Аннотация: Строя коварные планы, следует помнить, что "не так" всё идёт значительно чаще, чем "так". И для магов судьба не сделает исключения.
Глава 1
Заведение попалось из простых, поэтому тот, кто сам забирал еду и выпивку, платил чуточку меньше. Тем лучше, не убудет с него и постоять несколько минут, дожидаясь заказанного мяса и пива. Деньги нашлись, причём мешочек с серебром оказался надёжно спрятан во внутренний карман, а в наружном лежала медная мелочь. Что ж, неплохо для начала нового дня.
Голова болела умеренно, и шишек на ней вроде не прибавилось, хотя как знать? Ночь стирала прожитый день, и утро приносило мучительную тоску и жадное желание вспомнить, что происходило вчера.
Проснулся он в лесу под кустом, но дорожка бежала рядом и охотно привела в этот городок, а голод в ближайшую харчевню.
В зальце столы стояли тесно и сидели за ними дружно. Мерно двигались жующие челюсти, ровный гомон голосов витал в прохладном ещё воздухе.
Обычные обыватели, как в любом таком поселении, похоже, много приезжих. У длинного общего стола пустовало два места, и вновь пришедший совсем уже вознамерился пристроиться туда, как увидел довольно необычное для этих земель зрелище.
В тёмном углу возле входа в кухню сидел эльф. То ли потому, что люди опасались бессмертного, то ли потому, что столик занял самый незавидный, никто его одиночества не разделял.
Склонившись над корявой столешницей, парень писал что-то на страницах памятной книжки.
Прогонит, так прогонит, а попытаться надо. Посетитель, прихватив миску и кружку со стойки, решительно пересёк зал и ногой придвинул второй табурет.
- Позволишь присесть?
Бессмертный поднял глаза. Лицо красивое, почти девичье, но взгляд холодный. Зрачки как шляпки гвоздей, что запирают крышку домовины ќ- блестят, но не ободряют. Карандаш в изящных пальцах смотрится уместно, но сразу видно, что они и шею свернут без всяких затруднений.
- Прости, что помешал.
Поставив еду, гость достал из кармана потёртый кусок пергамента и бережно развернул.
- Ты, я вижу, грамоту знаешь. Можешь прочесть, что тут написано?
Взгляд бессмертного едва заметно смягчился, палец придвинул листок.
- Здесь имя. Керек.
- Керек!
Слёзы выступили на глазах, пришлось хлебнуть из кружки.
- Ты должен разыскать этого человека? - вежливо спросил эльф.
Учтивый же народ. По глазам видно, что охотнее всего сейчас послал бы навязчивого незнакомца к его заботам, но поддерживает беседу. Слёза капнула в пену.
- Это моё имя. Я знал, что оно там написано, но читать не умею. Спасибо, эльф. Я целый день буду его носить.
Проняло даже бессмертного, в глубине опасных зрачков засветились огоньки любопытства, а Керека так переполняли чувства, что хотелось немедленно сделать добро, если не всей харчевне, то хоть этому чужаку.
- Позволь отблагодарить. Выпей и перекуси за мой счёт. Я тебе здорово обязан.
Керек лишь теперь разглядел, что перед эльфом стоит тарелочка овощей, и стыдно стало полной миски горячего, исходящего томным паром мяса.
- Спасибо, я не пью хмельного, - сдержанно ответил эльф.
Конечно, стыдно предлагать такому изысканному юноше кислое пиво. Вина что ли спросить? Сладкого, тёмного с горячего юга.
- Понимаешь, - произнёс Керек, чтобы подчеркнуть значимость оказанной услуги. - Я забываю каждый прожитый день, в том числе и собственное имя.
Любопытство в глазах разгорелось, светлые брови нахмурились, словно эльф раздумывал, учтиво ли интересоваться чужими делами до такой степени. Сложно ему, наверное, среди людей.
Керек уже вознамерился посвятить чужака в свои затруднения, когда шум отвлёк обоих. За общим столом, где тесно, плечом к плечу сидели молодые ребята, сердито вскипел разговор, а потом самый хмельной или наглый повернулся и окинул эльфа вызывающим взглядом:
- Эй, остроухий. Если ты намерен участвовать в состязании стрелков, это будет нечестно. Все знают, что вашему племени лесные ведьмы помогают.
У эльфа дрогнули ноздри и в глазах зажглись нехорошие огоньки, но ответил мирно и вежливо:
- Я прибыл в ваш город по делам и не собираюсь бороться за назначенную лендлордом награду, хотя охотно посмотрю, как это делают другие.
- Имей в виду, мы все будем там и, если понадобится, стеной станем на ристалище, но чужака не пустим.
Керек неспешно поднялся и повернулся к шумной компании. Он забывал каждый прожитый день, но не жизнь в целом и прекрасно разбирался в таких вот неурядицах. На поясе ладно висел короткий меч наёмника, но Керек и не подумал за него хвататься. Напротив, он подбоченился с таким видом, словно знать не знает об оружии, а любого тут размажет и вытрет одним только взглядом.
- Мой товарищ ясно сказал, что не станет тратить время на ваши забавы. Смешно и мыслить одолеть его в лучном состязании, и какой тогда в нём смысл?
Он посмотрел на ребят. Природа его не обидела, Ростом Керек вышел, хотя дородством не догнал, но сухое жилистое тело было ловким и сильным. Стол присмирел. Затевать драку в намерения Керека не входило, поэтому он просто весело глядел на грубиянов, щеря полнозубый рот. Прекрасно разбираясь в тонкостях такого рода затруднений, он всем своим видом демонстрировал, что готов закончить дело миром исключительно из уважения к деликатной натуре своего приятеля, а то уже обидчики летали бы по зальцу, ломая спинами крепкие лавки, да стуча о стену головами. Главное не иметь намерение, а внушить окружающим, что оно есть. Цепляться к одинокому эльфу - и то опасное развлечение, а когда он с крепким товарищем - вообще пустая затея. Ребята повернулись к наполовину полным кружкам, и Керек вновь сел за стол. Его распирало удовольствие честно одержанной победы. Дорого, когда у человека есть имя, словно знамя за спиной вьётся.
Эльф глядел всё с тем же любопытством. Казалось, заступничество человека ничуть его не задело, скорее заинтересовало. Быть может, он учёный и странствует, познавая мир? Поспешно уплетая стынущее мясо, Керек украдкой присматривался к новому приятелю. Про эльфов он знал немало, не сбивали с толку миловидность и полное отсутствие бороды. Разворот плеч он оценил вполне, да и взгляд выдавал воина. Задевают такого только спьяну, стрезва обходят стороной. Странно, что лука при нём нет, только кинжалы у пояса.
Парень интерес, безусловно, отследил, сказал, аккуратно доев овощи.
- Извини, что не представился. Инирдар Илендер Иннэртартред. Так меня зовут.
Керек едва не подавился куском мяса, судорожно сглотнул.
- Очень рад знакомству Инирдарлар...
Он испуганно замолчал, сообразив, что сбился. Ужасно не хотелось обидеть этого любезного эльфа. Юноша понимающе улыбнулся.
