Прэм Ника : другие произведения.

В постели с Мефистофелем. Книга 1. Семнадцатая жрица. Глава 13. Вальпургиева ночь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Глава 13. Вальпургиева ночь
  Субботним утром город выглядит совсем иначе, нежели в суетные будни. Умиротворенные пустые улицы, редкие сонные прохожие, полупустые троллейбусы, излучающие гостеприимство... Добираясь к месту дислокации Игры и имея в запасе около часу времени, я невольно настроилась на этот лениво-вальяжный субботний ритм, вышла на три остановки раньше положенного, расслаблено шла по улице и смотрела по сторонам, умиляясь распушившимся от свежего инея веткам деревьев и солнечным зайчикам на стенах домов. Где-то на полпути до цели взгляд мой неожиданно зацепился за фигуру неторопливо идущего навстречу мужчины - в нем было что-то мучительно знакомое, и чем ближе мы сходились, тем больше я убеждалась в том, что это - один из моих 'бывших', причем не просто случайный любовник, а человек, 'чиркнувший' в свое время по моей жизни сильно, до душевного ожога. 'Странновато день начинается, - сказала я самой себе. - От одного бывшего да к другому - что-то дальше будет?' Наблюдая за медленно сокращавшимся расстоянием между нами, я лихорадочно придумывала, что ему сказать и как себя повести. Сдержанно кивнуть и пройти мимо? Поздороваться, как ни в чем не бывало, и задать ни к чему не обязывающий вопрос о делах? Тепло поболтать минут пять и убежать, сославшись на занятость? Поговорить по душам? С ним это, помнится, получалось, как ни с кем другим... Пять метров. Совсем не изменился, все та же небрежно заброшенная за ухо прядь давно нестриженых волос, все та же блуждающая полуулыбка, разве что морщинки вокруг глаз стали жестче. Три метра. Странно: смотрит в мою сторону, но как будто сквозь меня. Полтора метра. Я открыла рот, собираясь сказать 'Привет!', но тут случилось нечто совершенно невероятное: по-прежнему глядя сквозь меня, он прошел мимо, не удостоив меня даже кивка головой. Что, черт возьми, происходит?! Ну, положим, не хочет меня видеть (хотя, положа руку на сердце, поводов для этого у него не было: я не изменяла, не предавала, истерик не закатывала, просто тихо исчезла из его жизни, когда стало совсем невмоготу). Так перешел бы на другую сторону улицы, свернул бы за угол, или, на крайний случай, сделал бы вид, что не заметил меня, - ладно, это я как-нибудь пережила бы. Но пройти мимо и даже не поздороваться вот так - глядя прямо в лицо?! Совершенно остолбеневшая, я оглянулась ему вслед. Нет, он и не думал провожать меня взглядом, шел себе как шел, и ритм походки не изменился ни на йоту, и ничто не выдавало внутреннего напряжения, которое просто обязано было присутствовать у человека, только что отколовшего такой безобразный номер. Тут до меня вдруг дошло: ба, да он меня не проигнорировал - он меня... не узнал! Вот это да! Я на всякий случай осмотрела себя со всех доступных взору сторон, как порой приходится делать, поймав совершенно дикие взгляды прохожих - да нет, вроде все в порядке, никаких явных отклонений от нормы. Достала карманное зеркальце и подозрительно уставилась на свою физиономию. Физиономия как физиономия, ничего выдающегося. Во всяком случае, я себя вполне узнавала. Почему же он-то меня не узнал? Мы ведь провели вместе почти полгода - достаточное время для того чтобы человек, не страдающий от тяжелой формы склероза, мог идентифицировать лицо как знакомое. Ладно, была бы я накрашена как в тот день, когда меня угораздило забрести на занятие по визажу - и вопросов бы не было, но ведь в это утро на мне не было и грамма косметики... Неужели во мне что-то настолько изменилось? Но что?!
  Это мимолетное происшествие произвело на меня такое сильное впечатление, что я уже не замечала ни деревьев, ни пятен столь редкого зимой солнца на снегу, ни даже того, что район, по которому я шла, мало-помалу становился все круче: панельные девятиэтажки закончились, а на месте кленовой рощицы, которая была здесь еще пару лет назад, теперь красовались помпезные двух- и трехэтажные особняки. В один из таких особняков, как вскоре выяснилось, и лежал мой путь. Оказавшись нос к носу с высокой калиткой, украшенной кованной чугунной решеткой, я на всякий случай вытащила из сумки блокнот и сверилась с записанным адресом. Все было правильно, и я, пожав плечами, нажала на звонок. Почему бы шефу, в конце концов, не быть тайным обладателям такого нехилого 'домика'? Магической силы для завоевания увесистого куска социальной реальности ему должно было хватить с лихвой.
  Калитка вскоре отворилась, и моим глазам предстал одетый в выпендрежный кожаный костюм парень, в котором я с некоторым трудом признала самовлюбленного Нарцисса с Игры с раздеваниями.
  - Вы ко мне? - вежливо, но несколько напряженно спросил Нарцисс, но уже через секунду, вглядевшись, воскликнул: - А, так это вы... то есть ты... в общем, наш новый тренер? А я тебя сразу и не узнал. Проходи!
  'Тренер я уже далеко не новый, - мрачно подумала я, проходя во двор. - А что не узнал - так к этому нам не привыкать. Такая уж я сегодня... неузнаваемая!'
  Гигантских размеров прихожая была почти полностью забита обувью, причем большей частью, судя по китайскому качеству, - не хозяйской.
  - Петрович решил устроить сборную Игру, - отреагировал на мое недоумение Нарцисс. - На нее, правда, не всех берут, но народу все равно получается много, вот я и предложил Оксане провести ее у меня. Размеры позволяют. Кстати, меня Гоша зовут. А ты, если мне память не изменяет...
  - Ника, - подсказала я и начала разуваться, искренне надеясь, что Гоша-Нарцисс забыл не только мое имя, но и все дерзости, которые я наговорила ему во время сексуальных тренингов.
  'Отважный он парень, этот Гоша, - невольно подумалось мне минуту спустя при виде открывшейся панорамы безразмерной гостиной в серебристо-серых тонах, почти под завязку заполненной учащимися Программы. - Собрать такую ораву у себя дома... А мало ли какие тренинги шефу в голову взбредут?! Как бы потом капитальный ремонт делать не пришлось'.
  Впрочем, народ вел себя раскованно и непринужденно, словно находился среди этой роскоши не первый раз - возможно, так оно и было, и особняк уже давно сдал экзамен на прочность. ВП стоял у окна и о чем-то разговаривал с Оксаной, поэтому мне пришлось усмирить свой порыв немедленно зажать его где-нибудь в углу и допросить, что он со мной сотворил и почему на меня так реагируют люди. Поскольку больше заняться было нечем, я заняла большое кресло в углу и принялась рассматривать присутствующих. Первым мне в глаза бросился шкафообразный Гриша, и я невольно взялась рукой за бровь, недавно пострадавшую если и не по вине этого долговязого субъекта, то при его непосредственном участии. Правда, теперь Гриша уже не производил такого устрашающего впечатления, как раньше - дело было то ли в веселенькой канареечных цветов водолазке, в которую он облачился, то ли в улыбке, которая не сходила с его прежде каменного лица. Потом, проследив взглядом за Гошей, я обнаружила всю компанию 'статуй' с третьей Игры - Геракла-Диму в неизменном спортивном костюме, сердитого хмурившего бровки Мужичка с ноготок и остальных, чьи имена и прозвища так и не вспомнились. Отдельной группкой у противоположной стены собрались аккуратно причесанные менеджеры - глянув на них, я невольно покраснела: первым делом память вытолкнула информацию о 'сексуальных' сосудах, и вместо приличных мальчиков и девочек мне упорно виделись три однотипные вазы с длинным горлышком, чайник, граненый стакан, мензурка, пивная кружка и даже - ужас! - бутыль из-под самогона. Наискось от меня прямо на полу - точнее, на толстом пушистом дымчато-сером ковре - расположились совсем уж древние мои знакомые, собратья по несчастному обнаружению жизненных предназначений. Девица с фиолетовой гривой непринужденно устроилась по-турецки; рядом с ней сидела, по-детски вытянув ноги, домохозяйка лет сорока с виноватым выражением лица; а чуть дальше примостился толстый лопоухий банкир, то и дело вытиравший носовым платком лысину. Помнится, ему было велено не привязываться к деньгам и вообще войти в роль птицы Феникс. Вон как мучается, бедолага!..
  Где-то в районе входной двери раздался мелодичный звонок. Гоша тут же прервал разговор с Димой и вышел из гостиной, а минут пять спустя вернулся с новой порцией гостей - прибыли Толик с Максом, Анжела - почему-то с Наташей, Саша с Пашей, а также Алеша, Филя и молчаливая девушка Оля, о которой я до сих пор так и не удосужилась составить хоть какое-то впечатление.
  - Ника, ты здесь? - почему-то удивилась Наташа.
  - А где ж мне еще быть?!
  - Да мы тебя все утро искали, думали, куда это ты пропала? На Игру ехать - а тебя нет!
  - По делам ходила, - покраснела я. Господи, кто ж знал, что обо мне кто-то станет беспокоиться! Стало неловко и одновременно приятно. Выходит, меня уже начали считать своей?
  - Предупреждать надо! - голосом сварливой мамочки сообщила Наташа, и я сразу разозлилась: что она себе позволяет? Это что еще за выговоры, да еще при всем честном народе?!
  - Не приставай к человеку, имеет же она право на личную жизнь, - подмигнул Филя, протискиваясь мимо. - Правда, Ника? Колись, как все прошло?
  - Не твое дело, - фыркнула я, но на душе неожиданно стало легко. В конце концов, не так уж и плохо, когда тебя воспринимают как члена команды, а не как чудо-юдо неизвестного происхождения. А Наташины придирки я уж как-нибудь вытерплю...
  - Ну что, начнем? - довольно потер руки шеф. - Похоже, все в сборе.
  - Нет, еще Марины нет. И Вадима. И еще кого-то... - наморщив лоб, возразила Оксана.
  - Ты ж знаешь: кто не успел, тот как всегда! - весело оборвал ее ВП и окинул нас взглядом, как полководец - поле брани: - Не понял! Что вы стоите до сих пор? Где отчеты?
  Отдав ЦУ, он наклонился к Оксане и начал шепотом обсуждать с ней детали какого-то очередного бизнес-плана. Не дожидаясь вторичного напоминания, участники Игры расселись на ковре (кресло, в котором я так уютно устроилась, было, не считая встроенных в одну из стен стеллажей в стиле хай-тек, единственным предметом мебели в комнате), и принялись строчить отчеты. Подумав, я полезла в сумку и тоже достала тетрадку. Так-с, что же у меня произошло-то за прошедшую неделю? 'Ой, - сообразила с ужасом, - у меня столько всего произошло, что писать об этом можно до конца Игры! Такое ощущение, что не неделя прошла, а, как минимум, месяца три! История с Игорем - раз, отъезд Мишки с семьей - два, переезд в квартиру шефа - три, поединок с диваном - четыре, исцеление плеча - пять, получение 'ключа' - шесть, замерзание в метели - семь, день нерождения Наташи - восемь, начало журналисткой карьеры - девять, самолично написанный эротический рассказ - десять... А самое главное - шеф, нежданно-негаданно оказавшийся Мефистофелем. Одиннадцать! Мама дорогая, как же все это описать?! Да еще постараться ничего раньше времени не выболтать про буклет, а то сюрприза не получится...'
  'Никто тебя не заставляет события перечислять, - давно молчавший внутренний голос оказался неожиданно скрипучим, как дядюшка Ау из одноименного мультика. - Ты запиши, что у тебя во внутреннем самоощущении изменилось. Как событийный поток трансформировался. Переоценку ценностей упомяни как-нибудь ненавязчиво. Ну, там что-нибудь про ментальные озарения можешь добавить. Учишь тебя, учишь...'
  'Кардинально изменилось внутреннее самоощущение, - исполнительно записала я. - Многократно возросла интенсивность жизни (одиннадцать мега-событий за неделю - это вам не фунт изюму!). Сократилось время эмоциональной реакции на неприятные ситуации - стала рассматривать их как уроки, а не сетовать на судьбу (почти правда). Стало легче общаться с людьми...' Нет, это точно не годится. Негоже тренеру признаваться, что раньше ему сложно было с людьми общаться. Пишем так: 'Повысилось качество коммуникативных контактов'. Вроде бы то же самое имеется в виду, а совсем иначе звучит!..
  В общем, весь отчет уместился у меня в одном средних размеров абзаце. Я скосила глаза на близсидящего (близлежащего?) соседа и обнаружила, что он успел исписать почти две страницы. Вот черт, что ж у меня-то такой куцый отчет получился?! Надо срочно что-то добавить. Например, вот это: 'Начали происходить некоторые необъяснимые вещи с идентификацией меня окружающими людьми. Видимо, данный феномен связан с происходящей внутренней трансформацией, хотя до конца механизм ее проекции вовне пока еще не выяснен'. Класс! Почти научно-исследовательский отчет. Также выспренно, таинственно и малопонятно.
  Придумать еще что-нибудь сногсшибательное мне не судилось: шеф завершил процесс натирания главноменеджерских ушей и велел зачитывать отчеты, причем крайней, как обычно, оказалась я.
  - Что еще за 'необъяснимые вещи с идентификацией'? - заинтересовался он. - Ну-ка, объясни по-людски!
  С горьким вздохом я перешла с наукообразного языка на человеческий, с тихим ужасом чувствуя, как с каждым моим словом тает магия утреннего происшествия. Подумаешь, бывший друг не узнал! Может, у него внезапный приступ болезни Альцгеймера. Или со зрением проблемы. Или он вообще пребывал в другом пространстве, а по улице шагала только лишенная воспоминаний оболочка. Да мало ли, каких объяснений можно понапридумывать... То-то сейчас шеф повеселится! Но он отнесся к моему рассказу на удивление серьезно:
  - Говоришь, любовники перестали узнавать? То ли еще будет... Кто-нибудь еще заметил, что Ника изменилась?
  Мне показалось, что всеобщее внимание, и до того обращенное на меня как на чтеца отчета, удесятерилось настолько, что начало жечь огнем. Если раньше они просто на меня смотрели - больше из вежливости, нежели с интересом - то теперь начали пристально и вдумчиво разгядывать, отчего я немедленно почувствовала себя расплющенной между двумя стеклами амебой, на которую сквозь объектив микроскопа вызверилось сразу несколько десятков пытливых исследовательских глаз.
  - Ну? - поторопил шеф.
  - Пожалуй, изменилась, - подала голос Оксана.
  - А в чем это проявляется? - немедленно спросил въедливый ВП.
  - Ну... раньше она была такая... совершенно никакая, все печалилась неизвестно о чем, как грустный ослик Иа, который потерял хвост, а теперь... - я невольно зажмурилась, предчувствуя, что продолжение этой сказочно-психиатрической классификации могу и не пережить, - теперь она уже немного похожа на нормального человека.
  Гм. Да. Изысканный комплимент, ничего не скажешь. Ладно, сочтемся как-нибудь. Со злопамятностью у меня все в полном порядке.
  - Кто еще что может сказать? - потребовал шеф.
  - Теперь с ней можно нормально общаться, - добавила Наташа.
  Чего я там писала про качество коммуникативных контактов? Во как боком хвастовство-то вылезло!
  - Да она вообще очень изменилась, - неожиданно встрял Геракл-Дима. - И внешне, и... э... внутренне. У нее даже глаза стали другого цвета, - выдав это откровение, он почему-то покраснел. Вспомнил о других частях тела, которые доводилось лицезреть, что ли?
  - Ну что, прояснила механизм проекции внутренней трансформации вовне? - развеселился ВП.
  - Прояснила... В общих чертах...
  - Вот и хорошо. Продолжай в том же духе. Следующий, - скомандовал шеф сидящему возле моего кресла Мужичку с ноготок, и я с облегчением перевала дух. Пусть теперь его рассматривают, пока он не станет фиолетовым в крапинку!
  Мужичок ни на йоту не изменил своей обстоятельной манере разговора, даже оказавшись в эпицентре всеобщего внимания. Он долго и нудно рассказывал, как работа над обнаружением вредных привычек помогла ему устранить неполадки в работе его фирмы по продаже удобрений, создать новые структурные производственные схемы и повысить эффективность труда жены-домохозяйки. Отчет как две капли воды походил на один из бесконечных докладов, которыми так любили терзать людей на всяческих общественных собраниях в пору моей юности. Народ начал позевывать, переговариваться и рисовать кривляющихся чертиков на полях отчетов.
  - Понятно, - прервал его ВП. - Еще что-нибудь интересное произошло?
  Мужичок считал, что все происходящее на его фирме заслуживает самого пристального интереса и попытался было продолжить чтение своей тягомотины, но тут вмешалась Оксана:
  - Я думаю, опыт Василия действительно очень интересен, и мы подробно рассмотрим его на ближайшем занятии по менеджменту и маркетингу.
  'Вот это самоотверженный поступок! - с уважением оценила я. - Прикрыла собой амбразуру!' Удовлетворенный Мужичок наконец умолк, и чтение зачетов покатилось дальше уже без запинок. Дима рассказал, что 'почти привел' в Программу трех однокурсниц и заинтересовал обучением еще двух знакомых, Гоша доложил, что последнюю неделю работал над вхождением в состояние безусловной любви, Гриша порадовал собравшихся победой над страхами и обретением доверия к людям. 'Сексуальные сосуды' дружно похвастались успехами в соцопросах и бизнес-планах. Шеф невозмутимо кивал и знаком передавал слово следующему. Наконец дошла очередь до банкира, который рассказал о титанической борьбе с собственной жадностью, закончившейся пожертвованием десятидолларовой купюры бомжу.
  - А вот это форменная глупость, - отрезал ВП вместо похвалы.
  - Почему? - опешил банкир. - Вы же сами говорили, что мне нужно учиться не привязываться к материальным ценностям и впускать в свою жизнь изменения!
  - Ну и как, сильно твоя жизнь изменилась после того, как ты подкормил паразита?
  - Не сильно... Подождите, а почему паразита?
  - Потому что нищие и попрошайки - не что иное, как паразитическая микрофлора социального организма. Они занимаются исключительно несанкционированным отбором энергетики у других членов социума.
  - Почему отбором? Я сам ему дал, добровольно...
  - Если у тебя есть лишняя энергетика, - пожал плечами шеф, - то ты, конечно, можешь отдать ее какому-нибудь пройдохе, накормить тараканов или просто выбросить на помойку. А можешь пустить ее в свое дело. Разница понятна?
  - А если это не просто профессиональный нищий, а какая-нибудь несчастная старушка, которая попрошайничает только потому, что ей есть нечего? - спросила Анжела. - Ей, может, и стыдно просить, только деваться некуда! Почему бы не помочь человеку?!
  - Помогай, кто ж тебе запрещает. Просто при этом не мешало бы отслеживать, что происходит. Старушка с помощью несчастного вида вызывает у тебя эмоции - сострадание, чувство вины, страх за собственное будущее и так далее - которые вынуждают тебя раскошелиться. Чем она лучше бандита, который лезет в твой кошелек не с помощью жалобных причитаний, а с помощью ножа, приставленного к горлу? Только тем, что старушка позволяет тебе почувствовать себя благородной и великодушной, спасительницей сирых и убогих.
  - Так это что же, мы платим нищим за то, что они помогают нам увеличить свое чувство собственной важности? - поразился банкир.
  - Или уйти от решения действительно важных проблем, - кивнул шеф. - Бомж твой от радости напьется до бесчувствия, а завтра опять клянчить пойдет. А ты тем временем себе галочку поставил: дескать, с восходящим узлом разобрался, можно продолжать жить, как раньше, так?
  - Пожалуй, так... А что же делать?
  - Где у тебя восходящий узел?
  - В скорпионе, по-моему...
  - А что это означает?
  - Ну... - банкир наморщил лоб, - это... отказ от денег, и вообще... Сейчас, у меня где-то записано...
  - Бред, - шеф раздраженно махнул рукой. - Кто может рассказать?
  Я постаралась максимально слиться с креслом, чтобы выбор шефа опять не пал на меня.
  - Я могу, - неожиданно сказала Наташа и затарахтела как по писанному: - Главные задачи для восходящего лунного узла в Скорпионе - раскрыть в себе сексуальность, эмоциональность, вырастить готовность идти на риск и отказываться от устоявшихся схем, готовность пожертвовать всем ради развития, ради постоянной трансформации. Это позиция человека, который постоянно пожирает сам себя - в первую очередь это касается пороков и недостатков.
  - О Господи, - севшим голосом прохрипел банкир и принялся вытирать взмокший лоб.
  - Никто не говорит, что это нужно сделать за один день, - успокоила его Наташа, - задача, которую ставит восходящий узел, - на всю жизнь.
  - Но это вовсе не значит, что ее решение можно отложить до пенсии, - перебил ее шеф. - И если каждый день не прикладывать сверхусилия, ее почти невозможно решить. А откупиться от своей жизненной задачи пожертвованной десяткой можно даже не надеяться. Вопросы есть?
  - Есть, - смущаясь, произнесла виноватая домохозяйка. - Только у меня вопрос такой... очень практический. Можно?
  - Только такие вопросы и можно, - подбадривающее кивнул ВП.
  - Вы вот говорили о социальных паразитах... ну, что они энергетику отбирают, и вообще... А что делать с обычными паразитами?
  - С мужем, что ли? - хитро улыбнулся шеф.
  - Нет, - она окончательно смутилась, - с этими... ну, тараканами, например. Я как их вижу - так просто вся энергетика куда-то девается, честное слово! Уж чем только не травила, а их только больше становится. А в последний месяц - вообще, будто озверели. Скоро с потолка на голову сыпаться будут. Или взрыв у них демографический случился, или экология повлияла, не знаю. Прямо беда какая-то... Ничего, что я о такой ерунде?
  Меня передернуло. Ничего себе, ерунда: тараканы на голову сыплются!
  - Да нет, это как раз очень хороший вопрос. Ты правильно заметила, большой разницы между социальными и биологическими паразитами нет. И те, и другие появляются там, где есть утечки энергетики. Если у тебя есть утечки, паразиты тебя находят автоматически. А ликвидируешь утечки - и они автоматически отваливаются. Отправляются искать других жертв. Понятно?
