Загадка Иштар
|
|
||
Первый полет землян за пределы Солнечной системы... | ||
Александр Николаев
Загадка Иштар
Мимолетное мелькание несвязанных между собой видений, и снова провал в темноту... Вновь мелькание, и новое погружение в тяжелый, обволакивающий все существо сон... Новое видение с удивительным ощущение полета. Он отчетливо ощущал себя плавно летящим в воздухе между бортиками пустого бассейна. Да, в бассейне не было воды, но тело плавно скользило в воздухе над дном. Внезапно пришло ощущение, что он плывет кролем на груди. Причем, плывет очень здорово. Какая скорость, какая техника движений! Тренер остался бы довольным. Стремительно надвигался бортик бассейна. Он сделал поворот, оттолкнулся и вновь с чувством удивительной легкости заскользил в воздухе. Вновь начал плыть. Впрочем, это больше походило на полет - необычная скорость, удивительная легкость и полное отсутствие звука. Вдруг стенки бассейна куда-то исчезли, тело начало растворяться, и начался новый провал... Так, сквозь туман забытья, парализовавшего сознание, возвращалась жизнь.
Это была первая экспедиция землян за пределы Солнечной системы. К ближайшей звезде, к Проксиме Центавра. Ближайшая, но как она была недоступна для человечества. Свет летит до нее чуть больше четырех лет, а как добраться до нее человеку? Если бы люди собрались послать к Проксиме аппарат в начале XXI века, то ему пришлось бы лететь более шестидесяти четырех тысяч лет. Столь ничтожным еще совсем недавно было человечество по сравнению с Млечным путем.
В начале XXII века наука совершила колоссальный скачок в исследовании Вселенной. Благодаря установившемуся на Земле межконфессиональному миру, народы направили свои усилия на освоение космического пространства. Были освоены Луна и Марс, земляне научились жить в удивительном водном мире под толщей льда на Европе, спутнике Юпитера. И вот теперь дерзкий бросок к ближайшей звезде.
Гигантский звездолет "Гея" после пятнадцатилетнего полета оказался в окрестностях Проксимы. Полет был очень сложным, пришлось лететь по дугообразной траектории, обходя стороной тысячи мелких тел пояса Койпера, расположенного за орбитой Плутона. Дальше начинался самый опасный участок полета - пересечение облака Оорта, окутавшего Солнечную систему со всех сторон. Триллионы ледяных глыб, хаотически разбросанных по пространству, образовали непреодолимую преграду. Так Космос, уподобясь древнегреческому пауку-Арахне, сплел хитроумную паутину-ловушку, словно пытался удержать человека в его колыбели - возле Солнца.
Рассчитать траекторию полета среди необозримого количества ледяных глыб было невозможно. Ученые стали перед дилеммой: либо лавировать среди глыб на низких скоростях, но тогда полет растянется на тысячелетия, либо разработать звездолет, способный выдержать столкновения с небольшими ледяными частицами на очень высокой скорости. Это был огромный риск, однако, среди людей во все времена находились смельчаки, способные бросить вызов судьбе. Нашлись и на этот раз. Был создан оригинальный звездолет. Спереди располагался гигантский остроконечный конус из сверхпрочного сплава на основе титана. Этот щит должен был защитить конструкции звездолета от столкновений на пути следования через рой частиц облака Оорта. В глубине конуса располагались пункт управления и биологический блок с искусственной гравитацией. Далее следовал технический блок, включающий ядерную энергетическую установку, ангары для разнообразного оборудования, универсальный аппарат для возможной посадки на планеты. Заключал конструкцию двухсотметровый термоядерный маршевый двигатель, разработанный швейцарским физиком Альбертом Гандгахером. Общая длина звездолета превышала километр.
После двухмесячного разгонного цикла, чудовищная мощность маршевого двигателя позволила разогнать звездолет до скорости в одну треть скорости света. Затем долгие годы детище землян неслось по инерции навстречу Проксиме. Экипаж все это время спал. Российские биологи и медики разработали метод длительного пребывания человека в состоянии анабиотического сна без ущерба для здоровья.
Год назад началось торможение. Автоматы снизили скорость полета до ста километров в секунду. Громадный звездолет продолжал свое беззвучное скольжение через черную пустоту пространства в окрестностях маленькой звезды темно-красного цвета. Начался цикл пробуждения экипажа. Жизнь постепенно возвращалась. Вновь чередование видений и провалов в небытие. Постепенно начало приходить осознание, что наступает пробуждение. Однако еще долго не приходило ощущение собственного тела. Наконец, аппараты, ответственные за поддержание жизни в теле астронавта начали подавать в вены теплую кровь, обогащенную кислородом, питательными веществами и гормонами. Одновременно стала повышаться температура анамфторана - специальной жидкости, обеспечивающей жизнь во время анабиотического сна. Послышались слабые пощелкивания клапанов системы искусственного дыхания. Воздух начал наполнять легкие.
Постепенно возвращалось сознание и ощущение тела, затем стало возникать чувство нестерпимого голода. Андрей начал понимать, что жив, и сразу же появилось страстное желание узнать, где они находятся, и что с его товарищами. Однако тело не слушалось, не смог даже глаза открыть. Нужно было ждать. Аппарат постепенно повышал температуру тела, увеличивал содержание кислорода во вдыхаемом воздухе. Сквозь закрытые веки Андрей увидел свет - это включилось освещение в его отсеке. Значит, все идет по плану, автоматика исправно работает. Постепенно вспоминались фрагменты инструкции по выходу из анабиотического сна. Скоро наступит ответственный момент. Астронавт должен подать сигнал системе пробуждения о своем состоянии. Для этого следовало всего лишь пошевелить правой рукой и коснуться специального сенсора. Андрей собрался с силами и попытался дотянуться. Не получилось. Новая попытка, и вновь рука не пошевелилась.
Если астронавт не подаст признаков жизни, то система через пять минут должна предпринять более серьезные меры для пробуждения. Температура крови, поступающей в его вены, повысилась до тридцати восьми градусов, начали вводиться биостимуляторы, появились световые вспышки для активизации работы мозга. Тело начало охватывать приятное чувство наполнения жизненной энергии. Как здорово вновь почувствовать свое тело после пятнадцатилетнего сна!
Постепенно появилась уверенность в своих силах. Теперь он обязательно дотянется до пластины сенсора. Андрей напряг все силы и сделал нужное движение. Зашумели насосы, для откачивания анамфторана из саркофага, в котором покоилось его тело. Через несколько минут жидкость была откачена, и в саркофаг стал поступать теплый воздух. Появилось чувство тяжести, постепенно возвращалась память. Он вспомнил, что является членом первой межзвездной экспедиции. Его зовут Андрей Лебедев, и он ответственный за работу электронного оборудования звездолета "Гея".
Вернулась способность анализировать обстановку, и Андрей с удовольствием отметил, что автоматика исправно выполняет инструкции по пробуждению. Следовательно, со звездолетом все в порядке. Несмотря на нестерпимое чувство голода захотелось узнать обстановку на звездолете и вокруг него. Однако, он понимал, что автоматика еще примерно час будет готовить его организм к самостоятельной работе. Система искусственного дыхания увеличила частоту его дыхания, к телу придвинулись электроды, и начался сеанс электростимуляции. Электрические импульсы активизировали мышцы и мозг. Зазвучала энергичная музыка. Тело оживало, становилось послушным.
Андрей открыл глаза, сразу прекратились световые вспышки. Сквозь дыхательную маску и прозрачную крышку саркофага он увидел информационное табло. Долго не мог разобрать цифры. Наконец, удалось различить: давление и температура воздуха в норме, число сокращений его сердца всего лишь двадцать шесть в минуту. Значит, еще не скоро он сможет выбраться из своей "постели".
Шло время, тело наполнялось силами. Вскоре астронавт перешел на самостоятельное дыхание, начал выполнять движения. Крышка саркофага медленно отошла в сторону. С большим трудом Андрей сумел выбраться наружу и сесть на специальное сиденье. Центробежная система искусственной гравитации создавала силу тяжести равную всего лишь двум десятым от земной. Но как тяжело давались эти первые движения. Отдышавшись, Андрей нажал кнопку первого контейнера. В нем оказалась его одежда. Затем нажал кнопку второго: через минуту из него появился поднос с большой чашкой теплого питательного бульона. Два маленьких глотка, и желудок, постепенно расширяясь, отозвался тупой болью - ведь в нем пятнадцать лет не было ни крошки!
