Аннотация: В статье рассматривается понятие "пустого усилия" предложенное Антоном Бурно в 2012, в его "Терапии пустого усилия (ТПУ)".
Царь и Федот
Современный психотерапевт А.М. Бурно (не путать со знаменитым Бурно М.Е.) в своей статье "Пустое усилие как явление здоровой и больной душевной жизни" для определения "пустого усилия" прибегает к русской фольклорной традиции: а именно, к сказу про Федота-стрельца, удалого молодца.
Он пишет:
"В русской народной сказке "Про Федота-стрельца" царь, дабы получить прекрасную жену героя, задумывает уничтожить Федота. Казнить его, однако, просто так, без всякого основания он не может. Нужно найти какую-нибудь причину, например, нерадивое служение. И тогда царь дает Федоту заведомо невыполнимое задание: "Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю, что! А, не выполнишь моего указа, не сносить тебе головы".
Очевидно, что "пустота" усилия заложена здесь в неконкретности задания, или отсутствии цели сильного действия.
"В сказке Федоту-стрельцу повезло - продолжает А.М. - на его стороне были волшебные силы, которые все взяли на себя, и ему не пришлось решать абсурдную задачу самостоятельно. Иначе, если бы он всерьез попробовал бы выполнить приказ, ему нужно было бы потратить энергию, не приложив ее ни к какой конкретной точке, не вылив ее ни в какое конкретное действие. Он должен был бы совершить усилие, не имеющее какого-либо конкретного содержания, то есть произвести действие, невозможное в принципе".
Невозможное "линейно", но возможное "перпендикулярно".
Если мы отвернёмся от цели как содержания задания и обратимся к лицу задающему, то обнаружим, что здесь как раз есть место усилию. Так что "конкретной точки приложения" нет, а усилие ЕСТЬ! Это усилие готовности к принятию и выполнению задания. Задания ещё нет, и потому нет усилия исполнения, но есть другое усилие. В плане исполнительного деяния оно действительно пусто, но не пусто в плане осуществления потестарных отношений между Задающим и Принимающим задание.
Хорошим примером "пустого усилия" может служить поза ожидания приказа военного командующего. Ты стоишь в положении смирно, обращённый лицом к командиру, вытянувшись и прикоснувшись пальцами правой руки к шляпе. Это есть "пустое усилие" почтительного ожидания приказа. Оно представляет собой задержанное действие, продолжение которого следует после приказа. Получив от командира приказ, снимаешь шляпу и кланяешься. После этого, пятясь согнувшись, выходишь. И с этого момента содержанием твоих усилий становится исполнение полученного приказа. Эти усилия уже не "пустые", в плане производящего делания или ролевого общественного деяния.
И здесь мы должны выразить признательность интуиции А.М. Бурно, не случайно взявшегося за тему, но следующего насущным задачам трансформации нашей постмодернистской ментальности.
А дело в том, что картезианская психология подошла к главному своему барьеру, за которым не видно перспективы - одна пустота. Она чувствует вызов, но не может выразить его суть на своём языке делания и трудового усилия. Именно так обстоит дело в случае феномена "пустого усилия". Йог совершает усилие, но ничего не делает. Больше того, его принципом является именно НЕДЕЯНИЕ (!?). Его усилие - это усилие поддержания себя в постоянной готовности СОВЕРШИТЬ ДОЛЖНОЕ. Ведь, он - Бык, впряжённый в Колесницу Дхармы. Ибо "йога" по-русски есть "иго", или "ярмо".
Возвращаясь к характерному примеру Федота-стрельца, мы должны заметить, что главное в его "пустом усилии" -- это отношения с Царём Батюшкой. Усилие "пустое", потому что состоит в ГОТОВНОСТИ к исполнению воли Царя; во внимании прислушивания к Его воле; и в позе ПОЧТИТЕЛЬНОСТИ. Создание и сохранение этой позы обращённости лицом к Господину и есть главное содержание "пустого усилия", в котором ещё нет конкретики исполнения, но есть готовность и внимание.
"Волшебные силы", о которых говорит здесь А.М., суть духовные энергии Благочестия, которые несродны ролевым социальным энергиям. По отношению к последним силы Духа выступают как "волшебные", поскольку принадлежат не ролевой игре, но - Истине Человека.
Между тем, ситуацию Федота-стрельца А.М. подаёт именно как ролевую.
