Лахтиков Николай Александрович : другие произведения.

На грани полураспада, глава 8 Перед броском - История Назарова

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Каждый день в нашей жизни случается множество событий, и каждый день вносит свои коррективы в наш характер. Всю жизнь мы мечтаем стать другими, пытаемся изменить себя и достигнуть какой-либо определённой ступени саморазвития. Однако, существует немало тяжёлых грузов и балластов, являющихся порой непосильной ношей, что лихо тянут нас вниз. Они состоят из наших пороков и слабостей: страха и лени, ненависти и злобы, тщеславия и гордыни. Все эти чёрные качества одного из полюсов нашей души во множестве случаев портят и рушат человеческую жизнь. Жизнь ставит перед нами интересный вопрос: Можно ли превозмочь и превзойти данные пороки, побороть и сокрушить их в себе? Возможно ли человеку оставаться человеком? Смогут ли герои, под напором жутких и сложных окружающих условий апокалипсиса сохранить за собой это звание? Или же они так и будут прозябать на дне, в оковах сомнений и страхов? P.S. - Миллионы об этом мечтали, тысячи рискнули, но удалось лишь одному. А до Москвы осталось всего 30 километров!
   На самом деле никакого чёткого и проработанного алгоритма действий он не имел, ибо в данные минуты им двигал мощнейший душевный порыв. Его прельщала любая спонтанная импровизация, что угодно, лишь бы не прозябать в бездействии. Понимание насущной необходимости всецело цепляться за каждую возможность толкало скованную плоть бойца, ещё не отошедшую от колкой гибели всяких иллюзий, на отчаянную борьбу с возникшей проблемой. "Ты лучше пообещай мне одно: что выберешься из этой трясины вместе с Лёхой и вы доберётесь до Москвы, а там спасёте его семью," - словно раскат грома, прозвучали в сознании Николая слова падшего Евгения в далёком Осташево, вдохновляя юношу на покорение новой вершины. Его ноги мигом промчались по ступеням и миновали огромный зал на встречу желанной карте. Одухотворённый Николай с презрением к людской лени, страху и корысти, что царили вокруг, озирался по сторонам и видел в окружающих стимул: негативный пример существования, которому уподобляться нельзя. Поэтому окружающая атмосфера вновь подстегнула его на рывок к мечте. Юноша остановился у карты и внимательно всматривался в линию маршрута Романа Назарова. Взяв у Сергея карандаш и листочек, лидер группы чертил точную схему грядущего похода. Досконально фиксировал обозначенные населённые пункты и отсекал тупиковые дороги. Ему удалось заметить важную деталь: южное направление являлось более изученным и там пройти, судя по данным карты, невозможно. Хотя проложенные пути выводили почти что к московской кольцевой автомобильной дороге. Однако северные рубежи, практически неизведанные, привлекали взор Николая куда больше, ибо ничто в том направлении не препятствовало движению. По крайней мере, точно не располагалась стена непроницаемого барьера. Но зато огромные леса занимали ту местность и к тому же их разделяла река. Как явствовала карта, Роман Назаров дальше села Ромашково так и не ходил. Легендарный проводник тщательно исследовал следующий район: Новоивановское - Марфино - Сколково - Заречье. Именно в тех краях у него получилось ближе всего приблизиться к Москве. К тому же Алексей неожиданно вспомнил про фотоаппарат и немедленно сделал нужный снимок карты. Бурные приготовления и разработки маршрутов оказались прерваны подошедшим незнакомцем.
  - Я гляжу, вы не сдаётесь, - неожиданно подошёл охранник, который доныне пытался уговорить Николая отказаться от безумной затеи. - Прямо, как Роман Семёнович в свои лучшие годы... Вань, ты-ли что ли? - обратился незнакомец к Ивану Макаровичу и протянул руку.
  - Толян? - удивился Иван Макарович и ответил рукопожатием. - Не признал сразу. А то ты такой, красивый с бородой, - напевал он, указывая на длинную бороду знакомого. - Так значит, этот тип, Коль, тебя тут обижал?
  - Да, а вы знакомы? - пребывая в ни меньшем изумлении, спросил Николай.
  - Разумеется. В Кубинке вместе на одного бугра работали. Калымили, так сказать. Всякий хлам по хатам собирали: документы, деньги, драгоценности. Ну, в общем, что не успели утащить другие. Бюро там было. Давно ещё. До всей заварушки с Назаровым. Контора поисковиков была, что за бабки беженцев искала потерянные паспорта, семейные реликвии, вроде икон, картин, фоток да детских игрушек. Но потом её вояки накрыли и подмяли под себя. Конкуренты же. Вот и сами стали заниматься этим, как бы бесплатно. Мол, для народа. И тогда мы разбрелись: кто куда. Он познакомился с Ромкой, а меня Москва что-то не манила, - и Иван Макарович поспешил представить своего приятеля. - Знакомьтесь парни. Мой давний коллега - Толя.
  - Привет, - радушно поздоровались остальные и обменялись рукопожатиями.
  - Рад знакомству. Друзья Вани и мои друзья, - заключил Анатолий. - Пойдём со мной ребят. Выпьем моей липового чаю, угощу малинкой с земляникой. Заодно поговорим о вашем путешествии.
   Неожиданная встреча двух старых знакомых обернулась величайшей наградой и колоссальной возможностью для дальнейшего похода. Ведь Анатолий являлся практически коренным жителем пристанища Романа Назарова, что говорило о вероятной его осведомлённости о подробностях выстроенного маршрута, а может быть и о судьбе легендарного провожатого. Поэтому путники немедленно отправились за возникшим посланцем судьбы, но у некоторых был и свой отдельный интерес, например, Николая больше всего волновало странное исчезновение Романа Назарова, а Алексей обращал пристальное внимание на мощность непроницаемого барьера и его особенности. К тому же утешенный юноша узрел в произошедшем событии ещё одно подтверждение правильности собственных поступков и личной правоте. Поскольку колесо фортуны снова повернулось к нему лицом и одарило судьбоносной улыбкой, то недавние сомнения о горьких лишениях и смертельном риске оказались мгновенно смыты свежим приливом отваги и решительности.
   Группа проследовала за Анатолием через дорогу, на другой конец гостиничного комплекса. Там располагался бывший кафе-бар "Русская изба", выполненный в сугубо национальном стиле. Двухэтажный деревянный дом из брёвен окружала дорожка из брусчатки и небольшой пруд, где раньше функционировал фонтан. Перейдя мостик через водоём, путники очутились на площадке с изысканным древесным шалашом. Оригинальный стиль отделки построек, воссоздающий деревенский колорит, вызывал неподдельный восторг.
  - Эх, а ведь, наверное, хорошее заведение было-то, - с печалью произнёс Иван Макарович.
  - Разумеется, - поддакнул Анатолий. - Кстати, Роман Семёнович сначала обосновался именно здесь. Помню, как с ним ставили капканы вокруг. Он травами различными увлекался. Настойки делал. Тысячелистник, зверобой, ромашка, липа: ходили с ним собирать. Ведь нужно же было как-то выживать. Малина-земляника. Грибы таскали. Даже рыбалкой пытались промышлять. В общем, романтика выживания, - и он с помощью ключей открыл дверь.
   Внутри царила приятная атмосфера домашнего уюта: на полках возвышались узорчатые самовары и кружевная посуда, столы накрыты скатертью, стены украшены шкурками и чучелами местных зверей, вокруг барной стойки царило изобилие крепких алкогольных напитков, оставшихся от предыдущих хозяев, и весь провинциальный интерьер блестяще дополнялся настоящей русской печкой, напоминавшей свежую и хрустящую выпечку. Хозяин благоустроенного домика открыл шире окошки и распахнул занавески, впуская в помещение яркий вал солнечный лучей.
  - Добро пожаловать, в мою скромную обитель, - вежливо приветствовал гостей Анатолий. - После ухода Романа Семёновича, здесь остался только я. Присаживайтесь за стол, - он пригласил их к длинному столу у самого окна.
  - А ведь добротная берлога, - осмотрелся Иван Макарович. - Нашёл бы такую сразу, тот час приватизировал бы. Тонкий вкус у него всё же.
  - Прямо ценитель деревянного зодчества, - восхитился Сергей. - Ничего не разграблено, не разбито.
