Глава ХХVII. Легендарный казачий генерал - Яков Бакланов.
Особую легендарную славу в боях на Северном Кавказе снискал одетый в кумачовую рубаху, двухметрового роста богатырь - казачий генерал Яков Бакланов.
Яков Бакланов. Штрихи к портрету
Победителей не судят
Екатерина II Великая
Он родился дворянином в 1809 году в казацкой станице, но воспитывался наравне с обычными детьми, с четырнадцати лет превосходно овладел пикой и шашкой; также он был богатырского роста и телосложения и крайне пылок: дерзкий, смелый воин с прирожденными лидерскими качествами - таким был Яков Бакланов. Он был очень колоритен внешне - могучий гигант с уродливым лицом.
Вот как его описывал один из участников Кавказской войны генерал-майор В. А. Полторацкий: "Наружность полковника наводила страх и ужас на все окрестные селения, где имя его сделалось пугалом детей и взрослых. Богатырского роста, косая сажень в плечах, рожа - не приведи Бог! - с длиннейшими усами и бородой, вся рябая, тёмно-фиолетового колера...".
Весьма характеризует Бакланова и такой случай. Как-то его, молодого ещё офицера, несколько других однополчан, обвинив в нечестной игре в карты, при погашенных свечах кинулись избивать. Через какое-то время из палатки вышел один Яков Бакланов. Остальных участников этой увлекательной игры вынесли полутрупами - так он уходил их столом и табуреткой.
"Сам я, покаюсь, пришёл тогда в азарт! - вспоминал об этом происшествии Яков Бакланов. Как пятеро гурьбою стали наседать на меня, я схватил стол, с налёта шарахнул им по головам, да как пустил кулаки свои под микитки!
Через минуту и этих угомонил разбойников... Богом клянусь, что и десяти минут не прошло, как я их всех уложил на пол хаты с перебитыми мордами...". Так состоялось знакомство двадцатипятилетнего сотника Бакланова с сослуживцами - казачьими офицерами нового полка, в который его перевели. После этой потасовки все они, по его словам, "друзьями жили".
В 1834 году он переводится на Кавказ. В те времена служба в тех краях для донцов считалась самой наихудшей: непривычные к войне в горах, они в отличие от линейцев и черноморцев несли изрядные потери в борьбе с горцами, да и от болезней и непривычного климата полегло донских казаков там тоже немало.
Заслуженная боевая слава пришла к этому великану именно на войне с кавказцами.
Страх горцев перед Баклановым был мистического свойства. Они считали его крепко повязанным с нечистою силой. "Отличный ездок, на рослом и лихом коне, с дорогим оружием на себе и громаднейшим значком за собою, он действительно всею обстановкою резко отличался от всех прочих", - вспоминал о нём его сослуживец Полторацкий.
Популярен был на всем левом фланге значок Бакланова, необыкновенного размера, вроде простыни, с белым черепом посредине... Где бы неприятель ни узрел это страшное знамение, там же являлась и чудовищная образина Бакланова, а нераздельно с нею неизбежное поражение и смерть всякому попавшему на пути шайтан - Баклана". Однажды на праздник Успения Богородицы в августе 1851 года Бакланов, изнывая от жары, лежал совершенно голый в своей палатке. Оружие у него всегда было под рукой, а на привязи стоял оседланный конь. В это время на лагерь напали чеченцы.
Нападение было внезапным для обеих сторон. Чеченские наблюдатели приняли развешенное для просушки белье нескольких сот казаков за стадо баранов и кинулись за этой добычей, но встретили их отнюдь не овцы. Бакланов, натянув папаху и накинув на плечи бурку, вскочил на коня и бросился в контратаку.
В ходе боя бурку он сбросил и несся в атаку совершенно голым, вращая в руках две шашки. Противник бежал, а потом джигиты клялись друг другу, что точно видели овец, а то, что там оказались казаки, так это результаты колдовства даджала, то есть дьявола, каковым они считали Бакланова. Бакланову довелось ему служить под началом легендарного курляндца Григория Засса - командующего Кубанской линией, который был горячим сторонником активных наступательных действий.
Не дожидаясь нападения горцев, Засс нападал первым, блестяще организовав разведку в тылу врага. Бакланов на всю жизнь стал горячим поклонником этой тактики, а самого Засса считал своим учителем.
Яков Петрович добивался успеха, прежде всего за счет досконального сбора информации о противнике. Он же опирался на хорошо отлаженную разведку. Свое жалованье он привычно тратил почти без остатка на материальное стимулирование информаторов из числа чеченцев, которые снабжали его множеством ценных сведений, неизменно пригождавшихся во время набегов донцов на немирные аулы.
Необыкновенные партизанские способности Бакланова нашли здесь блестящее применение. Он вскоре стал грозой горцев. Его не устраивала дисциплина в казачьих полках, он ввёл железный контроль. За малейшую провинность, будь то пьянство, продажа казенного имущества, оружия, он мог выпороть, а то и расстрелять.
Он очень любил показывать казакам кулак, приговаривая: "Видишь? Вот получишь, если приказ не выполнишь". Свою стратегию в войне против горцев Бакланов описывал так: "Вера в Бога, скрытность движения, быстрота, затем смелый удар по первому влечению сердца".
Настоящую же славу ему принёс бой 4 июля 1836 года. Увлёкшись преследованием отряда черкесов, казаки оказались перед лицом втрое превосходившего их по численности противника. Отбив в течение часа двенадцать атак и не видя помощи, казаки уже готовились к смерти.
Но Яков Бакланов сумел переломить ход событий, использовав психологический фактор, столь много значивший на Кавказе. Когда, неожиданно началась гроза и послышались раскаты грома, похожие на пушечные выстрелы, он крикнул казакам, что идёт подмога, и во главе полусотни врезался в гущу отходивших после очередной атаки черкесов.