Но Федот, будучи благочестивым, преобразует ситуацию в ИСТИННУЮ, или дающую Жизнь.
Это ситуация безусловного поклонения, почитания и послушания своему Господину Царю.
В этом пункте уместно вспомнить Первую Заповедь Завета, заключённого Моисеем с Богом, и ситуацию Авраама, пошедшего "не знамо куда" по велению Господа Бога.
Почти нет сомнений в том, что в истории Федота-стрельца присутствует аллюзия с праотцом нашим Авраамом. А "пустота" благочестивого усилия Послушания Господу находит своё ролевое изображение в так называемом "уходе от мира".
Попытка позитивного рационального толкования ситуации Авраама или Иисуса, или даже Сократа и Энея, следующих за своими Вожатыми, обречена на провал.
В глазах суетного мира Иисус, слушающий неведомо кого, и Авраам, идущий "туда, не знаю куда", выглядят сумасшедшими, и потому картезиански мыслящий психолог неизбежно рассматривает эти случаи как психопатологические.
Так, А.М. Бурно пишет далее:
"Наши наблюдения говорят о том, что многие люди, не сознавая того, заставляют себя "пойти туда, не знаю куда" не понимая ясно заведомой тщетности прилагаемых усилий. Такие ситуации всегда связаны с эмоциональным дискомфортом, подчас весьма значительным, и ощущением внутреннего конфликта или тупика. Подобные переживания не только осложняют жизнь многим здоровым людям, но и входят в структуру некоторых психопатологических расстройств".
Любопытно, что "дискомфорт", о котором говорит здесь А.М. действительно имеет место у всех лиц, ведомых своим Вожатым и общающихся с ним, когда Его веление не расслышано ясно, и собственная воля ведомого расходится с волей Вожатого.
Этот дискомфорт практически идентичен так называемым "угрызениям совести". Они весьма часты и неясны у нас, граждан либерального Города, где все равны и свободны.
Беда общества равных как раз в отсутствии потестарных отношений почитаемого Старшинства: у нас нет Царя, Отца, Господа, Гения, которых бы мы уважали и послушали. Из-за этого Совесть не имеет лица и собственного голоса. Потому и выступает в виде "угрызений", или эмоционального дискомфорта, которое легко смешать с другими неловкостями и залить вином или заглушить весельем.
Желаю всем нам, детям Соблазна, чтобы наша угнетённая совесть обрела голос и лицо. АМИНЬ!
Возвращаясь к мыслям нашего автора, Бурно А.М., должны отметить, что интуиция ведёт его в нужном направлении, невзирая на ум, который не знает, куда идти: а именно, - к той незримой стене, в которую всякий раз упирается индивидуалистичная психология, не умея спроецировать себя за стену и потому скользя по стене.
В частности, и особенности, таким барьером оказывается для неё проблема власти.
Либеральная индивидуалистическая идеология внушает имяреку, будто он является свободным сувереном равным государству и. значит, обладающим властью. Но попытка изобразить из себя обладающего властью самодержца неминуемо терпит крах, - уже в силу того, что "индивидуальный предприниматель", или "одинокий творец", этот идеальный средний человек либерализма вообще не понимает, что такое ВЛАСТЬ. Он силится осуществить "Я-образ" через реализацию своих проектов и сталкивается не только с внешним сопротивлением, но и - (главное!) - с неспособностью управлять своими собственными силами.
А.М. пишет по поводу:
"Попытка "пойти туда, не знаю куда" возникает, если человек по тем или иным причинам пытается непосредственно "здесь и сейчас" повлиять на движения собственной душевной жизни...".
И не может! Но почему?!
А.М. говорит, что у Федота были "волшебные силы", которых нет у свободного индивидуала постмодерна.
Что же это за силы...?
И в этом пункте нам важно уяснить себе различие в статутах Федота-стрельца и гражданина современного мегаполиса. В отличие от последнего, Федот знает, что такое власть. У него есть царь, с которым он состоит во властных (= потестарных) отношениях преданного служения.
Именно в осуществлении этих отношений, в своей верности и внимающей обращённости лицом к царю, Федот находит то "волшебство", которое возвышает его над самим собой. И "волшебство" это заключается в ЖЕРТВЕ: в его САМОПОЖЕРТВОВАНИИ, которое либералы презрительно именуют "рабством", а христиане рассматривают как признак святости, или Рабствования Богу.
