На городской окраине среди серых унылых пятиэтажек радостным островком притаился добротный дом под зеленопегой крышей - дом нашей сказки. Среди обычных в нём комнат оказалась одна весьма интересная комната - Передняя. Она примыкала к входной двери, и миновать её не мог ни один, входящий в дом человек.
Верится с трудом, но та интересная Передняя мало-помалу, как люди, вдруг стала видеть, слышать, разуметь. И, поверьте, имей она голос, могла бы рассказать нам столько.... Но никто и не догадывался о том. Кому придёт в голову подразумевать в своём доме нечто невообразимое. Впрочем, Передняя поставила себя в ряд явлений объяснимых. Она знала, что за многие годы по-иному и быть не могло при живом созерцании изо дня в день милого её сердцу большого семейства.
Поневоле семья поубавилась. В разных краях нашли судьбу старшие дети; в свой черёд спокойно умерли родные старички. Коротала век в доме, изо всех сил крепилась последняя бабушка, немощная и слепая. Опекали её славные хозяин дома, хозяюшка и их младший сын Любомир - богатырь и душа парень. Он жалел свою прабабушку, радовал гостинцами. Шутил, - скоро, скоро подарю тебе новых праправнуков.
Дом вести - не бородой трясти. Умная Передняя замечала: живёт семья небогато, но себя обеспечивает и других не забывает - творит дела добрые. Помнила Передняя времена прежние, невозвратные. Росли на её глазах пухленькие детки. Они заводили шумные игры, читали вслух стишки. Хозяева, бывало, приглашали по случаю гостей, и вскоре наполнялась она ароматами пирогов из кухни.
В праздник дом украшали. Зажигались свечи. И тогда в Передней оживали, красочно светились в мерцающем розовом полумраке высокий книжный шкаф вдоль стены, старинное зеркало, тяжёлая тумба и пузатый телефон на ней, крутящееся возле тумбы плетёное креслице.
Не обижалась Передняя, когда называли её 'прихожка', 'коридор', 'изба - читальня'. Напротив, гордилась, имеет несколько имён.
'Да... много дней назади, - подумала Передняя однажды в ночной тиши, - ан наперёд не угадаешь, где найдёшь, где потеряешь...' И как в воду глядела. Входная дверь тут распахнулась, и в дом ввалилась шумная компания. Впереди Любомир. С молодецкой удалью, под нестройные звуки свадебного марша, что неслись с улицы, он внёс на руках девушку - крепышку, никому в доме незнакомую. Жёлтые крашеные волосы рассыпались по плечам и лицу, скрывали невесомое одеяние; на виду оказались лишь кружевные панталончики да в блёстках шарф.
На шум выскочили перепуганные родители. 'Не волнуйтесь, не волнуйтесь, - окинул Любомир их чужим взглядом, - моя законная жена, прошу лю...'. Не в силах сказать более, понёс дражайшую прямиком в спальню, да так нетерпеливо, что честная компания сочла за нужное удалиться. Тут рухнула маменька на колени с молитвою, а папенька понял, что их последыш стал мужчиною.
Наутро родители надумали завтракать все вместе в светлой гостиной. Хозяюшка вывела к столу принаряженную бабушку, и она в ожидании молодых не села, а осталась стоять с непонятным выражением на лице: то ли тоски, то ли тихой радости. Пока хозяин накрывал стол, новоявленный супруг взбодрил жену кофейком и упросил побыстрее показаться родителям. Увидела свекровушка юную невестку, потянулась было обнять её и сотворить крестное благословение, но та увернулась и на ходу заговорила пылко:
- Не надо сантиментов, родители. Так получилось, не показалась вам раньше. Извините. С вашим сыном мы расписались. Он мне ужасно дорог. Не подумайте, что я какая-то шалава. Просто современная. Выучилась на психолога. Собираюсь работать гувернанткой в одной богатой семье. Буду получать в валюте. Долго вас не обременим - купим себе квартиру.
- Что ты, дочка? - по-отечески замахал руками, засуетился хозяин. - На кой вам квартира? Живите у нас. Места много. И думать не хотим, как это одни останемся в доме. Знали бы, младшой надумал жениться, давно купили бы вам и холодильник, и стиральный агрегат.
- Хватит, папа, - запетушился Любомир. - Какие бы вы сделали нам покупки? Не надо ничего! Я женился не затем, чтобы вы нас содержали.
- Правда, родители, - перебила молодуха мужа и округлила глаза, - зачем вам наши проблемы? Мы всё знаем сами. И наперёд, - не тревожьте нас расспросами, поучениями. В общем, не мешайте жить свободно!
