Невская Екатерина Евгеньевна : другие произведения.

Посох как орудие судьбы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В Ланкре, как всегда, не всё в порядке: сначала туда приходит странного вида девица с боевым посохом, потом ещё двое парней, а под конец выясняется, что они хотят её убить. А тут ещё в Анк-Морпорке разгораются нешуточные страсти! Приходится помогать горожанам, пока там не натворили бед. И в этой-то истории каждый покажет, на что он способен.

   0x01 graphic

ПОСОХ КАК ОРУДИЕ СУДЬБЫ

   Все персонажи, когда-либо упоминавшиеся ранее в серии книг "Плоский мир" Т. Пратчетта, принадлежат наследникам уважаемого автора или иным правообладателям. Данное произведение не является и не будет являться средством извлечения коммерческой выгоды без предварительного урегулирования правовых вопросов с обладателями авторских прав.
  
   В Ланкре, как всегда, не всё в порядке: сначала туда приходит странного вида девица с боевым посохом, потом ещё двое парней, а под конец выясняется, что они хотят её убить. А тут ещё в Анк-Морпорке разгораются нешуточные страсти! Приходится помогать горожанам, пока там не натворили бед. И в этой-то истории каждый покажет, на что он способен.
  
  
  
   Сэру Терри Пратчетту
   с уважением и благодарностью посвящается. Покойтесь с миром!
  
  
   На Анк-Морпорк опускалась ночь. Это была одна из тех зимних ночей, которые уютнее всего проводить дома, около камина. Вице-президент Гильдии Воров Стрен Визель так и поступил, запершись в своём просторном кабинете в одном из самых фешенебельных районов города. Он откинулся в кресле и стал прислушиваться к потрескиванию поленьев, закрыв один глаз и поправив повязку на другом.
   Его худая долговязая фигура выглядела абсолютно неподвижной, только пальцы барабанили по подлокотнику кресла. В тот вечер ему предстояло кое о чём серьёзно поразмыслить.
   Внезапно дверь кабинета приоткрылась. На пороге стоял юноша ростом чуть ниже Визеля, склонный к полноте.
   - Отец? - хрипло окликнул тот.
   Фигура в кресле по-кошачьи грациозно закинула ногу на ногу.
   - Проходи, Даниэл, - медленно произнёс высокопоставленный вор, - я уже всё знаю.
   Молодой человек быстро пересёк комнату и расположился в соседнем кресле. Губы его были поджаты, тёмные глаза старались смотреть куда угодно, только не на отца, на лице застыло виноватое выражение.
   - Я... я не понимаю, как это произошло, - попытался оправдаться парень.
   - Тем не менее, - парировал Визель, растягивая слова, - твой посох, твой рабочий инструмент увели прямо у тебя из-под носа.
   - Да, это так, - кивнул Даниэл. Всё в его внешнем виде выдавало волшебника: длинная мантия, расшитая звёздами и заклинаниями, остроконечная шляпа, символ Незримого Университета на цепочке. Не хватало только одной детали - посоха. Без него маг любого уровня становился практически бесполезным и именно его у незадачливого старшекурсника в этот день украли. Обстоятельства кражи до сих пор никто не мог прояснить.
   - Выходит презабавнейшая ситуация, - Визель был явно раздосадован, - сын вице-президента Гильдии Воров сам стал жертвой кражи. Я по крупицам собирал свою репутацию не один год, и если хоть одна живая душа узнает об этом... хм... досадном происшествии - всему придёт конец.
   Даниэл принялся ёрзать в кресле.
   - Но ведь точно такой же посох видели у сержанта городской Стражи! - выпалил он. - Я незамедлительно доложил об этом. Командор Ваймс уж точно должен знать.
   - О, поверь мне, он знает, - откликнулся глава семейства, - и он не станет понапрасну трепать языком, когда дело касается его людей. К тому же, недавно ему был подан рапорт на увольнение, поэтому отныне такой сержант в Страже не служит.
   - И это все меры?! - возмутился юноша. - Как же теперь вернуть мой посох, да ещё и избежать огласки?
   Визель криво ухмыльнулся.
   - Я уже переговорил с глазу на глаз с президентом Гильдии Наёмных Убийц.
   Молодой волшебник удовлетворённо потёр руки и произнёс:
   - Когда один из птенцов Гильдии будет делать своё дело, я хотел бы быть рядом и забрать свой посох.
   Стрен Визель кивнул. Его сын поднялся и решительно вышел из комнаты.
  

***

   В этом мире кипят нечеловеческие страсти. В этом мире возможно то, что невозможно в других, поскольку он сам - воплощение всего невозможного. Прежде всего - взгляните-ка! - этот мир имеет форму диска, на котором раскинулись зелёные равнины, устремились вверх заснеженные вершины гор, низвергается за край бушующая вода. Этот несуразный мир год за годом, век за веком держат на своих спинах четыре огромных слона, которые, в свою очередь, стоят на панцире исполинской черепахи - Великого А'Туина. Он (или она - этот вопрос до сих пор не изучен) неторопливо бредёт сквозь космос, унося на себе Плоский мир всё дальше и дальше. Куда именно бредёт, учёным также установить не удалось, равно как и зачем он это делает, неоспорим был только один факт из жизни Великого А'Туина: на то, что делается на Диске, ему ровным счётом наплевать.
   А там каждый миг творилась история. Посмотреть хоть на Овцепикские горы - последний рубеж обороны Пупа Диска: суровые, неприступные, обитель гроз и снежных бурь. Казалось бы, в них замерло всё живое... но нет, подойдём поближе, вглядимся получше и увидим чёрную точку на фоне снегов. Так и есть - это человек. А конкретнее, девушка.
   Она пришла в Дурной Зад - деревушку, затерянную в Овцепикских горах - самой злющей зимой, какую только могла подыскать для этого дела. Она шла пешком, из вещей у неё были лишь боевой посох да дорожный мешок со сменой белья. Это была стройная девушка среднего роста, одетая в длинный плотный тёмно-серый плащ, тёмные брюки и свитер армейского покроя, шапку из енотового меха и тяжёлые чёрные ботинки, также напоминавшие об армии. Она шла, закрываясь рукой от порывистого ветра и пушистых снежинок, летящих прямо в лицо. В другой руке у неё был лёгкий посох из титана, которым она прощупывала занесённую снегом дорогу. На посохе были выгравированы причудливые узоры, а сам металл поблёскивал в редких солнечных лучах. Здесь, в верховьях Овцепикских гор зимнее солнце быстро сменялось суровыми снежными бурями, и тогда посох становился таким же серым, как и небо.
   Девушка остановилась и вытерла лицо рукой. Из-под шапки пробивались пряди прямых тёмно-русых волос и озадаченно блестели голубые глаза. Не каждый день узнаёшь, что тебя хотят убить, даже проживая в Анк-Морпорке. И сейчас, переваливая через Овцепики к Пупу, девушка жалела, что последние девять поколений её предков съезжались в Анк-Морпорк откуда угодно, только не из Пупземелья. Не то, чтобы все остальные уголки Диска были недостаточно хороши, просто когда в деле замешаны смертельно обиженные командор городской Стражи и вице-президент Гильдии Воров, только Пуп выглядел достаточно безопасным местом.
   Теперь на её пути попалась небольшая деревенька с гордым названием Дурной Зад. Возможно, какой-нибудь историк однажды свяжет происхождение этого неблагозвучного топонима с именем великого героя или короля, но в тот момент ни историки, ни географы не знали о существовании этого места. Даже эта путница обошла бы его стороной, как и десятки поселений до этого, но вот закончились припасы, да и силы были уже на исходе. Это вынудило её искать приюта в первом попавшемся доме. По правде говоря, попался ей не совсем дом - это была хижина, находящаяся чуть в стороне от самой деревни. Выглядела она хлипкой, наполовину вросшей в землю, неоднократно достраивавшейся и вообще едва ли не ещё одной органической формой жизни, но в сложившейся ситуации выбирать не приходилось.
   - Тьфу, что ж за места такие! - ругалась девушка, когда снег набился в рот. - Вот здесь, пожалуй, попрошусь на ночлег. Люди тут добрые - у злых столько трав не растёт!
   - А ты схватываешь на лету! - внезапно донеслось сзади.
   Она вздрогнула и резко обернулась. Прямо за её спиной стояла высокая худая женщина, одетая с ног до головы в чёрное. Выражение её вытянотого лица было довольно суровым, но в целом внешность была приятной, если бы не излишне крупный нос. На голове её была надета остроконечная шляпа, сразу снимающая вопросы о роде занятий женщины: она несомненно была ведьмой. "Самая могущественная ведьма на Диске", - говорили о ней, щедро сдобрив возглас придыханием, закатыванием глаз и прочими жестами восхищения. Поговаривали даже, что она умела превращаться в животных. Девушка была наслышана о ведьмах здешних краёв, но, конечно же, не в таких подробностях. Рядом не было никого, кто мог бы вздохнуть и закатить глаза, а посему приходилось рассчитывать только на собственную наблюдательность. К седым волосам, собранным в тугой пучок, шляпа крепилась довольно острыми шпильками, что любезно подсказывало путнице, какой тон беседы следует выбрать.
   - Что есть, то есть, - неожиданно выпалила она.
   - И всё же, чем обязана такому вниманию? - спросила женщина.
   Девушка постаралась подобрать слова:
   - Видите ли, я шла по направлению к Пупу... но погода испортилась... и припасы кончились....
   Женщина хмыкнула и скрестила руки на груди.
   - В наших местах в это время погода не располагает к путешествиям, - холодно произнесла она.
   - Вот-вот, и я о том же самом говорю, - согласилась путешественница. - Если бы у Вас, уважаемая госпожа... эээ...
   - Матушка, - поправила женщина.
   - Прошу прощения, матушка... эээ...
   - Ветровоск.
   Фамилия была произнесена таким стальным тоном, что всякому стало бы ясно: терпение хозяйки дома на исходе.
   - Да, конечно, очень приятно, - вконец стушевалась путница, - а меня Катрин зовут. Так вот, если бы у Вас, уважаемая матушка Ветровоск, нашлось бы место для меня на пару дней и немного припасов, благодарность моя не знала бы предела.
   - Что ж, - произнесла матушка Ветровоск, заглядывая гостье в глаза, - значит, Катрин, говоришь?
   - Ага, - кивнула Катрин. Все до сегодняшнего дня называли её глаза голубыми, однако, в сравнении с небесно-голубыми глазами той странной женщины, она вполне могла считать свои чуть ли не серыми. Кроме того, ей начало казаться, что взгляд собеседницы способен был прожечь дыру в затылке.
   - Пойдём, - бросила вдруг та, направившись к дому. Незадачливая путница поспешила следом, с удивлением отметив, что матушка проигнорировала парадную дверь и вошла через чёрный ход.
   Внутри жилище оказалось скромным: в маленькой гостиной были только комод, стол, несколько стульев, треснувшее мутное зеркало да голые стены - словом, шаром покати. Кухня выглядела чуть живее - быть может, оттого, что в камине весело потрескивали поленья и плясал огонь, отгороженный решёткой с забавными ёжиками, а возможно, и потому, что кухня была ещё меньше, чем гостиная, и просто не могла смутить обилием свободного пространства. Перед камином стояло видавшее лучшие времена кресло-качалка, в котором хозяйка дома не то вынашивала планы, не то обдумывала содеянное, а помогали ей в этом старинные часы на каминной полке, тяжёлые даже на вид.
   На кухне также брала своё начало лестница на второй этаж, к спальням. Катрин получила свободную спальню справа от лестницы, с такой узкой кроватью, что надо было как следует приноровиться, чтобы не рухнуть во сне. Для умывания использовался тазик, а все удобства были, разумеется, во дворе, но о таких особенностях деревенских домов либо знаешь заранее, либо приходится узнавать в самый критический момент.
   Девушка остановилась в доме матушки Ветровоск на пару дней - передохнуть да пополнить запасы еды. Боевой посох она оставила в сарае с козами, поскольку хозяйка хижины сразу заявила: "Никто ещё не переступал порога этого дома с оружием в руках". Для удобства дорожный мешок был аккуратно сложен там же. Это и сыграло роковую роль: когда мешок был с вечера наполнен продовольствием для дальнейшего пути, Катрин поутру обнаружила, что его без зазрения совести прогрызли мыши. Она залатала его (как ни крути, хороший мешок на дороге не валяется) и наполнила снова. Снежная буря, которую путница надеялась переждать, по закону бутерброда, даже не думала кончаться, и отправляться дальше откровенно не хотелось. Поэтому пришлось пойти на хитрость: под покровом ночи самой пробраться в сарай и устроить мышам пир. В армейских ботинках на босу ногу и ночной рубашке вылезать в окно второго этажа и бежать по свежему снегу было, конечно, не слишком удобно, но на что только не идут порой путешественники ради лишнего дня в тепле (и с бесплатной едой)!
   Так продолжалось несколько дней, но одной особо ненастной ночью Катрин вдруг обнаружила, что одна из мышей очень уж внимательно смотрит на неё.
   - Иди, иди, моя хорошая, - позвала девушка, протягивая грызуну кусок хлеба.
   Мышь прищурила глаза и, казалось, даже усмехнулась.
   - Ну, как знаешь, - с недоумением прошептала Катрин, стараясь не встречаться взглядом со странной мышью.
   Спустя несколько минут в сарай вошла матушка Ветровоск.
   - Любопытно! - с расстановкой произнесла она.
   От неожиданности застигнутая врасплох девушка засунула предназначенный для очередной мыши кусок сахара себе в рот. Так и сидела: в ночной рубашке и с сахаром во рту. Мышь, понятное дело, обиженно пискнула и убежала, но матушка мысленно отметила, что ей это пойдёт только на пользу: в сарае она обнаружила настолько откормленных мышей, что все они там уже не умещались.
   Катрин после этого не стала ничего объяснять, но наутро взяла посох и сумку и собралась было уйти, как вдруг её остановил вопрос:
   - Куда пойдёшь?
   Она пожала плечами и, само собой, никуда не пошла. Чего искать в горах в такую зиму? Тем более, что и здесь-то вряд ли кто-нибудь станет её искать.
   - Если ты намерена остаться здесь, то тебе надо подумать об одежде, - продолжила матушка, - у нас девицы не ходят в штанах.
   - А в чём ходят? - полюбопытствовала Катрин.
   - Например, вот в этом, - матушка открыла небольшой сундук.
   Ведьмы не работали за деньги. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Хотя бы потому, что им не приходилось ничего покупать - завидев перед собой остроконечную шляпу, любой мясник, бакалейщик или просто щедрый человек сразу же вспоминал всё хорошее и буквально уговаривал ведьму принять от него в дар продукты или чистую поношенную одежду. По части одежды матушка Ветровоск была признанным чемпионом, поэтому в её запасах удалось найти то, что вполне подошло Катрин и не было использовано ею самой. После краткого визита к местному портному и подгонки по росту у девушки появилось два элемента гардероба истинного ланкрца: платье длинное чёрное летнее и платье длинное чёрное зимнее. К последнему, правда, пришлось тайком докупить две пары шерстяных подштанников, но зато армейские ботинки оказались идеальной обувью для здешних мест.
   Кроме одежды, Катрин получила в пользование хижину с хозяйством. На практике это означало, что в отсутствие матушки дом надо было скоблить, как собственный, приглядывать за козами и ульями и иногда обновлять зарубки на деревьях, которые сделали местные жители, дабы не заплутать во время снежной бури. Иными словами, владение матушки Ветровоск заставляло жить в своём собственном ритме, и Катрин вскоре начала с гордостью отмечать, что ей это удаётся. В конце концов, решила она, это довольно-таки разумная плата за еду, одежду, жильё и надёжное убежище в эти неспокойные времена. Да и, положа руку на сердце, в таком аскетичном доме скоблить было практически нечего.
   Так и появилась в Дурном Заду Катрин Ветровоск. Официально, конечно же, её так не звали - никто не знал, как её звали официально. Также никто не знал, сколько ей лет, откуда и зачем она пришла, чем занималась до этого и прочих приятных мелочей. Поэтому сначала её называли "Ну, вот та, что живёт в доме матушки Ветровоск", потом "Катрин, которая у матушки Ветровоск живёт", а потом всем надоело и появилась "Эта мелкая Ветровоск" или просто Катрин Ветровоск. Так и прижилось, тем более, что таинственная гостья оказалась в итоге единственным человеком, кого матушка если и не любила, то уж во всяком случае относилась лояльно. За одно это Катрин уже должна была стать вселанкрской знаменитостью, если бы не была такой скрытной.
   Причина такого отношения матушки была проста и незамысловата: с её точки зрения, соседство с Катрин было совершенно беспроблемным, поскольку люди, умеющие поддержать чистоту и порядок в чужих владениях и не задающие при том лишних вопросов, всегда ценились на вес золота. Однако, саму Катрин некоторые привычки матушки порой смущали, а то и тревожили. Например, она решительно не понимала, как можно по паре дней не выходить из своей комнаты или оставлять окна в лютую стужу открытыми. Спросить напрямую она не решалась, поэтому лучшим решением сочла посмотреть, кто ходит к матушке в гости, и огорошить вопросами кого-нибудь из них.
   Публика была разношёрстной, но вряд ли кто-то мог знать ответы на вопросы Катрин: им всем от матушки всякий раз было что-то нужно. Тем не менее, две женщины бросались в глаза. Одна была приземистой пожилой толстушкой с открытым, добродушным лицом, отдалённо напоминающим печёное яблоко, и густыми волосами, а вторая была чуть постарше Катрин, высокая и плоская, с волосами, упорно жившими собственной жизнью и не жалавшими собираться даже в отдалённое подобие причёски.
   С неё-то она и начала свои расспросы. Старшая, конечно, была не дура по части выпить, но интуиция подсказывала любопытной девушке, что она скорее сама рухнет под лавку в трактире, чем напоит милую старушку до такой степени, что та начнёт выбалтывать ценную информацию.
   Однажды, когда ровесница выбегала из хижины, Катрин окликнула её:
   - Милая девушка, постой!
   - Я не милая девушка, а ведьма, между прочим! - огрызнулась та.
   Действительно, во внешнем виде собеседницы было что-то от весьма современной ведьмы: она вся была увешана магическими амулетами, по смыслу порой противоречащими друг другу, и звенящими при ходьбе. Чёрного цвета она старалась избегать, предпочитая ему зелёный.
   - Одно другому не мешает, - весело парировала Катрин. - Как тебя зовут?
   - Маграт, - буркнула собеседница.
   - Ты хотела сказать Маргарет? - удивилась Катрин.
   Это было ошибкой: Маграт вспыхнула:
   - Нет, Маргарет хотела сказать моя мамаша, а сказала что сказала! Если бы она хоть чуть-чуть подучила орфографию перед тем, как имена писать... Ну ладно, а ты, вероятно, Катрин?
   Девушка ошарашенно кивнула.
   - Кое-что о тебе уже известно. И я бы тебе не советовала жить в этом доме и дальше.
   - Кстати говоря, - заметила Катрин, - ты ведь знаешь матушку? Могу я спросить у тебя...
   - Не знаю и знать не хочу! - оборвала Маграт, гневно сверкнув глазами. - Более чёрствого человека на всём Диске не сыщешь! А с расспросами - это тебе к нянюшке Ягг.
   - А где это?
   - Пойдём, покажу.
   Заинтригованная Катрин успела только кивнуть головой, а разъярённая Маграт окольной лесной дорогой привела её к дому Яггов буквально за двадцать минут. Дом выглядел внушительно: он достраивался для каждого следующего поколения и, казалось, мог вместить население хорошего города. Тем не менее, он не выглядел старым, на нём не было заметно следов ремонта, все его части гармонировали друг с другом - одним словом, он выглядел как миловидный домик какой-нибудь почтенной семьи и стоял в самой оживлённой части ланкрской столицы.
   - Да это целый особняк! - ахнула Катрин.
   - Типа того. Тут ты найдёшь ответы на свои вопросы. А ко мне заходи как-нибудь попить травяного чаю, - ответила слегка остывшая Маграт и окликнула старушку, заходящую в дом:
   - Нянюшка! Тут к тебе пришли.
   Нянюшка Ягг обернулась и расплылась в довольной улыбке.
   - Спасибо, Маграт, - воскликнула она. - Что ж, Катрин, знаю-знаю, зачем ты пожаловала. Кое-что действительно стоит прояснить.
   Девушка застыла, как вкопанная.
   - Обо мне уже знают?
   - Эсме рассказывала о тебе всякое, - беззаботно ответила нянюшка, - говорила даже, что видит в тебе некоторые задатки.
   - К чему? - не поняла Катрин.
   - К... в общем, сама скоро узнаешь, - произнесла нянюшка, немного поколебавшись. - Эсме в этом смысле очень наблюдательна. Она говорила, что ты тоже не обделена зрением.
   - Некоторые вещи просто бросаются в глаза, - попыталась оправдаться Катрин, как будто её уличили в чём-то дурном.
   - Так и должно быть, - успокоила её нянюшка, - только вот почему ты думаешь, что если спросишь об этом её, то она тебя убьёт?
   Катрин смутилась.
   - Не то чтобы я думала именно так, просто... Маграт, например, сказала, что более чёрствого человека не сыщешь...
   Её прервал смех - звонкий и какой-то понимающий.
   - Ах, ерунда - опять поссорились. У них это бывает. Но большей язвы, чем Эсме Ветровоск, ты, пожалуй, и впрямь не найдёшь. Однако, в нашем ремесле у каждого свои приёмы, видишь ли.
   - Понимаю, - откликнулась Катрин, хотя это было не более чем проявлением вежливости: пока что она ничего не понимала.
   - Ну вот о своих приёмах она тебе сама и расскажет, - подытожила нянюшка. - Пойдём лучше отметим знакомство.
   Катрин прошла в дом вслед за его хозяйкой. Первое, что бросилось в глаза - изображения многочисленных родственников, но такое их количество объяснялось просто: нянюшка всю свою жизнь была человеком удалого характера и свободных нравов и только официально побывала замужем трижды, успев обзавестись пятнадцатью детьми. Многие их них уже сами стали родителями. Вторая деталь - несвойственная такому скоплению людей чистота - была заметна как раз благодаря нянюшкиной родне женского пола, поскольку сама хозяйка дома не вмешивалась в процесс уборки (разве что в качестве неусыпного надзора) с тех самых пор, как её старшая дочь впервые взяла в руки швабру. Ну а третья особенность поместья - огромный серый кот бойцовского вида - бросилась под ноги, хотя могла бы и в глаза.
   - Грибо, мой мальчик, у нас гости, - умилённо промурлыкала нянюшка.
   Кот окинул Катрин взглядом единственного глаза и важно прошествовал мимо неё на улицу. Тем временем нянюшка начала представлять весь клан Яггов:
   - Это вся моя семья. Вот Джейсончик, он у меня старший. Он кузнец, и у него золотый руки. Вот Тревчик, Кевчик, Невчик, Шончик...
   - Ого, а посох настоящий? - спросил вдруг невысокий краснолицый юноша, младший из нянюшкиных детей, выглядящий моложе даже некоторых её внуков, невзирая на то, что было ему лет тридцать.
   - Шон! - укоризненно протянула нянюшка. - Нет бы хоть поздороваться! Он у меня служит в армии, хотя больше там никто не служит.
   - Ах, вот откуда такой интерес, - улыбнулась Катрин. - Да, это боевой посох. Титан.
   Карие глаза Шона заблестели, на лице читался неподдельный интерес. Он выпросил посох и долго вертел его в руках, как заморскую игрушку, то взъерошивая копну светло-русых волос, то почёсывая нос, который у него непонятно в кого из родни был картошкой. В это время нянюшка уже добыла несколько бутылок пива. Протянув одну из них Катрин, она произнесла:
   - Что ж, добро пожаловать в Ланкр, девочка!
   Знакомство состоялось. Ответов на вопросы оно не принесло, но, по крайней мере, дружеские отношения с изрядной частью соседей были налажены. Катрин вкратце изучила и местный фольклор, узнав из него, что у посоха волшебного нехилый набалдашник (не в пример её собственному), а ёжик является наиболее морально устойчивым обитателем местных лесов. К тому же, первое впечатление оказалось верным - споить нянюшку Ягг было нереально.
   До хижины матушки Ветровоск любопытная девушка добралась ближе к полуночи. Стараясь не шуметь, она поднялась в комнату на втором этаже, по пронизывающему холоду определив, что где-то опять открыто окно. На окне же гостевой спальни сидела взъерошенная ворона, но, стоило Катрин только подойти к ней, как она возмущённо каркнула и улетела.
   Разговор об этих странностях состоялся на следующий же день. Юная гостья расхрабрилась и всё-таки спросила:
   - Матушка... А зачем держать окна открытыми в такую холодную зиму?
   Матушка ответила неоднозначно:
   - Не стоит обращать на это внимание. Никому это ещё не повредило.
   - Но для чего это? - недоумевала Катрин.
   - Люблю свежий воздух, - отрезала матушка, - думаю, ты тоже скоро его полюбишь.
   - Но тут и так хватает воздуха, - возразила Катрин.
   - А вообще, - матушка пропустила мимо ушей последнюю фразу, - тебе нужно найти какое-нибудь дело здесь.
   Девушка была слегка обескуражена.
   - Но я ведь обновляю зарубки на деревьях, очищаю от снега дорогу, приглядываю за козами и всякое такое.
   - Это не совсем то, что нужно, - попыталась объяснить матушка, - я имею в виду нечто более... весомое. Любознательность и упорство могут найти достойное применение в этих землях. Если знать, куда их направить.
   Катрин кивнула. Она впервые задумалась о том, что на новом месте ей придётся начинать всё сначала.

***

  
   Энди Стефан был лучшим выпускником Гильдии убийц нынешнего года. Говорят, он мог одним метанием ножа убить муху на стене соседнего дома, хотя живых свидетелей тому не было. Высокий, тощий, рыжий и веснушчатый, он создавал впечатление крайне неуклюжего парня, однако на самом деле прекрасно управлял своим телом. Для своей внешности он обладал неожиданно прямым носом, волевым подбородком и тёмно-зелёными глазами, взгляд которых был настолько проницательным, что, казалось, он постоянно ищет в любом собеседнике слабые места.
   Энди Стефан родился в дальнем Морпорке - той части двуединого города Анк-Морпорка, которая изначально считалась самой лихой, самой вонючей и самой загадочной. Лучшие представители Гильдии Воров, отправившись туда на промысел, с высокой долей вероятности возвращались без подштанников, средств к существованию и какой-либо квитанции. В таком окружении молодому Стефану была прямая дорога в разбойники, но в Гильдию Разбойников его не взяли из-за некоторых махинаций, зато уж в Гильдии Наёмных Убийц талантливого юношу приняли с распростёртыми объятиями.
   Считалось, что Энди вырос в многодетной семье, причём её состав и количество детей порой менялись: по одной версии, он был младшим из семи сыновей, так что все остальные профессии были уже заняты, по другой же, более поэтичной, он был старшим братом для пяти сестёр и просто не мог промахнуться с родом занятий. На самом деле Энди был единственным ребёнком в семье, которая и позаботилась о том, чтобы любимый наследник выбился-таки в люди. Впоследствии о своём решении помочь ему никто из родни не пожалел: талант парня был виден невооружённым глазом. Ему пророчили головокружительную карьеру, но в данный момент он шёл от деревушки к деревушке в суровых Овцепикских горах. За ним, стараясь не отставать, брёл хмурый юноша в шляпе, расшитой звёздами и рунами, и тёмно-синей мантии волшебника. Он был примерно одного возраста с Энди, чуть ниже ростом, полноватый брюнет с чёрными глазами. И именно он непрерывно ныл:
   - Зачем мы вообще полезли в эти горы? Кто сказал тебе, что она именно здесь?
   Глаза Энди горели, он был полон решимости выполнить свой первый заказ, посему терпеливо поддерживал разговор:
   - Видишь ли, Даниэл, это дело поручил мне твой отец, а он у тебя, сам знаешь, не абы кто. И это слишком серьёзно, чтобы я пошёл лишь бы куда. Информация проверенная, не боись!
   - Ну, если так, то ладно, - приободрился Даниэл.
   Энди продолжал:
   - В столицу Ланкра она вряд ли сунется, а деревень тут не так и много - выше в горах их просто нет. Твоё дело - портрет нарисовать! Ты нарисовал?
   - Угу, - кивнул Даниэл. Он вообще испытывал страсть к рисованию, но будучи сыном вице-президента Гильдии воров, о профессии художника он мог сразу забыть. Но сейчас его талант пришёлся ко двору: портрет получился на диво похожим. Хоть он и был написан углём, казалось, что с листа бумаги смотрела живая Катрин, только что волосы не развевались на ветру да эмоции на лице не менялись.
   - Что ж, молодец, - сдержанно похвалил Энди, - можем опробовать вон в той деревне.
   Путники подходили к деревне под названием Ломоть - маленькому даже по ланкрским меркам поселению, жмущемуся к очередному ущелью. В этой деревне им предстояло не только показать людям портрет, но и попроситься на ночлег и, скорее всего, пополнить запасы продовольствия. На выходе из Анк-Морпорка у них, конечно, была походная палатка, да и запас продуктов был рассчитан на полгода поисков, но произошло непредвиденное: парни заночевали рядом с одним из местных курганов, о котором ходили древние легенды разной степени жуткости. Каково же было их удивление, когда во время следующего перехода палатки вдруг среди вещей не оказалось, а запасов осталось ровно на то, чтобы смотать удочки и за неделю добрести до дома. Энди Стефан, будучи абсолютно прагматичным человеком, никогда не верил ни в какие легенды, но тут уж даже он начал относиться к Ланкру с почтением. Даниэл Визель тоже зауважал местные курганы - иначе ему бы пришлось сознаться в том, что по ночам его мучительно терзает голод, а палатка сильно давила на плечи, из-за чего на рассвете была сброшена в реку. Мрачная пенистая горная река, носившая название Ланкр, как и всё более или менее крупное в этих местах, идеально подходила для того, чтобы похоронить в ней что угодно - от палатки до огнедышащего дракона средних размеров. Ниже по течению реки, на равнинах, конечно, этому не слишком радовались, но иногда всё же бурный поток приносил им и что-то полезное. Хотя чаще всего они громко возмущались очередной находке и устраивали экологические пикеты.
   С мыслями о силе местной природы Энди и Даниэл подошли к Ломтю и постучались в первый попавшийся дом. Дверь открыла миниатюрная пухленькая женщина в том возрасте, который даже среди степенных пенсионеров принято называть почтенным.
   - Чем обязана? - спросила она неожиданно грубым голосом.
   Путники растерялись.
   - Я ничего не продаю и не покупаю, - продолжила женщина, - а вздумаете напасть - мигом шкуру спущу.
   - Нет-нет, уважаемая госпожа, - нашёлся Энди, - мы к Вам с другой бедой. Скажите, не встречали ли Вы вот эту девушку?
   Даниэл сунул портрет старушке под нос и добавил:
   - Это моя сестра. Она сбежала из дома.
   Дама покачала головой.
   - Нет, таких я здесь не видела. Эта барышня не из нашей деревни. Не смею больше задерживать.
   - Как жаль, - вздохнул Даниэл. - Тогда, может быть, любезная госпожа подскажет, где мы сможем немного передохнуть и пополнить запас продуктов?
   Старушка оказалась недоверчивой: она попросила ребят подождать, затем вероломно вынесла громадную рогатину и погнала их через всю деревню.
   - Портрет не выронил? - кричал Энди, улепётывая.
   - Нет! Тебя только это интересует? - орал в ответ Даниэл.
   - А тебя интересует что-то ещё? - уточнил Энди.
   - Ну, например, острая ли эта штуковина?
   - Острая, ребятки, острая, - ответила сзади старушка.
   - Вот видишь, - съехидничал наёмник, - один вопрос уже отпал.
   Даниэл только припустил ещё быстрее, стараясь всё-таки не выронить портрет.
  