- Да просто Инир.
Ну до чего приятен и вежлив! Почему люди так не умеют? Чуть что - сразу в морду.
- Меня ты знаешь, как зовут, и я это до вечера знаю.
Керек взгрустнул на мгновение, но сразу вернулся во внешний мир.
- А почему эти ребята хлебают пиво, а не расходятся по мастерским? Время-то позднее.
- В городе праздник, - пояснил Инир. - Лендлорд дочку выдаёт замуж. Три дня народ будет гулять и состязаться в воинских умениях.
- Давай, посмотрим! - загорелся Керек.
Он подумал, что, наверное, слишком назойливо вяжется к благородному эльфу. Если бы тот недовольно сощурился или привередливо скривил рот, Керек сразу пошёл бы на попятный, но Инир кивнул.
- Охотно.
Взгляд ясный живой, без второго дна и этой их вековой мудрости, от которой хочется самому по уши в землю вбиться. Молодой, наверное, парень, подстать Кереку. Вот бы товарища такого обрести. Опять грусть мимолётно налетела и схлынула.
Оба покончили с едой и поднялись. В зальце притихли, провожая взглядами, но вякнуть что-то вслед никто не решился.
Снаружи солнце жарило по-летнему, хотя ещё шла весна. Керек надвинул на лоб шляпу и с удовольствием осмотрелся. В городке царило оживление. Девушки в праздничных нарядах выглядели все как одна хорошенькими. Сердце заплясало в груди, позвало за весёлой толпой. Тощий мешок ничуть не обременял и совершенно не чувствовался за плечами. Сразу после пробуждения Керек уже обследовал его тайные глубины и обнаружил только чистую рубашку и кусок полотна для перевязки ран.
Эльф, судя по всему, так же путешествовал налегке. Помимо сумки у пояса и двух боевых ножей при нём была только скатка из плаща или одеяла, да и та крайне тощая. Керек подумал, что его новый знакомец, наверное, едва прибыл и не успел найти пристанище.
Частокол вокруг поселения не возвели, но на горке над рекой высилась крепостца, а чуть дальше замок хозяина этих мест. На приречном лугу натянули канаты и поставили дощатый помост для знати. Простой люд располагался ближе к воде. Кто-то уже угощался от щедрот лендлорда на перевёрнутых челнах. Керек подумал, что зря наелся в харчевне: по праздничному обычаю и здесь можно было разжиться хлебом, а то и пирогом.
Эльф озирался с любопытством, да и на него пялились. Особенно усердствовали девчонки. Не одна и не две бросали горячие взгляды из-под целомудренного покрывала. Молодки с открытыми румяными лицами улыбались, степенно сложив руки под грудью. Пока их мужья пожирали взглядами ристальное поле и созерцали с почтительным восторгом отобранных к состязанию бойцов, они не прочь были позаигрывать с заезжим красавцем. Точнее, двумя.
Керек обнаружил, что и ему достаётся немало этой сласти. А что? Парень он статный, а может и на рожу недурён. Кровь играла, бегая в жилах, пожалуй, давно не обнимал какую-нибудь милашку. Только бой барабанов отвлёк его взгляд от рачительно прикрытых женских прелестей.
На луг вышли латники для военного игрища. Блестели на солнце доспехи. Пока они расходились, деля строй надвое, Керек вгляделся в пёструю кучку верхних на помосте. Далековато, чтобы как следует различить. Вспомнив, что рядом есть зоркоглазый эльф, Керек толкнул его локтем.
- Инир, а хороша невеста?
- Миловидна, насколько можно видеть, - педантично ответил эльф.
Керек его понимал. По местному обычаю сводить пару полагалось на второй день празднества, поэтому сегодня принцесса ещё носила девичье покрывало - обширный плат, закрывавший не только лоб и щёки, но и спадающий на плечи и грудь. Только и оставалось, что стрелять глазками из-за стен этой крепости, что дочка лендлорда, видимо, и делала, так как головка её поворачивалась туда-сюда довольно бойко. Важный вельможа, широкий как поставец в простенке, возвышался над всеми с уверенностью хозяина, а рядом с ним томно раскинулся в кресле юный щёголь - сын или жених дочери. Ещё несколько фигур, явно рангом помельче, занимали лавки и ступени возвышения.
Керек хотел расспросить кого-то из местных, но тут латники сошлись в потешном бою, и он принялся увлечённо следить за тем, как они наносили и отражали удары. Взгляд подмечал удачи и потери, вот здесь память не подводила. Пожалуй, Керек был прежде воином. Ладонь невольно искала рукоять меча, сердце рвалось в сечу.
Эльф тоже наблюдал бой рьяно, глаза сверкали, подрагивал аккуратный рот. Парень-то огонь. Вдвоём их, пожалуй, взяли бы на службу. Товарищей нанимают охотнее, чем одиночек, это Керек тоже помнил.
Сшибку воины разыгрывали умело. Человек сторонний вполне мог решить, что дерутся всерьёз. Падали якобы убитые и раненые, под конец зрелища остались двое и показали великолепный поединок.
Едва латники ушли с поля, как слуги вынесли плетёные щиты для состязания лучников. На эльфа теперь поглядывали и мужчины. Одни, как будто, не прочь были полюбоваться мастерством древнего народа, другие ревновали к местным умельцам. Инир не выразил ни малейшего желания присоединиться к избранным, да и лука при нём действительно не было.
- Я простой зритель, - степенно объяснил он настойчивым.
Керек подумал, что если обоим нужна работа, полезно показать товар лицом. Эльф мог не участвовать в состязании, но покрасоваться на поле после него. Лука, правда, при нём нет, ну так ведь с эльфийским умением он легко обойдёт соперников и с человечьим. Керек и не заметил, что начал решать за двоих, очень захотелось получить древнего в товарищи. Мало того, что искусный воин, так ещё имя всегда сможет прочитать и осветить напарнику каждый новый день этой знаменательной истиной. О том, что эльф запомнил несложной человеческое прозвище и в освежении памяти, в общем-то, не нуждается, Керек не подумал.
Звенели щиты, когда в них хлёстко врезались стрелы. Толпа жарко колыхалась, приветствуя рёвом каждый удачный выстрел и стоном промах. Керек, наблюдая за тем, как лучники тянут тетиву, уже мог примерно сказать, каков будет результат. Инир, похоже, знал это, когда люди только подходили к флажкам.
Опытных воинов сменили зелёные юноши, и Керек отвлёкся от зрелища. Местным интересно, конечно поглазеть на первые робкие попытки молодняка, но не заезжему наёмнику тратить на это время. У разносчика он разжился парой пирогов и пригласил товарища закусить в сторонке. Оба уселись на перевёрнутый чёлн. У самой воды оказалось прохладнее. Волны мирно лизали песок, река блестела на солнце. В синем небе болтались белые пёрышки облачков.