Андрей допил бульон и оделся, затем обратил внимание на информационное табло. Цифры показывали, что по Гринвичу сейчас двадцать один час тридцать две минуты тридцатого августа две тысячи сто тридцать восьмого года. От мысли, что сон длился почти пятнадцать лет, Андрей вздрогнул. Как можно поверить в такое? Но сразу же отогнал подобные мысли, нужно быстрее узнать о состоянии остальных астронавтов. Он начал подниматься вверх по лестнице к выходу. Убедившись, что давление и температура воздуха за дверью в норме, нажал кнопку. Массивная дверь бесшумно отодвинулась, и Андрей вышел в просторный холл. В этой части блока сила тяжести заметно уменьшилась, и движения давались легко. Он сразу же заметил Джима Холла, командира экспедиции.
- И все же я первым проснулся! - засмеялся Холл. - Я на две минуты опередил тебя.
- Ладно, не задирай нос.
Астронавты обнялись и с радостью стали хлопать друг друга по плечам. Андрей постарался покрепче обнять командира, но вскоре понял тщетность своих попыток - мышцы были слишком слабы.
- Даже трудно поверить, что проспали пятнадцать лет, - сказал Андрей, ощупывая свое тело. - И, кажется, все на месте..
- Да, фантастика. Если рассказали другие, ни за что не поверил бы... Ты выпил бульон?
- Выпил.
- И как?
- Все равно жрать хочется, - признался Андрей. - Послушай, хватит об этом. Что с остальными?
- Слабаки, - засмеялся Джим. - Только начали шевелиться.
- Интересно, где мы находимся?
- Пошли быстрее в блок управления.
Астронавты направились в сторону переходной галереи. Проверили параметры атмосферы в ней и открыли дверь. Здесь уже была невесомость. Толчок и плавный полет к противоположной двери. Вновь проверка значений атмосферы, открыта последняя дверь, и астронавты вплыли в блок управления. Впереди мерцали несколько огоньков дежурных систем управления. Андрей нащупал в темноте кнопку включения освещения и нажал ее. Вспыхнул яркий свет. На большом пульте, протянувшемся поперек всего помещения, засветились многочисленные приборы. Через несколько секунд раздался приятный женский голос:
- Информационная система звездолета "Гея", рада приветствовать астронавтов.
Астронавты опустились в кресла напротив пульта управления и застегнули ремни. Андрей откашлялся и громко сказал:
- "Джи-ай-э", доложи о состоянии корабля.
- Астронавт Лебедев, информационная система распознала ваш голос. Начинаю тестирование систем звездолета... Блок процессоров - о"кей. Блок памяти... пятьсот двенадцать экзабайт - о"кей... Система астронавигации - о"кей...
- Какой приятный голос, - прошептал Джим. - Я бы не отказался познакомиться с девчонкой, чей голос она использует.
- Ты, я вижу, совсем отошел после сна, - усмехнулся Андрей. - Однако не получится. Если вернемся на землю, она уже состарится. Сомневаюсь, что захочешь знакомиться.
- Это верно. За пятнадцать лет сна наш организм состарился едва ли на месяц... Если вернемся, будем почти такими, как улетали. Придется знакомиться с девчонками, которые родились уже после нашего отлета.
- Не самый худший вариант.
- Интересно, как там родители? - тяжело вздохнул Холл.
- Расход топлива, - продолжала докладывать информационная система. - Тридцать два процента для маршевого двигателя и девятнадцать процентов для двигателей ориентации и торможения. Обращаю особое внимание на зафиксированные отклонения.
Астронавты замерли в напряженном ожидании.
- Отсутствует сигнал с датчика люка правой по борту секции выдвижных приборов. Возможные причины - попадание в люк астероида или отказ техники. В ангаре хранения робототехники температура воздуха ниже установленной на два градуса. Причины отклонения не известны. Информационная система закончила доклад о состоянии систем звездолета "Гея".
- Фантастика! - воскликнул командир. - Пятнадцать лет полета и всего лишь один люк не хочет открываться. Чудеса, да и только!
- "Джи-ай-эс", доложи о параметрах полета, - ввел новую команду Андрей.
На центральном мониторе появилось изображение с траекторией полета звездолета. В правой части экрана располагался желтый кружок - Солнце. Светлыми эллипсами были обозначены орбиты планет Солнечной системы. Половину экрана занимало шарообразная туманность - облако Оорта. Пунктирная линия, отражающая траекторию полета звездолета, изогнулась дугой и почти вплотную приблизилась к красной точке. Точка соответствовала цели экспедиции - Проксиме.
- Траектория полета соответствует разработанной и утвержденной вами программе. Звездолет "Гея" преодолел более двух парсеков космического пространства, что соответствует шести целым и восьми десятым светового года, более четырехсот тридцати тысяч астрономических единиц, более шестидесяти триллионов километров...
- Если она вздумает дойти до миллиметров, я врежу по ней кулаком, - вновь зашептал Холл.
- Тише, она все равно не понимает юмора.
В этот момент корпус звездолета заметно вздрогнул, раздался глухой звук, будто лопнула какая-то металлическая конструкция. Астронавты даже не успели осознать случившееся, но у душа обоих сжалась в комок.
- "Джи-ай-эс", что случилось, - спросил встревоженный командир.
- Командир Холл, информационная система распознала ваш голос, - раздался голос системы управления. - Докладываю: произошло очередное столкновение с маленьким астероидом. Ориентировочная масса астероида меньше килограмма, повреждения отсутствуют.
- "Джи-ай-эс", какова сейчас скорость полета?
- Девяносто восемь и три десятых километра в секунду.
- Да, девяносто восемь километров в секунду и астероид порядка килограмма, - произнес задумчиво Джим Холл. - Нас должно было разнести в щепки. Надежная все же у нас защита.
- "Джи-ай-эс", сколько всего было столкновений за время полета?
- Четырнадцать тысяч триста двадцать шесть столкновений с маленькими астероидами, - невозмутимым голосом ответила информационная система. - Было выполнено сорок семь уклоняющих маневров от столкновений с крупными телами.
-Астронавты переглянулись. Только сейчас они начали осознавать, какой смертельной опасности они подвергались, пока находились в состоянии анабиотического сна.
- А, вы уже здесь, - раздался сзади хриплый голос. - Если честно, то бывало и получше... Что-то с горлом... Где мы находимся?
- Совсем рядом с Проксимой.
- А где она? Как выглядит?
- "Джи-ай-эс", подготовить к работе левую секцию выдвижных приборов, - распорядился Джим Холл. - Телескопы навести на Проксиму. Изображение вывести на центральный монитор.
Минуты через две на мониторе появилось изображение - черная пустота с отдельными звездочками. Посредине экрана тускло светилась Проксима. Небольшой темно красный шар с расположенной по сторонам в виде крыльев бабочки короной. Цвет корональных лучей плавно переходил от темно красных к золотисто-оранжевым.
- Что это?!
Астронавты оглянулись назад и увидели восторженный взгляд Абу-ль-Сараджа.
- Неужели получилось? Мы долетели?
- Да, совсем рядом.
Через пятнадцать минут в блоке управления собрался весь экипаж: командир Джим Холл, программист Андрей Лебедев, геолог Луи Транден, астрофизик Абу-ль-Сарадж, механик Карл Шнайдер, врач и биолог Ван Вей-и.
- ОК, - хлопнул ладонями по коленям Джим Холл. - Поговорили, и хватит. Пора приступать к работе! "Джи-ай-эс", ввожу новую команду: через пять часов включить систему торможения и снизить скорость до пятнадцати километров в секунду.
- Принято, командир Холл, - отозвалась информационная система звездолета. - Работа тормозных двигателей продолжится одиннадцать минут, девять секунд.
- Одиннадцать минут перегрузки... - задумчиво произнес командир, - ничего, переживем... Экипажу перейти в биологический блок, попробуем организовать торжественный обед.
Вскоре весь экипаж собрался за столом центрального отсека биологического блока. Небольшая сила тяжести позволяла посуде с бульоном, салатом и нектаром неподвижно стоять на столе. Большего пищеварительная система астронавтом не смогла бы осилить.
- Не плохо бы бутылочку шампанского по такому поводу, - мечтательно улыбнулся Луи Транден.
- Вам французам только бы выпить, - съязвил Абу-ль-Сарадж.
- Учитывая важность момента...
- Вот именно, важность момента, - прервал начинающийся спор командир. - Остановитесь и поймите важность момента. Все мы люди молодые, никому из нас нет и тридцати. Отсюда избыток эмоций. Но призываю всех вспомнить: кто мы и зачем здесь находимся... Мы члены первой межзвездной экспедиции, на этот полет потрачено столько денег, что даже страшно подумать. Замечательная техника перенесла нас сюда. Теперь дальнейший успех экспедиции зависит от нас. Поэтому - полное взаимопонимание и предельная отдача всех сил ради общего успеха...
- Информационная система звездолета "Гея" предупреждает о приближении крупного астероида, - раздался голос из динамиков. - Ориентировочно диаметр приближающегося объекта более километра. Маневр уклонения начнется через сорок две секунды.