   Спустя некоторое время весь посёлок начал думать, подо что бы такое юную туристку приспособить. Учить её ремеслу пока что не отваживались - прибывшая невесть откуда девчонка в штанах и с боевым посохом могла натворить чего-нибудь не того. К прополке грядок и сельскому хозяйству в целом она оказалась напрочь неспособна. Домоводство было ей несвойственно, хотя и неаккуратной её назвать было трудно. Словом, жители уже подумывали о том, чтобы предложить Катрин пополнить ряды армии Ланкра (то есть присоединиться к Шону Яггу и стать там второй), как вдруг умелое обращение девушки с посохом заприметил местный пекарь Скот Возчик и пригласил... в народный ансамбль "Моррис". У Джейсона Ягга, идейного вдохновителя и главной движущей силы этого ансамбля, как раз случился приступ аллергического радикулита, и он не мог исполнять знаменитый танец с палками и ведром. По правде говоря, на этот самый танец у него и разыгралась аллергия, и лучший кузнец Овцепикских гор решил сосредоточиться на своём ремесле. Такой виртуоз, как Джейсон, мог обойтись и без этих подработок - в его руках самая заурядная работа становилась творческой. Но танцором он тоже слыл отменным, поэтому найти ему замену было задачей не из лёгких. Скот Возчик чесал макушку два месяца, пока ему не подвернулась Катрин. Танцевать народные ланкрские танцы она не умела, но, с другой стороны, тут и палка не сломается, и ведро зазвучит по-новому, да и вообще, пора разнообразить компанию!
   Тайком от всех Катрин начала разучивать репертуар ансамбля. Поначалу она так и норовила двинуть кому-нибудь в пах армейским шипованным ботинком или уж, на худой конец, выбить посохом глаз, но после нескольких тренировок заплясала, как местная. Гордая собой, она рассказывала партнёрам по ансамблю, что доведёт мастерство до совершенства и вот тут-то покажется во всей красе матушке Ветровоск. Юноши поддерживали это начинание - матушке они показываться не желали, но слишком уж долго заживали синяки, шишки и ссадины, полученные из-за того, что девушка ещё не довела мастерство до совершенства.
   Эти тренировки и первые выступления показали, что посох действительно придавал танцу с палками и ведром новое звучание, заставляя двигаться даже тех, кто просто проходил мимо с самой кислой миной десятилетия. Особенно это удалось ощутить во время выступления на главной площади Ланкра. До этого танец был опробован в Дальних Выселках - деревеньке, отвоевавшей у лесов последний кусок земли. Там удалось пустить вскачь бывшего кровельщика, который уже пару лет безнадёжно хромал после неудачного перелома ноги. Тогда-то и выяснилось, что нога его в полном порядке, а, хромая, он просто отлынивал от работы. Когда его всей деревней погнали на заготовку сена, он был очень расстроен и даже пытался выставить ансамблю претензию. Впрочем, тот был уже далеко.
   Затем были Не-Совсем-Дальние-Но-Всё-Же-Выселки, где трое местных знатоков культуры оценили танец по достоинству, то есть ночлегом и укипаловкой. Потом были Ближние Выселки и Ломоть, а уже после этого король Веренс разрешил ансамблю народных танцев выступить в столице, где посмотреть представление собрались - вы только вдумайтесь! - целых тридцать пять человек.
   Ради такой солидной публики Возчик отменил генеральную репетицию и отправил ансамбль немного отдохнуть. Хоть он и не слыл наивным человеком, но всё же думал, что ребята после этого выйдут к зрителям свежими и весёлыми и покорят столичный народ с первого взгляда. Правда, зная характер своих друзей, он строго-настрого запретил им объедаться, выпивать и влипать в неприятные истории. Запрет помог частично: из шести солистов ансамбля в приличном виде к выступлению остались трое, включая Катрин и самого Скота Возчика. Ткач до отвала наелся мясных блюд в местной забегаловке, Портной там же устроил себе дегустацию разливного пива, а Кровельщик (в Ланкре всегда было не всё в порядке с фамилиями, поскольку предки нынешних жителей занимались совсем другими делами. Поэтому Возчик освоил профессию пекаря, Ткач был неплохим кровельщиком, Портной оказался ткачом, а Кровельщик и вовсе трудился извозчиком) умудрился повздорить с каким-то столяром и обзавестись огромным лиловым фингалом под левым глазом.
   - Как вы умудрились? - вне себя от ярости орал лидер ансамбля. - Выступать мы как будем, по-вашему? Прямо в таком виде?
   - А что, - возразил Портной, - вполне себе короли... кололи... колоритно.
   - Не знаю, кто тут король и кого куда кололи, но нас точно на смех поднимут! - злился Возчик. - С кем я связался... Этот ещё с фонарём под глазом.
   - Это грим! - с готовностью парировал Кровельщик. - Потёк от прилива чувств.
   - Чувствительные все стали, - пробормотал Возчик.
   От дальнейшего разноса парней спасло только объявление местного глашатая:
   - Дамы и господа! Для вас выступает народный ансамбль "Моррис". Исполняется танец с палками и ведром!
   Шестеро танцоров вышли на подмостки. Каждый из них расплылся в широченной улыбке и встал в исходную позицию. Ткач расправил аккордеон и начал играть.
   Репетиции давали о себе знать: танец выглядел легко, никто не путался в ногах, не бил реквизитом партнёров и почти не ругался. К тому же лидер держал всё под своим контролем, периодически командуя:
   - Раз-два, палки.
   - Бряк! - хором отзывались палки, ударяясь друг о друга.
   - Бум! - гудел посох Катрин.
   - Раз-два, прыжок... Портной, это прыжок был, по-твоему?
   - Ох, не надо было столько пива пить, - простонал в ответ Портной.
   - Бочонок ты эдакий! Раз-два, налево. Ткач, ты такой жирный или в ногах запутался?
   - Прости, Скот, - сквозь одышку пропыхтел Ткач, - тот окорок и впрямь был лишним. И потом, у меня же аккордеон.
   - Вот его бы и жевал! Да чем вы все занимались-то перед выступлением?! - злился Возчик, отплясывая всё быстрее. - Запереть вас надо было, вот что! Катрин, ногу выше.
   - Не могу, - невозмутимо ответила Катрин, побрякивая посохом, - я в платье.
   - И чья это, по-твоему, проблема?
   - А если матушка узнает?
   - Тьфу, бардак! Ладно, такая постановка ног даже лучше.
   С досады Возчик плюнул себе под ноги и поскользнулся, но вовремя сделал вид, что это такое замысловатое па. Все остальные тут же попытались его повторить, но им это не удалось: на сухом полу и в абсолютно слоновьем спокойствии такие трюки не выходят.
   Впрочем, волновался он зря: танец был настолько хорош, что зрители аплодировали стоя. На самом деле, на площади просто не было сидячих мест, и они даже яйцами кидались бы стоя, но они ещё и аплодировали. Аккордеон в руках Ткача практически дымился. Довольный и сияющий, как начищенный пятак, Скот Возчик принимал поздравления. Подумать только, всего и делов - заменить деревянную палку на металлическую, а никто об этом раньше не позаботился. Сей факт роднил танец с некоторыми наиболее гениальными изобретениями - со стороны сама мысль о них выглядела так нелепо, что никто и пробовать не хотел, пока не находился авантюрист, которому было настолько нечем заняться, что в голову приходила идея: "А почему бы и нет?"
   Со всех сторон слышались возгласы, обращённые к Возчику:
   - Молодец! Поздравляю! Этот танец был что надо! Правильно сделал, что девчонку взял... Железяка и впрямь звучит круче!
   Все голоса сливались в единый гул.
   - Спасибо. Спасибо! Благодарю! - отвечал Возчик, потихоньку начиная представлять себе выступления на равнине и даже в Анк-Морпорке. Быть может, в самом Дискуме... ну, или хотя бы в Королевском цирке... или в пабе каком-нибудь, на худой конец.
   Тренер-худрук спустился с небес на землю, когда его окликнули двое худых прыщавых юношей лет пятнадцати.
   - Мистер Возчик! - надрывались они хором.
   Он обернулся.
   - Чем могу помочь?
   Мальчики на мгновение замялись, но после ободряющей улыбки собеседника один из них спросил:
   - Мистер Возчик, а где живёт барышня, которая танцует в ансамбле? Мы бы хотели взять у неё пару уроков.
   - Это вряд ли, парни, - развёл руками Возчик, - мне кажется, она не даёт уроков.
   - Ну мистер Возчик! - заголосили юноши. - Мы сами навестим её и спросим. Где она живёт?
   Простодушный лидер ансамбля махнул рукой и ответил:
   - В хижине матушки Ветровоск.
   - Спасибо, мистер Возчик! - раздались счастливые голоса, а вслед за ними - топот ног, быстро улепётывающих из города. Скот Возчик в ужасе обхватил руками голову и, на всякий случай, отложил подальше мечты о больших гастролях.
   Катрин же ни о чём не подозревала и беззаботно шла к дому, когда двое подростков чуть не сбили её с ног.
   - Здравствуйте, мисс, - пропищал один.
   - До свидания, мисс, - крикнул другой.
   Девушка насторожилась: вблизи хижины, как правило, люди показывались нечасто, а уж дети их возраста и вовсе обходили её десятой дорогой. А тут как раз на пороге стояла матушка, сложив руки на груди и постукивая ногой. Такая поза явно не сулила ничего хорошего.
   - Ну что, юная леди, - ядовито процедила она, увидев Катрин, - уже обзавелась поклонниками?
   У солистки ансамбля чуть не отвалилась челюсть, и она поначалу не нашлась, что ответить. Ей нужно было выиграть время, и для этого как раз подходило какое-нибудь замысловатое приветствие. Она вспомнила, что в детстве любила читать и перечитывать замусоленную книгу под названием "Абычаи народаф Диска", представляя себе дальние страны и их королей, серифов, героев, ведьм... Кстати, что там говорилось про ведьм? "Королю - реверанс, ведьме - прыжок, - вспоминала Катрин. - А, нет, это же из танца! Королю - реверанс, ведьме - поворот... Тоже не то. Ах, точно! Королю - реверанс, ведьме - поклон".
   Такой фигуры, как поклон, в танце не было, а тело девушки от многочисленных репетиций вспоминало только то, что могло быть каким-нибудь элементом. Но всё же под испепеляющим взглядом матушки Ветровоск она слегка согнулась, а, распрямившись, заявила:
   - В первый раз их вижу.
   - Вот как? - парировала матушка. - И в городе не танцевала?
   Последнее слово было сказано с особым отвращением. Катрин подумалось, что лучше бы уж она и не танцевала, а все слухи списывала на происки врагов, но вот беда: этим она могла нажить врага куда серьёзнее, чем те, кто опускается до сплетен. Посему она ответила чистую правду, сдобрив её широкой улыбкой во всё лицо:
   - Танцевала, конечно. Безобидные народные танцы.
   - Безобидные народные танцы? - матушка аж задохнулась от гнева. - Танец с палками и ведром? Да будет тебе известно, девочка, что это самый неприличный танец, когда-либо придуманный в Ланкре! Даже эти бесстыдники не всегда отваживаются танцевать его.
   - Вот об этом мне ничего не известно, - развела руками Катрин, - но мелодия звучит неплохо.
   Попытка сгладить конфликт осталась незамеченной - матушка Ветровоск ответила ледяным тоном, чеканя каждое слово:
   - Если она ещё раз прозвучит при твоём участии - сможешь собрать свой ансамбль в Пупземелье уже на этой неделе. Я не хочу, чтобы около моего дома околачивались любители бесстыдных танцев.
   Катрин не решилась спросить у матушки, что же такого неприличного в танце с палками и ведром. На следующий день это пояснила ей нянюшка Ягг, узнавшая об инциденте первой. История танца была рассказана во всех подробностях, даже с парочкой лишних штрихов в духе нянюшки. После этого Скот Возчик неделю ходил с завязанной головой и искал ведро в окрестных лесах. По этим признакам многие поняли, что с танцами у Катрин Ветровоск не сложилось. Впрочем ансамбль каким-то таинственным образом буквально за ланкрский месяц умудрился добавить в свои номера столько акробатики, что справился и сам. Катрин же на каждое выступление ребят получала бесплатные билеты, но ни на одном из них её больше не видели.
  

***

   Энди Стефан и Даниэл Визель подошли ещё к одной деревне. Это поселение было побольше, чем Ломоть, а жители на вид казались гораздо дружелюбнее. Путники переглянулись.
   - Ну что, остановим вон ту девушку? - спросил Даниэл.
   - Уж лучше эту бабулю, - покачал головой Энди.
   Визель вздрогнул.
   - Нет уж, бабуль с меня хватит!
   - Да не дрейфь! - отмахнулся наёмник. - Знай себе доставай портрет! Уважаемая госпожа!
   Пожилая женщина обернулась.
   - Скажите, пожалуйста, не знакома ли Вам эта девушка? - проблеял Энди. - Она нам денег должна, да вот беда - прячется.
   Женщина взглянула на изображение Катрин и покачала головой.
   - Эта девушка не отсюда.
   - Что ж, очень жаль, - ответил Энди. - Но, возможно, Вы подскажете нам, где тут можно остановиться?
   - Ой, я даже и не знаю, - протянула дама, - а портрет этот кто рисовал?
   - Он, - выпалил Стефан, наступив Визелю на ногу.
   - Я, - взвыл тот.
   - Прекрасно, юноша, просто прелесть! - расцвела почтенная женщина. - Вот нарисуешь мой портрет - пущу переночевать.
   - Нам бы ещё запасы пополнить, - замялся Даниэл.
   - Тогда портрет меня в молодости!
   Парни были согласны на все условия, поэтому уже спустя полчаса обнаружили себя сидящими в тёплой комнате в компании сочных отбивных. Некоторое время в комнате царила абсолютная тишина, нарушаемая разве что аппетитным причмокиванием. Затем Даниэл потянулся и зевнул во весь рот.
   - Э! - окликнул его приятель. - А кто рисовать будет?
   - Ой, да что там рисовать-то! - фыркнул Визель.
   - Ничего себе! - возмутился Энди. - Откуда ты знаешь, как эта грымза выглядела в молодости?
   - Мне достаточно того, как она выглядит сейчас! - выпятил грудь Даниэл.
   С этими словами он достал чистый лист бумаги и уголь из камина.
   - Ну ладно, ты рисуй пока, - насмешливо пробормотал Энди и растянулся на кровати, намереваясь уснуть.
   Художник хмыкнул про себя и принялся бормотать: "Скулы, наверное, так... овал лица немного изменился... нос чуть покрасивее..."
   - Хорош бубнить! - возмутился наёмный убийца.
   - Прости, мне так лучше рисуется, - простодушно ответил Даниэл.
   Стефан отвернулся к стене и снова попытался заснуть, но не тут-то было: "Глаза пусть будут такими - сколько времени-то прошло... губы... та-а-ак, губы..."
   - Я тебя убью! - прорычал Энди, вновь открыв глаза.
   - А нечего спать, когда я работаю! - хихикнул Даниэл.
   - С тобой неделю не уснёшь, - проворчал Энди.
   - Да я уже закончил, - ответил Визель-младший, - взгляни-ка!
   Энди Стефан посмотрел на портрет и ахнул: черты лица приютившей их старушки отлично прослеживались в молодой девушке, старательно выведенной углём на бумаге. Если уж она в молодости как-нибудь выглядела, то почему бы и не так? По крайней мере, для человека, видевшего эту женщину впервые в жизни, Даниэл сработал безупречно.
   Наутро путники предъявили портрет старушке.
   - О боги! - воскликнула она, всплеснув руками. - Так это ж и взаправду я в молодости!
   - Угадал? - вежливо поинтересовался Даниэл.
   - Прямо точь-в-точь, - расплылась в улыбке женщина, - словно ты всю жизнь меня знал.
   - А что с нашими припасами? - беспардонно вмешался Энди.
   - Конечно-конечно! - захлопотала хозяйка. - Вот, я собрала вам кое-что. Этого хватит, чтобы дойти до столицы.
   - Премного благодарны, - ответил Даниэл.
   - Спасибо, - бросил Энди, дёргая Визеля за рукав. - Пошли уже, художник!
  
   К матушке в дом постучался мистер Щебень из Дурного Зада - крестьянин до мозга костей.
   - Мне бы твоей мази от синяков, - жалобно произнёс он, заходя в хижину. Собственно, сам он, докуда хватало глаз, представлял собой один большой синяк.
   - Кто тебя так? - спросила матушка, передавая ему плотно запечатанный пузырёк.
   - Один заезжий из Сто Гелита, - простонал Щебень. - Мы с ним повздорили около трактира, он меня так и отделал, а теперь ещё требует, чтобы я отдал ему пятерых коров за сломанный палец. Я бы отдал двух, но пятерых! Горе мне, матушка Ветровоск!
   - Минуточку, - раздался вдруг голос Катрин, - это что же за палец такой?
   - Мизинец, - ответил Щебень, - на левой руке.
   - Левша он или правша?
   - Правша. И работает-то погонщиком...
   На этих словах Катрин сгребла драчуна в охапку и велела познакомить с обидчиком. Тот нашёлся быстро - в том же трактире.
   - Этот? - уточнила Катрин, кивнув головой в сторону погонщика.
   - Он самый! - резко ответил Щебень.
   Стогелитец с вызовом вскинул голову.
   - Так где мои пять коров?
   - Сударь, - вступила Катрин, - тут, видимо, какое-то недоразумение. Не может мизинец на левой руке погонщика-правши стоить такую цену!
   - А ты вообще кто? - желчно спросил собеседник.
   Катрин, глазом не моргнув, ответила:
   - Здесь меня знают как Катрин Ветровоск.
   Погонщик опасливо поморщился.
   - Что это, дорогой господин, тебя так перекосило? - съехидничала девушка.
   - Я знавал твою... твою..., - погонщик мучительно подбирал слово.
   - Матушку, - подсказала Катрин.
   - Ага! А ещё твою...
   - Я таких не знаю, - оборвала молодая Ветровоск.
   - И твоего ещё...
   - И этих тоже не знаю! Мы о коровах вроде говорим.
   - Именно! - снова вскинулся оппонент. - Если этот человек не отдаст мне пятерых коров, я подам на него в суд Сто Гелита!
   - Нет уж! - отрезала Катрин. - Дело случилось в Ланкре, так что подавай в суд Ланкра.
   - Вот ещё! - фыркнул погонщик. - У вас тут рука руку моет.
   - Тогда, - протянула переговорщица, - предлагаю королевский суд Анк-Морпорка.
   Гость из Сто Гелита снова побледнел и сник.
   - Вот что, сударь, - подытожила девушка, - а покажи-ка мне свой палец.
   Стогелитец протянул Катрин левую руку. Распухший мизинец сразу бросался в глаза,но всё же его обладатель явно лукавил, говоря о переломе. Девушка пару секунд подумала, затем схватила его и резко потянула.
   - Ай! - взвился погонщик.
   - Попробуй теперь, - сказала Катрин.
   Тот отметил, что палец больше не болит, однако радости на лице это ему не прибавило.
   - Ай-яй-яй, как же можно так врать! - укоризненно заметила Катрин. - Это не перелом, а вывих, к тому же излеченный. Стало быть, никаких коров тебе не причитается.
   - Как это так? - вскричал обиженный гость. - Значит, он на меня первым напал, вынудил меня защищаться, вывихнул палец, а мне за это ничего не полагается? Ну уж дудки!
   - Так дело было? - обернулась переговорщица.
   Мистер Щебень стушевался и, заикаясь, выдавил:
   - Ну это... тут я да... был неправ.
   - Тогда одну корову этому господину и дело с концом.
   - Одну?! - заверещал погонщик.
   - Был бы перелом - было бы две, - парировала Катрин.
   Неделю спустя на шабаше Маграт традиционно ставила чайник на огонь и буквально раздувалась от гордости, рассказывая двум старшим ведьмам о планах короля Веренса - правителя, долгое время бывшего придворным шутом, но затем не без помощи трёх ведьм возвышенного до монаршего трона, а по совместительству возлюбленного самой Маграт:
   - Его величество решил предложить Катрин работу при дворе!
   - Неужели? - вскинула бровь матушка Ветровоск.
   - Вот это номер! - присвистнула нянюшка Ягг. - И кем же будет наша младшенькая?
   - Веренс говорит, - Маграт сделала театральную паузу, - что нам нужен королевский парламентёр!
   На несколько секунд повисла тишина.
   - Чего-чего тёр? - наконец не выдержала матушка.
   - По-моему, полотёр, - объяснила нянюшка.
   - Ха! - разнеслось над долиной. - Не так она проста, чтобы полы тереть!
   - Да нет же, нет же, - замахала руками Маграт, - всё совсем не так!
   - Нет, девочка, тут ты и впрямь перегнула, - откликнулась нянюшка, - она, конечно, родом невесть откуда, но язык у неё подвешен хорошо, а ты её в полотёры!
   - Да не в полотёры, - возмутилась Маграт, - а в парламентёры! Это такой... ну, такой специалист по связям с общественностью.
   Матушка фыркнула.
   - Какая у нас тут общественность - три козы да кошка!
   - Кот, прошу заметить! - выпятила грудь нянюшка.
   - С ним тем более разговор короткий, - отрезала матушка.
   - Ничего вы не понимаете! - вскочила Маграт. - Катрин могла бы многого добиться здесь! Из-за вас она загубит все свои способности!
   - Ну, так уж и все, - невинным голосом произнесла нянюшка, поглядывая в сторону матушки, - некоторые, наоборот, разовьёт.
   - Она не станет ведьмой, чего бы мне это ни стоило! - рявкнула Маграт, убегая в ночь.
   - Никто и не собирался, - пожала плечами матушка.
   - Действительно, - откликнулась нянюшка, - никто об этом даже не думал. Но, Эсме, согласись, что идея неплохая?
   - Из неё может выйти толк, - неуверенно произнесла матушка, - Тем более, что кости вправлять она уже умеет. Но мы не знаем даже, кто она такая.
   - Разберёмся, - отмахнулась нянюшка, - ничего плохого она в себе не несёт.
   - Надеюсь, хоть не из Убервальда.
   - Да ну! Скорее, из окрестностей Анк-Морпорка.
   - И будет неплохо, если она не окажется, например, вампиром.
   - От вампира слышу! - рассмеялась нянюшка. - Ты, Эсме, на старости лет уже позабыла, как выглядят вампиры. Если кто коз твоих кусает - так это блохи, скорее всего, чего на девчонку-то сваливать?
   Матушка замялась.
   - Что ж, может, ты и права.
   На следующий день матушка Ветровоск от греха подальше решила пресечь дальнейшие поиски работы предприимчивой Катрин, заявив:
   - Что ж, раз никто не хочет научить юную особу какому-нибудь ремеслу, её обучением займусь я.
   Многие жители Ланкра втайне пожалели девушку, но при этом никто из них не отрицал, что вопрос о её будущем снят на долгие годы вперёд.
  

