Нежданова Наталья Александровна : другие произведения.

Возвращение Руси. Питер 2040. Глава 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    2040 год. Власть в Питере захвачена радикальной исламской сектой, установившей жестокую диктатуру. Спасаясь от террора, тысячи людей стали беженцами. Но есть и те, кто вернулся, чтобы примкнуть к Русскому Сопротивлению и бороться за свободу родного города.
  ВОЗВРАЩЕНИЕ РУСИ. Питер 2040.
  
  Предисловие автора
  
  Это мой первый роман, и мне трудно судить, насколько он удачен. Надеюсь узнать из комментариев читателей. Только хочу сразу оговорить - я не задавалась целью писать практическое пособие по терроризму и конспирации, поэтому не надо зацикливаться на критике разных там несоответствий. Я, конечно, попыталась нагуглить информацию по некоторым специфическим вопросам, но суть все равно не в этом. Надеюсь, что прочитавшие задумаются, какое будущее мы своими действиями или бездействием готовим нашим детям.
  
  Пролог
  
  Питер, 2010 г.
  
  Жаркий июньский полдень. Переполненный троллейбус медленно ползет по забитому машинами Невскому. Вот в очередной раз встал, горит красный на канале Грибоедова. Разморенные жарой пассажиры с нетерпением поглядывают на светофор. Вдруг сонную духоту разрывает пронзительный крик. Все головы мгновенно оборачиваются туда. Женщина у окна, заметно беременная, закрывает лицо руками и кричит:
  - Нет, Господи! Нет, не-ет, не-е-ет!
  Пассажиры, ухмыляясь, комментируют, дескать, крыша у тетеньки от жары съехала. Стоящий рядом мужчина наклоняется к ней:
  - Женщина, Вам плохо? - Она не реагирует, но не кричит больше, только всхлипывает, не отнимая рук от лица. - Женщина, что-то случилось? Вам помочь?
  Раздаются громкие гудки. Это скопившиеся за троллейбусом машины выражают возмущение замешкавшемуся водителю - горит зеленый. Троллейбус рывком трогается, проскакивает перекресток и подруливает к остановке. Женщина, которая кричала, бросается к выходу. Люди живо освобождают ей проход, шарахаясь от "психички". Она заходит в кафе, садится за свободный столик в прохладном зале.
  - Ну все, крыша поехала... Неужели я вправду схожу с ума? Это же самая настоящая галлюцинация! А вдруг это видение будущего? Тьфу, дура, ну какое может быть видение с твоими-то грехами? Просто жара, и еще книга эта, "Мечеть Парижской богоматери". Нечего было вчера до глубокой ночи читать. Вот и мерещится теперь Казанский собор без креста и минареты над колоннадой... Да это просто сон - разморило на жаре, задремала, тут еще духота, вот и приснилась такая дребедень. Но почему так колотится сердце, тревожно стучит кровь в висках, ощущение опасности мурашками расползается по коже?
  За соседним столиком парочка. Черноволосый мужчина, рядом женщина в платке.
  - Боже, и здесь хиджаб! Что-то в последнее время их все больше становится. Мне страшно. Дети. Что будет с ними? Господи, ведь это был сон, да?
  
  
  
  Глава 1.
  
  Питер, 2040 г. Прошлое и настоящее
  
  "Мороз и солнце, день чудесный!" - строчка из Пушкина назойливо вертелась в голове у Маши. - Пушкин... Да кто тут теперь знает это имя? Может, старшее поколение еще помнит. Только если и помнит, не расскажет своим детям.
  А день и правда был чудесным. Редкий ныне для питерской зимы двадцатиградусный мороз. Веселый хруст снега под ногами. Голубое, на удивление ясное небо. В ослепительных лучах солнца то там, то тут бриллиантами вспыхивают снежинки.
  Проходящий сквозь сеточку паранджи морозный воздух все же чуть согревался и не обжигал при вдохе. Правда напротив рта и носа уже начал намерзать иней. У редких встречных женщин было также. Маша даже рассмеялась тихонько - действительно, забавно - идет черная копна, а посередине белое пятно - заиндевевший пар от дыхания. - Впрочем, и сама выгляжу не лучше. Зато лица никто не увидит. Это мне сейчас кстати, после того, как чуть не засыпались на последней акции. Тот полицейский, если выжил, наверняка меня запомнил. Нет, все-таки полезная штука - паранджа!
  Впереди показались минареты "Мечети Казанской Богоматери", как партизаны в шутку называли мечеть, устроенную варварами в Казанском соборе. Маша смутно помнила, как в далеком детстве, когда не было этих минаретов, а был фонтан, и два памятника русским полководцам, мама водила ее туда, в собор. Старшие братья и сестра сами приложились к иконе, а ее, младшенькую, подняла мама. Вспомнилось ощущение прикосновения губ к прохладному стеклу напротив ризы Богомладенца. - Боже, как давно это было! Да нет, недавно, каких-то пятнадцать лет, и все стало другим. Или и раньше уже было? Нет, раньше по этим улицам ходили женщины с открытыми лицами. Половина, конечно, в хиджабах, но паранджу тогда носили единицы. Если бы не мама, я бы сейчас была добропорядочной многодетной женой какого-нибудь чиновника или бизнесмена, и скорее всего не единственной. Но первой и уважаемой (что, впрочем, не намного лучше), ведь мой отец был одним из них (слава Богу, что не такой, как они), и крупным бизнесменом к тому же. Только мама разрушила этот предначертанный судьбой сценарий.
  Мама, где ты сейчас? Жива ли? Наверное, нет, и как окончилась твоя жизнь? Честно говоря, мне страшно об этом думать. Духовник велел, пока нет точных известий, молиться о здравии, но сердце подсказывает...