- Черт, - выругался Холл, - мы не активировали режим раннего оповещения. Срочно занять места в индивидуальных капсулах!
Все бросились к капсулам спасения. Они находились рядом с центральным отсеком биологического блока, и наличие небольшой гравитации позволило всем членам экипажа быстро добраться до цели. Андрей нажал на кнопку. Дверь стремительно поднялась вверх, открывая доступ внутрь. Молодой астронавт прыгнул в капсулу, лег на спину и нажал кнопку готовности. Дверь закрылась, со всех сторон начали с устрашающим свистом наполняться пневматические подушки безопасности. Наконец все тело оказалось плотно сдавленным между подушками: оставалось только ждать начала уклоняющего маневра.
Время тянулось мучительно медленно, дышать было трудно, сердце гулко стучало. Все же нелегко было организму реагировать после пятнадцатилетнего сна на стрессовые ситуации.
"Когда же начнется перегрузка? В какую сторону будет отклонение? - подобные мысли стремительно пролетали в голове Андрея. - Если в сторону ног, совсем будет легко. А вот если в сторону головы..."
Тело Андрея стремительно бросило влево. Сила инерции безжалостно вдавила его в подушку. Невыносимо заныло сердце, помутнело в голове, в глазах замелькали цветные вспышки. Невидимый пресс чудовищной силой сдавливал тело, время, казалось, вовсе остановилось. Остановились и мысли. Да возможно ли в таком состоянии вообще мыслить?!
Также стремительно перегрузка закончилась - Андрея отбросило вправо. Несмотря на отсутствие перегрузки, раздавленное тело продолжало слабо ныть. Иногда покалывало в разных участках ног и рук. В голове было по-прежнему мутно, но способность мыслить постепенно восстанавливалась.
"Интересно, все ли сосуды уцелели? - Андрей попытался мысленно оценить состояние своего организма. - Хуже будет, если что-нибудь лопнуло, особенно в голове... Да, теперь понятно, почему в полет специально отбирали молодых и исключительно крепких ребят. Никто ведь не знал, что ожидает экспедицию за столь длительное время. А что еще ожидает впереди?"
Некоторое время продолжался полет вперед по инерции. Затем Андрея стало вдавливать вправо. Это означало, что звездолет постепенно возвращался на первоначальный курс. Возвращение выполнялось постепенно, и перегрузки были значительно меньше.
Наконец, все закончилось. Воздух из подушек безопасности стал постепенно выходить, и появилась возможность свободно дышать. Вскоре все астронавты открыли двери своих капсул и стали обмениваться впечатлениями. Особенно плохо выглядел командир.
- Джим, что случилось? - с сочувствием спросил Лебедев.
- Последствия перегрузки. Прижало головой, да так, что чуть кишки через рот не вылезли... Даже голос изменился, сам себя не узнаю. Ничего, постепенно приду в себя... Когда вернемся на Землю, сделаю предложение конструкторам усовершенствовать капсулы. Нужно сделать так, чтобы информационная система звездолета перед началом маневра уклонения сама поворачивала капсулы. Причем, таким образом, что каждый член экипажа находился в наиболее выгодном направлении, то есть лицом к действию перегрузки.
- А если кто замешкается, не успеет занять место, - засомневался Андрей. - Может пострадать весь экипаж.
- Значит, надо всем успевать, - раздраженно буркнул себе под нос Холл.
Астронавты перебрались в центральный отсек. Пластиковая посуда была разбросана по всему полу, стены и потолок оказались испачканными остатками пищи.
- Хорошо покушали, - усмехнулся Луи Транден. - А если бы стол и стулья не были надежно закреплены?
- Куда хуже, если бы нас самих так размазало по стенкам, - засмеялся Ван Вей-и.
- Пронесло, - согласился механик Карл Шнайдер. - Просто повезло, что были рядом с капсулами. Иначе, раздавило бы.
- Хватит рассуждать, - в голосе командира по-прежнему чувствовалось раздражение. Видимо, сказывались последствия перенесенной перегрузки. - У нас не так уж много времени. До начала торможения менее пяти часов. Досконально проверить все системы корабля, привести себя в порядок, перекусить и обязательно позаниматься физическими упражнениями для восстановления формы. Торжественный обед устроим после перехода на низкую скорость. Андрей, обязательно активируй режим раннего оповещения... Да и здесь следует убрать. Все, приступаем! * * *
Планетарная система Проксимы состояла из одной сформировавшейся планеты и бесчисленного количества мелких тел. Звездолет "Гея" восемь месяцев лавировал между мелкими астероидами, постепенно приближаясь к планете, немного уступающей по размерам Венере. Два мелких астероида специальными манипуляторами были сняты с орбиты и помещены в хранилище для доставки на Землю.
Проводились многочисленные исследования, и каждый день посылались радиосообщения в сторону Солнца. Мощному сигналу, посланному с антенн "Геи" предстояло четырехлетнее путешествие сквозь пустоту вселенной. Несмотря на это, каждая передача сообщения становилась главным событием для экипажа. Все собирались в центральном блоке управления и долго обсуждали содержание сообщений. Кроме научной информации каждому хотелось послать что-то личное для своих родственников и близких. Ведь их разделяло чудовищное расстояние - еще никогда люди не находились так далеко от родного дома.
Осознание отдаленности постепенно подавляла радость первооткрывателей. Тем более что ничего особенно интересного в окружающем пространстве не было. В первые дни все с интересом рассматривали темно-красный с многочисленными пятнами диск Проксимы, любовались двойной звездной системой Альфы Центавра. Но чем больше члены экипажа смотрели на Проксиму, тем больше в их душе возникало чувство тоски. Разве можно ее сравнить с нашим Солнцем! Через некоторое время вид тускло-красного ока, неотрывно следящего за действиями экипажа, стал просто раздражать, и астронавты старались поменьше смотреть в его сторону. Однажды Луи Транден, сгоряча, назвал звезду "Кровавым глазом дьявола". Продолжал наблюдения за Проксимой лишь Абу-ль-Сарадж. Подавляя эмоции, он старательно выполнял свои обязанности и проводил тщательное изучение ее параметров.
Тяготило астронавтов и еще одно обстоятельство - расположение звезд. Несмотря на пятнадцатилетний перелет с чудовищной скоростью на гигантском звездолете, очертания созвездий, знакомых еще с раннего детства, практически не изменились. Поменяли свое положение только ближайшие звезды - Сириус, Процион и Альфа Центавра, или как ее назвали люди в давние времена, Ригиль. Столь ничтожным оказалось человечество перед Вселенной. Даже по сравнению с тем уголком Млечного пути, в котором приютилось наше Солнце. Единственным развлечением в это время стало рассматривание в телескоп двойной звездной системы Альфа Центавра. Звезды располагались совсем рядом, казалось, стоит только протянуть руки и можно до них дотронуться.
Постепенно внимание всего экипажа все больше начинала занимать единственная планета, обращающаяся вокруг Проксимы. Разгорелись жаркие споры о названии планеты. Атмосфера планеты светилась в лучах Проксимы красивым розовым цветом. Поэтому ни у кого не было сомнения, что планету следует назвать женским именем. Вот только каким?
Вначале большинство сходилось во мнении, что планету следует назвать именем древнегреческой богини любви Афродиты. Затем вспомнили, что в глубокой древности греки считали планету Венеру двумя отдельными телами: Эосфора как утренняя звезда и Геспера как вечерняя. Стали предлагать эти имена. Потом всем понравилась идея астрофизика Абу-ль-Сараджа: он предложил назвать планету в честь богини Иштар, главного женского божества древнего Вавилона. Так и решили - единственная планета, обращающаяся вокруг Проксимы, будет называться именем богини Иштар.
Вскоре звездолет "Гея" вышел на орбиту спутника Иштар, началось доскональное изучение планеты и ее атмосферы. С помощью радиолокации произвели детальное картографирование поверхности планеты. На ней обнаружили тысячи древних вулканов, сотни кратеров, горы, равнины, низменности, похожие на океанские впадины. Всем районам Иштар, по уже сложившейся традиции, были даны женские имена. Вспомнили женские имена древних богинь и сказочных персонажей всех народов. Так на карте Иштар появились земля Юноны, плоскогорье Евы, плато Данаид, впадины Дюймовочки и Золушки, равнина Артемиды... Самые высокие и крутые горы планеты, по предложению Андрея, были названы горами Бабы-Яги.
Спектральный анализ атмосферы показал, что больше всего в ней содержалось углекислого газа. Кроме того, обнаружено сравнительно много метана, аммиака и водных паров. Кислород занимал в атмосфере ничтожные доли.
Наступило время подготовки экспедиции для посещения планеты.