Эльф откусывал понемногу и жевал аккуратно. Из уважения к его манерам Керек тоже старался есть деликатно, как будто пища интересовала его куда меньше чем красивые блики на воде. Над зубчатой кромкой деревьев показалась серая тучка, и Керек подумал, что пляски, которые устраивают в конце таких праздников для простого народа, могут и сорваться. Жаль, потому что мысль свести в сумятице увеселений приятное знакомство всё настойчивее донимала Керека. Девичьи взгляды разожгли его просто до невозможности.
- Инир, дождь будет? - спросил он у эльфа.
Древние погоду знают, что свой лес - досконально. Инир отвлёкся от собственных наверняка возвышенных дум и посмотрел на тучку. Зоркие глаза прищурились.
- Это не облако, - сказал он вскакивая. Остатки пирога полетели в песок. - Это магическая тень.
- Ух ты! - воскликнул Керек.
Он не испугался. Слышал о магии, но в обычном мире бродили разве что дешёвые фокусники. Настоящие волшебники, жили в высоких башнях и не тратили усилий на увеселение простого люда.
Тучка, действительно, вела себя странно: летела прямо над верхушками деревьев и довольно быстро, на глазах темнея и, словно бы, обрастая крылами. Керек глядел во все глаза, гадая про себя, забудется это чудо за прошедшую ночь или оно погостит в голове подольше. Иногда он помнил вещи, которые случались вокруг, но его непосредственно не касались.
- А чья это магия? - жадно спросил он эльфа, как будто немного разбиравшегося в предмете.
На поле никто ещё ничего не заметил. Там следили за воинскими упражнениями мальчишек и не поднимали взглядов к небесам. Глаза эльфа разгорелись, ноздри трепетали, пальцы тискали рукоятки кинжалов. Похоже, что Инир близко к сердцу принял нежданное явление. Керек встревожился. Он ценил нового товарища и готов был принести в жертву даже собственное любопытство.
- Если тебе не по нраву эта бродячая туча, мы можем уйти, - предложил он, стараясь выражаться изыскано.
- Останемся. Он не по нашу душу.
Керек и сам заметил, что тень летела не к ним, а простиралась над полем. Вот мрак её заскользил по земле, пал на людские головы, и тотчас возникла суета. Керек увидел, как один из мальчишек со всем бесстрашием бесшабашной юности поднял лук и во всю силу мышц натянул тетиву. Стрела сорвалась в небо и канула в черноте, а паренёк свалился в траву, словно подкошенный косарём. Он почти сразу поднялся, но шатало его изрядно. Кто-то закричал, вопль подхватили, завизжала пронзительно женщина. Не веря своим глазам, Керек увидел, как юную дочку лендлорда подняло в воздух и потянуло в темень наверху. Это она верещала как какая-нибудь простолюдинка, бесстыдно мелькали ноги в красных чулочках.
Лорд потянулся за ней, бесполезно взлетели широкие как лопаты ладони. Возможно, он кричал, но это не было слышно. Жених девчонки споткнулся о ковёр и над помостом мелькнули его вышитые сапоги.
Ещё мгновение, и юная принцесса исчезла в чёрноте тени. Почти сразу широкие крылья стеклись к середине, и магическая тучка рванула прочь, только мелькнули над луговиной последние ошмётки мрака.
Воины опомнились и натянули луки, но кто-то закричал предупреждающе. В том, что тень не страшится стрел, все убедились, а вот девушка могла и погибнуть.
Как всегда, когда самое плохое уже случилось, люди начали принимать меры. Лорд размахивал руками и ругался, один из его воинских начальников торопливо собирал ратников на мигом опустевшем поле. Простой люд кинулся восвояси. Мужчины торопились припрятать своих дочерей и жён. Почему-то всем казалось, что одной жертвой тень не ограничится.
Керек обнаружил, что всё ещё держит пирог. Дела могли в любой момент оказаться плохи, поэтому он жадно принялся жевать. Эльф успокоился, когда эгир убрался за лес, и подобрал свой кусок. Отчистив приставшие песчинки, он уже без церемоний отправил угощение в рот. Керек лишь теперь сообразил, что Инир голоден, а скучные овощи в харчевне ел от скудости кошелька, но никак не аппетита.
Озарение снизошло как чёрная туча с небес.
- Инир, могу я попросить тебя остаться со мной ещё ненадолго? Мне так трудно просыпаться утром, ничего о себе не зная. Подари мне хотя бы ещё день ведания. Еда и жилище за мой счёт, ведь ты оказываешь мне неоценимую услугу.
Эльф озадаченно уставился на человека, но чувствовалось, что соблазн уступить его почтительной просьбе весьма велик. Вероятно, с деньгами у него и, правда, было негусто. Надо бы обоим наняться на службу к лендлорду. Теперь, наверное, начнут набирать новых ратников из тех, что не страшатся быстролётных туч.
- Хорошо! - согласился Инир. - Я даже могу научить тебя читать, хотя бы собственное имя.
- Спасибо! - с чувством произнёс Керек. - Боюсь только, что не задержится в моей голове эта наука.
Глава 2
Холод стен проникал под одежду. Бравуру иногда казалось, что сквозняк гуляет прямо по костям. Башня стояла на берегу залива, и волны били в её подножие, а ветры бродили по стылым залам. Летом, в общем, было терпимо, но в этих краях случалась ещё и зима.
Маг зябко поёжился, кутаясь в дурацкую мантию. Как он хотел жить в обычном домике, где жарко горит огонь в очаге, и весело пахнет деревянными половицами, а за порогом свисают до земли отягощённые плодами ветви яблонь. Кто придумал, что волшебнику положено заключить себя в каменную придурь и терпеть множество лишений? Средства позволяли, и вместо старого ворчливого слуги он мог нанять молодого и проворного, а ещё и экономочку с румяными щёчками и шаловливым взглядом. Он ведь молод и полон желаний. Кому было бы плохо, коротай маг свои дни в радости, а не в башне? Но нет, Большой Круг раз и навсегда решил, что владеющие силой должны существовать отдельно от черни и знати, врозь со всеми.
Сегодня непогодь особенно разгулялась, щербатый мозаичный пол магического зала покрывали капли дождя, а в проёмы задувало так, что подол мантии хлестал по ногам. Расставляя артефакты и чертя фигуры, Бравур промок и продрог. Ворча про себя пристойные ругательства, он терпеливо выполнил обряд и стал в середине зала.
Завывания ветра и мерные шлепки волн в подножье башни отвлекали от высоких материй, но Бравур нашептал заклинания и прикрыл веки, выжидая положенное время. Песок вяло сыпался из одной стеклянной колбочки в другую. Он никуда не спешил, а у мага зубы начали потихоньку стучать друг о друга. Ну что тут можно наколдовать кроме простуды?
Час высшего откровения полагалось соблюдать всем магам, и Бравур честно выполнял обычай, но ничего необыкновенного с ним ни разу не произошло. Высшие Силы, должно быть, тоже предпочитали более уютные южные пределы. Весна выдалась холодная, и тепло никак не наступало, поэтому Бравур, меньше чем положено размышлял о вечном. Попросту он нетерпеливо ждал, когда выбежит весь песок, и внятный голос, ворвавшийся в мысли оказался совершенно неожиданным.
