Ника Лай : другие произведения.

Там, где нас ждут (в процессе) новое 7.12

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Раздражает, когда пытаются навязать чужую волю, но еще больше раздражает когда кто-то делает выбор за тебя. И тогда остается только одно - бежать, бежать быстро и без оглядки. Вот только от чувств не убежишь. Рекомендуется к прочтению после "Длинной темной ночи"
  ПРОЛОГ
  Кроваво-красный диск солнца взошел из-за горизонта, подарив миру частичку света и разогнав тьму ночи. Роса уже опустилась на сочную листву, и под влиянием почти невесомого ветра, что заставлял иной раз вздрогнуть стебли, ее прозрачные капли перекатывались по неровным поверхностям листьев. Раздался хлесткий, неприятно резанувший пространство скрип, когда растворилась дверца небольшой полуразрушенной хижинки, впуская в помещение прохладу, что еще не успела раствориться после ночи. В неказистом жилище, что год от году все ниже клонился к земле, вполне сносно было жить сейчас, в самом начале первого осеннего месяца, но зимой, когда сквозь многочисленные прорехи в стенах и крыше забивались ветра и мороз, а сквозь щели, что порой достигали толщины в палец, на пол под окнами наметало снега, это было категорически невозможно.
  За порог скользнула хрупкая девичья фигура. Приблизившись к колодцу, она потянула цепь, и из недр его показалось ведро свежей прохладной воды. Ладони с тонкими длинными пальцами погрузились в нее и, зачерпнув, поплескали в округлое личико с глазами нежного голубого цвета, в глубине которых можно было утонуть за считанные секунды. Немного капель попало и на распущенные, волной спускавшиеся до поясницы, слегка вьющиеся иссиня-черные волосы, замерев на них как дивное украшение. Если бы солнце уже взошло полностью, то окрасило бы капельки всеми цветами радуги, заставив сверкать как редчайшие драгоценные камни, что могли позволить себе лишь знатные и богатые синьоры и сеньориты. Улыбка появилась на лице девушки, выражая удовольствие и искреннюю радость. Зачерпнув полную пригоршню воды, она на несколько секунд, пока кожу не стало щипать, погрузила в нее лицо. И так дивно было ощущение, когда девушка подставила его после навстречу робким лучикам солнца, что губы растянулись в новой улыбке. Капельки влаги, что очертили лицо, сверкнули красными всполохами, приветствуя светило.
  Но через секунду от удовольствия и радости в глазах не осталось и следа. Девушка уловила неясное движение в кустах, а до ушей донесся хруст. Она дернулась, затем затравленно оглянулась за спину на дом. Вновь обратив взор на кусты, что издали предательский шум, она зажала рот рукой, перекрывая доступ готовому вырваться из горла крику ужаса и отчаяния. С другой стороны колодца, вальяжно опершись руками на изъеденное жучками дерево, стояла высокая худощавая блондинка с небрежно остриженными волосами, порой имевших разную длину: одни едва касались верхней части уха, другие шли беспорядочной лесенкой, резко обрывающейся несимметричными прядями, лежащими на плечах. Ее пронизывающие глаза цвета первой зелени неотрывно смотрели на обитательницу хижины. Черноволосая девушка ойкнула и стала медленно отступать от нежданной гостьи. Но та не стала ждать, когда жертва отдалиться или, не желая даже дать фору и призрачную надежду, медленно, плавно и слегка лениво, напоминая повадками и движениями кошку, потянулась и тут же одним неуловимым движением оказалась рядом. Схватив черноволоску за руку, она подтащила ту к дому. Зажав своей жертве рот рукой, когда она вознамерилась закричать, блондинка втолкнула ее внутрь хижины.
  - Сядь, - голос ее был тихим, но пугающим, и черноволоска подчинилась, мгновенно опустившись на единственный целый в доме табурет, что стоял у стола, на котором змеилась длинная широкая трещина.
  - Кора! - произнесла она имя нежданной гостьи, словно выплюнула.