  - Не очень, - призналась домохозяйка. - Я думала, нужно заклинание какое-нибудь прочесть, или специальный бизнес-план придумать. А утечки ликвидировать... Разве это может сработать?
  - Алеша, это может сработать? - хитро прищурился шеф.
  - Еще и как! - авторитетно подтвердил симпатичный толстячок. - Я тоже не верил, что такая тактика может помочь. От соседей тараканы тучами лезли, ничего сделать не мог. А потом я выписал все свои утечки, начал с ними разбираться... и, по-моему, на третьем пункте списка они вдруг все исчезли. И с тех пор не появлялись...
  - Может, двинемся дальше? - не выдержала я. Сейчас кто-нибудь ненароком вспомнит, что у него дома муравьи водятся, а кто-нибудь борьбой с комарами и мухами озаботится - и все, пропала Игра!
  - Валяй, - разрешил ВП. - Кто там еще не отчитывался?
  Следующей оказалась фиолетоволосая Лиля, которая потрясла собравшихся рассказом о работе над собственным словарным запасом. Оказывается, обучение в Программе оказало столь благотворное влияние на эту богемную диву с крохотной сережкой в ноздре и украшенными стразами ногтями, что вечера она теперь проводит не на тусовках и не у телевизора, а в обнимку со словарями - разбирается со значением давно известных слов и изучает новые.
  - Ну и как? - иронично поинтересовался шеф.
  - Не поверите - интересно! Куда лучше женских романов. А главное, - Лиля интимно понизила голос, - у меня намечается роман с профессором, который у нас философию читает. Раньше он меня взглядом удостаивал разве что на экзамене. Но когда я спросила, не кажется ли ему, что современная наука, формально отрицая божественное присутствие, фактически постепенно склоняется к гилозоизму, он пригласил меня обсудить этот интересный вопрос после лекции. В кафе!
  - К гило... чему она склоняется? - немедленно уточнил не скованный комплексами, застенчивостью и условностями Филя.
  - К гилозоизму, - ничуть не смутилась Лиля и с энтузиазмом пояснила: - Это такое учение об одухотворенности материи. Некоторые его принципы использовали еще древние греки, а формальные основы учения были сформулированы в семнадцатом веке.
  Мне почему-то подумалось, что такое лишенное спеси и напыщенности, по-детски радостное объяснение могло родиться исключительно в устах только начинающего приобщаться к таинству замороченных философских понятий прозелита. Специалисты же обычно растолковывают привычные для них термины с таким видом, будто мечут бисер перед свиньями, с трудом перенося исходящий от этих дивных парнокопытных запах. У меня, во всяком случае, был именно такой преподаватель философии. Шефу же почему-то думалось совсем о другом.
  - Все, пропал профессор, - весело подытожил он. - Надеюсь, старикан не рассыплется прямо во время... м-м-м... любовно-философской дискуссии?
  - Между прочим, ему всего тридцать семь лет, - передернула плечиком Лиля. - Он еще молодой, просто очень умный!
  - Ну-ну, - сказал ВП и посмотрел в сторону все еще неподотчетной группки учащихся. - Надеюсь, хоть один из вас использовал открывшиеся магические возможности не для устройства личной жизни, а для чего-нибудь еще?!
  - Я использовал для чего-нибудь еще! - широко заулыбался Филя.
  - Неужто научился не крушить все вокруг? - притворно удивился шеф.
  - Лучше! - победоносно заявил детинушка. - Я наконец освоил мексиканский шаг и теперь передвигаюсь по городу исключительно таким образом!
  - Не завидую попадающимся на твоем пути прохожим, - съязвила я.
  - А они... это... обычно успевают посторониться, - беззаботно пояснил Филя, ероша свои рыжие волосы.
  И то правда: спасение задавленных прохожих - дело самих прохожих, а что сверх того - то от лукавого и к тому же сильно отклоняет от дао.
  - А что это шаг такой? - Лиля обнаружила пробел в собственных знаниях о мире и тут же принялась его ликвидировать.
  - О-о-о! - мечтательно протянул Филя. - Это такой специальный магический шаг, который позволяет не растрачивать энергию при передвижении и одновременно поддерживать осознанность на более высоком уровне, чем обычно.
  - А главное, - подхватил шеф, - мексиканский шаг заставляет некоторых товарищей отказаться от привычных шаблонов поведения и перестать преднамеренно ломать мебель и отаптывать ноги остальных сограждан.
  - Да это я вовсе непреднамеренно, - возразил Филя, - это я...
  - От любви к искусству, - со смехом закончила Оксана.
  Филя только ангельски улыбнулся в ответ.
  - Я тоже... по-разному с пространством работал, - поспешил похвастаться Макс, и я невольно покосилась на Толика. Как именно Макс обрабатывал его пространство, представлялось, как назло, очень отчетливо. Толик и глазом не повел, дескать, дурные мысли, лезущие некоторым в голову - проблема этой самой головы, а он тут вовсе не при чем.
  - Я съездил в Питер, на людей посмотрел, себя показал. Зимняя коллекция пользовалась большим успехом, - на этих словах Макса большинство девушек повели себя как бандерлоги при виде играющего кольцами удава: приоткрыли рты и придвинулись поближе к гениальному стилисту. - Есть кое-какие задумки по поводу весенних фишек. В общем, всех приглашаю на ближайшее занятие по стилю имиджу. Будет нескучно!
  'Не отчет, а сплошная самореклама! - мысленно возмутилась я. - Вот уж кто никогда не умрет от недостатка любви к самому себе!'
  - Толик, а у тебя что? - спросил шеф.
  - А у меня что? - пожал плечами Толик. - У меня все как всегда. На выставки не ездил, коллекции не готовил. Так, медитировал мало-помалу.
  Невероятно, но шеф никак не прореагировал на такой вопиюще минималистский отчет, словно именно такими отчеты и должны быть в принципе. Я в который раз отметила, что его связывают с Толиком какие-то странные отношения, но развивать эту мысль, ввиду отсутствия необходимой информации, было некуда...
  Не прошло и получаса, как отчетный период наконец закончился - оставшиеся Алеша, Саша, Наташа и Оля в основном рассказывали о пришедших им в головы новых идеях по поводу создания развлекательного центра, а Женя даже сообщила, что начала делать эскизы декораций. 'Вот это темпы у людей! - запаниковала я. - Тут некоторые еще и подумать ни о чем толком не успели, а они уже декорации рисуют... Так, спокойно: у нас скоро будет Буклет. Тоже ого-го-го!'
  - Ну что, Ника, не пора ли нам размяться? - зевнул ВП, поднимаясь на ноги и потягиваясь во всю свою бесконечную длину.
  - Здесь? Да мы же и сидя едва помещаемся!
  - А кто мешает выйти во двор? Заодно и взбодритесь, а то скоро все заснете.
  Выйти во двор - не проблема. А что дальше-то делать? Опять, что ли, 'гусеницей' всех водить? Надоело - и, поди, не мне одной. В прятки поиграть? Тоже банально. Надо что-нибудь такое... в духе будущего развлекательного центра. Экстремально-увлекательное. Жаль, костер развести не из чего. ВП с нами, ясное дело, не пошел: не царское это дело, тренинги на морозе проводить. Оксана почему-то тоже осталась в доме. Должно быть, топ-менеджеры - столь ценные для любого коллектива существа, что их нужно бережно переносить с места на место, не кантовать и уж тем более не принуждать к участию в опасных для жизни экспериментах. Тут мой взгляд упал на огромное ровное заснеженное пространство за домом, и меня осенило:
  - Значит, так! Разуваемся! Будем бегать по снегу босиком!
  Девушек моя инициатива, естественно, не порадовала: большинство из них были в джинсах, а под джинсами, разумеется, в колготках. Для осуществления моего задания переодеться требовалось кардинально - это я сообразила с опозданием, отправившись в дом разоблачаться вместе с остальными барышнями и бросив мужскому народонаселению:
  - Без нас не начинать!
  Уже в дверях, оглянувшись через плечо, я обнаружила, что народонаселение послушно замерло, и нечто отдаленно похожее на сострадание коснулось моего черствого сердца: замерзнут ведь, бедолаги, дожидаясь, пока мы вернемся. Всем известно, сколько времени требуется среднестатистической женщине, чтобы с толком и расстановкой переодеться. А если женщин целая толпа?! Решение созрело мгновенно:
  - Вы тут не стойте столбами, - велела я мужичкам. - В снежки поиграйте или еще чем-нибудь займитесь. Филя, будешь за главного!
  Когда двадцать минут спустя женская часть коллектива все же победила колготки и, повизгивая от предвкушения колючего снега, высыпала на крыльцо в сапогах на босу ногу, нашим глазам предстала диковинная картина: построившись в неровную шеренгу, мужчины, раскачиваясь на манер подвыпивших моряков и плавно поводя руками, дружно топали по периметру двора. Возглавлял эту странную процессию, разумеется, Филя с блаженным выражением на веснушчатом лице. На лицах его 'последователей' отражалась куда более сложная гамма чувств, от недоумения и неловкости до старательной сосредоточенности.
  - Это и есть твой знаменитый мексиканский шаг? - догадалась я.
  - Ага, - согласился он, топая мимо меня и явно не собираясь останавливаться. - Здорово, правда?
  - Хватит топать, давайте уже бегать, а то мы тут замерзнем!
  - А вы идите вслед за нами. Мексиканский шаг - он знаешь, как согревает. Идем след в след! - прикрикнул он на ведомых мужчин. Они закачались из стороны в сторону еще непристойнее, одновременно умудряясь высоко, как цапли, задирать ноги.
  - Тпру!!! - я перегородила путь шеренге и для надежности растопырила руки в стороны. - Переходим к следующему этапу тренинга: разуваемся и быстро бегаем по снегу, добиваясь чувства наполненности энергией первого центра! Если кто быстро замерзает - возвращается в дом погреться и снова возвращается к нам.
  - Вы что же, так и будете просто тупо бегать туда-сюда? - возник на крыльце шеф в наброшенной на плечи куртке.
  - А что вы предлагаете? - я так и замерла с поджатой босой ногой и сапогом в руке.
  - Цель тренинга какая?
  - Так я же сказала: добиться ощущения наполненности первого центра энергией!
  - А как именно этого добиться?
  - С помощью бега по снегу, - ответила я и невольно улыбнулась: действительно, то еще объяснение.
  Пришлось задуматься над более адекватной формулировкой, параллельно изображая стоящую на одной ноге цаплю.
  - Когда бегаешь босиком по снегу, - попыталась логически рассудить я, - то ступням становится сначала очень холодно, а потом - обжигающе-горячо. И вот если это обжигающее ощущение поднять до уровня первого центра...
  - То получится почти как в мексиканском шаге! - торжественно провозгласил Филя, и все покатились со смеху.
  - Холодно, горячо, - фыркнул шеф. - Любое действие можно утрировать до уровня бессмысленного физического упражнения, пусть и с необычными ощущениями, и тогда толку от него не будет никакого. А можно превратить его в ритуал, который будет выводить за рамки привычной реальности. В этом смысле бег босиком по снегу ничем не отличается от того же углехождения.
  - Еще и как отличается! - возразила я. - Если во время углехождения не войти в специальное состояние сознания, можно ноги сжечь на фиг, а босиком по снегу можно и так пройтись, без всяких ухищрений.
  - Только и разницы, что перепад температур меньше и уровень травматичности ниже. Если ты не используешь бег босиком по снегу для сдвига точки сборки, можешь считать, что просто делаешь зарядку. А ведь это по сути не глупая закаливающая процедура, это подвиг ничуть не меньший, чем падение с подоконника. Точно такой же жест доверии и отдачи себя.
  - Ага... - дошло до меня. Точку сборки им сдвинуть надо. Подвиг организовать. Вопрос только, как? Я обула озябшую ногу и потопала для сугрева. - Тогда... Делаем вот что. Расстегиваем обувь, так чтобы от нее можно было освободиться одним прыжком. Настраиваемся, как перед падением с подоконника. Стараемся ощутить снег как необычную, многообещающую, но не враждебную среду. Если кому-то так будет проще, вдохните несколько раз в первый центр, чтобы активизировать его и подготовить к контакту с новой реальностью. Когда почувствуете, что готовы - прыгайте!
  - Йая-хху! - как только я покончила с инструкциями, издал воинственный клич Саша, вымахнул из ботинок на нетронутую белизну и понесся по ней огромными скачками. Крик восторга летел за ним следом и расходился дрожащими волнами в морозном воздухе. Как подброшенные пружиной, ребята вслед за ним начали один за другим покидать теплую обувь и катапультироваться на заснеженную поверхность двора с еще более нечленораздельными, но не менее воодушевленными воплями.
  - А-а-ах! - Наташа мягко приземлилась в снег и неожиданно замерла, прикрыв глаза и наслаждаясь ощущениями, а потом начала медленно-медленно поднимать руки вверх, подставив лицо солнцу.
  - Ой, мамочка! - тоненько взвизгнула домохозяйка и неловко побежала вперед, зябко поджимая пальцы ног.
  Позади меня что-то плюхнуло, и даже не оборачиваясь, я поняла: не иначе как Филя опять что-то учудил. Так оно и было: спец по мексиканскому шагу на вылете запутался в шнурках собственных ботинок и теперь вольготно развалился в сугробе, как Емеля на печи, не обращая внимания на облепивший лицо снег.
  Я поняла, что слишком увлеклась наблюдением за учащимися и рискую так и остаться тупо стоящей в обуви посреди разгоравшегося языческого буйства. Полет занял долю секунды. Тысячи снежинок впились в ступни и протянули тонкие иглы не то что к первому центру - прямо к макушке головы. Крик вырвался из горла сам собой, и я помчалась по двору вслед за мальчишками, чувствуя себя вольным конем, несущимся в табуне по бескрайним степям наперегонки с ветром. Кто-то со свистом летел справа и слева от меня, кто-то кружился в центре, разбросав руки в стороны, а кто-то уже и вовсе кувыркался на еще не истоптанном десятками ног пятачке...
  Загонять разошедшийся народ в дом пришлось чуть ли не силой. Потом мы с девицами долго переодевались обратно, возвращая на прежнее место колготки и приглаживая взлохмаченные волосы. Мужчины тем временем не дремали: принесли несколько низких журнальных столиков и организовали чаепитие. Раскрасневшиеся, с дымящимися чашками в руках, мы расселись на полу (мое аристократическое место как раз занял вернувшийся с перекура шеф) и принялись балдеть. Потоки жара от ступней поднимались вверх по ногам и встречались с потоками жара от чая где-то в районе пупка. Тренинг явно удался: замерших, ушибленных или недовольных не было. ВП, конечно, как водится, потребует подробного отчета обо всем, что нам удалось отследить, заметить, обнаружить, поставить на вид и принять во внимание - да ведь это когда еще будет! Я закрыла глаза и погрузилась во внутренние ощущения. Тепло в районе пупка незаметно превратилось в легкое покачивание на волнах, и эти волны медленно уносили меня все дальше и дальше из дома Гоши...
  - Але! Будем спать или Игру проводить?! - ворвался в мое тихое блаженство резкий голос шефа.
  Я вздрогнула и закрыла глаза. Вот черт! Неужели умудрилась заснуть прямо у всех на глазах?! Оно, впрочем, и не мудрено, учитывая, сколько часов я спала этой ночью... Продрав глаза и оглядевшись, я поняла, что паниковала напрасно: все, исключая шефа и Оксану, сидели в таких разморенных, расслабленно-томных позах и с такими ничего не выражающими лицами, что окрик ВП мог относиться к кому угодно или ко всем сразу. Не успела я успокоиться, как в голове шевельнулась вялая мысль: продолжение Игры неизбежно предполагало либо еще одно ритуальное действо под моим руководством, на что я в данный момент сподобиться никак не могла, либо какой-нибудь ментальный тренинг под руководством самого шефа, что было ничем не лучше, ибо думать хотелось еще меньше, чем двигаться. Пока я пыталась разобраться, какое же из этих двух чудовищных зол менее серьезно, народ потягивался, позевывал и потихоньку пробуждался. Хорошо, что тетрадка лежала под рукой - еле ворочающимся языком я напомнила всем о необходимости писать отчет, а сама углубилась в изучение записей, претендовавших на роль заготовок для Игры. Ничего себе, заготовочки! О чем я думала, когда это писала?! 'Рассмотреть главные полюса нашей реальности: маги и обыватели, жизнь и смерть, свобода и насилие, душа и тело, человек и Бог...' Собиралась войти в нирвану прямо на этой Игре, что ли? Эх, как легко и просто было рассуждать об этом, когда я сидела себе на своем уютном диванчике и записывала все, что в голову взбредет. И как неуместно выглядят эти наброски сейчас...
  - Давай, - кивнул молча наблюдавший за моей внутренней суетой шеф, когда народ отчитался о босоного-измененных состояниях своего сознания и сдвигах точки сборки в заснеженные области.
  - Что давать? - почти искренне удивилась я.
  - Как что? Игру давай веди.
  - Я?! Э... кхе-кхе... м-м-м...
  - Не валяй дурака, - поморщился он. - Ты же к Игре готовилась? Вот и начинай.
  Я прокашлялась, опустила глаза в тетрадку, смутно надеясь, что там появится какой-нибудь более удобоваримый текст, но так ничего и не дождалась и провозгласила:
  - Предлагаю сегодня обсудить... то есть поговорить... ну, в общем, разобраться... в проблеме взаимоотношений Бога и человека.
  - Вот это хватила! - хмыкнул Филя.
  Остальной народ просто посмотрел на меня настороженно и счел за лучшее промолчать. Никто почему-то не бросился развивать предложенную тему. Повисла пауза.
  - Не тяни резину, начинай обсуждение, - подхлестнул ВП.
  - Для начала можем обсудить, как выглядит человек в глазах Бога, - робко предложила я.
  - Обсуждайте, - безразлично кивнул шеф.
  Снова никто ничего не произнес, и даже болтливый Филя, как назло, держал язык за зубами. Да что ж это делается?! Ишь, нашли клоуна! Совсем самостоятельно работать не хотят!
  - Для начала каждый нарисует, как он это себе представляет, - нашлась я. - А потом устроим ментальный тренинг.
  Получили, голубчики?! Можете теперь молчать, сколько влезет, только рисуйте! Наиглавнейшим из искусств для нас является живопись!
  Учащиеся без особого энтузиазма, но все же потянулись к своим тетрадкам и склонились над ними. Минуты две я наслаждалась чувством свершившегося возмездия, после чего до меня дошло, что тренеру тоже полагается выполнять собственное задание. Вот засада! Подсматривать в данной ситуации было бесполезно, поэтому я, дабы не вводить себя в искушение, зажмурилась и попыталась увидеть искомую картинку. Ничего, кроме радужных пятен, не увидела, зато вспомнила о всемогущем и безотказном 'ключе', и мысленно уставилась на левую ладонь. Изображение появилось почти сразу, однако ничего мистически-возвышенного в нем не было. Скорее, наоборот: мне представились фигуры людей, карикатурно развалившиеся в позах обожравшихся свиней возле опустевшей кормушки. Обмякшие извилины у этих жалких пародий на человеческие существа почти не шевелились, заплывшие жиром астральные тела вяло похрюкивали от низкосортного удовольствия, а чахлые росточки душ клонились под непосильной тяжестью огромных туш и даже не пытались распрямиться. По сравнению с этой картиной даже мрачные 'Капричос' Гойи казались вполне жизнеутверждающими и человеколюбивыми гравюрами.
  Я попробовала отделаться от мерзкого видения и снова воззвать к что-то перепутавшей левой руке, но не тут-то было! Картинка так и стояла у меня перед глазами, и я поняла, что выбор прост: либо изобразить эту жуть, либо не нарисовать вообще ничего. Второй вариант совсем никуда не годился, и я принялась карябать пакостные фигуры в своей тетрадке. Когда труд был близок к завершению, я случайно подняла глаза от тетради и замерла: расположение фигур в точности повторяло расположение людей в комнате, только под другим углом. Слегка повернув тетрадку, я добилась полного совмещения изображения с 'моделью', после чего мне стало совсем плохо: картинка была нарисована так, будто художник сидел не на моем месте, а в кресле вместе с шефом и смотрел на людей в комнате его глазами. Его глазами?! Что он говорил мне тогда: 'Мефистофель - глаза Божьи'?! Это что же, и есть ответ на мой нечаянно вырвавшийся вопрос? Бог смотрит на нас глазами ВП, и выглядим мы при этом вот так?! Единственное слабое утешение перед лицом разверзнувшейся бездны состояло в том, что меня самой на картинке не было. Следовательно, можно было надеяться, что я в этом свете выглядела бы если не восхитительно, то, по крайней мере, не так отвратно. Наивная!
  Я захлопнула тетрадку и выпрямилась. Почти все учащиеся тоже закончили свои художества, и я предложила им начать демонстрацию рисунков, по мере сил оттягивая момент, когда мне придется предъявлять собственную карикатуру. Коллекция, надо сказать, получилась знатная. Несколько тетрадок пестрели вариациями на тему лысого дедушки с кучерявой бородой и развесистым нимбом вместо шляпы, сидящего на здорово напоминающем перину облаке и рассматривающего Землю в подзорную трубу. В трех тетрадях по несколько помятому шарику, покрытому лужами воды и кое-где украшенному кособокими пальмами, ходили фигурки с яйцевидными головами и тоненькими прутиками конечностей, а в небе над ними вместо солнца висел гигантский глаз со зрачком размером с пятикопеечную монету.
  Филя изобразил огромного йога в набедренной повязке, стоящего на голове в позе лотоса и пытливо разглядывавшего крохотного человечка, копошащегося на большом пальце его великанской ноги. Еще кто-то нарисовал строгого ученого в судейской мантии, глядящего в микроскоп на парочку лежащих в обнимку людишек.
  Картинка рыжеволосой Оли схематично, но довольно точно воспроизводила знаменитую сцену из 'Сотворения Адама' Микеланджело: голенький и довольно упитанный мужчинка полулежал на земле и протягивал руку к небу, а оттуда к нему простирал длань парящий в воздухе Бог-отец, тоже в человеческом обличье, но более величественный видом и укутанный в развевающиеся одежды.
  Наташа представила крупного дядечку с очками на носу и натруженными рабочими руками, лепящего то ли пластилина, то ли глины ряды маленьких одинаковых человечков. Макс мыслил в том же направлении: его Творец обряжал в платьица и штанишки крошечные кукольные фигурки. Если фигурки были нарисованы тяп-ляп, то над изображением одежек Макс потрудился на славу, скрупулезно прорисовывая воротнички и кармашки - сразу чувствовалось, что собственную деятельность он рассматривает не иначе как одно из основных проявлений божественной активности.
