Наши с Димкой занятия кончились нелепым, неожиданным и ужасно некрасивым образом. Глупым, стыдным. До сих пор не могу этого понять... Конечно, я сама виновата, но кто же знал... кто же знал...
Женя сегодня заехал за мной в институт. После нашего объяснения я боюсь даже по мелочам ранить его. Я буду стараться его беречь. И когда он осторожно берет мою руку в свою (я уже привыкла к этому движению, этому вопросу: "Можно?") мне хочется сказать ему что-нибудь доброе. Не обязательно вслух. Можно одними глазами. Он вел меня, словно королеву. Я думала о предстоящей сессии, о том, будет или не будет автомат по английскому, о том, что давно не появлялась Оксанка, а он мог думать только обо мне. Я старательно слушала его рассказ о том, как он провел вчерашний день. Женя предложил съездить к нему, а у меня - Димкин урок... Я видела, как померкли милые серые звездочки в его глазах и уголки губ чуть опустились. Как быстро меняется его лицо! Не хочу, не могу, не умею его огорчать - тем более, сейчас. Я поступила так, как была должна поступить. Я не жалею. Словом, я взяла Женьку с собой, в квартиру тети Маши, на урок. Это стыдно, это нехорошо - приводить своих знакомых в чужую квартиру. Но не могла я отказать Женьке, какое-то шестое чувство удержало. Он отнекивался, говорил, неудобно, а глаза молили: "Возьми меня с собой! Я не знаю, куда я себя дену на эти два часа!" Ну поймите же, не каприз это!
Дома, кроме Димки, никого не было. К тому, что мы пришли вдвоем, он отнесся совершенно спокойно, ему было просто все равно. Тем более я представила Женю как знакомого Толи Вешнякова... Надо было видеть Женькину улыбку в сторону!
Мы с Димкой взялись за Серебряный век. Женя сидел на диване и что-то читал. Через некоторое время решили устроить перерыв, принесли в комнату кофе с булкой.
И тут - звонок. Тетя Маша и дядя Игорь. Судя по всему, с какого-то торжества. Дядя Игорь, кажется, немного навеселе. Тетя Маша - рвет и мечет.
- Сын! - закричала она с порога. - Возьми у меня сумки!
- Минуту! Одну минуту! - отозвался Димка.
- Не "минуту", а сейчас! - в раздражении крикнула его мать. Дядя Игорь вломился в нашу комнату и встал у двери, облокотясь на косяк. Увидел пустые чашки, глупо вытаращил глаза.
- О-о... - протянул он. - Да вас много! Что это вы тут делаете? - расслабленно продолжал он.
- И чем это вы тут занимаетесь? - с оскорбительной улыбочкой тянул дядя Игорь.
- Сын! Долго тебя ждать? - тетя Маша появилась на пороге и остолбенела, увидев нас втроем за полдником.
- Мы сейчас закончим. Это мой друг, Женя, - тихо сказала я, чувствуя себя виноватой. Семейные ссоры должны проходить без свидетелей. А крошек-то, крошек повсюду...
- Друг Женя... - повторила тетя Маша. Я так и не поняла, что это: только механическое повторение моей фразы или здесь был еще и неприятный подтекст.
- Хар-рошие у вас тут занятия! - вдруг загремел дядя Игорь. - Чае-пи-те-я!
- Игорь, уйди! Уйди, я прошу тебя! - тетя Маша начала смешно подталкивать его к двери.
- Занятия... с другом Женей... Я всегда был против... Выброшенные деньги... - ворчал дядя Игорь, слабо отбиваясь от тети Машиных рук. Я встала. Женя тоже.
- Мы сейчас уйдем, - сказал он. Я видела, как у него дергается правый уголок рта.
Тетя Маша наконец-то увела дядю Игоря.
- Батя пьян, вы же видите... Ты не думай, Лиз, - горячо начал Димка.