***

  
   Энди и Даниэл прогуливались по столице Ланкра. Единственная её улица была заполнена людьми, повозками, собаками, а порою даже домами. Народ тут был занят исключительно своими делами, не обращая никакого внимания на двоих чужаков, высматривающих кого-то.
   - Может, стоит поспрашивать тут? - не выдержал Даниэл.
   Энди скривился.
   - Сунуться в столицу, когда чуть дальше есть столько укромных деревень? Не похоже на неё.
   - С другой стороны, столичный сброд всегда всё про всех знает, - возразил Даниэл.
   Энди был вынужден согласиться. В самом деле, в таком маленьком королевстве прибытие кого-то нового, тем более из Анк-Морпорка, сразу должно было стать важнейшей новостью. Столица же казалась просто идеальным местом для обсуждения сплетен - со вкусом и в большой компании. А двигателем распространения этих самых сплетен просто обязаны были стать столичные старушки, к одной из которых в данный момент приглядывался Энди Стефан.
   - Вот у кого можно спросить, - наконец изрёк он. - Лицо доброе - раз, никаких рогатин с собой нет - два, полная дама, в случае чего, за нами не угонится - три. Беспроигрышный вариант, только портрет достань.
   С этими словами молодые люди направились прямиком к нянюшке Ягг.
   - Доброго дня, уважаемая госпожа, - начал Энди.
   - Извините, Вы случайно не встречали вот эту девушку? - тут же спросил Даниэл, протягивая портрет нянюшке.
   - Наоборот, - пробурчал наёмник.
   Визель ойкнул и перевернул портрет. Нянюшка вгляделась и произнесла:
   - Милая девушка! Неужто сбежавшая невеста, а, ребятки?
   - Она наша сестра, - заявил Энди.
   - Она нам денег должна, - одновременно с ним выпалил Даниэл.
   - Одно другому не мешает, - добавил Энди.
   - Вот, значит, как? - добродушно произнесла нянюшка. - И сестрёнка, понятное дело, не сказала вам, куда направляется? Ведь она вам должна?
   - Именно, - мрачно подтвердил Визель.
   - Экая распутница! Бедные мальчики! Издалека, наверное, пришли?
   - Из Анк-Морпорка, - хором ответили парни.
   - Ах, из Анк-Морпорка, надо же! - всплеснула руками нянюшка. - Уж не старика ли Навроде вы сыновья? Я очень хорошо его помню! Прямо на одно лицо с ним!
   - Его, его, - просиял Энди и ткнул локтем в бок Даниэла. Тот, хоть и слегка перекосился, но тоже просиял.
   - Ну тогда милости прошу ко мне в дом! - растянула улыбку на пол-лица нянюшка. - Мы всегда рады детишкам Навроде. И сестрица тоже найдётся.
   Энди и Даниэл, усмехаясь, расположились в одной из комнат нянюшкиного дома, а сама хозяйка направилась прямиком к домику матушки Ветровоск.
   Часом ранее Катрин решила провести небольшой спарринг с Маграт, дабы той было что показать на своих курсах самообороны. Маграт перерыла кучу литературы, но нигде не нашла описания приёмов с боевым посохом, а тут сам собой плыл в руки случай потренироваться!
   Девушки собрались на поляне за домом Маграт. Последняя вместо посоха притащила свою метлу.
   - Ну ты нашла, с чем выйти! - критически заметила Катрин.
   - Уж что было, с тем и вышла! Я же ведьма, в конце концов! - парировала Маграт.
   Катрин подошла к спаррингу со всей ответственностью и за двадцать минут показала несколько стоек и пяток хороших ударов.
   - Нехило! - заявила Маграт.
   - Давай теперь друг против друга, - на свою голову сказала Катрин.
   В следующие пять минут беспрестанно раздавались возгласы: "Блок ставь", "Выпад!", "Ещё чуток вперёд", "Руку выше" и прочее в том же духе. Но внезапно Катрин упала на землю, держась за левый глаз. Перепуганная Маграт ожидала чего угодно, но только не того, что в ситуации, когда любой нормальный человек ни одного слова цензурного не скажет, Катрин упрямо завывала: "Неплохо, молодец".
   Вдоволь повыв, она поковыляла к дому матушки Ветровоск. Маграт разволновалась и отправилась вместе с ней. Через некоторое время туда прибежала нянюшка Ягг со свежими новостями.
   - Представляешь, Эсме, - с порога начала она, - нашу младшенькую разыскивают какие-то типы.
   - Вот как? - удивилась матушка. - И зачем же?
   - Понятия не имею, - призналась нянюшка, - но ничего хорошего от них не жди: врут на каждом шагу. Болтают, что она их сестра и должна им денег, да только друг на дружку ни капли не похожи. Зато сказали, что они сыновья старого Навроде - вот уж кого-кого, а его единственного сына Тревора я как облупленного знаю!
   - И что же ты с ними сделала, Гита? - поинтересовалась матушка.
   - Поселила у себя! - гордо ответила нянюшка Ягг. - Они думают, что я ни о чём не догадываюсь! Но Катрин всё же стоит быть поосторожнее.
   - Будь спокойна! - фыркнула матушка. - В ближайшие пару дней она вряд ли выйдет из дома.
   - Это точно! - мрачно откликнулась Катрин, заходя на кухню.
   Нянюшка ахнула: левая сторона лица девушки, от глаза до скулы была покрыта какой-то зеленовато-серой мазью, сквозь которую отчётливо проступал лиловый фингал.
   - Это я виновата, нянюшка, - заявила Маграт.
   - Ерунда! - отмахнулась Катрин. - Всего-навсего небольшая тренировка. Без упражнений-то недолго и посохом разучиться пользоваться.
   - Ты, девочка, зубы-то нам не заговаривай, - елейным голосом произнесла нянюшка. - Кажется, пора нам порасспросить тебя о том, кто ты есть такая.
   Девушка всей своей интуицией, свойственной только ученице ведьмы, почувствовала приближение неприятностей. Однако, отступать было некуда: ведьмы припёрли Катрин к стенке.
   - С одной стороны, скрытность - это конечно, хорошо, - ледяным тоном начала матушка.
   Нянюшка продолжила:
   - Правда твоя, Эсме! Скрытность - это хорошо, но не тогда, когда по твою душу приходят неизвестные тебе братья и требуют с тебя денег.
   - Особенно, когда братья друг на друга даже близко не похожи, - вставила Маграт.
   - Ох уж нашла проблему! Я сейчас сама на себя-то не похожа, - огрызнулась Катрин.
   - По собственной глупости! - ответила матушка. - Тем не менее, сдаётся мне, ты знаешь, кто они такие.
   - Знаю, - сдалась Катрин, - это Даниэл Визель и наёмный убийца.
   - А вот тут поподробнее, - ошарашенно произнесла нянюшка. - Хотя лучше давай-ка сначала.
   - С какого начала? - не поняла Катрин.
   - Прежде всего, как тебя на самом деле зовут? - не растерялась Маграт.
   - Катрин, - ответила девушка.
   - И оставь, наконец, в покое свою палку, - не выдержала матушка.
   - Чую я, из-за неё все твои беды, - проявила проницательность нянюшка.
   - Можно и так сказать, - подтвердила младшенькая.
   Матушка и нянюшка победоносно переглянулись. Катрин положила посох на пол и немного расслабилась. В этот момент её атаковали снова, причём сразу со всех сторон.
   - Откуда ты родом? - начала нянюшка.
   - Из Анк-Морпорка, - ответила Катрин.
   За спиной у матушки обрадованная нянюшка дала щелбана Маграт.
   - Чем ты там занималась? - сурово спросила матушка.
   - Служила в городской Страже, - девушка вздохнула. - Ну, как служила: была там кем-то вроде специалиста по связям с общественностью (Маграт чуть не взорвалась, но всё же вовремя сдержала пламенную речь лишь посмотрела на нянюшку самым выразительным взглядом, на который была способна). Заодно меня учили обращаться с боевым посохом, а один местный болван вдруг решил, что этот посох - его. Свой потерял, горе-волшебник, а свалить решил на меня.
   - Дальше, - потребовала матушка.
   - А что дальше? Он нанял головореза, а я решила перевалить через Овцепики и уйти в Пупземелье. Со службой, естественно, пришлось проститься.
   - Не понимаю, - пожала плечами Маграт, - почему было просто всё не объяснить?
   - Этот тип не из тех, что слушают объяснения, - хмыкнула Катрин.
   Всё потихоньку начало проясняться, но вот незамысловатое имя девушки почему-то вызывало сомнения.
   - А по правде как тебя зовут? - хором спросили три ведьмы.
   - Катрин, честное анк-морпоркское! - оправдывалась девушка, пятясь к стене.
   - Допустим. А фамилия? - ласково протянула нянюшка Ягг.
   - А нету фамилии, - развела руками Катрин.
   - Ну как же так, у всех есть фамилия!
   - Нет, так-то она у меня есть, - начала Катрин повествование, - но никто толком не смог её назвать. Видите ли, мои родственники съезжались в Анк-Морпорк со всего Диска. Поэтому, когда я родилась, маме с папой захотелось отразить богатую историю семьи. Моя фамилия должна была быть примерно похожей на Траймон-Экклз фон Убервальд Шноббс де Щеботан Этсетера...
   - Погоди, - перебила Маграт, - это не Шнобби Шноббса ли ты родственница?
   - Его самого, - неохотно призналась Катрин. - Троюродная сестра.
   - А не герцога ли Щеботанского? - поинтересовалась нянюшка.
   - Ну да, - Катрин поморщилась, вспоминая. - Кажись, мой отец - внучатый племянник его тёщи.
   - Экклза вроде я даже помню, - произнесла матушка.
   - Всё верно. Прабабушка со стороны дедушки с материнской стороны носила эту фамилию. Её и передала деду, а тот - матери. Очень они гордились этой фамилией. Ну а Траймон - это по отцу. Его брат, мой дядюшка в Незримом Университете ещё работал, даже вроде убил там какого-то аркканцлера. Кажись, Вет...
   - Ну ладно, - предусмотрительно перебила нянюшка, когда брови матушки поползли вверх, а Маграт зашлась жестоким кашлем, - это мы поняли. А дальше-то что?
   Катрин, наконец сообразившая, что она только что чуть не ляпнула, продолжила:
   - При рождении регистраторша хотела записать мою фамилию, когда родные договорятся, да вот забыла! Даже галочку мне двойную карандашом поставила, в виде буквы "W" - а вот же! Так у меня и идёт эта галка через все документы.
   - А кто тебе мешает взять сейчас что-нибудь... эээ... нейтральное? - невинным голосом проворковала Маграт.
   - Действительно! - подмигнула нянюшка. - Желательно, что-нибудь, начинающееся на "В", чтоб галку твою не портить.
   - В самом деле, - развила мысль матушка, - никто не любит документов с помарками, да и в нашу бумажку всё твоё богатство не впихнёшь. И вообще, имя - странная вещь: только ты решишь сказать, как тебя зовут на самом деле, как сразу обнаруживаешь, что все тебя уже привыкли звать по-другому и ни в какую не желают переучиваться.
   - Это точно, - подтвердила Маграт.
   - Ты где дальше жить собираешься, - уточнила нянюшка Ягг, - в Анк-Морпорке?
   - В Ланкре, - сникла Катрин.
   - Ну так пойдём со мной! - обрадовалась нянюшка, схватив девушку за руку и уводя с собой. - Я тебе такие документы выправлю - каждая собака у нас уважать будет!
   - Надо ещё родных сюда пригласить - пусть посмотрят, какая тут природа! - голос Катрин затихал вдали. - Не то, что в Анк-Морпорке.
   - Ага, - эхом отлетал от стен голос нянюшки, - тем более, с такими документами. Как раз под твою "W", да ещё в строчку аккурат влезает.
  

***

   Наёмный убийца и Визель-младший расположились в доме нянюшки Ягг как нельзя лучше. Заботливая хозяйка обеспечила их одной комнатой на двоих, где они могли спокойно вынашивать свои планы, трёхразовым питанием и периодическим участием в их нелёгкой судьбе в виде выслушивания нытья Даниэла. Последний ныл регулярно, со вкусом и от души, буквально умоляя нянюшку поведать ему что-нибудь о судьбе несчастной сестрёнки-должницы. Всякий раз нянюшка делала скорбное лицо и сообщала парню, что девушка вот-вот найдётся, надо только проявить терпение, но конкретно сейчас она ничего нового не знает. Эти представления в конце концов стали настолько драматичными, что нянюшке стало требоваться всё больше усилий, чтобы согнать с лица выражение вселенской печали по окончании спектакля.
   Энди избрал для себя другой способ добычи информации: каждый день он прогуливался по окрестным деревням, пытаясь напасть на след беглянки. Однажды, в районе Ломтя, ему это удалось: девушка спешила в деревню с каким-то конвертом в руках. Конверт предназначался для госпожи Господиеси - деревенской повитухи, к которой Катрин отправила матушка Ветровоск, чтобы та в общих чертах познакомила её с акушерством на конкретном примере. Она относилась к своему ученичеству настолько серьёзно, что совершенно не заметила Энди, шедшего за ней по пятам и практически не скрывающегося.
   Катрин подошла к дому госпожи Господиеси и со всей мочи стукнула в дверь. Энди выглядывал из-за ближайшего дерева.
   - Да-да? - откликнулась женщина, спешащая к одной из девушек посёлка.
   - Доброго дня Вам, - торжественно произнесла гостья, - я от матушки Ветровоск.
   - Вот как? - удивлённо отметила повитуха, появившись на пороге дома. Юный наёмный убийца побледнел: из дома вышла та женщина, у которой была самая острая рогатина во всём Ланкре.
   Катрин кивнула и протянула письмо. Бегло просмотрев его, госпожа Господиеси констатировала:
   - Вот оно что! Матушка взяла тебя в ученицы и просит, чтобы я показала тебе кое-что по части родов.
   - Всё так, - подтвердила Катрин, - в её деревнях пока ничего такого не намечается, да и в нянюшкиных тоже.
   - Ну что ж, пойдём, - добродушно сказала женщина и повела ученицу за собой. Энди счёл за лучшее ретироваться.
   Идти было недалеко: госпожа Господиеси обслуживала только свою деревню, каковая особыми размерами не отличалась. Катрин шла к нужному дому и лихорадочно соображала, как же знания, полученные в теории, применить на практике. Её успокаивало только то, что повитуха уж точно знала, что делать.
   Однако, в доме роженицы всё произошло на удивление гладко, разве что несколько часов стонов да крик младенца предварял какой-то приглушённый грохот. Живущие в этом доме женщины подозревали, что грохотать во время родов особо нечему, и сначала напряжённо прислушивались, но звук не повторился. Грохотать стало действительно нечему, и вскоре про это все забыли. Госпожа Господиеси спустя некоторое время торжественно объявила, что у девушки родился мальчик. Новоиспечённый отец, обрадованный рождением сына, совершенно не заметил присутствия в доме кого-то ещё.
   От Ломтя до хижины матушки Ветровоск можно было дойти пешком, поэтому хозяйка хижины крайне удивилась, когда под вечер из Ломтя приехала повозка. В ней находились только Катрин, имевшая слегка зеленоватый цвет лица, и раздосадованная госпожа Господиеси.
   Повозка остановилась, лишь только матушка, скрестив руки на груди, показалась на пороге.
   - Как успехи? - спросила она.
   - Ты, матушка, вольна учить кого угодно, - начала госпожа Господиеси, - но этой... хм... неплохо бы начать с чего-нибудь попроще.
   - Проще, чем было у тебя, не найти, - хмыкнула матушка.
   - Для нас с тобой - конечно! И тем не менее, - возразила повитуха, - её пришлось едва ли не отскребать от пола.
   Катрин вскинула голову, но тут же пожалела об этом: горизонт перед глазами слегка покачнулся.
   - В общем, она мне очень помогла, - подытожила госпожа Господиеси, - рухнула аккурат в дверях. После этого никто больше не входил и не мешал.
   - Я ещё потренируюсь, - съехидничала Катрин.
   С этими словами она вылезла из повозки и направилась к хижине. Горизонт всё ещё пытался накрениться и познакомить девушку с силой тяготения, но под матушкиным взглядом она выпрямилась и спокойно прошествовала через чёрный ход. Поднимаясь в свою комнату, она услышала, как матушка воскликнула:
   - У нынешних молодых людей нет совершенно никаких нервов!
   - Нервы - дело наживное, - спокойно ответила госпожа Господиеси, - по крайней мере, кое-какая выдержка есть.
   В доме же нянюшки Ягг с выдержкой было плохо.
   - Когда я увидел, что она идёт к той бабе с рогатиной, я сразу дал дёру, - с жаром заявил Энди, - что-то не захотелось мне с ней встречаться.
   Даниэл задумался:
   - То есть, в дороге на неё напасть не получится, раз у неё такие люди - лучшие друзья. Можно попробовать укокошить её дома. Где она живёт?
   - В той стороне, - Энди махнул рукой в направлении Дурного Зада, - говорят, в какой-то хижине у какой-то старой женщины.
   - Ладно, - решительно заявил Даниэл, хлопнув в ладоши, - тогда ночью я схожу на разведку в ту деревню. А то у тебя, я смотрю, до сих пор нервный тик от встречи с одной доброй барышней.
  
   Кровать Катрин стояла вплотную к окну. Матушку Ветровоск, к примеру, это не удивляло - она сама же в своё время её так и поставила. Так ей было удобнее практиковать Заимствование - временный перенос своего сознания в другое тело. Пока её собственное тело спокойно лежало на кровати, она под видом зверя или птицы путешествовала по окрестностям. Последний ни о чём не подозревал - проникать в сознание носителя было строго запрещено, допускалось лишь мирное соседство, в крайнем случае, животному можно было аккуратно намекнуть, что именно этот глупый поступок есть его и только его желание. Технически, захватить чужое сознание было можно, но матушка всегда рассказывала всем юным Заимствователям (каковых на тот момент была одна штука, да и та не сознавалась), что это неприятно и может плохо кончиться. В чистом же Заимствовании было всего два минуса: точка невозврата, которую, задумавшись, можно было и проскочить, да тот факт, что, очутившись снова в своём теле, ещё долго чувствуешь себя тем животным, которое посчастливилось прихватить. К тому же, сознание наотрез отказывалось возвращаться через стену, поэтому окна в хижине матушки Ветровоск почти никогда не закрывались на ночь.
   Тогда-то Катрин и поняла пользу открытых окон и кровати, стоящей рядом с ними. Остальным же она заговаривала зубы пользой созерцания местного ландшафта перед сном. Однажды, правда, сказала нечто странное: "Это чтобы лишний крюк не давать". Но потом добавила: "Когда поутру хочешь в окно посмотреть". Словом, всё как у нормальных людей.
   И вот одной особо промозглой весенней ночью она решила посмотреть, нет ли какой зверушки под окнами... и увидела, как вдоль стены кверху задом ползёт какой-то неуклюжий парень. От неожиданности она отшатнулась и с громким стуком рухнула с кровати, на всякий случай прихватив посох. Парень прислушался. Несколько мгновений ничего не происходило, затем дверь медленно открылась, и вошла матушка Ветровоск в ночной рубашке. Катрин отчего-то заползла под кровать и прижала посох к себе. На дальнейшие расспросы о том, что её так напугало, она краснела и отвечала:
   - А я откуда ж знаю, кто там вошёл? Может, Визель, проползя вокруг дома кверху задницей, решил-таки ко мне заявиться! Стыдоба-то какая: из самого Анк-Морпорка человек пришёл, чтобы меня прибить, а я в этот момент под кроватью лежу в подштанниках да с посохом в обнимку!
   А пока что наступила тишина. Казалось, весь мир напряжённо прислушивался. Катрин потихоньку выползла из-под кровати, стараясь не загреметь посохом. Матушка Ветровоск вопросительно взглянула на неё.
   - Визель, - прошептала Катрин, показывая на окно, - он мог меня увидеть.
   Матушка фыркнула, сверкнула глазами и быстрым шагом удалилась в свою спальню. Она была вне себя от ярости. Значит, стоило ей уснуть, как какой-то мальчишка принялся рыскать вокруг её дома! Испортил последний в этом году, весенний уже снежный завал около парадной двери, попятился, сдал задом прямо в её травы... и застонал, прикрывая рот рукой. Если бы он знал, что безобидный на вид кустик прожжёт шерстяные брюки и двое подштанников, то был бы осторожнее. Матушка злорадно усмехнулась - теперь он неделю будет есть стоя!
   Даниэл решил, что с него хватит, и, прихрамывая на обе ноги, отправился к дому. Через несколько минут с ветки снялась сова и полетела в сторону дома нянюшки Ягг. Она комфортно расположилась на дереве прямо напротив окон гостевой комнаты и приготовилась было дождаться пострадавшего и выслушать его рассказ, как вдруг вторая сова приземлилась неподалёку. Птицы обменялись быстрыми взглядами, затем первая из них раздражённо заухала и щёлкнула клювом, а вторая смущённо угукнула и, казалось, даже немного покраснела под оперением. Она мгновенно вспорхнула и улетела в сторону хижины.
   Сова успела уже оглядеть окрестности и немного перекусить, когда в поле зрения показался, наконец, Даниэл Визель. Шёл он медленно, покряхтывая и иногда останавливаясь, чтобы приложить к больному месту пригоршню грязного весеннего снега. Стараясь не шуметь, он проскользнул в поместье, вскарабкался по лестнице и открыл дверь в их общую с Энди Стефаном комнату. Тот уже сидел, скрестив руки на груди, и ждал информации.
   - Как успехи? - вкрадчиво спросил он.
   Даниэл немного помялся, затем ответил:
   - Я нашёл эту хижину.
   - Сядь, - скомандовал Энди.
   Сова на ветке довольно ухнула. Даниэл сделал вид, что не расслышал замечания, и едко продолжил:
   - Этот, да будет мне позволено сказать, дом ещё не рухнул только потому, что всё, пристроенное к нему, не может решить, в каком порядке падать. Не знаю, как там можно жить, но она там. И...
   Даниэл осёкся. Наёмник вопросительно взглянул на него и кивнул головой.
   - Кажется, она меня видела.
   Энди скорчил презрительную мину и махнул рукой.
   - Не беда! - гордо выпалил он. - У меня есть недурной план. Я узнал, что у них тут скоро будет бал, на котором должны присутствовать... Да сядь уже, что ты как бедный родственник!
   Последние слова Энди буквально рявкнул. Визель вздрогнул и повернулся к нему спиной, предъявляя производственную травму.
   - Не думал, что крапива в этих местах такая злая, - сконфуженно промямлил он.
   Энди почесал подбородок.
   - Это не крапива - для неё ещё слишком рано. Это что-то более... ммм... лекарственное. Из того арсенала, что в больших дозах - страшный яд. Кстати, о ядах...
   Наёмный убийца принялся взахлёб рассказывать приятелю детали своего плана, а сова на ветке внимала каждому его слову. Прошло около получаса, прежде чем она мягко и бесшумно покинула свой пост и полетела на охоту. В это же время матушка Ветровоск открыла глаза и резко села на узкой кровати. Она поняла, что на сей раз отвертеться от посещения королевского бала ей не удастся.
  
   - С этим балом совсем все ополоумели, - жаловалась нянюшка Ягг. - Всю последнюю неделю только о нём и говорят. Особенно Ариэлиха старается - ходит и причитает, что теперь-то ей просто необходимо туда попасть, коль уж предыдущие десять раз пропустила.
   Матушка Ветровоск пожала плечами.
   - Гита Ягг, ты знаешь эту женщину уже двадцать пять лет, с тех пор как помогла появиться на свет её дочери.
   - Правда твоя, Эсме, - согласилась нянюшка, - да вот только нытьё баронессы на трезвую голову совершенно невыносимо.
   - Не собираешься же ты хвататься за бутылку при каждом её появлении, - укоризненно заметила матушка.
   - Я же не пьяница какая-нибудь! - возмутилась нянюшка. - По крайней мере, пока ещё. Но, чувствую, что с этими разговорами скоро стану. Уж если кто и сможет договориться с этой вздорной бабой, так это наша младшенькая Ветровоск. Где она у тебя?
   - Спит, - обронила матушка.
   - В такое время? - уточнила Гита Ягг, заглядывая подруге в глаза.
   - Устал человек, - ответила та, - ученичество, в конце концов, дело нелёгкое.
   - Так-то уж и нелёгкое, - усмехнулась нянюшка. - Скажи лучше, что и эту Заимствовать научила.
   - Ничему такому я её не учила!
   Забористый храп со второго этажа расставил всё по своим местам. Нянюшка поспешила сменить тему:
   - Такими темпами мы с этой полоумной до Свячельника не развяжемся!
   Вообще, учила ли матушка Катрин Заимствовать, было вопросом тем ещё. Споры об этом не утихали где-то с месяц, стоило только Катрин где-нибудь встретиться с нянюшкой или Маграт. По всем признакам было видно, что учила, но за руку никто не ловил. Наглядный пример: однажды сын кузнеца Церн Смит, высокий статный юноша, при встрече с Катрин назвал матушку Ветровоск старой каргой. После этого по пути домой на него капнули аж пять птиц подряд! Бедолага Церн драил голову и одежду два дня кряду на глазах у всей семьи, однако именно Катрин после того случая еле сдерживалась, чтобы не прыснуть со смеху, едва завидев несчастного парня. На все вопросы она отвечала уклончиво - дескать, что же я могу поделать, если у него нос смешной!
   Вот и сейчас: храп был хоть и забористым, но всё же каким-то натужным, а за несколько секунд до него некая шальная ворона заложила вокруг хижины такой крутой вираж, что чуть не пробила стену.
   Нянюшка сунула два пальца в рот и со всей мочи свистнула. Через пару минут в дверях второго этажа появилась фигура Катрин.
   - Что случилось, нянюшка? - спросила она.
   - Спускайся, дело есть! - позвала нянюшка.
   Юная переговорщица подошла к лестнице и притормозила: почему-то ей казалось, что с этим спуском всё не так просто. Она хотела преодолеть его на крыльях, но вовремя вспомнила, что их у неё нет.
   - Ты чего? - загадочно улыбаясь, поинтересовалась нянюшка.
   Катрин лишь махнула рукой и лихо съехала вниз по перилам. Затем объяснилась:
   - Это... прошу прощения... ногу вчера подвернула. Спускаться трудно.
   Матушка понимающе кивнула.
   - А что случилось-то?
   - Видишь ли, Катрин, - начала нянюшка Ягг, - старая баронесса Тайд дель Ариэль страх как желает попасть на бал, который устраивает молодой Веренс. И ведь знает, собака, что я с ним знакома!
   - А в чём проблема? - осторожно спросила Катрин, стараясь сохранять немного заспанный вид. - Она не приглашена?
   - Если бы! - фыркнула матушка. - Ей одной целую стопку приглашений выслали!
   - И что? - не поняла Катрин. - Она бедствует, и ей нечем очаг растопить? Или у неё склероз, и она их теряет?
   - У неё гордость! - торжественно заявила нянюшка. - Десять лет назад она поссорилась со своей дочерью Клотильдой и теперь ни за что не сунется с ней в один кабак.
   - Не говоря уж о дворце, - добавила младшенькая.
   - Смекаешь, - подмигнула нянюшка.
   - Так надо сделать, чтоб той Клотильды там не было, всего и делов!
   - Легко сказать! - вмешалась матушка. - Она обязана там быть. Раз в году все незамужние девушки Ланкра должны присутствовать на балу у короля.
   - Кстати, тебя это тоже касается, - добавила нянюшка.
   Матушку перекосило. Катрин задумалась.
   - Это-то как раз несложно. А вот заманить эту самую вашу Ариэлиху уже сложнее. Только тебе-то в этом что за выгода, нянюшка?
   - Всё тебе расскажи! - огрызнулась нянюшка. - Мала ещё такие вещи знать.
   - Ну-у-у, - протянула Катрин, - что же тут тогда поделаешь! Тут подход нужен.
   - Подход, подход... Видишь ли, я ей кой-чего должна.
   Тем же вечером Катрин застала баронессу на прогулке в столице.
   - Доброго вечера, ваша светлость! - приступила она к делу.
   - Доброго вечера, юная Ветровоск! - проворчала баронесса. - Для тебя он, понятное дело, добрый: ты вовсю можешь к балу готовиться.
   - А ваша светлость разве не будет на балу? - удивилась Катрин. - Мы так надеялись Вас там увидеть!
   Баронесса вздохнула.
   - Ни за что! Пока там находится моя дочь, я и порога дворца не переступлю.
   - Знаете, а ведь ваша светлость поступает очень мудро, - понизив голос, ответила Катрин. - Дело в том, что наши... местные... эээ... тролли чем-то сильно недовольны и хотят заявиться во дворец во время бала.
   Тайд дель Ариэль сверкнула глазами.
   - Послушай меня, юная Ветровоск! - сказала баронесса таким тоном, что Катрин засомневалась, уж не затесался ли где-то в родне баронессы какой-нибудь матушкин родственник. - Я баронесса Тайд дель Ариэль и я не боюсь ни троллей, ни орков, ни даже... ни даже...
   - Кого? - невинно спросила Катрин.
   - Эльфов! - шёпотом рявкнула её светлость. Такие люди всегда умеют рявкать шёпотом.
   Вообще-то, тролли в последнее время были на удивление спокойными, но Катрин понадеялась, что если эта печальная мадам и не попадёт на бал, то хотя бы выть перестанет. Она явно ошиблась: выть будет всё равно.
   Но идея с троллями была слишком хорошей, чтобы бросать её, поэтому Катрин зашла с другой стороны: подловила на безлюдной улице (то есть, на почти безлюдной единственной улице ланкрской столицы) верную компаньонку Клотильды молодую Аделисию фон Люмпен. Это была миниатюрная девушка с тёмно-русыми волосами и зелёными глазами, всегда аккуратно и со вкусом одетая - иными словами, она могла бы быть весьма интересной, если бы не застывшее на лице раз и навсегда выражение лёгкой брезгливости к окружающим, присущее её социальному статусу. По удачному стечению обстоятельств (хотя, это ещё смотря с чьей стороны поглядеть), Аделисия регулярно брала у матушки Ветровоск одно интересное снадобье для мужа, у которого было, мягко говоря, не всё в порядке в хозяйстве. Исходя из этого, Катрин решила брать быка за рога и лишний раз не расшаркиваться.
   - Привет, Аделисия, - непринуждённо бросила она. - Куда путь держишь?
   - Привет, Катрин, - ответила мадам фон Люмпен. - Я вот собралась прикупить кое-что баронессе Клотильде к балу.
   - Вот как? - Катрин нахмурилась. - А я слышала, что она собирается замуж где-то в это же время. Запамятовала только, кто счастливый жених.
   - Ты уже слышала? - обрадовалась Аделисия. - Она выходит за герцога Сто Латского сразу после бала.
   Катрин покачала головой.
   - Ой, не знаю... Лучше бы ей не тянуть с этим. Наши тролли что-то опять не поделили с королём. Не удивлюсь, если они явятся во дворец и учинят дебош.
   Компаньонка побледнела, поджала губы и унеслась к дому баронессы. А на обратном пути младшую Ветровоск нагнала Маграт.
   - Привет, Маграт, - помахала рукой Катрин.
   - Привет, Катрин, - ответила молодая ведьма. - К балу готовишься?
   - Какое там! - усмехнулась девушка.
   Маграт выдержала паузу, загадочно прищурилась и продолжила:
   - А что бы ты сделала, если бы знала, что на балу тебя попытаются отравить?
   - Чем отравить? - уточнила Катрин.
   - Ядом, - растерялась Маграт.
   - Я поняла, что не слабительным! - рассмеялась было собеседница, но Маграт проявила себя знатоком лекарств, одёрнув её:
   - Между прочим, им тоже можно отравить, если дозу знать. Семь дней поноса - и мгновенный Смерть, знай себе сыпь.
   Катрин представила себе жуткую картину и поёжилась.
   - Но я тоже не думаю, что это будет слабительное, - утешила ведьма. - Как раз на балу и посмотришь. Говорят, что отравить тебя хотят в танце.
   - Ха! - саркастически произнесла Катрин. - За всё время моей службы никто ещё в танце никого не отравил. Пробовали, конечно, много, но каждый раз то убийца забудет яд в пальто, то выронит из рук, то у него от вида дамы подкосится нога, то ещё что-нибудь. Мы то и дело покатывались со смеху, составляя протоколы!
   - Значит, это всё-таки возможно? - осторожно спросила Маграт.
   - Технически да, - ответила Ветровоск, улыбаясь, - но подход нужен ювелирный. Я помню, как один наёмник на балу у анк-морпоркского патриция пытался отравить бумажкой с ядом высокопоставленную даму. У неё было настолько облегающее платье, что ему пришлось распустить руки, чтоб эту бумажку приклеить. Дама оказалась не промах и со всей силы влепила наёмнику пощёчину. Всё бы ничего, но от удара у него выпал монокль, тот стал его ловить, и бумажка приклеилась ему на нос.
   Маграт расхохоталась так громко, что птицы вспорхнули с деревьев.
   - Тебе вот "ха-ха", - укоризненно продолжила Катрин, - а парень отравился на месте. Так и лежал, пока мы не прибежали, со съехавшим моноклем и бумажкой на носу. Даму, конечно, пришлось арестовать, но против неё толком ничего не было. Словом, я это к чему? Травить в танце умеют немногие.
   - Но ты всё равно смотри в оба, - посоветовала ведьма.
   - Обязательно. Спасибо, что предупредила! - ответила Катрин, сворачивая к дому.
   Через три дня в семье дель Ариэль произошло радосное событие - пышная, но весьма торопливая свадьба, сразу после которой Клотильда, новоиспечённая герцогиня Сто Латская, отбыла осматривать свои новые владения. От компаньонки она отказываться не собиралась, поэтому несчастная семья фон Люмпен тоже принялась паковать чемоданы. Вместе с чемоданами она запаковала и некий ящик с мелкой стеклянной тарой, который намедни Аделисия вывезла от матушки Ветровоск.
   Вскоре после отъезда дочери баронесса Тайд дель Ариэль расправила плечи, надела лучшее платье и начала подготовку к балу.
  

***

   В это время к верховьям Овцепикских гор на рейсовой повозке приближался ещё один человек. Невысокий коренастый блондин с голубыми глазами, прямым носом и резкими чертами лица, он по праву заслуживал звания самого невезучего стражника Анк-Морпорка. Его звали капрал Эй Кактебятам - не самое удачное имя для заграничных вояжей. По правде говоря, полное имя звучало как Охмамадорогая Кактебятам, но многие его собеседники сочли, что "Эй" - нормальная уменьшительная форма от такого имени.
   Такие данные так и норовили втянуть владельца в какую-нибудь передрягу, ведь никогда нельзя точно сказать, зовут ли именно тебя или просто забыли, как звать кого-то другого. Когда чудесник Койн, однажды, будучи ещё мальчишкой, по воле своего отца Ипслора Красного попытавшийся захватить власть не только над волшебниками, но и над людьми, подрос, ему снова захотелось власти. В том мире, который он сам для себя создал, добровольно отказавшись от своего посоха и притязаний, можно было лишь созерцать да совершенствоваться, поэтому он вновь объявился в Незримом университете, в том же самом месте, из которого однажды ушёл.
   Аркканцлер Наверн Чудакулли не осознал опасности, пока она не нависла над ним самим. "Ну что может сделать этот милый юноша? - любил говаривать он. - Он талантлив, бесспорно, но совершенно не обучен!" Того, что при этом ряды преподавателей, а вслед за ними и студентов неумолимо редели, он старался просто не замечать.
   Однажды Койн без предупреждения вошёл в кабинет Чудакулли и холодным, равнодушным тоном произнёс:
   - Если я не стану аркканцлером по твоему распоряжению, то стану им после твоей смерти.
   От этих слов кровь застыла у верховного волшебника в жилах, и он наконец-то забил тревогу. Причём забил качественно: сразу обратился в городскую Стражу и попросил поставить на уши всех. Такому уважаемому человеку не смогли отказать, и вскоре по тревоге не были подняты разве что самые откормленные чины, которых на уши просто не перевернёшь.
   Сначала все, как водится, храбрились, но чуть позже у командора Ваймса волосы встали дыбом, когда он увидел, сколько лягушек и ящериц вдруг появилось в рядах Стражи после встречи с чудесником. Он организовал краткое совещание с патрицием Анк-Морпорка Витинари и аркканцлером Чудакулли, на котором было решено просить помощи у других государств Диска. При этом глава Незримого Университета настаивал, чтобы кто-нибудь непременно попросил подкрепления в Ланкре. Что есть такое этот самый Ланкр и где он вообще находится, никто, кроме самого аркканцлера, не знал, но он убедил всех, что туда просто необходимо обратиться, иначе он за себя не отвечает, а уж за Ваймсовых лягушек - тем более.
   Это побудило командора на следующий же день созвать общее собрание Стражи.
   - Громм! - орал не своим голосом специально подобранный для таких целей краснолицый чин Стражи. - Держи письмо, пойдёшь просить подмоги в Охулан. Нитамнисям-сан! В Очудноземье! Эээ... как тебя там...
   - Здесь! - выступил вперёд Эй.
   - Хм, - замялся чин, - вообще-то я имел в виду Шноббса. Но раз уж ты здесь, то вот тебе письмо в Ланкр.
   - Куда-куда? - переспросил капрал.
   - В Ланкр! - гаркнул краснолицый. - Это где-то в Овцепиках. Аркканцлер Чудакулли даст тебе карту. Почему-то он уверен, что там есть кого позвать на помощь.
   И вот теперь он обнаружил, что хлипкая повозка всё-таки карабкается по горным склонам в поисках того самого Ланкра с ним на борту, а ведь если бы его звали не Кактебятам, мог бы спокойно сидеть дома.
  
   Церн Смит, один из семи сыновей дурнозадского кузнеца Гордо Смита, стоял на поляне и вытряхивал из фрака пауков, птичьи гнёзда и прочие приятные мелочи. Он был весьма приметной фигурой: его выделяли огромный рост, развитая мускулатура, вьющиеся каштановые волосы и зелёные глаза. Он вполне мог бы считаться местным красавцем, если бы не вздёрнутый нос, который, впрочем, по мнению многих девиц из окрестных селений, отнюдь его не портил. Ещё он обладал репутацией собирателя всех местных сплетен и младшей сестрёнкой - первой женщиной-волшебником на Диске. Ещё в детстве она стала первой женщиной - студенткой Незримого Университета и первой ученицей матушки Ветровоск. Было это пару десятков лет назад или около того, но Церн до сих пор немного побаивался сестру.
   Внезапно его окликнули.
   - Церн, а, Церн!
   Юноша обернулся. Рядом стояла Катрин Ветровоск, отчаянно борясь с ухмылкой.
   - Чего тебе, Ветровоск? - пробурчал парень.
   - Ты, что ли, на бал идёшь? - беззаботно спросила Катрин.
   - Собираюсь, - уныло пробасил Церн.
   - Мне понадобится твоя помощь! - безапелляционно заявила девушка.
   Церн попятился, прикрываясь фраком, и ответил:
   - Танцевать с тобой не буду!
   - Танцуй себе с кем хочешь! - отрезала Катрин. - Однако, когда я дам тебе знать, толкни того, с кем буду танцевать я.
   Смит растерялся.
   - Толкнуть... и всё?
   - Ну да, - ответила Катрин.
   - А, ну это я умею! - просиял юноша.
   - Не сомневаюсь, - подтвердила молодая Ветровоск. - Тогда до встречи!
   Она прошла метров десять, как Церн завопил:
   - А как ты дашь мне знать?
   - Там видно будет, - раздалось со стороны леса.

***

  
   В день бала напряжение в Ланкре достигло своего предела. Энди Стефан, хоть и был потенциально высококлассным убийцей, но всё же изрядно нервничал, а его приятель-волшебник подливал масла в огонь.
   - Значит, ты будешь танцевать на балу, а я в это время должен подпирать дерево? - возмущённо спросил Даниэл, пока его напарник в соседней комнате облачался в костюм.
   - Да, - твёрдо ответил Энди, - потому что тебя она видела. К тому же, я не прохлаждаться иду, а работать.
   - Я бы тоже не отказался поработать в таких условиях, - мечтательно протянул Визель. - Говорят, местные девушки страх как любят волшебников.
   Наёмник расхохотался.
   - Ты, волшебник, прежде чем о девушках думать, посох бы свой нашёл.
   - Мы этим и идём заниматься, разве нет? - нахмурился уязвлённый Даниэл. - Или ты яды дома забыл?
   - Язвить изволишь? - желчно откликнулся Энди. - Я что, по-твоему, идиот? Взгляни лучше!
   Младший Визель поднял голову, и чёрные глаза в упор уставились на молодого убийцу. Весь его вид буквально излучал уверенность в себе: гордая осанка, расчёсанные на идеально прямой пробор огненно-рыжие волосы, зализанные настолько, что в них усматривался намёк на знакомство с местной коровой, сосредоточенное лицо. Что до одежды, то на нём буквально сверкал новенький, с иголочки, фрак, брюки были подогнаны точно по росту, а в лакированные туфли можно было смотреться, словно в зеркало. Даниэл, увидев это великолепие, ахнул.
   - На первое же задание ты купил себе новый фрак? - изумился он.
   - Нет, это костюм для выпускного бала в Гильдии, - пояснил Энди.
   - Хотел бы я видеть этот бал! - выпалил Даниэл.
   Наёмник махнул рукой.
   - Я бы и сам хотел, но меня там не было.
   Визель часто заморгал, пытаясь переварить услышанное.
   - Дело в том, - продолжил напарник, - что я родом из бедной семьи, и на костюм пришлось копить. К репетиции бала его ещё не было, поэтому я пришёл в старой отцовской двойке.
   - И что? - спросил Даниэл. - Тебя наказали и не пустили на выпускной бал?
   - Хуже, - горько усмехнулся Стефан, - прибежал глава Гильдии, составил протокол и велел провести корректирующие действия. Собственно, через день костюм уже был у меня, но я извёл целую стопку писчей бумаги, чтобы убедить главу в том, что несоответствия устранены. Тем временем бал уже давно прошёл, и мне оставалось только прийти за дипломом. Такая история.
   - Ну и бюрократия там у вас! - возмутился Визель.
   - Что ты, приятель! Сейчас везде так делают, - похлопал его по плечу Энди и добавил:
   - Давай живее, а то опоздаем. Теперь-то мы точно встретим свою сестрёнку.
   В волшебный весенний вечер вышли две фигуры: полноватая среднего роста и стройная высокая, постоянно проверяющая карманы.
   Тем временем Катрин, которой не нужны были такие долгие приготовления, уже подходила к королевскому замку. По своим размерам он был достаточно скромным строением, к тому же, стоял на самом краю ущелья. Трудно сказать, что же в Ланкре не граничило с лесом или не стояло на краю ущелья, но замок переплюнул все другие постройки, когда рекой смыло в пропасть парочку его башен. Перекрытия замка пару веков нуждались в капитальном ремонте, каменную кладку башен тоже пора было немного обновить, только лишь ворота да суровая крепостная стена оставались неприступными (там, где стена не граничила с ущельем, конечно). Несмотря на все эти архитектурно-строительные неприятности, королевский замок был готов вместить всех желающих.
   Вид Катрин был крайне озадаченным, а глаза на всякий случай рыскали по окрестностям. Ей, несомненно, доводилось раньше бывать на балах, хотя гораздо чаще её вызывали туда как сержанта Стражи. Балы не вызывали у неё никаких опасений, а вот присутствие наёмного убийцы на одном из таких мероприятий несколько тревожило. С другой стороны, она заранее знала, какие намерения будут у её сегодняшнего кавалера, а это всегда лучше, чем терзаться муками неизвестности: хотел ли он удушить или позвать замуж?
   За спиной Катрин громко треснули кусты и зашелестела трава. Она обернулась, и на душе стало спокойнее: из кустов торчали две метлы и чьи-то ботинки.
   - Ненавижу приземляться там, где есть хоть немного чертополоха! - проворчал в кустах знакомый голос.
   Другой знакомый голос ответил:
   - Да уж, Эсме, если это и есть твоё хвалёное приземление, то лучше найти того, кто его хвалил, и откусить льстецу голову.
   Катрин усмехнулась и вошла в замок. Там уже собралась весьма разношёрстная компания: молоденькие незамужние девушки, бравые кавалеры, знатные дамы из Ланкра и ближайших равнин. Первые держались небольшими стайками, весело щебетали и смеялись, каждая из них специально для этого вечера сделала замысловатую причёску и надела своё лучшее платье. Вторые - кавалеры - чувствовали себя настоящими королями бала, выпятив грудь, щеголяя во фраках и подмигивая едва ли не всем девушкам сразу. У многих из них ещё до открытия бала начал дёргаться глаз, а у особо рьяных - сразу оба. Что же до знатных дам, то они держались друг от друга подальше и, позвякивая килограммами драгоценностей, со скучающим видом потягивали напитки.
   - Надо бы расшевелить эту компанию, - довольно воскликнула нянюшка Ягг, с порога оглядывая людей.
   - Даже и не вздумай, - бросила матушка Ветровоск. - Наш юный друг ни за что не отважится подойти к Катрин в твоём присутствии.
   - Да-да, - проворковала нянюшка, - навряд ли он сумеет прикинуться одновременно и кавалером, и счастливым братом.
   - Вот поэтому тебя не должно быть видно, - продолжила матушка.
   - Меня-то, считай, не видно, - хмыкнула добродушная ведьма, - а вот наша младшенькая уже вовсю привлекает к себе внимание.
   Катрин и впрямь произвела на балу настоящий фурор хотя бы тем, что появилась там без посоха. Кроме того, она была в платье! В самом настоящем новом платье (впрочем, быть может, она просто чем-то стирала его, но никаких пакетов или флакончиков предъявлено не было) и симпатичных туфельках. Правда это самое платье было полностью закрытым, но в таких местах другого и не найдёшь. Тёмно-зелёные глаза охотника меж тем вглядывались в каждое лицо в толпе, пока не заметили свою жертву. Энди Стефан со всем своим природным изяществом отделился от общей массы напыщенных кавалеров и подошёл к Катрин.
   - Мадемуазель Ветровоск, - торжественно произнёс Энди Стефан, - позвольте Вас пригласить.
   - Внимание-внимание, - шёпотом объявила нянюшка Ягг.
   - Не сейчас, - одним уголком рта буркнула матушка Ветровоск.
   - Но это же наш паршивец! - пояснила нянюшка.
   - Я знаю, - бросила матушка, - но Катрин - ведьма. С такими проблемами она должна справляться сама.
   Катрин приняла приглашение, не задумываясь: в конце концов, всяко лучше вытряхнуть из карманов наёмного убийцы ядовитые булавки, пилюли и прочие мелочи во время танца, чем гадать, не они ли поблёскивают на стуле и бурлят в бокале. А танцевала девушка неплохо, особенно если учесть, что в прошлом её пару раз приглашали на выпускные балы Гильдий Воров и Наёмных убийц, устраиваемые патрицием Витинари.
   Матушка с нянюшкой перебрасывались комментариями.
   - Гляди, как отплясывает! - восхищалась нянюшка. - Сразу видно, что из Анк-Морпорка.
   - Эти анк-морпоркцы совсем обезумели! - фыркнула матушка. - Крутить шашни с собственным же убийцей!
   - Ну так её пока ещё не убили, - беззаботно откликнулась нянюшка, но, поймав на себе испепеляющий взгляд, добавила:
   - Хотя ты права, это небезопасно.
   Для успокоения нервной системы нянюшка изучила винную карту и принялась дегустировать всё по очереди.
   - Бросай пить! - шипела матушка. - Когда будет нужна наша помощь, ты опять лыка вязать не будешь.
   - Ну что ты, Эсме, в самом деле, - отмахнулась нянюшка, залпом осушив бокал хереса, - должна же я знать, во что тут могут подсыпать отраву.
   Отрава тем временем растиралась локтем в кармане сюртука Энди Стефана. Он знал, что бумажку с порошком нужно незаметно приложить к коже Катрин, а дальше яд сам сделает всё как надо. Но вот беда - девушка выписывала такие пируэты, что он не знал, как достать бумажку, самому не ухватившись за яд! Даже во время медленного танца она как-то ухитрялась уворачиваться. Да ещё и платье оставляло слишком мало пространства для манёвра.
   - Вы отлично танцуете, - похвалил Энди.
   - Благодарю, - ответила Катрин. - Анк-Морпоркская школа.
   - Вы из Анк-Морпорка? - притворно удивился юноша, потихоньку доставая бумажку из кармана.
   - О, да! - с чувством ответила Катрин. - Неужели Вы тоже? Приятно встретить земляка на чужбине! А знаете...
   Она смотрела ему прямо в глаза. Пора! Энди поднёс яд к запястью Катрин... и почувствовал резкий удар локтем в кисть.
   - Ой, прошу прощения, мне так неловко, - сконфузилась Катрин.
   "Неуклюжая корова!" - подумал Энди. Бумажка с ядом валялась на полу.
   Следующим в ход пошёл шприц, мирно лежавший в другом кармане сюртука. В нём была самая страшная отрава, которую только можно было привезти из Орлеи, замешанная с водой из Анка. Колоть нужно было в область сердца, тогда не останется никаких шансов. Энди пожалел, что положил шприц в левый карман, но ничего: его нужно только аккуратно перенести из левой руки в правую за спиной у Катрин.
   Внезапно она взмахнула в воздухе невесть откуда взявшимся платком. Спустя пару секунд в спину Энди со всего маху влетел какой-то верзила.
   - Извиняй, мужик! - пробасил тот, разводя руками. Катрин подмигнула ему.
   "Кретин!" - подумал наёмный убийца. Шприц тем временем перелетел через весь зал и шлёпнулся в бокал баронессы Тайд дель Ариэль. Та истошно взвизгнула и отшвырнула всё, что держала в руках, подальше.
   - Будет теперь меньше по балам расхаживать, - злорадно подметила нянюшка Ягг.
   Матушка Ветровоск удовлетворённо хмыкнула. В этот момент бокал с вином и шприцем приземлился на платье Аниты Воплиус - дочери видного торговца из Охулана и просто заезжей истерички. Она, оправдывая свою репутацию, издала боевой клич и метнула в баронессу дамскую сумочку. Старая Тайд дель Ариэль увернулась, но Анита не оставила ей ни единого шанса на продолжение банкета, прилетев вслед за предметом своего гардероба и вцепившись обидчице в волосы. Королевские пажи принялись разнимать местный и приезжий бомонд, а все присутствующие начали делать ставки. В общей суматохе мало кто заметил, что сумочка мадемуазель Воплиус знатно огрела по голове Энди Стефана, колдовавшего в тот момент над очередной ядовитой пилюлей. Это стало последней каплей: юный убийца оставил свою даму на середине танца и в ярости выбежал из дворца. Катрин подошла к ведьмам.
   - Молодец, девочка! - похвалила её нянюшка Ягг.
   - Само вышло, - пожала плечами Катрин, - да один раз Церн подсобил. А вот с сумочкой парню просто не повезло.
   - Если бы Воплиус как следует прицелилась, а Ариэлиха бы не увернулась, то не повезло бы тебе, - таинственно произнесла матушка.
   - Но, по счастливой случайности, молодую Аниту от злости перекосило, а баронесса чувствует приближение дамских сумочек спиной, - сострила нянюшка.
   Матушка кивнула.
   - Примерно так.
   - А Стефан сейчас просто разъярён, - рассмеялась Катрин.
   - На твоём месте я бы так не радовалась, - предупредила матушка, - этот парень не из тех, что бросают дело на полпути.
   - Ты права, Эсме, - откликнулась нянюшка, - что-то подсказывает мне, что он этого так не оставит.
   Катрин оглянулась через плечо и увидела, как разборка двух светских львиц превращалась в традиционную забаву "стенка на стенку". Причём, кто кого мутузил, было уже не разобрать.
   - Хорошо, что Маграт с Веренсом удалились пораньше, - сказала девушка, - да и я бы сейчас тоже удалилась, признаться.
   - Иди, - кивнула матушка, - а нам с Гитой нужно поговорить накоротке.
   Катрин вышла из замка на дорогу из гравия, плавно переходящую в утоптанную лесную тропинку. В воздухе витали запахи весеннего леса, и на душе было спокойно. "Визель с наёмником сейчас явно не здесь, - думала Катрин по дороге к хижине, - к тому же, оружия ни у кого из них не осталось".
   - Всё! Они мне надоели! - рявкнула матушка Ветровоск, как только ученица скрылась из виду. - Сколько можно шастать тут и вынюхивать? Полная бестактность! Им бы стоило приглядеться к облику лягушек!
   - Да, тут ты права, Эсме, - вздохнула нянюшка Ягг, - пора бы им преподать урок. А то живут задаром, убираться не хотят, да ещё и держат нас за набитых дураков!
   - Эти заграничные только и думают, как бы нас одурачить, - сердилась матушка.
   Нянюшка рассмеялась.
   - Ничего, мы тоже не лыком шиты. Я уверена: эти молодчики настолько обижены, что выкинут сегодня какую-нибудь глупость.
   - Вся эта история сама по себе одна большая глупость, - усмехнулась матушка. - Куда уж дальше?
   - Нет, Эсме, - возразила нянюшка, - кое-что я в людях понимаю. Эти типы из принципа попытаются закончить дело сегодня. И тут мы их проучим.
  
   Бутылка пива зо стуком опустилась на трактирную стойку.
   - Ты оставил там всё оружие? - возмущался Даниэл Визель. - Все свои хвалёные яды?
   - А ты сам как думаешь? - кипятился Энди, потирая то кисть, то хребет, то макушку. - Хорошо ещё, сам не помер в этой глухомани! Деревенщина! Тьфу!
   - Что, она догадалась? - взволнованно спросил Даниэл.
   - Чушь! - фыркнул Энди. - Она, конечно, в страже была сообразительнее остального сброда, но сейчас абсолютно уверена, что забралась достаточно далеко.
   - Тогда что произошло?
   - О-о-о, - застонал наёмник, - сущие пустяки! Сначала она повернулась как корова и заехала мне по руке, потом какой-то местный молодчик со всей дури влетел мне в спину, ну и наконец какая-то бешеная тётка метнула сумочку в не менее бешеную старуху. Естественно, промахнулась и залепила в меня!
   Визеля скрючило от смеха.
   - Короче, тебе не повезло, - только и смог произнести он.
   Стефан заскрежетал зубами.
   - Пора с этим заканчивать! Сегодня ночью заколем её кинжалом! А то ещё старуха пронюхает, что мы не сыновья какого-то Навроде.
   - Решено, - мрачно произнёс Визель.
   Энди кивнул.
   - Пойдём, надо подготовиться. А ты на ночь выйдешь погулять и, конечно, забудешь запереть дверь, верно?
   Парни шлёпнули на стойку пару мелких монет и ушли.
  

***

  
   Энди и Даниэл для пущей показательности вылезли из кроватей в полночь. Молодой волшебник сразу же опрокинул какую-то бутылку, которая, звякнув, покатилась по полу.
   - Тише ты! - зашипел юный убийца.
   - Её тут раньше не было! - оправдывался Даниэл. - Понаставили тут!
   - Смотреть надо! - шёпотом огрызнулся Энди. - Пошли уже!
   Но Визель-младший вовсю крутил в руках найденную бутыль.
   - Слышь, - позвал он приятеля, - да это же отличная укипаловка! Никогда не знаешь, где повезёт!
   - Заткнёшься ты когда-нибудь, магическое недоразумение?! - разозлился Энди. - Не до укипаловки сейчас! Дело надо сделать.
   Сообщники на цыпочках вышли из комнаты и хотели было покинуть дом нянюшки Ягг, но обнаружили, что все двери заперты на тяжёлые засовы.
   - Ты же мне сказал, что чёрный ход оставил открытым! - возмутился Энди.
   - Я и оставил! - развёл руками Даниэл. - После меня никто не выходил. Понятия не имею, кто запер!
   Пару секунд Энди подумал, затем его осенило:
   - В конце коридора я видел окно открытое.
   Ребята, стараясь не шуметь, двинулись по коридору. С небольшого столика упала ещё одна бутылка и с оглушительным звоном разбилась. Энди застыл, как вкопанный.
   - Что это было?
   - Разбилось, - одними губами прошептал Визель, показывая на осколки бутылки.
   - Алкоголик несчастный! - едва не орал Энди. - Всё бы только бутылку схватить!
   - Я её и пальцем не тронул! - оправдывался Даниэл. - Что-то не нравится мне всё это!
   Наёмник лишь скривился и пошёл дальше. Маг потрусил за ним. Никто из них не заметил, как за секунду до этого огромная серая туша сверкнула одним глазом и запрыгнула на стол. К тому же, за спинами юношей раздавался невнятный шёпот.
   - Рога валерьянкой намазал? - шелестело по коридору.
   - Спрашиваешь! - был ответ.
   Даниэл остановился.
   - Ну чего ты там? - обернулся Энди.
   - Я что-то слышал, - настороженно ответил Визель, - голоса какие-то.
   Наёмный убийца закатил глаза.
   - Если б я знал, что тебе со страху постоянно что-то мерещиться будет... Может, и посох тебе померещился? Бывает, знаешь - спьяну, например.
   Даниэл покачал головой и показал приятелю кулак. Энди поманил его рукой и двинулся дальше. Голоса сказали друг другу "цыц" и стихли. За злоумышленниками на запах валерьянки бесшумно крался Грибо.
   Они прошли всего несколько шагов, как вдруг немыслимым образом с висящего на стене чучела оленя с гулким стуком упали рога.
   - Что ты там опять расквасил? - взвыл Энди.
   - А что я? - возмутился Даниэл. - Как я, по-твоему, мог с оленя рога стряхнуть?
   - Кто уж тебя знает! - отмахнулся напарник.
   Дальше произошло нечто совсем уж несуразное: из-за спин парней раздался мужской голос:
   - Мама, рога!
   Затем с улицы донёсся вопль нянюшки Ягг:
   - Эсме, давай!
   Не успели приятели даже переглянуться, как в открытое окно влетела внушительных размеров ворона. Она не стала терять время даром: пролетела через полкоридора, клюнула Энди в лоб, каркнула Даниэлу в ухо и весело упорхнула. Окно за ней захлопнулось, вдобавок ещё кто-то ухитрился закрыть ставни.
   В кромешной темноте было слышно только клацанье зубов. Точку поставила Катрин, подкравшись сзади и со всей силы ударив посохом в какую-то чугунную сковородку.
   - А-а-а-а-а! - не выдержал Энди.
   - Прошу минуточку внимания! - продекламировала Катрин, зажигая свет.
   - А-а-а-а-а! - завопил уже Даниэл.
   - Рада вас видеть, ребята, - дружелюбно продолжила Катрин. - Как хорошо, что вы пришли!
   - Посох! - выдавил волшебник.
   - Этот? - спросила девушка, кивая на свой титановый посох.
   Визель кивнул. Катрин передала ему спорную вещь. Он покрутил посох в руках, прикинул его вес, оценил материал и констатировал:
   - Не мой!
   - Дошло, наконец? - съязвила Катрин. - И стоило ради этого в такую даль тащиться!
   - Где его посох? - твёрдо спросил Энди, вытирая кровь со лба.
   - А нету! - равнодушно бросила Катрин.
   - Так давай его сюда! - проорал Даниэл, сам не свой от звона в ушах.
   - Ты не голоси тут в моём доме! - одёрнула его нянюшка Ягг.
   Юный Визель вздрогнул. Катрин принялась объяснять:
   - Нет у меня твоего посоха, у меня только этот. Это надо же, каким болваном нужно быть, чтобы титан не отличить от груши разумной!
   - Куда он тогда делся? - выпалил Даниэл.
   - Это я зря сюда шёл, что ли? - прорычал Энди.
   - Если ты хоть чуть-чуть волшебник, то должен знать, что посох сам выбирает мага. И может покинуть его, если что, - вздохнула Катрин.
   - Ты за свою жизнь хоть что-нибудь наколдовал? - ехидно поинтересовалась матушка.
   - Я тебе сейчас проблем наколдую, двоечник! - рявкнул Энди.
   - И ты тоже не голоси! - вмешалась нянюшка.
   - Так выходит, что никто мой посох не крал? - переспросил изумлённый Даниэл.
   - Да, да и ещё раз да, дубина ты стоеросовая! - ответила Катрин. - Только самый последний болван мог перепутать грушу разумную с лёгким титановым сплавом! А посох твой нашёл себе другого владельца по собственной воле, потому как ты... как бы это тебе сказать... не волшебник.
   - Но Ринсвинд тоже не волшебник! - вмешался Энди.
   - Ринсвинд - "валшэбник", когда-то в его голове парочка заклинаний всё-таки была. Кроме того, с посохом он обращался куда уважительнее. А Даниэл... ты художник, Даниэл, что тебя не устраивает?
   - А ведь и правда, - вздохнул Визель. - Пожалуй, по приезде домой поступлю в Гильдию художников.
   - Но я-то всё-таки наёмный убийца! - радостно констатировал Энди.
   - Ты? - с иронией в голосе откликнулась Катрин. - О да, ты убийца, несомненно.
   Энди покраснел и осёкся. Ночь они с Даниэлом провели в доме Яггов, а поутру сели в первую же повозку, отправляющуюся в Анк-Морпорк.
  

