВАГА И ЧЕСТЬ! - взревели десятки могучих глоток.
Нижний уровень мира-кузницы Ижевус-Прайм. Пустоши колониального поселения Оплот Надежды.
Молодую убийцу колотил псионический озноб, клочки мыслей и чувств выворачивали её наизнанку, как испорченная пища, голова плавилась, а аугметические руки заледенели, лишившись привычной подвижности, места соединения имплантатов с плотью рвали тело девушки, из ноздрей текли предательские не сворачивающиеся струйки крови. И всё же она видела. Она поделила себя на две части. Одну - живую и страдающую под страшным давлением Хаоса и вторую - механически точную, идеально настроенную и сбалансированную. Она всё ещё была незримым карающим клинком Императора, всё ещё оставалась влюблённой в свою снайперскую винтовку, превратив глазные имплантаты в продолжение прицела, а пальцы, в продолжение спускового крючка. Девушка замерла и с ужасом, давно прошедшим все мыслимые пределы, но, при этом, упорно нарастающим, следила за омерзительным в своей ереси действом. Двое культистов водрузили принесённый ими предмет на тумбу выполненную из обсидиана в самом центре часовни. Не без содрогания убийца узнала в ней благородный имперский сенотаф. Над ним, прибитое к стене солеи, там, где полагалось быть символу духа Императора - сверкающей двуглавой аквиле, сейчас висел истерзанный человеческий труп. Присмотревшись, она поняла, что аквила находилась на прежнем месте. Только теперь - расколотая на множество кусков, каждый из которых держался лишь потому, что был пронзён человеческой костью. "Нет, не человеческой" - холодно поправила себя Виндикар, слишком прочная и слишком большая для человеческой. Костью космодесантника. Костью первых Астартес, принесших эту планету в лоно Империума и сложивших здесь головы ради будущих поколений колонистов. Крипты с телами героев были разграблены и разрушены, несколько огромных черепов удалось рассмотреть у подножия обсидианового обелиска. Тело, висевшее поверх аквилы, вдруг зашевелилось. В буквальном смысле вывернутое наизнанку, с гирляндами кишок и торчащими во все стороны рёбрами, свисающим из распоротого горла языком - оно всё ещё оставалось живо. В жгутах растянутых и разорванных мышц убийца рассмотрела остатки облачения Экклезиархии. Поверх всего этого кровавого безумия прямо по плоти были нанесены многочисленные восьмиугольные звёзды - символ Хаоса, Единого и Неделимого. Самый известный и самый ненавидимый символ Врага. А там, где у омерзительной жертвы должно было находиться сердце, болтался синий, изогнутый пучок, чем-то похожий на рог, с огромным, залитым кровью глазом в центре. "Тзинч" - поняла девушка. Тело было принесено в жертву меняющему пути. И судя по всему - добровольно, как случалось не единожды. Какое-то духовное лицо, возжелавшее большей власти и большего могущества, презрев Истинную Веру и отринув благословение Императора вознамерилось перевоплотиться во что-то ИНОЕ. Невидимая убийца продолжала наблюдать за происходящим. Она чувствовала, что развязка вот-вот наступит.
Борт орбитальной станции адептус механикус.
Уже полчаса взвод продвигался по коридорам, да что там, настоящим лабиринтам громады оборонительной станции. Механикусы не подвели - пока что выданная ими карта в точности соответствовала тому, что своими глазами и ауспексами видели штурмовики. Брат-апотекарий Белизариус постоянно снимал показания присутствия жизненных форм, но... остаточные. Взвод двигался по самому прямому из возможных путей к сердцу станции - автономному изолированному реакторному блоку, так и не встретив никого из прежних обитателей этого космического боевого мегаполиса. Станция продолжала свой беззвучный дрейф над планетой.
