Перемежаясь с титрами, идут отрывки из съемки ручной видеокамерой. В правом нижнем углу ее - время 0:05 и дата 21/06/2000. Мы видим освещенный желтым электрическим светом класс. За окном ночь, за партами - мальчики в строгих костюмах, девочки в роскошных вечерних туалетах. Перед ними, у доски - пожилая женщина в нарядном платье с гладкими седыми волосами собранными в пучок. Это Любовь Дмитриевна. Она говорит, улыбаясь.
Любовь Дмитриевна - Вы уже слышали, как прозвенел наш последний звонок. И сейчас я собрала вас, чтобы провести последний в вашей жизни классный час...
Любовь Дмитриевна - А сейчас я буду говорить о каждом из вас отдельно. Я буду говорить серьезно, прямо в глаза...
Любовь Дмитриевна - Следующий человек, о котором я хочу сказать, это Коля Стешенко.
(Камера выхватывает крупным планом лицо Коли, который сидит за второй партой среднего ряда. Аплодисменты. Коля поднимается и приветствует всех поднятыми руками со сжатыми кулаками. Потом садится на место)
Любовь Дмитриевна - Природное благородство. Это твое. Надежность, внутренняя красота... Коля, я хочу тебе пожелать, чтобы ты нашел девушку, достойную себя. Это должна быть необыкновенная девушка, очень хорошая. Счастья тебе.
Коля - Спасибо, Любовь Дмитриевна.
Любовь Дмитриевна стоит у первой парты третьего ряда. За партой - Семен. Он внимательно смотрит сверху вниз на Любовь Дмитриевну.
Любовь Дмитриевна - А теперь я хотела бы сказать о Семене.(пытается продолжить, но ее голос заглушают аплодисменты. Семен с шутовской торжественностью на лице встает, раскланивается. Потом, как будто призывая аплодисменты, размахивает руками. Все, включая Любовь Дмитриевну, смеются. Аплодисменты стихают. Любовь Дмитриевна пытается продолжить, но ее снова перебивают. С задней парты третьего ряда слышится мальчишеский голос: Подождите, Любовь Дмитриевна. Мы хотим поблагодарить Семена за английский язык, который он нам делал весь год)
Любовь Дмитриевна - Да разве только за английский?
Любовь Дмитриевна - Знаете, это человек, который много раз говорил мне Вы не правы. Всегда приятно, когда есть человек, с которым можно поспорить, услышать новую точку зрения, научиться чему-то новому (обращаясь непосредственно к Семену). И знаешь, я уверена, что у тебя, с твоим умом, все в жизни будет хорошо. Я тебе желаю, чтобы сбылись все твои мечты!
Семен - Спасибо.
Потом все беспорядочно бродят по классу, разливая шампанское в пластиковые стаканчики, жуют конфеты, шумят...
13 августа
Просторный, довольно светлый магазин. Он переделан из советского универмага и не производит впечатления, но винно-водочный отдел с блестящей стеклянной витриной и батареей разноцветный бутылок смотрится довольно эффектно.
Особенно сильно эффект этот сказывается на 2-х подростках 16-ти-17-ти лет - это Коля и Семен. Оба задумчиво смотрят на витрину, наморщив лбы. Наконец Семен указывает второму пальцем на бутылки и мычит с вопросительной интонацией: У-у?. Второй несколько секунд напряженно думает, не отрывая глаз от указательного пальца Семена, и, словно принимая тяжелое ответственное решение, отвечает: Ы-ы. В этой фразе нет интонации, это лишь прелюдия. Сделав небольшую паузу и словно собираясь с мыслями, он продолжает мычать, но уже куда более эмоционально. В свою очередь он поднимает руку и также указывает на какую-то бутылку. Обе руки повисают рядом, но так как стоят их владельцы достаточно далеко от витрины, невозможно различить на чем настаивает каждый из них, и лишь наблюдательной продавщице удается понять, что речь идет о пиве. Сделав это открытие, она вновь поворачивается к мальчикам, тем более, что спор в самом разгаре. Коля наступает, активно жестикулируя и используя широкую гамму интонаций. Семен смотрит на него вопросительно, изображая на лице сомнение. Коля заканчивает свою тираду эмоциональным мычанием и можно догадаться, что он возмущен тупым упорством Семена. Он даже обводит взглядом магазин, словно в поисках свидетелей. Убедившись, что Продавщица - единственная, кто обращает на них внимание, удовлетворенный, он переводит взгляд на Семена. Тот думает.
Наконец, энергично махнув рукой ( и это первый его жест, который понятен увлекшейся Продавщице ), и словно говоря Ладно, черт с тобой! Берем! Семен решительно направляется к прилавку. Как бы желая показать, что физический недостаток еще не оправдывает невежливого отношения к женщине, четко склонив голову, он приветствует ее, и широко улыбается. Продавщица улыбается в ответ. Семен улыбается еще шире, хотя, казалось бы, шире уже некуда, и указывает на витрину пальцем, мол Дайте мне, пожалуйста, вон того. Но и сейчас, когда он уже подошел к витрине, расстояние до полок со спиртным слишком велико, чтобы однозначно понять, чего же он все-таки хочет. Продавщица понимает это на полпути, но шага не замедляет. Она подходит к полкам. Она указывает на одну из бутылок с ликером, забыв о своей догадке с пивом. Семен, который, очевидно из стеснения, совсем перестал мычать, отрицательно мотает головой. Продавщица решает угадывать, произвольно указав на бутылку с коньяком. Семен столь же безмятежно отказывается. Так повторяется раз пятнадцать-двадцать - мы уже не знаем сколько.