***

  
   Эй Кактебятам подошёл к королевскому замку. Молодой стражник (он же Шон Ягг) бодро выступил ему навстречу, перехватив поудобнее пику и пытаясь не завернуться в кольчугу, которая была скована где-то триста лет назад, когда стражники в Ланкре были крупнее Шона раза в два.
   - Доброе утро, сэр, - произнёс он. - Чем могу помочь?
   - Городская стража Анк-Морпорка, - отрапортовал капрал, - Эй Кактебятам.
   - Меня Шон Ягг зовут, - представился Шон.
   - Я рад, - мрачно заявил Эй, - а Эй Кактебятам - это моё имя.
   Шон почесал затылок и хмыкнул.
   - Странное имя.
   - Уж какое есть, - вздохнул Кактебятам, - а теперь, с твоего позволения, у меня письмо для вашего короля.
   При упоминании письма младший Ягг взял под козырёк и сопроводил заморского гостя лично к королю Веренсу. Капрал попытался запомнить дорогу, но замок отличался настолько неудачной планировкой, что даже если безвылазно жить в нём несколько лет, всегда можно было заблудиться и никогда уже не выйти к людям. Однако, Шон ориентировался в наиболее популярных маршрутах, так что до тронной залы Эй Кактебятам добрался за пять минут.
   Молодой стражник три раза постучал в тяжёлые дубовые двери, затем открыл их и вошёл в небольшое старинное помещение.
   - Ваше величество! - произнёс он настолько громогласно, насколько позволяли лёгкие и кольчуга на плечах. - К Вам прибыли из Анк-Морпорка!
   - Спасибо, Шон, - откликнулся Веренс, - только в следующий раз не надо так кричать.
   - Есть, сэр, - стушевался Шон, - в следующий раз будут фанфары.
   - Нет, - скривился король, - фанфар, пожалуй, тоже не надо.
   - Ваше величество, - вдруг взял инициативу в свои руки капрал, - у меня срочное письмо для Вас.
   - Вот как? - удивился Веренс, принимая из рук стражника послание. - Так-так... "Мы столкнулись с древней магией, которой не в силах противостоять..." Ага... "Мы знаем, что край ваш полон магов и ведьм..." Да-да, есть у нас такие! Ах, нет, тут не так! Значит, "...магов и ведь многие из вас делали карьеру в Незримом Университете. Исходя из этого, просим вашей помощи..." Понятно, понятно, прислать на подмогу солдат. "Лучше всего, троих - я помню, они работают по трое". Да? Странно... Шон!
   - Я, Ваше величество! - откликнулся единственный пока что солдат Ланкра.
   - Солдаты разве по трое работают? - спросил король.
   - Ох, сэр, я б от ещё двоих не отказался, по правде говоря, - признался Шон.
   Веренс принял решение.
   - Тогда ступай и проводи господина капрала до хижины матушки Ветровоск, а заодно объяви везде, что нужен ещё один солдат. Мы поможем Анк-Морпорку.
   Юный Ягг шёлкнул каблуками и увёл Кактебятама с собой. Оставшись в одиночестве, Веренс потёр лоб.
   - Кажется, там был какой-то намёк...
  
   Подойдя к дому матушки Ветровоск, Шон для приличия пару раз стукнул пальцем в парадную дверь и крикнул:
   - Матушка! Это я, Шон!
   - Я знаю, что это ты, - раздался совсем рядом голос матушки, - и с тобой гость.
   Шон от неожиданности вздрогнул, а непривычный к таким поворотам анк-морпоркский стражник чуть не упал в обморок. Чуть успокоившись, он откашлялся и самым серьёзным в мире голосом пиратской озвучки фильмов представился:
   - Капрал Кактебятам, Стража Анк-Морпорка.
   - Хорошее имя, - хмыкнула матушка.
   Капрал пропустил её замечание мимо ушей - не она первая, не она последняя - и продолжил:
   - Я пришёл сообщить, что Катрин Ветровоск, служившая ранее в Страже в звании сержанта, вновь призвана на службу.
   - Это на каком таком основании? - уточнила Катрин, вышедшая из хижины на звук своего имени.
   - На том основании, - пояснил Эй Кактебятам, - что Незримый Университет нуждается в помощи. К ним вернулся восьмой сын восьмого сына, чудесник, самый сильный маг. Я пришёл сюда с письмом для вашего короля, и он распорядился вновь призвать тебя, Катрин, на службу.
   - Король? - неодобрительно прищурилась матушка. - Распорядился?
   - Так точно, госпожа Ветровоск, - слегка смутился военный, - и найти ещё одного солдата. Но сначала закончим с призывом Катрин.
   - Я же специалистом по связям с общественностью была! Какой призыв? Вы с ума сошли? - голосила обалдевшая от такой радужной перспективы Катрин.
   - Посох твой? - угрюмо спросил капрал, указывая на титан в руках девушки.
   - Мой! - с гордостью ответила Катрин.
   - Боевыми искусствами владеешь - это я и сам помню, вместе нас учили. Ну и какие теперь вопросы?
   Вопросов не было. Капрал с какой-то сальной ухмылкой записал в блокнот: "Дурной Зад, Катрин Ветровоск, сержант". Следующим в армию отдали Церна Смита, рассудив, что кузнец из него никакой, а на службе, может, и сгодится. За ним записали действующего сержанта армии Ланкра Шона Ягга. По поводу этих списков Церн хвастался:
   - Слабоваты стражники в Анк-Морпорке! Я энтого белобрысого вмиг уговорил меня тоже сержантом записать, хоть я в жизни никогда не служил. Знай наших!
   Этому юноше служба в армии могла бы прийтись по вкусу, да и сам призыв был ему по душе, а вот Катрин всеми силами пыталась избавиться от сомнительного мероприятия. Немного поразмыслив, она подошла к капралу и спросила:
   - А на самом-то деле как тебя там? То есть, как тебя должны были назвать?
   - Вильгельм Обергрудер, - тускло произнёс Эй, - но при наречении анк-морпоркский священник это забыл или не смог выговорить и объявил во всеуслышанье: "Ох, мама дорогая, как тебя там!" Так регистраторша и записала.
   Глаза девушки заблестели.
   - Пойдём! - выпалила она, хватая его за руку. - Я знаю, кто может всё исправить!
   - Вернуть мне моё родное имя? - уточнил ошарашенный стражник. - Чтобы меня Вильгельмом звали, и я бы не отзывался на любое междометие?
   - Да-да! - убеждённо заявила Катрин, хватаясь за явный шанс скрыться от призыва. - Пойдём, с человеком познакомлю!
  
   - Охмамадорогая Кактебятам, - прочла нянюшка Ягг разложенный перед ней документ. - Это как тебя, милок, угораздило-то?
   - Видите ли, мои родители родом из Борогравии, - принялся объяснять Эй-Вильгельм, - но вынуждены были уехать в Анк-Морпорк. Там у них родился я, Вильгельм Обергрудер, но местный священник не смог выговорить...
   - В этом Анк-Морпорке одни сплошные растяпы! - прервала его нянюшка, обрабатывая паспорт бритвой. - Одному имя не могут выговорить, другой - фамилию записать, а мне исправляй!
   - Это точно! - кивнула Катрин (самая настоящая) Ветровоск.
   Нянюшка Ягг кряхтела, вздыхала и употребляла народные выражения над паспортом добрых полчаса, но результат превзошёл все ожидания: вместо забавного "Охмамадорогая Кактебятам" в документе было выведено суровое имя "Вильгельм Обергрудер". Парень взял в руки обновлённое удостоверение и радостно улыбнулся.
   - Спасибо! - произнёс он. - Благодаря Вам, госпожа Ягг, я перестану попадать в дурацкие истории.
   - С таким именем, дружок, теперь нужно попадать в истории совсем другого рода, - озорно откликнулась нянюшка.
   - Я же тебе говорила! - вставила Катрин.
   - Тебе тоже спасибо, сослуживица, - ответил Вильгельм. - Готовься к службе. Мне пора возвращаться в Анк-Морпорк.
   Счастливый блондин, размахивая новым паспортом, вышел нянюшкиного поместья и направился к остановке рейсовой повозки.
   - По-моему, у тебя что-то не вышло, - подмигнула нянюшка.
   - Вот дурностай неблагодарный! - с досады выругалась Катрин. - Что ж, придётся отправляться на службу.
   К отправке солдат на помощь Анк-Морпорку весь Ланкр готовился основательно. Король Веренс где-то вычитал, что в армии должна быть форма, поэтому, увидев аж целых троих готовых к отъезду солдат, распорядился сшить и выдать им форму к следующему же утру, дабы за границей не опозорились. Джейсон Ягг полночи ковал пряжки для ремней и пуговицы с гербом Ланкра, параллельно делались сами кожаные ремни, погоны, шевроны, нашивки с фамилиями и, собственно, сама форма.
   Поутру Ланкр проснулся от оглушительного хохота. Катрин в примерочной согнулась в три погибели.
   - Ой, ха-ха-ха, что это такое? Как это носить? Это в этом мы должны не опозориться за бугром?
   - Да ладно, что такого-то? - растерянно произнёс Шон. - Всё лучше, чем кольчуга не по размеру.
   - Нормальная форма, - заявил Церн, - и цвет внушительный!
   Цвет был типично ланкрским: болотно-зелёным. На пряжке ремня и пуговицах красовались три горных пика, они же сияли заснеженными вершинами на круглом нарукавном шевроне. Под ними полукругом были вышиты буквы "Ланкыр", при виде которых Катрин падала со смеху.
   - Я, конечно, всё понимаю, - еле сдерживалась девушка, - но вряд ли, скажем, патриций Витинари позволяет себе написать нечто вроде "Анк-Марпорг". Правитель обычно знает, как называется то, чем он правит.
   - Да ладно! - снова произнёс Шон. - Название нашего королевства всё равно никто не знает.
   - Но я-то знаю, верно? - парировала Катрин. - В общем, я это не надену. Сами сражайтесь за Ланкор... Ланкар... ой, простите, Ланкыр.
   Внезапно она перестала смеяться и возмущённо заголосила:
   - Нет, ну а это-то что такое?
   - Что опять тебе не нравится? - скривился Церн.
   - Фамилия! - выдохнула Катрин.
   Нашивки с фамилиями у всех были чёрно-белыми. У Церна и Шона было вышито "Смит" и "Ягг" соответственно, у Катрин же гордо значилось "Вет-ск".
   - Что бы это значило? - язвила девушка. - "Ветропетровск"? "Вертипопинск"?
   - Не подходит, - подал голос Церн.
   - Да ладно тебе! - в третий раз попытался разрядить обстановку Шон. - Ну, фамилия слишком длинной оказалась.
   - Просто у кого-то она больно короткая, - возразила Катрин. - Звиняйте, конечно, но вас тянуло бы на подвиги, если б вы знали, что все более-менее трезвые менестрели назовут вас в своих балладах сержантом Вет-ск из Ланкыра?
   - Действительно, - вдруг дошло до Шона, - так позориться нельзя. Лучше забрать кольчугу.
   - Если за час нам всё не исправят - мы никуда не едем! - насыщенным басом провозгласил Церн.
   Этот-то раскатистый бас и произвёл наибольший эффект: королевская прислуга сразу же кинулась искать швею, которая делала шевроны и нашивки с фамилией. Повсюду слышались беспокойные возгласы:
   - Ну кто же шил всё это?
   - Я помню, кто пряжки ковал!
   - Генри, пряжки свои себе... прилепи на лоб! Мне нужна швея!
   - Я делала нашивки. Что случилось?
   - Роза, ты с ума сошла? Быстро переделывать! Через полтора часа торжественная церемония, а у нас опять везде напортачено!
   Шевроны отпарывали, надпись впопыхах шили заново, затем готовые изделия пришивали обратно на кители. В это же время другая швея трясла за грудки портного, пока тот не выдал ей последний кусок чёрной ткани, достаточно длинный для того, чтобы на нём уместилась фамилия Катрин. Конечно, портной собирался забрать этот кусок домой, чтобы втихую сшить жене новые перчатки, но тут уж он опешил и, скрепя сердце, с тканью расстался. Как он рассудил, лучше остаться без ткани, чем без головы, хотя его жена в этом смысле вполне могла потягаться с Его Величеством.
   Взбудораженные женщины работали так быстро, что их руки мелькали в воздухе, словно мотыльки. Через час с четвертью всё было готово, и военнослужащие поспешили на главную площадь Ланкра, где должна была состояться торжественная часть их отправки на растерзание.
   В этом месте, казалось, собралось всё взрослое население Овцепиков, по крайней мере, всё семейство Яггов точно было здесь.
   - Вы гляньте! - обомлел Шон.
   Церн махал рукой и улыбался: его провожали родители и шестеро братьев, каждому из которых предрекали блестящее будущее, но никто из них не стоял здесь, в новой форме с иголочки, отправляемый в путь самим королём. От гордости он едва не лопался, а каждый его брат был либо зелёным, либо перекошенным от зависти. Катрин же разглядывала гордого орла, сидящего на верхушке дерева, а за спиной у неё был такой огромный вещмешок, что некоторые люди гадали, уж не голод ли разыгрался в Анк-Морпорке и окрестностях.
   На площадь вышел король Веренс. Он произнёс торжественную и запутанную речь о внешней политике, о помощи другим государствам, репутации и прочих вещах, понятных, без сомнения, всякому крестьянину. Затем он пожал руки Шону, Церну и Катрин и разбил о борт повозки бутылку укипаловки. По толпе пронёсся стон: хоть эта часть церемонии и была наиболее древней, но всё же бутыль лучшей выпивки, приготовленной нянюшкой Ягг, заставляла многих наплевать на все церемонии, вместе взятые.
   Наконец, сержанты подошли к повозке и собрались уезжать.
   - Покажи им всем, Церн! Наваляй им, брательник! - кричали Смиты.
   - Шончик, не забывай писать, - наставляла нянюшка Ягг.
   - Катрин, когда ты с посохом, враги бессильны, - заявила Маграт.
   - Где ж твоя наставница? - донёсся желчный голосок одной из юных ведьм.
   Катрин пожала плечами. С верхушки ели раздался орлиный клёкот. Солдаты сели в повозку, отъехали от площади и практически сразу услышали стук когтей о брезентовую крышу.
   - Ничего себе! - вскричал извозчик. - У нас на крыше орёл, ребята. Кто-нибудь знает, что с ним делать?
   Катрин, приготовившаяся уже задремать, откликнулась:
   - Джек, не гоняй птицу. Она сама улетит.
   Извозчик удивлённо хмыкнул, но перестал обращать на хищника внимание. Орёл проехал на повозке несколько миль, затем молча снялся с места и улетел обратно. Повозка ехала знакомой дорогой, петляющей между бесконечными ущельями и весенними горными ручейками, проходящей по густым лесам и выводящей в конце концов на равнину Сто. Доколе хватало глаз, равнина представляла собой череду зелёных холмов и маленьких уютных деревенек с разноцветными флажками и пасущимися неподалёку овцами. Но пассажиры этого не видели, потому как уснули крепким сном ещё на выезде из Ланкра.
   До Сто Гелита можно было спать в своё удовольствие. В черте же этого крепкого, ухоженного каменного города повозка овцепикцев поравнялась с дюжиной местных экипажей, везущих своих солдат в Анк-Морпорк. Бывалый извозчик Джек, на своём веку повидавший и не такое, прекрасно знал, что воины равнины Сто при переезде страсть как любят горланить героические песни. Старослужащие тщательным образом записывали их для новобранцев на протяжении нескольких сотен лет, пока на свет не появился "Сборник боевых и походных гимнов равнины Сто". Поговаривали, что каждый молодой солдат должен был знать этот сборник наизусть, а по службе быстрее всех продвигались воины, обладающие самым громким голосом. До высших же офицерских званий и вовсе добирались лишь те, кто пополнил этот сборник парой-тройкой новых песен.
   Нетрудно догадаться, насколько стогелитские новобранцы ненавидели этот трухлявый песенник, но ещё легче вообразить, с какой силой его невзлюбили разбуженные нестройными воплями ланкрские сержанты.
   - Что это за вопли? - вопрошал Церн. - Перепуганное население?
   - Угнетённые мирные жители? - уточнил Шон с боевой гримасой на лице.
   - Или нас уже откуда-нибудь выгоняют? - нахмурилась Катрин.
   Седой извозчик успокоил их:
   - Не дрейфьте! Это армия Сто Гелита песни вопит.
   - Хорош орать! - прорычал Церн в окно повозки с самым зверским выражением лица, на которое только был способен.
   Однако пассажиры экипажа дружно покрутили пальцами у висков и отвернулись, ни на секунду не прерывая песни.
   - Зомби они, что ли? - не на шутку испугался Смит.
   Джек заливисто рассмеялся.
   - Они так звания зарабатывают, парень! Понадрывайся так годика два - вообще перестанешь на помехи внимание обращать.
   - А между прочим, интересная практика, - подумав, произнёс Шон, - с боевыми гимнами. Надо будет у нас внедрить.
   - Я тебе внедрю, - прогрохотал Церн.
   - Ну, конечно, если меру знать, - поспешил поправиться Шон.
   Песнопения из серии "кто кого перевопит" продолжались до самого Охулана, где все солдаты остановились переночевать. Старина Джек и тут придумал верное решение: он знал о том, что песни выматывают стогелитцев, и на привалах они обычно дрыхнут до десяти утра, поэтому уже в семь часов ланкрская повозка снова тронулась в путь.
   - Откуда ты знаешь такие вещи, Джек? - полюбопытствовал Шон. - Это ведь самая настоящая тактика.
   - Опыт, юноша, опыт, - ответил извозчик и принялся насвистывать лёгкую мелодию.
   Тишина продолжалась лишь до Сто Лата, а оттуда выехали свои воины с теми же песнями. У Церна волосы на голове встали дыбом, когда он их услышал.
   - Как они нас догнали? - проблеял он.
   Катрин усмехнулась.
   - Проезжаем Сто Лат, - ответила она, - это местные.
   Шон не на шутку разозлился.
   - Напомните мне, когда мы будем возвращаться, что у нас тоже есть песни!
   Они с Катрин переглянулись и, к ужасу Церна, шёпотом пропели фразу "Только вот с ёжиком вышел прокол". Песенка про ёжика с лёгкой руки нянюшки Ягг первым делом приходила на ум всякому, кто подумает о ланкрском фольклоре. При первых звуках этой песни мамы затыкали уши детям, юные девушки краснели, матушка Ветровоск считала её едва ли не более неприличной, чем танец с палками и ведром, а нянюшка не видела в ней ничего такого. Песня и песня - народ придумал, что с него возьмёшь!
   - Нашли с кем тягаться! - пробурчал Смит.
   Напарники дружно отмахнулись и уставились в окно. Вид открывался не слишком интересный, но, учитывая, что Шон забыл во дворце единственную на всех колоду карт, это занятие было единственной альтернативой сну. А спать было невозможно: хриплые песнопения не стихали до самого Анк-Морпорка.
  
   В одном из коридоров Незримого Университета послышались осторожные шаги. Думминг Тупс, полный молодой человек с факультета Высокоэнергетической магии, постоянно выражающийся на местном витиеватом диалекте наукообразного языка и имеющий неизменно задумчивый вид, постучал в дверь кабинета аркканцлера.
   - Господин аркканцлер, - объявил он, - у меня хорошие новости.
   - Неужели? - изумился Чудакулли. - Мой юный друг, самая хорошая новость сейчас - то, что мы всё ещё живы.
   - И похожи сами на себя, - заметил главный философ.
   - Я получил письма, сэр, - продолжил Тупс, как ни в чём не бывало, - из Клатча к нам на помощь приедут сто лучших головорезов. Более того, два взвода солдат пришлёт Очудноземье, двести новобранцев придут из Охулана, пятьдесят - из Сто Лата и...
   Думминг замялся.
   - И? - переспросил Чудакулли.
   - Трое из Ланкра, - неуверенно произнёс молодой человек.
   - Из Ланкра?! - аркканцлер подскочил. Из-под сводов замка посыпались пыль и паутина.
   - Да, сэр, - подтвердил Тупс. - Что-то не так?
   - У тебя есть их имена? - выдавил аркканцлер.
   - Конечно, - пожал плечами юноша. - Ягг, Смит и Вет...
   - Довольно! - прервал его Чудакулли. - Можешь идти. Мы примем любую помощь.
   Думминг Тупс кивнул и незаметно вышел. Он отвечал за прибытие подмоги, как и за письма, и за канцелярию, и за многое другое, за что никто другой отвечать не хотел.
   - О боги! - выдохнул аркканцлер, опускаясь в кресло. Он был уверен, что точно знает, кто именно прибудет из Ланкра.
  