  В тетрадке Толика стояли семь разнокалиберных матрешек: все они, начиная с самой большой, смешно скосив глаза, недоверчиво глядели на меньших собратьев, а самая маленькая, которой смотреть было уже не на кого, стыдливо глазела куда-то вниз. Вместо традиционных цветочных орнаментов матрешки были густо изрисованы математическими символами и украшены каждая семью звездочками - видимо, чакрами. Сразу за этим великолепием следовала тетрадка со сложной структурной схемой, в которой соединенные всевозможными линиями квадраты и прямоугольники заключались в один большой, обведенный жирной линией треугольник. Авторство не вызывало сомнений: конечно, сотворить такое мог только Гриша. Впрочем, и он был не одинок, разве что в следующих четырех тетрадках тема сложной структуры была выполнена более искусно и изобретательно. Тонко прорисованная Гошей замысловато-кружевная картинка, напоминавшая иллюстрации к статье по фракталам, мне даже понравилась.
  Дима и Паша выразили согласие с учением достопочтенного дона Хуана: в их тетрадках Бога олицетворял исполинский орел с распростертыми крыльями. Правда, если у Паши орел вел себя явно кровожадно и заглатывал одного за другим беспомощных человечков, то у Димы он лишь благодушно наблюдал за парящими вокруг него людишками, по размерам приближающимися к комарам. Пашин псевдо-близнец Саша нарисовал большую пирамиду, на вершине которой сидел Большой Босс, а в основании копошились маленькие подчиненные.
  Далеко продвинувшаяся по пути познания Лиля нарисовала Бога сидящим на высокой горе. Рядом с ним стоял мужчина с толстой книгой под мышкой, на которой крупными буквами было написано: 'Философия'. Видимо, это был тот самый Лилин профессор, удостоенный высочайшей аудиенции. Прочие людишки, не удосужившиеся посвятить жизнь изучению абстрактных понятий, дружно копали землю у подножия горы...
  Когда подошла очередь показывать мой мрак, я окончательно пала духом: такого пессимизма и отвращения к роду людскому больше ни у кого не было.
  - Это что ж у тебя за страшилка такая? - изумился Алеша.
  - Люди глазами Бога, что ж еще, - вздохнула я. - Поскольку по имеющимся агентурным данным божественной десницей и по совместительству зеницей работает Вольдемар Петрович собственной персоной, то это, видимо, он нас такими видит...
  Алеша уставился на меня с нескрываемым недоумением, но на это мне было наплевать. Опустив глаза и затаив дыхание, я ждала реакции шефа. По идее, он мог либо по обыкновению безучастно согласиться с тем, что именно так мы и выглядим, либо выразить гневное возмущение тем, что я вывела его на чистую воду. Вместо этого он неожиданно расхохотался.
  - Ну, Ника, ты сегодня просто сама себя превзошла, - отсмеявшись, сообщил он. - Это ж надо так лихо с больной головы на здоровую...
  - Что вы имеете в виду? - насторожилась я.
  - А как ты себе Бога представляешь? - в свою очередь поинтересовался он.
  - Как что-то такое... большое, далекое... и недоступное, - звучало глупо, зато искренне.
  - А когда я говорю, что являюсь Его глазами, ты что воображаешь - увеличительное стекло, чтобы тебя, крохотную, рассматривать? - снова развеселился ВП.
  Учащиеся почему-то тоже заулыбались. Можно подумать, что это я великанов с микроскопами и подзорными трубами изображала! Я пожала плечами: дескать, что толку отвечать на риторические вопросы.
  - Кто может сказать, кто такой Бог? - прищурился шеф.
  - Бог есть дух! - тоном прожженного отличника возвестил Саша.
  - Бог - это информация, - выдвинула альтернативную версию Наташа.
  - Это эгрегор человечества, - сказал Дима.
  - Ну да, - хмыкнул ВП, - вы на свои картинки-то смотрели?
  - Так ведь это символическое изображение, а не буквальное! - почему-то обиделась Лиля. - А так-то мы понимаем, что у него нет антропоморфной формы. Бог - это трансцендентное и максимально абстрактное понятие, характерное для монотеистического общества.
  - Та-а-ак, - вздохнул шеф. - Порадовали вы меня, ребята, слов нет. А про организм кто-нибудь что-нибудь слышал?
  - Бог есть вселенский организм, - тут же нашлась Женя, - а мы клетки этого организма.
  - И что из этой модели следует применительно к нашему тренингу? Как вы рассматриваете клетки своего организма?
  - Да никак мы их не рассматриваем, пока не припечет, - ответила я. - Живут себе - и ладно.
  - А если припечет?
  - Ну, тогда начинаем прислушиваться, чего это там ноет и болит... Подождите, вы что хотите сказать? Что пока мы ведем себя ниже травы тише воды, Бог нас вообще не замечает?! И только если начать разрушительные действия, Он может обратить на нас внимание?
  - Пока ты ведешь себя адекватно - не ниже травы тише воды, а адекватно, то есть в соответствии с правилами организма, в котором ты живешь, Бог относится к тебе равнодушно, то бишь с любовью.
  - Так равнодушно или с любовью?
  - Равнодушно - это и значит с любовью. Я уже сто раз объяснял, что это только с точки зрения человека любовь в виде страстей-мордастей проявляется, а божественная любовь - это равнодушие, то есть ровное состояние души. Или же безразличие, то есть отношение ко всем без различения, без деления на плохих и хороших, умных и глупых, приятных и неприятных. Может здоровый человек сказать, что клетки печени для него важнее клеток селезенки? Или что он без ума от клеток левого уха?
  Все дружно согласились: не может.
   - А вот если определенная группа клеток начинает вести себя неадекватно и в результате этого поведения у человека что-то болеть начинает, тогда, конечно, он обращает туда более пристальное внимание. И начинает эти клетки лечить, чтобы вернуть в здоровое состояние.
  - Так может, такое пристальное внимание и есть божественная любовь? - усомнилась я, поскольку чувствовать себя ничем не выделенной клеткой среди миллиардов подобных совсем не хотелось.
  - Может, - легко согласился шеф. - Только человек с неадекватным поведением, на которого Бог обращает пристальное внимание и которого начинает возвращать на путь истинный, обычно жалобно пищит и верещит: 'И за что все эти неприятности на мою голову?! Чем я заслужил эти удары судьбы? Что теперь делать?' А для прекращения неприятностей всего-то и требуется - признать допущенные ошибки, исправить их и жить в соответствии с собственным предназначением.
  - Безразличие все-таки лучше, - скрепя сердце согласилась я. - Но почему вы говорили, что я перевела все с больной головы на здоровую?
  - Потому что я - как и Бог, заметь, - отношусь к людям с любовью. Да, эта любовь лишена аффектов и драматизма, зато полна вниманием и сопереживанием. Она никого не выделяет, зато никого не обделяет. А то, что ты изобразила, - это вовсе не мой взгляд на людей. И уж тем более не Божий.
  - А чей же еще? Мой, что ли?! - возмутилась я и вдруг с ужасом поняла, что это правда.
  Что-то предательски защипало в носу, а глаза начали наполняться непрошенной влагой. Да не может же такого быть, чтобы я - я! - была такой распоследней сволочью.
  - Не расстраивайся ты так, - похлопал меня шеф по плечу. - Ты не первый мизантроп на свете, и далеко не последний. Среди русских интеллигентов это модно, знаешь ли. Кстати, заметь, что это, - он небрежно указал на мой рисунок, - не только на твоих отношениях с людьми сказывается. Именно из-за этого ты и с Богом не общаешься.
  - Боюсь слишком паршиво выглядеть в Его глазах? - усмехнулась я. - Может, вы и правы. А с другой стороны, если разобраться... кто у нас действительно с Ним общается, кроме вас? Мне мизантропия мешает, другим - представление о чрезмерном величии Бога или о Его максимальной абстрактности.
  - А кто вам доктор, что вы вцепились в свои ограничивающие убеждения и не желаете с ними расставаться?
  - А доктор нам известно кто! - улыбнулся Толик. - Так что придется тебе, Петрович, заняться экзорцизмом и изгнать этих упирающихся бесов ограничивающих убеждений.
  - Слушайте, а может, правда? - вслух подумала я. - То есть не насчет экзорцизма, а насчет ограничивающих убеждений? Мы же обычно о Боге упоминаем, подразумевая, что все уже ученые и всё прекрасно понимают. А на поверку оказывается вот что, - я кивнула в сторону разложенных тетрадей. - Может, надо просто поговорить об этом как следует и детально разобраться?
  - Поговорить? - загадочно усмехнулся ВП и выдержал эффектную паузу. - Поговорить, конечно, можно, только в новом формате, а то вы опять покиваете с умным видом, слушая меня, а на следующей Игре снова сделаете вид, что ни о чем ни сном ни духом. Предлагаю устроить ток-шоу.
  - Настоящее ток-шоу? Как на телевидении? - распахнула и без того огромные глаза Наташа.
  - Это не больно, - успокоил ее Толик. - И потом, мы же все равно собираемся развлекательный шоу-центр устраивать. Заодно и потренируемся.
  - А вы будете типа Фил Донахью или типа Познер? - со смешком поинтересовалась у шефа Оксана.
  - Нет, Филом Донахью у нас будет... да хоть Ника. А я буду заморской аудиторией, которую вы можете расспрашивать о неведомой вам реальности.
  - Внимание, внимание! - провозгласил Толик, изображая руками объектив нацеленной на шефа камеры. - Работают все теле- и радиостанции страны! Сенсационный, первый и единственный в своем роде телемост между Петровичем и простыми смертными! Самые острые и животрепещущие вопросы и самые неожиданные ответы прямо с того света! Мнения авторитетных экспертов, специально приглашенных в студию! Голосование в прямом эфире! Оставайтесь с нами!
  - А кто у нас будет авторитетными экспертами? - растерялась я.
  - Можем Лилю взять, как видного специалиста по философии, - сориентировал меня Толик, который, судя по всему, чувствовал себя как рыба в воде. - И Фили, как главного представителя славянско-мексиканской общины. Еще для баланса нужен какой-нибудь человек из народа.
  - Давайте я буду человеком из народа! - неожиданно предложила Оксана.
  - А вопросы от народа, от сохи, так сказать, сможешь задавать? - строго спросил Толик.
  - Дэк это мы, милок, завсегда до вопросов охочие, - скрипучим голосом древней деревенской бабки ответила она.
  - Сойдет для сельской местности, - разрешил он.
  - Слушай, Толик, - воодушевилась я. - Ты ведь... как настоящий человек с телевидения... все знаешь, все умеешь. Может, ты и будешь Филом Донахью вместо меня?
  - Нет, девушка, и не надейтесь так просто слинять с базара. Я буду четырьмя камерами в студии и голосом за кадром. Ну еще, так и быть, заставкой и рекламными паузами. Итак, - он снова перешел на трубный глас, - дорогие телезрители и гости студии, основные темы нашего ток-шоу - человек и Бог.
  - Бог, маг и человек, - уточнил шеф.
  - Точно, - согласился Толик. - Передаю слово ведущей.
  - Э... - растерялась я. - Начнем, пожалуй, вот с какого банального, но необходимого... м-м-м... в контексте нашего ток-шоу вопроса: собственно, кто такой Бог?
  - Вопрос, действительно, оригинальностью не отличается, - прокомментировал 'закадровый' Толик.
  - Да нет, это вполне естественный для современного человека вопрос, - спокойно ответил ВП. - Еще пять тысяч лет назад этот вопрос показался бы нелепым даже ребенку. Но с тех пор язык изменился настолько, что определения, которые были известны, ясны и понятны тогда, в настоящее время неприемлемы. Сейчас Бог для большинства людей - это полная абстракция, которая не имеет узнаваемых конкретных признаков. Поэтому человеку очень трудно без этих конкретных признаков представить себе кто же такой Бог? Нужно так же учесть, что материализм, который имел тенденцию развиваться не только в нашей стране, но и во всем мире, очень сильно дискредитировал это понятие. Я определяю Бога, как сознание организма, клетками которого являются люди. Как любой организм, он имеет в себе различные органы. Можно сказать, что органами Бога является и человечество в целом, и такие социальные структуры, как государство, этнос, нация, любая другая социальная общность. Это достаточно точное определение, которое легко понять и применять на практике. В данном случае человек называет Богом сознание именно того социального организма или органа, который ему ближе всего, членом которого он себя четко и ясно представляет. Все люди понимают, что они являются составной частью человечества, но при этом каждый человек часть человечества определяет, как 'мы', 'свои', а часть - как 'они', 'чужие'. В качестве Бога человек чаще всего воспринимает тот организм или орган, клетки которого он считает 'своими'. Вот такой простой и лаконичный ответ.
  - Что скажут по поводу этого определения наши эксперты? - спросила я, протягивая воображаемый диктофон Лиле.
  - Бог, о котором вы только что рассказали, имеет имя, употребляющееся в одной из мировых религий? - поинтересовалась она. - Кто это - Сущий, Иегова, Аллах, Кришна, Иисус?
  - Каждый Бог имеет множество имен и наименований. Абсолютно точно можно сказать - и во всех святых писаниях, религиозных мировоззрениях это подчеркивается, - что нет одного-единственного имени, определяющего личность Бога. Эта личность многогранна и имеет множество имен. В Библии и Торе есть такая заповедь: 'Не произноси имени Господа своего всуе'. Дело в том, что чаще всего определять Бога по имени для посторонних и окружающих необязательно, более того - вредно. Например, для многих людей единственно доступный Бог - это Бог той или иной семьи, родовой эгрегор. Все члены семьи воспринимают эту личность по-разному. Называя Его одним именем, они лишают Его многообразия, отказываясь признавать всю полноту Его власти.
  - Интересно, какое имя имеет Бог семьи с фамилией Козявкины? - с озадаченным видом произнес Толик.
  - Напрасно ты ерничаешь, - сказал шеф. - Даже самый крошечный Бог - это все равно Бог, и никакого отношения к фамилии Козявкины он, конечно, не имеет. Для членов этой семьи он может называться сколь угодно высокопарно - да хоть Сущий, например, или Всеблагой.
  - Ну хорошо, - снова включилась я. - Если не называть своего Бога конкретным именем, или называть его каким-то максимально отвлеченным именем, но при этом пытаться установить с ним контакт... 'Сущий', - так ведь к любому Богу можно обратиться, и неизвестно к кому такое обращение дойдет. И дойдет ли вообще. Надо же представлять себе хотя бы в общих чертах именно того, к кому обращаешься...
  - Естественно, чем точнее адрес, по которому человек выходит на связь с Богом, тем более точную он получает информацию. Если ты обращаешься неизвестно к кому, то тебе и ответит черт знает кто.
  - Но ведь для того чтобы знать точный адрес, нужно его откуда-то взять... Следовательно, нужно найти некую... адресную книгу, что ли, в которой прописаны разные боги и их контактные координаты. И при этом нужно иметь доказательства, что это правильные адреса, скорректированные с учетом прошедшего времени, ведь даже за пару-тройку тысячелетий реквизиты могли поменяться. А все же мы должны знать, что наши послания не уходят просто в никуда!
  - Вообще говоря, это необязательно, просто в нашей культуре предполагается именно такой путь. Второй путь называется верой, на нем в общем-то ничего знать не нужно, достаточно верить.
  - Итак, знать или верить? - я начала понемногу входить в роль ведущей. - Сейчас мы узнаем, что думают по этому поводу участники нашего ток-шоу. Вот вы, молодой человек, что думаете? - 'диктофон' направился на Гошу.
  - Я думаю, что вера обычно либо выращивается с детства, передается как система определенных знаний и определенного образа жизни из поколения в поколения в рамках того же родового эгрегора, то есть родственники просто приучать человека верить в определенных богов и поклоняться им... Либо вера возникает в результате какого-то мощного переживания, когда человек получает опыт такой силы, что игнорировать его и вернуться в к прежнему мировоззрению он уже не в состоянии. Скажем, жил много лет атеистом, потом пережил клиническую смерть, увидел ангелов в светящемся туннеле - и уверовал.
  - Или там грибов галлюциногенных обожрался, - добавил Филя. - Тоже опыт может быть очень даже ничего...
  - Вот-вот, - подхватила я. - И когда современному человеку, выращенному предками-атеистами и не имеющему какого-либо запредельного опыта, говорят: 'просто надо верить' - а откуда он может эту веру взять? Что ему делать? Искусственно создавать ситуацию, которая приведет к клинической смерти, или психоделики принимать для расширения сознания?
  - Между прочим, - 'эксперт' Лиля не стала дожидаться, пока я дам ей слово, и решила поделиться имеющейся информацией по собственному почину, - некоторые апологеты ЛСД, как Тимоти Лири, например, именно этим и предлагали заниматься: принимать психоделики для познания себя и Бога.
  - Я же говорил, есть разные способы, - сказал ВП. - Можно верить, можно экспериментировать с психоделиками, а можно искать логические доказательства. В нашем наукообусловленном обществе, где наука во многом заменила христианский миф, необходимо научное обоснование того, кто такой Бог и по каким законам он живет. Потому я и ввожу эту модель с организмом и клеткой.
  - То есть современному человеку просто нужно через понимание дойти до того, что мир устроен так, а не иначе, что в нем есть Бог? - уточнила я. Шеф кивнул - Ну хорошо, допустим, мы это поняли. Но как представить себе Бога?
  - А как ты представляешь себе вселенную?
  - Через описание, навязанное физической научной парадигмой, - как бескрайнее скопление галактик, разлетающихся в бесконечном пространстве, искривленном гравитирующими массами, - я решила тряхнуть университетской стариной и заодно слегка повыпендриваться. Донахью я, в конце концов, или кто? - Но совместить это представление с понятием Бога достаточно сложно...
  - А ты представь себе, что галактики - это некие функциональные органы системы, которая может называться вселенной, а может называться Богом. Что же тут сложного? Бог - это тот самый организм, внутри которого ты живешь. Каждый представляет себе этот организм по-своему. И это хорошо. Как в мистике, так и в магии стандартизация и унификация просто вредны. Еще Иисус говорил: 'Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их'. Чем индивидуальнее твое представление о том мире, тем гарантированнее попадание туда. Но есть и другие пути. Я уже несколько раз говорил о том, как сам это делал: можно просто оказаться в такой ситуации (и человек достаточно часто оказывается в такой ситуации), когда пришел гаплык.
  - Кто пришел? - насторожилась Лиля.
  - Кирдык пришел, то есть, - радостно просветила ее Оксана голосом 'человека из народа'. - Кондратий хватил. Концы отдал. Копыта отбросил.
  - И если не бежать к врачу, - перебил ее шеф, - не стараться уйти от этого, а сформулировать самый главный вопрос: для чего? Для чего я жил? Для чего я умер? Для чего вообще это все со мной случилось? Если в момент умирания действительно искренне сформулирован этот вопрос, а не сожаления по поводу того, что долг от какого-то не получил или кому-то не отдал, то в этом случае человек обязательно получит ответ на свой вопрос, прежде чем предстанет перед Богом и прежде чем его спросят: а чего же ты хочешь дальше? А если человек до последней минуты накачивается всякой гадостью, лишь бы не отойти в мир иной, изо всех сил удерживает свою уже распадающуюся плоть на этой земле, тогда, конечно, он мало того что ответа не получает, так еще и деградировать будет с чудовищной скоростью.
  - А с какой стати человеку должен прийти ответ? - спросил банкир. - Мы же говорили о том, что Бог на человека практически вообще внимания не обращает?
  - Потому что это автоматизмы, работающие на уровне организма. Человек просто не может не получить ответ, потому что так устроен мир, потому что этот ответ существует изначально и является смыслом существования этого человека как клетки организма.
  - Но это же будет ответ не от Бога?
  - А это неважно, от кого. Важно лишь только принять этот ответ как ответ высший. Неважно, может быть, там какой-то демон мерзопакостный этот ответ подкинул. Значит, этот демон и есть твой Бог, твой Учитель. Когда ты его примешь как своего Учителя, тогда он враз перестает быть мерзким демоном и становится заслуживающим уважения учителем. Вопросы есть?
  Все сокрушенно молчали: видимо, представляли мерзких демонов в качестве своих гуру. Я почувствовала, что во вверенном мне ток-шоу разрастается не предусмотренная регламентом вопиющая пауза, и именно мне предстояло срочно заполнить ее чем-нибудь подходящим. Развивать демоническую тему не хотелось категорически, поэтому я совсем уж собралась поговорить о жизни после смерти, тибетской 'Книге мертвых', состоянии бардо и прочей экзотике, но Толик меня опередил:
  - Рекламная пауза! - громогласно объявил он. - Напоминаем, что тема нашего ток-шоу - 'Бог, маг и человек'. Наш главный информационный спонсор - необыкновенная и потрясающая Программа личностного роста, социального успеха и... - он сверился с воображаемой бумажкой, - бизнес-планирования.
  - Магическая программа, милок, - уточнила Оксана вредным скрипучим голосом.
  - Спасибо за подсказку, бабушка! - Толик резво повернулся и нацелил на нее 'камеру'. - А скажите нам как главный народный менеджер этой программы, почему ваша программа называется магической?
  - Дэк это... Потому как мы магов готовим. Ото ж бо!
  - Итак, не успели мы разобраться с Богом и людьми, как на арене нашего цирка появляются новые персонажи - маги! - сообщил Толик. - Кто же эти таинственные существа? Учителя человечества? Любимцы Бога? Сейчас мы спросим об этом у звезды нашего шоу Вольдемара Пет...
  - Нечего чужой хлеб отбирать, - толкнула я его в бок. - Сиди себе за кадром и жди следующей рекламной паузы. А про магов у Вольдемара Петровича я и сама спрошу. Итак, соответствует ли действительности распространенное среди обывателей мнение, что маги - это выделенные в... э-э-э... божественном организме существа? Правда ли, что маги - это любимцы Бога, что им разрешено то, что запрещено обычным людям, и что у них вообще не жизнь, а сказка?
  - Отношение Бога к магам таково же, каково Его отношение к людям, все по образу и подобию строится, - ответил 'звезда' ток-шоу. - Бог не выделяет таких людей. Более того, чтобы заслужить Его милость и быть услышанным, надо... скажем так, очень много помолиться на эту тему.
  - Согласен ли с этим мнением эксперт от магической славянско-мексиканской общины? - повернулась я к Филе.
