Николаев Антон Викторович : другие произведения.

Море, Часть 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


ЦЕЛЬ.

  
   Как Толик и думал, добраться до Барьера меньше, чем за час у него не получилось.
   Пригород представлял собой довольно живописную и мрачную мешанину построек, безликой серой массой покрывавших землю. Старые, полуразвалившиеся соцзастройки, в которых обреталась основная часть населения, собранные из мусора лачуги нищеты, огромные груды всевозможного хлама и, укрепленные, словно средневековые замки, здания магазинов и баров составляли огромный грязно-коричневый пейзаж, тянущийся до самого горизонта.
   Учитывая то, что создавать план застройки пригорода никому никогда даже в голову не приходило, а строители, зачастую просто сдвигали в сторону обломки развалившегося от древности дома, и на его фундаменте клепали новый, двигаться в этом хаосе на каком бы то ни было транспорте, кроме собственных ног, было попросту не реально(1). Помимо труднопроходимого пейзажа пригород таил в себе и другие сюрпризы для всех, кто опрометчиво решил тут беспечно прогуляться.
   Возможно, сказался не совсем здоровый образ жизни, который Толик вел последние две недели, а возможно волшебный квадратик псевдопластика, болтающийся сейчас в небольшой сумочке на ремешке у него на шее, слишком сильно увел его в мир грез, ослабив внимание. Неизвестно что это было, но в результате в засаду Толик влетел на всех парах.
   Что что-то пошло не так он сообразил, лишь когда прямо перед ним из-за куска полуобвалившейся стены какой-то развалины вышли два откровеннейшего вида гопника. Тутже Толик почувствовал движение и за спиной. Дружки нарисовавшихся впереди бандюг перекрывали ему пути к отступлению.
   Толик внимательно осмотрел стоящую перед ним парочку, и результаты проведенного исследования его не порадовали. Вооружены они были не очень серьезно, толстенными арматурными прутами, да и бронежилетов на них не было, но мышцы одного из них, белобрысого, похожего телосложением на подростка мужичка, постоянно подрагивали, указывая на то, что он буквально только что нанюхался иргера.
   - Ребята, может миром разо...
   Договорить ему не дали. Едва почувствовав сзади движение Толик инстинктивно прыгнул в сторону, на лету доставая пистолеты. Дальнейшее происходило уже без всякого осмысленного его вмешательства, работали приобретенные за годы жизни в пригороде рефлексы.
   Приземлившись, он тутже выстрелил в стороны нападавших. Первый выстрел попал в бедро белобрысому обдолбышу, развернув и отбросив его метра на два, второй угодил прямо в пузо метившему сзади в Толика бритоголовому детине. В следующую секунду ему пришлось буквально распластаться по земле, чтобы избежать удара арматуриной по голове.
   Перевернувшись на спину и выстрелив еще два раза в подошедших слишком близко гопников, Толик вскочил и со всей силы заехал ногой в пах третьему подбегающему бандюге. В это время вновь встал раненый наркоман и, словно не замечая разорванной ноги, со скоростью локомотива понесся в его сторону. Толик всадил ему две пули в грудь, а затем подбежал и, на всякий случай, еще дважды выстрелил в голову(2). Тело наркомана конвульсивно дернулось, и он затих навсегда.
   Тутже, как это обычно бывает после боя, наступила неожиданная тишина. Последний гопник, получивший тяжеленным ботинком в промежность, тихо подвывая, быстро уползал с места схватки.
   От души матюгнувшись и немного отдышавшись Толик подошел к распростертым на земле телам.
   - Фу-у, блин... Раз... Два... Три... Четыре - ноль, и гости выигрывают этот матч!!!
   Сказав это Толик принялся было шарить по карманам убитых(3), но, вспомнив куда собирался, бросил свою добычу и как можно быстрее направился в сторону Барьера. Через несколько минут после того, как он скрылся из виду, на трупы, словно стая воронья набросилась толпа всевозможных оборвышей, одетых в живописные лохмотья. Спустя пару секунд на улице не осталось ничего, что могло бы напоминать о схватке(4).
   Происшедшее подняло бдительность Толика, и дальнейшее путешествие прошло без всяких эксцессов.
   Еще через двадцать минут запыхающийся и вытирающий со лба пот Толик стоял перед "Общественными воротами N 8", циклопическим сооружением, представляющем из себя две броневые плиты, каждая весом под сорок тонн, со сложной системой замков. По бокам от самих ворот располагались две орудийные башни с огромными армейскими огнеметами, а над и рядом со створками, в специальных гнездах расположились четыре автоматических пулемета. Благодаря стычке с гопниками, путь до Барьера занял у Толика чуть больше времени, чем он рассчитывал, и он уже чувствовал, что опаздывает.
   Слева и справа от ворот до самого горизонта тянулась высоченная, метров под пятьдесят, стена Барьера, через каждые сто метров которой находились аналогичные орудийные башни. Толик не торопясь и высоко подняв руки вышел на выжженную перед Барьером полосу шириной примерно метров в сто. Тут же справа от ворот открылся небольшой проход и из него выбежали четверо полицейских в "стенках"(5) и с "драконами"(6) наперевес. После того как они заняли позиции за специально установленными недалеко от ворот бронеплитами, из прохода вышел пятый полисмен и, взяв Толика на прицел своего "дракона", неторопливо пошел в его сторону.
   - Че надо? - сказал он, не доходя до Толика метров десять.
   Очень медленно Толик достал из сумочки-кармашка волшебную карточку и протянул ее в сторону полисмена. Посмотрев на нее полисмен повел "драконом":
   - Оружие есть?
   - Конечно, - вопрос несколько озадачил Толика.
   - Выкладывай, - полицейский отступил еще на шаг и поудобнее ухватил свою пушку.
   Так же не торопясь, как и карточку, Толик достал оба пистолета, гранаты, запасные обоймы и разложил все это хозяйство перед собой на земле. Только после того, как Толик отступил от лежащего оружия на два шага, из-за бронеплиты вышел еще один полисмен и собрал весь валяющийся арсенал.
   Наконец первый полицейский все также осторожно подошел к Толику и провел правой рукой над протягиваемой им карточкой.
   Встроенный в перчатку определитель весело запищал и замигал зеленым огоньком, подтверждая подлинность пропуска. Увидев результат, полисмен успокоился и, отступив в сторону, сделал приглашающий жест в сторону ворот.
   Сердце Толика бешено забилось, впервые в его жизни ему предстояло пройти ту черту, что в понимании любого из жителей пригорода отделяла простых смертных от райских кущей. Однако уже через несколько секунд радостное предвкушение рая сменилось унынием серости полицейского пропускника.
   Вопреки его ожиданиям перед ним не стали раскрывать огромные створки самих ворот, а повели его через тот самый проход, из которого вышли полисмены. Зайдя внутрь Барьера, Толик заволновался и обернулся к шедшему позади него полицейскому:
   - А мое оружие? Я его обратно получу?
   - Получишь. Конечно получишь. - успокоил его полицейский.
   - Когда обратно пойдешь, все получишь. Мы сейчас опись сделаем и тебе ее выдадим. На обратной дороге у сержанта все заберешь.
   Полисмен указал Толику на небольшое окошко, располагавшееся в правой стене коридора, по которому они проходили. Остановившись рядом с ним Толик получил из рук старого одноглазого полицейского сержанта небольшой пластиковый квиток коричневого цвета.
   - Вот твои пушки. Две "Гюрзы", две осколочные гранаты "Ф-48" и две запасные обоймы. Распишись, получи ключ-карту.
   Черканув какую-то загогулину в протянутом ему бланке, Толик спрятал ключ-карту все в ту же сумку-кармашек и прошел к выходу из пропускника.
   - Запомни чувак, твой пропуск действует только восемь часов. По истечении этого времени я должен видеть тебя уже тут и ты должен проходить обратно за Барьер.
   Сказав это проводивший его полицейский махнул рукой и, развернувшись, потопал обратно в пропускник.
   - Постой! Скажи, как мне до офиса... - крикнул Толик в уже закрывшуюся дверь.
   - Вот, блин. Я ж даже не знаю в какую это сторону.
   Изнутри Барьер выглядел очень даже ничего. Двери, через которые полисмен вывел Толика в центр, имели красивые матово блестящие створки из стеклометалла, щедро разукрашенные барельефами из каких-то завитушек, и ничуть не напоминали серую безликую бронеплиту, закрывавшую вход в пропускник со стороны пригорода. Пятидесятиметровая стена Барьера, в свою очередь, походила на фантастическое нагромождение тонких, словно церковные свечи, башенок, ангаров, вплотную к нему примыкающих, огромных чаш уловителей метеослужбы и возвышающихся, словно столбы, поддерживающие небо над центром, гигантских скульптур атлантов.
   Толик, с трудом оторвав взгляд от этого великолепия, обернулся, и тут его изумленному взору во всей ее красе открылась панорама центра.
   Насколько пригород был безобразной мешаниной мусора, лачуг и однотипных корпусов, настолько же центр был образцом архитектурной и инженерной мысли с идеально ровными и чистыми проспектами и величественными колоннами небоскребов, террасами поднимающимися в небо.
   Перед кварталами небоскребов ровными рядами тянулись улицы и проспекты двух и трехэтажных коттеджей, представляющие собой вспомогательные сектора, между которыми то тут то там раскинулись цветущие оазисы парков и оранжерей.
   Площадь, на которой оказался Толик, украшала невероятных размеров скульптурная композиция с фонтаном посередине, изображающая полуобнаженных девиц, по бронзовым телам которых соблазнительно стекала вода.
   Между террасами небоскребов тонкими лентами вился серпантин монорельсовой дороги, а среди самих башен и на проспектах стремительными птицами проносились роскошные гравилеты(7).
   - Рот закрой, - вежливо посоветовали Толику откуда-то сбоку.
   Ошалев, тот и не заметил, что уже минут пять, как он стоит с раззявленной от изумления варежкой и выпученными глазами. Повернувшись и сфокусировав свой взгляд на том месте, откуда раздалась речь, он снова чуть не застыл с раскрытым ртом.
   Метрах в двадцати от фонтана на специальной площадке расположился шикарнейший, по меркам Толика, гравилет, у открытой дверцы которого, развалившись на маленьком складном стульчике, сидел довольно пожилой лысоватый дядька в синем комбинезоне и рассматривал Толика поверх небольших квадратных очков.
   - Ну, вот так уже лучше, - видя героические попытки Толика совладать со своей отваливающейся челюстью, одобрил он.
   - Что, родной? Куда направляемся? - сказав это, дядька встал и принялся неторопливо собирать стульчик.
