Аннотация: Люди и роботы... Сегодня, завтра, навсегда.
Сергей НИКИФОРОВ
сборник "Вся правда о роботах"
"Хомо Техникус"
фантастический рассказ
Моё возвращение в лагерь первопроходцев было встречено без особого восторга. Это потому, что у начальника нашей экспедиции половина мозга синтетическая, благодаря чему для него строгое соблюдение всяких инструкций и правил - святое дело. И по этой самой причине я у него на хорошем счету никогда не был.
На Дирону мы прилетели вчера, после ужина. Помнится, лет двести назад с этой планеты был послан сигнал "с.о.с." каким-то кораблём, терпящим бедствие. В те далёкие дремучие времена подобные курьёзы с космическими кораблями ещё случались. Пока этот сигнал до Земли дошёл, пока его ретранслировали по субсветовой связи на ближайший к Дироне корабль разведчиков, времени уже порядком прошло. Да и до самой Дироны путь неблизкий. А если учесть, что с этой дикой планеты взять нечего, то и подступы к ней оказались неисследованными. Пока наши штурманы её отыскали, пришлось несколько ближайших звёзд временно в глубокий коллапс ввергнуть, чтобы в глаза не светили. Это только в прилегающих к Солнечной системе районах каждая звезда уже свой переключатель имеет, на дальний свет и на ближний, чтобы кораблям спокойней было летать и не создавать на трассах аварийных ситуаций и пробок. А тут места глухие, неистоптанные. Ну, а как вышли мы на орбиту Дироны, так сразу и поняли, что причиной гибели неизвестного корабля была не иначе, как неудачная посадка. Эта планета могла гордиться полным отсутствием на своей поверхности ровного места! Сплошные скалы, ущелья, да пропасти! И всё заметено снегом! Только в одном месте камни почему-то оказались голыми. Корабельный компьютер, когда его оторвали от партии в покер с младшим механиком и спросили об этом, неохотно предположил, что это, наверное, из-за того, что там близко к поверхности подходит магма. Но тут же поспешно добавил, что ручаться коммутатором за это не может, так как пока слишком занят для детального разбора поступающей информации. Тогда начальник нашей экспедиции оставил его в покое и решил посадить звездолёт на этот самый оазис. Хотя "посадить" - это не верно: ни одной подходящей по горизонтальности площадки мы не нашли. Так и оставили звездолёт висеть в воздухе на стабилизационной подушке метрах в десяти над скалами. А сами по световым энергетическим каналам спустились на землю. Нам, первопроходцам, был дан один приказ: осмотреть местность и собрать как можно больше данных для анализа. Ввиду очевидной сложности окружающих условий к каждому из нас бы прикреплён на биомеханических сцепках робот-страховщик с набором шанцевого инструмента, химических реактивов, портативным компьютером вместо головы и двигательной установкой с пропеллером и колёсиками. Наш начальник, близоруко щурясь своими фотоумножителями от снежной белизны, напомнил нам о неукоснительном соблюдении инструкций по технике безопасности и пожелал удачи.
Удачи мне не хватило. Уже через два часа я вернулся в лагерь один, без робота, с пустыми руками и ободранный о камни. Наш звездолёт огромным диском висел в воздухе на прежнем месте и иногда, для маскировки, превращался в чёрную тучу с громом и молниями. С него на поверхность планеты падало несколько световых лучей. По одному такому лучу я поднялся внутрь корабля и скоро предстал пред ясные очи начальника. Он не обрадовался тому, что я жив. Это было в порядке вещей, ведь на то я и первопроходец. Он сразу завёл речь о другом.
- Между прочим, - строго сказал начальник, - о тебе уже послано сообщение на Землю, что ты час назад погиб при исполнении задания. Прими мои искренние соболезнования. Индикаторы твоего робота-страховщика перестали реагировать на твои жизненные функции.
- Это от того, - ответил я, - что и сам этот робот перестал функционировать. Как раз час назад.
Только сейчас начальник обратил внимание, что моё обмундирование находится в жалком виде, и обрезанные ремни сцепок с роботом-страховщиком безвольно свисают по моим бокам, уже не подавая и признаков своей механической жизни. Это ему не понравилось.