  - Ну так, - подтвердил Анатолий. - Он чистоплотный гражданин и постоянно следил за порядком. Помню, как с ним первый раз сюда затесались, - Анатолий принёс из-за барной стойки огромную банку с жёлтой жидкостью. - То сразу же затарились на первое время "завтраками туриста", яблок с местных участков натаскали. В общем, питались чем могли. "Кисличку" ходили собирать даже. Эх, неплохие времена были. Тогда ещё никто о Романе Семёновиче и не слыхал толком, - и рассказчик снял крышку и разлил яблочный сок по стаканам. - Свежий. Недавно купил пару банок.
  - Может, Толян, и закуска найдётся у тебя!? - не стесняясь произнёс Иван Макарович.
  - Найдётся, пожалуй, - Анатолий принёс целый мягкий торт "Птичье молоко" и порезал его на кусочки. - Угощайтесь. Я как раз только сегодня утром прикупил. Думал себя порадовать вечерком. Но в хорошей компании можно и сейчас отведать.
  - Давно, такую сладость не ел, - с голодным взглядом молвил Алексей. - Спасибо.
  - Это ещё что!? У меня тут есть и настойки из зверобоя, липы. Мы вместе с Романом Семёновичем делали. Уверен, такое вы давно не пробовали, если вообще когда-либо пробовали, - и Анатолий сел за стол. - Ну так что: в Москву значит собрались?
  - Конечно, - с присущей ему уверенностью поспешил ответить Николай. - Думали обратиться к Роману Назарову за помощью, но, как видно, опоздали. Где он? Что с ним случилось?
  - Ох, парни, - удручённо опустил взор Анатолий. - Пришли бы вы на пару недель пораньше... Он был бы рад. Как раз тогда он и ушёл. Собрал рюкзак и ушёл дальше искать потайной путь. В тот день Роман Семёнович был подавленный, уставший. Отчаялся, одним словом.
  - Почему? Что произошло? - снедаемый любопытством спрашивал Николай.
  - Понял, что никому эта Москва больше не нужна, - постарался ответить Сергей. - Надоело людям биться головой о стену.
  - Это одна из нескольких причин, - и Анатолий выпил закусил куском торта. - Но давайте обо всём по порядку. Я ведь с Романом Семёновичем уже давно обитал в этих краях. Мы же с ним почему здесь осели, так близко к Москве? Да потому что тут вояки не особо так лютовали и шерстили местность. Плюс большое скопление монстров в здешних городах и сёлах неплохо ограждало от всякой швали, вроде бандитов и мародёров.
   Но через полгода примерно, после всего этого кошмара, потихоньку народ стал проникать ближе к падшей столице. Там разные люди были. Я бы их поделил на тех, кто лез в Москву из-за любопытства, на тех, кто хотел спасти оттуда своих близких, на тех, кто хотел просто пограбить, и на тех, кому хотелось укрыться от мирской суеты на "большой земле". Сбежать от правосудия, от уплаты долгов или преследования властей. Началась знаменитая "московская лихорадка". Поверьте, нас бы она вполне обошла стороной, если бы не залётные гости в нашей берлоге. Кого-то приходилось вытаскивать из дерьма, из цепких лап тварей, кто-то заезжал на ночёвку, кому-то дорогу подсказывали. И однажды у нас остановился дядька, который очень живо и горячо рассказал нам свою историю, что сильно зацепила нас Романом Семёновичем.
   Если вкратце. Того дядьку звали Максом или Мишей. Не помню уже. Его младшая сестра осталась заперта в городе. Уехать не получилось. Но почти каждый день он с ней держал связь. И последний день, когда силовой барьер вокруг Москвы замкнулся навсегда, ему получилось дозвониться до неё. Пока связь ещё была. Она сказала, что ей с горсткой людей удалось забаррикадироваться каком-то университете, на Юго-Западе Москвы. Как связь оборвалась, то мужик продолжал верить, что она жива. Он рассказывал о многих пострадавших, что лишились родных, а таких были сотни тысяч...
  - Так, Толян, - прервал заскучавший Иван Макарович. - Давай по делу. Про то, как дела вертелись в первое время в стране, мы и так знаем. Хреново было. Роптал народ...
  - Да, помню, сколько беженцев приехало, - вступил в разговор Алексей. - Для них санаторий освободили. Поселили туда. У соседа сыну койку в общежитии не дали. Сказали: "Места для беженцев." Помню, как из-за того, что работы не было, люди негодовали. Всё вокруг ведь уже занято...
  - Мне запомнилось, как первое время народ скупал крупы: гречку, рис. Все прилавки в магазинах опустели, - вспомнил Сергей.
  - А что с этим мужиком было-то в итоге? - Сергей вернул разговор в первоначальное русло.
  - Я думал издалека зайти, - выпил стакан сока Анатолий и продолжил. - Ну что же, этот мужик полагался на власти, но операция по освобождению провалилась. И он решил сам добраться до Москвы. Взял рюкзак. Набил долгосрочным провиантом. Палатку прихватил. "Сайгу" зарядил. И потопал по южным уголкам Подмосковья. В итоге занесло его к нам поздно вечером и попросился на ночлег. А мы-то люди мирные, спокойные. Нас не тронь и мы не тронем. В общем приняли мы его к себе на ночёвку. Он тогда нам и поведал свою историю. Романа Семёновича очень тронул рассказ и было решено этого дядьку подвести к порогу "барьера". Но мы его попытались сначала отговорить от этой затеи...
  - Отговорить!? - не на шутку удивился Николай. - Как-то непривычно даже слышать такое. Чтобы тот, кто туда рвался больше всех, сначала вовсе отговаривал других.
  - А так частенько происходит с кумирами, - заметил Священник. - Они перед своими великими подвигами вполне могли отрицать их. Например, святой апостол Павел сначала был непримиримым гонителем христиан.
  - Серёг, давай сегодня без Бога, - с усмешкой попросил Иван Макарович. - Я так понимаю, что отговорить не получилось?
  - Правильно понимаешь, - продолжил Анатолий. - Ни в какую не сдавался. "Я лучше сдохну, чем сдамся!" - кричал он. Он не верил, что все могли погибнуть и дорожка закрыта. А ведь мужик-то нормальный: вроде и работа была, женился недавно, права на машину получил. Хотел ипотеку брать. Семья в планах. Но от всего отрёкся. Бросился сестру спасать.
  - Молодец, - искренне похвалил Алексей. - Настоящий брат. Не кинул сестру.
  - А пока он шёл через юг Подмосковья, неужели не пробовал попасть в Москву? - недоумённо спросил Сергей.
  - Как раз, после наших неудачных отговорок, он и рассказал, что уже были попытки. Штуки три или четыре. Не помню, - уточнил Анатолий.
  - Неплохо, - почтительно подметил Священник. - А то я подумал, что он просто так вокруг Москвы бродил и даже не рискнул.
  - Да ты что!? - Анатолий выпил очередной стакан сока и съел кусочек торта. - Ну так вот. На утро мы собрались. Завели тачку. А мы тогда, как сейчас помню, ещё гоняли на фиолетовой такой "девятке"...
  - Твоя вишнёвая "девятка" меня совсем с ума свела, - шутливо пропел Иван Макарович.
  - Не перебивай. Загрузились и поехали в сторону Одинцово по Минскому шоссе. Мы с Романом Семёновичем поехали налегке. Взяли наши стволы. Я тогда ещё с обрезом ходил, а мой товарищ с "стрижом". И поехали к Москве. Добрались до "силового поля". На Минке, недалеко от Одинцово. Дядька вышел этот, попрощался, поблагодарил. Мы его высадили, я хотел поехать обратно. Но Роман Семёнович остановил меня. Говорит: "Пойдём прогуляемся с ним, всё ровно особо не вылезаем из хаты, да и жалко же мужика."
  - Прям как в дешёвом голливудском фильме, - усмехнулся Иван Макарович. - Всё началось с банального любопытства.
  - Не только, - добавил Алексей. - Бывает очень волевые люди. Их воля ведёт за собой. Толкает на подвиги что ли. Когда ты видишь, что человек делает что-то необычное, непривычное, бросает вызов неизвестности, то хочется подражать такому человеку.
