Аннотация: Продолжение "Города Тьмы". "Советский киберпанк", часть вторая :-) Олдскул, ретрофутуризм, аугментации, корпоративные баталии, модем-панк, советские арбитры, капиталистические агенты и все-все-все.
Категорическая и всемерная благодарность:
Андрею Самородову за финансовую поддержку в трудные времена.
Михаилу Денисову, за неоценимую и незаменимую помощь в проработке мира, новостей, деталей быта и других вопросов.
'Котикам или смерть!' - они знают, за что
Илье Мостовых, Сумасшедшему Казаку и Андабатту за поддержку в труднейшие дни.
Михаилу Рагимову, за альпинистскую роспись.
Юрию Кужелеву за милитаристические проекты.
Рено за вычитку и правку.
Моим читателям и комментаторам на АТ, которые снова доказали делом, что олдовый киберпанк ни разу не умер.
Синдикат
'Основное кредо гангстера, как, впрочем, и любого другого представителя
криминального мира, заключается в том, что все принадлежит человеку
только до тех пор, пока он может это удержать. И тот, кто это у него отнимет,
не сделает ничего дурного, а просто докажет свою сообразительность'
Герберт Осбери 'Банды Нью-Йорка'
'В этом мире нет другой свободы, кроме той, что дают сила и богатство'
т/с 'Devil's Whore'
Часть I
Плохой человек
Глава 1
'Социализм - есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, только обращенная на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией'
Владимир Ленин, октябрь 1917 года
Плакат был очень старый, кажется чуть ли не из восьмидесятых, может быть даже ровесник Третьей Мировой. Рисунок давно выцвел до состояния размытого пятна, однако буквы держались стойко, неся мудрость вождя мирового пролетариата сквозь время и социально-экономические формации.
Пока результат противоестественной связи 'Жигулей' и 'Ниссана' под названием 'Аргунь' выруливал из подземного гаража, взгляд Ки скользнул по артефакту прошлого. И девушка подумала - отчего плакат все еще здесь? Казалось, прямоугольник древней бумаги хранит некая высшая сила. Быть может, все так привыкли видеть его, что и не замечают уже. Возможно, мелихи коалиции не трогали плакат, считая его неким талисманом.
А может быть...
Ки зажмурилась, чувствуя ровную, исчезающе слабую дрожь мотора. 'Аргунь' под управлением автоводителя ехал медленно, рулевое колесо на одной спице вращалось будто само по себе. Сквозь обод мерцали зеленоватые строчки цифр на калейдоскопе экранов. Автомобиль двинулся по спиралевидному выезду из подземного гаража. По левому борту осталась эффектная 'инсталляция' в виде пучка традиционных петель виселицы из ультрамариновых светодиодов. Они были прицеплены к вентиляционной трубе, символизируя кару за нарушение верности. Одному из руководителей показалась забавной идея встречать гостей базы-кильдюма такой вот композицией. Снять ее поначалу забывали, а потом к связке привыкли, как и к ленинской мудрости.
Так вот, о плакате. А может быть старая агитка видна только ей, девушке по прозвищу Ки?..
Она мотнула головой, словно вытряхивая из ушей бесполезные, вредные мысли. Ночь и так обещала тяжелую работу, скорее всего вплоть до самого рассвета. Нет нужды делать все сложнее.
Бес, как и полагалось, ждал у ворот кильдюма. На нижние уровни телохрана и водилу не пускали, потому что хоть и доверенный, а все же наемник со стороны, не принят по укладу в ряды почтенной коалиции с членским билетом и книжечкой взносов. Как обычно - нанятый боец был какой-то бесформенный в полувоенной одежде и туфлях без шнурков, на молнии. Как обычно - немногословный, собранный, одновременно безликий и выразительный. Таких людей не замечают на улице, взгляд скользит по ним, как рыболовный крючок по стеклу. Но если присмотреться, индивидуальные черты проступают, как острые камни в прибое.
Бес молча открыл дверь, взгляд единственного зрачка прошелся по салону как прицельный луч. Ки пробрало неприятным ощущением, как будто телохран действительно просканировал ее хитрым никелем и увидел девушку изнутри, целиком, от крошечной пломбы в коренном зубе до вживленного алкореактора, позволявшего печени не отстегнуться после возлияний с клиентами.
- Кицунэ, - произнес одноглазый вместо приветствия, усаживаясь в кресло водителя.
- Да, - лаконично отозвалась она.
- По маршруту, - Бес не спросил, а констатировал.
- Да.
Как всегда. Слова одни и те же, мягкие, невыразительные, без тени эмоций. Привычные движения - ремень застегнуть, навигатор включить, автоводитель выключить, оружие под приборной доской проверить. Бес работал на коалицию 'Затон' меньше полугода, но девушке уже казалось, что они знакомы, по крайней мере, лет пять, может и больше.
Только неясно, хорошо это или нет. Временами Бес казался обыденным, даже уютным, а иногда наоборот, вгонял в оторопь. Хотя одного не отнять - с ним безопасно. Как 'японка' и гейша с хорошим стажем, Кристина по прозвищу Кицунэ повидала многих телохранов, от рядового бычья до неплохо никелированных 'сталеваров'. Многих... Но только с Бесом она всегда чувствовала себя как за непрошибаемой стеной. Что странно, если подумать здраво и учесть, что наемная 'торпеда' - одноглазый калека. А вот, поди ж ты...
Ворота поднялись, открывая выезд из коробки укрепленного форпоста кооператива 'Затон'. Сторожевой автоматик на гусеничной платформе, купленный по уценке с милицейского склада, зажег зеленые огоньки, сигнализируя, что путь открыт, опустил ствол пулемета с хорошо заметной блямбой разрешительной печати.
- Пристегнись, - сказал Бес. Не попросил, а констатировал, что нужно сделать прямо сейчас.
Ки со вздохом застегнула металлическую пряжку, стараясь не помять тщательно сформированную складку на платье, очень творческой (и соответственно дорогой) фантазии, объединившей мотивы классического кимоно и европейского платья времен Ренессанса. Бес аккуратно вырулил на дорогу, вращая колесо одной рукой. Протезированную он держал чуть на отлете, используя лишь по необходимости, когда нельзя было сразу воспользоваться 'живой' конечностью. Привычка, выдававшая долгое и 'дефективное' пользование хромом не гостовской, 'черной' сборки, без абонемента на обслуживание и гарантии. Хозяин привык на уровне рефлексов беречь ресурс механики и заряд батареи.
За кормой автомобиля осталась пятиэтажка 'затоновской' штаб-квартиры, новостройка, которую будто собрали на одном фундаменте из двух разных половинок. По правую руку от серединной линии - строгие офисные этажи, по левую - закрытые ярусы переменной длины, торчащие один над другим зубцами, как перевернутый на бок 'тетрис'. Правая часть неярко желтела одинаковыми рядами безликих окон, левая сияла прозрачными галереями, на которые проецировалась реклама кооператива.
Ки прикрыла глаза, оберегая их от светового удара - ночной Хабаровск это, конечно, не Московско-Ленинградская агломерация и не Бомбейский гигаполис, но и отстает не намного. Неон, реклама, голограммы, указатели, все перемешивалось в безумную палитру миллиона цветов, которые буквально жгли сетчатку.
