Прэм Ника : другие произведения.

В постели с Мефистофелем. Книга 2. На стыке миров. Глава 10. Кто внутри

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Глава 10. Кто внутри
   Очередная выволочка, посвященная моим "путешествиям" по чужим вселенным, состоялась уже через день после того, как я героически преодолела тяготение светящегося шара ВП и очнулась в своей комнате ни с чем. Впрочем, не исключено, что выволочкой этот внешне спокойный разговор казался только мне. Шеф, сидевший по-турецки на подушке напротив меня и попыхивавший новой бриаровой трубкой, в душе вполне мог считать, что проводит обычный "разбор полетов", а замыкавший треугольник банкир, погрузившийся с помощью побулькивающего кальяна в дебри собственного внутреннего мира, слушал нашу беседу вполуха и вообще, по всей видимости, не находил в ней ничего занимательного.
   Мы расположились в полутемном "табачном" зале - то есть это ВП с Борисом расположились, вальяжно и томно втягивая в себя пряные струи дыма, а я сидела как на иголках, с трудом сдерживая раздражение то ли от навязчиво-экзотических запахов, то ли от выпадавших на мою долю замечаний. Народу в зале было мало, и немногие любители табачных изысков, которые замерли по углам, отдавшись медитативному поглощению никотина, едва угадывались в мерцающем красном свете четырех массивных металлических светильников.
   - Это не проникновение в мир, - методично добивал меня шеф. - Это всего-навсего просмотр "мультиков" о нем.
   - Ничего себе, "мультики"! - возмутилась я. - Меня там плющило и таскало туда-сюда, как в кофемолке!
   - Ну и что с того? Кинестетические ощущения у тебя тоже "мультяшные", а не настоящие. Обычный глюк, к тому же весьма поверхностный...
   - Не понимаю, чего вы от меня хотите, - вздохнула я. - Сказали: не останавливаться на пороге, а идти дальше - я это и делала. Надо было землю носом рыть, что ли, чтобы впечатления не были поверхностными?!
   - Скажи, а чем просмотр мультика - или, допустим, фильма о каком-либо мире - отличается от реального переживания этого мира? - въедливо спросил ВП.
   - Набором ощущений, чем же еще. Как говорили классики, материя суть объективная реальность, данная нам в ощущениях.
   - Разве у тебя нет ощущений, когда ты смотришь фильм?
   - Есть, конечно, просто этот набор... скажем так, не полный. В реальном мире я еще запахи чувствую, предметы потрогать могу, тепло или холод ощутить...
   Он отрицательно покачал головой:
   - Не в запахах дело. При реальном переживании мира ты с ним взаимодействуешь. Воспринимаешь нисходящий поток, создаешь восходящий поток, отслеживаешь горизонтальные потоки...
   - Настраиваешься и входишь в резонанс, - оторвавшись от мундштука кальяна и посмотрев сквозь меня сильно расширенными зрачками, неожиданно добавил банкир.
   Я поперхнулась и закашлялась. Ничего себе, новости! Теперь и Борис будет меня поучать?! Докатилась...
   - Видишь - человек понимает, - улыбнулся шеф.
   - А с чего вы взяли, что не было взаимодействия? - поинтересовалась я у ВП, "не заметив" кивка в сторону понимающего человека, который опять ушел в себя. - С Людмилой уж точно что-то происходило...
   - Да не с Людмилой надо было взаимодействовать, а с ее миром! Это далеко не одно и то же. А ты, кстати, даже не с Людмилой работала, а с ее ментальной проекцией.
   - Ну, хорошо, допустим, я опять все делала не так. Но вы ведь даже не намекнули ни разу, как это должно быть правильно. Где критерий того, что я действительно попала в чужой мир, а не только "мультики" посмотрела? Ведь если критерия нет, то о чем мы вообще говорим? Ваша субъективная точка зрения против моей субъективной точки зрения, вот и все!
   - Критерий очень простой. Если ты с чем-то реально провзаимодействовала, то меняешься и ты сама, и то, с чем ты контактировала. В тебе что-нибудь изменилось? Разве что необоснованных страхов прибавилось. А в Людмиле? - я пожала плечами, и собралась было сказать, что еще не виделась с "подопытной" после эксперимента, но шеф уже уверенно продолжил: - Тоже нет. Просмотр "мультика" - как и просто взгляд в окно. Это взаимодействие или нет, как по-твоему?
   - Ну, - глубокомысленно заметила я, - с точки зрения квантовой механики любое наблюдение за системой - это уже воздействие на нее. Присутствие внешнего наблюдателя всегда меняет свойства системы.
   - Скажи, мое присутствие как внешнего наблюдателя меняет свойства твоей системы? - улыбнулся он.
   - Меняет, конечно, - признавать этот неприятный факт не хотелось, но не отстаивать же свое эго за счет предательства священных принципов квантовой механики!
   - А присутствие Бориса как внешнего наблюдателя?
   Я покосилась на банкира, который при упоминании своего имени открыл глаза и опять отрешенно посмотрел сквозь меня. Создавалось ощущение, что он пытается созерцать мир сквозь окно, заклеенное изнутри отражающей пленкой, и вместо мира видит только себя.
   - Что-то не тянет он на внешнего наблюдателя... - сообщила я шефу.
   - Вот! - удовлетворенно кивнул он. - Понимаешь теперь, чем отличается изучение мира от просмотра "мультиков"?
   - Ну да, он, - я показала в сторону Бориса, - сейчас свои "мультики" смотрит.
   - А ты?
   От этого вопроса я слегка опешила, но быстро нашлась:
   - С точки зрения великих просветленных все мы видим сон или "мультик", - шеф насмешливо скривился, и пришлось корректировать ответ на ходу: - А с моей личной точки зрения я сейчас вижу объективную реальность, в которой присутствует слегка отсутствующий Борис.
   - И то, что ты его видишь, не меняет его свойства, верно? И твои свойства тоже не меняет...
   - К чему вы клоните? - насторожилась я.
   - К тому, что наблюдение - это еще не взаимодействие. Оно может быть взаимодействием, а может и не быть - в зависимости от того, что при этом произошло.
   - Но ведь не может же человек кардинально меняться от любого взгляда в окно!
   - А я и не говорю, что нужно кардинально меняться, - улыбнулся ВП. - Вопрос в том, какие выводы ты сделала, посмотрев в окно.
   - Например, решила: "Да, хреново люди живут". Это ведь тоже вывод?
   - Вывод, - согласился он. - Тривиальный. Вывод, который могло бы сделать животное.
   - Почему это животное?! - оскорбилась я.
   - Потому что человек в состоянии делать более глубокие и системные выводы. А оценить среду на комфортность либо опасность и животное вполне в состоянии.
   - Но ведь в любом случае, даже при наличии "животного" вывода, это было взаимодействие - пусть низкого уровня, но взаимодействие?!
   - Для кого-то, может быть, и это можно считать взаимодействием. Но для человека, считающего себя магом, или для человека, считающего себя ученым - что в принципе то же самое, - это не вывод. Для них это просто штамп, суждение "на автопилоте". А что, как ты думаешь, для них является выводом?
   - Наверное, это зависит от того, чем они в своей жизни, в своих поисках руководствуются? - предположила я.
   - Нет, это зависит от того, какие цели они перед собой ставят.
   - По-моему, это одно и то же...
   - Нет, - неожиданно резко возразил ВП, - это совершенно разные вещи! Руководствуется человек своим опытом, поскольку больше у него ничего нет. А цели всегда превосходят твой крохотный субъективный опыт, они трансцендентны относительно него.
   - Хорошо, - исправилась я, с чувством глубокой безнадежности понимая, что сегодня не мой день, и получать тычки от шефа за неточные определения придется еще бог весть сколько, - все зависит от целей. Предположим, что человека, если он ученый, интересует не просмотр "мультиков", а познание мира. Ну и как он может познать мир, глядя в окно?
   - А как, по-твоему, можно познать мир? - парировал он. - Расщепляя его на составные части?!
   Была бы я физиком-атомщиком, восприняла бы это как камень в свой огород, а так... Когда это я мир расщепляла, спрашивается?! Благоразумно решив, что моя склонность к анализу (вместо синтеза) к делу не относится, я спокойно ответила:
   - Зачем же так печально? Можно, например, увидеть некие закономерности и записать их в виде математических уравнений.
   - То есть выявить совокупность его функций и свойств, - подхватил ВП. - А какие функции можно выявить, исходя из твоих "мультиков" об озере и засохших деревьях? Ты их определила? Нет!
   - Я увидела то, что увидела! - вопиющее обесценивание моего опыта, еще недавно казавшегося фантастическим и невероятным, обижало все больше и больше (в отличие от обвинений в расщеплении мира). - И вы прекрасно знаете, что для меня и это огромный прогресс, потому что раньше я ничего подобного не видела!
   - Но если ты ученый и видишь некое явление, то ты должна сделать некое заключение, выдвинуть гипотезу. Что потом делать с этой гипотезой?
   - Проверить, конечно!
   - Правильно, тестируешь ее экспериментально. Ставишь эксперимент и смотришь, как система реагирует на те или иные раздражители, введенные тобой извне. Проверяешь, подтверждается ли твоя гипотеза, выполняется ли та функция, которую ты предварительно прописала. Понятно?
   - Да в теории-то мне все понятно! А что я реально могла сделать, в конкретном мире все той же Людмилы?! - шеф молчал, и пришлось думать самостоятельно: - Допустим, я вижу, что этот мир - умирающий, почти мертвый, и начинаю выдвигать предположения, в чем причина. Вариантов может быть несколько: скажем, он таким убогим изначально был создан. Или в нем случилась какая-то глобальная катастрофа типа ледникового периода или ядерной зимы. Или он просто заколдован, в конце концов. А потом проверяю каждую из гипотез - беру пробы грунта, делаю замеры уровня радиации, смотрю на годовые кольца деревьев, ищу следы заклятия - так, что ли?
   - Да все делается гораздо проще, - отмахнулся ВП. - Вот чем, к примеру, я отличаюсь от других ученых? Тем, что я не выдвигаю изначально таких глобальных гипотез. Я беру, грубо говоря, детский конструктор, и на базе этого детского конструктора ставлю эксперименты. Делаю то, что можно сделать здесь и сейчас.
   - И что бы вы сделали на моем месте, оказавшись в том мире?
   - Попробовал бы согреть лед. Изучил бы жидкость озера на просвет. Посмотрел бы, почему засохло дерево, подергал бы его, потрогал, сковырнул кусочек коры...
   - То есть обязательно действовать на ощупь?! - поразилась я средневековой дикости своего многоуважаемого гуру. И это в век электронных микроскопов и сверхчувствительных спектрометров!
   - Обязательно действовать - теми средствами, которые у меня есть в данный момент. Если никаких специальных приборов под рукой нет - значит, на ощупь. Между прочим, в подавляющем большинстве случаев на ощупь можно сделать гораздо больше, чем с помощью навороченных инструментов. Просто нужно проявить изобретательность.
   - Какой-то у вас примитивный способ исследований, - не удержалась я. - Попали в чужой мир, и давай его дергать, трясти, ковырять... Мне что же, и с Борисом надо было так поступать?
   - Ну кто тебя заставляет дергать и трясти?! - с тяжелым вздохом спросил ВП. - У тебя в кармане сотни, если не тысячи научных инструментов. Пользуйся ими.
   - Но это же инструменты для исследования общего мира, - мира, в котором все мы живем. Разве они годятся для изучения индивидуального чужого мира?!
   - Годятся любые инструменты, которые тобой освоены. Не в мире дело - в тебе! Когда же ты наконец это поймешь?!