  - В случае с Романом Семёновичем эти факторы сыграли решающую роль, - возобновил повествование Анатолий. - Ну так вот, мы решили пойти за этим дядькой...
   Долгий рассказ Анатолия с постоянными паузами и ненужными пояснениями мог заставить любого слушателя невольно заскучать. Если бы не наличие вкусной еды, напитков и дружной компании, то неискушённую публику давно бы охватила мрачная тоска. Однако даже для такого монотонного повествования нашёлся свой поклонник, который ревностно внимал каждому слову об истории жизни знаменитого Романа Назарова. Им являлся пытливый юноша, старавшийся улавливать логическую нить развития событий и не прерывать увлекательный рассказ. Для него представляла столь важную роль не сколько форма подачи или стиль повествования, а содержание данного разговора, объект познания. Поэтому обострённый интерес Николая позволял слушать нудного Анатолия очень долгое время.
   Усердному юноше удалось выявить, что Роман Назаров абсолютно случайно обнаружил лазейку, пока тот пытался найти на одном из заброшенных строительных магазинов ящики с инструментами для починки машины и новые домкраты. "Силовой пояс" пронзал торговые ряды насквозь, вдоль торгового зала, однако, петляя в прозрачном лабиринте, будущий легендарный проводник сумел выйти на обратной стороне "барьера". И поначалу в произошедшее невольное открытие он долго не мог поверить, отчего трижды совершил переход туда и обратно. Однако глаза ему не врали, и Роман Назаров немедленно оповестил об этом Анатолия, несказанно изумлённого таким поворотом событий. После чего оба товарища немедленно обрадовали безутешного, от невозможности отыскать дорогу, попутчика. Безудержная радость охватила лицо того незнакомца, его захлестнул могучий прилив бодрящих эмоций, вдохнувших в него новый заряд жизни. Сложно передать те искренние слова благодарности, что произнёс взволнованный Максим-Михаил своим спасителям. Для него произошедшее не являлось обыкновенным стечением обстоятельств, а напротив, очередным шансом, ниспосланным всевышним через своих посланцев. В его взгляде читалась растущая вера в скорое спасение собственной сестры из падшей Москвы, вылившаяся в крепкие объятия своего благодетеля. Всем явно казалось, что этого человека вызволили с тонущего корабля или из огня пожара, как будто избавив от смерти. "Спасибо тебе, добрый человек, - слёзно благодарил Максим-Михаил. - Почему ты раньше этого не сделал? Скольким людям бы помог." Эти бурный поток признательности до боли с сердце отозвался в душе Романа Назарова, породив в его сознании чистейшее и величественное желание помочь другим нуждающимся. Возникла заманчивая мысль: "Раз именно ему удалось отыскать этот путь и выручить человека, то скольким ещё несчастным, родным и близким пропавших удастся помочь? Может быть в этом его предназначение." Как казалось, будущий провожатый оказался весьма внушаемым и сентиментальным человеком, падким на различные свершения на благо других. Именно эта встреча и находка положила начало его масштабному и, не сравнимому ни с чем по размаху, проекту.
   Роман Назаров немедленно организовал агентство для поиска дороги в Москву и стал собирать различные просьбы, пожелания, а главное экспедиции по ту сторону "барьера". Добровольцев нашлось слишком много, благодаря чему ему, как основателю и руководителю, удалось отправлять группы для исследования разных районов и прокладывать путь в нескольких направлениях. Энтузиазм завладел его натурой надолго, поскольку проводник совершал в течении недели около пяти вылазок, больше чем у кого-либо из участников. Каждый поход шла фиксация маршрутов на картах: стирались старые пометки и вводились новые данные. После чего шло тщательное сравнение, выстраивание дальнейших алгоритмов движения, вырабатывались различные теории и предположения, которые в следующих экспедициях скрупулёзно проверялись. Как раз в то время близлежащая заброшенная гостиница и превратилась в обитель бесстрашных авантюристов, где в центральном зале для гостей торжественно повесили огромную карту Москвы и её ближайших окрестностей. Открыта книга отзывов, куда вносились пожелания и благодарности. Для успешного поиска был увеличен автопарк и добыто больше оружия, что способствовало отправки некоторых отрядов в разные уголки пригородов Москвы для разведки новых лазеек. Такие команды искали неприметные тропки в Красногорске и Химках, в Коммунарке и Видном, достигая иногда даже Люберец и Мытищ. На популярных базах формировались специальные точки для доставки новых добровольцев.
   Тем не менее, "барьер" оказался не простой недоступной стеной, а сложным узлом множества перекрёстных "силовых полей". Запутанное переплетение зигзагов и поворотов заставляло порой проходить одно и то же место по несколько раз, чтобы понять куда идти. И всё же, самым сложным испытанием, как рассказал Анатолий, являлось преодоление жуткого механизма, коим обладала эта аномалия. Она подобно всем остальным имела свой собственный сценарий поглощения человеческих душ, если "Любовь" давила на похоть, а "Мечта" на грёзы, то здесь смертельной конструкции было достаточно только увидеть внутри завороченных чертогов отображение жертвы. Совершенно не важно стоит человек спиной или лицом, видна только часть тела или полная физиономия: заблудший путник оказывался в большой опасности. Сразу после этого, откуда не возьмись появлялись несколько миражей: копий жертвы. Однако они обладали только одной чертой характера и постоянно давили на психику бесконечными разговорами, которые являлись хитрой уловкой. Если же человек начинал беседу со своими "клонами", то постепенно сходил с ума и погибал. К тому же всегда на мерцающей поверхности отражалась чёткая фигура потенциальной жертвы, иногда даже с разных сторон. Сильно изнуряло психическое состояние вездесущий шёпот усопших: женские мольбы о помощи, плач младенца, крики погибающих. Сложное устройство этой аномалии не позволяло находится в её зоне поражения долгое время, что сильно ограничивало уход экспедиций на большие расстояния от единственного выхода. Даже система многочисленных укрытий в разных уголках мрачных улочек посёлков и городов не позволяла долго там находится. Анатолий поделился кошмарными историями о том, как у некоторых экспедиций наступала целая "эпидемия" самоубийств, кто-то от безумия стрелял в невидимых врагов, другие срывались и бежали прямо в "барьер", надеясь прорваться. Не каждый мог противостоять многообразным граням самих себя. Ещё одно ухищрение заключалось в том, что по своим двойникам стрелять категорически запрещалось, ибо делая выстрел по иллюзии, человек убивал тем самым самого себя. Поэтому, главным козыряем против всей этой коварной системы являлось стальное терпение. А её у Романа Назарова оказалось невероятно много, поскольку её укрепляла несгибаемая целеустремлённость.
   Наличие труднопреодолимого механизма не останавливало легендарного проводника, твёрдо шедшего в очередные рейды вглубь "зеркального" лабиринта. Однако, чем больше неудачных попыток он делал, тем стремительней угасала надежда у его товарищей. Слишком затянувшиеся, утомительные и опасные рывки к заветной Москве не давали никакого результата, отчего многие впали в отчаянье, сдались и смирились с невозможностью преодоления "барьера". Однако слава Романа Назарова первое время покрывала возникающее уныние и вселяла надежду в пребывающих добровольцев. Высокий спрос на бренд "легендарного проводника" отозвался в корыстных затеях друзей Романа Назарова, которые решили извлечь солидную выгоду из этого. В его команде постепенно созревал заговор, как пояснил Анатолий, чтобы сделать из знаменитости рекламный логотип и, словно магнитом, манить любопытный народ со всей округи. Ведь "обитель поиска", бывшая гостиница являлась идеальной площадкой для выгодной торговли из-за огромного числа потенциальных покупателей, хотя сам Роман Назаров торговлей никогда не занимался и торговых точек у себя не открывал. Закупаться оружием, провиантом и медикаментами каждый должен был в других убежищах и сюда прибывать уже готовый. А ведь многие здешние купцы давно желали выйти на этот богатый рынок. Однако сам Роман Назаров боролся за благородную идею, а не за долю от продаж и аренды. Такая позиция всё больше огорчала его компаньонов. Верность своему командиру с каждым днём покидала соратника за соратником.