Бес аккуратно обогнал трицикл с кабиной в виде призмы. Затем автобус низкой посадки, с корпусом двойной горбатости, а также прозрачными стенами из стеклопластмассы. Третьим стал громадный трехосник, собранный из двух кубов примерно одинакового размера, один - несуразно большая кабина без окон с полосками фотоэлементов и мозаичных камер, другой - что-то вроде контейнера высшей защиты. Машина вызывающе демонстрировала презрение к аэродинамике и гордость за отечественное моторостроение. Судя по эмблемам чудовищный броневик принадлежал Госбанку и отвечал пришедшей из дикой американщины моде выносить банковские машины с использованием армейского вооружения, а также бурильных агрегатов, так что демонстративная прочность была к месту.
От банковского тяжеловоза исходила такая вибрация, что чувствовалась даже в уютном салоне 'Аргуни'. Хорошо, что звукоизоляция на высшем уровне. Ки надула губы, вспомнив, что она хотела поставить в машину экраны с видеофильтрацией вместо стекол, однако именно Бес не позволил. Причем даже затенение установить не дал. Дескать, небезопасно, ведь чтобы вовремя отреагировать при нападении, нужен постоянный и неискаженный обзор.
Нападение... кому нужна машина с 'японкой', да еще под защитой уважаемого кооператива? Тем более, придурок все равно одноглазый! Куда ему в боевку то... Тьфу, 'бисенен' недоделанный.
- Включи радио.
Она хотела вернуть ему шпильку и приказать, но голос дрогнул, и получилось недостойно-просительно. Бес молча щелкнул рычажком. Естественно, обычное радио никого не интересовало, и по салону разнесся громкий - на грани визгливой истерики - голос Проныры Бля.
- Что, топики! Бродяги, бычки, мои любимые цефалы! Отбросы корпоративной жизни, объедки чужой халявы!!! Время новостей и щас тут должна бы выступить милая девчушка с напомаженной мордой, в которой - в морде, то есть - железа больше чем у меня гривенников в кошельке, а поверьте, мелочи там хватает, другой то башмалы нет, откуда у меня безнал, жадные твари?!
Все это невидимый оратор выдал на одном выдохе, с немыслимо выразительной экспрессией. 'Проныра Бля' был и человеком, и нелегальным каналом новостей в едином лице. Спасаясь от радиоконтроля, он (а может быть они) записывал бессистемные выпуски, полные откровенного безумия вперемешку с действительно интересными сообщениями, а затем на любительских частотах гнал через радиомодем сжатую 'шифру'. Соответственно, чтобы ее раскодировать, требовался ключ дешифровки. А для этого, в свою очередь, нужно было знать 'графов', шмыгло, мелких барыжников, толкающих палево. Все это было, разумеется, наказуемо по всей строгости закона, так что Проныру слушал весь Восток Союза, а в последнее время переводы транслировались и на Японию.
- Так вот, девицы у меня тут нет... Бля, да у меня даже кофе нет, потому что вы жадные ущербы, которые жмут копеечки на ключики! Так что будете слушать меня. Хы! Да как будто у вас есть выбор. Слышь, ты, вот ты, морда у приемника! Прижался ухом к динамику, ссышься, что донесут и вохра тебе прищемит все, от хера до электронной чекушки на пальце?! А чего ж ты меня слушаешь, мудацкая твоя харя? Да потому что только старый мудрый дядюшка Бля тебе расскажет, что почем в этой помойке! Вот, например, ты знаешь, что 'бессмертный танкер' попал в какой-то блудняк? Точно знаешь, об сем трещит любой 'круг' и всякая новостня, от гонзагамов до бегунков!
Машина выехала на многополоску, стала одной светящейся каплей в огненной реке автомобильных огней. Бес как обычно вел 'Аргунь' без спешки, основательно и безопасно. Ки посмотрела на потолочный инфограф, убедилась, что успевают вовремя, даже с запасом. Телохран чуть прибавил громкость, едва-едва. Кажется, его новая история Проныры заинтересовала. Ки тоже навострила уши, в ней проснулась выпускница биофака.
'Бессмертный танкер' попал в блудняк... Интересно! 'ЕВО.Ко' были пионерами выноса биотехнологических исследований за границы национальных государств, в зоны экстерриториальности. Не сказать, чтобы государственная бюрократия как то особенным образом тормозила тяжкую поступь науки, однако всегда удобнее, когда над тобой вообще никого нет. Большой корабль, вооруженная до зубов охрана и миллионы квадратных миль пустоты, через которые не перепрыгнут ни закон, ни мораль, зато с легкостью пересекают банковские транзакции. Любые исследования, любые идеи - все допустимо и реализуемо, был бы коммерчески оправданный результат. Сейчас уже больше десятка плавучих лабораторий от 'ЕВО' крейсировали по мировому океану, годами не заходя в порты. А самый большой корабль, флагман треста, все привыкли называть 'бессмертным', потому что именно там якобы решали вопросы практического долгожительства.
- Но ты не знаешь! - орал Проныра. - Что 'бессмертный' это ни разу не танкер, а плавучая рыбоконсерва типа 'Восток', охренительно здоровенная дура, на ней штатный экипаж был под тыщу человек, потому что советская родина любила рыбку! Было ж время, не то, что сейчас, когда все наворачивают хитин и нефть с дрожжами...
В салоне шумно зачавкало, кажется Бля что-то пил, не отрываясь от микрофона.
- Цикорий, - выдохнул Проныра, с душой рыгнув. - Падлы, ненавижу цикорий! Но приходится пить, потому что ты, вот именно ты, жадная тварь, не заплатил мне за ключик, а слушаешь ломаную графом запись! Не делай так больше! Вот я давлюсь поганым эрзацем, а все ради вас, цефальные козлы! Ладно, так о чем бишь мы?.. А! Мы о том, что синдикато интернасьонале поимел какие-то большие проблемы на своем плавучем комбайне, где убийцы в белых халатах перекручивали людей на фарш и гнали из него хитрую фармакологию! Чтобы старые и богатенькие импотенты драли симпатичных телочек, жрали аргентинские стейки и пили, мать его, настоящий кофе, на который мне денег не хватит даже чтоб понюхать! Так что же там случилось? Что скрывают 'евы' и почему их рейтинги на товарных биржах и акции у буржуев полетели вниз как хер миллиардера без волшебной таблеточки из человечины?
Бес качнул головой, странно, будто судорога дернула шейные мускулы. Дерганый жест показался механическим неживым, словно хром водителя пробило паразитным импульсом. А может быть, водителя впечатлила передача... Ки даже чуть склонилась набок, желая разглядеть лицо водителя в зеркале заднего обзора. Нет, бесполезно, какая-то сумрачная маска, скрытая в тенях, подсвеченная бликами от светового безумия за бортом.
- Все просто, девочки и мальчики, его к хренам собачьим торпедировали! И это, я вам говорю, честно и благородно, как то, что нет хуже твари чем мытарь-мильтон, 'Байка' - гнилая водопойня, а 'Три К' завышены по цене не менее чем в десять раз. Кстати, последний факт приводит нас к мысли, что антимонопольщики сосут жопу трестам, не забыв помазать губы гигиенической помадой и согреть ради большего комфорта! Но об этом в следующий раз. Так вот, евовская скотовозка получила не меньше двух торпед, а потом ее обхерачили самолеты-автоматики подводного запуска. Так что 'евы' в той самой жопе, которую им полируют наши спасители и заступники, стражи народных интересов, родная советская бюрократия! И американская тоже. Да и вообще любая, потому что все они, мать их, куплены давно и на корню! Слава советскому рублю, излюбленной валюте черного рынка и 'красной дороги'!
