Случай - псевдоним Бога, когда он не хочет подписывать своим собственным именем.
Анатоль Франс (настоящее имя - Франсуа Анатоль Тибо) - французский писатель и литературный критик.
Позднее после дембеля я оказался дома и рассказал ему про этот случай. Он мне подтвердил, что именно в то время, когда происходила схватка, он внезапно почувствовал внутреннюю тревогу и сразу понял, что со мной или братом моим Юрой что - то случилось. Он начал читать молитвы и видимо они и смогли перенести его слова поддержки для меня на огромное расстояние. И тут случилось чудо.
Мой боевой компьютер, снова подал голос:
- Бей со всей силы двумя ногами вперёд !
В каратэ такие удары называют - Мае - гери ! Но этот удар по классике делается одной ногой - неважно левой или правой. Нога сгибается в колене и выстреливает оттянутым носком стопы вперёд.
И наиболее эффективен при ударе в голову. Я же выстрелил, словно из пушки одновременно двумя ногами. В моём сознании помимо моей воли мелькнула картинка из далёкого детства, когда пятилетним ребёнком, точно таким же способом спас свою жизнь. Тогда крупная овчарка в прыжке сбила меня в ограде усадьбы соседей в Александровке и рвала моё тело клыками, пытаясь разорвать горло.
Шрамы на голове от её укусов до сих пор украшают меня. Но вернёмся к поединку. После моего удара в солнечное сплетение соперника, меня какая - то неведомая сила отбросила в сторону.
А на место, где я лежал мгновение назад упал Колобок, схватившись двумя руками за живот и корчась от невыносимой боли. Я поднялся на ноги, но меня заштормило.
Болели отбитые бока от точных сильных ударов соперника. Краем гимнастёрки вытер кровь с лица, фокус зрения улучшился. Мои друзья ликуют:
- Молодчина Серёга ! Держись !
А бамовские волки орут:
- Колобок ! Вставай ! Не подведи !
И опять мой противник восхищает всех. Неимоверным усилием воли он поднялся. Но мой боевой гуру не дремлет:
- Добей его согнутыми локтями ! - и это повелительная команда выводит меня из ступора и бросает к Колобку. Но тот снова поднимает грозные кулаки - молоты, для защиты, но на миг не успевает ...
Два хлёстких точных ударов слева и справа согнутыми локтями опрокинули его навзничь ! Теперь он уже не пытается встать. В тот миг я понял, что за всё в жизни надо платить, а порою и немалую цену, в том числе болью и кровью. Я же сейчас платил за свою доброту и воспитанное во мне с детства родителями стремление к справедливости.
В настоящее время, разменяв уже седьмой десяток жизни, я также это непременно делаю. Не могу пройти мимо, когда кто - то обижает слабых или грубо попирает незаконно чьи - то гражданские права. Видимо это мой "крест", но я готов с гордостью и в то же время терпением нести его до конца, до самой смерти ! Если сейчас меня спросят:
- Сделал бы я то же самое, если бы судьба чудом предоставила бы второй шанс прожить жизнь снова ?
Я без промедления скажу:
- О ни о чём не жалею ! И прожил бы жизнь так как я её прожил прежде !
Простил ли я всех этих отморозков, творивших беспредел на БАМе ?
Отвечу твёрдо:
- Да, я их простил ! Хотя, во мне боролись и до сих пор борются противоречивые чувства. Но к сожалению такова природная сущность человека, а именно во всём сомневаться и не доверять. Итак вернёмся снова на БАМ к поединку.
Меня окружили друзья, тискают в объятиях, поздравляют. Да, это тяжёлая, но Виктория ! Но нет во мне радости, а только горечь, что всё так вышло наперекосяк ! Озлобленная кодла бамовских волчар кинулась в нашу сторону.
Но их остановил повелительный голос капитана Серова:
- Стоять ! Назад ! Всё прошло по - мужски и если вы действительно мужики, то воздержитесь ! А самых непонятливые отправятся в Ургал на губу к моему грузину - земляку !
Отморозки воздержались и вот почему. Дурная слава о губе в Ургале гремела по всему БАМу и вот почему. Здесь с особой изощрённостью свирепствовал взвод охраны под чутким руководством начальника губы грузина по национальности. Это было особое подразделение, которое несло службу на гауптвахте.
Охранники жили отдельно от всех, у них была своя особая столовая, они нигде и никогда не соприкасались с другими солдатами, за исключением самой гауптвахты. Там им было позволено все, любое преступление против личности.
Человек, попавший на БАМе на губу, в лучшем случае выходил оттуда с отбитыми почками. Охранников даже на дембель стали отправлять отдельно ото всех, на специальном самолете, после того, как одного из них убили и сбросили с поезда.
Могучий заряд ненависти и злобы желдорбатовцев был столь силён после отсидки в этом "культурном" заведении, что когда этот начальник губы вышел в отставку по выслуге лет и остался жить в Ургале, то вскоре его дом был сожжён неизвестными.