Мы столь радикально изменяли нашу среду, что теперь для того, чтобы существовать в ней, мы должны изменить себя.
Норберт Винер (26 ноября 1894 - 18 марта 1964) - американский математик, один из основоположников кибернетики и теории искусственного интеллекта.
Хромая проснулась очень рано, она проголодалась, вылезла из логова и замерла, словно каменное изваяние. Округу было не узнать. В это утро она была более осторожна. В такую погоду много не поохотишься. Во - первых лакомая добыча сидит в своих комфортных убежищах и кушает в закромах ранее заготовленные на этот случай корма.
Во - вторых если вспугнёшь случайно кого - нибудь, то преследовать его по глубокому, рыхлому снегу весьма проблематично. Утро вступало в свои права. Восход окрасил небо в багрово - жёлтые тона. Снег искрился и переливался миллионами огоньков. Хромая, движимая голодом направилась в сторону Изыкчульского моста.
Инстинкт ей подсказывал, что если там вечером выли волки, а значит поблизости они настигли жертву и после их пира должно что - то остаться. Так и есть, в трёхстах метрах южнее моста она почуяла запах лосятины. Глубоко втянув свежий воздух ноздрями, она уверенно направилась к границы небольшой полянки.
Перед ней предстала картина, где над бугорком снега, порхали и галдели пернатые. Здесь с утра уже вовсю хозяйничали мелкие хищники: колонки, горностаи и конечно же сороки и вороньё. Хромая вразвалочку подбежала к остаткам лося, вороньё недовольно галдя вспорхнули и расселись на ветках соседних деревьях злобно поглядывая на незваного пришельца.
Да видимо быстроногие изгои дремучих лесов, настигнув здесь длинноногого красавца, они устроили дикую оргию. От их трофея остались, как говорится "рожки да ножки". Утолив немного голод, она решила обойти свою временную территорию и снова наведаться в угодья человека и "почистить" его ловушки.
Хищница медленно шла, переходя от одного укрытия к другому, замирая у каждого из них. Она прислушивалась к каждому шороху, обходя завалы деревьев и буреломы. Снега в этот год было много. Снег это звериная напасть. Снег - предатель и помеха во всем. Он не любил снег. Выйдя из гари она прошла старой вырубкой, затем свернула в ельник.
Хромая шла вдоль русла речки, повторяя её изгибы. Путь его лежал к густо заросшему пихтачу у Круглого озера. Перейдя через неширокий ручей, она неуклюжим галопом преодолела мелкую поросль ельника и направилась в сторону Татарки. Перед выходом на обширную поляну, где много лет назад стоял леспромхоз, и кипела бурная жизнь, хищница остановилась и прислушалась.
Вдруг подул северный ветер, нагнал тяжёлые тугие тучи, из которых посыпался снег. Целых два часа шёл снег, прикрывая следы лесных зверей. Огромные пушистые снежные хлопья неторопливо опускались на землю. Их сменяли тысячи и тысячи других, летящих так же медленно и густо. Какая красота вокруг. Снегопад неожиданно прекратился, и теперь тяжёлое серое небо низко нависло над тайгой дамокловым мечом, обещая новую порцию.
В середине дня она легла в зарослях тальника на берегу Долгого озера и так и пролежала до самого вечера. Затем она стала шарить в камышах водоёма, чтобы отыскать себе пищи, и наткнулась там, на объеденную норкой большую щуку и съела её до конца.
Выкопав нору под толстой валёжиной на берегу водоёма она улеглась на отдых. Напротив её временного логова простиралась обширная снежная поляна, где ранее располагалось поселение под названием Татарка. В Татарке и примыкавшему к нему когда - то леспромхозу кипела жизнь, лес свозили из совсем уж отдалённых мест тайги в зимнее время гужевым способом на санях - розвальнях, сортировали, пилили, разделывали, перегружая на дорогах на специальные валакуши и тащили тракторами на Александровскую пилораму.
Теперь о прошлом этого поселения напоминали лишь небольшие холмики земли бывшего погоста возле местечка "Крестов". Чья - то невидимая рука сдернула со звёзд и луны скрывавшее их покров и они засверкали изумрудным загадочным сиянием. Полная луна висела низко, едва не задевая острые верхушки ёлок, и чистое ночное небо уже начало чуть - чуть светлеть на востоке.