Ки осторожно подправила макияж, пользуясь голографическим зеркалом. Бес притормозил на светофоре. Неподалеку как по мановению волшебной палочки нарисовалось мелкое шмыгло, раскинуло классическим жестом полы длинной куртки, демонстрируя контрафакт с паленым 'гостом'. Поняло, что здесь не обломится и отвяло, вернувшись к окучиванию честных советских пешеходов.
- Сейчас это угробище потихоньку идет ко дну, потому что торпеда ни разу не айсберг, а сразу две торпеды это ж обоссаться и не жить! Так что 'бессмертного' разделало почище 'Титаника', я вам отвечаю, поклялся бы здоровьем матушки, но старушка давно уж померла, не выдержала нищеты и убожества, куда скатился ее любимый сынуля. И 'евы' в жопе, повторю еще раз, поскольку на дно ушли миллиарды, и в чистом железе, и в интеллектуальной собственности. Так о чем вся эта херня говорит нам?..
Проныра сделал драматическую паузу. Бес повернул руль, сворачивая на прямую улицу. Ки машинально провела руками по груди, оглаживая дорогую ткань, поправила живописные складки. Сегодняшний клиент расположился в новопостроенном ВэЖэКа, он же 'Высотный Жилищный Комплекс', на одном из верхних этажей, куда вели отдельные лифты-платформы на внешних стенах. Автомобиль (разумеется, после тщательной проверки) поднимется буквально в апартаменты, так что 'японка' должна будет сразу выпорхнуть из салона воздушной, к поцелуям зовущей.
Откуда цитата? Нет, не вспомнить сейчас.
- О том, жадные чудилы, что на все это пошла чертова прорва башмалы! Кто-то не застремался купить или нанять подлодку, перестроить ее под запуск мини-самолетов и пришить заячьи уши 'потрошилам', великим и ужасным. Тут прокладка уровня цэрэушников или чекистов. Про них как раз давно уже прогоны шли, что перцы скупили несколько бэушных субмарин. И пахнет это все войной синдикатов!
Проныра громко выдохнул, прочистил горло, перхая как туберкулезник со стажем. А когда продолжил, голос его показался неожиданно ровным, без обычного надрыва, почти как у обычного радиоведущего.
- И я вам скажу, мои тупые уроды, нравственные лишенцы, которых я терпеть не могу, потому что вы жадная сволочь, но все равно люблю как родных... Я вам скажу, что все это звиздец как страшно. Да, страшно, и хоть вы меня не видите, но поверьте на слово, я сначала надел коричневые штаны, а затем подумал и снял их вообще, натянув подгузники, потому что хоть штаны старые и обдристанные еще по ходу Войны Дзайбацу, а все равно жалко. Так почему же моя жопа мироточит шоколадом, и это отнюдь не 'Аленка'? Я вам скажу! Потому что мы все привыкли жить в тени повседневного насилия, привыкли, что есть в нем какая-то звероватая, ущербная, но справедливость. Хочешь много безнала в коммерции? Рискуй. Синдикаты все время кого-то друг у друга мочат, устраивают налеты на центры и лабы, тырят секреты. Это нормально.
Лифтовая платформа бесшумно возносила автомобиль на вершину без малого полукилометра. Мимо прошла 'летадла', быстро, с набором высоты. Крылья были сложены, на крайних точках летательного аппарата мигали красные и синие огоньки. Силуэт машины был незнаком, что-то интересное, кажется модульное и с комбинированной ходовой, так чтобы агрегат мог идти на пропеллере и реактивной тяге, по необходимости. Рисковая игрушка. Но красивая.
- Да какого черта! - снова возопил Бля. - Это не просто нормально, это даже хорошо! Миллионы обычных людей, вот таких же морально шарахнутых негодяев как вы, живут сладко и сытно, потому что время от времени очередной 'шахматист', 'коммэрс' или еще какой элитник взлетает прямиком к боженьке с пластидом в жопе! Какая связь, спросите вы жестокие, полоумные ущербы? Отвечу - прямая, даже прямейшая! Ведь ради организации такой экспресс-доставки элитного жареного мясца работает огромная индустрия, которая слюнявит рубликов вам, вот тебе, скотина, лично! Ты же работаешь на производстве в 'Арес', 'Азтех', 'СовОборонЭкспорт', 'Тульский оружейный', не так ли? А если не ты сам, так родня уж точно вляпалась. А если бог пронес, то признайся, выкидыш олигополистической экономики, прикупил себе оружейных облигаций? Прикупил, не морщись, лживая скотина, старого дядюшку Бля не надуть соломинкой!
Бес вытащил из наплечной кобуры пистолет, положил в объемистый бардачок. Добавил туда же пластмассовый 'лафет', превращавший пистолет в пистолет-пулемет или карабин с откидывающимся прикладом. Фоном надрывался Проныра с луженой, наверняка протезированной глоткой.
- Все это разгоняет экономику! Технологии агрессивного арбитража и защиты от него - самая быстрорастущая отрасль! Кризис перепроизводства, говорите? Маркс, пошел нахер, твое место на свалке истории! А если кто из обывателей и попадает под замес, ну что ж, не фартануло бедолаге! Можно утешить себя тем, что мировой кризис обошелся бы куда дороже. Да что там кризис, автомобили давят людей в десятки раз больше чем убивают агенты трестов, и что, все дружно ссутся в штаны, оказавшись на перекрестке?! Да нет, конечно!
Лифт остановился. Сверху открывался сказочный вид на Хабаровско-Владивостокскую агломерацию, одну из пятидесяти крупнейших на планете. Обычно Ки любила бросить напоследок взгляд, полюбоваться многоцветной красотой гигаполиса. Но не сейчас. Этим вечером 'японка' чувствовала себя уставшей, опустошенной, словно авансом, еще до начала утомительной 'смены'. Ничего не хотелось, совсем ничего.
- Только вот теперь, чувачки-мудачки, похоже на то, что в этой обширной летописи дерьма и крови перевернулась новая страница. Тут уже нихера не 'агрессивный арбитраж', тут война синдикатов напирает во все поля. И не та 'война' на которую с придыханием строчат манерные девочки и педерастические хари в дуроскопе! Это война без дураков, с нормальной армейской техникой. И как думаете, хватит у 'потрошил' тямы и дури вломить обратку с таким же пионерским задором? Я вот думаю, эти черти не зассут, потому чт
о гуманисты и добряки интернациональный синдикат не мастрячат. А знаете, что на хорошей, нормальной войне бывает?.. Я вам скажу, инфантильные уроды, причем скажу как, не побоюсь этого слова, квалифицированный специалист! Я ж камеру первый раз в руки взял аккурат в день начала Фульдского прорыва, да так и не выпустил до самого Парижа, когда и мы, и натовцы тактикулями бросались уже как мелочью на размен.
- Ого! - не удержалась от возгласа Ки. Впервые анонимный Бля выдал что-то про себя, причем, если не соврал, сведения были существенные, серьезные. Хотя с другой стороны - наверняка соврал. Прожженный нелегал, уже который год исхитрявшийся лавировать в опасном лабиринте подпольных новостей, не мог просто так взять и выдать ниточку по которой его личность вычислялась пусть и не на раз, но вполне легко. В конце концов, не так уж много военных корреспондентов СССР заставших Мировую, протянули до наших дней.