  Петербург, Северная Венеция, культурная столица... Как же докатился ты до поругания варварами? Ведь еще ста лет не прошло с той большой войны, Второй Мировой, или Великой Отечественной, как называли ее на Руси. - Маша вспомнила прочитанную книгу, повествующую об обороне города от орд немецко-фашистских захватчиков. Они смогли поработить практически всю Европу, после чего вторглись на Русь, где в конце концов и нашли свою погибель. - Какими же были люди тогда, и какими они стали всего лишь спустя полвека после той войны! Что превратило гордый народ-победитель в стадо? Почему тогда, в окруженном городе, падая с ног от голода, замерзая в окопах, испытывая недостаток оружия, люди не пустили врага в город? Увы, бесславные потомки сдали его без боя...
  Почти не помню, какой Питер был тогда, во времена моего счастливого безмятежного детства. Да, у меня оно было более безмятежным, чем у старших братьев и сестры. Им приходилось скрывать свою веру от папы, а мне уже нет. Старшие сестра и брат, только став подростками, начали в открытую носить крестики и ходить в церковь. Рассказывали мне, как с папой ругались. Возможно, это и закалило их характер. Брат Денис пошел в семинарию, стал священником, отцом Дионисием. А сестра Рая вообще была в боевой группе Русского Сопротивления. Может, из-за той поездки на пикник, о которой в нашей семье не любят вспоминать.
  Меня тогда еще на свете не было, а сестре было 12 лет. Ее и братьев мама повезла на пикник к небольшому озерцу на краю леса. Едва они собрались перекусить шашлыком, как из леса вышли двое "черных". Увидев легкую добычу в женщине с детьми, они подошли и стали весьма навязчиво и гадко приставать. Один к Рае, второй - к маме. Звать на помощь? Бесполезно. Даже если кто-нибудь решится вызвать милицию, пока они приедут, будет поздно. Тогда мама от отчаяния хватает с мангала пару шампуров и бросается с ними на варвара. - Угостись свининкой, нехристь! - Тот прикрывается руками, но в конце концов горячий кусок свинины попадает ему в глаз, и он на время выходит из игры. В это время второй повалил сопротивляющуюся Раю на землю. Десятилетний Денис схватил увесистый камень и с размаху опустил ему на голову. Тот обмяк, и перепуганная Рая поскорее вывернулась из мерзких объятий. - Быстро в машину! - скомандовала мама и запихнула туда расплакавшихся от страха малышей Мишу и Ваню. Оставив вещи на берегу, они немедленно уехали.
  Сколько было Рае, когда она в первый раз попалась тогдашним полицейским, ментам, на месте расправы с оккупантами? Лет 16. Я тогда была младенцем, не помню. Мама рассказывала, что в тот раз удалось довольно просто развалить уголовное дело с помощью ее денег и связей папы. А вот во второй раз, когда сестру задержали рядом со взорванным кафе, и все улики были налицо, так легко не получилось. Это я уже помню. Как папа кричал на маму, что она во всем виновата, вырастила террористку.
  Не только папа обвинял маму. Некоторые ее подруги, даже православные, тоже упрекали маму за то, что она разрешает дочери участвовать в "банде националистов".
  - Какое право я имею запрещать ей? - кричала в ответ мама, - И какое вы имеете право осуждать их? Это же наши дети! Они пытаются исправить наши ошибки! Это мы позволили сделать такое со своей страной! Это мы в безумном ослеплении преклонялись перед Западом! Это мы жадно глотали льющиеся оттуда потоки духовной отравы! Это мы внимали подонкам, которые обливали грязью нашу страну, наш народ, нашу историю! Это мы сдали наш город оккупантам! А они - они расплачиваются за наши ошибки своей кровью!
  Потом, когда подросла, мне рассказали ту историю. Сестра училась в Академии художеств, что на Васильевском острове, и в ее группе была девушка, Таня. Тихая такая, добрая, и очень красивая. Блондинка с огромными голубыми глазами и правильными чертами лица. Только не как в анекдотах, нет, она умная была, и скромная, и талант у нее был большой. Рая с ней не то чтобы дружила, но общалась, вместе иногда в кафе сидели, и в гостях даже друг у друга бывали. Однажды Таня пришла на занятия в хиджабе. Рая, увидев это, сразу к ней: - Ты чего это вдруг так обмоталась?
  - Я ислам приняла...
  -А ты хоть знаешь, что это такое?
  Таня на нее смотрит, и что ответить не знает. Потом тихо так говорит:
  - Знаешь, Рая, пока тебя такое не коснется, тебе не понять...
  - Чего не понять? Того, как можно от Христа отречься?
  А Таня в ответ заплакала. Тут Рая поняла, что дело нечисто, увела Таню с занятий и прямо к нам домой привезла. И она рассказала такое... В общем, некий владелец кафешки, имеющей репутацию "только для черных", положил на нее глаз. Сначала он пытался с ней познакомиться, цветы дарил, в ресторан приглашал. Таня отказывалась. Варвару это надоело, и он перешел к более решительным действиям. Когда девушка возвращалась с занятий, его дружки-соплеменники напали на нее и затащили в машину. Никто из прохожих, естественно, на крики о помощи не отреагировал.
  Таню привезли в кафе, там же и жил этот гад, Абдулла, там и притон еще был, куда варвары приходили кроме всего прочего побаловаться наркотой и женщинами.
  Обливаясь слезами, Таня рассказал, что Абдулла ее изнасиловал, а затем заставил принять ислам, для этого она должна была произнести какую-то белиберду на тарабарском языке. - На арабском - поправила Рая. - Варвары считают, что только этот язык имеет право на существование в обращении к их богу. Магомет или его последователи так порешили, теперь уж и не разберешь, кто конкретно...