  - Здравствуй Ярмила, - лучезарно улыбнулась блондинка.
  - Не могу сказать, что скучала, - хорошенькое личико черноволоски скривилось.
  - Зато мой брат просто сказочно обрадуется новости, что ты нашлась.
  Ярмила побледнела и бросила на блондинку затравленный взгляд, мгновенно переместившийся на дверь.
  - Даже не думай об этом, - Кора нарочито медленно потянула шею, хрустнув позвонками.
  - Ты не удержишь меня. Сбежала раз, сбегу снова, - Ярмила метнула в блондинку гневный взгляд.
  - Я не собираюсь тебя держать, - на губах девушки появилась хитрая улыбка, - Это и без меня есть, кому делать. Мое задание - лишь доставить тебя домой и сдать с рук на руки. А дальше ты уже не моя забота. Сбегай, бейся головой об стену, продолжай и дальше вести себя по-дурацки, в общем, ты вольна выбрать способ самоуничтожения сама.
  - Неужели вы не можете меня оставить в покое! - Ярмила вскочила и начала кричать, не замечая, что крупные прозрачные слезы проложили дорожки на щеках, - Оставьте меня в покое все вы и дайте жить своей жизнью.
  - Ты забываешь милая, - жестко бросила Кора, и ее взгляд переместился на округлившийся и начавший выпирать живот черноволоски, - что носишь ребенка моего брата. И твоя жизнь теперь неразрывно связана с нашей семьей. Хочешь ты того или нет.
  - Это еще и мой ребенок, - еле слышно выдавила Ярмила, вновь опускаясь на табурет.
  Но сделала это так, словно силы в один момент покинули ее, а опустошенность и отчаяние наполнили до краев, лишив желания и воли к сопротивлению, к борьбе даже с самой собой. А глаза, до того горевшие праведным гневом, потухли.
  - Твой, кто же спорит. Но ты не имеешь права принимать решения о своей и его судьбе в одиночку, как ты уже поступила однажды, - голос Коры слегка смягчился, но на лице появилась ухмылка, - У него есть отец. И он не собирается ждать, пока некая дурочка погибнет сама и погубит еще и его не рожденное дитя.
  - Значит, по-твоему, я веду себя по-дурацки? - сощурила глаза Ярмила.
  - Давай посмотрим, - Кора подняла вверх левую руку и начала загибать пальцы, - Юная девушка сбегает со свадьбы с отцом своего ребенка. Ей негде жить, нечем кормить себя, не к кому обратиться, когда малышу придет время появиться на свет. Дальнейшие планы: жить голодранкой и попрошайкой с младенцем, у которого собирается отнять право на нормальное существование и любящую семью. Нет, ты ведешь себя не по-дурацки, ты самая что ни есть дура!
  - Нормальное существование! А обо мне вы подумали? После того, что я узнала, о каком нормальном существовании может быть речь? И уж тем более я не собиралась заводить с ним детей после того..., - голос дрогнул, и девушка замолкла не в силах закончить.
  - А вот об этом, милочка, раньше надо было думать. До того как прыгать в постель к моему брату, - жестко припечатал блондинка, - Произошло то, что изменить не в силах никто из вас. А если быть до конца откровенной, он и не собирается менять.
  - Я что вещь, которую можно перетаскивать с места на место? - взъярилась Ярмила, - Если он решил, что я должна быть с ним, то все остальные права голоса лишаются? Или ему все равно, какие чувства у меня, у моей семьи.
  - Вот сама у него и спросишь. Кстати, о семье. Нашего возвращения жаждет не только он. Твой отец сказал, что как только ты разродишься, он возьмет самую большую хворостину, какую найдет, и отходит тебя по... ну сама знаешь.
  - А что же твой братец сам не приехал, а прислала тебя? Если бы мы действительно были дороги ему, он сам явился сюда, наплевав на все. Стоял на коленях и просил, а не угрожал и не вел себя, как ты.