- Долететь до Проксимы, и не рискнуть совершить посадку на единственную планету, обнаруженную в ее окрестностях, будет недопустимым упущением, - начал совещание Джим Холл. - Понимаю, что все желают участвовать в такой экспедиции. Однако, несмотря на гигантские размеры нашего звездолета, в нем нашлось место только для одного посадочного модуля. В случае непредвиденных обстоятельств помочь экспедиции посещения с орбиты мы не сможем... Хотя модуль рассчитан на четверых астронавтов, на Иштар полетят трое...
- Командиром экспедиции посещения назначаю Андрея Лебедева. Прекрасный пилот и программист. Все, надеюсь, понимают, что лучше его посадочный модуль не знает никто. С ним полетят Карл Шнайдер и Луи Транден. Карл отличный механик, его навыки пригодятся при дозаправке топливом модуля, а также в случае непредвиденных обстоятельств. Луи будет заниматься в первую очередь геологическими исследованиями. Следует собрать как можно больше образцов породы - это наша главная задача.
- Экспедицию проведем в два этапа. На первом - посадка на поверхность Иштар платформы с топливом и кислородом для дозаправки посадочного модуля. Иначе ему не взлететь. Если все пройдет нормально, то на втором этапе будем осуществлять посадку модуля с тремя астронавтами. Запасов питания и воздуха в нем хватит на две недели. Этого будет достаточно для выполнения всей программы исследований... После удачного завершения экспедиции посещения можно подумать о полете к системе Альфа Центавра. Мы ведь совсем рядом. Не хотелось бы упускать такую возможность. А потом уж домой!
- В подготовке платформы и модуля принимают участие все члены экипажа. Участникам экспедиции посещения следует усилить физическую подготовку, особенно важно потренироваться на мини-центрифуге, чтобы организм привык к повышенной силе тяжести... Если все понятно, то завтра начинаем подготовку.
Посадка платформы с топливом и кислородом для дозаправки посадочного модуля на поверхность Иштар в районе плато Данаид прошла успешно. Датчики, закрепленные на ней, показали, что температура на поверхности планеты немного больше ста градусов по Цельсию, давление - две атмосферы.
- Все естественно. Парниковый эффект из-за большого количества углекислого газа, - констатировал Абу-ль-Сарадж. - Правда, не так страшно, как на нашей Венере. Просто у Проксимы не хватает мощности излучения. Вода в виде пара, поэтому рассчитывать на наличие жизни не приходится.
На следующий день была назначено начало экспедиции посещения. Андрей закрылся в своем отсеке и постарался быстрее заснуть. Но сон не приходил - нахлынули воспоминания. Почему-то ему захотелось оказаться сейчас на Земле. После поступления в школу астронавтов, большая часть его жизни была связана с космосом. Последние годы он, в основном, был на Марсе и на Европе, спутнике Юпитера. На Земле был всего лишь несколько раз, и то по делам. Даже мать похоронили в его отсутствие. Жениться он не успел, а если бы и успел, то, скорее всего, он здесь не оказался, и ему не предстояла бы завтра посадка на небольшую планету, затерянную в бескрайних просторах космоса.
Тестирование систем посадочного модуля показало, что он находится в отличном состоянии. Казалось бы, беспокоиться было не о чем. Но успокоение не наступало, скрытая тревога засела где-то в глубине души. Что их ждет на чужой планете?
Раздался легкий стук. Андрей встрепенулся:
- Кто там? Заходи, не закрыто.
На пороге появился Джим Холл.
- Вот брожу по кораблю. Почему-то не спится. Решил посмотреть: как ты?
- Мне тоже не спится. Нахлынули воспоминания.
- Волнуешься?
- Трудно сказать... Скорее всего, да.
- Мне то же как-то не по себе. Хотя и остаюсь здесь, на орбите, под защитой мощного звездолета. Видимо, волнуюсь за вас... Знаешь? Я решил завтра выпустить ретрансляционный спутник. Через два дня он займет нужное положение, и мы сможем поддерживать с вами связь на два часа больше. Все будет легче.
- Да, ты прав, - согласился Андрей.
- Как ты думаешь: кому следует доверить первому сойти на поверхность Иштар?
- Думаю, лучшая кандидатура - Луи Транден. Он геолог, и пускай сразу же приступает к изучению планеты.
- Так и сделаем. Ладно, спи. Завтра будет непростой день.
На следующее утро Лебедев, Шнайдер и Транден заняли свои места в кабине посадочного модуля. Остальные члены экипажа находились в блоке управления. На многочисленных экранах был виден посадочный модуль со всех сторон и лица астронавтов. Все было готово к началу спуска на поверхность Иштар.
- "Джи-ай-эс", откачать воздух из шлюзового отсека. После выравнивания давления открыть створки отсека.
- Принято, командир Холл, - отозвалась информационная система звездолета.
Через несколько минут створки шлюзового отсека полностью раскрылись. На экранах был виден посадочный модуль, напоминавший большую серебристую птицу, зависшую над черной бездной.
- "Джи-ай-эс", отвести кабель-мачту и топливные шланги.
- Принято, командир Холл.
Теперь только специальные держатели связывали посадочный модуль со звездолетом.
- "Джи-ай-эс", освободить держатели модуля.
- Все, ребята! - закричал командир. - Вы свободны. Можете начинать полет. Удачной посадки и легкого возвращения!
- Спасибо, постараемся!
Посадочный модуль планетарного типа "Юнона" медленно выплыл из чрева "Геи". Тридцатиметровый аппарат выглядел мелкой букашкой по сравнению с гигантским звездолетом. Андрей принял управление и начал облет звездолета. Астронавты с восхищением рассматривали гигантскую конструкцию, созданную гением человеческого ума. Особо впечатлял вид защитного конуса, поверхность которого была покрыта вмятинами от столкновений с мелкими астероидами. Его вид напомнил Андрею мамин наперсток, с его многочисленными ямочками. Почему он его вспомнил сейчас? Трудно сказать, но у него этот наперсток был одним из первых образов, сохранившийся с раннего детства.
Звездолет начал постепенно отдаляться. В начале он занимал почти все пространство на экранах обзора, затем половину, треть, четверть... Вскоре он стал совсем маленьким, но что-то непривычное было в его облике. Андрей вспомнил вид звездолета, когда он впервые к нему подлетал. Гигантская конструкция, ярко сверкающая на фоне бездонного черного неба. Сейчас он был красным. Вскоре пришло осознание причины изменения внешнего облика звездолета. Спектр излучения Проксимы был сильно смещен в красную сторону, поэтому все предметы, оказавшиеся в свете ее лучей также приобретали красную окраску.
Наконец, звездолет скрылся за горизонтом. Андрей перевел посадочный модуль на траекторию снижения. Через двадцать минут началась вибрация: модуль входил в плотные слои атмосферы. Он медленно снижался в плотной атмосфере Иштар. За это время аппарат успел трижды обогнуть планету. Наконец, модуль приблизился к плато Данаид, в район нахождения вспомогательного модуля с резервами топлива. Корпус тридцатиметровой "птицы" задрожал - заработали тормозные двигатели, тяговые двигатели развернулись вниз, и мощные струи подхватили модуль. Он завис над поверхностью планеты, выдвинулись штанги с посадочными платформами. Автоматика работала безупречно, и Андрей лишь контролировал ее работу.
До посадки оставались считанные мгновения, неожиданное волнение охватило астронавтов, их сердца стучали с небывалой частотой. "До поверхности осталось пятнадцать метров", - раздался голос системы управления модуля. "Осталось десять метров". "Осталось пять метров". Волнение астронавтов нарастало. "Правая платформа коснулась поверхности". Модуль вздрогнул и наклонился влево, однако автоматика быстро выровняла его. "Посадка на поверхность успешно завершена". Все четыре платформы посадочных штанг стояли на поверхности чужого мира.
- Ну что? - Андрей обвел взглядом показания приборов. - Вроде, получилось? Причем весьма удачно: расстояние до платформы с топливными баками для дозаправки около трехсот метров.
- Просто супер! Вот это посадка! - закричал Транден, освобождаясь от ремней безопасности. - Мы сделали это! Наши имена навечно занесут в историю освоения космоса!
- Меньше эмоций, - возразил Андрей. - Надо проверить состояние модуля.
- Проверяй, это твоя обязанность. А нам, пожалуйста, панораму планеты. Выводи телекамеру.
"Ребята, поздравляю вас! Блестящая посадка! - с правого экрана раздался голос Джима Холла. - Вы первые из землян, кто вступит на поверхность планеты за пределами Солнечной системы! Желаем вам удачи. Мы уходим за горизонт. Следующий сеанс связи через полтора часа. Подготовьте подробный доклад".
На центральном экране появилось изображение поверхности Иштар. Земляне с волнением всматривались в незнакомый им мир. Мир, в котором присутствовали только два цвета: черный и красный. Черные скалы и красное небо. Микрофоны доносили снаружи шум сильного ветра. Первые впечатления были не очень приятными, поэтому тесная, но ярко освещенная кабина посадочного модуля показалась астронавтам особенно уютной.