***

  
   Повозка остановилась. Перед солдатами раскинулся внушительных размеров палаточный лагерь. Даже странно, как дальний Морпорк, практически пригород, не поглотил его, но наоборот, стал едва ли не воплощением безопасности. Теперь требовалось только отыскать обещанные капралом Обергрудером места.
   Лагерь пах едой, одеждой и Анк-Морпорком. Головорезы из Очудноземья, судя по всему, жарили какую-то селёдку, выловленную явно не здесь и даже отдалённо не сейчас. Охуланцы пахли яблоками: свежими, печёными, зелёными, красными - любыми. Сто Лат и Сто Гелит ничем особо не пахли, зато вовсю горланили боевые песни. Анк-Морпоркские вояки продавали кукурузу, чем ланкрская дружина не преминула воспользоваться.
   Однако, палатки для овцепикцев предусмотрено не было.
   - Как так? - удивлённо спросила Катрин, впиваясь зубами в початок.
   - Любопытно, - недоумевал Церн.
   - Ничего страшного! - бодро произнёс Шон. - У любого лагеря обязательно должен быть комендант. Сейчас я найду его.
   Церн и Катрин последовали за более опытным товарищем, поглощая по дороге кукурузу. Комендант вскоре нашёлся - это был молоденький лейтенант, судя по виду, кровей Агатовой империи.
   - Товарищ лейтенант...
   - Сунь Вынь Йих, - представился тот.
   - Товарищ лейтенант Сунь Вынь Йих, - отрапортовал Шон, - мы прибыли из Ланкра и не можем найти свои места.
   - Из Ланкра? Следуйте за мной, - скомандовал офицер и повёл их в сторону от палаточного лагеря.
   Вскоре сержанты оказались в жилом массиве города. Лейтенант вошёл в один из домов и указал на квартиру.
   - Для вас выделены места вот здесь. На общий сбор явитесь завтра в девять к ставке Анк-Морпорка.
   - Здесь? - удивился Шон.
   - Да, здесь, - ответил агатец. - Есть ли среди вас Ветровоск?
   - Я Ветровоск, - отозвалась Катрин, стараясь быстро прожевать кукурузу.
   Лейтенант пожал плечами.
   - Для Вас, к сожалению, не нашлось отдельных апартаментов, хотя они были предусмотрены.
   Ошарашенная Катрин подавилась кукурузиной.
   - Кха-кхем кхе? - выдавила она.
   - Простите? - не понял Сунь Вынь Йих.
   - Она спрашивает, зачем ей, - поспешил перевести Шон.
   - Таков приказ командования.
   На лице девушки обозначился проблеск понимания.
   - Не стоит беспокоиться, товарищ лейтенант, - заявила она, - извините за ошибку.
   Офицер удалился.
   - Ничего не понимаю! - сознался Церн.
   - Всё понятно, - ответила Катрин, стараясь подавить смех, - нас не за тех приняли.
   - А за кого нас должны были принять? - поинтересовался Шон. - У короля Веренса троих просили, вот нас трое, как тут перепутаешь?
   Раздался взрыв хохота. Девушка бессильно сползала по стене, приговаривая:
   - Троих?.. О да, Веренс прислал троих! Хотела бы я увидеть лица тех, кто этих троих просил. Троих, один из которых Ветровоск...
   Раздался второй взрыв хохота - дошло до Шона.
   - Объясните кто-нибудь, что происходит! - потребовал Церн.
   - Охохонюшки, приятель, - выдавил Шон, вытирая слёзы, - кто-то тут ждал подмогу в лице моей мамы, матушки и Маграт, а прислали нас.
   - И что делать? - уточнил Церн.
   - Пользоваться ситуацией, - откликнулась Катрин, посмеиваясь и дожёвывая початок, - всё равно отдельных апартаментов не обломилось.
   - Прекратишь ты уже есть? - возмутился Церн. - Слыхал я, в Крулле самозванцев на службе вообще за Край бросают.
   - Не они ли тебе о том поведали? - усмехнулась Катрин.
   - А кто тут самозванец? - развёл руками Шон. - Надо было так и сказать: пришлите нам, дескать, тех-то и тех-то. А то сказали тоже - "пришлите нам троих"! Мы ж не виноваты, что у них командование такое стеснительное!
   Переночевав в уютных апартаментах, молодые бойцы на следующий день прибыли на общий сбор. Вчерашнее многообразие палаток и запахов превратилось сегодня в множество вариантов формы, шлемов и оружия. Все призывники выглядели свежими и отдохнувшими, за исключением овцепикцев: у тех ночью были жаркие баталии. Церн и Шон легли спать в одной комнате и до утра мешали друг другу: Шон заявлял, что победить чудесника может только храп Церна, а последний утверждал, что единственным на Диске смертоносным для врага оружием является Шон, объевшийся кукурузы. Катрин, занявшая другую комнату, не горела желанием проверять, что из этого действительно способно умертвить Койна, но стойко испытала всё на себе и поняла, что надо было настаивать-таки на отдельных апартаментах.
   Из-за всего этого лица ланкрцев были самыми хмурыми в пёстрой толпе. Наверное, поэтому взгляд командира, капитана Оливи, ищущего людей для первой разведки, остановился не на них, а на отчаянно храбрившихся соседях. Разведать обстановку в Незримом Университете поручили высоченному кудрявому красавцу-лейтенанту из Охулана и двум новобранцам из какой-то деревеньки на равнине Сто.
   Лейтенант тот, по слухам, был неплохим тактиком, ребята же с равнины в совершенстве знали свой походный песенник. Несмотря на это, к вечеру в лагерь вернулся только один солдат, самый младший из тройки. Он бежал галопом, задыхаясь, оскальзываясь и постоянно оглядываясь на башни университета. Из расспросов удалось понять только то, что ни красавец-брюнет, ни второй юный призывник назад не вернутся, а чудесник постоянно оказывается в разных местах, не давая в себя даже пальцем ткнуть, не то что метнуть копьё или выстрелить.
   Несчастному парню быстро повесили на грудь значок "Был в разведке" и отправили, от греха подальше, в родное село, так как он начал бояться насекомых, грызунов, лягушек, блондинов, внезапного появления людей и чуть только не себя самого. Следующая разведгруппа состояла из превосходных бойцов: женщины-ниндзя, опытного боевого капитана и бывшего метателя ножей, которому для храбрости дали все колюще-режущие предметы, найденные в лагере. В итоге весь личный состав неделю ел ложками или руками, поскольку эти люди не вернулись вовсе. Командир, ловивший пельмени подстаканником, на второй день такой жизни рассвирепел и потребовал, чтобы в разведку отныне отправляли тех, кого не жалко, и никакого оружия им с собой не давали.
   Буквально через пару часов на общем сборе объявили имена новых потенциальных жертв. Кое-как справившись с пельменями, капитан Оливи вынес вердикт:
   - А в разведку пойдут сержант Ягг, сержант Смит и сержант... хм... хе-хе... Ветровоск.
   - А в чём дело, капитан? - насторожилась Катрин.
   - Кхе-кхе... Ни в чём, - в кулак пробормотал капитан, но вдруг выпрямился и продолжил типичным капитанским тоном. - Так, разговорчики, Ветровоск!
   Катрин, Шон и Церн ретировались из лагеря, не забыв, естественно, страховку в виде посоха. По лагерю бесцельно прогуливались призывники из Анк-Морпорка и травили анекдоты. Их, местных уроженцев и сплошь чьих-то родственников, собирались задействовать только в момент раздела имущества университета. Они это понимали, а потому лишь курили и переговаривались. Двое солдат, завидев ланкрцев, оживились.
   - Ну это явно не та, к которой аркканцлер по молодости приезжал, - внезапно сказал один.
   Второй рассмеялся.
   - Конечно же, нет! Той, небось, уже лет сто!
   Не успела Катрин повернуть голову, как сзади её уже придерживал Шон.
   - Спокойно, спокойно, мало ли какой аркканцлер к кому и куда ездил!
   - А ржут все надо мной, - огрызнулась Катрин, - как будто я этого аркканцлера в подштанниках встречать вышла!
   - А интересно, откуда они об этом знают-то? - вдруг подал голос Церн. - Ладно ещё у нас в Ланкре - у нас все друг друга знают! Но эти-то как разнюхали?
   - О чём разнюхали? - спросила Катрин.
   - Знаешь такого Чудакулли? - задал встречный вопрос Церн.
   - Ну да! - фыркнула Катрин. - Аркканцлер, волшебник и прочие длинные слова.
   - Так вот, говорят, что.., - начал Церн, потом наклонился и шёпотом пересказал старинные сплетни на ухо напарнице.
   - Чего? - переспросила та.
   Смит повторил громче:
   - Говорят, что в молодости он приезжал на каникулы в Ланкр.
   - И? - Катрин ожидающе посмотрела на Церна.
   Он опять что-то зашептал ей на ухо.
   - Чего? - раздражённо переспросила она.
   Церн перешёл на крик:
   - Говорят, что он дружил с матушкой Ветровоск!
   - И что? - бросила Катрин.
   Сын кузнеца снова что-то зашептал.
   - Ну? - отреагировала Катрин.
   - Баранки гну! - разозлился Церн. - Слышь, Шон, она глухая?
   - Нет, по-моему, она просто не догоняет, - объяснил Шон.
   Парни крикнули хором:
   - Наверн Чудакулли был влюблён в Эсмеральду Ветровоск!!!
   - Ну так а ржать-то чего?! - на той же громкости выдала Катрин.
   Шон заметно сник.
   - Ну так... это... они ж идиоты.
   - А, - махнула рукой девушка, - так бы сразу и сказали.
   Бросив тему чужих умственных способностей, она уверенно зашагала к Незримому Университету. За годы жизни в Анк-Морпорке она изучила если не все его улицы, то уж самые безопасные точно. Шон и Церн следовали за Катрин, открывая заодно для себя особенности жизни в большом городе.
   - Как тут можно жить? - изумлялся Шон. - Чуть ли не на головах друг у друга, да ещё в такой вони!
   Дома в Анк-Морпорке и впрямь располагались настолько плотно, что соседи могли здороваться за руку, не выходя из своих квартир. В каждом жилище беспрестанно что-то готовилось, запахи кухни сливались с запахами прачечных, питейных заведений и особенно с уникальным ароматом реки Анк - единственной реки на Диске, воду из которой можно не пить, а жевать, но лишь в том случае, если вы хотите умереть страшной смертью. Всё это вкупе создавало типичный анк-морпоркский смрад, сбивающий с ног особо впечатлительных туристов. Катрин же, выросшая в этом городе, могла выносить ещё и не такое.
   - Ко всему со временем привыкаешь, - бросила она Шону.
   - Так-то оно так, - засомневался напарник, - но всё же я не понимаю... А этого-то куда понесло?
   Последняя фраза была обращена к Церну, который в этот момент пытался познакомиться с девушкой на ближайшем перекрёстке. По месту расположения, одежде и внешности девушки легко угадывалась её профессия, но молодого Смита это не смущало: он настойчиво звал симпатичную особу с собой в Ланкр.
   - Церн! - окликнули его два голоса.
   Он нехотя обернулся. Катрин и Шон настойчиво махали ему руками. Пришлось проститься с дамой и, скривив лицо, возвращаться на задание.
   - Чо ж ты сразу не сказала, что тут так здорово? - пробубнил Церн, обращаясь к Катрин.
   - Чтобы хотя бы до Незримого Университета дойти без потерь, - пожала плечами она.
   - А долго ещё идти? - спросил Шон.
   - Уже пришли, - ответила Катрин, указывая рукой на могучее здание.
   Овцепикцы ахнули и переглянулись: их взору предстал огромный замок - действительно замок, возведённый навеки. С него ничего не осыпалось, не размывалось рекой, башни были выше ланкрских раза в два и гораздо больше в диаметре. Стена и ворота магического учебного заведения могли выдержать атаку вражеской армии с тараном или наплыв абитуриентов с родителями во время вступительных экзаменов. Это обстоятельство и смущало солдат.
   - Нам надо попасть внутрь, - констатировал Церн.
   - Но не через эти же ворота, - заявил Шон.
   - Здесь должен быть другой вход, - уверенно произнесла Катрин. - Давайте обойдём всё.
   Молодые люди согласились и осторожно двинулись вдоль крепостной стены. Университет и здесь поразил своим размахом - идти пришлось долго.
   - Знаете, что, - поделилась идеей Катрин, обходя здание по кругу, - какой бы он ни был чудесник-расчудесник, он все же не сможет отбиться сразу от троих.
   - Смогёт, - махнул рукой Шон, - тем более, мы в разведке, нам оружия не дали, даже арбалетов.
   - Не, это если мы на него всей кучей нападём, - объяснила Катрин, - а мы так делать не будем. Мы же умные. Да, Церн?
   - Ага, - кивнул Церн.
   - Ну так вот, - удовлетворённо продолжила Катрин, - а если мы набросимся на него с трёх сторон одновременно, то, пока он превращает одного в бабуина, а другого - в тумбочку, я могу спокойно огреть его посохом.
   - В какую ещё бабу? Какого ещё Ина? Больно нам нужна там чужая баба! - заворчал Церн.
   - А тумбочка - и подавно! - заключил Шон.
   - Не будет никакой бабы! - разозлилась Катрин. - Обезьяна есть такая - бабуин.
   - Не, в обезьяну я не хочу, - фыркнул Церн.
   - У тебя сестра вроде волшебница, нет? - ехидно напомнила Катрин. - А у тебя, Шон, вообще мама - ведьма.
   - Ну ладно, бабуин так бабуин, - внезапно скуксился Церн.
   - Да и тумбочка в хозяйстве пригодится! - заметил Шон.
   Внезапно трио остановилось.
   - А внутрь-то мы как попадём? - спросили парни в один голос. - Мы уже сорок минут тут гуляем, а толку чуть!
   - Фокус покус обыкновеннус! - продекламировала Катрин. - Смотрите.
   Перед сержантами была неприметная дверь.
   - Откуда ты про неё знаешь? - выдавил Церн.
   - Надо было не сплетни по всей деревне собирать, а про дело спрашивать. К тому же, я вроде как отсюда родом, - съязвила Катрин и постучала в дверь.
   - Кто? - поинтересовался голос с сильным акцентом.
   - Свои! - гаркнул Шон.
   - Подмога! - пробасил Церн.
   Дверь открылась. На пороге стояла мадам Герпес - сурового вида домоправительница Незримого Университета, проживающая и работающая в отдельной каморке, пристроенной к стене. Здесь каждый день происходила большая стирка, а также не менее большие сортировка, сушка, глажка и штопанье одежды и постельного белья уважаемых преподавателей и чуть менее уважаемых студентов. Отсюда лежала дорога в замок.
   - Сольдаты? - спросила мадам Герпес.
   - Сержанты, - обиделся Шон.
   - Меня зовут Катрин Ветровоск, - представилась Катрин.
   Лицо домоправительницы расплылось в улыбке.
   - А-а-а! Конешшно! Заходьите! Одежда нужна?
   - Нет-нет, спасибо, - смутилась Катрин, - нам нужно пройти в университет.
   Шон захихикал в кулак. Домоправительница пустила сержантов во внутренний двор и дала напутствие:
   - Выгоньите этот выскошшка из нашего юниверситэт! Если вы не знать, куда идти, идьите в Большшой заль, он по парадной лейстнице направо.
   - Спасибо, мадам Герпес! - хором ответили Шон, Церн и Катрин, выходя во внутренний двор.
   Это замкнутое пространство между крепостной стеной и зданием Незримого Университета служило идеальной защитой, поскольку было сплошь увешано чьими-то простынями и подштанниками. Одна сорочка была настолько необъятной и так сильно развевалась на ветру, что намоталась на посох Катрин.
   - Ого! - удивился Церн. - Вот это парашют! Небось, такую у них самый главный носит.
   - Вряд ли, - покачала головой Катрин, пытаясь выпутаться из горе-одежды. - Видела я разок их аркканцлера. Он, конечно, мягко говоря, полноват, но обладатель этой сорочки должен занимать за столом не меньше двух мест.
   - Это точно, - согласился Шон, помогая распутывать напарницу.
   Когда сорочку удалось вернуть на место, выяснилось, что на ней аккуратно вышито слово "декан". Сержанты, изумлённые габаритами местных профессоров, постарались больше нигде не задерживаться и под сенью чьих-то наволочек юркнули в замок. Волшебники, очевидно, настолько доверяли внешним воротам, что двери в здание университета практически не запирали.
   Парадную лестницу нельзя было перепутать ни с чем: широкая каменная лестница с блестящими деревянными перилами была заодно и единственной, которую могли с первого взгляда разглядеть гости университета. На самом деле в замке было два десятка больших и маленьких лестниц, причём среди студентов и профессоров главной считалась отнюдь не парадная. Парадную использовали как раз для того, чтобы гости не блуждали в поисках нужных помещений, в то время как среди волшебников наибольшим уважением пользовалась крохотная винтовая лесенка, соединяющая Большой зал с кухней. Именно по ней заслуженным магам и зелёным ученикам доставлялись завтраки, обеды, внезапные обеды, праздничные и обычные ужины и прочие мелкие перекусы, и именно её негласно считали главной. Но с парадной, конечно, таких деталей не разглядеть.
   Поднявшись на один пролёт, сержанты и впрямь попали в просторное помещение с длинными столами, сводчатым потолком, с которого при малейшем кашле или возгласе сыпались пыль с паутиной, и высокими окнами. На вид зал был вполне себе большим, но привыкших к просторам овцепикцев он не впечатлил.
   - Это, что ли, Большой зал? - высказался Церн. - Я думал, он и впрямь большой.
   - Из-за окон кажется, что большой, - ответил Шон. - Интересно, кстати: их когда-нибудь кто-нибудь моет? Ничего же не видно!
   - Волшебнику не в окно надо таращиться, а в тарелку, чтобы не отравили невзначай! - объяснил Церн. - А то, пока он будет наслаждаться вымытыми окнами, обед сам его съест.
   Шон рассмеялся и тут же пожалел об этом: на его голову лёгкой серебристой сетью слетел большой кусок паутины. Раздосадованный сержант принялся водить пальцем по окну, в то время как Церн и Катрин осматривали помещение. Оно было абсолютно пустым.
   Разведчики вышли из Большого зала, оставив после себя надпись на окне "Памой миня, я фсё чишуся". В довольно длинном коридоре Катрин пошла слишком быстро, чем вызвала недовольство Шона.
   - Ты бы хоть по сторонам смотрела! - возмущался он. - Сожрёт кто и палкой не подавится!
   - Да чисто тут! - парировала Катрин. - Крысы... Червяки... Ничего интересного.
   - А ты откуда знаешь? - насторожился Церн.
   - Это она у нас Заимствовать не умеет! - съязвил Шон.
   - Ну раз не умеет, пусть и не делает себе, а мы пока тут посидим, - предложил Церн.
   - Вот и не буду! - бросила Катрин. - Сам тогда смотри.
   - Не, я не про то, - ответил Церн. - Я думаю, может, ты помасштабнее посмотришь?
   - Можно, конечно, - засомневалась Катрин, - да ведь только вы потом всему посёлку растреплете!
   - Мы? - выпучил глаза Шон. - Ни за что!
   Катрин нехотя принялась развязывать вещмешок. Он был самым крупным как минимум среди ланкрцев и представителей равнины Сто, и только ленивый на досуге не гадал, что же там может находиться. Сейчас же Катрин вынула и расстелила посреди коридора большой домашний матрас.
   - Я не понял! - удивился Шон.
   - Извините, народ, - слегка стушевалась девушка, - но по-крупному я могу только в одной позе.
   Пока парни переглядывались, Катрин разлеглась в позе звезды на матрасе. "Матушка говорила, что у этого здания есть сознание, - подумала она. - Ага, вот и оно. Что ж, приступим. Подвалы, подвалы, подвалы... Делать тут нечего: тут стекальщики, макальщики и прочие глушат пиво вместо того, чтобы оплавлять свечи. Интересно, им деньги вообще за что платят? Так, первый этаж, аудитории. Преподаватель читает лекцию, студенты спят. Преподаватель ведёт семинар, студенты едят. Преподаватель читает лекцию, студенты пьют. Лабораторная работа, студенты отсутствуют. Мда, хороший институт! Хоть бы генплан дали посмотреть, а то так до ночи бродить можно! Может, в библиотеке он есть? Ну-ка, ну-ка... Так я и думала - одни гримуары. Сдались они кому без генплана! Тэ-э-эк-с, а здесь у нас аркканцлер пытается застегнуть на своём пузе парадный камзол. Любопытно, зачем он ему сейчас? Сдаваться, что ли, собрался, ренегат несчастный? Вот я наивный человек - мне всю жизнь казалось, что в такие моменты как-то всё равно, торчит у тебя пупок из смокинга или нет".
   Тем временем Шон и Церн начинали волноваться.
   - Мы уже полчаса стоим посреди институтского коридора, а она валяется на матрасе! - нервничал Церн. - Заметят - что говорить будем?
   Шон запустил руку в копну волос, поскрёб макушку и нашёл выход:
   - Сотрудница, мол, сократили, перенервничала. Еле успели матрас под неё подсунуть!
   - В военной форме? - вскинул брови Церн.
   - Добровольцами записались! - ответил Шон.
   - В Ланкре?! - взъелся Церн.
   - На тебя не угодишь! - обиделся Шон.
   - Я вообще не понимаю, кого тут можно Заимствовать! - не унимался Церн. - Может быть, она вообще прикорнуть решила, а нам только мозги пудрит! Слышал я в деревне забавную историю, как однажды матушка Ветровоск...
   Договорить он не успел: от стены внезапно откололся небольшой булыжник и упал неугомонному Смиту прямо на ногу.
   - Ай! - завопил он. - Так и погибнуть недолго! Так вот, о чём это я? Говорили, что матушка как-то...
   Второй булыжник приземлился Церну на голову.
   - Кажись, я понял, - дошло до Шона. - Оставил бы ты матушку в покое.
   Смит в это время охал и потирал затылок.
   - Ну и место! - простонал он наконец. - Нет, она точно просто дрыхнет на матрасе! Видал я разок, как старуха Ветровоск Заимствует - то ещё...
   Опять случилась незадача - снова булыжник и снова по голове. Шон начал закипать.
   - Цернчик, миленький, - прошипел он, - заткнись, пожалуйста, пока из-за тебя всё здание не рухнуло!
   Тот обиделся и со злости пнул матрас. Катрин слегка впечаталась в стену. "Без паники! - скомандовало сознание. - Где же этот чудесник может сидеть? Я ж не матушка, я магию не чувствую! Так, это Ринсвинд - пусть себе бежит, это Думминг - пусть себе сидит, это комендант - пусть себе валяется... Стоп! Это что за йог-переросток? Восьмой этаж, вторая аудитория. Вроде он... Точно он! Ладно, пора и честь знать".
   Церн Смит хотел ещё раз пнуть матрас, но наступил на плохо закреплённую половицу. Та перевернулась и зазвездила ему в лоб. В этот момент Катрин пришла в себя.
   - Наконец-то! - проскулил Церн.
   - Ну что? - оживился Шон.
   Катрин ответила не сразу: до неё потихоньку начало доходить, что "очнуться" и "прийти в себя" - это немного разные вещи.
   - Он сидит на восьмом этаже во второй аудитории, - проскрипела он голосом всех лестниц Незримого университета сразу.
   Шон чуть не поседел. Церн прикусил язык.
   - Так... это... пойдём тогда! - хвалёная соображалка Яггов пришла на помощь первой.
   - Подсоби лучше! - прододжала скрипеть Катрин. - А то у меня вместо рук колонны, а вместо ног вообще балки какие-то.
   Шон с Церном помогли девушке подняться и, пока та разминалась, засунули матрас обратно в вещмешок.
   - Заимствуешь что надо! - похвалил Шон.
   - Спасибо! - откликнулась младшая Ветровоск, подпрыгивая. - Вот теперь можно идти.
   Она надела на спину вещмешок (или, как за глаза шутил Церн, наматрасник), взяла в руки посох, дотронулась рукой до стены здания и беззвучно прошептала: "Спасибо".
   - Тренировалась, небось, на каких-нибудь кроликах, - предположил Церн.
   - Неа, - хмыкнула Катрин, - я на козах тренировалась. Кроликов Заимствовать - самое последнее дело: два дня потом не знаешь, куда себя деть.
   Шон рассмеялся в голос.
   - Не "ха-ха", между прочим, а скажешь себе: "Терпи, зараза!" - и пойдёшь какие-нибудь грядки копать.
   - Так зима ж была, какие грядки? - удивился Шон.
   - Ну вот видишь, сколько сразу проблем возникает!
   И тут до Церна дошло.
   - Слушай, - обиженно произнёс он, - так, выходит, с птицами тоже твоих рук дело?
   - С какими птицами? - невинно спросила Катрин.
   Церн замялся.
   - Ну с этими... которые на меня... когда я это...
   - Ну что ты! - успокоила его Катрин. - Я вообще так не работаю! Там, откуда я родом, даже песня есть: "Пролетела стая птиц, и закапало с ресниц". А земляки мои Заимствовать-то и не умеют. Так что, друг, тебе просто не повезло.
   - Ничего себе не повезло! - возмутился Церн. - Почти новую рубашку пришлось выкинуть.
   - Почти новую-то жалко, - посочувствовал Шон.
   - Не то слово, - вздохнул Церн, - всего-то лет десять носил - и вот тебе!
   Шон и Катрин, услышав о потере молодого Смита, сморщились и позакрывали рты руками, издавая одновременно какие-то булькающие звуки.
   - Да ладно, ребят, не переживайте, - растрогался Церн, - смотрите лучше - мы уже почти пришли. Сейчас энтому их пугалу как наваляем!
   Все посмотрели вверх: от нужной комнаты сержантов отделял лишь один этаж, но перед тем, как встретиться с чудесником лицом к лицу, они решили повторить план действий.
   - Значит, я поднимаюсь на этаж выше и стою в начале коридора, - сказал Шон.
   - Да, - подтвердила Катрин, - а я прохожу весь этот этаж и появляюсь в конце коридора.
   - А я захожу в комнату к энтому... энтому и говорю, что ты прибыла отомстить, - продолжил Церн.
   - Точно! - закончил Шон. - Он выходит, я его зову, он оборачивается, Катрин вырубает его броском посоха, а ты, Церн, добавляешь ему по кумполу.
   - Это я умею, - заявил Церн.
   - Пошли, - скомандовала Катрин.
   Она побежала по такому длинному коридору, какой может быть только в Незримом Университете. Посередине она запнулась и упала со знакомым многим повитухам Ланкра гулким стуком. "Не успею!" - пронеслось в голове. Девушка вскочила на ноги и побежала дальше, мечтая о том, чтобы Церн забыл, куда идти, и не выманил Койна слишком рано. Перелетая через ступеньку, она взобралась по выщербленной лестнице и только тогда услышала раскатистый бас Церна:
   - Ты убил Траймона, который убил Ветровоска.
   - Допустим, - раздался ледяной голос Койна, - и что с того?
   - А то, что один из Ветровосков хочет поговорить с тобой, - не растерялся Церн.
   - Уж не ты ли это? - насмешливо спросил чудесник.
   Тут уже Смит слегка стушевался.
   - Эээ... нет. Конечно, нет. Он находится в коридоре.
   - Забавно. Ну что ж, посмотрим.
   Чудесник расхохотался и вышел вслед за Церном.
   - Эй! - вскрикнул Шон.
   Койн повернул голову.
   - Ты не Ветровоск, - отрезал он и раньше, чем Катрин успела среагировать, добавил:
   - И та, которая у меня за спиной, не Ветровоск тоже. Не дотягивает.
   Катрин сделала было выпад, но чудесник успел первым, и девушка с размаху впечаталась в стену.
   - Чо сказал? - прорычал Церн, но и его постигла та же участь. Последним, перелетев через весь коридор, к напарникам присоединился Шон.
   - Всех в одну кучу... Не дурак! - сиплым голосом произнёс он, потирая затылок.
   В груди Катрин всё так и клокотало от злости.
   - Я не Ветровоск? Помилуйте! Сколько я ходила вокруг той козы, когда она рожала! Два дня я пыталась заучить шестнадцать трав от этого несчастного кашля, а этот чудик говорит мне, что я не Ветровоск! Сейчас он узнает, что такое Ветровоск в гневе!
   - Ты уже и это натренировала? - удивился Шон.
   - Ну... вроде того, - слегка остыла девушка.
   - А с козой-то что? - полюбопытствовал Церн.
   - Нормально всё с ней было, - пробормотала сержант Ветровоск.
   Но Церн не унимался:
   - А то слышал я про один недавний случай...
   - Потом расскажешь! - хором рявкнули Шон и Катрин.
   Она с благодарностью посмотрела на напарника: хорошо, что не пришлось вспоминать ту историю с козой матушки. Иначе пришлось бы рассказывать, что она обошла вокруг недоумевающей козы рекордные пять раз, прежде чем решилась-таки применить знания. Это были первые роды, которые приняла Катрин, начавшая, по совету госпожи Господиеси, с малого. Коза со всем своим приплодом и впрямь чувствовали себя превосходно, но именно тогда ученица и увидела Ветровоска в гневе. Зрелище так её впечатлило, что она решила при случае отрепетировать на какой-нибудь несчастной жертве что-то подобное. Жаль только, что о том случае мигом узнал весь Дурной Зад и вспоминал до сих пор, невзирая на то, что коза-то уже давным-давно всё забыла и, если уж на то пошло, снова была беременна.
   На этом воспоминания пришлось прервать: Койн захохотал и взмахнул руками.
   - Бежим! - скомандовал Шон.
   - Куда? - спросил Церн.
   - Главное - не "куда", а "откуда"! - прокричала Катрин.
   Они нырнули в ближайший коридор, лишь на долю секунды разминувшись с сотней кинжалов, порождённых руками чудесника.
   В это время Маграт, волнуясь за друзей, решила заглянуть в хрустальный шар и посмотреть, не нужна ли им помощь. Когда туман в шаре рассеялся, ведьма невольно отшатнулась: в кадр попало перекошенное лицо Церна с бешеными глазами и взъерошенными волосами. За ним показалось запыхавшееся, озадаченное лицо Шона, а потом мимо пронеслось ошарашенное лицо Катрин, рот которого явно жил своей собственной жизнью, произнося нечто настолько нецензурное, что слушать это, не краснея, могла разве что нянюшка. "Если надо кого-то побить или удрать со всех ног, то тут Церн, конечно, один из первых, - отмечала Маграт. - Нянюшке надо сказать, что Шон - настоящий солдат. А вот что сказать матушке?"
   Видя, что чудесник неизменно появляется за спиной, куда бы солдаты ни бежали, Катрин и впрямь использовала словарный запас сурового ланкрского народа. Почерпнула она его в процессе своего обучения, навещая нездоровых соседей, в основном, травмированных. У самой девушки, разумеется, никаких травм не было, но в такой обстановке они могли и появиться.
   Пробежав два этажа, овцепикцы вошли в небольшую аудиторию и крепко-накрепко закрыли дверь. Воцарилась тишина.
   - Здесь он нас и сцапает, - уныло заявил Церн.
   - Нет, - возразила Катрин, - ему торопиться некуда, а вот нам рано или поздно придётся выйти. Он будет ждать.
   - Может, его испугать? - предложил Церн.
   Шон усмехнулся.
   - Думаешь, он увидит наши рожи и испугается?
   - Ну там, выбежать внезапно, например, - сконфузился Смит.
   - Идея! - вскрикнула вдруг Катрин, возрадовавшись заодно тому, что в Незримом Университете всегда были толстые стены.
   Шон и Церн удивлённо вытаращились на неё.
   - На то, чтобы сотворить волшебство, нужно какое-то время даже такому, как он, - продолжила она шёпотом. - Если мы внезапно выскочим, то сможем выиграть немного времени.
   - Да, но чо с энтим временем делать-то? - спросил Церн.
   - Я тут на этаже арсенал видел, - сообщил Шон.
   - Именно! - кивнула Катрин. - Насколько мне известно, там может быть оружие из гномьей стали. Сдаётся мне, оно нам больше подойдёт.
   - Ага, - подтвердил Шон, - Джейсон рассказывал про гномью сталь много всего. Например, что её нельзя заговорить.
   Солдаты переглянулись и подошли к двери. Маграт застыла в ожидании.
   - На счёт "три", - вполголоса скомандовал Шон, - раз... два...
   Церн выбил дверь и припустил к арсеналу. Шон и Катрин, не ожидавшие фальстарта, чуть отстали, но всё же успели преодолеть половину пути, прежде чем услышали за спиной ледяной голос.
   - Не успеете! - произнёс он.
   Все, как по команде, обернулись. Между ладоней чудесника быстро разрастался огненный шар, а до арсенала оставалась ещё половина коридора.
   - Он сейчас кинет! - завопил Церн.
   - Катрин, вещмешок давай! - скомандовал Шон.
   Мгновенно сообразив, куда он клонит, Катрин уныло сняла вещмешок и передала приятелю. Тот развязал его и извлёк на свет содержимое. В тот же миг с пальцев Койна сорвался изрядных размеров огненный шар и полетел в сторону солдат. Дорогу ему мужественно преградил развёрнутый матрас, который сразу же и заполыхал, выделяя едкий дым. Маграт раскашлялась: казалось, вонь горелого матраса чувствовалась даже сквозь хрустальный шар.
   - Вот ведь зараза, мой любимый был! - сокрушалась Катрин. - Придётся учиться обходиться без него.
   - Это всё потом! А сейчас нам чо делать? - интересовался Церн. - Воняет он до безобразия!
   - Мы задохнёмся, - предположил Шон, - или этот молодчик нас добьёт. Одно из двух.
   - Нас ведь в разведку послали? Надо вернуться и собрать всех! - заявил Церн.
   - Не выйдет, - покачал головой Шон, - людей только угробим.
   - Количество - это, конечно, хорошо, - согласилась Катрин, - но их не так-то и много. Не стогелитцев же посылать с их песнями. Тут волшебник нужен.
   - Слышал я как-то байку, - начал Церн, - что какой-то тип убил чудесника, метнув в него нож через костёр. Болтали такое...
   - Точно! - завопила Катрин. - Матушка говорила мне, что чудесники не видят через огонь!
   - Не знаю, как насчёт огня, а я через дым вообще ничего не вижу, - пожаловался Шон.
   - А я - через матрас, - заявил Церн.
   - Значит, ты и пойдёшь его отвлекать! - сказала Катрин.
   - Я?! - от ревущего баса затряслись стены.
   - Ну, или Шон.
   - Я?!
   - Ладно, - решила Катрин, - давайте так: Шон отвлечёт этого придурка, а Церн приведёт сюда кого-нибудь из волшебников.
   - Но как..., - начал было Церн, но Катрин прервала его:
   - Давайте живее, пока матрас не прогорел!
   Молодые люди на полусогнутых добежали до ближайшего ответвления коридора и нырнули туда. Что до Маграт, то она немного подождала, но затем, увидев, что чёрного едкого матрасного дыма становится только больше, отложила шар в безопасное место и вышла на улицу, так и не застав окончания схватки
   Пройдя несколько метров, юноши остановились и переглянулись.
   - Чо делать? - спросил Церн. - Я понятия не имею, как волшебники выглядят.
   - Не знаю, - растерялся вдруг Шон, - с тылу вроде надо зайти.
   Юноши принялись было раскидывать мозгами, как вдруг вдалеке послышались голоса.
   - Не знаю, кто это написал, - спокойно произнёс голос зрелого человека, - но в этом нет никакого смысла.
   - Это вандализм! - возмущался голос, близкий к пожилому.
   - Я, конечно, знаю все традиции нашего университета, - возражал молодой голос, - но, как по мне, доля истины в этом есть. Быть может, их всё-таки вымыть?
   - Вы ещё слишком молоды, мистер Тупс, - накинулись на оппонента оба зрелых голоса сразу, - иначе бы знали, что окна в университете не моют уже полторы тысячи лет. На то он и Незримый - из него ничего не должно быть видно.
   - А мне казалось, наоборот, - хмыкнул молодой.
   Шон толкнул Церна в бок.
   - Чего застыл-то? Энтих надо поймать!
   Церну Смиту с детства говорили, что таким, как он, всегда везёт, а уж ему-то самому должно везти вдвойне. Он помнил об этом, поэтому с ранних лет не пропускал ни одной драки или попойки. Сейчас его предчувствие говорило о том, что грядёт что-то из этого. Повинуясь ему, Церн вышел наперерез полному молодому человеку с горящими глазами и двум степенным мужчинам в возрасте и солидном весе.
   - Хм, добрый вечер, господа, - прорычал он. - Вы, часом, не из волшебников ли будете?
   Шон напрягся: обычно люди, вообразившие о себе такое, не терпят подобного обращения, а предпочитают нечто вроде "Достопочтенный сэр, не желаете ли быть почётным гостем на нашем обеде из двадцати блюд?". Судя по комплекциям этих троих, они бывали на таких обедах не реже пяти раз в день. Но, раз уж обеда не предвиделось, а достопочтенные ли это сэры, ещё предстояло проверить, пришлось обойтись общими фразами.
   - Истинно так, молодой человек, - надменно процедил самый старший.
   Церн потёр руки и довольным голосом произнёс:
   - Вот и славненько! Тогда вы с нами и пойдёте.
   - Никуда мы с вами не пойдём! - отрезал средний. - Кто вы вообще такие?
   - Мистер, ты, никак, ослеп? - желчно спросил Церн. - Мы сержанты армии Ланкра.
   - Помогаем вам усмирить вашего чокнутого, - вставил Шон, - и как раз сейчас нам нужна ваша помощь.
   - Ах, вот в чём дело! - просиял старший. - И какого же рода помощь вам нужна?
   - Рядом постоять, пока вас не позовут, - просветил Церн, - идти тут, кстати, недалеко.
   - И заодно не подскажете, как войти вон в тот коридор с другой стороны? - воспользовался моментом Шон.
   За стеной раздался ледяной хохот чудесника. Волшебники принялись было что-то показывать, но Церн прервал их:
   - Вот туда мы и пойдём.
   Волшебники переглянулись. Спорить с юношей, который вполне мог бы стать отменным разбойником, они не стали, но каждый из них почувствовал, как у него похолодели конечности и зашевелились волосы на голове.
   Койн стоял и безмолвно наблюдал за тем, как догорает последний рубеж обороны овцепикских солдат. Для него это было своего рода игрой на выживание. Да, в том мире, который он сам для себя создал, можно было лишь созерцать и совершенствоваться, но он до совершенства отточил там мастерство убийцы и научился ждать жертву, созерцая её. Разумеется, задумывалось всё для более мирных целей, но Койн до этого не додумался. Он видел, что матрас горит только благодаря стараниям предыдущих поколений владельцев, залежавших его до полной засаленности. Он видел, что матрас уже больше дымится, чем горит. Он начал различать панику вперемешку с отборным ланкрским фольклором, исходившие от Катрин. В конце концов, остальное было просто делом времени.
   Внезапно кто-то появился у него за спиной - Шон подошёл сзади. Церн следовал за ним.
   - Какой манёвр! - произнёс чудесник ледяным тоном. - Интересно, что вы собирались сделать без оружия? Сейчас вам уже не удастся скрыться.
   Он рассмеялся, но хохот прервал титановый посох. Катрин прицелилась и метнула его прямо в голову противнику, тот рухнул, как подкошенный. Шон и Церн подбежали к поверженному Койну.
   - Мёртв? - спросил Церн.
   - Жив, - ответила Катрин, выходя из-за догорающего матраса, - но без сознания.
   - Что будем делать?
   - Господа! - заорала Катрин. - Забирайте его, пока не очнулся.
   Через пару минут показалась пара высокопоставленных волшебников.
   - Койн повержен! - вскричал один.
   - Невероятно! - изумился другой.
   Они подняли его и потащили вглубь коридора.
   - Мы запрём его в комнате, разрушающей магическое поле, - на ходу пояснил первый.
   - Там он будет безопасен, - согласился второй.
   К солдатам подбежал ещё один волшебник и затараторил:
   - Восхитительно! Вы герои! Вас непременно наградят медалями! Я скажу аркканцлеру, он скажет патрицию, там распорядятся! Откуда вы?
   - Из Ланкра, - ответил Шон.
   - Ммм, - отозвался волшебник.
   - С Овцепикских гор, - пояснила Катрин.
   - Прекрасно! - просиял маг. - А могу я узнать ваши имена?
   - Сержант Ягг, - вскинул голову Шон.
   - Сержант Смит, - выпятил грудь Церн.
   - Сержант Ветровоск, - бросила Катрин, абсолютно не переменившись в лице, только поудобнее перехватив посох.
   Волшебник хмыкнул. Девушка нахмурилась.
   - Что-то не так, господин...
   - Тупс, - поспешил представиться бестактный собеседник, - Думминг Тупс. Нет-нет, всё в порядке! А Вы случайно не родственница...
   - Считай стажёром, - оборвала Катрин.
   Мистер Тупс коротко кивнул и поспешил вслед за старшими волшебниками.
   - Не желаете взглянуть на дело рук своих? - внезапно раздался за спинами сержантов торжественный глубокий голос. Те вздрогнули и обернулись: к ним плавно приближался человек необъятных размеров, выглядящий серьёзным и сосредоточенным. Его маленькие тёмные глаза горели, весь вид выдавал решимость побеседовать с чудесником наедине, раз уж кто-то вдруг взял и победил его.
   - Конечно, хотим, - мстительно заявила Катрин.
   - Тогда идёмте со мной, - позвал волшебник.
   Воины пошли в ту же сторону, что и Думминг Тупс, туда же, куда уволокли поверженного Койна. По дороге Катрин заметила, что Шон пристально вглядывается в фигуру провожатого.
   - Ты чего? - шёпотом спросила девушка.
   - Слушай, а не та ли самая на нём сорочка? - насмешливо прошептал Шон.
   Катрин прищурилась, оценивая.
   - Ага, - подытожила она спустя пару минут, - она самая. Вон, на воротнике полоска от посоха.
   Шон понимающе улыбнулся, Церн чуть не расхохотался в голос, но его вовремя остановил суровый взгляд Катрин.
   - До матушки Ветровоск тебе, конечно, далеко, - заявил сержант Смит, передёрнувшись, - но ты делаешь успехи.
   - Это у меня ещё со службы осталось, - отмахнулась Катрин.
   - Чему ж она тогда тебя научила? - удивился любопытный парень. - Только мышей Заимствовать?
   Ученица задумалась.
   - Почему только мышей-то? Можно ведь и зайцев, и птиц. Да и вообще, не в Заимствовании счастье...
   Но Катрин не успела рассказать, в чём же заключается ученическое счастье: Церн уже услышал слово-раздражитель. Он побагровел и зарычал:
   - Птиц, да? Вот прямо птиц?! Так, значит, всё-таки ты на меня ту свихнувшуюся трясогузку натравила?!
   Шон устало закатил глаза и буркнул себе под нос: "Вот пристал-то". Катрин же, наоборот, выпучила глаза и принялась отчётливо выговаривать слова:
   - Ты меня замучил уже этим случаем! Сам же сказал: трясогузка. У трясогузки-то всякое может произойти. Склевала, может, птичка что-нибудь не то, летит да медвежьей болезнью мается. А тут ты идёшь и на весь лес ругаешься - любому бы любопытно стало! И вот куда ей нужду справлять, ты мне объясни? Гузкой-то так просто не тряхнёшь! Птичку бы пожалел лучше - нет, он всё меня костерит да рубаху десятилетнюю вспоминает. Эгоист эдакий!
   Шон уже не мог идти - от смеха он упал на корточки и полз таким образом, благо, форма не кольчуга - ползать не жёстко. Церн этого не заметил: он густо покраснел и опустил глаза, желая навеки забыть тот случай с птицей. В этом ему помог декан-провожатый. Он расправил свою спорную рубашку и объявил:
   - Пришли.
   Процессия остановилась. Впереди была тяжёлая кованая дверь, испещрённая рунами и заклинаниями. В центре этой двери был приклеен знак: на жёлтом фоне были изображены чёрные шляпа и посох, перечёркнутые жирной линией.
   - За этой дверью не действует никакая магия, - с гордостью пояснил декан. - Для этого и нужны все эти заклинания. Но не только в них всё дело. Давайте войдём, вы сами увидите. Мистер Тупс, откройте дверь!
   Думминг Тупс, недавно запечатавший комнату во всех смыслах этого слова, вздохнул и принялся произносить какие-то заклинания. Рисунки на двери начали изменяться. Они крутились, менялись местами, ломались и распадались на части, пока глазу не предстала абсолютно ровная и чистая поверхность. Тогда молодой волшебник взялся за массивную дверную ручку и с усилием потянул на себя. Он закряхтел и упёрся каблуками ботинок в пол, на его руках вздулись вены, но дверь поддавалась очень медленно.
   - Господин декан, подсобите! - прохрипел вдруг Тупс.
   - Эх, молодые, - проворчал декан и тоже взялся за дверную ручку.
   Дверь жалобно лязгнула и нехотя открылась. Высокопоставленный волшебник вошёл и, раздуваясь от гордости, насколько это вообще было возможно при его фигуре, сделал широкий жест рукой. Овцепикцы переступили порог загадочной комнаты и замерли, как вкопанные: всё помещение целиком и полностью было сделано из волшебного металла - октирона. Стены, пол, потолок были не просто покрыты октироном, а целиком выполнены из него. Поэтому свет в комнате был не нужен - она освещалась переменчивым октариновым блеском, восьмым цветом радуги, цветом подлинного волшебства. В этом неверном свете горели бессильной злобой глаза Койна, сидевшего на полу и время от времени пытавшегося творить заклинания. В эти моменты стены лишь сильнее вспыхивали октарином.
   - Извольте видеть, - произнёс довольный произведённым впечатлением декан, - у нас здесь особо заряженный октирон. Он не помогает творить магию, а поглощает её. Здесь никто не может колдовать, даже ты, Койн, сын Ипслора!
   Чудесник горько усмехнулся и взмахнул руками. Волшебников и солдат буквально ослепило октариновое сияние.
   - Ты полегче, умник! - взвыл от боли в глазах Церн. - А то махать нечем будет!
   - Спокойнее, сержант, спокойнее, - мягко сказал декан, - нам пора идти.
   С этими словами он направился к двери, около которой стоял запыхавшийся Думминг Тупс. Ланкрцы последовали за ним, но на пороге Катрин обернулась и язвительно произнесла, акцентируя внимание на фамилии:
   - С уважением, Катрин Ветровоск.
   Быстро, чтобы никто не увидел, она показала Койну язык и ушла вслед за Шоном и Церном. Молодой Тупс поднажал на дверь, которая на сей раз всё-таки сжалилась над ним и закрылась. Потом он повторил все запечатывающие заклинания, и на металле вновь появились слова и руны. Сержанты вздохнули с облегчением и направились к воротам Незримого Университета. Они спускались по винтовым лестницам и преодолевали длинные коридоры, а вокруг вылезали из своих комнат обрадованные студенты. Повсюду мелькали счастливые лица юных волшебников, а со стороны кухни доносился грохот кастрюль. Там же периодически покрикивал кто-то из главных волшебников.
   У дверей замка Шона, Церна и Катрин догнал раскрасневшийся от физического труда Думминг.
   - Уважаемые дамы и господа! - объявил он. - Завтра вас примет патриций Анк-Морпорка, его светлость лорд Хэвлок Витинари.
   - Уже завтра? - изумился Шон.
   - Именно завтра, - повторил Тупс, - наш аркканцлер хочет видеть вас как можно скорее, он обо всём договорился.
   - Мы очень польщены, - широко улыбнулась Катрин. - Большое спасибо, мы будем готовиться.
   И только когда стены Незримого Университета остались достаточно далеко, она мрачно выдавила:
   - Нас он хочет видеть, как же...
  