   - Э-э-э-э... М-м-м... А-а-а... - попытался обрести дар речи Толик.
   - Ну, не мычи. Говори куда поедем - собрав стульчик, дядька запихнул его в багажник гравилета и встал напротив Толика.
   - Э-э-это вы мне? - наконец, осипшим от волнения голосом, выдавил тот.
   - А что? Тут кто-то еще есть? - пожав плечами, изумился дядька.
   - Н-н-нет?... - все еще не понимая, что происходит, промямлил Толик.
   - Ну, значит тебе, - решительно отрезал дядька и махнул рукой,
   - Забирайся в мою колымагу и рассказывай куда рулить.
   Вконец ошалевший Толик, все еще не веря, что это происходит с ним, неуверенно подошел к гравилету и залез в салон.
   - У вас там что, за Барьером, такси нет что ли? - проворчал, забираясь следом, дядька.
   - Такси? - новое слово добавило еще больше сумятицы в итак перегруженные толиковы мозги.
   - Ну, да. Такси. Транспорт за деньги. Раз и в любой точке города. Быстро и удобно, - дядька посмотрел на Толика, как на диковинное животное: подумать только, никогда не слышал о такси.
   - Я тут специально посажен, чтоб, если кто через Барьер пойдет, времени своего даром не тратили, а сразу вжик... и там где надо. Правда сказать, клиентов не ахти... Ты вот, например, первый за три месяца, а бывает, что и по полгода никто не показывается.
   Упоминание дядькой такой сакраментальной вещи, как деньги, резко вернуло Толика с небес на землю.
   - А сколько? - робко поинтересовался он.
   - Что сколько? - не понял дядька.
   - Ну, сколько стоит... покататься? - уточнил Толик.
   - А-а! Ну, так это смотря куда, - дядька поправил очки.
   - Ну, дак куда тебе, родной? Говори, не стесняйся, кругом все свои.
   Пересчитав в уме свою наличность, Толик решился.
   - До офиса RMC за сколько довезете?
   - Так, давай посмотрим, - дядька сверился с небольшой картой, высветившейся на консоли гравилета.
   - Это... у нас... тебе... о-бой-дет-ся... так-так-так, сейчас посчитаем. Ну, вот, ровно в две марки(8).
   - Что-о-о?!! - от таких цен глаза у Толика снова чуть не вылезли на лоб.
   - Ну, смотри парень. Дело, конечно, твое, но пехом отсюда до туда тебе час как минимум топать, а то и поболе, - дядька воззрился на него с самым невозмутимым видом.
   Как всегда, когда дело доходит до денег, мозг Толика подобно мозгу любого жителя пригорода мгновенно сбросил с себя одуряющий груз новых впечатлений и занялся сакраментальными подсчетами выгодности предстоящих растрат.
   Взглянув на часы, Толик понял, что если шофер говорит ему правду, то отправляться пешком да в еще и не известном направлении равносильно самоубийству. Корпорация могла пригласить его по абсолютно любому поводу: вдруг у самого ихнего наикрутейшего босса шнурки развязались и никого более достойного для их завязывания не нашли. Другое дело, что каков бы повод ни был, если он не явится вовремя, то у кого-нибудь может возникнуть нехорошая мысль послать за ним пару ребят с квадратными лицами... просто посмотреть: "А, чей-то он на нас так положил? Непорядок?! Непор-р-р-рядок! А ну-ка, ребятки, разберитесь, ктой-то там такой борзый?"
   Подобные мысли оптимизма Толику вовсе не добавили, скорее даже на оборот. Скрежеща зубами и разрываемый самыми противоречивыми чувствами, он принялся обшаривать свои карманы.
   - А кронами можно, - наконец жалостливо поинтересовался он, не обнаружив в них ничего иного.
   - Да ладно, не напрягайся ты так. Доедем, там расплатишься, - видя его душевные метания, посоветовал шофер.
   - А лучше, сразу как приедем, попроси, кто там тебя ждать будет, чтобы он расплатился, - дядька устроился поудобнее и запустил гравикар. Машина плавно и бесшумно оторвалась от земли.
   - Знаю я вас, пригородных оборванцев. Вечно у вас за душой ни гроша.
   И гравикар свечой взмыл в воздух, оставляя землю далеко внизу.
   Все пять минут, которые гравикар стремительно пожирал путь до офиса RMC, дядька что-то не переставая бурчал, Толик же, прилипнув к окну, восторженно изучал открывающуюся перед ним панораму. Скорость, с которой гравикар домчал его до одного из стекложелезных гигантов, где и располагался нужный ему офис, добавила Толику еще одну порцию незабываемых впечатлений.
   Через пять минут гравикар плавно опустился на террасу одного из так поразивших Толика небоскребов, и тот, всего один раз за свою жизнь побывавший в оранжерее, да и то когда пытался спереть там капусту, оказался в самых настоящих джунглях, образовавшихся из разбитого здесь парка.
   - Анатолий Сергеевич Гвоздев? - словно чертик из табакерки, прямо из воздуха перед Толиком матеарелизовалась девушка довольно приятной наружности, одетая в деловой костюм.
   - Да, - тупо сказал тот, уже устав удивляться всему увиденному.
   - Прошу вас, следуйте пожалуйста за этим указателем, - в руке девушки, тем же мистическим способом, что и она сама, появился небольшой зеленый мячик. Весело мигнув, он соскочил с руки девушки и завис на уровне груди Толика, шагах в трех от него.
   - Простите, - чувствуя себя крайне глупо, обратился Толик к призрачной девице,
   - Вы не могли бы заплатить человеку, который меня довез. А то тут у вас такие цены...
   - Не беспокойтесь. Услуги такси уже оплачены, - сказала та,
   - Следуйте, пожалуйста, за указателем. Петр Семенович ждет вас.
   Обернувшись, Толик не увидел гравикара, очевидно испарившегося столь же бесшумно, как и доставил его сюда. Повернувшись назад, Толик хотел поблагодарить девушку, но и ее он тоже больше не увидел.
   Постояв еще немного и подождав, а не появится ли в этом сказочном королевстве еще кто-нибудь, Толик тронулся в путь за своим не обычным проводником.
   - Да, блин. После такого еще чего доброго начнешь Погромщиков понимать... или голоса слышать. Интер-р-ресное местечко...
   Немного по петляв среди зарослей летающий зеленый мячик в конце концов вывел Толика к дверям лифта и залетев в него начал интенсивно подпрыгивать в верх.
   - Наверх, так наверх... Как скажешь дорогой.
   Зайдя в кабину, Толик нажал на кнопку с изображением стрелки направленной вверх и чуть не упал, когда лифт, стремительно набирая скорость, принялся отсчитывать этажи.
   Уже через какие-то пару мгновений двери лифта открылись, и он продолжил свое путешествие за зеленым мячиком по широким коридорам небоскреба.
   Солнечные лучи щедро падали через огромных размеров стрельчатые стеклометаллические потолки на развешанные по всем коридорам картины и гобелены, и через некоторое время шея Толика начала ощутимо ныть, устав вертеть чересчур любопытной головой.
   Еще немного попетляв по этому лабиринту из стекла и металла, мячик привел его к внушительных размеров дверям из самого натурального дерева и, подскочив перед ними пару раз, весело пискнул и исчез.
   Едва лишь Толик подошел к ним, двери медленно и даже немного торжественно раскрылись, и он услышал приятный мужской баритон:
   - Ну, наконец-то! Анатолий Сергеевич, проходите дорогой! Нам нужно о многом поговорить.
  

***

  
   Из зажатого в руке зеркальца на нее смотрела остроухая девушка с серебристо-белым ежиком коротких волос и оранжевым левым глазом, в котором не было белка. Правый глаз в виду его отсутствия на своем месте закрывала широкая черная повязка, подаренная ей Кларой, одной из жен(9) Грога, главы табора.
   Девушка в который раз поправила повязку и принялась теребить брелок, сделанный из пули, извлеченной около полутора часов назад из ее правой глазницы доктором Софой, единственным медиком на ближайшие пять секторов пригорода.
   - Да не переживай ты так, - подбадривала ее Клара, активно перемешивающая в этот момент какое-то варево, пузырившееся в огромном котле над пламенем факельной печки(10).
   - Подумаешь, глаз! Да, глазки у тебя конечно красивые. Никогда не видела, чтобы у эльфы волосы и глаза разного цвета были. Но переживать из-за него не стоит, через месяцок-другой новый вырастет.
   Клара попробовала варево и подбросила в него немного соли. Ее собственные глаза и длинный хвост волос были ярко-желтого цвета и, казалось, буквально сияли в сумеречном вечернем свете.
   Одета она была в защитного цвета куртку, из-под которой выглядывала какая-то легкомысленная цветастая рубаха с широким воротом, такие же защитные штаны и, как и все в таборе, в высоченные ботфорты, покрашенные в ярко-желтый цвет в тон волосам.
   - Это еще что! - продолжила Клара. - Вот помню, тащились мы, как-то раз, через европейские сельхоззоны. Тот еще отстой: голод, холод, нищета и кучи тупых крестьян.
   - Ну, и влетели прямо между полицейскими из германского и французского доминионов, разборки у них там какие-то были, а тут еще Армия подтянулась. В общем, как ноги унесли, не знаю.
   - Ну, и самый хитрожопый наш, Лоза... ну, ты его видела, вон он на гитаре играет.
   Клара махнула ложкой в сторону зеленоволосого эльфа в сиреневом трико и неизменных, но теперь уже зеленых, сапогах.
   Удобно разместившись неподалеку на каком-то перевернутом бидоне, тот наигрывал на гитаре легкомысленный мотивчик. Мимика на его лице в этот момент отражала глубочайшие душевные метания, что могло в равной степени означать как рождение новой песни о любви, так и страдания поэта по поводу подбора неизбитой рифмы для похабных частушек.
   - Так вот этот дурачок решил у армейцев шагоход спереть. Нафига он ему понадобился, никто не знает. Впрочем, у него одна из мам погромщица, так что с ним периодически тоже всякие закидоны случаются.
   - Вот значит... Залез этот наш естествоиспытатель - все на себе испытывает - в шагоход, а у армейцев там такая хитрая мулька стоит, она, если пилот кодов запуска не знает, его тутже взрывает на фиг.
   - Ну, и что ты думаешь?
   - Что? - за те несколько часов, что девушка находилась в таборе, куда ее принес Садни, буквально все успели окружить ее вниманием и заботой.
   Ее раны промыли. Для того чтобы осмотреть ее правый глаз глава табора лично залез в свои сбережения и оплатил услуги единственного на всю округу врача, а его жены не пожалели лучших вещей из своего гардероба, чтобы одеть ее.