   Я призадумалась, какие инструменты в принципе мной освоены. Теория вероятностей? Статистическая механика? Математический анализ? Гм... Не настолько, чтобы применять их при изучении бог весть чего - то ли снов, то ли видений, то ли призрачных плодов не совсем здорового воображения. О каких сотнях и тысячах инструментов он говорит?! И кстати, как насчет техники безопасности? Помнится, даже на элементарных лабораторных занятиях по механике нас долго и нудно инструктировали, как следует поступать в разных ситуациях, к чему можно прикасаться самостоятельно, а к чему - только под руководством лаборанта. И не зря, между прочим, инструктировали: наши "умельцы" нечаянно умудрялись даже простейшие приспособления из шариков и пружинок превратить в действующую катапульту...
   От воспоминания о стальном шарике, пронесшемся в сантиметре от моего уха, я похолодела и решила немедленно восполнить допущенные шефом пробелы в своем магическом образовании:
   - А существуют ли какие-то правила, которых нужно придерживаться при исследовании чужого мира? Какие-то этические предписания, что там можно делать, а чего нельзя?
   - Эти правила одинаковы для всех миров: не делай другим того, чего ты не хочешь получить сам. Максимальное невреждение - вот и все ограничивающие инструкции.
   - И кроме этого этического... хм... императива нет никаких других правил? - не поверила я.
   - Абсолютно. Все остальные правила возникают уже в результате исследования.
   - Но откуда я могу знать, повредит какое-то действие или нет, если я не знаю законов этого мира? - в моем сознании стадами носились взбесившиеся стальные шарики, и предприятие по исследованию чужих миров на глазах обрастало опасностями.
   - Вот я и говорю: для начала ты просто исследуешь законы этого мира.
   - Но ведь при этом не исключено, что я нечаянно ткну в какую-то кочку - и мир взорвется? - ляпнула я, и тут же увидела мысленным взором картину развороченной вселенной. От эпицентра взрыва разлетались во все стороны ошметки неосторожного ученого. Ужас, да и только! Определенно, на стезю естествоиспытателя шеф толкает меня совершенно напрасно. Мне бы куда больше подошло составление устрашающих инструкций для опрометчивых исследователей, сующих свой нос, куда попало.
   - Как правило, это исключено, - улыбнулся ВП. - Если ты ткнула в кочку без злого умысла, ничего не взорвется.
   - Но если я попадаю в некое пространство с совершенно неизвестными свойствами, то на мину можно наступить в любой момент! - возразила я.
   - Да никто не ставит мин, кроме людей, - поведал шеф голосом терпеливого папочки, объясняющего маленькой дочке, что трава на лугу совершенно безопасна (если, конечно, не совать травинки прямо в глаз).
   - Но я же человеческие миры исследую! Стало быть, там вполне могут быть мины! - я уже и сама не очень понимала, почему так сопротивляюсь и откуда взялась дурацкая картинка с минами и взрывами, но остановиться не могла: страшно стало по-настоящему. Сапер я вам, что ли, по минным полям ползать?!
   - Если человек себя специально заминировал - значит, он террорист. Взорвался - туда ему и дорога, - жестко сказал ВП. - Если же мин в пространстве нет, но от твоего прикосновения все взрывается - значит, ты пришла с этой миной, принесла ее с собой. По-моему, хороший повод в своих подрывных способностях разобраться, ты не находишь?
   - Да это же одна из причин, почему я не хочу магией заниматься, - дошло до меня. - Есть такое ощущение, что куда бы я ни полезла - везде шарахнуть может. Есть маленький безопасный мирок, в котором я точно знаю, что можно делать, а чего нельзя - вот я в его пределах и существую.
   - Вот видишь, чем исследование от "мультиков" отличается, - удовлетворенно отметил он. - Только чуть-чуть копнули - и уже столько полезной информации. И не только о мире, но и о тебе самой. Кстати, твой маленький мир не более безопасен, нежели все остальные, просто в нем ты стараешься вести себя прилично.
   - Что-то мы все про исследования да про исследования, - вздохнула я, поскольку "добытая" нами информация не только не казалась мне полезной, но и удовлетворения не вызывала. - А когда же взаимодействовать?
   - Так ведь исследование - это и есть первое, необходимейшее условие взаимодействия! Как ты будешь взаимодействовать, не понимая, с чем имеешь дело, не зная, что дать, а что получить взамен? Не можешь исследовать все законы этого мира - проясни хотя бы, что ты можешь ему дать, и чем он может отплатить.
   - То есть взаимодействие - это всегда обмен, - полуутвердительно сказала я, вспомнив давние Игры на эту тему. - И чем адекватнее обмен, тем эффективнее взаимодействие?
   - Как ты думаешь, почему у тебя взаимодействие с Борисом не получилось? - спросил шеф вместо ответа на мой риторический вопрос.
   - Гм... Наверное, потому что он в нем не заинтересован.
   - Главным образом ты в нем не заинтересована.
   - Пожалуй, - подумав, согласилась я.
   - А почему?
   Я посмотрела на Бориса и его булькающее устройство с прозрачной емкостью и змеистым шлангом. По моим ощущениям, кальян в данный момент был куда более живым и готовым к обменам существом, чем банкир, но вряд ли стоило говорить об этом вслух. Кто знает, какие системы восприятия внешнего мира у Бориса отключены, а какие - работают? Не пришлось бы потом извиняться за собственные смелые высказывания...
   - Потому что не видишь, чем с ним можно обменяться, - ответил за меня ВП.
   - А разве есть чем обмениваться?
   - Конечно. Неужели тебе не интересно, например, что он сейчас испытывает?
   Я поежилась. Наркотические путешествия никогда не манили меня в свои глючные дебри - то ли строгое воспитание сказывалось, то ли страшилки в газетах, то ли инстинкт самосохранения. Но если взять и честно сказать, что мне и впрямь не интересно - моя ограниченность шефа, скорее всего не порадует...
   - У меня все равно нет инструментов для подключения к его состоянию, - осторожно ответила я.
   - У каждого человека есть эти инструменты, - возразил ВП. - Уметь чувствовать состояние другого объекта - так же естественно, как есть, спать и дышать. Заметь, любого объекта, даже неживого. А уж почувствовать другого человека - это вообще на уровне базовых навыков.
   - Но мне не хочется его чувствовать! - вырвалось у меня.
   - Что и требовалось доказать, - пыхнул трубкой шеф. - Весь твой познавательный инструментарий сейчас парализован страхом. А страх вызван неверными представлениями о происходящих процессах. У тебя ведь есть какие-то представления о том, что он сейчас чувствует?
   До сих пор мне казалось, что никаких представлений у меня и в помине не было, но сразу после вопроса шефа они обнаружились. Мне показалось, что вокруг Бориса (а заодно и вокруг меня) происходит беспорядочное мельтешение размытых теней, головокружительное и тошнотворное, и что-то засасывает нас вниз, в темную трясину чего-то еще более ужасного.
   - Хватит! - ВП резко щелкнул пальцами, и мельтешение исчезло.
   - Не зря мне не хотелось это чувствовать, - сообщила я, переводя дух. - Гадость редкая!
   - Угу, - согласился шеф. - Идиотских представлений у тебя хоть отбавляй. А теперь посмотри, что на самом деле чувствует Борис.
   Не успела я возопить, что ничего такого делать не собираюсь, как он снова щелкнул пальцами. Я вздрогнула всем телом и приготовилась дать решительный отпор любому видению, откуда бы оно ни появилось, но ничего не произошло. Зал никуда не исчез. Красноватый свет не изменился на призрачный сине-зеленый. Неподвижные фигуры табачных "дегустаторов" не превратились в змеящихся джиннов. Прикрывший глаза Борис по-прежнему посасывал янтарный мундштук своего ненаглядного кальяна, а шеф, отставив в сторону руку с едва тлеющей трубкой, смотрел на меня с нескрываемой насмешкой.
   - Ничего необычного не вижу, - раздраженно буркнула я, не понимая, что в этом смешного.
   - А ты посмотреть пыталась? - осведомился он.
   - Я думала, оно само появится...
   - В магическом мире само ничего не делается, - блеснул ВП стеклами очков.
   - Но вы же щелкнули пальцами, - растерялась я.
   - Могу еще и в ладоши хлопнуть, - усмехнулся он.
   Я поняла, что шеф меня в очередной раз разыграл, и собралась обидеться, но тут он строго спросил:
   - Я тебе ключ для чего давал? Чтобы по-прежнему ждала, пока все на блюдечке с голубой каемочкой преподнесут?
   Улыбка с его лица внезапно исчезла, и сквозь очки на меня требовательно смотрели немигающие глаза шефа N 1. Возражать что-либо, глядя в эти подозрительно светящиеся глаза, решительно не представлялось возможным, и я принялась лихорадочно вызывать вибрации в своей левой ладони. Еще испепелит за нерадивость, чего доброго, невзирая на наличие свидетелей...
   Ладонь не откликалась мучительно долго - должно быть, мстила за то, что я так долго не обращалась к ней со специфическими заданиями, а использовала ее (такую магически-всемогущую!) исключительно как обычную человеческую конечность, к тому же менее значимую, чем правая. А ВП все смотрел и смотрел на меня, и в тот момент, когда моя нервозность достигла пика - впору было вскакивать и бежать прочь из зала - рука наконец завибрировала.
   Я закрыла глаза (невозможно же сосредоточиться под таким сверлящим взглядом!) и сформулировала запрос: "Что в данный момент ощущает Борис?" Ждать ответа опять пришлось долго, и потому я пропустила момент, когда что-то начало происходить. Извинить мою невнимательность мог только тот факт, что перемены были постепенные и едва различимые. Сначала медленно растворилась нервозность, уступив места нехарактерной для меня расслабленности и умиротворенности. Потом я отметила, что дыхание выровнялось и стало поверхностным, почти неощутимым. Затем потеплели ступни ног, и от них вверх разлилась мягкая истома. Перестало беспокоить напряжение в пояснице, затекшей от сидения в неудобной позе, и тянущая боль между лопатками. Тело начало чуть заметно покачиваться взад-вперед, как заросли тростника при дуновении легкого ветерка, или как лодка на поверхности широкой, очень спокойной реки. Это чем-то напоминало состояние легкого опьянения после рюмки хорошего коньяка, только голова оставалась совершенно ясной, незатуманенной.
   Вскоре темнота перед внутренним взором начала слегка светиться мягким янтарным светом. Решив, что освещение изменилось снаружи, я открыла глаза - и обнаружила, что в зале по-прежнему полутемно, но теперь у всех предметов и фигур людей появились светящиеся янтарные очертания. Сложный букет запахов, плывших в воздухе и до этого момента окутывавших меня цельной удушливой волной, начал расщепляться на отдельные составляющие. Я почувствовала пьянящий дух меда, вина и яблок, исходящий от кальяна банкира, нотку сандаловых благовоний от тлеющей в углу палочки, аромат вишневых добавок в табаке шефа, а также - уже совсем неизвестно откуда - ваниль, кофе и что-то пыльно-травяное, щекочущее нос. А воздух вокруг нежно пульсировал в такт толчкам крови в руке, и от этого меня наполняло ощущение чего-то родного и правильного.
   - Ну как, есть разница? - неожиданно спросил ВП, и колдовство растаяло вместе с отдельными запахами и светящимися ореолами.
   Я кивнула, одновременно с облегчением возвращаясь в привычное состояние и испытывая разочарование, что сказка так быстро кончилась.
   - Это и есть проникновение в чужой мир? - спросила я, почти уверенная в положительном ответе.
   Но шеф вновь отрицательно покачал головой:
   - Ты просто ненадолго подключилась к чужому сиюминутному состоянию. Чуть-чуть прикоснулась к тому, что сейчас происходит в чужом мире. Но кальяна в этом состоянии, если ты заметила, больше, чем самого Бориса. Кстати, в мире Людмилы, который ты "увидела", ее самой тоже практически не было. Была наведенная извне и затем бережно взращенная депрессия, ее ты и наблюдала.