  После этого пришел еще один варвар, и долго бормотал что-то, после чего Абдулла заявил Тане, что она теперь его законная третья жена. А значит, обязана приезжать к нему по первому требованию и исполнять все, что он пожелает. Он купил ей платки и накидки, в которые варвары заставляют обматываться своих женщин, и пригрозил убить ее, если она посмеет взглянуть на другого мужчину*.
  
  Сноска: Увы, данный эпизод имеет прототип в реальности. Газета "Комсомольская правда", статья "Кто разжигает национальную вражду в столичных вузах", Александр БОЙКО - 22.01.2009
  
  - В общем, так. Снимай с себя эти тряпки и выброси их в мусорку. Позвони своей маме, скажи, что пару дней поживешь у нас. Тут тебя никакой Абдулла не достанет. - Пока Таня звонила своим родителям, Рая быстро уладила вопрос с нашими. В нашем доме в Озерках было полно места, а о причинах Таниных проблем сестра умолчала. Таня осталась у нас ночевать, на следующий день она вместе с Раей пошла на занятия. Без хиджаба.
  После занятий она опять приехала к нам домой. Уже по дороге Таню колотило от страха, как отреагирует Абдулла. Она так и не включала мобильник, выключенный еще во время вчерашних занятий. После обеда Рая уединилась с ней в своей комнате: - Что теперь? Так и будешь третьей женой варвара?
  - Но что я могу сделать?
  - А представь себе, вот будет у тебя ребенок. Он ведь его заберет и воспитает таким же уродом...
  Таня зарыдала. Чуть только она немного успокоилась, зазвонил домашний телефон. Рая взяла трубку, это была Танина мама. Передала Тане, а сама тихонько выскользнула в другую комнату, где взяла вторую трубку. Оказалось, не зря. Танина мама сказала, что ей звонил Абдулла. Он угрожал расправиться с Таней и вообще со всей их семьей. Мама стала уговаривать Таню вернуться к Абдулле. Не получив ответа, она начала осыпать дочь упреками: - Из-за тебя он с нами может расправиться! Ты понимаешь, что твоя мать и твой брат могут пострадать по твоей вине! Тебе никого не жалко! Нас убьют! Из-за тебя!
  Рая не выдержала: - Так вам и надо! Вы сами это заслужили! Овцы для того и существуют, чтобы их резать! - Она швырнула трубку и бросилась к Тане.
  Таня, бледная от ужаса и шока, стояла посреди комнаты с трубкой в руках и не могла произнести ни слова. Рая усадила ее на диван, сама села рядом. Через некоторое время Таня сказала: - Как мне теперь жить дальше? И зачем?
  - Таня, ну что ты, умереть ты всегда успеешь. Только знаешь, есть разница, сдохнуть в унижении и позоре, или погибнуть в битве со злом достойной смертью.
  - Рая, ты такие вещи говоришь... - вздохнула Таня.
  - Какие? Такие, о которых принято молчать? Ну вот и домолчались до всего того, что вокруг творится.
  - Рая, что мне делать?
  - Так это тебе самой решать.
  - Рая, я не могу! Я не знаю, и я боюсь...
  - Тогда возвращайся к Абдулле!
  - Рая, ты, значит, тоже предаешь меня? - в глазах Тани заблестели слезы.
  - Почему предаю? Если ты решишь бороться, я тебе помогу, чем смогу. А если решишь смириться, оставлю тебя в покое и не скажу больше ни слова в осуждение твоего выбора.
  - Рая, это жестоко!
  - Это не жестоко, это жизнь.
  - Рая, Рая, да, ты права, ты все правильно говоришь, но я боюсь! Что будет?
  - Есть такая поговорка - "Делай, что должно, и будь, что будет".
  - И что я должна делать?
  - А что ты хочешь? Хочешь вернуться к Абдулле - возвращайся. Не хочешь - не возвращайся.
  - Рая, я не хочу возвращаться, но если он сюда позвонит?
  - Вот и скажешь ему, что не хочешь к нему возвращаться.
  - А он мне угрожать будет... и маме... А вдруг он что-то сделает?
  - Ну и ты ему поугрожай!
  - Я?!
  - А почему нет? Он может, а тебе кто запрещает?
  - И что я ему скажу?
  - Пошли его на три буквы!
  - Я так не могу...
  - Придумай что-нибудь поприличнее: Катись к чертовой бабушке! Вали в свой сраный аул! Сядь перед зеркалом и потренируйся! А я пока кое-куда съезжу.
  Пока Рая отсутствовала (а отсутствовала она как раз в связи с Таниной проблемой, говорила с парочкой активных ребят относительно Абдуллы и его притона), Таня добросовестно сидела перед зеркалом и пыталась отрепетировать свой ответ Абдулле. Сначала у нее ничего не получалось. Наконец, вспомнив когда-то прочитанную психологическую статью о том, как важно уметь сказать "нет", она смогла проговорить твердо и решительно: - Абдулла, я не хочу тебя больше видеть!
  Когда Рая вернулась, она увела Таню в свою комнату и велела ей включить мобильник, чтобы самой позвонить Абдулле. - Давай, не бойся! Ты только начни! Если что, я продолжу!
  Таня, преодолевая волнение, все же вызвала его номер. Тот взял трубку, и сразу начал орать на нее матом. Но Таня твердым голосом произнесла: - Помолчи и дай мне сказать! Абдулла, я больше не хочу тебя видеть! - В трубке что-то хрюкнуло, наверное, варвар от неожиданности подавился. - Ты слышал? Я больше не хочу тебя видеть! - последние слова Таня прокричала. - И еще! Знай! Пусть лучше я умру, но к тебе не вернусь! - После этого она оборвала разговор. Ее лицо пылало, она смеялась и одновременно заливалась слезами. - Рая! Я сделала это! Я свободна! Рая, ты слышишь, я свободна теперь!
