Нетылев Александр Петрович : другие произведения.

Немного для счастья (черновик)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Четвертая часть СЭН, которая вряд ли когда-нибудь будет закончена.

  Пролог
  
  Сестра Агата тяжело дышала. Крайне тяжело. Слышать её дыхание было всё равно что ощущать, как пилят твою руку. Два судорожных вдоха, прерываемых всхлипыванием, один печальный скрипучий выдох, напоминающий вой побитой собаки где-то в отдалении. Она немного пошатывалась, и казалось, что сейчас упадёт, её лицо превратилось в маску, которая выражала одновременно горе, страх и ярость. А ещё там было то, что заставило Лулу пробудиться. Там были неуверенность, паника и просьба о помощи... просьба о помощи от Агаты! Эта слегка забавная полненькая послушница всегда казалась несгибаемой независимо от обстоятельств, которые на неё обрушивались. Она стойко пережила допросы инквизиции, когда её наставник якобы убил Папу Римского и сбежал от наказания. Это было неправдой. Убийцей был доппельгангер. Она стойко пережила и сам факт предательства наставника: предательства церкви и её самой... Она не сдавалась и всегда знала, что делать, когда они работали на местах. После начала гонений на амагусов она первая выступила с инициативой прятать их в церкви, и даже на Панау, когда они разгребали все те завалы из гор трупов, забирали осиротевших детей и вывозили искалеченных и облучённых людей, она находила в себе силы улыбаться, из-за чего её полюбили буквально все. Она никогда не злилась на людей, бросавших ей в спину и голову тухлые помидоры и яйца, а иногда и камни, лишь повторяя вновь и вновь "простите их, ибо не ведают они, что творят... тупые они, короче". Казалось, что ничто в этом мире не могло сломить её: эту милую и забавную девушку и гениального лекаря, способного провести операцию без единого инструмента, при помощи лишь своих рук и божественного дара. И вот теперь, Агата сломалась. Всё, что копилось в ней все эти полгода, всё вылилось наружу, разбрызгав кровь и внутренности окружающих её людей по улицам Трикианы.
  Сестра Лулу опустила взгляд на руки подруги. Они были по локоть залиты кровью, однако Лулу знала, что самый нижний слой залит кровью не того, кого она убила, а того, кого она пыталась спасти... взгляд сместился вправо, прошёлся по лежащим на мокрых улицах изуродованным телам людей, к которым послушница не испытывала совершенно никаких эмоций, к сидящей на коленях заплаканной женщине в распахнутом, с оторванными пуговицами, пальто. Она прижимала к своей обнажённой груди то, что осталось от её маленького ребёнка, а там, за её спиной, находилась покорёженная коляска, а тело её... наверное, всё-таки, мужа, лежало там же. Ребёнок не пережил того броска о стену. Его бросили, словно бы мяч для регби. Его голова не выдержала, череп перекосился, а мозг вперемешку с кровью вытекал на брусчатку. Увидевшие это Лулу, Катрин и Агата замерли... Катрин только начинала заниматься благотворительной деятельностью, а Лулу и Агата были опытными, но на их долю никогда не выпадали такие зверства. Они видели картины даже страшней, однако такой бессмысленной жестокости, такого смеха, таких злобных криков, велящих убить амагусово отродье, топтать его ногами, которые раздавались из уст людей, часть из которых была уже почти стариками, а часть - даже младше их троих, они не видели никогда. А ведущей партией в этом кошмарном концерте был крик горечи и отчаяния женщины, которая в одночасье лишилась мужа и ребёнка.
  Сестра Агата опомнилась первой... как и всегда до этого. Она бросилась вперёд, расталкивая людей, которые не ожидали от такой маленькой послушницы такой прыти, после чего упала на колени рядом с ребёнком и принялась орудовать своими добрыми чуткими руками, которые... это было страшно осознавать, просто запихивали всё, что вытекало, обратно, и лепили голову младенца. Лулу понимала, что это конец. Агата и раньше, бывало, кого-то не могла спасти, а сейчас дело казалось попросту безнадёжным. Именно поэтому Лулу не делала ничего... она не знала, как подойти, как сказать ей, что это конец - с такой одержимостью она действовала. Ни одного лишнего движения, всё было просто великолепно, залюбоваться можно было бы, коли не осознание бесполезности всех её навыков. И тут к ней подошла донна Туччи, женщина лет пятидесяти, которая, надо сказать, не раз и не два обращалась к Агате, которая могла то, чего не могли опытные врачи - снять ей боли. Она начала кричать на Агату, называть её "пигалицей неразумной", "церковной амагусицей", "отродьем бесовским", "фанатичкой злокозненной"... как хотела бы Лулу забыть эту речь, но она помнила её всю, до последнего слова. Помнила, как Агата отталкивала женщину, как та колотила её по голове клюкой, как смеялись мужчины, как они двинулись вперёд... это всё казалось сном. Такого не бывает, не бывает таких зверств. Не бывает такой бессмысленной жестокости. Детей не пытаются затоптать ногами. Не может быть человек столь лицемерен. Не могут быть люди столь неблагодарны. Не бывает такого. Церковники неприкосновенны!
  И вот, когда кольцо сжалось, и Лулу уже не могла видеть, что происходить там, внутри, а её тело ощутило на себе чьи-то чужие руки, толпа замолчала. Не вся разом, а только то кольцо, которое начало расходиться, чтобы Лулу и Катрин смогли увидеть, что чудесные руки Агаты могут не только лечить, но и калечить. А также что лицо Сестры Агаты, самого добродушного человека на свете, может быть искажено яростью. Она одним движением впилась пальцами в низ живота донны Туччи и сжала их и, судя по тому, как увлажнялось платье умудрённой годами женщины, она просто лопнула ей мочевой пузырь... и это было только начало. Подняв руку вверх, Агата схватилась за ткань зимней куртки Туччи и рванула руку в сторону, взмахнув веером, а вылетевший вслед за рукой послушницы кишечник женщины так же, веером, упал на тела людей, среди которых Лулу заметила даже двух полицейских. Оставив ребёнка на земле, Агата встала... ровно так же, как не было ни одного лишнего движения при лечении, не было и сейчас. Лицо одной девушки она повернула на тридцать градусов, из-за чего его сильно перекосило, ведь Агата провернула лишь мышцы, а не кости. Другому мужчине она вскрыла грудную клетку, открыв рёбра, как открывают двери комода, а его лёгкое она запустила в лицо четвёртой жертве... она движение за движением уродовала и убивала людей, часть которых не могла бежать даже без её прикосновения: их желудки выворачивало прямо на мостовую от увиденного, других парализовало ужасом, третьи пытались защищаться, но их жалкое оружие было ничем против того, кто может раскромсать живот указательным пальцем, прямо сквозь одежду. Кто-то пытался бежать... бежал и тот, кто держал Лулу. Мать ребёнка ползла к нему на четвереньках, заливая весь свой путь слезами и меся руками и коленками внутренности тех, кто упал на её пути. С каким упорством ползла мать к ребёнку, с таким же сестра Агата шла к заводиле, который пытался бежать, бросая своих приспешников под ноги девушке и на нее саму, но не мог, потому что путь ему преграждали те, у кого свело желудок, и кто застыл на месте, как Лулу с Катрин. И вот, этот заводила врезался в Лулу, но не смог сдвинуть её с места: тело само отреагировало. Руки послушницы поднялись вперёд и её пальцы сжались на его плечах, полностью лишая движения... Лулу бог наградил огромной силой, которой хватило бы, чтобы удержать всю эту толпу, и которую до этого она использовала только для переноса грузов, больных и для разгребания завалов. Сейчас её сила впервые была направлена против человека...
  Как было страшно слышать дыхание сестры Агаты, так было противно слышать его оправдания, что он никого не трогал, что он никого не убивал. Это было так... не трогал, не убивал... подбивал на это. Если бы Лулу не видела всего того, что видела сегодня, вот только что, своими глазами, она бы, наверное, даже поверила бы этой речи, но сейчас... она только и смогла, что брезгливо оттолкнуть его от себя. Движение вышло слишком сильным, и его голова, ударившись о стену, деформировалась почти так же, как голова того младенца, с которого всё началось...
  