Мы говорим о Жертве воли, которая состоит в полном замещении своей воли Волей Господина.
Преданное общение Федота с царём как раз и создаёт тот самый "канал связи", по которому властью царя стрелец подчиняет себя воле царя, ставшей его волей.
У свободного, свергнувшего монархию и отвергнувшего "монахию" буржуина такой возможности нет. И прежде всего потому, что... - как свидетельствует А.М. Бурно, - "... обыденное сознание большинства людей содержит на этот счет прямо противоположные убеждения".
Ведь, "если спросить человека "с улицы" о том, что он может произвольно сделать со своим телом, он, только слегка поразмыслив, ответит, что в его власти сокращать или расслаблять скелетные мышцы, и не в его воле прямым образом влиять на пищеварение, кроветворение, сердцебиение и другие вегетативные функции. Но когда мы спрашиваем людей, о том, что они могут произвольно сделать со своими психическими процессами, мы не находим в их ответах столь ясного разделения "ментальных действий" на произвольные и непроизвольные. Большинство людей такой вопрос ставит в тупик" - говорит А.М.
Почему?
Да потому что большинство современных людей в своих переживаниях сталкиваются с тем, что... - как пишет Бурно, - "... процесс мышления-чувствования оказывается неподчиняющимся непосредственному волевому управлению...".
"Недаром - говорит Бурно - в нашей обиходной речи широко распространены "дельные" советы, типа "Возьми себя в руки!"; "Ты всё можешь, если только захочешь!", и т.п.
Советы эти, однако, не столько выражают неподвластность душевной жизни творческой воле человека умелого, сколько, наоборот, утверждают ложную возможность владения собой.
Как говорит, А.М., они ...
"... наглядно показывает, что в нашем обыденном сознании весьма и весьма актуально представление о том, что своими чувствами и мыслительными, когнитивными процессами можно командовать. Не задумываясь об этом вопросе специально, человек склонен считать, что большинство его душевных движений подчиняются прямым командам со стороны "я". Назовем это общее для всех людей убеждение верой в прямой волевой самоконтроль".
Мы в такой самоконтроль не верим, и потому иллюстрировали бы ситуацию другим примером: недаром, футболисты премиум-класса, виртуозно владеющие своим телом, всякий раз осеняют себя крёстным знамением (крестятся), выходя на поле, или перед штрафным ударом и т.д.
То есть, не надеются на себя и свою "суверенность", но отдают свои надежды Христу.
"... опыт психиатрии, психотерапии, этологии, внимательное изучение различных систем внутренней трансформации, наконец, честная интроспекция, поведают нам о том, что дело обстоит совсем не так", как мы привыкли думать.
Интересно узнать, КАК?
По свидетельству А.М. Бурно,
"...практики скажут нам, что единственное усилие, которое мы можем произвольно реализовать в сфере собственных психических процессов; единственное, что мы можем сделать со своими душевными движениями намеренно, и "здесь и сейчас" (то есть без изменения наличных обстоятельств), -- это передвинуть внимание на тот или иной объект".
То есть, "направить "свет внимания" на то или иное содержание сознания. Именно, только "передвинуть" и "перевести"луч умозрения, "потому, что удержать внимание на предмете уже не в нашей прямой власти".
Так, "мы можем вообразить белую обезьяну, но не сможем долго думать о ней...".
С другой стороны, мы часто не можем избавиться от навязчивого образа "белой обезьяны", - особенно если мы - негры, а наш хозяин - белый плантатор!
Значит, в этом пункте мы должны остановиться и заметить, что мы не можем долго думать о предмете только в случае,
"... если объект этот нам не интересен, то есть не притягивает аффективно", - пишет А.М..
Соответственно, "если представление о белой обезьяне будет аффективно заряжено", то ситуация обратится: "мы - говорит Бурно - можем увести внимание от белой обезьяны к другому содержанию лишь на короткое время, поскольку в этом случае оно вновь и вновь будет возвращаться обратно".
Из сказанного Бурно делает следующий вывод:
"Таким образом, единственные наши по-настоящему произвольные действия - это только мышечное сокращение и передвижение внимания".
При том что последнее весьма ограничено, динамически зависимо, и отсылает к извечной теме "страстей". Они же помогают нам вспомнить о Декарте, думавшем справиться со страстями путём изучения их "механики" (см. его "Страсти души").