- Мне известно, как ты не любишь этих роботов, - всё также строго сказал он. - Но уничтожать его, чтобы избавиться от его материнской опеки - это уж слишком! И противоречит всем инструкциям! А, кроме того, из-за своего поступка ты теперь официально считаешься мёртвым. И это уже известно всему миру. Ты теперь знаменитость. Надеюсь, тебя некому оплакивать?
- Естественно, что некому, - бодро ответил я. - Иначе я не попал бы в Отряд Первопроходцев.
- Вот и замечательно! Я разделяю твою радость по этому поводу.
Механический тон начальника наводил скуку. И он сильно ошибался, полагая, что я, своими руками, уничтожил робота-страховщика. В полусинтетическом сознании начальника просто не могло уложиться, что этот универсальный многоцелевой робот может погибнуть сам, безо всякого на то моего скрытого пожелания, только лишь по стечению роковых обстоятельств. Но ведь это в двух словах начальнику не объяснишь! Ну, попали мы с роботом под камнепад. Такие явления в горах не редкость. Другое дело, что из-за повышенной силы тяжести он обрушился так внезапно! И прямо моему чудо-напарнику на макушку! Единственное, что успел сделать робот-страховщик, так это прикрыть меня своим туловищем. А каркас у него - будь здоров! В полтора раза выше и толще моего тела! Под такой-то защитой мне любой камнепад нипочём! И всё бы ничего, да от удара одного особо крупного булыжника у робота что-то съехало в чердаке, то есть, пардон, в компьютере (что крайне редко, но случается в мировой истории), и он вообразил, что для человека, которого ему поручено беречь, как зеницу ока, самое подходящее укрытие от падающих камней - на дне расселины! И потащил меня в пропасть, на ходу уговаривая не брыкаться и вести себя благоразумно. Его убогий дар словесного убеждения, понятно, никакого положительного действия на меня не возымел, потому что прыгать в пропасть, да ещё с такой высоты, мне совсем не хотелось. Даже ради того, чтобы по ходу дела насладиться чудесными открывающимися видами! И я, достав плазменный нож, стал срочно резать им сцепки, которые, почуяв неладное, извивались, как змеи, норовя ускользнуть от ионного лезвия. Я успел вовремя, и робот сиганул вниз один в гордом одиночестве. А я прижал к отвесной стене то, что осталось от моего тела, переждал поток камней и уж потом занялся своими ранами. Аптечка у меня была с собой, в маленьком заплечном рюкзачке, который я брал с собой, как талисман. Полчаса я просидел на каменном карнизе, кропотливо сращивая перебитые кости, откачивая из внутренних полостей кровь, вытекшую из разорванных сосудов, и спичкой выковыривая из туловища каменные осколки. Затем принялся восстанавливать мышечный и кожный покровы. На этом содержимое аптечки кончилось. А жаль. Я так надеялся, что сумею восстановить себе и чудесный лазерный загар, полученный мною на предыдущей планете позавчера утром. Ну и ладно, и то хорошо. Помня обратную дорогу, я без особого труда смог вернуться к звездолёту, чтобы отчитаться о случившемся. Знал я, конечно, что начальник будет не доволен, ведь первопроходцам строго-настрого предписывалось следовать рекомендациям своих роботов-страховщиков. Но не прыгать же мне за ним в пропасть, в самом деле! Да и поверит ли начальник в мою историю? Ведь у него мышление точное, логичное и аналитическое, как у машины. Разве может человек выжить в такой ситуации, в которой даже его робот-страховщик погиб! Это же ни в какие рамки не лезет! Скажи мне такое - сам бы не поверил! Ну, я всё-таки выложил ему всё, как есть, в максимально сжатом виде и ни капельки не преувеличил. А под конец так же выразил надежду, что и у робота-страховщика нет родных и близких, чтобы его оплакивать. Начальник минуту думал, как следует оценивать мои последние слова, ни к какому выводу не пришёл и заговорил о другом:
- Твоё необъяснимое традиционной логикой возвращение вносит элемент абсурда в работу всего нашего коллектива. Получается, что я либо обманщик, что исключается по определению, либо то, что в нашем Отряде не соблюдаются инструкции по работе человека в паре с роботом-страховщиком.
Эти инструкции - просто тёмный лес! А в изложении начальника и вовсе превращаются в систему малопонятных магических заклинаний от дурного глаза. Да, я знаю, что каждое слово в них написано кровью, потом и машинным маслом наших предшественников. Но, чтобы пунктуально выполнять их все - это надо напрочь забыть о собственной инициативе!