Вскоре зоркая Передняя увидела, вышла сытая дивчина из гостиной с поднятым носом, хмыкнула и скрылась в своей комнате. Любомир мигом за ней. Растерянные родители остались с глазу на глаз.
- Похоже, не нашей породы девочка, - произнёс хозяин в сердцах ей вслед, а хозяюшка смахнула слезу: 'Она такая глупенькая'.
- Ты чего оборвал отца насчёт дорогих покупок нам? - раздался в комнате молодых капризный голос.
Передняя насторожилась, ведь её умение слышать было необычайным.
- У предков есть деньги. С собой туда они не возьмут. А мы чо, не молодожёны? Нам ничего не надо, да? Добренький ты. Учти, я безработная, и будет ли у меня работа зависит от того жирного 'кадра' - Вершинина. Он может поставить мне условия. Ну и нахвалил ты, чудо, свой дом. Площадь больше ста квадратов. Подумаешь? Расположение комнат неумное. Прихожка вся из дверей. Обстановка - прошлый век! И куда ни глянь, - старики, старики. Видно, мечтала я без толку.
- Не сердись, златовласик мой. Посмотри на мои руки? И голова на месте. Нам будет здесь хорошо. Родители вовсе не обуза, а помощники. Помогать - их стиль жизни. Успокойся, любушка.
Далее разговор Передняя не слышала. Отвлеклась.
Близился обед, и по её половицам зашаркали усталые ноги: кто с подносом в руках на кухню, кто с пузырьками из комнаты бабушки.
Очень скоро украсила молодая Переднюю на свой вкус: запестрели на ее дверях и стенах глянцевые плакаты с культуристами и девицами. Но что не могла понять в своем доме бессловесная Передняя, гуляла барышня с подругами днями напролет или просиживала перед зеркалом и телефоном часами.
- Алле, Дрыхоня, - крутилась она с трубкой в креслице, закинув ногу за ногу. - Отгадай, кто стал моим законным мужем? Чо? Чо? Вершинин? Смеёшься? Не... Любомир. Ты его не знаешь. Он серьёзный. А какую сбацали свадьбу! Пацаны подарили постельное бельё. Называется 'Забава'.
'Без дела жить - только небо коптить', - ворчала старая Передняя, покачивая люстрой, и крепышка ей опостылела.
Катились, лепились в месяцы денёчки. Всё в доме переменилось: непривычно стали покрикивать хозяюшка и хозяин. Перестала выходить из своей комнаты и радостно стучать кулачком в дверь бабушка. Огрызалась по любому поводу невестка. Хмурился Любомир.
В злосчастный день разразилась гроза с громом и молниями. Без дождя и не в небе. В родном доме. Громыхнуло в самом его сердце - премудрой Передней, отчего она похолодела.
Упала в обморок бабушка. Забегала со шприцами хозяйка. Как назло, Любомир был на работе. Надо вызвать неотложку, а телефоном, считай с утра, завладела молодица - краса. Она томно вздыхала, ероша трубкой волосы, ёрзала в кресле. Хозяин взмолился освободить телефон. Молодуха не шевелилась, затягивала разговор. Хозяин не выдержал, нажал на рычажок. Невестка бросила трубку, взвилась, принялась нести несуразицу:
- Лезете тут! Мешаете! Достали... Мне-то чо...?
Хозяину стало невмоготу. Он схватился за сердце, привалился спиной к двери. Он более не слышал диких криков, зато распознал милые голоса умерших в своём доме любимых старичков. Они просили родимого успокоиться, на погост не спешить.
И невдомёк было знать отцу почтенного семейства, что те утраченные временем голоса шли от одушевлённой Передней, что сохранила их в себе невероятным образом. Так безрукая Передняя помогла хозяину не уйти в безмолвие, устоять.
Скорая увезла обоих: хозяина спасать от инфаркта, бабулю от смерти. Хозяюшку не взяли, и она стала утешать невестку ради сына и ради Христа. Но не прошло и часа, сноха опять припала к аппарату:
- Вершинин, дружочек, - пропела она сладко в трубку. - Прости, я тебя беспокою. Здесь жуть! Меня убивают каждую минуту! Котик, хочу к тебе! Чо, не против? Звони! Жду!
- Креста нет на сношеньке, - не на шутку рассердилась Передняя и решила наказать негодницу. Погасила свет, и, собрав свои таинственные силы, напрягла стены. Опасно зазвенела люстра, лопнули, слетели с дверей размалёванные картинки, со шкафа упали статуэтки, шкатулочки. Посыпалась штукатурка. Клубы пыли заволокли комнату. В страхе нырнула молодуха к себе.