   - Естественно, эта хрень взлетела на воздух, и, конечно же, когда этот придурок в ней сидел.
   - В результате, он потерял правую руку, а заодно половину левой и всю правую ноги... и вот... приползает это чудо на этих обрубках в табор, да еще и все свои кишки по земле тащит. Ну и обгорел, конечно, весь как кусок шлака какой-то. Мы дак ваще сначала решили, что, не приведи Святая Мать, человеческие мертвяки из домовин повылезли.
   Клара специально для нее перевернула все запасы табора и нашла таки ботфорты, подходившие ей по размеру. Вооружившись баллончиком с серебристой краской, она лично покрасила их и с торжественным видом преподнесла девушке-найденышу.
   - А потом рассмотрели, что там за такое, Свя-ята-ая Мать сохрани наши души... Ну, и сразу так и подумали: крандец парню, скоро в его фургоне заиграет музыка, но он ее не услышит. Запаслись венками, купили побольше кофе(11), сообразили музычку и сели ждать. Ну, и его зашили так немного, чтоб не хоронить уж совсем непонятно что. И что в результате?! - Клара снова махнула ложкой в сторону Лозы.
   - Играет на гитаре, пляшет и еще и говорит, паршивец, что новые ноги отрасли лучше, чем старые были. Дескать, наконец-то, из того места, из какого надо было.
   - Хи-хи-хи, - девушка неуверенно засмеялась.
   Естественно, когда Лоза весь обгоревший и переломанный из последних сил добрался до табора, никто и не собирался готовиться к похоронам. Эльфы никогда не бросают своих, и тем более всегда борются до последнего за жизнь каждого своего сородича, потому что его смерть это словно удар плетью по их душам(12).
   - Так что, ты подруга не переживай. Отрастет твой глаз, куда он денется, и еще лучше прежнего будет. Меня больше твоя память беспокоит.
   Этот вопрос возникал уже не раз. Девушка абсолютно не помнила кто она, откуда, куда направлялась и чем занимается. Осмотревший ее врач сказал, что такое возможно из-за травмы мозга и может быть в будущем, если все будет хорошо, память вернется, но шансы на это относительно не велики.
   - Эй, подруги, - к девушкам не спеша подошел спаситель найденыша, Садни. После того как он притащил ее в лагерь Бродяг, он сам себя назначил ее опекуном, а когда выяснилось, что девушка еще к тому же ничего не помнит, заделался ее наставником, как мог объяснив ей где она и почему у нее фиолетовая кровь, треугольные ногти и острые уши.
   Тот факт, что девушка, придя в себя, испугалась собственной внешности, озадачил не только весь табор, но и доктора Софу, который после долгого чесания своей бороды изрек странное и длинное латинское ругательство, за что и был немедленно выдворен с территории лагеря, прежде чем успел объяснить, что таки имел ввиду.
   - Там Грог совет табора собирает. Кстати по твоему поводу найденыш, - весело подмигнув Садни тут же залез пальцем в котел, за что немедленно получил по руке ложкой.
   - Ай! Клара, блин, я ж только на пробу! Вдруг невкусное?
   - Я те дам невкусное!! - возмутилась Клара. - Невкусное?!! Иди вон, в таком случае, подножным кормом питайся! Пшел прочь гаденыш.
   Садни вовсю пытался увернуться от размахивающей ложкой, словно пропеллер лопастями, Клары. Наблюдая за этими кривляньями, найденыш опять начала потихоньку хихикать.
   Наконец Клара якобы съездила ложкой по черепу Садни, вызвав при этом звук подобный удару по большому пустому бидону. Тот сразу же упал на землю и начал изображать из себя смертельно раненого, умоляя жестокую хозяйку сохранить ему жизнь и позволить насладиться ее неповторимой стряпней.
   Разобравшись столь решительным образом со всяческими поползновениями полазить в ее чане с уже почти готовым обедом, Клара успокоилась и сама щедро зачерпнула из котла, угостив Садни с найденышем, а заодно и сама попробовав приготовленный ею суп.
   Наконец, Садни встал и, отряхнув свои перепачкавшиеся за время ползанья по земле сапоги, уже абсолютно серьезным голосом сказал:
   - Ладно Клар, это все конечно хорошо, но нас там ждут. Так что бросай свое варево и пошли с нами. Найденыш, тебе помочь?
   Найденыш покачала головой и, с трудом поднявшись, попробовала сама ковылять в направлении указанном Садни.
   Тот, понаблюдав некоторое время за этой пародией на движение, не говоря больше ни слова, подхватил ее на руки, и категорически пресекая все попытки сопротивления, быстрым шагом пошел в западную оконечность ставшего лагерем табора.
   Все бродяжьи семьи жили в собственных домах-фургонах. Эдаких небольших подвижных крепостях, с узкими прорезями окон-бойниц, зачастую просто переделанных из старых дальнобойщиков. Сейчас все пять фургонов были поставлены кругом, образуя фактически неприступное для всевозможных любителей чужого добра укрепление. Естественно, если только эти любители не служили в полиции или не были людьми корпораций, но от таких, как правило, откупались взятками.
   В самом большом фургоне табора собралось фактически все его способное к трезвому мышлению население, то есть, исключая совсем уж маленьких детей и чересчур артистичные натуры, типа Лозы и его мамы-погромщицы, создавая при этом невероятное количество шума и постоянно размахивая руками. Даже с учетом довольно приличных внутренних размеров фургона, и того, что вся мебель из него оказалась на улице, картинка очень сильно напоминала какой-нибудь сельский рынок во время ярмарки.
   Высокий Грог, эльф с длинными, как и положено Бродяге, темно-каштановыми волосами с откровенно скучающим видом наблюдал за этим вавилонским столпотворением, и периодически вздыхая, страдальчески закатывал глаза.
   Появление в дверях фургона долгожданной виновницы торжества вырвало его из этого плачевного состояния и он, вскочив, начал радостно колотить извлеченной откуда-то из-за спины громадных размеров ложкой в не менее громадный алюминиевый таз, призывая таким нехитрым образом своих соплеменников к тишине.
   Зашедшая следом за Садни и найденышем Клара немедленно наградила главу табора громким подзатыльником и отобрала ложку.
   - Вот, блин, она где! А я из-за тебя засранец, между прочим, весь лагерь перевернула и чуть ли не всех на уши поставила, когда мне половник понадобился.
   Обиженный Грог надулся и возмущенно вскинул голову:
   - Молчи женщина! Это, между прочим, было для дела.
   - Что-о-о! - в свою очередь сощурила глаза Клара.
   - Молчу, молчу, - тут же ретировался Грог.
   - Может начнем, - предложил кто-то из сидящих,
   - Да! А то у меня там ребенок один остался, - собравшиеся опять загудели, и теперь уже Клара, реквизировавшая у мужа его импровизированный гонг, принялась призывать их к порядку.
   Наконец, все более менее успокоились и расселись по своим местам.
   - Ну, что ж. Начнем, - как можно более официальным тоном провозгласил Грог и поудобнее устроился на своем месте во главе собравшихся.
  

***

  
   Петр Семенович оказался немного обрюзгшим мужчиной, где-то под пятьдесят лет, в дорогом деловом костюме из натурального шелка. Быстро седеющие на висках, несмотря на возраст, довольно густые волосы были аккуратно зачесаны назад и по последней моде плавно спускались на спину, слегка не доставая плеч.
   - Я, честно говоря, думал, что вы доберетесь намного быстрее, - расположившись за необъятных размеров письменным столом, занимавшем почти половину пространства кабинета, он сделал приглашающий жест в сторону не менее огромного чашеподобного монстра, который, судя по отдаленным признакам, являлся креслом.
   Осторожно присев на самый его краешек Толик с удивлением обнаружил, что вся его поверхность представлена натуральной кожей.
   - Закурить хотите, - хозяин кабинета протянул в сторону Толика большую деревянную коробку с непонятными длинными штуками внутри. Вытянув шею, тот заглянул в коробку и, увидев там еще одну незнакомую ранее вещь, решил пока воздержаться от экспериментов.
   - Нет, спасибо, я лучше свои, если не возражаете.
   - Ну, как хотите, - Петр Семенович закрыл коробку и развалился в кресле.
   - Как вам центр, Анатолий Сергеевич? Наверное, у вас сейчас масса новых впечатлений.
   - Не то слово! - Толик восторженно раскинул руки.
   - Если честно, то я настолько обалдел, что и удивляться сейчас, наверное, уже ничему не могу.
   - Да, да, - Петр Семенович одобрительно закивал головой.
   - На человека, никогда ранее его не видевшего, центр производит неизгладимое впечатление.
   - Однако уверяю вас, - продолжил он,
   - То, что вы видели лишь спокойная и поросшая тиной поверхность аквариума, в глубине которого скрываются пираньи.
   - Простите... кто? - переспросил Толик.
   - Пираньи...- эрудиция собеседника несколько удивила и развеселила Петра Семеновича. - Это рыбки такие... маленькие, но с очень острыми зубами, поедают все, что к ним попадет.
   - А их... есть можно? - после этого вопроса Петр Семенович не смог сдержать широкой белозубой улыбки.
   - Хах-м-м-м... да-а-а. А вы, однако, забавный человек.
   - Вы уж извините, конечно, - немного обидевшийся Толик на мгновение забыл, кто перед ним сидит. - Но в пригороде большую часть времени люди занимаются поисками еды и спасанием собственной шкуры, так что там не до всяких ваших штучек. А вы здесь живете, как в раю, да еще и сетуете: Ах! Какие мы, блин, несчастные. Прям, б...дь, все в проблемах, аж п...дец.
   Внезапно осознав, что и кому он говорит, Толик заткнулся.
   - Ничего, ничего, - успокаивающим тоном, словно малому ребенку, сказал хозяин кабинета. - Я все понимаю. Мы с вами люди из разных социальных слоев, или даже, наверное, из разных социумов. Конечно, у нас будет и абсолютно разный круг интересов, не говоря уже о совершенно различных возможностях к интеллектуальному росту.
   Толик, не поняв ни слова, изобразил на лице глубокую задумчивость и с серьезным видом закивал головой. Он уже осознал, что совершил ошибку, заговорив с хозяином кабинета в таком тоне. Как говорил ему опыт всей его жизни, в таких случаях уж лучше сидеть и молчать, тогда авось за умного сойдешь, а может и вообще решат, что тебя не было и ты тихо мирно скроешься в тумане. Препирательства же с любым человеком, имеющим хоть какую-то власть над тобой, как правило, приводили к тому, что у этого человека появлялось жгучее желание эту власть использовать, причем вовсе не на благо тебе.
