Счастлив медведь, что не попался стрелку, и стрелок счастлив, что не попался медведю.
Охотничья поговорка
Право, в это время морщины их разглаживались, а спины распрямлялись принимая величавую стать, потухшие глаза загорались фосфорическим огнём юноши. А по прямой молодецкой и удалой осанке - Кузьма чётко представлял каковы они были лет 30 или 40 назад !... Фактически, живя натуральным хозяйством, Федотов брал у тайги не только мясо и пушнину, но заготавливал в огромных количествах грибы, ягоды и кедровые орехи. Детей, а их у него было шестеро, нужно было не только кормить, но и одевать, учить, поднимать на ноги. Время проходит, а с ним стирается людская память, Кузьмы Ильича уже давно нет в живых, но остаются ещё старики, помнящие его и с уважением, рассказывают о нём своим внукам.
Но в глазах нового поколения это уже скорее не история, а легенда или сказка. Иногда охотник находился на волосок от гибели. Помогало ему везение и верный ИЖак ! Итак, Федотов Кузьма шёл по зимнему лесу с ружьём и на лыжах, возвращаясь с охоты на белок. Он глубоко вдыхал свежий воздух, пахнущий густым настоем хвои. Несколько дней и ночей бесчинствовала и свирепствовала непогода, точно бешеный бык, примчавшийся с севера.
Буран намёл высокие валы и огромные сугробы из твёрдой ледяной крупы, похожей на свинцовую дробь, и принёс с собой жестокий мороз. По этой причине Кузьма всё это время пережидал эти погодные неприятности вместе с верным и надёжным другом Караем в тёплом и уютном зимовье благо дров охотник заготовил с осени впрок надолго. Сумерки надвигались на хвойный лес, а на небе зажглись звёзды, и белый мир наполнился призрачным мерцанием. Они казались неподвижными и холодными. Всё было сковано лютым холодом.
Деревья начали вдруг потрескивать. По всей зимней хвойной тайге словно раздавались пистолетные и автоматные выстрелы - это шалил и развлекался господин мороз, безжалостно разрывая сердцевину могучих стволов деревьев. Постепенно небо затягивало тяжёлыми свинцовыми тучами, а порывистый ветер то налетал как остервенелый, то дул легонько колыхая еловые лапы густого ельника. Внезапно густыми хлопьями повалил снег.
Отмяк ночной мороз. Дремал лес, чутко прислушиваясь к шороху падающего снега. На пнях выросли высокие снежные папахи, тяжёлые гирлянды снега опоясали тёмно - зелёные ельники. Под тяжестью снега наклонились вниз разлапистые ветви сосняка. Усталый охотник, едва державшийся на ногах, медленно двигался в сторону заката. Уставший от длительного перехода он едва перебирал ногами. Кузьма свернул в густой ельник и запетлял среди заснеженных еловых лап. Снег сыпался ему за шиворот. Он крякал, отфыркивался и не задерживаясь двигал дальше.
Зверь и птица спрятались в поисках ночлега, а странный человек в сумерках всё углублялся в чащу. Одинокая фигурка, оторванная от тёплого человечьего муравейника и цивилизации. Сумерки окончательно поглотили тайгу. И если бы не белизна снега, да взошедшая полная луна - не ступить бы ему по лесу и шагу. Да и морозец был ядрёным. Свет луны резал тьму, и даже волчий вой лишь единожды донёсся издалека. Лес для Кузьмы как дом родной.
Он иногда оглядывался назад и долго вслушивался в молчаливую и угрюмую тайгу. Ружьё у него было простенькое двустволка - переломка 16-го калибра бескурковка. Опытные охотники на крупных хищников в глухой тайге отдавали предпочтение обычным гладкоствольным двустволкам - переломкам, которые гарантированно давали возможность совершить два выстрела. За плечами у Кузьмы охотничий рюкзак и более 30 -ти тушек пушного зверя - белок. Охотник с улыбкой вспомнил как рано утром вблизи "Ближнего Кульстана" белка напугала его сибирскую лайку Карая.
