Аннотация: Я думаю над этим, и не могу ответить на такой простой вопрос.
Не сохни по Кошпировской
Детский сад в трех минутах от школы. Как обычно, в саду вместо детей сидели старшеклассники и курили или пили пиво. Или водку. Сидели и трещали про обыденное. Обычно после школы мы часто засиживались в одном и том же павильоне, девчонки даже исписали стены огромными буквами "10 Боря - лучшие!". Мы выкуривали по паре сигарет, трещали немного и расходились. Я приходил домой, сразу шел в ванную и чистил зубы, чтобы родители не пропасли запах никотина.
Сегодня мы сидели в своем павильоне не сразу после школы. Мы успели сходить домой и переодеться. Сегодня наша одноклассница набила стрелку другой нашей, ныне бывшей, однокласснице. И я, и мой друг Руслан пришли в качестве поддержки. Еще тут были несколько наших девчонок, а вместе с ними их пацаны - поддержка, естественно, постарше и посерьезнее. Алена Окольная с Вадиком, Катя Чорная со своим парнем... никогда, на самом деле, не знал, как его зовут. Марина Кошпировская была без своего Олега. Я влюблен в Марину с девятого класса, но никогда ей не признавался, даже пьяным, хотя, кажется, она обо всем догадывалась. Драться должна была Марина Есауленко. Есауленко - девчонка прибабаханая на всю голову, больше по характеру напоминала пацана. Такая себе пацанка. Она всегда была коротко пострижена, никогда не надевала платья или юбки. Не красилась, хорошо еще серьги носила. Вроде бы, пару раз дралась с пацанами и избивала их.
Мы сидели-ждали, болтали про всякое и курили. Я немного нервничал, так как Аня Ахматова, которая должна была драться с Есауленко, тоже, скорее всего, пришла бы не одна. А там уже будет весело. Конечно, девки останутся в стороне.
Ранняя осень, но уже прохладно. В садике больше никого нет, кроме нас.
В воздухе раздался звук электрического разряда. В метрах десяти-пятнадцати от павильона между деревьев запрыгали синие молнии. Потом вспышка, и на землю упали два человека. Двое взрослых, на них была грязная серая армейская одежда с лямками, замками и карманами, на поясе у каждого болталось по черному небольшому автомату. Один что-то держал в руках.
Я заменил маты более культурными словами.
- Даун! - закричал тот, который держал какой-то прибор в руках, - Я говорил, не трогай эту херь! И где мы? Я нихера не вижу!
- Да сам ты дебил! - заорал второй в ответ, - А что оставалось? И ты знал, что батарея села, - он оглянулся, протирая глаза, присматриваясь, как будто зрение возвращалось к нему. Уставился на нас:
- Мы в Никеле.
Первый обернулся, протер глаза, прищурился:
- Ты просто гений, Руха. Молодчага просто, - сказано это было с иронией.
Оба были бородатыми и с перепачканными лицами. Они мне кого-то напоминали. Вообще вся разыгравшаяся сцена была похожа на просмотр номера фокусников - я четко понимал, что чуваки прикалываются, и появится из воздуха они не могли, и как-то провернули все это при помощи света и шумовых эффектов.
Они подошли к павильону.
- С ума сойти.
Девчонки, их парни и мы с Русланом продолжали молча смотреть на этих двух в армейской форме.
- Привет всем. - Тот, что держал в руке прибор, мне кого-то очень сильно напоминал. Он смотрел на меня и улыбался. - В каком классе?
Я ответил, что я в десятом.
- Точно, - кивнул он.
Второй встал рядом. Руслан смотрел на автомат у его пояса. На груди у него была разгрузка с шестью магазинами. Он развеял сомнения:
- Настоящий.
- Я помню... - сказал первый, - Разборка с Ахматовой. Марина, - он повернулся к Есауленко, у той при этом округлились глаза, - А чего это вы не поделили?
- А вы вообще кто? - сглотнув, спросила она.
- Кто? - он улыбнулся, - А вот пусть Юрок с Русланом скажут, кто мы.
Второй попросил закурить, Руслан достал пачку, первый одернул своего товарища:
- Не прикасайся к нему. Я понятия не имею, что произойдет.