***

  
   Патриций Витинари принимал сержантов в личном кабинете, вместе с аркканцлером Чудакулли, сумевшим-таки застегнуть парадный камзол. Специально для них были срочно выкованы три медали "За оборону Анк-Морпорка", но ребятам казалось, что особого восторга их персоны ни у кого не вызывают.
   Патриций начал издалека.
   - Сегодня замечательный день, - негромко произнёс он, - нам удалось спасти Анк-Морпорк от власти безумца, чьи силы намного превосходили наши. Несомненно, мы понесли большие потери...
   На этих словах где-то под окнами протестующе заквакали лягушки и запищали крысы.
   - Возможно, кто-нибудь однажды сумеет вернуть несчастным прежний облик, - усмехнулся Витинари, - но сегодня все чествуют вас. Пожалуй, длинные речи здесь не нужны - совершённый подвиг говорит сам за себя. Итак, сержант Шон Ягг!
   Шон вышел вперёд. Заиграли фанфары, и патриций вручил герою коробочку с медалью.
   - Спасибо, сэр, - смутился Шон. - В наших краях обычно я играю фанфары, сэр.
   - Сейчас в этом нет необходимости, - улыбнулся правитель. - Сержант Церн Смит.
   Церн гордо сделал несколько шагов и принял медаль из рук Витинари.
   - Сержант Катрин Ветровоск, - прозвучало последнее имя.
   Катрин подошла к патрицию, но фанфар не последовало. Вместо них раздался странный звук, как если бы трубач фыркнул в свой инструмент.
   - Но Вы же не Ветровоск! - с горечью в голосе воскликнул Наверн Чудакулли.
   - Насколько я знаю, Вы из рода Траймонов, - вкрадчиво добавил Витинари.
   Катрин попыталась ответить обоим сразу:
   - Почему же не Ветровоск? Вот мои документы, в них сказано, кто я есть. Хотя да, по отцу я Траймон.
   - Но Траймон не может быть Ветровоском! - выпалил Чудакулли.
   - Аркканцлер, Вас что-то смущает? - спросил Витинари.
   - Нет, Ваша светлость. Просто я ожидал... другого.
   Трубач снова фыркнул. Патриций пожал плечами. В конце концов, он как градоначальник получил даже больше, чем ожидал. И он решительно не понимал, каких же размеров лягушка или ящерица могла бы выйти из аркканцлера, пока он ждал бы чего-то другого.
   - Чего же ожидали Вы, аркканцлер? - поинтересовался патриций.
   Чудакулли смущённо крякнул и отвёл глаза, но всё-таки дал ответ:
   - Фамилия Ветровоск для меня навеки связана с другим человеком. Каждый, с кем я общался в эти дни, знает мою историю.
   Трубач фыркнул так сильно, что изобразил запоздалое подобие фанфар. "Поразительное свинство!" - подумала Катрин, свирепея. Все смешки в рукав, в усы, а то и совершенно открыто, прозвучавшие в её адрес, сложились в один. Причина их была налицо.
   Хэвлок Витинари, невозмутимо оглядев смешливого трубача и багровую от гнева Катрин, скрестил руки на груди и промолвил:
   - Полагаю, теперь господин аркканцлер тоже выразит свою признательность победителям. Самое время для ужина, не так ли?
   - Так, Ваша светлость, - поникшим голосом произнёс Чудакулли. - Прошу всех за мной.
   Вслед за верховным волшебником все перекочевали в Большой зал Незримого Университета, где состоялся торжественный ужин в честь победителей. Наверн Чудакулли демонстративно сел на противоположном от овцепикцев конце длинного дубового стола, а девушки с кухни исподтишка посмеивались. Этот ужин запомнился тем, что волшебники сметелили всю еду, пока солдаты только приноровились к местным вилкам. Когда же принесли новые блюда, выяснилось, что от края стола с патрицием, аркканцлером и верховными магами до края с ланкрскими солдатами добралась только одна кружка пива, да и то потому, что в ней утопилось какое-то насекомое.
   Третьей перемены блюд Шон, Церн и Катрин ждать не стали, а удалились в свои квартиры. Правда, на стене Большого зала осталось намертво приклеенное объявление: "Уважаемые студенты, преподаватели и просто гости университета из дальних стран! Если вы хотите приобрести собственное жильё, радуйтесь: продаётся дивная квартира в ближнем Морпорке! Там вы не встретите клопов, тараканов, блох, а также кухонной посуды и местами мебели. К сожалению, свет отключён за неуплату (около пяти анк-морпоркских долларов, я надеюсь), а ванну пришлось отдать в цветмет, но это не страшно, а даже романтично. Квартира (две комнаты, а именно кухня и кладовая) находится поблизости от университета и совсем рядом со штаб-квартирами Гильдий Воров и Наёмных убийц. Продам за 30 анк-морпоркских долларов, за 15 райну Агатовой империи, за чистую поношенную одежду (по весу), за "спасибо". СРОЧНО!!!" Под объявлением был написан адрес, уводящий к ставке войск и лейтенанту Сунь Вынь Йиху (передать для солдат из Ланкра). Офицер утверждал, что квартиру на следующий же день купил за те самые 30 долларов некий рыжий парень по имени Энди, у которого были знакомые в Гильдии художников, квартировавшей в Незримом Университете. Так или иначе, карман Катрин Ветровоск изрядно потяжелел, а на улице уже ждала повозка в сторону дома.
   - Теперь-то домой! - облегчённо выдохнул Шон.
   - Не сейчас, - твёрдо сказала Катрин. - Есть ещё одно дельце. Надо как следует вломить Чудакулли.
   - Чо? - удивился Церн. - Врезать энтому... архиканцлеру? А за что?
   - Он поймёт, - усмехнулась Катрин. - Ждите тут, я мигом.
   От исключительности случая Церн аж завыл. Предчувствуя неприятности, Шон зажмурился. Внезапно из замка донёсся вопль, потом стук титана о чей-то череп, снова вопль, снова стук и какое-то бурчание. Через десять минут сержанты снялись с места и сели на повозку до Сто Лата.
   Секретарь аркканцлера потом рассказывал об этом так:
   - И вот влетает в приёмную какая-то разъярённая женщина в армейской форме Ланкра. Требует, значит, аркканцлера Чудакулли. Я ей говорю - нет, мол, его, на выезде. Она мне отвечает - дескать, видела, что есть. На шум вышел сам аркканцлер, так даже не успел спросить, в чём дело: она с громким воплем "Привет тебе из Овцепикских гор!" шандарахнула его какой-то железкой прямо по черепушке. Чудакулли побледнел и сдал назад, но не тут-то было: баба завопила нечто вроде "Ты что, всегда в поездках всем рассказываешь о своих отношениях? Кому разболтал? Почему у патриция Витинари стражники над моей фамилией ржут, как кони?!" И потом снова как шарахнет его! А он и мямлит - мол, пардон, вышла неувязка, сказал одному тут некстати, а он, такой-сякой, ещё десятку рассказал, так и получилось. Тогда она произнесла нечто вроде: "Уж коль с кем встречаешься, так хоть язык держи за зубами", - и убежала.
  

***

  
   Весеннее солнце поднималось всё выше. Повозка, мерно покачиваясь, двигалась к Сто Лату. За окнами снова проплывал однообразный холмистый пейзаж равнины Сто, а местные воины распевали походные гимны. Солдаты убедились, что Чудакулли не послал никого в погоню, и настроение стало умиротворённым.
   - Жаль, что извозчик не Джек, - лениво протянул Церн.
   Шон усмехнулся.
   - Что ж он, ждать нас будет? Джек парень не промах, но должен был нас только отвезти.
   - Вот энто он зря, - с жаром ответил Церн.
   - А если бы мы год от ихнего чудика бегали? - уточнил Шон.
   - Правда твоя, - нехотя признал Церн, - чо-то я не подумал.
   На некоторое время разговоры стихли: видно было, что Шон изо всех сил пытается подобрать слова и сказать что-то, но после всех передряг выражения на языке крутились совсем не те, что нужно. Он хотел задать всем вопрос ещё в Незримом Университете, но теперь удачную формулировку пришлось откапывать из-под кучи трёхэтажных высказываний о биографии Койна и его славном происхождении. В конце концов Шону это удалось.
   - Ребят, - начал он, - а вот если бы я вас... Его Величество вас... пригласил бы служить дальше, вы бы остались в армии?
   Катрин отвернулась от окна, посмотрела на Шона и покачала головой.
   - Нет, я со службой завяжу. В Анк-Морпорке уже наслужилась, да и занятие у меня уже есть.
   Девушка прекрасно понимала, что армейская служба ей ни к чему - именно сейчас было самое время продолжать обучение у матушки Ветровоск. Ведь овцепикцы возвращались домой, где им были обеспечены слава и уважение, а без уважения ни одна нормальная ведьма существовать не может. Поэтому врождённая хитрость подсказывала Катрин, что нужно ковать железо, пока горячо, и закрепить успех ещё чем-то стоящим, хотя бы достойным выступлением на ведьминских пробах. В крайнем случае, можно было пойти на некоторые хитрости: разучить парочку повседневных трюков, перенять у матушки манеру поведения или, на совсем уж худой конец, прикупить в Анк-Морпорке резиновый костюм какого-нибудь чудища и перевоплощаться в него в самые ответственные моменты. Проблема состояла лишь в том, что повседневные трюки уже никого не удивляли, а манеру поведения матушки пыталась примерить на себя каждая вторая юная ведьма, как правило, абсолютно не уловив сути, что привело к появлению в Ланкре как минимум пяти напыщенных дев подросткового возраста, подойти к которым можно было разве что с хорошей рогатиной. Что же до чудища, то это был самый неудобный, хоть и зрелищный, вариант. С одной стороны, резина портит кожу и не пропускает воздух, а хуже нет чудища, чем чудище с тепловым ударом и одышкой. С другой стороны, особо некачественные костюмы имели обыкновение краситься, и многие начинающие ведьмы таким путём приобретали себе зеленоватый или синеватый цвет лица и обрастали множеством легенд совсем не того толка, какого им хотелось бы. Ну а с третьей стороны, облачение в резинового монстра требовало некоторого времени, и если бы злобный супостат увидел процесс натягивания костюма, это зрелище шокировало бы его посильнее самого чудища.
   Исходя из этого всего, Катрин решила, что завоёвывать уважение надо именно сейчас, чтобы не хитрить потом.
   А вот зелёные глаза Церна заблестели.
   - Отличная индея! - воскликнул он, усмехнувшись. - Мне нравится. Разучить бы энти все военные штучки!
   - Ты имеешь в виду тактику? - уточнил обрадованный Шон.
   Церн кивнул. Тогда напарник достал из вещмешка потрёпанную книжицу с засаленными страницами - одну из тех, которые предыдущие поколения стражей государства бережно и заботливо передают следующим, потому что в наше время вряд ли кто-то уже решится издать такое вновь. Он потряс книгой над головой и передал её Церну.
   - Вот, - с жаром сообщил Шон, - это знаменитый труд генерала Тактикуса. С него-то и пошла вся тактика, какая есть. Почитай да подумай, по нутру ли тебе это.
   В семье Смитов чтение было не в почёте, да и сам Церн уже забыл, когда в последний раз брал в руки что-нибудь, кроме прошлогоднего "Ещегодника" в отхожем месте. Тем не менее, он взял книгу и принялся жадно изучать страницу за страницей, наморщив лоб и шевеля губами. Иногда он удивлённо хмыкал - особенно, когда на страницах фолианта появлялись советы использовать солдат в качестве почтальонов и прочих представителей городских служб, вплоть до уборщиков выгребных ям, если государство небольшое. Просто поразительно, на какие только ухищрения не приходится идти малому предпринимателю, чтобы не раздуть штат и остаться на плаву! С большими же - другое дело: тут и хорошо обученная армия, и манёвры, и внезапные проверки, и гауптвахта. Значения последнего слова Церн не понял, однако счёл это чем-то похожим на почётный караул. По правде говоря, даже Шон смутно себе представлял, что это такое, поэтому решил многозначительно промолчать.
   Тем временем повозка остановилась в Сто Лате. Овцепикцы вылезли из неё и подошли к гостинице - переночевать и дать отдохнуть извозчику с лошадьми. Гостиница выглядела довольно внушительно - от таких, по крайней мере, ожидается приличный сервис, и порой бывают более-менее удобные номера. За стойкой регистрации стояла миловидная девушка с дежурной улыбкой, а не хамовитая грымза с оскалом голодного вампира, как это было в ланкрском трактире. Это обнадёжило путников, и они уже вообразили себя в уютных кроватях, а, главное - в отдельных комнатах.
   Они подошли к стойке и взглянули на девушку.
   - Добрый вечер, - обратился к ней Церн, - не найдётся ли в этом заведении места для троих храбрых воинов Ланкра?
   Он выпятил грудь, на которой сразу же звякнула медаль. Девушка явно приглянулась Церну, однако оказалась непонятливой.
   - Что, простите? - переспросила она.
   Смит густо покраснел. Шон пояснил:
   - Нам нужно переночевать здесь.
   - Ах, да, конечно! - лицо регистраторши прояснилось. - У нас как раз есть три одноместных номера, по десять пенни за каждый.
   - Без проблем, - произнесли три голоса, и тридцать пенни шлёпнулись на стойку.
   Девушка сгребла их в кассу и продолжила:
   - Ваши фамилии, пожалуйста.
   - Смит, - пророкотал Церн.
   - Ягг, - выпалил Шон.
   - Ветровоск, - отчётливо и с расстановкой выговорила Катрин.
   Регистраторша продемонстрировала фирменную ухмылку и заявила:
   - Распишитесь.
   Шон и Церн поставили свои подписи сразу, Катрин же долго всматривалась в буквы, а потом сказала:
   - Прошу исправить.
   - Что-то не так? - спросила служащая.
   - Ошибка в фамилии, - указала Катрин, - я Ветровоск, а не Ветровакса.
   - Видите ли, - возразила собеседница, - в нашем языке окончание "-воск" и обозначает ваксу. Ничего не могу поделать.
   - Просто запишите фамилию как есть, - настаивала Катрин.
   - Ладно, мы пошли, - торопливо сказал Шон, хватая Церна за рукав, - а то чувствую я, что это у вас надолго.
   Усталые парни ушли, оставив напарницу препираться с представителем местной бюрократии, но ещё долго до них долетали обрывки фраз вроде "В нашем языке это слово переводится так" или "Везде все пишут нормально, кто ж Вас просит переводить фамилию".
   Тем не менее, через двадцать минут Катрин уже заселялась в номер.
   - Уже? - зевая на ходу, удивился Шон.
   - Да, - беззаботно ответила она, оглядывая номер, - всё оказалось очень просто.
   Сержанты пожали плечами и отправились спать. Поутру они покинули гостиницу и в приподнятом настроении двинулись к Охулану, а директор сего заведения, придя на работу, обнаружил в книге жалоб свежую запись. "Уважаемый мистер Щебень! - гласила она. - С радостью сообщаю Вам, что Ваш брат, проживающий в Ланкре, чувствует себя превосходно и передаёт Вам привет. У него отличное хозяйство и просто великолепные коровы. Что до Вас, то Ваша гостиница - весьма тихое и уютное место. Несмотря на это, хотелось бы обратить внимание на работу Вашего регистратора, которая записала мою фамилию с ошибкой и пыталась убедить меня, что на местный язык она переводится именно так. Полчаса я втолковывала ей, что не всё нужно переводить дословно, а некоторые слова могут иметь несколько значений. Пожалуйста, увольте эту зануду или, на худой конец, подарите ей толковый словарь! С уважением, Катрин Ветровоск".
   Директор долго смеялся в кулак, прочитав это послание, а потом занялся регистраторшей. Увольнять её он не стал, но на ближайший праздник подарил ей не только толковый словарь, но и геральдический справочник.
   Меж тем тишина в повозке держалась до самого Охулана - может быть, потому что Церн ещё обдумывал прочитанное, может быть, потому что друзья решили ещё немного поспать, а возможно, и оттого, что до города было всего три часа езды со средней скоростью. Так или иначе, внезапно тишину нарушил оглушительный грохот фанфар. Солдаты выглянули из повозки и обомлели: над городскими воротами растянулось белоснежное полотнище с ярко-синими буквами: "Слава героям Овцепиков".
   - Нас тут встречают, как своих, - отметила Катрин. - Интересно, с чего бы это?
   Ответ, как и полагалось, знал извозчик:
   - Этот псих был родом отсюда и, кажись, собирался сюда наведаться после Анк-Морпорка.
   - Сомневаюсь, что он хотел сюда заглянуть, чтобы попить чаю с тётушкой, - сказал Шон.
   - Что верно, то верно, - согласилась Катрин. - Равнинный волшебник в разы свирепее горного.
   - Почему? - Церн поднял глаза от книги.
   - В горах магическое поле сильнее, - объяснила Катрин, - поэтому волшебников и ведьм там больше, чем на равнинах. Но уроженцы равнин при тех же способностях считают себя намного круче, потому что развили свой талант в неподходящих для того условиях.
   - Пфф! - презрительно фыркнул Шон. - Моя мама разок столкнулась на узкой дорожке с равнинной ведьмой, так та и думать забыла с тех пор, что у неё какой-то там талант.
   - Точно-точно! - закивал головой Церн. - Об этом до сих пор иногда болтают.
   - Может, у неё ничего такого и не было? - съязвила Катрин.
   - Правда твоя! - ответил Шон. - Вся деревня той ведьмы долго думала и решила, в конце концов, что никаких таких способностей у неё не было. Шарлатанка, небось.
   Катрин усмехнулась в кулак. Повозка въехала на главную городскую площадь и остановилась: дальше было невозможно пробиться. Шон, Церн и Катрин решили, что останавливаться в Охулане не стоит, а лучше ехать без передышек до Сто Гелита. Однако, горожане окружили повозку плотным кольцом, а когда ланкрцы покинули её, принялись подбрасывать их в воздух. Выше всех с воплем "Йе-е-еху-у-у!" взлетал Шон, Церн ударился в лёгкую панику, а Катрин всякий раз приходилось ловить в воздухе посох, но чаще всего он падал следом за ней и больно бил её по лбу. Когда она набила себе внушительную шишку и уже подумывала, как бы не разбить голову вконец, на площадь явился градоначальник. Сам он был невысоким худым человечком, но за ним шёл верзила из личной стражи, и нёс на бархатной подушечке медали. Горожане аккуратно поставили солдат на место, и верзила в обстановке всеобщего ликования вручил награды сержанту Яггу, сержанту Смиту и сержанту Хе-Хе-Перестаньте-Ржать-Убью-Ветровоск.
   Только после этого повозке дали-таки проехать. К тому же из Охулана удалось вывезти целый мешок яблок, который теперь лежал на коленях у Шона.
   - А всё-таки здорово мы его! - в который раз уже залихватски произнёс Церн.
   - Ага, - кивнула Катрин, - но матрас всё-таки жалко.
   - Матрас - это вполне де... мо... кра... тичная цена за три наших жизни, - возразил Шон. - Другой купишь.
   - Не спорю, - отозвалась Катрин, протягивая руку к мешку с яблоками. - Можно у тебя ещё одно позаимствовать?
   - В каком смысле? - удивился Шон.
   - В смысле, спереть с возвратом! - пояснила девушка.
   Юный Ягг облегчённо вздохнул и протянул ей яблоко.
   - Так-то яблоки не Заимствуют, - продолжила она мысль, - они же неодушевлённые. Если только в них кого-нибудь откопать. Церн вот, например, скоро встретится.
   Из Цернова яблока вылез червяк и удовлетворённо подмигнул сержанту.
   - Спасибо! - процедил тот, выкидывая занятый фрукт.
   В этот момент овцепикцы, к своему неудовольствию, отметили, что их нагнала стогелитская дружина и все их походные гимны, вместе взятые. Когда юные новобранцы затянули особо занудную композицию, Катрин спросила Шона:
   - Что у нас там по поводу песен?
   Шон кивнул, подмигнул ей, прочистил горло и заливисто запел:
   - У посоха-а-а-а волшебного-о-о-о...
   - ...Нехилый набалдашник! - во всю глотку подхватила Катрин.
   Затем присоединился и раскатистый бас Церна, а Катрин для пущей наглядности ещё и размахивала в воздухе своим титановым посохом. Пусть он не был волшебным, да и набалдашника на нём сроду не было, зато именно им был контужен последний чудесник современности! Когда песня про посох закончилась, Шон сразу же вспомнил один из самых известных народных мотивов Ланкра. Стараниями ребят дорога до Сто Гелита получилась весёлой: армия Ланкра вовсю горланила песню про какого-то ёжика и всячески привлекала к себе внимание. Не то, чтобы весёлые солдаты вели себя слишком уж вызывающе, просто сам факт наличия в Ланкре армии хотя бы из трёх человек уже вселял в людей трепет. Особенно если эти три человека знакомы с репертуаром нянюшки Ягг. Правда, Церн постоянно путал слова и удивлялся, что Катрин знает их не хуже Шона. Она не стала ему рассказывать, что выучила все песни в процессе обучения. Не то чтобы эти песнопения были так уж нужны для работы ведьмы, но на шабаше порою были необходимы, особенно если нянюшке Ягг скучно было петь в одиночку. Это было обязанностью молодых, примерно такой же, как ставить чайник на огонь.
   Катрин вспомнила последний шабаш, собранный как раз перед её отъездом из Ланкра, улыбнулась про себя и посмотрела в небо. На фоне сугубо весенней чистой лазури отчётливо виднелась тёмная точка. То был парящий практически на рекордной высоте горный орёл.
  
