Куинджи обиделся и сказал, что, конечно, пироги он любит, но тарелку видел своими собственными глазами: она сверкала на солнце и двигалась прыжками как кенгуру. В иллюминаторе Куинджи явственно увидел огромного белого таракана — о ужас! — с двумя головами.
— Ко всему пироги были еще и несвежими, — констатировал Врубель.
Куинджи замолчал и обиженно уполз в угол, где немедленно принялся шуршать газетой. В нее он обычно заворачивал остатки обеда. Шишкин почесал лоб и нахмурился.
— А что, если это правда? — сказал он. — Тараканы-пришельцы. Мой прапрадедушка с ними встречался. Он оставил записки, в которых подробно их описал. Правда у него они были рыжими и рогатыми.
— Как черти, — смеялся Врубель.
Шишкин его веселья не разделял.
— Если их популяция попадет к нам на землю, не только людям, но и нам придется плохо, — сказал он. — Поэтому предлагаю приготовиться и выставить усиленный патруль. Первым патрулировать пойдет Куинджи, он их уже видел, ему легче.
— Мне? Легче? — изумился Куинджи, оторвавшись от крошек. — Да меня может тошнит от двух голов сразу. И в глазах двоится.
— Ничего, — успокоил его Шишкин. — Возьмешь с собой леденцы, пососешь и все пройдет.
В первую ночь, когда дежурил Куинджи, ничего не произошло. На вторую ночь Шишкин, — а была его очередь, — растолкал друзей ни свет ни заря.
— Плохо дело, — сообщил он. — Я спускался в подвал. Там было побоище. Куинджи оказался прав. Двухголовые прилетали целой эскадрильей, и пытались занять подвал. В драке много наших полегло. У Чарли лазером выжгло усы, но он крепится, и просил нас помочь.
Таракашки повскакали с постелей и по крепким паутинкам спустились за буфет, где у них хранились мечи, шлемы и летающие стальные диски, без которых не обходится любой уважающий себя ниндзя. "У нас тоже есть летающие тарелки. От таких тарелочек не поздоровится никому", — ворчал Врубель, натирая острые диски до блеска.
Перебежками друзья спускались в подвал. Они точно знали, что пришельцы не успокоились и появятся там снова, чтобы уничтожить оставшихся. "Из этой подземной империи они хотят протянуть свои лапы по всему миру, — перед отходом напутствовал друзей Шишкин. -- И наша цель заключается в чем..?" "Забиться в щелку и вести оттуда наблюдения", — пискнул Куинджи. Шишкин укоризненно покачал головой и раздал товарищам диски. "Щелка — не место для настоящего ниндзя. Вперед!"
Пришельцы появились тогда, когда у друзей, сидящих в засаде, уже затекли лапы. Куинджи от ужаса пискнул, но тут же сам закрыл себе лапкой рот. Огромные, с колесо, "тарелки", количеством десять штук, величественно вплывали в слуховое окно. Мерное жужжание сопровождало их полет. Врубель повернулся к Шишкину.
— Начинать, командир? — спросил он. Шишкин кивнул. В ту же секунду Врубель, с силой размахнувшись, запустил диск в крайнюю "тарелку". С леденящим душу визгом диск по касательной пролетел над "тарелкой", повернул и на обратном пути снес у нее бортовую часть. "Тарелка" задергалась и зигзагами пошла к земле. Синий огонь, а потом черный дым повалили из нее. Пилот катапультировался, и тотчас же был повержен диском, который запустил Куинджи. Шишкин лазероотражательным устройством встречал атаки приземлившихся двухголовых, а затем, размахивая мечом, валил врага направо и налево. В пылу драки ему прокололи доспех и царапнули живот, но он не замечал этого. Схватка продолжалась недолго. Единственная уцелевшая тарелка, воя и жужжа (Врубель отсек-таки от нее часть), скрылась из виду. Всюду валялись дохлые тараканы-пришельцы. Куинджи, морщась, бинтовал лапу, Врубель собирал с поля боя диски, а Шишкин изучал обломки "тарелок", озабоченно шепча странные слова: "нет, это не торсионные поля... энергия проточастиц... такие мощности у нас невозможны..."
Из щелей полезли обитатели подвала, оставшиеся в живых. Обожженный Чарли со слезами на глазах долго тряс друзьям лапы. "Господи, — верещал он, — какое горе! Прибили Джека и Карнаухого Джона. С кем я теперь буду пиво пить?! Это мрак какой-то!"
Потом таракашки-ниндзя, по просьбе Шишкина, погрузили обломки "тарелок" в рюкзаки и пошли домой. Приближался ужин, а Куинджи очень нервничал, когда запаздывал с приемом традиционного вечернего пирога.