Посвящается всем красивым девочкам, которые думают, что они не красивые.
14 февраля пузатая Маша, как и все дети Баракуда-сити, ждала открытку с сердечком и тайным признанием в любви. Руководитель класса, красивая и фигуристая миссис Шмидт, объявила, что обмен валентинками назначен на 12:00, сразу после урока географии. Маша сидела за двуместной партой у окна, почти в самом конце класса. Все другие дети сидели парами. С Машей никто сидеть не хотел. За ней вилась дурная репутация. Все в школе знали, что от Маши жди одних неприятностей. К тому же в её взгляде было нечто пугающее, словно то была не семилетняя девочка, а тридцатилетняя предводительница амазонок. Маша умела щурить свои большие глаза так, что у других детей начиналась паника.
Маша, в синем школьном костюме с коричневой плиссированной юбкой, с надеждой смотрела на большие круглые часы над доской. Большая стрелка соединилась с двумя другими и в классе прозвенел звонок. Учительница географии поспешила схватить сумку и удалилась в коридор. В классе поднялся жуткий гул. Дети орали, толкались, хлопали партами и вручали друг другу валентинки. Маша сидела с надутой физиономией со скрещенными на груди руками и дулась на весь свет. Никто не дарил ей валентинку, и это ранило её в самое сердце. Какой-то мальчик, борясь с другим мальчиком, упал спиной на парту Маши. Она со злостью столкнула его на пол, один раз пнула, а потом встала и молча вышла из класса. Она вышла за дверь в коридор, прошла несколько шагов и встала, широко обняв холодную стену. Её плечи вздрагивали. Она винила во всем свой живот. Маша думала, что она не красивая и поэтому плакала...
14 февраля в Баракуда-сити отмечали не только дети. Для взрослых этот день тоже был особенным. В честь этого праздника то тут, то там устраивали банкеты и вечеринки. Иногда гуляли целыми офисами с дудками, мишурой и стриптизершей в торте. Вечеринка так же намечалась и у машинного папы - крупного специалиста по горным работам и ведущего менеджера одной крупной трансатлантической компании. Это компания была настолько крупной, что они уже не могли позволить себе вечеринки с запекшейся в торте стриптизершей. Такие компании очень дорожили своей репутации, а потому и вечеринки у них назывались банкетами и приходили все с женами и детьми.
Если б Маше было 18 или хотя бы 16 она бы конечно заявила о своих правах. Но ей было только семь. И не смотря на её отвратительное настроение по поводу не подаренных валентинок, мама поставила Машу на табуретку, затем одела в детское темное вечернее платье из фиолетовой тафты, закрутила её длинные волосы в вавилонскую башню и даже позволила нацепить бриллиантовые сережки. Папа хотел, чтобы все в офисе видели, какая у него красивая дочь и что он для неё ничего не жалеет. Пока мама одевала Машу, она стояла, как робот, поднимая руки, когда её об этом просили и по команде же отпуская. Все это время Маша корчила лицо со складками у носа. Так она выказывала свое нежелание повиноваться родительской воле.
Банкет устраивали на сотом этаже "Даймонд инкорпорейшен" - в красивом двухсотэтажном небоскребе из стекла, бетона и металла. Маша приехала на сотый этаж на просторном лифте. За руки с двух сторон её держали нарядные папа и мама. Из-за круглого живота в длинном платье Маша походила на маленькую симпатичную вазу. Кроме фиолетового платья у Маши на плече была женская сумочка из лакированного кожзаменителя.
В эту сумочку при выходе из дома Маша положила несколько брионитовых браслетов из ганимедова серебра. Браслеты Маша купила у бомжа-изобретателя Кислухи, что жил в канализации в центре города и вечно что-то там вычерчивал и планировал. Дети его обожали потому, что он был бывшим профессором МТИ и помогал им с домашкой.
Для справки: Брионит - так назывался инопланетный газ с необычными свойствами. В замороженном состоянии этот газ был легче водорода, но при незначительном нагревании его масса возрастала экспоненциально. Кроме того при нагревании газ расширялся во всех направлениях и ломал любой герметичный сосуд, в который был помещен. Из всех материй во вселенной остановить брионит от расширения могло только ганимедово серебро. Брионитовые браслеты назывались брионитовыми потому, что в полой трубке из ганимедова серебра в них содержался замороженный брионит.
Маша плохо разбиралась в физике газов. Она знала только, что с помощью этих браслетов можно было кого-то убить, а настроение на банкете у неё было именно такое.
Зал был огромен. С окон свивали тяжелые малиновые шторы с кисточками, у стен стояли кушетки и козетки, на стенах висели картины, а под картинами жардиньерки с цветами. Повсюду кучками культурно смеялись взрослые мужчины и женщины с бокалами шампанского. Мужчины были в смокингах, а женщины в вечерних платьях с вырезом на спине. Маша смотрела на женщин с презрением, а на мужчин с ненавистью. Между мужчинами и женщинами ходили официанты в белых фартуках и с подносами на выставленных пальцах. Их Маша ненавидела меньше. Маша еще хотела ненавидеть детей, но их почему-то не было видно. Папа с мамой подвели Машу к кучке взрослых - папиных коллег, среди которых был и папин босс. Папа представил им свою дочку. На Машу все смотрели сверху вниз, как на какое-то экзотическое животное. Маша сжала губы и начала громко сопеть. К ней потянулась рука папиного босса, чтобы погладить её по вавилонской башне. Папа с мамой изменились в лице. Они дернулись было остановить папиного босса, но опоздали. Маша поймала ладонь босса в десяти сантиметров от своего лица. Сжала его пальцы до хруста и резко вывернула ему запястье. Босс упал на колено и начал звать на помощь. Папа оттащил Машу в сторону, усадил на козетку и обещал ей устроить двухнедельное заточение дома без права на прогулки.