- Привет тебе! - произнёс неизвестный и от вкрадчивых интонаций пробрал холод, хотя это казалось уже невозможным.
Бравур лязгнул зубами, но достойного ответа не нашёл. Промолчал.
- Пришёл твой час. Ты должен выполнить мою волю. Слушай и запоминай!
Пока звучал в воздухе или прямо в мозгу этот глас, маг не чувствовал собственного тела, не ощущал мыслей. Он превратился в ледяную статую, и оттаял, когда стихли последние слова. Песок выбежал весь. Деревянно ступая онемевшими ногами, Бравур вернулся к проёму лестницы и неловко заковылял вниз по ступеням. В голове никак не прояснялось. Он и представить не мог, что с ним однажды такое случится. В конце концов, Высшие Силы где-то там, им дела нет до происходящего на земле.
Ветер остался наверху, но холод не отпускал. Маг не чувствовал подошвами щербатых камней и несколько раз оступался, едва не сверзившись с лестницы. Когда он вошёл в покой, где слуга Торн уже разжёг скудное пламя в камине, показалось, что мёрзнет ещё сильнее, чем наверху.
Огонь недовольно жевал дрова. Ужасно хотелось залезть прямо в оранжевые языки пламени, хотя казалось, что и они холодны как всё вокруг. Бравур присел рядом с очагом, протянул дрожащие ладони. Почудилось, что они, отмороженные, упадут сейчас на пол, но потом робкое тепло забегало по коже, просочилось внутрь. Руки немного согрелись, но тело затрясло ещё интенсивнее, и прошло немало времени, прежде чем дрожь унялась, а от промокшего одеяния повалил парок.
Оглянувшись - не видит ли кто - Бравур стащил тяжёлую мантию и развесил на спинке кресла, другое придвинул ближе к огню. Оставшись в рыбацких штанах и простой рубахе, сразу почувствовал себя лучше. После обряда полагался час на возвышенные мысли, а слуга Торн, как все лакеи, занимавшиеся своим делом по призванию, соблюдал обычай куда ревностнее господина. Значит, в покой не войдёт. Пробудился, правда, после всего случившегося наверху злой молодой аппетит, но с едой всё равно придётся ждать до положенного времени.
Согревшись и немного придя в себя, Бравур начал обдумывать услышанное. Таинственный голос велел похитить дочку одного из лендлордов срединных земель, принести в башню и держать здесь до тех пор, пока не последуют новые повеления. То, что наверху, в пугающем магическом пространстве казалось многозначительным и важным, сейчас выглядело несерьёзно.
В тепле у камина Бравур почувствовал себя умным и трезвым. Он начал рассуждать. Что за чепуха? Кому могла понадобиться провинциальная принцесса, даже если папа её чуть ли не самый богатый человек обитаемого мира? Ради выкупа? Как-то это мелко для Высших Сил.
От неожиданно пришедшей в голову мысли маг подпрыгнул в кресле: что если собратья по цеху вздумали проверить так его, самого молодого из них? Люди вечно потешаются над всеми, над кем могут, а волшебникам на самом деле, не чуждо ничто человеческое. Могли они провернуть такую штуку? В одиночку вряд ли, а вот совместными усилиями - вполне. Что же делать бедному магу? Переспрашивать богов - это дерзость, а доверять чародеям - глупость. Как выкрутиться из сего пикантного положения?
Да, есть о чём поразмыслить в час возвышенных дум. Бравур в очередной раз пожалел, что согласился предать себя в руки волшебников, когда магический жезл выбрал его из целой кучи претендентов. Тогда-то казалось, что повезло необычайно, он чуть умом не тронулся от гордости и самодовольства, но будни ученика чародеев отрезвили сполна. Суровое воздержание от всех удовольствий и беспрерывная зубрёжка нагоняли тоску, хотя он, конечно, не смел противиться. Предвкушал, что станет великим магом и вот тогда воздастся ему за годы лишений. Увы, выяснилось, что до конца дней суждено томиться в оковах обычая.
Хмельного он в жизни не пробовал. Пока жил беспечным младшим сыном небогатого дворянина был слишком юн, и его обносили. К вину не тянуло, о нём не грустил, а вот плотских утех изведать успел. Однажды пышнотелая молодка заманила четырнадцатилетнего мальчишку, на сеновал и такое там творилось, что сползал он утром, не чуя под собой ног. Казалось, всё, на что хватит сил, это распластаться лягушкой по двору, но как только сгущались благословенные сумерки, откуда что бралось, он мчался к заветному всходу и под подошвами едва не отлетали ветхие ступеньки. В жарких объятьях подруги мгновенно восставало его молодое естество, сладкие стоны разогревали так, что он себя не помнил. Эх, вот было время!
Бравур завозился в кресле. Холод башни, скудная пища и бесконечные как здешний дождь заклинания ничего не смогли поделать с плотскими желаниями. Казалось, достиг возвышенной отрешённости, но всего лишь упоминание о некой девице направило мысли в горячую колею. Быть может, она тоща и страшна, а в его думах расцвела пышным цветом. Весело побежала по жилам ожившая кровь.
Противно заскрипели дверные петли, и Бравур, вздрогнув, очнулся от ничуть не возвышенных дум. Он нарочно распорядился не лить в затворы масла, чтобы успевать спохватиться раньше, чем Торн заметит его слабость. Частенько он сладко засыпал в час размышлений, особенно в тихий летний день и не хотел нарываться на очередной осуждающий взгляд.
Слуга принёс деревянную миску с кашей, брякнул на стол. Лишь теперь маг сообразил, что неподобающе одет. Впрочем, он развесил мантию у огня, чтобы просушить, значит, бережёт вещи, а это вызвать осуждения не должно.
Нырнув в тёплое и ещё влажное нутро балахона, Бравур с достоинством расправил рукава и тяжёлые полы, а потом прошествовал к столу. Жидкая каша не заслуживала таких почестей, и вызывала бы ещё больше отвращения, не приукрашивай её достоинства зверский голод. Бравуру иногда казалось, что не ел досыта с тех пор, как его посадили в телегу и увезли из родного дома. Возможно, так оно и было в действительности.
- Приходил кто-нибудь? - спросил Бравур, стараясь вкушать степенно, а не жадно заталкивать пищу в рот.
Местные жители часто обращались с требами, этими доходами маг и жил.
- Девка из деревни прибегала. В тягости. Я прогнал.
Интонации слуги звучали так презрительно, что слова казались чёрными. Бравур мысленно вздохнул. Люди не железные, всякое случается. Конечно, вытравливать плод из чрева он бы не стал, это убийство, но утешить глупую девчонку и помочь деньгами следовало. Маг не слишком осуждал таких несчастных, сам бы охотно завалился с кем-нибудь на сеновал, чтобы потом топтали тропки крепкими ножками детишки. Новых магов бы прибавилось, а то с этим воздержание прервётся однажды череда волшебников, хотя стариканы, вполне вероятно, этого и добиваются.
- В другой раз не гони. Или вот что: пошли за ней в деревню, пусть придёт к вечеру.