Белка выбежала из - за сосны прямо на лайку и привела его в ужас. Она припаал к земле и зарычала. Но белка перепугалась ещё больше и быстро вскарабкалась на дерево и, очутившись в безопасности, сердито зацокала оттуда. Во многом результат охоты ещё определяли фарт и погодные условия. Бе;лка обыкнове;нная, или ве;кша (лат. Sciurus vulgaris - белка обыкновенная" - прим. авт.) - грызун из семейства беличьих и имеющая более сорока подвидов.
Она распространена от побережья Атлантики до Камчатки, Сахалина и Японии - остров Хоккайдо. Успешно акклиматизировалась в Крыму, на Кавказе и горах Тянь - Шана. Эта пушистая очаровашка устраивает настоящий геноцид, беспощадно изничтожая несчастных грызунов, птиц и пресмыкающихся ! Но зачем белка ступила на скользкую дорожку ?
Во - первых, потому что может. Острые зубы у белки есть, мощные челюсти - тоже. Зверёк с лёгкостью раскалывает орехи, так что проломить чью - либо черепушку ему труда не составит.
Во - вторых, таким образом белки восполняют дефицит белков и микроэлементов. Поэтому мышку или птичку зверёк хрумкает в качестве витамин.
В - третьих, под удар рыжей бестии попадают те, кто являются её прямыми соперниками за пищевые ресурсы. То есть белка в лучших традициях мафии кровавым способом избавляется от конкурентов !
Ну, а после расправы с неприятелем, не пропадать же добру, богатому белками и прочими полезными элементами. Несмотря на суровый характер, белки - зверьки любвеобильные. За один сезон они успевают настряпать аж два выводка. Брачные игры начинаются весной. За одной самкой гоняется целая гурьба мужиков, жаждущих её тепла, ласки и внимания.
Избранник, доказавший свою крутость перед самочкой, остаётся с дамой ненадолго. Когда барышня осознает, что скоро станет мамочкой, она гонит отца своих детей в шею, даже алиментов с него не спрашивая. Вот она, истинная сильная и независимая женщина ! Спустя месяц на свет появляется от трёх до восьми бельчат. Целых два месяца мамаша заботиться о своих детишках: кормит их, защищает от врагов и переносит из гнезда в гнездо, чтобы молодняк не тревожили клещи и блохи.
Белка или векша - один из основных видов пушного промысла нашей страны, а её шкурки пользуются большим спросом на мировом и внутреннем рынках России. В том памятном для Кузьмы году произошло невероятное и фантастическое событие вместе с парнокопытными и хищниками с засушливых мест необъятной страны, в Восточную Сибирь рванули полчища белок, спасаясь от голодной смерти. За короткое время огромные стаи белок буквально оккупировали всю деревню Александровку, облюбовав для жилья даже скворечники для птиц.
Доходило до смешных и курьёзных случаев. Большое количество белок, захватив птичьи скворечники, наотрез отказывались их покидать. Деревенские жители пытались их выгнать, но они отчаянно сопротивлялись пританцовывая на комфортных домиках и угрожающе прищёлкивая, отгоняя таким образом ошалелых от такой дерзости местных аборигенов - хозяев этих скворечников.
Огромная орда белок кормилось зимою в окрестностях Александровки кедровой шишкой ! По этой причине Кузьма за световой день добывал иногда до сорока белок. Поэтому возникала одна трудность - в большом расходе пороха и дроби, которые были у деревенских охотников на вес золота. Средний вес белки от 200 до 350 граммов. Вроде мизер, а вот более тридцати особей - это уже вес и дополнительная нагрузка с обязательной растратой лишних, но ценных для охотника калорий. Ведь охотник на лыжах по глубокому снегу в среднем за зимний день успевал преодолеть расстояние по снежной тайге от 10-ти до сорока километров пути.
