Маленький Всеволод очень любил читать. У них в квартире были два больших книжных шкафа - и он прочитал большинство находящихся в них книг.
Больше всего он любил фантастику, приключения и путешествия. Научно-популярные книжки тоже не пропускал - если они написаны понятно и интересно.
Другие жанры тоже почитывал - хотя и не с таким интересом и удовольствием.
Единственный жанр, который он в принципе не воспринимал - книги 'о любви'. К этой теме он был абсолютно равнодушен.
Родители со смехом рассказывали своим знакомым, как Всеволод однажды оценил приключенческий роман, подаренный ему накануне:
'Сначала было очень интересно. А потом герой книги зачем-то с девушкой познакомился - и стало совсем скучно'.
Это короткое высказывание было квинтэссенцией его позиции. Любовь - это было что-то странное и неинтересное. Но взрослые почему-то считали по-другому.
Взрослые вообще были странные люди. Они вообще часто видели то, чего на самом деле не было и быть не могло.
Вот конкретный пример. Ещё будучи дошкольником, Всеволод подружился с дочкой соседей - Леной. Поскольку дети были одногодками, то и в первый класс они пошли вместе.
Ему, говоря честно, было всё равно, что она девочка, а не мальчик. Лена была умна, имела спокойный характер и с ней было очень интересно.
Их дружба продолжалась три года - пока родители Лены не переехали в другой район.
А причём тут странность взрослых? В их отношении к этой дружбе. Они не раз спрашивали Всеволода, правда ли, что он влюбился в Лену? И собирается жениться на ней, когда вырастет?
Каждый раз в этой ситуации Всеволод смущался, обижался и даже злился. И не понимал - разве нельзя быть чуть-чуть поумнее? Или хотя бы потактичнее...
Хотя любовь и всё, что с ней связано, были Всеволоду неинтересны, информация о ней всё-таки к нему доходила. Из разных источников. И была она очень-очень противоречивой.
Если верить классической литературе, любовь - самое прекрасное, что есть в жизни. Если верить литературе современной, никакой любви нет, а есть секс. А секс - это что-то такое очень интересное, но для детей запретное.
'Правильный' вариант любовных отношений заключался в том, что парень и девушка вдруг начинают испытывать друг к другу это замечательное чувство. В результате они вступают в брак, рожают детей, а потом их растят и воспитывают. В общем, живут хорошо, правильно и счастливо.
Всеволод мог оценить эту идеальную схему, сравнивая её со своей семьёй.
Отношения отца и матери лучше всего можно было охарактеризовать словами 'скука', 'привычка' и 'рутина'. И это ещё в лучшем случае. Иногда случались обиды и скандалы. А вот слова 'романтика', 'любовь' и 'счастье', по мнению Всеволода, были тут не очень применимы.
Была ли у них любовь с самого начала? Судя по их рассказам - была. Да вот куда-то делась...
И это ещё при 'правильном' варианте. Были ведь и варианты 'неправильные'.
Например, когда парень и девушка любили друг друга, но в брак почему-то не могли вступить. Или, наоборот, друг друга не любили, но в брак всё равно почему-то вступали. Или после вступления в брак муж или жена переставали любить своего супруга, а начинали любить кого-то другого.
Во всех этих случаях 'правильная' схема нарушалась. И жизнь всех участников такой 'неправильной' схемы без всякого преувеличения шла наперекосяк.
Впрочем, и сама любовь была штукой абсолютно неправильной. Потому что по законам логики просто не могла существовать. Или, по крайней мере, она должна была встречаться невероятно редко.
В самом деле - все говорят, что любовь никаким закономерностям не поддаётся. Следовательно, парень может полюбить абсолютно любую из знакомых ему девушек. А девушка - так же любого из знакомых ей парней. А и с той, и с другой стороны число таких знакомых очень велико... Так что вероятность того, что найдутся парень и девушка, у которых друг к другу будет взаимная любовь, была очень мала. Практически близка к нулю.
Это была загадка, которую Всеволоду очень хотелось решить. Ведь когда-нибудь он тоже станет взрослым - и эти головоломные проблемы тоже будут его касаться.
Ответы найти удалось. Даже несколько вариантов.
Первый - что взаимная любовь, действительно, очень редка. Поэтому в большинстве пар один любит, а второй - позволяет себя любить. И оба в выигрыше. Один наслаждается предметов своей любви, другой - наличием рядом человека, который готов для тебя буквально на всё. По крайней мере, на очень многое.
Такой вариант ответа выглядел для Всеволода очень мрачно. Оставалось надеяться на то, что правильный ответ содержится в других вариантах.
