Жила одна старая, престарая женщина. С тех пор, как богатые сыновья отгородились домами с серебристо-белыми заборами, и умер муж, погрузилась она в горькое одиночество. Да и как не осиротеть, если в её домике телефона, отродясь, не было, телевизор сломался, а лежащий на почётном месте подаренный мобильник, весь в кнопках, не радовал. Попробуй, разберись в нём.
Со временем поразмылись в памяти родные лица, а их место заняли нежные лики бу-дущих желанных внуков, которые почему-то не появлялись у её сыновей. 'Наверное, зарабо-тались мои парни замечательные, - размышляла старенькая, - шутка ли сколачивать им ли-моны какие-то'. Особенно ждала она внучку. Без устали молилась Богу и боялась умереть до её появ-ления. Часто в сновидениях она и сама рожала девочку, кормила её тёплым грудным моло-ком, лелеяла. После таких снов вставала с надорванным сердцем. Всё думала: 'Как легко по-являлись дети у людей в былые времена, и как рожают нынче мало'.
Так бы и текли денёчки долгие, только на Благовещение, отстояв в храме долгую службу, забрела она в один солидный магазин, над дверями которого красовалось: 'Всё для души и сердца'. Потопталась возле прилавков и притянуло её взгляд к невиданной кукле в пышной юбке.
Любовь начинается с глаз. Вот и нашей старушке показалось, кукла, словно живая, подмигнула, потянулась к ней. Молоденькая продавщица охотно показала куклу с вышитым на её подоле именем - Дарья. Назвала стоимость. Потом, как бы в оправдание за дороговиз-ну, объяснила: 'Куколка не простая. Ручной работы. Дома её юбкой будете накрывать зава-ренный чайник'. И, правда, юбка шикарная. С воланами, пурпурно-красного атласа. Шур-шит, переливается. И блузка настоящая - с воротничком и оборками на рукавах. Бабочкой фартук. Но главная прелесть - розовое личико с пуговками зелёных глаз. Спелый крошечный орешек - нос. Загадочный взор. Руки двигаются, а в золотистых локонах головка поворачи-вается.
Что случилось с женщиной, непонятно. Только, шепча, как заклинание, - Дарья, Дарьюшка, Дарёна - она поспешила домой. Не раздумывая, принесла свои сбережения, да и ухнула денежки на дорогую игрушку.
Сколько дней минуло со дня той покупки, старушка не считала. Словно богатый пас-хальный подарок, берегла куклу. Из боязни испачкать подол, горячий чайник под него не ставила. Говорила с ней, как с человеком, частенько смеялась. И трепетало в груди её сердце, становилось молодым-молодым. Она гладила прелестные щёчки Дарьи, и к небу возносила бесконечные молитвы - дождаться кровную внучку. После чувствовала дыхание и запах ре-бёнка. Но, туманился взор, когда осознавала - этому не быть. Не познав горя, не узнаешь и радости. Как - то после слёзной, на коленях молитвы к Богу - подарить внучку, подняла глаза на Дашу-Дарёну, и... тут же закрыла. Показалось ей, будто Дарья протянула ручки в её сто-рону. Потом вымолвила слабым голосом: - Бабуся, возьми меня на колени. Поняла старушка, кукла сама заговорила. Мало того, изменилось её лицо, стали жи-выми глаза, носик. Зашевелились губы. Разволновалась бабуля: - - Свят, Свят, Свят...