Такова уж природа выбора, что даже когда все варианты равносильны, не можешь выбрать просто так. Нужно подумать. Продавщица думает каждый раз, перед тем как указать на очередную бутылку и получить очередной вежливый отказ. Паузы перед выбором становятся все короче, в конце концов, у нее опускаются руки, и она растерянно смотрит на Семена. Но мальчик попался добрый. Он не сердится, он пытается помочь. Он начинает показывать руками какие-то странные фигуры, которые, видимо, как-то связаны с желаемым продуктом. Продавщица, обрадовавшись неожиданной помощи, принимается за поиски с новой силой. Разумеется, она уже не помнит, на какие бутылки указывала в первом случае. Что же касается знаков, которые подает ей Семен, то даже профессиональному миму сложно было бы показать на пальцах ту или иную марку спиртного - что же тогда говорить о странноватом мальчишке. Но это его не расстраивает. Напротив, он весьма увлеченно выкручивает пальцы, но знаки его кажутся нам абсолютно бессмысленными. Продавщице тоже так кажется, но все же она пытается их толковать.
Увидев, что Семен устает, Коля приходит ему на помощь. Он заслоняет друга своей широкой спиной и вытягивает ладонь, на которой Продавщица видит скомканные купюры и блестящие в потной руке монетки. Она понимает идею второго - определить нужный товар, указав его цену, и с благодарностью смотрит на него. Она возвращается к прилавку, на котором мальчики уже раскладывают бумажки и монеты. Начинается торг. То и дело, переводя взгляд с витрины на прилавок, второй выбирает монеты, после чего дает сумму продавщице. У нее уже голова идет кругом, а тут еще монеты скользят перед ней в ловких пальцах покупателя, как колпачки в руках уличного кидалы. Посчитав сумму, она бежит к витрине, находит нужную бутылку, возвращается к прилавку и лишь тогда замечает, как отчаянно жестикулируют немые. Она опять ошиблась, но, окончательно запутавшись, уже не пытается понять причины своей неудачи, а лишь курсирует между прилавком и полками, повинуясь активной жестикуляции клиентов. Но и у тех все не слава Богу. Очевидно, не договорившись, кто и сколько будет платить, а может, опять затеяв спор, о том, что именно покупать, оба высыпают всю имеющуюся наличность на стол, и начинают спор с быстрой передачей друг другу купюр и монеток и выразительным мычанием. На измученную продавщицу уже никто не смотрит. Наконец, нарезвившись вволю, Коля замечает, что в руках у нее ТА САМАЯ бутылка, и начинает радостно кивать. Продавщица устало ликует, выдает пакет с двумя пивными бутылками. Ребята с серьезным видом рассовывают по карманам сдачу. Коля берет весело звенящий пакет и направляется к выходу. Он уже у двери, но Семен все еще стоит у прилавка. Дождавшись кульминации, увидев, что и приятель, и продавщица слушают и видят только его, он красивым, хорошо поставленным голосом произносит: Большое спасибо! и чинно направляется к двери, в которой секунду назад со звоном и хохотом скрылся его друг. Воспользовавшись шоком продавщицы, он так же спокойно доходит до двери, оборачивается, улыбается, машет рукой, после чего со смехом и радостными криками бросается вслед за приятелем...
Вечер. Коля и Семен подходят к многоподъездной девятиэтажке - большое темное здание на заднем плане. Их диалог в разгаре.
Коля (возбужденно, в который уже раз возвращаясь к этой теме) -Так кто, говоришь, это придумал?
Семен (равнодушным голосом - чувствуется, что он просто устал от смеха) - Лец. Станислав Ежи Лец.
Коля начинает смеяться - хотя уже не может.
Семен - Ты чего?
Коля - Фамилия веселая.
Семен - Ты ж вроде еще не пил.
Коля - Скоро буду.
Семен - Я в курсе. Поэтому сейчас забейся и постарайся с умным и промороженным лицом пройти мимо тех бабулек.
Коля (скорчив рожу) - Так сойдет.
Семен (критически) - Вполне ничего.
С теми же гримасами они заходят в подъезд, вежливо поздоровавшись с бабушками. Хор ответных приветсвий заглушил предательский звон пакета.
Полумрак. Звон - но не бутылочный - металический. На девятом этаже герои пытаются открыть сетчатую дверь - за ней лестница, которая ведет на крышу. К стояку дверь примотана толстой, но мягкой алюминиевой проволокой, которая продета в дужку для огромного навесного замка. У жильцов здравого смысла оказалось больше, чем у строителей - и замка нет. Этим и пользуются наши герои. Впрочем это оказывается не так просто. В темноте мы видим лишь их силуэты, склонившиеся над дверью. Но слышим их очень отчетливо. Пожалуй, даже слишком отчетливо...
Коля (возмущенно, хриплым голосом) - Какой урод так захреначил эту проволоку.
Семен (меланхолично, не отрываясь от двери) - Сейчас этот урод услышит и выйдет. (не без злорадства) И вы будете общаться.
Коля - Тише будь.
Семен (миролюбиво) - Буду (в этот момент он умудряется защемить себе палец все той же проволокой, громко взвыв что-то совсем уж нецензурное). Им слышится шорох в одной из квартир, после чего перепуганный Коля, оттолкнув товарища, чуть не разорвав проволоку, отдергивает дверь, оба залетают внутрь, пробежав пролет так, что теперь их не видно с лестничной площадки, и вжавшись в стенку. Убедившись, что тревога ложная, успокаиваются, отряхиваются. Коля идет заматывать дверь, чтоб никто не догадался, что кто-то есть на крыше. Семен ждет его. Потом подходят к лестнице, ведущей непосредственно на крышу. Семен лезет первым. Забравшись в черный квадрат, оглядевшись по сторонам и убедившись, что на крыше кроме него никого нет, он свешивается обратно. Коля хочет лезть, но мешает пакет.
Семен (с деланным раздражением) - Куда полез?! Сначала самое ценное.
Коля покорно передает ему пакет.
Семен (рассудительно) - Ну вот, теперь можешь лезть. Хотя с другой стороны, нахрен ты мне теперь нужен?
Подобный недружественный монолог совершенно не мешает ему протянуть другу руку и втянуть его на крышу. Теперь уже Коля осматривается и отряхивается. Потом он с хозяйским видом идет к бордюру, на который можно сесть облокотившись о прутья металлического ограждения. За спиной роскошный вид: еще одна девятиэтажка, потом - еще одна, потом - река, сады... Пока Коля деловито протирает импровизированную скамью, Семен с сентиментальным видом рассматривает батарею пустых бутылок и что-то бормочет, видимо, пытаясь вспомнить, как была выпита каждая из них. Они всегда выставляют их в ряд, одну рядом с другой, шеренгу за шеренгой. Это здорово. Их движения неторопливы. Увидев, что Коля закончил со скамьёй, Семен медленно подходит и садится рядом. Некоторое время - всего несколько секунд - они сидят молча, любуясь видом, восстанавливая дыхание, чувствуя, как под этим роскошным небом проходит первое напряжение.
Потом Коля неторопливо достает одну из бутылок, лишний раз протирает ее рукавом. Потом извлекает из блестящего швейцарского ножа открывашку, бесшумно откупоривает бутылку, передает ее другу. Потом с точностью, в которой чувствуется опыт и немалое удовольствие от самого процесса, повторяет свои действия - только на этот раз бутылка остается у него в руках. Молча обмениваются взглядами - зачем тосты, когда и так все ясно, звонко чокаются и делают по глотку. Семен облокачивается на прутья, кладет на них руки - это позволяет ему сидеть на каменном парапете как в кресле. Выдержав паузу, Коля начинает любимую тему: Все-таки нравится мне Вика
Семен - Чёс-с. Да ты вспомни: что личико, что грудь, да и дурная какая-то.( заводится).Да ты вспомни, как она смеется!
Коля - Да иди ты (его лицо теряет благодушие). Тебе и такая не светит!
Семен - (ехидно, но с обидой) Тебе, положим, тоже...
Коля, кажется, должен взорваться, но неожиданно лицо его, еще секунду назад застывшее в возмущении, расплывается в улыбке.
Коля - ( с деланной серьезностью)Выпьем за это!
С каменными лицами чокаются, отхлебывают и, сглотнув, смеются, довольные сценой, которую разыграли, хотя зрителей не наблюдалось. Разговор на многоразовую тему продолжается, став чуть серьезнее. Но мы его не слышим - зачем нам слушать такие глупости. Кадры проплывают один за другим. Мальчики болтают, изредка размахивая руками. Пиво в их бутылках уменьшается, но неравномерно - в правой (Коля) его меньше. Впрочем, нам это неинтересно. Солнце садится, обшарпанные дома становятся все темнее и молчаливее - потом уже на совсем темном фоне загораются прямоугольнички окон. Район хорошеет, и особенно красив он, если смотреть отсюда, с этой крыши. Тревожное мутное небо, синеватая дымка верхушек домов, яркие огни и чернота внизу. Все это очень красиво, особенно когда ты немного пьян...
Мы видим бутылки. Та, что правее (Коля) пуста, в той, что левее осталось два-три глотка.
Все, - шумно выдохнув, Коля откидывается на бортик, - теперь уже окончательно.
Подожжи, - нетвердым, но и непьяным голосом говорит Семен. Правой рукой он берет бутылку Коли и начинает переливать в нее пиво из своей. Теперь пива опять поровну. Семен делает глоток и откидывается на бортик. Повернувшись, с грустью рассматривает ночной город, который полон огней. Вдалеке раздаются музыка и нестройный хор - люди что-то кричат. Неожиданно в небе недалеко от них взрываются и рассыпаются яркие гроздья салюта. Потом следуют еще несколько залпов. Разноцветные отблески мелькают на лице Семен. Он говорит: Скучно.
14 августа
Фоном идут кадры: Семен и Коля собираются гулять - одеваются, обуваются, причесываются перед зеркалом в прихожей. Семен перед зеркалом улыбается своему изображению. У них хорошее настроение. (Разговор по телефону)
Семен -Какие планы на сегодня?
Коля -Я знаю чего можно сделать необычного. Я решился сегодня.
Я признаюсь .
Семен - Та ладно, так же, как обычно?
Коля - Нет, в этот раз по-настоящему.
Семен - Хотел бы я на это посмотреть.
Коля - Ну что, пошли?
Семен - В семь на площади.
(фон заканчивается этой самой встречей: они встречаются на площади и здороваются тройным, особым рукопожатием.)
(Темная арка ведущая в темный же двор. Мы можем различить лишь силуэты, услышать шаги. Они идут молча. Оба волнуются. Наконец Семен нарушает молчание).
Семен - Позвонить в дверь, вызвать ее на площадку и там признаться - это, конечно, хорошо. Тем более, что мама ее тебя любит.
Коля (мрачно) - Лучше б меня любила дочка.
Семен - Лучше и то и другое сразу. Кстати, а как ты в подъезд попадешь?
Коля (усмехнувшись) - Ты ж сам узнавал код.
Семен (улыбается, успокоенно) - Да, было дело. (вскинувшись). Стоп. А что тогда делает тот мужик? (Фонарь над подъездом светит достаточно ярко, и они видят, как какой-то мужчина подходит к двери и достает большой ключ.)
Коля (с досадой) - Вот блин, у них же замок сменили (дернулся, но через двор не добежать. Дверь с громким лязгом захлопывается.)
Коля (переходя на шаг) - Придурок, идиот. Все продумал, каждую фразу. А про дверь забыл. Твою мать.
Сзади подходит Семен, кладет руку ему на плечо.
Семен (успокаивает). Та ладно, с кем не бывает. Погода хорошая, подождем. Не у одного ж него ключ.
Коля - Где выпадем?
Семен - Слушай, кто этот двор изучал - ты или я?
Коля (гордо) - Я.
Указывает на лавочку в глубине двора почти напротив двери. Оба направляются к ней. Очередной шутливый диалог продолжается, стихая по мере того, как они удаляются от нас.
Семен - Нашел чем гордиться.
Коля - А что. Вика - классная девчонка.
Семен (с выражением) - О_т_с_т_о_й_н_а_я_ч_и_к_с_а.
Коля - Ты опять сказал, что я лох?!
Семен (немного подумав) - Да.
Садятся. Диалог продолжается.
Коля - Если ты говоришь, что я лох, значит ты сам лох.
Семен - Но ты то сам все равно лох. (улыбается) Счастливый влюбленный лох. И все у тебя получится.
Молча пожимают друг другу руки.
Коля (уже задумчиво) - А ведь я действительно лох. Вот уже десять месяцев люблю ее и боюсь сказать об этом.
Семен - Ты просто ее любишь. У меня это продолжалось четыре года.
Коля - А потом ты ее разлюбил.
Семен - Да.
Коля - А я ее не разлюблю. Никогда. Не смогу.
Семен - И не надо. Кому она нужна кроме тебя. Сегодня признаешься, повстречаетесь годик-два, потом женишься. Будут у вас дети - мальчик и девочка. Мальчик - первый.
Коля - Этого-то я и боюсь. Сейчас меня от этой любви трясет. Я б ей каждый день цветы дарил. Стихи писал. Жизнь бы за нее отдал. А видеть ее с авоськой...
Семен - Ну сегодня то вы обойтетесь без авоськи.
Коля - Надеюсь.
Семен ---- Смотри, кто это там, в арке? Не твоя возлюбленная?
(в арке темно, но силуэт вырисовывается достаточно четко. Рядом с ним еще один. Это Вика с каким-то парнем - высоким и, видимо, сильным. Их поза - они идут в обнимку, их движения -однозначны.Так же как и выражение лица Коли - все его мышцы напряжены, уголки рты искривлены. По тому, как еле заметно подрагивают его скулы, по тому как он щурится можно догадаться о том, что он чувствует. Он не может понять, что сильнее: боль или ненависть. Семен, не сумев прочувствовать ситуацию, шепчет Ни хрена ж себе...А все говорят, что она ни с кем не встречается.
Потом, взглянув на друга, он наконец понимает, что происходит у того в душе. Он кладет руку ему на плечо, лицо Семен так же напряжено. Через несколько секунд Коля дернулся, но Семен, обхватив его, сумел удержать, и они так и застыли в неестественной позе, как будто обнявшись, лица искаженные болью. Во всех движениях чувствуется напряжение, все они очень быстры. Напротив, движения парочки неторопливы. Они медленно подходят к подъезду, целуются, она делает вид, что отталкивает его, мол ей нужно идти, но даже такому дураку, каким кажется этот парень Коле и Семену, понятно, что нужно делать. Все-таки она уходит после продолжительных поцелуев - отчетливо слышно чмоканье). Подъездная дверь хлопает, но парень еще секунд пятнадцать-двадцать стоит под дверью, потом уходит, победно вскинув руку, слегка покачиваясь - видно, что он доволен и пьян. Мальчики еще некоторое время сидят. Потом Коля поднимается - сутулый, помятый. Потом поднимается Семен. В таком порядке: впереди Коля, чуть позади - Семен. Молча, медленно они уходят)
(Обыкновенная городская улица. Довольно широкая, с горящими фонарями, но пустая. По проезжей части бредут Коля и Семен. Наконец Коля, понимая, что именно он должен нарушить молчание, спрашивает)
Коля - Ну что, куда пойдем?
Семен - Пофигу. Какая разница? Куда идем - туда идем. Куда глаза глядят.
Коля (медленно повторяя) - Идем, куда глядят глаза. И на все наплевать.
Бредут по тихой темной улице. Старый потрескавшийся асфальт, по обочинам угадываются деревья и обшарпанные двухэтажки. Светлых окон мало, но в одном из них, на первом этаже, они видят мужчину лет 50-55-ти. Он сидит в маленькой кухонке в старых синих тренировочных штанах. У него большой живот, почти совсем седой. Он ест борщ и выглядит весьма уныло. Мальчики проходят мимо дома, не отрывая от него глаз. Коля улыбается, Семен задумчив, потом становится мрачен. Некоторое время идут молча. Потом Семен изрекает: Фигня.
Коля - Что фигня?
Семен - Все фигня.
Коля (насмешливо) - Точно все?
Семен (не замечая иронии) - Абсолютно. Ты помнишь, как мы ждали этого лета? Весь этот долбаный одиннадцатый класс ждали. На экзаменах мечтали: Вот закончится эта муть, придет лето, а там - свобода, развлечения... Целая жизнь. И сдали, и поступили в этот долбаный универ. А толку? Полтора месяца прошло, а вспомнить нечего!
Коля (неуверенно) - А вчера, в магазине?
Семен (распаляясь) - А что вчера? Вчера было исключение. Единственное, о чем стоит вспоминать. И вообще, сегодня уже четырнадцатое августа. Две недели осталось. Родители отдыхать уехали, казалось бы, свобода, благодать! Ан нет. Скука и пустота.
Коля - Ну ладно, пусть так. А крыша?
Семен - Да, крыша была идея хорошая. Только что ты вспомнишь, кроме первого раза? Да и не в этом дело. Кто-то пьет пиво в кафешках, кто-то на крыше. И в этом мы ничем не отличаемся от наших крутых одноклассников. Помнишь, на выпускном я сказал тебе, что больше всего боюсь стать обывателем?
Коля (кивает) - И поэтому тогда мы забрались на сцену и рассказывали всем, как мы их любим. Вот же ж нажрались.
Семен - Нет, блин. Нажрались мы потом. В том то и дело, что тогда мы были трезвые. И это было классно.
Коля (улыбается, видно, что воспоминания ему приятны) - Да-а-а. Но нажрались сильно.
Семен - Рад, что тебе понравилось. Так вот, все это было классно потому что нестандартно. А теперь... Еще две недели и все. Потом универ.
Коля - А разве в универе нет каникул?
Семен - Есть. И сессии тоже есть. И работать - с третьего курса. И жизнь без продыху. И будем мы такими вот дядечками с большими животами и злыми женами в халатах и с бигудями.
(Некоторое время идут молча)
Коля - Откуда ты знаешь про жену с бигудями?
Семен - Хочешь поспорим?
Коля - Спорить не хочу. (загадочно) Знаешь чего я хочу?
Семен (понимает намек, подыгрывает) - Знаю. Я тоже пиво пил.
Коля (нетерпеливо) - Так пошли!
Семен - Куда?
Коля - На школу.
Семен - Не пойдем.
Коля - Почему?
Семен (рассудительно) - Во-первых, стыдно ссать на родную школу. Во-вторых, мы это уже делали. В-третьих, не добежим.
Коля (пораженный столь убедительной аргументацией) - Так что же делать?
Семен - Поискать что-нибудь не менее интересное.
Коля (пританцовывая) - Только побыстрее.
Семен - Хорошо. А вообще, где мы?
Коля - Да так, окраина. Заводской городок, построили еще после войны. Барыжно, в общем.
Семен - Нда-а. Далеко мы забрели.
Коля (заинтересованно, трогает Семена за рукав и, завладев его вниманием, указывает на двухэтажное здание, которое с трудом можно заметить посреди пустыря) - Смотри.
Семен (всматриваясь) - Да, ничего.
И дом явно нежилой. Интересно, что там вообще было? Ну что, пошли посмотрим?
Пробираются в темноте. Коля зацепился за что-то в высокой траве, вскрикнул. Наконец они добираются до темной стены и начинают то, за чем пришли. Некоторое время слышно только журчание, потом раздается шепот Семена.
Семен (шепотом, боязливо) - Слышишь, тут кажется кто-то есть.
Коля (громко) - Из тебя что, еще не все пиво вышло.
Семен (шепотом) - Забейся, застегнись, и подойди сюда.
Судя по звукам, Коля следует его инструкциям.
Коля - Ну и что.
Семен - Смотри.
Чуть в стороне от них, там, где основание дома сходится с землей, виден луч света, точнее - светлая щель на стыке. В темноте, на фоне этого старого дома, она смотрется жутковато. Но и интересно. Через секунду оба быстро, но стараясь не производить ни малейшего шума, сначала становятся на четвереньки, потом падают на животы, забыв о чистоте футболок. Еще некоторое время слышны возня и сопение, наконец они оба, слегка расширив щель, могут видеть все, что происходит внутри.
Внутри они видят то, что не может их не шокировать. Они видят нескольких обнаженных женщин. Потом - мужчин. Потом все остальное. Остальное - это сырой, грязный, но просторный подвал.
Он имеет форму прямоугольника, причем щель - в одной из длинных сторон. Если смотреть справа налево, то сначала в глаза бросается матрас: в красно-серую полоску, в пятнах. На него направлен свет трех больших фонарей, которые стоят полукругом. Это - профессиональные юпитеры. Киношные.
В центре прямоугольника стоит камера. Тоже профессиональная, киношная. Левее, у короткой стены - душ: одна жестяная трубка.
В углу - слив. Под тонкой струйкой стоит девушка - видимо, молодая, некрасивая, с маленькой обвисшей грудью, широкими дряблыми бедрами. Рядом стоят и ждут своей очереди еще двое юношей и девушка. Их внешний вид также оставляет желать лучшего. Но мальчики не замечают этого. Их глаза широко открыты, они шумно глотают слюну. То, что они видят непонятно, страшно, но необыкновенно притягательно. Еще некоторое время они наблюдают в тишине. Вода резко иссякает. Потом слышится голос: Купание окончено. Всех прошу занять свои места на съемочной площадке. Голос громкий и властный. И женский. Мальчики резко поворачиваются на звук и видят возле камеры Динару Виленскую. У нее резкая, властная жестикуляция и уверенный насмешливый взгляд, а тонкая полоска бледных бескровных губ застыла в неестественной улыбке, которая словно приглашает посмеяться над каждой ее фразой. Она сидит в черном кресле с блестящими металлическими ножками и подлокотниками. Актеры поднимают на нее глаза, и она быстрым движением указательного пальца выделяет участников следующей сцены: парня и двух девушек. Те бредут к матрасу. Свет юпитеров позволяет увидеть синяки, порезы и ссадины на их телах. Усевшись на матрас они ждут дальнейших указаний. Мальчики замечают Вадима Пулеева, ранее стоявшего у ближней стены и потому не замеченного. Он виден только со спины, и потому все, что можно сказать о нем - это коренастый мужчина, редкие черные волосы которого заплетены в хвостик. Он одет в потертый джинсовый костюм, и, судя по тому, что потирает руки, только что ел. Это оператор. Он привычно занимает свое место за камерой. Режиссер отдает указания, которых мы не слышим, актеры начинают привычные движения. Начинается съемка порнофильма. Мальчики лежат рядом, затаив дыхание, характерно хмыкая носами и шумно сглатывая слюну. Зрелище шокирует их куда сильнее, чем обычный порнофильм, тем более, что происходящее на матрасе существенно отличается даже от содержимого кассет с маркировкой ХХХ. Экстремальная обстановка, очевидное несовершенство тел актеров лишь подчеркивают их странные агрессивные движения. Они покорно выполняют многочисленные приказы режиссера, постепенно увлекаясь, стараясь отомстить друг другу за болезненный укус, удар или захват. Зрелище это захватывает мальчиков полностью, и хотя время от времени они непроизвольно морщатся, они ни на секунду не отводят широко открытых глаз. Они начинают дрожать от возбуждения...
Наконец Динара Виленская хлопает в ладоши и со все той же неестественной улыбкой говорит что-то. Сцена заканчивается. Еще некоторое время мальчики лежат без движения, потом переглядываются. Хриплым шепотом Семен говорит Пошли и, подумав, Коля согласно кивает головой. Сдерживая внутреннее напряжение, они нарочито осторожно пробираются к дороге.
Выходят на дорогу. Оглядываются. Темно и пусто. Переглядываются с деланными улыбками. Не сговариваясь, быстрым шагом уходят.
Проходят площадь, на которой встретились несколько часов назад. Ночью она выглядит очень эффетно, с бликами света фонарей на плитках. Они идут не спеша, чувствуя себя уверенно вдалеке от того странного дома.
Коля - Так это были порнушники?
Семен - Наверно.
Коля (после некоторых колебаний) - А ты это, видел?..Ну там синяки и все такое?
Семен кивает.
Коля - А нафига это все надо?
Семен - Хрен его знает. Насколько я понимаю, обычной порнухи и так хватает - куда им тягаться с целыми компаниями. А так...Необычно. Наверно, незаконно. Вот и работают ночью.
Коля - Да кому ж оно нафиг надо?! Порнуху для чего смотрят - ну, возбудиться там, удовольствие получить...
Семен (исподлобья смотрит на него, ехидно улыбаясь) - Вздрочнуть...
Коля - Попустись нахрен. Это всего один раз было.
Семен - Да-ааа.
Коля - Пошел нафиг.(тут же забывает, возвращаясь к своему монологу)
А от этой фигни какое удовольствие. Стошнит же ж.
Семен - Что-то непохоже, чтоб тебя тошнило.
Коля - Извращение одно!
Семен (задумчиво) - И это извращение мы с тобой смотрели как приклеенные. И у меня стоял.
Коля (кивает) - У меня тоже.
Семен - Может это и извращение...Ладно забыли. Не было этого ничего. Приснилось.
Останавливается на перекрестке. Протягивает Коле руку.
Семен - Созвонимся.
Коля пожимает его руку. Расходятся.
15 августа
Тот самый дом. Ранние сумерки. Мутное неопределенное небо, на фоне которого очень четко вырисовываются сам дом, окружающий его пустырь с высокой травой, которой шелестит ветер. Серая асфальтовая дорога, уходящая к горизонту. Тревожная картина. Фоном идут длинные телефонные гудки. Они прерываются голосом Коли.
Коля - Да.
Семен - Привет.
Коля ( с неестественной радостью) - А-аа. Привет. Как дела?
Семен - Все хорошо. Слышишь, Вася, тут такое дело: к нам, это, гости пришли. Э-ээ, с Мариной, ну ты знаешь. В общем, сегодня не получится погулять. (с деланной бодростью) Хотя ты ведь можешь сам пойти. Может, познакомишься с кем, а, Вась?
Коля - Та не. У меня тут кассета лежит, ну знаешь, Красота по-американски. Давно надо было посмотреть. Так что...
Семен - А-аа, ну тем более. Тогда давай. Созвонимся.
Коля - Ага. Пока.
Гудки. Пока мальчики разговаривают, сумерки вокруг дома сгущаются, к моменту окончания разговора на дворе уже сплошная ночная темнота. Также на дороге из-за горизонта появляется едва различимая точка. Она увеличивается, превращаясь в идущего навстречу нам человека. Он в шортах и в плащевой куртке. Руки он спрятал в карманы этой куртки, голова его наклонена вперед - кажется, что он смотрит себе под ноги. Но это впечатление обманчиво - на самом деле он исподлобья очень внимательно осматривает пустырь, дорогу, дом. Это Семен. Он идет нам навстречу и заметно, что какой-то предмет, которого мы не видим, привлек его внимание. Он всматривается в камеру и выражение сосредоточенности на его лице сменяется удивлением.
Ему навстречу идет Коля. Порядок смены эмоций такой же. Они останавливаются в шаге друг от друга. Некоторое время стоят молча, потом так же молча пожимают друг другу руки. Коля приходит в себя первым и с ехидной улыбкой спрашивает: А где же Марина?
Семен - Она фильм смотрит. Красоту. По-американски.
Взрывается, не в силах больше сдержать смеха. Он смеется, подавшись вперед, опершись на плечи Коли. Тот смеется, обхватив плечи Семена по бокам. Давясь от смеха они хлопают друг друга по груди и по плечам. Веселье прерывается шорохом. На дороге, в той стороне, откуда пришел Семен, появляется машина. В темноте невозможно различить ни цвета ни модели, тем более что она катит медленно, почти бесшумно. Лица мальчиков моментально становятся серьезными, что выдает некоторую наигранность столь бурного веселья. Семен прикладывает указательный палец к губам, и, быстро переглянувшись и присев, они бесшумно добегают до обочины (со стороны которой находится дом) и исчезают в траве. Они сидят, затаившись, наблюдая за тем, как мучительно медленно машина сворачивает с дороги и бесшумно катит среди высокой травы. Около дома она останавливается. Слышны шуршащие шаги, скрип отпираемой двери. Некоторое время - шаги и возня вокруг машины, можно догадаться, что из кузова достают аппаратуру. Потом приглушенно хлопают дверцы машины, шаги, снова скрип и, наконец, тишина. Семен хочет встать, но Коля придерживает его за плечо: Подожди. Ждут. Потом, все так же пригибаясь, короткими перебежками добегают до дома. Идут вдоль короткой стены, сворачивают за угол и, увидев слегка примятую траву, с явным нетерпением занимают привычные места. Сквозь щель они видят Динару Виленскую, сидящую на том же стульчике. Актеры равнодушно раздеваются в углу. Вадим Пулеев, что-то бормоча и время от времени оглядываясь на режиссера, дающего какие-то указания, расставляет аппаратуру, потом, громыхая массивной ржавой цепью, пытается прикрепить ее к стене. Закончив, он подходит к Динаре Виленской. Там же стоят уже раздетые актеры. Начинается инструктаж. Динара Виленская с той же резкой жестикуляцией и неестественной улыбкой отдает последние распоряжение. Когда она заканчивает, несколько актеров, ссутулившись, идут к съемочной площадке, если можно назвать так грязный сырой угол подвала с цепью и еще несколькими непонятными приспособлениями. Динара Виленская занимает место у камеры. Съемка начинается. Пока она идет, мы видим лишь завороженные лица мальчиков, слышим лязг и крики, стоны и шлепанье босых ног по камню...
Мальчики бредут по ночному городу.
Коля - Вася, это фигня. Я чувствую себя извращенцем. До сих пор руки дрожат. Мне ж было абсолютно наплевать на то, что это люди!
Я понимал, что им мерзко, больно и все равно смотрел. И кайф ловил. Фигня.
Семен - Точно. И мы не одни такие. Кто-то, видать, готов немало заплатить, чтобы на это на все помотреть.
Коля - Говоришь, ты это уже видел?
Семен - Да, в Интернете было что-то похожее. Пятьдесят баксов за десятиминутный ролик. Переводишь деньги, тебе сообщают пароль и скачивай на здоровье. И никто не сможет проследить и помешать.
Пауза.
Коля (с грустной улыбкой) - А ведь эти придурки Паша с Саней были правы. С девчонками не встречаемся, ловим кайф от всяких извращений.
Семен - Ни фига. Это они на вид такие правильные. На самом деле любой, я повторяю, любой из них смотрел бы на это на все так же как и мы. И дрочил бы еще. Если бы смелости хватило. Девять из десяти, нет, девяносто девять человек из ста повели бы себя как мы. Все - извращенцы в глубине души. Разница лишь в возможностях. (подумав, уже гораздо спокойнее). И в умении бороться с самим собой.
Коля - Да. Поэтому нужно завязывать.
Семен - Один раз уже завязывали. Ладно, Бог любит троицу. Завтра сходим туда еще раз. А потом все. Потом позвоним ментам.
Коля - Ладно.
Останавливаются на перекрестке.
Семен - Ну давай. Иди досматривать кино.
Коля - А ты развлекать Марину.
Семен (с деланым испугом) - Лучше уж в тех фильмах сниматься.
Коля - Это точно.
Пожимают друг другу руки. Расходятся.
16 августа
Сумерки. Мальчики лежат на привычных местах в траве: Коля на животе, Семен на спине - смотрит в небо.
Семен - Знаешь, иногда мне кажется, что там наверху кто-то есть. Не обязательно добрый или злой, но есть.
Коля - Чего это ты вдруг?
Семен - Да так, задумался. Помнишь, о чем мы говорили позавчера, перед тем, как в первый раз...
Коля - О чем?
Семен - О том, что измываем от скуки, однообразия жизни. О том, что хочется чего-нибудь необычного. И как по заказу.
Коля - То что необычно - это ты прав.
Семен - Ну да, это не совсем то, о чем мы мечтали. Это не романтическое приключение, а мы не герои, а извращенцы. Но у нас еще все впереди.
Звук подъехавшей машины.
Коля - Ладно, завязывай.
Семен переворачивается на живот.
Семен - Последний раз. И посмотреть его нужно так, чтобы...
Коля - Заткнись.
В подвале загорается свет. Входят Динара Виленская, Вадим Пулеев и Мария Алексеевна в старомодном нарядном платье. Дверь захлопывается.
Коля - Господи, это еще что такое?
Семен - Разврат крепчает. Сегодня в программе эротическое соло пожилой женщины. Только для знатоков и подлинных ценителей.
Коля - Тихо ты. (Выдержав паузу). Знаешь, я ее где-то видел...
Семен - Да-а? Так ты, оказывается, не новичок в этом деле?
Коля не отвечает. Он нервничает и пытается вспомнить. Он не может оторвать глаз от щели.
Женщины стоят посреди подвала и болтают как старые подруги. Вадим Пулеев привычно оформляет съемочную площадку, расставляя юпитеры, потом настраивая камеру. Вместо матраса и цепей - всего лишь стульчик - точь-в-точь как у режиссера. Тем временем Динара Виленская с серьезным лицом что-то рассказывает Марии Алексеевне. Она словно увлекается рассказом и, судя по тому, что время от времени она указывает в сторону съемочной площадки, речь идет о фильме. Вдруг, прервавшись на середине, говорит, что-то, при этом лицо ее принимает выражение решительности и благородства, и она проникновенно смотрит Марии Алексеевне в глаза. Та, очевидно, сомневается, и рассказ начинается по новой. Вадим Пулеев стоит в стороне и с интересом наблюдает за ними. Мария Алексеевна продержалась недолго. Вскоре, решительно кивнув, она направляется к площадке. Она садится на стульчик и позволяет Вадиму Пулееву привязать свои руки к подлокотникам, а щиколотки к ножкам стула. При этом лицо ее выражает решительность и даже некоторую творческую мечтательность. Когда она привязана, Динара Виленская удовлетворенно кивает, ободряюще улыбается ей, и, посмотрев на часы, направляется к двери. Она открывает ее и впускает Убийцу. На голове у него белая маска с прорезями для глаз. Он одет в прозрачный клеенчатый дождевик, под которым угадывается элегантный черный костюм. В руке у него старинный кожаный саквояж. Пару минут они тихо переговариваются с Динарой Виленской, потом он решительно направляется к Марии Алексеевне. На ходу он делает едва заметный жест рукой, и Вадим Пулеев выкатывает маленький сервировочный столик, ранее стоявший незамеченным в углу. Убийца подходит к столику и, поставив на него саквояж, начинает выкладывать различные предметы, один вид которых вызывает дрожь не только у мальчиков, но и у старающегося держаться уверенно Вадима Пулеева. Он достает дрель - массивную грязно-оранжевую электродрель, обмотанную собственным шнуром. По едва заметному движению головы Убийцы можно догадаться, что он что-то сказал. Вадим Пулеев, угодливо кивая, принимает дрель и поспешно осматривает стены. Удовлетворенно кивнув, он бросается к едва заметной розетке, вставляет в нее вилку и суетливо начинает разматывать провод - он похож на военного сапера, только что установившего мину и теперь стремящегося побыстрее вернуться в безопасный окоп. Вадим Пулеев подбегает к Убийце и протягивает ему дрель, потом, получив указания, кладет ее на столик. Мальчики смотрят на это со все нарастающим испугом, кусая губы и часто моргая, но каждый боится произнести вслух то, о чем оба уже догадались.
Коля - Сема, они будут ее убивать.
Семен (волнуясь) - Да не, это киношные штучки.
Конец его фразы тонет в неожиданном шуме. Это - музыка в стиле heavy-metal.