   - А если бы я увидела ее мир? - закинула я удочку, надеясь, что теперь-то шеф объяснит, что именно нужно было узреть вместо непроницаемо-черных озер и мертвых деревьев. Но он как обычно увернулся:
   - Если ты действительно видишь - то бишь познаешь - чужой мир, то ты понимаешь, как он организован, из чего он создан, в какую сторону развивается, и так далее. Грубо говоря, видишь исходный мем, который стал центром кристаллизации, ядром этой вселенной. Болотца, снежинки - это все декорации, маскирующие внутреннюю структуру, скрывающие движущие механизмы. Можешь ты сказать, как этот мир зарождался, почему он устроен так, а не иначе, как он поведет себя в кризисных ситуациях, при перегрузках, в благоприятных условиях? Вот на эти вопросы и нужно искать ответы, а не очаровываться "эстетикой страданий". Если, конечно, ты духовный искатель, а не искусствовед!
   - Вы мне вот что объясните, - пропустив мимо ушей оскорбительное сравнение с искусствоведом, сказала я. - Допустим, человек исследовал мир. Там потрогал, тут понюхал, здесь побулькал и так далее - повел себя как физик-экспериментатор, или как химик, биолог, археолог, неважно. Словом, включил все исследовательские функции, имеющиеся у него в распоряжении - но ведь при этом он все равно изучает только внешнюю изнанку мира. А как от нее перейти к ядру мира?
   - А почему ты считаешь изнанку внешней?
   Я задумалась, а потом предположила:
   - Видимо, это результат моей нашпигованности эзотерическими текстами. В них обычно говорится, что воспринимаемые нами объекты мира - это иллюзия, а за этой иллюзией есть настоящая реальность...
   - Ты полагаешь, что эта иллюзия никоим образом не связана с настоящей реальностью? - улыбнулся ВП.
   - Разве что через коллективные сновидения, - я зачем-то решила отдать дань Кастанеде.
   - На самом деле иллюзия - это искаженное представление о реальности, - покачал головой шеф. - И чем лучше ты понимаешь законы мироздания - причем не частные, а общие, абстрактные законы, тем меньше у тебя будет иллюзий. Тем лучше ты сможешь справиться с исследованием мира и тем больше вероятность, что ты действительно познаешь его.
   - Но ведь с помощью органов чувств я могу исследовать только материальные объекты. Как мне увидеть, пощупать ядро этого мира, оно ведь нематериально?
   - В данном случае, когда мы говорим об исследовании чужих миров, ты вообще находишься в нематериальном мире.
   - Да я понимаю, что это не мир в обычном понимании, а образное представление какой-то реальности, которую я вижу определенным образом сквозь призму своего сознания! - фыркнула я. - Но вы же не хотите сказать, что ядро мира при этом будет выглядеть... скажем, валуном в центре болота?! Оно же все равно не является предметом?
   - Как и весь этот мир не является предметом, - внушительно ответил ВП. - Как и наш мир не является ни предметом, ни набором предметов. Наш мир - и это тебе хорошо известно - ты видишь именно таким, каким хочешь видеть. Это иллюзия, созданная тобой. А чужой мир - это иллюзия, созданная другим человеком. И ты используешь одну иллюзию для проникновения в другую иллюзию.
   - И что же является центром этой иллюзии?
   - Описание, конечно. Но как описание ты этот центр, скорее всего, увидеть не сможешь, потому что ты пока не наработала инструментов, с помощью которых можно видеть описания такими, какие они есть.
   - Что значит "видеть описания такими, какие они есть"? - напряглась я. Ох ж мне эти абстрактные определения!
   - Это значит воспринимать их так же непосредственно, как ты сейчас воспринимаешь материальные объекты, - снисходительно пояснил ВП. - Адекватно воспринимать описания ты не в состоянии, поэтому - в своих иллюзиях - наделяешь информационные объекты свойствами материальных объектов. И видишь в результате искаженный, странный, но все же предметный мир. У тебя нет языка для описания явлений информационного, духовного мира, поэтому ты этим явлениям ставишь в соответствие те мемы, которые у тебя уже есть - мемы материального мира.
   - А сами мемы можно увидеть? - я изо всех сил пыталась обрести если не твердую почву под ногами, то хотя бы иллюзию таковой.
   - Нельзя! - категорично отрезал шеф.
   - Почему?
   - Потому что мем, условно говоря, является клеткой иллюзии, ее элементарной частицей - если можно говорить об элементарности информации.
   - Чем дальше в лес познания, тем толще партизаны непонимания, - честно призналась я. - Ясно только одно: мне уже вообще ничего не ясно!
   - Ничего удивительного, - ответил шеф. - Ты хоть помнишь, что такое мем?
   - Смутно. Когда мы с жизненными сценариями разбирались, вы упоминали, что мемы - это такая фигня, с которой все начинается еще до зачатия человека.
   - Вот и разберись в этом для начала. Ты сейчас пытаешься читать фолианты, не освоив азбуку. Изучи мат. часть, выясни, что тебе понятно, что непонятно, сформулируй вопросы - тогда и поговорим.
   Ну вот. Одним - кальяны курить и удовольствие от жизни получать, другим - в мат. части разбираться до скрежета мозговых извилин и общего полного отупения. Спрашивается, почему так несправедливо устроен мир? Или мало теорий я в своей жизни проштудировала?! Но конструктивных возражений не нашлось, пытаться разжалобить шефа, как было давно известно, дело бесполезное, поэтому пришлось опять плестись в библиотеку.
   То ли оттого, что я заранее настроилась на отупение, то ли из-за общей перегруженности мозгов разнообразными доктринами и концепциями, то ли ввиду моей неспособности (если верить ВП) воспринимать абстрактные понятия, но изучение мат. части проходило туго. Понятие мема решительно отказывалось укладываться у меня в голове - быть может, из-за того, что большие и маленькие ученые всех мастей вкладывали в это слово кому что заблагорассудится. Этот загадочный мем являлся то единицей культурной наследственности, то аналогом гена, то сложной самоорганизованной идеей, то квантом информации, то социокультурным репликатором, то - совсем уж кошмар! - контагиозным информационным паттерном, инфицирующим человеческий разум. При этом к мемам относилось все что угодно: от научно-технического изобретения или религиозной доктрины до рекламного слогана, распространенного языкового штампа или новомодной тенденции в одежде.
   Чем дальше я углублялась в теорию, тем хуже мне становилось: наиболее радикальные сторонники меметики утверждали, что человек - не более чем бездушная машина, специально приспособленная для выживания и размножения мемов. С их точки зрения, человеческое сознание представляло собой всего лишь комплекс уже усвоенных мемов (о, великое и могучее родительское программирование!), который непрерывно атаковали все новые и новые мемы. А люди принимали эти чужеродные мемы за собственные мысли - наивные! С точки зрения меметиков, человек не может самостоятельно думать и тем более генерировать идеи - он лишь принимает и транслирует в окружающую среду мемы и мем-комплексы разной степени сложности.
   Мемы могли использовать в качестве носителя не только человека, но и книги, газеты, видеокассеты, лазерные диски, винчестеры компьютеров, древние манускрипты и прочие "хранилища знаний". Пока мем не попадал в сознание человека, он вел себя подобно споре какого-нибудь гриба или лишайника, мирно дремлющей в неблагоприятных условиях и поджидающей возможности попасть на благодатную почву. А благодатной почвой, как несложно догадаться, были мозги любопытных гомо сапиенсов, зачем-то сунувших свой нос в невинную на вид книженцию, на каждой странице которой притаились готовые к атаке мемы.
   Забравшись в человеческое сознание, эти каверзные и безжалостные создания вели себя подобно поразившим компьютер вирусам, заставляя человека совершать нелепые поступки, тратить попусту энергию, распространять дурацкие убеждения, заражая ими окружающих, и испытывать приступы мем-аллергии, то есть нетерпимости к носителям противоположных точек зрения.
   Типичным примером мгновенного инфицирования мемом были привязчивые мотивчики эстрадных шлягеров, от которых, как известно, не так-то просто избавиться: "застряв" в голове, они прокручиваются там снова и снова, невзирая на наши желания прекратить эту разнузданную вакханалию. Хуже всего, что разрабатывать антивирусные системы для искоренения мемов было в принципе бессмысленно: коль скоро личность человека являлась всего-навсего сложной комбинацией мемов, то, уничтожив их, мы уничтожили бы самих себя...
   Оторвав взгляд от сразившей меня статьи, я посмотрела вокруг себя - и содрогнулась: головы сидящих в библиотеке читателей окружали причудливые мерцающие облака копошащихся созданий, напоминавших полупрозрачных ленточных червей. Внешние черви просачивались внутрь и соединялись с плотным клубком менее подвижных червей, шевелившихся в черепной коробке вместо обещанных учебниками анатомии больших полушарий мозга. Впрочем, присоединиться удавалось далеко не всем: внутренние черви - скорее уже не черви, а некое цельное образование, напоминавшее колышущий лепестками-щупальцами цветок морской актинии - вели себя достаточно агрессивно и периодически отшвыривали гостей прочь. Если же червь-мем приходился ко двору, он пристыковывался к одному из щупальцев, и либо болтался на нем непродолжительное время, а потом уплывал вдаль, либо постепенно превращался в новый отросток "цветка".
   Долго любоваться всей этой "красотой" не получилось: при одной мысли о том, что и моя голова выглядит подобным образом, к горлу подкатила тошнота, и я пулей вылетела из зала. "А ведь шеф говорил, что увидеть мемы нельзя, - посетила меня здравая мысль, когда я домчалась до внутреннего дворика библиотеки, глотнула свежего воздуха, посмотрела на плывущие вверху облака и слегка успокоилась. - Неужели это опять мои личные глюки? В таком случае хотелось бы знать, откуда они берутся..."
   Не успела я подумать об этом, как перед глазами нарисовалась новая картинка: сидящий в голове сгусток мемов выпускал чернильное облако, в котором человек, как в объемном телевизоре, видел всевозможные устрашающие образы. Да он просто защищался от вторжения новых, разрушающих уже существующую конструкцию мемов, этот осьминог, клубок червей, морской цветок со стрекательными клетками! А заодно и себя изображал в столь неприглядном виде, чтобы неповадно было заниматься его исследованием. На самом же деле он выглядел...
   Внутри возникло тонкое, звенящее напряжение, и мне показалось, что еще мгновение - и я увижу, как обстоят дела на самом деле. Но вместо новых картинок опять появилась тошнота, на сей раз усугубленная неизвестно откуда взявшейся злостью на весь мир, а на шефа, толкнувшего меня на гибельный путь изучения мемов - в особенности. И поплыли одна за другой мысли-фразы - жесткие, раздражительные, пронизанные пессимизмом: "Зачем пытаться понять то, что в принципе понять невозможно?!", "Зачем разрушать иллюзию, в которой живешь, если без нее будет в сто раз хуже?!", "Зачем морочить себе голову дурацкими теориями, когда можно просто жить, как все люди?!"...