  - Надо сначала определиться, кто такие маги, - важно ответил он. - Потому что если оперировать терминами сдвига точки сборки в пределах человеческой полосы восприятия, это один вопрос, а если говорить о глобальной светимости человеческого кокона и выходе в другие, в том числе неорганические и вообще нематериальные реальности...
  - Можно говорить о чем угодно и оперировать любыми терминами бесконечно долго, - перебил его ВП. - Было бы зачем. В контексте нашей сегодняшней беседы я бы определил магов как людей, являющихся в определенном смысле глазами Бога.
  - Так мы что же, все ими скоро окажемся, раз это... на магов учимся? - офонарел Гриша.
  - Скажем так: у вас есть такая потенция. А вообще маг магу рознь. Есть такие, которые занимаются удовлетворением довольно примитивных потребностей - своих или социума. Грубо говоря, они торгуют волшебными палочками, как обычные лоточники, и конвертируют магическую силу в деньги. Это низкий уровень магии. А маги, о которых я говорю - это уже спецы экстра-класса. Смотрители реальности.
  - Почему же тогда Бог их не выделяет, если они спецы экстра-класса? - удивилась я. - Казалось бы, на инструментальном уровне эти люди важнее, чем обычные клетки организма.
  - Потому что на инструментальном уровне их как таковых в организме быть как бы и не должно. Потому они и называются магами, то есть некими тайными агентами. Магов, являющихся глазами Бога, достаточно много. Это некий трансцендентный элемент, который позволяет видеть невидимое, поскольку Бог точно также не видит свои клетки, как и мы не видим свои. Для того чтобы рассмотреть какой-то орган, Ему нужна специальная медитация на эту тему. И в результате этой медитации возникают некие виртуальные единицы, которые называются магами или святыми, благими, юродивыми и так далее.
  - То есть они получаются не за счет собственных усилий и работы над собой, а в результате Божественной медитации?
  - Да, как правило. Но чтобы стать такой виртуальной частицей организма Бога, нужно Его убедить в том, что ты для этого годишься. Что ты можешь предоставить информацию, которая хранится не внутри органа, а может быть считана тобою из других, внешних по отношению к этому органу источников. Что ты можешь описать работу того или иного органа, группы клеток, части системы, которая людьми изнутри этого органа или части системы принципиально не описывается, поскольку их взгляд изнутри не учитывает внешних управляющих стимулов.
  - А как Бог определяет, в состоянии человек это делать или нет? Происходит своеобразный кастинг среди претендентов, что ли? - поинтересовался Макс.
  - Не совсем так. Скажем, есть некие базовые качества, которые делают человека потенциальным магом. Но должно быть соблюдено еще очень много условий, чтобы он из потенциального мага превратился в реального, действующего.
  - Это очень интересно, - я решила опять взять инициативу в свои руки. - У нас есть уникальная возможность узнать, что это за базовые качества, позволяющие человеку стать магом.
  - Прежде всего, это асоциальность, - ответил шеф.
  - Асоциальность? Но ведь самые асоциальные личности в нашем обществе - это, грубо говоря, бомжи и нищие. Получается, у них самые высокие шансы?
  - Нет, я имею в виду не тех асоциальных личностей, которые выпали из социума ввиду своей слабости и неспособности адаптироваться. Есть люди, которые могут, но принципиально не хотят вписываться в существующие социальные иерархические схемы - они и есть наиболее реальные претенденты.
  - Нежелания играть в общесоциальные игры по навязанным правилам достаточно?
  - Нет, большую роль играет пассионарность, то есть устремленность к переменам, превосходящая инстинкт самосохранения. Маргинальность нужна. Готовность отказываться от личных благ ради достижения высокой цели. Самооценка, базирующаяся не на общесоциальных, а на иных ценностях. Но самое главное - это готовность признать себя асоциальным человеком, сказать: 'я не такой, как все, и не собираюсь равняться на чужое мнение'. Само такое признание высвобождает большое количество энергии, которое обычно тратится на соответствие социальным ожиданиям, и без этого признания человек никогда не становится магом.
  - А почему магом не может стать социальный человек? Может, он обладает кучей других достоинств?! - обиделся Макс.
  - Все дело в том, что человек, который находится внутри системы, не видит этой системы снаружи. Для того чтобы отследить как функции системы, так и управляющие сигналы из более высокой надсистемы, необходимо быть вне этой системы, вне этого социума. Реальные клетки, составляющие плоть органа, не могут мониторить орган в целом. Для выполнения этих функций клетка должна быть самодостаточным объектом, находящимся вне поля воздействия самого органа.
  - Если эти клетки-маги нужны для существования организма, почему их нет изначально? - озадаченно потер переносицу банкир.
  - Потому что изначально в здоровом организме эту функцию выполняет нервная система и ее высшая репрезентация в центральной нервной системе. По идее, духовная, информационная, нервная система любого организма, будь то лягушка или вселенная, изначально работает правильно и выдает корректные результаты своей деятельности.
  - То есть маг - это не нервный узел и вообще не клетка организма?
  - Да, маг - это не клетка того органа, с которым данный маг работает. Это клетка более высокого порядка. Всю иерархию богов или эгрегоров можно представить в виде иерархии органов и систем. И если некий маг работает внутри некой системы, он отслеживает то, что происходит в подсистемах этой системы. Но он - это не нервная клетка. Нервные клетки используются как некий штатный вариант, который по умолчанию работает всегда корректно. Но в тех случаях, когда корректность функционирования системы нарушается, грубо говоря, систему начинает 'глючить' - организм это ощущает как недомогание, - создаются виртуальные системы обходного получения информации. Эти виртуальные системы являются трансцендентными проводниками информации от поврежденной системы, поскольку штатной функции, сообщающей о неполадках, в системе не предусмотрено.
   - То есть маги возникают только в Калиюгу? - догадалась Лиля.
  - Биб-бип, - вклинился Толик. - Информационная пауза. К сведению наших дорогих телезрителей и присутствующих в студии граждан: понятие юги пришло к нам из индуизма и означает определенный промежуток божественного времени. Полное время существования мироздания - как сказали бы физики, от Большого взрыва до схлопывания Вселенной обратно в точку, - называется днем Брахмы. День Брахмы делится на четыре больших периода: Сатьяюгу или золотой век, Третаюгу или серебряный век, Двапараюгу или медный век и Калиюгу - железный или темный век. Чем ближе к гибели мира, тем короче и мрачнее юга, тем плотнее в ней материя и тем быстрее течет время. Последняя юга характеризуется упадком духовности и культом материи. Согласно подсчетам индийских мудрецов, мы живем именно в Калиюгу, так что выводы делайте сами. Спасибо за внимание. Бип.
  - Так вот, - словно и не заметив 'информационной паузы', продолжил шеф, - неполадки случались и случаются всегда. В Сатьяюгу структурными единицами системы являлись не люди, а боги - например, те, которые описаны в древнегреческих мифах. У них, конечно, уровень помехозащищенности и корректности передачи информации был гораздо выше, чем у людей. Тем не менее, у них тоже бывали срывы. Поэтому для отслеживания поведения структур типа Олимпа тоже был необходим некий трансцендентный сканирующий механизм.
  - А почему же он не описан в мифах? - удивилась Лиля.
  - Потому что некому было описывать. Миф создается определенной структурой, а она не может описать вышестоящую 'надструктуру'. У нее просто нет средств для этого.
  - А потом возникли герои, и для них тоже создали отдельный сканирующий механизм?
  - Нет. Происходила постепенная инволюция. Возможности, которые имели в своем распоряжении боги, с течением дня Брахмы превращаются в недостижимое для более поздних систем состояние. И тем более становятся необходимыми некие функциональные единицы, которые осуществляют внешний надзор - некая 'прокуратура'. Вот маг как раз и занимается этой деятельностью. Количество магов определяется теми системными неполадками, которые существуют в данном организме, количеством сложных и неопределенных до конца сценариев развития данной реальности. После Сатьяюги такими надсмотрщиками были боги. Позже они эволюционировали или инволюционировали окончательно и исчезли как социум. А те свойства, которыми раньше располагали боги, титаны, герои и так далее, передаются магам, которые являются надсмотрщиками над стрёмно функционирующими системами организма.
  - Они только сканируют или ликвидируют неполадки тоже? - уточнил Саша.
  - Конечно, они проводят информацию в обоих направлениях. Скажем, что нужно сделать целителю, для того чтобы устранить болезнь в организме? Прежде всего, нужно вправить позвоночник, чтобы восстановить проводимость нервных волокон и позволить сигналу проходить без искажений. А во-вторых, нужно устранить тот вирус, который привел к сбою в информационной системе. Магия этим и занимается, только на более высоком уровне.
  - Но это описание Бога входит в явное противоречие с тем описанием, которое дается в основных мировых религиях, - возразила Лиля. - Согласно им, Бог всеведущ, всемогущ, всевидящ и так далее. Помните: 'И листок не упадет с дерева без ведома твоего'...
  - Да, по сравнению с человеком Бог такой, как описывает брахманизм, иудаизм и даже христианство. Но это по сравнению с человеком. Это в рамках тех временных и пространственных категорий, которыми оперирует человек.
  - Ну хорошо, - вздохнула я. - Это все, так сказать, абстрактные материи. А если подойти к предмету нашего разговора с практической точки зрения? Вот у древних греков было представление о том, что боги реально существуют, периодически на землю поглядывают, но в целом заняты своими делами, и для того чтобы привлечь их внимание, нужно провести специальный достаточно сложный ритуал - и то не факт, что это сработает. Это одна модель взаимодействиями с богом или с богами. Христианство породило представление о Боге, который постоянно отовсюду на тебя смотрит, все твои грехи в режиме нон-стоп фиксирует, и от этого нигде не спрятаться. После чего наступил период атеизма, при котором считается, что на тебя вообще никто не смотрит, потому что никого нет. Спрашивается: какая точка зрения максимально близка к реальности?
  - Так ведь от точки зрения реальность и зависит, - пожал плечами ВП. - Мировоззрение - это и есть тот самый миф, который определяет ту или иную реальность. Но, так или иначе, организм, независимо от того, какой миф он транслирует своим клеткам, имеет некие автоматизмы, которые хорошо описаны, например, в синергетике. Это эволюционные этапы, которые сменяются точкой бифуркации или революционным скачком. Есть определенная цикличность, то, что как бы выше Бога. На самом деле это и есть суть Бога, которая настолько эзотерична, что даже Богу недоступна - если под Богом понимать, например, Солнечную систему.
  - Так все же, какое представление о Боге более адекватно? - не отступала я.
  - Все представления о Боге совершенно неадекватны. Бог неописуем, поскольку не существует языка для его описания. Язык для описания системы можно создать только в надсистеме, но никак не в подсистеме. Нужно выйти за пределы Бога для того чтобы его описать, а этого человек сделать не в состоянии. Все описания Бога обычно спрофанированы до уровня той материи, которая манифестируется как реальность.
  - То есть речь идет о разных мифозадающих системах - монотеизм, политеизм, атеизм и так далее. Но тут возникает такой вопрос: если мы говорим о том, что бессмертной души практически ни у кого нет, и посмертного существования в том виде, в котором большинстве людей хотели бы его видеть, не существует, то можно, наверное, говорить, о том, какая система взглядов более комфортна и менее травматична?
  - Почему же, посмертное существование существует. Оно не существует только для данного описания, для Калиюги, для общества потребления. Но это не значит, что человек, живущий в эпоху Калиюги, не может подключиться к другому мифу и попасть в другое пространство - например, в пространство перевоплощений, реинкарнации и так далее. Но это происходит после смерти человека, если он обладает достаточно устойчивой структурой, которая называется душой и которую можно легко адаптировать к той реальности, которую он постулировал до перехода. Да, сейчас таких людей мало, но это не значит, что их нет или не может быть.
  - А что касается 99% остального человечества? Создается впечатление, что если все, что есть у обычного человека - эта небольшой промежуток времени от рождения до смерти, то атеизм для него - гораздо более приемлемая мировоззренческая система.
  - Конечно. А что такое общество потребления? Это и есть атеизм: нет ничего за данной реальностью, а в данной реальности есть только предметы потребления, которые надо стремиться максимально потребить. Это парадигма выживания. Христианство-то возникло на базе предыдущих цивилизаций, в мире, где действовали другие законы, где не было тотальной материализации и тотального потребления материи материей. Поэтому Иисус и проповедовал истины, которые сегодня кажутся странными...
  - И тем не менее, если вернуться к древним грекам (и если верить тем описаниям, которые до нас дошли): для них боги все-таки были частью их реальности, чем-то вполне осязаемым, а не придуманной отвлеченной штучкой, абстракцией вперемешку с трансценденцией. Для греков общение с богами было частью жизни: отклонился от цели, попал в переплет, помолился определенному богу, получил помощь, победил врагов и живешь себе дальше...
  - Во-первых, ты, наверное, имеешь в виду, все-таки не мифы, а легенды, сказания. Во-вторых, с высшими силами люди общались всегда и сейчас общаются, в том числе и с помощью молитвы. В-третьих, этот процесс никогда не был слишком прост и автоматичен. Если верить тем же греческим легендам, происходил суд божества, к которому обращались, над тем, кто обращался. И просто разжечь жертвенник и совершить вокруг него ритуальную пляску - это никогда не проходило.
  - Как бы то ни было, тогда боги были частью человеческой реальности...
  - Нет, они всегда вне этой реальности. Только для очень редких людей, которых в любой религии считают фанатиками, возможно явление Божественного присутствия и прочие чудеса, которые для основной массы недоступны.
  - Но ведь многие люди говорят о том, что чувствуют время от времени благодать Божью
  - Так ведь многие люди говорят о том, что любят природу, а на самом деле им просто нравится нюхать цветочки.
  Я почувствовала, что моих сил для ведения идеологических дискуссий с шефом явно недостаточно и решила взять помощь зала:
  - Предлагаю каждому из присутствующих задать нашей 'звезде' по одному вопросу. Паша!
  - Зачем нужен Бог среднестатистическому человеку? - молниеносно откликнулся тот. Вот что значит школа боевых искусств!
  - А Бог человеку и не требуется, - улыбнулся ВП. - Это человек требуется Богу в качестве клетки, причем его отношению к человеку вполне соответствует отношению человека к своей клетке: работает - хорошо, не работает - произведем хирургическую операцию или пошлем фагоцитов каких-нибудь. У человека просто выбора нет. Бог ему не нужен - человек просто в нем живет. Это все равно, что спросить: зачем человеку нужна окружающая среда? Бог - это сознание того мира, той плоти, в которой ты живешь.
  - Анжела! - выбрала я.
  - А вы сами верите в Бога? - откашлявшись, спросила у шефа Оксанина пассия.
  - Я в него не верю, я его знаю, как на пример, тебя. Вообще-то, вопрос поставлен крайне некорректно. Я верю во многие вещи. Например, я верю, что существует инженер Петров, ну и что? Я верю в то, что когда-то жил Иисус, верю, что Волга впадает в Каспийское море. Что это мне дает? Не дает абсолютно ничего, ни мне, ни Богу. А если вопрос сформулировать другим образом, то он сразу приобретает смысл и значение: 'Верите ли вы Богу?'. Вот в этом случае очень важным становится, верю я или нет. Принимаю ли я то, что он говорит, как истину? Могу ли я в этом случае оспаривать то, что он говорит, или нет? Могу ли я творчески подходить к тому, что он говорит, или нет? И в этом случае действительно очень сущностный и важный вопрос - верить или не верить. Вот если вы выходите к Богу на контакт, получаете возможность с ним общаться, то тогда, будучи верящим Богу, можно задать ему те или иные вопросы и получить те или иные ответы. Здесь технология очень простая, - какой вопрос, такой ответ. То есть правильно, корректно сформулированный вопрос, дает точный, внятный, вразумительный ответ. Не надо ничего трактовать и придумывать.
  - Ваш вопрос! - подошла я к банкиру.
  - Как человеку, который решил связаться с Богом, правильно это сделать? Есть ли рецепты?
  - Задать вопрос, но не священнику или какому-нибудь другому посреднику, а непосредственно Богу, и получить ясный ответ. Каждый человек чувствует свою ведомость Богом - то, что называется интуицией. Но наш материалистический мир устроен нами таким образом, что интуиция преимущественно игнорируется как средство проживания в этом мире, а поощряется исключительно логика. Но на самом деле мир состоит из двух потоков. Интуиция идет от Бога, а логос - это то, что мы из наших мыслей и действий, из наших поступков генерируем как некую идею, которая поднимается к Богу. Игнорировать тот или другой поток одинаково глупо. А работая с помощью обоих этих инструментов, то есть используя и логическое и мистическое, человек неизбежно получит связь с Богом.
  - Вы хотите сказать, что абсолютно каждый человек самостоятельно может общаться с Богом?
  - Не просто может, - кивнул шеф. - Это его религиозный долг.
  - А как у вас это... ну, впервые получилось?
  - Я так много уделял внимания своему хобби - исследованию того, как устроен мир, - что Бог наконец сжалился и начал говорить со мной человеческом голосом. Кстати, так случается со многими, когда человек начинает слышать голоса, причем голоса разные, необязательно только Бога. Это могут быть голоса наших собственных субличностей, голоса социальных эгрегоров очень низкого уровня. То есть человек начинает воспринимать некую информацию, которая структурирована как речь. На этом этапе очень важно определить, чей же голос слышен и является ли этот голос голосом твоего Бога. Делается это одним единственным методом - методом проб и ошибок.
  - Подождите, это что же получится? - не утерпела Лиля. - Допустим, люди научатся самостоятельно, без посторонней помощи общаться с Богом. При этом появится огромное количество Богов и божков, каждый будет верить исключительно своему, и начнется хаос?
  - Так или иначе, каждый человек верит только своему Богу, и всегда верил только своему Богу, но при этом хаоса не возникло, это во-первых. А во-вторых, те тенденции, которые сейчас существуют в мире, так или иначе выведут на то, что социум из мелких групп превратится в структуру гораздо более однородную, целостную. Кстати, сейчас это уже видно. Западная цивилизация, арабская цивилизация, азиатская и т.д. Следовательно, возникнет некоторое небольшое количество основных, глобальных организмов. На примере западной цивилизации уже сейчас хорошо видно, что более мелкие эгрегоры - этнические, государственные, национальные, кастовые и прочие утрачивают свою мощь и влияние.
  - Кто еще хочет спросить о чем-нибудь? - я осмотрела участников Игры. Робко поднятая рука принадлежала домохозяйке с тараканами. - Да, пожалуйста.
  - А разве уместно задавать Богу вопросы? - смущенно спросила она. - Я думала, молитва - это и есть способ связи с Богом...
  - Нет. Молитва - это не способ связи с Богом, это содержание этой связи. Способ связи с Богом - это вхождение в определенное состояние, которое иногда называется молитвенным, иногда медитативным, иногда трансовым, экстатическим. Так или иначе, это состояние, которое выводит человека из его обыденного будничного сознания. Это то, что связывает человека с Богом. А то, что касается содержания разговора с Богом, - это и называется молитва. Ее форма может быть любой, но те стишки, которые человек читает в церкви, практически никогда не являются молитвой. Это похоже на запись на автоответчике. Богу такая информация совершенно не интересна. Богу интересно получить конкретную информацию от того, кто к нему обращается. Вы только представьте - миллионы людей талдычат одно и то же бессмысленное 'бу-бу-бу, бу-бу-бу, бу-бу-бу'. Или - что еще хуже, - жалобно канючат: 'Господи боже, помоги! Пошли денег, пошли мужа, пошли то, пошли се...'
  - Наверное, неприятно, - согласилась домохозяйка.
  - Неприятно?! Да это просто ужасно!
  - А как же сделать так, чтобы молитва была настоящей?
  - Настоящая молитва - это содержание того общения, которое ты получаешь в результате связи с Богом. И даже говорить совсем не обязательно, просто человек привык говорить. Он считает, что только таким способом и можно передавать информацию. Но информацию можно передавать в виде чувственных образов или телепатически. И этот способ связи является основным. Вот интуиция и есть телепатическая передача информации от Бога человеку. Бог не нуждается в словах. Он нуждается в том, что бы посмотреть твоими глазами внутрь себя. Таким образом, если ты устанавливаешь эту связь, то не надо ее засорять глупостям, например, читать стишки из священных писаний, которые Бог и так знает.
  - Тут человек из народа слова просит, - заметила я давно поднятую руку главного менеджера.
  - Сейчас узнаем, чем народ живет, - хохотнул Толик.
  - У меня вот какой вопрос, - неожиданно нормальным голосом спросила Оксана, отбросив кривлянье. - У меня, например, хорошая интуиция и я чувствую то, что приходит ко мне сверху от Бога. Не есть ли это односторонняя связь? Ведь в таком случае надо что-то и наверх отдавать.
  - Хороший вопрос, - одобрил шеф. - Отдавать надо свои эмоции, свои переживания, свои чувства, поступки, в конце концов, свои мысли - самое главное. Тогда ты получишь ответ. Ты свои мысли можешь сформулировать в виде слов, в виде образов, в виде ощущений. В принципе, как угодно можно передавать информацию. Важно пользоваться наиболее свойственным для тебя способом передачи, и если он ментальный или вербальный, предполагающий слова какие-то, то строить свои фразы, свое обращение нужно корректно. Иначе говоря, правильно построить вопрос, или правильно сформулировать запрос, вот тогда ты получишь ясный и четкий ответ. Тебе объяснят то, чего тебе не понятно, либо остановят, если ты делаешь, что-то не так, либо окажут поддержку, если ты в ней нуждаешься. Понятно?
  Оксана кивнула, и я тут же передала слово Наташе.
  - Можно ли назвать вопрос некорректным, если ты просишь на него ответ 'да' или 'нет'? - спросила она.
  - Отчего же, такой вопрос может быть корректным. Просто он должен быть очень четко сформулирован. Если спрашиваешь: 'повезет ли мне завтра?', можешь получить ответ и 'да', и 'нет', так как не понятно - в чем именно повезет. Успеешь ли ты на последний автобус, например, или тебе 'повезет' попасть под машину...
  - А можно еще вопрос? - расхрабрилась домохозяйка. - Вот, скажем, когда люди болеют, воюют, когда случаются катастрофы, или погибают близкие люди, мы спрашиваем: 'За что, Господи?', и часто думаем, что Бог не настолько добр, раз посылает нам такие страшные испытания...
