Глава. 5 Лесная жизнь весной в александровской округе.
Попробуйте изменить себя, и вы поймете, насколько ничтожны ваши шансы изменить других.
Вольтер (настоящее имя - Франсуа-Мари Аруэ; 21 ноября 1694 - 30 мая 1778) - французский писатель и философ, один из главных представителей просветительской мысли XVIII века.
К своему рассказу хотел бы ещё добавить кое - что об охоте на уток в нашей местности - Сибири, чтобы картина стала яснее, особенно для людей, искушённых охотой. Готовятся все по - разному. Молодёжь в основной массе беспокоится лишь о закупке патронов, да чтобы побольше, и с местом охоты решают в последний момент.
Опытные охотники не мечутся по угодьям. У них, как правило, есть свое насиженное место. Патроны многие любят заряжать самостоятельно. Да и на озеро съездят не раз то подправить скрадок, то просмолить лодку - плоскодонку.
Да и на выводки всегда смотрят. Солнце, словно огненный бубен, повисло над вольными просторами александровской округи, над многочисленными околками, гладями озёр и водоёмов, над густыми плотными макушками могучей сибирской тайги.
В начале лета в округе глухой сибирской деревеньки Александровки появилось много цветов. На берёзовых опушках у Афанасьева озера зацвели Иван - да - Марья, показались лиловые колокольчики, высоко поднялся Иван - чай с ярко красными бутонами. В густой траве на таёжных прогалинах за "Старой мельницей" буйствовали душистые ночные фиалки.
А у устья лесного ручья Камышевки, на берегу речки Улуйки, на просторной поляне раскинулись сплошным ковром нежные голубые незабудки. Душистыми белыми гроздьями зацвела на опушках вблизи Афанасьева озера черёмуха. Закуковали в зелёных рощах кукушки, а над речкой Улуйкой в росистых цветущих кустарниках громко защёлкал, запел соловей.
Хорошо зверям и птицам весной в лесу ! На зелёной полянке Викторового покоса собрались ранним утром зайчишки. Они радовались тёплому солнышку, прыгая и играя, лакомились молодой сочной травою. Викторов покос в это время года представлял собой сказочную долину зажатую с юга и востока болотистой местностью, с севера озером под названием "Максина старица", а с запада быстрым ручьём Камышевкой.
Вся елань казалась каким - то волшебным садом. В ширину она достигала добрых сто метров в длину около пятисот. По границам этой местности были разбросаны причудливыми, живописными группами на фоне ярко - зелёных трав заросли елей и пихт.
Мощные величественные стволы этих деревьев устремлялись ввысь на несколько десятков метров, а яркие лучи солнца не могли проникнуть сквозь их густую роскошную крону. По этой причине в жаркий зной день под деревьями царила прохлада и покой. Живописная поляна пестрела розовыми зарослями Иван - чая и шалфея, а также зарослями шиповника и боярышника.
В июне и в июле на Викторовом покосе было особенно тихо и сонно. Грызуны уже успевшие за день напищаться в полное удовольствие, в ночное время прятались в комфортные норы. Под просторным куполом неба парили две большие птицы. Это летели в вышине два здоровенных коршуна. В их царственном полёте - спокойствие владык, в размерах крыльев - могущество. Они кружились над краем Долгого озера.
Что привлекало внимание хищников ? Может, коршуны ждали, когда с водоёмов поднимутся пролётные пернатые, или наблюдали, как росомаха съедала зайца ? А может быть, под ними у большой добычи пируют старшие собратья, земные хищники, не терпящие их присутствия, и они выжидают, когда насытятся те и настанет их черёд.
Солнце ласково пригревало, земля просохла, деревья вдруг опушились молодой листвой, луга зазеленели, на деревенской улице вовсю пахло наступающим летом. Хотя по северной привычке сибиряки всё равно ждали какой - либо пакости от сюрпризов природы.
В любой день ледяное дыхание Ледовитого океана могло принести тёмные свинцовые тучи со снегом, и жестокий холод ударит заморозками по открывшимся бутонам цветов. Но здесь, на благословенной сибирской земле уже третью неделю стояла спокойная солнечная погода. Солнце угасало за дальним горизонтом. Болотистая Камышевка парились лёгким туманом.
Сквозь него слабо золотились грустные околки осинника и берёзок. Над нами кружилась пара хищных птиц. В шелесте осоки засыпали сонные озёра. То тут, то там слышались всплески и шепот пролётных птиц, готовящихся в ночь покинуть водоёмы. Закатное солнце скрылось за серым плотным сводом вечерних туч. Сумрак накрыл Александровскую округу. Ветерок стих.