- На хорошей войне, детишки в коротких штанишках, народ мочат по беспределу. Потому что когда на стол легли большие ставки, а в ход пошли большие пушки, всем плевать на Ивана, Яна, Джона и прочих Тао с Занзибарами. И если вчера самый ценный актив одного синдиката поймал торпеду в бочину и добивашки с автосамолетов, то кто поручится, что завтра штаб-квартира другого синдиката не расцветет красивым фейерверком тактического мирного атома? Правильно, никто, потому что, вашу мать, рано или поздно так и случится, правил то уже нет, дебилы! Потому ждем и надеемся, когда мировой арбитраж, комиссия синдикатов и прочая дорогостоящая шваль... а что там, может даже ООН часом вспомнит, что она еще существует!? В общем, ждем, когда вся эта пидерсия как-нибудь притормозит ебздучий каток. Потому что если сейчас не чухнуться, продайте мне билет с этой планеты, я сваливаю! Хотя куда я нахер денусь, с вашими то грошовыми ключиками...
Бес выключил радиокоробку.
- Дослушаем позже, - негромко сказал он.
- Хорошо.
Снаружи вееры синих лучей скользили по машине, гудели присосавшиеся к полированным бокам датчики ультразвукового сканирования. Пользуясь истекающими секундами условного одиночества, Ки растягивала губы по методике ораторов и певцов. Мимика должна быть совершенно естественной и максимально богатой, ни капли зажатости.
Да, сначала 'пластические лица' нашли спрос у корпоратов, затем стали дешевле, доступнее, убили актерское искусство, а в итоге преобразили дорогую проституцию. После того как эмоциональные водители обрели повсеместное распространение среди гейш, 'чистые' не хромированные лица стали цениться куда выше. Клиенты, измученные нескончаемой (и весьма хорошо оплачиваемой) потогонкой корпоративного (и сугубо добровольного) рабства, хотели немного искренности, настоящего душевного тепла. И пусть все участники сделки отлично понимали цену этого тепла, все равно легче поверить в сказку, в добрую фантазию, когда рядом просто улыбающаяся девушка без винировых аугментаций, способных эмулировать любые чувства.
- Глупо... - пробормотал Бес, глядя как заканчивают работу сканеры. - Очень глупо.
Ему не нужно было развивать идею, Кристина и так знала, что имеет в виду телохран. Бес как-то обмолвился, что положиться на дорогие чудеса ультратехнологий и автоматику - вернейший способ проиграть. Автомобиль никогда, ни при каких обстоятельствах не должен попадать непосредственно в жилое помещение. И прозвучало это как-то... весомо. С мрачным опытом человека, знающего суть вопроса.
- Скажи, ты бисенен? - спросила вдруг Ки, просто так, не ожидая ответа, чтобы как-то занять последние мгновения.
Но Бес неожиданно ответил:
- Нет. Бисененов не существует.
- А я все-таки думаю, что да, - хмыкнула Ки. - Ты бисенен в отставке. Ведь лоли то всамделишные.
- Лоли существуют. А бисенены миф. Чистая биология, они себя не окупают.
Кицунэ крепко задумалась. Сработала блокировка крепления автоматического дробовика под приборной доской, а также бардачка, в который Бес убрал пистолет. Теперь оружие было заперто - на случай если водитель или 'японка' хотят воспользоваться им для покушения на хозяина апартаментов. Щелкнул замок на широкой двери пассажирского салона. Специальная комплектация, не просто автомобильная дверь, а сдвижная панель, позволяющая 'японке' с максимальным эффектом выпорхнуть яркой, безупречной бабочкой прямо навстречу очарованному... нет, не клиенту. Хорошему другу, лучшему человеку на свете.
Во всяком случае, на ближайшие пять часов, отсутствие возражений принимается как принятие оферты и продление разового контракта вплоть до астрономического рассвета.
Гейши часто сравнивали рабочие эмоции с маской - ты надеваешь ее, управляешь ей, затем снимаешь. Просто работа. Но Кристина-Кицунэ масок не носила, в этом было ее преимущество. Она не притворялась, она совершенно искренне ценила того, кто платил за ее общество. Радовалась его успехам, сопереживала его неудачам. Она была искренна и потому ценима.
Искренность - очень дорогой товар в мире, где можно купить все, даже протез чувств, более эффектный и убедительный чем оригинал
- Удачи, - тихо сказал Бес, глядя в зеркало заднего обзора.
Выждал, пока закроется дверь. Откинулся на спинку анатомически выверенного кресла и добавил, уже беззвучно, легким движением губ, которое не могла считать никакая электроника:
- Болтливый идиот...
Глава 2
- Сахару добавь, - посоветовал Гном, щелкнув ногтем по серьге, и каким-то загадочным образом жест подкрепил пустяковую рекомендацию весомой значимостью. Гость кинул еще одну ложку 'белой смерти в чашку, размешал, с удовольствием отпил глоток, наслаждаясь противоречивой комбинацией сладости и горечи. За двумя капитальными стенами, на маленькой кухоньке, гремел сковородками Графоман, вышедший на финальную стадию готовки.
- Замечательно, - искренне сообщил Бес, делая новый глоток.
Один лишь Машинный Бог знал, откуда Гном, едва сводящий концы с концами, достает роскошный немецкий кофе. Но факт оставался фактом - при том, что сам пожилой конструктор пил только сладкий чай, не менее полутора литров за день, кофе в старом шкафчике из ДСП не переводился.
- Жрите, товарищи пролетарии, - недружелюбно сообщил выдвинувшийся из кухни Графоман, бухнув на чугунную подставку чугунную же сковородку с едва заметным под наслоениями жира клеймом 'Сталинградский рельсопрокат'. Стотридцатикилограммовая туша Графомана снимала у Оружейника комнату в буквальном смысле 'за еду' и мытье посуды. Этим вечером приживалец сотворил настоящую картофельно-свиную колбасу в настоящей же череве и запек картошку в старой духовке, разменявшей полвека. Продукт одуряюще пах и шкворчал в той особенной, неповторимой тональности, что сигнализирует об отменном качестве продуктов, правильном температурном режиме и точном выборе момента потребления.
Выполнив долг перед обществом, Графоман что-то буркнул под нос - видимо пожелал доброго здравия и аппетита - а затем убрел к себе. Сам шнифер-недоучка в посиделках обычно участия не принимал, просиживая ночами за убогим 'калькулятором' в попытках освоить науку ломки программ на сколь-нибудь приемлемом уровне.
- Золотой человек, - прокомментировал Бирюк, кромсая складным ножом хлеб, классический нарезной батон из советского детства. - Принес добро и куда-нибудь делся.
Крокер ничего не сказал, поглаживая бороду, делавшую хозяина похожим на басмача. Четверка, собравшаяся в небольшой комнатке вокруг раздвижного стола, зазвенела вилками. Гном добродушно улыбнулся, щурясь в зеленоватом свете допотопного монитора. Бес отхлебнул кофе, философски размышляя о превратностях коммерции.