   В другое время я приняла бы эти фразы за чистую монету, то есть за продукты собственной... хм... мыслительной деятельности, и не усомнилась бы в них на йоту, и возмутилась бы до глубины души безответственностью шефа, целенаправленно занимающегося разрушением моей иллюзорной жизни. Но сейчас что-то насторожило меня в этих ожесточенных прокламациях. Было что-то фальшивое в их поучительно-риторическом тоне, в эмоциональном наполнении, в подборе слов и построении предложений. Что-то, не имеющее никакого отношения ко мне. Словно фразы произносились не мной, а запрятавшимися неизвестно где сморщенными старыми девами в серых монашеских одеяниях, укоризненно качавшими головами в пожелтевших от времени чепцах и грозившими мне скрюченными узловатыми пальцами. Как только я это заметила, голоса старых дев разом смолкли, и ощущение шевелящихся в голове щупалец актинии исчезло, как будто цветок, почуяв опасность, резво втянул их в себя. Внутри образовалась вибрирующая, беззвучная пустота, и на фоне этой пустоты оглушительно громким показалось биение сердца, немыслимо тугой - порция втягиваемого носом воздуха, неправдоподобно ярким - солнечный блик на оконном стекле. И еще мне на какое-то время почудилось, что я нахожусь в раздувшемся пузыре правильной сферической формы, а бетонно-серые стены здания, и потрескавшийся асфальт под ногами, и даже лоскут голубого неба в белых пятнах облаков над головой - лишь отражения какой-то другой, настоящей реальности на выпуклой пленке этого прозрачного пузыря.
   Не знаю, сколько времени я так простояла, прежде чем за спиной резко хлопнула дверь - еще один впечатлительный читатель решил ненадолго выбраться на волю из-под власти всемогущих мемов. От громкого хлопка мой пузырь лопнул, пустота заполнилась привычными предметами, и в голове опять зашевелились мрачные мысли. Четыре корпуса библиотеки, замыкавшиеся в колодец, выглядели теперь гигантским рассадником информационных вирусов, спрессованных в толще книг, заключенных в стопки журналов, запрятанных среди старых газетных подшивок. Возвышавшаяся в левом углу колонна книгохранилища почти ощутимо вибрировала от напряжения, едва сдерживая напор сконцентрированных в ней мемов, рвущихся на свободу. Мне даже представилось, что с каждым новым томом, поступающим в библиотечный фонд, давление в книгохранилище растет, как в водонапорной башне под воздействием поднимающегося столба воды. Однажды центробежные импульсы миллиардов мемов превзойдут сдерживающие силы толстых стен книгохранилища - и колонна взлетит на воздух, как взорвавшийся резервуар с нефтью, а дремавшие споры вирусов рассеются в пространстве, заражая его на десятки километров...
   Тьфу ты! Да что ж это мне целый день такие взрывные мысли на ум приходят?! Пришлось использовать единственный безотказное средство для отвлечения от любых мыслей - прием пищи. К счастью, пока я сидела в кафешке неподалеку от библиотеки, мемы отодвинулись куда-то на задний план, и ничто не помешало мне смириться с реальностью - хотя бы на уровне поглощения некоторых ее элементов собственным пищеварительным трактом.
   Поздним вечером (здравый смысл бесславно пал, поверженный желанием похвастаться), я гордо отрапортовала ВП:
   - А я сегодня мемы видела, хоть вы и говорили, что это невозможно! И разобралась, как ядро мира устроено!
   - Рассказывай, - велел он, ничуть не сокрушенный этой выдающейся новостью.
   Я поведала ему о своих библиотечных видениях и торжественно закончила:
   - Собственно, это клубок червей... то есть мемов... в голове и является ядром индивидуального мира.
   - М-да... У обычных людей в голове тараканы водятся, а у духовных искателей - глисты, - резюмировал он и снисходительно поинтересовался: - Ну и каким же образом они образуют ядро индивидуального мира?
   - Они... то есть оно излучает нечто вроде облака. Иногда это облако плотное, почти чернильное - тогда человек не воспринимает ничего, кроме наведенных ядром мыслей и чувств, которые он по ошибке считает своими. Ну, это чаще всего происходит, когда ядро ощущает угрозу извне и старается ее заблокировать или нейтрализовать, - понесло меня. - А в обычных ситуациях излучение ядра полупрозрачное и создает комплекс впечатлений, которые мы интерпретируем как объекты внешнего мира. Если же ядро излучает только в фоновом режиме, так сказать, производит только нулевые колебания, можно заметить пузырь, в котором мы находимся, и на поверхности которого отражается нечто внешнее по отношению к нам. Должно быть, это внешнее и есть объективная реальность...
   - Кастанедой попахивает, - прищурился шеф. - Ты не находишь?
   - Да при чем тут Кастанеда?! Это мой личный опыт, - оскорбилась я.
   - Личный опыт, говоришь? Тогда попробуй описать, как образуется "пузырь".
   - За счет интерференции, - не моргнув глазом, ответила я. - Излучение индивидуального ядра взаимодействует с излучениями мем-комплексов внешней среды. Ну, если верить меметикам, то все общественные институты и другие социальные образования обладают своими мем-комплексами: государство, город, институт, фирма, семья, наконец. Излучения этих мем-комплексов складываются по принципу суперпозиции, поэтому в некотором приближении все внешние излучения можно рассматривать как неоднородную, но цельную среду. И если сигнал от внутреннего ядра отдельного индивидуума распространяется в нелинейной и неоднородной среде, то происходят сложные явления дифракции, интерференции, отражения и рассеяния исходной волны. А человек вполне может интерпретировать то, что он воспринимает в результате этих процессов, как предметы и события внешнего мира. По-моему, логично.
   - Предположим, - хмыкнул ВП. - А как согласно этой гм... научной парадигме происходит процесс формирования ядра?
   Никаких представлений по этому поводу у меня зародиться не успело, и пришлось импровизировать:
   - Все начинается с отдельного мема. Для того чтобы стать центром ядра, этот мем должен обладать особыми свойствами. Грубо говоря, он должен иметь много открытых концов для стыковки с другими мемами и достаточную силу для их притяжения. Ну, а дальнейшее развитие событий зависит от того, какие именно мемы к нему притянутся. Скажем, если исходный мем - это идея о том, что мир несовершенен, то к нему может пристыковаться как мем "Мир несовершенен, но прекрасен", так и мем "Мир несовершенен, и его нужно переделать". И даже мем "Мир - полное дерьмо". В первом случае мы получим поэта, во втором - активного деятеля, а в третьем - циника и пессимиста. А если пристыковались все три мема, возникает ситуация так называемого внутреннего конфликта, когда человека раздирают на части противоречивые устремления.
   - Забавная теория, - усмехнулся ВП. - А какой мем находится в центре твоего ядра?
   - "Этот мир для меня чужой", - застигнутая врасплох, проговорилась я и тут же прикусила язык, но было поздно: шеф расплылся в довольной улыбке и сказал:
   - Так. А какие мемы к нему пристыкованы?
   - "Этот мир для меня чужой, и поэтому он очень опасен. И поэтому я не хочу в нем находиться. И поэтому я обречена на одиночество. И поэтому лучше не рыпаться. И поэтому нужно вести себя с максимальной осторожностью. И поэтому никому нельзя верить. И поэтому все попытки что-либо изменить бесполезны. И поэтому нужно найти свой, настоящий мир", - на одном дыхании перечислила я (и откуда что взялось?).
   - На один мем, побуждающий действовать, - семь мемов, блокирующих любую активность, - подвел итог ВП.
   - Но я все же действую...
   - Заранее настроившись на поражение.
   - Это еще почему?! Вполне возможно, что когда-нибудь я все-таки найду свой мир!
   - Ну ты сама подумай, - вздохнул он, - как можно найти свой мир, если ты на любое новое пространство смотришь сквозь фильтр "Этот мир для меня чужой"? Даже если ты однажды и попадешь в какой-то гипотетический "свой" мир, ты и его сочтешь чужим. Это же очевидно!
   Вывод из последней тирады шефа напрашивался один-единственный: исходный мем подлежал уничтожению и немедленной замене на что-нибудь более функциональное и позитивное. Я не успела даже оформить эту мысль, скорее уловила ее каким-то шестым чувством - а "актиния" внутри мгновенно втянула щупальца, но теперь это сопровождалось не тишиной и ясностью, как в библиотечном дворике, а характерной бездумной тупостью, периодически поражавшей меня при общении с ВП. Так вот, стало быть, откуда берутся эти приступы паралича мышления! Все те же защитные действия мемов...
   - Успокойся, - засмеялся шеф, - я вовсе не предлагаю разрушить всю конструкцию до основания. По крайней мере, пока...
   - А что же тогда делать? - беспомощно спросила я, стараясь не фиксировать внимание на этом угрожающем "по крайней мере, пока".
   - Пристыковать к оставшимся свободным концам новые мемы, которые помогут тебе - хотя бы частично - справиться с парализующим влиянием уже существующего комплекса.
   - Какие, например? - отупляющее воздействие сжавшейся "актинии" продолжалось, и соображать самостоятельно не получалось. Эх, а ведь недавно такие теории развивала...
   - Например: "Этот мир для меня чужой, и именно этим он интересен". Или: "Этот мир для меня чужой, и чем лучше я его изучу, тем безопаснее он будет". Или: "Этот мир для меня чужой, но я могу сделать его своим, как только захочу". Подобных мемов можно придумать хоть тысячу!
   - Что-то я сомневаюсь, что они пристыкуются, - хмуро сообщила я.
   - Ну, еще бы! Ведь ответ сейчас исходит откуда?
   - От уже существующего мем-комплекса, - прислушавшись к себе, вынужденно констатировала я. - А откуда же ему еще исходить?!
   - Здрасьте! - возмутился шеф. - А для чего мы столько времени о программировании разговаривали?! Чем программист от объекта программирования отличается? Тем, что он сам определяет функции и свойства. Определи свойства своего ядра так, чтобы новые мемы с ним стыковались без проблем - или смирись с тем, что ты не более чем пассивная мем-машина, и ничего с этим поделать не можешь.
   - Вы что же, - опешила я, - считаете, что меметики правы и мир устроен именно так, как они утверждают?!
   - По-моему, ты сама только что доказывала, что мир устроен именно так, - парировал он.
   - Откровенно говоря, в глубине души я надеялась, что вы от этой теории камня на камне не оставите...
   - Зачем же мне от нее камня на камне не оставлять? - пожал плечами ВП. - Теория как теория, ничем не хуже и не лучше остальных. Если для тебя она работает, то почему бы ее не использовать?!
   - Но если она описывает все не так, как есть на самом деле...
   - Да нет никакого "на самом деле"! Нет мира вне его описания, я уже не раз тебе это объяснял. И ты, помнится, даже делала вид, что поняла!
   - Ну как это мира может не быть? Так мы до солипсизма докатимся...
   - А я и не говорю, что его вообще нет. Я говорю: нет вне описания. Как ты его описываешь - или как тебе его описывают, - таким он для тебя и становится. Изменяешь описание - изменяется мир. Просто, как дважды два четыре. И это - самая сакральная формула всех времен и народов. Не дважды два четыре, конечно, - улыбнулся он, глядя на выражение моего лица, - а первичность описания.
   - Почему же люди не меняют свои описания, как им заблагорассудится, если это так просто?
   - А почему ты только что отказалась менять свое описание, решив, что новые мемы к твоему ядру не пристыкуются? По той же самой причине и другие люди этого не делают. Потому что привычнее иметь дело с тем, что есть - даже если оно тебя совершенно не устраивает, - чем что-то изменить хотя бы на йоту.
   В этот момент я вдруг поняла, что все наши беседы (о чем бы они ни велись) с удручающей последовательностью приходят к одному и тому же финалу: после бурного и порой заумного обмена мнениями ВП констатирует возмутительную степень моей ограниченности и неспособности к изменениям, после чего я обижаюсь и понуро ухожу к себе. Веселенькая тенденция, однако...
   - Хорошо, я попробую, - заявила я неожиданного для самой себя и пояснила в ответ на непонимающий взгляд шефа: - Попробую пристыковать эти новые мемы, черт бы их побрал!
   Он посмотрел на меня с легким удивлением (а может быть, мне просто хотелось, чтобы он хоть раз в жизни так на меня посмотрел) и кивнул:
   - Валяй.