   Анатолий пояснил, что в бывшем главном кабинете популярного провожатого, куда недавно рискнули наведаться друзья, удачно расположился один из близких напарников Романа Назарова - Дмитрий, по прозвищу "мазурик". Его так прозвали во время рейдов внутрь "барьера", поскольку он успевал набивать карманы всякими драгоценностями, и первым за спиной командира вступил в тайные переговоры с одним влиятельным торговцем, когда по-тихому сбывал награбленное в Кубинке. Хорошая доля в бизнесе от сбыта продукции являлась мощным соблазном не только для него, но и для других членов отряда поиска.
   К тому же, через какое-то время на южной окраине Голицыно, в Краснознаменске, появился взвод военных, которые организовали так называемый "форпост". Широкая известность Романа Назарова для них не осталась не замеченной, потому что на них была возложена не только задача отстрела монстров и вылов нелегалов, чем они совершенно не занимались, а ещё и поиск пути в Москву. Каждую неделю, по слухам, они должны были отчитываться о выполнении поставленных задач. Однако, командир взвода, лейтенант Бураков, намеревался всё сделать максимально экономно и чужими руками. Большие потери личного состава ему были не нужны, поэтому он связался с Романом Назаровым по рации и предложил сотрудничество. Лейтенант решил помочь ему боеприпасами, медикаментами, даже оружием, в обмен на информацию о дороге в Москву. Такая соблазнительная сделка поначалу обрадовала "знаменитого проводника", потому что богатый спонсор мог своей поддержкой обеспечить успех проекта. Дмитрий - "Мазурик" даже посоветовал превратить эту поддержку в эффективный способ заработка через последующую продажу большей части оружия и патрон. Но в последний момент, как поведал Анатолий, которому удалось отговорить Романа Назарова отказаться от сделки с военными. Роман Назаров ясно понимал, что таким образом настроил против себя опасного врага, хотя все видели неспособность взвода Бураков ввязываться в открытый конфликт. Полсотни контрактников без поддержки техникой и авиацией, без знания местности, в окружении толп мутантов, заранее были обречены либо на жестокое поражение, либо на "пиррову победу". Роман Назаров отверг предложение Буракова не столько из личной независимости от кого-либо или тщеславия, а сколько от чёткого понимания ситуации. Ведь он, как и вся его команда, являлась сборищем нелегалов и военные точно не собирались их оставлять в живых после нахождения пути в Москву. Командование в тылу, как пояснил Анатолий, не одобрило бы сотрудничество с преступниками и медалью их за любой подвиг не наградило бы. Роман Назаров отсёк хитрую попытку использовать себя в чужих целях, словно куклу в руках умелого кукловода.
   Тем не менее, лейтенант Бураков отступать не собирался и решил внедрить в группу несколько человек, чтобы во время очередной вылазки поймать принципиального проводника. Через неделю после внедрения произошло нападение дюжины бойцов во главе с лейтенантом, которые устроили засаду на минском шоссе. Однако в результате перестрелки, участником которой был Анатолий, несколько человек погибло с обеих сторон, включая всех лазутчиков Буракова. В том бою Романа Назарова ранили в руку, но попадание в плечо оказалось лёгким.
   Внезапные смерти бравых товарищей сильно напугали большую часть отряда и послужили импульсом для подготовки заговора Дмитрием - "Мазуриком". Ему удалось уловить ту дикую боязнь за собственную жизнь в умах соратников Романа Назарова и убедить их свергнуть злополучного командира. Ведь никто не давал гарантий, что военные не предпримут очередную атаку, а жить постоянном ожидании угрозы никто не желал. Дмитрий - "Мазурик" смог внушить следующую мысль: "Раз им нужен Ромка, то с какой стати нам ради него рисковать своей шкурой? Всё ровно толку от его проекта, как от козла молока. Что там поляжем, что тут. А ведь мы можем собрать большой куш, если сделаем наше логово площадкой для бизнеса. Бабки можно стричь с аренды и получать долю от проданных товаров. Плюс, военные патроны будут сбагривать. А чтобы их на поводке держать, можно отвозить туда самим и завязывать глаза. Поэтому, о дороге знать никто не будет, а нам деньжата рекой." Такой план понравился многим, даже поначалу Анатолия, как он сам уточнил, но чувство преданности своему лучшему другу, горький укор совести не позволили ему совершить подлый поступок. Поэтому он успел оповестить о готовящемся сговоре Романа Назарова, который уже давно и сам подозревал о царившем отношении к проекту, о гнусных сплетнях за спиной, о насмешках и отчаянье. Всё это говорило о логическом и печальном завершении грандиозного замысла. Отчего, опечаленный провожатый, зажатый со всех сторон корыстью и лестью, словно между молотом и наковальней, оставил руководящий пост.
  - Знали бы вы, парни, как он переживал, как мучился от такого поворота событий, - поникшим голосом говорил Анатолий. - Ведь Роман Семёнович пытался помочь несчастным людям отыскать родных. Рисковал жизнью больше, чем кто-либо другой. Не ради "зелёной капусты", а ради других. Однако все его добрые замыслы раскололись о неприступную стену. Не столько о стену этого забора, а сколько о жажду наживы. Об алчность...
  - О систему, - бесстрастно подчеркнул Сергей. - Её не сломать. Либо ты становишься её элементом, либо ты из неё выбываешь.
  - М-да, - Иван Макарович допил сок и хлопнул стаканом по столу. - А ведь знатный парень был. Жаль. Мне он напомнил случай, когда я ходил в качалку у себя в селе. Там тренер был такой энтузиаст. Сам тренажёры варил из железа, секцию по армреслингу организовал. Ремонт сделал. Но потом зал прикрыли, как и весь Дом Культуры. Но никто не заступился, не пошёл на баррикады. Администрации школы нужна была площадь для школьных классов, а администрации села сохранить хорошие с ней отношения. Они плюнули на это дело. А детям, да и взрослым ходить заниматься спортом, а не по дворам шляться, уже было нельзя. Так и танцы там прикрыли. Никому это оказалось не надо.
  - Как и школьное телевиденье у нас, тоже, - добавил Алексей. - С уроками по вождению тракторов. Эту лавочку тоже свернули...
  - А трактор продали, помню, - вспомнил Николай, удручённый таким финалом истории. - Но неужели было нельзя как-то предотвратить бунт? Поговорить?
  - Ох, поверь сынок, когда речь идёт о больших деньгах и своей шкуре, то договориться очень трудно, - заверил Анатолий. - Да и потом, какой смысл травить дудку, если "Мазурик" уже не здоровался с Романом Семёновичем, хамил в открытую иногда.
  - Странно, что его не убили вообще, - задумался Николай.
  - А потому что он - магнит для клиентов. Красивый логотип. Его наличие для рекламы было просто необходимо. Поэтому и берегли. Думали, что треснет и прогнётся. Но он предпочёл уйти тихо, без лишних слов.
  - Чисто по-английски, - восторженно произнёс Сергей. - И правильно сделал. Этот лейтенант всё ровно его бы не оставил в покое...
  - Ну, Влад говорил о своём "сотрудничестве" с военными, которые его наняли, чтобы собрать данные о погибших. Сами же не полезли, - вспомнил Николай слова фотографа. - Даже охрану ему пришлось самому искать... Всё чужими руками.
  - Это нормально, - усмехнувшись, подтвердил Иван Макарович. - В том ДК, о котором я говорил, был неплохой кружок. "Изостудия". Его вёл мужик, Дмитрий Борисович. Художник от бога, как говорится. Так вот, у него дети не только рисовали, но и делали диорамы. Такие макеты танков, солдатиков. Помню, брали фанеру, её резали, потом пенопласт клеили, покрывали тройным слоем газетной бумаги и картоном. Там вырезали ямы, типо воронки от снарядов. Деревья из палочек от деревьев делали. Дома из больших кусков пенопласта делали. Всё красили. И получался в итоге такой стоп-кадр боя. Как будто все замерли. А руководство ДК об этом узнало и стало устраивать выставки диорам. С одной стороны, круто, а с другой стороны, когда что-то ломалось, денег на ремонт не давали. Чините, мол, сами. Спрашивали о новых диорамах, давали намёки, такие требовательные. На улице выставляли, хотя Дмитрий Борисович был против. Охраны не обеспечивали, никаких перегородок. Ничего. Детей просили самим охранять. Родителей детей, у кого была машина, просили даже иногда перевозить. Плюс, требовали постоянно рисовать к определённому празднику что-то, хотя не всем детям это было интересно. А будь добр нарисуй. А потом выдавали на сайтах, в соц-сетях, как инициативу детей, как их интерес к этой теме. Сколько показухи за чужой счёт для галочки, чтобы выслужиться перед начальством. Тьфу! А когда ДК закрыли, то больше никто диорамами и не занимался. Те дети выросли, а новым это было уже не интересно.