  Рая подождала, пока она успокоится, и произнесла: - Нет, Таня, ты пока еще не свободна. Тебе надо обязательно сходить на исповедь и покаяться в грехе вероотступничества. Вот тогда только ты на самом деле обретешь свободу, и Господь даст тебе силы ее отстоять. Только тебе надо разобраться немного, а то большинство людей изучают много всего разного, нужного и ненужного, а до самого главного так и не добираются. - С этими словами Рая достала с полки книгу, и дала ее Тане: - Вот, почитаешь перед сном. Юрий Максимов, "Религия креста и религия полумесяца". Нам пытаются внушить, что Бог один. Да, он действительно один. Но не один и тот же. Бог Православия и бог ислама - между ними очень большая разница. В общем, почитай и разберись, чтобы тебя больше никто не обманул в самом важном вопросе жизни!
  В отведенной ей комнате для гостей Таня читала до глубокой ночи. А наутро в сопровождении Раи она отправилась на раннюю литургию в ближайшую церковь, и покаялась на исповеди в своем грехе. Священник благословил ее на борьбу с притязаниями Абдуллы и пообещал за нее молиться. Из церкви Таня вышла с такой легкостью на душе, что все пережитое за последние дни показалось ей просто кошмарным сном. Несмотря на висящую над ней угрозу, она чувствовала, что вступила на правильный путь, а значит, правда и сила Божья на ее стороне. Потом девушки поехали на занятия. После перерыва их группа рисовала акварелью натюрморт. Таня и Рая работали рядом. Вдруг распахнулась дверь, послышался топот, вломившийся в студию горбоносый парень в кожаной куртке сшиб ногой Танин мольберт, и, размахивая ножом, попытался схватить девушку. Рая плеснула ему в лицо водой, в которой полоскались кисточки. Пока он протирал глаза, она швырнула в него стоявшим рядом маленьким гипсовым бюстом Толстого, над карандашным рисунком которого они бились вчера. Вопреки идее своего прототипа о непротивлении злу насилием, гипсовая голова жестоко покарала злоумышленника, встретившись с его лицом. Он упал и не встал до самого приезда милиции.
  Пришлось Рае везти Таню в отделение милиции, куда прибыл и срочно вызванный по телефону адвокат, так как следовало ожидать вмешательства в правосудие Абдуллы с его деньгами и диаспорой. После написания заявления Рая завезла ее к нам домой, а сама сразу уехала.
  Вечером к дому подкатили несколько иномарок в сопровождении милицейской машины с мигалкой. Разбираться с ними вышли папа с мамой. Впустив главного из ментов, папа опять закрыл калитку. Мама попросила его представиться, и объяснить, с какой стати он к нам пожаловал. Тот сказал, что поступило заявление от гражданина Абдуллы Исламбекова, что в этом доме незаконно удерживается его жена. Мама привела его к Тане и попросила ее рассказать "товарищу милиционеру" о преступлении Абдуллы. Милиционер молча выслушал, принес извинения за "доставленное досадным недоразумением неудобство", и вышел на улицу. Он понял, что тут живут не малообеспеченные и юридически неграмотные "овощи", а люди, которые вполне способны защитить свои интересы и создать ему немалые проблемы. Подойдя к одной из машин с тонированными стеклами, он бросил пару слов в приоткрывшееся окно, после чего сел в милицейскую машину, и та уехала. Тогда к воротам подошел сам Абдулла. Но папа не пустил его даже во двор, так он и переговаривался через калитку, требуя привести ему Таню, и апеллируя к тому, что папа, дескать, его единоверец. Но папа наш, несмотря на то, что пребывал еще в магометанском заблуждении, варваром не был. Он жестко заявил Абдулле, что Таня - его гостья, и выйдет отсюда только тогда, когда сама захочет. Так и пришлось Абдулле убраться восвояси без Тани.
  Рая вернулась очень поздно. Все, кроме папы-"совы", уже спали. Он малость поругался на Раю, опять, дескать, втравила его в неприятную историю, потом махнул рукой, все равно ведь сделает по-своему, и тоже ушел спать.
  На следующий день Рая опять уехала. Таня сидела у нас дома, и коротала время за книгами и Интернетом. Она до красноты в глазах вчитывалась в информацию, на которую прежде никогда не обращала внимания - о Православии и исламе, о русском национализме, о политических реалиях современной жизни. Теперь она прозрела, и горько сожалела о том, что этого не случилось раньше. Несколько раз звонил Абдулла. Он то угрожал, то, наоборот, клялся в вечной любви и говорил, что не может жить без Тани. Даже обещал зарегистрировать с ней законный брак в ЗАГСе. Но Таня была настроена решительно. Пару раз после разговоров ей становилось не по себе, сомнения наваливались и терзали душу, тогда она открывала Раин молитвослов и читала "Живый в помощи Вышняго...".
  Рая вернулась поздно, а на следующий день опять уехала. Только вернулась рано и легла спать, сославшись на головную боль. В доме повисла напряженная атмосфера. Хмурый папа то слонялся по комнатам, то бегал к холодильнику за бутербродами, и даже футбольный матч по телевизору не мог его отвлечь. Мама уехала в церковь.
  Поздно вечером Рая тихонько оделась и направилась к двери. Папа в это время проходил по коридору. Глянул сердито, но, когда она уже надела кроссовки, замерла на миг, перекрестилась и взялась за ручку двери, окликнул ее. - Рая! - она оглянулась, папа шагнул к ней и на миг обнял, крепко прижав к груди. Чтобы потом не корить себя, если вдруг... Попытаться остановить, не пустить ее, но что толку? Когда-то, ей было лет 16, он попробовал. Встал, перегородив входную дверь. - Никуда ты не пойдешь! - Она молча повернулась, ушла в заднюю часть дома, и вылезла в окно. Догонять ее папа не стал.