   Однако по реакции собеседника Толик почти тутже понял, что если его всплеск своеволия и был замечен, то значения ему, скорее всего не придали никакого, а возможно это даже и позабавило хозяина кабинета: "Ну надо же! Да он еще и ножками дергает!!...Да и ручками, прям как настоящий, шевелит!!...Офигеть!!"
   - Знаете! А давайте поступим сейчас так, - Петр Семенович посмотрел на стол и утвердительно кивнул.
   - Время у нас еще есть, так что разговор можно немного и отложить, а вам же судя по всему, Анатолий Сергеевич, - хозяин, не скрывая брезгливости, сделал жест, будто бы обводя Толика в круг,
   - Не помешал бы короткий отдых и возможность привести себя в порядок.
   С этим утверждением Толик был целиком и полностью согласен. Собственно говоря, он и сам понимал, что его и так не вписывавшийся изначально в столь роскошную обстановку внешний вид, после короткой стычки с пригородскими гопниками, окончательно превратился в образ откровеннейшего оборванца. В своем мятом и грязном плаще и прочерченной еще старыми следами от пуль броне Толик выглядел сейчас абсолютно инородным телом, нарушающим общую гармонию кабинета.
   - Да, - после пары секунд глубокомысленного молчания сказал Петр Семенович,
   - Так и поступим, - и, проведя рукой над столом, громко попросил,
   - Наташенька, зайди, пожалуйста, ко мне.
   В ту же секунду одна из декорированных под дерево панелей, составлявших правую стену кабинета, ушла вбок и в открывшейся двери появилась та самая девушка, что встречала Толика на террасе. На этот раз она не выскакивала неизвестно откуда, а вошла как все нормальные люди, неся в руках очевидно заранее приготовленный поднос с дымящимися чашками кофе.
   В отличие от их прошлой встречи, когда Толик не успел даже как следует рассмотреть ее лица, теперь у него было достаточно времени, чтобы оценить ее фигуру по достоинству.
   Девушка была довольно красива и даже сквозь строгость темно-коричневого делового костюма дышала откровенной и немного вызывающей сексуальностью. Аккуратно подстриженные под каре каштановые волосы обрамляли симпатичное личико с сияющими ярко-синими глазами и словно выточенными из мрамора совершенными линиями носа, скул и подбородка. Жакет же и строгая юбка до колен в свою очередь нисколько не скрывали, а наоборот подчеркивали все очевидные достоинства фигуры, бросившиеся в глаза Толику, едва она, плавно покачивая бедрами, вплыла в кабинет.
   Толик на своем веку повидал немало женщин, и многие из них могли по праву называться красавицами, однако сейчас он с огромным трудом заставил себя отвести глаза от секретарши и сконцентрироваться на происходящем.
   - Да-да-да, дорогой вы мой, - продолжал между тем Петр Семенович,
   - Пойдите, примите душ, переоденьтесь, расслабьтесь немного. Наташенька вас проводит. Ну, а уже затем, в тихой и приятной обстановке, за ужином, так сказать под коньячок, мы все наши дела и обсудим.
   Петр Семенович взял протянутую ему Наташенькой чашку с кофе и сделал осторожный глоток.
   - Спасибо, солнышко, все как я люблю, - довольно откровенное поглаживание Петром Семеновичем по бедру своей секретарши, навели Толика на мысль, что, возможно, их отношения отнюдь не ограничиваются приготовлением ею кофе и стучанием на клавиатуре.
   - Встретимся в ресторане "Гранд", скажем, - Петр Семенович вновь сверился с настольными часами,
   - Скажем часа через три, - поставив чашку с кофе перед Толиком, Наташенька, словно скользя по гладкому полу, быстро и неслышно переместилась за кресло шефа и застыла там как великолепная статуя белого мрамора в каком-нибудь музее. Толик непроизвольно дернул головой в ее сторону, но тутже взял себя в руки.
   - Я так понимаю у вас стандартный восьмичасовой пропуск?
   - Да, конечно, - Толик удивился тому, что кто-то вот так легко может называть вещи, или по крайней мере одну из вещей к которой он стремился всю осознанную жизнь, стандартными.
   - Ну вот и прекрасно. Значит, часа за два мы обсудим с вами все наши дела, и еще часа полтора-два у вас останется, чтобы в полной мере насладиться пребыванием в центре. Хорошо?
   - Хорошо, - согласился Толик.
   - Ну что же, - Петр Семенович встал и протянул Толику руку,
   - Тогда до встречи через три часа, - Толик также встал и пожал протянутую ему ладонь. Несмотря на некоторую кажущуюся рыхлость фигуры Петра Семеновича его рукопожатие оказалось неожиданно крепким, а глаза, всю их беседу будто смотревшие куда-то в неизвестную даль, столь же неожиданно блеснули холодной расчетливостью, виденной ранее Толиком лишь на лицах профессиональных убийц.
   Толик понял, что хозяин кабинета вовсе не так уж и прост, как хочет казаться. По крайней мере, образ самоуверенного и самовлюбленного чиновника средней руки, начавший складываться в его голове, рухнул тутже, и Толик понял, что знает сейчас об этом человеке ничуть не больше, чем когда входил в двери этого кабинета.
   - Наташенька, проводи нашего гостя, - гибкая фигура девушки опять словно танцуя заскользила, едва касаясь пола, и остановившись у двери, через которую Толик попал в этот кабинет, она сделала приглашающий жест.
   Выйдя Толик снова оказался в лабиринте стекла и псевдометалла коридоров. Однако теперь его сопровождающим был не странный, похожий на наркоманскую галлюцинацию, летающий мяч, а почти обычная, если не считать того, что она родилась и выросла, по представлениям Толика, в раю, девушка.
   Она плавно скользила впереди, ведя его из одного коридора в другой, пока они не добрались до широкой залы с огромным количеством лифтовых дверей. Лишь здесь кое-как справившись с собой, Толик решился заговорить с ней.
   - Простите. Ведь это вы встречали меня на террасе.
   Обернувшись к нему, девушка одарила его мягкой улыбкой.
   - Это была всего лишь голопроекция, меня там на самом деле не было.
   - А-а-а, - сказал в очередной раз ничего не понявший Толик и вошел вслед за ней в лифт.
   Уже через двадцать минут они благополучно добрались до огромных размеров четырехкомнатного гостиничного номера, где Толик столкнулся с еще одним никогда не виденным им ранее чудом человеческой техники под названием - джакузи. Поначалу он не понял назначения огромного агрегата, занимавшего половину ванной комнаты, и по привычке принялся искать душевую кабинку, однако заглянувшая в ванную Наталья быстро и доходчиво объяснила, что с этой странной штукой нужно делать.
   Теперь же развалившись в теплой, покрытой толстым слоем мыльной пены воде, Толик наслаждался новым и непривычным для себя ощущением уюта и какой-то странной гармонии. Небольшие пузырьки воздуха приятно щекотали его кожу и, казалось, что все его тревоги и страхи постепенно покидают тело, растворяясь в теплой воде. Приятное чувство дома и защищенности охватило его, и незаметно для себя он задремал.
   Проснулся он словно от толчка, когда что-то с мягким плеском погрузилось в окутывавшую его воду. Рефлексы, не раз спасавшие ему жизнь, сработали и теперь, и прежде чем мозг успел что-либо сообразить, руки сами собой принялись нашаривать отсутствовавшее оружие. Только после этого Толик окончательно пробудился и открыл глаза.
   Открывшийся ему при этом вид вогнал его в некоторое подобие столбняка, а затем Толик поблагодарил всех богов, которых знал, за то что нижнюю часть его тела скрывает толстый слой мыльной пены.
   Прямо над ним в своем первозданном виде стояла Наталья и с любопытством наблюдала за его реакцией.
   - Ты всегда такой дерганый? Или я тебя так сильно пугаю? - склонив голову на бок, спросила она.
   - Да нет. Я просто не привык, когда ко мне вот так тихо подходят, - Толик постарался сделать как можно более невозмутимую мину и принялся разглядывать стройную фигуру девушки. С немалой долей восхищения он убедился, что сделанные им еще в кабинете предположения оправдались на все сто процентов. Стройные ноги, плоский подтянутый живот и высокая упругая грудь с аккуратными розовыми кружками сосков даже придавали ей некоторое сходство с эльфийками, считавшимися в пригороде обладательницами самых красивых тел.
   Спокойно позволив Толику еще некоторое время попялиться на себя, Наталья не спеша опустилась в воду.
   - Вот и славно. А то я подумала, что я тебе не нравлюсь. Хотя... - ее рука плавно скользнула под пеной, и Толик почувствовал прикосновение, заставившее его немного резко выдохнуть.
   - О-о-о! - восхищенно сказала она.
   - Хотя вижу, что с этим проблем у нас не будет.
   Расслабляться эти три часа Толику не пришлось.
  

***

  
   Шум и гомон, производимый толпой в двадцать с лишним эльфов, постепенно улегся под волшебным воздействием поварешки и огромного таза, которые с уже очевидным опытом проведения подобных мероприятий использовала Клара. Занеся найденыша в фургон, Садни поудобней устроил ее в специально для нее поставленном прямо по середине единственном кресле, а сам расположился вместе со всеми остальными прямо на полу, скрестив по-турецки длинные ноги в синих ботфортах.
   Дождавшись абсолютной тишины, на что ушло еще минут двадцать непрерывного избивания поварешкой таза, Грог встал и громко прочистив горло принялся вещать.
   - Братья и сестры! Сегодня у нас знаменательный день! Сегодня наш брат Садни буквально таки спас одну из наших сестер, ставшую жертвой жестокости и алчности уличных дегенератов, - Грог сделал широкий жест в сторону сидящего Садни, и тот неторопливо и с достоинством поднялся и театрально раскланялся. Тут же, словно по команде, в фургоне раздался радостный рев двадцати глоток, свист и бурные аплодисменты, переходящие в овацию.
   Кларе вновь пришлось взять в руки уже проверенные в деле инструменты наведения тишины.
   - Тише братья и сестры!!! Тише!!! - попытался переорать весь этот гвалт Грог.
   - Мы здесь собрались не для того, чтобы Садни хвалить, - сказал он когда шум вновь опустился до приемлемых величин.
   - Так это что? Праздника не будет, что ли? - раздался чей-то обиженно недоумевающий голос.
   - Будет. Все будет, - поспешил заверить глава табора усомнившихся,
   - Но потом! - тут же веско добавил он, - А пока. Дайте мне дело досказать.
   - Ну так говори быстрей, а то сколько уже ждать можно...
