- Эльфы. Кто любит эльфов? Я не знаю никого, кто относился бы хорошо к этим заносчивым тварям! - рыжебородый здоровяк с хлюпаньем проглотил остатки эля и грохнул кружкой об стол.
- Вот ты, музыкант - повернулся он ко мне с пьяным запанибратством - Как ты относишься к этим презирающим всех людей отбросам?
Я тряхнул головой, сбрасывая капюшон. Уставился в его оторопелую физиономию и произнёс - медленно, чётко:
- Отношусь - прямо. Но людей я не презираю - только свиней. Говорят, что рыжие свиньи визжат громче других пород, когда их режут - я лениво улыбнулся.
Его физиономия затмила красочностью шевелюру.
- Ах ты мразь! - взревел бородач, поднимаясь.
Глупец. Никогда и никому не советую обольщаться своим превосходством в габаритах перед легкими и тонкими в кости эльфами. Всё дело в скорости и опыте: я начинал учиться бою еще до того, как отец рыжего произнёс первое слово. Ну, а оружие... Оружие не обязано быть мечём, или топором - им может стать даже пустая рука... Или пустой кувшин.
От двери уже спешил на помощь вышибала Лэрс - несмотря на малопривлекательную внешность, он был(и остаётся) моим другом. А уж помочь в драке орк считал за удовольствие.
- Ну, нельзя же так, Стэн! - буркнул он с укоризной, сноровисто подхватив бесчувственное тело - Я то думал, что и на мою долю достанется. Вечно вы, остроухие, торопитесь...
Он приоткрыл дверь, удерживая рыжего одной рукой, затем подхватил его уже двумя, и пока дверь раздумывала - а не остаться ли ей открытой - незадачливый бородач отправился в короткий полёт. Кажется, осенняя грязь улицы привела его в чувство, но свои претензии к качеству обслуживания таверны "...асная ...иха" он предпочёл выражать на свежем воздухе, что свидетельствовало о некотором благоразумии. Лэрс же, взглядом спросив разрешения у хозяина таверны, с одобрением наблюдавшего справную работу вышибалы, подсел за мой стол с кружкой слабенького пива.
- Старею - бросил он печально - силы уже не те. Раньше такие умники через всю улицу летали, а этот на середине шлёпнулся.
- К дождю - задумчиво отозвался я - Да и здоровый он.
- Не хочешь вспомнить прошлое? - обронил он, внимательно осматривая зал в поиске новых нарушителей порядка(каковых, к его сожалению, не оказалось - сегодня в таверне были больше частью завсегдатаи, а они повадки Лэрса усвоили хорошо).
- Не думаю... Ты же знаешь - я никогда не дрался за деньги.
- Жаль - орк сдул на пол невеликую шапку пены и одним глотком уполовинил содержимое - Есть неплохая возможность. Не сваришь каши с вами, идейными. Хотя я тоже идейный: чем плоха идея подзаработать? - он ухмыльнулся.
- Мои битвы позади, - улыбнулся я - ведь я говорил...
- О, да! Бродить по дорогам и петь песни - хорошее занятие для воина! - он сплюнул на пол - Если бы я знал тебя не так хорошо, то первым сказал бы, что ты потерял смелость.
- Нет, моя потеря куда страшнее - я отвёл взгляд - я потерял веру. Я сражался за свою правду - но перед моим мечём стояли те, кто тоже считал, что сражается за правое дело. Но как одна из двух правд может правдивее? Что не правда - то ложь, а если две правды равнозначны, значит лгут обе. Две лжи прекрасно могут существовать рядом...
- Мда-а... - протянул Лэрс - Я всегда говорил, что от излишних умствований одно горе. Запутался ты, брат. Всё ведь просто: рядом с тобой хорошие парни, а впереди - плохие. Таковы правила игры.
- Я знаю. Но иногда устаёшь от правил...
- Ага, устаёшь, снимаешь доспех, откладываешь меч и начинаешь бродить по трактирам и харчевням, изливая людям свою тоску - Лэрс скривился, затем глянул с хитрецой - Может быть и мне заняться подобным? Вот только виолон мне не по руке - как думаешь, может сойдёт большой барабан?
Я фыркнул, представив подобного менестреля.
- Ну, избить тебя вряд ли попытаются, уж больно ты здоровый... Так что стоит попробовать - здесь не выдержал уже сам Лэрс и мы засмеялись в унисон. Умеет он поднять настроение.