  - Мы? - на лицо Коры скользнула довольная усмешка, - Они с отцом заняты одним действительно важным делом. Он был очень расстроен, почти зол, что не сможет сам возглавить экспедицию по поимке одной..., - она покосилась на Ярмилу, - девушки. Но поверь, это ничего не меняет.
  - Я никуда не поеду, - надув губы девушка отвернулась, давая тем самым понять, что переговоры закончены, и дальнейшие слова не имеют для нее значения, - Так что можешь возвращаться и передать всем, что я не вернусь.
  - Ты, правда, веришь в том, что это возможно? - Кора присела на край стола и, устало, потерла переносицу, - Он выбрал тебя, ты выбрала его, у вас скоро родится малыш. Дитя было зачато вами при добровольном... хм, к обоюдному согласию. Так что перестань вести себя как маленький обиженный ребенок и собирайся. Мы возвращаемся.
  - Но...
  - Мы возвращаемся вместе, - раздельно чуть ли не по слогам произнесла Кора, - У меня своих дел по горло, и я не собираюсь больше тратить время на погоню за тобой.
  - Никто не просил об этом.
  - Если я не привезу тебя, то брат сам отправится на поиски. И вот тогда мысль о возвращении со мной покажется просто сказкой.
  Ярмила вздрогнула, ее огромные глаза стали еще больше. В них застыл ужас пополам с обреченностью. Губы дрогнули, словно она хотела что-то сказать, но не проронила ни звука. Опустив голову, уставилась на свои руки, что мяли юбку платья. Кора поняла, что перегнула палку, но в тоже время ее напрягло увиденное. Она не думала, что девушка настолько боится ее брата, своего будущего мужа. Привезти то она беглянку привезет, но если она действительно не испытывает к отцу ребенка ничего кроме ужаса, то планы о свадьбе придется забыть. А для него не было ничего хуже, чем лишиться пары. Для каждого из них возможен лишь один спутник в жизни, о чем знали только она, он и родители. И брат нашел своего, свою пару. Эта девушка сейчас сидела перед ней. И Кора ничего не могла сделать, чтобы переубедить ее, уберечь от опрометчивых поступков.
  - Я очень хочу вновь быть дома, хочу, чтобы у ребенка все было хорошо: крыша над головой, еда, постель и заботливая семья. Но не могу вернуться из-за него. И я не верю, что мы действительно дороги ему. Ребенок, может быть, а я нет. Думаю, что желание заполучить ребенка, и было для него единственным, а я просто подвернулась, как наиболее возможный вариант.
  'Боже, дура, какая же ты дура', - Кора не удержалась от раздосадованного возгласа и в сердцах хлопнула себя по лбу.
  - Упертая твердолобая девчонка. Стала бы я за тобой столько времени охотиться, если бы это было правдой? И уж тем более он не стал бы звать тебя замуж. Просто подождал бы, пока разродишься и забрал ребенка.
  - Ненавижу! - неожиданно крикнула Ярмила, приподнимаясь с табурета и бросая гневный испепеляющий взгляд на светловолосую девушку, - И тебя, и его. Вас обоих. Ты его точная копия: тот же взгляд, та же усмешка, те же повадки; слишком похожа, чтобы я могла перестать думать о нем сейчас, разделить вас. Хотя это всегда было проблемой, с того самого момента, как я его впервые увидела. Когда он поймал мой взгляд в плен своих глаза цвета первой травы, - девушка поморщилась и замолкла, явно захваченная переживаниями от нахлынувших воспоминаний.
  Кора сидела, не шелохнувшись, уставившись на несостоявшуюся невесту брата, удивленная прозвучавшими словами. Она и ее семья думали, что причины побега вовсе не в этом. А в банальном испуге после того, как девушка узнала страшную семейную тайну.
  - Ваши глаза - это яд, они ядовиты настолько, что им нельзя сопротивляться, против них не существует противоядия. Ты тонешь в этом зеленом омуте, и не существует пути назад.
  - О, этот роскошный подарок нам достался от отца, - Кора довольно усмехнулась, поняв, что поспешила с выводами.