Давным-давно, в прошлой жизни он читал историю о том, как в семидесятых годах ГДР арендовала во Вьетнаме землю и организовала плантации под кофе, довольно значительные - чтобы не переплачивать за любимый немецкий напиток. Первый нормальный урожай готовились собирать лет через пятнадцать с момента закладки, потому что мало воткнуть в землю кофейные кусты, требуется создать полноценную экосистему, от специальных трав до деревьев-затемнителей. Когда после корейского кризиса НАТО и ОВД таки схлестнулись насмерть, тактический атом применялся всеми участниками как праздничные конфетти, чуть ли не на полковом уровне. Германская промышленность фактически пошла в расход, однако, далекие кофейные плантации сохранились в неприкосновенности, и в голодном послевоенном мире немецкий bitteres Getränk оказался крайне востребован. На горьком напитке вознесся первый германский трест, а слоган ''Старый Веймар' - почувствуй утренний вкус коммунизма!' хоть и считался ныне маркетинговым эталоном дурновкусия, был известен по всей планете. [1]
Есть не хотелось, причем Бес даже не мог сказать, чего здесь больше, настоящего отсутствия аппетита или привычки есть по абсолютному минимуму, поддерживая организм в режиме 'чуть-чуть не доел и тем прибавил каплю здоровья'. Наверное, все сразу, плюс четыре ложки сахара, исчерпывающе закрывающие потребность организма в калориях.
Оружейник взирал на собрание взглядом хлебосольного хозяина. Бирюк и Крокер вполголоса обсуждали некую военную штуку. Бес пил кофе и расслаблялся.
Троица 'технических мудрецов', как прозвал их про себя кибернетик-'сталевар', были своего рода реликтом советской инженерно-технической мысли. Люди, получившие отменное образование с уклоном в милитаризм, однако не вписавшиеся в практично-людоедскую систему трестов-синдикатов. Мартызенски по прозвищу Оружейный Гном был в состоянии набросать чертеж любой сложности буквально на салфетке, а также с первого взгляда указать недостатки чужого конструкта. Бирюк специализировался на широкопрофильном дизайне огнестрела, а еще в свое время именно этот человек закладывал основы 'распознавания образов' в алгоритмах боевых автоматиков. Крокер, получивший прозвище от карманов, вечно набитых мятыми чертежами 'кроками', знал обо всем, что было крупнее автомобиля и проектировалось в НАТО с шестидесятых годов. Существовал еще и четвертый 'мудрец' Мися, но тот держался совсем наособицу, был эксцентричен даже по меркам инженеров и появлялся на сборищах совсем редко.
Каждый из 'мудрецов' мог бы при ином развитии событий грести деньги лопатой в соответствующей лаборатории, но каждый в итоге прозябал на уровне обычного инженера-сдельщика с нерегулярными заказами от гопоты и всяких подотделов. Бес попал в круг техношаманов случайно, выступив посредником при заключении сделки с 'хунхузами'. Требовалось быстро выполнить заказ крупнокалиберной винтовки, замысел которой отыскал Крокер (обойдя патентное право, которое распространялось на прототипы весьма ограниченно), чертежи нарисовал Бирюк, а Гном несколькими штрихами довел проект до совершенства. Но 'Хунхи' платить отказались, и пока кооператив 'Затон' урегулировал финансовый вопрос, Бес пять дней ночевал в квартире Гнома как последняя линия обороны, на крайний случай. Инженеры оценили немногословного профессионала и стали приглашать на чаепития. Бес заходил сюда нечасто, времени хронически не хватало, но каждый поход 'к Гному' действовал как освежающий душ, только не для тела, а во благо психики. Вот как сейчас.
Бирюк тем временем описал свою новую задумку для слабомеханизированных бойцов - активные глазные линзы с переменным профилем и регулировкой светосилы, а также проекцией информации на глазное дно. Сама по себе идея была не нова и регулярно воплощалась в разных исполнениях, но дьявол крылся в совершенно непонятных Бесу нюансах обработки. Гном указал на пару специфических моментов, которые требовалось учесть, и с этой темы конструкторы плавно перешли на давний конек Бирюка - 'автономные прицелы', то есть сложноставные линзы с креплением на шлем, заменяющие современную оружейную оптику. Никакой электроники, чистая механика и прецизионная обработка, позволяющие добиться нужного эффекта малыми расходами и без электромагнитной засветки.
Бирюк вообще был давним сторонником идеи 'оружие для пользователя, а не наоборот'. Он полагал, что стремительное развитие кибернетизации человека сыграло злую шутку с оружейной мыслью. Именно в тот момент, когда развитие производительных сил позволило делать малосерийные или уникальные образцы индивидуального вооружения, дешевле оказалось подгонять оператора под стандартную 'армейщину'. В итоге комплекс 'человек-оружие' стал представлять собой парадокс, комбинацию прогресса и архаики. Высокотехнологичный снайперский комплекс, представляющий собой самоходный лафет, напичканный электроникой... и винтовка, помнившая бои на парижских улицах. Боец 'кибернетик', способный просчитывать траектории полета отдельных пуль - и пистолет, технически повторяющий отработанные сто лет назад решения Джона Мозеса Браунинга с традиционными пороховыми патронами в магазине.
В бездонных архивах конструктора собирались проекты уникальных стрелковых комплексов, однако ни один пока не вышел за рамки детальных чертежей - инерция мышления и диктат проверенных решений пока что превозмогали. Однажды Бесу довелось глянуть на венец бирюковского творения - схему индивидуального стрелкового комплекса 'Рефлекс', тогда то 'сталевар' и задумался впервые над одной прелюбопытной мыслью, которую хотел сегодня озвучить...
Пока Бирюк и Мартызенски спорили над материалом композитной четырехтельной линзы - индийское стекло или японский пластик? - Бес увидел дно в кофейной кружке и посмотрел на картину, висевшую над головой Оружейника - старую вырезку, заключенную в не менее старую рамку из деревянных реек. Когда-то вырезка была страницей из 'Техники - Молодежи!', судя по дате - последний довоенный выпуск. Хорошее, качественное изображение сохранило краски и четкость, несмотря на минувшие десятилетия. Рисунок демонстрировал морской берег и танкер с корпусом необычной формы, выползший на пляж примерно на треть длины. Палуба была мозаичной, будто комбинированной сплошь из люков и подъемных платформ с частыми 'жирафами' кранов. Надстройка существенно расширена и переоборудована под вертолетную площадку и еще, кажется, авиационный запуск малых спутников. Одна пятая корпуса была вырезана по бокам, и танкер будто пронзала насквозь многополосная дорога на решетчатых опорах, идущая от края до края рисунка.
- Хороший проект, - негромко сказал Гном, заметив направление взгляда Беса.
- Мореград? - так же тихо уточнил гость, отставив пустую чашку.
- Он самый, - грустно улыбнулся Оружейник и поправил щегольскую треуголку, непрактичную, но чертовски стильно выглядевшую.
- Отличная идея была, - добавил Гном, улыбнувшись еще печальнее. - Производственный комплекс модульного типа, можно стыковать несколько платформ в любую конфигурацию с объединением конвейерных линий. А потом война... И все пошло прахом. А затем проект довели до финала совсем другие люди, но сделали это очень, очень плохо.
Он вздохнул и отправил в рот маринованный подберезовик из стеклянной розетки. Гном считал грибы лучшей закуской для мясных блюд.
Крокер тем временем рассказывал о том, что для всех людей 'в теме' сразу стало очевидным, какую хрень использовали неведомые диверсанты против океанической лаборатории-завода 'ЕВО'. Никакого секрета, патентные документы лежат в открытом доступе уже лет пятнадцать. Точнее в соответствующем 'круге', то есть сегменте раздробленного регионально и финасово 'интернета' с весьма недешевой абонементной подпиской. Собиратель военно-технической мудрости цитировал по памяти детали проекта, который кто-то из любителей в свое время добыл, а затем распространил среди собратьев по увлечению почтовой рассылкой.