Почему-то именно в этот миг Бравур понял, что сделает всё, что ему велели. Если это проверка, устроенная цехом, ничего страшного, вернёт девицу отцу, но если глас на башне говорил всерьёз противиться опасно. Самого утащат и бросят в море или дикое ущелье. Магия не всё может, да и не один он такой умный.
Слуга, сердито поджав губы, убрал пустую миску и поставил кружку с кислым ягодным отваром. Бравур пить не хотел, недостаточно сыт был для того, чтобы пробудилась жажда, но послушно хлебнул противной жижи. Раньше он подозревал, что Торн для себя и мяско внизу на кухне жарит, но поймать слугу с поличным ни разу не сумел и бросил это дело. Надо объяснить личному тюремщику, что не для запретного колдовства и не для утех вытребовал проворонившую девство юницу, а то ещё доложит старшему магу. Давно зрели догадки, что доносит Торн на своего господина.
- Я получил откровение в магическом зале и должен доставить сюда некую особу. Она благородных кровей и наверняка ей потребуется прислуга, а девчонка рада будет на время скрыться от родни и платы не потребует.
Суровую экономию слуга понимал, лицо его смягчилось, и посуду он убирал почти беззвучно. Вот пёс цепной!
Бравур поднялся в комнатушку под магическим залом, где хранил имущество потребное для колдовства. Дело предстояло хитрое: слетать в такую даль и вернуться обратно с грузом. Готовя зелья и артефакты, Бравур размышлял о том, почему боги не наняли мага живущего ближе к знатной девице? Не иначе тот кормился от щедрот лендлорда и был ненадёжен в затеянном предприятии. Да, пожалуй, так. Вот только к нему и побежит в первую очередь отец требовать законной поддержки, и что тогда? Заступятся Высшие Силы за молодого мага, посмевшего лиходейничать в чужом уделе? Может быть, посоветоваться с кем-то из старших? Но что подумает о нём таинственный обладатель властного голоса? Плохо подумает, и к колдуну не ходи. Влип по уши и остаётся барахтаться до последнего. Исполнит повеление - накличет беды на свою шею, а не посмеет - огонь небесный на башню. Ни головы не останется, ни пристанища, так что в путь.
Бравур давно не пользовался серьёзной магией, и сил в нём накопилось немало. Собрав всё нужное, он поднялся в верхний зал и оттуда тёмной тучкой взлетел в небеса. Его не смущало, что происходит всё белым днём, напротив. Окрестным городам и сёлам полезно уяснить, как могуч живущий среди них волшебник, щедрее будут, а то в последнее время всё крепче держались за кошельки, а просить большую плату маг стеснялся.
Внизу остались волны сурового северного моря и неприютный каменистый берег, потянулись полоски полей, скопления домов. Маг невольно подивился собственным умениям, иногда ему всё ещё казалось, что он просто играет в чародея, и однажды его разоблачат как обманщика. Родился ведь простым человеком и всё, что произошло в последние годы, само по себе было чудом. Вот он летит в поднебесье, и жилой мир стелется под ним точно карта.
Надо сказать, что знания учителя вдолбили в него прочные. Даже не потребовалось заглядывать в книги, чтобы сообразить, куда лететь и как. Внизу проносились горы и реки, а Бравур лишь щурился от встречного ветра и крепче сжимал коленями весло.
Самые могучие маги летали просто так, остальные всё ещё предпочитали использовать предметы. Как-то увереннее себя чувствовали верхом на метле или мече, а то и уютно сидя в корзине или бочке. В хозяйстве Бравура не водились мётлы, потому что пыль выдувал свежий морской ветер, зато он нашёл на берегу весло, гладкое и ловкое, вот его и заговаривал для полёта. Отполированное жёсткими ладонями неизвестного моряка, оно исправно служило новому хозяину.
Внизу раскинулся богатый лес, оттуда потянуло душистым теплом, и маг не столько сообразил, сколько ощутил, что цель его путешествия близка. Ну и знатные же земли: и древесины много и луга тучны. Немудрено тут нажить деньги. Вот и город на берегу полноводной реки. Большой и сразу видно - зажиточный. Маг прищурился, выглядывая барский замок, но узрел нечто лучшее. В пойме раскинулось гулянье. Праздничные толпы народа не смутили, зато он сразу смекнул, что на помосте собралась знать и заказанную девчонку следует искать именно там.
Бравур запоздало сообразил, что не знает девицу в лицо, но среди верхних людей и всего-то была одна женщина. Девственный плат на месте и невестин венок - ну точно она. Маг снизился, старательно прицеливаясь. Посадки у него не всегда получалось ладно.
Девушка глянула наверх и махнула рукой, здоровенный мужчина вскочил на ноги, торопливо потащил из ножен меч. Вот только оружия ещё не хватало. Зато парень, сидевший по другую руку лендлорда, только делал вид, что пытается обнажить клинок, а по правде совсем не старался. Бравур хорошо разглядел подробности, хотя и не знал, зачем ему это нужно. Он торопливо пробормотал заклинание, и меч вырвало из рук здоровяка, а самого его опрокинуло на юнца. Последний ничуть не возражал, хитро блестели глазки: старался, мол, да помешали ему защитить наречённую от злых сил.
Бравур подхватил девицу и вздёрнул к себе на весло, сам поразившись, как это вышло ловко. Она кричала что-то, но крепко прижимая её к себе одной рукой, маг не слушал, старательно выруливая наверх, подальше от наверняка летевших в него стрел. Тёмный морок защитит от лучников, но лучше не испытывать судьбу.
Стены сурово встали на пути, и Бравур сообразил, что увлёкся и едва не врезался в замок лендлорда. Пришлось резко набирать высоту, разворачиваясь понемногу назад. Получалось трудно, он сильно разогнался и никак не мог направить верное весло к дому. Девица кричала.
Маг сообразил, что она просто орёт, а не выражает своё огорчение словами, но легче от этого не стало. Пронзительный женский голос буквально вымывал из головы соображение, а летая верхом на деревяшке, и так умом не блещешь. Стукнуть её что ли? Нет, женщин бить нельзя, кроме того сейчас она держится за весло сама, а если хлопнется в обморок, придётся магу сжимать её в объятьях как неуправляемый куль. Мало радости, да и не такой он здоровенный.
Когда внизу замелькали деревья леса, а берег реки с народом остался позади, Бравур вздохнул с облегчением: полдела сделано. Теперь вернуться в башню и ждать, пока обладатель неведомого голоса явится за добычей. Зачем только ему эта девица? На ощупь тоща, зато орлива не в меру, ну да это не его дело, у Высших Сил свои соображения.
Маг терпеливо щурился, мечтая, чтобы скорее показалась из голубых далей родная башня. Девица немного охрипла, но не перестала вопить, и надоела безмерно. Уже ночью, сам не свой от усталости он опустился на щербатые камни магического зала. Родной дом показался сейчас уютным и милым. Ноги держали с трудом, задница онемела. Девица замолкла, очутившись на тверди, но в ушах продолжало равномерно звенеть. Бравур невольно потряс головой, чтобы избавиться от назойливого звука.