   Раздавшийся телефонный звонок поставил окончательную точку в разговоре. Шеф ушел беседовать с Борисом, которому что-то срочно понадобилось в такое почти полуночное время, а я осталась перед лицом двух малоприятных фактов. Во-первых, последнее слово опять осталось за ВП. Во-вторых, все равно приходиться ни с чем отправляться в свою комнату. В-третьих, я только что пообещала нечто, к исполнению чего совершенно неизвестно как приступать.
   Конечно, искушение составить длинный список новых мемов, а потом с невинным выражением лица подгрести к ВП и спросить, как именно их пристыковывать, было очень велико. Но что-то подсказывало мне, что разговор в данном случае будет коротким: "Сама придумай способ стыковки и сама его осуществи". Кому из нас надо учиться менять описание мира, в конце концов, мне или ему? Вот и подвернулся хороший повод сделать первый подход к этому милому заданию. Но как?!
   Как заставить себя поверить в постулат "Чем лучше я изучу этот или любой другой мир, тем безопаснее он для меня будет"? Как заставить себя начать исследования, когда именно они представляются наиболее опасным и отталкивающим занятием на свете? "Лучший способ внедрить человеку программу исследователя - это заставить его задуматься над самой программой исследований", - с сарказмом пробурчала я под нос, укладываясь спать и очень надеясь, что за ночь что-нибудь прояснится. Надежда эта, как водится, не имела под собой никаких оснований, но нездоровый мистицизм вкупе с упованием на лучшее чаще всего просыпаются во мне именно тогда, когда нужно апеллировать к здравому смыслу и самостоятельно шевелить мозгами.
   Никаких озарений в эту ночь, как и следовало ожидать, со мной не приключилось. Вместо этого приснился странный и сильно озадачивший сон. Первая его странность заключалась в том, что он был практически совершенно беспредметным (обычно мой сновиденный режиссер не скупится на разнообразные декорации). Я шла в темноте цвета мокрого асфальта, и темнота эта была мягкой, густой и поглощающей все звуки, будто заполненной чем-то графитно-ватным - если вообразить, что графит может иметь ватную консистенцию, или вата - глубокий графитный оттенок. Потом в этой темноте неведомо как образовалось круглое угольно-черное отверстие - "материал" был тот же, войлочно-мягкий, только вот насыщенность цвета повыше. Я почему-то направилась к этой дыре - может быть, просто потому, что больше направляться было некуда. Справа от отверстия угадывались очертания темной фигуры, опять в серо-черных тонах - в этом подозрительном сне наблюдалась явная нехватка не только предметов, но и красок, а также осветительных приборов. Фигура без слов потребовала предъявить то ли пропуск, то ли пароль (в нюансах телепатического общения я не сильна), я что-то такое предъявила, не вполне понимая, что делаю, после чего получила доступ к черной дыре. Дальше было совсем уж странно. Я, которую шеф так любит обвинять в гипертрофированной осторожности (читай: трусости) и полном отсутствии любознательности, я, для которой безопасность и комфорт всегда котировались дороже, чем все тайны мира вместе взятые, я, которая с детства боялась темноты как вместилища всевозможных ужасов, - я зачем-то полезла в это абсолютно черное, неизвестно чем грозящее пространство. И чувствовала себя при этом так, словно всю предыдущую жизнь только тем и занималась, что шастала по всяким лишенным опознавательных знаков то ли туннелям, то ли трубам.
   К счастью, ничего опасного в туннеле-трубе не оказалось - впрочем, не оказалось там и ничего безопасного. А также ничего нового или старого, интересного или скучного, яркого или тусклого и вообще какого-либо еще - там не было ровным счетом ничего. Тем не менее, я шла довольно долго в пожирающей звуки шагов черноте, ни с чем не сталкиваясь и ни на что не натыкаясь - хотя некое ощущение, что стены (они же, в виду цилиндричности пространства, пол и потолок) существуют, у меня все-таки было. Закончилось путешествие так же неожиданно, как и началось. Я решила, что эта однообразная экскурсия по лишенному экспонатов черному музею подзатянулась, а искать черную кошку в черной комнате вполне может кто-нибудь другой - и тут же проснулась у себя на диване, успев перед самым пробуждением услышать негромкий, лишенный человеческой окраски голос: "Ты вернулась оттуда, откуда не возвращаются". Когда я слегка очухалась, и до меня слегка дошел смысл фразы, спрашивать, что это было за место, и почему оттуда не возвращаются, было, увы, некого...
   А ведь это был не единственный вопрос, на которой мне хотелось получить ответ. Неплохо было бы также узнать, с какого перепугу я полезла черт знает куда, зачем меня туда пропустили и почему выпустили обратно, а главное - куда подевались опасности, которым априори надлежало обнаружиться в столь мрачном месте?! "Неужели исследовательский мем пристыковался?! - поразилась я. - От одной мысли?! Без всяких усилий?! Да быть такого не может, уж со мной-то - точно!" Но как тогда объяснить случившееся?
   "Как в анекдоте про Фрейда: бывают просто сны, милочка", - мерзко захихикал внутренний голос.
   Я хотела шикнуть на пошляка, но запнулась в последний момент: а ведь он прав, черт побери! Вариантов у меня всего два: либо отнести все изыскания последнего времени, беседы, сны и видения к разряду ничего не значащих глюков, либо признать, что в моей башке и впрямь сидят какие-то омерзительные мемы, много лет управлявшие моим поведением, а я по собственной воле вчера вечером добавила к ним еще одного, совершенно непредсказуемого.
   Определенно, насчет "просто снов" - отличная идея! Хорошо бы еще, чтобы этот мем, заставивший меня забыть осторожность и начать изучение непонятно чего, испарился так же быстро, как память о сегодняшнем сне! А там - наложить жесткое табу на все исследования, стереть из динамической памяти все приключения с чужими мирами и начать жить нормальной жизнью!..
   Благие намерения почему-то никогда не реализуются (по крайней мере, у меня). Мало того, что память о перемещениях в черном туннеле никак не желала стираться, и даже два дня спустя картинка и сопутствующие ей ощущения оставались столь же яркими, как после пробуждения - так еще и внешний мир словно задался целью заставить меня принять новую парадигму и научиться в ней жить.
   Первой отличилась Людмила - вот от нее я такой подлости точно не ожидала! Мы встретились по дороге на занятия - впрочем, мирное слово "встретились" совершенно не отражает реалий того злополучного дня. Я шла по улице почти спокойная и почти сосредоточенная - настолько, насколько спокойным и сосредоточенным может быть человек, одолеваемый то мыслями о зловредных мемах, то воспоминаниями о подозрительных снах. До перекрестка оставалось еще метров семьдесят, а до нужного здания - минут пятнадцать пути, когда что-то заставило меня повернуть голову и посмотреть на противоположную сторону улицы, наискось от себя. Женская фигура, стоявшая на кромке тротуара лицом к перекрестку, - серые брюки, светлая рубашка навыпуск, собранные на макушке волосы - показалась смутно знакомой, но не это привлекло мое внимание. Она стояла как-то странно, чуть наклонившись вперед, не глядя на светофоры, и в отличие от остальных пешеходов почему-то не норовила воспользоваться временным отсутствием машин, чтобы проскочить перекресток по диагонали. На человека, который просто ждет вполне определенную машину или пытается поймать попутку, она совсем не походила, и вообще от нее исходило нечто неестественное, не имеющее названия, тревожно-цепенящее.
   Но понять, что именно так напрягало в этой замершей, почти зависшей над проезжей частью фигурой, я не успела: из-за угла на хорошей скорости вылетела черная легковушка, описывая неровную дугу вокруг места, где стояла женщина. А женщина на своем месте уже не стояла: мгновения, когда я отвлеклась на поблескивающее скольжение машины, ей хватило на то, чтобы "отмереть" и броситься легковушке наперерез. Перед моими глазами мгновенно возникли две пересекающиеся пунктирные линии: одна отмечала траекторию движения автомобиля, другая - безумный рывок женщины, и до точки встречи этих кривых оставалось не более полуметра. В голове даже успела промелькнуть неуместная мысль об Анне Карениной - нашла время и место для воспоминаний об уроках литературы! Я уже заранее слышала визг тормозов и глухой стук удара тела о корпус машины, уже видела отброшенную, как кукла, женщину, расползающуюся на асфальте лужицу крови...
   Но реальная картина оказалась совсем другой: потенциальная самоубийца внезапно резко остановилась, словно натолкнувшись на преграду, и обернулась назад через плечо, а легковушка пронеслась в нескольких сантиметрах от нее. Вполне можно было бы решить, что все это мне только почудилось, если бы не боковое зеркало, краем зацепившее женщину и отбросившее ее назад. И только после этого я услышала настоящий визг тормозов, и хлопок дверцы остановившейся в нескольких метрах от виновницы происшествия машины, и неразборчивые крики размахивавшего руками водителя - судя по жестикуляции, он готов был придушить тетку, бросившуюся ему под колеса.
   Парочка начала быстро обрастать зеваками и свидетелями происшествия, а я вдруг - неожиданно для себя - утратила интерес к происходящему и, ускорив шаг, прошла мимо участников несостоявшегося ДТП и норовивших примазаться к этому событию сограждан. Да мало ли кто и зачем пытается таким образом покончить счеты с жизнью - мне-то до них какое дело?! Меня участницы женской программы ждут, и надо поторапливаться, чтобы не опоздать к началу занятий. Это я себя так успокаивала и отвлекала, на самом же деле не по себе было настолько, что зубы собирались выбивать нервную дробь. И не в том была причина, что только что прямо на моих глазах человек почти столкнулся со смертью, но чудом остался жив. Причина была в чем-то другом, куда менее понятном и объяснимом, и нараставший в теле тремор, который мне пока еще удавалось подавлять усилием воли, был связан именно с этим непонятным и необъяснимым, а вовсе не с состоянием аффекта от наблюдения почти чрезвычайного почти происшествия...
   Спасибо Зине - она быстро отвлекла меня и от тремора, и от зубной дроби, обрушив лавину информации о том, что ее "бывший" недавно подрался с Гришей (пришлось напрячь мозги и вспомнить, каким боком связаны Зинин "бывший" и наш Гриша), о дочке, которая собиралась замуж за какого-то "отморозка" ("Приведу ее к вам в Программу - дурь из мозгов выбивать!" - мрачно пообещала чадолюбивая мамочка), и даже о Соне, у которой - "Это же кому рассказать - не поверят!" - "поехала крыша на почве экстрим-маршрутов".
   - Зиночка, не все сразу! - взмолилась я. - Разобрать же ничего невозможно! Кто с кем подрался? У кого крыша поехала?
   - Да у Сони же нашей! - нетерпеливо пояснила Зина. - Она все выходные на экстрим-маршрутах проторчала, вбила себе в голову, что ей непременно надо в команду инструкторов попасть. К Тамаре вчера ее муж приходил, скандал устраивал: в какую секту, говорит, ты мою Соньку заманила? Была баба как баба, а теперь дома не застанешь, жрать не готовит, хозяйством не занимается, сына забросила. А сыну-то, между прочим, шестнадцать лет скоро! Чего его забрасывать, он уже здоровый лоб, скоро по девкам шляться начнет, если до сих пор не начал! А мой-то козел - вообще на уши не натянешь! Приперся отношения выяснять - вспомнил через месяц, что у него жена когда-то была. Забудь, говорю, была да всплыла, а тут Гриша в коридор вышел, и началось. Мало мне дочкиных выбрыков - хоть с лестницы ее хахаля спускай, наркота законченная, так еще теперь в больницу этому придурку передачи носи...