  - А Бог, действительно, не так добр и не так хорош, как нам хотелось бы. Он такой, какой есть. Какая-либо оценка Бога - это преступление против него. Это та функция, которую человек у Бога украл, это то, что называется в Библии 'первородный грех'. Человек, который начинает оценивать Бога, уже отпал от Бога напрочь.
  - А вправе ли человек вообще вопрошать Бога: 'За что?'. Корректно ли это по отношению к Богу? - спросил Толик.
  - Вполне корректно, если человек способен понять ответ. Например, за что погибают клетки эпителия ежесекундно на твоей руке? Хочется им или не хочется, это их функция. Их функция возникать, жить недолго и потом отслаиваться, тем самым освобождая кожу от загрязнения. Клетки, которые не отслаиваются, начинают образовывать мозоли, причиняют неприятности - и их просто срезают. Точно те же принципы действуют и в теле Бога.
   - А вот ведь говорят в народе: 'Не вопрошай, а принимай то, что дано'? - Оксана опять вспомнила о своей роли представителя народных масс.
  - Вопрошать, тем не менее, неплохо бы, - не согласился ВП. - Но надо понимать, для чего ты то или иное делаешь. Если мне в этой стране, в теле соответствующего народного Бога плохо, я имею право из этой страны выехать, имею право уйти в партизаны и т.д. Но при этом я имею и обязанности. Данные обязанности я могу игнорировать, могу не игнорировать. Сделать правильный выбор человек может лишь в том случае, если он понимает, что же правильно в данной ситуации. За что ему это дано, и что нужно изменить, чтобы этого не было.
  - А вот скажите-ка мне, - подал голос Мужичок с ноготок. - Что человек получает в случае неправильного поведения, всем известно: наказание. А что получает человек от Бога в качестве поощрения, кроме, скажем, осмысленности жизни?
  - Он получает самое главное - осмысленность, потому что в условиях бессмысленности жить невозможно, по крайней мере, долго жить: каждая минута воспринимается как нестерпимое мучение.
  - Так человек все равно ведь себе маленькие смыслы придумывает: живет ради детей, ради работы, ради денег и так далее.
  - Эти маленькие смыслы показывают, какому именно Богу он служит. Если человек живет ради детей, значит, он служит своему родовому эгрегору. Если ради работы - эгрегору своей фирмы или профессиональному эгрегору, и так далее. Эти маленькие социальные эгрегоры и дают ему чувство, что он проживает жизнь не зря.
  - А служить маленькому социальному эгрегору - плохо? - уточнила Анжела.
  - Каждый занимает свое положение и получает соответственно ему. Я не призываю всех стать осознанными служителями вселенной, для подавляющего большинства людей это просто невозможно. Это могут делать только избранные. В нашем магическом клане происходит обучение служению именно социальным эгрегорам, то есть 'пяткам', 'коленкам' и прочим частям организма. Более того, начать служить высоким эгрегорам, высоким богам невозможно, пока ты не пройдешь эту эволюционную ступень, пока ты не научишься служить своему родовому эгрегору. Кстати, именно по этой причине в Торе служение родовому эгрегору стоит сразу после служения Богу. Как только научился служить этому 'маленькому' эгрегору - можно переходить к следующему.
  - Меня не покидает ощущение, - призналась я, - что когда большинство людей используют понятие 'Бог', они подразумевают при этом, что есть человек, есть мир, и есть - где-то совершенно отдельно от человека и мира - Бог. И человек имеет альтернативу: взаимодействовать с миром или взаимодействовать с Богом...
  - У нас то же самое происходит с понятием 'любовь' и другими абстрактными понятиями. Под понятием 'Бог' подразумевают все что угодно. И когда ты говоришь, что сейчас будешь говорить о Боге - вообще говоря, нужно четко определить, что ты при этом подразумеваешь и какую конкретную ипостась Бога имеешь в виду.
  - Может, имеет смысл вообще отказаться от этого затертого слова, которое эксплуатировалось бесконечно и потеряло исходное информационное наполнение?
  - Я как раз настаиваю на том, что в человеческом понимании Бог это и есть Слово, поскольку человеческий эгрегор - это эгрегор людей, способных к интеллектуальному сотрудничеству. Оно построено исключительно на словах: нет слов - нет интеллектуального сотрудничества. Нет человека, который не пользовался бы языком. Если человек не пользуется языком, не обязательно внешне, хотя внутренне, на уровне внутреннего диалога - он не человек. Можно, конечно, уходить от затертых слов, а можно эти затертые слова очищать и возвращать им первоначальный смысл.
  - А мне, например, вот что интересно, - сообщил Саша. - Почему вообще в европейской мифологии богов изображают в виде людей, которые не только выглядят, но и ведут себя явно антропоморфно?
  - В тот период, когда эта мифология формировалась, представители предыдущей, более развитой цивилизации воспринимались людьми как высшие сущности и, естественно, обожествлялись.
  - Но в мифах описывается одновременное сосуществование богов, героев и обычных людей!
  - Это просто смешение в повествовании различных эпох, различных циклов развития.
  - То есть антропоморфность представлений о богах связана просто с памятью о некой... - Саша запнулся, подбирая слово
  - Да, о некой протоцивилизации, - подтвердил шеф.
  - Протестую! - возразил славяно-мексиканский Филя. - Во многих древних культурах боги вовсе не антропоморфны! Кецалькоатль, к примеру, изображался в виде змеи, покрытой зелеными перьями.
  - У меня есть сильное подозрение, - не смутился шеф, - что эта мифология возникла на основе галлюцинаций от приема растений силы.
  - А вот скажите, - заинтересовался банкир, - ангелы разные или кусты горящие - они относятся к нервной системе или это тоже эти... внесистемные сущности, типа магов?
  - Ангелы - это некие посланники.
  - То есть это импульсы, приходящие по нервной системе?
  - Нет. Скажем, если ты начнешь облучать клетки извне - грелку на живот положишь, или солнечный зайчик попадет на кожу, то какие-то энергетические эффекты явно возникнут. А что там при этом клетки видят?.. - пожал плечами ВП. - Можно только догадываться...
  - А меня другая проблема мучает, - призналась рыжеволосая Оля. - Многие знаменитые мистики утверждают: люди - это необыкновенные существа, это потенциальные волшебники, сидящие на сундуке с сокровищами. Каждый человек уникален, неповторим и самоценен, каждый человек - это практически Бог. А в контексте нашего разговора человек - это просто крошечный винтик в огромной системе. Не воодушевляет как-то.
  - Все так и есть: человек - это Бог, - согласился шеф. - Он действительно сидит на сундуке с драгоценностями, с сокровищами. А что такое сокровище? Это то, что сокрыто. Но когда человек видит то, что сокрыто, он обычно от этого шарахается. В добавок ко всему, для того чтобы обнаружить то, что сокрыто, нужно приложить титанические усилия.
  - Да что может быть в клетке сокрыто?! Ну ядро, ну хромосомы... - возразила я.
  - А в хромосомах, в ДНК как в частице голограмме отражено все содержание мира.
  - На этой воодушевляющей ноте, - влез Толик - и хотелось бы закончить наше выдающееся ток-шоу. Я хотела было его оборвать, но передумала: голова пухла от информации, которую давно уже следовало бы переварить, а пищеварительный тракт выделял такое количество желудочного сока, как будто собирался непосредственно участвовать в переваривании идей, щедро набросанных шефом в наши мозги.
  - Закончить-то конечно хотелось бы, - иронично подтвердил шеф, - однако перед этим не мешало бы послушать отзывы участников - кто что вынес из передачи.
  'Сейчас отчетов потребует, - обреченно поняла я. - Ну, все, это еще на час, не меньше: пока напишем, пока обсудим, пока разберемся с попутно возникшими вопросами... Так и погибну во цвете лет от голода и перенапряжения мозгов!'
  - А может, устроим эту... обеденную паузу? - осторожно предложила я. Народ одобрительно зашумел.
  - Такие паузы на телевидении не предусмотрены, - отрезал Толик. Стахановец, мать его за ногу! Видимо, настоящие люди с телевидения вообще не потребляют грубую материальную пищу и питаются исключительно эфиром. Голубым.
  - Так и ведь и такие ток-шоу на телевидении не предусмотрены, - возразил ВП. - По крайней мере, пока!
  Спорить с шефом не стал даже Толик, и участники затянувшегося шоу рванули на кухню так резво, как будто участвовали в скоростном забеге.
  - Ну-ка, что тут за сокровища сокрыты в твоем сундуке? - плотоядно облизнулся Филя, отодвигая Гошу в сторону и заглядывая в огромный двухкамерный холодильник.
  Сокровищ в этом сундуке оказалось видимо-невидимо, и пятнадцать минут спустя, сидя за накрытым столом и превращая несметные внешние богатства во внутренние, мы дружно согласились с тем, что человек и впрямь - практически Бог. Иначе с чего бы ему время от времени перепадали такие совершенно божественные трапезы?!
  Воодушевленные этим соображением, мы даже не впали в обычную послеобеденную спячку, гордо именуемую осознанным перевариванием пищи, а быстро написали отчеты и поделились ими с ВП. Все как на подбор что-то осознали, с чем-то разобрались, нечто прояснили, а также озадачились новыми порциями вопросов, в связи с чем было принято решение продолжить ток-шоу - по многочисленным просьбам трудящихся. На этом подъеме мы проговорили еще часа три - о тольтекских храмах и египетских богах, о буддизме и нирване, о различиях между христианскими куполами и индуистскими пагодами как концентраторами энергии, о протоцивилизации и праязыке, об иерархии в человеческих и магических сообществах, о самурайском кодексе чести и современном служению Мамону, о молитвенных позах и йогических асанах, и о массе других столь же наболевших тем...
  В конце концов, ум начал заходить за разум в бесплодной попытке охватить одним взглядом колоссальный массив доступного человечеству знания, все большее количество 'гостей студии' начали вновь поглядывать в сторону кухни, а Гоша заметно погрустнел: должно быть, прикидывал, перенесет ли его холодильник еще один варварский набег.
  - Ну что, хватит на сегодня? - потянулся ВП, заметив разброд и шатание в наших рядах. - По домам!
  Несмотря на то, что до вечера было еще довольно далеко, никто не возражал против скоропостижного завершения первого дня Игры. Должно быть, всем было о чем подумать, причем безотлагательно, а заодно чем-нибудь подкрепиться.
  'Кому по домам, а кому... по другим местам!' - подумала я, вспомнив о буклете, который надлежало забрать сегодня же во избежание обвинений экс-бой-френда в том, что я ставлю непосильные, а главное - никому не нужные задачи.
  Улизнуть по дороге к остановке от веселой компании, дружно собиравшейся ехать к нам домой, оказалось совсем нетрудно: они все еще были поглощены обсуждением ток-шоу.
  - Вот! - гордо сказал экс-бой-френд, протягивая мне нечто кислотно-розовое, напоминающее по виду большой уродливый блокнот, с толстой белой пружиной по краю и кричаще-желтым словом WELL во всю ширь обложки. - Чуть не помер, пока все сделал!
  - Родина тебя не забудет, - мрачно пообещала я. - Это что?
  - Не понял, - напрягся он. - Ты ж просила буклет?! Так это он и есть. Мы всегда по такому шаблону буклеты делаем. А если у тебя был спецзаказ, так надо было оговаривать это заранее!
  - Не обижайся, это я так... Просто несколько неожиданно он выглядит.
  - Ну... Пружины вообще-то бывают разного цвета - красные, черные, зеленые, но я решил, что с белой будет стильно. А?
  - Стильно, стильно, - я примирительно кивнула головой (не хватало только зеленой пружины для полного счастья!) и принялась рассматривать внутренность розового монстра.
  Внутри выглядело даже приличнее, чем можно было ожидать, глядя на обложку: аккуратные черные колонки текста, отчеркнутые тонкими синими линиями колонтитулы, едва проступающие на белом фоне нежно-голубые надписи WELL и даже несколько стилизованных геометрических фигур - для восполнения допущенного мной пробела с иллюстрациями.
  - Спасибо, ты меня очень выручил, - я чмокнула его в щеку и пошла к двери.
  - Да ладно, - смутился он. - Ты заходи, если что...
  - Непременно, - пообещала я, а про себя добавила: как только еще один розовый уродец понадобится - так сразу и зайду.
  В квартиру я вернулась замерзшая, но вполне довольная собой и буклетом: разглядывая его всю долгую дорогу, я успела убедить себя, что снаружи он выглядит не так уж страшно (чтоб не сказать стильно!), а внутри - и вовсе блеск. Сейчас как приду, как продемонстрирую это шефу!..
   Но планы, как известно, по большей части рождаются лишь для того, чтобы быть тут же нарушенными. Ничего продемонстрировать шефу я не смогла, поскольку он оказался вне пределов досягаемости: его несколько изменившийся голос доносился из ванной, а соваться туда, имея в виду историю с охающей и стонущей Наташей, было слишком опрометчиво.
  - Дело тут не в отсутствии мужской энергетики, - сообщил ВП сидящей на кухне Оксане. - Я же тебе уже объяснял: анатомия здесь не играет никакой роли.
  - Да я понимаю, что анатомия тут не при чем, - откликнулась Оксана. - А вот в чем дело, разобраться пока не могу.
  - Дело в том, - трубным голосом возвестил шеф, - что ты ведешь себя с ней по-женски, вот и нарушаешь баланс.
  - Да нет вроде бы... Я себя очень активно веду!
  - Не в активности дело, а в том, что мужчина в сексе отдает энергию, а женщина - поглощает. Ты внешне ведешь себя как мужчина, а на энергетическом уровне - ничего не отдаешь, только тянешь. А она тоже привыкла не отдавать, а подпитываться от партнера. Вот у нее проблемы с гинекологией и начались. Как видишь, все очень просто.
  - Ага... - озадаченно протянула Оксана, которой, по всей видимости, объяснения ВП вовсе не казались простыми. - И что теперь делать?
  - Сама подумай, - ответил шеф и погрузился в молчание.
  'О чем это они? С Анжелой, что ли, что-то приключилось?' - удивилась я, раздеваясь и после некоторого колебания все же проходя на кухню. С морозу очень хотелось чаю, а если у некоторых неотложные конфиденциальные беседы, так проводили бы их в менее общественных местах!
  - Ты... это... решила вернуться? - осторожно уточнила я: надо же понимать, какие у меня перспективы на сегодняшний вечер и не придется ли снова переезжать куда-нибудь среди ночи!
  - Нет, я просто пришла с Петровичем посоветоваться... по одному делу, - уклончиво ответила она (знаем мы ваши дела!). - А тебя где носило? Игра же давно закончилась.
  - Да так, надо было заскочить кое-куда, - так же конспиративно сообщила я и, не удержавшись, выложила на стол буклет. Очень уж хотелось похвастаться.
  - Что это? - с недоумением спросила Оксана, повертев в руках мое едко-розовое чудо.
  - Что-то типа презентации Программы, - осторожно пояснила я. - Прототип будущего печатного органа.
  - А что? Обложечка симпатичная, - хохотнул некстати заглянувший на кухню Толик. - Надо Максу предложить такое сочетание цветов для штанов использовать. Будет полный отпад. А что там внутри? Комиксы?
  'Сам ты комикс', - беззлобно подумала я, а вслух сказала:
  - Там ваши недавние интервью... ну, и еще кое-какая информация о Программе.
  - Ну-ка, ну-ка! - Толик подсел к Оксане и углубился в изучение буклета, а я так и замерла стоя у плиты с чашкой чая в руках и невыразимой мукой в душе: как это, оказывается, сложно вытерпеть, пока твое литературное детище прочтут и оценят по достоинству!
  - Это что такое?! - вскоре возмутилась Оксана. - 'Вдохните вкус божественности, пробудите в себе мага...' Это называется презентация Программы?! У нас, между прочим, обучение бизнесу и информационным технологиям, а не... а не... черт знает чему!
  - А че? - развеселился Толик. - По-моему, самое то. Втыкать народ будет гарантированно. Особенно после сегодняшнего ток-шоу. Только есть небольшая поправочка: вкус вдохнуть нельзя. Его можно... это... вкусить, попробовать, отведать, лизнуть, куснуть, наконец. - Должно быть, выражение лица у меня стало совсем зверское, поэтому он пожал плечами: - Ну, если ты так хочешь оставить слово 'вдохнуть', то вкус предлагаю заменить на аромат.
  - Втыкать будут, говоришь? - Оксана думала о своем, и лингвистические изыски ее не интересовали. - Так ведь эта... гм... презентация Программы не на существующих учащихся рассчитана, их-то уже агитировать не надо, а на потенциальных. И, что, по-твоему, придут к нам люди после прочтения такой агитки?! Да они сразу шуганутся! Решат, что это секта какая-то.
  - Я бы пришел, - ухмыльнулся Толик. - Ты что думаешь, мало желающих магами заделаться? А если человек даже от этого безобидного словца шугается, то что с ним после встречи с Петровичем будет?!
  - А это что?! - слушая Толика вполуха, Оксана продолжала вчитываться в мой бред. - 'Состояние Творца, создающего и разрушающего миры, трансформирующего реальности, плачущего над придуманным им трагедиями'... Эдип, блин, с Шекспиром на пару! Ты с Петровичем этот текст согласовывала?!
  - Не успела, - честно призналась я, сжимаясь в комок. - Это, собственно, пробный образец, так что при желании можно подкорректировать...
  - Да подожди ты кипятиться, - снова встрял Толик. - Давай дальше посмотрим, прикольно же. О, смотри, как она Макса уважила: 'ведущие стилисты города'. И про тебя тут, между прочим, здорово написано: 'под руководством наших опытных преподавателей вы просто не сможете написать бизнес-план неправильно!' Только попробуйте написать бизнес-план неправильно - наши опытные преподаватели оторвут вам уши, ха-ха!
  - 'Как будто потрясающий оргазм, только в тысячу раз сильнее', - перелистнув страницу, неожиданно захихикала Оксана. - Это что, правда Наташка такое ляпнула?
  - Слово - не воробей, - развела я руками...
  Еще минут десять Оксана с Толиком занимались в основном тем, что наперебой цитировали друг другу куски из разных интервью и веселились, и я уже решила было: все, пронесло. Но самое главное ждало их впереди: мистически-эротический триллер моего собственного сочинения, расположившийся в аккурат перед контактными телефонами Программы.
  - Ни фига себе, - весело присвистнул Толик, когда они дружно добрались до середины 'Маски', а Оксана только покрутила головой.
  Окончание чтения проходило в зловещем молчании. Потом главный менеджер подняла глаза и долго смотрела на меня, явно подбирая цензурные выражения.
  - Это вообще к чему? - наконец произнесла она.
  - Это... как бы тебе объяснить... такая дополнительная завлекательная фишка. Ну, немного эротики для экзотики...
  - По-твоему, это эротика?! Это не эротика, а... не знаю что! 'Эммануэль' какая-то!
  - Вполне возбуждает, - успокоил меня Толик. - То есть, я хотел сказать, воодушевляет и завлекает.
  - Что там у вас происходит? - прорезался из ванной шеф.
  - Ника тут такое принесла... - откликнулся Толик. - Передать словами невозможно, это надо видеть! То есть читать.
  - Ну так показывайте!
  - Чего стоишь? Иди показывай! - осклабился Толик и подтолкнул меня к двери в ванную.
  Как я ни упиралась, пришлось идти. Не признаваться же во всеуслышание, что ВП и ванна связаны для меня одной, причем совершенно определенной ассоциативной нитью!
  Шеф, как и положено, лежал в ванне совершенно голый, но при этом почему-то в очках, что придавало зрелищу дополнительную непристойность. От воды поднимались клубы горячего пара. В кипятке он, что ли, купается, по примеру знаменитого владельца Конька-горбунка?!
  - Вот, - отвернувшись, я протянула ему буклет.
  Он протянул руку, без труда дотянулся до висящего у противоположной стены полотенца, протер запотевшие стекла очков и взял мой веселенький опус. Я подумала, что мое присутствие в ванной во время чтения вовсе необязательно, и ретировалась обратно на кухню. Скрасить грядущую пытку ожиданием решила чашкой чая, которого давно уже не хотелось, но чем-то занять себя все равно требовалось. Не успела я заварить свежую порцию, как из ванной послышался характерный звук - буклет смачно шлепнулся на влажный кафельный пол. Толик скорчил страшную рожу и возвел очи долу. Видимо, это должно было означать примерно следующее: 'Неисповедимы пути Господни, и твой комикс - по мне, довольно забавный, - не пришелся по душе нашему боссу. Ну, боссу, как известно, виднее. Не расстраивайся, знать, судьба твоя такая беспросветная'.
  Но не расстраиваться у меня получалось плохо, и я заставила себя заглянуть в ванную вторично:
  - Что, совсем никуда не годится?
  - Не то чтобы совсем никуда, - усмехнулся шеф. - Бумага, знаешь ли, в хозяйстве всегда пригодится.
  Ах, так?! Намекает, что плод моих нечеловеческих усилий можно нести прямиком в туалет?!
  - Чтобы я... еще хоть раз в жизни... взялась за такую работу... - пробормотала я, подбирая с пола буклет и собираясь с яростью выдирать из него странички. - Отвечать... за неизвестно какие печатные органы...
  - Да погоди ты дергаться, - остановил меня ВП. - Я же не сказал, что все никуда не годится. Кое-что вполне можно использовать. Только тут самого главного не хватает.
  - Чего самого главного?
  - Описания основных принципов, чего же еще. После прочтения этого вот, - его указующий перст уперся в буклет, - возникает ощущение, что главное содержание Программы - это шатание по музеям и спаривание с тамошними экспонатами.
  - Да выброшу я этот текст, выброшу! А где я, по-вашему, должна взять основные принципы? Из пальца высосать, что ли?!
  - Хорошо бы, конечно, самой продумать, ты все-таки тренер. И не первый день в Программе находишься. А не справишься - я расскажу.
  - Лучше сразу рассказывайте, а то я опять что-нибудь не то напишу. Надоело, знаете ли, нахлобучки получать!
  - А сегодняшнее ток-шоу тебя совсем ничему не научило?
  - Вы же не хотите сказать, что мне нужно написать: человек - это клетка организма Бога, и основные принципы Программы заключаются в том, чтобы объяснить этой клетке правила поведения, рассказать ей про ее жизненную миссию и научить ее общаться с Богом?!