При ружейном промысле с белки целесообразно снимать шкурку сразу же после отстрела зверька. Да можно беличьи тушки освежевать на лоне природы, но этому жёстко препятствовали некоторые неудобства, а именно: во - первых - не комфортная температура морозного воздуха и второе, пожалуй самое главное - жёсткий лимит времени короткого, светового зимнего дня. Лес стоял тихий и безмолвный. Снег тяжело лежал на ветках елей, по законам физики неизменно клоня их вниз.
В просвете могучей сосны вдруг мелькнули две горбатые тени, и раздалось страстное цоканье в несколько голосов. Зашуршала, осыпаясь, кора, запрыгали по веткам чёрные комочки. Кузьма пригляделся и увидел трёх белок на вершине развесистой сосны. Две из них сидели на одной ветке, почти рядом. Они пристально смотрели вниз, вытягивая шеи и нервно подергивая хвостиками. Появилась и третья.
Припав к стволу, она осторожно спускалась вниз, впиваясь острыми коготками в кору. Зверёк то угрожающе горбил спину, то в страхе замирал, обнимая лапками ствол и роняя в лесную тишину любовные призывы.
Кузьма не мог понять, кому он их посылает. На нижнем сучке этой же сосны сидела ещё одна белка. Она беспрерывно вертелась, как заведённая игрушка, и злобно цокала. Малейший шорох вызывал в ней ярость. Вот так удача три белки и вместе на одном дереве. После первого прицельного выстрела один зверёк пушистым комком взметнулся в воздухе и, ломая сухие сучья, свалился вниз на хрупкий снег. Уцелевшие белки осознали свою оплошность и одновременно рванули в разные стороны сосняка. За одной погнался Карай, а за другой Кузьма.
Ещё два точных выстрелов и зверьки комом упали в пушистый и глубокий снег. Охотник прошёл несколько километров. Ноги его всё больше и больше наливались свинцовой тяжестью. Но делать нечего, нужно идти домой, не в лесу же ночевать. И как назло в лесу внезапно разыгралась вьюга. Становилось всё темнее, в верхушках деревьев голодным хищником выл сильный ветер. Повалил снег. Он падал сплошной белой лавиной, и на расстоянии пятидесяти шагов не было видно стволов деревьев.
Кругом царил тёмный сумрак, почти как ночью.
К тому же ветер выл и стонал все свирепее, предвещая окружающим крупные неприятности. Кругом - только серая призрачная мгла: горизонт приблизился, как будто на близком расстоянии небо совсем слилось с землей. Снег под ногами опять стал глубже. Напор разбушевавшегося бурана беспощадно бил в лицо, словно озверевший боксёр добивает соперника обессиленного. Ураган крутил снежные массы замысловатыми узорами и мчал их в непроглядную даль навстречу неизвестности...
Бесконечные снежные заряды били в тело упрямого зверобоя, облепляя его покрывалом мокрым, ослепляя глаза.
Грохочет стихия, злобствует, а охотник пробирался сквозь деревья, борясь с ветром и усталостью, сжимая крепко в руках ружьишко ИЖ - 58. Видимость низкая, да и предчувствие нехорошее. Интуиция подсказывала, вблизи опасность. Лес в Сибири дикий, а звери опасные. В ружье только два патрона.
Промахнёшься и можешь не успеть перезарядить. А уж от стаи волков и вовсе вряд ли поможет. Огромный лесной филин внезапно вынырнул из темноты, широко взмахнув крыльями. Потом он испустил хриплый и заунывный крик, исчезнув в густых ветвях огромной сосны. Повалил снег, да так густо, что через несколько часов ходьбы охотник почувствовал себя уставшим и измученным. Ветер слегка поутих, но морозило сильно. Одежда отсырела. Очень сильно хотелось есть, аж тело дрожало, и силы быстро покидали зверобоя.
