Доктор технических наук профессор Валентин Сергеевич Разумов сидел в рабочем кабинете своей квартиры и угрюмо смотрел по сторонам. На столе перед ним лежала только что начисто отпечатанная статья для научно-популярного журнала. Разумов просмотрел ее и ясно понял, что статья не удалась и печатать ее в таком виде он не будет. От сознания того, что предстоит нудный и, в общем-то, ненужный разговор с главным редактором, который лично просил его написать эту статью, на душе профессора было муторно. Переделывать статью было уже поздно, а отдавать ее в таком виде - стыдно. Погруженный в мрачные мысли, Разумов не заметил, как в его кабинет вошел хорошо ему известный студент четвертого курса Савочкин, которого он считал довольно дельным и способным. Видя, что профессор не обращает на него внимания, Савочкин, вежливо кашлянул. Разумов от неожиданности вздрогнул и, увидев Савочкина, рассердился.
- Молодой человек, - медленно, чеканя каждое слово, произнес профессор, - кто вас сюда пустил? Вы же знаете, что дома я ни экзамены, ни зачеты не принимаю. Кроме того, сегодня среда. А в этот день я занимаюсь только наукой.
- Простите, пожалуйста, профессор, - невозмутимо ответил Савочкин, - у меня срочное дело.
- Дело? У него ко мне дело! - закипел от гнева профессор.- Потрудитесь-ка лучше выйти вон и не мешать мне работать!
- Я не сделаю этого, - побледнев от волнения, сразу же отозвался Савочкин. - Вы обязаны выслушать меня.
- Я обязан! Гм! Это почему же?
- Я сделал изобретение. Нет, даже открытие.
- Гм. Этого мне только и недоставало. Однако любопытно. Ну что ж, показывайте свое изобретение, свой "вечный двигатель".
Разумов устало откинулся в кресле, всем своим видом давая понять, что он заранее знает о том, что отвлекают его по всяким пустякам, и соглашается выслушать очередную глупость только из-за деликатности.
Савочкин после этих слов профессора сделался красным, но уверенно подошел к рабочему столу и положил на него небольшую металлическую коробочку:- Валентин Сергеевич, вы угадали, я действительно изобрел вечный двигатель.
- И где же он?-с ухмылкой спросил Разумов.- Уж не в этой ли коробке?
- Да! - прерывающимся от волнения голосом ответил Савочкин. - Эта коробка и есть вечный двигатель.
Профессор рассмеялся. Потом взял в руки коробок и стал его вертеть в руках.
- А вы, Савочкин, шутник.
- Нет, я не шучу, - возразил студент.
- Ну, а если не шутите. - перешел на серьезный тон Разумов, - то вам надо обратиться не ко мне, а к психиатру.
- Валентин Сергеевич, выслушайте меня, - торопливо заговорил Савочкин. - Я тоже знаю, что теоретически вечного двигателя быть не может. Но я его изобрел!
- Не говорите ерунды.
Разумов положил на стол коробок, а про себя подумал, - Пусть себе выговорится, раз уходить не хочет. Отвлекусь немного. Все одно день пропал. Ничего, кроме ерунды, в голову не лезет". Вслух же он добавил:
- И это вечный двигатель? Здесь нечему двигаться. Или там внутри коробки есть пружина?
- Нет, Валентин Сергеевич, - немного приободрился Савочкин,-там пустота.
- Как пустота? - искренне удивился Разумов. - Что, совсем ничего нет?
- Да, - подтвердил слова профессора Савочкин. - Принцип действия моего двигателя основан не на механической силе. Но его энергию можно превратить в поступательное движение. Это лишь модель моего вечного двигателя. Но модель действующая.
- Гм. И ее можно запустить? Она что, прыгает, вертится, катится?
- Нет. Эта коробка нагревается и остывает. Правда, я еще не все продумал в ней. У вас есть спички?
- Спички? - удивился профессор. - Зачем?
- Запуск машины производится путем первичного сообщения энергии.
- У меня нет спичек. Я не курю. Но они, наверное, есть на кухне.
- Ладно, - уже почти не слушая профессора, уверенно завертелся у стола Савочкин, - у меня есть зажигалка. Коробку желательно поставить на что-то. Ну вот хотя бы на эту подставку. - И Савочкин подвинул к себе бронзовую царь-пушку, сувенир, подаренный Разумову несколько лет назад одним из знакомых.
- Давай, твори, -обреченно махнул рукой профессор.- Только пожара не наделай.
Савочкин между тем уже поднес пламя зажигалки к коробку и уверенно стал комментировать свои действия:
- Сейчас коробочка нагреется, и я ее поставлю на пушку. Вот ее уже нельзя держать в руках. Будем считать, что двигатель запущен. Сейчас она начнет остывать.
- Вот это открытие! - всплеснул руками профессор и весело захохотал.
- Остывает она примерно до минус двадцати градусов по Цельсию, - не обращая никакого внимания на обидный смех Разумова, продолжал студент.
- Фантастика! - не удержался профессор. - Не может того быть!
Может, - уверенно заверил его Савочкин. - Пока коробка остывает, я постараюсь кратко изложить основной принцип ее действия. Итак, известно, что все вещества состоят из атомов. Атомы соединены между собой в молекулы. Атомная энергия есть энергия от расщепления ядра атома. Механическая энергия нагревания основывается на колебании атомов. Вы понимаете, к чему я клоню, Валентин Сергеевич?
- Не очень, но продолжайте.
- Хорошо. Я решил добиться использования энергии, высвобождаемой при разрыве атомов между собой. Эта энергия достаточно велика, но как ее изменить? И тут мне помогли споры у нас в общаге о процессе старения. Что такое старение? Это физиологический процесс, при котором клетки организма утрачивают одни элементы и приобретают другие. Следовательно для омоложения эти процессы надо провести наоборот. Теперь вы меня понимаете?