   Не прошло и пяти минут, как у меня возникло явственное ощущение, что сообщение о поехавшей крыше относилось вовсе не к Соне, а лично ко мне. Нагромождение сведений, которые продолжала в пулеметном стиле выдавать переполненная эмоциями Зина, создавало непроходимые завалы в моих мозгах и не желало складываться в целостную картину. Казалось, весь мир превратился в нечто совершенно хаотичное, беспорядочное и при этом очень шумное. Потом пришли Соня с Тамарой и Юля с Дашей, и ситуация несколько прояснилась. Во всяком случае, я разобралась, кто дрался, кто скандалил, кто почти сошел с ума от избытка адреналина в катакомбах и параллельно нашел себя, кто козел, а кто придурок, кто лежит в больнице, а кто выходит замуж - только через Зиночкин труп. Попутно я поздоровалась с Лерой, Ларисой и Аллой, узнала десятка три столь же важных новостей, слегка оглохла от взрывов хохота и непрекращающегося женского гомона, с раздражением подумала, где это до сих пор носит Наташу, и наконец нашла в себе силы скомандовать:
   - Так, все, выпуск новостей закончен! Начинаем занятие!
   И только тут обнаружила, что вместо девяти дамочек в наличии только восемь.
   - А где... Людмила? - почему-то охрипшим голосом спросила я.
   Дамочки подозрительно осмотрели себя и друг друга, как будто Мила могла замаскироваться под кого-нибудь другого, после чего Тамара недоуменно пожала богатырскими плечами:
   - Странно... Ведь такая пунктуальная обычно...
   - И ни одного занятия раньше не пропускала, - подхватила Алла.
   - Наверное, с ней тоже что-то случилось! - брякнула Зина. - Такая неделя выдалась сумасшедшая, просто караул. На кого ни посмотри, у всех что-нибудь случается...
   - Не у всех! - запротестовала Даша. - У меня вроде все в порядке.
   - Да что у тебя может случиться, - отмахнулась Зинуля и требовательно уставилась на Юлю: - Колись, у тебя как на личном фронте? Новый-то не бьет?
   - Толик? - прыснула Юля. - Меня?! Ты что, совсем?
   - Понятно, с этой пока все нормально, - разочарованно констатировала Зинуля. - Лер, а у тебя что?
   В голосе воинственного колобка звучала почти неприкрытая надежда на что-нибудь скандальное.
   - У меня новая жизнь началась, - гордо провозгласила Лара. - Позавчера мужа с любовником познакомила.
   - Кого?! С кем?! - хором выдохнули обалдевшие дамочки. - И что?!
   - Хорошо посидели, как интеллигентные люди, - с достоинством ответила бывшая несчастная обманутая жена. - Да что вы на меня так уставились? Почему ему любовницу можно водить к нам в дом, а мне любовника - нельзя?! У нас равноправие полов, между прочим...
   "Что я здесь делаю?! - подумала я, вполуха слушая откровения Леры, завистливые вздохи Даши и ироничные комментарии Ларисы. - Им и без меня есть о чем поговорить. Какое там занятие, зачем? У людей теперь жизнь таким ключом бьет, что им уже не до теорий и не до тренингов. Кажется, пора сворачивать программу с этой группой, пусть себе в шоу-центре встречаются, и уши друг другу натирают - все равно они там чуть не каждый день околачиваются..."
   Недолго думая, я озвучила собравшимся свои соображения - и неожиданно натолкнулась на яростный отпор. Оказалось, занятия дамочкам были необходимы почти как воздух, они только начали разбираться в себе, и бросать их в таком переходном состоянии было бы жестоким и бесчеловечным поступком с нашей стороны. А советоваться с кем? А выяснять, что к чему? А делиться успехами? И вообще, без тренингов жизни нет - а если и есть, то очень скучная и несказанно противная.
   Под градом этих то ли упреков, то ли комплиментов я преисполнилась чувством собственной значительности, расслабилась и собралась еще раз начать занятие - но тут дверь открылась, и на пороге возникли двое: деловито-сосредоточенная Наташа с упаковками бинтов и ваты в руках, и бледно-зеленая Людмила с закушенной губой, придерживавшая правой рукой левую. На ней были те самые темно-серые брюки и та самая светлая (при ближайшем рассмотрении - песочная) рубашка навыпуск, что и у женщины на улице. А взгляд, обращенный - прямо с порога - на меня, был просто пронизывающим. Вот тут-то я поняла, что предыдущие состояния "не по себе" были только цветочками. А ягодки зрели на глазах, и надо было предпринимать немедленные меры, чтобы вспыхнувшей во мне необъяснимой паники никто не заметил.
   Ведь чем отличается эгоист от альтруиста, кроме красивых названий? Альтруист в минуту опасности заботится о ближнем, о эгоист думает только о себе. И я - вместо того чтобы поинтересоваться, что у Людмилы с рукой, - лихорадочно восстанавливала сбившееся дыхание, не замечая, что до меня и уж тем более до моего дыхания никому нет дела. Дамочки говорили все сразу, перебивая друг друга, пытаясь выяснить, что случилось и кого нужно спасать, охали, ахали, бегали вокруг Милы с Наташей и суетливо распаковывали средства первой медицинской помощи.
   Двадцать минут спустя, намазав какой-то гадостью из тюбика и забинтовав Миле опухшую в предплечье руку ("Перелома нет, - авторитетно заявила после осмотра Лариса. - Сильный ушиб, но жить будет") и чуть не насильно рассадив дамочек по местам, Наташа по просьбам трудящихся рассказала, что произошло. Судя по всему, она подошла к злополучному перекрестку чуть позже меня и поэтому самой атаки Людмилы на легковушку не видела. Зато увидела еще не рассосавшуюся толпу и, как человек любопытный (в отличие от меня), решила узнать, в чем там дело и не требуется ли помощь. В центре толпы она обнаружила слабо вменяемую Милу и уставшего орать водителя, которому все наперебой советовали вызвать "скорую" или милицию или еще кого-нибудь. Попадать в историю с ДТП мужику по понятным причинам не хотелось, тем более что никакого ДТП, по сути, случиться не успело, поэтому он изо всех сил "тормозил" и как заведенный повторял: "Она сама мне под колеса бросилась".
   Наташа быстро сориентировалась в происходящем, представилась медсестрой и предложила водителю отвезти пострадавшую в больницу. Мужик сразу согласился, и отвез барышень именно туда, куда указала Наташа - то есть ни в какую не больницу, а прямо к нашему зданию. Лишних вопросов не задавал, по дороге купил все нужное в аптечном киоске, сунул на прощание стольник и, взяв обещание не обращаться в милицию, укатил.
   - Зачем же ты ее сюда привезла? - ужаснулась Даша. - А вдруг ей действительно в больницу надо?
   - Не надо ей в больницу, с ней все в порядке, - спокойно ответила Наташа. - Я же протестировала ее состояние, прежде чем решать, куда ехать. В больнице бы еще час в приемном покое промурыжили, а потом столько же допрашивали бы. Мы быстрее ее в норму приведем.
   - Да все правильно она решила, - вмешалась Лариса. - Если там свидетели были, что Мила сама на дорогу выбежала, еще и по судам затаскали бы - за нанесение моральной травмы водителю и порчу чужого имущества. Кстати, зачем ты это сделала? - обратилась она к Миле.
   Все повернулись к виновнице переполоха, которая сидела на стуле совершенно безучастно и по-прежнему не сводила с меня немигающих глаз.
   - Але! - Лариса пощелкала пальцами перед носом пострадавшей.
   - Зачем ты это сделала? - эхом откликнулась та. Учитывая направление взгляда, вопрос был адресован не Ларисе, а мне.
   - У нее шок, - сообщила догадливая Зинуля. - Надо ее это... водой побрызгать.
   - Что сделала? - повинуясь понемногу пробивавшейся в сознание догадке, спросила я у Милы, не обращая внимания на рванувшую к графину с водой Зиночку. Что-то подсказывало мне, что дело не в шоке и вопрос был задан вполне осмысленно.
   - Зачем ты меня остановила? - все тем же монотонным голосом продолжила Мила. Зина замерла с графином в руках.
   - Когда остановила? - с трудом выговорила я. Понимание готово было вот-вот родиться в голове, и от этого почему-то яростно пульсировал подступивший к горлу комок.
   - Когда я шагнула... туда... - ответила она.
   - Подожди, как я тебя остановила?
   - Ты взяла меня за плечо и развернула назад. Вот так, - Мила попробовала повернуться всем корпусом вправо, но сморщилась от боли в руке и вернулась в исходное положение.
   - Этого не может быть, - пробормотала я. - Я была на другой стороне улицы...
   - Ты позвала меня сзади, - покачала головой Людмила. - Ты сказала шепотом, но я слышала очень ясно: "Мила, не надо". Зачем ты меня остановила?
   - Мне до тебя было бы не докричаться, - на автомате возразила я, - не то, что шепотом что-то говорить. Да я и не знала, что это ты...
   В комнате воцарилась тишина. А перед моим внутренним взором вдруг всплыл во всех подробностях многократно раскритикованный шефом сон: я бреду по безлюдному, вымершему миру, вижу застывшую на камне фигурку, протягиваю руку к правому плечу готовой броситься в озеро Людмилы, дотрагиваюсь до образующей его туманной субстанции, вижу проблеск смысла в заиндевелых глазах... И сразу вслед за этим - другая картинка: несущаяся навстречу машине женщина, вдруг замирающая на ходу и медленно оборачивающаяся назад - так, как будто кто-то невидимый дотронулся до ее правого плеча.
   - Бред какой-то, - растерянно подумала я, не замечая, что говорю вслух. - Это же было пять дней назад...
   - Что было пять дней назад? - со скоростью хоккейного полузащитника отреагировала Зиночка.
   Я посмотрела на нее, потом на остальных дамочек, требовательно уставившихся на меня, и поняла, что отделаться общими фразами не удастся. Но что им объяснять? И как?! Рассказывать, что не далее чем пять дней... точнее, пять ночей назад я во сне предотвратила попытку самоубийства Милы, и этот сон оказался каким-то образом связан с сегодняшним происшествием? Так ведь за эту ниточку только потяни - придется заодно поведать о том, как я попадала в их миры и что в них видела. Веселенькое у нас получится занятие - особенно если учесть, что у меня самой вопросов имеется гораздо больше, чем ответов.
   - Потом расскажу, это слишком долгая история, - решительно отмахнулась я от назойливого колобка и снова повернулась к Миле: - Так зачем ты к машине бросилась?
   - Сама не знаю, - вздохнула постепенно приходившая в себя камикадзе. - Накатило что-то... Как волна накрыла: знаю, что должна это сделать, и все. А зачем, почему - черт его знает.
   - О, у меня тоже такое бывает, - весело сообщила Лариса, от чего все чуть не поперхнулись. - Да не дергайтесь, не под машины бросаться тянет, а под мужиков. Вижу какого-нибудь мачо - и понимаю, что должна это сделать, иначе я не я буду!
   - У тебя ж теперь другая ориентация, - подколола ее Юля, - забыла, что ли?
   - У меня любовь, а не ориентация, - отрезала Лара. - А инстинкты - это совсем другое дело, с ними спорить бесполезно.
   - Либидо и мортидо в действии, - задумчиво проговорила Наташа.
   - Переведи! - потребовала Зина.
   - Инстинкт размножения и инстинкт самоуничтожения, - с умным видом пояснила жрица свободного танца. - У кого что включается...
   - Тот на то и нарывается, - под общий смех закончила Тамара.
   И разговор как-то сам собой (точнее, при активном участии Ларисы) переключился на темы сексуальных приключений и злоключений - дамочкам явно не хотелось беседовать ни о смерти, ни о мортидо, ни о самоуничтожении: инстинкт самосохранения взял верх. А я, отключившись от фривольных дискуссий (с ними вполне справлялась и Наташа), почти физически ощутила, как в сознании активизировался, как бы зашевелился недавно обретенный исследовательский мем. Надо было срочно разобраться, что произошло - тогда, во сне, и сегодня на перекрестке.