Торопясь, он потащил добычу вниз по ступеням. Теперь она уже пыталась произнести что-то членораздельное, но истраченный в поднебесье голос не повиновался, принцесса лишь по-рыбьи разевала рот. Магу не хотелось вникать, он устал. Стащив девицу вниз, втолкнул её в каморку под кухней и поспешно запер дверь. Ну вот, хотя на время избавлен от докуки.
Торн, стоя в дверях, хмуро наблюдал за действиями хозяина, а у входной двери в башню маялась с узелком в руках крестьянская девушка. Бравур не сразу сообразил, кто она такая, но оглядел не без удовольствия. Вот это не худосочная дворяночка, а нормальная полнотелая женщина, к такой прижмёшься - растаешь как детский леденец.
Бравур скорбно вздохнул и махнул рукой Торну: распорядись, мол, а хозяин слишком утомлён великими делами, чтобы заботиться о пустяках. Придерживаясь рукой за стенку, он поднялся в покой и рухнул на ложе. Тело болело, как избитое, но шкодливое воображение всё рисовало и рисовало пышные формы крестьянской девицы, так что сладко заныло в животе. Маг вздохнул как застонал: ох и тяжела доля волшебника!
Глава 3
Он проснулся и с трудом разлепил глаза, а потом вытаращил их так, что заболели глазницы. Прекрасное лицо никуда не исчезло, вот только оказалось не девичьим, а эльфийским, что, впрочем, тоже было любопытно. Неужели занесло в чужие земли? Сам-то не из бессмертных, судя по тому, что пальцы нащупывают на морде криво обкромсанную шерсть бороды.
- Ты кто?
Эльф созерцал его внимательно, словно взаправду видел перед собой нечто интересное.
- Ты меня не помнишь?
- Я забываю каждый прожитый день.
Утро всегда начиналось с этой фразы, словно её кто-то в голову вставлял. Он сел на постели и осторожно огляделся. Тесная комнатушка и явно девичья - тряпочки там разные, да и постель пахнет женским. Тело ныло от сладкой истомы, похоже, ночью не только спал, но и другим чем занимался. Где же подружка?
- Девушка убежала, она тут на кухне служит, - пояснил эльф.
Он словно выжидал чего-то, сдержанный, аккуратный. Откуда взялся в бредовом пробуждении?
- Ты меня не помнишь, глаза пусты. Я не мог до конца поверить, но пожалуй, ты действительно забываешь прошедшее, Керек.
- Так меня зовут?
Керек радостно встрепенулся. Какое же счастье вот так прямо с утра обрести имя - опору в трудном неведении. Эльф степенно продолжал:
- Мы познакомились вчера, и ты снял комнату с двумя кроватями над харчевней.
- А когда я с девушкой сладил?
- Да там внизу, когда допивал пиво. Она увела тебя сюда, в свою каморку.
Керек виновато кашлянул.
- Послушай, эльф, мы, как бы, не враги? Если я что-то ляпнул с малого ума...
- Инир меня зовут. Мы, пожалуй, подружились.
Он умолк, словно надеялся пробудить воспоминания, но Керек ощущал в голове лишь загадочную пустоту. Он грустно потупился. Новый день начинался с чуда, и очень хотелось уберечь это впечатление до вечера. Инир продолжал допытываться:
- И что мы делали до того, как отыскали ночлег, ты тоже не помнишь?
- Нет...
Эльф едва заметно кивнул, пожалуй, он ничуть не рассердился.
- Вчера произошло нечто знаменательное. Дочку лендлорда прямо во время праздника похитил неизвестный маг. Расстроенный отец, когда немного успокоился, пообещал награду всякому, кто её спасёт.
- И мы подписались на это гиблое дело? - воскликнул Керек. - Настоящий маг? И я это видел?
Как же горько, когда у тебя отбирают драгоценные крохи воспоминаний, словно кто-то по кусочку съедает жизнь! Тут такое, а он может лишь жадно ловить скудные капли сказки. Эльф смотрел чуть насторожённо, словно всё ещё не верил горькой истине, но не подшучивал, это точно, да его племя, вроде, и не умеет.
- Ты распалился как костёр на ветру, всё повторял, что вдвоём мы горы свернём и добудем принцессу, точнее, ты чаще упоминал награду. Поначалу охотников набралось много, да вот никто не знал, как взяться за дело. Здешний маг стар и по слухам не очень-то искусен в ремесле, а тут ещё отъехал по делам, так что некому было указать верный путь. Одни утверждали, что раз тучу принесло с севера, туда и надо отправляться, другие же твердили, что это всего лишь хитрость, и надо искать на юге. Остальные стороны света тоже обрели немало сторонников и спор ничем не разрешился.
- Так мы идём? - робко поинтересовался Керек.
Собственное буйство его неприятно поразило. Инир едва заметно, по-эльфийски улыбнулся.
- Жених девушки ехать не может - убит горем. Придётся нам. Пора обсудить, что мы действительно собираемся делать, но думаю, раз у нас есть здесь комната, лучше поговорить в ней.
- Да!
Керек подпрыгнул на постели и лишь теперь сообразил, что совершенно раздет, но деликатный эльф уже вышел, плотно притворив дверь. Пока руки путаясь натягивали рубаху, штаны и прочее, в голове варилась каша из тех немногих истин, что изложил Инир. Керек мучительно пытался сообразить, как он сумел познакомиться с настоящим эльфом, да ещё чуть ли не начать распоряжаться его судьбой. Поверить в такую удачу было трудно. Предполагаемый поход за девицей беспокоил сейчас значительно меньше. Дело это добровольное и, коли не заладится, можно махнуть на него рукой.
Выскочив за порог Керек обнаружил, что товарищ поджидает там, чтобы проводить в собственный покойчик. Оба поднялись по нескольким скрипучим ступеням.
Комната оказалась больше и чище только что покинутой. В окошко светило солнце, кровати выглядели нетронутыми, имущество лежало на лавке. Керек присел рядом с собственной курткой. Просто она одна валялась, да и эльф не стал бы носить такую простоту.
Инир, хвала его учтивости, решил, видно, не мучить товарища заботой: какие задавать вопросы и стоит ли вообще спрашивать? Он заговорил сам.
- Ты сейчас в деньгах не нуждаешься, но судя по всему, зарабатываешь, нанимаясь, где придётся. Я в затруднительном положении и тоже не прочь продать свои услуги, так что мы вполне можем взяться за предлагаемое дело и посмотреть, что из этого выйдет. Лендлорд обеспечивает заслуживающих доверие охотников лошадьми и изрядным количеством денег.
- А, так надо ещё убедить его, что мы не свернём с дороги в ближайший кабак, чтобы пропить содержание? Разумно с его стороны, что поделаешь. Как мы уверим правителя, что знаем, куда ехать, если этого никто не ведает?
- Спросим совета у Париза.
Кереку показалось, что никогда ещё он не забывал так много за один прожитый день. Как-то скачками по кочкам пошла жизнь. Инир и тот смотрел на него с сочувствием, хотя говорят, у эльфов холодные сердца.