  ЧАСТЬ I. НЕЗАВЕРШЕННЫЕ ДЕЛА
  Глава 1
  
  - Просни-и-ись и пой, - пропел доктор Фортейн, открывая крышку стазис-капсулы, - Я так смотрю по её личному делу, у неё это - своего рода традиция.
  Старик обернулся в сторону стоящего рядом Чезаре Финеллы.
  - Ну, традиция - это громко сказано, - усмехнулся тот, - Но такими темпами рискует ею стать.
  Для суда над Альвой был избран его класс, но решающее слово оставалось за Виктором Фортейном, ее куратором. Надо сказать, встречи с этим человеком шпион слегка опасался: учитывая, что место преподавателя ксенобиологии освободилось после того, как Чезаре убил Франческу Штейн, лучшую ученицу Фортейна, у того могли быть к нему кое-какие претензии... Однако биолог ни разу о ней не вспоминал и оставался веселым и разговорчивым.
  Сам суд тоже был весьма необычным. Во-первых, никому ранее не приходило в голову включить в законодательство запрет на пожирание душ. Пару месяцев назад Чезаре отмечал, что в век сигмы люди изобретают новые преступления быстрее, чем органы власти определяются, как на них реагировать. ЗШН это касалось в меньшей степени, чем классических государств, но все-таки касалось.
  А во-вторых, это был последний суд, который проводят исключительно преподаватели. Хесус все-таки смог добиться предоставления студсовету права вето. Что из этого выйдет, пока было неясно, но Чезаре заранее готовился к худшему. Хорошо еще, суд над Рю он успел провести раньше: за убийство Мелиссы, с учетом всех смягчающих обстоятельств, ему была назначена охота. А дополнительно к этому преподаватель неофициально заранее определил, кто из студентов его "поймает"...
  - В отличие от прошлого раза, сейчас это был лучший вариант, - не поднимая головы, сказала Альва, - Сколько времени прошло?
  - Немного. Пара дней, - пожал плечами старик, - Все уже успели вернуться с каникул и перетереть тебе все косточки, так что, думаю, самое время заняться решением твоей судьбы.
  - И что говорят? - голос девушки звучал как-то... безразлично.
  - Отчет о результатах испытаний уже на столе у Нарьяны, - пояснил шпион, - Можешь радоваться: по результатам, ты не самая худшая. Однако твой поступок в ситуации с Мелиссой очень серьезен.
  - Достаточно серьёзен, чтобы назначить за него устранение, - хмыкнул Фортейн, - Или хотя бы исключить из школы.
  - Вообще-то, это я тут злой коп, - шутливо возмутился Чезаре.
  - А я что, сейчас веду себя не как добрый? - удивлённо поднял брови Виктор.
  - Злее меня, это уж точно. Что при моей репутации...
  - Ой, да ладно тебе! Ты же знаешь мою позицию.
  Махнув рукой, старик подкрутил один из торчавших из головы винтов. Зачем они были нужны, Чезаре был не в курсе и подозревал, что лучше ему об этом не знать.
  - Если бы меня хотели устранить, то просто дезинтегрировали бы в капсуле, - заметила Альва, - Значит, изгнание? Можно, я заберу наработки по проектам?
  - А тебе так хочется покинуть школу? - поинтересовался ксенобиолог.
  - Нет, - покачала головой блондинка, - А мое мнение что-то решает?
  - Разумеется, нет, мы тебя просто так разбудили, - ответил старик таким тоном, что было нереально понять, шутит он или серьёзен.
  - Ну, вот видите.
  Чезаре покачал головой:
  - Определенно, нужно было позвать Марию, Акеми или хотя бы Ская. Мне пускаться в утешения как-то не с руки, а без этого, по всей видимости, разговор будет неконструктивный.
  - Утешения? - не поняла Альва.
  - Ну, ты сейчас каждым словом и жестом на них старательно нарываешься, - заметил Виктор, доставая из кармана пачку тяжёлых ментоловых сигарет.
  Пожирательница душ раздраженно мотнула головой:
  - Давайте, вы сначала уберете странную неопределённость моего будущего, а уже потом, если захотите, будете утешать?
  - Убрать неопределенность будущего можно только совместно, - усмехнулся кардинал, - У нас, знаете ли, в школе порядки довольно демократичные... Хоть тоталитарист во мне и негодует по этому поводу.
  - Не я предложила устранение или изгнание, - поморщилась она.
  - Да, зато ты их заслужила, - пожал плечами биолог, - И за первое сейчас ратует по меньшей мере половина школы.
  - Что вы от меня-то хотите?
  - Увидеть, есть у тебя понимание проблемы, или все совсем глухо.
  - Иначе говоря, расскажите нам о своей трактовке событий, - пояснил Чезаре. Он выглядел, как ни странно, менее враждебно, чем Фортейн. Впрочем, это ничего не значило. Макиавеллист даже убивать мог с улыбочкой.
  Тяжело вздохнув, Альва прикрыла глаза и не открывая их начала:
  - Когда Ёсикава убил Мелиссу, сигма-проекторов после землетрясения в зоне досягаемости не было, и я решила попробовать спасти хотя бы её сознание пожирателизацией...
  Замолчав, Аманда напряглась, а потом зло продолжила:
  - А в результате душа уничтожена, тело непригодно для воскрешения, меня ненавидит половина школы, - девушка со злостью ударила по стенке стазисзильника, - Все, чего я добилась, это перевела ситуацию из состояния "нехорошо" в состояние "хуже некуда".
  - Вы сознаете, что сами пережили слияние только благодаря своим способностям биоэнергетика? - спросил Чезаре.
  Судя по ее взгляду, не сознавала. Впрочем, она не знала, что слияние было экспериментом Нарьяны. Одним из многих, которые казались недопустимыми даже ему.
  - Ну, а как насчет угроз Сибилле? - спросил Фортейн.
  - Ну уж простите, не каждый день вместо спасения окончательно убиваешь человека, - едко отозвалась Альва.
  - То есть, ты считаешь, что имеешь право одним косяком оправдывать другой косяк? - задумчиво поинтересовался старик.
  - Они все связаны. Я не вижу смысла в этом разговоре, чего вы пытаетесь добиться? - раздраженно спросила она, - Хотите доказать мне, что я наделала глупостей? Как будто я этого не понимаю.
  - Похоже, действительно, смысла нет, - вздохнул Виктор, переводя взгляд на Чезаре, - Объект показывает полное отсутствие способностей к обучению.
  - Объект показывает низкую эмоциональную устойчивость, - возразил Чезаре, - К сожалению, на данный момент я не вижу возможности предотвратить повторное пресечение порога, но тем не менее... Если бы это было основанием избавиться от нее, мы бы не держали Рокиа, Уайта и Лумхольц.
  - Даже Рокиа не представляет такой угрозы для окружающих, - заметил биолог, - Не говоря уж о Уайте и Лумхольц.
  - Ага, Фрея в курсе, - фыркнул шпион, - А еще Акира, Соня, Ячжи...
  - Ох уж у вас тут творится... - покачал головой Виктор, - И одни сплошные женские имена. Я всегда знал, что всё зло из-за женщин. Значит, мне только предстоит увидеть всё самое весёлое, да?
  - А то! - ухмыльнулся Чезаре.
  - В любом случае, за те недели, что я тут, Лумхольц не устроила ничего, что мне приходилось расхлёбывать... в отличие от вас, - старик обернулся в сторону Альвы, - Ну, я так понимаю, можно будет ограничиться изгнанием. Раз уж нас сюда позвали решать, значит, вроде как хотели сделать всё по-хорошему.
  Альва какое-то время помолчала, а потом спокойным, даже просящим тоном спросила:
  - В таком случае, можно неделю отсрочки?
  Виктор взглядом переадресовал вопрос коллеге, и тот пожал плечами:
  - Думаю, вреда от этого не будет.
  - Ну, раз возражений нет, значит, у тебе неделя, - мужчина зачем-то проверил время на часах.
  - Я постараюсь успеть.
  С этими словами Альва направилась к выходу. Какое-то время Чезаре смотрел ей вслед, а потом покачал головой:
  - Надеюсь, этого достаточно.
  - Понятия не имею, - развёл руками собеседник, - Я тут без году неделя. Кстати, когда можно будет взглянуть на отчёты по Панау? А то, интересно же, чего ждать. Впереди Йоль, не хотелось бы повторить судьбу государства в масштабе мира.
  - Да я не про наказание, - поморщился шпион, доставая планшет и сбрасывая ученому копию отчетов, - Я хотел решить вопрос без обид. Получилось ли - вот в чем вопрос. Пожалуй, нужно будет отдать приказ проследить за ней.
  - Мне неинтересны обиды человека, который, не задумываясь, обижает других.
  - Дело не в том, что меня волнуют ее чувства или что-нибудь вроде того, - покачал головой кардинал, - Просто... Как бы это лучше объяснить... Накануне отъезда в Панау я услышал занятную фразу. "Можно убить человека в ЗШН, но нельзя убить ЗШН в человеке". С изгнанием ровно то же самое. Воспитанники Нарьяны не опускают руки... А Альва отличается даже от них. Фактически, Альва, такая, какая она есть сейчас, родилась здесь. Так что - я уверен, что в большом мире она не опустит руки. Она еще всплывет. Как политик, ученый, корпорант, террорист или спецагент. И во всех этих случаях для нас желательно, чтобы она была нам другом, а не врагом.
  - Как знаешь, - интереса в голосе Фортейна не слышалось.
  Чезаре пожал плечом, не собираясь убеждать его. Он не сомневался, что прав. Нарьяна допускала ошибку, чересчур пренебрежительно относясь к внешнему миру. И если поддержки СМИ и Интерсигмы он добивался личным влиянием, деньгами и шантажом, то остальное... В Панау это уже привело к тайной войне, - лишь потому, что они упустили из виду наследие G-Tech, дав отожраться разрушителям Касабланки. И теперь он хотел сделать все возможное, чтобы избежать повторения этой ошибки. Фальк была первым вкладом в будущее... Точнее, вторым. После Мендозы.
  - Лады! - махнул рукой доктор, двигаясь на выход, - Я пошёл свежую лекцию готовить.
  Макиавеллист остался в классе. Ему, в общем-то, предстояло заняться тем же... Хотя кого он обманывал? Его лекции все чаще превращались в чистый экспромт, что ему, с его привычкой все планировать и рассчитывать, не особенно нравилось. Но выбора не было: и без того не бывший лентяем и бездельником кардинал с недавних пор буквально загонял себя работой. Во время Панауанского инцидента боевики корпорации под названием АТА попытались похитить его возлюбленную из-за ее уникальных способностей к сигма-контролю. Тогда же студент Тайам Рокиа своими необдуманными действиями подставил ЗШН под угрозу превращения в общего врага всех цивилизованных государств. Чтобы решить обе проблемы разом, Чезаре пришлось открыть третий фронт. К противостоянию с весенниками и подготовке к Йолю добавилась тайная война с АТА. Все действия Тайама были свалены на них. Оставалось лишь уверенно одерживать над ними верх в борьбе влияний, чтобы им было не до Марии, а мировому сообществу - не до того, чтобы предъявлять ЗШН обвинения в геноциде.
  Оставалась лишь одна проблема. Хесус Эдуардес, похоже, всерьез вознамерился открыть четвертый фронт. Самый опасный фронт: фронт борьбы за власть и влияние внутри ЗШН. Сейчас, оглядываясь назад, Чезаре испытывал жгучий стыд от осознания того, насколько страшные последствия имел его срыв тогда, на авианосце. Он продемонстрировал слабость при скоплении студентов, и те немедленно превратились в стаю акул, почуявших запах крови.
  Впрочем, к чему кривить душой? Этот срыв был лишь последней в ряду его ошибок. Он последовательно строил имидж "несносного гения". Но слишком поздно понял, что и несносность, и гениальность прощают лишь тем, кто идеален во всем. Умственно, физически, морально. В Панау он упустил из виду несколько важных факторов и в результате утратил контроль над ситуацией. Последствием его ошибок стали миллионы человеческих смертей, в том числе и смерти нескольких десятков его людей.
  А студенты резко увидели, что кардинал Финелла, убийца демонов и спаситель городов, - в действительности, обычный человек.
  И даже не сказать чтобы очень хороший человек.
  Что ж, он не собирался сдаваться так просто. И даже не то было главным, что в его рукаве второй день скрывался лисий хвост. На своих лекциях он излагал студентам свой взгляд на устройство государства. Он не питал надежды, что они все вдруг резко прозреют и поймут всю опасность того общества, что строят либералы вроде Хесуса.
  Достаточно будет, если хотя бы некоторые из них задумаются.
  - Здравствуйте, профессор!
  Как оно часто бывало, первой в класс заявилась Заза. Практически с самого своего появления в ЗШН она была его негласным осведомителем... Но со временем стала вырастать из этой роли. Некогда ему даже советовали предложить ей вступить в Нулевой отряд, но сейчас, в преддверие Йоля, это было бы глупой растратой таланта. Заза была умна, пронырлива, но не сказать чтобы сильна. Чем рисковать ею в поле, лучше было доверить ей пост ведущей ЗШН-ньюс; которой Нарьяна от особых щедрот обещала выделить "Всевидящее око".
  Сигмафин с душой Винессы Джексон и одну из составляющих наступательно-оборонительной системы "Ультиматум".
  - Привет, Заза. Присаживайся: думаю, остальные скоро будут, - сказав это, Чезаре интеллигентным жестом поправил очки.
  Эти очки были одновременно его гордостью и весьма и весьма тревожным признаком. Внешне похожие на самые обыкновенные очки для слабовидящих, внутри они были полным аналогом визоров, использовавшихся спецназом Панау, да и уже не только Панау. Нейронный интерфейс, шестнадцатикратный зум, микрокомпьютер, средство связи, режимы теплового и сигма-зрения, а также сонара, - впечатляющий наборчик.
  Без которого раньше он прекрасно обходился. До того, как отдых на курорте превратился в кошмар. Тогда он и бронежилет под одеждой предпочитал без надобности не носить. Теперь носил.
  - И да, - сказала девочка, садясь за первую парту, - Сегодня и завтра Патридж не будет на занятиях.
  - Почему? - спросил он.
  - Понятия не имею. Сегодня её нет, завтра тоже не будет. Послезавтра не уверена - не узнавала ещё. В любом случае, это не может быть просто так. Она и раньше порой лекции пропускала, но чтобы целыми днями забивать...
  Что ж, как ни странно (а может, напротив, как раз вполне логично?), самые младшие из учеников ЗШН быстрее всех осваивали возможности "Хроноса". Глядя, как Заза с уверенностью говорит о том, что видела и слышала завтра, Чезаре чувствовал себя столетним стариком, которому внук показывает новый айпад. Сам он приучился не теряться в "Хроносе", но намеренно путешествовал в прошлое или будущее редко и строго по необходимости. А что там с Патридж, надо бы узнать. У Нарьяны, помнится, были на магов-менталистов большие планы...
  Тем временем студенты начали подтягиваться. Брат и сестра Елена и Воланд фон Рейлисы; троица мико - Юна, Ячжи и Хаяси. Все пятеро - его ученики. Правда, двое из них мечтали его убить, а еще одна после того, как стала свидетельницей бойни между мико и студентами, ходила на лекции с таким видом, будто ее принуждают. В лучшем случае к хождению на лекции.
  - Если что, я, как всегда, в своём уголке, - сказала подружкам Хаяси, после чего направилась на самую "галерку". Со стороны двери, ибо парта сзади у окна традиционно оставалась за Рю. Пожалуй, единственным из студентов, кто не в состоянии оценить связанного с этим символизма. Несмотря на все подтрунивания Рейко.
  - И зачем она вообще ходит, если посещение занятий свободное? - задала риторический вопрос лисичка Ячжи, - Всё равно ведь ничему не хочет научиться.
  - А ты думаешь, бабушка с дедушкой ей простят такой подход? - фыркнула Юна, вместе с ней занимая местечко во втором ряду.
  А затем на лекцию за каким-то бесом ввалился именно тот студент, которого преподаватель меньше всего хотел тут видеть.
  - Привет... профессор, - замедленно, как под кайфом, сказал Тайам Рокиа.
  - Присаживайтесь, - Чезаре указал на одну из дальних парт. Прибавить к этому пару крепких выражений он считал ниже своего достоинства, а пару выстрелов кислотного больверка - не позволила бы Нарьяна. Но интонация голоса с лихвой компенсировала то, что его агенты так и не смогли добыть заклинание заморозки. Только воспламенение, лечение, определение направления и четыре вида призыва демонов.
  - Ждем еще пять минут для тех, кому даже Хронос не помогает не опаздывать, потом начинаем.
  - Ай-ай-ай-ай! - услышал он в следующую секунду, после чего в кабинет буквально кубарем вкатилась зеленоволосая девочка. Есикава Аки, сестра (официально) или фемклон (по факту) Рю, его протеже. Амагус-телепортер, между прочим.
  - Кавай-кавай, профессор-сама! - провозгласила сунувшаяся в класс следом за ней блондинистая голова с кошачьими ушами, - Ня же!
  Это, разумеется, был Феликс Столл. Большинству студентов он был известен как раздражающий, но безобидный раздолбай, хулиган и извращенец. Чезаре подозревал, что в действительности этот парень куда опаснее, чем кажется. Его внешность по формальным признакам соответствовала внешности скрывавшейся чудотворицы Катерины во всем, кроме пола. А глупая шутка на недавнем балу, если вдуматься, сыграла важную роль в настройке студентов против единственного в ЗШН, кто активно занимался ее поисками...
  - Некоторые коты никогда не меняются, - фыркнул Кристиан, отодвигая Феликса немного в сторону, чтобы войти. Снова в костюме, который он начал носить в последнее время, приходя на занятия, причёсанный и какой-то... одомашненный. Что ж, у него были на то причины. Юна, которой он недавно сделал предложение, вполне его... одомашнила.
  - Кстати, Хуру, твои подружки тут, как я и обещал! - крикнул куда-то в сторону Феликс.
  - О, нет, - сокрушенно опустила голову Ячжи, уже наверняка почуявшая силу старшего сородича.
  - Это уже начинает надоедать, - прокомментировал Воланд, скрывая лицо ладонью.
  - А? - непонимающе оглянулась Аки, - Что?
  - Время фансервиса, - пояснил Крис за секунду до того, как на сцене появилось новое действующее лицо.
  - Ой, девочки! - радостно воскликнула Хуру и тут же, споткнувшись об Кристиана, рухнула прямо на Аки.
  Эта мико, конечно, была неуклюжей, но дело было в другом. Еще в детстве она получила дар от кицунэ (не собиравшейся спрашивать, нужен ли ей этот дар и собирается ли она его использовать). Способность соблазнять; мужчин или женщин - неважно. Вот только при всей своей красоте Хуру была скромна и религиозна. Сила кицунэ копилась в ней без толку. И когда заключенные в ней природные духи начинали скучать, случалось что-то вроде этого.
  Хуру хоть и ненамного превосходила Аки ростом, была заметно тяжелее (не толстой, впрочем: к удовольствию многочисленных свидетелей, ее вес отложился, как выражалась профессор Кобаяши, в стратегически важных местах). Она попросту сбила миниатюрную японку с ног, приземлившись с ней лицом к лицу и к тому же умудрившись потерять пояс от кимоно.
  - С-с-страйк! - выкрикнул Феликс, вскидывая кулак, - Лоли-юри-фансервис!
  - Феликс, ты козёл, ты в курсе? - поинтересовалась у него Юна, смеряя парня хмурым взглядом.
  - Как Феликс, так козёл, а как Вернер, так сводник, - закатил глаза парень.
  - Ты сводишь Хуру и Аки? - ухмыльнулся Чезаре, поднимая зеленоволосую на ноги, - Это статья, ты в курсе?
  Строго говоря, по японским меркам биологический возраст Аки как раз соответствовал самому началу возраста согласия. Но так как больше половины присутствующих были людьми запада (Чезаре, хоть его и звали на самом деле Рэку, относил себя к этой же категории), для них это действительно была статья.
  - Сводничество и насильственный фансервис - это две разные вещи, и не стоит их путать, - назидательно сообщил канадец, прежде чем усесться рядом с Юной.
  - А-а... а у вас что? Л-лекция? - смущённо пискнула Хуру, поплотнее запахнув кимоно и оглядываясь на студентов.
  - Ну что вы, - ехидно ухмыльнулся Чезаре, - У нас собрание Тайного Комитета по Управлению Миром.
  - Э-э-э... Что, правда? - удивлённо хлопнула глазками мико.
  - Так, профессор, хватит тут портить чистый, незамутнённый макиавеллизмом разум, - фыркнул Крис, доставая из сумки планшет и запуская его.
  - Шучу, конечно, - фыркнул профессор, - Лекция у нас, лекция... И нет, шутки - это не макиавеллизм. Порой даже наоборот.
  Девушка густо покраснела и буквально выбежала за дверь:
  - Я-лучше-снаружи-подожду!
  - Что ж, - философски заметил кардинал, - Давайте, что ли, начинать.
  До каникул он предполагал рассмотреть тему политических убийств. Он полагал, что многие из студентов сочтут ее... любопытной. Но из-за противостояния с Хесусом он решил больше касаться вопросов государственного устройства.
  - Итак, тема лекции - система сдержек и противовесов.
  Заскрипели ручки и застучали клавиши. Дождавшись, пока студенты запишут тему, Чезаре продолжил:
  - Начнем, как водится, издалека. Как вы думаете, зачем вообще нужно государство? Хаяси?
  Мико в заднем ряду хмуро посмотрела на него и выдала:
  - Чтобы макиавеллистам было чем заняться?
  - Забавная идея, но хороший макиавеллист всегда найдет чем заняться, - невозмутимо ответил макиавеллист, - Кристиан?
  - Возможно, дело в экономике, - предположил телекинетик, - Когда один человек или семья оказывается не в состоянии производить все необходимое, возникает потребность объединяться с другими семьями. По сути - в государство.
  - Вариант неплохой, - одобрил Чезаре, - Но ведь всякое уважающее себя государство торгует и с теми, кто в него не входит. Вы хотите сказать, что оно плохо исполняет свою роль?
  Студент лишь развел руками. А зеленоволосая неподалеку от него что-то пробормотала, уставившись в стол.
  - Да, Аки, у вас есть версия?
  Девочка испуганно подняла глаза. Повинуясь жесту кардинала, она встала. После чего, краснея и запинаясь, предположила:
  - Потому что одному страшно?
  Понимания на лицах присутствующих не отразилось. Однако Чезаре медленно кивнул:
  - Мысль верная. Но кого человек боится?
  Похоже, зеленоволосая не собиралась развивать свою мысль. И, чуть подождав, преподаватель продолжил за нее:
  - Главное, чего боится любой человек, это другие люди. Животное или стихия могут быть опасны, но им никогда не сравниться в этом с человеком. Именно необходимость уберечься от угрозы со стороны людей знаменует собой переход от родоплеменного строя к настоящему государству.
  Жестом он позволил Аки сесть, после чего оглядел класс. Что ж, кажется, определенный интерес начало лекции вызвало. Ну, не у Хаяси, разумеется, и не у Тайама.
  - Главное отличие государства от родоплеменного союза: в государстве каждого его жителя так или иначе окружают посторонние. Люди, от которых следует ждать чего-то нехорошего.
  - Обязательно нехорошего? - спросила Аки.
  - Не всегда, но часто. Поймите простую вещь. Большинство людей вовсе не отличаются ни порядочностью, ни, что самое главное, умом. Это очевидно чисто этимологически: ничто, чем можно отличаться, не может быть нормой. У большинства населения уровень и того, и другого достаточно невысок; и это даже если забыть про то, что отклонения возможны в обе стороны.
  Выразительный взгляд преподавателя на Рокиа не оставлял сомнений в том, кого он считал наглядным подтверждением. Тому, впрочем, было пофиг: кажется, он спал с открытыми глазами. Что ж, когда Тайам спит, он по крайней мере ничего не разрушает, никого не убивает и не насилует...
  - Таким образом, - продолжал Чезаре, - Мы приходим к одной из ключевых составляющих государства. Свод законов, наглядно объясняющий части населения "от среднего и ниже", что украсть соседский урожай, убить самого соседа, если вздумает возмущаться, и напоследок силком развлечься с его женой, - это тупиковый путь, хоть он и кажется проще, чем своим трудом разбогатеть и сравнительно честно наставлять соседу рога.
  Эта последняя фраза вызвала сдержанные смешки Воланда и Кристиана. Юна и Елена, напротив, неодобрительно нахмурились.
  - К этой составляющей примыкает вторая, - продолжал он, - Репрессивный аппарат, который уже должен объяснить, ПОЧЕМУ это тупиковый путь. Наглядно объяснить, чтобы даже до самых тупых дошло.
  - Так уж прямо обязательно репрессивный, - усомнился Крис, - А как же демократия и прочий либерализм? Или вы имеете в виду, что их придумали позже?
  "Или просто считаете их тоже тупиковым путем", - ясно слышалось в его голосе. Неприязнь Чезаре к идеям демократии была хорошо известна. Несколько раз он требовал от студентов объяснить ее фактические отличия от охлократии - власти толпы. Пока никто не справился.
  - Давайте не будем уподобляться безграмотным журналистам, - поморщился шпион, - У них частый пунктик - развешивать ярлыки "хорошее" и "плохое", игнорируя ради этого фактическое значение и происхождение слова.
  Он заметил, что это упоминание совсем не порадовало Елену фон Рейлис. Что тут сказать, семейная идеология Рейлисов была особенно частой "жертвой" такого подхода. Сплошь и рядом журналисты употребляли термин "нацизм" в значении "ну плохие они, плохие, поняли?". Сильнее доставалось разве что фашизму, но не всякий журналист вообще понимал, где тут разница.
  - Слово "репрессия" происходит от латинского "repressio", - поделился знаниями итальянец, - Это слово означает "подавление". И сам термин значит всего лишь применяемые государством карательные меры. Меры наказания, иными словами. С этой точки зрения даже самая гуманная тюрьма в мире отличается от массовых расстрелов лишь своей вопиющей бесполезностью. А почему такая тюрьма бесполезна? Заза?
  - Потому что ее не боятся, - бодро отрапортовала девочка, - Она не давит на третью ступень.
  - По-моему, вы начали как-то уж слишком издалека, - заметила Елена.
  - Терпение, виконтесса, терпение. Лекция - она как женщина: без прелюдии обойтись, конечно, можно, но если хотите, чтобы все прошло к взаимному удовольствию, не стоит спешить.
  Позволив себе эту пошлую шутку, кардинал повернулся к доске и нарисовал на ней два круга. На одном, большем, было написано "общество", на другом - "репрессивный аппарат". От второго к первому вела стрелка.
  - Схема простая, - сообщил Чезаре, - И хоть говорят, что все гениальное просто, это явно не тот случай. Теоретически, удерживать толпу в узде должны наиболее умные и порядочные граждане. Сознательные, если хотите обозначить эти качества одним словом. Однако реальность, разумеется, более жестока. Возможность карать и миловать - это власть. А власть и сама выступает важным мотивом, и дает ключ к удовлетворению целого ряда мотивов поменьше. Поэтому к ней тянутся как достойные, так и серости и бездарности. А способа со стопроцентной надежностью отделить одних от других, к сожалению, до сих пор не придумано. Собственно, вся история человечества - попытки построить меритократию; на практике, однако, получается либо аристократия, либо плутократия, либо демократия. Последней участи не избежала и наша школа.
  - Вы опять отвлеклись, - хмуро сказала виконтесса, демократическим путем получившая должность Королевы Школы.
  - И если лекция как женщина, то она должна быть обижена подобным пренебрежением, - поддержала ее Ячжи.
  Пожав плечами, Чезаре дорисовал рядом с малым кружком череп.
  - Отсюда следствие: те, кто должны защищать общество, при неудачном подборе людей сами становятся угрозой ему. "Оборотни в погонах", чиновники-самодуры и прочий контингент такого рода. А какой стандартный способ для общества бороться с новой угрозой?
  Он обвел глазами класс и пояснил:
  - Создать специальный орган для борьбы с этой угрозой. Так же, как всего через месяц после открытия сигмы была создана Интерсигма.
  К двум кружкам добавился третий. Он был помечен как "орган контроля", и стрелка от него вела к "репрессивному аппарату". После чего оглядел получившуюся конструкцию и размашисто перечеркнул.
  - Скажу вам честно: этот вариант - наихудший из всех возможных. Своего рода аналог "Зловещей долины" для политики. Это, с одной стороны, не помогает работе репрессивного органа, если проблема в нем. С другой, точно так же вешает ее, если проблема в органе контроля. То есть, по чистой теории вероятности шанс того, что эта система не будет работать как надо, в два раза больше.
  - И именно этот вариант собираются вводить у нас в школе, - негромко прокомментировала Заза.
  Чезаре молча кивнул. Фактически, его уже ввели.
  Он собрался было продолжить, но в этот момент дверь с грохотом распахнулась. На пороге возникла та, кого никак не могло тут быть. Большая часть присутствующих знала эту статную темноволосую девушку лично, меньшая - знала по рассказам. Знала как мажорку, наркоманку, редкостную суку и "бешеного киборга".
  Знала как Анну Варгас.
  На самом деле, разумеется, это была не настоящая Анна. Настоящая Анна была казнена лично Нарьяной. И чтобы избежать конфликта с ее отцом, диктатором Колумбии, было решено придать ее облик накосячившей в то же время Кирии Сольтхильд, платнице, боевой танцовщице и будущему офицеру "Тампля".
  Именно она стояла сейчас перед студентами. И знание этого позволило Чезаре сориентироваться первым.
  - Здравствуйте, синьорита Варгас, - с демонстративным пофигизмом заметил он, - Вы опоздали. Присаживайтесь.
  - Но... Ты... Как... Этого не может быть... - пробормотал Кристиан, после чего, осененный догадкой, повернулся к преподавателю:
  - Ваши проделки, отче?
  - А что чуть что, сразу отче? - всплеснул руками Чезаре с настолько невинным видом, что любой, кто знал его хоть немного, не усомнился бы, что это именно его проделки, - Я пока что не настолько святой, чтобы воскрешать мертвых!
  На этих словах он заметил, что Феликс смотрит на лже-Анну с не меньшим шоком, чем когда-то безответно влюбленный в нее Кристиан, и торопливо переключил очки в режим сигма-зрения. Он не был специалистом по сигме, но шпион хорошо знал простой факт.
  Сигма-структура обычного человека не меняется от любопытства. В большинстве случаев, если не брать критических ран и тому подобного, она статична. А вот у мага она меняется, как только он пытается пользоваться своими силами.
  Структура Феликса как будто "потянулась" к девушке... Но тут же дала задний ход. Еще бы пара секунд, и Чезаре бы ничего не заметил. Парень резко встал и направился к выходу.
  - Пойду я... БФГ собирать, - бросил он перед тем, как выйти. Он казался расстроенным и разочарованным. Преподаватель подумал, не стоит ли задержать его, но решил, что это вызовет ненужные подозрения. В конце концов, ничего кроме косвенных улик на Феликса по-прежнему не было, а посещение лекций полностью свободное. Шпион ограничился тем, что послал вслед ему "сойку" - миниатюрного дрона, оснащенного модулем связи: практически таким же, как в его голове, только взрывное устройство активировалось не потерей пульса, а командой оператора.
  А тем временем "Анна" нагло уселась рядом с Тайамом, толкнув его при этом, и провозгласила на весь класс:
  - Вот ты где! Я слышала, ты недавно дохрена людей выпилил, это правда?
  "Переигрывает", - подумал Чезаре, наблюдая явление киборга народу. Благо, реакция Тайама тоже заслуживала внимания.
  - Ты?.. - ошарашенно переспросил сигма-гибрид. Ну да, у него же был с ней роман. Как бы он ни презирал ее, не мог остаться к ее чудесному воскрешению совсем равнодушным.
  Кирия обняла юношу за шею, но это "объятие" было весьма грубым и наверняка болезненным.
  - А ещё, я слышала, у тебя тут завелась пара романов, - она подозрительно ласково улыбнулась, - Оно хоть того стоило?
  - Допустим, - процедил сквозь зубы Тайам, - Даже допустим, что тебя действительно воскресили. С какого-то черта. И с твоим крайне резким характером ты первым делом направилась сюда, а не к Нарьяне. Выяснять отношения. И?
  - Захотелось, - ответила она и сунула ему прямо под нос пачку чипсов, - Хочешь?
  - Почему бы и нет, - пожал плечами гибрид, - Сама понимаешь, ты умерла, и я был так одинок и несчастен...
  - Не беда, - фыркнула "Анна", - Я вернулась. Фрея сказала, ты согласился на трансгендер. Пойдем вместе?
  - Трансгендерный Тайам? - в ужасе воскликнул Воланд, - Школа протянет до первых его критических дней!
  - В таком случае, мы просто обязаны успеть закончить лекцию, пока у него их нет, - усмехнулся Чезаре.
  - А вам кто-то мешает? - фыркнул немец.
  Чезаре молча пожал плечами и дорисовал две коротких линии, сделав таким образом стрелку двухсторонней.
  - Так ненамного лучше. В идеальном мире это гарантировало бы грамотную работу обоих органов. На практике же мы практически гарантированно получаем две группы, бодающихся друг с другом, вместо того чтобы делом заниматься.
  - Вас послушать, - не удержался Воланд, - Так все вокруг дураки, один вы умный.
  - Не все, - невозмутимо ответил кардинал, - Но увы, таких гораздо больше, чем хотелось бы... За что я и недолюбливаю любые идеи, ставящие во главу угла большинство. Мнение большинства не является истиной. Желания большинства не являются общим благом... Собственно, между благом и желаниями вообще обычно мало общего: как говорил один мудрый еврей, "мне неинтересно, чего хочет народ, я знаю, что народу нужно". Такая "идише маме" в формате целого государства.
  - Это напоминает диктатуру, - заметила Елена, явно не без труда воздержавшись от комментариев на тему евреев.
  - Companera, ты так говоришь, будто это что-то плохое! - возразила Кирия.
  Виконтесса неодобрительно нахмурилась. То ли не считала, что в диктатуре нет ничего плохого, то ли ей не нравились манеры лже-колумбийки, то ли то, что ее обозвали компанерой.
  - Тут все зависит от личности диктатора, - хмыкнул Чезаре, - В истории бывало всякое. Юлий Цезарь был диктатором, и Пол Пот был диктатором, а какая разница в результатах... Но в любом случае, чем меньше людей задействовано, тем меньше риск, что среди них затесается недостойный.
  - Но больше последствия, если все-таки затесается, - указал Крис.
  - Именно. И именно поэтому и была придумана система сдержек и противовесов.
  Чезаре стер с доски старый рисунок и нарисовал вместо него новый. Теперь общество было в центре. Вокруг него располагались три кружка, которые он поленился подписывать. Все они были соединены друг с другом двухсторонними стрелками.
  - В самом простом варианте она насчитывает три компонента, уравновешивающих друг друга. Если общество крупное, с которым малыми силами не управиться, можно и увеличить их число; но в правильной системе оно остается одновременно нечетным и простым.
  - Что значит "простым"? - подняла голову от записей Аки.
  - Делится только на себя и единицу, - вместо Чезаре пояснил Воланд.
  - Именно так, - кивнул преподаватель, - Часто за основу берется деление на законодательную, исполнительную и судебную ветви власти, но строго говоря, это необязательно. Так, Триумвират Цезарь-Красс-Помпей представлял собой типичную систему сдержек и противовесов, но явной ассоциации с ветвями власти его участники не имели. К слову, Триумвират вообще показателен в этом плане. Пока он включал в себя троих, он полностью исполнял свою работу: поддерживал стабильность политической системы Республики. Если бы кто-то стал бузить, двое других приструнили бы его быстро и жестоко. Но когда Красс погиб, двое оставшихся в скором времени вцепились друг другу в глотки. Началась гражданская война, окончившаяся гибелью Помпея и созданием диктатуры во главе с Цезарем. Это, как уже было сказано, не худший вариант: один в данном случае лучше, чем двое, но хуже, чем трое. Что более неприятно, гражданская война и последующие меры по удержанию контроля испортили ему репутацию, что в итоге и привело к заговору, окончившемуся успехом вопреки собственной абсурдности.
  Что ж, в данном случае он прекрасно понимал этого тезку. Он сам безо всякой гражданской войны испортил свою репутацию. И недалек был тот день, когда кто-то из потерявших страх студентов попытается избавиться от него: не по непониманию последствий, как Алистер с его ледяным заклятием, а осознанно.
  Чезаре был к этому готов.
  - Итак, в чем же суть системы сдержек и противовесов? - продолжил он, - Если вкратце, то суть в том, что она сводит к минимуму возможность превращения работы органов власти в позиционную войну. Необходимость простого числа обусловлена тем, чтобы система не могла разделиться на равные части, кроме как в режиме "каждый за себя". Хуже непростого числа здесь может быть только четное: это просто приглашение к делению на две фракции, два полюса. Пример Холодной Войны показывает, до чего это доводит.
  Заза, что-то гуглившая на планшете, подняла руку:
  - Но ведь эти правила не всегда соблюдаются.
  - А статистика ДТП показывает, что не все садятся за руль трезвыми, - парировал Чезаре, - Потому как глупость - это, как говорится, постоянно действующий фактор. Его всегда надо учитывать, потому что истребить его полностью невозможно.
  - Давайте начистоту, - мрачно высказалась Елена, - Вы таким образом подводите нас к мысли, что инициатива Хесуса с контролем над решениями Совета - глупость?
  - Я этого не говорил, - макиавеллист невесело усмехнулся, - Но вообще, да, это так.
  Он прекрасно знал, что Елена была безответно влюблена в Хесуса. Как, в общем-то, и половина студенток. Чем и обуславливалась популярность всех его решений. Лицо демократии, что называется. Неважно, что говорит политик, главное, чтобы ему хватало обаяния убедить в своей правоте людей, ни черта не понимающих в вопросе. Чезаре его хватало ровно до тех пор, пока не возникала необходимость в эмпатии. Затем он нередко рушил весь эффект, ненамеренно раздражая людей.
  - Но о том, насколько соответствуют материалу системы, с которыми вы сталкиваетесь на практике, я предлагаю вам подумать на досуге. У кого-нибудь есть вопросы по теме лекции?
  Елена нахмурилась и промолчала. Воланд порывался что-то сказать, но она удержала его за руку и выразительно покачала головой. Кирия огляделась и вынесла вердикт:
  - Ску-у-учно!
  - Раз вопросов нет, все свободны, - сказал Чезаре.
  Это было раньше положенного времени окончания лекции, но у него было еще немало дел.
  