  Два предыдущих дня с утра до вечера боевая группа Русского Сопротивления готовила ликвидацию притона Абдуллы. Все началось около трех часов пополуночи. Сначала для отвлечения от главного действия районных ментов в нескольких местах подведомственного им района прогремели взрывы. Взлетели на воздух парочка машин варваров, и ларек с шавермой.
  Офигевший от наплыва звонков дежурный не знал, где взять людей, чтобы обслужить все вызовы. Тут еще какая-то девица в отделение явилась, у нее по дороге домой с поздно закончившейся вечеринки гопники отобрали мобильник. И не понимает, дура, что тут такое творится, и не до нее! Еще угрожает позвонить "наверх" и пожаловаться на отказ принять заявление. Дежурный тычет пальцем в стенд на стене: - Пиши по образцу! - Та, ну точно дура, долго изучает, потом просит ручку и бумагу. - На, идиотка! Она еще лезет с вопросами! Ей непонятно, что писать! Б..., не х.. шляться по ночам, скажи спасибо, что тебя еще не трахнули! (Все это, дежурный, конечно, не вслух говорил, чтобы не огрести потом проблем, вдруг действительно пожалуется). Наконец дежурный понимает, что ситуация из ряда вон выходящая и выходит на городской уровень. В район устремляются дополнительные силы ментов и ОМОНа. "Идиотка" лезет с очередным вопросом, дежурный не выдерживает и отшивает довольно грубо, та, обидевшись, кричит: - Вы за это ответите! - и покидает отделение. Нажимает кнопку своего телефона, и за пару километров отсюда у ребят, которые сейчас работают в кафе Абдуллы, раздаются сигналы, что пора уходить. А у них все идет по плану. Ровно в три часа открывается дверь кафе, националисты бросают гранаты в зал, там в это время кроме "черных" бандюков все равно никого быть не может. Бегут за стойку, знают, куда. Один из официантов кафе был отловлен накануне, он рассказал, где там что находится, и даже на бумажке нарисовал.
  Рая открывает дверь, за которой должен быть Абдулла, в руках у нее пистолет. Варвар там. Даже штаны не успел надеть. Рядом с ним девочка, лет 12 на вид. Лицо, распухшее от побоев и слез. Варвар хватает ребенка за волосы, и приставляет к горлу нож. - Брось пистолет! Зарэжу! - Если он сейчас уйдет, сколько еще будет таких девочек? Рая стреляет. Варвар падает с дыркой во лбу. Рая бросается к девочке, но, похоже, уже поздно.
  В это время звучит сигнал, что пора уходить. Через минуту здесь будут менты. Рая все же выносит девочку, перепачкавшись в ее крови. Кафе горит, на улице слышны звуки сирен. Ребята стреляют по подъехавшим машинам, одна группа уже уехала, остальные разбегаются в разные стороны.
  Рая, положив девочку на тротуар, тоже убегает. За ней несутся выскочившие из машины менты. - Стой, стрелять буду! - Выстрел в воздух. Рая бросилась в арку, намереваясь проскочить через дворы и оторваться от преследующих. Вбежала во внутренний дворик, и вдруг из арки напротив показались еще менты, похоже даже, что ОМОНовцы. В арке за спиной послышался топот. Бежать некуда, подъезды закрыты.
  Рая прислонилась к стене. Темные фигуры приближались, беря ее в полукольцо. Свет фонаря высветил ее лицо. - Это девка, б...! - и тут они заметили, что в руке у Раи граната. Рая вытащила кольцо и разжала пальцы. Раздались крики, мат, кто-то упал на землю, кто-то бросился бежать. (Как потом рассказал сочувствующий русским националистам мент, некоторые из них реально наделали в штаны, и несколько человек потом написали заявления об уходе. В конце-концов, они ведь пришли в милицию не жизнью рисковать, а зарабатывать деньги и тешить свои нездоровые амбиции.) Граната ударилась об асфальт у Раиных ног и... не взорвалась.
  Я помню, как испугалась той ночью, когда у мамы зазвонил мобильник. Она положила его рядом с кроватью, чтобы сразу услышать, если заснет. Я тогда еще спала в ее комнате, иногда даже приходила к ней в кровать. - С ней все в порядке? Точно? Ладно, я сейчас туда приеду. Маша, мне надо уехать сейчас, к Рае. - Я заплакала, и она отнесла меня к папе. Он все еще сидел в своем кабинете, лазил по Интернету.
  - Я поеду к Рае. Ее в милицию забрали. Бери Машу и иди с ней спать.
  - Опять! Это все ты виновата! Воспитала неизвестно кого!
  - Успокойся, совсем ребенка напугаешь! - Мама сунула меня папе и ушла. Папа унес меня в спальню, прилег со мной, и говорил что-то, пока я не заснула. Наверное, просил меня вырасти не такой, как Рая, и не делать такие дела, какие делала она. Только это было напрасно, я, конечно, не такая как Рая, мне далеко до ее силы характера и бесстрашия, но дела я делаю такие же, как и она.
  Что там было в милиции, потом Рая мне тоже рассказала. Тогда еще власть была хоть и крайне продажной и слабой, но все же светской и маскировавшейся под демократию. Так как Рая была не из простой семьи, они испугались делать с ней то, что обычно делали с русскими националистами, чтобы выявить "сообщников" и посадить далеко и надолго. Только пугали. Например, грозили отправить в психушку, где с помощью лекарств из нее могли бы сделать "растение". Или бросить "по ошибке" в камеру к "черным". Но Рая не испугалась, и вообще она знала разные юридические тонкости и все делала как надо. А через пару дней мама вытащила ее оттуда очень просто и примитивно. Мент, который привел ее ночью к ожидавшей машине, сел туда вместе с ней и получил пакет с деньгами, на которые можно было купить вполне приличную квартиру. Через пару кварталов он вышел, пожелав удачи в бегах, что с ним было дальше, осталось неизвестным. Русские националисты, в отличие от иных нелегалов, всегда выполняли свои обещания, поэтому коррупционеры, многие даже сочувствуя в глубине души, охотно шли им навстречу в разных деликатных вопросах.