- Да уж, - вздохнул Карл Шнайдер, - чем больше знакомишься с космосом, тем лучше понимаешь: как нам землянам повезло с планетой!
- Похоже ты прав.
Гнетущее впечатление вскоре усилилось - Проксима клонилась к закату. Небо все больше темнело и постепенно приобретало темно-кровавый цвет. Астронавты выключили камеру обзора - на ночь не следовало смотреть такое.
Сутки на Иштар короче земных и ночь быстро пролетела. Когда экипаж проснулся, было уже совсем светло. После связи со звездолетом приняли решение готовиться к выходу на поверхность планеты.
- Интересно, что там на улице? - поинтересовался Андрей.
- Температура сто четыре градуса по Цельсию, давление чуть больше двух атмосфер, - сообщил показания приборов Шнайдер.
- Нормально, обойдемся легкими скафандрами. Так... Луи выходит первым, затем Карл, последним выхожу я. Если все будет нормально, то спускаем на поверхность вездеход: мы с Карлом на нем будем подвозить баки с топливом и окислителем. Ну, а наш геолог займется своими камушками.
- А как же? Ради этого я сюда прилетел!
- В конце установим платформы с научным оборудованием, - продолжил Лебедев, - и вернемся назад. Связь, ни при каких обстоятельствах не отключать! Мало ли что...
После проверки оборудования надели скафандры, проверили связь и перешли в шлюзовую камеру. Открылись клапаны, в камеру со свистом начал поступать горячий, насыщенный углекислым газом и водными парами, воздух иштарской атмосферы. Наконец, открылся люк, и трап плавно спустился на поверхность планеты. Лебедев и Шнайдер повернулись к Трандену и похлопали по его скафандру.
- Луи, давай!
Транден взял контейнер с геологическими инструментами и медленно направился к трапу. Спустился на последнюю ступеньку и остановился, не решаясь вступить на поверхность чуждого людям мира.
- Смелей, - подбодрили его товарищи.
Наконец, астронавт сделал последний шаг и оказался на поверхности Иштар. Немного постоял, затем легкими движениями потопал ногами, повернулся и рассмеялся:
- Просто здорово! Я стою на поверхности! Надеюсь, все камеры включены?
- Да, все включено! - раздался голос Джима Холла. - Все включено и все записывается! Картинка отличная! Мы все радуемся за тебя, Луи! Радуемся и немножко завидуем. Отныне твое имя будет стоять в ряду великих первопроходцев Космоса: Юрия Гагарина, Алексея Леонова, Нейла Армстронга и Джима Брукса, первым вступившим на поверхность Марса. Черт, не ожидал от себя таких высокопарных слов, но момент поистине исторический... А теперь к делу. Приступайте к выполнению программы первого выхода. Удачи, ребята!
Вскоре все астронавты обнимались и поздравляли друг друга с выходом на поверхность планеты. Затем стали оглядываться вокруг. Странный мир их окружал: до самого горизонта раскинулась каменистая пустыня с редкими лепешкообразными возвышениями, совсем рядом располагались обломки скал, вокруг были разбросаны камни различной величины. Поверхность, скалы, все камни были черного цвета, поэтому рассмотреть детали было очень сложно. Над равниной раскинулось небо ярко-красного цвета. Астронавтов окружал мир, в котором полностью отсутствовали большинство цветов солнечной радуги: только красный и черный. Скафандры, лица, посадочный модуль - все было красного цвета. Однообразие цветов вызывало некоторое раздражение.
Небольшой диск Проксимы еле пробивался сквозь атмосферу планеты и выделялся как более светлое пятнышко. В вышине виднелись два образования темно-бордового цвета. Внешне они напоминали гигантских спрутов с очень длинными щупальцами. Они довольно быстро меняли свою форму.
- Что это? - спросил удивленно Транден.
- Похоже, местные облака, - ответил Андрей, разглядывая причудливые переплетения щупалец атмосферных спрутов.
- Почему же они так быстро двигаются?
- Думаю, на большой высоте дуют сильные ветра, а здесь, на поверхности все лишь легкий ветерок... Ладно, полюбовались и хватит. Пора браться за работу.
Транден приступил к изучению поверхности планеты. Лебедев и Шнайдер, использую дистанционное управление, спустили на поверхность универсальный вездеход и отправились на нем к вспомогательному модулю с резервами топлива.
Ехали молча, разглядывая окружающие камни, но в их шлемах бесперебойно звучал бодрый голос геолога: "Ребята! Как только включил яркий фонарик, стало так интересно! Вот небольшой разлом. Очень похоже на магматические породы. Без света фонаря все кажется черным, а при нормальном освещении... Да это же базальт... Так и есть: темно-серый, мелкозернистый с ярко выраженными столбчатыми трещинами, с маленькими пустотами. Просто классика! Вот еще порода с пятнами и вкраплениями. Возможно, тефрит или базанит. Позже разберусь... А вот и метаморфические породы. Да-да, парагнейс биотитовый, рядом возможны залежи слюдяных сланцев".
Андрей заметил, что Шнайдер отключает связь с Транденом.
- Не надо отключать связь.
- Не могу слушать всю эту... геологию. Да и что может случиться? Вокруг никого нет. Только камни и человек, помешанный на этих камнях.
- И все же не отключай.
Они быстро добрались до цели и стали перегружать с помощью манипулятора на вездеход контейнеры с топливом и окислителем. Затем вернулись к посадочному модулю, произвели дозаправку и отправились за новыми порциями. Совершив три поездки, астронавты полностью заправили модуль.
- Знаешь, Андрей, - поделился своими впечатлениями усталый Шнайдер. - А здесь не так уж и плохо. Тяжеловато немного после невесомости, но терпеть можно.
- Все равно не хочется просидеть здесь две недели... Не кажется тебе, что давно не слышно нашего геолога? Луи, где ты? Отзовись...
- Ребята! - зазвучал в шлемах голос Трандена. - Я тут обнаружил странные налеты, покрывающие скалы. Они повсюду. Таких на планетах солнечной системы нет.
- Давай, давай! - усмехнулся Шнайдер. - Вернемся на Землю, получишь Всемирную геологическую премию.
- Луи, сейчас с Карлом установим научное оборудование и заберем тебя. На поверхности мы уже три часа - пора возвращаться. Посвети фонариком, чтобы легче было тебя найти.
Совсем недалеко от посадочного модуля блеснул яркий лучик фонаря Трандена.
- Вот как! Он совсем рядом, - засмеялся механик. - А я думал, что Транден ушел километров на пять, а то и более.
Завершив установку автоматической метеостанции и приборов для регистрации магнитного поля планеты, астронавты направились на поиски своего товарища. Странная картина открылась их взору. На фоне черных скал на коленях ползала красная фигура Трандена. Он фонарем высвечивал желтоватые налеты на камнях, срезал их ножом и помещал образцы в специальные контейнеры из кварцевого стекла. После возвращения в посадочный модуль астронавты, переложили в отсек хранения образцы пород, связались со звездолетом и доложили о результатах первого выхода на поверхность планеты. Затем устроили роскошный по космическим меркам обед. За едой Андрей заметил, что Транден слишком задумчивый.
- Луи, что случилось?
- Пока ничего особенного.
- И все же?
- И все же, не выходят из головы эти странные налеты... Это не камни. Однозначно!
- И что же, по-твоему?
- Хотелось бы самому знать ответ на данный вопрос... По форме напоминают земные лишайники. Жесткие на ощупь, но значительно мягче любой породы. Отчасти, напоминают не полностью засохшую жевательную резинку... Еще хочу добавить, что я обнаружил два типа налетов. Они отличаются по цвету и форме пластин. Причем, более темные доминируют, а от светлых кое-где остались лишь островки...
- Подумаешь, островки,- усмехнулся механик. - Видел бы ты наши налеты.
- Где именно?
- Около платформы с резервным топливом. Вокруг платформы вообще сплошной ковер из подобных налетов. Более того, по краям эти налеты начали наползать на основу платформы. Помнишь командир?
- Да, действительно, - согласился Андрей. - Там этого добра хватает.
- Что же вы мне раньше не сказали! - возмутился Транден. - Нужно было немедленно звать меня.
- Не хотелось тебя отрывать от дела, - задумчиво ответил Лебедев. - А если честно признаться, такое даже в голову не пришло. Внимание было направлено на контейнеры с топливом и окислителем, на дозаправку нашего модуля. Потом на установку метеостанции. В общем, на выполнение программы первого выхода...
- Мне нужно немедленно осмотреть эти налеты
- Это невозможно, - возразил командир.
- Почему?
- Нам необходимо отдыхать. По программе сейчас должен следовать двенадцатичасовой отдых.