  Чем ближе Рю подходил к двери с номером 176, тем меньше оставалось от его смелости и уверенности. Днем ранее Совет вынес решение, что с учетом всех смягчающих обстоятельств наказание за его нападение на Мелиссу следует определить как охоту. После этого Финелла-сенсей неофициально дал ему номер этой лаборатории и сказал явиться сюда по поводу наказания.
  Юноша уже знал, что охота в Закрытой Школе Нарьяны означает возможность для любого студента объявить провинившегося своей добычей и использовать в своем проекте. Учитывая, что среди проектов местных студентов были протезирование и трансгендерные преобразования, оптимизма это не внушало, даже несмотря на обязательные условия нелетальности и обратимости экспериментов. Впрочем, куратором студентки с трансгендерными преобразованиями была Кеншу-сенсей, а той, что с протезированием - Фортейн-сенсей. Его же куратор, вроде бы, связался с кем-то из своих студентов. Учитывая, что его куратор служил Нарьяне как специалист по обману и манипулированию, Рю страшно было даже представить, какой проект может быть у его студентов.
  "Может, никого нет на месте?" - мелькнула малодушная мысль, когда зеленоволосый подошел к двери и негромко постучал. Однако вскоре в лаборатории послышался шум, и дверь открылась.
  На пороге стояла среднего роста темноволосая девушка в очках со стеклами в форме звездочек. Она не была особенно красивой: самым правильным описанием для ее внешности было бы "симпатичная". Черты лица приятные, но ничего особенно выдающегося. Фигурой она тоже уступала Елене, Мелиссе или Марии, но выгодно подчеркивала ее черной блузкой и узкими джинсами.
  Главным же в ее облике был взгляд. Так могла смотреть на мир как минимум принцесса. А лучше королева. А еще лучше божество. В этом взгляде не было и тени сомнения, что она - единственное, что есть в этом мире совершенного.
  - Привет, Рю, я тебя поймала! - провозгласила она. Голос у нее был под стать взгляду.
  - Э-э-э... - юноша против своей воли отступил на пару шагов назад.
  - Да не бойся, я не кусаюсь! - схватив его за руку, девушка потащила его в лабораторию, - Разве что в порыве страсти. Но тебе не светит, потому что ты не вышел ни ростом, ни мужественностью. Сожалею.
  - Переживу... - пробормотал Рю, бывший, вообще-то, достаточно высоким для японца, - И в чем же заключается ваш... проект?
  Ее глаза сперва удивленно расширились, а потом хитро сузились:
  - О. В нашу прошлую встречу ты был так поглощен моей красотой, что пропустил мимо ушей все, что я говорила? Что ж, представлюсь еще раз. Жанин Вийс, идеальная пара. Это мой проект так называется. Мне часто приходится это уточнять, потому что люди думают, что я о себе так говорю. Нет, я, конечно, и вправду идеальная пара для любого человека независимо от пола, но меня же на всех не хватит. А клоны часто теряют львиную долю моего шарма.
  - Э-э-э... - зеленоволосый слегка подвис от этого потока сознания.
  "Мой куратор надо мной постебался", - догадался он, но вместо этого сказал другое:
  - И в чем же суть твоего проекта? Это что-то вроде...
  Он оглядел лабораторию в поисках зацепки. Сигма-проектор присутствовал, но явно был не ключевым элементом (в отличие от лаборатории той же Рейко). У каждой стены виднелись синие компьютерные экраны. Тут и там валялись какие-то технические детали, в которых Рю ничего не понимал.
  - ...приват-бота? - предположил он.
  - Нет, совсем нет! - замахала руками Жанин.
  Наверное, с тем же успехом можно было бы спросить у священника "твоя церковь - это что-то вроде дачи?".
  - То есть, проект действительно включает создание искусственного интеллекта, но это только одна ступенька! И то, робот создан не для секса, а для общения. Соль в другом. Программа подстраивается под поведение пользователя. И, в свою очередь, исходя из его ответных реакций, анализирует его совместимость с другими людьми, данные о которых находятся в базе.
  - То есть...
  - Да-да! - торжествующе кивнула студентка, - Программа анализирует твое поведение и исходя из него находит тебе идеальную невесту!
  "Мой куратор надо мной постебался", - теперь Рю уже мог говорить это с полной уверенностью.
  - Но так не должно быть, - возразил он, - Выбор спутника жизни - не то, что можно доверять... программе. Это должны решать главы рода.
  - Главы рода, пожалуй, нарешают, - фыркнула Жанин, - Они ведь, как правило, потенциальную "спутницу" толком не знают. В лучшем случае видели пару раз. В худшем - знают только, кто у нее родители. Это даже хуже, чем доверить выбор самому человеку.
  - Программа не должна решать за людей, как им жить! - резче, чем следовало бы, возразил зеленоволосый.
  "Даже странно, что Нарьяна не взяла этот проект под свой личный контроль", - подумал он.
  - Она и не решает, - терпеливо пояснила девушка, - Решение остается за тобой. Она лишь снабжает тебя информацией. Неужели с тобой не бывало такого, что находишь девушку - красивую, нежную, умную... А она на поверку окажется стервой. Или фанатичкой. Или просто будет ссориться с тобой по любому поводу.
  - Отрубание руки мономолекулярным ножом считается? - огрызнулся юноша.
  Когда Мелисса отрубила ему руку, это было больно. Но тогда он не знал, что по-настоящему больно будет, когда он попытается покончить с этим. В итоге он выступил против нее, - и окончилось это острием катаны в ее груди.
  Мелисса Чанг была полоумной садисткой, но она была дорога ему, и он оплакивал ее гибель.
  - Чанг... - задумчиво пробормотала Жанин, склонив голову, - Я предлагала ей участвовать в проекте. У нее была уникальная комбинация качеств, которые сложно найти где-то еще. Садизм, тяга к саморазрушению, "синдром старшей сестры"... Она отказалась. Сказала, что от человека, для которого ЭТО - идеальная пара, лучше избавиться сразу.
  Она подняла взгляд, и Рю вдруг понял, что она куда умнее и проницательнее, чем пытается казаться. Все эти очки в виде звездочек, демонстрация самоуверенности - все это была лишь мишура, скрывающая главное.
  - Но одно я могу сказать тебе безо всяких обследований, Рю. С тех пор, как от нее перестало зависеть выживание Сибиллы, вся ее жизнь превратилась в одну сплошную схватку с подступающим безумием. Убив ее, ты принес ей избавление. Если бы она могла, она поблагодарила бы тебя.
  - Но она не может, - отвернулся юноша, - Не может, потому что ее душу сожрала черная мононоке, которую оставили в живых в этой школе!
  - Да, это так, - согласилась девушка, - Меня не было там, и я не знаю, мог ли ты предотвратить это. Но я склонна все же обвинять в этом Альву, а не тебя. И косвенно правильность такого подхода подтверждает то, что твой куратор попросил меня помочь тебе, а не Альве.
  - "Смягчающие обстоятельства", - едко повторил Рю слова куратора на Совете, - Да только вот судьбу Мелиссы они ни капельки не смягчают.
  - И что теперь? - спросила Жанин, - Будешь сидеть и хоронить себя? Подведешь всех, кто поверил в тебя и дал тебе шанс? Или все же постараешься использовать этот шанс, чтобы хоть что-то сделать?
  Рю молча пожал плечом. По его мнению, он не заслуживал этого шанса. Но он слишком боялся последствий, чтобы признать это вслух.
  Неожиданно Жанин склонила голову набок и хихикнула.
  - Что смешного? - набычившись, спросил юноша.
  - Да так, ничего, - продолжая хихикать, сказала она, - Я просто кое-что поняла. Так что, Ёсикава Рю, ты хочешь, чтобы это прошло не только безболезненно, но и быстро?
  - Ладно, давай покончим с этой дурацкой игрой, - согласился он.
  - Тогда садись сюда.
  Эффектным жестом Жанин сорвала покрывало, демонстрируя свою разработку. Рю ожидал увидеть там человекообразного робота (возможно, пугающе человекообразного; даже внешне идентичного человеку, как Нарьяна или Ноэль). Вместо этого там было нечто среднее между стоматологическим креслом и электрическим стулом.
  Ни та, ни другая ассоциация особого оптимизма не вызывала.
  - Что это? - настороженно спросил зеленоволосый.
  - Кресло для обследования. Видишь ли, людям часто бывает важнее показать себя в выгодном свете, чем добиться результата. При этом такое желание - тоже важный показатель, описывающий их личность. Остается сущая малость - отличить правду, хвастовство и самообман. Для этого и применяется считывание биометрических показателей: все результаты идут в конечный расчет. Вроде того, что использовалось в досигменных детекторах лжи, только подробнее.
  Это упоминание о детекторе лжи напомнило Рю еще об одном вопросе, который он хотел задать.
  - А чем такой проект заинтересовал Финеллу-сенсея? - подозрительным тоном спросил он, - Непохоже, чтобы у него были проблемы с поиском пары.
  - Это да, - кивнула девушка, - Он свою нашел. Но у этого проекта есть и производная. Ведь, в конце концов, любовь женщины к мужчине, любовь ребенка к отцу и любовь народа к правителю - вещи во многом родственные. Так что производный проект - "Идеальный лидер". Финелла, конечно, считает таковым себя, но надеется, что мой проект поможет ему лучше справляться с этой ролью. По факту же наилучшие результаты показывает Елена.
  - Елена фон Рейлис - действительно настоящий лидер, - кивнул Рю, - Единственный в этой школе.
  Он ведь переговорил с ней тогда, на авианосце, после бестактной шутки Феликса с шоколадным молоком (хотя зеленоволосый не мог отрицать, что Елена в шоколадном молоке выглядела... завораживающе). Виконтесса согласилась взять на себя заботу об обустройстве Аки. В результате, правда, Аки оказалась в Школе Нарьяны... Но, наверное, это не худшее, что могло с ней случиться, учитывая все обстоятельства.
  - Ну, про единственного я бы поспорила, - хмыкнула Жанин, включая один из компьютеров, - Но твой ответ полностью укладывается в мою теорию.
  - Какую теорию? - не понял юноша.
  - Да так... Садись в кресло. После сбора базовых данных я подставлю наиболее вероятные варианты. А там посмотрим, что выдаст программа.
  Рю кинул на нее еще один скептический взгляд, но решил, что дальше оттягивать нет смысла. Наказание, в конце концов, и не должно быть приятным...
  Едва он сел в кресло, к его рукам и голове сами собой прилепились датчики. Знание анатомии, необходимое для обучения боевым искусствам, позволило ему понять, что сверять они будут изменения пульса и давления. Понятно, в принципе. Перед его лицом опустился экран. Будь это стоматологическое кресло, экран был бы лампой, освещающей врачу рабочее пространство. Здесь же это действительно был компьютерный экран, на котором формировалась картинка.
  Скосив глаза на Жанин, зеленоволосый понял, что картинку настраивает она, в реальном времени. На экране показалась долина горной реки. Наверное, это должно было выглядеть успокаивающе, но для Рю слишком напоминало о схватке с онрё, которой закончилось его прошлое посещение такого места.
  - Жду не дождусь, когда Изабель закончит свой проект шлема виртуальной реальности, - поделилась студентка, - Но пока так.
  На фоне пейзажа появилось женское лицо. Оно показалось Рю слегка похожим на лицо Елены - подсознательная ассоциация с разговором, или Жанин заговорила о ней намеренно? В любом случае, в красоте имитатор уступал королеве школы, но в целом, выглядел как настоящая девушка.
  - Здравствуй, Рю.
  Голос у нее тоже был ни капельки не машинный: глубокий, но не до развратности, звонкий, но не до несерьезности. Средний во всех отношениях, но при этом несомненно приятный.
  - Ну, чего замолчал? - спросила Жанин снаружи.
  - Э-э-э... Привет.
  Рю очень надеялся, что странный звук в стороне был не фейспалмом. А вот реакция имитатора ему понравилась. Она улыбнулась, - но улыбнулась не издевательски, без характерного оттенка превосходства. Без самоутверждения на почве чужих ошибок. Быть причиной такой улыбки было не обидно.
  - Я раньше не видела тебя здесь, - ответила имитатор, - Расскажи мне о себе.
  - Обо мне знает ютуб, - мрачно сообщил юноша, имея в виду то видео со своими попытками достать боевого робота Интерсигмы. В день, когда погибли его родители...
  - Я знаю, - ответила имитатор, - Но я хочу услышать от тебя. Хочу понять, что ты за человек. Чем ты живешь. О чем мечтаешь.
  Рю молчал. Он почувствовал, как к глазам подступают слезы. О чем он мечтает... Чем он живет... Чем можно жить, когда мечты обратились в прах? Не жизнь, существование. Когда-то он жил мечтой о светлом будущем Японии. Теперь он понимал, что никакого светлого будущего не будет. Ни для Японии, ни для него самого. Как не бывает светлого будущего для сломанного клинка в руках солдата разгромленной армии.
  Мелисса говорила, что в слезах нет ничего постыдного. Что не плачут только те, кто не испытывал настоящей боли. Она знала, о чем говорила; даже того немногого, что Рю знал о ней, хватало, чтобы понимать это. Она была права и в этом, и во многом другом. Но все же, показать слабость, - даже мнимую, - он сейчас не мог.
  Вздохнув, он негромко, размеренно, обманчиво-спокойным тоном начал рассказывать.
  
  Брат Эцио был паладином.
  Наверное, в этом есть своя, извращенная ирония: носить имя, с некоторых пор ассоциирующееся с мусульманским орденом, и в то же время быть верующим христианином. Наверное, его бы по этому поводу дразнили в школе... Если бы не тот факт, что в обычную человеческую школу он никогда не ходил.
  Как и многие из паладинов католической Церкви, он был созданием проекта "Кербер". Сиротой, воспитанным в храмовом приюте и обладающим особыми способностями. Полгода назад, когда с подачи японского правительства произошел грандиозный слив информации об оборотной стороне этого проекта, многие из его братьев и сестер обрушились на Церковь с обвинениями. Многие, но не он. Он никогда не знал своих родителей. Он не знал, каково ему было бы расти с ними. Но расти под присмотром Церкви ему нравилось.
  Отличник боевой и теологической подготовки, он с прекрасным результатом завершил послушание под руководством отца Верта. После этого его назначили руководить охраной чудотворца Николаса - совсем еще мальчишки, на которого была вынуждена сделать ставку Церковь после предательства Катерины.
  Ему об этом никто не сказал, но кажется, кто-то в верхах знал, что этим мальчишкой заинтересовались. Иначе зачем бы его сплавили из шумного Рима в тихую Трикиану? Впрочем, и здесь нашли.
  "Прорыв рубежа обороны, северо-запад", - сообщили по рации.
  - Останься здесь, - приказал Эцио подопечному, после чего подхватил верный кистень и направился навстречу нападавшим.
  Он ожидал увидеть многочисленный отряд: в конце концов, хоть он и был единственным в отряде, кто был наделен магической силой, простых солдат под его началом было немало. Но нет, нападавший был всего один. Парящая в воздухе фигура в белой мантии с капюшоном.
  "Амагус-летун?" - подумал Эцио. Своих людей, характер повреждений которых мог бы подтвердить или опровергнуть эту версию, он не видел.
  Впрочем, и не с такими справлялись. Паладин размахнулся кистенем, и цепь, как всегда, удлинилась, захватывая летающего противника за шею.
  - Иди сюда! - крикнул паладин, и цепь начала сокращаться.
  Фигура в мантии схватилась за горло, но кажется, не пыталась сопротивляться. Уже на самом подлете встречный ветер сбросил с ее головы капюшон, и вот в этот момент Эцио впервые стало страшно.
  Он знал ее.
  - Катерина...
  Белокурая чудотворица улыбнулась, после чего отняла руки от шеи, демонстрируя зажатый в пальцах золотой крест. Паладин знал, что это значит.
  - Группа Альфа, огонь на подавление! Группа Бета, уводите объект!
  Увы, пули, крушившие девичью плоть, казалось, не доставляли Катерине особых неудобств. Она продолжала улыбаться. А затем взмахнула рукой, крест вспыхнул золотым огнем...
  И щит-Эцио упал на мостовую.
  