- Мне, действительно, не надо было приходить. Это я виноват.
- Жень, перестань. Никто не виноват.
- Лиза, можно тебя? - это тетя Маша. В ее голосе больше не было медовой ласки. Мы вышли в коридор. Она говорила тихо, так, чтобы в комнатах не было слышно. Я смотрела в ее покрасневшее, раздраженное и усталое лито и мысленно выключала звук, оставляя только движения ярко-розовых губ.
- Лиза, я считала, на тебя можно положиться. Я думала, что в наше отсутствие вы занимаетесь делом! А ты... приводишь в чужую квартиру своих знакомых! Я ничего против твоих дружков не имею. ("Дружков" - отмечала я). Может, он и порядочный парень. ("Может"... "порядочный"...) Но привести чужого человека в чужую квартиру, не спросясь родителей - это, знаешь ли, девочка моя... Ты уж прости, но я тебя знаю давно, с рождения, имею право и поучить немного! Вот. Вот так, моя милая. А я-то считала, ты осмотрительная девочка, разумная... И что это у вас за хождения в какой-то клуб, я не понимаю! Наверняка твоя затея! Наверняка! Ты его утянула! ("Наоборот, кто кого утянул!") Игорь черт-те что творит, сын не учится, я вот на тебя понадеялась, а ты... У меня к без вас голове есть об чем болеть!
Что я могла ей отвечать? Щеки горели, уши горели, и было непоправимо больно и стыдно. Где-то глубоко внутри я понимала: стало бы еще стыднее, если бы все это она мне сказала не здесь, не сейчас и не таким тоном. А так - она словно часть стыда взяла на себя.
- Неужели ты с ним распрощаться не могла? Хотя бы на время урока?
"Не могла!" - крикнуло что-то во мне. Из глаз медленно закапали слезы. Боже, как стыдно - плакать перед этой женщиной... Красной, усталой, злой, с мешками под глазами...
- Мы же занимались, решили отдохнуть...
О, как это вышло неловко!
- Так вот, Лиз. Я все поняла. Я думаю, такие... занятия надо прекращать. От них нет пользы ни тебе, ни Димке. Я думаю, ты найдешь, как провести время... А сейчас зови кавалера и идите. Мне тут не до вас... Матери, так и быть, не скажу, нечего ее огорчать...
Каждое ее слово припечатывало меня к полу. "Неправда, не надо так, я не боюсь, мама поверит!" Какая я еще девчонка! Как все стыдно, как нелепо! Она постояла, посмотрела не меня сверху вниз, развернулась и ушла на кухню.
Димка с Женей вышли из комнаты (подслушивали?). Кажется, увидели, что я плакала - Женя точно увидел.
- До свидания, - негромко сказали мы с Женей.
- До свидания, молодой человек, - разделось из кухни.
- Мама! Я с ними! Я провожу! - неожиданно крикнул Димка.
- Что-о?! - красная тетя Маша прямо-таки выскочила из кухни. - Никуда ты не пойдешь! Будешь помогать мне с ужином! Хватит! Назанимался! Работать пора!
Димка устало-обреченно посмотрел на нас по очереди. Мы с Женей протянули ему руки. Он крепко-крепко пожал Женькину к осторожно - мою...
Вот тебе и "неисправимый дух мещанства"... Кстати, вспомнилось: может, тете Маше в запале было не до того, но все-таки больше чем за полмесяца мне что-то да причиталось. Денег я бы, естественно, не взяла, но предложить-то они были обязаны? Или я так проштрафилась? Или жалко стало - платить за чаепития? Ах, Дима, Димка... Засосет тебя тети Машино болото: мягкие ковры... ступишь - и провалишься. Представляю, что она обо мне думает... В подъезде долго-долго прижималась лицом к Женькиной рубашке - она теплая, хорошая, пахнет Женькиным дезодорантом - вот и нет тети Маши. Никого нет.