- Война закончилась, - вещал Крокер, даже забыв про ужин. - Стало понятно, что стада подводных ракетоносцев больше в таком числе не нужны. А корабли построены, что с ними делать? [2]
Бес любил такие истории, необязательные сведения, которые, однако, неплохо развлекали. Казалось бы, ну какая польза от знания о целой серии проектов конверсии оружия тотальной войны в инструмент ограниченных конфликтов? А вот, поди ж ты, любопытно ведь!
- Артиллерийские подлодки, это был самый первый концепт. Под него собирались переделывать 'Огайо'. Сначала хотели всего лишь выдвижную трубу с безэкипажным модулем, чтобы совать в него что угодно, от зениток до многоствольных вертелок.
- Глупо! - энергично отозвался конструктор. - Немцы на том же спотыкались. Что годится для бюджетной противотанковости, то плохо на море. Нищебродское решение, вредно для одиночки, бесполезно для действий в составе соединения.
- Вот именно, - скупо улыбнулся в ваххабитскую бороду Крокер. - Так что проект закрыли в начале девяностых. А вместо нищебродства открыли новый, уже с использованием полноценной артиллерии.
- Ну-ка, ну-ка, - живо заинтересовался Бирюк, схватив идею на лету. - 'Вертикалка'? И сколько стволов в пакете? Один, два?
- Один, наверняка, - буркнул Гном, поглаживая сережку. - Одна шахта, один ствол. И боекомплект вокруг орудия, спиралью или ярусами, чтобы можно было воткнуть модуль в шахту без особой перестройки.
- Читал? - с подозрением вопросил Крокер.
- Нет, это же очевидно, - хмыкнул Гном. - Тут интереснее, ствол выдвижной или собирались молотить, как есть? И дотянули калибр до двухсот трех миллиметров или все же на ста пятидесяти остановились.
- Да ладно, - взмахнул ладонью Бирюк. - Ты скажи сразу, корректировка ведь?
- Да, конечно, - ответил Крокер. - Только корректируемые снаряды. Зато дальность стописят плюс. Тридцать секунд на подготовку при волнении до пяти баллов и выгрузка тридцать пять в минуту. Что при максимальном боезапасе дает огневую мощь линкора.
- Карательная хрень, - кажется, Бирюк малость разочаровался в так и не реализованном проекте.
- Карательно-диверсионная, - уточнил Крокер.
- Потом нарисуешь, - вклинился Гном. - Давай ближе к делу. Так что там по калибру было?
Бес расслабленно сидел на табурете, который, судя по виду, помнил 'золотые пятилетки', выведшие Союз на позицию бескомпромиссного соперника Штатов. Слушал вполуха историю Крокера о том, как на следующем этапе конверсии ушлые американцы попробовали засунуть в ракетную шахту уже не пушку, а сначала обычный самолет со складываемыми крыльями, и затем уже автосамолет, то есть БПЛА.
- Пуск с глубины до пятидесяти, так что корпус цельнотитановый... Пластиковая пена и азотная прокачка... взлет на сбрасываемых ускорителях... посадка прямо на воду и робот-швартовщик...
- А ремонт и заправка только в порту, наверняка, - строго заметил Гном. - Или на плавучей техстанции? Не верю, что они запихнули весь цикл обслуживания в подлодку.
- Кассетная зарядка, бомбы или ракеты, перевооружать можно на борту. Все остальное только берег, да.
- Одноразовая хрень, - отрезал Бирюк, но тут же одобрил. - Хотя изобретательно, не отнять.
Конструкторы опять горячо заспорили, а Бес подумал, что квартира Гнома, наверное, один из последних уголков того, старого Союза. Могущественной державы, которая формально живее всех живых, а фактически давно ушла в историю, оставив, как паук, лишь высохшую оболочку после линьки. Набитое соломой и тряпками чучело великой мечты...
Мартызенски органически не переваривал идею ремонта. Для Гнома тезис 'один ремонт/переезд равен пожару' был не фигурой речи, а суровой реальностью. Поэтому его квартира последний раз переждивала такое испытание в начале восьмидесятых. Электроника сугубо отечественного производства ютилась на столах и 'стенках' из классической деревоплиты, возвышаясь над хозяином как стены ущелья. Современнейшая 'Павка' [3] соседствовала с карболитовым ящиком ЭВМ, куда предлагалось заправлять чуть ли не магнитные диски, и Бес готов был поклясться, что в мешанине проводов запутался, как Фродо в тенетах Шелоб, самый настоящий программируемый МК. Хотя наверное то была все же какая-то более новая электроника в старом корпусе.
За стенами кипел энергией новый мир, а здесь можно было просто сесть в углу с чашкой хорошего кофе ('энергия для борьбы за дело рабочего класса!') и послушать умных людей. Послушать не просто так, Бес вынашивал корыстную идею попросить мудрецов о некоторой модернизации порядком изношенной руки, однако не сейчас, не сегодня... Сегодня другое.
- И вот этот свинтопрульт складывает крылья, причальный робот его сажает на штангу, которая затягивает летуна в шахту. Промывка пресной водой, продувка и консервация в нейтральном газе до портового обслуживания. Все голая автоматика, никакой человечины.
- Но идею, я так понимаю, свернули? - вставил Бес, решив немного поучаствовать в дискуссии, чтобы не было похоже на 'пришел в гости сугубо для пожрать'.
- Да. Тогда сочли, что не по бюджетам. Воевать-то не с кем больше, а на дикарей и этого многовато. Так что в девяносто пятом контракт открыли, но четыре года спустя полностью заморозили. Аминь!
- А еще говорят, что америкосы отъявленные милитаристы, - искренне возмутился Бирюк. - Жадные уроды, даже на такой несложный проектик долларов не наскребли.
- Это же разгар 'красной паники', - грустно скривил губы коллекционер чертежей. - 'Русские идут!', 'Коммунисты скупают капитализм' и так далее. Рейган-младший дурак, и звездно-полосатая родина больше не может обескровливать экономику, высасывая из нее деньги на военные игрушки. Все на борьбу за производительность капиталистического труда! И авангард военно-технической мысли пошел под полное сокращение всего за пару лет. А какие были люди, какие проекты, что у нас, что у них... Новое поколение 'шайенов' с турбореактивными движками вместо толкающих винтов. Плавучие ракетные арсеналы, роботанки с микроволновой подзарядкой от орбитальных излучателей. Авианосные комплексы с приемом любой транспортной авиации...
Крокер мечтательно прищурился, глядя куда-то в потолок.
- В общем, неплохая идея, - подытожил Гном итог повести о субмаринах. - Мне нравится. Обслуживание, конечно, дороговато будет, один титан станет в копеечку, но все дешевле крылатых ракет. Не надо гонять большие корабли, светиться под радаром и спутниками. Идеально для поддержки десанта и диверсий. И кто-то все же довел это все до ума. Но я одного не пойму...
Оружейник поднял палец и красноречиво глянул на Бирюка, предлагая коллеге то ли прочитать мысли, то ли высказать очевидное продолжение.
- Да, - согласился Бирюк. - Долбить такими чудесами технологии плавучую лабораторию как-то глупо. Торпеды дешевле.
- Торпеда это серьезно, это прямо заявка на военные действия, - вставил опять Бес и вдруг осознал, что становится центром беседы.
- И?.. - подтолкнул к развитию темы Гном.
- Все эти заморочки с 'агрессивным арбитражем' так или иначе, завязаны на балансе, - собрался с мыслями гость. - Со стороны может показаться, что синдикаты занимаются исключительно безудержным и отчаянным насилием, но это не так. Все на самом деле очень тонко сбалансировано, с оглядкой на традиции, комиссии, а также вероятность обратки.