Перекрестилась перед любимой иконой святого Николая Угодника и, просветлев, взя-ла куклу на руки. Но, что это? - Ощутила в теле давно забытую лёгкость и на душе праздник. А Дарья сама прильнула к её сердцу; немолодое сердце застучало гулко, как у нищенки на паперти, которой подали вместо медной монетки золотой брелок. А сказочное создание за-говорило вновь: - Милая бабуся, поверь и выслушай меня. Я - твоя внучка. Твоя давняя мечта, ночные слёзы, чистая любовь. Твой Бог дал мне разум, и я буду платить тебе верностью, но, только до того часа, пока ты не полюбишь кого-то больше, чем меня. Пожалуйста, запомни это. А ещё, - со мной можно играть, танцевать, гулять. Будет холодно, - я тебя согрею. Загру-стишь, - развеселю. Одолеет бессонница, - прикладывай меня к голове. Сейчас приготовь малюсенькую кружечку, будем пить с тобой горячий чай и хрустеть ароматными сухарика-ми. От таких слов брызнули слёзы радости из глаз названной бабушки, и она омыла ими личико внученьки. Истинно любящие одним дыханием дышат, и, кажется порой, единая душа живёт в двух телах, и сердце одного бьётся в такт с сердцем другого. Нет больше нужды кручиниться бабушке, да днями и ночами ждать родных сыновей. - Ты мой свет, ясно солнышко, красна ягодка. Яблочко наливное, долгожданное, - на-певала бабуся нехитрые песенки по утрам и называла свою новую жизнь сказочной.
Увы! Недолгой оказалась их сказка. Попутал лукавый старенькую, сбил с толку. На радостях разыскала она младшего сыночка, по горло делами заваленного. От предложения пообедать с ним отказалась. Застеснялась, наверное. Дрожащими руками раз-вернула и показала сыну свою чудесную Дарью - красавицу. Поведала, как её любимица го-ворит с ней, утешает, лечит. А ещё... называет своей бабусей.
Сын выслушал вполуха. Взял из рук матушки куклу за волосы, раскрутил весело, да и посадил лежащему рядом породистому псу на голову. Затряслась матушка от страха за свою любимицу; а собаке понравилась Дарьина юбка на голове. И запахи жареной колбаски и ба-бусиных пирожков понравились. Пёс скинул на пол забаву, погавкал. Потом лизнул руку хо-зяину, и даже без команды встал перед ним на задние лапы. Несолоно хлебавши, пустились опечаленные матушка и Дарья в обратный путь. Переглянулись тут супруги лукаво. Жена схватилась за изрядный живот, а сынок по-качал головой, покрутил пальцем у виска. И задумали они неладное. Сговорились отправить родимую маму доживать век в надёжное место - пансионат для лиц с затуманенной психи-кой. И старенькая женщина - лицо в морщинках, волосы белые - белые, но глаза всегда ясные, лучистые - сменила домашнюю мягкую перинку на постель казённую, пронумеро-ванную. Но много ли места надо двум любящим душам? В пансионате, как крошечкой хлеба в голод, дорожила бабушка каждым словом своей милой девочки. А Даша любила слушать ба-бусю. Понимала, живёт она давным-давно и видела много-много. - Мы будем всегда вместе, моя бабуленька? Я люблю твои сказки, колыбельные пе-сенки, - выводила внучка, а старушка вторила: - Да, моя внученька ненаглядная. Спи, спи, спи. Она целовала щёчки Дарьюшки и благодарила святого Николая Угодника за под-держку.
Обнявшись, веку не просидеть. Как-то днём устроила бабушка Дарёнку под подушку спать, а сама отлучилась с тё-тушками - соседками из комнаты, где жила. Кукла-половинка накрылась юбкой и задрема-ла. В недобрый час в их уголок нагрянула толстая сестра - хозяйка менять постельное бельё. Подняла подушку и, увидев яркий лоскут на постели, проворчала:
- Вечно эти старухи прячут тряпки, где попало.
Потом, не глядя, бросила куклу в мешок с грязным бельём. Дарья вскрикнула тихо и заплакала от горя. Но некому было утешить умницу. Долго пролежала она в том мешке, на-конец, оказалась в прачечной. Там грохотали страшные машины. И был бы конец бедняжке, не наткнись на неё проворная прачка. Она встряхнула шелковую юбку и с удивлением вытя-нула из неё полкуклы. Половинка выглядела неважно, но зато, у неё была удивительная юб-ка. Недосуг было прачке возиться с замарашкой, и, не сочтя нужной, она выбросила её в ок-но, с глаз долой.