  Глава 2
  
  Чезаре оставался одним из немногих преподавателей, чей кабинет не был объединен с жилым помещением. Собственно, они с Марией были единственными: жить и работать в одном и том же месте считалось очень удобным, но они не хотели, чтобы студенты мешали им в их личное время. Они жили вдвоем - единственные из учителей.
  И если бы студент, пришедший спросить о пропущенном материале, застал их в разгар любовных игр, а уж тем более если бы Мария при этом была связана или одета в какой-нибудь сексуальный костюм, авторитет педсостава мог бы слегка пошатнуться.
  Работать же шпион приходил в свой кабинет на третьем этаже учебного комплекса ЗШН. Оборудованный всеми мыслимыми и немыслимыми средствами защиты от прослушивания, на вид этот кабинет продолжал казаться слегка старомодным. Тяжелая дубовая мебель, неяркий свет, стены темных оттенков, - никакого следа белой стерильности лабораторий. Разве что дроид-секретарь слегка выбивался из этого окружения. Еще год назад (если бы тогда были распространены дроиды) Чезаре не удержался бы от того, чтобы - из чисто эстетических соображений! - снабдить его экстерьером приват-бота. Но к чему зря нервировать ревняшку Марию? Он мог работать и так, и так, а ей было спокойнее. Поэтому и дроид-секретарь, и дроид-слуга имели подчеркнуто бесполую внешность, наводящую на мысли о фэнтезийных големах.
  В конце концов, благодаря "Возрождению" он был де-факто колдуном, хоть и в сравнении с Алистером или Соней очень и очень хреновым.
  Сегодня секретарь положил перед Чезаре два донесения с пометкой "срочно".
  Первое исходило от Зазы. Причем от Зазы из недалекого будущего, уже получившей доступ к "Всевидящему Оку". Что ж, значит, его идея сделать ее ведущей увенчалась успехом.
  В своем донесении Заза рассказывала о том, что узнала о нечисти Йоля. По ее словам, лидеры нечисти уже пробудились. Это были семь ведьм, наделенных огромной магической силой и связанных с семью днями недели, семью цветами радуги и семью главными грехами. Похоже, что старейшей, мудрейшей и потому опаснейшей была ведьма Уныния (день недели Понедельник, цвет зеленый). Самой же могущественной - ведьма Гнева (день недели Воскресение, цвет оранжевый). Именно благодаря ей Заза узнала, откуда берутся эти ведьмы.
  Даниэлла Бредбери была офицером Интерсигмы без какой-либо толики магических способностей. Она погибла последней из своего отряда, в схватке с неким магом. Все ее люди погибли на ее глазах, и ее гнев привлек внимание Йоля, вернувшего ее к жизни с новыми силами. Если так, то Чезаре во многом мог ее понять. Его самого душил гнев, когда он вспоминал о потерях при Панауанском инциденте.
  Похоже, что новоявленная ведьма Гнева владела разновидностью пирокинеза. Ее тело имело такую температуру, что от ее прикосновения плавился металл. Вскоре после воскрешения ее нашли ведьмы Уныния и Чревоугодия, но продолжать наблюдение за их встречей Заза не стала: ведьма Уныния бросила на нее короткий взгляд, и судя по тому, что она писала в донесении, в этот момент она почему-то почувствовала такой страх, что очнулась только после того, как вырубила Око.
  Закончив чтение, Чезаре откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы в замок, размышляя. Что ж, это была полезная информация. У него был примерный состав вражеского командования. К сожалению, личности шестерых из них не были установлены; можно, конечно, искать причины смерти по аналогии, но что-то подсказывало, что так он не получит конкретных результатов... Хотя как в таком случае умерла ведьма Похоти, ему было очень любопытно.
  Что до Даниэллы Бредбери, то по данным Интерсигмы она была отличным оперативником. Как боец она была во вторых-третьих рядах; однако она была талантливым и дальновидным командиром. Что ж, теперь этот командир возглавляет армию нечисти, и вероятно, всяческие демоны и упыри послужат ей не хуже, чем спецназ.
  Сохранив в модуль памяти все доступные сведения об этой даме, включая генеалогическое древо и номер страховки, шпион отодвинул это донесение и заглянул во второе.
  Его автором был Урфин Сток. Стоит отметить, что все агенты Нулевого отряда, пережившие Панауанский инцидент, получили после этого важные должности. Так, Урфин Сток, бывший африканский революционер, отличавшийся умением выживать в любой ситуации, стал региональным координатором по Италии. По всем сведениям выходило, что в Йоль в окрестностях Рима будет особенно жарко. Эдвард Норт, бывший американский морпех, получил в свое распоряжение поисковый отряд, который будет заниматься эвакуацией гражданских. Учитывая, что из морской пехоты Норт вылетел именно за то, что в нарушение приказа полез спасать ребенка, лучше было не бороться с его склонностями, а использовать их. Питер Кравенц, один из собратьев майора Эйхта по прорванному оцеплению Берлина, был не самым перспективным кадром: отличный пулеметчик, но скорее солдат, чем шпион. Тем не менее, Чезаре включил его в свое звено в расчете на хорошее огневое прикрытие во время битв с нечистью. Наконец, второй "собрат" - Цвейн Тук, в Панау вынужденно принявший обязанности оператора, - сделал самую впечатляющую карьеру: Чезаре повысил его до своего помощника по координационной работе вместо покойного Бриля. С ним он собирался беседовать через несколько минут.
  Пока же он раскрыл донесение Урфина, и оно немедленно разбило его построения. Один из церковных аванпостов возле городка Трикианы, что в северной Италии, был атакован. Нападавших было немного: всего один человек.
  Святая Катерина.
  Чезаре был уже почти уверен, что Катерина скрывается под видом Феликса в ЗШН, и первым делом проверил запись "сойки".
  Столл не покидал пределов комплекса. И даже не пользовался магией, чтобы создать какую-нибудь астральную проекцию.
  Тогда кардинал решил уточнить данные по нападению. Точно ли это была Катерина?
  Итак, целью нападения был двенадцатилетний чудотворец по имени Николас (наученные горьким опытом, церковники не стали торопиться объявлять его святым). Его удалось спасти, ценой жизней половины его охраны. Имя, кстати, было Чезаре уже знакомо: так звали юношу, после задания по охране которого Сибилла Чанг получила гетерохромию глаз и способность видеть чужие грехи. Что ж, если это не единственная способность, которой он может наделить человека... То весенникам, располагающим остатками Культа Красоты, он может быть более чем ценен. Не имея ресурсов официальных организаций, они не могут проводить классическое сигма-облучение. Культ Красоты же отличается фанатичной верностью, но единственной сильной самостоятельной единицей в нем был его создатель, Лазурный Тюльпан.
  Вот только почему нападение происходило так странно? Изучая его подробности, Чезаре наткнулся на запись с камер видеонаблюдения. Катерина ни от кого не скрывалась. Она прилетела открыто, в белой, черт побери, мантии. На записи не было видно, чем она атаковала охрану, заставив ее залечь в укрытие. Но когда глава охраны, брат Эцио, атаковал ее кистенем, ее ответные действия были очевидны. Крест на ее шее. Последний Клеймитель Душ.
  Неуловимая Джейд.
  Превратив бравого паладина в щит-сигмафин, Катерина пошла вразнос. Не обращая внимания на пули, она просто голыми руками крушила солдат. Странно. Помимо того, что она никогда не была склонна к рукопашной, это и времени заняло больше, чем любая магическая атака.
  Поведение Катерины казалось очень странным, но все же это был четкий след. Даже если это ловушка, на то, чтобы захлопнуть ее, весенникам придется отвести те или иные силы.
  А это давало шанс поймать ее или ее людей.
  "Вышлите следственную группу на место нападения", - отправил он указание Урфину, - "Под любым предлогом добейтесь допуска наших экспертов. Пусть соберут образцы. Волосы, кровь, частицы кожи, обрывки одежды - все, что могла оставить нападавшая"
  "Это не должно составить проблем", - ответил африканец, - "В нее попало несколько пуль, хоть она, похоже, и залечивала раны на месте"
  "Действуйте"
  Что ж, у него был козырь в рукаве. Проект "Возрождение" пока держался в секрете. Что было не слишком-то типично для ЗШН, питомцы которой обожали похвастаться новаторскими разработками.
  А тем временем в кабинет вошел Цвейн. Это был среднего роста худощавый мужчина лет тридцати, одетый в простой серый костюм. Особой приметой его внешности была бородка-эспаньолка, которая ему совершенно не шла и из-за которой он не раз получал выговоры в немецкой армии, но которую упрямо отказывался сбривать. В этом был весь Цвейн: он ни против кого не бунтовал, просто, не вступая в пререкания, поступал так, как считал нужным. Тихим он был, а состав населения тихих омутов ни для кого не был секретом...
  - Какова ситуация по АТА? - сходу, не тратя времени на обмены любезностями, спросил Чезаре.
  - Их акции упали на тридцать семь пунктов, - сообщил помощник, - Государственные контракты с США, Норвегией, Россией и Китаем разорваны; в Китае их место заняли Тао-Индастрис. Норвегия и Россия выступили против АТА вполне открыто, тем не менее, в остальных странах альянс сохраняет легальный статус. Официально было объявлено, что Вэйн Файрус уже был уволен из компании на момент Панауанского инцидента. Похоже, что этому заявлению не очень-то верят; однако большинство предпочитает не мутить воду. Даже Уоллер.
  - У меня назначена беседа с ней через два часа, - кивнул кардинал, - Постараюсь повлиять на ее решение. Но в любом случае, нам нельзя полагаться только на личные обиды. Передай Кравенцу: мне вскоре могут понадобиться знакомства его сестры.
  Зи Кравенц не состояла в Нулевом отряде. Тогда как ее брат после увольнения из немецкой армии подался в наемные солдаты, - что в итоге и привело его на службу к Чезаре, - сама она избрала другую дорожку. Она возглавила одну из крупнейших банд в отстраивающемся Берлине. Справедливости ради, не из корысти: их с Питером младший брат был тяжело болен, и средства шли на лекарства. У Чезаре давно было заготовлено предложение сводить его к Рейко, - но это должно было быть не подачкой, а наградой, которую можно носить с честью. Иными словами, Питер сперва должен был чем-то таким отличиться.
  Так или иначе, Зи была одним из лучших доступных кардиналу способов связи с криминальным миром. У Хэйтема контактов было больше; но Хэйтем был слишком себе на уме. В войне с АТА на него нельзя было полагаться.
  Цвейн не стал говорить, что он сделает или что это хорошо. Ограничился кивком.
  - Далее, - продолжил Чезаре, - Что с их торговыми партнерами? Никто еще не решил бежать с тонущей лодки?
  - Пока почти никто, - мотнул головой агент, - Большинство заняли выжидательную позицию.
  - Надо бы их подтолкнуть... - задумчиво пробормотал кардинал, - Вот что. Мне нужны два списка. Наиболее близких и известных партнеров АТА. И директоров компаний-партнеров АТА, замешанных в тех или иных сексуальных скандалах.
  На составление списков много времени не ушло. Лишь немногим больше - на поиск корреляции.
  - Вот этот, - указал Чезаре на одно из имен, - Джованни Эскелла, генеральный директор NET. В прошлом году обвинялся в сексуальных домогательствах, но дело замяли.
  - Вижу, - кивнул Цвейн, - И что с ним?
  - Выбери любого из "возрожденцев", хорошо освоивших призыв демонов. Пусть вызовет суккуба. Из тех, кто попроще в контроле: объект довольно простой, и тонкое мастерство не требуется.
  В глазах помощника мелькнула искорка понимания. Да, ради таких схем стоило потерпеть моральное разложение отряда, неизбежно возникающее, когда толпе здоровых мужиков выдают ТАКОЕ заклинание...
  - Суккуб должна принять человеческий облик и соблазнить Эскеллу. Затем, в момент, не оставляющий возможности для двусмысленных толкований, пусть проявит демонические черты. Идеально, если к тому моменту Эскелла будет в таком состоянии, что не обратит внимания на трансформации партнерши. Необходимо заснять это на скрытые камеры.
  Вообще, Чезаре, некогда сам ошпарившийся на этом, недолюбливал идеи использования секса в политике. Но ради Марии на это можно было пойти. Тем более что призвать демона, самой сутью которого был разврат, - не то же самое, что поручить такие задачи агенту-человеку.
  - Снимки отправьте в издание, достаточно "желтое", чтобы это напечатать, но в то же время, по меркам "желтых" изданий, сравнительно авторитетное. Официальная версия - "союзники АТА решают купить безопасность во время Йоля за счет сношений с нечистью".
  - "Я думал, что она не демон" - звучит не более убедительно, чем "я думал, что ей есть восемнадцать", - усмехнулся Цвейн.
  - Именно. Репутация Эскеллы будет угроблена... А другие поймут послание. Что рядом с АТА стоять опасно.
  Дождавшись, пока помощник запишет это задание, Чезаре продолжил:
  - Также мне потребуется информация о ком-нибудь из руководства АТА. Детали внешности, записи речи, характерные привычки... Все, что может понадобиться для роли.
  Суть своего амагического дара - дара актера и мастера перевоплощений, - он предпочитал держать в тайне от студентов. С агентами ситуация была иной: информацию, напрямую влияющую на успехи операций, утаивать было ни в коем случае нельзя. Хоть он и подозревал, что Нарьяна делает это на каждом шагу.
  - Подберу, - кивнул Тук, - Еще что-то?
  - О делах студентов мне расскажет Удина, - ответил кардинал, - Что-нибудь по весенникам или нечисти?
  - Только нападение в Трикиане, - пожал плечами Цвейн.
  - Ясно... Как проходит подготовка проекта "Иерихон"?
  - Есть небольшие проблемы, но в целом, мы укладываемся в сроки. Правда, насчет приманки я пока не знаю. Поиски в Тирренском море ничего не дали.
  Несколько секунд Чезаре, сцепив пальцы в замок, напряженно думал. И большая часть этого времени ушла на размышления, кто мог опередить их в Тирренском море. По "Иерихону" у него уже был запасной вариант.
  - Возьмите на складе вещдоки по делу о проекте "Столетие". Номер три, если с тех пор не проводилась реинвентаризация.
  - Будет сделано, - кивнул помощник. Когда они имели дело с проектом "Столетие", он еще служил под началом Эйхта. В общем-то, Нулевого отряда тогда еще попросту не существовало. Так что и знал он об этом мало.
  - Это все. Можешь идти.
  Не прошло и минуты с тех пор, как Цвейн покинул кабинет, и его место заняла Удина Мемфис. Если Цвейн, несмотря на свою бородку, имел, в общем-то, серую и незапоминающуюся внешность, то Удина меньше всего походила на шпиона. Хрупкая пепельная блондинка с довольно симпатичными чертами лица... И таким количеством пирсинга во всех возможных местах, что ее не пускали в аэропорт без обыска. В общем-то, изначально она и не была шпионом: она была сигма-гибридом, суперсолдатом АТА, созданным на основе сигмафина. Опыт работы с Вэйном и Тайамом не внушал Чезаре особого оптимизма в отношении сигма-гибридов; но она воспринимала его как своего хозяина, и он надеялся, что это даст ему хоть какое-то влияние на ее действия. Кроме того, именно она стала единственным агентом, которого ему удалось протолкнуть в ряды студентов, что тоже было немаловажно.
  - Хаюшки, - поздоровалась она с начальником.
  - Проходите, синьорита Мемфис, - кивнул Чезаре, - Как проходит внедрение?
  - Запросто проходит, - ответила девушка, - Пока даже верхний слой не сковырнули.
  Ее легенда включала в себя целых два слоя, причем оба в какой-то степени были близки к истине. По первой версии, ее приняли в ЗШН за... успехи в музыке. Музыкантом она была действительно прекрасным, но разумеется, Нарьяну это не интересовало. Вторым слоем легенды была версия, что она - жертва бесчеловечных экспериментов по созданию суперсолдата. Строго говоря, это было действительно так, хотя то, где и как Чезаре с Марией нашли ее, требовалось скрывать всеми силами. Легенда включала даже объяснение, зачем ей было выдавать себя за простого музыканта: она, дескать, не терпела жалости к себе. Что, в общем-то, вполне соответствовало ее характеру.
  - Хорошо, - кивнул Чезаре, - Удалось выяснить что-нибудь интересное?
  - Что конкретно тебя интересует? - раздраженным тоном спросила она.
  - Начнем с Феликса, - ответил мужчина, - Что скажете о нем?
  - Хитрый жук, - с чувством высказалась Удина, - Но после Панау стал косить под грустного кота. Девки ведутся.
  - То есть, вы хотите сказать, его поведение изменилось? - уточнил кардинал.
  - Ну да. Говорят, дело в том, что случилось с Чанг. После этого он в первых рядах обвиняющих Альву.
  Это было косвенным подтверждением подозрений... Но очень косвенным. Не нужно быть чудотворцем, чтобы не одобрять пожирания душ.
  - У меня есть предположение, что он владеет неучтенными магическими способностями, - заметил Чезаре, - Что скажете об этом?
  - Не имею представления, - развела руками Удина.
  - Выясните, - кивнул он, - Это сейчас приоритетная задача. Идеально, если вам удастся спровоцировать его на небольшую демонстрацию.
  - Усекла, - кивнула девушка.
  - Хорошо. Теперь следующее. Хесус. Верно ли, что он сейчас работает над подрывом авторитета педсостава?
  - Не совсем так, - мотнула головой Удина, - На авторитет педсостава ему насрать. Он хочет, чтобы к нему и другим студентам не лезли.
  - Детский сад... - прокомментировал Чезаре, - Есть возможность лишить его поддержки студентов?
  - Я бы не советовала, - заметила сигма-гибрид, - Элли Хатунен этого только и ждет.
  - Элли была одной из его конкурентов в борьбе за власть, - кивнул шпион, - Но сейчас у нее уже нет шансов занять его место?
  - Верно. Но вот отколоться - это иной случай. Стоит Хесусу утратить хватку, как "ведьмин круг" поднимет вооруженный мятеж.
  - Verpa.
  Удина невесело улыбнулась:
  - Я не в курсе, кто такая эта верпа, но подозреваю, что да, это она.
  - Ясно... - Чезаре задумчиво кивнул, - В таком случае, вопрос власти студсовета пока отложим. Теперь главное, из-за чего я вас позвал. Я не стал расспрашивать об этом при Марии, потому что такие обсуждения могут быть для нее неприятны... В общем, расскажите мне подробно о том, что на практике означает статус хозяина сигмафина для обеих сторон. Похоже, что вы знаете об этом больше, чем кто-либо еще в ЗШН.
  - Ну, не совсем, - казалось, девушка слегка растерялась, - Я все же гибрид.
  - Тем не менее, вы единственная здесь, от кого я об этом слышал. Итак?..
  На какое-то время сигма-гибрид задумалась. Когда она полностью сосредотачивалась на том или ином вопросе, наглость и агрессивность из ее облика куда-то пропадали, - из чего кардинал делал вывод, что это во многом напускное.
  - Может человек жить без цели в жизни? - спросила она наконец.
  - Может, - уверенно ответил Чезаре, - Но очень хреново.
  - Помножь это на десять. Сигмафины созданы с определёнными целями, но при этом ставить перед собой цели им... как играть по сотому разу в старую ГТА. То есть, в теории можно беситься там вечно, но по факту - что-то в голову развлекухи не лезет.
  Шпион медленно кивнул.
  - И цели хозяина выступают альтернативой?
  - Не цели, - покачала она головой, - Хозяин, сам по себе.
  - То есть? - переспросил итальянец.
  Удина раздраженно огляделась, будто ища в кабинете подсказку.
  - Ты смотрел, не знаю, "Историю игрушек"?
  - Как-то не довелось, - усмехнулся Чезаре, - Но кажется, примерно я понимаю. Сигмафин стремится быть нужным, правильно?
  - Именно! Быть нужным, полезным и ценимым. Просто лежать на полке недостаточно.
  - Ясно... - как-то сумрачно ответил он, - У меня будет к вам просьба, синьорита Мемфис. Не приказ, а именно просьба... Не говорите Марии ни об этом разговоре, ни о том, что вы рассказали мне только что.
  - Я, конечно, могу и не рассказывать, - хмыкнула сигма-гибрид, - Но уверяю тебя, она и сама чувствует свою потребность в хозяине. Без хозяина холодно и одиноко, и это чувство сложно спутать с чем-то другим.
  - Не сомневаюсь в этом, - голос шпиона стал еще мрачнее, - Однако я не хочу, чтобы она начинала сомневаться, продиктовано ли ее отношение ко мне любовью, или же дело всего лишь в потребности к хозяину.
  Какое-то время Удина смотрела на него. Этот взгляд был куда более серьезен, чем ее обычное поведение. На какие-то секунды она позволила себе снять маску.
  - Ты не хочешь, чтобы она сомневалась? - спросила девушка, - Или же ты не хочешь сомневаться сам?
  От необходимости отвечать Чезаре спас сигнал от "сойки".
  Феликс Столл резко подобрался и быстрым шагом направился к телепортам.
  
  Когда экран отодвинулся в сторону, Рю увидел над собой ехидное лицо Жанин. Если честно, по части ехидного лица она очень сильно уступала преподавателям (кроме разве что Рей). Может быть, именно поэтому он воспринял это без раздражения. А может быть...
  - Ну как? - осведомилась она, - Понравилось?
  - Твоя программа изображает очень культурную и приятную в общении даму, - дипломатично ответил юноша, однако тут же смазал эффект, - Но ведь это все - всего лишь иллюзия. На самом деле это просто программа.
  Против его ожиданий, Жанин не разозлилась.
  - Да, - кивнула она, - Это всего лишь имитатор. И его главная задача - помочь тебе найти оригинал. Знаешь, в Средние Века знать порой женилась на основании портрета? Ну, там, как Генрих VIII с Анной Клевской? Тут та же картина. Только показывает не внешность, а характер.
  - Портрет всегда показывает не настоящего человека, - возразил японец, - А только лишь душу художника.
  - Если художнику вздумалось повыпендриваться, то да, - фыркнула девушка, - Тогда он может написать и в абстракционистской, и в даже в кубистской манере. Но если он делом занимается, то его портрет все же будет похож на оригинал.
  - И кто же оригинал этой девушки? - предпочел сменить тему Рю.
  Жанин ехидно прищурилась и сделала драматическую паузу. Какое-то время она молча наблюдала за реакцией юноши... Но тот держался с невозмутимостью истинного самурая. По крайней мере, он на это надеялся.
  - Елена фон Рейлис. Совпадение 89%.
  Рю внимательно посмотрел на нее, а потом чуть склонил голову набок. Мельком подумав, что этот жест он определенно подхватил от Полли...
  - Я достаточно долго общался с Рейко-сенсей, чтобы не вестись на такие шутки. Даже сказанные с серьезным видом.
  - Это как раз не шутки, - мотнула головой девушка, - У вас с Еленой очень много общего.
  - Например? - фыркнул зеленоволосый.
  - Например, ваш напускной трагизм, - безжалостно припечатала Жанин, - Вы оба плывете по течению и сами себя за это ненавидите. Вы оба страдаете из-за своего прошлого и этим отравляете себе будущее. Наконец, вы оба морально застряли в прошлом.
  - Лучше застрять в прошлом, чем быть частью ВАШЕГО будущего, - резко возразил юноша.
  - Я бы поспорила, - хмыкнула она, - Но не буду. Важно не то, хорошо это или плохо. Важно то, что это вас объединяет. И вы сможете действительно сойтись... Если ты станешь чуть больше похож на Герхарда.
  Сравнения с Герхардом, террористом-весенником и старшим братом Елены, уже начинали его подбешивать. Во многом потому что как правило, они оказывались в пользу Герхарда. Но Рю жив, а Герхард мертв, - значит, не таким уж совершенным он был.
  - Если, если... Неважно, что было бы, если бы я был другим. Я такой, каков я есть. Такой, каков я есть, солдат никому не нужной войны, пленник и орудие Нарьяны, - не может быть с королевой.
  - Ага, то есть тебя только это смущает! - радостно улыбнулась Жанин, - Боишься, что окажешься недостойным, и только? Брось. Эти все "я такой, каков я есть" - это все лишь отговорки. Любой человек может измениться, если действительно того захочет. Не под внешним прессингом, а ради чего-то... Или кого-то. Знаешь, ведь женщина - пожалуй, главный мотив, чтобы мужчина мог стать лучше.
  Рю посмотрел куда-то мимо нее.
  - Бред, - высказался он.
  - Попытаешься - поймешь, что не бред. Попробуй, для начала, скажем... Спасти ее из какой-нибудь передряги.
  Зеленоволосый лишь фыркнул:
  - Мышки плакали, кололись, но спасали Елену - боевого амагуса?
  - А почему бы и нет? - пожала плечами девушка, - Знаешь, открою тебе один секрет. По статистике, 71% зарегистрированных обладателей мощных боевых способностей - девушки или женщины. Это касается и боевых амагусов, и магов, и демонов... Да даже на парочки в нашей школе взгляни: Соня сильнее Тадеуша, Мария сильнее Финеллы, Алиса сильнее Хесуса. Это значит, что роль мужчины как защитника семьи постепенно уходит в прошлое.
  Она снова улыбнулась, но как-то невесело.
  - Так вот, многие из нас по ней скучают. Не каждая рискнет признаться в этом самой себе: идеи равноправия и прочего требуют, чтобы о "слабых женщинах и сильных мужчинах" вспоминали пореже. Но зачастую как раз самые сильные больше всего хотят побыть слабыми.
  "Мне ведь тоже хочется побыть слабой женщиной"
  Как наяву он услышал лукавый голос Мелиссы. Почувствовал ее объятие - тогда, в их единственную ночь. Это было приятно, и это было невыносимо.
  - Дерьмо! - воскликнул Рю.
  Его виски пронзила острая боль, но он принял ее как благословение. Как избавление от воспоминаний о том, что уже никогда не вернется.
  - Что с тобой? - Жанин несомненно умела отличать настоящую боль от наигранной.
  - Ничего! - он выпалил это резче, чем следовало бы, - От меня тут еще что-нибудь нужно?
  - Да нет, - пожала плечами она, - Потом можно будет провести коррекционные проверки и посмотреть на "твои" шаблоны поведения... Но это все терпит. Сейчас мне нужно проанализировать результаты. А ты зайди к Рейко или Вульф: не нравится мне что-то твое состояние.
  Рю кивнул и вышел за дверь. Он шел, не оборачиваясь. Его любимыми занятиями в этой школе были кулинария и игра на флейте. И то, и другое успокаивало его, - во многом поэтому он вообще записался в кулинарный клуб.
  Но на носу был Йоль. В Йоль никакие кулинарные или музыкальные таланты не будут иметь значения. Он должен будет делать то, что получалось у него лучше всего, - и что больше всего ненавидел.
  Убивать.
  Поэтому юноша направился на полигон. Он проводил там большую часть своего свободного времени, пытаясь за короткий срок восстановить те навыки, что утратил в момент смерти тенгу. По возможности он старался приходить туда, когда там никого нет... Но это редко удавалось ему.
  На этот раз, однако, ему повезло. Полигон был пуст, и он мог тренироваться, не боясь ни утратить самоконтроль и покалечить кого-нибудь, ни опозориться из-за того, что его навыки не соответствовали ожиданиям.
  Полигон ЗШН на первый взгляд напоминал самый обыкновенный школьный спортзал. В высоту он имел метров десять, что позволяло тренироваться там даже летучей махо-седзе Акеми.
  Главное же было спрятано от глаз. Все это помещение было, в сущности, одним гигантским сигма-проектором. Это позволяло моделировать любую необходимую обстановку и создавать тренировочных ботов, среди студентов прозванных "Кенни". Тампль, впрочем, их почти не применял. С того момента, как Рейко удалось создать имитацию свойств психообразов - четырех псевдодемонов Легиона, использовавшихся при разрушении Рима. Почти сразу же Рю попробовал зарубить такой психообраз обычной катаной, и с сожалением обнаружил, что куратор был прав, говоря о необходимости использования боевых сигмафинов.
  После Панау он носил с собой калибур всегда.
  Самурай привычно набрал на терминале указания, и в центре зала появился массивный, толстый демон с красно-бурой кожей и короткими рогами, помеченный почему-то как "Љ2". Этот противник был своего рода золотой серединой между слишком слабым чёртом, скрывавшимся под номером один, и слишком сильным извергом под номером четыре. Третий вовсе был летуном.
  Оглядев зал, демон уставился налитыми кровью глазами на Рю. Тот в ответ отошел подальше от терминала и извлек из ножен катану.
  Шаг.
  Подъем.
  Рубка.
  Слишком быстро! Рю шагнул навстречу атакующему демону и ударил наискось, но сделал это слишком рано. Волна энергии от клинка заставила противника запнуться, но само лезвие прошло мимо. Так как демон выставил перед собой лапу, чтобы защитить лицо, юноша мог бы рискнуть ударить еще раз, - но остатки его боевой программы подсказали, что задерживаться рядом с более сильным противником может быть опасно.
  Юноша отпрыгнул назад, новыми волнами энергии мешая противнику приблизиться. Тот пару секунд наблюдал за процессом, а потом вдруг перехватил лезвие голой рукой.
  Рю попытался выдернуть меч, но демон был явно сильнее. Меч прорезал призрачную "плоть", но слишком медленно. Тогда, припомнив уроки Финеллы-сенсея, зеленоволосый заговорил:
  - Crux Sancta sit mihi lux, non Draco sit mihi dux...
  Он не верил в того грозного небесного ками, которому служил его куратор. Однако, быть может, ками верил в него. По крайней мере, демон инстинктивно отшатнулся. Едва ли молитва ранила его, - скорее ошеломила. И Рю не упустил момент. Прыгнув между двумя областями заполненного пространства, он ударил ногой в левый глаз чудовища, тут же добавив взмах катаной.
  Волна энергии и полоса заточенного металла врезались в предплечье монстра. Тот был куда более ловким, чем казалось по его комплекции, - Рю уже знал об этом, но неизменно попадался.
  От ответного удара Рю увернулся. Способность прекрасно уворачиваться от ударов была единственным, что осталось от дара Аматерасу, который оказался всего лишь опасной ложью его отца.
  Длинный клинок и особенно выпускаемые им энерговолны позволяли держать противника на расстоянии, а контроль дыхания - не выдохнуться слишком быстро. С атакой было сложнее: у него было благословение Рейко, но срабатывало оно по желанию левой пятки хвостатой ками. У него был лазерник, но пока что Рю попадал из него четыре раза из десяти при идеальных условиях.
  А еще он был легче. И это было не только слабостью, но и преимуществом.
  Рю дождался, пока пространство, где он стоит, станет заполненным. Придавив свои инстинкты, он остался там чуть дольше, чем хотелось бы. И лишь тогда, когда демон набрал инерцию, он прыгнул в сторону, выставив на проходе лезвие катаны.
  Рана в животе не стала смертельной. Но она заставила противника потерять в маневренности. Чего, в общем-то, и добивался юноша. Теперь уже он наступал. Три последовательных удара на уровне головы... Все три демон отбил.
  - Vade retro, Satana! - фирменного католического пафоса Финеллы-сенсея и Венченсо-сенсей у Рю, разумеется, не было, но навыки киаи компенсировали этот недостаток.
  Ошеломив демона этой голосовой атакой, юноша бросился ему под ноги, подсекая их на проходе. Удар в спину вышиб воздух из его груди, и Рю, гася падение, кувырком перелетел вперед. Он приземлился как раз в центре заполненного пространства, и, наверное, только благословение Рейко помогло ему точно выставить клинок навстречу атаковавшему демону.
  Будь его противником человек или животное, Рю несомненно оказался бы придавлен трупом. Психообраз, однако, исчез сразу же, как волшебный клинок пронзил его грудь. Будто его и не было. Строго говоря, его и не было.
  Пару секунд Рю потратил на восстановление дыхания. А потом констатировал:
  - Слишком неровно. Никуда не годится. Еще раз.
  
  Высокий мужчина с широким лицом, изуродованным шрамами и украшенным пушистыми бакенбардами... или, наоборот, украшенном шрамами и изуродованном бакенбардами, всё зависело от чувства вкуса смотрящего. В любом случае, это был президент Российской Федерации, выдвиженец от лидирующей партии, похожий на ее символ, так совпадающий с символом самой России в глазах иностранцев, бывший генерал-майор, а ныне - верховный главнокомандующий, автор инициативы С.В.И.Н. сам Сергей Владимирович Драгов. Если честно, было немного занятно видеть такую махину, занимающуюся бумажной работой в окружении целой кучи голографических экранов. На одном из них Заза отчётливо видела график курса акций проекта X-COM, который уверенно стремился вниз. Мужчина что-то увлечённо считал, раскидывая по таблице в Экселе, после чего, наконец, хмыкнув, широким жестом захлопнул все экраны. Будь они не голографическими, а настоящими, мужчина попросту бы их снёс со стола.
  Он вызвал новый, на котором ткнул пальцем в контакт под названием "Пидрила голландский", после чего на его экране появился... премьер-министр Нидерландов, который... действительно, подходил под это описание, так как был необычайно женственен и сидел перед экраном в костюме с перьями на плечах, что, наверное, вызывало омерзение у чрезвычайно традиционного Медведя-Драгова, который даже в своём кабинете сидел в военной форме.
  - Доброго денёчка! - помахал своей ручкой премьер.
  - Его самого, - несколько недобро улыбнулся мужчина, видимо, пытаясь изобразить дружелюбие. - Давайте сразу к делу? Я думаю, ваша страна, как держатель не самого маленького пакета акций проекта "X-COM", наверняка обеспокоена огромными финансовыми потерями в этом вопросе.
  - Вижу, к чему клонишь, Медвежонок, - пригрозил ему пальцем собеседник, - Хочешь оперативненько нарастить военную мощь?
  Он развёл руками.
  - Йоль же. Все хотят нарастить военную мощь. Отчего бы этим не заняться такому старому милитаристу, как я, особенно с учётом того, что я хочу как можно меньше зависеть от наших Восточных Друзей.
  - Действия России выглядят крайне подозрительно на фоне всеобщей напряжённости, а также на фоне возможной связи с АТА, - заметил голландец.
  - Неужели вы решили, что мы хотим вас разоружить? - удивился президент, - Как вы могли такое подумать? Я просто хочу предложить вам "обменять" акции "X-COM" на акции "С.В.И.Н.".
  - С.В.И.Н.? - удивился собеседник. - Но ведь он не вышел на мировую арену.
  - А теперь выйдет, - кивнул Драгов, - Уважаемый, X-COM нуждается в реформировании, смене начальства и отвязке от АТА, в то время как инициатива С.В.И.Н...
  - Совершенно недемократична, нетолерантна, жестока и...
  - И соответствует духу времени, - хищно улыбнулся Медведь, - Разве у вас нет проблем, связанных с чрезвычайным ростом количества амагусов, вызванном чересчур уж мягкой политикой в отношении нелюди? С.В.И.Н. решит вашу проблему. Амагус будет либо зарегистрирован, либо пленён и доставлен на суд вместе с другими такими же уклонистами... разумеется, сразу после принудительной регистрации. Суд будет ваш, а силы - наши. Вы не потеряете в деньгах... ну, кроме того, что обмен акциями будет происходить по текущему курсу. Решайте, Руассо: чем дольше вы тянете, тем меньше вы получите за тот же пакет...
  