   - Да! Я... Мы... тут уже два часа на слюну исходим, пока ты тут всю эту канитель тянешь - снова понеслись выкрики из толпы.
   - Ну, так вот, - продолжил Грог, - Конечно, Садни тоже достоин того, чтобы его похвалили, поэтому...
   - Короче Склифосовский!
   - Э-э-э... хорошо, будет вам короче, - Грог смущенно потер лоб и развел руками, - короче ситуация такая: найденыш ни хрена не помнит, ни кто она, ни откуда. А потому вернуться в свою семью не может, потому что просто не знает, есть ли она у нее вообще. Вот я и думаю...
   - А что тут думать! - на этот раз возмущенный голос принадлежал красноволосой Сильвии, второй жене Грога, сидевшей справа от него, и все это время что-то тихо штопавшей. Бросив свое шитье, она встала рядом с мужем, поправила короткую синюю юбку и заговорила, обращаясь ко всем сразу.
   - А что тут думать! Малышка мало того что ничегошеньки не помнит, так еще и избитая вся! Подумаешь, семью она свою не знает! Значит мы станем для нее семьей пока она не поправится. Ну а потом поможем ей ее семью найти. Велика проблема!
   - Да!!!... Точно!!!... - дружно поддержало ее все собрание.
   - Ну прям все как я хотел сказать! Спасибо дорогая, - Грог поцеловал свою жену и та, усевшись, вновь принялась за свои тряпки.
   - Только больно долго это у тебя получалось, - буркнула она, так чтобы никому больше не было слышно.
   - Я еще некоторые вещи умею долго делать, - заговорщицки подмигнув, шепнул он в ответ.
   - Ну да, ну да. Только трепаться да трахаться, - рассмеялась Сильвия, - Идеальный муж.
   - Идеальный глава табора, - поправил ее Грог.
   - Ну так что?! Как вам это предложеньице?! - заговорил он, обращаясь уже ко всем собравшимся.
   - Да!!!... Конечно!!!... О чем разговор!!!... - дружно заревела толпа.
   - Ну чё? Все решили, теперь и праздновать можно, - поинтересовался снова чей-то осторожный голос.
   - Праздник!!! Праздник!!! - дружно заскандировала толпа и ломанула к выходу из фургона.
   - Стоя-я-ять!!!!! - словно сирена неожиданно заорал Грог. Все собравшиеся даже немного присели от подобного проявления мощи голосовых связок.
   - Да что ж это такое!! А!!! - снова заревел тем временем он,
   - Сколько можно думать только о жратве и безделье!!! - глаза Грога метали молнии и притихший народ потихоньку расползся обратно по своим местам. Даже Клара, казалось, немного испугалась гнева своего мужа и быстренько убрала подальше таз и поварешку.
   - Вконец уже отупели! Сами только что девочку в семью приняли, а о самом главном забыли! - все недоуменно начали переглядываться. Вроде со всем согласились, все всех устраивало и нате вам, о чем-то безумно важном забыли. Но о чем?
   - Ты не сердись Грог, но только мы чегой-то не догоняем. Объясни поконкретней, - раздался все тот же голос.
   - Да! Объясни!... Объясни, не тяни резину! - эльфы снова зашевелились, постепенно обретая былое оживление.
   - Если она теперь член нашей семьи, - все еще сжигая своих соплеменников взглядом начал Грог, - То мы должны ее как-то называть. Так?!
   - Ну, так... - согласно закивали все.
   - А как ее называть, если она свое имя не помнит?! - грозно спросил он.
   - Э-э-э... в натуре... Да... Чей-то мы недодумали... - удивленно почесывая головы согласились собравшиеся.
   - А давайте ей тогда сами имя дадим, - выдала идею Сильвия, - Если она не возражает, конечно?
   Все вопросительно уставились на найденыша, и у той вдруг появилось ощущение, что она находится в каком-то цирке и все вокруг нее один не прекращающийся балаган.
   - А можно мне Клара имя выберет? - поинтересовалась она.
   - Ну конечно... Пусть Клара скажет... - радостно загалдели эльфы.
   Клара, слегка оторопевшая от такой неожиданности, даже сначала немного застеснялась, а затем сдвинув свои красивые брови принялась перебирать в голове все известные ей имена. Все время пока она размышляла, все собрание напряженно следило за мыслительным процессом, отражавшимся на ее лице. Со стороны это было похоже на толпу студентов, которые, разинув рты, ждут появления на свет очередной Великой Истины, медленно зарождающейся в мозгу какого-нибудь Всемирного Научного Светила.
   Прошло минуты три, и впервые с начала собрания в фургоне наступила гробовая тишина. Найденыш уже начала потихоньку дремать, когда с жутким скрежетом отворилась входная дверь и в фургон засунулась обеспокоенная рожица Лозы.
   - Вы тут живые? - он завертел головой, силясь понять, что происходит. Тут же пять ближе всех сидящих к выходу эльфов сурово на него шикнули, а один сидевший чуть подальше бросил в сторону Лозы старый ободранный веник, которым очевидно Клара и Сильвия последние лет сто пятьдесят наводили порядок в этом фургоне. Пролетев словно заправский десантный нож веник грохнулся в уже закрытую дверь, из-за которой тут же понеслись обиженные причитания Лозы.
   - Не, ну а чё? Сидят себе... затаились, блин. А вдруг вас там всех спасать нужно?!!!
   - За собой лучше следи! - заорали из фургона.
   В это время Клара казалось наконец-то пришла к какому-то решению и встав уверенно подошла к найденышу.
   - С этого дня и до тех пор пока ты не вспомнишь свое настоящее имя я буду звать тебя... - все напряженно замерли.
   - Ольгой!
   - Ура-а-а!!! - повскакивав со своих мест бродяги принялись радостно орать и обниматься, как будто только что свершилось какое-то великое событие, например, выиграла их любимая футбольная команда или им удалось где-то спереть годовой запас зернового кофе.
   - Ну, как? Нравится тебе твое новое имя? - Клара стояла напротив найденыша и мягко ей улыбалась.
   - Спасибо Клара. Очень, - новоиспеченная Ольга попробовала сама выбраться из кресла и последовать за остальными, словно стадо диких оленей ломанувшимися на выход, увидев это Садни тутже подхватил ее и понес. Клара, Сильвия и Грог не торопясь шли рядом.
   - А что это за праздник о котором все говорили? - обернувшись через плечо Садни, спросила Ольга-найденыш Клару.
   - Как какой?! В твою честь конечно, - ответила та ей, - У нас всегда так. Когда кто-то рождается или приходит в табор, мы устраиваем праздник. Ведь наша семья обрела новых членов, а это всегда хорошо.
   Оказавшись, наконец, на улице Оля увидела огромные белые скатерти, расстилаемые прямо на земле, и мечущихся словно безумные между ними эльфов со всевозможными котлами, ящиками, тарелками, бутылками и всевозможной снедью, стремительно превращающих эти скатерти в громадные столы. Лоза с еще несколькими эльфами и эльфийками оборудовал что-то вроде небольшого помоста и вооружив всю эту банду всевозможными музыкальными инструментами явно готовился к предстоящим танцам.
   Появление виновницы торжества не прошло незамеченным, и со всех сторон понеслись приветственные крики. Оркестр Лозы грянул что-то залихвацки-похабное, и все дружно кинулись занимать себе места, самые лучшие предварительно освободив для Ольги и семейства главы табора.
   Шумное веселье началось, послышалось пока еще слабое и нестройное пение, а кто-то уже успел пуститься в пляс, но Ольга не могла в полной мере насладиться праздником. Ее не покидало странное ощущение неполности и незавершенности, словно какая-то часть ее оторвалась и теперь словно магнит тянет ее к себе.
   С непонятной тоской смотрела она куда-то вдаль. Туда куда звало ее странное чувство у нее в груди.
  

***

  
   В ресторан Толик явился аккуратно выбритым, причесанным, надушенным дорогим одеколоном и чертовски уставшим. То, что вытворяла Наталья сначала в ванной, а затем в гостиной и спальне ему еще никогда не доводилось испытывать до сегодняшнего дня. Собственно говоря, сегодня он словно заново открыл для себя такое явление как наслаждение от близости с женщиной, так как весь имевшийся у него в этой сфере опыт просто померк перед вспышкой неистовой страсти, которой являлась Наталья.
   В полной мере поняв теперь, что скрывалось под двусмысленным жестом Петра Семеновича, пославшего ее "проводить гостя" Толик еще больше уверился, что тот явно себе на уме и сегодняшняя встреча что-то крупно поменяет в его обыденной жизни. По крайней мере, он еще никогда не встречал человека с такой легкостью манипулировавшего другими.
   Приведенный в наиреспектабельнейший вид Толик щеголял в новеньком с иголочки кремовом деловом костюме, который Наталья чуть ли не силой заставила его надеть. Его же собственные вещи, выстиранные и выглядящие после починки так, будто они только что появились на свет, завернутые в сверток из НАСТОЯЩЕЙ хрустящей бумаги остались в гостиничном номере.
   - Не беспокойся о них, - сказала ему Наталья, когда он попытался взять их с собой. - У тебя еще будет время за ними вернуться.
   Толик не без труда оставил свое драгоценное имущество и втиснулся в казавшийся ему ужасно неудобным костюм с высоким воротником и до неприличия узкими рукавами. Привыкший к более просторной одежде позволявшей прятать в своих складках невероятное количество "средств самообороны", он чувствовал себя, словно попавшим в тиски, и каждые пять минут нервно дергал ворот, будто гаротта обхвативший его шею.
   У самого входа в ресторан их встретил высокий хлыщ в странном наряде, состоявшем из неудобного на вид черного пиджака, заканчивавшегося двумя непонятного назначения кусками материи, черных же штанов, белой рубашки и странной ленточки, затянутой вокруг горла и увенчанной спереди тугой бабочкой банта. Лицо появившейся перед ними личности живо напомнило Толику хитрющие рожицы пригородских эльфов-торговцев, способных за какие-то полчаса абсолютно законными способами раздеть вас и оставить без гроша в кармане.
   - Чего изволите-с? - прервав размышления Толика, слащаво выдохнул тип, прогнувшись так, будто на спину ему взгромоздили бетонную плиту.
   - Мы приглашены господином Клярковским, - Наталья шагнула вперед, и ее лицо озарилось ослепительной дежурной улыбкой, столь же заученной, как и охотничья стойка спаниеля, принимаемая им при виде дичи, - Будьте добры сообщить ему, что ожидаемый им гость прибыл.
   - Сию минуту-с, - лицо типа осветилось не менее яркой и заученной улыбкой, и он растворился в недрах ресторана.