Второй вариант - что любовь возникает не совсем случайно. Если люди по неким параметрам похожи друг на другу - то и любовь между ними возникнет с большей вероятностью. А поскольку такая похожесть взаимна, то и любовь вполне может получиться взаимной.
Третий вариант - что любовь сначала появляется у одного, а второй в процессе общения как бы ей 'заражается'. Если, конечно, первому повезёт.
Четвёртый вариант - самый-самый мрачный - утверждал, что никакой любви нет вообще. Мол, выдумка это. А раз любая любовь - выдумка, то и взаимная любовь - тоже выдумка. А пару себе люди ищут, исходя из своих возможностей. Например, у симпатичного парня есть шансы завоевать благосклонность красивой девушки. А несимпатичный должен обойтись вариантом попроще...
Был ещё и пятый вариант: что взаимная любовь - это чудо. А чудо объяснить невозможно. Только, если верить авторам любовных романов, как-то много чудес получается.
Всеволоду больше всего нравился последний вариант - хотя он, честно говоря, и противоречил логике.
Все эти рассуждения занимали ум юного школьника - но никак не задевали его сердца. Он даже отдалённо не представлял себе, о чём именно он рассуждает.
Можно было бы сказать, что он выглядит смешно - если бы с кем-нибудь делился результатами своих рассуждений. Но он этого не делал. Даже в голову такое не приходило...
А что касается практического опыта... Всеволод понимал, что никуда тот от него не денется. Детство ведь не вечно. За ним неизбежно идёт юность.
Именно она для большинства людей - возраст первой любви...
Кстати говоря, где граница между детством и юностью? В какой-то книге Всеволод прочитал, что двенадцать лет, - это детство, а тринадцать - уже юность.
О любви он начал рассуждать, начав учиться в шестом классе. Ему как раз двенадцать лет только что исполнилось. До юности целый год оставался.
Но так уж получилось, что его сердце проснулось не в первый год юности, а в последний год детства.
Часть первая. Последний год детства
Глава первая. Книга, пахнущая весной
Когда Всеволод заканчивал пятый класс, произошло замечательное событие: их семье дали отдельную квартиру.
Переехать успели за лето. Так что, когда в сентябре Всеволод пошёл в шестой класс, это была уже совсем другая школа.
Ощущение было непривычное. До этого, переходя из класса в класс, он видел те же самые лица одноклассников. Были, конечно, новенькие, - но их было не так много.
А тут, войдя в класс, он увидел совершенно незнакомые лица. Половина - одноклассники, половина - одноклассницы.
Тогда у него и дрогнуло что-то в груди. В первый раз.
Дело в том, что к лицам одноклассниц в старой школе он просто привык. К большинству из них прямо с первого класса. А тут - ощущение новизны. А новизна и красота - хотя и дальние, но родственницы.
Но это ощущение дрогнуло - и исчезло. Слишком много проблем началось у Всеволода буквально с первых же дней учёбы в шестом классе.
И первая из них была связана с иностранным языком.
В школе, где Всеволод учился с первого по пятый класс, изучали только один иностранный язык - французский.
Для тех времён это было не типично. Советские школьники учили в основном английский язык. А два других - немецкий и французский - были относительно редки.
Самое обидное, что школьников обычно никто не спрашивал, какой именно язык они хотят изучать. Всё зависело от того, какие именно учителя иностранных языков имелись в школе.
Правда, если в школе изучали два или три языка, то выбор был. Но в старой школе Всеволода французский язык существовал в единственном числе. Так что его мнением никто не интересовался.
А то, что он с гораздо большим интересом и удовольствием изучал бы английский, никого не волновало...
Его отец в своё время сильно возмущался по этому поводу. Мол, издеваются над детьми, заставляют учить язык, от которого не будет никакой пользы. На это мама резонно возражала, что в практической жизни и английский ни капельки не нужен. Всё равно говорить на нём не с кем.
'А вдруг Всеволод станет учёным? - возражал отец. - Тогда ему придётся читать статьи иностранных авторов, - а они в основном на английском языке'.
На это мама отвечала, что, если их сын сумеет стать учёным, то и второй язык для него выучить будет не проблема.
Такая вот странная женская логика...
Потом отец предложил альтернативный вариант: перевести Всеволода в другую школу. Но тут мама возмутилась. Она сказала, что переход в другую школу - это большой шок для ребёнка. И нет смысла подвергать Всеволода этому шоку ради такого пустяка, как иностранный язык.
На что отец в сердцах заметил, что спорить с женщинами бесполезно. Они, мол, живут не головой, а одними чувствами.
В результате дискуссия о языке была исчерпана - и Всеволоду в пятом классе всё-таки пришлось изучать не язык Шекспира, а язык Мольера.