  Таню брат Миша отвел на тайную квартиру националистов. Ей предлагали выехать из города куда-нибудь в безопасное место, но она отказалась. Стала помогать, чем могла. Поддерживала сайт, верстала листовки, и много чего еще полезного делала. К родителям она так больше и не вернулась.
  А сестру я два года не видела, все спрашивала, где она, ведь прежде она со мной много нянчилась, гулять водила. Рая все это время жила у папиных родителей, в Турции. И там тоже проявила свой характер! Красавица, за ней вовсю парни местные увивались. А она, воспользовавшись интересом, рассказывала им о православной вере... Ох и скандал же был, когда несколько парней уехали в Стамбул, а вернулись уже крещеными!
  В конце-концов уголовное дело о разгроме кафе опять же с помощью больших денег удалось замять, и сестра вернулась в Питер.
  Мое последнее питерское воспоминание - это пустой дом. Все вещи загружены в фуру, в опустевших комнатах шаги и голоса отдаются гулким эхом. Но перед этим...
  Все началось с того, что варвары в очередной раз осквернили нашу церковь. Малолетние придурки разбили окна и исписали стены оскорбительными надписями. Наши их выследили и поучили культуре с помощью кулаков и бейсбольных бит. За придурков вступились опекавшие их ваххабиты, которые и подстрекали их уничтожать наши святыни. Ночью они подожгли церковь, приехавшие пожарные потушили огонь и обнаружили труп сторожа с отрезанными ушами и выколотыми глазами. Милиция искала преступников спустя рукава, если вообще искала. Ну разве можно было оставить такое безнаказанным?
  Никто, кроме Русского Сопротивления, не встал на защиту православных. Продавшиеся врагам России высокопоставленные иерархи в дорогих рясах вещали с телеэкранов о смирении и призывали власти расширять межнациональный и межрелигиозный диалог, а также укреплять толерантность. Да наши святые предки, беспощадно громившие врагов Родины и веры, в это время в гробах переворачивались! Александр Невский, разбивший немцев на льду Чудского озера. Сергий Радонежский, благословивший князя Дмитрия на Куликовскую битву. Адмирал Федор Ушаков, потопивший десятки турецких кораблей и не потерявший ни одного нашего... Все они с болью взирали с небес на позор трусливых потомков, и молились за свое земное отечество, омывая слезами престол Божий. Вот по их молитвам и явил Господь чудо возрождения Руси и восстановления православного Царства. Слава Богу, после революции Царь очистил нашу Церковь от всей проникшей в нее нечисти.
  А тогда моя сестра, конечно, тоже не осталась в стороне.
  18 сентября на ее именины собрались друзья - бойцы Русского Сопротивления. После застолья они закрылись в комнате сестры, и до позднего вечера обсуждали план акции возмездия. Разложили на столе фотографии мечети, где ваххабиты промывали мозги подросткам, осквернившим церковь. Рисовали схему налета на большом листе бумаги.
  Время было самым что ни на есть удачным - месяц Рамадан, в течение которого магометане не едят, не пьют, не курят и не предаются утехам с женщинами в светлое время суток, усердно наверстывая упущенное по ночам. Обычно для первого после дневного воздержания приема пищи они собирались большими компаниями и после совершения своей "молитвы" - намаза кидались к накрытому столу набивать урчащее от голода брюхо.
  Несколько дней участники Сопротивления наблюдали за логовом оккупантов, примечая, когда они собирались и когда расходились. Подготовили оружие, транспорт, бутылки с зажигательной смесью. Об ящик с ними и споткнулся папа, когда утром зашел в гараж. Следом спускалась Рая.
  - Что это? Я чуть ноги не переломал!
  - Пиво. Мы на пикник собираемся!
  - Врешь ведь! Что вы на этот раз затеяли?
  - Много будешь знать - скоро состаришься!
  - Так-то ты с отцом разговариваешь?
  - Пап, я серьезно. У тебя и так стрессов полно.
  - Благодаря тебе, между прочим!
  Незаметно промелькнул день, на Питер опустилась промозглая осенняя ночь. Под прикрытием ее темноты маленькая группа русских бойцов выступила на банду отяжелевших от обжорства и расслабившихся оккупантов. Выступила, чтобы победить, отомстить за поруганный храм и напомнить, какой народ пока еще хозяин в этом городе.
  В ту ночь мама так и не легла спать. Под утро в дверь позвонили. Мама бросилась открывать. Во дворе стояла Раина машина, и двое ребят вытаскивали сестру с заднего сиденья. - Рая, что с тобой? - мама кинулась к машине.
  - Ее "черный" ножом ударил, но ничего страшного, правда, ничего!
  - Мама, ты только не волнуйся! - проговорила Рая, с трудом стоявшая на ногах.
  - Давайте в дом скорее! Что там у вас вышло? Как с ментами?
  - Все нормально, мы ушли первыми, несколько раз меняли машины, переоделись, так что на нас никто не выйдет. Только Раю нельзя в больницу. Они ментам сообщат, а те и так будут везде рыскать. Мы там много "черных" положили...
  - О, Боже... Петя, проводи меня, - мама обратилась к одному из ребят, - тут через несколько домов моя подруга живет, у нее муж врач.
  Мама побежала по улице, достигнув нужного дома, она жала на кнопку звонка до тех пор, пока ей не открыли. Ее подруга с мужем, кое-как одетые, заспанные, недоумевали, зачем она их разбудила в четыре утра. Мама объяснила ситуацию, но муж подруги наотрез отказался помогать: - Я не буду в этом участвовать! Вызывайте скорую!