   На следующий день все уже знали, что сержанты возвращаются домой с победой. Причём никто не мог точно сказать, откуда именно пошла молва, но к полудню каждый житель Ланкра на все вопросы отвечал так: "Да кто же этого не знает! Через три дня уже будут здесь".
   По этому поводу король Веренс устроил народное собрание на главной площади. Его подданные всегда относились к своим героям с уважением, особенно после обещания монарха пустить на торжественный ужин только тех, кто в этот день будет на площади, поэтому уже с утра в городе было не протолкнуться. К полудню выяснилось, что места на площади больше нет, ужин на такое количество человек не приготовишь, а и приготовишь - не разместишь. Тем не менее, народ продолжал прибывать из самых разных уголков страны, от Дальних Выселок до Ломтя и дальше по склону. Предвкушение бесплатной еды привлекло даже профессиональную ведьмознатку мисс Проникацию Тик, хотя уж ей-то было абсолютно не с руки добираться. По роду занятий мисс Тик должна была выявлять девочек, потенциально способных стать ведьмами, и находить им наставниц, но случай с Катрин просто ошеломил её. Ведьмознатка долго пыталась выведать у самой взрослой ученицы, каким же образом та обвела вокруг пальца свою могущественную наставницу, на что получила совет впредь выполнять свою работу лучше. Мисс Проникация обиделась и заявила, что Катрин прибыла не из её района. Как водится, обе были правы. Тем не менее, невзирая на конфликтные отношения с Катрин, она всё же нашла в себе силы отложить окучивание очередного юного дарования и прилететь поприветствовать её, не забыв прихватить из дома мешок побольше и свои столовые приборы. Впрочем, она старалась не слишком часто попадаться на глаза матушке Ветровоск, слившейся с толпой где-то между кланом Яггов и группировкой Смитов. Рядом с Яггами крутились неугомонные парни из ансамбля "Моррис" в надежде, что им перепадёт выступление на празднике. Здесь же был и королевский сокольничий Ходжесааргх, готовый подарить победителям трёх своих лучших ухтыястребов. Ни защищать хозяина, ни охотиться он их так и не научил, зато они слыли исключительно вежливыми и дружелюбными птицами. Единственный минус - при виде мышей падали в обморок, но тут уж ничего не поделаешь: тяжёлое детство.
   Сквозь толпу протиснулась Маграт и встала между нянюшкой Ягг и матушкой Ветровоск. Спустя несколько минут на деревянных подмостках около дворца появился король Веренс. Он окинул взглядом собравшихся людей, и лицо его немного побледнело и осунулось.
   - Я очень рад, что вы все пришли, - начал он торжественную речь. - Наши солдаты в скором времени вернутся домой, и нам нужно что-то предпринять.
   - Все живы? - выкрикнул кто-то из толпы.
   - Да, - кивнул Веренс, - живы все.
   - Хеееееее! - взвыл хор ягговских голосов.
   - Хоооооо! - загудел преимущественно мужской хор Смитов.
   - А что предпринимать-то будем? - полюбопытствовал Джейсон Ягг.
   - Предлагаю встретить их на этой площади фанфарами, а затем проводить на торжественный ужин, - ответил монарх.
   - То есть ужин всё-таки будет? - уточнила Проникация Тик, брякнув столовыми приборами в мешке.
   - Не волнуйтесь, будет всё! - гордо заявил король.
   - Тяжёлая у тебя работа, Проникация, - раздался рядом язвительный голос матушки Ветровоск, - одни сплошные нервы, тут не до еды.
   Мисс Тик сконфуженно фыркнула.
   - А давайте встретим солдат с воздушными шарами в руках! - предложила Маграт, пытаясь разрядить обстановку.
   - Девочка, это ж сколько шаров понадобится? - ужаснулась нянюшка Ягг. - Эдак недолго заработать какую-нибудь болячку, от которой на троне не усидишь.
   - Ничего страшного, нянюшка, - рассмеялась Маграт, - можно же надувать шары в компании.
   - Хорошая мысль! - восхитился Веренс. - Вот всё и решили.
   - Ещё песни можно разучить, - с хитринкой в голосе предложила нянюшка, - я знаю несколько.
   Монарх отчаянно замахал руками и головой, давая понять, что он категорически против песен в том смысле, в каком их имеет в виду нянюшка.
   - Ну и ладно, - буркнула она, - песни можно и за ужином спеть.
   Этой фразы никто не слышал, поэтому король наивно решил, что ему удалось переубедить самую весёлую ведьму Ланкра.
   - Ну ладно, приступим к подготовке. Значит, Шон стоит у входа и трубит в дудку, - начал было Веренс, но его тут же перебил Джейсон:
   - Проблемка, Ваше величество: Шон как раз и должен приехать.
   - Действительно, - торопливо поправился Веренс, - но ведь должен же кто-то трубить, не так ли? Без фанфар мы не можем встречать наших героев, а для этого нужен кто-то, кто трубил бы в дудку. Например, мистер Возчик.
   - Я? - вскочил изумлённый Скот Возчик. - Ваше величество, я вряд ли подойду.
   - Он хотел сказать, что даже слыхом не слыхивал, с какой стороны в энту самую дудку вообще дуют, - съехидничал Ткач.
   - Тогда Вам, мистер Ткач, и карты в руки, - ответил король, - и дудка тоже.
   - Позвольте, - не растерялся Ткач, - зачем же мне дудка в руках, когда я уже держу в них аккордеон?
   - Но нельзя же играть фанфары на аккордеоне! - в отчаянии воскликнул Веренс.
   Народ Ланкра на мгновение задумался.
   - А почему бы, собственно, и нет? - весело произнесла нянюшка Ягг. - Страна наша, герои тоже наши, на чём хотим, на том и играем.
   - Мы ещё и станцевать можем, - вставил Скот Возчик и тут же осёкся, поймав на себе тяжёлый взгляд матушки Ветровоск.
   - Ладно, пусть будет по-вашему, - согласился монарх. - Допустим, с дудкой разобрались. Что дальше?
   - Я читала, - раздался неуверенный голос Маграт, - что ученица ведьмы должна возвращаться в страну на метле.
   Небольшая компания девочек-подростков, одетых преимущественно в чёрное, разразилась громким смехом.
   - Она летать-то не умеет! - заявила одна из них.
   - Умеет, но по диагонали, - поправила вторая.
   - И медленно, - уточнила третья.
   - И только в ясную погоду.
   - И исключительно днём.
   - И только распугав всех уток на несколько миль вокруг.
   - И тормозя в дерево.
   - Довольно! - матушка Ветровоск подняла руку, давая молодёжи понять, что вопрос исчерпан, но в тишине всё же предательски прозвучал шёпот Скота Возчика:
   - Пусть на посохе скачет - никто не почует разницы.
   Несколько человек засмеялось, но виновнику событий было уже не до смеха: он махал руками и громко вопил. Когда люди обернулись на крик, Возчика было уже не узнать: небольшая оса, добрых минут двадцать кружившая около него, почему-то не удержалась и ужалила его прямо в нос. В результате бедолага обрёл на лице теннисный мячик ярко-красного цвета и пытался всматриваться в толпу в поисках матушки, но той уже и след простыл.
   - Птица счастья завтрашнего дня, пролетая, клюнула меня, - тихо напевала нянюшка Ягг.
   Веренс громко хлопнул в ладоши. Народ сразу забыл про осу и незадачливого танцора с автомобильным клаксоном вместо носа и воззрился на своего монарха.
   - Пусть пересекает границу, как хочет, - строго сказал тот. - Нам ещё надо надуть воздушные шары и приготовить торжественный ужин.
   - Нашли проблему, - фыркнула нянюшка. - Ужин беру на себя.
   На лице Веренса отразились противоречивые чувства: с одной стороны, он был рад, что такую обширную часть программы кто-то добровольно взял на себя, с другой же, он сильно сомневался в безопасности нянюшкиной стряпни.
   - Госпожа Ягг, - на всякий случай решил он предупредить, - я имею в виду ужин, на котором будут наши солдаты, их родные, немало пожилых людей...
   - Учту всех, - с готовностью отрезала нянюшка.
   - Тогда я надую шары, - предложила Маграт.
   - Вот и славно! - воскликнул Веренс, воздев руки к небу. - Ликуйте, жители Ланкра! Наши воины возвращаются с победой!
   - Чего это с ним? - шёпотом спросила нянюшка, ткнув Маграт в бок.
   - Понятия не имею, - пожала плечами та, - то ли что-то не то съел в оранжерее, то ли жутко доволен, что удалось заменить несчастную дудку.
   - Или спихнуть приготовление ужина, - подмигнула нянюшка.
   - Гита Ягг, - раздался позади голос матушки Ветровоск, - я надеюсь, приготовленное тобой можно будет нормально съесть?
   - Ах, Эсме, съесть можно всё, - беззаботно проворковала пухлая ведьма, - и в случае с моей стряпнёй, даже не один раз. Зуб даю.
   - Твой зуб, конечно, отменная гарантия, - съехидничала матушка.
   - Разумеется! - гордо ответила её старинная подруга. - Он ведь у меня единственный, не могу ж я ручаться им невесть за что.
   Матушка собиралась было возразить, но Веренс ликующе гаркнул на всю округу:
   - Приступим же, друзья! Приступим же!
   В тот момент Маграт даже не подозревала, что проворные слуги найдут на просторах замка около трёх тысяч воздушных шаров, а в помощь ей дадут хилую девушку по имени Рамона Подпруга, которая с детства освобождалась от всех спортивных состязаний из-за проблем с дыхательной системой.
  

***

  
   Повозка с Шоном, Церном и Катрин остановилась на берегу реки Ланкр.
   - Всё, ребят, приехали, - довольно произнёс извозчик, потирая руки.
   Церн вылез из повозки, посмотрел себе под ноги и возмутился:
   - Минуточку, мистер, тут же ещё ехать и ехать!
   - Ничего не знаю, - отрезал молодчик, - куда сказали, туда я и приехал.
   - Тут какая-то ошибка, - вмешался Шон, - если подняться повыше, можно выехать на мост, совершенно необязательно пересекать реку вплавь.
   - Коли скоро вы всё знаете, то доберётесь до захода солнца, - ухмыльнулся извозчик.
   - А Вы-то нам тогда зачем, милейший? - холодно спросила Катрин. - Наши почтовые обозы спокойно ездят из Ланкра в Анк-Морпорк, не переваливая через реку!
   - Ничего не знаю, - бесцветным тоном откликнулся возница, разворачивая лошадей, - я военный извозчик патриция Витинари, и я привёз вас ровно туда, куда мне сказали.
   - А кто сказал? - уточнила Катрин.
   - Господин аркканцлер. За день до вашего отъезда. Не смею вас больше задерживать. Честь имею!
   С этими словами военный извозчик уселся поудобнее и поехал обратно в Анк-Морпорк.
   - Вот ведь жук! - выругалась Катрин, глядя вслед удаляющейся повозке. - Ведь знает же дорогу.
   - Правильно ты сделала, что ему наваляла, - мрачно произнёс Шон.
   - А я б ещё и добавил, - согласился Церн, осматривая берег.
   Это был обычный берег полноводной горной реки, который составляли камни и пробивающаяся местами трава. Чуть поодаль виднелись привязанные к валунам пронумерованные лодки, на вид казавшиеся довольно крепкими для преодоления Ланкра.
   - Ну и что это такое? - задумчиво спросила Катрин.
   - Лодочная станция, - объяснил Церн. - В городе о ней мало кто знает. Отсюда нет смысла подниматься к мосту - дорога по весне такая, что даже повозку пришлось бы толкать. Если взять лодки и спуститься ниже по течению, то на другом берегу будет первоклассная дорога.
   Шон согласился: за всё время несения службы ему редко доводилось бывать в этих местах, но он помнил, что если не первоклассная дорога, то уж ухоженная тропинка здесь точно была.
   - Тогда по лодке - и вперёд? - предложил он.
   Овцепикцы пошарили в карманах, нашли по паре центов и бросили их в металлический ящичек, намертво вмурованный в тот же валун, к которому крепились лодки. Затем каждый отвязал себе по одной посудине, взметнулись вёсла, полетели брызги - солдаты двинулись в путь. Гребли все одинаково плохо, но Катрин возглавляла процессию, чтобы первой заметить возможную опасность и предупредить остальных. В хвосте находилась лодка Шона, а посередине держался Церн - как самый сильный из троих друзей, он мог придержать лодку, идущую как впереди него, так и сзади, а то и обе сразу. Прирождённый тактик Шон посчитал, что в таком-то порядке они доберутся до дома без лишних жертв.
   - Эх, вот приеду в Дурной Зад - дом себе отстрою, - мечтал Церн, мерно взмахивая вёслами. - Да что там дом - целый терем!
   - И что ты с ним будешь делать? - хихикнул Шон.
   - Ребята, по-моему, что-то не так, - возвестила Катрин, прислушиваясь к нарастающему шуму воды. - Мы где должны высадиться?
   Но полёт фантазии Церна было уже не остановить: его гулкий бас отражался от скал и заглушал все прочие звуки.
   - А женюсь, например! - залихватски рассказывал он. - На Летиции, может быть. Почему нет? Рассказывали тут, что она...
   Гул усиливался, на вёслах оставалось всё больше и больше пены.
   - Или вот Мэри. Буду служить в армии - однозначно ей понравлюсь! Тут ещё история такая была...
   - Плыть-то ещё долго? - перебил его Шон.
   Церн бегло взглянул вперёд и отмахнулся.
   - Чуть-чуть ещё. Скоро причаливать. Так вот...
   Но не успел он сказать и пары фраз, как его снова перебили - на сей раз, спереди.
   - Народ, впереди водопад! - крикнула Катрин. - Придержи меня, Церн! Ёёёёёё...
   Лодка сержанта Ветровоск успела ухнуть вниз, прежде чем Смит бросил-таки травить байки. Когда же он услышал впереди шум и развернулся, перед ним уже простирался обрыв, по которому с рёвом неслась вода.
   - Что случилось? - испугался Церн.
   - Что случилось? - переспросил Шон. - Водопад там, олух! Я тебя удержал! А Катрин смыло!
   Церн побледнел.
   - Как же так?..
   - А вот так! - рявкнул Шон. - И весло она из рук выпустила!
   - И что теперь? - прошептал Церн.
   Шон сверкнул глазами и усмехнулся.
   - Теперь тебе лучше не попадаться на глаза матушке Ветровоск по меньшей мере лет пятьдесят!
   - А потом?
   Шон пожал плечами.
   - А потом, глядишь, сам состаришься. Стариков вроде и не убивают вовсе.
   - Спасибо, утешил, - мрачно буркнул Церн. Он и сам понимал, что попал в незавидное положение, но сделать уже ничего не мог. - И ведь не соврёшь ничего.
   - Уж ты-то соврёшь! - съязвил Шон. - Пошли, храбрый воин, хоть сознаешься.
   Рассерженный Шон и понурый Церн вышли на лесную тропинку и побрели к мосту через реку Ланкр, а Катрин понеслась по водопаду. Она что-то слышала о спуске по рекам и попыталась сделать то же на водопаде, используя вместо весла посох. Так в анналах мировых рекордов появилась запись о самом экстремальном спуске в мире - за 20 секунд, вниз по водопаду, без подходящего устройства для гребли, цепляясь за все камни и приземлившись вверх тормашками аккурат на центральной площади какой-то деревушки с собственной лодкой на хребтине. И, что немаловажно, оставшись при этом в живых.
   На такое зрелище сразу же набежали местные бабули. Они хором схватились за голову, сердце и прочие слабые места и заголосили, как одна:
   - Это с войны, шоль?
   - Ты глянь! Это водопадом, шоля, принесло?
   - Ба-а-атюшки! Водопадом, точно!
   Катрин кивнула. В рот ей набились вода с землёй, и она отчаянно пыталась попросить, чтобы ей указали дорогу в Дурной Зад. Она махала руками вверх по водопаду и мычала что-то про "как пройти".
   - Дорогу подсказать? Ась? Точно, дорогу! Шо тама у нас за деревни? - гадали бабули. Наконец, одна додумалась спросить:
   - Зовут-то тебя как?
   Это было страшно. Катрин принялась делать замысловатые пассы руками и показывать на погоны, а заодно мычать:
   - Вытфффск... Фыффант Фатфин Вытфффск...
   Бабули пришли в замешательство. Катрин с удивлением оглядела себя - неужели они не видят нашивку с фамилией? Оказалось, что при жёсткой посадке на мокрую форму налипло столько грязи, что даже медали на ней не выделялись, не то что какой-то узкий кусочек ткани.
   - Сержант...
   - Что сержант, это ясно! Что такое "Фыфффск"?
   Катрин замотала головой.
   - Ны "Фыфффск", а Вытфффск!
   - Не понимаю, дочка.
   - У-у-у! - взвыла Катрин, соображая, что, кроме воды с землёй, у неё во рту явно оказалась ещё пара карасей.
   И тут одну, самую древнюю... то есть, опытную осенило:
   - Ветровоск?
   - Угу!!! - просияла девушка.
   - Ой, дорогая, это ж мы тебе сейчас покажем! Ещё до ночи дома будешь!
   - Тьфу! - раздалось в ответ. Караси обрадовались и, движимые значительным ускорением, улетели обратно в водопад. После этого у Катрин, наконец, прорезался голос, и она первым делом спросила:
   - А дорога тут хорошая есть?
   - Дорогу ей хорошую! - всплеснули руками бабули. - Шо есть, по тому и ходим, сама понимашь, гравиев не держим. Смотри, как пройти...
   Настоящая ланкрская горная дорога обычно содержала не меньше десяти поворотов, а сейчас местные жители расстарались и назвали путь, вообще не содержащий ни одного прямого участка. Сначала Катрин подумала, что бабуль заело на словах "направо-налево", но, двигаясь к Дурному Заду, она поняла, что иначе описать эту дорогу было невозможно, и удивительно ещё, как они не просчитались и назвали ровно столько поворотов, сколько их на самом деле было. С погодой на этот раз, как ни странно, повезло, и дорога не слишком раскисла, поэтому шанс прийти к хижине матушки Ветровоск до наступления темноты не казался таким уж призрачным. В лесу что-то протяжно завыло. Отплёвываясь от земли и прощупывая посохом тропинку, незадачливая военнослужащая прибавила скорости.
  

***

  
   До места сбора - главной площади Ланкра - парни добрались вдвоём по удобной тропинке. К этому времени нянюшка разобралась с ужином, Маграт не только надула шары, но и отдышалась сама и откачала Рамону Подпругу, а народ на запах хлеба и зрелищ собрался во всём городе, ибо одной только площади уже не хватало.
   Атмосферу торжественного ожидания сержанты ощутили ещё на подходе.
   - Едой пахнет, - принюхавшись, констатировал Церн.
   - Мама готовила, - улыбнулся Шон, - а тебе только бы брюхо набить.
   - Ты что! - замахал руками Церн. - Мне кусок бы сейчас в глотку не полез. По крайней мере, без пары порций укипаловки.
   - Разбежался! - фыркнул Шон. - Я тебе по-братски могу поручиться только за то, что, если тебя упекут в темницу, в твоей похлёбке окажется только то, что нужно. А то бывает, знаешь, всякое.
   Но не успел юный Смит испугаться неведомых ужасов тюремной похлёбки, как на него набросилась мама.
   - Ужель приехали? - голосила она, вне себя от радости. - Церн, сынок! В медалях весь!
   - Молодец, брателло! - восклицали братья, со всей силы хлопая его по плечам. Ощущение было не из приятных, если учесть, что старший пошёл по стопам отца и стал кузнецом, а остальные пятеро были дровосеками, плотниками и горными рабочими.
   Рядом нянюшка Ягг обнимала Шона. Она-то и заметила некомплект.
   - Ой, мальчики, а почему вас двое?
   Церн и Шон хором опустили глаза. Нянюшка насторожилась:
   - Шон! А Катрин где?
   - Эээ... мамуль... ну так вышло.
   - Что такое вышло-то? Церн! Ты что скажешь?
   Тот от неожиданности не мог связать и двух слов. Он долго пыхтел, мычал и краснел, а потом сурово ответил:
   - Я не хочу говорить об этом!
   Сразу же он понял, что связал какие-то не те слова. То ли в нём взыграла невесть откуда появившаяся вежливость, то ли он заметил пробирающуюся сквозь толпу матушку Ветровоск, но о сказанном парень здорово пожалел. Да и как тут было не пожалеть? Вежливость в нём сроду не задерживалась, а вот матушка Ветровоск знала Церна Смита с детства. Даже не так: она помнила момент его появления на свет. Поэтому она вполне представляла себе, что нужно сделать для того, чтобы он выложил всё как есть. Он, разумеется, прекрасно об этом знал, поэтому поспешил скрыться с глаз долой под прикрытием матери, отца и дюжих братьев. С Шоном нянюшка решила разобраться без лишних свидетелей, поэтому тоже уволокла его домой.
   - Они должны были вернуться втроём, - заявила напоследок матушка Ветровоск. - Между ними что-то произошло в пути.
   Нянюшка Ягг с сожалением посмотрела на давнюю подругу, сжимая при этом мёртвой хваткой запястье несчастного Шона.
   - Порасспроси Церна, Эсме, - посоветовала она, - он точно темнит. Не хочет говорить, ха! Да от твоего фирменного прищура вмиг передумает!
   Король Веренс вышел на площадь, желая поприветствовать солдат-победителей, но почему-то их не обнаружил. Народ гудел: одни видели всё, что произошло, и гадали, как же двое здоровых парней прошляпили Катрин по дороге, другие же ничего не видели и гадали, когда их, наконец, пустят за стол. Маграт со слезами на глазах сбивчиво рассказывала монарху, что произошло что-то непонятное, и празднование лучше отложить хотя бы на денёк. Тот долго слушал и кивал головой, затем посмотрел на собравшуюся толпу, покачал головой, поднял вверх руки и скрестил их в воздухе. Люди уловили знак и с разочарованными вздохами побрели к выходу из города. Никого не толкнуть было практически невозможно, но ланкрцы как-то умудрялись почтительно обходить высокую фигуру в чёрном, стараясь не встречаться с ней взглядом.
   - Сочувствую, матушка, - произнёс Веренс, подойдя к ней поближе.
   Матушка Ветровоск, казалось, только сейчас вышла из оцепенения. Она в упор посмотрела на короля ледяным взглядом пронзительно-голубых глаз и ответила:
   - Не стоит.
   Он попытался было сказать что-то ещё, но матушка развернулась и твёрдой походкой отправилась к хижине. В тот момент она решила для себя, что больше не возьмёт ни одной ученицы.
  
   Этой ночью в Овцепиках было тихо, как никогда. Ланкрский король пообещал устроить сержантам торжественный приём на следующий день, но оба были явно подавлены. Нянюшка до наступления темноты так и не смогла добиться от Шона ничего вразумительного.
   - Это всё из-за Церна - он на переправе напортачил, - заявил младший Ягг, но от подробного рассказа отказался. На него пытались натравить Грибо, но Шон был настолько рассержен, что повидавший на своём веку множество сражений кот не решился его атаковать. Нянюшка пробовала пытать сына гробовым молчанием, но оказалось, что здесь он пошёл в неё и в таком состоянии умеет молчать не хуже.
   Столица, не дождавшись ответов на вопросы, заснула тревожным сном. Заснул Ломоть. Заснули все Выселки. Заснул Дурной Зад... а зря: посреди ночи на всю деревню и добрых пять километров леса разнёсся вопль:
   - ЦЕРН!!!
   С деревьев посыпались листья и вспорхнули растревоженные птицы. Всё семейство Смитов попадало с кроватей. Братья переглянулись. Церн побледнел. Матушка Ветровоск бесшумно поднялась с кровати и двинулась в сторону леса.
   - ЦЕРН!!! - раздалось ближе. Вдобавок к крику, тот же голос постоянно отплёвывался.
   Звук долетел до столицы. Шон проснулся с радостной улыбкой на лице: не ослышался ли он?
   - По-моему, Катрин возвращается, - прошептал он.
   - По-моему, тоже, - откликнулась нянюшка Ягг, - сейчас всё узнаем.
   Она быстро собралась и тоже направилась в сторону леса, по пути столкнувшись с матушкой Ветровоск.
   - Сдаётся мне, это голос нашей Катрин, - сказала нянюшка при встрече.
   Матушка кивнула.
   - У юного Смита и впрямь рыльце в пушку, - заметила она.
   Ведьмы быстро приближались к дому Смитов, чтобы увидеть всё происходящее своими глазами и, по возможности, помочь молодому человеку избежать увечья.
   - ЦЕРН!!! - раздалось совсем близко.
   Сержант Смит открыл дверь, появился на пороге дома и самодовольно бросил:
   - Ну что ещё?
   Тут же по лбу его ударил титановый посох.
   - Дубина стоеросовая! Олух! Тормоз, каких свет не видывал! Обалдуй несчастный! Когда тебе говорят "придержи", это значит, заткнись и держи лодку, а не трави анекдоты! Я из-за тебя чуть не... чуть не... простудилась в этом водопаде!
   - Младшенькая вернулась! - умилённо констатировала нянюшка Ягг.
   Церн потирал лоб и улыбался. Облегчение от того, что по его вине никто не погиб, захлестнуло его.
   - Исправлюсь, - выдавил он.
   - Будем надеяться, - сурово произнесла матушка, выходя из леса.
   Катрин обернулась к ней, напрочь забыв про свой внешний вид, но не забыв про поклон.
   - Матушка! - воскликнула она. - Я продала имущество в Анк-Морпорке. Теперь я могу купить любой дом здесь.
   - Отсюда редко уезжают и почти не продают домов, - спокойно ответила наставница, - но, коль скоро ты моя ученица, комната на втором этаже всё ещё в твоём распоряжении.
   Катрин нащупала в кармане анк-морпоркские доллары и подумала, что они пойдут на покупку нового матраса. Под взглядами всех разбуженных людей она снова перешагнула порог матушкиного дома. Из вещей у неё остались лишь посох да дорожный мешок со сменой белья.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"