  Ярмила вновь опустила голову, вперив взгляд в руки, что уже бросили трепать несчастную ткань и теперь просто лежали на коленях. Она понимала, что проиграла. Кора не тот человек, который внемлет ее молитвам, сжалиться и отпустит. Она учитывала только интересы семьи. И сейчас в круг этих интересов входило возвращение беглянки домой. Так или иначе.
  'Не тот человек', - Ярмила зло усмехнулась и, подняв глаза на свою тюремщицу, произнесла:
  - Я всего лишь хотела спокойствия и свободы. Самой решала, что мне делать, а что нет. Чтобы не ставили перед фактом просто потому, что кому-то чего-то от меня захотелось. Да, я ношу под сердцем его ребенка, но в первую очередь это мое дитя, и я сама хочу определять его судьбу. Хочу сама выбирать, кем ему быть. И не собираюсь отдавать его вам. Только не таким, как вы.
  - Ты сбежала только поэтому?
  Кора не стала злиться, она не была шокирована или удивлена. Она как никто другой знала, что такое желание обрести свободу. Но именно у Ярмилы сложилось превратное отношение к ее семье. Никто ни в чем не ограничивал, ничего не требовал в ультимативной форме. Девчонка сама себя накрутила, нафантазировала невесть что и потому сбежала.
  'Значит, братец, для тебя тут еще не все потеряно. Что же будешь должен', - усмехнулась Кора, приняв решения, вытащить на свет те истинные чувства, что Ярмила испытывала к отцу ребенка, заодно убедив ее, что это главное.
  - Расскажи мне.
  - Рассказать что? - глаза Ярмилы недоверчиво сощурились.
  - Вашу историю. Ты знаешь, что я не сильно интересовалась делами брата и не влезала в ваши отношения. Мне интересно, как вы встретились, и что было потом. До того..., - Кора неопределенно махнула рукой в ее сторону, намекая на слегка выпиравший животик, - как появился мой племянник.
  - Зачем? - девушка все еще не верила в участливость и искренность Коры, - Или ты просто тянешь время. Может ты не одна отправилась за мной? И в этот момент к домику подбирается кто-то из твоей родни?
  - Сколько же в тебе злости, - блондинка оскалилась, раздраженная упрямством, - Я не желаю тебе зла. Да, меня отправили за тобой, чтобы вернуть. Да, я желаю, чтобы у вас с братом сложилась дружная семья, основанная на любви, доверии и взаимопонимании. И нет, мне не все равно, что ты об этом думаешь. Это не праздный интерес. Это мой брат, и я его люблю. А он любит тебя и страдает от того, что ты бросила его.
  - А что я такого сделала? Я не пленница, ничем ему не обязана, и еще не стала его женой. И потому вполне имею право уехать туда, куда захочу.
  - Он любит тебя и мучается. Неужели ты не понимаешь.
  Кора с неудовольствием отметила, что девчонке удалось вывести ее из себя настолько, что удлинились когти, а слегка отросшие клыки царапнули нежную кожу губ. Капелька крови скатилась на подбородок, прочертив багровую линию. При виде этого зрелища Ярмила застыла истуканом, даже забыв дышать. Она отследила, как блондинка оттерла лицо рукавом черного плаща, что опускался до самой земли за ее спиной. Кора бросила взгляд на замершую возлюбленную брата, ожидая, что от увиденного та закатит скандал, и у них все пойдет по новой. Или, что еще хуже, грохнется в обморок.
  - Хорошо, я расскажу, как все началось, продолжилось до того момента, как я оказалась здесь. Может, тогда ты поймешь меня, - Ярмила бросила короткий взгляд исподлобья, - Хотя глупо на это рассчитывать.
  - Позволь это решать уже мне, - Кора широко улыбнулась ставшими нормальными зубами.
  - Итак...