- И что мне теперь с тобой делать? - спросил начальник. - Если ты уже больше не существуешь?
А я сказал:
- Если я уже больше не существую, то, наверное, меня можно послать на такие исследования, которые инструкции запрещают проводить в одиночку. Ведь на мёртвых инструкции не распространяются.
- Совершенно логичное замечание! - обрадовался начальник. - И очень своевременное! Я смогу найти тебе такую работу. И, если ты с неё не вернешься, то всё равно всё будет в порядке.
- Тогда мне нужна более подходящая экипировка, - сказал я и пошёл к интенданту.
Интендант был у себя на складе, вися, как обычно, между полом и потолком. Одной рукой он заполнял журнал, другой раскрашивал цветные картинки, третьей листал справочник и диктовал одним ртом двум другим незанятым рукам, как надо правильно переставить ящики, чтобы они, наконец, перестали смещаться при манёврах звездолёта. Я вошёл и поздоровался. Один незанятый глаз интенданта тотчас сфокусировался на моём лице, а другой быстро осмотрел мою рваную одежду. Я изложил свою просьбу о парадном костюмчике для сольного выступления. Тогда второй рот скомандовал другим рукам и глазам принести необходимый комплект амуниции, а мне прочёл увлекательную лекцию о бережном отношении к казённой одежде. Я быстро переоделся, глянул в услужливо поднесённое зеркало, заплатил за это пару монет в фонд пенсионного содержания роботов и остался собой весьма доволен. Уходя, улыбнулся ближайшей голове, той, что находилась у иллюминатора, наслаждаясь окружающим звездолёт пейзажем. Один из ртов интенданта тоже улыбнулся мне в ответ, и я вышел из склада.
Начальник ждал меня у светового луча, переминаясь в нетерпении с ног на ноги.
- Даю тебе новое задание, - важно сказал он. - Как тебе известно, под нами находится очень аномальная геотермическая зона, единственная на всей планете. Наш корабельный компьютер охладел к идее о близкой магме и теперь уверен, что это готовится взорваться вулкан. Но, тем не менее, я считаю, что это явление надо исследовать. Пробраться под скалы можно по узким расселинам и только тебе одному. Никакой робот-страховщик в них не пролезет. Там очень опасно. Рисковать живым человеком, пусть даже в таком костюме, как у тебя, я не могу. Только мёртвым.
- Я это прекрасно понимаю, - ответил я, - и готов к выполнению задания.
- Ну, тогда иди. Но долго там не разгуливай, а то улетим без тебя, ждать не станем.
Я кивнул и шагнул в столб света. Моё тело опять разложилось на атомы, перенеслось на землю и вновь собралось в одно целое. Я пересчитал атомы, проверил, все ли они находятся на положенных местах, помахал начальнику рукой и стал осторожно спускаться в ущелье.
Если бы на Дироне водились козы, то я назвал бы этот спуск козьей тропой. Но на этой планете никаких животных не было и в помине, и этот спуск, наверное, был в незапамятные времена проделан потоками талых вод. И он становился всё круче. Пора было принимать повышенные меры безопасности. Я максимально расслабил руки и кисти, позволяя перчаткам самим находить наиболее оптимальный способ цепляться за камни, а сам только старался внимательно слушать рекомендации ботинок, советующих мне ставить ногу на тот или другой камень.