Не рухнула Передняя, но заметила в себе неладное. Стали тускнеть, а потом исчезли привычные её взору очертания знакомых предметов и краски своих стен. Прибежала хозяюшка, беспомощно развела руками. Как могла, навела порядок. Да что проку в том порядке. Не выдержала, не снесла в любимом доме невиданного прежде человеческого зла тонкая непостижимая разумность душеньки Передней. По сути, никуда не исчезнув, оборотилась вековуха в обычное помещение.
Опомнилась молодка. Собрала свои вещички в сумку, да и кинулась вон из дома. Вдогонку, на ходу пристраивая фартук на голову вместо платка, засеменила, было, за ней хозяюшка. Куда там... На крыльце встретил заплаканную мать спешащий к жене Любомир.
- Убежала твоя жёнушка, прости Господи, прогневалась, - только и вымолвила матушка сыну. Он разбираться не стал. С порога обвинил родительницу в грехах смертных. Потом в пустой спальне бухнулся на кровать прямо в пальто, запустил во всю силу 'рок'. Не заставил себя ждать и приговор родителям - во всём виноваты вы, и вы мне никто!
Холодным был Любомир несколько дней. К счастью, воскрес. Поцеловал матушку покаянно, навестил болящих. Поправились, вернулись домой отец и бабушка. Только молодица не появилась, как ни просила Бога вернуть невестку бедная мать. Зато молва - тут как тут. 'Благожелатели' донесли, живёт их барышня с одним богатеньким: не то с торгашом, не то с наркодельцом. Разъезжает в длинной машине с закопчёнными стёклами. Видели их расфуфыренными в казино.
Время лечит. Появился на пороге Передней почтальон с заказным письмом на имя Любомира от однокурсницы Тамары из городка N. Было дело, встречался Любомир с ней в студенчестве. Но увезли родители Тамару за тридевять земель. Переписка не удалась...
Тамара писала, - недавно перенесла тяжёлое горе: один за другим ушли из жизни родители. Кроме того, свалилась на неё наследство в виде недвижимости и надо узаконить всё в срок. Ко всему, она одинока. Может, незабываемый друг поддержит, приедет разделить её кручину? Настаивать она, упаси Бог, не хотела бы, но клянётся, не встретила человека милее его.
- Как быть Любомиру? Ехать, - потерять выгодную работу, бросить стариков и оставить надежду вернуть свою разгульную? Но всколыхнула душу сердобольная, улыбчивая девушка, и он укатил к Тамаре.
Поплакали, погоревали родители, но с Божьей помощью успокоились. Письма получали часто. Из них узнали, жизнь сына с Тамарой налаживается. Она души в нём не чает. И Любомир для неё и папа, и мама, и желанный человек. Работают они допоздна, много, и всё-то у них ладится.
Дорогие письма родители хранили, любили перечитывать. В один хмурый день на кухне за обедом не сходил с их языка сын. Раздался звонок. Хозяин открыл дверь, а хозяюшка прикрыла хлебницей лежащие на столе письма.
Да-а, видела бы всё это разлучённая с душой Передняя! На пороге замерла боязливая, с фиолетовыми разводами под глазами жёлтая тень той самой коварной молодухи, которую пыталась обуздать она в свой последний час.
- К вам по делу можно? - едва слышно пролепетала 'тень'. Получив согласие, втащила и поставила у двери большую полосатую сумку. Потом расстегнула промокший от дождя грязный плащ, под коим обнаружился порядочный живот.
- Не гоните меня, грешную, - заговорила жалобно, глотая слёзы, беглянка у порога и посмотрела в лицо хозяину пристально. - Виновата я. Плюньте в глаза мне, накажите без жалости, простите только. Жить мне не на что и негде. И подлец этот, Вершинин, идёт по следам, отомстить грозится. Люди добрые, прошу, спрячьте, помогите, ради под сердцем дитя невинного. Слышала, Любомир уехал вроде бы к женщине. Не откажете ведь, правда?
- Бог тебе судия. Проходи... Повинную голову и меч не сечёт, - потерянно произнёс хозяин, а хозяюшка перекрестилась, перекрестила несчастную и с горькими причитаниями провела её в знакомую спаленку.
Недели две по дому ходила брюхатая шажками мелкими, с оглядкой. Боялась коснуться не то что вещей, но и косяков, стен. Узнавала и не узнавала дом прежний. Всё о чём-то размышляла. Бывало, и плакала. По доброй воле сходила в церковь. Старательно готовила пелёнки, распашонки. Родила благополучно - двойню.
Не вскоре, через год - два Тамара и Любомир приехали забрать стариков к себе. Ключи отдали молодой маме в придачу с Дарственной и наказом строгим: 'Ищи добра на стороне, а дом люби по старине'.