У керамитовых створов шлюза астартес остановились. Как и каждая встреченная ими дверь или люк, эти створки тоже были открыты настежь без видимых следов борьбы или взлома. Данные ушли на "Защитник", однако никаких приказов не поступило. Один из братьев запросил линкор по воксу, однако эфир не нарушали даже звуки статических помех, при этом, индикация состояния всех систем связи указывала полную и безоговорочную норму, а общавшиеся по тому же воксу десантники прекрасно принимали сигналы друг-друга...
Нижний уровень мира-кузницы Ижевус-Прайм. Пустоши колониального поселения Оплот Надежды.
Прибывшие в часовню культисты сейчас стояли в окружении толпы еретиков, которая постепенно заполнила собой всё доступное пространство внутри здания. Один из таинственной пары подошёл к распятому на стене телу, другой - встал позади сенотафа. Оба абсолютно синхронно опустились на колени, и убийца поняла, что момент истины наступил. Под монотонное завывание "ящик" распался на части и, стоило стенкам упасть, пение хаоситов стало звучать совершенно иначе. Если поначалу это было что-то напоминающее простую молитву, то теперь звуки сотен голосов сливались в подобие волны, нечеловечески точно восходя к пикам и скатываясь в коды. Волна удивительно точно совпадала с мерцанием объекта, оказавшегося содержимым ящика. От звука начало дрожать всё нутро снайпера, мерцание почти слепило её искусственные глаза. От объекта, неразличимого сквозь пляшущие вокруг сполохи варпа, к распятому протянулась тонкая и извилистая световая струя, другая, третья. Вскоре омерзительное тело на стене было полностью спелёнато коконом из тягучих и извивающихся, словно щупальца, всецветных пут. Убийца заметила, как с каждой новой нитью в часовне становилось всё меньше культистов. Они таяли одновременно с появлением нитей, однако молитвенное пение разносилось всё мощнее. Невидимый резонатор многократно усиливал голоса и исчезнувших, и оставшихся. Казалось, что хаосопоклонникам удалось создать некий тоннель между осквернённой часовней и местом, служившим усилителем Варпа, который сейчас собирал обильный урожай гниющих душ.
Борт орбитальной станции адептус механикус.
Авангард, в который вошли братья второго тактического отделения и брат-апотекарий, оказался отрезанным от "костяка" взвода. Первое тактическое, отделение разрушителей, брат-сержант лавиной болтерных зарядов и энергетических импульсов давили массу тел появлявшихся из ниоткуда на каждом свободном метре станции. Но их усилий оказалось недостаточно для того, чтобы выручить второе тактическое из глухой западни. Пока хватало боеприпасов основная группа могла лишь сдерживать бушующее вокруг себя месиво обезображенных Хаосом морд. Вокс дальней связи всё ещё молчал, а переговоры внутри роты оказались невозможны в тот момент, когда прямо из пустоты на станцию хлынула лавина культистов. Вместо привычных братских голосов Астартес слышали лишь еретические завывания и вопли, складывавшиеся в подобие извращённой молитвы. Первым шлем с головы сорвал брат Урбинус. Отличавшийся нетерпением и резкостью в бою и истовой, почти фанатической ненавистью к врагам Империума в жизни, он был новичком в составе ветеранской роты, и сейчас его горячность и желание завоевать уважение старших явно сыграли ему на руку. Инициатива быстро нашла последователей во втором отделении и вскоре над полем внезапного боя, вместе с рёвом оружия, разнёсся рёв командиров. Окруженные культистами, облепленные безобразно-бледными, тощими руками, возвышавшиеся над морем лысых, покрытых струпьями и фурункулами голов, Астартес перешли на ближний бой, превращая ближайших противников в гнойно-кровавый фарш. "Тактики" авангарда сумели сгруппироваться вокруг бойца, несшего тяжелый болтер...
Нижний уровень мира-кузницы Ижевус-Прайм. Пустоши колониального поселения Оплот Надежды.