  - Вот и Бураков этот не исключение, - и Анатолий принёс из-за барной стойки чистую, словно новенькую, шестиструнную гитару. - Помнишь, Ванёк, как мы играли? Я вот давно не брал в руки. Ей в основном пользовался Роман Семёнович. Он любил на ней песни Цоя исполнять. Помню, как мы её нашли в одной побитой машине. Видимо её снесла какая-то фура, или грузовик. Не в курсе. А на заднем сиденье, как раз она и лежала. Как уцелела!? Чудо просто. Вот мы её и прихватили, - Анатолий сел на стул, приготовился играть на гитаре и нежно поглаживал её корпус. - Классика. С музыкой в этой дыре намного спокойнее.
  - Ох, как же не помнить, Толян, - радостно подхватил Иван Макарович. - Было здорово. Но только я любил песни "Любе", - и он начал напевать. - Ты неси меня река, за крутые берега... Давай Толян, сыграй-ка нам для души.
  - Не вопрос, - и рука Анатолия приятно скользнула по струнам, наполняя сердца слушателей свежим приливом новых чувств.
   Пока верный напарник Романа Назарова мастерски исполнял любимые песни от разных знаменитых групп и певцов, особенно часто звучали мелодии Владимира Высоцкого, творчество которого обожали все присутствующие. Иногда роль музыканта переходила к Ивану Макаровичу и Алексею, умеющим неплохо управляться с данным музыкальным инструментом. В такой благозвучной и гармоничной обстановке души путников расслаблялись и отдавались тёплому созерцанию многообразных оттенков звука. Под звучные переливы сознание Николая подвергало тщательному анализу услышанную историю о бывшем "легендарном" проводнике и пыталось найти поучительный смысл. Пытливому юноше оказалось совсем непросто смириться с произошедшим, поскольку биография Романа Назарова имела много схожих черт с его путешествием. Ведь оба авантюриста отвергли все прелести и блага, а главное гнилую мораль окружающего мира и бросили вызов той самой системе. Каждый рискнул своей жизнью ради спасения и помощи страждущим и не поступился своими принципами. Однако колоссальный и многообещающий проект одного раскололся о твёрдую стену реальности. Благородные идеи совершенно не совпадали с мелочными и низкими потребностями большинства. Замысел Николая имел достаточно схожие параметры и, как начало ему казаться, тоже мог обернуться тяжёлым поражением. Поскольку никто не давал абсолютных гарантий в блестящем успехе задуманного. Скользкая мысль коснулась рассудка: "Может быть это предостережение?" Задумчивый юноша допускал такую возможность, но был готов всеми силами избежать подобного сценария. Он увидел, на данном примере, как человеческая вера и надежда могут быстро потускнеть. Перед ним неминуемо возник призрак поражения, требующий вернуться обратно в цивилизованный мир, от которого Николай так далеко убежал. Однако он и не думал рассматривать какой-либо сценарий на случай такого поворота событий и решил бороться до конца за свою мечту. Он искренне верил, что пройденный путь, лишения и невзгоды были не напрасны. "За труд и терпение обязательно воздастся," - так себя он утешал. Понимание того, что его в ждёт в случае возвращения назад, жалкое существование, как ему казалось, без смысла и цели ради удовлетворения животных потребностей, умственная и нравственная деградация, очерствение души, толкало его только вперёд. Ведь именно здесь, в этом путешествии он смог раскрыть свои способности и достигнуть небывалых высот. К тому же отрадное чувство того, что в нём нуждаются, и твёрдое мужское слово не позволяли свернуть с выбранного пути. Слыть предателем или трусом ему очень не хотелось.
  - Надеемся только на крепость рук, на руки друга и вбитый крюк, и молимся, чтобы страховка не подвела, - хором пели бойцы. - Мы рубим ступени. Ни шагу назад. И от напряженья колени дрожат, и сердце готово к вершине бежать из груди. Весь мир на ладони. Ты счастлив и нем, и только немного завидуешь тем, другим, у которых вершина ещё впереди.
  - На руки друга и вбитый крюк, - тихо повторял Николай и закусил куском торта.
  - Коль, сфоткай нас с Толяном, - настойчиво попросил Иван Макарович. - Пора использовать агрегат по назначению.
  - А потом и нас, четверых, пожалуйста, - изъявил желание Алексей. - На память. А то, когда ещё таким составом посидим!?
  - Ну, заезжайте как-нибудь, - вежливо пригласил Анатолий и принёс холодный яблочный сидр. - А пока рекомендую попробовать. Мы с Романом Семёновичем сами делали. У нас же целый самогоноварочный аппарат есть.
  - Ух ты, - удивлённо взглянул на литровую бутылку Иван Макарович. - У вас тут прям "пивоварня" да лечебница. "В гостях у Романа," - звучит красиво. Ничего сейчас попробуем. Коль, ну-ка, - и как только Николай направил объектив камеры, Иван Макарович обнял Анатолия рукой, улыбнулся и поднял на левой руке большой палец.
  - Так, - Анатолий взял фотоаппарат и приготовился сделать фото. - Улыбнитесь парни. Наши храбрецы перед уходом в бой. Ванёк, харе рожу корчить, как у имбецила. Всех девок распугаешь.
  - Дык, ведь я...
  - Головка от... патефона. Эх, помню, в детстве хотел стать фотографом. Скажите, сыр.
  - Сыр, - в один миг произнесли товарищи и сверкнула вспышка.
  - Покажи, - и Николай взял камеру. - Хм, здорово. Нужно будет распечатать и в рамочку. - И юноша перевёл тему. - Скажи пожалуйста, Толь, где находится вход?
  - Парни, не волнуйтесь, я вас отвезу и всё покажу. Когда собираетесь выдвигаться? - спросил Анатолий, наливая себе сидр.
  - Завтра, - неожиданно и уверенно сказал Николай, глаза которого наполнились решимостью и смелостью.
   Его целеустремлённая натура приковала к себе всё внимание присутствующих, невероятно изумлённых резким заявлением юноши. Его рвение на встречу мечте поражало воображение и либо вызывало громадный восторг, либо необъяснимую боязнь. Одно слово ввергло в смятение его компаньонов, не рассчитывавших на столь скорую отправку. Их сознание ещё не успело сконцентрироваться и настроиться на столь непростое путешествие, как пронзительно раздался заключительный вердикт. Непоколебимая уверенность проникала в сердца окружающих и подавляла всякие сомнения, поскольку образ "героического парня", любимца фортуны, укоренился в умах напарников. Ведь за что бы он ни брался - ему в итоге удавалось всё. Сложно было усомниться в провальном исходе грядущего рейда, ибо выход упорный юноша всегда мог найти выход. Словно победа уже была предопределена кем-то свыше. Однако Анатолий знал его слишком мало и немедленно попытался обрисовать всю сложность ситуации:
  - Ох, как быстро. Только там не парк аттракционов. Вы ведь там даже ни разу не были. Если Роман Семёнович не сумел, спустя столько вылазок. Сколько разведки провёл. А вы с горячей головой и сразу в бой. Может всё-таки разведку проведёте? Присмотритесь. Нельзя здесь лезть на рожон.
  - А мы и не станем, - бойко продолжил Николай. - Мы тщательно изучили карту. И сегодня её ещё раз просмотрим. Маршрут уже определён. Мы пойдём на север. В сторону Красногорска.
  - Хм, неисследованный район, - задумался Анатолий, допивая стакан. - Роман Семёнович и сам давно хотел пойти в том направлении, но там Ромашковский лес. Длинный. Укрытий от этой дряни почти нет. И, кстати, чем глубже туда, тем дальше от выхода...