  - Но я же объяснила...
  - Я не буду брать на себя такую ответственность! У меня семья, дети...
  - А моя дочь, значит, должна умирать без помощи?
  - Но почему именно я? И вообще, у меня ничего нет, чтобы оказать помощь.
  - Хоть не болтайте тогда... - мама побежала назад. - Что же делать? Господи, помоги! Пресвятая Богородица, спаси и сохрани мою дочь! Ну что же мне делать? - Наконец она вспомнила про свою знакомую, акушерку, принимавшую домашние роды: - Ольга! Она должна помочь! - мама схватила мобильник и набрала номер. Знакомая, привыкшая к ночным звонкам рожениц, сразу же поняла все, о чем намекала мама и немедленно выехала.
  Мама вернулась в дом, поднялась в Раину комнату: - Рая, как ты?
  - Нормально.
  - Потерпи, сейчас Ольга приедет, поможет тебе... Куда он тебя ножом ударил?
  - Бок разрезал, хорошо, Петя крикнул, предупредил, я почти успела увернуться, а так бы...
  Ребята собрались уходить, но мама их остановила: - Куда вы пойдете в такое время? Еще менты привяжутся... Идите на кухню, чай поставьте! Или спать ложитесь в комнате для гостей.
  Мама осталась с Раей, взяла молитвослов, и стала читать канон Богородице.
  Наконец, приехала Ольга. Увидев Раю, она тотчас достала из своего чемоданчика тонометр.
  - Давление совсем низкое! Надо капельницу ставить!
  Мама перепугалась, она стала успокаивать:
  - Не бойся, все будет хорошо! Пару раз у меня было послеродовое кровотечение с похожим результатом, все закончилось благополучно.
  Потом Ольга сняла пропитавшуюся кровью повязку: - Зашивать придется!
  - Справишься?
  - Уж если я разрыв промежности третьей степени зашивала...
  - И часто у тебя такое бывает, ну, осложнения всякие?
  - Бывают, конечно, проблемы. Ты просто с этим не сталкивалась, а ко мне приходят иногда очень больные женщины рожать. Я не говорю, что это хорошо, но что им остается делать, если в роддоме им гарантировано кесарево сечение? Кому там охота с ними возиться, брать на себя ответственность за нарушение приказов Минздрава?
  - Да уж, медицина наша... Никто ни за что не хочет отвечать!
  - Может, не надо зашивать? Само заживет? - испуганно спросила Рая.
  - Не бойся, я тебе укол сделаю!
  - Мне сейчас плохо станет...
  - Не понимаю я тебя! - удивилась Ольга. - Нападать на "черных" не боишься, а тут...
  - Почему не боюсь? Знаете, как страшно? Но кто-то же должен это делать...
  Тем временем проснулся папа. Узнав о случившемся, он немедленно поспешил к Рае. Увидел, что она лежит с капельницей, вздохнул: - Когда же ты, наконец, перестанешь играть со смертью?
  - Я не играю, папа. Здесь все серьезно. Или мы их, или они нас.
  Ну что было ответить на это? Папа посидел немного с Раей, потом уехал в офис.
  Вскоре раздался звонок. Пришла мамина подруга, та самая, чей муж отказался помогать Рае:
  - Прости меня, я так старалась его уговорить... Проклятая система... Как вы там? Я так и не спала больше, все молилась за Раечку. Надо же было такому случиться...
  - Слава Богу, все хорошо. Приехала Ольга, акушерка.
  - Молодец, не побоялась!
  - Знаешь, Ира, я просто поражаюсь ситуации. Вот мы, граждане, платим налоги. На эти деньги государство создает системы здравоохранения, образования, правопорядка. По идее, они должны обслуживать наши интересы, удовлетворять наши потребности, правильно? А что мы имеем? Медиков, которые нисколько не заинтересованы в том, чтобы вылечить конкретного человека, обратившегося к ним за помощью. Они пролечат в соответствии со своими инструкциями, хорошо, если без халатности при этом, а результат их не волнует! Случись даже что плохое, система своих прикроет. Перепишут историю болезни, надавят на судмедэксперта... А школы, которые учат наших детей толерантности и "безопасному сексу"! А менты, которые защищают кого угодно, только не простых русских сограждан! И все это на наши деньги! На наши налоги, на доходы от продажи принадлежащих нашему народу природных ресурсов!
  - Ну что ты так разошлась, успокойся, от нас все равно ничего не зависит...
  - Вот и плохо, что не зависит! Все возмущаются втихаря, но сделать что-нибудь, чтобы изменить ситуацию, никто не хочет! Я-то стараюсь уйти от враждебных мне систем: рожаю дома, лечимся народными средствами и гомеопатией, учу детей сама. Но в масштабах страны это не выход!
  После обеда все собрались в комнате у Раи. Она немного поспала и чувствовала себя гораздо лучше. Пришел еще один Раин приятель по Сопротивлению, Саша: - Все у нас получилось, как планировали! Просто идеально! Никто из черных сук не ушел! Задозадиральню ихнюю вместе с ваххабитской школой сравняли с землей, не совсем, конечно, но пожарники докончат. Все наши успели уйти до приезда ментов. Кстати, Рая, знаешь, кто тебя порезал? Русский! Иуда, принявший ислам!
  - Какой же он тогда русский? - возмутилась мама. - Что с ним стало-то?
  - Тушка в морге, предательская душонка - в преисподней, ее там уже небось вовсю сношают бесовки-гурии! Туда ему и дорога, гаду! - Саша повернулся к Рае: - Сильно он тебя?
  - Да нет, не очень. Но зашивать пришлось. Это было просто ужасно!
  Разговор плавно перетек на обсуждение будущих перспектив Сопротивления и вообще русских в Питере.