Со своей стороны должны заметить, что цитированный вывод А.М. Бурно справедлив только для робота человека, или для человека-робота, представленного в сознании Модерна. У настоящего живого человека есть ещё одна важнейшая возможность произвольного действия: он может актуализировать свою общность с близкими людьми и вступить с ними в общение на основе своей любви к ним.
И здесь мы задаёмся вопросом: а почему психологи отказывают нам в этом, быть может наиболее доступном действии, и даже не видят его возможности?!
Отвечая, мы вновь констатируем ущербность картезианской психологии, которая движется в плоскости умного деяния и совершенно игнорирует перпендикулярное этой плоскости измерение ОБЩЕНИЯ с другими людьми.
Которое просто не поддаётся механической логике.
И в самом деле - твоё общение с другом не является умным умелым действием. А если оно таково, значит ты - лжец! И просто имитируешь общение.
Точно так и внимание прислушивания к другу в диалоге с ним не тождественно вниманию, направленному на предмет. Если же оно таково, то ты - не друг, а - следователь, дознаватель, психотерапевт, etc. То есть, опять же, лжец в плане любви, близости и дружбы.
А силящийся командовать, ты - просто самозванец! Ведь, когда ты говоришь себе: "Хватит!"; исходя из идеальной, моральной, финансовой, медицинской или иной рациональности - твоя гордыня (любование собой - властителем) на некоторое время заглушает привязанность к пороку, которому ты решил положить конец, но вскоре этот "Я-образ" тускнеет, и всё возвращается на круги своя.
Характерный пример - практика похудания, или сброса лишнего веса. Все так называемые безликие "мотиваторы" усилий похудеть - как, например, злость на себя - обеспечивают лишь временный успех. Через некоторое время бывший толстяк вновь набирает вес.
Совсем иное дело - прибегание к авторитетной власти внутри общности. А именно, ты будешь много более успешен в своей независимости, если веление "хватит!" услышишь от почитаемого Учителя. Рациональные доводы в его устах приобретают совсем другой вес. Почтительное прислушивание к ним поистине освобождает тебя от циклических самораздражений. И главная динамика это освобождения заключена не в рациональности (как это бывает в случае "умничанья"), а - в ПОЧТИТЕЛЬНОСТИ.
Рациональность же нужно отдать Учителю, который всегда присутствует в поле сознательного внимания-прислушивания. Для этого нужно научиться молчать и слушать: сиречь, поменьше болтать и не присваивать себе дельные советы своего Учителя. И главное, в установлении такого диалога, - это идентифицировать Учителя как Старшего, а самому занять позицию младшего.
Не мы открыли это, но - наши предки. Древняя мудрость отвергнута, однако, Новым Временем, освободившим буратино для меркантильного театра, и, значит, недоступна картезианской психологии.
И поэтому, по словам Бурно, ...
"... когда человек пытается заставить себя думать о том, что в данное время ему не интересно, или чувствовать то, что в данное время его не захватывает, он пытается совершить невозможное. Мышечные сокращения здесь не помогут, а внимание, сколько не передвигай его, будет "отскакивать" от аффективно-безразличного объекта".
Итак, строгая теория определяет названную невозможность овладения собой. Другое дело - практика: она всегда мудрее теории.
А.М. Бурно также признаёт лишь логичность этой истины: и признаётся, что он говорит ...
"... только о принципиальной невозможности управлять своими чувствами и мыслями непосредственно здесь и сейчас, только усилиями воли, о невозможности контролировать их исключительно "своими силами", самочинно...".
Последнее намекает на участие друга, на диалог. И таким другом, по мнению Бурно может выступать психотерапевт.
Однако, сетует А.М. ...
"... и психотерапия, и другие системы внутренней трансформации идут "окольным путем".
То есть, используют не доверительный диалог, а тренировку творческой воли:
"Они - пишет Бурно - добиваются своих целей через изменение внешних и внутренних стимулов, влияющих на аффективность; через модификацию когнитивного содержания переживаний и обстоятельств, в которых они происходят; при помощи разнообразных тренировок, посредством внешней активации особых состояний сознания и т.д.".
Отсюда его критика терапевтов, призывающих к мобилизации эгоцентричной творящей воли:
"Вышеприведенные "здравые советы", если только человек воспринимает их серьезно и старается их реализовать, - пишет Бурно - ставят его в безвыходную ситуацию, создавая дополнительный напряженный внутренний конфликт. С одной стороны, он понимает, что действительно необходимо "взять себя в руки" и т.д. С другой стороны, совершенно не понятно, как это сделать".