  - Коль, - остановил Алексей, обращаясь к другу. - Уважаю твою настойчивость. Ты не раз доказывал свою силу и волю. Но это совсем другой уровень...
  - И далеко не "Страх", не "Мечта", не "Любовь", - заметил Сергей. - Там мозги закипают. Душа выворачивается наизнанку. Не переоценивай себя. Я тебе уже говорил.
  - Да, Колямба, давай проведём разведку. Сходим пару раз. Осмотримся там, - добавил Иван Макарович.
  - Лёх, а как же твоя семья? - серьёзно спросил Николай. - Каждый потерянный день, каждый час и секунда дороги сейчас. А если мы опоздаем? Как опоздали сюда. Назарова нет и нам придётся теперь действовать самим. Чем раньше начнём, тем быстрее ты спасёшь свою семью. Кто знает, какого им там сейчас?
  - Ты прав, я ни в коем случае не протестую, но я хочу добраться к ним живым и тем более в здравом рассудке..., - заволновался Алексей.
  - А много ли в тебе останется здравого рассудка после нескольких дней разведки? - негодующе спросил Николай. - Думаю, что гораздо меньше. Времени у нас мало. Его совсем нет. Мы пришли сюда за конкретной целью, а не отсиживаться. Настоящий мужчина не будет сложа руки сидеть. Вспомни, ради чего всё это начиналось? Неужто для того, чтобы здесь проявить слабину? Доверься мне. Я обещал тебе помочь и сделаю всё, что в моих силах. Но боюсь одному мне не справится.
  - Ты прав, - после недолгой паузы и непродолжительного обмена взглядами с остальными ответил Алексей. - Нельзя сейчас опускать руки, - и он отчаянно выдохнул, опустив голову. - Толь, я гляжу у тебя много съестных запасов. Можешь отсыпать немного нам в дорогу?
  - Отдаю должное вашему рвению. Его порой многим не хватает, - вслух размышлял Анатолий, тихонько поигрывая струнами. - Без проблем. Разумеется, снаряжу, как подобает. Я ведь обещал Роману Семёновичу. Как он сказал, когда уходил: "Толь, не забывай, мы искали этот путь, чтобы помочь людям. Если кто-то обратится за помощью, то помоги. Прошу." Я сдержу слово. Так, - и Анатолий взглянул на часы. - Уже пол шестого. Тогда, юные герои, - и он с усмешкой посмотрел на Ивана Макаровича. - И ваш "Иван Сусанин". Скажите, давно вы мылись-то?
  - Я два дня назад, - ответил Иван Макарович. - Даже себе рожу поскоблил, - и он погладил свой лысый подбородок.
  - Четыре, - отозвался Священник.
  - Неделю назад где-то. Ещё в Осташёво, - вспоминал Алексей.
  - А шмотки? Без обид, но они у вас какие-то дранные и грязные, - обратил внимание Анатолий. - Может сменим?
  - Если есть, то было бы неплохо, - радостно согласился Николай. - Если, конечно, размерчик нужный найдётся...
  - Найдётся, - заверил Анатолий и направился к выходу. - Идём со мной ребят. Вам нужно привести себя в порядок. Мы с Романом Семёновичем сбацали себе душевую кабинку, - проходя к выходу, он взял два полотенца. - Сейчас как раз лето. Вода в бочке тёплая. Только вчера воды натаскал. Так, парни, вы пока мойтесь. Там мыло на полке. Щёток куча целая в ящике...
  - Из магазина натаскали? - поинтересовался Алексей.
  - Ага. Из "Магнита". Тут за железкой. Кто будет грабить супермаркет ради щёток!? Да никто. А мы забрали. Как и зубную пасту. Хоть вокруг и разруха, а собой надо следить. Пока один моется, второй сторожит, - обрисовал план действий Анатолий. - А мы с пацанами будем потихоньку собирать всё необходимое.
  - Спасибо, - почти хором поблагодарили Николай и Алексей.
   После побега из Осташёво два друга чрезмерно увлеклись путешествием в Москву и сконцентрировались на решении сиюминутных задач, что невольно жертвовали своим внешним видом. Но только сейчас каждый из них ясно ощутил то лёгкое зловоние, что разило от потной одежды, и почувствовали слипшиеся волосы на голове. Как только их взоры коснулись рукавов одежды, то немедленно по телу пронеслись мурашки, особенно у Николая. Трудно было найти хоть кусочек чистой материи, ибо всё оказалось усеяно устрашающей смесью пятен из засохшей крови, земли и машинного масла. Где-то встречались даже рваные места. Такое шибко потрёпанное состояние маскхалата ярко отражало тот трудный боевой путь, оставшийся позади. Не смотря на присущую бодрость, моральное положение Николая мало чем отличалось от костюма. Однако, неунывающий юноша нисколько не чувствовал себя надломленным и одного брызга тёплой и свежей воды, семи часов крепкого сна, для него являлись достаточной подзарядкой.
   Летящий поток тёплой воды резко ударил по коже и всколыхнул всё естество Николая. Проворные струи смывали с молодого тела все нечистоты и позволяли по-другому вдохнуть свежий воздух, с новыми силами, словно очищали забившийся механизм. Водяной вал виртуозно освежал мысли: юношу охватило чувство долгожданного избавления от вездесущего страха, от гнетущей лени. Глядя на запачканное зеркало, в нём он отныне видел волевого человека, способного вершить судьбу своими руками вопреки чужим стереотипам и бывшим неудачам. Ему хотелось верить, что бегущие струи смоют не только грязь на теле, но и мерзкое прошлое из его памяти. "Я здесь стану другим," - эхом прозвучали в сознании слова, сказанные на старте прошедших приключений. Тот короткий миг жизни превосходил своей насыщенностью остальные вялотекущие годы. И шумящий водопад являлся символом преображения и освобождения.
   Долго нежиться под водяным покровом Николаю не пришлось, поскольку его сменил Алексей. После быстрой помывки два товарища вернулись обратно в избу, где обнаружили бурную подготовку к грядущему походу. Анатолий собрал целую коробку мясных консервов, несколько бутылок различных настоек и пачек риса, гречки. Из погреба он пообещал достать утром большой кусок сала и налил три пятилитровых баклажки воды. Большую коробку чая "Lipton" на сто пакетиков также он отдал путникам. К тому же, спальные мешки, которыми никто не пользовался, теперь могли сослужить полезную службу. На всякий случай Анатолий выдал тёплые свитера и носки, поскольку ночью в помещениях, особенно подвалах достаточно холодно. Раскладную палатку давать не стал, поскольку ночевать на улице внутри "барьера" являлось равноценно самоубийству. Чёрный от копоти котелок тоже мог пригодится для разогрева еды, как и набор стальных ложек к нему. Среди необходимых запасов нашлись и нужные по размеру батарейки для фонариков. Иван Макарович захватил пару рулонов туалетной бумаги и несколько коробков спичек. Сергей озаботился содержимым аптечки и постарался собрать весь требующийся набор: перекись водорода, тюбик йода, побольше бинтов, марлю, парацетамол, анальгин, активированный уголь, "Coldrex", жгут и многое другое. Единственное, что точно захватил Сергей - маленькую баночку валерьянки.
  - Слушай, Коль, - подошёл Иван Макарович с картой. - Там ведь после Ромашкинского леса, Рублёвка. А за ней река. Как мы доберёмся до Красногорска без лодки?
  - Простите, парни, - извинился Анатолий. - Чего нет - того нет.
  - Я думаю, там вдоль МКАДа немало гипермаркетов, - вгляделся Сергей. - Там же, рядом с "минкой" есть "Твой дом". Может там лодка найдётся.
  - Вряд-ли, - заверил Анатолий. - "Вегас" по ту сторону "стены". Уверен на "Рублёвке" найдётся лодочка, а может и яхта. Богачи всяко имели такое добро при себе. Всё-таки у реки должен быть пирс. Лодка вполне могла остаться там.
  - Поищем, думаю хотя бы одна точно сохранилась, - уверенно заверил Николай. - Кстати, ты же говорил, что Назаров хотел отправиться туда. Когда он уходил: разве он ничего не сказал? Куда он пойдёт?