Над "Пихтачом" в синем безмятежном воздухе ещё упражнялись в быстром полёте стрижи, да где - то у Чистого озера возник гусиный крик. В ложках сырой вечерний сумрак, и за краем густых рощиц "Инвалидских" полей, на заросшем троелистом болоте Камышевке нарастал птичий гомон. Далеко - далеко в сумерках над равниной слышался лебединый крик:
- Янг !... Янг !... Янг !...
В пустынном пространстве они казались огромными. Качаясь на крыльях, лебеди плыли по низкому горизонту, минуя пожарище заката, уплывая вдаль. С ними, постепенно стихая, смолкала их вечерняя песня. Ночь ложилась на плечи сонной тайги, прижимая её к земле.
Длинные тени статных деревьев великанов ложились на широкие просветы лесной глухомани и Улуйки. В густых зарослях ельника дразнились кедровки - забияки. Тоненьким голоском свистела самка рябчика, призывая на кормёжку своё беспокойное семейство. С северной стороны "Пихтача" вдруг раздался короткий, дрожащий крик совы.
Она серебряным лоскутом плавно парила над просветами ближайших деревьев и исчезла, растворившись в сумраке, словно невидимка. По ночному небу пролетали неяркие светлячки - спутники... Стояла обморочная, полуночная тишина...
Медленно и грациозно взошла на свой царственный трон ночная повелительница - луна. Свет её, стекая с далёкого космоса, как лесной пожар, охватил окраину Александровки таинственным красным пламенем. Звёзды, миллионы небесных светил высыпали на небе, ясные и поразительно сверкающие.
Подозрительная ночь сгустилась над просторными полями возле Татарского моста. Только вездесущий ветерок - проныра, беспардонно бродил по округе в поисках приключений да легион бесформенных туч - вечных странников молча, скользили по ночному небу. Время перешагнуло за полночь.
Луна, огромная, круглая, медленно уползала за лохматый лесной горизонт, и на высоком косогоре у "Тёплого" ключа потухал её холодный фосфорический свет. Влажные туманы лежали на болотах Камышевки. Где - то за сумрачным горизонтом пробуждалось утро. Ещё не стукнул крепким клювом трудяга - дятел.
Ещё рассвет не распахнул свои сонные ресницы. В предрассветной мгле земля казалась плоской и уставшей. На южном горизонте лежали без движения плотные облака. К утру темнота постепенно рассеялась, обозначая линия далёкого горизонта, воздух на востоке посветлел полосой, и незаметно рассвело. Ночь торопилась в чащобы, пряталась, падая на дно глубоких ям, покорно уходила в болота, под туман.
Алмазной каплей дрогнула в крошечном озерке последняя звезда и погасла за поникшей осокой. Голубоватый свет, необыкновенно нежный, отделил небо от земли. Макушки многовековых деревьев поднялись из мрака ночи и точно замерли, поражённые величественной картиной пробуждения.
Желна громким криком растревожила запоздавший рассвет. Ей ответила гагара на болоте Камышевке. Начавшийся новый день долго не хотел показывать солнца, но, наконец - то, не удержался, и первые лучи пронзили пространство, стремительно упав на тёмную и сонную тайгу.
По солнечным утрам, в глухой сибирской деревеньке - Александровке задорно и заливисто пели громкоголосые петухи, а на закате солнца, возвращаясь с пастбищ, с выменем, полным молока, коровы, невольно торопились к тёплому домашнему пойлу, заправленного внимательными и рачительными жителями мукой крупного помола.
Наконец - то из - за далёкого горизонта, появилось красное солнышко, заливая поляну яркими лучами. Засверкали яркими огоньками капли росы, словно аккуратные грозди алмазов. Проснулись бабочки и, не отрываясь от цветов, быстро - быстро замахали крылышками, как бы, пробуя не отмёрзли ли они в эту прохладную ночь.
Зашевелились, выползая из - под старых листьев, жучки, пробудились кузнечики, зазвенели пчёлы и шмели. Начинался новый день. Только теперь вылезла из своего дупла резвая белка - векша. Она важно уселась на толстом сосновом суку и стала умываться.
Зверёк протёр лапками глаза, почесал за ушами и взбил слежавшуюся за ночь шубку. В летнее время на Чистом озере цвели удивительные по красоте, овеянные необыкновенными легендами, белые лилии - кувшинки, как их принято называть. Рано утром ни одного цветка не было на озере.
Но стоило солнцу заглянуть в озеро, как кувшинки начинали тайком появляться из тёмной глубины водоёма, раскрывая свои белые, восковые лепестки и становились хорошо заметными на фоне округлых, ярко - зелёных листьев, плавающих на голубой поверхности воды.
Жили кувшинки только днём, а с наступлением вечерних сумерек цветки бережно сворачивали лепестки в тугие бутоны и прятались на всю ночь в таинственном подводном мире, оставляя на озере приятный аромат. Эта необычайная жизнь кувшинок создала почти у всех народов чудесные легенды, предания, сказки о русалках, богатырях, а также о человеческом счастье !