- Мы познакомились с ним здесь, в комнате. Это тень.
Час от часу не легче, день ото дня не светлей. Керек оробел. Он опасался привидений. Осторожно оглядевшись и ничего подозрительного не обнаружив, он уже было решил, что эльф шутит - среди людей ведь живёт, но тут в самом тёмном углу стало ещё темнее, и холодок по спине скатился к заду. Керек судорожно сглотнул.
- Это Париз, - учтиво представил эльф, словно ничего необычного в происходящем не было.
Сквозь собственный страх и сияющий дневной свет Керек разглядел неясно бледное лицо с трогательной чёлкой, заметно оттопыренные уши. Совсем мальчишка, что такого успел натворить, за какие вины его сделали тенью и обрекли на жизнь во мраке? Юность нового знакомца несколько успокоила. Хотя будь на его месте ражий мужик, что бы изменилось? Привидение оно везде привидение: ходит по ночам, пугает простых людей. Вот почему он был так красноречив, соблазняя девицу - не хотел оставаться в покое, где поселился призрак.
- Сколько же пива я вчера выпил?
- Достаточно много, - вежливо ответил эльф. - Так это хмельной напиток горячил кровь? Не он ли стирает за тобой всё, что ты прожил?
- Если бы, - вздохнул Керек. Он оживился: - Хотя теперь мы можем проверить. Сегодня я не прикоснусь к выпивке, а назавтра увидишь, забыл я всё или что-то помню. Теперь, когда у меня есть содруг...
Керек осёкся и посмотрел на жмущуюся в угол тень. Ему стало стыдно, ведь этот малый ничего скверного не сделал, даже не стонал ночью и не подглядывал за любовными играми. Постели вон не смяты, наверняка они с эльфом беседовали. Бессмертные любят возвышенные разговоры. Надо принимать судьбу, посылающую подмогу, всё равно какую.
- Теперь, когда у меня есть два друга, - твёрдо сказал Керек, - я смогу узнать, что со мной происходит. От пива это, или неведомый враг навёл заклятье.
Последнее слово как кто вложил в уста. Произнеся его, Керек подумал, что беда его тоже могла быть наказанием. Боги суровы, а колдуны мстительны, так легко разгневать любого из них. Да о чём он беспокоится? Когда рядом эльф с его верным луком и тень, умеющая заглянуть за край, добыть принцессу не подвиг, а лёгкая прогулка. Надо лишь сесть на коня и отправиться в путь.
Пальцы нащупали приятную тяжесть кошеля в потайном кармане куртки, и живот сразу запросил еды. Совещаться решили потрапезничав, а вчерашняя любезная служанка принесла еду прямо в покойчик. Керек девицу не помнил, но по умильным улыбкам сразу сообразил, в чём дело и, залихватски подмигивая, щерился в ответ. Видать, в постели он был неплох, раз его жаловали пирогами и нежными взглядами.
Эльф кушал степенно и чисто, а тень, остерегаясь выходить на свет, завистливо следила из угла за тем, как бодро исчезает угощение. Как с ней разговаривать Керек не знал, но верил, что и это наладится. Сумел же как-то пообщаться Инир.
Существа из плоти и крови выдували из себя воздух и шевелили языком, привидение этого делать не могло, но Керек вскоре убедился, что и тут нашёлся способ. Из черноты вынырнули белые ладони и начали составлять в воздухе затейливые фигуры. Примерно так общались глухонемые, коих вокруг бродило множество. Инир внимательно следил за движениями призрачных рук и тут же переводил увиденное в обычную человечью речь. Оказалось, что он постиг язык теней. Уважение к нему всё больше росло. Раньше Керек полагал, что бессмертные все как один господа важные и снисхождения чужды.
- Париз говорит, что днём ему трудно видеть, происходящее вокруг, а хитрый колдун прилетел при ясном свете солнышка, чтобы ночные существа не могли его проследить, но принёс на себе этот волшебник запах солёного моря и холод севера. На полуденном пути искать его точно не следует.
Керек зачарованно кивнул, челюсти его машинально двигались. Не оставлять же последний кусок, даже если сыт.
- Пойдём на полночь, следом за весной, - добавил эльф как бы от себя.
Керек и с ним согласился охотно. Он готов был пуститься в путь даже без коней и серебра на дорожные расходы, но Инир отличался большей рассудительностью.
Он нашёл среди своего скудного имущества шкатулочку и раскрыл её на лавке.
- Полезай в ларец от горячего солнышка.
Керек заметил на дне пожелтевшие грамотки, но сразу отвёл взгляд, чтобы эльф не подумал, что человек любопытничает чужим секретом, как это свойственно человекам. Призрак просиял лицом и со стены как будто стёрся, бумаги ему, должно быть, не помешали. Инир бережно прикрыл крышку.
- Пошли к лендлорду.
Ворота гордого замка стояли открытыми, и двое, нет трое, союзников ступили на камни двора беспрепятственно. Стража угрюмо оглядывала всех приходящих, но препон не чинила. Должно быть, здесь махнули рукой на запоры, раз птичку из клетки уже стащил залётный орёл.
Под стеной толпились иные хотельцы, но Керек и Инира пропустили раньше многих. В диковинку видно оказалась столь странная братчина. Эльф, неслышно ступая тонкой кожи сапогами, и человек, топоча грубыми подошвами, важно поднялись в хмурый залец. Кереку показалось, что смотрит на себя со стороны. Убитого горем отца друзья здесь не обнаружили, да и занемогшего жениха тоже. Сидел за столом на козлах хмурый мужчина в простой одежде. Листы дешёвой бумаги перед ним Кереку по душе не пришлись. Должно быть, записывался ранее в наёмники, и добром это не кончилось.
Инир дело изложил ясно, но тень благоразумно упоминать не стал. Призраки чаще всего чинили людям зло и беспокойство, потому доверием не пользовались. Бессмертные владеют своей волшбой и никого не удивит, если эльф сумеет выследить колдуна из эгиров. Керек слышал, да и сам добродушно полагал, что маг мага видит издали и знает наперёд.
Управляющий лендлорда не нашёл к чему придраться, и трое без особых хлопот получили мешочек серебра и коней, не самых лучших, но неплохих. Вещественные приметы признания воодушевили Керека чрезвычайно. Деньги он отдал эльфу, как наиболее благоразумному из всей компании, бегло осмотрел лошадей. Милость вельможи или его управителя простёрлась так далеко, что к сёдлам уже приторочили мешки со съестными припасами, и в путь можно было отправляться немедля.
Инир сел верхом без особой охоты, но уверенно. Керек взлетел птицей. Лёгкое сожаление вызывала оставляемая в городе любезная девушка, что наверняка готова была не одну ночь одарять своими милостями, но Керек так не привык оглядываться назад, что грустные мысли выветрились из головы задолго до того, как путники гордо выехали из ворот замка. За ними следило немало внимательных глаз. Зоркий эльф замечал соглядатаев, а Керек просто знал, что их не может не быть. Не нашлось ведь в округе второго бессмертного и остальным искателям удачи приходилось отправляться в путь наугад. Вряд ли их это радовало.