  - Чёткого ответа не дал. Но мне думается, что он отправился в сторону Красногорска, потому что южные окрестности он досконально изучил. Там пройти было нереально. Я сам бывал вместе с ним там не раз. Единственный плюс южного направления - это большое количество наших убежищ. Роман Семёнович ещё любил обозначать пройденные и изведанные места жёлтыми табличками. На них всегда расписывались члены групп... А что? Вы надеетесь его ещё найти?
  - Почему бы и нет!? - добавил Николай. - Может он ещё жив?
  - Хотелось бы верить, что выход ему всё-таки удалось найти, - печально молвил Анатолий, словно предчувствуя гибель своего давнего друга. - Парни, будет к вам просьба одна. Если найдёте его мёртвым, то похороните. Пожалуйста. Как подобает.
  - Хорошо, обещаем, - поручились остальные.
  - А гитарку не одолжишь? - слегка жалобно попросил Иван Макарович. - Ведь это скорее всего билет в один конец. Хрен его знает, как далеко мы заберёмся!? Музыка совсем не помешала бы.
  - Да забирай, - радушно согласился Анатолий. - У меня и чехол есть.
   Сергей достал точильный камень и стал затачивать свой клинок, но Анатолий поспешил его обнадёжить:
  - Оружие вам там не понадобится. Эти тварюги там не водятся.
  - Зато по ту сторону обитают, я уверен, - холодно ответил Священник. - Их там не один миллион.
  - Откуда такие сведенья? Неужто боженька нашептал, - шутливо спросил Иван Макарович.
  - Содрогнись безбожник, - Сергей улыбнулся и направил на него меч. - Да ладно. Расслабься, - и он опустил оружие, увидев руку Ивана Макаровича на пистолете. - Если бы из Москвы вырвались все её озверевшие жители, то область пала бы гораздо быстрее. Да и вряд ли бы вирус смогли локализовать в Подмосковье. К тому же, не думаю, что за столь непродолжительное время они там все сгинули.
  - Логично, - согласился Иван Макарович. - Тогда оружие будем держать при себе, как только приблизимся к выходу.
  - Так, пойдём погрузим ваши мешки в багажник, - и Анатолий достал ключи от машины. - У вас своя тачка?
  - Ага, - гордо ответил Алексей. - Мы её в Кубинке раздобыли. Поставили на ноги. "Семёрка".
  - Недурно, - восхитился Анатолий. - Тогда давайте погрузим всё ко мне. Просто у меня "Газель". 2705. "Ласточка" моя. В ней попросторней. А кто-то один из вас поведёт вашу тачку...
  - Чтобы оставить её у входа на случай на случай нашего возвращения, - подхватил Сергей. - Резонно.
  - Надо только будет спрятать надёжно, - добавил Иван Макарович. - А то шпаны вокруг немало. Целёхонькое авто никто пропустит.
  - Верно, давайте берите рюкзаки и за мной, - потребовал Анатолий и направился к выходу, пока вслед за ним собирались другие.
   Нагруженные путники вышли во двор и проследовали за хозяином избы. За сонмом кустов, рядом с дорогой покоился жёлтый микроавтобус, отделанный стальными сетками с колючей проволокой на окнах и с широкими шинами на колёсах. Кабина была тщательна окрашена и представляла собой изображение раскрытой пасти акулы. Спереди торчали шесть железных острых зубьев, чтобы монстров на дорогах было легче давить, а с крыши кабины глядели вперёд четыре дополнительные фары. Сложно было заметить в этом могучей "крепости на колёсах" обыкновенную маршрутку.
  - Вот она, наша с Романом Семёновичем, боевая "лошадка", - с долей ностальгии представил свой транспорт Анатолий. - Мы с ней столько ходок успели совершить. Столько экспедиций возила. Туда и обратно, - и он открыл задние двери салона, внутри которого располагались сиденья для пассажиров. - Давайте сюда, - и владелец машины, вместе с Иваном Макаровичем, погружал необходимый груз. - Ух. Так загрузили. Ну что, время уже - седьмой час идёт во всю. Что делать будете? Можно пойти ещё поесть, да на гитарке побренчать. У меня и карты есть. Домино. Кто на что гаразд!?
  - Думаю можно ещё поесть. Я бы ещё покушал, - согласился продолжить трапезу Николай. - Вы как парни?
  - А чего бы нет!? - не стал отказываться Алексей. - Перед таким походом стоит хорошенько отдохнуть. В картишки бы перекинулся бы...
  - Ну так. Спрашиваешь ещё!? - радостно согласился Иван Макарович. - Только я где-то в часов, в восемь, пойду на базу схожу по делам...
  - Это каким? - удивлённо спросил Николай. - Ты про своим дела тут ничего не говорил.
  - Не забивай голову, Колямба, - не стал вдаваться подробности Иван Макарович. - Да ты не бойся. Не кину вас одних. Куда же вы без меня-то.
  - Небось назавтра взять, чтобы похмелиться, - язвительно предположил Священник.
  - Ой, а ты мне в рот не заглядывай, поборник нравственности, - грубо ответил Иван Макарович. - Я меру свою знаю. Ты лучше молодёжь учи уму разуму...
  - Остыньте, я сказал, - грозно встал между заведёнными товарищами Николай. - Иди, твоё дело. А пока пойдём доедим.
   Пока отряд усаживался за стол и принимался вкушать сладкий торт, Анатолий принёс толстую красную книгу в дорогом переплёте. На лицевой стороне ясно виднелся прямоугольный кусочек белой бумаги, заклеенный скотчем. На нём были написаны ярким синим фломастером два слова "книга отзывов". Слегка изношенный, где-то поцарапанный и помятый, сборник пожеланий и благодарностей в данный момент больше походил на историческую хронику с точным указанием дат и подписей писавших. От него исходил аромат прошлого, напоминавший о смелых и отчаянных рейдах Романа Назарова. Сложно было переоценить его значимость, поскольку именно эта книга являлась последним хранилищем знаний о человеке, бросившим вызов неизвестности. Анатолий предложил ознакомиться с этой "реликвией":
  - Во, ребят, - и он сдул с обложки крохотный слой пыли. - Это наша "Книга отзывов". Поскольку вы не застали Романа Семёновича, то может это поможет вам ощутить весь его масштаб и авторитет. Её "Мазурик" выкинул, но я её забрал себе. Это память. Пусть он никому больше стал не нужен, как и его дело. Но забывать о нём нельзя. Так что храню.
  - Охренеть, - изумился Иван Макарович. - Тут наверное сотни отзывов. Эх, а ведь мировой человек был, судя по написанному.
  - И многие верили, что он справится, - дополнил Алексей, внимательно читая. - "Миссия"!? Тут его некто... Влад так называет.
  - "Вы наша надежда", - с упоением читал Николай. - "Благодарим вас, Роман Семёнович, за ваш тяжёлый труд, за ваше упорство, за вашу несгибаемую стойкость. Мы уверены, что рано или поздно вы войдёте в Москву. Спасение наших близких и возвращение домой станет возможным только благодаря вам. Мы всегда на вашей стороне и верим в ваш успех. С наилучшими пожеланиями. Дмитрий." Подпись.
  - "Дай вам Бог доброго здоровья, Роман Семёнович," - зачитал Сергей. - "Ваша бескорыстная деятельность вселила в нас надежду. Все трубили, что Москва закрыта навсегда. Наша дочь, что там осталась - погибла. И не нужно смириться. Но вы не сдались. Когда мой брат рассказал о том, как вы смогли найти дорогу, то душа моя словно ожила. Вы сломали этот страх, что всех сковал и показали, что нет ничего невозможного. Храни вас Бог. Пусть он поможет вам во всех ваших испытаниях. Александр." Подпись.
  - М-да, что-то боженька отвернулся от него, - ехидно произнёс Иван Макарович, глядя на Сергея.
  - Смотри, как бы от тебя не отвернулся, - бесстрастно ответил Священник.
  - Ещё не всё потеряно, быть может он всё же добрался до Москвы, - забрал книгу Анатолий и убрал её. - Я надеюсь, что он справился и сейчас где-нибудь у стен Кремля победоносно попивает коньяк...