  - Так писать не стоит, - согласился ВП. - Хотя по сути это верно. Но ты же ученый, а не религиозный проповедник - попробуй изложить это на своем наукообразном языке, не используя эзотерических понятий. Напиши текст для таких же материалистов, как ты - так, чтобы им понятно было. Заодно и сама в этом разберешься.
  - Но для материалиста вообще нет ни Бога, ни миссии!
  - А что есть?
  - Ну, я не знаю... Человек и окружающая его среда. Человек воздействует на среду, среда воздействует на него. Это взаимодействие может более успешным или менее успешным, в результате чего человек живет либо долго и счастливо, либо мало и плохо...
  - А от чего зависит успешность взаимодействия?
  - От личных качеств человека. От того, в какую среду он попал.
  - То есть от собственной программы развития и жизнедеятельности человека, включающей способность организма адекватно реагировать на среду и адаптироваться к ней, - подсказал шеф. - А теперь сама подумай, к чему могут приводить ошибки в этой программе, как они могут в жизни проявляться и как их исправить в процессе тренингов.
  - Попробую, - кивнула я и ушла в комнату - выжимать из себя умные и по возможности наукообразные мысли.
  Час спустя на стол перед шефом, уже благополучно покинувшим ванну, был выставлен ноутбук со свеженабранным текстом: 'Каждый живой организм имеет собственную программу развития и жизнедеятельности, описывающую процессы, происходящие как в самом организме, так и при взаимодействия этого организма с внешней средой. Данная программа предусматривает стремление организма к самосохранению и выживанию, его способность адаптироваться к изменениям в окружающей среде и активно влиять на нее, используя принцип обратной связи. Ошибки в этой программе приводят к уменьшению способности организма адекватно реагировать на внешнюю среду, следствием чего является постепенное накопление дисбалансов в его функционировании, болезни и, в конечном итоге, преждевременная смерть. Нарушения в программе функционирования могут проявляться как чрезмерное стремление объекта к самосохранению, приводящее к самоизоляции, потере гибкости и способности изменяться; как неспособность воспринимать изменения в окружающей среде и адекватно на них отвечать; как неумение эффективно управлять собственным телом и внешней средой. Человека как биосоциальное существо тоже можно рассматривать в рамках вышеизложенной концепции. При этом нарушения в программе жизнедеятельности приводят к таким последствиям, как проблемы со здоровьем, низкая работоспособность, постоянные стрессы, конфликты в семье и на работе и т.д. К актуальным проблемам современного человека можно отнести также неумение наладить адекватные обмены при межличностном общении, потерю ценностных ориентиров и неспособность адаптироваться к быстро меняющимся условиям жизни'.
  - И это что, все? - удивился ВП - Одним перечислением проблем ограничимся?
  - Как-то не получается так же заумно о тренингах написать, - призналась я.
  - А ты подумай, почему у нас тренинги так организованы, чтобы все тела человека затрагивать?
  - Для целостного воздействия, наверное.
  - А что по поводу целостности говорит твоя любимая квантовая механика?
  - Что любая целостная система может быть описана волновой функцией, которая... Ага, дошло!
  Я быстро допечатала: 'Фундаментальная наука однозначно доказала, что человек, как и Вселенная, является целостной энергоинформационной системой, поэтому устранение любого дисбаланса в ней требует комплексного подхода. Наша Программа предполагает отношение к человеку как к сложной комплексной самонастраивающейся биоэнергоинформационной системе, потенциально способной к саморегуляции. Все функции этой системы находятся в тесной и многогранной взаимосвязи. Тонкий динамический баланс человеческого организма постоянно подвергается возмущающему воздействию внешней среды в разных ее проявлениях. Это и экологическая обстановка, и качество продуктов питания, и давление общественного мнения, и обучение, и приобретение практического опыта. На все эти влияния внешней среды человек должен быть в состоянии адекватно отреагировать, т.е. ввести необходимые коррективы в те программы, которые управляют работой его тела, интеллекта и психики. Осуществить это тем сложнее, в чем более сложной и агрессивной, в отношении данного человека, среде он живет'.
  - Я же говорил, большой ученый, - усмехнулся шеф.
  - Кстати, не мешало бы что-нибудь научное про нашу методику написать, - сообразила я.
  - Ну, так и напиши: 'Используемая в программе методика отличается строгим научным подходом, основанном на точном знании законов, по которым живет и развивается живой организм'.
  - Это вы загнули. Откуда у нас 'строгий научный подход'?
  - Ника, - посерьезнел шеф. - Когда же ты наконец поймешь, что информация, полученная от Бога, заслуживает большего доверия и отличается куда более строгим научным подходом, чем то, что тебе рассказал какой-нибудь профессор в университете?
  - Так ведь для меня эта информация не от Бога, а от вас получена!
  - Во-первых, никто не мешает тебе получать ее лично от Бога. Инструменты тебе даны, было бы желание ими пользоваться. А во-вторых, если какому-то завалящему профессору ты доверяешь больше, чем мне, то что ты вообще здесь делаешь?
  Я промолчала. Вопрос, что я вообще здесь делаю, оказался неожиданно глубоким. И почему я не удосужилась поразмыслить над этим раньше? Удовлетворилась соображением, что в Программе я просто работаю, и успешно игнорировала все прочие спецэффекты последних трех месяцев жизни. Да, дела...
  - Что-то, наверное, нужно добавить про то, как космограмма Игры строится, только иносказательно? - спросила я у ВП, чтобы прервать затянувшуюся паузу.
  - Добавь, - он безразлично пожал плечами, не глядя на меня. Обиделся, что ли?
  'Порядок следования и интенсивность тренингов вычисляются в соответствии с биоритмическими особенностями человека или группы, - пораскинув мозгами, допечатала я. - Методика расчета является 'ноу-хау' Программы и передается только непосредственно действующим в ней тренерам-инструкторам. Комплексность подхода позволяет добиваться как высоких результатов при решении любой поставленной задачи, так и необычайно быстрого личностного роста участников программы, а также повышения их социального статуса'. Перечитала весь получившийся текст.
  - По-моему, от такого занудства даже ученые будут шарахаться, не то что нормальные люди - нерешительно сообщила шефу.
  Он развернул к себе ноутбук и посмотрел на экран:
  - А мы сейчас проверим. Оксана, ты еще не ушла?
  - Собираюсь, а что? - крикнула она откуда-то из глубины квартиры.
  - Поди-ка сюда. Надо почитать кое-что.
  Оксана явилась на кухню не одна, а с Толиком и Максом.
  - Совсем другой разговор! - удовлетворенно сообщила она, прочитав мое псевдонаучное сочинение. - Теперь видно, что у нас серьезная обучающая Программа, а не какая-то шарлатанская контора. Сразу чувствуется, что Петрович за дело взялся.
  - Толик, а ты что скажешь? - спросил шеф, пряча улыбку в усах.
  - Вставляет, - кивнул Толик. - Так и хочется стать по стойке смирно и отрапортовать о собственном состоянии как биосоциального объекта. А потом сразу бежать на тренинги - исправлять ошибки в программе функционирования.
  - Вот видишь, - выразительно посмотрел на меня ВП. - Никто не шарахается.
  - А я не совсем понимаю, что такое 'комплексная самонастраивающаяся биоэнергоинформационная система, потенциально способная к саморегуляции', - капризно сообщил Макс.
  - Ну, тебе это понимать и не обязательно, - отмахнулся шеф. - Главное, чтоб надлежащее впечатление производило. Производит?
  - Производит, - с кислой миной согласился видный стилист. Знал бы он, кто на самом деле наваял этот текст, не так бы отреагировал! - Кстати, если верить народной молве, у вас тут какая-то порнография завелась. Дайте мне лучше ее почитать...
  - Вот она, прижизненная слава! - рассмеялся шеф. - Давай, Ника, тащи свою порнографию.
  - Это мистически-эротический триллер, - поправила я уже добродушно и отправилась за буклетом. Оказывается, что-то в этом есть, когда читатели, пусть даже не очень благодарные, начинают рекламировать твой шедевр своим знакомым. Греет авторскую душу, знаете ли...
  Утро следующего дня я встретила в ранге знаменитого - пусть скандально и пусть в очень узких кругах, но все же - писателя. 'Маску', за которой прочно закрепилась репутация порнографического произведения, успели прочитать и даже обсудить все жители квартиры. Отзывы оказались поляризованы по половому признаку: мужчины (не считая Макса, которого, собственно, отнести к мужчинам можно было только с очень большой натяжкой) считали, что получилось 'очень даже ничего', а мнение женщин наиболее емко выразила Наташа: 'Кто бы мог подумать, что в таком тихом сером омуте водятся такие черти?!' Чертей я пропустила мимо ушей, но вот серый омут...
  - Почему они так ко мне относятся? - печально спросила я у шефа, когда мы с ним неслись на Игру в свойственном ВП спринтерском темпе, далеко оторвавшись от неспешно плетущихся позади сотоварищей.
  - Кто 'они' и как 'так'?
  - Они все, - я мотнула головой в сторону отставших членов магического клана. - Особенно женщины. Не любят они меня.
  - А за что тебя любить? - с неподдельным интересом поинтересовался шеф.
  Ну вот, приехали. С разбегу мордой об асфальт.
  - По-вашему, во мне нет ничего хорошего?!
  - Не передергивай. Я не сказал, что в тебе нет ничего хорошего. И даже, заметь, не утверждал, что тебя нельзя любить. Я просто спросил: за что, как ты сама считаешь, люди должны тебя любить?
  - Но всех же за что-то любят!
  - Во-первых, не всех. Во-вторых, если и любят, то каждого - за что-то свое. Ты определись, за что тебя лично любить - не как абстрактного представителя человечества, а как конкретную Нику. Спортсменку, комсомолку и так далее.
  Следующие пять минут мы протопали в молчании. Я мысленно перебирала все свои достоинства (в каковых по обыкновению числились аналитический склад ума, стремление к развитию, самокритичность и ответственность) и с ужасом убеждалась, что ни одно из них не имело никакого отношения к любви окружающих. Мало ли кто чего умеет и кто что о себе мнит, - людям на это, как правило, просто наплевать, каждый занят собственной персоной. А уж если учесть длинный список моих недостатков...
  - Похоже, любить меня не за что, - мрачно сообщила я наконец.
  - Вот так ты себя с людьми и ведешь, - резюмировал ВП. - Скрытничаешь, никак не проявляешься, корчишь из себя Кантовскую 'вещь в себе', а потом обижаешься: 'почему они меня не любят?!' Да они тебя просто не знают! Ты же никого к себе ближе, чем на два метра, не подпускаешь. И не демонстрируешь ничего, что могло бы вызвать даже не любовь - симпатию. Что ты там вчера писала про самоизоляцию?
  - Что это чрезмерное стремление объекта к самосохранению...
  - Вот именно. Хотя мне лично не очень понятно, какого черта тебе заниматься самосохранением, если ты сама в себе ничего хорошего не видишь. Как можно дорожить тем, что ты терпеть не можешь?
  - А куда деваться? Все равно ничего другого нет...
  - Если бы в тебе ничего другого не было, я бы тебя в тренеры не взял. Просто ты не даешь другим своим качествам проявиться.
  - Почему?
  - Это я должен знать?! Например, потому, что у тебя родительскими установками табуированы все проявления открытости и близости, вот ты и функционируешь в таком нелепом режиме.
  - Ну, насчет близости вы не правы...
  - Да я не о сексуальной близости говорю. Хотя с этим, подозреваю, тоже не все в порядке...
  Наша несказанно воодушевляющая уличная беседа плавно перетекла в ментальный тренинг на Игре.
  Собравшимся учащимся, которые намеревались и дальше, вольготно расположившись на ковре, задавать шефу вопросы о Боге, было предложено подумать самостоятельно - о том, что такое близость и открытость, и какие способы ухода от них люди обычно используют.
  - А какое отношение это имеет к вчерашней теме? - недовольно спросил Мужичок с ноготок. Думать самостоятельно ему явно не хотелось.
  - Самое непосредственное, - отрезал ВП. - Что в малом, то и большом. Как ты взаимодействуешь с людьми, так ты и с Богом себя ведешь.
  Народ понял, что дело серьезное, и углубился в раздумья. Последовавшая за раздумьями полуторачасовая дискуссия принесла следующие ментальные плоды: корень всех зол заключается в эго, которое является аналогом мембраны, отделяющей одну клетку от другой, ограничивающей клетку и превращающей ее в относительно самодостаточный объект. Однако в отличие от клеток, которые не наделены полномочиями наращивать свои мембраны до любой заблагорассудившейся им величины, люди сплошь и рядом творят со своими эго-границами форменные непотребства. Эти самые люди не только безобразно увеличивают размеры своего эго, но и изменяют его свойства, например, понижают проницаемость и одновременно повышают жесткость, трансформируя его в нефункциональный и непропорциональный буфер между собой и миром. Изначально тонкая, гибкая и пористая граница превращается в толстую жесткую корку с микроскопически ничтожными отверстиями, в которые едва просачиваются необходимые для нормальной жизни питательные вещества. Одновременно прекращается нормальный вывод 'за границу' отходов жизнедеятельности, и человек оказывается заперт в клетке из давно отработанных, навязчиво повторяющихся эмоций, мыслей и ситуаций. Отдельные особи, наделенные особой неприязнью к своим собратьям по роду человеческому, в качестве дополнительной защиты умудряются выращивать на поверхности своей корки острые шипы, ранящие любого неосторожно приблизившегося человека. Другие особи, напротив, создают сверхчувствительность на наружной поверхности эго, что позволяет им закатывать истерики по поводу любого контакта с окружающей средой и относить себя к тонким впечатлительным натурам - притом, что до их сущностных глубин ничего извне не добирается, и их подлинный внутренний мир так и остается ничем не затронутым стоячим болотцем.
  На этом месте шеф, видимо, уже изрядно утомленный нашими околоклеточными инсинуациями, напомнил, что любая модель - это всего лишь модель, и абсолютизировать ее не следует, после чего велел мне перевести обсуждение в практическую, то бишь тренинговую плоскость, поскольку, по его мнению, мы так и не подошли к пониманию того, что же такое близость и открытость. Недолго думая, я решила провести тренинг на определение зоны безопасности каждого из присутствующих - мне казалось, что это даст прекрасное подтверждение нашим рассуждениям, и продемонстрирует ВП, что он придирается понапрасну, а глубины нашего понимания воистину безмерны.
  Идея была проста, как все гениальное (жаль, кажется, не моя, а подсмотренная в какой-то книжке): один человек должен был стоять и внимательно анализировать свои ощущения, а другой - медленно приближаться к первому. Согласно все той же идее, у каждого человека имелось личное невидимое, но достаточно ощутимое расстояние, за пределами которого он ощущал присутствие другого человека как нейтральное. Пересечение же этой зоны безопасности вызывало ощущение дискомфорта, которое усиливалось по мере приближения другого человека и могло превратиться в разнообразные негативные эмоции от легкой неприязни до паники и желания любой ценой избежать контакта, когда тот оказывался в непосредственной близости. Наскоро объяснив эту теорию участникам Игры, я перешла к практике. Комната заполнилась странного вида парочками, в которых один человек стоял, настороженно вглядываясь в своего визави, а другой неспешно шествовал к нему, попутно корча всякие рожи - зверские, смешные и мрачно-серьезные.
  Когда все проконтактировали таким образом со всеми, мы вновь заняли свои места на полу и принялись подводить итоги. Они оказались ошеломительными (по крайней мере, для меня): у Фили зона безопасности отсутствовала вовсе, а у одной из девушек-'вазочек' зашкаливала за пять метров.
  - Как же ты в общественном транспорте ездишь в часы пик? - озадачилась я.
  - Да как-то не обращала раньше на это внимания... - пожала плечами 'вазочка'.
  - Ты лучше спроси, как она теперь будет ездить! - съехидничал Толик. - Придется личный вертолет покупать, чтобы к людям не приближаться.
  Остальные результаты были не лучше: практически у всех гипотетическая зона безопасности не имела фиксированных размеров и менялась от того, кто именно и с каким выражением лица подходил к человеку. Моя теория явно трещала по швам.
  - Эксперимент изначально поставлен некорректно, - подлил масла в огонь шеф. - Кто же тестирует зону безопасности среди знакомых и, в общем, достаточно приемлемых людей? Вот если бы к вам сейчас вонючий бомж на улице приближался или бандит с ножом в руках, - тогда другое дело...
  - Или страшный контролер в троллейбусе! - добавил Дима. - Если у вас билетика нет...
  - Или злая соседка, которой ты потолок на кухне залил, - включился Гриша. - Или эти... свидетели Иеговы с журнальчиками наперевес...
  Все лихо включились в процесс перечисления разнообразных коммуникативных кошмаров. Я переждала взрыв народного остроумия и выдала ответное возражение:
  - Ну вот есть же человек, у которого даже среди знакомых людей эта зона безопасности срабатывает! - и показала на 'вазочку'.
  - Что это доказывает, кроме того, что эго практически у всех современных людей функционирует неадекватно? - сморщил нос ВП. - Так это и без тренинга известно было. Что вы выяснили по поводу качества своих отношений с людьми?
  - Что я всех людей люблю, - самодовольно сообщил Филя.
  - А я, похоже, всех боюсь, - предположила несчастная обладательница пятиметровой зоны.
  - Круто, слов нет. Ну, а ты сама в чем-нибудь разобралась? - шеф посмотрел на меня, явно напоминая об утреннем разговоре.
  - Кое в чем разобралась: зря вы говорили, что я ближе, чем на два метра никого к себе не подпускаю. У меня граница зоны безопасности - сантиметров семьдесят.
  - Тьфу ты, - скривился шеф. - Ну что за детский сад? Неужели непонятно, что это просто ментальная заморочка?!
  - Непонятно!
  - Встань! Ну, вставай, вставай!
  Я нехотя повиновалась.
  Шеф поднялся из кресла и с угрожающим видом очень-очень медленно пошел ко мне, неотрывно глядя в глаза. Казалось, это хищник подбирается к загипнотизированной жертве. Не успел он дойти и до середины комнаты, как меня захлестнула волна неконтролируемого ужаса.
  - Хватит? - усмехнулся ВП.
  Я молча кивнула.
  - А теперь вдохни и выдохни несколько раз, вернись в нормальное состояние и повернись спиной.
  Я опять подчинилась.
  - Скажешь, когда что-нибудь почувствуешь, - издалека сказал он.
  Как я ни силилась что-нибудь почувствовать, на фоне общего состояния тревоги и неизвестности ничего не проступало.
  - Ну, что теперь почувствовала? - спросил шеф прямо за моей спиной.
  Я вздрогнула и обернулась - он стоял вплотную ко мне и улыбался.
  - Вы хотите сказать, что все дело в зрительном контакте? - предположила я. Он отрицательно покачал головой:
  - Я хочу сказать, что строить пространную теорию, базирующуюся на одном-единственном высосанном из пальца предположении - глупо. Твое восприятие другого человека при каждом конкретном контакте зависит от множества разных факторов, и их нужно исследовать, а не сводить все к какой-то нелепой 'зоне безопасности'.
  - Но ведь в этот раз все дело было в том, что я вас просто не видела!
  - Нет, в этот раз все дело было в том, что я изменил свое внутреннее состояние. А отвернуться тебя заставил, чтобы усложнить задачу. Но ты же сейчас ко мне лицом стоишь - и как, не страшно?
  Я прислушалась к себе: от первоначального трепета не осталось и следа.
  - Получается, все зависит от состояния человека, с которым происходит контакт?
  - Ну, ты так поставила эксперимент, что он выдает однобокие результаты. Усовершенствуй условия - получишь более качественную картину.
  - Чтобы два человека шли навстречу друг другу, и каждый при этом определял свою зону безопасности? - после недавнего перепугу соображалось мне неважно.
  - Далась тебе эта зона безопасности! Неужели нельзя по-другому смоделировать типичные социальные контакты?
  И почему я должна все за всех моделировать, а потом обнаруживать несовершенство собственных моделей?! Пусть сами слегка понапрягаются.
  - Разбейтесь на пары и осуществите типичные социальные контакты! - скомандовала я. Как известно, чем абстрактнее условие тренинга, тем сложнее его выполнить... и тем сложнее к нему придраться.
  Озадаченный народ разбился на пары и пообщался - кому как бог на душу положил.
  - А теперь сделайте то же самое, но отслеживайте, как вы избегаете близости и делаете контакт поверхностным, - понаблюдав за растущей анархией, ВП взял управление на себя.
  На сей раз на лицах участников Игры появилось куда более осмысленное выражение, а в отчетах были выявлены следующие способы ухода от близости: говорить о погоде и прочей ерунде; избегать визуального контакта; общаться формально, без интереса к человеку; не искать общие темы беседы; не отвечать на поставленные вопросы; отшучиваться; отвлекаться на окружающих; думать о чем-нибудь своем и так далее.
  - Ну, со способами худо-бедно разобрались, - кивнул шеф. - А теперь подумайте, зачем вы это делаете.
  - Потому что так привычнее, - пожала плечами Лиля.
  - Потому что все так делают, - добавила домохозяйка.
  - И не станешь же каждому без спроса лезть в душу, - пояснил банкир. - Неприлично как-то.
  - Это да. Еще в глаз засветят, - усмехнулся Паша.
  - Возможен и прямо противоположный вариант, - высказался Гриша. - Ты к человеку - со всей душой, а он тебе туда...
  - В общем, понятно, - резюмировал шеф. - Потому что непривычно, потому что не вписывается в социальные штампы и потому что страшно.
   - И главное, непонятно, зачем это нужно, - фыркнул Мужик с ноготок.
  - Хороший вопрос, - оживился ВП, - зачем нужна близость между людьми с утилитарной точки зрения?
  - С точки зрения организма и клеток, - начала я (ну, зациклило на этой модели, куда ж деваться-то?!), - без близости, то есть без тесного соприкосновения, невозможны нормальные межклеточные... то есть межличностные обмены, потому что если человек от меня отгородился глухим трехметровым забором, и я от него - таким же, то чем мы можем обменяться?
  - Можно гнилые помидоры друг другу швырять, - с энтузиазмом предложил Толик. - Или перестукиваться, как в тюремной камере.
  - В общем, примерно так все и живут, - подтвердил ВП. - И ничего, привыкли... Так зачем вообще близость нужна? Чтобы гарантированно помидором в рожу попадать, что ли?
  - Чтобы выйти на другое качество жизни. Наверное... - предположила я.
  - Какое?
  - Так ведь без близости любовь невозможна, - на физиономии Фили появилось мечтательное выражение. - А с близостью...