  
  I
  Утро началось намного раньше, чем обычно, на пару часов точно. Только-только робкие первые лучики - предвестники яркого летнего солнца показались из-за края горизонта, взъерошенные птички уже топорщили перышки, готовясь к утреннему переливчатому хору, возвещающему приход нового дня. Женщина с чуть одутловатым лицом взялась за перила, чтобы подняться на второй этаж и разбудить дочь. Но не успела. На верхней площадке уже послышался громкий топот, и тут же перед ее очами предстала девушка, как две капли воды похожая на нее, с такими же черными чуть вьющимися волосами и голубыми глазами, с той лишь разницей, что в ее шевелюре подступающая старость уже прочертила немало седых прядок. Девушка слетела с лестницы и вцепилась в мать, пачкая руки о передник, щедро покрытый мукой.
  - Рано же, птичка моя, ты сегодня вскочила, - нежно улыбнувшись, она провела рукой по волосам дочери.
  - Как можно в такой день, - девушка подняла глаза, горевшие жадным предвкушением и искренней радостью.
  - Ладно, Ярмила, раз ты уже полностью собралась, то можешь помочь мне собрать на стол к завтраку.
  Все движения девушки были порывисты, пару раз это чуть не стало причиной опрокинутой тарелки и разлетевшегося по полу хлеба. Мать, нахмурившись, прикрикнула на нее, пообещав, что еще одна такая выходка, и ее запрут дома. Ярмила побледнела, с трудом заставив себя успокоиться, и вновь взялась за домашние обязанности, но уже спокойнее и размереннее, хотя все внутри пело и желало плясать от радости.
  Со двора вернулся отец, что каждое утро выливал на себя пару ведер ледяной воды. Без этого не начинался ни один его день. Не обошлось и сегодня. Сев за стол с дочерью и женой, он принялся неторопливо поедать завтрак. Ярмила, наскоро закинувшая в себя содержимое тарелки и проглотив стакан молока, стала ерзать на скамье, красноречиво поглядывая на отца. Но тот словно не замечал этого, продолжая все так же неспешно поглощать еду.
  - Отец, мы не опоздаем? - устав ждать, с намеком спросила Ярмила, - Вдруг займут лучшие места?
  - Я уже всерьез начинаю жалеть о своем опрометчивом решении взять тебя с собой на ярмарку, - вздохнул мужчина, сверкнув карими глазами, но увидев, как краски схлынули с лица дочери, смягчился, - Пойди, проверь Ану, я сейчас закончу и тронемся.
  Вспыхнула широкая улыбка в пол-лица и тут же девушка сорвалась с лавки. Лишь громко стукнула об раму дверь.
  
  Ярмила знала, что будет много народу. Она и раньше посещала ярмарки, но никогда не видела столько всего: людей, лоточников, товаров, животных. Казалось, что сегодня ни свет, ни заря сюда съехались все жители близлежащих деревень и сел вместе со своим скарбом. Порой девушке казалось, что голова кружится вокруг своей оси, так часто она поворачивала ее из стороны в сторону, стремясь увидеть сразу все, что ее окружает. Она обожала это место недаром. Только здесь и сейчас можно было вкусить все имеющиеся на свете наслаждения, испытать всевозможные приключения и купить все, что душа пожелает. Она уже заприметила фокусника, развлекающего пока немногочисленную праздную публику, что еще не утратила интерес к товарам в обилие разложенных на прилавках и краснощекую женщину, продававшую сладости. Отметила также и торговца женскими радостями: лентами, гребнями и бусами. На все это будет время вечером, когда их работа закончится. Но пока ей следовало потрудиться, чтобы отец действительно не пожалел о своем решении и эта поездка в качестве помощницы не оказалась последней. Они въехали на своей кобыле Ану в самую гущу торговцев. Отцу пришлось пару раз цыкнуть и щелкнуть бичом, и они нехотя посторонились, давая поставить новый прилавок. Они не продавали ничего особо примечательного, лишь овощи со своего огорода, утреннее молоко, свежий козий сыр и творог, а также ягоды и коренья, что собрала мать в лесу накануне. Но это помогало выручить немало звонких монет. В последнее время отец зачастил торговать, и каждая денежка пряталась глубоко в сундук. И Ярмила знала, что это не просто так, не на черный день откладывали мать с отцом, а на приданое. Ведь ей уже минул семнадцатый год, а значит пора замуж. Девушка тут же погрустнела, едва вспомнив об этом. Ведь совсем не хотелось связывать свою жизнь с нелюбимым человеком. А пока никто не сумел пробить дорогу к ее сердцу. Конечно, были и первые поцелуи, и встречи под луной, и прогулки за ручку, но это было давно. Да, и по правде ни один из тех ребят, с кем она несколько раз встречалась, не был ее идеальным и единственным. Она мечтала, что встретив его, сразу поймет - это тот самый, и все их встречи и дальнейшая жизнь будут овеяны нежностью и романтикой. Он будет носить ее на руках, нежно ухаживать и отбивать у всех, кто также пожелает взять ее замуж. Она будет тихо млеть и краснеть, и в конце даст согласие стать его единственной навсегда.