   Пока халдей нес весть об их прибытии, Толик попытался осторожно заглянуть сквозь отгораживавшие вестибюль тяжелые шторы внутрь заведения, но все что ему удалось разглядеть это какие-то непонятные тени в приглушенном свете, да пару раз мелькнули личности, как капли воды похожие на встречавшего их метрдотеля. Обернувшись, он столкнулся взглядом с улыбавшейся Натальей, которая, наклонив голову, тихо наблюдала за его действиями, но на сей раз на ее лице была не сияющая маска рабочей улыбки, а обычное теплое человеческое выражение.
   - Что? - спросил он.
   - Нет-нет, ничего, - Наталья быстро спрятала улыбку, - просто...
   - Просто, что? - еще раз попытался добиться ответа Толик.
   - Просто... ничего, - еще раз улыбнувшись ему, сказала она.
   В ту же секунду бесшумно, словно гриб после дождя, перед Толиком выросла фигура метрдотеля, искусственная улыбка на рожице, которого теперь грозила затмить собой Солнце.
   - Прошу вас следовать за мной, - все тем же слащаво-козлиным баритоном проблеял он. - Господин Клярковский ожидают-с вас в своей кабинке.
   Отношение метрдотеля и так бывшее чересчур вежливым стало буквально раболепным, и теперь семеня впереди них, он, в буквальном смысле, стелился по земле, подметая пол фалдами своего наряда.
   Личная кабинка, в которой с комфортом расположился Петр Семенович, скорее напоминала комнату дворца с шикарным столом красного дерева посередине, уставленным всевозможными яствами, нежели кабинку ресторана, а мягкий свет и пастельные тона отделки успокаивали нервы и располагали к неторопливой и приятной беседе.
   Увидев вошедших, хозяин кабинки легким движением руки отпустил метрдотеля и, привстав, указал Толику на место напротив себя.
   - Присаживайтесь Анатолий Сергеевич, присаживайтесь дорогой. Ну, что отдохнули, набрались, так сказать, сил.
   Пока Толик устраивался на предложенном ему красивом деревянном стуле с высокой резной спинкой, Наталья, словно тень, скользнула за спинку такого же стула, на котором восседал Петр Семенович.
   - Как город? - продолжал тем временем хозяин. - Оценили местные красоты?
   - Простите, не успел, - промямлил Толик, глаза которого помимо его воли принялись бегать по расставленным перед ним блюдам, а живот предательски заурчал, напоминая хозяину, что с самого утра тот так ничего и не ел.
   - Ну ничего, ничего, - беззвучно посмеиваясь проговорил Петр Семенович обведя при этом фигуру своей секретарши довольно откровенным взглядом. - Я все понимаю, дело молодое. Сам когда-то таким был. Вот теперь, правда, возраст уже не тот, так что сейчас лишь могу позавидовать чужому счастью. Да вы не стесняйтесь, берите все, что вам нравится. Наташенька поухаживай за нашим гостем.
   После этих слов он мягко шлепнул девушку по бедру, и та, улыбнувшись Толику, принялась обслуживать его вместо официанта, которого здесь не было. Толик улыбнулся ей в ответ и хозяин, заметив это, весело захохотал.
   - Да я вижу, вы понравились друг другу. Ну что ж, тем проще! - с удовлетворенным лицом сказал он. - Вам ведь еще предстоит поработать друг с другом.
   - Поработать... с Натальей? - непонимающе уставился на него Толик.
   - Давайте поговорим о делах после еды, - решительно оборвал Петр Семенович. - Сперва наешьтесь, ну, а потом я вам все объясню.
   После этого он вплотную занялся поглощением расположенной перед ним пищи и Толику, окруженному ненавязчивой заботой со стороны Натальи, пришлось последовать его примеру. Еще минут двадцать прошло в почти абсолютной тишине, если не считать стука вилок и ножей, хруста работающих челюстей и мягкой музыки лившейся из невидимых динамиков. Когда же Толик, наконец, почувствовал, что готов лопнуть от непомерного количества съеденного и в изнеможении развалился на своем стуле, шторы закрывавшие вход в кабинку беззвучно разошлись и три официанта, появившиеся словно призраки, в мгновение ока очистили стол от остатков трапезы, а затем так же беззвучно растворились в мягком полумраке кабинки, будто их никогда и не было.
   Наталья, удостоверившись, что порученный ее заботам гость больше ни в чем не нуждается, так же как и раньше рядом с Петром Семеновичем заняла место слегка позади и немного в стороне от стула Толика и замерла словно статуя.
   - Вот теперь можно и о делах поговорить, - довольно вздыхая, начал хозяин кабинета.
   - Я весь внимание, - Толик попытался сесть поудобнее, так чтобы внезапно отяжелевший живот не мешал ему спокойно дышать. Костюм и так бывший ужасно неудобным теперь же стал просто невыносим.
   - Для начала послушайте, что я вам хочу предложить, Анатолий Сергеевич, за выполнение одной, я уверен, довольно несложной для вас работенки, - Петр Семенович расстегнул костюм и, вытащив из его внутреннего кармана хрустящую пачку новеньких банкнот, кинул ее через стол Толику.
   - Здесь пять тысяч марок, - от этой цифры у никогда в своей жизни не державшего в руках больше ста марок Толика немедленно отвисла челюсть. - Это задаток, который останется у вас независимо от того, согласитесь ли вы на мои дальнейшие предложения или нет.
   - В случае же если вы согласитесь на выполнение моего задания, - продолжил его странный наниматель, - то в качестве гонорара вы получите: во-первых, сумму в два раза больше той, которую вы держите сейчас в своих руках. Ну, а во-вторых, место полевого агента Службы Безопасности RMC, что в свою очередь подразумевает расширенный соцстатус и годовой доход порядка двадцати тысяч марок. Ну, так как?... Заинтересовало?
   У Толика от волнения пересохло во рту. Ясно было одно, согласившись, он более чем наверняка, сам засунет свою голову в какую-нибудь замысловатую петлю и обратного пути уже не будет. Очень хотелось схватить чудом попавшие ему в руки деньги и, не прощаясь, бежать отсюда как можно быстрее, но что-то: какое-то жуткое чувство того, что если он откажется сейчас, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, удержало его на месте.
   Подняв голову, Толик буквально наткнулся на холодный взгляд серо-стальных глаз Петра Семеновича, медленно и с какой-то холодной заинтересованностью препарировавший в тот момент его душу. Этот взгляд никак не вязался с царившем на его лице добродушным выражением этакого радушного хозяина сувенирной лавки, усердно толкающего очередную бесполезную побрякушку очередному же лоху.
   - Да, - понимая, что, возможно, сейчас подписывает себе смертный приговор, внезапно осипшим голосом прошептал Толик, - Заинтересовало... очень.
   - Вот и славно, - удовлетворенно усмехнувшись Петр Семенович и, еще раз засунув руку к себе в карман, достал небольшой предмет, напоминающий кусок плотного картона. Сжав один из углов предмета, он положил его на стол и толкнул в сторону Толика.
   Медленно, словно собирающийся над водой туман, в воздухе соткалось изображение двух человек, стоявших обнявшись на фоне каких-то горящих руин. Оба радостно улыбались, сверкая сквозь толстенный слой сажи, покрывшей их лица, белыми жемчужинами зубов, хотя Толик не сказал бы что развернувшаяся на заднем фоне панорама способствовала созданию приподнятого настроения.
   Парни изображенные на снимке сильно смахивали на команду инвалидов, только что преодолевшую полосу препятствий с горящим напалмом, вонючими ямами с грязью, колючей проволокой и прочими радостями жизни, щедро выставляемыми армейскими инженерами на подобных сооружениях.
   Правая рука высокого черноволосого детины, опиравшегося на плечо невзрачного низкорослого человечка, больше походившего на клерка, находилась на перевязи, а коротышка, в свою очередь, будто на костыль опирался на старенький и как-то странно покореженный автоматический карабин.
   Одеты они были в изрядно потрепанные бронекомплекты, на которых, при некотором усилии, можно было различить знаки различия правительственной Армии. Покопавшись в своей памяти, Толик даже вспомнил вычурные названия воинских чинов, в которых находились эти странные типы. Один из них был в звании санг-са(13), другой был чуть младше, и на его левом наплечнике можно было рассмотреть тройную галочку чунг-са(14).
   - Ну, а теперь о вашем задании. Как я уже и говорил, ваша задача довольно проста и не отличается особой оригинальностью. Я больше чем уверен, что задания подобного рода вам доводилось исполнять уже не единожды, - Петр Семенович протянул руку, и стремительно и неслышно скользнувшая Наталья подала ему небольшой деревянный ящичек со странными сигаретами, удивившими Толика еще при их первой встрече в офисе.
   Не спеша и с удовольствием раскурив одного из этих монстров от протянутой ей же стильной золотой зажигалки, Петр Семенович продолжил.
   - Все что от вас требуется это найти и доставить к нам живым или мертвым вот этого человека, - он ткнул сигарой в изображение чунг-са. Того самого довольно невзрачного на вид человечка с коротким ежиком уже начинающих редеть светло-соломенных волос, который поддерживал раненого черноволосого гиганта.
   Взгляд его карих глаз лучился неподдельным счастьем, а простоватое выражение лица, этакого первого парня на деревне, никак не вязалось со слухами и сознательной пропагандой правительства, приписывавшими штурмовикам образ беспощадных убийц.
   - Вы предлагаете мне самоубийство? - Толик удивленно изогнул брови.
   - Если вас, Анатолий Сергеевич, смутила армейская форма, то скажу вам вот что. Не стоит так волноваться раньше времени, - Петр Семенович стряхнул пепел в услужливо подставленную Натальей пепельницу, - Этой голографии уже лет пятнадцать, если не больше. А этот тип минимум лет десять как ушел из армии. Поэтому...
   - Да какая разница сколько лет назад он уволился, - перебил его Толик, - В этой структуре всегда все держатся друг за друга. Всегда остаются старые друзья, сослуживцы... Да даже просто знакомые, черт возьми! Из Армии не возможно уйти окончательно. Вы предлагаете мне не просто найти человека. Вы предлагаете мне играть в кошки-мышки с, мать его, системой, сама цель которой это уничтожение! Просто уничтожение... всего, что встанет на ее пути, или на что отцы-командиры покажут.
   - Ну-ну-ну, - как и тогда в кабинете Петр Семенович не начал кричать, брызгая слюной, или давить на Толика. Казалось, проявление Толиком некоторого своеволия лишь забавляло его.
   "А может", - подумал Толик, - "ему просто надоели однотипные подхалимские рожи, вот и забавляется. Может я вообще тут первый, кто ему слово поперек сказал".