- Это верно, - вступил в разговор Шнайдер. - А то мы и так надорвались перетаскивая твою породу.
- Не преувеличивай, Карл. Мы не надорвались, а сильно устали. Кроме того, образцы пород с поверхности Иштар - это бесценный груз, за которым нас послало человечество... Сейчас необходимо всем отдыхать, мы обязаны быстро восстановить силы. Впереди еще сложная программа, и я, как командир, обязан думать не только об исследовательской программе, но и о вашей работоспособности, да и здоровье тоже.
- Но тогда завтра сразу поедем к платформе, - настаивал Транден.
- Завтра, пожалуйста, - согласился командир.
- Однако я не смогу спокойно отдыхать так долго, когда рядом находится такое... Возможно, очень необычное явление.
- Хорошо, поспи несколько часов и попробуй изучить эти необычные налеты. Только помни: законы биологической защиты превыше всего.
- Ты думаешь?!
- Нет, я просто обязан четко соблюдать все правила полета. И от других требовать того же.
- Хорошо, - согласился Транден. - Я не забуду.
На следующее утро астронавты быстро позавтракали и отправились надевать скафандры для нового выхода на поверхность Иштар. Готовились молча, за время, прошедшее после первого выхода, их настроение сильно изменилось. Появилась какая-то смутная тревога в глубине души, хотя в слух никто не высказывал никаких опасений и на звездолет ничего не сообщали.
Луи Транден, как только сошел с трапа, присел и стал внимательно рассматривать каменистую поверхность планеты.
- Этих налетов и здесь полно! - воскликнул геолог. - Черт, не обратил вчера внимание: были они здесь или нет? Андрей, ты не помнишь?
- Нет, конечно. По-моему, вчера мы больше смотрели вверх, чем под ноги.
- Поехали! Все готово, - раздался голос Карла Шнайдера. Он уже сидел на месте водителя универсального вездехода.
Как только астронавты заняли свои места, Шнайдер направил машину вперед. Однако, к всеобщему удивлению, вездеход остался на месте. Его корпус задрожал от непомерного напряжения электромоторов всех восьми колес.
- Что случилось? - с тревогой в голосе спросил Андрей. - Аккумуляторы разрядились?
- Нет, энергии больше, чем достаточно, - ответил механик. - Мы за что-то зацепились.
- За что тут можно...
Вездеход сильно встряхнуло, он сорвался с места и устремился вперед.
- Ну и дела, - тяжело вздохнул Карл. - Наверно, камни попали под колеса.
Вскоре астронавты подъехали к платформе, на которой до вчерашнего дня располагались контейнеры с топливом для дозаправки посадочного модуля. Ландшафт заметно изменился: наростов вокруг платформы стало значительно больше. Более того, складывалось впечатление, что они устремились со всех сторон к металлическим конструкциям.
- Ничего себе! - воскликнул Шнайдер, освещая платформу мощным фонарем. - За ночь такие изменения! Вчера был ковер из наростов, а сегодня это уже напоминает небольшой холм.
Транден спрыгнул с вездехода и устремился к утопающей в скоплении необычных наростов платформе. Он опустился на колени и попытался острым ножом срезать наросты с металлических конструкций. С первого раза у него ничего не получилось.
- Ребята, посветите, - закричал Транден после того, как ему удалось срезать небольшой участок. Он наклонился и стал рассматривать участок освобожденной конструкции. - Ничего не понимаю! Здесь должен быть металл, но его нет!
- Обожди, сейчас разберемся, - Шнайдер решительно направился к вездеходу. Он раскрыл инструментальный отсек и достал мощную электропилу. - Полотно пилы из сверхпрочного композитного материала. Даже алмаз легко режет!
Механик подошел к углу платформы и включил пилу. Фонтаны ослепительных брызг разлетелись по сторонам. Через пару минут работа была закончена. Вырезанный образец оказался в руках Трандена. Астронавты принялись его рассматривать, освещая лучами фонарей.
- Карл, ты очень удачно вырезал, - констатировал Транден. - Посмотрите, тут неизмененный металл нашей конструкции. В этой части каменные наросты. А между ними... Между ними переходная зона... Вы только посмотрите! В металл внедряются тонкие выросты породы. Далее выросты утолщаются, а металл исчезает!
- Скажи проще: порода пожирает наш металл! - с раздражением воскликнул Шнайдер.
- Получается, что так.
- Теперь понятно, почему вездеход с трудом сдвинулся с места, - тяжело вздохнул Андрей. - За ночь его колеса приросли к поверхности планеты. Пойдем, посмотрим.
После осмотра повреждения были обнаружены на всех колесах вездехода и на инструменте, которым вчера геолог пользовался при работе.
- Неизвестная нам порода уничтожает металл, с которым входит в соприкосновение, - в растерянности произнес Луи Транден. - Платформа с резервным топливом долго простояла на планете, и ее порода основательно поглотила. Колеса вездехода только одну ночь находились в контакте с породой, и изменения незначительные... А как же посадочный модуль?!
Астронавты, не сговариваясь, бросились в сторону посадочного модуля. Они совершенно забыли о вездеходе и передвигались быстрым шагом, так как бежать в скафандрах не было сил. Тяжело дыша от быстрой ходьбы, они сразу же принялись осматривать состояние платформ посадочных штанг. Все они оказались поглощенными странными наростами. В одном месте наросты, уже полностью поглотив платформу, перешли на саму штангу. Посветив вокруг фонарями, астронавты заметили, что вся поверхность планеты вокруг них была покрыта сплошным ковром наростов. Не было никакого сомнения, что они устремляются к посадочному модулю землян.
- Вчера здесь ничего не было! - воскликнул Транден. - Иначе я их заметил бы.
- Немедленно возвращаемся, - скомандовал Андрей Лебедев.
Поднимаясь по трапу, Луи Транден заметил на одной из ступенек трапа небольшой камешек. Брезгливым движением ноги он попытался скинуть его, но камень не поддавался, словно был приклеен. Геолог с большим трудом срезал его острым ножом и обнаружил, что и здесь частицы породы проникли в металл. Уже переодевшись, Транден заметил, что поверхность его скафандра в области колен также повреждена. Сверхпрочная ткань начала распадаться. Поврежденными оказались и подошвы скафандра. Луи ничего не сказал своим товарищам, но его душу охватило ужасное предчувствие.
Сняв скафандры, астронавты собрались в кабине посадочного модуля.
- Несомненно одно, - начал Лебедев, - оставаться здесь дальше опасно. Планета начинает поглощать наш модуль. Нужно срочно взлетать.
- Но как?! - вырвалось у Карла. - Платформы посадочных штанг уже засосало... Возможно, мы сможем отсоединить их от корпуса и крыльев модуля? Эта операция займет много времени, но другого варианта я не вижу.
- Пока не знаю, - произнес, находясь в раздумье, Андрей. - Непонятно с чем мы столкнулись... В любом случае отсоединять посадочные штанги нельзя. Нам не удастся сохранить горизонтальное положение модуля. Он завалиться на бок и тогда уже точно мы не сможем взлететь.
- Что же тогда?!
- Ребята, пока вы вчера спали, я пытался изучить некоторые образцы, - неуверенно произнес Транден.
- И что получилось?
- Сами понимаете: здесь возможности совсем не такие, как на "Гее".
- Не тяни кота за хвост! - не выдержал Карл Шнайдер.
- Попытался провести спектральный анализ: процентов на восемьдесят это кремний, есть азот, кислород и хлор, из металлов больше всего железа, имеются в небольшом количестве кальций, магний и фосфор, и так, по мелочи.
- И что это может значить?
- Обожди, Карл, не спеши, - продолжил Транден. - Далее мне удалось сделать очень тонкий срез породы и рассмотреть его в портативный оптический микроскоп. Необычная структура: сплошное переплетение тонких нитей весьма причудливых форм, они переплетаются, сливаются, вновь расходятся и переплетаются. Но самое удивительное заключается в том, что внутренняя структура среза породы, которую я рассматривал в микроскоп, медленно изменялась... Очень медленно, но все же изменялась.
- Изменялась?!
- Во всяком случае, мне так показалось. Чтобы проверить свое предположение я подключил к микроскопу цифровую видеокамеру. Скорость установил - один кадр в минуту. Всю ночь видео записывалось.
- Какой программой ты пользовался? - спросил Лебедев, поворачиваясь к пульту управления.
- Стандартной.
- Да, еще работает, - констатировал Андрей. - Все выключаю... теперь воспроизведение.
На центральном мониторе появилось изображение среза породы, видимое через объектив микроскопа. Воспроизведение осуществлялось с нормальной частотой, и на экране было видно, как тонкие нити породы быстро укорачивались, становясь при этом толще. Вскоре нити породы сжались в плотные комочки, комочки постепенно слились в единый монолит.