  Глава 3
  
  - Вы очень напряжены, профессор Финелла, - не оборачиваясь, сообщил Феликс.
  - Не без того, - легко согласился шпион, - Будем продолжать делать вид, что никто ни о чем не догадывается, или наконец раскроем карты?
  - По-моему, уже все обо всём догадываются, - юноша обернулся и удивлённо посмотрел в пустоту перед собой. Кажется, тот способ, с помощью которого он обнаружил чужое присутствие, был для него настолько естественен, что он даже не понял, что Чезаре был невидим.
  - Поэтому я и сказал "делать вид", Катерина, - покровительственным тоном сообщил он.
  - Чего!? - удивление на лице Феликса выглядело абсолютно естественно, - Что за бред!?
  - Если хочешь отвести подозрения, надо было уменьшить сигма-фон, - назидательно заметил Чезаре, - Или выбрать легенду для мага.
  - Дурак ты, профессор, хоть и умный...
  Сигма-фон резко усилился. Преподаватель нацелил лазерный пистолет на голову студента, другой рукой нащупывая на поясе ЭМИ-излучатель... Но подозреваемый не пытался атаковать. Его магия изменила лишь его собственное тело.
  Феликс не был кошаком. Он был волком. Прямоходящим волком. Поменьше, чем Тадеуш, и послабее, но при этом, вероятно, встав на четвереньки, будет быстрее. Шкура его была чуть буроватого оттенка, как у койота, а глаза (в отличие от всех знакомых кардиналу оборотней) были не желтыми, а голубыми, как и в человеческом облике.
  - Ох, - поморщился он, - Терпеть не могу эти изменения. После них все тело чешется, как сволочь.
  - И? - Чезаре никак не выдал своей реакции, но при этом продолжал отслеживать изменения в сигма-фоне, - Мы оба знаем, что маг вполне может изобразить нечто подобное. А на тебя указывает слишком многое.
  - Ага, - фыркнул парень, - А ещё, если ты на меня посветишь сигма-фонариком, я не изменюсь внешне, а на сигма-скане я фоню именно из-за этой особенности.
  Он поднял когтистый палец вверх.
  - Сейчас полнолуние. В Йоль тоже будет. И вообще, - он склонил голову набок, - Баба? Серьёзно? Вот уж в чём, а в этом меня ещё не обвиняли. Что вообще за бред?
  - Слишком многое на тебя указывает, - спокойно повторил шпион, - Внешность, изменение в сигма-скане при появлении Анны... Да даже озверин легко ложится в эту теорию: известно, что различия между твоей манерой поведения и манерой поведения Катерины полностью ложатся в его концепцию.
  "Не говоря уж о том, что трансформация в действительности мало что объясняет в плане сигма-скана", - мысленно добавил он. Действительно, ведь на лекции, до прибытия Кирии, у него был нормальный сигма-фон. А сейчас - изменился до трансформации. Так что полнолуние тут явно не при чем...
  - Впрочем, это легко проверить.
  - Чего ты хочешь? - фыркнул волк, запихивая руки-лапы в карманы, - Я возбудился.
  - Это... пугает, - фыркнул Чезаре, - Решение предельно простое. Сейчас ты примешь свой нормальный облик. После чего мы пойдем к Рейко, и ты добровольно ляжешь на трансгендер. Если после этого подозрения с тебя будут сняты, то сможешь хоть тут же трансгендериться обратно. Если нет... Тогда не обессудь.
  - Эй-эй-эй! - отшатнулся Феликс, - Трансгендер?! За что?!
  - Не "за что", а "зачем", - пояснил кардинал, - В целях проверки подозрений. Никак иначе опровергнуть их ты не можешь. Если же они неверны, то это продлится совсем недолго.
  - Стоп-стоп, - поднял ладони студент, - Начнём с того, что я вообще не в курсах, что у вас там за подозрения, и вообще, презумпция невиновности и всё такое. Я невиновен, пока не доказано обратное.
  - Феликс, - заметил Чезаре, склонив голову набок, - В этой школе ставят эксперименты над людьми, отстреливают провинившимся студентам головы и говорят "Пусть сами разбираются" на известие, что студенты убивают друг друга. Ты искренне веришь, что тут действуют нормы демократического общества? Тем более что в делах о шпионаже и в более цивилизованных местах с подозреваемыми не церемонятся.
  На последних словах его голос чуть дрогнул. Перед глазами мелькнуло лицо Син Тэй, якобы туристки из Китая, якобы спасенной молодым и глупым агентом от пары якобы пьяных уродов, оказавшихся подставой, устроенной, чтобы дать ей возможность войти с ним в контакт. Справедливости ради, ее никак не обвиняли до получения убедительных доказательств. Зато потом тогда еще Рэку привели посмотреть на ее труп и зачитали материалы дела. Тогда и состоялся разговор со старым Олегом, который определил его позицию в отношениях с женщинами на долгие годы: не сторониться, но не сметь сближаться или привязываться. До самой Весны...
  Чезаре мотнул головой, отгоняя непрошенные воспоминания, и продолжил:
  - Так что вообще-то, имеющихся у меня улик уже достаточно для вынесения приговора. Лишь потому что еще сохраняется вероятность ошибки, я даю тебе единственную возможность доказать свою невиновность, какую вижу. Если, конечно, ты действительно невиновен.
  - Скажи уж просто, ты хотел повыпендриваться и показать свою крутость! Так вот, не выйдет!!!
  Волк присел, будто готовясь к прыжку. Чезаре, однако, оставался спокоен. Как бы быстр он ни был, лазерный луч быстрее. Больверк он доставать не спешил, потому что помещение слишком тесное.
  - Вообще, я планировал просто смоделировать, - признался он, - Но как раз в тот момент, когда Рейко взялась за это, ты предпринимаешь попытку к бегству. Совпадение?
  Он не верил в совпадения.
  - Тогда давайте потупим вместе в моделирование, - пожал плечами Феликс, - Но меня на трансгендер не затащить!
  - Если моделирование подтвердит обвинение, то тебя никто не будет спрашивать, - усмехнулся Чезаре, - А пока иди впереди. К Рейко.
  - А если не подтвердит, тогда я увольняюсь из школы, - фыркнул Феликс.
  Тем временем модуль связи получил послание. От Хэйтема.
  "Всевидящее око подтвердило информацию о нападении Катерины"
  - Ну-ну... Зачем тебе вообще понадобилось удирать именно в этот момент? Не заметил слежки или не подумал, КАК это будет выглядеть?
  Феликс фыркнул.
  - Альву отпустили, Анну воскресили... уровень дебилизма в этой школе начинает достигать высот. Меня уже обвиняют в том, что я, дескать, какая-то баба.
  - А то ты не заметил, что Анна ненастоящая, - фыркнул в ответ Чезаре.
  - Выглядит как настоящая, а к запаху я не принюхивался, - заявил волк, - И вообще, меня тут всё достало: нельзя даже на Гаити сбегать искупнуться.
  Чезаре ничего не ответил, продолжая идти. Незачем Феликсу знать, что он приметил изменение в сигма-фоне в ответ на появление Анны, которое воспринял как магическое сканирование. Тем более что из этого явным образом следует, что версия с зависимостью сигма-фона от фазы луны не выдерживает никакой критики. Не так много времени прошло, чтобы фаза луны успела измениться...
  - Что!? Сказать нечего!?
  - Феликс, такие наезды подействовали бы на кого-нибудь другого, - спокойно ответил профессор, - Не прикидывайся дурачком: мы оба знаем и что ты знаешь больше, чем делаешь вид, и что ты прекрасно понимаешь, в чем тебя обвиняют... А в случае, если обвинения истинны, ты знаешь также и почему для меня так важно их проверить.
  - Ага?! - оскалился волк, - А если ложны, то что?! Что?! Скажешь "извини" и отпустишь с миром, мудло?
  - Да, - спокойно ответил Чезаре, - И ни к чему так орать. Кстати, прими человеческий облик, а то еще скажу любопытствующим, что подобрал собачку...
  - Ну, конечно, - развёл руками Феликс, - Как-будто бы я мог надеяться на большее? Мне же только что прямым текстом сказали, что студенты тут - твари бесправные.
  - Не драматизируй. Будь студенты тварями бесправными, я просто выжал бы из тебя всю интересующую меня информацию... Кстати, мы пришли.
  Не давая подозреваемому возможности ответить, кардинал толкнул дверь. Комната Рейко, она же кабинет Рейко, всегда отличалась определенной тягой к порядку... До того, как ученая начала превращаться в кошку. Конечно, шутки про разбросанную всюду обрывки документов и изодранную мебель так и остались шутками; однако в комнате новоявленной ками царило то, что зовут "творческим беспорядком".
  - Ты проверила то, о чем я тебя просил? - сходу спросил Чезаре.
  - И то, о чём ты просил, и то, о чём ты не просил.
  Рейко с серьёзным видом махнула ему рукой, подзывая к проектору.
  - Ты уверен, что такие вещи надо обсуждать при... студенте? - разумеется, она имела в виду весьма конкретного студента.
  - Студент уже знает, что его подозревают, - поморщился шпион, - Итак?
  Кошка извлекла из проектора две фотографии светловолосых женщин. Действительно, очень похожих.
  - В другой ситуации я бы сказала, что этого достаточно, но... этих "но" у нас целых два. Во-первых, имеющаяся у нас информация о Катерине. Согласно нашим данным, она напала на вояк Ватикана. Всё бы ничего, если не считать того, что совершенно неясно, зачем она напала на стратегически неважный объект. В принципе, при помощи Хроноса это мог бы провернуть и Феликс, однако я проследила этот образец сигнатуры по имеющимся в базе Интерсигмы историям орбитального сигмаскана и скажу, что нападавшая на вояк Ватикана Катерина не была в ЗШН никак не меньше двух месяцев.
  - Если объект не важен, то это может быть намеренным отвлекающим маневром, - заметил Чезаре, - Что же до сигма-скана... Можешь рассказать подробнее? Из чего исходит вывод и как его могли обмануть? К примеру, с помощью Хроноса?
  - С помощью Хроноса - нет, - покачала головой ученая, - Но мы не знаем возможностей магов. Вполне возможно, что Катерина создала свою копию заранее... Но крайне маловероятно, чтобы она могла наделить ее сознанием в достаточной степени, чтобы копия могла действовать самостоятельно.
  - В общем, как минимум нам нужно разобраться с этим нападением, - хмыкнул Чезаре, после чего обернулся к Феликсу:
  - Как видишь, ситуация сложная. И подозрения в твой адрес имеют под собой основания. Я мог бы уже надеть на тебя ошейник или отправить в карцер, но не люблю рубить сплеча. Так что могу пока позволить тебе расхаживать по школе... Если ты готов до выяснения всех обстоятельств дела соблюдать определенные правила во избежание... Недоразумений.
  - Зашибись! - взмахнул руками парень, - То есть, технически, я всё ещё заперт?
  - Технически, да, - ответил шпион, - Пределов школы не покидать, камеры не ломать, внезапно с места не срываться, от моей наружки, если заметишь ее, не бегать. Желательно также по возможности не пересекаться с Марией, - потому что если ты действительно Катерина, то наверняка попробуешь воздействовать на меня через нее. Да, требования весьма суровые, но согласись, это лучше, чем карцер.
  - А Домико? - спросил Феликс.
  - Домико... - Чезаре задумался, - Рискованно, конечно... Но, думаю, можно допускать, при условии, что ты будешь заранее извещать меня о цели и предполагаемом времени посещения. И разумеется, я каждый раз буду отправлять за тобой "наружку".
  - Хрен с вами, - махнул рукой подозреваемый, - Если понадоблюсь, я маюсь дурью где-то в пределах школы.
  С этими словами он резко вышел за дверь. Уже глядя ему вслед, Чезаре молча кивнул, давая команду дрону продолжать слежку. Когда дверь закрылась, он на всякий случай проверил, не пытается ли этот не то маг, не то оборотень подслушать разговор.
  - Мда... Кажется, Мария дурно на меня влияет, - заметил шпион при этом.
  - В другой день ты бы убил его не задумываясь? - понимающе кивнула Рейко, - Тем более что как студент Феликс уже потерян.
  - Ну, может, не убил бы, но в стазис бы точно упрятал, - усмехнулся Чезаре, - Что же до потерянности... Я не был бы так уверен. У меня есть кое-какие мысли, что делать с ним, если подозрения в его адрес не оправдаются. Если получится, то мы сможем не только удержать его, но и извлечь из него больше пользы... Впрочем, сперва нужно проверить эти подозрения.
  - Да неужели? Дай-ка послушаю, - кошка скрестила руки на груди и переместила вес на левую ногу.
  - Ты читала его блог? - издалека начал мужчина.
  - Ну, порой я люблю посмеяться, - кивнула она, - Он ведь даже видео делает.
  Феликс был, пожалуй, единственным, кто вел блог не в Интернете, а в ЗШНете. Это делало его заметным... И одна из недавних записей, про сложность победы над самим собой ("ибо этот мерзавец знает вас как облупленного и будет всегда на шаг впереди"), навела Чезаре на мысли о характере этого студента.
  - Это да, - усмехнулся шпион, - Но в данном случае главное не это. А то, что он говорит о его характере. А говорит он, что если это не пустая бравада... То Феликс, при всей своей раздолбаистости, боец по натуре. Человек, предпочитающий бороться, а не убегать. И вот теперь, он решил сбежать, неспособный примириться с некоторыми деталями системы наказаний ЗШН, которая действительно далеко не идеальна. Что, если предложить ему роль в исполнительной части? Принять его стажером в Нулевой отряд... Можно и просто в службу безопасности, но для ярко выраженного хитреца Нулевой лучше. Максимально красочно расписать перспективы в плане возможности повлиять на систему и добавить са-а-амую капельку взятия на "слабо". Как ты думаешь, останется он тверд в своем решении уйти?
  В действительности, разумеется, все было не так уж радужно. Возможностей влиять на систему даже у самого Чезаре было меньше, чем хотелось бы. В частности, отношение Нарьяны к собственным студентам (апогеем которого стал эксперимент по пожирателизации Альвы) казалось ему неприемлемым. А потакание Хесусу - его закономерным следствием.
  - А ты всё-таки не теряешь хватку, что бы о тебе ни говорили... - Рейко улыбнулась и шутливо погрозила пальцем.
  - Глупость говорят, - фыркнул кардинал, - Большинство моих социальных неудач в ЗШН оттого, что я с самого начала взял тут более "открытый" стиль в плане соответствия образа действительности. Возьми я какой-нибудь нейтральный предмет и амплуа "доброго пастыря", репутация у меня была бы явно лучше.
  - И? - кошка склонила голову набок, - Что ты собираешься с этим делать?
  Чезаре медленно покачал головой.
  - Ничего. Глупо теперь доказывать, что я не верблюд. Лучше уж выжать максимум пользы из статуса учителя-сволочи. В конце концов, у Снейпа получилось, и у меня получится.
  - Возможно...
  Убежденности в голосе ками не звучало. Она не хуже его видела, как тонет его репутация. Но и понимала не хуже его, что если попытается помочь, скорее всего, сделает только хуже.
  - Ладно. Ты куда сейчас?
  - У меня скоро беседа с Черной Лесбиянкой, - сообщил кардинал, - Затем, надеюсь, мне привезут образцы, и я направлюсь в Трикиану. А до того я рассчитывал посмотреть, кто ответственен за объект, на который напала Катерина. Может быть, это кто-то знакомый.
  Это действительно оказался кто-то знакомый, и еще какой. Первая в истории католической церкви женщина-кардинал. Она же - та, кто нагло отобрала у него статус самого молодого в истории кардинала. Она же - его ученица.
  Вероника Арцестас. Младшая из послушников, находившихся под его началом в ватиканские годы. Как и Мария, дитя проекта "Кербер" и кандидат в паладины. Её способностью амагуса было чувствовать ложь. Оборотной стороной способности стало отклонение, пожалуй, наиболее опасное для кардинала. Чувствуя чужую ложь, она была совершенно неспособна к собственной.
  Впрочем, известная неспособность врать - полезная вещь для репутации. Сразу повышает доверие к твоим словам.
  В этом плане все складывалось как нельзя лучше. Но времени позвонить бывшей послушнице у Чезаре уже не оставалось.
  Через несколько минут загорелся экран видеофона, демонстрируя потенциального союзника против АТА. Черная Лесбиянка, она же президент США Саманта Уоллер, была из тех, кого называют "буч". Женщина, исполнявшая роль мужчины во всех сферах жизни. Мощная, мускулистая. По-своему красивая, но больше угрожающая.
  - Добрый день, мистер Финелла, - поздоровалась она.
  У нее был тяжелый взгляд. Изучающий. Взгляд, с изяществом заряда C4 вскрывающий то, что пытаются от него скрыть. От нее явно не укрылись два пистолета и два ножа под пиджаком "скромного священника".
  - Добрый день, синьора Уоллер, - чуть поклонился Чезаре, - Спасибо, что поддержали меня на конференции по поводу Панау... Но похоже, что ситуация продолжает усложняться; и нам необходимо обсудить наши действия.
  Он улыбнулся тщательно рассчитанной улыбкой: на 50% извиняющейся, на 25% дружелюбной и на 25% уверенной. Это был не самый удачный ход: женщина явственно поморщилась.
  - Мне откровенно противны грязные игры в большой политике. Именно из-за этих игр правительства разных стран не могут довериться друг другу, и Йоль становится на двести двенадцать процентов опасней, чем мог бы быть, объедини страны свои усилия.
  Она лукавила и сама понимала это. Она была игроком, - и хорошим игроком. Ненависть к играм - это тоже своего рода ход в игре.
  - Это так, - согласился Чезаре, правдоподобно притворившись, будто его это действительно печалит, - Но к сожалению, с некоторыми можно играть только по таким правилам. Печальная судьба Мендозы показывает это как нельзя четче. Кстати, вашим людям удалось узнать что-то о виновниках?
  Вот смерть Мендозы его действительно печалила. Её убили вскоре после Панауанского инцидента. Никто, в общем-то, не сомневался, что это сделал Вэйн, - причем, как подозревал шпион, без ведома собственного начальства. Но доказательств, как всегда...
  - Ничего, что точно указывало бы на исполнителя, - хмуро произнесла женщина, - К сожалению, не подтверждённые фактами слова Тануи не являются достаточным основанием. Тем более, что, чисто технически, она теперь является в стране властью, пусть даже далеко не законной.
  - Панау нужен хоть какой-то порядок, - ответил кардинал, - В силу моей прежней профессии я отнюдь не горю желанием видеть у власти языческую жрицу; однако я прекрасно понимаю, что это лучше, чем пытаться предоставить кандидата извне. Поэтому ЗШН поддерживает кандидатуру Тануи. А потом, когда все устаканится, можно будет провести демократические выборы.
  Какое-то время Уоллер молчала. Что-то он сказал такое, что ей не понравилось. Но что? Этого Чезаре не вполне понял.
  - Вы знаете, почему мировое сообщество видит в вас угрозу? - спросила она наконец.
  - Полагаю, потому что мы берем на себя слишком много, - предположил шпион.
  - Потому что, какие бы у вас ни были мотивы, в случае, если всё выйдет из-под контроля, вас не остановить, - сурово произнесла Саманта.
  - Не бывает тех, кого нельзя остановить, синьора, - покачал головой итальянец, - Всесильных нет, уж тем более к таковым не относится наша школа. И можете быть уверены: мы прекрасно это понимаем.
  - Ультиматум, - лаконично напомнила американка.
  - Наиболее мощная существующая на данный момент система противоракетной обороны, - "согласился" Чезаре, - Но будь это непобедимым оружием, нам не пришлось бы готовить боевые отряды к Йолю.
  - Это оружие не абсолютное, но ультимативное, - хмуро произнесла женщина, - Оно позволяет вам убить любого, и никто не сможет дать на это симметричный ответ. Иными словами, здесь ситуация совсем не похожа на ядерный нейтралитет.
  Секунду Чезаре изучающе смотрел на нее, - с видимым изучением: взгляд не шпиона, но воина. Прямой взгляд человека, не побоявшегося выйти на относительно честный бой с безумным магом и вернуться с победой. Такому она поверит охотнее.
  - Вы боитесь, что мы уверимся в своей безнаказанности и предадим вас? - прямо спросил он наконец, - Не стоит. Даже если оставить моральные вопросы, которым, увы, не принято придавать особого значения в современной политике... Мы прекрасно понимаем, что если мы отступим от добровольно принятых самоограничений, - использовать Ультиматум только против однозначного агрессора, - то никакой Ультиматум не поможет нам выстоять. Мы не такие идиоты, чтобы пытаться.
  "Зато такие идиоты, что на первой демонстрации в прямом эфире убили Папу Римского", - мысленно добавил он. Разумеется, Нарьяна не сочла нужным согласовывать с Советом план своего выступления. Она поставила себя в оппозицию ко всему миру. Похоже, это соответствовало ее расчету. Но разбираться с последствиями теперь приходится гостю из солнечной Италии...
  - Любое руководство сменяется, - заметила негритянка, - Сменят и вас. Ваша школа - это нечто необычное. Это место, забитое доверху гениями и психами в равной мере. Вы думаете, вы сможете это контролировать вечно?
  - Ничто не вечно, - пожал плечами Чезаре, - И я не считаю себя вправе ручаться за тех, кто придет к власти после нас, потому что избегаю давать обещания, которые могу не выполнить. Я могу ручаться только за нынешний состав правления ЗШН, так же, как вы не можете ручаться за следующего президента США. Нынешний состав взятые обязательства не нарушит.
  - Состав меняется очень легко, и у США есть одно важное отличие от ЗШН, - покачала она головой, - США можно прижать к ногтю, если потребуется. С ЗШН всё сложней. Похоже, вы не улавливаете, к чему я веду.
  О, он прекрасно понимал, к чему она ведет. Этот сценарий был у него просчитан. Но демонстрировать это было совсем ни к чему.
  - Мы не можем передать вам Ультиматум по чисто объективным причинам, - спокойно ответил кардинал, - В мире лишь единицы людей, способных использовать его. Нарьяна может, могут некоторые специально отобранные студенты. Я, к примеру, не могу. Более того, пользователь, не имеющий соответствующих качеств, будет представлять угрозу в первую очередь для самого себя. В таких условиях передавать его кому-то за пределами ЗШН будет попросту подло с нашей стороны.
  - Не можете передать - уничтожьте, - изогнула бровь Уоллер, - В преддверие Йоля это был бы разумный шаг: пойти на уничтожение Ультиматума на условиях ядерного разоружения стран. А то ведь найдутся те, кто ударит боеголовкой, к примеру, по Парижу и скажет, что от нечисти отбивался.
  Разумеется, она не рассчитывала, что он радостно согласится на такой размен. Скорее это была попытка прощупать собеседника.
  - Мы же оба знаем, что в этом случае ЗШН не сможет исполнять роль, ради которой она создавалась, - покачал головой шпион, - В условиях развития сигмы ядерное разоружение, даже если на него согласятся все страны, мало что даст. В конце концов, большая часть бомб, использовавшихся для разрушения Панау, были отнюдь не ядерными. Сейсмический заряд, щупальца и та суисца веселенького окраса не подпадают под договор о ядерном разоружении. Да и Весну вспомните: разве Сэймур Патридж был ядерной бомбой?..
  Он намеренно упомянул именно Патриджа, а не Легион или падение Берлина, поскольку это была его заслуга перед США - что опять же придавало веса его словам. Секунду он как будто бы лихорадочно искал варианты, позволяющие соблюсти интересы обеих сторон, - хотя в действительности предложение было готово уже давно.
  - Позвольте вместо этого предложить вам компромиссный вариант. Мы не можем передать Ультиматум, не будучи уверенными, что те, кому он будет передан, не угробят себя и окружающих. Но что, если проверить это заранее? Если вы отправите на обучение в ЗШН нескольких верных вам людей, которые, по вашему мнению, имеют хороший шанс показать должные результаты... Неофициально, разумеется: формально это должны быть простые студенты. На практике же - за время обучения мы проверим возможность для них пользоваться Ультиматумом и заодно проведем психологические тесты на предмет допустимости передачи им такого оружия... Разумеется, в этом случае потребуется подписка, что Ультиматум не будет передан лицам, не прошедшим проверку.
  Предлагая это, он ничем не рисковал. Он знал, что таких людей Америка не найдет, - по крайней мере, не зная, что искать. Тех, кто мог использовать Ультиматум, в ЗШН было всего пятеро. Нарьяна. Ноэль. Адам. Ева. И Ириё. Две NI и трое инопланетян.
  - Звучит не очень обнадёживающе, не так ли? - Саманта покачала головой, но в ее глазах зажглась искорка интереса, - Тем более что, насколько мне известно, половина студентов в вашей школе - иностранные шпионы.
  - Ядерное разоружение не даст полной гарантии, синьора, - ответил Чезаре, - Тем более теперь, когда Весна и Панау показали возможность уничтожения городов за счет одной лишь сигмы. Увы, на данном этапе Ультиматум необходим. Все, что мы можем сделать, чтобы уменьшить страх перед ЗШН - это нарушить монополию. Перевести задачи сдерживания с ВНЕгосударственного уровня на МЕЖгосударственный. Но для этого нужны тщательные проверки кандидатов, которые едва ли возможно провести во внешнем мире.
  - В таком случае, проверки лучше уложить в куда более малый срок, чтобы поспеть к Йолю, - ответила женщина, - Думаю, если по этому поводу будет созван саммит, никто не будет против.
  - К сожалению, я не могу гарантировать скорость проведения проверок, - покачал головой шпион, - Как я уже сказал, я не даю обещаний, которые могу не выполнить... А так как не ученый, а контрразведчик, будет лучше, если сроки будут отдельно оговорены с Нарьяной или Рейко.
  Президент молчала. Она внимательно рассматривала лицо собеседника, пытаясь поймать на нем признаки лжи. Ну-ну, пытайся, дорогуша.
  Элитные агенты PSIA умели врать, не меняясь в лице. А так как он был амагусом-актером, ложь была его непосредственной специализацией.
  - Что ж, - сказала она наконец, - Думаю, выбора у меня нет. Не удивляйтесь только, если другие страны не примут вашего предложения или примут, но сочтя оскорблением и замашками диктатора.
  - Ну, выбор есть всегда, - усмехнулся Чезаре, - Что же до остальных стран... Мне кажется, вы преувеличиваете. Учитывая то, что мы сами же рушим свою монополию, а также возможность со временем научить этим проверкам отобранных кандидатов, которую непременно нужно также упомянуть, не примут лишь несколько отдельно взятых стран. А опыт G-Tech уже показал, до чего доводят попытки в одиночку выступать против других.
  Он развел руками в как-бы-извиняющемся жесте, словно бы признавая контрдовод к своим рассуждениям:
  - Впрочем, АТА при схожем подходе пока что умудряются выкручиваться.
  На ее лице не дрогнул ни один мускул. Она умела владеть собой. Но он знал, что известие о том, как АТА обманули ее, некогда привело ее в самое настоящее бешенство. Что он, в общем-то, и использовал, чтобы не дать Панауанскому инциденту перерасти в ядерную войну.
  - Скажите честно, - добавил он, - Вы верите, что деятельность Файруса с ними не связана? Не в смысле, есть ли у вас однозначные улики: каково ваше личное мнение?
  - Мое мнение: у них заметно различается стиль, - ответила Уоллер, - Галлахер скользкий сукин сын, но он несклонен к бессмысленной жестокости. Файрус, напротив, устраивает массовые разрушения везде, где появляется. За что он и был уволен из АТА.
  - Иными словами, Файруса привлекают тогда, когда АТА нужна грязная работа, - поморщился кардинал.
  Черная Лесбиянка склонила голову набок:
  - Вы так думаете?
  - Скажем так: я не верю в совпадения, - ответил Чезаре, - Сперва он пытается убить Лазурного Тюльпана, и после его неудачи АТА приписывают себе ведущую роль в деятельности тех, кому это удалось. Затем появляется в Панау, представляя некую международную компанию, и в этом качестве вербует магичку в АТА. Напоследок в дело вмешивается XCOM, - а ни для кого не секрет, с чьих рук он кушает, - и пытается добиться ядерной бомбежки Панау под нелепым предлогом сразу после того, как Файрус с компанией исчезли оттуда. Если второе еще можно было бы объяснить "ложным флагом", - при условии, конечно, что продолжать сотрудничество с синьоритой Купер и не планировалось, - то сочетание всех факторов... Это должна быть просто невероятная случайность. Конечно, это лишь косвенные улики, но тем не менее...
  - Мой опыт показывает, что невероятные случайности - норма, - покачала она головой, - Самый простой сценарий: Файрус всё ещё полезный агент, но постепенно отбивается от рук. Сначала АТА попыталась сохранить его, инициировав бомбёжку, а когда не получилось, решило полностью его выкинуть. И это решения, которые я отлично поняла бы.
  - И этот сценарий предполагает, что на момент Панау Файрус все еще был агентом АТА, - указал шпион, - В этом случае Панау и Касабланка - на их совести.
  Сам он не верил ни на грош, что от Файруса действительно избавились.
  - Ей-богу, мистер Финелла, не надо пытаться выставить кого-то чудовищем, - мотнула головой президент, - Я руководствуюсь в первую очередь нуждами Америки, а не мировой справедливости.
  - Я не пытаюсь выставить кого-то чудовищем, - возразил Чезаре, - Я лишь хочу не допустить подобного в будущем. То, что некая организация может уничтожить целую страну и остаться безнаказанной... Мягко говоря, беспокоит. Ведь безнаказанность - первейшая предпосылка к повторению преступления в любой другой стране.
  Это действительно полностью соответствовало его мировоззрению. Он полагал, что люди неспособны по-хорошему навести порядок в своей жизни. Единственным, что могло помочь им в этом, был страх перед наказанием.
  - Если только это сделала организация, - заметила женщина, - А не одна паршивая овца.
  - Совершенно определенно, не одна, - указал он, - Джокеры, Риз, Рукинфесс, исполнители, завербованные под конкретное дело... Многовато для одной паршивой овцы. Да и про затею с бомбежкой забывать не следует. Наконец, учитывая сведения об изменении Файрусом внешности... Есть основания полагать, что он теперь просто сменит имя и продолжит работать.
  - Ну, в масштабах организации это не так уж много... - задумчиво начала Уоллер.
  - Не в век сигмы, - возразил Чезаре, - В век сигмы даже один человек может быть боевой единицей, сопоставимой с небольшой армией. А учитывая магов и суперсолдат...
  Под "магами" он имел в виду как Сару, так и Сэймура, и это, несомненно, не укрылось от нее.
  - Здесь вы правы, - согласилась она, - И в любом случае, бомбежка - это уже, как минимум, некрасиво. Если вам удастся найти доказательства, что Файрус всё ещё находится в АТА, это могло бы решить судьбу этой организации. Её можно было бы в глазах мирового сообщества приравнять к G-Tech так, что не отмазаться.
  - Можно, - согласился Чезаре, - И я уже занят в числе прочего проверкой этого подозрения. Как я уже сказал, агентам меняют внешность не для того, чтобы избавиться от них. Я рассчитываю, что если вам удастся выйти на эти улики, вы не станете покрывать их.
  На самом деле, Файрусу не совсем изменили внешность. Загадочная дама, известная как "Блекджек", обеспечила ему новое тело - тело одного из бойцов панауанской армии. Но раскрыть это - значило раскрыть существование сигма-зомби, а следовательно, увеличить риск для Марии. Поэтому СМИ распространяли новый облик Файруса как результат искусной работы операторов сигма-проектора.
  - Агент вполне мог изменить внешность себе сам, чтобы уйти от правосудия, - резонно заметила женщина.
  - В полуразрушенном и отсталом по жизни городе не так просто совершенно случайно наткнуться на опытного оператора сигма-проектора с необходимым оборудованием. Особенно учитывая, что даже проекторы ЗШН, заточенные под максимальную надежность, не выдержали землетрясения. Впрочем, пока все равно у нас есть лишь косвенные улики, спорить об этом не имеет смысла. Есть еще кое-что, связанное с АТА.
  Шпион сцепил пальцы в замок.
  - По моим расчетам, с вероятностью 80% в Йоль они постараются повторить тот обман, что задействовали Весной. Вероятнее всего, во Франции, менее вероятно - в Китае или Польше. Скажите, синьора Уоллер, что вы предпочтете - предупредить правящую элиту этих стран о вероятности обмана, или скрыть от них, что сами были обмануты, - несомненно, весьма болезненное воспоминание?..
  "Станет воин до мозга костей скрывать болезненное воспоминание, ага", - подумал он. Но ничем этой мысли не выдал, благо специально выбранный оборот прекрасно ложился в общий учтиво-вежливый стиль разговора.
  - Люди редко верят, что огонь опасен, пока не обожгутся, - изогнула бровь женщина.
  - Отчасти поэтому я прошу предупредить их вас, как уже обжегшуюся, - пояснил Чезаре, - Личный опыт хоть немного увеличит шансы. Сам я мог бы попробовать предупредить реального исполнителя... Но к сожалению, пока не имею даже предположений, кто это будет.
  - Для этого есть саммит, - заметила она, - Так что не вижу смысла вещать об этом в какое-либо иное время.
  - Мне казалось, саммит посвящен совсем иному вопросу, - поднял бровь шпион, - И когда речь пойдет о мерах уменьшения страха перед ЗШН, обвинения против АТА будут выглядеть попыткой отвести внимание от себя.
  - Саммит будет посвящен подготовке к Йолю в целом, - пояснила Уоллер, - В том числе там можно будет обсудить и этот вопрос.
  - Как вам будет угодно, - развел руками Чезаре, решив, что лучше уступить. Хотя сам считал, что на фоне глобальных вопросов это будет выглядеть мелочным сведением счетов.
  - Так или иначе, я уже обсудила с вами, что планировала сама, а вот ваши вопросы, думаю, ещё не закончились, - заметила президент.
  - Мои вопросы, в принципе, тоже закончены, - ответил кардинал, - Союз мы обговорили, и о его условиях договорились. С саммитом все решено: остались организационные детали, но их стоит обсудить отдельно. Подозрения в адрес АТА обговорили, как и меры в пользу того, чтобы расследование по этому делу велось честно. А в Панау действительно пока лучше оставить у власти Тануи. Разве что, могу пообещать, что сделаю все возможное, чтобы в Йоль в помощь США ЗШН отправила боеспособные отряды, опыт членов которых не ограничивается провалом в Панау, - но кто конкретно в них войдет, пока не определено.
  - Вас поняла, - кивнула женщина, - Тогда до встречи на саммите?
  - До встречи, синьора Уоллер, - чуть поклонился Чезаре, - Был рад знакомству.
  В последней фразе он был не вполне уверен, - но не потому, что она вызывала у него антипатию, а потому, что не был уверен, можно ли считать знакомством участие в конференции по Панау. Но - сойдет. В конце концов, он не настолько напортачил за время разговора, чтобы придираться к формулировке прощания.
  Экран погас. И первым делом Чезаре снял маску идеалиста и борца за справедливость, из-под которой вел переговоры. После чего запрокинул голову и рассмеялся.
  Да, все прошло не совсем гладко, но это победа! Пусть президент и не была особо довольна, но она согласилась на все, чего он от нее хотел. Он ведь действительно ничем не рисковал, предлагая ей Ультиматум. Он обещал, что ее людей проверят на возможность использовать его. Но не обещал, что они эту проверку пройдут. Не имея информации ни об истинной природе Нарьяны, ни о проекте "Геном", невозможно было догадаться, что требуется для работы с Ультиматумом. А значит, если американцы отправят негодных кандидатов, это будет только их вина.
  Не говоря уж о том, что когда японцы реализуют проект "Затмение", наличие под ударом американских граждан будет серьезной политической фишкой.
  Отсмеявшись, кардинал надел очки, снятые, чтобы иметь возможность использовать взгляд как средство демонстрации эмоций. Фальшивых, разумеется. Заглянув в сообщения, он узнал, что образцы прибыли. Теперь нужен был следующий этап. Средство полета, более компактное, чем мотолет.
  