   - Не надо так нервничать, - как и тогда улыбнувшись, продолжил Петр Семенович. - Пожалуйста, дослушивайте до конца, что вам старшие говорят и, прошу вас, больше меня не перебивать. Договорились?
   - Простите, я вас слушаю, - Толик снова откинулся на спинку стула.
   - Ну, вот и славно, - Петр Семенович в очередной раз с удовольствием затянулся. - Да, вы правы. Из Армии действительно никогда не уходят с концами, и обычно это братство действительно держит любого, кто с ним соприкоснулся хотя бы раз, до самой смерти. Но в данном случае, на наше счастье, мы имеем дело именно с тем редким исключением, которое в обычной жизни лишь подтверждает правило. Последний из тех, кого этот человек знал со времен службы, погиб вместе со всем своим подразделением почти одиннадцать лет назад во время подавления беспорядков в Дели. Сам же он уже семь лет занимается контрабандой и раскопками на Проклятой Пустоши(15).
   - И он еще не в дурдоме?! - от удивления Толик даже на некоторое время забыл о идиотском тесном костюме. Насколько он знал, редко кто оставался в здравом уме уже поле третьего визита в это мрачное место. О том же, что кто-то семь лет подряд может заниматься подобными экспедициями, он слышал впервые.
   - Представьте себе, нет, - улыбнувшись Петр Семенович в последний раз затянулся и раздавил окурок сигары в пепельнице. - Хотя, возможно, причина этого кроется вовсе не в его нормальности. Однако не суть важно, как он все это время избегает психушки. Ваша задача не диагноз ему ставить, а поймать и привести к нам.
   - Простите, - на этот раз Толик не решился бесцеремонно прерывать своего нанимателя. Одна из прописных истин выживания в пригороде гласит: "Наглость - второе счастье, но будьте счастливы в меру", и он решил, что на сегодня он меру своей везучести уже выбрал... как бы не вышло чего... а то ведь люди иногда и от чрезмерного счастья помирают.
   - Да? - легким кивком Петр Семенович одобрил его внезапно проступившие манеры.
   - Ну, ладно, допустим у него не осталось ни друзей, ни знакомых по старым армейским денькам... хотя лично мне в это верится с трудом, - пока Толик говорил, его собеседник одобрительно кивал головой и заинтересованно наблюдал за щедрой жестикуляцией, которой тот сопровождал свою речь. - Но ведь в Армии не монашки служат. Даже если мне повезет, и я его найду, то как вы себе представляете доставку мною этого типа вам? Извините, конечно, но я всего лишь тихий маленький сыщик, а не какой-нибудь супермен. Мне, с такими как он, не тягаться.
   - Что ж, правильный и своевременный вопрос, - еще раз одобрительно покачав головой и глубоко вздохнув, Петр Семенович посмотрел в сторону Натальи, все это время тихо и незаметно, словно мраморная статуя, простоявшей чуть позади его стула. - Именно для этого она и отправится с вами.
   Толик удивленно уставился на него и даже потерял на какое-то время дар речи.
   - Э-э-э... что?
   - Наталья отправится с вами, - еще раз повторил Петр Семенович.
   - Но зачем?!
   Вместо ответа Петр Семенович еще раз посмотрел в сторону Натальи и кивнул ей. В то же мгновение она словно растворилась в воздухе, а спустя еще секунду Толик почувствовал тонкий аромат ее духов и неприятный холодок в том месте, где к его шее прикасался столовый нож, только что лежавший перед ним на столе. Волосы не спеша встали дыбом, а по коже сумасшедшей толпой поднимаясь по позвоночнику, побежали мурашки.
   - Наталья отличный стрелок, превосходно владеет искусством обращения с холодным оружием... да и просто голыми руками тоже неплохо умеет убивать, - рассказывая все это, Петр Семенович выглядел как довольный отец, хвастающийся успехами дочери в школе. - Она, несомненно, окажется вам весьма полезной.
   Он еще раз кивнул стоявшей за Толиком Наталье, и та также стремительно и неслышно переместилась на свое прежнее место.
   Немного шокированный действиями девушки Толик согласно затряс головой, а затем, спохватившись, состроил серьезную мину.
   - Э-э-э... вот еще что. Я, конечно, понимаю, что за те деньги, которые вы мне дали, в принципе, я должен любого из под земли достать... но не могли бы вы мне хотя бы намекнуть, где мне следовало бы начать копать в первую очередь.
   - Нет ничего проще, - хищно улыбнувшись, сказал Петр Семенович. - Этот человек сейчас в пригородных районах этого города.
  

***

   Широкая настенная видеопанель изображала хорошо освещенную просторную залу, единственной достопримечательностью которой являлись два металлических стола с лежащими на них телами, покрытыми белой тканью. Раздался щелчок и помещение озарил ослепительно яркий свет бестеневых ламп. Неспешно и неслышно в залу вошли пять человек в белых комбинезонах, и также не торопясь, начали устанавливать столики с инструментами.
   За всем, что происходило на видеопанели, молча наблюдали двое, удобно расположившись в глубоких мягких креслах.
   Первый из них, высокий атлетически сложенный молодой человек с по-военному коротким ежиком черных волос, явно чувствовал себя неуютно и постоянно нервно поглядывал на второго участника этого собрания, маленького краснолицего толстячка, пухлые руки которого были щедро унизаны странными металлическими перстнями.
   Толстяк же, в свою очередь, казался абсолютно бесстрастным и со странной отрешенностью наблюдал за происходящим.
   Между тем люди на экране, наконец, разобрали свое оборудование и вплотную подступили к лежащим телам. Какое-то время не было ничего необычного. Патологоанатомы, а это были именно они, не спеша занимались своим делом, увлеченно копаясь во внутренностях лежащих перед ними трупов. Сидящим в креслах были слышны шарканье ног по бетонному полу, звяканье инструментов и плоские шуточки, периодически отпускаемые докторами. Шла стандартная рутинная работа, к которой люди на экране уже давно привыкли, и которая не вызывала уже иных чувств, кроме как желания поскорее закончить и отправиться по домам.
   Внезапно ситуация изменилась, и за одним из столов все на некоторое время замолчали. Последовавшее далее бурное возбуждение привлекло внимание работавших за соседним столом, и уже через пять секунд все столпились вокруг вызвавшего такой всплеск эмоций тела. Бурная жестикуляция и довольно громкие выражения, некоторые из которых явно носили нецензурный характер, очевидно, позволили докторам прийти к какому-то решению и трое из них принялись готовить необходимый инструментарий.
   Толстячок между тем нервно заерзав в своем кресле, бросил гневный взгляд на соседа, после чего тот быстро что-то подправил на небольшом дистанционном пульте. Послушная камера плавно заняла положение прямо над так заинтересовавшим врачей столом.
   Распростертое на нем тело мужчины средних лет, на вид выглядело вполне заурядно и естественно, если конечно не принимать во внимание здоровенной дыры, проделанной кем-то у него прямо в том месте, где у других людей должно располагаться сердце. Протянувшийся от паха до кадыка патологоанатомический разрез казался каким-то странным, и помимо обычного, для нечасто бывающего в морге человека, чувства тошноты, возникало еще какое-то странное ощущение неправильности в лежащем на столе теле.
   В кадре появился доктор с подрагивающей и противно, словно молочный поросенок, визжащей циркулярной пилой. Нетерпеливо и даже как-то хищно дрожащий в руке прозектора инструмент, казалось, сам тянулся к телу.
   Примерившись поудобнее, доктор осторожно приставил ее к грудине трупа и буквально тутже отлетел от него.
   С диким воем лезвие пилы разлетелось на осколки, а сыпанувший сноп искр на некоторое время ослепил и, возможно, повредил камеру, слишком близко находившуюся в тот момент к трупу.
   Изображение на видеопанели померкло.
   Тутже толстячок, все это время казалось дремавший на своем месте, будто подброшенный пружиной вылетел из своего кресла и, словно тигр в клетке, заметался по кабинету.
   - Когда?!
   - Вскрытие было позавчера, - молодой человек, напротив, сохранял каменное выражение лица и, казалось, что проявление начальством хоть каких-то эмоций наоборот успокоило его.
   - Какое, нахрен, вскрытие!!! Когда обнаружили труп?!! - развернувшись на каблуках, толстяк буквально навис над своим собеседником, а его лицо, и без того напоминавшее цветом спелый помидор, стало буквально пунцовым от дикого крика. Отвернувшись от него, он продолжил свой бешеный забег по кругу, продолжая дико орать, брызгая слюной, и с каждой произнесенной фразой становясь все краснее и краснее.
   - Уроды, мать вашу!!! Служба безопасности, мля!!! Слепые дегенераты!!! Бездарные скоты!!! За что вы деньги получаете?!! А?!! Все абсолютно чисто...мы все контролируем... Козлы!!!
   Постепенно лицо толстяка приобрело даже несколько синюшный оттенок и он, задыхаясь, упал обратно в свое кресло. Отдышавшись, чрез некоторое время и приобретя изначальный цвет лица, толстяк заговорил уже совершенно спокойным голосом.
   - Маркировку нашли?
   - Да. Це икс четыреста шестнадцать - последняя модель.
   - И, конечно, больше ничего.
   - Ничего, - подтвердил черноволосый атлет.
   - Хреново. Опять их прихватить не за что, - глубоко вздохнув, толстячок закрыл глаза и откинулся в кресле. - Подумать страшно, всего пять лет назад встретить в Европе вермеха(16) было нонсенсом, абсурдом, больной фантазией умалишенного. А теперь?! Нате вам... разгуливают как у себя дома. И что самое идиотское, огромное количество людей... целая специальная служба гигантской корпорации дружно ковыряя в носу и пуская пузыри абсолютно их не видят. Господи! Ну, за что ты послал мне этих идиотов?!
   По своей трагичности разыгранная сцена, наверно, перещеголяла бы разговор Гамлета с черепом Йорика, не будь актер столь откровенно несимпатичен внешне. Еще раз глубоко вздохнув, толстяк выдрал свое тело из мягких объятий кресла и снова начал на этот раз уже медленно расхаживать по кабинету. Хорошо зная свое начальство, оставшийся сидеть молодой человек приготовился к новому взрыву эмоций.
   Исполнительный директор Европейского отдела RMC, Анатоль Моррейз, был широко известной личностью среди руководящего состава корпорации именно благодаря своей способности орать на своих подчиненных как бы в несколько заходов. Бывалые сотрудники иногда зло подшучивали над новичками посылая их сообщать ему откровенно плохие новости... особенно любили так прикалываться над различными сынками важных шишек, начинавших свою карьеру, как и все, с нижних этажей иерархической лестницы.
   Эрик не был сынком важной шишки и уже давно не являлся новичком в корпорации, когда впервые встретился с Моррейзом, однако при первом столкновении с его манерой устраивать подчиненным разносы и ему пришлось пережить немало неприятных минут. Должность главы отделения корпоративной службы безопасности предусматривала, что в его жизни подобные вызовы на ковер были регулярной рутиной, с которой приходилось иметь дело чуть ли не каждый день, а потому у него уже давно сложился некоторый стереотип поведения, предохраняющий психику от чрезмерных нагрузок общения с начальством.
   Вот и сейчас, сидя в кресле и наблюдая за постепенным ускорением шагов своего шефа, Эрик впал в какое-то странное пограничное состояние между трансом и бодрствованием, когда все звуки кажутся странно приглушенными и, в тоже время, дремлющий мозг прекрасно разбирается в том, что происходит в суетливом внешнем мире и, услышав что-то действительно важное, мгновенно способен проснуться.
   Пометавшись какое-то время, толстяк Моррейз неожиданно остановился, но вместо ожидаемого крика от его голоса повеяло арктическим, можно даже сказать замогильным холодом.
   - Так вы говорите, что его НАШЛИ три дня назад?
   Почувствовав, что что-то идет не по известному заранее сценарию Эрик очнулся и лихорадочно начал соображать. По-всему было ясно, что начальство чем-то недовольно, причем очень крупно, и, кажется, он начал догадываться, в чём причина этого недовольства.
   - Да. Оба тела были найдены полицией при патрулировании шестнадцатого сектора пригорода Петербурга. Найденные улики свидетельствуют...
   - То есть!!! - крик Моррейза сотряс стены. Подбежав к окну кабинета, он несколько раз глубоко вдохнул и, заложив руки за спину, снова заговорил тем же замогильным голосом, что и раньше, не поворачиваясь более к собеседнику.
   - То есть, вы хотите сказать, что это не ваши люди прикончили эту тварь? Вы хотите сказать, что кто-то в пригороде... - его голова нервно затряслась, - может какой-нибудь обнюхавшийся всякой дряни наркот вот так запросто уничтожил двух агентов "Осириса", один из которых, между прочим, являлся вермехом... а наша хваленая служба безопасности даже не подозревала об их существовании!!
   Под конец он все-таки не выдержал и снова сорвался на крик. Пухлые руки нервно перебирали нанизанные на пальцы перстни, на самом деле являвшиеся индивидуальными коммуникаторами, позволявшими любому члену регионального директората немедленно связаться с остальными, где бы они не находились.
   Странное поведение шефа подсказало Эрику, что настала пора выкладывать припасенные им на крайний случай козыри, в противном же случае, как нашептывала ему не раз спасавшая его шею интуиция, возможно, что кого-то вынесут из этого кабинета вперед ногами. А так как других крайних в пределах видимости не наблюдалось, то вполне вероятно, что этим кем-то имел все шансы стать именно он.
   Решив, что ждать дальше с этим известием просто глупо Эрик осторожно подал голос.
   - Простите, что перебиваю, но это еще не все.
   Моррейз, наконец, перестал вертеть свои перстни и отвернулся от окна.
   - Что?! Вы где-то еще успели облажаться?! Только не говорите мне, что резидент "Осириса" прямо у вас из-под носа спер чертежи президентского бункера и, чмокнув вас в лоб, улетел с ними в Каир, - грузно прошагав обратно к своему креслу, он плюхнулся в него и щелкнул ногтем по невидимой кнопке на его подлокотнике.
   В ту же секунду беззвучно разъехались двери кабинета, и симпатичная официантка вкатила небольшой столик, уставленный напитками и фруктами. Поставив его рядом с Моррейзом, она тутже, повинуясь его жесту, покинула кабинет.
   Дождавшись, пока двери закроются за ее спиной, а его шеф сам наберет себе в бокал немного коньяка, Эрик вновь заговорил.
   - Нет, он не сделал этого. И я гарантирую, что не сделает, по крайней мере, не в нашем регионе, потому что резидент, отвечающий за наш регион, сейчас находится под наблюдением моих парней, и я в кратчайшие сроки готов представить его перед вами.
   Моррейз закрыл глаза и, казалось, заснул. Его лицо не отражало и тени эмоций столь щедро проявляемых им еще каких-то тридцать секунд назад. На какое-то время воцарилась столь поглощающая тишина, что, казалось, если прислушаться, то можно различить биение сердец сидевших мужчин. Затем наваждение распалось, и слабо шевельнувшиеся губы Моррейза нарушили тишину.
   - Повтори.
   - Резидент "Осириса", работающий в Петербурге сейчас под наблюдением моих парней. Операцию по его захвату можно начинать хоть сейчас.
   Глаза Моррейза открылись, и он по-змеиному, не мигая, уставился в глаза Эрика.
   - Это твой последний шанс, мальчик. Если через неделю ты скажешь мне, что резидента взять не удалось... и меня не волнуют причины... так вот, если через неделю он целый и невредимый не будет стоять передо мной, то я найду самую грязную, самую отвратную дыру в сельхоззонах и ты до конца своих дней будешь там выгребать свиной навоз. Я ясно излагаю свои мысли.
   - Более чем, - Эрик выпрямился в кресле так, будто ему вместо позвоночника вставили кол. Все перечисленное было вполне в возможностях Моррейза, и воображение услужливо разворачивало перед ним красочные картины безрадостного будущего рядом со свиньями и неизбежными продуктами их жизненного цикла. Мрачные перспективы изрядно подпортили Эрику настроение.
   - Ну, что ж. Тогда вперед... Как говорится: дорогу осилит идущий.
   Встав, Эрик по военному четко поклонился Моррейзу и вышел из кабинета.
   Жутким призраком, где-то далеко перед его взором, маячила свиноферма.
  
  
   (1) - на самом деле транспорт такой есть. Это гравикары, ну и конечно шагающие полицейские танки класса "Девастатор" и их армейские аналоги, шагоходы класса "Дредноут". От своего армейского собрата полицейский шагоход отличается большей маневренностью, отсутствием активной антикинетической брони (узконаправляемые поля генераторов Хед, позволяющие выдерживать прямое попадание практически из любого оружия, разработка корпорации "Осирис", надо заметить, что в то время как генератор Хед по весу и размерам походит на спичечный коробок, фокусировщики его полей являются огромными полуторатонными агрегатами, жрущими невероятное количество энергии, а посему эта самая антикинетическая броня в реальном бою работает на полной мощности не более десяти минут) и большим уклоном вооружения в сторону огнеметов.
   (2) - документально подтверждены случаи, когда человек находящийся под воздействием иргера продолжал двигаться и убивать и после трех всаженных в голову пуль.
   (3) - обычное дело в пригороде, грабители-неудачники, как правило, расплачиваются за свои промахи не только своими жизнями, но и своим имуществом.
   (4) - каннибализм здесь не редкость.
   (5) - бронекомплект "Стена-7" полностью закрывает тело, предоставляя относительно неплохую защиту против ручного стрелкового оружия и осколков, в армии используется аналогичный бронекомплект "Стена-7М", отличается усиленным бронированием и наличием специальных вставок в местах сочленений из гибкого бронепластика, позволяющих герметизировать костюм. Как первый, так и второй бронекомплекты имеют встроенные в шлем переговорники, всепогодные прицелы и портативные дыхательные устройства.
   (6) - тяжелое ручное стрелковое оружие, стреляет разрывными снарядами с обедненным ураном, стрельба ведется как одиночными, так и очередями. Из-за способности пробивать полицейские и армейские бронекомплекты запрещено к продаже частным лицам, однако довольно часто его можно увидеть в руках Погромщиков и на вооружении бродяжьих таборов.
   (7) - несмотря на крутое название, довольно простой и дешевый по своей конструкции транспорт. Основной деталью является генератор поля Хед, который и приводит гравилет в движение. Само название - гравилет - довольно условно в своей сути, так как из-за чего генератор Хед, конструкция размером со спичечный коробок и энергопотреблением лампочки, способен поднимать в воздух и переть на себе двадцать тонн груза, до сих пор не знает никто.
   (8) - марка, официальная валюта, выпускаемая Центральным Правительством. Помимо нее существуют также различные псевдовалюты, распространяемые и принимаемые к платежу внутри корпораций-монополистов. Таким образом они стараются принудить своих сотрудников приобретать продукцию только своей корпорации. Соотношение курса этих псевдовалют и официальной марки очень сильно перевешивает в сторону правительственных денежных знаков. Для примера: месячное жалование инженера-технолога на фабрике RMC (довольно неплохо оплачиваемая должность) составляет пятнадцать тысяч крон (внутренняя валюта RMC) или двести пятьдесят марок ЦП. Кто хочет, может высчитать курс.
   (9) - у каждого эльфа-мужчины две жены, обусловлено это тем, что только так возможно деторождение, причем между мужчиной и женщинами обязательно должна возникнуть эмпатическая связь (см. "ищущие"), иначе физическая связь, сколько бы она ни длилась, будет бесплодной.
   (10) - очень интересная вещь, придуманная Бродягами. В разобранном и установленном на треногу виде может играть роль походного костра, а после сборки и подключения дополнительных баллонов с горючей смесью превращается в довольно приличный огнемет.
   (11) - кофеин, единственное вещество способное вызывать у эльфов слабую эйфорию и притупление боли. Ни одно другое вещество, даже сходные по строению с кофеином алкалоиды, подобным действием на эльфов не обладают.
   (12) - эльфы, как уже говорилось, видовые эмпаты, чувствуя смерть своего сородича, ближайшие к нему эльфы переживают психический удар, вызывающий так называемый активный шок. На некоторое время они превращаются в настоящие безумные машины смерти. Во время Войны за Космос атака на позиции эльфов, которые потеряли более 10% личного состава, считалась самоубийственной тратой людей и техники, поскольку эльфийские пехотинцы начинали действовать с безумством берсеркеров, а их физические возможности многократно превышали их нормальный предел. Такие позиции предпочитали уничтожать издалека артиллерией или давить десятикратно превосходящим числом вермехов.
   (13) - примерно соответствует старшему сержанту.
   (14) - соответствует сержанту.
   (15) - второе название Венеры, которое она получила после Войны за Космос.
   (16) - кибернетически модифицированный человек, в тело которого вживлены системы имплантов многократно повышающие силу, выносливость, способность к регенерации тканей, скорость реакции, а так же предоставляющие защиту от внешних воздействий (последние при активации изменяют внешний облик человека, покрывая тело бронепластинами, что и породило название - вермехи или кибероборотни).
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"