   Большую часть вечера друзья наслаждались вкуснейшей едой и напитками, слушали музыку и иногда играли в карты. Как только в восемь часов ушёл Иван Макарович по своим делам, то многие занялись своим делом. Сергей достал папку с листами бумаги, заточил цветные карандаши и принялся рисовать великолепный багровый закат. Анатолий и Алексей продолжили разговор об особенностях "барьера", а любопытный Николай снова взял "Книгу отзывов" и задумчиво её листал до самой последней страницы. Каждая перевёрнутая страница укрепляла целеустремлённость юноши и его неисчерпаемое желание помочь лучшему другу. Все его мысли сосредоточились на осуществлении блестящего результата, заключавшегося в спасении жены и сына Алексея. Живая улыбка и счастливые лица родных являлись для Николая величайшей наградой за пройденный путь и взамен тысячи отзывов. Ради такого радостного момента воссоединения семьи он приготовился отдать не только все моральные и физические силы, но и собственную жизнь.
   Задумчивый боец попросил у товарищей ручку или карандаш, поскольку ему захотелось оставить свой отзыв в знак уважения и благодарности Роману Назарову. Анатолий был ошеломлён такой инициативой и не сразу дал чёрную ручку, но всё же объяснение молодого рецензента прогнало всякие сомнения. Юноша оказался первым человеком, оставлявшим слова благодарности спустя месяц после последней записи.
   Николай полный искреннего уважения к своему кумиру приступил к письму: "Здравствуйте, Роман Семёнович Назаров, меня зовут Николай. Сам я простой парень из провинции и оказался в ваших краях не по своей воле, а благодаря моему другу, который взял меня с собой в путешествие. Он, как и большинство ваших клиентов обратился ко мне за помощью для спасения любимой семьи из заточения в Москве. Как и многие, я считал невозможным проникновением туда. Ведь от голубых экранов до внушительных соседей царил страх перед этим "силовым поясом". И я тоже боялся этой стены. Считал её несокрушимой. Но как только я узнал о вас и прослышал о ваших достижениях, то понял, что нет ничего невозможного. Вы развеяли миф о непобедимости этой аномалии. Ваше упорство, смелость и благородство вселили в меня надежду на победу. Я верю, что если удалось вам найти дорогу, то удастся и нам. Я понимаю, как вам было трудно, поскольку преодолел не одну аномалию, хотя верили в меня не многие. Вы помогали людям, и я помогаю другу найти семью. Но это вряд ли бы удалось, если бы не ваш труд и накопленные вами знания. Ваша карта и верный товарищ, Анатолий, держит слово и поделился с нами ценной информацией, собранной вами. Жизни родных окажутся спасены с вашей помощью..." Не успел Николай закончить, как к нему подошёл Алексей и взял ручку, чтобы дополнить: "Ваше наследие - это трамплин для спасения моей жены и моего сына. Большое спасибо." И два напарника подписались. Хотя они ясно понимали, что Роман Назаров скорее всего не увидит этого сообщения, но может быть прочитают другие и им удастся ещё более полно осознать весь громадный труд "легендарного проводника".
   К половине одиннадцатого вечера вернулся бодрый и весёлый Иван Макарович, умолчавший о своих похождениях. Однако Сергей рискнул предположить, поскольку алкоголем от него сильно не пахло, то вероятнее всего "тот ходил к "путанам" и снял одну из них". "Отчего перед поездкой в один конец не оттянуться по полной!?" - с пониманием отозвался Алексей. Приятное времяпрепровождение Ивана Макаровича особо не привлекло внимания Николая, хотя ему казалось очевидной мысль Сергея. На секунду в нём вспыхнул гневный пожар за похотливый поступок компаньона, который не стеснялся реализовывать свои потребности. "Откуда у него только деньги на это дело?" - задумался юноша. Но подходящий сон, и некоторая усталость не позволили ему начать бесполезный спор. Он смиренно поддержал слова Алексея и решил произнести небольшую речь, перед тем, как отправиться отдыхать. К тому же Анатолий сварил целый котелок гречки и смешал его с консервированной говядиной. Дождавшись, когда все сядут за стол, одухотворённый грядущим путешествием начал выступление, подняв стакан чая:
  - Всем приятного аппетита, парни. Ну что ж, завтра мы отправимся в жуткое место, где люди сходили с ума и откуда выбраться посчастливилось не каждому. Я никогда не был пророком и будущее предвидеть не могу, но знаю одно. Раз мы смогли справиться с такими сложными, а где-то и безвыходными ситуациями. Смогли преодолеть сотню километров, на которых нам пытались помешать бандиты, аномалии и монстры. Удача всегда была на нашей стороне. И если мы смогли тогда, думаю, сможем и сейчас. Я сделаю всё, что в моих силах. Но только вместе нам удастся совершить нереальное. Поэтому, пусть удача улыбается нам и дальше. За победу!
  - За победу! - громогласно присоединились остальные. - Ура!
  - Эх, братцы, я ведь впервые суюсь в этот "дурдом", - с долей опасения сказал Иван Макарович. - Но всё в этой жизни в первый раз. Если что, валерьянку я прихватил баночку.
  - Антидепрессанты тоже бы не помешали, - усмехнулся Анатолий.
  - Возьмите, друзья, - и Сергей раздал каждому по маленькой иконке с изображением святой Троицы.
  - Всё ровно от смерти не избавит, - язвительно заметил Иван Макарович.
  - От неё может и не избавит, но путь правильный укажет, - интригующе поднял указательный палец Священник.
  - Спасибо, Серёг, - поблагодарили Алексей и Николай.
  - Парни, -неожиданно встал Алексей. - Хочу вам сказать, что здесь сейчас мы находимся из-за меня. Мы отправляемся туда за моей семьёй. Я вам всем безмерно благодарен. Правда. То, что уже у стен Москвы - это во многом ваша заслуга... Вы все ещё можете отказаться. Я не хочу, чтобы из-за меня вы погибли. Ведь это по моей вине они не выбрались..., - на его глазах показались слёзы.
  - Э-э-э, ты чего!? - резко подошёл к нему Николай и обнял его. - Нет. Твоей вины здесь нет. Я дал тебе слово, и я не подведу. Если уж погибать, так вместе.
  - Знаешь, Лёш, я тебя успел чуть-чуть узнать и раз мы вместе добрались сюда, то вместе пойдём в этот ад. Если бы не хотел, то давно вернулся бы в тот храм в Дубках. Но не теперь. Мне тоже нужно туда, но помощь тебе сочту за честь. Так что мой клинок с тобой, - поддержал Сергей.
  - Ой, Лёхан, ты что!? - попытался взбодрить Иван Макарович. - Мне уже почти полтиник и терять особо нечего. Тварюг этих мочить да горбатится на всяких дядек, как-то не очень. Тем более работать грузчиком или продавцом хрен знает где. Я ведь сам тракторист по образованию, а в моей деревне они никому не нужны. Бухать, как многие там не хочу. Снова влезать в долги тоже не очень. Я же ведь тот ещё гуляка. Нужно хоть сейчас как-то разнообразить свою жизнь. Говорят, в сорок и после она только начинается. Лучше уж попытаю удачу. Так что я в деле, - присоединился к группе Иван Макарович.
  - Спасибо вам, парни, - сгорая от радости, произнёс Алексей. - Я ваш должник.
  - Ну что же, первопроходцы, - поднял бокал Анатолий. - Удачи вам. Я в вас верю.
   Закончив поздний ужин, друзья выдвинули диван, одно кресло, а Анатолий принёс постельное бельё. Пока все накрывали себе постель, Николай попросил Сергея показать рисунок, который тот недавно закончил.
   Цветное полотно с преобладанием оранжевых тонов, с прекрасным соблюдением правил света и тени казалось настолько реалистичным, что больше походило на фотографию. Рука художника чётко передала объём предметов, а на стыке лучей солнца и верхушек деревьев усилила контраст между тёмными кронами и ярким светилом. Николай не прекращал восторгаться утончённым талантом Сергея, продолжая с изумлением любоваться бесподобной красотой природы и игрой разных оттенков цвета.
  - Ты настоящий художник, - похвалил Николай.
  - Благодарю, не думал, что во мне есть эти задатки, - ответил Сергей, убирая рисунок в папку.
  - Этот закат - конец прежней жизни и начало новой, - вдохновлённо заявил юноша и отправился спать.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"