  - Без близости вообще никакое развитие невозможно, - сказал шеф. - Только прозябание в самоизоляции.
  Это был очевидный камень в мой огород.
  - Но большая открытость действительно предполагает большее количество болевых ощущений, - я сделала ответный выпад. - Мир - штука жестокая, и стоит ему открыться, как...
  - Ну да, Гриша нам уже рассказал, как ему мир в душу наделал, - насмешливо перебил ВП. - Если ты постулируешь жестокость мира, то нечего потом на зеркало пенять.
  - А если я ничего не постулирую? - заинтересовалась Лиля, явно собирая информацию для будущих бесед со своим профессором.
  - Как правило, ты все равно что-нибудь постулируешь, просто не осознаешь этого. Единицы из живущих на этой планете людей способны воспринимать мир таким, какой он есть, без фильтров.
  - И все-таки?
  - Когда ты постулируешь, что мир такой-то и такой-то, ты вырезаешь из всего огромного спектра узкую полоску, и потом взаимодействуешь только с ней. А если ты способна обходиться без постулатов, то можешь видеть весь спектр.
  - И тогда мир не будет жестоким?
  - Он будет разным каждую секунду. И не одномерным, поскольку любое вычлененное из общего единства качество - это только одно измерение, а объемным, голографичным.
  - Как-то почувствовать это можно?
  - А чем мы, по-твоему, тут занимаемся? Ника, ты повязки на глаза взяла? Неси!
  Ничего хорошего у меня с этими повязками не ассоциировалось (точнее, ничего приличного), однако деваться было некуда. На всех повязок, естественно, не хватило, и Гоше пришлось восполнить дефицит двумя дюжинами тонких вафельных полотенец. Мы завязали глаза и принялись ждать указаний ВП.
  - Значится, так, - сказал он. - Свободно перемещаетесь по комнате. Молча - разговоры слишком отвлекают. Стараетесь пообщаться с максимальным количеством людей - но не формально, как вы это делали до сих пор, а с максимально возможной для вас степенью искренности и близости. Начали!
  Абстрактно сформулированные условия тренинга и впрямь очень удобны - для тех, кто в нем не участвует. Как, спрашивается, общаться молча и с завязанными глазами, да еще при этом пытаясь сделать это общение близким и искренним? Долго раздумывать мне не пришлось: кто-то натолкнулся на мои руки и осторожно их погладил. Ой, мамочка! Помнится, недавно я такой тренинг уже проводила - и чем это закончилось?! Страшно подумать! Повторения совсем не хочется. Следовательно, задача усложняется: добиться этих... близости и открытости, и чтоб при этом сексуальности - ни-ни! Упс. А для меня это, дорогие сограждане, условия-то несовместимые. Пусть шеф смеется, сколько хочет, а ведь я какую-никакую искренность и близость, чтоб им пусто было, только с сексуальными партнерами допускаю. И наоборот: стоит ее допустить, эту самую открытость, как - раз, два, и секс случается! Ну и что теперь делать? Единственный выход - во избежание коллективного разврата - все задания побоку. Займемся чем-нибудь другим... да хоть определением, кто есть кто, по одежде. Эдакие невинные распознавательные трансакции вслепую.
  С собственным заданием я справилась легко и быстро. Брошки и галстуки, грубая вязка свитера и тонкий шелк рубашки, нежные волосы до плеч и грубая щетина на подбородке, запах и рост, походка, звук дыхания и даже температура ладоней - какое, оказывается, богатство данных можно при желании предоставить своему аналитическому аппарату! Я не только быстро определяла, кто передо мной находится, но и умудрилась запомнить последовательность контактов, поэтому закончила тренинг, весьма гордая собой. А в отчете наплела с три короба про необычные эффекты, возникающие при временном отключении основных каналов восприятия и активизации резервных. Авось шеф ни о чем не догадается.
  Но не зря, ох, не зря появлялись мои неприличные повязочные ассоциации: не успели мы закончить отчеты, как ВП, этот коварный тип гражданской наружности, велел нам повторить тот же тренинг, но уже без одежды - если, конечно, не считать одеждой повязки на глазах. То ли он просек мой трюк с подменой задания, то ли я не одна оказалась такая умная.
  Раздевались все сосредоточенно, без обычных шуточек, призванных скрыть стеснение - похоже, что-то произошло с ними в предыдущем тренинге, что-то такое, чего так и не случилось со мной. Они были как будто погружены в себя и слегка торжественны, словно вместо сексуального возбуждения, которого я так опасалась, их осенило что-то возвышенно-духовное, не имеющего никакого отношения к бренным телам. Вот как, стало быть, открытость и близость людей трансформируют. А я, как не преминул бы заметить ВП, в очередной раз упустила шанс выйти за свои убогие границы и прикоснуться к другой реальности. Последнее соображение, хоть и не озвученное шефом, а самостоятельно пронесшееся в сознании, меня очень расстроило, и, натягивая на глаза повязку, я приняла решение: все, больше никакой халявы. Буду придерживаться условий тренинга, как все нормальные люди, а там - будь что будет. Бог даст, вселенского разврата все же не случится...
  Однако решения - решениями, а тело еще несколько минут продолжало использовать недавно опробованную схему, то есть занималось исключительно опознанием. В отсутствие одежды эта задача оказалась куда более сложной, но я и тут выкрутилась: мне представилось, что я брожу среди инопланетян, которые скинули свои верхние, уже хорошо знакомые мне скафандры, а под ними оказались другие, более гладкие и теплые, менее узнаваемые, но тоже не имеющие никакого отношения к скрывающейся под ними внутренней сущности. Словом, скафандры соприкасались со скафандрами, мозги интенсивно работали над идентификацией 'инопланетян', а никакой близости так и не случалось...
  Один 'плюс' в таком следопытском подходе все-таки был: поглощенная исследованиями, я настолько отвлеклась от своих сексуально-ориентированных страхов, что пропустила момент, когда ощущения тела вдруг начали меняться, и не успела предотвратить начавшуюся трансформацию. Я как будто выросла на голову, а само тело стало пульсирующим и невесомым, причем обнаружилось это как-то вдруг: только что привычные вес и рост были в наличии, а в следующее мгновение от них остались одни воспоминания. То ли с перепугу, то ли от резкой смены в самоощущении, возникла потеря ориентации и легкое головокружение. Не исключено, что организм таким образом отчаянно пытался вернуться в нормальное состояние, но сделать это ему не удалось: движение в комнате продолжалось, и ко мне опять кто-то прикасался, причем, как ни странно, касания эти относились к уже моему обновленному, воздушно-трепетному телу. Тут я обнаружила новые странности и погрузилась в их изучение: если прежние прикосновения к моей коже кожей же и ограничивались, то теперь каждый импульс шел от поверхности куда-то вглубь, порождая долго не затухающие волны. Физика процесса решительно не согласовывалась с выращенными во мне представлениями о мире: эти самые волны мало того, что не затухали, так еще и порождали странное ощущение расширяющегося во все стороны пространства прямо в центре грудной клетки. Через некоторое время я заметила, что и люди в комнате воспринимаются уже не как шагающие кожаные мешки с костями, а как подвижные энергетические сгустки. При этом разница между мужскими и женскими 'сгустками' была какая-то температурно-магнетическая: более горячие мужские - пружинили и отталкивали, а более холодные женские - мягко втягивали в свою оболочку, как в вакуум.
  Не успела я задуматься над тем, почему с мужчинами взаимодействую как с одноименными электрическими зарядами, а с женщинами - как с разноименными, как натолкнулась на новый феномен: крупный почти нейтральный сгусток непонятного происхождения. Чуть погодя я поняла, что это не один человек, а двое, и отпрянула от парочки: какая-то часть меня продолжала рассматривать происходящее сквозь призму сексуальных взаимоотношений, и не желала мешать чужому 'интиму', хотя интимом там и не пахло. Однако странное дело: в процессе моих одиночных странствий я натыкалась на парочки все чаще и чаще, а затем мне и вовсе стали попадаться скопления из нескольких 'сгустков'. 'Должно быть, при взаимодействии эфирных тел действует пока еще не исследованный наукой закон скучивания, аналогичный гравитационному', - подумала я и перестала дергаться по поводу вторжения в чужое парное пространство: если людей больше пяти, это уже не интим и даже не групповуха, это просто комсомольское собрание какое-то!
  Пока моя голова сама по себе занималась производством разнообразных оригинальных мыслей, пространство в центре груди все расширялось и расширялось, а потом заполнилось какой-то тонкой, едва уловимой вибрацией, щемящей почти до слез. К счастью, тренинг закончился раньше, чем я окончательно расчувствовалась, однако перед финалом успело произойти еще одно необычное событие. Кто-то (я так и не успела не только разобраться, кто это, но даже сообразить, мужчина это или женщина) взял меня за руки и вдруг прижался своим лбом к моему - так, помнится, поступали в каком-то французском романе люди, собиравшиеся обменяться мыслями. Правда, герои давно забытого романа для пущей результативности процедуры еще и надрезали кожу у самой кромки волос (видимо, подозревали, что мысли передаются через кровь, как гепатит или СПИД), но мы, слава богу, обошлись без подобного натурализма. Мое взаимодействие с центром чуть выше бровей, гордо именуемым третьим глазом, до сих сводилось к разговорам о нем. Сейчас же эта область лба размером с пятак начала быстро наливаться давящей тяжестью, как будто из соседней головы что-то стремительно перетекало в мою. Мысли же, по странному совпадению, так же стремительно покидали голову, так что очень скоро она превратилась в звенящую от пустоты сферу с единственным тугим, заполненным энергией, пульсирующим пятном во лбу. От такой метаморфозы волосы у меня на голове медленно начали становиться дыбом, и неизвестно, чем бы все закончилось, если бы ВП не счел, что тренинг пора заканчивать.
   Освободившись от повязок, опустившись на пол и зависнув в задумчивости над тетрадками, мы не спешили одеваться - к чему, в самом-то деле, на один скафандр натягивать другой? Мне было совсем не до тела: голова пухла как от недавнего вторжения неизвестного ментального агрессора, так и от всех предыдущих приключений. Да и всем остальным, наверное, было что вспомнить. И было чему порадоваться, как выяснилось из отчетов. Большинство учащихся с сияющими глазами рассказали о невероятном чувстве любви, которое посетило их во время тренинга, об ощущении глубинного родства и духовного единства с присутствующими.
  - У меня с Никой мощный резонанс получился на уровне аджны, - сообщил под конец Толик. - Прямо сестра по разуму. Только она почему-то сопротивлялась очень...
  Так вот ты какой, мой неведомый агрессор! На кого угодно могла подумать, но только не на этого мрачновато-юморного прораба-телевизионщика. Ишь ты, 'сестра по разуму'! И кто, скажите, не станет сопротивляться, если ему без спроса прямо в башку лезут, да еще с таким напором?! Резонанс у него мощный, видишь ли. А у меня чуть череп не лопнул!
  Слова Толика о моем сопротивлении неожиданно сыграли роль спускового крючка: не сговариваясь, участники тренинга вдруг начали наперебой рассказывать о своих впечатлениях от контактов со мной (оказывается, не я одна занималась определением, ху из ху), и впечатления эти, как на подбор, были нелицеприятны. Как выяснилось, я проявлялась отстраненно и замкнуто, холодно и неприветливо, жестко контролировала 'допустимый уровень близости' и вообще вела себя как 'засланный казачок'. Словом, не человек, а инопланетный монстр какой-то - не зря мне мысли о пришельцах в голову лезли...
  Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! А мне-то казалось, что этот тренинг вполне успешно прошел, что я ого-го-го какую открытость продемонстрировала! Вибрирующая пустота в центре груди, так и не успевшая трансформироваться в чувство всепроникающей любви, оборотилась душераздирающей обидой на всех и вся. Вспомнились сразу и серые омуты, и ослики Иа, и застывшие маски вместо лица, все прочие эпитеты и метафоры, которые я успела заработать в Программе. Никогда мне не стать своей в этой миленькой компании, что ни делай, как ни старайся, ни маскируйся, ни пытайся стать такой как все, да хоть наизнанку вывернись - все бесполезно. Чем там принято у организма травить ненароком попавшую в него инородную клетку? Кажется, что эти вещества, выпущенные то ли лейкоцитами, то ли фагоцитами для растворения чуждого объекта, так и жгут меня со всех сторон. Ну что я вам всем сделала, господи?! Разве я виновата, что я - другая?!
  Мне бы выкричаться, выплакаться, облегчить душу, позволить тянущей боли покинуть сердце и излиться пусть едкими, но очищающими слезами, - но мы ведь люди гордые. Плакать на людях с раннего детства отучены. Затолкать все в себя, да поглубже, и утрамбовать там понадежнее, чтобы ненароком не вырвалось. Главное - соблюсти приличия, а внутренние раны кровоточащие мы как-нибудь переживем, не впервой. Так что я смолчала. Изобразила несказанное удивление открывшимися далями и пообещала поразмыслить обо всем на досуге. И даже улыбнулась пару раз через силу.
  Шеф меня почему-то насиловать и доводить до катарсиса не стал. Кивнул себе спокойно и дальше Игру повел - к ему одному видимым сверкающим вершинам духа. И действительно, сколько можно со мной носиться, как с писаной торбой?! Все равно толку никакого, не выходит из меня нормального человека и достойного члена магического общества, и не выйдет никогда. И ведь, что самое горькое, непонятно даже, в чем конкретно мой страшный изъян заключается.
  - Да в том, что никого не любишь, ни себя, ни окружающих, - внутренний голос, как всегда, тут как тут. - Ты сама всех чужими считаешь, вот и они к тебе так же относятся.
  А за что мне себя любить, когда внутри такая редкая сволочь проживает? Ни поддержки, ни помощи - только упреки и изобличения, одно другого несправедливее, безжалостнее и бесполезнее. Что же касается окружающих... Я, может, и хотела бы их любить... или хотя бы близкими считать, да только не получается почему-то. С другой стороны, есть ли хоть один человек на земле, для которого я - родное и любимое существо? Родственники точно не в счет. С мужчинами я обычно только в постели пересекаюсь, с женщинами задушевных отношений тем более не случается. Были двое людей, которых без натяжки можно было друзьями назвать, да и те - в Америку уехали. И не исключено (если копнуть тщательнее), что и Мишка с Ритой тоже мою чужеродность чувствовали, только из вежливости не сообщали об этом.
  Стараниями зловредного внутреннего голоса обида на судьбу быстро обогатилась отвращением к себе. Игра шла своим чередом, одни тренинги сменялись другими, я автоматически что-то говорила и делала, а внутри тем временем шел своеобразный перепросмотр всей предыдущей жизни. Картинки из прошлого всплывали серые и мрачные: нелюдимая печальная девочка в детсадовской группе; почти ничем не спровоцированный жестокий бойкот одноклассниками в школе; сухие, ни к чему не обязывающие отношения с однокурсниками в университете; многолетнее молчаливое противостояние с родителями; отстраненные поверхностные беседы с коллегами по науке... Годы жизни, прошедшие мимо, впустую, без цели и без смысла, не согретые теплом нормальных человеческих эмоций. Бесконечные повороты колесницы майи, распятие на дыбе времени, мучительный холод одиночества, ощущение полнейшей собственной ненужности, неправильности, несостоятельности... Отвращение все увеличивалось, обрастало новыми нюансами и сверкало новыми гранями, подступало тошнотворной волной к горлу и болезненными спазмами сжимало желудок. Хотелось умереть, причем прямо сейчас, но - из лучших садомазохистских побуждений - медленной и мучительной смертью.
  А проницательный, всезнающий и всемогущий шеф, вместо того чтобы удовлетворить мое невысказанное желание и устроить какой-нибудь тренинг по танатотерапии, или падение, скажем, с крыши, чтобы можно было промахнуться и рухнуть не в подставленные руки, а оземь и вдребезги, сообщил, что сейчас мы будем поднимать кундалини. 'Ничего у меня, конечно, не поднимется, можно даже не пытаться', - оптимистично решила я и начала прикидывать, как бы понезаметнее выскользнуть из комнаты, а потом и из дома, и уйти куда глаза глядят. Но выскакивать на улицу в чем мать родила не хотелось даже перед лицом гипотетической будущей смерти, а натягивать на себя одежки прямо перед подъемом кундалини, ничего не объясняя ВП, было бы более чем странно.
  Пока я медлила с решением, шеф распределил партнеров для подъема - ко мне подошел Толик, от чего глаза у меня немедленно полезли из орбит, и я даже ненадолго забыла о своих суицидальных устремлениях. Я была уверена, что Толику пристало поднимать кундалини с только Максом, так же как Анжеле - только с Оксаной, а Наташе, наверное - с самим ВП, однако факт оставался фактом: Толик стоял прямо передо мной и улыбался аки Будда... Когда зазвучала музыка и мы начали работать с чакрами друг друга, я поняла всю мудрость и дальновидность шефа. При подъеме кундалини с 'нормальным' мужчиной я блокировала бы процесс из страха перед сексуальным возбуждением, а при подъеме с женщиной - из протеста против 'лесбийского' действа. В данном же случае мне попался классический партнер из серии 'не верхом, но и не пеший': не женщина, но и не совсем мужчина, человек не разбери поймешь какой ориентации, профессии и социальной принадлежности, не молодой и не старый, не грустный и не веселый, такой себе загадочный зверек невнятной наружности и странной судьбы.
  Закрыв глаза и погрузившись во внутренние ощущения, я вскоре почти забыла о существовании партнера. А потом мне было уже и вовсе не до него: тяжелое, темное облако горячей энергии распирало нижнюю часть тела, и чем чаще и интенсивнее я дышала, силясь вытолкнуть его вверх, тем более резкая боль пронзала меня на уровне солнечного сплетения, как будто что-то разрывало тело пополам. Когда я поняла, что больше не выдержу, и на мгновение перестала дышать, неожиданно сухая и прохладная ладонь Толика легка на мою третью чакру, мягко погрузилась в тело, не встречая преград, добралась до сгустка боли, впечаталась в него - и резко дернулась, выбираясь за пределы тела и забирая напряжение с собой. Облегчение было настолько сильным, что ноги у меня расслаблено подогнулись и я чуть было не опустилась на пол, но Толик подхватил меня за локти и настойчиво шепнул: 'Дыши, дыши!' Собрав силы, я выпрямилась и снова включилась в процесс, но не прошло и пары минут, как меня скрутил новый болевой спазм: проскочив предыдущий проблемный рубеж, столб энергии поднялся до центра груди, и как будто тысячи черных игл впились прямо в сердце. Задыхаясь и кашляя, я дышала и продиралась через этот спазм, то ли ведомая, то ли принуждаемая партнером, и остановилась только тогда, когда с губ уже был готов сорваться стон. И снова крепкая рука Толика втянула мою боль в себя, а его шепот у самого уха снова повел меня по бесконечной дороге к вершине - ноги подкашивались и оступались на каменистых кручах, предательские осыпи то и дело преграждали путь, кровь стучала в висках, перед глазами плыли красные круги то ли от недостатка, то ли от избытка кислорода, сухой воздух нещадно драл глотку, а вожделенный конец пути скрывала плотная завеса облаков.
  Не будь Толика, я давно уже прекратила это мучение, но сейчас отступать было поздно, и я безвольно выполняла его команды, мечтая лишь о том, чтобы все как можно скорее закончилось, и боль перестала терзать мое тело. А потом оказалось, что физическая боль - просто цветочки по сравнению с душевными страданиями - удесятеренными, сконцентрированными в точку, спрессованными в краткие мгновения обидой, отчаянием, бессилием и отвращением к себе. Как я ни старалась сдерживать рвущиеся из горла рыдания, они все же прорвались наружу, и ко всем предыдущим эмоциям добавился жгучий стыд от того, что в я ревела в голос присутствии чужого человека, захлебывалась слезами и хлюпая носом. И даже страшно представить, как отвратительно при этом выглядела.
  Но Толик, как ни странно, не стал демонстрировать отвращения - вместо этого он крепко прижал меня к себе, словно оградив от чужого любопытства, и дал возможность нарыдаться вволю, содрогаясь всем телом и размазывая слезы по его волосатой груди. Когда я наконец успокоилась и начала тихо всхлипывать, он перестал гладить меня по голове и немедленно напомнил о необходимости дышать - и дыхание неожиданно стало легким, почти неощутимым, несмотря на частоту и интенсивность, как будто река наконец прорвала долго сдерживавшую ее плотину и теперь вольготно разливалась по равнине. Последнее препятствие случилось уже на уровне третьего глаза - но теперь я справилась с болью сама, а когда напряжение лопнуло толстой черной пленкой, открывая внутреннему взору чистое ярко-голубое небо, лоб партнера опять соприкоснулся с моим - но теперь в этом действе не было уже и грана насилия. Никто не нападал и никто не сопротивлялся - казалось, в микроскопически тонкой прослойке между нашими головами вдруг распахнулось огромное пространство, наполненное причудливыми образами и пульсирующее в ритме сердца. Наше дыхание в унисон все расширяло и расширяло это пространство - до тех пор, пока музыка с резким щелчком не разродилась звенящей тишиной, и перед моими глазами появился светящийся сквозь облака солнечный диск. Потом облака рассеялись, но солнце оказалось скрыто темным диском, как при затмении, и лишь по краям струился расплавленным золотом обжигающий свет. Наконец, исчез и черный диск, а раскаленное солнце заполнило собой все пространство, высветляя самые темные уголки души и выжигая еще оставшуюся где-то на донышке тяжесть и боль...
  Когда я пришла в себя и открыла глаза, оказалось, что я сижу, положив голову Толику на плечо, а по щекам вновь текут слезы - но уже легкие и светлые. Я посмотрела вокруг - и поразилась тому, какие красивые и одухотворенные, а главное - родные у всех лица. Даже шкафообразный Гриша и манерная Лиля казались членами одной большой семьи - моей семьи. Даже толстый банкир и обстоятельный Мужичок с ноготок были вполне милыми и симпатичными субъектами - словно кто-то то ли надел на меня розовые очки, то ли стер многолетнюю пыль с окна, сквозь которое я смотрела в мир. С другой стороны к Толику прилепился притихший и присмиревший Макс - сказал бы мне кто еще полчаса назад, что я буду вполне уютно чувствовать себя в троице с двумя 'голубыми'!..
