Я, должно быть, неинтересен для этих строчек - 
 Ведь строчки ложатся медленно, неохотно,
 Словно не хочется им описывать жизнь кого-то, 
 У кого в душе спит чудовищная когорта,
 И кто часто снисходит до мелочных многоточий.
 Впрочем, это неважно, хвастаться тоже нечем,
 Люблю темноту с тишиной, кофе и сигареты,
 Я живу на краю почти двадцать четыре лета, 
 До сих пор считаю свою писанину бредом.
 Хотя в этом смысле мало кто безупречен.
 На мои пути слишком часто нисходят тени,
 И руки уже не в крови, а в муке и глине.
 В черепной коробке плывут журавлиным клином
 Мысли, насквозь пропахшие нафталином,
 Под иллюзиями злокачественных видений.
 Я играю по правилам, в салочки и на гитаре,
 Знаю английский и сорок способов самоубийства,
 Слежу, как меняются факты, слова и лица,
 И помню такое, чем не стану ни с кем делиться,
 Ибо в качестве драматурга совсем бездарен.
 Слишком взрослый для того, чтобы верить чувствам,
 Несвободный для мечтаний побыть крылатым,
 Верю в карму, вероятности и расплату,
 А в почетном углу только компас, мечи и латы,
 Потому что себя посвятил в основном искусству.
 Душа в оттенках кобальта и лазури.
 Слова подбирать по весу и чтобы кстати,
 И подолгу валяться в сонной земной кровати.
 Никогда не кричать на небо дурное "хватит!",
 И жалеть, что в стихах еще так далеко до Изюбря.
 Часто чувствую кладбище парком, а дом - кораблем,
 От рока колотит дрожь в подушечках пальцев,
 Люблю кота, сестру, родителей и купаться,
 Порой умею сногсшибательно целоваться,
 Если не врали те, в кого был влюблен.
 Бываю жестоким к себе, врагам и знакомым,
 Собираю крупицы дней, как конструктор "лего",
 Не люблю заниматься уборкой, фигней и бегом,
 И вся моя жизнь - лишь облако сложных тегов,
 Нестыкуемых с большинством мозговых разъемов.
 Пропадаю без вести и вовне каждый день весны,
 Не слушаю сплетни, советы и грустный блюз,
 Правда, победа и жизнь хороши на вкус,
 Давно не плачу, не пью, ничего не боюсь,
 Кроме разбиться, Фредди Крюгера и войны.
 И дальше по тексту, не умею я так замолчать,
 Чтобы краткость с талантом смело могли брататься. 
 Я почти разучился хвастаться и восторгаться,
 Или ждать от людей любви, доброты и оваций,
 И ключ зажигания к сердцу срубил с плеча.
 Но до сердца этого очень легко достучаться,
 Особенно если в него вообще не стучать.