  Рю остановил тренировку лишь тогда, когда почувствовал, что ему стало тяжело удержать в руках меч. Мельком он подумал о том, что сказала бы на это Мелисса.
  "Враг не даст тебе возможности отдохнуть"?
  "Солдат прекращает бой лишь тогда, когда ему приказывает командир"?
  Или просто "соберись, тряпка"?
  Рейко - та наверняка сказала бы что-нибудь о выходе за пределы зоны комфорта. Но Рейко со времен Панау перестала интересоваться его прогрессом, видимо, посчитав его браком и махнув на него рукой. И даже несмотря на то, что она тоже была офицером Тампля, Рю всего пару раз видел, как она тренируется сражаться катаной, плетью и когтями. Это было по-своему красиво.
  Зеленоволосый оглянулся. Наверное, используй ЗШН более традиционные "тренажеры", весь пол полигона был бы усыпан обломками дерева и пучками соломы. Но психообразы, разрубленные его калибуром, исчезали без следа. Что ж, это было по-своему хорошо. Рю ненавидел видеть смерть и ее следы. Он ненавидел чувствовать, как с его рук стекает чужая кровь.
  И все же он был недоволен. Слишком медленно. Слишком медленно восстанавливались его боевые навыки. Такими темпами он не успеет достигнуть уровня каннуси-хитокири-но-ками к Йолю. Что еще хуже, в отличие от тех времен, когда во время боя отключалось его зрение, сейчас он не был уверен, что он видит, - и соответствует ли то, что он видит, действительности.
  "Кто не знает ни себя, ни противника, рискует в каждом бою"
  Так писал Сунь-цзы. Рю был с ним согласен. И сознавал, что с ним происходит именно это.
  Неожиданно юноша понял, что уже не один. Он почувствовал чье-то присутствие. Невраждебное присутствие, совсем нет. Потому его чувство Пустоты и не отреагировало, что гость не угрожал ему.
  Резко обернувшись, Рю увидел перед собой одетого в красный танцевальный костюм невысокого европейца с русыми волосами, голубыми глазами и мягкими чертами лица. Если он правильно помнил, этого парня звали Тадеуш Сикора. Он недавно был принят в Тампль, и Рю пока не доводилось видеть, что он может. В руках незваный гость держал тяжелую европейскую саблю, но держал он ее неуверенно. Неуверенно и к тому же неправильно.
  - Привет, - скромно улыбнулся Тадеуш, - Круто дерешься.
  - Спасибо, - холодно ответил Рю. Он не считал, что в умении убивать есть что-то "крутое".
  - Научишь меня? - неожиданно спросил поляк.
  - Что? - удивленно переспросил зеленоволосый.
  - Финелла говорит, что мне с моей кринос-формой лучше всего сражаться булавой или топором. Но я же шляхтич, в конце концов. Шляхтич должен орудовать саблей. Положено так. Вот я и подумал: может, ты научишь меня сражаться?
  - Что такое кринос-форма? - задал Рю первый вопрос, какой ему удалось сформулировать.
  Вместо ответа европеец улыбнулся и вложил саблю в ножны. После чего продемонстрировал раскрытые ладони, как бы обозначая мирные намерения... А затем вдруг изменил облик.
  Рю мигом понял, почему он носил одежду как будто на пару размеров больше, чем следовало. Мускулатура Тадеуша резко вздулась. Руки превратились в огромные когтистые лапы, покрытые серым мехом. Лицо - в вытянутую волчью морду со сверкающими желтыми глазищами. Зубы сами по себе сошли бы за кинжалы.
  Прошло несколько секунд, и Тадеуш вернулся в человеческий облик.
  - Вот это и есть кринос-форма, - пояснил он, - Промежуточный облик между человеком и волком.
  - Ты... оками? - ошарашенно спросил японец.
  - Оками? - брови поляка сдвинулись в непонимании, - Честно, я не силен в японской мифологии. У нас это называется "двоедушник". Оборотень, по сути дела. Но это не такой оборотень, как пани Рейко или пани Ячжи.
  - Двоедушник? У тебя две души?
  Что-то... знакомое почувствовал в этом Рю. Родственное. Может, потому что он сам видел чужого в собственном отражении с тех самых пор, как узнал о сущности своего "дара Аматерасу".
  - Было, - хмыкнул Сикора, после чего продемонстрировал браслет из серого металла, украшенный волчьей мордой.
  - Что это?
  - Моя вторая душа, - пояснил поляк, - Джейк. Он захватывал контроль над моим телом, когда я засыпал. И после этого я обычно просыпался в обществе свежего трупа. Здесь, в ЗШН, мне помогли освободиться от его влияния. Теперь он служит мне.
  Ощущение родства усилилось. Ведь он тоже просил людей, которых убивала его вторая личность, бросить оружие и бежать.
  "Я защищал тебя от тебя самого и твоих врагов"
  - То есть, ты был одержим ёкаем? - спросил Рю, отгоняя от себя болезненное воспоминание о встрече с собственными демонами.
  - Ну... не совсем, - ответил Тадеуш, - Строго говоря, моя душа - демоническая, а душа Джейка - человеческая.
  - То есть как? - только японцу показалось, что он начал что-то понимать...
  - Выбор, Рю. Все дело в выборе. Джейк выбрал зло, я выбрал добро. Было сложно, да, но все, что произошло с нами после этого, - следствие нашего выбора. Моего...
  Он ткнул пальцем себе в грудь.
  - ...и его.
  Он снова указал на браслет.
  - Кто тебя подослал? - прямо спросил Рю, - Кеншу-сенсей? Или Финелла-сенсей?
  Тадеуш покачал головой:
  - Меня никто не подсылал. Я пришел по собственной инициативе. Хотя пан Финелла настоятельно рекомендовал мне при случае рассказать тебе свою историю. Так ты научишь меня сражаться?
  Зеленоволосый покачал головой:
  - Когда я сражаюсь, я могу впасть в боевой режим. В этом случае я опасен для окружающих.
  Поляк лишь улыбнулся:
  - Когда я в криносе, меня не так просто убить, - он покосился на калибур, - Ну, этим, может, и проще, а вот тренировочным мечом - почти невозможно.
  Рю задумался. Его первым порывом было решительно отказаться. Он хотел общаться с другими студентами как можно меньше. Однако...
  "Когда ты учишь, ты тем самым учишься сам", - вспомнил он слова отца, - "И хороший учитель - это в первую очередь хороший ученик"
  Тогда он не знал, что это слишком западные идеи для "Воинов Аматерасу"...
  - Ладно, - кивнул он, - Начнем со стойки. Миямото Мусаси выделяет пять базовых стоек, с которых следует начинать обучение. Все они предполагают двуручный хват меча. Я не уверен, что твой меч подходит для этого, но одноручные техники боя гораздо сложнее... Хоть моя школа, дайто-рю, и включает навыки боя парными клинками. Итак, первая стойка - тюдан. Мусаси писал, что Тюдан-но-камаэ - основа, она подобна месту полководца в битве, все остальные стойки подчиняются ей и следуют за ней.
  Тадеуш слушал очень внимательно. Рукоять его сабли действительно была слишком короткой для двуручного хвата... Однако, он ухватился левой рукой за навершие; по мнению Рю, этого вполне достаточно было для балансировки.
  - Тюдан-но-камаэ равно подходит и для нападения, и для защиты, и для перемещения. В этой стойке боец стоит в пол-оборота к противнику. Правая нога выставлена на полшага вперед. Как и во всех стойках, передняя ступня направлена на противника, а задняя - в сторону: это необходимо для удержания равновесия. Меч удерживается двумя руками, рукоять на уровне пояса. Клинок нацелен чуть вверх по отношению к земле.
  Рю принял эту стойку, наглядно демонстрируя. Тадеуш последовал его примеру. Вообще, тренировки полагалось начинать с идеологической подготовки. Новичку полагалось объяснить саму суть Пути Меча и Пути Пустоты. Объяснить, что пусть самурая являет собой смерть. Постараться объяснить, каким должен быть настоящий самурай. Когда-то он так бы и сделал. Но за последние месяцы Рю стал гораздо циничнее. Он сам не знал, во что верил. Но он точно знал, что не вера определяет, кто из бойцов выживет, а кто умрет.
  - Левый локоть чуть согнуть. Спину прямее... Отлично. А сейчас внимательно: показываю основные удары.
  Движения для начинающих вспоминались сами. Как будто без всякого "Хроноса" Рю возвращался в годы своего обучения. Когда все было гораздо проще...
  И с каждым новым упражнением он будто восстанавливал свои старые навыки. Конечно, это была во многом иллюзия. Он-нынешний по-прежнему уступал себе же в тринадцать лет. Но он получал кое-что более ценное, чем любые навыки.
  Уверенность в своих силах.
  
