Такого красавца как Дон я никогда не встречал. Это была настоящая, немецкая овчарка с отличной родословной и нелёгкой судьбой.
Дети нашли умирающего щенка на мусорке и принесли его немолодой, супружеской паре. У детей есть интуиция, позволяющая отлично разбираться в людях. Илларионыч работал врачом в медицинском центре, имел открытый нрав и редкую готовностью прийти ближнему на помощь по первому зову. Дети отдали ему щенка, сказав, что именно он сможет его вылечить. Щенок был болен чумкой, его передние лапы были изранены. Илларионыч выходил щенка. К году это был красавец пёс. Невозможно было поверить, что Дон, так звали собаку, перенёс чумку. На передних лапах были видны шрамы. Но, мужчину только украшают они.
Однажды, когда дети гуляли с Доном, им повстречался дядя милиционер. Увидев пса, он сказал: "Если бы мой Дон не умер, он сейчас был таким же ". "А это и есть ваш Дон,"- ответили безхитростные дети. Выяснив, где живут новые хозяева собаки, этот человек направился к ним. Он потребовал вернуть Дона. Илларионыч, по доброте своей душевной, мог уступить его требованиям. Но, его супруга, Леопольдовна, никогда. В словесной баталии ей равной нет, за словом в карман не лезет. Аргументы и обещание бывшего хозяина собаки не возымели на неё действия. Дона ему не вернули.
Надо отдать должное этому человеку, он отдал новым хозяевам Дона паспорт с его родословной. В паспорте значилось, что Дон кобель голубых кровей, потомок Фонов таких-то, потомок немецких, собачьих аристократов. Да, чего только у нас не валяется на мусорке. Этот человек так же рассказал, как щенок оказался там.
Мечтая иметь настоящую, немецкую овчарку, он добился, что бы ему выделили щенка из помета чистокровных овчарок привезённых из Германии. Но, долгожданный щенок заболевает чумкой. Страшная болезнь, от которой собака либо умирает, либо становится неполноценной и умирает в большинстве случаев в первый год жизни. Видя, как мучается щенок, он решил облегчить ему участь. Но, его рука дрогнула, топор задел только передние лапы пса. Второй раз рука не поднялась. Раненного щенка он выбрасывает как мусор, где его и нашли дети.
Супружеская пара, Илларионыч и Леопольдовна, недавно переехала в наш дом и поселилась в квартире на первом этаже в моём подъезде. Каждый вечер и утро радостный Илларионыч прогуливался с Доном вокруг дома. Дон с гордым видом шёл впереди. Когда Илларионыч уезжал из дома надолго, Леопольдовна выпускала Дона гулять одного. Забавный случай произошел как-то весной. Я куда-то спешил. Выйдя из подъезда увидел следующее. Кругленькая Леопольдовна и крепкий, соседский мальчишка тащили Дона за поводок. Ничего подобного я никогда не видел. Дон всегда отличался спокойным, нордическим характером. В этот раз поводок был натянут как струна. Дон упирался из всех сил, натягивая поводок. Я спросил Леопольдовну, в чем дело? Леопольдовна, дотянувшись до столба, врытого в землю, накинув на него поводок. Немного отдышавшись, назвала кого-то настоящей сукой. Пояснив, что из-за неё Дон разогнал всех соседских кобелей вмести с их хозяевами. Одни в будки попрятались, другие скрылись в своих домах. Рассерженные хозяева вызвали милицию. Хорошо, что кто-то из знакомых сообщил ей об этом происшествии. Потом она добавила , - было из-за кого, смотреть не на что. Дон был не согласен. Он, молча, продолжал тянуть свой поводок. Своим видом представляя застывшую, живую скульптуру. Илларионыч, как назло, уехал в командировку. Поэтому не мог по доброму словом урезонить собаку. А крики и угрозы других на Дона не действовали. Я извинился: - "Сильно тороплюсь, не смогу помочь". И пожелал Леопольдовне удачи. Вернувшись, удивился, застав их на прежнем месте, ведь до подъезда им оставалось пройти всего - ничего. Соседского мальчишку уже сменил милиционер, который приехал разбираться по случаю скандала. Дон выдыхался, это было видно. Силы были неравные. Я предложил свою помощь. На что Леопольдовна ответила, что они сами дотащат Дика. А мне дала ключи от своей квартиры с просьбой, открыть и подержать входную дверь квартиры.
Я выполнил её просьбу. Долго ждал у открытой двери квартиры Львовны, пока не появилась разгорячённая борьбой троица. Лишь, только Дон увидел меня у открытой двери родного жилища, он в три прыжка оказался возле меня. Леопольдовна и участковый беспомощно повисли у него на поводке. Меня спасло то, что он был в наморднике. Я стал отступать по лестнице, поднимаясь на верхний этаж. Дон, понимая, что не сможет укусить, пытался мордой сбить с ног и опрокинуть меня. Как только он решил, что угроза его жилищу с моей стороны миновала, он уступил крикам хозяйки. И позволил затащить себя всхлипывающей и причитающей Леопольдовне и участковому в квартиру.
После этого случая Дон не проявлял ко мне никакой агрессии. Он, как всегда, вышагивал с гордым, аристократическим видом рядом с Илларионычем.
Обычно, собаки, перенёсшие чумку, долго не живут. Дон прожил семь лет. Последний год жизни он сильно сдал, в его глазах появилась грусть. Затем, он вообще перестал гулять. Однажды, летом - это был последний день моего отпуска, к нам поднялась заплаканная Леопольдовна. Сказав, что у нее нет больше сил выносить это. Что она нашла ветлечебницу и договорилась с ветеринаром усыпить Дона. А так, как Дон уже несколько дней лежал не вставая и требовал постоянного наблюдения, она попросила меня съездить за ветеринаром. Мы вместе с Илларионычем поехали, по адресу нашли лечебницу и ветеринара - щупленькую девчушку. Она захватила с собой небольшой чемоданчик, мы привезли её к Дону. Я не стал заходить в квартиру к больному Дону вместе с ветеренаром. Леопольдовна потом рассказывала, что Дон несколько дней вообще не мог подняться и выйти во двор, поэтому терпел. Только после того, как ему сделали смертельный укол, он обмочил подстилку. Затем я один вёз девчушку ветеринара обратно в её ветлечебницу и всю дорогу гнал машину. Мы не разговаривали в пути. По глазам этой девочки было видно, что ей жалко Дона. Она ненавидела себя и свою профессию.
После того, как вернулся, по просьбе Львовны я вырыл могилу Дону во дворе. Илларионыч принес мне рисунок с размерами собаки. На рисунке были нарисованы даже хвост и уши.
После смерти Дона Леопольдовна быстро успокоилась и больше не ходила и причитала. А я часто видел из окна своей квартиры, как Илларионыч по вечерам приходил на могилу Дона. Он даже приносил ему цветы.