В то время возле прачечной резвились шустрые пацанята. Они играли в турецкого султана и его подданных. Что-то наподобие хитонов висело на них, а вот тюрбана султану не хватало. Заприметив на земле пурпурную тряпку-юбку, подданные доставили её султану. Он разглядел тряпицу. Выяснилось, в юбке скрывалась красивая кукла-половинка. Руки и голова двигались. Но ничего интересного такого султан больше не нашёл и потому зычным голо-сом дал команду подданным бежать во двор. Передать куклу девчонкам и заключить с ними перемирие.
Девочки занялись куклой и вскоре объявили важно: - Кукле-половинке требуется реанимобиль. Если у вас его нет, несите больную вон в ту беседку. Мы там сделаем ей операцию - приживим ноги. Пока страдала невинная душенька в чужих руках и в чужом месте, её безутешная ба-бушка совсем слегла: не пила, не ела, молчала. Едва мальчишки удалились, а девочки заспорили, как лучше сделать операцию кукле, в шаге от беседки пристроился справить малую нужду роскошный пёс. Повеяло на него со стороны беседки чем-то знакоменьким. И простая дворняжка обнюхает всякую трещину с пользой. А породистая? Выждал пёс, пока девочек отвлекли ребята, выкрал куклу из бесед-ки, да и бросился с находкой к хозяину. Ведь была в зубах его недавняя забава с запахами колбаски и пирожков, которую нахлобучил хозяин ему на голову. Поодаль его господин сердито копался в моторе своего черного Мерседеса. Только разогнул он уставшую спину, как увидел в зубах своего барбоса знакомое создание в крас-ной юбке. Призадумался: 'Вот те на! Не та ли это Дарёна, что принесла мне тогда мать с всякими приговорками? Надо же! Навалилось всё разом. Машина сломалась. С матерью плохо. И жена никак не родит. Да, запоздали мы с наследниками. Факт. А тут ещё откуда-то кукла эта объявилась. Потеряла её что ли? А что? Отвезу-ка прямо сейчас безделушку мате-ри, обрадую. Всё, беру такси и вперёд!'
В дороге его мучала совесть, и он успокаивал себя: 'Все люди бывают рано или позд-но одинокими. Хотели сделать ей, как лучше...' В пансионате на кровати свою спящую матушку он еле узнал. Покрыла чернота веки, выдвинулся подбородок. Пока доставал из портфеля куклу, раздался телефонный звонок - у жены родилась девочка. Всё нормально. Охватило сына волнение. Растормошил он маму, да и положил заветную Дарью на подушку со словами: - Маман, узнаёшь? Узнаёшь свою игрушку? Матушка так и впилась глазами в сына, потом в милое личико. Приподняла голову, прошепелявила: - Ой! Половиночка моя, незабудочка. Нашлась, нашлась... Как это? Испуганная Дарёна приникла к бабушке и чуть слышно произнесла:
- Бабуся, бабулечка, где ты была? От увиденного прослезился сын. И сразу в Небесной обители от радости запели Анге-лы. И не было в эти минуты на свете душ счастливее. - Маман, слышь, что скажу, - продолжил у железной койки растроганный папа. - Сегодня, ведь, у меня родилась дочурка - твоя первая внучка. Мы ей и имя нашли - Вика, Виктория. - Что, что ты сказал, сынок? Это правда? - Правда, маменька, правда! Правда! Появилась внучка у тебя. Вика. И сын поцеловал маму, погладил по голове. - Боже праведный, ты услышал меня. Теперь я умру спокойно, и Дарья уйдёт со мной. Береги доченьку, сын. - И не говори так, мама. Прости меня, прости дурня. Сегодня же заберу вас с Дарёной к себе. Ждите! Ласковое слово слаще сладкого пирога. Попрощался сын с матушкой и отправился в роддом к жене и наследнице. Вмиг ожила бабушка. Привычно гладила она свою названную внучку Дарьюшку, а думала совсем не о ней, а о той кровной малютке, которую ждала долгие годы и в минуты полюбила крепче всех на свете. А как Дарья? Исполнилась воля Высшая. Теперь она в новом доме красуется на зава-рочном чайнике. Закатилось для неё солнце любви, исчезла загадка. Чего старушка желала, то и дал Бог.