"Как правило, в этом случае, одна сторона конфликта -- то, что нужно и можно как-то изменить свои чувства и мысли здесь и сейчас -- актуализирована в сознании, являет собой стремление. В то время, как другая сторона -- то, что стремление это не имеет точки приложения, не имеет конкретного алгоритма реализации, и, значит, здесь и сейчас невыполнимо, -- не осознается, во всяком случае, не осознается полностью. В результате человек нередко склонен объяснять непродуктивность своих попыток тем, что он "плохо старается".
В этом пункте А.М., как и все психологи, немного не договаривает, стараясь уложить феномен "пустого усилия" в ложе своей теории. И мы вынуждены уточнить, спрашивая: стремление к чему? К изменению ради изменения; к изменению как таковому? Или всё-таки есть некий идеал, стандарт, норма, etc., связываемые с Я-образом? - и Имярек хочет походить на идеал, удовлетворять стандартам?
Или ему "нужно", - как сказал Бурно, - "изменить свои чувства и мысли"?
В последнем случае сознание "нужности" есть, или осознанная необходимость, или осознанный долг. Но последние, как и первые, не являют собой "стремления": они обнаруживают общественные связи имярека.
Как долг, так и стандарты, нормы, идеалы имярек разделяет с миром. И потому первая "сторона конфликта", о котором говорит А.М. представляет собой ЗАДАНИЕ.
Названное "стремление" имярека выполнить "задание мира" сложносоставно: но, в любом случае, в плане психодинамики, главное в нём - нравственные силы; то есть не собственные сугубо индивидуальные силы, а "энергии обмена", говоря языком физики. В них - вся соль ситуации: им как раз не хватает "волшебства", которым располагал Федот-стрелец. И, как мы предполагаем, А.М. Бурно хочет создать позитивное его замещение.
Мы не случайно выбрали здесь слово "задание". ведь мир индустриального человека представляет собой большое предприятие, производящую махину, все части которой движутся согласованно - либо путём прямого взаимодействия, либо путём информационного обмена. Последнее не есть личное общение, но - кибернетическая информация, управляющая движением участвующего в предприятии агента.
Всякий умелый имярек, выступающий таким агентом, как правило располагает силами и средствами для исполнения свой частной функции в общем производстве: а если не располагает, то может их приобрести путём обучения и тренировок. И тогда способен реализовать умение через концентрацию внимания и волевое усилие.
Отсюда происходит компонента "может" в конфликте воли, описываемом А.М., и уверенность имярека в своей способности изменять вещи своими умными руками.
Знание, умение и трудовое усилие - вот на что он опирается. И потому, как говорит Бурно, ...
"Ему кажется, что возможно с помощью некоего действия сбросить с себя свое нехорошее состояние".
Итак, имяреку кажется, что он знает и может, имея соответствующее нравственное понуждение, типа, "давай, действуй, будь мужчиной!" и т.п.
Он старается и ... не может! Но почему?
Потому, говорит Бурно, что действие, к которому понуждают и призывают в данном случае имярека "совершенно неопределенно и "здравыми советами" не доопределяется".
То есть, нравственные понуждения эти, отсылая умелого человека к некоему производственному заданию, не могут это задание перевести в программу действий: "алгоритмизовать", как говорит А.М.
И тогда получается, что "стремление" имярека выполнить задание, воспринимаемое индустриальным человеком как производственное, "не имеет конкретного алгоритма реализации".
Заметьте, что нравственность здесь является чистым мотиватором - она никак не участвует в описываемой Бурно технологии самоусовершенствования.
Образно выражаясь, имяреку говорят: "ну, ты же скульптор!", "вот тебе глина", "вылепи из себя Аполлона или Венеру!". Беда однако в том, что "глина", о которой речь, - не та, из которой горшечник лепит посуду; но та, из которой Бог Творец вылепил человека. И она послушна только рукам Бога!
Ложная материалистическая доктрина "просветителей", игнорирующая Бога, говорящая о "естестве" человека, - и через то приравнивающая материю души к промышленным материалам, - внушает людям эпохи "Модернити" (то есть, нам с вами) пустую уверенность в нашей способности лепить нашу душевную жизнь по нашему разумению: или, говоря классическим языком, веру в нашу способность справиться с нашими страстями.