- Да, Луи, ты прав, - тяжело вздохнул Лебедев, - порода меняет свою структуру... Неужели это жизнь?
- Жизнь?! - закричал Шнайдер. - Что ты выдумал?! Температура больше ста градусов. Какая может быть жизнь!
- Я об этом думал, - признался Транден. - Поэтому вчера отделил три небольших кусочки этих наростов и поместил их в разные контейнеры из кварцевого стекла. Контейнеры поместил в разные места: один оставил при ярком освещении и нормальной для нас температуре, второй в темноте и при такой же температуре, третий в темноте, но в термостате при температуре сто градусов по Цельсию. Нужно посмотреть, как они себя чувствуют сейчас.
- Стоп! - скомандовал Андрей Лебедев. - Обязательно надеть костюмы биологической защиты.
- Да, не помешает, - согласился геолог.
Астронавты перешли в биологический отсек, надели костюмы защиты и тщательно обработали их поверхность дезинфицирующими растворами. Затем отправились в отсек, предназначенный для хранения инструментов и образцов породы.
- Вот первый, - сказал Транден, указывая на контейнер из кварцевого стекла.
Контейнер располагался рядом с яркой лампой. Транден взял его и начал рассматривать. Затем показал остальным астронавтам.
- Посмотрите, здесь кусочек породы не приклеился к стеклу. Мне даже кажется, что он немного уменьшился и стал круглее. Так, теперь второй образец...
Геолог раскрыл дверь стеллажа для хранения образцов, выдвинул один из пеналов и вынул из него контейнер со вторым образцом. Образец был заметно крупнее первого, имел более светлую окраску и чешуйчатую поверхность. Кусочек породы прочно держался на поверхности контейнера, и все попытки сдвинуть его с места не увенчались успехом. Еще большие изменения были обнаружены в третьем контейнере. Порода разрослась и покрыла изнутри практически всю поверхность контейнера. Было видно, как кварцевое стекло контейнера поглощалось необычными налетами, найденными астронавтами на поверхности планеты Иштар. Сам контейнер настолько деформировался, что, казалось, еще немного и порода прорвется сквозь стекло наружу.
- Похоже, что это жизнь, - неуверенно произнес Луи Транден.
- Какая еще жизнь? - возмутился Карл.
- Кремневая, или... как ее еще назвать? - пожал плечами Транден. - Похоже, мы столкнулись с особой формой жизни. Это потрясающее открытие! Эти контейнеры обязательно надо доставить на Землю.
- Вначале надо самим туда добраться, - съязвил Шнайдер. - Не знаю как вы, а я не испытываю радости первооткрывателя.
- Так, ребята, спокойнее. Луи, и все же почему ты думаешь, что это живые организмы.
- Что следует считать живым организмом?.. Некий кусочек материи, который особым образом организован, поэтому может активно взаимодействовать с окружающим миром и размножаться. Конечно, это слишком примитивное определение, но я надеюсь, вы не слишком будете критиковать меня за него?
- Не будем.
- И вот почему я так считаю, - продолжил геолог. - Вчера я поместил три одинаковых по размерам образца в разные места. Главные отличия - температура и освещенность, атмосфера - одинаковая. Вы сами можете видеть отличия, которые возникли за неполные сутки. Они слишком заметны, никаких измерений не требуется. И выводы напрашиваются сами. Смотрите, образец, который находился в привычной для себя температуре и в темноте, быстро развивался и с прекрасным аппетитом поглощал кварцевое стекло. Уменьшение температуры до двадцати градусов заметно снизило активность породы, но больше всего не понравилось ей яркий свет. Слишком непривычный для нее спектр естественного для нас с вами света. Проксима - красный карлик, спектр ее излучения сильно смещен в область красного и инфракрасного излучения. Именно в таких условиях сформировались местные живые организмы, поэтому яркий свет привычного для нас спектра угнетает их. Возможно, даже является губительным. Большего сказать не могу, нужны серьезные исследования.
- Как вообще такое возможно? - растерянно спросил Андрей.
- Сейчас можно только предполагать, - развел руками Луи Транден. - В основе жизни на Земле цепочки из атомов углерода. Думаю, что в специфических условиях Иштар возникло нечто подобное, но только на основе атомов кремния. Ведь атомы углерода и кремния очень похожи друг на друга. Частицы кремния особым образом организовались и приобрели способность к управлению обменом веществ и воспроизведению себе подобных. Ясно одно: они не могут быстро двигаться. Возможно, причиной тому является кремний. Его атомы тяжелей углерода, и обмен веществ протекает значительно медленней... Скорее всего, в процессе эволюции возникли несколько форм живых организмов. По крайней мере, я видел два вида наростов на камнях: более темные и совсем светлые. Постепенно эти формы начали пожирать минералы на поверхности планеты. Как раковая опухоль. Что будет, когда все минералы закончатся? Тогда начнется конкуренция между отдельными расами, т.е. война. Кремневая война. После того, как какая-либо раса выйдет победителем начнутся внутренние разборки. То есть пожирание самое себя: совсем как у людей. Видимо, это важнейший закон любых форм жизни. Естественный отбор - побеждает сильнейший... А пока они с большим аппетитом поглощают металлические конструкции наших аппаратов. И не только металл. Во всяком случае, мой скафандр им тоже пришелся по вкусу. Я вчера много времени провел стоя на коленях, и этого оказалось достаточным для его повреждения.
- Интересно, - поинтересовался Шнайдер, - она жрет только металл и камни, или...
- Хочешь попробовать, подставь палец, - усмехнулся Транден. - Хотя я не советую.
- Хм, нашел время для шуток. Тоже мне деятель...
- Ты прав, - спохватился Андрей, - медлить больше нельзя. Все необходимое оборудование мы уже установили на поверхности планеты, образцы породы и этих наростов собрали. Надо взлетать.
- Ты что-нибудь придумал?
- Да, думаю, это наш единственный шанс. Объяснять нет времени... Луи, твои задачи - закрепить все образцы в пеналах на стеллаже и навести порядок по всему модулю. Необходимо, чтобы через несколько часов все было готово к взлету. Только тщательно соблюдай правила биологической защиты... Так, Карл, теперь задания для тебя. Надевай скафандр и отправляйся наружу.
- Выход поодиночке - это нарушение инструкций.
- Теперь уже не до соблюдений инструкций, - тяжело вздохнул Лебедев. - Главное - суметь выбраться отсюда. Поэтому, отныне мы действует не по инструкциям, а по обстоятельствам... Возможно, даже вопреки всем инструкциям!
- Слушай дальше. Вначале тебе необходимо установить телекамеру, и навести ее на наш посадочный модуль так, чтобы я мог видеть его со стороны. Затем спускай на поверхность Иштар многофункционального робота.
- Робби?!
- Да, его.
- Но зачем?
- Без его помощи нам не выбраться отсюда... Запрограммируй его на постоянное движение вокруг посадочного модуля с низкой скоростью. Затем переключи его на дистанционное управление, а пульт управления захвати с собой...Интересно, на сколько часов движения хватит его аккумуляторов?
- Думаю, часов на восемь.
- Мы должны успеть. И еще: в посадочном модуле не снимать костюмы биологической защиты. За работу!
Андрей Лебедев, дав распоряжения, направился в кабину управления посадочного модуля, вывел на экран основные блоки программного обеспечения центрального компьютера и погрузился в их изучение. В этот момент раздался встревоженный голос с орбиты:
- Андрей, что случилось? Когда мы уходили из зоны радиовидимости вы готовились к очередному выходу на поверхность. Почему ты в модуле, а не на поверхности? Где остальные? Почему в костюме биологической защиты?! И вообще, вы выходили или нет?
- Выходили и быстро вернулись. Джим, у нас серьезные проблемы. Нужно срочно взлетать.
- Почему?
- Со временем у нас туго, поэтому попробую в двух словах. На Иштар существует жизнь. Причем, весьма непонятной формы. Эта кремневая биомасса активно поглощает наш модуль. Платформы посадочных штанг уже слопала, перешла на сами штанги... Придется взлетать, нарушая все инструкции, и чем быстрее, тем лучше для нас всех.
- Что ты придумал?
- Прости, долго объяснять...
- Мы можем чем-нибудь вам помочь?
- Не знаю... Как только будем готовы, сразу взлетаем. Молитесь за нас!
Лихорадочное возбуждение охватило Андрея. Его пальцы стремительно застучали по клавиатуре. Иногда он замирал на несколько секунд, поднимал взгляд вверх, что-то шептал и вновь принимался за работу.
Прошел час. Андрей по-прежнему трудился над изменением программного обеспечения центрального компьютера посадочного модуля. Лихорадочный блеск светился в его глазах, губы шептали обрывки фраз:
- Отключаем датчики посадочных штанг... Убираем автоматику системы ориентации... Блокируем защитные процедуры...
