Уметь прощать всем, даже вашему большому врагу - это великая сила. Прощайте всегда, независимо от того, какую бы вам сильную боль не сделали, прощайте.
Богдан Ли (Магдыч-Тиханов)
Так белые военные командиры проиграли идеологическую войну более образованным большевикам. Кроме того большевистское правительство не стеснялось проводить резкие и жестокие реформы. Парадоксально, но именно такая жесткость и стала важнейшей в военное время: люди не верили сомневающимся и оттягивающим решение политикам. Грубейшей ошибкой белого командования явилась задержка земельной реформы - её проект предполагал расширение хозяйств за счёт земель помещиков.
Выпущенный закон запрещал захват земли, оставляя и сохраняя её во владении дворян. Крестьяне, составляющие 80% населения России восприняли это распоряжение как личное оскорбление. Белые проявляли в борьбе и отвагу и геройство. Они ходили в "психические атаки" и нападали на врага, превосходящего их численностью в пять раз. Многие операции белых - просто шедевр воинского искусства. Но белые не смогли создать массовую белую армию. Почему ? !
Ответ не военный, а политический: потому, что у них отсутствовал главный мотиватор для огромных народных масс - единая мощная и объединяющая идея. В феврале 1917 года Россия распалась на народы, сословия, классы, а также партии и группировки. Белые не сумели объединить в одно целое эту Россию. Идеи для ВСЕХ у белых не имелось. Но у белых имелась идея для СЕБЯ. Это идея сохранения и продолжения России.
Вопрос только, какой России ? России русских европейцев. Белые генералы считали, что они морально правы. Белые так и не поняли, что мир изменился. Что сама Великая война - верный признак этих изменений и что никто никогда не станет жить так, как жили русские европейцы до Великой войны. Они чувствовали себя правящим слоем, носителями высших истин...
Но цивилизации, в которой они и такие, как они, были высшим и правящим слоем, уже не существовало. Рыцари несуществующей империи. Граждане распадающейся цивилизации. Владельцы обесцененного пакета акций. Как бы то ни было, нельзя считать "красных" плохими, а "белых" исключительно хорошими, или наоборот - кому как нравится...
Любая война - это прежде всего насилие. А гражданская война - это страшная трагедия, в которой невозможно отыскать правых и виноватых...
Итак, всё же значительным колоннам белых под грамотным и умелым командованием генерала Владимира Каппеля удалось обойти Красноярск с севера и выйти вниз по реке Енисею к устью его правого притока, Кана. Здесь перед армией встал грозный вопрос: куда идти, каким путём ? Пробиться вновь к железнодорожной магистрали ?
Командование решило пройти прямо по льду реки Кана, с тем, чтобы выйти к тому месту, где эта река пересекает железную дорогу, то есть к городу Канску. Некоторым войсковым частям этот предположенный ледяной поход по Кану показался рискованным, и они откололись от армии, отправились далее на север, вниз по Енисею.
Отряды генерала Перхурова и полковника Казагранди двинулись на север по реке Тасеевой, а отряд генерала Александра Тимофеевича Сукина - прямо по Енисею к реке Ангаре. Генерал - Павел Петрвич Петров в своей книге "От Волги до Тихого океана в рядах белых" рассказал нам о походе по Кану следующее: "Река Кан не говорит ничего тем, кто не шёл по ней или кто шёл позднее по проложенной дороге. Зато она хорошо памятна Уфимцам, Камцам и тем, кто шёл в авангарде колонны. В деревне - Подпорожной, откуда начиналось движение, оно не казалось трудным. Опасались только, чтобы где - нибудь красные не преградили выхода.
09 января 1920 года, после полудня, Уфимская дивизия после отдыха в Подпорожной начала движение к Кану. Передвигались по лесной дороге, просекою, огибая попавшийся порог. Поднимаемся по лесной дороге в гору, а затем начинается движение по целине какими-то просеками, прогалинами, с крутыми спусками. Воины дружно прокладывают дорогу шаг за шагом, вместе с проводниками.
Колонна через каждые несколько шагов останавливается. Уже в сумерках спустились на лёд. Широкая замерзшая река в обрывистых берегах. По берегу могучий лес, какого мы еще никогда не видели: ель, лиственница невиданной толщины уходят верхушками высоко в небо, а кругом непролазная тайга. По гористо - лесному ущелью течёт река. Это коридор, по которому можно идти только на восток, не имея возможности свернуть ни вправо, ни влево.
Две - три версты двигаемся благополучно. Трудно только идущим впереди и прокладывающим дорогу. Но дальше остановка и тревожные сведения: вода на льду. Что это? Лёд ли опустился под тяжестью движения, или река не замерзла, как следует - неизвестно, а вокруг уже ночь и морозная мгла. Окружающая местность приняла фантастические очертания. Пешком по такой воде двигаться нельзя, хотя бы лёд и выдерживал. Уже многие промочили обувь.
Послали вперёд на разведку конных, а пока ждали. Несколько часов ожидания кажутся вечностью. На берегу, в охотничьей хижине, раскладывают костер: туда приехал генерал Владимир Каппель. Он прислушивается к разговорам, которые вертятся: "Вперёд или назад ?" - чуть ли не собирается послать приказание Войцеховскому повернуть колонну, но надежда, что вода на льду случайная, ключевая, останавливает.
Приходят сведения, что двигаться можно: вода поверхностная. Нужно только больше растянуть колонну. Движение возобновляется, но тревога за благополучный исход не оставляет. Что скажут еще пороги, которых, по описанию, чуть ли не три. Ночь переходит в день почти незаметно - мглистый и морозный день.
Мороз, к какому мы не привыкли, пронизывает сквозь тучу всяких одеяний. Сколько носов уже обмороженных ! Целый день движемся то по сухому льду, то с водой сверху и с остановками. На остановках кормят лошадей, разводят костры, размораживают краюхи хлеба, чтобы подкрепиться. Снова ночь. Что впереди, неизвестно.
Проводники обещают, что скоро какой - то хутор, но его не видно. Подсчитываем, что в движении с остановками мы более суток, а прошли не более 50 верст: значит поселение ещё впереди... На каждой остановке трагедия. Сани во время движения по мокрым местам захватывают, загребают снег и обмерзая становятся тяжёлыми. Приходится обрубать лёд. Если остановились на мокром месте, то сани просто примерзают так, что лошади не могут их взять.
Уже много окончательно выбившихся из сил лошадей. Они едва стоят или ложатся, чтобы больше не вставать. В воздухе стоят крики, брань и разговоры...". Главнокомандующий отступавшими армиями славный генерал Владимир Каппель простудился во время похода по реке Кану и отморозил обе ноги.