- Споёшь? - Лэрс взглянул вопросительно, как будто не знал, что пою я почти каждый раз, как навещаю "...асную ...иху", но песни выбираю по своему вкусу - благо, у меня нет нужды петь на заказ ради пары медяков.
- Не знаю... Не хочется изливать людям свою тоску - съехидничал я.
- Кто неволит? - орк пожал могучими плечами - Ведь ты помнишь и то время, когда больше любил бои, чем странствия...
- Помню - отозвался я, тихо перебирая струны - Ведь памяти я не терял. Чтож, я спою о тех временах... Впрочем - они ведь никуда не исчезли. Для других они продолжаются...
Я сменил темп и виолон перестал шептать - он звал в бой своим тревожным и яростным напевом. Беседы смолкли - многие даже отставили кружки, замерли обернувшись к нашему столу.
Город - на острие клинка
Рядом - друга плечо
Если вера твоя крепка
Раны уже не в счёт.
Эти стены преодолеть
Только безумец мог
"- Верь мне - смерти сегодня нет!" -
Так говорил мне бог.
...я пел - и в моей памяти воскресали дни, когда я плакал после боя - так мало знакомых лиц оставалось вокруг, такой дорогой ценой мы оплачивали победу...
Ветер - это печали стрел
Дождь - печали коней
Вера напавших - печаль для стен
Вера - камней сильней!
Эти стены преодолеть
Только безумец мог.
"- Знай, что смерти сегодня нет!"
Так говорил мне бог.
...я пел - и вспоминал бои, когда ярость застилала глаза и мой доспех был словно из ведра облит кровью - бывало и такое...
Крики стервятникам пир сулят
Бойся, беги, спеши!
Но, если ты повернёшь назад
Стоит ли дальше жить?
Эти стены преодолеть
Только безумец мог
"- Парень, смерти сегодня нет!" -
Пел мне мой бог - клинок.
Я закончил резким ударом по струнам, отложил инструмент и жадно отхлебнул давно остывшее вино. Лэрс молчал, глядя на меня. Потом тихо произнёс:
- Ты действительно помнишь... Слишком хорошо помнишь - я видел это на твоём лице.
- Разве только на моём? - я смотрел на возвратившихся к своим кружкам посетителей - в их глазах, как отблеск пожара, ещё жила та жажда победы, которой когда то был одержим я.
- Ты вернёшься - произнёс Лэрс убеждённо - Однажды ты поймёшь, что дороги бесконечны, а самые сложные узлы судьбы проще всего преодолеть клинком. Что тебя ждут, а твои странствия - лишь побег от себя. Поймёшь, когда ус
танешь бежать...
- В орке заговорил философ, надо же - произнёс я с серьёзным видом.
- Что? Вроде бы я его давно переварил... - отозвался Лэрс не менее серьёзно. И мы обменялись ухмылками. Шутка - легчайший способ прервать слишком тягостную беседу. Но когда отзвучит смех, в воздухе остаётся беспокойный отзвук вопроса, на который ты не ответил. Благо, у меня был выход.
- Мне пора, большой и зелёный брат. Скоро закат - а мне не хочется ночевать в городе - я выложил на стол несколько монет за вино и разбитый кувшин(хотя по совести его стоило бы записать за рыжим. В графу "расходы на воспитание"), небрежно бросил виолон в пошитую под его форму сумку жёсткой кожи и поднялся.
- Когда тебе приестся вкус дорожной пыли - вспомни, что у тебя есть друг, который будет рад встать с тобой в первых рядах хороших парней - Лэрс сказал это совсем просто, без пафоса. Я лишь кивнул - мы не имели привычки заводить долгие ритуальные танцы при расставании.
Дверь таверны глухо стукнула. Я прислонился спиной к дощатой стене и взглянул на подкрашеные в розовый облака. Потом закрыл глаза.
Шутка - легчайший способ прервать слишком тягостную беседу, когда не знаешь, что ответить. Легчайший, но не лучший. Лучший - встать и уйти.
Но что делать, если вопросы идут за тобой? Только надеяться, что найдёшь ответы конце пути... А может быть - и за ближайшим поворотом.
Я открыл глаза, глубоко вздохнул и размашистым шагом направился к воротам.
Меня ждала дорога.