Безветренная и тихая погода, когда любой звук очень далеко слышно, была для хищницы хорошим подспорьем. Недалеко в глубине леса ухнула сова. Рано утром её разбудил глухой стук. Это большой пёстрый дятел спозаранку принялся за работу. Над тайгой занялся розовый, как спелый арбуз, рассвет. Брызнуло солнце пьянящим соком, вернуло новый день.
Обычно голосистые и весёлые зимние птахи, искренне радующиеся каждому рождению нового дня, молчали, словно предчувствуя беду. Лишь одинокий ворон, парящий высоко в небе, изредка бросал окрестностям своё задумчивое:
- Кр - р - ру ! Кр - р - ру ! Кра !
Снег приятно холодил нос Хромой. К полудню росомаха подошла к западне с предательскими капканами, приютившими свои разжатые челюсти под снегом, так что их вовсе не было видно.
Несколько минут она простояла в нерешительности вне линии опасности и усердно внюхивалась в воздух и прислушивалась. Она видела притихшего зайчика прижавшего длинные ушки к затылку, и уже щелкала от голода зубами. Затем она придвинулась ещё на один шаг вперёд. Зверь всё ещё что - то подозревал, так как каким - то странным и необъяснимым образом чуяла здесь опасность.
С беспокойством Хромая стала обнаруживать её носом, глазами и ушами. Но всё вокруг неё было погружено в мёртвую тишину и покоилось в глубоком мире. Она опять щёлкнула зубами. Что ж это было такое, что так беспокоило её ? В чём состояла эта опасность, которой она не могла ни видеть, ни обонять ? Медленно она обошла вокруг западни.
Затем сделала ещё три круга, с каждым разом придвигаясь к ней всё ближе и ближе, пока наконец её лапы не ощутили под собой чего - то твёрдое. Целых пять минут она просидела на задних лапах, совершенно не двигаясь, точно высеченная из камня.
Навострила уши. Несмотря на густой запах от зайчишки, который так и бил ей прямо в ноздри, что - то так и оттягивало её назад. И она собиралась уже убежать от ловушки совсем, как в эту самую минуту она увидала, как белый, словно снег горностай ловко спустился по верёвке к жертве и жадно впился зайцу в тело. Беляк необычайно пронзительно и жалобно закричал, этот крик был поразительно похож на плач ребёнка.
Хромая забыла все предосторожности и всякую опасность. Она яростно на него заворчала, но её маленький соперник вовсе даже и не подумал отказываться от своей добычи. Тогда росомаха разгневалась на него и, чтобы покончить с ним, бросилась в центр смертельного круга к добыче, чтобы достать его в прыжке.
Железные клещи, скрытые под снегом, отлично выполнили свою безжалостную работу. Одна из его лап была крепко ущемлена ими на первом суставе. Кузьма в это время осторожно приближался с месту западни, крепко сжимая в руках свою надёжную подругу двустволку бескурковку 16-го калибра.
А в это время знакомый запах человека - зверя точно ненавистным ядом вдруг наполнил ноздри росомахи. Выкатившись на невзрачную елань охотник увидал её всего только в двадцати шагах от себя, сидевшей под высокой сосной. Шерсть на загривке у Хромой ощетинилась, как щётка, и затем услышал, как она злобно, с безграничной ненавистью заворчала.
Она оскалила на него клыки, грозно фыркала, а глаза её светились, как два зелёных уголька. В налитых кровью глазах свирепого зверя не было ни жалости, ни сострадания. Сердце зверобоя забилось сильнее. Торжествующая улыбка вдруг осветила лицо его, и глаза засверкали и он испытал чувство горделивой радости.
Спешить охотнику некуда. Можно работой своей любоваться. Любит человек, дело трудное завершив, созерцать трудов своих результаты. Нелегко было выследить грозную бестию сибирских дебрей, а самое главное хитростью капканом изловить и что самое поразительное она сама по своей воле в него вляпалась.
Так окончилась жёсткое противостояние двух антиподов в дикой природе: человека и неукротимой росомахи ! Если со зверем в честную схватку вступить, то никогда точно не знаешь, кто выйдет победителем. У человека - ружьё и патроны, у зверя - зубы, когти, скорость и сила.
Так считал Кузьма и выходил на охоту как на поединок. Сейчас же на стороне человека была охотничья смекалка, креатив и конечно же фарт, как без него. Ему хотелось кричать, петь и свистеть. Но он сдерживал себя, хотя его и трясла охотничья лихорадка. Он всегда помнил резонные мудрые слова отца - "Тайга любит тишину !".