Спуск продолжался долго. Мне понадобилось не менее получаса, чтобы оказаться в толще скал. Здесь уже было намного теплее, чем наверху, почти жарко. Специально для этого случая в мой шлем был вмонтирован маленький вентилятор, но воспользоваться его услугами я не мог. Мои длинные волосы с редким перламутровым оттенком на него сразу намотались бы. А ходить коротко остриженным, как велит инструкция, я не мог. Ведь эти волосы были мне привиты в подарок на одной планете её жителями за то, что я вытащил их планету из чёрной дыры. Они там поспорили с обитателями соседней системы, чья планета быстрей по орбите бежит, и втихаря установили у себя на полюсах гигантские двигатели, собранные из купленного по случаю конструктора-самоделки. Ну и нечаянно залетели не туда. Знак запрещающий прозевали. А я как раз возвращался в Отряд из пятисекундного вневременного отпуска и в последний момент успел их планету за шиворот схватить. Выволок её из чёрной дыры, от межзвёздной пыли отряхнул и обратно на орбиту повесил. Аборигены сильно обрадовались (всё-таки выиграли спор!) и сделали мне подарок. Теперь в каждый волосок моей причёски были встроены всякие разные хитрые микроэлектронные устройства, и я не только получил возможность видеть в любом диапазоне электромагнитного спектра, но и мгновенно запоминал и обрабатывал любое количество полезной и не полезной информации. Я даже на досуге иногда соревновался в этом с корабельным компьютером, только перед этим приходилось выпивать таблетку аспирина. Потому что, когда наш компьютер проигрывает, то начинает потихоньку жульничать и генерировать слабый инфразвуковой сигнал, от которого начинает болеть голова. По мере надобности я одалживаю волосок-другой своим товарищам для их профессиональной деятельности. И все этим довольны. Конечно, кроме начальника.
Здесь, в толще камня, было темно, но я всё равно всё прекрасно видел, даже сквозь камень, на много метров вперёд. Вот только трещина, по которой я пробирался, становилась всё уже и уже. Пришлось часть своего тела перевести в молекулярное состояние, чтобы стать потоньше и пробираться дальше.
Теперь впереди я отчётливо видел очаг аномального тепла. Он был почти круглый и располагался много выше верхних слоёв магматических пород и связан с ними никоем образом не был. Нет, это не вулкан. Это, кажется, что-то инородное. Я внимательно посмотрел вокруг себя детекторами масс и структурными анализаторами и увидел, что скалы, окружающие меня, раздроблены, изобилуют многочисленными трещинами и осыпями, как будто нечто, падающее сверху, врезалось в них и зарывалось глубоко в камень. И скоро я увидел, что это было. Это точно был не вулкан. Это светился и источал в толще скал тепло атомный реактор космического корабля. Наверное, того самого, что упал на эту планету двести лет назад. Ядерный котел реактора не разрушился от удара, продолжал отдавать тепло камням и тихо затухал сам по себе. Но что это? Позади котла я заметил движение! Оно было столь неясным на фоне интенсивного радиоактивного излучения, что мне пришлось как следует причесаться, чтобы лучше все разглядеть. Там были люди! Защищенные от смертоносного излучения реактора изоляционной обшивкой, они и после падения корабля продолжали здесь жить! Здесь, в толще камня! Я решил пойти к ним. Но трещина, по которой я до сих пор благополучно пробирался, неожиданно кончилась, упершись в стену реактора. Дальше дороги не было. Ну и не надо. Я поплотнее застегнулся, чтобы нечаянно не поцарапаться, разложил свое тело на атомы и прошел сквозь стену реактора, попав внутрь ядерного котла. Сразу стало щекотно от быстрых нейтронов. Они еще не утратили своей скорости, и я постарался побыстрее миновать зону ядерного распада. Под ногами захрустели осколки атомных ядер. Вот и противоположная стена с многочисленными слоями изоляции. Я прошел сквозь нее, отряхнулся от радиации и налипших нейтронов, и огляделся. Это была та самая полость в камне, где я видел людей. Но где они? Узкий лаз вел куда-то наверх. Я поднялся по нему и оказался в другой пещерке, где и нашёл, что искал. Здесь собралось человек пятьдесят, исхудалых, оборванных, в самом жалком виде. Они стояли на коленях ко мне спиной и молились на крышку реактора, на которую сверху капала вода. Капли ударялись о раскаленный металл и испарялись с громким шипением. Нетрудно было догадаться, что передо мной потомки прежнего экипажа корабля, одичавшие, не видевшие белого света и забывшие всё, что знали их предки, покорившие космос. Но как же они тут выжили? Наверное, здесь, в этих скалах, находятся и другие обломки корабля с запасом пищевых веществ. А вода просачивается сверху. Я понял, что мой долг - спасти этих несчастных. Но как уговорить их покинуть это жилище и идти со мной в другой, неведомый им мир? А очень просто. Зря, что ли, я ношу такую чудо-шевелюру? Я негромко кашлянул, привлекая их внимание, а когда они обернулись, мысленно включил в работу волосок, отвечающий за красноречие, и другой, для легкого гипнотического воздействия. И в течение следующего часа подробно объяснял этим людям, что к чему и почему. Они поверили. Еще бы не поверить, вон сколько у меня волос на голове! И не с такой толпой справлюсь! В общем, в конце концов, согласились они оставить свой семейный ядерный очаг и подняться со мной на свет Божий. Наверное, я очень им приглянулся. Я вообще очень симпатичный, и особенно в этом блестящем костюмчике.