Те дрогнули, а вторая полусотня ударила им во фланг. Горцы побежали в беспорядке, и преследование их продолжалось 15 верст. Казаки не дали им перейти реку вброд, и горцам пришлось плыть под ружейным огнем. Только шестидесяти джигитам из четырехсот удалось уцелеть.
Казаки потеряли около двадцати человек. После этого сражения генерал Григорий Засс представил молодого сотника к ордену Святого Владимира 4-й степени с бантом и сказал: "Если вас не убьют, вы непременно достигнете больших высот". Двухметровый рост, огромная физическая сила, грозное лицо Бакланова, изъеденное оспой, вселяло страх в сердца горцев. Сходство со львом дополняли пышные рыжие усы, переходящие в бакенбарды - "гриву".
Во время сражений с воинами имама Шамиля Яков Петрович отличался храбростью и презрением к смерти, а о его умении одним сабельным ударом разрубить человека от макушки до седла ходили легенды. Под командованием Якова Бакланова казаки не страшились нападать на врага, многократно превышающего их по численности.
Казаки любили командира и в честь покорителя Сибири называли его Ермаком Тимофеевичем. В сражении на речке Яман - Су три сотни казаков одержали победу над чеченской конницей численностью более шестисот человек. В этом бою под генералом Баклановым убили пять коней.
А вскоре две сотни его бойцов в сражении у Шаухал-Бердынских укреплений сумели рассеять и обратить в бегство чеченский отряд конницы в восемьсот воинов. Выхватив из рук ординарца пику, атаман Бакланов с криком "Вперёд!" повёл своих казаков на неприятеля.
В очерке В. Потто есть рассказ чеченца, свидетеля этой невиданной битвы: "...Мы увидели огромного всадника, скакавшего со страшной пикой, и когда от дуновения этого всадника наши чеченцы сваливались с лошадей, как опалённые небесной молнией, мы побежали назад. Многие из нас узнали голос Бакланова, но был ли то он или сам шайтан в его образе - мы этого не знаем...".
Легенда о смертоносном дыхании жуткого всадника ходила по Чечне. Многие аулы стали сдаваться без боя. За умелые действия и отвагу его наградили орденом Святой Анны 2-й степени, а вслед за тем, по случаю отъезда подполковника Шрамкова на Дон, назначили командующим 20-м Донским полком, который он принял в начале 1846 года.
Яков Бакланов начал последовательно и методично превращать свой 20-й полк в грозу для черкесов и чеченцев с того, что вернул всех своих казаков в строй, не считаясь даже с увещеваниями высокопоставленных чинов, которым жалко стало терять дармовую прислугу. Потом он одел полк. Форменные мундиры и шаровары запрятали в сундуки для смотров и парадов. Каждый казак обязан был достать себе удобную черкеску. Сначала их просто снимали с убитых врагов, а потом уж стали и шить на заказ.
Появились у казаков и булатные черкесские шашки и кинжалы, английские нарезные штуцеры, которым заморские доброхоты в изобилии снабжали воюющих горцев. И кони в этом полку стали другие - не худые и заморенные, с пропитым овсом и не знающие чистки, а ухоженные, сытые и гладкие.
Чтобы навести в содержании конского состава строгий порядок, Яков Бакланов повёл себя круто. Как рассказывали очевидцы, воровавших овёс подчинённых он несколько раз подвергал жесточайшей порке, и вскоре лошади в его полку изменились до неузнаваемости, после чего не страшны стали казакам выносливые черкесские скакуны.
10 февраля 1850 года за отличие во время набега на Гайтемировские ворота его произвели в полковники. Летом 1850 года он получает назначение командиром 17-го Донского казачьего полка. Вслед за своим отважным командиром из прежнего 20-го полка пожелали перейти и остаться на Кавказе многие подчинённые - пять из шести сотенных командиров, а также многие младшие офицеры, урядники
и рядовые казаки. Яков Бакланов завёл в полку свои порядки.
Он создал внештатную учебную сотню, где казаков по-настоящему готовили к сложным боевым действиям в условиях Кавказа. У него были образованы три специальные команды: сапёрная, ракетная и пластунская. Он неутомимо обучал казаков разведывательной службе, сапёрному и артиллерийскому делу.
Для облегчения обучения он пренебрёг буквой устава и сформировал особую седьмую сотню - учебную. В ней под его пристальным наблюдением готовились урядники - младшие командиры на весь полк. В битвах она служила авангардом или надёжным резервом. В каждой сотне один взвод стал снабжаться шанцевым инструментом, и бойцы его особо обучались сапёрному делу.
Имелась и пластунская команда из лучших стрелков и наездников, употреблявшаяся на самые опасные разведывательные операции. В пластуны определяли казаков, хорошо владевших искусством боевых единоборств и обладавших крепкими нервами и железной выдержкой. Им приходилось действовать небольшими группами, а то и в одиночку заниматься тем, что сейчас принято называть специальными операциями.
Бакланов имел платных информаторов в стане противников, и ему был известен каждый их шаг. А ракетная батарея полка при Якове Бакланове стала образцовой на Кавказе. Из бесполезной обузы начинённые порохом и пулями ракеты превратились в мощное оружие, эффективно действовавшее там, где не могли пройти пушки.
Обладая удивительной физической силой, железным здоровьем и неутомимой энергией, Яков Петрович, по словам знаменитого историка Кавказа Потто, даже самое короткое время не мог оставаться в бездействии. Не спать несколько ночей, рыская с пластунами по непроходимым чащобам, для него ничего не значило. Он лично водил разъезды и приучал своих донцов вести наблюдение и разведку в непривычной для них горной стране.