  - Ребята, вы замечательные, вы все делаете правильно, но ведь вас так мало на этот огромный город... Обреченный город... - посетовала мама.
  - Мама, ну что ты такое говоришь? Мы все равно победим! - возмутилась Рая.
  - Победите, но не здесь и не сейчас.
  - Какая же ты пессимистка!
  - Рая, ты прекрасно понимаешь, что мы все это заслужили. В очередной раз привели свою родину на край пропасти. Сколько раз уже бывало такое. Татаро-монгольское иго, Смутное время, Великая Отечественная война... Наш народ излечится от охватившего его безумия только тогда, когда хорошенько польет родную землю своей кровью...
  После того, как все разъехались, мама подошла к телефону и набрала номер знакомого агента по недвижимости: - Найди покупателя на наш дом! Срочно!
  Вечером был разговор с папой: - Ты что, не видишь, не понимаешь, ведь это уже война! Самая настоящая война!
  - Ты поднимаешь панику! Ничего страшного не будет. Со временем все успокоится. И я не могу все бросить! Это ты свое дело в Бежаницы перевела, а у меня все здесь!
  - Как хочешь, но мы с детьми уезжаем! Я давно уже чувствую, что что-то надвигается... Что-то будет, очень страшное... То, что произошло с Раей - это последний звоночек.
  Как только сестра более-менее поправилась, мама позвонила в транспортную компанию и заказала фуру для переезда. После отправки фуры мы навсегда покинули Питер, перебравшись окончательно в наше псковское поместье. Папа все-таки продал свой бизнес и тоже уехал с нами.
  Странно и непривычно было оказаться в деревне в такое время. Мы ведь раньше туда только на лето приезжали. А тут - голые деревья, дожди, в доме постоянно работало отопление и топился камин. Рая часами сидела перед ним, глядя на огонь. Иногда она выходила на улицу, но какое удовольствие гулять по раскисшей земле и мокрым листьям? Однажды Рая даже накричала на маму, вырвавшую ее из города и привычного окружения. Она хотела вернуться в Питер, где у нее больше не было дома. Мама понимала, что ничего не сможет сделать, и попросила Раю прежде посоветоваться со священником, у которого окормлялась наша семья во время приездов в Псковскую область. Он категорически не благословил сестру возвращаться в Питер. Сказал, хватит. Пора замуж и детей рожать.
  - У меня даже жениха нет!
  - Будет!
  Он был мудрый человек, и сумел найти слова, которые убедили мою упрямую сестру остаться.
  Мама подкинула Рае работу - иллюстрировать детские книжки, выпускаемые в ее издательстве. Тогда же она начала писать картины, которые позже сделали ее знаменитой. Потихоньку все стали привыкать к новой жизни.
  В декабре мы с удивлением обнаружили, что в соседний с нами дом приехали хозяева. Ранее, как и мы, они приезжали только на лето. Заглянули к ним в гости. Рая обрадовалась, увидев своего приятеля Борю Кузнецова. Он тоже участвовал в Русском Сопротивлении, только в Москве. Боря учился в Университете нефти и газа. Однажды Рая спросила, как это его занесло туда поступать, неужели охота участвовать в торговле богатствами родной страны? Он ответил, что по натуре оптимист, и уверен, что настанет время, когда добываемые ресурсы будут служить процветанию России, а не обогащению олигархов. Как над ним за это смеялись! А ведь прав оказался. Через несколько лет все нефтяные и газовые компании, брошенные бежавшими от русской власти олигархами, были национализированы.
  Только причина его приезда сюда оказалась совсем не радостной. В конце августа он попал в аварию. Долго пролежал в больнице, потом решил взять академку и на некоторое время выпасть из бурной городской жизни.
  В общем, все получилось так, как спрогнозировал батюшка. После Пасхи Борис и Рая обвенчались.
  А через полтора месяца после свадьбы разразилась катастрофа, та самая, которую предчувствовала мама. Как же вовремя мы успели покинуть Питер! Когда мы уезжали, там только начинались погромы. Года не прошло, как разразилась настоящая резня. Власть захватили ваххабиты, им на помощь пришли орды варваров из Финляндии, ставшей к тому времени частью Европейского Халифата.
  Они думали, что вся Русь станет шариатской, а вот фигушки! Не вышло! В других городах толерасты к тому времени поджали хвосты. Спасибо таким людям, как моя сестра. Ублюдочные журналисты и политики поливали их грязью, продажные церковники предавали анафеме. Боже, как стыдно сейчас, ведь православные же! Свои же! Грязная страница в истории Московской Патриархии... Что с ними делали купленные варварами менты, иногда просачивалось в Интернет...
  Интернет, вот Божье благословение, пространство без цензуры! Это он сыграл тогда свою роль. Фото и видео питерской резни, которые варвары, хвастаясь своими "подвигами", выкладывали в Сеть, разошлись повсюду. Русь забурлила. Потом наши захватили Останкино, и пустили это в эфир, на всю страну. Шок от увиденного стал последней каплей, переполнившей чашу терпения Русского народа. Продажная власть потерпела сокрушительное поражение на информационном фронте. Да и что они могли сделать против правды? Ведь многие узнали на тех страшных, звериной жестокости кадрах своих питерских родственников и знакомых. И случилось то, что потом было названо в учебниках истории Национально-Освободительной Революцией. Народный гнев слился с организованными действиями давно уже потихоньку проникавших в армию и силовые структуры националистов. Правительство толерастов-либерастов позорно бежало, не успев даже прихватить награбленное. Господь послал нам и настоящего лидера, который после революции был избран - нет, не президентом - Царем! И это были первые честные выборы! В соответствии с первым царским указом Эрэфия поменяла свое название на прежнее - Русь!
  Вот только Питер наш варвары забрали. Но я все равно сюда вернулась. Ох, как непросто это было...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"