  Глава 4
  
  Джетпак пришлось забраковать сразу. Много шума, много дыма. И главное - совсем короткое время в воздухе. Он помогал совершать прыжки на несколько метров, но Чезаре нужен был уверенный полет. По этой части были и мотолет, и гравиплатформа, не говоря уж о планерах... Но все это невозможно было скрыть иллюзией. Так что оставалось столь нелюбимое им средство, как проецирование сигмафинов.
  Мечта о полете - самая древняя и неистребимая мечта человечества. Кто-то, как Мария, просто обожал летать. А для кого-то это было настолько важно, что становилось частью их души. Амагусов со способностью к полету, как ни странно, было довольно мало. А вот сигмафин подходящий найти должно быть несложно. Главное, чтобы не с такими побочными эффектами, как у Акеми...
  Однако, как выяснилось на практике, хоть таких сигмафинов и было немало, большинство из них было весьма... странными. Чего стоил хотя бы костюм енота. Чезаре даже думать не хотел, каким образом это позволяет летать.
  Наконец, он отобрал что-то более-менее приличное и запустил проецирование... Мысленно готовясь к тому, что копия будет выглядеть совсем не так, как "прообраз".
  Все оказалось не так страшно. Можно сказать, совсем не страшно. В сигма-проекторе лежал сложенный кожаный плащ-пальто темно-красного цвета. Каким-то знакомым его фасон показался опальному кардиналу... Кажется, стилизация под что-то из массовой культуры.
  Опального кардинала это не особенно волновало. Сняв пиджак, он надел плащ поверх геномскина. Никаких кнопок или переключателей на плаще не обнаружилось, - это значило, что управляется он мысленными командами. Оборотной стороной, правда, был риск, что погибнув в момент использования магии плаща, Чезаре стал бы носителем сигма-зомби...
  Взметнулись полы плаща, и Чезаре почувствовал, что отрывается от земли. Он скосил глаза на правое плечо, затем на левое. Вот оно что. Он вспомнил, кого напоминал ему фасон плаща. Сефирот, Однокрылый ангел. Правда, крыло за левым плечом почему-то было не оперенным, а перепончатым. Оно напоминала о фэнтезийных драконах или демонах.
  Новая команда - и крыло превратилось обратно в плащ. Что ж, это было примерно то, что нужно. Хотя форму крыла стоит учесть в иллюзии, когда дело дойдет до Йоля.
  И вот, одетый в новый плащ и вооруженный пакетом с волосами, он покинул лабораторию и направился к телепортам. Однако стоило ему свернуть за угол, как он заметил быстрое движение справа.
  Быстрый шаг в сторону с одновременным разворотом. И тут же - захват на уровне талии.
  Своей.
  - Попалась! - провозгласил Чезаре, поднимая "нападавшую" над землей.
  - Ха-ха, а ты уже убит! - радостно сообщила Мария, только что чмокнувшая его в щеку.
  - Сражен, можно даже сказать, - рассмеялся кардинал, прижимая к себе девушку. Она не сопротивлялась "пленителю".
  - Тебе надо внимательней ходить по коридорам, а то, мало ли, вдруг в следующий раз это буду не я? - спросила она.
  - Но это же ты, - резонно возразил он, - Так что кто сказал, что я невнимателен?
  - А вдруг нет? Вдруг это какой-нибудь Тюльпан под маскировкой?
  - Тебя я опознаю под любой маскировкой! - ухмыльнулся Чезаре, - Тюльпан никакой магией не стал бы так мил.
  - Ты уверен? - склонила голову набок девушка, - А откуда ты знаешь?
  - Никто больше не может быть так мил! - уверенно возразил кардинал, - Я не сомневаюсь в этом!
  Паладинка довольно улыбнулась, но вскоре улыбка сошла с ее лица.
  - Я вот к чему пришла. Касаемо Тайама.
  - Слушаю, - Чезаре явственно помрачнел. Ну, насколько мог помрачнеть, обнимая возлюбленную.
  - Это правда, что его послала Рейко? - поинтересовалась она.
  Понятно. Уж насколько Тайам был дураком, но даже он понял, как манипулировать Марией. Попытался бы, в своей манере, угрожать, - лишь спровоцировал бы ее. Зато стоило скорчить из себя "жертву кровавого режима и произвола преподавателей", как в ней мигом проснулась жалость... И ведь даже не объяснишь, что не все ее жалости заслуживают...
  - Я не знаю, о чем она думала, надеясь, что он справится с заданием, - покачал головой Чезаре, - Но - правда.
  - В смысле "справится"? - не поняла паладинка.
  - Рейко отправила Тайама с заданием "убить Дагона, не навредив людям на нем", - пояснил он, - В итоге же он навредил людям, не убив Дагона. Провал по всем фронтам... Но похоже, Рейко, при всей своей вражде с Тайамом, не ожидала ТАКОГО результата.
  - Думаю, она переоценила его мощь, - предположила Мария.
  - Мощь тут не при чем, - возразил кардинал, - Больше мощи значило бы всего лишь больше разрушений. Аккуратность - вот чего ему недоставало. Понимания последствий собственных поступков.
  Мария поджала губы.
  - Правильно я понимаю, что в отличие от Альвы, его мы изгнать не можем?
  - Я потихоньку обрабатываю Нарьяну на предмет "стоит ли оно того", - ответил Чезаре, - Но пока что она полагает, что стоит, и разумом я ее понимаю. Если он наконец займется вместо массовых разрушений своим проектом, он, в смысле проект, будет играть важную роль, когда японцы перейдут границу дозволенного. И в отличие от Альвы, его проект некому продолжить, - потому что его не принимает всерьез даже он сам.
  - Но все же шансы есть? - уточнила девушка.
  Чезаре внимательно и серьезно посмотрел на любимую. Она повзрослела. Очень сильно повзрослела. Это была уже не та наивная девчонка, что полгода назад пришла в слезах в его кабинет. Но все же она оставалась слишком хорошей для этого мира. И сама не понимала, как лезет в грязь, к которой не приспособлена. Некогда она уже пострадала из-за этого непонимания. И теперь, после разговора с Удиной, последствия этого казались ему еще хуже.
  - Ты так осторожно подбираешься к вопросу, можно ли обойтись без сигма-контроля?..
  - Я хочу знать все варианты, - уклончиво ответила она.
  - Вариант, устраивающий всех, насколько могу судить, всего один, - пожал плечами Чезаре, - Если выгнать или устранить его, это не устроит Нарьяну, потому что тогда мы с гарантией не получим Экстранета к следующему году. Если обойтись охотой, запретом или еще какой мелочью, это не устроит уже меня, потому что при слишком мягком наказании рецидив - всего лишь вопрос времени. Следовательно, нужно ограничить его. Можно, конечно, запереть в карцере, но сигма-контроль лучше по всем параметрам.
  - Я не услышала от тебя анализа событий с точки зрения студента, - заметила Мария.
  Руки у него были заняты, и он не мог ими развести. Но выражение лица шпиона было вполне красноречивым.
  - Студент проштрафился, и нам надо наказать его. Учесть его точку зрения... Не заслужил он того. Особенно учитывая, что это не первый раз, когда он натворил дел из-за глупости и непомерной агрессивности. Сам-то он наверняка считает, что был со всех сторон прав... По крайней мере, судя по тому, что сказал тебе, что его послала Рейко, - ведь это он тебе сказал? - но не уточнил, с каким заданием она его послала.
  - Сказал, - кивнула девушка, - А ты подтвердил, что это правда.
  - Что и требовалось доказать: он сказал ту часть правды, что ему удобна, - пояснил макиавеллист, - О том, что Рейко специально уточнила обязательное условие задания: не навредить людям, ты узнала от меня. Причем немного зная Рокиа, - а он все же когда-то был моим студентом... Я с 80% вероятностью предполагаю, что он даже не схитрил, а всерьез убедил себя, что этой маленькой детали не было.
  - Тебе не кажется, что стоит провести с ним воспитательную беседу? - поинтересовалась Мария, - Всё же, когда человек не понимает, за что его наказали, это не особо-то работает.
  - Как будто с ним мало воспитательных бесед проводили, - поморщился Чезаре, - Ты же знаешь, что я вообще-то весьма неохотно назначаю студентам наказания. Но к сожалению, Рокиа при любых воспитательных беседах становится в позу "тираны вы давите вольнолюбивого меня". Так что я уже не верю, что это поможет.
  Шпион прижался щекой к щеке девушки и тихо прошептал в микрофон:
  - Прости, что сваливаю на тебя столь неприятное дело.
  Паладинка покачала головой:
  - Он отказался от сигма-контроля. Сказал, что лучше даст Рейко покопаться у себя в чипе.
  Вопрос "а кто его спрашивает?" кардинал удержал при себе. Понятно, кто.
  - Думаешь, это будет достаточно эффективно? - спросил он.
  Вообще-то, сигма-гибриды представляли собой своего рода химер - соединение сигмафина, человека и робота. Более сложная структура, чем обычный сигма-зомби, и более могущественная, - но, как водится по законам сигмы, и более безумная.
  - В любом случае, я предлагаю тебе поговорить с ним, - ответила Мария, - Сегодня, в два часа, в твоём кабинете.
  Чезаре посмотрел на часы. В этом времени было полвторого. Вполне можно заглянуть к Рокиа до отправки в Трикиану. Конечно, за счет Хроноса он мог попасть в два часа из любого времени, но предпочитал с этой технологией не заигрываться.
  - Если надо, поговорим, - пожал плечами он, - Хотя я полагаю, что он уже все сказал, что мог.
  Склонив голову набок, макиавеллист взглянул на Марию.
  - Скажи честно: это оттого, что ты заговорила с ним... И тебе стало его жалко?
  - Выслушать надо любого, - вздохнула она, - Ну, почти любого. А Тайам всё-таки в это "почти" не попадает. В смысле, он пока не перешел моральный горизонт событий.
  - Пока, - повторил шпион, - Что ж, если ты так хочешь, ради тебя я поговорю с ним. Хотя честно скажу, что не верю в результат... Ладно, давай отправимся туда без выкрутасов с Хроносом... Потому что в скором времени мне надо будет на некоторое время уехать. Хотелось бы решить вопрос с Тайамом до этого, потому что если дела в Европе увенчаются успехом, мы с тобой будем радоваться и нам не захочется портить себе настроение. Если же нет, то я буду злиться и тиранить, а ты расстроишься, глядя на это.
  - Хм? - Мария удивленно взметнула брови, - В Европе ожидается что-то серьезное?
  - В Европе уже сейчас происходит кое-что важное, - улыбнулся Чезаре в ответ, - Но позволь мне не раскрывать подробностей до возвращения: я хочу преподнести тебе сюрприз... И у сигмафинов спрашивать бесполезно: даже если они интересовались ходом разговора с Рейко и Цвейном, всей картины они все равно не знают.
  Паладинка хмуро посмотрела на него. Кажется, его оптимизма она не разделила.
  - Не люблю тайны. Хорошие вещи нет смысла замалчивать.
  - Это не тайна, - возразил кардинал, - Это сюрприз! Большая разница! И вообще, если я сейчас тебе наобещаю, а потом облажаюсь, я буду чувствовать себя скотиной. Ты же не хочешь, чтобы я чувствовал себя скотиной?
  Мария покачала головой. Впрочем, в её жесте всё ещё чувствовалось напряжение.
  - Нет. Не хочу, конечно же.
  - А между тем, только скотина пообещает даме совершить подвиг ради нее, а потом разведет руками со словами "прости, не получилось", - усмехнулся Чезаре, гладя ее по плечу, - Так что я пообещаю одно. ЕСЛИ у меня все получится, то ты будешь очень рада. Веришь мне?..
  - Понимаешь, но ведь я уже в курсе того, что ты собрался подвиг совершать, - заметила она, - Так какая разница?
  - Все разочарования происходят от несоответствия реальности ожиданиям, - уверенно ответил Чезаре, - Нет конкретных ожиданий - меньше разочарование. Хотя я все же предпочитаю исходить из того, что у меня все получится... И тогда выходит именно что приятный сюрприз.
  - Да ну? - удивилась девушка, - А ничего, что теперь, после твоих слов о подвиге, я могу себе представить нечто большее, чем ты реально собрался делать?
  - Увы, это не средство десигмафикации, - чуть виновато улыбнулся мужчина, - Но в остальном гарантирую: если я выполню свой подвиг, разочарована ты не будешь...
  - Знаешь... а я уже начинаю привыкать быть наушниками, - ответила она, пожимая плечами и чуть отводя взгляд. И это не было просто утешением: Чезаре не чувствовал ни малейших признаков фальши.
  - Чем больше я остаюсь в этом состоянии, тем больше привыкаю к новым... органам чувств.
  - Человек привыкает ко всему. Но это не значит, что нужно смириться. На этот счет у меня есть несколько идей, но тут пока все слишком неоднозначно, чтобы четко говорить.
  Это было действительно важно. Да, после изобретения технологии "теплых" сигма-зомби статус сигмафина мог быть вполне терпимым. Кое-что было даже приятным: как боец она была гораздо сильнее, чем когда была человеком, да и ее магия развилась с сигма-чтения до сигма-контроля. Но она ведь не знала того, что он узнал от Удины.
  Не знала, что отныне для нее слово "счастье" было синонимом слова "рабство".
  - Послушай меня, Мария. Я не хочу, чтобы начинала видеть в себе предмет. Ты человек. И ты моя любимая.
  Она не поняла, что скрывалось за его словами.
  - Сигмафин - это не предмет!
  - Именно потому, что это человек, - чуть улыбнулся Чезаре, - Душа, а не функция. Даже когда ты сидела у меня на голове, ты была для меня человеком, а не наушниками.
  - Знаешь, одно не исключает другого, - улыбнулась она в ответ, - Я была и человеком, и наушниками.
  - Именно! - ответил кардинал, всплеснув свободной рукой, - Об этом я и говорю. Природа сигмафина двойственна, и поэтому кто он в первую очередь, определяется не наличием тела, а отношением. Одни до последнего видят в себе людей. Другие начинают привыкать чувствовать себя вещами. И со своей стороны я приложу все усилия, чтобы ты не чувствовала себя так.
  Мария закатила глаза.
  - Чем "я - предмет" отличается от "я - орудие Господне", которое вбивается в голову любому паладину?
  - Тем, что "орудие Господне" дополняет, - уверенно ответил Чезаре, - А "предмет" заменяет. Когда паладин говорит "я орудие Господне", это значит, что он должен сражаться за веру; здесь же речь идет о том, что "Мы не такие, как вы".
  Он уже жалел, что начал этот разговор. Сложно было объяснить ей суть его опасений и при этом не выдать ей того, что он узнал. А давать ей повод для сомнений в их чувствах друг к другу нельзя было, если он не хотел, чтобы повторилось Панау.
  Оставался, однако, идеальный вариант на любой случай.
  - Впрочем, как воспринимаешь себя ты, несложно проверить. Ведь наушникам несвойственно, к примеру, это...
  И с этими словами он поцеловал Марию в губы. Он целовал ее мягко, неторопливо, одними губами. Нежность и забота - вот что было в этом поцелуе... Страсть, которую итальянец проявлял немногим более редко, сейчас была не вполне уместна...
  Если, конечно, не выйдет так, что они прибудут в кабинет существенно раньше Рокиа.
  Поцелуй прервался быстро: Мария не позволяла себе долгих поцелуев на публике. Или там, где публика могла появиться в любой момент. Кажется, то, что их отношения обсуждали, нервировало ее. Хотя Чезаре говорил на этот счет "пусть завидуют".
  В конце концов, когда в твоих объятиях лучшая девушка на свете, чужая зависть вполне оправдана.
  - Знаешь, а ведь были самураи, которые признавались в любви своим мечам... - сообщила она после поцелуя.
  - Мне впору начинать ревновать? - ухмыльнулся Чезаре, нежно проводя ладонью по ее щеке.
  Ответом ему стал несильный удар кулачком в грудь.
  - Это ты у нас самурай! Я паладинка!
  - А я-то с какого боку самурай? - шутливо возмутился шпион.
  - Сзади, - хихикнула Мария.
  - Хм? - удивленно переспросил итальянец, оглядываясь через плечо.
  - Чуть ниже, - намекнула девушка.
  "Мудила желтозадый"
  - Э, нет, - уверенно возразил Чезаре, поняв, что она имеет в виду, - Желтизна еще не означает самураистости! Я не самурай, я выскочка и парвеню!
  - Уговорил, - рассмеялась паладинка, - Не буду ревновать тебя к калибуру.
  - Это хорошо, - усмехнулся мужчина, - Надо же, как изящно мы перешли от того, ревную ли тебя я, к тому, ревнуешь ли меня ты.
  - А что? - хмыкнула она, - Ты забываешь, кто из нас двоих имел репутацию бабника.
  Это было правдой. После трагического итога своей первой любви он часто завязывал короткие, ни к чему не обязывающие романы, но ни к кому не привязывался. До тех пор, пока Мария не попала в беду по его вине.
  - Причём начал зарабатывать эту репутацию, будучи лишь чуть младше, чем ты сейчас, - ухмыльнулся Чезаре.
  Мария вздёрнула носик и сложила руки на груди, не говоря ни слова. Чезаре, однако, обломал пафос, чмокнув ее в кончик столь удачно подставленного носа. Девушка вжала голову в плечи и захихикала.
  - Ладно, пойдём, тебя там, наверное, уже Рокиа ждёт.
  - Ему полезно немного подождать, - заметил преподаватель, но все же подчинился.
  Кабинет Марии был куда светлее и изящнее, чем его собственный. Кроме того, обставлен он был чуть проще: не потому что у нее было меньше денег (в сущности, после того, как Рейко изобрела технологию беспалевного их копирования, никто в ЗШН принципиально не мог испытывать финансовых трудностей), а просто потому что Чезаре испытывал склонность к роскоши, естественную для человека, четыре года прожившего на улице.
  Тайам сидел на подоконнике и запускал птичек, сделанных из теней. Эти тени были магией студента Киттари Шегана, в основном "прославившегося" созданием теневых щупалец. Не самое мощное оружие, но несомненно самое пафосное.
  Чезаре прошел в кабинет, отметил сигма-гибрида на подоконнике и остановился, - после чего пододвинул Марии стул, а сам встал, облокотившись на сейф в углу.
  - Итак, раз вы настаивали на встрече, значит, вам есть что сказать по поводу обвинений в свой адрес. Я слушаю вас, синьор Рокиа.
  Он не стал даже пытаться скрыть скепсис в голосе.
  - Для начала вы должны назвать мне все обвинение целиком, - ответил Тайам, не отвлекаясь от очередной птички.
  - Обсуждаемое в данный момент? - педантично уточнил Чезаре, - Вы обвиняетесь в преступной халатности в использовании магии, повлекшей жертвы среди студентов, безопасников и жертвы среди мирного населения в особо крупном размере. Есть возражения?
  Уточнение было совсем не лишним, учитывая, что официальным поводом для того, чтобы назначить наказание в обход Нарьяны, была "попытка изнасилования Френка Максвелла, совершенная с применением магии".
  - Почему халатности? - не понял юноша.
  - Потому что, смею надеяться, все эти последствия были результатом вашей ошибки, а не основной целью, - пояснил преподаватель, - Сделай вы это умышленно, речь шла бы уже об устранении, а не блокировке способностей.
  Мария переводила взгляд с одного на другого, будто следя за невидимым мячиком при игре в невидимый теннис.
  - Вы идиот, - сообщил Тайам, - "Халатность" - это "тупо ударить без каких-либо расчетов". А я все рассчитал. Не моя вина, что расчеты были недостаточно точны. Если бы я ударил без расчетов, пробил бы дыру до самых глубинных слоев мантии Земли.
  - Это неконструктивно, - спокойно ответил кардинал, - Риск более серьезного нарушения не является оправданием для нарушения. То, что пробивание до глубинных слоев мантии было бы хуже, не отменяет того, что землетрясение все равно привело к гибели миллионов людей, включая пятьдесят три представителя ЗШН. Для протокола: представитель ЗШН, погибший при Панауанском инциденте без участия Тайама, был всего один.
  На самом деле, двое. Тао Акира погиб уже при втором землетрясении, устроенном не Тайамом, а Алистером. Но Чезаре уже пообещал удержать при себе этот факт, тем более, что у Алистера хотя бы были причины нападать на Дагона помимо самоутверждения.
  - Если я тебе сломаю руку, - поддержала Мария, - Это не делает меня менее виноватой просто на основании того, что я могла сломать две руки. Если хирург делает пациента инвалидом - это халатность, несмотря на то, что пациент мог и умереть.
  Тайам чуть не расхохотался. Кажется, его повеселила идея, что Мария может сломать ему руку.
  - А сами бы вы как поступили в такой ситуации? - гневно вопросил он.
  - Отложил бы удар до полной уверенности, что не угроблю город, - спокойно ответил Чезаре, - Как и поступил в Риме.
  - Когда угроблять будет нечего, ибо его уже угробило что-то другое!? Надеяться, что что-то произойдет и Дагон по своей милости прекратит шторм? Окружить шторм барьерами, провести массовую эвакуацию, потянув время и дав шторму окрепнуть и пробить заграждения?
  - Сигма-шторм не причинил и тысячной доли того ущерба, что причинили ваши действия, - возразил шпион, - И едва ли причинил бы за то время, что потребовалось бы на составление более безопасного плана или хотя бы перепроверку расчетов.
  Он не стал уточнять "И едва ли причинил бы вообще". Хотя это явственно подразумевалось. В своих объяснениях Тайам постоянно упирал на то, что Дагон хотел уничтожить весь мир. Но Чезаре так и не понял, чем обусловлена эта уверенность. Уничтожение мира - вообще не та вещь, которой, по его мнению, кто-то стал бы заниматься без причины. У Джейд такая причина была. У Катерины на свой, религиозный лад - тоже. У Дагона - нет. Ему нужна была власть, а не разрушения. А кто приходит к власти, того можно при необходимости не торопясь свергнуть.
  - Естественно, не причинил... жаль, конечно, - саркастически заявил юноша, - Извините за отнятое время, профессор. Спасибо за очень "подробное и аргументированное" разъяснение.
  - Да, это придало бы хоть какой-то смысл вашим действиям, - с вежливой миной согласился Чезаре, - Если это все, что вы имели сказать в свое оправдание... То я лишь сильнее утвердился в своем решении.
  Кардинал вопросительным и вместе с тем извиняющимся взглядом посмотрел на Марию. Та кивнула в ответ, признавая его правоту:
  - Ну что, пойдем к Рейко?
  Чезаре по-прежнему не был уверен, что смягчение наказания по просьбе преступника - это разумная идея. Но настаивать он не стал. Лишь подошел к Марии и подал руку.
  Тайам закончил птичку и запустил ее в окно, проделав в нем оплавленную дыру.
  - Прошу меня извинить, профессор, - сказал он и с видом "вы не ведете меня, я сам иду" направился в кабинет Рейко.
  Мария молча последовала за ним. Чезаре тоже молчал, лишь успокаивающе сжал ее ручку. Несмотря на ее стремление уйти от ответа, он прекрасно понимал, в чем дело. Говорят, что дар амагуса или сигмафина полностью привязан к его характеру... Но глядя на Марию после клеймения, Чезаре склонен был в этом усомниться. Потому что она была доброй девушкой и всегда хотела, чтобы у всех все было хорошо. А сигма-контроль... это такой дар, при котором всегда остаются недовольные. Тяжелый дар. Бремя власти.
  Так что ничего удивительного, что она предпочитала передать исполнение наказания Рокиа в руки Рейко. Оставалось надеяться, что это возможно и не приведет к новым жертвам. Последнее стало бы для Марии страшным ударом.
  Чезаре прекрасно сознавал, что иногда во избежание большего зла нужно совершить меньшее; но он меньше всего хотел, чтобы Мария перенимала его взгляды на мир.
  Она была ангелом. А ангелу порой нужно укрыться под защитой демона.
  Войдя в кабинет, первым делом они увидели хозяйку кабинета, в неестественной для человека позе развалившуюся на спинке дивана. Да, Рейко все сильнее становилась похожей на кошку. Не столько внешне, сколько по повадкам. И все же это оставалось непривычным. Настолько, что лишь через пару минут они обратили внимание на ожидавшую у проектора спортивную брюнетку в вычурном платье.
  - Фрея? - удивленно спросила Мария.
  - Мария? - в тон ей ответила та.
  Фрея Максвелл некогда была кошмаром всей школы. Человеком она была хорошим, но... уж очень увлекающимся. Будь она обычным врачом, ее девизом было бы "Здоровых людей не бывает, бывают недообследованные". На деле все было еще хуже. Она предпочитала не лечить, а изменять. Её первым - и прославившим ее - проектом были трансгендерные преобразования.
  Сейчас, впрочем, к ним более-менее привыкли. Страх перед ним угас. Сменить на время пол стало считаться забавным. Традиционалисты вроде Хесуса негодовали, но оставались в меньшинстве. А Фрея тем временем занималась новым проектом: трансвидовые преобразования. Именно с этим она участвовала в Тампле: Первый Отряд, сигма-зомби, служившие Марии, сплошь и рядом имели усиленное мышечное волокно и укрепленный кожный покров.
  Схватив Тайама за руку, "демон Максвелл" подтащила его к проектору.
  - Ложись давай. Тебя ждет целый новый мир.
  - Э-э-э... Я чего-то не знаю? - удивленно спросила паладинка.
  - Тайам собрался трансгендериться, - пояснила Фрея, - В наказание за то, что пытался изнасиловать меня.
  - Или просто потому что Анна собиралась его отъяоить, а ему такая перспектива не по нраву, - хмыкнул Чезаре, после чего обернулся к Рейко:
  - У меня всего один вопрос. Насколько надежна блокировка на уровне чипа в сравнении с блокировкой на уровне сигма-ядра?
  - Вторая намного надёжней, - ответила она, - Сам понимаешь, что внутренние барьеры надёжней внешних.
  - Но тем не менее, блокировки на уровне чипа достаточно, чтобы с достаточной степенью вероятности не допустить выходок вроде Панау? - педантично уточнил шпион.
  - Как минимум, своими "родными" способностями он этого сделать не сможет, - кивнула Рейко.
  Она дождалась, пока Тайам полностью заберётся в проектор, после чего закрыла крышку.
  - Ну что, приступаем?
  - У меня будет еще пара вопросов на этот счет... Но потом, когда тут не будет такого столпотворения, - кивнул Чезаре, отходя к Марии.
  - Значит так, ставим блок на чип, помещаем управляющий модуль на внешний носитель, трансгендерим и гурофицируем, я ничего не упустила? - спросила кошка.
  - Только не увлекайтесь, доктор Кеншу, - серьёзно произнесла Фрея, - А то с вас станется ещё и феромонные железы гуро припаять.
  - Управляющий модуль чего? Зачем на внешний? - Тайам забился об крышку проектора, - Я что-то опять пропустил?
  - Затем, чтобы в случае необходимости тебе могли вернуть твои способности, не запихивая в проектор, конечно же, - ответила Рейко, - Очень пригодится, если, например, твои способности нужны будут, чтобы сделать доброе дело или, например, если я умру, потому как в этой каше, которую твои создатели считают кодом, никто больше не разберётся. Неужели ты думал, что тебе всё отрежут безвозвратно?
  - Как... двусмысленно прозвучало, - задумчиво заметила Фрея.
  - Максвелл, ты с каждым днем все пошлее и пошлее, - успокоенно сказал подопытный, - Куда делась милая девочка из моих розовых воспоминаний трехмесячной давности?
  - Ты мне нанёс непоправимую травму, - фыркнула она, - Скажи спасибо, что я не злопамятная, а то сейчас бы накрутили бы тебе всякого...
  - Чер, подключишь модуль управления сам к пульту? - спросила Рейко, небрежным жестом пересылая файл на планшет Чезаре.
  - Да, конечно.
  Модуль управления оказался обыкновенным API со списком команд, - на вкус шпиона, довольно коротким. На всякий случай он постарался запомнить команду "Стоп".
  Что-то подсказывало, что она будет нужна ему чаще всего.
  - Не удивляйся, если голос станет выше, - предупредила Рейко.
  - Я же получу женское тело, идиотка, - сообщил Тайам, - Конечно же, голос должен изменится... и не только он.
  - Почему удивляет? - хмыкнула она, - Ты никогда не видел людей, которые удивляются и пугаются, когда замечают что-то ожидаемое?
  - Ожидаемое может напрягать... Если это ожидаемо плохая вещь... Но удивлять?
  - Не пытайся осмыслить все грани человеческой логики, - ответила кошка, - Просто попытайся принять их, как должное.
  - Чему ребенка учишь, - усмехнулся Чезаре, прекрасно знавший, что Тайама бесит, когда его называют ребенком, - Оно ведь так уверится, что и его наказание "не надо осмыслить, надо просто принять".
  - Если наказание основано на личном отношении учителей, то тут осмысляй, не осмысляй, - подтвердила его слова... уже Тайя, судя по голосу.
  Рейко же покачала головой:
  - Если он не будет принимать как данность законы внешнего мира, это не поможет. Он достаточно умён, чтобы найти оправдание своим глупостям, но недостаточно умён, чтобы понять, что он совершил глупость, и что с этим надо бороться.
  - Не сказал бы, что чтобы найти оправдание, нужно так уж много ума, - хмыкнул Чезаре, ожидая, когда свечение спадет.
  - Законы внешнего мира? - переспросила сигма-гибрид, - Если их хоть когда-нибудь встречу, приму к сведению...
  - Рокиа, ты сейчас серьёзно или придуриваешься? - хмуро спросила Фрея, - Потому что, если серьёзно, то я не пожалею уникального сигмафина, чтобы оставить тебя в дефрагментированном виде.
  - Так что скажи спасибо создателям проектора, что оптимизировали некоторые процессы, - усмехнулась Рейко, - Мы закончили. Можешь вылезать.
  Как ни странно, Тайя Рокиа оказалась выше, чем Тайам. И сильно выше: на добрых тридцать сантиметров, а то и больше, так что теперь даже Чезаре приходилось смотреть на нее снизу вверх. Кроме того, у нее были очень длинные волосы, почти как у Марии... Только чуть светлее и жестче. Также стал выраженнее контур мышц, а оттенок кожи был на пару тонов темнее.
  В довершение картины, суперсолдат оказался одет в форму японской школьницы.
  - Мда... ну, ладно, - вздохнула Фрея, - На тебя поставили пару необычных гуро-модификаций. В частности, у тебя стоит усиленное мышечное волокно аналогично Первому Отряду. Твоя кожа должна выдерживать повышенные температуры и быть менее чувствительной к лазерному оружию, но защитный механизм будет включаться только сознательно и блокировать все внешние нервные окончания.
  - Погодите? - удивилась Мария, - Они и так могут?
  Интонация у нее была, как у священника, который облил демона святой водой, а тот в ней умылся и почистил зубы. Её можно было понять: высокие температуры оставались главным средством борьбы против генкрадов. Хотя Рейко, помнится, когда выяснилась их связь с Ириё, рекомендовала жидкий азот...
  - Ну-у-у... скажем так, я слегка форсировала развитие, но - да, - кивнула Фрея, - Этот вариант защиты был выработан одним из образцов.
  - Что? - ошарашенно вопросила паладинка, - Какие... Каких ещё образцов?!
  - Вполне естественно, что для развития гурификации делают "лабораторных Гуро", - спокойно прокомментировал Чезаре, - На самом деле, меня куда больше беспокоит, что тем временем вырабатывают свободные представители вроде собратьев Ириё... или деток Рокиа. Мы ведь даже не знаем, в какую сторону они развиваются.
  - Вообще-то, как раз Ириё мы можем наблюдать без проблем, - возразила кошка.
  - Вот как раз в том, что это наблюдение даст полную картину, я и не уверен, - покачал головой шпион, - Генкрады примечательны в первую очередь своей способностью приспосабливаться. Следовательно, направление изменений зависит от среды, в которой они обитают. Не сомневаюсь, что лабораторный образец Фреи выработал устойчивость к лазерам именно потому, что в ЗШН это одно из основных средств против них. Соответственно, генкрады, обитающие на воле, будут вырабатывать другие качества.
  - Ага, - подтвердила Фрея, - Именно поэтому уничтожить кусок гуро - это слишком мало. Уничтожать нужно полностью.
  - Стоп! Что?! - ужаснулась девушка.
  - То есть, они... нечто вроде улья? - уточнил кардинал.
  Фрея задумалась.
  - Вообще, у меня была аналогия с червями. Но "улей" - тоже по-своему правильно. Гуро думают всей поверхностью тела. Так что чем больше Гуро, тем он умнее. При уничтожении 90% тела Гуро ослабнет и отупеет, но со временем нарастит массу и восстановится. При разрубании на две части мы получим вместо одного сильного и умного двух слабых и глупых...
  - ...которые со временем тоже наберут массу, - закончила за нее Рейко.
  - Мне больно. Тест на ощущения пройден? - пожаловалась Тайя, - И что в этом такого? Подумаешь, несколько милых, пусть и склизких, любвеобильных няшек на свободе.
  - Изабель в курсе, насколько они милые, - фыркнул Чезаре, - А учитывая скорость размножения, со временем мы получим нашествие не хуже Йоля...
  - А учитывая то, как они умеют маскироваться, мы этого нашествия даже не заметим, - побледнела Мария.
  - Иными словами, ничего страшного в этих няшках нет, - сделала вывод кошка, - Ну, разве что кроме той мелочи, что человечество вымрет.
  - Ну, вероятно, их можно заметить при сигма-сканировании, - задумчиво ответил шпион, - Если они унаследовали разрушительный потенциал Рокиа, то даже со спутника...
  Но его прервало восклицание Тайи:
  - Разве это не чудесный научный эксперимент? Их будет много... они прекрасно прячутся... да еще и могут развиваться до настолько мощных существ, как я!
  Мария резко, всем телом обернулась к ней.
  - Ты что, серьезно? Ты не понимаешь, чем этот "эксперимент" грозит всему человечеству!?
  - Вероятно, когда это начнет происходить, мы получим новое заявление, что он мог бы отмочить чего похуже, а значит не виноват, - высказался Чезаре.
  - Нет, - покачала головой сигма-гибрид, - Я прекрасно все понимаю. Но вы не цените того, что я сделал в Панау, так почему бы мне не оставить вас умирать теперь? А вы это сделаете непременно, потому что не можете управиться даже со мной одним.
  - Ну и Соня с тобой! - ответила девушка, после чего быстрым шагом покинула помещение.
  - Не совать свои выступающие детали куда ни попадя было бы лучшим проявлением принципа невмешательства в этом вопросе, - заметил мужчина, прежде чем тоже выйти. Маршрут был готов, но сперва надо успокоить Марию. Хотя бы обнять и прижать к себе...
  "Хронос" выиграл Марии время, но совсем немного. Секунд десять, не больше. Перейдя на бег, Чезаре с легкостью догнал ее и фактически сграбастал, прижав к себе. Она не сопротивлялась, уткнувшись лицом ему в грудь.
  - Ну почему всегда так? - спросила она. На ее лице не было слез, но голос срывался, как будто ее душили рыдания.
  - Просто Рокиа редкий урод, - честно ответил мужчина, - Он не стоит твоих переживаний. Ни одной твоей слезинки. Тяжело разочаровываться в людях, я знаю... Но он того не стоит.
  - Он не просто урод, - возразила Мария тяжёлым голосом, - Он опасен даже не для общества - для всего мира. Даже в таком состоянии.
  - Сейчас он под контролем, - сказал Чезаре, гладя ее по голове, - А дальше я постараюсь от него избавиться. Либо когда он закончит свой проект, либо когда станет ясно, что он не успеет его закончить. Все будет хорошо. Нет ничего, с чем мы не могли бы справиться вместе, не так ли?
  Паладинка покачала головой:
  - Я понимаю, просто... противно, понимаешь? Как будто я запачкалась просто потому что попыталась проявить заботу о нем.
  - Если давать каждому второй шанс, кто-то непременно не оправдает доверия, - заметил шпион, - Но если бы ты не давала второго шанса... Это была бы уже не ты. Ты добрая девушка. Ты сохранила эту доброту в себе, несмотря ни на что. И в том числе за это я тебя люблю.
  Мария тяжело вздохнула:
  - Зато я начинаю отлично понимать, отчего в мире так мало добрых людей. А ведь, казалось бы: доброта - это естественный механизм человеческой самозащиты...
  - Увы, - покачал головой кардинал, - Как раз озлобленность и эгоизм дают наиболее надежную защиту в этом мире... Но это не значит, что тебе нужно поддаваться им. Я защищу тебя от всего... А ты просто будь собой.
  - Не дают, - не согласилась девушка, - Они разрушают. Разве не очевидно, что если каждый станет эгоистом, тогда каждый вынужден будет полагаться только на себя? Человечество в таком случае не выживает.
  Она была мудра... Но мудрость ее была предназначена для идеального мира. Чезаре прекрасно знал, что окружающий их мир идеальным никогда не был. И вообще, руки бы оторвать ее Богу за такие косяки...
  - Человечество разрушают, - пояснил он, - Отдельным людям упрощают выживание. Впрочем, я не собираюсь спорить об этом. Я-то как раз хочу сделать все от меня зависящее, чтобы тебе не пришлось учиться жизненному цинизму. Но для этого ты должна доверять мне. Хорошо?
  - Угусь.
  Чезаре улыбнулся, продолжая гладить ее.
  - Вот и хорошо. Вот и славно.
  - Я... у меня лекция начинается, - девушка неохотно отстранилась от него.
  Столь же неохотно он отпустил ее.
  - Ладно... Встретимся вечером, когда я вернусь.
  - Угусь, - повторила Мария, после чего достала свой смартфон и начала прокладывать на нём маршрут.
  Чезаре помахал ей рукой на прощание и немного печально смотрел ей вслед, пока она не скрылась. "Доброта - это естественный механизм самозащиты"... Может, сложись все иначе, он тоже считал бы так. Но Танака Рэку рано столкнулся с жестокостью мира, - и в отличие от Марии, это испытание не прошел. Озлобился.
  