Вследствие чего, перед лицом нравственных понуканий, нам "кажется, что достаточно применить усилие, умножить усердие, и проблема будет решена", - говорит Бурно.
И когда в практике жизни, имярек терпит поражение на этом фронте, то, по словам А.М., "... человек склонен объяснять непродуктивность своих попыток тем, что он "плохо старается".
"Пустое усилие, поэтому, обычно связано с претензиями к себе, с недовольством собой (могу делать, но не делаю!)".
Как видите "внутриличная" психологическая ситуация структурно копирует типичную внешнюю, социальную. Для индустриального общества это ситуация работника предприятия, - в широком смысле слова.
А именно, имярек объединяет в одном лице начальника и работника, и как начальник недоволен собой, работником.
Бурно говорит, что, как начальник, имярек весьма строг к себе, но ему же, как работнику не хватает конкретности производственного задания.
На наш взгляд, однако, дело здесь не в "пустоте усилия", происходящей от лакун в задании, которые якобы можно заполнить путём специальных изысканий. Иначе говоря, дело не в том, что "не существует конкретных инструкций по реализации здравых советов"; а в том, что "советы" эти имеют нравственную основу, лежащую вне плоскости умелого делания - в сфере межличного общения; которой названная плоскость лишь касается в одной точке.
Через эту точку передаётся лишь сильно ограниченная информация, и совсем не передаётся витальная энергия, или жизненная сила.
Но почему так?! - спросим себя...
Да потому, что никакая нравственная максима не осуществима без помощи Бога Отца Вседержителя Творца неба и земли и самого человека.
В этом пункте уместно процитировать весьма многозначительные строки из "Приключений Робинзона Крузо" Даниэля Дефо, который говорит именно о нашей ситуации устами своего героя:
"That evil influence which carried me first away from my father's house--which hurried me into the wild and undigested notion of raising my fortune".
Неплохо бы нашим политикам, подобно Робинзону, осознать всю дикость и непереваримость собственных представлений о судьбах нации. Они, ведь, усердно стараются сотворить из нас американцев. Но народ нельзяпеределать: его можно только уничтожить.
В представлении Бурно рядовой пациент психотерапевта в самоуверенном стремлении переделать себя сталкивается с указанной невозможностью.
И, "если преследуемая цель по-настоящему важна для него, он, естественно, не оставляет усилий. Усилий, которые, опять же, невозможно вылить в конкретные действия. Внутренний конфликт, следовательно, получает постоянную подпитку и, таким образом, поддерживается. Напряженное стремление контролировать-изменять мысли и чувства, таким образом, направленно на цель, но не содержит в себе конкретных путей ее достижения, оно рвется к "что", но свободно от конкретного "как" - пишет А.М.
Думается, что А.М. Бурно, приверженец картезианской психологии (хочет он того или нет!), не видя "корня", но заметив "листья" ("пустоту" усилия самосовершенствования), намерен не копать вглубь и отыскать Корень, но - ползать по листьям, как гусеница, и пытаться выработать ИНСТРУКЦИИ, или "алгоритмы" владения собой, конкретизирующие приведенные выше нравственные понукания ("дельные советы"), и ликвидировать таким образом незнание "как".
Разумеется, это не новость для ментальности "Модернити", и в частности, для российской революционной ментальности. Высшим выражением этой уверенности во всемогуществе разумного усилия явился "Космизм" русского философа Фёдорова, приверженцы которого (в их числе Максим Горький) верили в возможность человека не просто изменить себя, но - достичь бессмертия здесь и сейчас своими силами.
На наш взгляд, всей этой убогой механике не хватает богатства - человеческого общения; которое является подлинной роскошью, по словам Перикла.
Но, посмотрим, что скажет далее А.М. Бурно ....
А далее он переходит к специальной чисто психологической части своего труда и связывает с "пустым усилием" как причиной "ряд крайне дискомфортных эмоциональных реакций, возникающих на фоне психопатий и акцентуаций характера".
"Эти переживания - по его словам - можно объединить в три группы: субъективно-избыточные эмоциональные реакции; непродуктивная вина; проблемы выбора".
Обращаясь к первой названной группе (СИЭР), мы, разумеется, не можем оспаривать участие определённого выше "пустого усилия" в таких состояниях саморефлектирующего сознания, когда, например, имярек "гневается и тут же, гневаясь, находит свой гнев в данных обстоятельствах слишком сильным".
Однако, на наш философичный взгляд, то, сможет ли имярек справиться со своим гневом, и обнаружит ли при этом тщетность своего усилия, и придёт ли затем к поиску способов сделать своё усилие продуктивным, суть "дело пятое".
Главное же в том, что самосознание избыточности своего гнева и сетование на себя по этому поводу есть сознание НРАВСТВЕННОЕ. Оно не принадлежит техническому научному знанию и пониманию. И поэтому не может прибегнуть к рациональному разумению, поскольку "мы не можем понимать того, чего не можем создать" (Ричард Фейнман и Джамбаттиста Вико). А вот гнева-то мы сотворить как раз и не можем!
Следовательно, пациенту А.М. не достаёт не каких-то инструкций для действия устранения "эмоционального дискомфорта", а - живого диалога с Наставником, в лице которого ожили бы все мёртвые нравственные максимы, сущие теперь только информационно.
Итак, психологическая проблема, которой занят на этих страницах А.М., является то дополнительное давление и возмущение, которое оказывает на душу имярека "ущемлённая гордыня" - как сказали бы священники, - сверх житейской стрессовой ситуации, давшей повод к такому ущемлению:
"... Для человека, переживающего СИЭР - пишет он - проблемой является не только та жизненная ситуация, в которой он находится, но и его собственная нецелостная, внутренне конфликтная реакция на эту ситуацию".
Так психотерапевт описывает нам ситуацию греха первых людей, Адама и Евы, поверивших обещанию Сатаны, яко "Будете ровно боги, знающе добро и зло!". То есть будете сами себе судьями.
Вот это самоосуждение, вкупе с безвластием над собственной душой, и есть ситуация "первородного греха", в которой мы все, и каждый из нас, пребываем.
А.М. описывает её на своём специальном языке в следующих словах:
"СИЭР состоит из двух компонентов: естественной негативной эмоции и напряжения, связанного с пустым усилием".
"СИЭР непосредственно связаны с пустым усилием. Пустое усилие здесь заключается в стремлении исправить (решить) текущую психотравмирующую ситуацию посредством стимуляции в себе здесь и сейчас нужных для этого душевных движений. В старании насильственным образом направить свои чувства и мысли в определенное русло, в выгодную, как кажется пациенту, в текущей ситуации сторону. Причем такое насилие над собственной психикой кажется пациенту кратчайшим и наименее затратным путем к цели, к решению текущих проблем. Речь идет, опять же, о тщетной попытке изменить собственное душевное состояние при помощи одной только воли, в отсутствии необходимых для этого навыков, стимулов и врожденных программ
Как видите, упор вновь делается на навыках и программах.
Ясно, что подобная психотерапия не может нам помочь, поскольку опирается на ту самую "одинокую волю". Но сколько её не совершенствуй, она не становится всемогущей. И соответствующая иллюзия есть также проявление сатанинской гордыни, уверенной в том, что, зная "доброе" и "злое" и обладая навыком использования этого знания, можно сделать себя совершенным.
Это не означает, что выхода нет. Тысячелетняя Мудрость говорит нам, что вначале нужна СУББОТА - отставить одинокое делание: отвратиться от задания и цели, и обратиться лицом к Любящему тебя Другу: брату, матери, отцу, жене...; наладить с Ним диалог; и затем отдать суд Ему, любящему и почитаемому!
Согласны, - это не легко для сирот, не имеющих опыта любовного общения и заботливого диалога со Старшими. Но все, имеющие такой опыт, могут открыть в себе пространство диалога с Учителем и Отцом.
Можно проиллюстрировать это утверждение живым примером. Например, капитан известной баскетбольной команды, американец, много лет шёл к тому, чтобы играть в NBA: приложил много усилий к достижению этой цели, которую называл своей мечтой. Однако, в процедуре отбора в "Ассоциацию" его имя не прозвучало. Это явилось для него большим моральным ударом. Ему казалось, что он приложил недостаточно усилий, чтобы зарекомендовать себя классным игроком; и он сильно переживал по этому поводу.
Однако теперь, когда он играет в Российской премьер-лиге, ему кажется, что ему не стоило так "убиваться" по поводу своего незачисления в NBA.
То есть, согласно А.М., этот спортсмен обнаруживает типичное осознание своего комплекса "СИЭР", мучившего его ранее.
Интересно бы узнать, что же помогло ему избавиться от этого "комплекса"?