Молодая убийца уже не сомневалась в том, что происходит - культисты обращались к силе Варпа, чтобы призвать в этот мир демона Тзинча. Его вместилищем должен был стать тот распятый, что извивался сейчас в коконе из световых полос. Похоже, что весь обряд был нужен лишь для того, чтобы открыть канал из Имматериума. Однако она так же твёрдо поняла ещё две вещи - инкунабула, или что там принесли эти двое, была лишь ключом. Сама "скважина" в материальном мире, которую открывал "ключ", находилась где-то в другом месте. Наверное, именно там, куда затягивало секунда за секундой всё больше послушников. А ещё... она почти физически чувствовала, что стрелять сейчас было нельзя. Откуда бы ни изливался Варп, что бы не происходило там, где бурлил водоворот Хаоса - пока демон не примет свою окончательную форму, она не должна обнаруживать себя.
Борт орбитальной станции адептус механикус.
Всё прибывавшие и прибывавшие культисты в конце-концов оказали медвежью услугу сами себе. Заполонившие коридоры и помещения вокруг реакторного зала станции, мешавшие друг-другу, толпящиеся в оказавшихся неожиданно узкими дверях и переходах, еретики превратились в плотное и малоподвижное желе исковерканных тел. Без командования, без чёткого плана действий предатели Империума либо пытались накинуться на десантников, либо спастись от них позорным бегством, либо просто бессмысленно толпились, зажатые со всех сторон своими подельниками. Астартес воспользовавшись сумятицей и растерянностью врага, перекрикиваясь командами и пустив в ход всё оружие ближнего боя, принялись слаженно продвигаться к сердцу объятой Хаосом космической цитадели. Взвод вновь двинулся в сторону зала. Культисты, оказавшиеся поблизости от десантников, атаковали отчаянно, пуская в ход даже зубы, которые бессмысленно и бесполезно обламывали о благословеннй керамит силовых доспехов. Те, кто был вооружён, преодолевая сопротивление окружающих тел, поднимали стволы и, не целясь, лепили очередями в сторону боевых братьев. Гвардейские лазганы, древние пороховые ружья, длинные охотничьи карабины и даже экзотические стреломёты то и дело взвизгивали, хлопали и шипели, выпуская в сынов Ультрамара слабые, но многочисленные снаряды. Авангарду приходилось не столько разить противника, сколько прикрывать собой основную дальнобойную силу - тяжелый болтер и мелтапушку. Раскаленные плевки мелты и хирургически-точные очереди тяжелого болтера выкашивали еретиков десятками, но прямо поверх кровавого пюре и луж расплавленной плоти на десантников кидались всё новые и новые враги. Брат-апотекарий Белизариус внезапно крикнул: "Шрапнель!" Один из хаосопоклонников, как назло, появившийся в отдалении, прямо перед взводом, держал в руках оружие, похожее на тяжелый стаббер. Его тощая фигура, ломанные линии голых рук и измождённое лицо контрастировали с огромным оружием, которое он воздел над головой. Внушающее ужас одним своим видом, матово-чёрное, со стволом неописуемо-большого калибра и выплёвывающее раз за разом комья керамической шрапнели, устройство наносило гораздо больше вреда своим, но фанатик упорно давил на руну активации.
- Хаос придаёт ему сил! - снова выкрикнул Белизариус. - Сам он не удержал бы такое оружие в руках!
- Брат Урбинус! - брат-сержант громоподобным криком привлёк внимание "новичка", вырвавшегося вперёд и разносившего всех вокруг своей силовой перчаткой в кровавую пульпу. Цепным мечом брат-сержант указал на стрелка в конце коридора. Урбинус вскинул вверх перчатку, давая понять, что приказ принят, после чего, окрашенные гнилой кровью, гипертрофированный керамитовый кулак боевого брата и ревущий цепной меч сержанта снова погрузились в толпу.
Нижний уровень мира-кузницы Ижевус-Прайм. Пустоши колониального поселения Оплот Надежды.
Виндикар осязала взглядом. Сейчас вся она превратилась в обострённое зрение. Сквозь боль от "прикосновения" к кокону адской "куколки" она уже различала судорожное биение демонических конечностей, скрежет и хрип мерзостного дыхания, пульс извращённого сознания демона. Она уже давно прицелилась в то, что должно стать головой зарождающегося существа, но обряд ещё не был закончен, тварь варпа всё ещё не существовала в нашей реальности окончательно. Демон бился в предродовых конвульсиях, а убийца замерла в каменной неподвижности...
Борт орбитальной станции адептус механикус.
Сопровождаемый ливнем болтов, филигранно очищавших от культистов коридор справа и слева от него, используя силовой кулак уже не как оружие, а как толстостенный, напоённый энергией щит, просто растаптывая и кроша своим весом противников, умудрившихся оказаться прямо перед ним, Урбинус прорывался к одержимому стрелку. Тот не сразу понял, чем грозит ему сошедший с ума и кинувшийся в лобовую атаку ультрамарин. Силы варпа, клубившиеся вокруг одержимого, защищали его от обычных болтов и сгустков плазмы, но чистая энергия силового кулака могла пройти их насквозь. Еретик заорал что-то так истошно, что его вырвало на затылки стоящих впереди. Как только поток мерзости из мутировавших кишок прекратился, он вновь вскинул монстроузное орудие над головой, дал очередной залп и тут же дико, истерически расхохотался. Он был уверен, что в клочья разнёс поганого слугу Трупа-на-Троне. На самом деле он всего лишь прервал никчемные жизни своих подельников, таких же, обезумевших от страха и ненависти, хаосопоклонников, как и он сам. Рваный, грубый смех стрелка оборвался в тот момент, когда мёртвые, но всё ещё стоящие, зажатые со всех сторон другими культистами, тела разлетелись веером раздробленной плоти, а неожиданно гигантская на таком расстоянии силовая перчатка вышибла из него дух и проломила переборку за его спиной. Урбинус остановился, и бросил взгляд в пробоину. Перед ним, на глубине двух десятков метров находился пол реакторного зала, идеально круглый периметр кодиферов, соединённых кожаными гофрированными шлангами, блоки управления и магистрали силовых кабелей. И в центре этой машинной гармонии - опоясанный благородной медью, украшенный рунами двоичного языка механикусов, осенённый благостью Императора символ Машина Опус, воздетый на центральном стержне реактора. Под ним, извиваясь и клубясь, вычерчивая невиданные фигуры хвостами-щупальцами, вызывая головокружение и тошноту своей пляской, плескался водоворот Имматериума. Он не растекался по станции, не пытался пожрать или исказить её, не захватывал древние разумные машины. Вместо этого, пробой в реальности куда-то вытекал, подчиняясь невидимой силе, высасывавшей его извне...
Нижний уровень мира-кузницы Ижевус-Прайм. Пустоши колониального поселения Оплот Надежды.
Что-то испугало нерождённого демона. Виндикар почувствовала, как безобразная фигура беззвучно закричала, наполняя всё волной страха. Сила, которую она высасывала из раны в мироздании, расплескалась, брызнула во все стороны, лишившись своего фокуса, демон рванулся, оставаясь на месте, но при этом корёжа и коверкая всё пространство вокруг себя. В радиус этой метаморфозы попала и убийца. Её сломало, часть тела девушки ниже пояса оказалась попросту выброшена из этой вселенной, кровь, превратившаяся в туман, обволокла жалкие останки, аугметические устройства, заменявшие убийце половину тела расплавились, вытекая сквозь мёртвую обуглившуюся плоть. Пока тело снайпера падало на землю, губы, успевшие стать пеплом, довольно улыбались. Уникальная пуля, выпушенная из уникальной винтовки, созданной ради убийства уникальных врагов, успела пронзить ещё не сломанное пространство этого мира и разнести в клочья голову не успевшего до конца родиться смертельно-перепуганного демона. Идеально точно над ним, на высокой орбите над Ижевус-Прайм оставшийся бесконтрольным Имматериум хлестнул во все стороны, пытаясь вырваться из брюха космической громадины.