Где - то недалеко выли голодные волки, стало жутковато. Он крепче сжал ложе ружья и тихонько двигался вперёд. Волчий вой усиливался, и казалось, что он совсем рядом. Человека всегда к своему дому тянет, как птицу к гнезду, а зверя к норе. Так он и шёл, но вернулся без приключений. Возле "Старого телятника" охотник остановился и вздохнул полной богатырской грудью чистый вечерний воздух.
Кобель Карай подбежал проверить его интерес. Не поняв, что это он стоит и не двигается, обнюхал падающий снег, осмотрел и окрестности. Успокоенный, повалился на снег и принялся старательно выкусывать лёд меж пальцев лап. Зверобой вспомнил историю своей деревеньки: "В 1965 году пришли на берега таёжной речушки Улуйки, прослышав про сказочно богатые места переселенцы и государственные крестьяне Вятской губернии Котельнического уезда - семейство Александра Антоновича Зыкова и его жены Марфы Григорьевны с сыновьями: Алексеем и Леонтеем.
И не обманулись. Тайгу взялись осваивать основательно, с крестьянской хваткой и сметкой, детям своим опыт передавали. На момент приезда Зыкову Александру едва стукнуло 25 лет. На новом месте Зыков построил себе двухэтажный жилой дом, на первом этаже находилась кладовая, а на втором жильё. Дом сгорел ещё при жизни хозяина.
В этом же 1865 году Ачинским окружным землемером Болотиным была сделана "выборка подробного исчисления контура деревни Александровской", в которой указано, что одной удобной для деревни земли - 2 952 десятины и 1 680 сажен это около 3 217, 68 гектаров пахотной земли. Им же была сделана и карта земель д. Александровки. Из нее следует, что они граничили с угодьями таких деревень, как: Красновка, Секретарка, Листвянка, Улуса Верхнее - Улуйский, Лапшиха, Средний Тулат.
В "Памятной книжке Енисейской губернии 1901 года" указано, что "д. Александровка входила в состав Большеулуйской волости Енисейской губернии, располагалась на р. Улуй находилась в 200 или 203 верстах от губернского города Красноярск, в 35 верстах от волостного села Большой Улуй". В деревне в то время проживало 118 человек мужского пола и 125 человек женского пола. В начале 20-го века все лесные угодья деревни Александровки были взяты на строгий контроль и относились к Кемчугскому лесничеству.
Оно назначало лесничих, выплачивало им жалованье, выдавало казенное имущество и удостоверение. Так, на 1910 год объездчиком 8-го объезда д. Александровки значится Вохмянин Евграф, грамотный крестьянин, который получал жалованье 420 рублей. Он обязан был следить за правильным использованием леса, силами сельчан тушить пожары на своем участке. Крестьяне несли наказание за незаконную вырубку леса и за уклонение от тушения лесных пожаров. Не стояли в стороне жители деревни и от волостных дел.
Так в 1915 году, когда шло строительство церкви в с.Новая Еловка, александровские крестьяне помогали строительству материалом. Среди них - Виктор Денисов, Феофан Бакулин, Василий Французов и другие. Несмотря на наличие в деревне школы, более 300 человек взрослого населения были неграмотными. Многие фамилии александровцев сохранились по сей день. Так, потомки Зыковых, Смердиных живут в Большом Улуе, Вохмяниных и Терентьевых - в Александровке.
Первопроходцы пришли в Александровскую тайгу много поколений назад, и за почти столетие досконально изучили и поняли её. Они срослись и сроднились с тайгой не хуже коренного населения, этих мест. За прошедший период времени они приобрели прекрасные таёжныё навыки и умения выживать в самых суровых условиях. Они научились передвигаться по топким лесным болотам, прекрасно ориентироваться в дебрях, почти все поголовно стали отличными стрелками, охотниками и рыбаками.