- Традиции, - фыркнул Крокер.
- Да, традиции, - заупрямился Бес. - Они есть, хоть и молодые... ну, относительно. Но главное это конечно баланс.
'Сталевар' уже и сам не рад был, что вступил в разговор, получается, уже дважды распустил язык там, где можно промолчать, сначала в краткой беседе с Кицунэ, теперь здесь. Но коли начал, упрямство требовало закончить.
- Просто торпедировать корабль это перебор, прямо явный перебор, - сказал он. - А забомбить с дро... автосамолетов - жестковато, но уже как-то более адекватно. Все поморщатся, но может и сойти с рук.
- Гуманитарии, - обидно, хотя и беззлобно ухмыльнулся Бирюк. - Дело то куда проще. Если вместо пары серьезных торпед выпустили бомберы, причем небольшие, значит, нападавшие не хотели отправить корабль на дно. Или не хотели отправить сразу, по-быстрому. Им требовалось подавить защиту, но чтобы танкер остался на плаву.
- Грабеж? - приподнял седую и лохматую бровь Гном.
- Конечно! - Бирюк машинально поправил челку над очками для чтения. Дизайнер последние полгода мутил отношения с молодой красоткой и несколько отошел от спартанского образа парамилитариста. - Типичный налет, бей-кради-беги. Воздушная поддержка и группа диверсантов, которые потрошат банки данных и 'магнитки'. А может и сразу наводят цифровой мост, чтобы гнать потоком данные через спутник или самолет. Не удивлюсь, если выяснится, что никаких торпед вообще не было.
- Субмарину точно заказали у цэреушников, - отметил Крокер. - Проследить концы будет не так уж сложно.
- Значит, кто-то пошел ва-банк, - пожал плечами Гном. - Видать 'евы' придумали в своих плавучих казематах что-то по-настоящему важное.
- Эликсир вечной молодости, вытяжка бесконечной потенции, - хохотнул Бирюк, который вел исключительно здоровый образ жизни, так что в свой полтинник смотрелся здоровее иного тридцатилетнего, потому любил иронизировать над культом оздоровительной фармацевтики. - Да и хрен с ними. Кстати... - он строго посмотрел на Крокера. - Ты точно тут никаким боком?
- Нет, - встопорщил бороду коллекционер. - Я же говорю, проект пошел в народ много лет назад. Только никто не думал, что его таки запилят 'вживую', государствам такое не нужно, коммэрсам дорого... ну, было дорого. Но как только стало ясно, что в одном стакане были субмарина и автосамолет, среди наших все припомнили одно и то же...
- Ты аккуратнее, - все-таки счел своим долгом предупредить Бирюк. - Сейчас постраданцы начнут выяснять, кто и куда загнал патентные чертежи. Кому-то непременно поломают ноги, а то и голову.
- Точно не я, - черкнул поперек горла вилкой Крокер и подцепил последний кусочек со сковородки.
Несколько минут все молча ели и пили. За окнами сгустилась тьма - старый дом Оружейника был заключен в колодец среди новостроек, так что пресловутые 'огни большого города' его доставали очень слабо, для нормальной светоизоляции хватало обычных штор. Бормотал телевизор в комнате Графомана. Прогудел взлетающий с крыши мини-вертолет курьерской доставки, на этих машинах, как правило, стояли лицензированные чехословацкие двигатели с очень характерным гнусавым подвыванием компрессоров.
- В следующий раз Мисю позовем, - упомянул четвертого 'мудреца' Гном, размешивая сахар в третьей чашке чая, которую принес из маленькой кухни Бес. - Он интересную вещь расскажет про новое летадло от 'Эм-Эм'.
- Двойной режим? - непонятно для Беса уточнил Бирюк.
- Тройной, - усмехнулся Гном. - А пропеллер у него... - оружейник сделал драматическую паузу. - Под брюхом.
- Опа, - потер ладони Крокер. - 'Перевернутая' схема? Аппарат лежит пузом на винте? Рискованный проект, Мясищевы такое рисовали, но дальше моделей не ушли. Хотя стильно, этого не отнять.
- Мися расскажет, - повторил Гном.
Бес выждал момент, когда все замолчат и воспользовался паузой.
- А скажите мне, товарищи технократы... - выговорил он, чувствуя неприятную робость, чувство, которое 'сталевар' давно уже не испытывал и почти забыл.
Пауза. Бес ощутил себя студентом, который вытащил гарантированно 'пятерочный' билет и неожиданно забыл тщательно выученный, многократно отрепетированный текст ответа.
- Гуманитарий в поисках истины, - негромко прокомментировал Бирюк.
- Есть у меня один вопрос, - Бес дернул шеей в неприятной и некрасивой привычке от которой никак не мог избавиться. - Только он... немного странный.
- Может тебе еще кофейку? - добродушно спросил Гном. - Мозги прогреть немного, в самый раз. Где кофе знаешь, только молоко, наверное, закончилось. И притащи сюда кипяточку заодно.
- Фуххх... - выдохнул Бес, потирая впалые щеки, чувствуя менее поврежденной рукой с еще активными тактиль-датчиками, как снова отросла щетина. - Не надо, а то поджелудочная обидится и уйдет. В общем так... Смотрите... Есть у меня одна идея.
- Идея это хорошо, - кивнул, тряся челкой, Бирюк. - Давай ее сюда.
- Да она странная... для вас.
- Ну как хоть называется? - неожиданно пришел на помощь Крокер.
- Она называется, - решился, наконец, Бес. - 'Справочник городского партизана'.
_________________________
[1] Насчет кофе - в реальности после объединения Германий ФРГ отказалась от непривлекательного актива. А Вьетнам теперь второй после Бразилии мировой экспортер кофия.
Прежде чем ответить, Бес закончил штриховку, аккуратно сдул угольную крошку и лишь затем спросил:
- Что?
- Вы прогрессируете с удивительной скоростью, - небольшой экран был старым и с частично выгоревшей матрицей, поэтому лицо наставника дробилось на отдельные прямоугольники, как недорасшифрованное послание. - Однако я вижу одну большую проблему. Она мешает вам, ограничивает в развитии.
- О чем вы? - Бес глянул в объектив камеры, машинально потер искусственные пальцы здоровой ладонью, будто разогревая после возвращения с мороза.
- Вы все время рисуете одно и то же лицо.
Наставник был стар, умен и профессионален. Живописец будто застрял во времени, оставшись где-то в шестидесятых, причем не советских. Твидовый пиджак, галстук-бабочка, еще с десяток трудноуловимых деталей - все это больше соответствовало персонажу из какого-нибудь английского сериала времен расцвета ВВС. Консервативный профессор почтенного колледжа - вот первая ассоциация, которая пришла на ум Бесу и с той поры не отпускала.
- Вы ошибаетесь, - сумрачно отозвался кибернетик. - Я стараюсь разнообразить процесс.
Он качнул головой в сторону кривобокой этажерки из стальных уголков и прессованного картона, где покоилась толстая - в три пальца высотой - пачка разрисованных листов. Наставник не мог их видеть, но знал, о чем говорит ученик. Старый живописец грустно и чуть покровительственно улыбнулся.
- Вот именно, - пояснил он. - Стараетесь разнообразить, но ваше подсознание... - старческий палец коснулся виска, иллюстрируя наглядно дальнейшие слова. - Заперто в клетке одного лишь образа. Это незаметно если смотреть один-два наброска, но при большой выборке становится очевидным...