- Признаться, нет, Но это ничего.
- Ничего, потом поймете, - небрежно бросил увлекшийся своими рассуждениями Савочкин и продолжил;- Тогда я подумал. Все однородные элементы в природе имеют постоянную тягу к соединению, а затем - к распаду. Процессы эти постоянны и одновременны. Но они занимают длительные промежутки времени. А что, если эти процессы ускорить всего до нескольких часов, минут и даже секунд. А? Вот в чем решение вопроса! Сначала я думал, что такое ускорение просто невозможно. Но потом мне пришла гениальная мысль, профессор. Надо лишь взять кислород, водород, углевод и любой нейтральный элемент, не вступающий в обычных условиях в реакцию. Что при этом происходит? Получив первичный импульс, помещенные во внутрь газы вступают между собой в реакцию и начинают сжиматься до вязкого или плотного состояния. При этом теплота поглощается и коробочка остывает. Затем, когда связывание доходит до критической точки, то есть когда внутренняя накопленная энергия начинает превышать силу, сжимающую элементы, и эти новые образования разрушаются, то происходит процесс высвобождения энергии. Коробочка нагревается. И нагревается опять до известного нам предела, достигнув которого процесс превращается уже в свою противоположность. Если часть этой энергии забирать, то машина сама восполнит недостаток Из окружающей среды за счет солнечной энергии. Это же машина с абсолютным КПД!
- Гм-гм. Путано все это у вас и как-то бессвязно изложено. Но что-то во всем этом есть. - Тут профессор Разумов сжался и настороженно огляделся, словно желая убедиться, что, кроме Савочкина, его никто не видит и не слышит. - Ну а расчеты, формулы-то у вас есть? Как вы все это с научной точки зрения обоснуете?
- Вот поэтому я и пришел к вам, профессор. Мне нужна ваша помощь.
И Савочкин протянул Разумову толстую общую тетрадь. Профессор неторопливо стал листать записи, думая про себя: "Интересно, что за ерунду он тут написал. Говорил, конечно же, он глупости, но как убедительно, как напористо! А потом, кто его знает, где истина?"
По мере того как Разумов вникал в написанное, лицо его все больше и больше багровело, наконец он взорвался:
- Вы что мне подсунули?! Это же запись моих лекций прошлого года. И записаны они поразительно невежественно. Вы что, за идиота меня принимаете?!
И тут Разумов представил себе, что могло бы произойти, если бы он поверил Савочкину и дал согласие на свое участие в этой сомнительной и совершенно глупой затее, и что об этом подумали бы его коллеги, среди которых немало таких, кто был бы рад любой его оплошности. Вот бы опозорился! И от этой мысли у Разумова закололо в груди.
- Да вы просто хулиган! - закричал он. - Вон отсюда!
Вы не имеете права меня оскорблять, - робко возразил ему Савочкин. - Я доказал вам свое изобретение. Вот она, коробочка.
- Ах, коробочка! Вот тебе коробочка! - И профессор, не глядя, бросил ее в Савочкина, затем он схватил тетрадку и швырнул ее вслед за коробкой. - Убирайся к чертовой матери! А то я за себя не отвечаю.
После этих слов профессор Разумов резко отодвинул стол и с искаженным злообой и ненавистью лицом направилґся к растерявшемуся Савочкину. Тот тихо ойкнул и, бросив на произвол судьбы свое изобретение, выскочил за дверь.
С исчезновением Савочкина профессор долго еще ходил по кабинету и все никак не мог успокоиться. "Каков негодяй! - клокотало все в нем. - Каков разбойник! Что себе позволяет, сопляк!"
Однако чем дольше так ходил и размышлял Разумов, тем все больше он успокаивался. Злоба на студента постепенно улетучилась, и он уже без раздражения стал думать: "Шутник этот Савочкин! До чего додумался?! Разыграть меня, старика, решил. Ох уж эти студенты! Мы в студентах тоже паиньками не были, но чтобы такое себе позволять, не-ет, до этого мы не доходили". Наконец он совсем успокоился и о случившемся стал вспоминать уже с улыбкой: "Ох и чудак же этот Савочкин! Надо будет обязательно об этом случае рассказать студентам". И он даже повеселел, представив себе веселую реакцию студентов на его рассказ.
Валентин Сергеевич решил сохранить по этому случаю и тетрадь, и коробочку. Он поднял с пола тетрадку и хотел взять коробок, но не смог. Пальцы его пронзительно обожгло холодом. Коробок оказался холодным и даже слегка покрытым инеем. От удивления Разумов раскрыл рот и снова потянулся к злополучному коробку. Нет, чувство осязания его не обманывало. Коробок действительно был холодным.
"Но ведь этого же просто не может быть, - сам с собой начал спорить Разумов. - Этого не может быть! Но ведь вот он, коробок. Я же не сплю. Подожди, а если розыгрыш еще не кончился? Но откуда в комнате этот холод? Откуда? Вот загадка так загадка!" Профессор достал носовой платок, свернул его в несколько раз и при его помощи положил коробок на стол. Затем он сел в кресло и задумался. Сколько он так просидел, сказать было трудно. Когда же Разумов оторвался наконец от своих размышлений и дотронулся до коробка, то невольно издал крик изумления. Коробок оказался нестерпимо горячим! Теперь у Разумова сомнений в правдивости изобретения Савочкина не было. И все-таки, чтобы себя проверить еще раз, профессор с досадой плюнул на коробок, который тотчас же зашипел, как раскаленный утюг. Разумов развел руками, попятился, плюхнулся в кресло и застыл в удивлении.