   Комплекс мемов-"старожилов" старательно подталкивал меня к версии о необъяснимом стечении обстоятельств, но активный мем-"новичок" не собирался сдаваться, и подсунул сразу несколько гипотез на выбор: о несовпадении локального времени в сновиденном и бодрствующем состоянии сознания, об отложенном эффекте действий во снах и чужих мирах, и даже о возможности энергетически-меметического воздействия на расстоянии. Я даже на мгновение увидела картинку, как в поисках новых вариантов активный мем вытягивается за пределы головы в виде антенны и выхватывает из окружающего пространства информационные блоки с гипотетическими объяснениями интересовавшей меня проблемы, а потом втягивается обратно, уже облепленный этими мемами, как маленькими извивающимися червячками. Картинка вспыхнула и погасла - я только и успела отметить, что у исследовательского мема какая-то мудреная, отличная от прочих собратьев конструкция, позволяющая ему пристыковывать к себе буквально что угодно и так же легко избавляться от добычи. Поскольку "кино" больше не показывали, пришлось разбираться с предложенными на рассмотрение версиями.
   Согласно первой гипотезе, время во сне текло гораздо медленнее, чем в "обычной" реальности, и поэтому мое прикосновение к плечу Людмилы, случившееся во сне пять дней назад, "доплыло" до нашей реальности только сегодня, именно тогда, когда Миле приспичило свести счеты с жизнью. Предположение мне активно не понравилось. Во-первых, оно не объясняло, почему для меня время текло обычным образом и во сне и наяву, а для Милы запаздывало; во-вторых, завуалировано ссылалось на все тот же фактор случайности: получалось, что предотвращение попытки суицида во сне ненароком "совпало" по времени с реальной попыткой самоубийства. Что-то не верилось мне в такие "случайные" совпадения...
   Вторая гипотеза на первый взгляд была чуть получше. Всего-то и нужно было, что допустить простенькую возможность: некто совершает какой-нибудь героический поступок в сновидении, этот поступок там как бы "замораживается" и хранится на черный день, а нужный момент - ап! - выскакивает, как черт из табакерки, и корректирует события уже в обычной реальности. Выглядело заманчиво: если бы такие механизмы и впрямь работали, пожарные могли бы во сне предотвращать буйство огненной стихии и выносить людей из пламени - а наяву пожар потух бы сам собой, попугав немного зевак и выпустив несколько клубов дыма в качестве свидетельства о том, что он все же был. А предприниматели могли бы в сновидении класть заначку в банк - и получать нужную сумму "зеленых" прямо в момент надвигающегося банкротства. Но если то же самое возможно в чужих мирах... Бр-р, какая катавасия сразу началась бы! Скажем, кто-то месяц назад в твоем мире напакостил - а на тебя вдруг ни с того, ни с сего неприятности сыпаться начинают. Получите подарочек, называется! Нет, мне категорически не хотелось допускать такой возможности - и вторая гипотеза была отправлена вслед первой с грифом "полный бред".
   Почуяв неблагоприятную для себя тенденцию, с третьей гипотезой исследовательский мем расстарался и сопроводил абстрактную идею визуальным иллюстративным рядом. Я снова увидела тот самый перекресток, но не со "своего" места, а как бы с середины дороги. Справа от меня находилась Ника (то еще зрелище, скажу я вам: наблюдать себя со стороны, да еще и на приличном расстоянии!), устремившая глаза на замершую на тротуаре Людмилу - последняя была слева от меня. Головы обеих участниц импровизированного видеоролика были полупрозрачны, что позволяло увидеть колышущиеся в них щупальца "актиний", то бишь мем-комплексов. В голове Милы ярко светился один из лепестков "актинии" - тот самый мем-разрушитель, под воздействием которого женщина стояла, сведенная внутренним напряжением, подавшись в сторону проезжей части, как будто ее тянуло туда магнитом. Лепестки в голове Ники замерли и пока не проявляли никакой активности. Но вот из-за поворота показался черный автомобиль, мем-разрушитель импульсом толкнул Милу навстречу легковушке - и в ту же секунду сразу несколько лепестков в голове Ники резко сжались и сразу выпрямились. От этого движения в сторону Людмилы полетел крохотный светящийся сгусток, коснулся ее "актинии", погасил свечение мема-разрушителя и активизировал другой лепесток - Мила запнулась на месте и обернулась назад, а машина промчалась мимо, слегка задев ее боковым зеркалом...
   Картинка погасла, и вместо нее - я и охнуть не успела - пошел текст. "Мемы могут воздействовать друг на друга на расстоянии, поскольку они по сути своей являются не чисто информационными, а информационно-энергетическими сущностями, - родилась в голове явно не моя мысль. - Влияние мем-комплексов незнакомых людей друг на друга обычно затруднено, поскольку на входе работает защита, нечто вроде иммунной системы мем-комплекса, и на ее преодоление может потребоваться много времени и сил. Это все равно, что взламывать сложный код, не зная пароля. А вот излучение близкого человека защита обычно пропускает беспрепятственно - он как бы является пользователем, которому разрешен вход в систему". "Но мы с Людмилой не являемся близкими людьми!" - мысленно возразила я. "Защита Людмилы не сработала, поскольку однажды ты уже смогла проникнуть в ее систему, - откликнулись не мои мысли. - К тому же во время предыдущего проникновения у тебя получилось парализовать действие одного мема и активизировать другой, вот почему во второй раз эта операция прошла так быстро и успешно. Ты просто задействовала уже построенную схему". "Да не строила я никаких схем!" - попыталась отпереться я. "А что ты делала, предотвращая попытку Милу броситься в озеро?" - тут же отреагировала мысль.
   Да, это определенно был не мой старый знакомец, ехидный и не обремененный совестью внутренний голос: тот выдал бы какую-нибудь скабрезность, а не жонглировал бы отточенными эмоционально-нейтральными фразами. "Кто ты?" - я наконец насторожилась и задала вопрос, которым стоило озаботиться еще минут десять назад. Но ответа не последовало - "актиния" замерла, будто ее и вовсе не было, в голове разлилась уже знакомая пустота, а мое внимание самопроизвольно перепрыгнуло (точнее, его что-то переключило) на происходящее в комнате безобразие.
   Строго говоря, ничего из ряда вон выходящего там не происходило: разговор шел по накатанному руслу, дамочки активно делились воспоминаниями о своем сексуальном прошлом, перемывали косточки мужикам и печалились над собственными несовершенствами, вот только ни к занятию, ни к тренингам эти посиделки не имели никакого отношения. Я даже отметила, что некоторые фразы, как и отклики на них, слышу уже не в первый и даже не во второй раз. Казалось, определенные группы мемов в сознании участниц женской программы спелись друг с другом, замкнулись в невидимое кольцо, и теперь по этому кольцу циркулировал набор одних и тех же идей. Солировали, как обычно, Зина и Лариса: разговорчивые антиподы то и дело перехватывали друг у друга инициативу, но если короткие и энергичные реплики бизнес-колобка прокатывались по кольцу подобно цунами и быстро затухали, то с главной женщиной-вамп группы дела обстояли по-другому. Поговорить Лара любила, особенно о своей выдающейся персоне, и опыт бурной предыдущей и нынешней жизни позволял ей разворачивать длинные монологи на эту тему, почти полностью подчиняя себе внимание публики. Дамочки реагировали весьма однообразно: их сознание зудело от смеси любопытства (что хорошо было в Ларисе, так это то, что каждый раз она повествовала о новой, еще неизвестной странице своей пестрой сексуальной биографии), зависти и осуждения.
   Мемы, отвечающие за любопытство, слегка напоминали мой "исследовательский": тоже вытягивались антеннами вверх, только не искали новые информационные блоки самостоятельно, а покорно подставлялись под то, что им предлагала Лара. Мемы зависти мелко вибрировали, окутывали дамочек грязно-желтыми облачками неудовлетворенности и у некоторых особенно впечатлительных особ (вроде Даши) активизировали жалящие мемы жалости к себе. А вот отвечающие за осуждение мемы действовали более жестко и решительно: стоило Лариным "соловьиным" трелям затронуть недопустимую для них тему, как они начинали бомбардировать своих обладательниц фразами типа "Это неприлично", "И как не стыдно такое рассказывать", "Фу, какая гадость", "Так вести себя нельзя!" и прочими перлами из репертуара бдительных старушек на лавочке. Почти никто не отваживался оглашать эти фразы вслух (на занятиях дамочки успели подцепить мем "продвинутости", заставлявший их изображать терпимость к другим, даже вызывающим точкам зрения), разве что Зина и Тамара иногда возмущались и резали правду-матку в лицо Ларисе, да Наташа периодически вставляла умные тематические замечания.
   Справедливости ради надо отметить, что Наташина пассивность имела очень простое и вполне законное объяснение: она не столько участвовала в беседе, сколько лечила руку Людмилы, делая пассы над пострадавшим предплечьем. С лица Милы уже успела сползти страдальческая гримаса, и если бы не бинты, она выглядела бы вполне буднично - даже, пожалуй, лучше, чем обычно. Звучит кощунственно, но у меня сложилось впечатление, что дорожный инцидент странным образом пошел ей на пользу.
   Мой увлекательный наблюдательный процесс оборвался неожиданно: Лара закончила повествование о том, как она укрощала склонного к садизму позапрошлого любовника, и образовалась краткая пауза. Дамочки огляделись по сторонам, обнаружили, что я вышла из состояния перманентной задумчивости и молча присутствую при их откровениях, и выжидающе уставились на меня. "Все-таки квантовая механика права: присутствие наблюдателя неизбежно влияет на наблюдаемый объект", - удовлетворенно констатировала я, словно шеф мог услышать мои мысли, и спросила вслух:
   - Скажите, кто-нибудь отследил, что сейчас происходило?
   Вопрос, как я прекрасно понимала, был риторическим: кто же занимается отслеживанием происходящего, когда можно просто всласть потрепаться? Дамочки пришли в замешательство и даже местами виновато опустили головы. Даша потянулась было за тетрадкой - писать отчет, но увидела, что больше никто рапортовать, особенно письменно, не собирается, и села как школьница, сложив ладони на коленках.
   - Кто сейчас в вас разговаривал? - продолжила я, чувствуя себя наместником ВП на земле и главным разоблачителем человеческих автоматизмов на свете.
   Ответом мне были округлившиеся глаза участниц программы и замершие в их головах мем-комплексы. Кто бы мог подумать: оказывается, я запросто могу перехватывать коллективное внимание и удерживать его на себе не хуже Ларисы с ее сексуальными подвигами!
   - Кто из вас знаком с понятием "мем"? - задала я третий риторический вопрос и, добившись почти гипнотического оцепенения собравшихся, принялась просвещать их о принципах меметического мироустройства.
   Реакция дамочек превзошла мои ожидания: они впечатлились даже больше, чем я недавно в библиотеке (разве что не норовили выбежать на улицу подышать свежим воздухом). Когда я закончила свое выступление устрашающе-величественной фразой (да простит меня ВП за бессовестный плагиат): "Таким образом, у вас в жизни есть только две возможности: либо вы управляете своими мемами, либо мемы управляют вами", в зале на некоторое время зависла звенящая тишина. Потом она прорезалась сдавленной репликой Сони:
   - Ну и как это делать? Как мемами управлять?
   - Для этого их нужно как минимум обнаружить, - ответила я, - чем мы и будем заниматься в ближайшее время.
   Судя по выражениям лиц, дамочки горько пожалели, что не воспользовались предложенной в начале занятий возможностью завершить программу - жили бы себе как раньше, ничего не зная об ужасных мемах, и обнаруживать бы ничего не приходилось, а чем-то там управлять - тем более...
   - Сделать это достаточно просто, - я решила немного обнадежить вверенный мне коллектив, - хотя нужно иметь в виду, что вы вполне можете столкнуться с сопротивлением. Вот кто что подумал прямо сейчас?