- Я не понимаю, - Бес поджал губы. Разговор ему не нравился, однако прерывать сеанс было бы глупо. И накладно, поскольку за каждый урок плата шла вперед.
- У вас в голове будто засел некий образ, один вполне определенный человек, чье лицо вы пытаетесь нарисовать. Мужчина, женщина, ребенок, не имеет значения, в каждом образе проглядывают вполне определенные черты.
Художник с извиняющимся видом развел руками, улыбнулся, близоруко щурясь за толстыми стеклами старых очков. Бес подавил желание ответить жесткой отповедью насчет того, что образы в его голове никого не касаются. А нанятый учитель портретист должен квалифицированно исполнять щедро оплаченную работу, и попытки расшифровать тайны подсознания ученика в эту работу никак не входят.
- Знаете... - художник замялся, поправил бабочку на тощей шее нервическим жестом, как человек, начавший фразу и на полуслове задумавшийся, а стоит ли продолжать?
- Говорите, прошу вас, это важно для меня, - Бес попытался улыбнуться как можно дружелюбнее. Он чувствовал, что выходит неубедительно, сказалась привычка хмуриться и носить маску предупреждающей угрозы, дескать, отлезь, а то нарвешься! Однако на старика, видимо, подействовало.
- Знаете, - повторил живописец чуть увереннее. - Мне кажется, что на самом деле вам не нужны мои уроки.
- Правда?
- Да. Вы старательны, усидчивы, делаете хорошие успехи. Но это не то занятие, которое зажигает вам душу, не то с чем вы хотели бы связать жизнь. Вы упорно стараетесь нарисовать одного вполне определенного человека. Даже не нарисовать...
Художник снова замялся, отвел взгляд - насколько это можно было сказать про комбинацию динамичных прямоугольников разного цвета на маленьком экране бэушного инфографа.
- Скорее припомнить его лицо, вытащить из паутины обрывочных воспоминаний.
- Да вы пиит! - Бесу пришлось выложиться до упора, чтобы удержать на окаменевшем лице выражение доброжелательной заинтересованности.
- Пиит, - грустно улыбнулся мастер. - Мало кто помнит это слово. Я не буду спрашивать, кем вы были в прошлой жизни. Отмечу лишь, что вам привили хорошие манеры и багаж знаний. Ну и чтобы закончить, может быть, вы нуждаетесь в другом специалисте? Цереброскопия, например, или методика восстановления образов как в милиции?
- Да, - Бес наклонился к объективу. - Должен признаться, я действительно хотел бы нарисовать одного человека.
- Я был прав?
- Абсолютно. Это мой покойный отец.
- Отец... Да, это многое объясняет, - теперь художник улыбался виновато, как человек, допустивший бестактность или поставивший собеседника в неловкое положение. - Простите...
- Не за что, все в порядке.
Бес подумал, не добавить ли в голос и скорбное выражение лица еще чуть-чуть выразительности, но передумал, могло получиться слишком приторно.
- Так получилось, что я очень любил покойного... папу. Но фотографий не осталось, так что я стараюсь...
Бес умышленно оборвал фразу, приложил палец к виску, отзеркалив недавний жест графика.
- И здесь не поможет электроника, ведь я хочу поймать на кончик пера, запечатлеть душу моего покойного отца. Не каким он был, а каким я его запомнил, понимаете?
- Понимаю, понимаю, - закивал художник, щурясь и часто моргая. - Простите, если я был... если я...
- Все в порядке, - повторил Бес. - Наоборот, хорошо, что вы указали мне на это. Постараюсь изживать и разнообразить.
- Да-да, конечно! Не забудьте, нужно уметь рисовать много лиц, чтобы хорошо изобразить одно, самое важное.
Бес был уверен, что старик облегченно и шумно выдохнул, когда сеанс закончился, и экран погас. Кибернетик откинулся в старом кресле, обитом салатового цвета плюшем, задержал дыхание, успокаивая нервы легкой дозой кислородного голодания.
'Я стал часто ошибаться!'
Мысль была неприятной, назойливой и справедливой. Думать ее не хотелось. Бес крепче сжал подлокотники, закрыл единственный глаз. Вынудил себя задуматься опять над тем, что он часто ошибается. Становится откровенным не с теми людьми. Делает промахи. Допустим, Ки сболтнет кому-нибудь о том, что одноглазый водила понимает разницу между лолями и бисененами... Случайно, в пустяковой беседе. Допустим, старый художник сделает набросок лица, которое увидел в многочисленных рисунках ученика. И поделится где-нибудь с кем-нибудь.
Допустим...
В прошлой жизни, оборванной так резко и мучительно, это называлось 'критическая сумма аберраций', статистически значимая, математически просчитываемая. Ведущая к провалу, а возможно и смерти. Бес понимал, что пора заканчивать с раздвоенной жизнью, концентрироваться на чем-то одном - либо он обычный наемный боец средней руки, либо... нет. Но все время казалось, что еще не время, еще чуть-чуть, немного дополнительных усилий, немного денег про запас, на будущее... Жизнь в двух мирах между 'сейчас' и 'возможно в скором будущем'.
'Надо решаться!'
Надо выбирать.
За тонкой стеной сосед включил радио, не Проныру, но что-то идейно близкое, полулегальный канал на котором за копеечку малую транслировали настоящие новости. Поскольку Дальний Восток относился скорее к 'красным' зонам, подпольные радио-гонзагамо чаще использовали коммунистическую риторику.
- Армия реакционного индийского режима продолжает наступление на революционные зоны, созданные товарищами из Объединенных революционных народных сил Индии в штате Мадхья-Прадеш. Используя энтузиазм трудящихся масс, направляя энергию производительных сил народа, товарищи ведут успешные партизанские операции. На помощь им перебрасываются отряды из революционных зон штата Андхра-Прадеш.
- Суки драные, - прошептал одними губами кибернетик. - Киборги на каждом шагу, а нормальной сети так и не придумали...
- В одном из борделей Большого Парижа боевые подруги Восточного фронта Армии Освобождения Женщин казнили наглую феодальную свинью, саудовского принца Усмана аль-Сауда. К сожалению, в перестрелке с охраной погибла товарищ Марьям, но память о ней останется в наших сердцах навеки.
'Интернет по талонам. Все слушают радио. Везде и всегда кто-нибудь галдит без перерыва'
- В Гватемале продолжается вооруженный конфликт наемников ЮФК и боевиков наркокартеля Баха Сур. Официальные власти СПМ бездействуют. Как всегда, наибольший ущерб несут непричастные к конфликту крестьяне.
Бес открыл глаза и посмотрел на свою 'квартиру', точнее выгороженный закуток в цокольном этаже. Старая мебель, саморезы в качестве крючков для одежды, закрученные прямо в дверь и стенки. Давно испорченный холодильник 'Бирюса' вместо шкафа под всякие мелочи. Очень похоже на дом, где Бес жил давным-давно, но там была новостройка, в которой ярко выраженный минимализм закладывался проектно, и в стенах, по крайней мере, имелись окна. А здесь никакого проекта, просто жадность арендодателя, приспособившего под условное жилье технический этаж, лишенный окон. Хочешь смотреть на мир - повесь экран с трансляцией от внешней камеры или просто динамическим пейзажем. Бес экран вешать не стал, окно кибернетику заменил большой портрет, который ученик не показывал наставнику.