  Ярмила замечталась настолько, что не услышала, как отец уже несколько раз позвал ее по имени. Лишь ощутимый шлепок по руке привел ее в чувство. Картинка идеальной свадьбы и жизни мгновенно скукожилась и пропала, а девушка открыла глаза, не понимая, что произошло.
  - Если ты не собираешься мне помогать, то сейчас же час отправишься пешком домой, помогать матери, - прошипел отец, всучив дочери довольно тяжелый мешок с овощами.
  'Никого не волнует моя жизнь, мои мечты', - проворчала Ярмила и принялась выкладывать из мешка на прилавок товар.
  Отец не позволял ей самой вести торг, используя лишь для исполнения поручений. Когда к прилавку подходил приятной наружности мужчина, тут же обращал внимание на высокую стройную красавицу с длинными волосами. Но отец довольно холодно принимал комплименты по поводу прекрасного создания и стремился побыстрее закончить с такими покупателями, чтобы они отправились восвояси.
  'Как, интересно, они собираются выдать меня замуж, если не позволяют даже словом перемолвиться ни с кем', - провожая очередного мужчину глазами, полными удивления и сожаления, подумала Ярмила. Думать о том, что выбор избранника ей даже не предоставят, как многим девушкам, не хотелось.
  Она, подперев щеку рукой, смотрела на снующих вокруг людей. Радость от того, что ее взяли помощницей на ярмарку, померкла давно, и ею овладела скука. Осадком повисли в душе удивление и досада из-за оказанного недоверия. Ярмиле стало казаться, что лучше бы она как обычно приехала сюда с родителями одной из подружек и сейчас праздно шаталась мимо прилавков, покупая ненужные мелочи и поглощая сладости, обсуждая мужчин, подмечая достоинства и придумывая недостатки.
  Отец присел на мешок, набитый соломой, рядом с дочерью и оттер пот со лба. Он только что закончил перетаскивать с телеги последнюю партию мешков с товаром.
  - Ну, как тебе первый день? - поинтересовался он.
  - Честно? - Ярмила скосила на него взгляд, - Не очень. Я думала, что буду не просто принеси-подай, а настоящей помощницей. Но ты боишься мне доверить хоть что-то дельное.
  - Что же ты так торопишься жить, - засмеялся мужчина и потрепал дочь по волосам, - Подожди и все у тебя будет.
  Ярмила надула губы и демонстративно отвернулась.
  - Егоза, - усмехнулся отец, - Иди пока погуляй. Не все ж тебе со мной сидеть за прилавком. Да и продали мы уже почти все.
  - Правда, можно? - в огромных глазах девушки светилась надежда.
  Мужчина кивнул и тут же закрыл глаза, давая себе небольшой перерыв. Ярмиле пришлось сдерживать себя, чтобы не броситься бегом и не подпрыгивать при каждом шаге. Наконец-то, и для нее сегодня наступило хоть что-то хорошее. Она прикидывала в уме, куда сходить в первую очередь. В небольшом кошелечке, висевшем на поясе, позвякивало немного мелочи. Но этого было вполне достаточно, чтобы порадовать себя какими-нибудь милыми мелочами вроде сладких леденцов, парочки новых лент или представления в цирке. Ее мысли перескакивали с одного на другое. Она даже на сразу заметила, что неподалеку стояла одна из ее подруг - Мийа. Лишь почти столкнувшись с ней, она вынырнула из своих мыслей.