- А мне плевать - сказала Маша и с надутыми губками отвернула лицо в сторону.
К папе подошел официант в белом фартуке. Он сказал папе, что все дети находятся в отдельном помещении. Папа взял Машу за руку и потащил её в дальний конец залы. Маша выставила зад назад и растопырила ноги. Её кеды скользили по мраморному полу. Она была похожа на девочку с водными лыжами. Папа проволочил её через весь зал, открыл высокие двустворчатые двери в другую залу поменьше и затолкнул Машу туда.
- Веди себя хорошо - сказал он строго и закрыл перед Машей двери.
В этой меньшей залей детей было, как мух. Почти никто не обратил на Машу внимания потому, что все были заняты собой. Дети, так же как и взрослые, собирались в кучки, только многие из них сидели, кидая кубики или боролись в углу. Все мальчики были в костюмах, а девочки в вечерних платьях. Все они казались Маше уменьшенной копией своих пап и мам. Маша стояла у дверей и выбирала к кому бы примкнуть потому, что одной ей уже становилось скучно. У дальнего высокого окна она увидела группу мальчиков лет двенадцати- тринадцати. Они стояли кругом и толкали между собой другого мальчика. Ростом он был гораздо ниже остальных мальчиков и Маша почувствовала к нему сострадание. Она прошла через весь зал к этой компании и встала позади их спин. Мальчика толкали туда сюда, как мячик, а он хныкал, как девочка. Один из тех, кто толкал его, был главарем. Маша поняла это потому, что тот называл низенького мальчика слюнтяем, а все остальные просто поддакивали ему. Маша, подошла вплотную к спинам мальчиков, вытащила из сумочки браслет и заорала:
- Стоять, на хер, никому не двигаться, всех поубиваю!
Она заорала так, что хрустальные висюльки на люстрах задрожали от вибрации, а во всей этой детской площадке враз замерли голоса.
Низенького мальчика перестали толкать, как мячик. Он со слезами на глазах встал и в просветах между своими обидчиками пытался рассмотреть, кто это там так орал. Первым обернулся главарь. Это был мальчик с рыжими волосами в смокинге и с черной бабочкой. Он сначала посмотрел на вавилонскую башню, потом на Машу. Маша держала в руке браслет. Браслет был толщиной с палец. Браслет был похож на откусанный калач, поскольку кольцо его было незамкнуто. Внутри полой трубки браслета был замороженный брионит.
Главарь улыбнулся.
- Смотрите, у нас тут говорящая козявка - сказал он.
Его друзья неуверенно гоготнули. Маша не изменилась в лице.
- Забери свои слова назад - холодно и невозмутимо сказала она.
- А то что? - пропел главарь, кривляясь перед её лицом.
Вместо ответа Маша пнула мальчику между ног, тот согнулся пополам. Маша взяла его за волосы и прижала лицом к полу.
- Козявка говоришь? - прошипела она, как предводительница амазонок.
У главаря из глаз покатились слезы. Маша была беспощадно к тем, кто вставал у неё на дороге. Она одела браслет на шею главаря и нажатием одной из кнопок запустила разморозку брионита. Всего кнопок было четыре: слабая разморозка, средняя и высокая. Еще одна кнопка была на заморозку. Маша нажала на слабую разморозку. За две сотых секунды бриоит в браслете набрал вес в 150 кг. Сам браслет вздулся и стал толщиной с сардельку.
Шея мальчика намертво пригвоздилась к полу. Он начал хныкать и просить прощения. Его товарищи неуверенно мялись рядом. Маша пнула на них ногой и все они разбежались в разные стороны. Остались только низенький мальчик, главарь и Маша.
Маша села по-турецки рядом с головой мальчика-главаря и, наклонившись, спросила:
- Кто теперь козявка?
- Я! Я! Я козявка! - запыхтел мальчик.
- Все вы такие - со злостью процедила Маша - Герои, когда вас много. Что же не потолкать маленького мальчика, когда он один, правда? Он ведь такой маленький, что его можно толкать как мячик, правда?
- Нет, нет - хныкал главарь - Я не такой!
- Ну как же, не такой. Я вас всех насквозь вижу. Все вы такие, герои толпы.
Тут Маша закрыла глаза и со скорбной миной покачала головой. Низенький мальчик заметил, что она, кажется, плачет.
- А как подарить... - навзрыд сказала Маша - как подарить валентинку, так никто из вас не может.
Она вытерла сопли из под носа, нажала на заморозку. Браслет тут же сдулся. Главарь освободил свою шею от браслета и побежал от Маши прочь.
Вдруг низенький мальчик оживился, словно что-то вспомнил. Он отвернулся к подоконнику, вытащил из кармана шариковую ручку и что-то еще и стал старательно там что-то чиркать.
Маша продолжала сидеть по-турецки. Низенький мальчик осторожно дотронулся до её плеча. Она обернулась. Мальчик протягивал ей валентинку.
Маша еще раз вытерла сопли из под носа, раскрыла валентинку. Внутри было две надписи. Первая "Юля, я люблю тебя" была старательно вычеркнута. Под ней крупными буквами была вторая надпись:
"Ты самая лучшая девочка в мире. И я тебя люблю."
Маша закрыла валентинку, прижала её к груди и, отвернув лицо от мальчика, зардевшись, как садовая роза, буркнула: