Мышонок проснулся, потому что у него замерз нос. "Нужно затопить печь, — подумал он. — На улице наверное мороз". Он посмотрел в окошко, но ничего не увидел — стекло было покрыто чудными ледяными узорами. Мышонок вздохнул, свесил лапки с кровати и надел теплые валенки, которые всегда держал под кроватью на случай мороза. Мышонка звали Мышака. Это веселое имя ему дала мама, и с тех пор его все так звали. Сейчас мамы дома не было. Она вышла замуж за крота и жила в соседнем лесу. "Ты уже большой, Мышака, — сказала мама, когда уезжала. — Ты вполне можешь жить один. А мы будем приезжать к тебе в гости". Мышака вздохнул и стал жить один. В маленьком домике на опушке леса. Правда у него был друг — ежик Шуршалкин. Ежик всегда чувствовал, когда Мышаке грустно, и в такие моменты старался приходить к нему в гости. "Сегодня мне грустно, — подумал Мышака. — Значит, придет Шуршалкин". От этой мысли ему стало весело и он снова подумал: "Как же так? Вот сейчас мне стало весело и, значит, Шуршалкин не придет?" Мышонок скорей перестал думать и пошел за хворостом.
На улице было тихо. Снега нападало столько, что елки поневоле опустили лапы и стояли смирно. Мышака разгреб сугроб. Под снегом лежал хворост, который они с Шуршалкиным собирали осенью, а потом укладывали в кучку возле дома. Шуршалкин еще аккуратно обвязал ее веревочкой. Он вообще был степенный и хозяйственный ежик. И когда приходил в гости к Мышаке, собирал разбросанные вещи, которые почему-то всегда оказывались у Мышаки на полу. Он учил Мышаку собирать грибы и правильно ставить самовар, а за это Мышака читал ему сказки. Шуршалкин очень любил Андерсена.
Мышака вернулся домой и растопил печку. И вот когда домик совсем нагрелся, в дверь постучали. На пороге стоял Шуршалкин, а за ним подпрыгивала белка Ляля. Ее серая шубка вся была в морозной пыли. Она чихала и улыбалась одновременно.
— Вот, — сказал Шуршалкин. — Ляля никогда не читала сказок. Захотела послушать.
Мышака очень обрадовался.
— Заходите, конечно, — сказал он. — Я поставил самовар. Как знал.
Гости пришли с подарками. Шуршалкин принес сушеной земляники, а Ляля — мешочек, полный орехов.
Печь уже трещала вовсю. Мышака достал с полки варенье, потом полез под кровать и вытащил оттуда мамин подарок — овсяное печенье. Оно там всегда лежало на случай, если взгрустнется, а с кровати вставать неохота.
Все вместе сели пить чай, а после чая Мышака с выражением читал "Дюймовочку". Шуршалкин внимательно слушал, хотя "Дюймовочку" слышал не в первый раз. Ляля во время чтения вздыхала и охала — как все девочки, она была очень впечатлительной. Потом Мышака устал читать. Тем более и сказка кончилась. А Ляля принялась рассказывать, как сегодня она пошла в кладовку за грибами и обнаружила, что половины нет. "Представляете, какой ужас? — твердила Ляля. — Вот интересно, кто в нашем лесу такой бессовестный?" Шуршалкин примерно знал, кто. Но благоразумно решил промолчать. Он был ежик тихий и очень не любил скандалов. Тем более, он не был до конца уверен. Вместо этого он пообещал Ляле поделиться с ней своими запасами, и белка от радости принялась прыгать и танцевать. Маленький Мышакин домик заходил ходуном.
— Ну, нам пора, — сказал Шуршалкин. — Спасибо за чай.
Мышака отворил дверь, и порыв ветра чуть не сбил его с лапок. Возле порога тут же намелся маленький сугроб, и Мышака быстро захлопнул дверь.
— На дворе метель, — сказал он. — Оставайтесь ночевать. Не знаю, как Ляля, а тебя, Шуршалкин, точно заметет.
Гости подумали и согласились.
Ляля улеглась на печке, а Шуршалкин, который очень не любил жару, устроился на полу, обложившись газетами "Голос леса" и "Новости с поляны".
Скоро все заснули, а ветер свистел и выл, и на чердаке Мышакиного домика тоже что-то шуршало и скрипело. Наверное, это были веники.
Утром Мышака проснулся раньше всех, и как всегда стал думать. "Вот интересно, — думал он. — Зима такая долгая и морозная, и кажется, что всегда будет снег, и елки будут стоять такие хмурые. А потом приходит весна. Еще ни разу не было такого, чтобы она не пришла. Вот откуда весна знает, что ей пора приходить? Кто ей об этом говорит? Может быть, зима, как моя мама, когда я был маленьким, будит весну? Говорит ей: "Вставай, милая, пора всех мокрить, цвести и озеленять!"... Не похоже. Зима такая строгая. Она не может быть как мама. Хотя... вот у Шуршалкина мама тоже строгая. Она как-то даже на меня наворчала за то, что я потерял связку грибов... Как много непонятного на свете..."
На полу свистел носом Шуршалкин, в окно крадучись заплывал рассвет. "Пора топить печку", — подумал Мышака.