- Андрей, отзовись... Андрей, ты слышишь меня, или нет? У вас там все в порядке?
- А, что? - встрепенулся Лебедев. - Карл, это ты?.. Что ты делаешь?
- Почему так долго не отвечаешь?
- Прости, у нас все в порядке. Просто задумался... Что ты успел сделать?
- Установил телекамеру. На что ее навести?
- Наводи прямо на наш модуль... Сейчас выведу картинку на центральный монитор... Так, поверни немного вправо и подними чуть-чуть вверх. Вот теперь отлично! Как обстановка?
- Что именно тебя интересует?
- Как ведут себя наросты?
- Так быстро поглощают штанги, что страшно смотреть!
- Тогда надо торопиться! Выводи Робби и возвращайся. Да, сразу надевай костюм биологической защиты.
- Понятно, командир.
Еще через час все астронавты собрались в кабине. Андрей продолжал переделывать программу управления полетом посадочного модуля. На экране была видна бесконечная череда разных символов и цифр, выстроившихся столбцами. Наконец он оторвался от клавиатуры.
- Ребята, как дела?
- У нас все готово, командир. А ты что придумал?
- Отключил всю автоматику и перевел все управление на джойстики. При взлете ориентироваться буду только по своим органам чувства: зрение и вестибулярный аппарат. Вот почему понадобилась внешняя телекамера... Кажется, ничего не упустил. Так, по центру картинка с нашим модулем, слева сигнал с телекамеры Робби, справа сигнал с орбиты.
- Зачем отключать автоматику?
- Никакая система управления не позволит взлетать таким образом. Поэтому я блокировал контроль всех датчиков и всю ответственность за модуль и экипаж принимаю на себя.
Наступила волнительная пауза. На центральном мониторе виднелся посадочный модуль с землянами на борту. Вокруг него медленно двигался, освещая путь мощным прожектором, двухметровый многофункциональный робот, или Робби, как любовно называли его члены экипажа. Внешне робот напоминал механического кентавра, только снизу у него находилась платформа с шестью колесами. На левом экране, принимающем сигнал с телекамеры многофункционального робота, виднелся однообразный ландшафт Иштар. На правом экране были видны напряженные лица астронавтов, о ставшихся на орбите. Раздался голос Джима Холла:
- Андрей, мы скоро уходим из зоны радиовидимости. Будете дожидаться нашего возвращения, или начнете взлетать без нас?
- Нет, ждать не будем. Практически все готово, а ждать еще час опасно. Да и Робби, бедняга, уже два часа кружится вокруг нас. А ведь вся надежда именно на него: без его помощи мы пропадем... Карл, придумай, как закрепить мои руки возле джойстиков. Взлет будет непредсказуемым и времени на исправление ошибок не будет.
- Что же придумать в такой ситуации?
- Найди какие-нибудь ремни и прикрути саморезами прямо к панели.
- К приборной панели?!
- Да, прямо к панели!.. Модуль все равно придется бросать в космосе. Не сомневаюсь, что он уже поражен наростами и представляет опасность для "Геи". Ведь наросты внутри конструкций модуля, их ничем не смоешь!
- А мы?!
- Хороший вопрос... Впрочем, я не знаю ответа на него.
- Что же в таком случае делать с образцами этой гадости?
- Их любой ценой нужно доставить на Землю... Такова обязанность любых исследователей. Повторяю: любой, даже ценой нашей жизни... Но вначале надо взлететь. Все, действуй!
Вскоре механик прикрепил ремнями предплечья Андрея Лебедева возле джойстиков управления прямо к приборной панели. В результате тело пилота оказалось прочно зафиксированным в кресле, а его руки были закреплены так, что свободными оказались лишь кисти. Затем Шнайдер занял свое место и взял в руки пульт управления роботом. Все было готово к взлету, Лебедев скомандовал:
- Карл, направляй Робби к передней посадочной штанге.
Робот, повинуясь командам механика, почти вплотную подъехал к штанге и остановился.
- Теперь пусть перережет штангу плазменным резаком.
На левом мониторе системы управления отчетливо была видна темная металлическая труба. Через несколько секунд возле нее появился раструб плазменной установки робота, из которого тоненькой струйкой извергалась высокотемпературная плазма. Из-под плазменного факела, который легко вошел в металл, веером разлетелись ослепительные брызги. Роботу потребовалось совсем немного времени, чтобы перерезать металл.
- Теперь перережь заднюю посадочную штангу, - скомандовал Лебедев.
Меньше трех минут потребовалось роботу для выполнения задания.
- Так, Карл, сейчас начинается самое сложное. Подводи Робби к правой посадочной штанге. Подготовь плазменный резак, но резать начинай только по моей команде... Как только он перережет штангу быстро веди его к левой, не выключая плазменный факел, и с ходу режь ее. Я попробую удержать наш модуль в стабильном положении за счет тяговых двигателей. Начинаем...
- Все готово, командир.
Андрей перевел взгляд на экраны пульта управления. На центральном по-прежнему виднелся посадочный модуль. Рядом с правой посадочной штангой в состоянии готовности находился Робби. На левом экране, принимающем сигнал от робота, было видно, что тоненькая струйка ослепительной плазмы находилась в нескольких сантиметрах от металлической штанги. На правом экране мелькали полосы: связь со звездолетом отсутствовала, он ушел из зоны радиовидимости. Лебедев вывел на него сигнал с телекамеры, находящейся на днище посадочного модуля.
- Жизнь так сложилась, что никогда не верил в бога, - начал Андрей, поворачиваясь к своим товарищам. - А сейчас помолился бы... Хм, хитро устроен человек: вспоминает о боге только когда становится тяжело, а когда на коне, то не до бога - одолевает гордыня. Видимо, я не лучше других. И все же, помяните мое слово: если когда-нибудь доберусь до любого храма, обязательно помолюсь и поставлю свечи. Не только за себя, но и за всех нас... А теперь, как говорится, с богом и поехали... Карл, давай!
Лебедев решительно нажал на кнопку включения тяговых двигателей. Реактивные струи вырвались из их сопел и озарили окрестность ослепительным светом. Аппарат задрожал, и сразу же раздался размеренный голос центрального компьютера: "Модуль не готов к старту - автоматическая система управления параметрами полета заблокирована, отсутствуют сигналы с датчиков передней и задней посадочных штанг. Критическая ситуация пятого уровня, немедленно выключите тяговые двигатели".
- Черт, - выругался Андрей, - торопясь, я забыл отключить систему голосового оповещения. Сейчас он нам даст!
Модуль, поддерживаемый в горизонтальном положении мощными струями тяговых двигателей, плавно покачивался. Лебедев слегка прикрыл глаза: так ему было легче контролировать положение корабля. Еле заметными движениями джойстиков управления он старался на малых режимах работы двигателей удерживать посадочный модуль в ровном положении. Теперь оставалось ждать приближения Робби к последней преграде, удерживающей землян на Иштар. Чувства были максимально обострены, возможно поэтому, ему казалось, что время остановилось. Напряжение нарастало. В это время Карл Шнайдер управлял перемещениями робота, направляя его к последней цели. Луи Транден лежал в своем кресле молча, прижав руки к груди.
Центральный компьютер модуля по-прежнему напоминал о грубейших нарушениях режима взлета: "Количество критических отклонений в системах модуля превысило сто двадцать. Немедленно выключите тяговые двигатели. Вас нельзя допускать до управления посадочным модулем планетарного типа. Обратитесь в центр подготовки пилотов начального уровня".
- Я бы с удовольствием, - усмехнулся Андрей.
На левом экране появилась штанга левой посадочной платформы. Это значило, что робот достиг намеченной цели. Шнайдер направил ему последнюю команду. Струя высокотемпературной плазмы врезалась в металл. Андрей, не отрывая взгляда от левого экрана, напряженно ждал. Наступал самый ответственный момент - еще несколько мгновений, и судьба астронавтов и посадочного модуля будут всецело зависеть только от его действий.
Наконец, плазменная нить приблизилась к краю штанги. Посадочный модуль начало разворачивать вокруг оси. Андрей понял, что наступает долгожданный момент, и со всей решительностью двинул джойстиками, выводя тяговые двигатели на максимальную мощность. Неожиданно модуль резко наклонило влево и понесло на скалы. Лебедев, повинуясь своим собственным ощущениям, попытался выровнять аппарат. Однако многотонный модуль по инерции пролетел еще несколько десятков метров в сторону скал и зацепился краем левого крыла за выступающие сверху камни.
Посадочный модуль землян основательно встряхнуло, раздался душераздирающий скрежет. В тот же миг прозвучало очередное сообщение компьютера системы управления: "Повреждение левого крыла, дальнейшее продолжение полета невозможно".
- Заткнись, - раздраженно прошептал Андрей и до предела повернул джойстики вправо.