  - Ну, ты даешь, - рассмеялась белокурая девушка, - Повезло, что на твоем пути я, а не стройный красавец. Иначе он уже воспользовался бы ситуацией и унес тебя куда подальше.
  - О чем ты? - Ярмила почувствовала, что краснеет.
  - Я думала, что ты пропустишь нынче ярмарку, ведь не попросилась поехать с моим старшим братом, - Мийа кивнула в сторону.
  Ярмила посмотрела в указанном направлении и встретилась взглядом с необычайными серыми глазами. В один момент, казалось, что они отливают ярким серебром, но когда лоб прорезала морщинка недовольства или злости, они наливались мрачным предгрозовым цветом. Немного пофантазировав, оторвавшись от реальности и можно было различить в них яркую сиреневую молнию. Ярмила почувствовала себя неудобно, как всегда под его взглядом, который слишком часто останавливался на ней, и поспешила посмотреть в другую сторону, уже не видя, как парень усмехнулся и небрежным движением убрал со лба светлую челку.
  - Ми, прости, но мне надо бежать, - чувствуя, что снова краснеет, пролепетала Ярмила, и тут же бросилась прочь от парочки, стараясь забить голову посторонними мыслями и забыть пронизывающий взгляд холодных серых глаз.
  Она не заметила, как дошла до самого конца ярмарки. Остановившись ровно у последнего прилавка, торговавшего посудой, она стала рассматривать людей, что в большинстве уже отъезжали от палаток, закупавшись всем необходимым. Но были и те, кому только предстояло окунуться в круговорот ярмарки. Из вновь прибывших привлекла внимание открытая повозка, которой правил черноволосый мужчина; его разглядеть она не успела, ибо тот сразу же слез с облучка и отправился куда-то в сторону торговых рядов. Но он и не интересовал Ярмилу, ее взгляд был прикован к пассажиру - широкоплечему высокому юноше с такой же пронзительно черной шевелюрой, как и у мужчины, что могла поспорить цветом с самой темной ночью. Ярмила и сама не понимала, что так привлекло ее, что стремится разглядеть, но не могла оторваться от созерцания, ощупывая фигуру, скользя по изредка мелькавшим мускулам, стройным ногам и талии. Она не могла не отметить, что внешне он был само совершенство, но лишь телом, его лица она так и не видела. И только ее посетила эта мысль, как юноша, наконец, повернулся. Девушка застыла на месте, приросла к прилавку, в который с силой вцепилась, чтобы не упасть. По телу пробежали мурашки, как если бы ее обдало самым ледяным ветром на свете, а сердце странно потянуло вниз. Поняв, что уже давно не дышит, Ярмила через силу сделал вдох, и физически почувствовала, как раскаленный воздух заполняет легкие, не даря облегчения. Его хотелось еще и еще, он не мог удовлетворить ее желание надышаться.
  Заторможенным сознанием она поняла, что вот так пялиться в открытую на мужчину, тем более незнакомого, очень неприлично, смутилась и попыталась заставить себя отвернуться, но это оказалось физически невозможно, ибо не могла отвести от юноши глаз. С трудом отцепив свою руку от деревяшки, провела ею по волосам, взлохматив и без того торчавшую в разные стороны прическу. Заставить себя оторваться она не могла, но воспользовалась единственным возможным в данном случае способом отгородиться: закрыла глаза. Но даже после этого, из тьмы перед ней выступил незнакомый юноша с лицом сосредоточенным и серьезным, каким оно было несколько секунд назад, когда он спрыгивал с повозки и гладил лошадь, приговаривая что-то успокаивающее.