До меня дошло. Если можно так выразиться. Я часто задумывался, фантазировал о подобных вещах.
- Так кто мы? - первый улыбался мне, возвращая Руслану пачку.
- Вы... - я запнулся на секунду, - Ты это я, - кивнул на второго, - а это Руся.
Более идиотских вещей не произносил в жизни.
Я-Старший зажал прибор под мышкой и зааплодировал, выпуская клуб дыма сквозь сигарету.
Девчонки, их парни и мы с Русланом продолжали молча смотреть на них. Все стало еще более нереальным, чем было до моих слов.
- Ты ж типа, фантаст, - обратился он ко мне, - ты всегда втайне мечтал о подобной фигне, правильно?
- Откуда вы взялись?
- Машина времени, представляешь себе? - он продемонстрировал прибор, тот напоминал диск для гантели с кнопками и экранчиком. На нем горела желтая лампочка. - Это прототип. Мы с Рухой, сперли из вражеской лаборатории. Нас зажали, и по нам бахнул вертолет, так что Руха запаниковал и нажал на кнопку. Когда эта лампочка загорится зеленым, значит, батарея заряжена. И мы свалим.
Руслан-Старший не сводил глаз с Руслана-Младшего.
- Это фигня какая-то... - замотала головой Окольная, - Это какой-то прикол?
- Нет, Алёнушка, - ответил Я-Старший, - я и сам, как-то ошарашен. Но и не такое видал, так что мне легче.
- А вы там воюете? - спросил я.
Я-Старший оскалился, и, обхватив голову свободной пятерней, закрыл глаза:
- Так глупо. Я не так себе представлял все...
- Нам нужно возвращаться? - тихо спросил Руслан-Старший, продолжая смотреть на себя младшего.
- Мы все равно ничего не изменим, Руха. Ничего. Тут от нас толку нет. Тут нам нет места. А там... А там мы нужны.
- Третья мировая? - спросил я.
Я-Старший замер на секунду и улыбнулся:
- Пока еще нет. Надеюсь, до такого не дойдет. - Он подмигнул и показал нашивку на плече, на которой была изображена летящая вниз птица, - Но повоюем вдоволь.
Я-Старший кисло улыбнулся, как человек, который не знает, что сказать.
- Я не знаю, может, сказать тебе что-нибудь... - выкинул сигарету, - Но вот что?
- Сами разберутся, - ответил Руслан-Старший.
Лампочка загорелась зеленым.
- Пора валить, Руха, - Я-Старший хлопнул по плечу товарища. - Блин... Вот идиотизм... Короче, вы можете, конечно, рассказывать, что тридцатилетние Малинкин с Зольдатенко свалились вам на голову с машиной времени в охапку, но фиг кто вам поверит, вы же понимаете. А будете настаивать, еще и запрут куда-нибудь.
Руслан-Старший пространным взглядом смотрел на нас, хотел что-то сказать, но сдержался.
Они отошли подальше и встали рядом.
Я-Старший почесал в затылке, и сказал:
- Пока, короче... И, Юрок, не сохни по Кошпировской. Я то знаю, без толку это.
Он нажал на кнопку, и они исчезли во вспышке. По веткам деревьев проползли пару синих разрядов, и все стало, как прежде.
Молчание висело долго, и все больше казалось, что нас всех проглючило, и ничего не было.
- Фигня какая-то... - сказала Окольная.
Странное ощущение. Я сижу в комнате и не сплю. Я не уверен, было ли это на самом деле или нет.
Он сказал мне, что не имеет смысла думать о Марине. Ему-то виднее, что там будет. И мне теперь не думать о ней? Потому что мне кто-то сказал, что я ничего не получу, что мне ничего не светит? Но, блин, это ж не маршрут трамвая, когда мне говорят, что до следующей остановки я не смогу никуда выйти. И тебе остается только ждать, когда тебя довезут, и откроются двери.
И еще я буду солдатом... Я уверен, что он солгал насчет войны. Он сказал, что ничего нельзя изменить. И я этому должен верить? Все типа написано за нас, все так будет, мне это сказал я сам из будущего и теперь... Что теперь?
Я думаю над этим, и не могу ответить на такой простой вопрос.