  Кто-то улыбнулся мне, и я, не успев сообразить, что происходит, улыбнулась в ответ, а в сердце что-то шевельнулось, становясь на свое место, и меня посетила мысль, что это состояние, должно быть, и есть любовь - ровная и умиротворенная, без аффектов и страстей, но заполняющая собой все вокруг, никого не выделяющая и никого не отметающая. Внутренний голос попытался сострить, предложив проверить, распространяется ли моя возвышенная любовь на бомжей, контролеров и бандитов, но даже его навязчивая бестактность в этот раз не произвела на меня впечатления.
  После отчетов мы неспешно оделись и тихо и торжественно пообедали - правда, мне от избытка чувств кусок в горло не лез, да и боязно было спугнуть необыкновенное состояние пережевыванием бутербродов.
  - Эх, щас спою, - промурлыкал довольный Филя после переваривания пищи.
  - Это можно, - улыбнулся шеф и подмигнул мне.
  - Давайте устроим сеанс спонтанного пения, - предложила я, и впервые за все время своего пребывания в Программе не встретила ни одного слова и взгляда возражения.
  Мы расселись в большой неровный круг, закрыли глаза и взялись за руки - это действие почему-то показалось совершенно естественным и даже необходимым.
  - Сначала поем просто 'а-а-а', - пояснила я, включая кассету с медитативной музыкой, - а потом позволяем звукам трансформироваться... ну, у кого во что получится.
  - Только не в прилипчивые эстрадные хиты, навязчивые мелодии, которые крутят по радио, и прочий мусор, - уточнил ВП. - Не используйте слова известных вам языков, попробуйте пропустить сквозь себя те звуки, которые будут к вам приходить. И не смущайтесь, если это будет звучать как абракадабра. В некоторых традициях эта техника используется для достижения непосредственного контакта с Духом - вот и попробуйте...
  Мы пели долго и слаженно, потом долго и уже разлаженно, каждый сам с собою, но с удовольствием и без явных диссонансов. Мой обычно высокий голос понемногу становился грудным, а затем даже сделался довольно низким, звуки шли не из горла и даже не из груди, а из живота, а сама мелодия, рождавшаяся сама собой, мало-помалу начала напоминать какие-то сложные многоголосые восточные напевы. Вслушавшись, я ошеломленно обнаружила, что пою чистым и глубоким, тягучим 'грузинским' голосом, скорее мужским, нежели женским, и даже слова звучат совершенно по-грузински, насколько позволяли судить мои привыкшие к славянской речи уши. От неожиданности я замолчала, открыла глаза и на всякий случай осмотрела себя. Тело, слава Богу, не трансформировалось вместе с голосом, да и голос, как выяснилось при ближайшей проверке, снова быстро стал моим - непонятно только откуда взялась та горная 'ария'. С людьми, впрочем, происходили и не такие еще метаморфозы: Саша, покачиваясь на манер китайского болванчика, смешным тоненьким голосочком выводил какую-то песнь времен империи Синь. В вокале Лили слышалось что-то грозное испанско-конкистадорское. Толик вел заунывную песню чукчи на берегу Северного ледовитого океана. Филя издавал ни с чем не схожие резкие гортанные звуки, и я невольно вспомнила о покрытом зелеными перьями змеевидном Кецалькоатле (только у нас змей был ярко-оранжевый). Дима, ритмично вытягивая шею, клокотал на каком-то птичьем языке. Но больше всех потряс меня Гриша, который даже не пел уже, а размеренным речитативом разговаривал сам с собой на каком-то странном языке, напоминавшем смесь латыни и греческого, и вдобавок выразительно жестикулировал, словно вдруг оказался на каком-то важном философском диспуте...
  В общем, спели мы на славу, а вернувшись в обычное состояние, все как один возжелали узнать, что сие только что с нами произошло и что бы это значило, с чем и обратили взоры в сторону ВП. Но шеф даже не подумал удовлетворять распиравшее нас любопытство: уютно разместившись в кресле и прикрыв глаза, он то ли медитировал, то ли просто спал - во всяком случае, в нашей общей реальности находилось только его тело, а оно отвечать на вопросы без хозяина почему-то отказывалось. Я перевела вопросительный взгляд на Оксану, словно она могла обнаружить месторасположение руководителя Программы в виртуальных мирах и вернуть его обратно, но в ответ получила лишь веселое пожатие плечами:
  - Теперь вести Игру тебе придется...
  - Ну что ж, давайте тренинг обсуждать, - покорно согласилась я. - У кого какие есть вопросы?
  Как отвечать на вопросы относительно происхождения 'овладевших' нами голосов, я понятия не имела, однако чувство долга требовало поднять оброненное шефом знамя и нести его дальше, невзирая на собственные несовершенства и пробелы в образовании. К счастью, каверзных вопросов никто и не задавал. Всем куда больше хотелось поделиться только что пережитыми приключениями - оказывается, экзотические звуковые эффекты у большинства народа сопровождались соответствующим видеорядом, а у некоторых - еще и необычными тактильными ощущениями, и по сравнению с этим даже просмотр самых захватывающих кинофильмов казался банальной детской забавой. Все переживания можно было условно разбить на четыре большие группы: исторически-географические, инопланетно-фантастические, мифические и животные (Дима оказался не единственным талантом, способным пропускать через себя голоса фауны планеты - в Мужичке с ноготок во время тренинга неожиданно прорезался бурый медведь, что сильно его озадачило).
  Довольная тем, что все идет ровно и гладко, и совсем не горящая желанием проводить ментальные беседы и мозговые штурмы, я решила привлечь к работе Наташу и попросила ее провести какой-нибудь тренинг по свободному танцу. Народ опять поддержал меня, и следующие полтора часа все с упоением делали растяжки, балансировали в разнообразных позах и отплясывали. Апогеем тренинга стал коллективный танец, нечто среднее между сиртаки и хороводом, сопровождавшийся всеобщими братаниями и объяснениями во вселенской любви.
  Состояние, на мой взгляд, было самое подходящее для завершения Игры, но быстренько свернуть собрание у меня не получилось. После отчетов я по инерции спросила, есть ли у кого-нибудь вопросы, будучи на стопроцентно уверенной, что всем давно все понятно. Но не тут-то было.
  - У меня не то чтобы вопрос, скорее проблема, - неожиданно признался Гоша.
  Ну как откажешь в помощи гостеприимному хозяину дома?! Не по-людски это. И не по-тренерски. Хотя, с другой стороны, что может быть не так у этого холеного красавца с хоромами в придачу?!
  - А в чем проблема-то?
  - Да вот с ногами у меня... не все в порядке. Расширение вен уже много лет, и никакие лекарства не помогают. Врачи предлагают операцию, но, сама понимаешь...
  Я понимала: ни один человек в здравом уме добровольно под нож не ляжет, и скомандовала:
  - Показывай, что ли. Подумаем, что можно сделать.
  Гоша закатал брючину, и нашим глазам предстала волосатая икра с синим узором выступающих вен.
  - Обычно они не так сильно выпячиваются, - смущенно пояснил он. - Но сегодня мы почти весь день на ногах, вот и разболелись...
  Как бы, черт побери вспомнить, что там у Луизы Хэй насчет ног-то написано? А заодно бы исцеляющую аффирмацию присовокупить, повторяй, дескать, дружок, с утра до вечера - глядишь, и попустит. Я тут же устыдилась собственных мыслей: Луизу Хэй Гоша, скорее всего, и сам прочесть в состоянии, а раз человек ко мне за помощью обратился - нечего в кустах отсиживаться, надо что-нибудь придумывать прямо здесь и сейчас. А что можно придумать, если я сроду с такими проблемами не сталкивалась?!
  - А как бы ВП на твоем месте поступил? - вкрадчиво спросил внутренний голос.
  Ты смотри-ка, и от этого олуха порой польза бывает. А ВП бы на моем месте... вправил пациента, перво-наперво, а потом начал бы с причинами болезни разбираться. Вирусы в системе устранять, как он выражается. Только я-то в мануальной терапии, в отличие от шефа, ни бум-бум. Ладно, главное - не личное исполнение, а эффективное руководство. Попробуем из себя менеджера изобразить, раз уж все равно больше ответственность свалить не на кого.
  - Кто у нас на правке специализируется? - спросила я у ближайших соратников шефа.
  - Да все, - ответил Толик. - И я, и Филя, и Наташа, и Макс...
  - Пусть лучше Наташа, - высказал робкое пожелание Гоша, с опаской покосившись в сторону Фили и Макса.
   Жрица свободного танца повела себя очень уверенно: велела пациенту лечь на ковер, ловко прошлась сопровождавшимися легким хрустом толчками рук по спине, а потом села рядом с распростертым телом и, как-то хитро заломив ногу Гоши, резко дернула ее на себя. Что-то громко щелкнуло, Гоша ойкнул, а девушка, не теряя времени даром, быстро переместилась на другую сторону и повторила операцию со второй ногой. Минуту спустя все было кончено, слегка ошалевший хозяин дома сидел и прислушивался к себе, а Наташа с видом человека, доблестно выполнившего задание, вернулась на свое место.
  - Ну как? - спросила я на правах руководителя проекта по исцелению Гоши, втайне надеясь, что ситуация уже исправлена целиком и полностью.
  - Пошла вода по трубам, - со слабой улыбкой сообщил он.
  - А боль прошла?
  - Гм... Не то чтобы совсем...
  Не прошла, стало быть. И что теперь делать - спрашивать у присутствующих, кто умеет с эфирным телом работать? Так я, пожалуй, совсем себя дискредитирую в глазах мирового сообщества. Нет, надо бы исполнить какой-нибудь сольный номер, хотя бы боль снять, если уж до причин додуматься не получается... Тут мне очень кстати вспомнился коллективный сеанс с использованием исцеляющей энергии рэйки, и я организовала всенародное возложение рук на Гошины ноги. Сама я при этом стала во главе целительского собрания и, к немалому удивлению, обнаружила все свои верхние чакры работающими на полную мощность. В макушке что-то настойчиво свербило, как будто туда и впрямь вливалась энергия, в горле пульсировал тугой комок, а от сердца вниз по рукам двигалось к ладоням что-то горячее и вибрирующее. Инициированный Толиком третий глаз тоже не дремал - мысли по поводу причин Гошиных проблем вдруг полились плотным потоком, и я едва успевала выхватывать из него ключевые положения, чтобы запомнить их и потом рассказать нашему страждущему пациенту...
  Мысли все еще продолжали приходить, когда поток через макушку и руки прекратился, все потихоньку разошлись по своим местам, а Гошино лицо расслабилось и просветлело.
  - Все прошло, - обрадовано сообщил он. - Ноги как новенькие. Спасибо огромное.
  - Ну, мы немного помогли, конечно, - каким-то чужим, четким и властным голосом сообщила я, с удивлением вслушиваясь в то, что говорю, и ощущая себя на голову выше ростом, - но чтобы окончательно разобраться с этой проблемой, тебе придется немало самостоятельно поработать. Во-первых, сегодня же выписать и рассортировать все источники напряжений - физических, энергетических, эмоциональных, ментальных и так далее. Использовать можешь тот же алгоритм, что и с обнаружением вредных привычек. Во-вторых, разобраться, какие из них можно устранить немедленно, а что требует более кропотливой работы. Ну и, естественно, устранить все что можно. В-третьих, проанализировать свои жизненные установки, особенно связанные с любым передвижением. В-четвертых, в течение следующей недели фиксировать все моменты, когда ноги опять дают о себе знать. В-пятых, разработать систему упражнений для укрепления стенок сосудов - в этом тебе Филя поможет. В-шестых, ежедневно утром и вечером визуализировать кровеносную систему и гармонизировать ее состояние с помощью белого света. По первым трем позициям - завтра ко мне на консультацию. Скажем, часам к двенадцати. Еще вопросы есть?
  Вопросов у Гоши больше не было, и немудрено: теперь мне впору было самой себя бояться, что уж говорить о других людях! Даже Оксана, и та посмотрела на меня с явным уважением.
  Не успела я возгордиться свалившейся в голову мудростью и присмотреть себе местечко для спокойного возлежания на лаврах, как нашлась новая работенка, и не одна. Народ, узревший в моем лице целительного мага и влиятельного гуру, принялся вытаскивать на свет божий свои застарелые болячки и нерешенные проблемы, надеясь на немедленное и эффектное избавление от всего этого хлама. Я картинно вздохнула, ощущая себя новоявленным Мессией и начала было вещать неземные откровения, но тут ВП шевельнулся и открыл глаза.
  - Это что тут у вас, филиал лазарета? - спросил он. - Или сеанс Кашпировского? Вы сюда зачем пришли, лечиться или учиться самостоятельной деятельности? Может, кому-нибудь швы рассосать на халяву, или от энуреза с псориазом избавить?!
  Поскольку вопросы были как на подбор риторические, а тон у шефа - вовсе не шуточный, с мессианской карьерой мне пришлось тут же подвязать. Эх, только вдохнула вкус божественного... То есть аромат... Тьфу ты, дожилась: сама себя цитировать начала. Не успела от комплекса неполноценности и чувства собственной бесполезности отделаться, как тут же в манию величия вляпалась. Чур меня, чур!
  - А мы тут, пока вы спали, спонтанным... э-э-э... творчеством занимались, - сделав невинные глазки, доложила я. - И немного с насущными проблемами разбирались...
  - А кто тебе сказал, что я спал?! - хитро прищурился шеф.
   Я поперхнулась: выходит, он просто притворился отсутствующим, а сам втихомолку за нашими представлениями наблюдал?! Да уж, выходит, отличилась я - дальше некуда.
  - У меня другие дела были, а вы до поры до времени и без меня справлялись, - развеял мои подозрения ВП. - Но чувствую, куда-то вас не в ту сторону занесло, пришлось возвращаться обратно. Во что вы Игру превратили, позвольте полюбопытствовать?
  Я виновато потупилась: дескать, царь-батюшка, не вели казнить, вели миловать, хотела-то как лучше, а получилось как всегда... Шеф на провокацию не поддался и продолжал буровить меня глазами, посему пришлось продемонстрировать искреннее раскаяние более тщательно:
  - Я больше не буду. Честное слово...
  - А я думаю, в этом есть рациональное зерно, - неожиданно заступилась за меня Оксана. - Проблемы со здоровьем действительно у многих имеются, и не все пока научились с ними справляться. Давайте организуем дополнительные практические занятия на эту тему, и пусть Ника их ведет, если у нее есть эта... предрасположенность.
  - На дополнительных занятиях - сколько угодно, - неожиданно легко согласился шеф. - Кстати, раз уж существует такая озабоченность здоровьем, нужно специальную программу под это создать, оздоровительную. Для тех, кого это больше чем создание собственного бизнеса интересует.
  И догадайтесь с трех раз, кому было поручено продумать концепцию этой самой оздоровительной программы! Или мало мне было маеты с печатным органом?! Но идея Оксаны и шефа вызвала такую горячую поддержку широких народных масс (некоторые даже начали вслух фантазировать, какое огромное количество родственников и знакомых можно будет привести на излечение), что я только махнула рукой. Собственная востребованность не могла не радовать, хотя ее быстро растущие масштабы внушали здоровое опасение: по Сеньке ли, собственно, сия здоровенная шапка?..
   В том, что шеф так вовремя просну... гм... прервал свои неотложные дела и вернулся обратно к нам, был огромный несомненный 'плюс': мне больше не пришлось никого учить и лечить, а Игра, перепахавшая меня вдоль и поперек, наконец закончилась. Теперь можно было ненадолго уединиться, вымести из души мусор от рассыпавшихся комплексов, подвергнуть основательному пересмотру заскорузлые жизненные ценности, слегка понежиться в лучах сегодняшней славы и посмотреть в завтрашний день с робким, едва проклюнувшимся, но все-таки оптимизмом.
   - Ну что, как впечатления? - спросил меня ВП по дороге домой.
  - Ой, - засмеялась я, - дайте переварить сначала, потом поделюсь.
  - Это уже выводы будут, а не впечатления. Что, не хочется признавать наличие позитивных результатов и расставаться со своей ненаглядной серенькой шкуркой?
  - Да не в этом дело. Просто... как бы это сказать... есть ощущение какой-то незавершенности, что ли. Как будто чего-то не хватает. Как будто что-то самое главное почти случилось... но все же так и не случилось. В общем, продолжения хочется.
  В ответ он таинственно хмыкнул и пообещал, что продолжение непременно последует. Но кто же знал, что последует оно не в отдаленном будущем, а той же ночью!..
  Началось все с того, что мне приснилась Игра - точнее, продолжение только что закончившейся Игры. Место действия, как и положено любому уважающему себя сну, изменилось, переместившись на освещенную костром вершину горы, а вот действующие лица остались прежними - за исключением шефа, который бесследно исчез, оставив после себя вызывающе пустое кресло. Во сне необходимость вести Игру меня почему-то совершенно не напрягала: все шло слаженно, согласованно и как бы само собой, словно движущиеся разрозненные фигуры были лишь внешними проявлениями какого-то скрытого от глаз гармоничного целого. Вполне естественным казался и тот факт, что к числу участников Игры примкнули персонажи множества других моих снов, включая совершенно фантасмагорические. Без голливудского вида чудовищ, слава богу, обошлось, однако и странные фигуры без лиц, мучавшие меня все детство, и эфемерные великаны, и даже персонажи снов-триллеров и снов-ужастиков были тут как тут. На периферии всей честной компании, почти за пределами очерченного пламенем костра круга, восседал древний старичок из снов с сексуальными кошмарами, окруженный своими ученицами-убийцами. Но особенно эффектно среди всех присутствующих выделялась Наташа, точнее две Наташи: одна - брюнетка с длинными волосами, другая - блондинка с короткими. Эти милые барышни почему-то не замечали друг друга, хотя их движения были строго согласованы и отражались одно в другом, как в зеркале.
  За исключением этих явных несуразностей Игра была чудо как хороша. Ментальный тренинг с участием такого количества разномастных и слабо стыкующихся персонажей оказался изумительно утонченным, динамичным и даже зрелищным действом: мы жонглировали понятиями, как упругими шарами, перебрасывая их друг другу и наслаждаясь изменчивой игрой цвета на выпуклых в дрожащих поверхностях, а потом просто растворяя в ночном воздухе. Последовавшему за нашим философским диспутом коллективному пению позавидовал бы профессиональный хор - так слаженно и мощно сплетались в общую звуковую ткань контрастно звучавшие голоса, а изощренность наших импровизаций заставила бы усомниться в собственной дееспособности любой джаз-бенд.
  Когда мы наконец добрались до танца, в пространстве успели натянуться невидимые нити, соединявшие каждого участника Игры со всеми остальными, причем эти связи не сковывали индивидуальных движений, а порождали общее поле колебаний с ослепительно красивым светящимся в воздухе рисунком. На мгновение у меня мелькнула мысль, что я вижу оживший кристалл со строго упорядоченным и в то же время совершенно свободным движением атомов, но развить эту тему не удалось: какая-то сила, медленно вращая, поднимала меня вверх, так что вскоре я обнаружила себя парящей в воздухе и при этом не прекращающей танцевать. Я закрыла глаза, наслаждаясь ощущениями овеваемого ветром тела, а когда открыла их снова, Игра исчезла вместе со всеми людьми и нелюдями. Ненадолго приютившая нас гора превратилась в подозрительно знакомую скалистую безжизненную планету, и только костер никуда не делся, разве что горел он уже без дров и какого-либо другого топлива, сам по себе. Звезды на черном, почти сливавшемся с поверхностью планеты небе били в глаза ослепительными прожекторами, мешая рассмотреть то, что сверкало за ними.
  Все это вдруг показалось мне гигантской сценой, и я неожиданно для себя начала новый танец - ни на что не похожий, спонтанный и ритуальный одновременно, а главное - совершенно явственно предназначенный зрителям, скрытым за огнями звездных рамп. Этот тягучий танец длился очень долго под аккомпанемент поющих языков костра, а когда движение исчерпалось само собой, так же произвольно, как и началось, звезды погасли, и на фоне бархатного неба я увидела несколько сияющих белых фигур, настолько огромных, что они не умещались в пространстве, которое я могла охватить взглядом. Главная из этих фигур, стоявшая в центре, что-то произнесла, явно обращаясь ко мне, но звук ее громоподобного голоса отразился от поверхности планеты и превратился в сотрясающие все мое тело волны, так что я не смогла разобрать ни слова. В сознание просочился лишь общий смысл обращения, заключавшийся в том, что я принята в какое-то высокое сообщество и получила жреческое посвящение. Говорящая фигура смолка и погасла вместе со своими товарищами, и в наступившей тьме почти до самого неба вспыхнул огненный фонтан костра.
  В ту же секунду до меня дошло, почему сцена с самого начала казалась смутно знакомой: я уже видела обнаженную поверхность этого небесного тела, когда описывала шефу свое видение сосуда - широкой полированной чаши над древним металлическим треножником. Чаша не замедлила явиться, и когда языки пламени принялись жадно лизать ее гладкое тело, из темноты выступила еще одна светящаяся фигура, на сей раз уже вполне человеческих размеров, и медленно приблизилась ко мне вплотную. Подошедший человек спокойно протянул руки к чаше прямо сквозь пламя костра, отпил булькавшей жидкости и протянул сосуд мне. Чаша, вопреки моим ожиданиям, оказалась ледяной на ощупь, а жидкость обожгла горло огнем, мгновенно охватившим все тело и заставившим вибрировать каждую клеточку. Человек подошел еще ближе, так, что наши дыхания смешались в одно, и едва ощутимым движением коснулся моей груди. Я содрогнулась от наслаждения, и десятой части которого никогда не испытывала наяву, закрыла глаза и выгнулась навстречу светящемуся облаку с человеческими очертаниями, неуклонно сливавшемуся со мной...
  Уже на пике ощущений, когда мое тело готово было взорваться и разлететься мириадами молекул по всему космосу, в сознание неожиданно ворвалась непрошенная мысль. Что-то во всем этом было не так, где-то я уже видела это длинное гибкое тело, и эти тонкие сухие пальцы уже когда-то казались моей спины... Я резко открыла глаза - и увидела в миллиметре от себя слишком знакомые зрачки в окружении дымчато-серой радужки. Разве что очки, столь же непременный атрибут шефа, как и вечно дымящаяся в руке сигарета с длинным столбиком пепла, куда-то подевались. Как ужаленная, я дернулась, подскочила... и обнаружила себя сидящей в полной темноте на диване в своей комнате. И приснится же такое, святые угодники! А тело продолжало стонать и вибрировать так, как будто это был вовсе не сон...
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"