Инир впереди, за ним, подбоченясь и красуясь посадкой, Керек, у всех на виду спустились к реке и велели перевезти себя на тот берег. Паромщик, не дожидаясь других хотящих, потянул за верёвку, и скрипучий плот двинулся поперёк воды. Южный берег полнился полями и сёлами, и не слишком подходил для затеянного обмана, но Керек считал, что полезно потратить день и избавиться от тех, кто пожелал бы увязаться следом. Чем меньше охотников двинется по правильному пути, тем больше надежд окажется у компании. Эльф не возражал, лишь поглядывал с любопытством по сторонам.
Затеряться на этой равнине было нелегко, и лишь в сумерках оба всадника свернули с торной дороги и углубились в заросли. Сады уже цвели, и воздух мягко втекал в лёгкие. На ночлег остановились, когда совсем стемнело. В низинке бежал ручеёк, а в одном из сараев на берегу сохранилось немного прошлогоднего сена. Коней завели под навес, сами улеглись рядом. Инир достал шкатулку и откинул крышку. Тень вытекла наружу. Сейчас, во мгле, она казалась гораздо более осязаемой, но Керек уже привык и разглядывал без робости. Паренёк в чёрном балахоне выглядел совсем юнцом, у него даже борода не росла. Взгляд испуганный, тоскливый, волосы острижены странно. Веки чёрные, но может быть, призраку так положено.
Керек уже испытывал приязнь к новому спутнику. Вроде бы бесполезный предмет, но в случае нужды может напугать кого или слетать на разведки. Опять же есть-пить не просит, а скареда управляющий пищи выдал не так и много.
Поужинали варёным мясом и хлебом. Призрак с любопытством болтался вокруг, заглядывая во все углы, лошади фыркали на него, но пугались не слишком. Инир задумчиво созерцал ночь, прислушивался к ленивому гавканью собак в соседней деревне.
- Завтра переправимся через реку ниже по течению и отправимся на север, - сказал Керек.
Сытость настроила на общение, кроме того, он понимал, что утром опять ничего не будет помнить, и полезно сейчас договориться о грядущем дне. Эльф кивнул. Его белые волосы сияли во мраке, глаза отражали звёздный свет.
- Приметны мы очень, - продолжал Керек. - Надо было изменить внешность, пока не углубились в леса, где никому нет до нас дела.
- А как? - удивился Инир.
Военные хитрости, видно, не приходили ему в голову. Париз подлетел ближе и заинтересованно завис рядом.
- Ну мне надо бы сбрить бороду, а тебе наклеить, тогда нас точно никто не узнает.
Керек шутил, но Инир отнёсся к его словам серьёзно.
- Побрить смогу. Видел, как это делают люди, а кинжалы мои очень остры.
- Здорово!
Керек поскрёб подбородок. Собственная морда напоминала ему дешёвое одеяло с начёсом. Зеркала у него не было, но на ощупь лицо казалось не так и плохо, стоило потрудиться и избавить его от крестьянских зарослей, глядишь, девчонки ласковей смотреть будут.
- Тебе купим шляпу, чтобы спрятать волосы. У людей таких светлых не бывает, узорный кафтан плащом прикроем, а в лесу потом никто на нас смотреть не будет. Деревьев там немеряно, а люди почти не встречаются.
Мысль о том, что сквозь хмурую чащобу он поедет на пару с эльфом согревала, Керек побаивался этих гущ. Говорили, что там водятся страхи былых времён, и даже лендлорд торгует древесиной с оглядкой. Инир с Паризом ещё беседовали неслышно и почти невидимо, когда Керек сладко заснул на колючем сене.
Глава 4
Бравур крепко проспал всю ночь, но утром ему не полегчало. Копи силы или не копи, а такая дорога из кого хочешь живой дух вышибет. Вспомнив про похищенную принцессу, маг прислушался. Воплей вроде снизу не доносилось, но и от вчерашних ещё болела голова. Бравур осторожно сполз с постели. Набитый соломой тюфяк противно скрипел. Пуховые перины волшебникам не положены, размякнут ещё на пушистом, утратят сноровку. Кто всё это придумал?
Щетина кололась, когда он растирал лицо ладонями. Маги брили бороды, чтобы отличаться от простого люда и отпускали длинные волосы, чтобы на дворян тоже не походить. Идти за горячей водой на кухню не хотелось, и Бравур прошептал короткое заклинание. Щёки ожгло словно кипятком, и кожа наверняка покраснеет, но результат налицо, точнее на физиономии.
Как всегда с утра на пустой желудок он поднялся в магический зал. Совершать обряды следовало ежедневно, как в храме воды, и надо признать, обязанности тамошних жрецов были куда тяжелее. Позёвывая и растирая ноющую поясницу, Бравур расставил артефакты, начертил знаки. Предыдущие исчезали, даже если в башню не задувало стихию, видно, чтобы маг не ленился.
Приготовив всё нужное, он перевернул песочные часы и стал в середину круга, раскинув крестом руки и запрокинув лицо. Для принятия откровений следовало возноситься духом в горние выси, пить нектар волшебного знания, но Бравуру никак не удавалось оторваться от земных забот. Как он ни старался, мысли нудно возвращались к вещам обыденным: приготовит его слуга хоть что-то кроме надоевшей каши, что с ночным штормом выкинуло на берег море, позовут ли в этот раз рыбаки, чтобы укрепить магией сети или опять потащатся к этим жуликам из храма? Мысли о юных девах тоже посещали нередко, от них избавиться было особенно трудно.
Иногда казалось, что подлинных высот ремесла он так и не достигнет, пока тело не одряхлеет настолько, чтобы забыть о плотских желаниях.
Сегодня, устав от вчерашних скитаний, Бравур вообще ни о чём не думал, просто смотрел на то, как мягкий северный свет растекается по утренней земле, по глади моря. Ночью выл ветер, и в полусне казалось, что башня раскачивается от его порывов, но сейчас стихия успокоилась.
После жидкой каши, они с Торном пойдут вдоль уреза собирать всё полезное, что оставил шторм. Не магово это дело, но слуга один и немолод, да и нравилось Бравуру бродить по мокрым камням, жадно выглядывая возможную добычу. Обычно приносило траченные солью обломки древесины и куски разбившихся где-то кораблей, но случались находки и поинтереснее.
Хотя сегодня у них принцесса. Кстати, почему это Высшие Силы не дают ему указаний, что делать с ней дальше? Песочек почти выбежал, пустой желудок настойчиво зовёт к столу, голова пуста. Где тот неведомый бог, что подбил на дурное дело и ни ответственности нести не хочет, ни помочь выкрутиться?
Вот и кончился положенный час, а голос не прозвучал. Досадуя на себя и на него, маг быстро убрал орудия своего ремесла и спустился вниз.
Торн скроил особенно постную мину, отчего еда казалась ещё более отвратительной чем всегда. Даже голод озадаченно утих при виде неаппетитного месива. Бравур уныло взялся за ложку.