   - Что меня ничего не получится, - пискнула Даша.
   - Что все это полная фигня, - не стала церемониться Лара.
   - Что там можно тако-о-ое обнаружить, - протянула Лариса, - страшно подумать!
   - Замечательно. Вот сейчас вы могли увидеть, каким образом работает защита мем-комплекса от вторжений извне, - тоном экскурсовода краеведческого музея сообщила я. - Вам всячески демонстрируют, что изучать проявления собственного мем-комплекса невозможно, опасно и бесполезно. Как показывает мой... хм... пока еще скромный опыт, сначала обнаруживать действие мемов действительно трудно - именно потому, что они будут пытаться любым способом отвлечь вас от наблюдения за сами собой. Но если вы не поддадитесь на их уловки, то со временем начнете замечать, что именно заставляет вас говорить те или иные фразы и совершать те или иные поступки.
   - Получается, что под машину меня тоже... мемы толкнули? - отверзла уста молчавшая до сих пор Людмила. - И это в любой момент может повториться?
   - А ты сама как думаешь?
   - Не знаю, - тихо ответила она. - Честно говоря... У меня ведь уже две попытки были. Я не хотела об этом раньше рассказывать - знаешь, как к этому обычно все относятся...
   - Предыдущие попытки тоже с машиной были? - уточнила я.
   - Нет, с таблетками. Но тогда, - Мила невесело усмехнулась, - так сказать, все лучше удавалось, никто мне не мешал. Потом уже откачивали, в больнице. Это первый раз так случилось, что на полпути остановили...
   - Ника, как все-таки ты это сделала? - не утерпела Тамара и внезапно подскочила от осенившей ее догадки (стул содрогнулся, но выдержал): - Ты умеешь непосредственно на мемы воздействовать, что ли?!
   - Не то чтобы умею, - скромно сказала я, хотя похвастаться хотелось до ужаса. - Можно сказать, что это случайно получилось...
   И тут уж - хочешь, не хочешь - пришлось рассказать о своем недавнем судьбоносном (как теперь выяснилось) путешествии в мир Людмилы и сегодняшних видениях у перекрестка.
   - Но я бы на твоем месте не рассчитывала, что от рецидивов ты застрахована раз и навсегда, - закончив повествование, сурово сообщила я Миле. - В следующий раз я могу не оказаться рядом или не успеть помешать тебе - тем более что механизмы блокировки мне пока не до конца понятны. Так что надо с твоими мемами самоуничтожения в превентивном порядке разбираться.
   - Надо к Петровичу обратиться, он с этим быстро разберется, - подала голос Наташа, и я не смогла с ней не согласиться. Для шефа такие случаи, наверное, проще пареной репы. Уж если он с Валерой и его бесами справился... Брр, до сих пор вспоминать жутко!
   - По-моему, нам всем надо к Петровичу на консультацию! - категорично решила Зина. - Это ведь у каждой в голове кошмар что творится! Всем лечиться надо!
   - Ну, положим, не всем, - запротестовала Алла.
   - И вы напрасно рассчитываете, что он будет вас лечить, а вы - дурака валять, - добавила Наташа. - Работать в любом случае придется самостоятельно!
   - Сейчас и начнем, - объявила несколько скисшим от последней новости дамочкам. - Кто кричал, что без тренингов вам жизнь не в радость?
   Неосторожный любитель тренингов, конечно, не обнаружился, и я жизнерадостно продолжила:
   - Готовых инструкций вы от меня больше не дождетесь. Начинаем жить и заниматься по-новому, творчески и ответственно. Устраиваем мозговой штурм на тему "Как отслеживать действие своих мемов и что потом делать с результатами наблюдений". Принимаются любые идеи, запрещается только деструктивная критика. Вопросы есть? Начали!
   Все молчали, словно в рот воды набрали.
   - Лариса, начнем с тебя, - улыбнулась я. - Что подсказывает твой богатый жизненный опыт?
   - Если ты видишь, что кто-то пытается тебя поиметь, - мгновенно откликнулась наша секс-бомба, - то всегда можешь повернуть все так, что это ты его поимеешь, а не он тебя! Другими словами, любую ситуацию, в которой тебя используют, можно обернуть себе на пользу.
   - Действенная философия, ничего не скажешь. А применительно к мемам?
   - Применительно к мемам... - озадачилась Лара. - Ну, их наверное тоже можно как-то использовать. Только я пока слабо представляю, как.
   - Она больше по мужикам выступает, а не по мемам, - под общий смех пояснила Тамара.
   - Кто сейчас отслеживал действия мемов? - резко спросила я.
   Вопрос произвел эффект удара под дых. Смех оборвался, все напряглись, но ничего не сказали.
   - Да нечего пока было отслеживать, - оправдывающимся тоном произнесла наконец Лара.
   - А откуда, по-твоему, взялось жизненное кредо, которое ты только что озвучила? - парировала я, смутно ощущая, что собственные фразы что-то мне напоминают. Уж не беседу ли с моим "исследовательским" мемом? Ну и кто сейчас во мне говорил, спрашивается?
   - Так это они и есть? - обрадовалась Лариса. - Ну и что в этом страшного? Вполне полезный мем, по-моему.
   - Полезный, кто ж спорит, - согласилась я. - Благодаря ему ты и умеешь извлекать выгоду практически из всех ситуаций, в которые попадаешь. А бывали случаи, когда применение этого принципа было... скажем так, не совсем уместно?
   Лара подумала некоторое время и вдруг помрачнела:
   - Так это из-за него меня постоянно упрекают, что я любить не умею, и всех только использую?!
   - Тебе виднее, - осторожно ответила я, поскольку внутри только что родилось понимание, что каждая моя оценка в данный момент - это еще один дополнительный мем в и так неизученной, плохо структурированной и далекой от оптимального функционирования конструкции. - В целом что-нибудь стало понятнее? Как действие мемов отслеживать и осознавать, например?
   - Еще и как, - кивнула она. - Просто обращаешь внимание на то, какими принципами в данный момент руководствуешься, и не рассматриваешь их как нечто само собой разумеющееся. Только что, черт побери, потом с этим делать?!
   - Не руководствоваться, а руководить, - неожиданно блеснула пониманием Юля. - Тебе же было сказано: либо ты ими, либо они тобой.
   - "Не руководствоваться, а руководить", - передразнила Лара. - Это я и без тебя понимаю. Но как?!
   Тут Юлю неожиданно понесло (то ли тема оказалась благодатная, то ли Толик поднатаскал возлюбленную в вопросах практической психологии):
   - Как, как! Сначала отслеживаешь мемы, которое у тебя чаще всего включаются. Составляешь, так сказать, реестр: мем такой-то, включается тогда-то. Потом анализируешь, как эти мемы между собой связаны и как на твою жизнь влияют. А потом хорошие мемы оставляешь, а плохие уничтожаешь, и все дела!
   - Не бывает хороших или плохих мемов, - глубокомысленно заметила Алла, и Лариса тут же подхватила ее идею:
   - Правильно! Бывают мемы, которые неправильно используются... - и тут же с возмущением воскликнула: - Ой, черт, это что, опять мой мем использования включился?!
   Нечаянное открытие вызвало дружный хохот в коллективе.
   - На этот раз он включился вполне уместно, - переждав веселье, сказала я. - Уничтожать ничего не стоит - да у вас это, скорее всего, и не получится.
   - Еще и как получится! - воинственно откликнулась Зиночка, для которой само существование мемов явно было одновременно вызовом и новой точкой приложения сил.
   Я на секунду задумалась, попугать ли ее вероятностью обрушить всю мем-конструкцию, или предоставить возможность поэкспериментировать и дойти до всего самостоятельно, а Зинин порыв уже остановили и без меня:
   - Что за мем в тебе сейчас включился? - строго спросила Тамара, войдя в полузабытую роль учительницы.
   - "Надо быстро что-то делать!" - призналась Зина.
   - А всегда ли уместно использовать этот мем? - продолжила натиск Тома.
   - Не всегда, конечно, - вздохнула Зинуля. - Я из-за этого мема столько дров по жизни наломала! Может, его первым и уничтожить?! Хотя нет, эдак я превращусь в безвольную амебу, и вообще ничего не буду делать...
   - Вот видишь, - назидательно сказала Тамара, - когда тебе говорят: "Уничтожать ничего не стоит", слушать надо умных людей! Понятно?
   - Мне одно непонятно: это какой мем в тебе так любит других поучать? - сделала ответный выпад быстро сориентировавшаяся в новых правилах игры Зина.
   Тамара на секунду замерла с открытым ртом, а потом махнула рукой и рассмеялась:
   - Поймала, сдаюсь. Как обычно, в чужом глазу соринку замечаю, а в своем бревна не вижу. Девочки, да ведь это идея! Мы же можем друг другу помогать мемы обнаруживать!
   Предложение воодушевило всех, и до самого прихода Оксаны дамочки с удовольствием извлекали на свет божий чужие мемы и удивлялись обнаруженным собственным...
   Конец таких страстей бывает страшен, а вот финал моих меметически-теоретических изысканий оказался довольно забавным. После занятия я решила пройтись по магазинам - отвлечься от назойливой новой парадигмы (видеть повсюду проявления жизнедеятельности мемов не так уж и приятно) и заодно прикупить себе что-нибудь летнее, поскольку убогость моего гардеробчика опять напрашивалась на выговор ВП. И в дверях Центрального универмага почти нос к носу столкнулась с Филей.
   - Привет, - улыбнулся он, потянув меня за рукав в сторону от входа. - Как обычно: идешь, никого не видишь. Чуть не задавила меня.
   - Тебя задавишь, как же! - буркнула я вместо приветствия, окидывая его взглядом: как и следовало ожидать, в размерах ничуть не уменьшился, да и повадки остались теми же, неуклюже-обаятельными. - А ты, как обычно, к девушкам пристаешь. Кстати, чего в шоу-центр не заходишь?
   - Так ведь ноутбук Петровичу отрабатываю, - комично скривился Филя. - На стройке пашу, как папа Карло - Толик устроил по блату в свою бывшую бригаду.
   - Я бы тебя на стройку не взяла, тем более по блату: или стену развалишь, или кому-нибудь балку на голову уронишь, - хмыкнула я.
   - Да я уже давно изменился! Я теперь вообще другой человек! Мама, и та с трудом узнает! - он возмущенно вытаращил свои бесстыжие карие глаза и неожиданно предложил: - Слушай, а что мы тут стоим, как чужие? Может, пойдем в кафешке посидим?
   - Спасибо, но у меня куча дел, - соврала я и торопливо попрощалась: - Ты заходи как-нибудь. Ну, пока.
   - Жаль, - огорченно вздохнул Филя и пообещал: - Как-нибудь зайду.
   И мы пошли каждый своей дорогой, только вот сердце у меня стиснуло от неожиданной печали, и в голове даже мелькнула предательская мысль: может, стоило согласиться на кафешку? В конце концов, это никого ни к чему не обязывало. Посидели бы, поговорили на общие темы. А нашего неудавшегося романа вполне можно было бы не касаться. Взяла и обидела человека на ровном месте...
   И тут я с ужасом поняла, что не в Филиной обиде дело (с него все неприятности стекают мгновенно, как с гуся вода). Просто я соскучилась по нему - по его нелепым ухмылочкам, дурацким шуткам, "медвежьим" объятиям, растепанной рыжей шевелюре и неиссякаемому нахальному оптимизму. Вот только ностальгических воспоминаний о Филе мне для полного счастья и не хватало! Но на помощь уже спешила спасительная мысль: это вовсе не я по Филе скучаю, это мемы привязчивости и стремления стабильным парным отношениям норовят вернуть привычный объект обратно! И - не поверите! - тут же стало легче. То ли мне, то ли мемам, то ли всей нашей развеселой компании...
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"