Но тут загвоздка вышла. Как ни пытались они, ну никак не могут вслед за мной сквозь камень пройти! Я уж и подталкивать их пытался - никак! Огорчение, да и только! Хочешь - не хочешь, а придётся в камне туннель прорубать. Это ж сколько времени-то займёт! Как бы наши там без меня не улетели, я ведь для них теперь величина несуществующая! И что мне потом, пешком на базу возвращаться? Никаких же ног не хватит! Но одними охами да ахами делу, понятно, не поможешь. И принялся я за дело. Нашёл я на костюмчике кнопку, чтоб фрезы лазерные активизировать, и включил волосок с записью учебного курса по прикладному искусству рудокопа-любителя. И закипела работа! С моими талантами и это оказалось не трудно. Всё на совесть сделал! Стены гладкие, ровные, ступеньки мрамором шлифованным розовым выложены. На потолке светильники матовые, свет мягкий дают. В нишах вазочки с цветами, и музыка лёгкая играет. Всё организовал по высшему разряду, чтобы людям приятное сделать. И повёл их наверх. А на выходе уж и плакатик висит: "Добро пожаловать!" Тоже моя работа. А люди как вышли наружу, как память генная в них проснулась от вида такого простора и синего неба, так и возликовали все. А меня досада взяла! Звездолёта на месте не оказалось! Вон он, чёрной точкой в небе виднеется, улетает уже.
Расстройство, да и только! Опоздал я малость к старту. Совсем немного, минут на тридцать. Делать нечего. Топать на базу пешком, оставив людей здесь, совесть никак не позволяет. Расчехлил я в верхнем нагрудном кармане панельку опечатанную, которая течением времени в малом масштабе управляет, понажимал булавкой крохотные кнопочки и в тот же миг опять в пещере очутился, за спинами людей, что на крышку реактора молились. Пересчитал я их по головам. Все мои подопечные здесь, все пятьдесят, никого в спиралях времени не потерял. Можно спасательную операцию повторно производить. Но теперь я уже учёный, терять времени не стал. Лекцию о вреде подземной жизни в максимально сжатом виде изложил, одними тезисами и, не дожидаясь пока они её переварят, снова стал из последних сил туннель в скале вырубать. Искры плазменные от меня так и сыпались. Ещё бы красок подбавить, так и на радугу был бы похож. Старался изо всех сил. Спасибо костюмчику, выдержал такую нагрузку. Конечно, на этот раз я обошелся без мрамора и цветочков, всё в строго деловом стиле. Правда, плакатик "Добро пожаловать!" всё-таки опять над выходом повесил. Из вежливости. А ведь не подумал, что читать-то они не умеют. Уж лучше б вазочки на горках щебёнки поставил! А когда наружу повторно вышли, то наш звездолёт уже двигатели грел, к скорому старту готовился. Я своих людей, ошалевших от такой окружающей видимости, поближе к звездолёту подвёл, затолкал их в световые столбы и сам, следом за ними, на палубу поднялся. А там уж и начальник поджидает. Быстро нежданных гостей в руки специалистов определил и ко мне подошёл, хмурится.
- За то, - говорит, - что людей спас, благодарность сердечную получишь, с занесением в генную память. Но вот те полчаса, что ты у Вселенной без всякого на то разрешения позаимствовал, я буду вынужден вычесть из твоего жалования. Нам тут самодеятельность ни к чему. На всё есть инструкция. Меня сюда, в начальники, не за пластмассовые глаза определили. Понял?
- Как не понять, - отвечаю. - Если что сделал не так, то прошу прощения. Впредь такого не повторится. Я ведь клятву Первопроходца назубок знаю.
- Вот то-то, - назидательно сказал начальник. - Во всём должен быть порядок. Даже в освоении Вселенной. - И пошёл по своим делам.
А я снял с себя всю эту амуницию, отдал её обратно интенданту, и пошёл к доктору за присыпкой. Хороший этот костюмчик, нечего сказать, только под мышками постоянно натирает.