И вот, оказывается, он прислушался к своей бабушке, которая высказала ему обычную житейскую как-бы-мудрость: "на всё есть свои причины!".
Если верить нашему психотерапевту, то данные бабушкины слова должны были послужить внуку конкретной инструкцией (алгоритмом) избавления от "СИЭР" ....
Смехотворность такого алгоритма более чем очевидна! Следовательно, дело не в алгоритме, а в доверительном общении с бабушкой, которая с детства была ему заботливым опекуном и авторитетом. Он прислушался к ней: и не "мудрость" её, но любящее присутствие, с готовыми словами утешения и снятия вины (= перелагании неудачи на неизвестные причины), послужило "лекарством", исцелившим баскетболиста от сокрушений по поводу карьерной катастрофы.
Ему повезло, потому что он имел в детстве опыт любовного общения с близкими людьми.
Итак, всем, имеющим такой опыт, для актуализации соответствующей памяти нужно начать с "Субботы"; а затем им нужно ещё научиться молчать и слушать, - в этом, кстати, смысл монашеского обета молчания.
Психотерапевт А.М. Бурно также, фактически, предлагает некое подобие "субботы" в качестве главной составляющей терапии, называя её на своём языке "экспозицией".
Бурно пишет:
"Собственно, главный психотерапевтический метод работы с навязчивостями (как с ОКР, так и с фобиями) -- экспозиция -- обязательным образом включает в себя нейтрализацию пустого усилия. Терапевтическая техника экспозиции строится таким образом, что пациент отказывается от бесплодных попыток управлять психическими процессами...".
Мы говорим лишь о "подобиисубботы", потому что, в отличие от последней, оно сопряжено не с благочестием, но - с циничным рационализмом, вроде следующего:
"При такой проблеме нравственного выбора - говорит Бурно, - пациент, как правило, может один из конкурирующих мотивов обозначить как "желание", а другой назвать "долгом". Другими словами, один из мотивов внутренне воспринимается как искренний, другой, наоборот, как связанный с насилием над собой. Такое переживание долга, резко противопоставляемое "желанию", без воодушевления и "света в душе" всегда связано с пустым усилием".
В свете, "первородного греха", главное здесь - это самовольное и самонадеянное установление "доброго" и "злого". А именно, "ЖЕЛАНИЕ" обозначается как "добро" (искренность), а "ДОЛГ", как "зло" (насилие). Что полностью противоречит классической кантианской нравственности, основанной на долге, и может квалифицироваться ею как саморазвращение.
Соответственно, усилие исполнения долга объявляется тщетным:
"Пустое усилие в таких случаях (как, впрочем, и в любых других), естественно не реализуется", - говорит Бурно. Потому что для его исполнения нет "волшебной силы", которой располагал Федот-стрелец.
Однако, наш психотерапевт не призывает нас к обретению это волшебной силы - поскольку само обозначение её как "волшебной" несёт отрицательную коннотацию и прочитывается ученым сознанием как ЛОЖЬ.
Так, не умея ничего предложить на место "волшебной силы", А.М. просто подталкивает пациента к выбору себе-потакания пере лицом долга, поскольку, по его словам, ...:
"... пока остается вера в возможность "еще чуть-чуть поднатужиться", "еще чуть-чуть постараться", "еще немного поработать над собой", внутренний конфликт продолжается, выбор тормозится".
Христианская религия, как раз располагающая нужными "волшебными силами", не имеет нужды в том, чтобы предлагать человеку выбор между "естеством, которого не надобно стыдиться человеку" и "искажающим его природу моральным долгом", связанным с искусственными, придуманными людьми общественными учреждениями". Она предлагает лицу духовные силы, потребные ему для исполнения морального долга. Эти силы обретаются имяреком в благочестивом доверительном общении с Богом Отцом, в лице Сына Его единородного Христа Иисуса из Назарета.
Нетрудно видеть, что упомянутый выше "выбор" сформулирован ещё Жан-Жаком Руссо: с него началась эпоха Модерна. А.М. Бурно, будучи человеком "Модернити", лишь перефразирует Жан-Жака.
В связи с чем уместно внимательнее рассмотреть его определение синдрома "СИЭР". Он отличает эту "эмоциональную реакцию" от "естественных негативных эмоций", чем подтверждает свою приверженность идеологии Просветителей и картезианской психологии, - что нас нисколько не удивляет.