  Досчитав до десяти, Ярмила распахнула глаза, надеясь, что юноша уже увел лошадь, и она больше его не увидит. От этой мысли неприятно царапнуло внутри на уровне груди. И тут же взгляды ее и юноши сцепились, Ярмила готова была поклясться, что слышала какой-то звук, и произошло это на физическом уровне. Она увидела блеск, так словно в его глазах лучами отразилось само солнце и широкую задорную улыбку, мгновенно затронувшую что-то в ее душе, потянувшее в свою сторону. Ярмила больше не думала о том, что это неприлично. Все мысли оставили ее. Она могла лишь смотреть в глаза цвета первой зелени и тонуть в них снова и снова, забывая обо всем на свете: где она, кто она, зачем она. Значение имели только эти глаза, что смотрели в самую душу, переворачивали все с ног на голову, меняли саму сущность. Почувствовал жжение в глазах, Ярмила не сразу поняла, что это. Она ни на секунду не хотела отрываться от взгляда юноши, готовая ради этого почти на все. Но так не могло продолжаться вечно. И девушка поняла, что еще немного, и глаза просто выпадут. Она заморгала часто-часто, стремясь восстановить зрение. Когда это произошло она, поспешно, перевела взгляд туда, где видела юношу, где их взгляды скрестились. Но там уже никого не было. Точнее там было полно людей, но никого даже отдаленно похожего на прекрасного незнакомца с зелеными глазами, что глубоко запал ей в душу.
  
  Ярмила словно оглушенная, глубоко погруженная в свои мысли, решила вернуться к отцу. Ей совершенно не хотелось ни развлечений, ни сладостей, ни покупок. Сейчас все мысли были устремлены к одному - таинственному незнакомцу. Она в который раз спрашивала себя, что будет делать дальше. Ведь он мог быть, откуда угодно. На ярмарку съезжались люди отовсюду, а также были и странствующие продавцы и покупатели, просто проезжавшие мимо, державшие путь в далекие земли. Они могли больше никогда не увидеться, даже если он из соседней деревни, не говоря уже...
  Ярмила не успела сдержаться, и поток горячих слез мгновенно покинул приют глаз и покатился по щекам. Ей не верилось, что так возможно. За одну короткую встречу, не приближаясь друг к другу, не произнеся ни слова, можно было испытать такую гамму чувств, но еще больше после разлуки. Еще утром она не поверила бы в это, попросту рассмеявшись в лицо рассказчику.
  Неожиданно она вновь натолкнулась на Мийю и ее брата. Но сейчас даже не обратив внимания на устремившиеся на нее взгляды: жадный серых глаз и удивленный блекло-голубых, прошла мимо. Некоторое время ее голова была абсолютно пуста, без единой мысли, без проблеска разума. Девушка казалась оглушенной, как будто ее ударили по голове чем-то тяжелым, и она до сих пор не может прийти в себя. Потом ее начали рвать на части мысли о произошедшем: что случилось, почему она так странно отреагировала на незнакомца, как можно так страдать от одной мысли о невозможности повторного свидания, почему он никак не выходит из головы. Но мысль-вывод, следующая за этими закономерными вопросами, чуть не сбивает ее с ног.
  'Я влюбилась!' - Ярмила задрожала всем телом.
  Прислонившись спинок к одной из повозок, чтобы не упасть, она обняла плечи руками. Закрыв глаза, чтобы не дать новому потоку обрушится из глаз, она вновь увидела тот образ, что теперь навсегда засел в сердце, и будет вечно маячить перед глазами.
  'Неужели это правда, - девушка закусила губу, понимая, что эта правда не несет в себе ничего хорошего, не оставляет возможности на выздоровление, - Мечтала с утра о большой и чистой, получите. Почти сразу и с первого взгляда'.
  На губах мелькнула нехорошая усмешка. Она решила возвратиться к отцу, чтобы не отыскать новых приключений на свою голову или сердце, хотя теперь с уверенностью могла сказать, что оно занято. Неизвестно кем и как, но занято. И с эти теперь ничего поделать было нельзя.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"