  Вспышка. Он снова стоит у разбитого окна заброшенного домика. Этот домик был редким для токийских улиц укрытием от дождя и снега, - и не диво, что не он один облюбовал это место. Никто из них не был против соседства... Ибо никто не понимал, что без единого вожака детеныши рано или поздно докатятся до дележа добычи.
  - Я первый это нашел! - голос звенит от детского возмущения несправедливостью. "Это", маленькая горбушка черствого хлеба, честно найденная, а точнее украденная рыжим подростком, лежало рядом на подоконнике.
  - Оно нужно мне! - возразил "сосед", - Отдай.
  - Нет!
  Руки сомкнулись на его горле. Рэку попытался осадить противника, но не мог выдать ничего членораздельнее сдавленного хрипа. Противник был на пару лет старше и существенно сильнее, и вскоре Рэку почувствовал, как сознание начинает мутиться.
  Рука нащупала острый обломок стекла. Разрезая в кровь собственную ладонь, он нанес удар в лицо. И тут же в горло. И снова. И снова.
  Наверное, услышь эту историю Чанг, она бы попрекнула его тем, что он нерационально выкинул мясо - труп своего "соседа". А тогда его поразило уже то, что он ничего не почувствовал. Ни жалости. Ни раскаяния. Просто спал один моральный барьер. Просто он понял, что иногда нужно быть готовым идти по трупам.
  Это был его одиннадцатый день рождения...
  
  Чезаре мотнул головой, отгоняя непрошенные воспоминания. Улица, а впоследствии PSIA и Ватикан, ожесточила его. Но он был готов на все, чтобы не позволить Марии ожесточиться так же. И именно поэтому должен был поймать Джейд.
  Виновную в том, что научила Марию ненавидеть.
  Его маршрут был уже составлен, и теперь он направился к телепортам. Трикиана ждала его.
  
  Дверь открылась, и в аудиторию быстрым шагом вошла Мария Венченсо.
  - Доброго времени суток, дети, - сказала она, усаживаясь за свой стол и открывая на планшете электронный журнал.
  - Кажется, она не в духе, - наклонившись к уху Кристиана, шепнула Юна.
  Он молча кивнул. Что-то такое произошло... Что-то такое, от чего либо плачут, либо бьют кому-нибудь морду. И учитель богословия, кажется, не могла определиться, чем из этого ей заняться.
  Стоит отметить, что народу тут было непривычно много. Вообще, богословие никогда не было популярным предметом. Собственно, сам Кристиан, обнаружив его в расписании, первым делом спросил: "На хрена мне богословие?". И точно знал, что он был не один такой. Но затем случилось Панау. Где студенты, в числе которых, - хоть и на третьих-четвертых ролях, - оказался и он, столкнулись с реальными богами. Пусть это был не христианский Бог, а что-то окололавкрафтианское, но студенты осознали, что знают о богах явно недостаточно. И вот, теперь на лекциях Марии был аншлаг.
  А тем временем в аудиторию вошла незнакомая девушка. Очень высокая, смуглая и темноволосая девушка в наряде японской школьницы. Ее внешность показалась Крису смутно знакомой. Чья-то родственница?
  - Привет, я Лилит. А ты? - немедленно повернулась всем телом сидевшая впереди малолетняя драконица. Лилит всегда неизменно посещала все занятия Марии, хоть и едва ли особо интересовалась богословием... Да и фехтованием, если на то пошло, тоже: с ее когтями - зачем ей фехтование...
  - Тай... я, - ответила незнакомка, проходя вглубь помещения и усаживаясь на задней парте.
  Вот все и встало на свои места. Поистине, не злите Максвелл.
  - Кстати, тема сегодняшней лекции тебе будет неинтересна, - сложила преподаватель руки на груди, - Она называется "гуманизм как эволюция защитных социальных отношений".
  - Кажется, причина плохого настроения обнаружена... - шепнул Крис на ушко Юне.
  - Любая информация должна быть получена и проанализирована, любое мнение учтено, - Тайя покачала головой, совершенно укладываясь на парту, - Менять мнение не грешно, если новый вариант хорошо аргументирован. Или это действительно так странно?
  - О, - следующей в кабинет зашла Удина, - Я смотрю, тут уже толпа.
  - Да не тупи там, - толкнула её в спину Хаяси, - Заходи уже. С места толпе удивляться будешь.
  - Ты что, бессмертная? - огрызнулась та, после чего ткнула назад локтем, - судя по звукам, очень болезненно, - и уже затем прошла внутрь.
  Наконец, когда все уселись, Мария поднялась с места и постучала телескопической указкой по доске.
  - Прошу секундочку внимания. Если быть точнее, то девяносто раз по шестьдесят секундочек внимания. Все готовы? Все внимательно слушают? Разговоры завершили? У вас двадцать секунд до звонка.
  Кристиан сложил руки перед собой, создавая образ примерного ученика. Юна - та вообще любила лекции Марии. Даже Тайя, и та оторвалась от парты и открыла глаза.
  - Итак, - начала девушка, едва отзвенел звонок. - Если внимательно проследить за историей, можно заметить, что человечество не просто не сразу родилось продвинутым и гуманистичным, а до сих пор находится где-то посредине пути между своим животным состоянием и отдалённым светлым будущим. Развитие идей гуманизма отражалось в культуре общества, в его законах, даже требовало переработки священных писаний. И речь идёт не только о Ветхом и Новом заветах, но даже о Коране.
  Перед доской за её спиной появился голографический дисплей, на одном из которых была изображена стая волков, а на другом - стая обезьян. Было очевидно, что волки ведут себя по отношению друг к другу более цивильно, нежели обезьяны, на которых было смотреть одновременно и смешно, и противно.
  - Как ни обидно признавать, но идеи гуманизма зародились отнюдь не в человеческом обществе. Кто-нибудь из присутствующих может сказать, к чему я вывела на доску эти два видеофрагмента?
  Кристиан сделал пару заметок и задумался. В голову не шло никаких идей, кроме "волки - стайные существа, и от силы стаи зависит их выживание". В конце концов, обезьяны тоже семьями живут. Хотя и не все, и наверняка не так плотно. И не так заботятся о выживании других.
  - Возможно... Из-за того, что волки - существа стайные, для них более характерна забота об этой стае - включая каждого члена, ради общего выживания. В то время как обезьяны - более... Индивидуалистичны, что ли, и в первую очередь пекутся о своих желаниях...
  - Ещё предположения? - кивнула Мария с таким видом, что не было понятно, правильная ли у него догадка, просто хорошее предположение, или вообще ни капли не то, что хотела донести до них аспирантка.
  - Гуманизм включает в себя идею фильтрации общества от слабых и бесполезных, - высказалась Тайя, - Не вредных, а просто неспособных приносить максимум пользы обществу - единиц.
  - Из-за того, что волки хищники, а обезьянам стая нужна только для обороны? - поинтересовалась Хаяси.
  - Хорошо, подсказка, - Мария стукнула пальчиком в планшетик, и на обоих экранах можно было увидеть драку животных. С одной стороны были два грызущихся волка, а с другой - две дерущихся обезьяны.
  - Э-э-э... - неуверенно протянула Юна, - У волков серьёзней вооружение?
  Крис покачал головой. Его такая подсказка только запутала. Остальные тоже безмолвствовали. Увидев, что вариантов больше нет, Мария кивнула.
  - На самом деле, внешние причины лишь заставляют животных собираться в стаю для борьбы с внешней опасностью, но идеи гуманизма - это идеи именно что взаимоотношений внутри, кхм, стаи.
  Она указала рукой на видео с волками.
  - Как правильно заметила Юна, у волков серьёзней "вооружение". Поэтому волки быстро "поняли", что если они не будут действовать по определённым правилам, их стая съест себя изнутри. Даже в драке они вынуждены сдерживаться, чтобы не убить и не покалечить друг друга, и почти никогда не добивают проигравшего оппонента.
  Она указала в сторону обезьян.
  - Обезьянам это не нужно. Враг всегда может убежать от побоев, так что агрессор может вести себя совершенно хамски и распускать руки по поводу и без: стая не развалится сама по себе. Мы с вами все приматы, и механизмы, заложенные у нас в инстинктах, развивались тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч лет. Но вот случилось однажды, что обезьяна взяла в руки камень...
  Мария сделала паузу и оглядела класс.
  - И в итоге, - закончил Кристиан, - Обезьяна получила вооружение, достаточное для того чтобы убить или покалечить собрата, но не перестроились на понимание этого факта, продолжая по привычке распускать руки.
  - Верно, - кивнула девушка. - Вооружение людей развивалось, в эволюционном плане, с гигантской скоростью, в результате чего на уровне инстинктов перестройки не произошло - слишком мало времени. Однако, будучи высшими позвоночными, люди смогли вынести защиту на более высокий уровень. И если инстинкты от воспитания не зависят, то искусственные нормы морали - очень даже. Другой вопрос, что усвоение этих правил крайне зависит от развития, как общества в целом, так и от самого индивида. Таким образом, весьма слаборазвитое европейское сообщество додумалось до идеи полиции более чем через тысячу лет после того, как это сделало куда более развитое римское сообщество.
  За её спиной сменился слайд на две комнаты с полицейскими и преступниками на допросе.
  - Меж тем, я знаю, что некоторые из вас считают себя чересчур умными: дескать, "пусть всё общество размышляет о том, как бы не убить друг друга". Кто мне скажет, что такое "дилемма заключённого"?
  - Будь крысой или помогай братве? - высказалась Удина.
  - Не только "братве", но и себе самому, - поправила Мария, - Напомню тем, кто забыл. Заключённых разводят в разные комнаты и предлагают выбор: сдать своего товарища или нет. Если оба молчат, то оба получают лёгкую статью и срок полгода. Если оба свидетельствуют друг против друга, тогда оба получают минимальный срок в два года, а если один свидетельствует, а другой - молчит, тогда помогающему следствию дают свободу, а его напарнику - максимальный срок в десять лет. Как по-вашему, какая стратегия в данной ситуации выигрышная?
  - Выигрышно будет молчать, - кивнул Крис, изучая доску, - Однако каждому покажется, что вариант "сдать товарища и выйти сразу" более удобен - и к тому-же значительно уменьшит срок, если сообщник его всё-таки сдаст. В итоге, оба преступника настучат друг на друга.
  Да... Он в такой ситуации выбрал "настучать". В результате его сообщники оказались в тюрьме, а он с краденными наработками по проекту отправился в ЗШН. Но с тех пор он серьезно изменился. ЗШН меняет людей, и еще сильнее их меняет любовь. Крис не был уверен, что поступил бы так же, доведись ему сделать выбор сейчас.
  - Сразу видно, кто на лекциях Финеллы спал, - покачала головой Мария, - Он что, вас не научил, что нельзя недооценивать врага? А решив сдать союзника, вы немедленно превращаете его во врага. Иными словами, речи ни о каком освобождении не идёт в принципе. Как только вы допустили саму мысль о том, чтобы получить свободу, вы обязаны допустить мысль о том, что у вашего напарника точно такой же взгляд на вещи. Даже более того, именно эта мысль вынуждает большую часть людей выбирать вариант "сдать подельника". Они не пытаются получить свободу... Они просто не хотят сидеть десять лет. Иными словами, суть дилеммы заключённого сводится к тому, что в современном мире оба получат два года, чем правоохранительные органы, кстати, и пользуются.
  Она перевела взгляд на студентов.
  - Кто мне скажет, какое отношение "дилемма заключённого" имеет к текущему мировому кризису?
  - Статистика с вами не совсем согласна, - Тайя подняла голову, - Теория и практика показывают, что вероятность того, что один из пары сознается, а второй - промолчит, в целом значительно перевешивает остальные варианты. Или у вас есть иная статистическая подборка?
  Кристиана посетило неуловимое предчувствие беды.
  - Вы правы, "обычно" прокатывает, но...
  За спиной Марии появилась карта мира с цветовыми метками взаимоотношений стран.
  - Именно из-за тех, у кого это "прокатывает", именно сейчас все государства мира, вместо того чтобы объединиться перед Йолем, пытаются минимизировать свои потери от предательства соседей.
  - Это может быть по многим причинам, - возразила Тайя, - Например... предположим, некоторые люди или организации стараются свести эти страны воедино. Но тут появляется некий герой на белом коне, начавший с упорством дятла эти связи разносить вдребезги. Естественно, что испытывающие некую неуверенность перед завтрашним днем государства, испуганные этим героем, пытаются обособиться...
  - Рокиа, - обратилась к ней Мария, - Вы сможете мне объяснить, чем порочна логика "если что-то случилось, нужно найти оправдание, а не устранить причины, мешающие стабилизации ситуации"?
  - Хай! - девушка бодро вскинулась, не вставая со стула, но как бы вытягиваясь по стойке смирно, - Тем, что это никак не помогает устранить причину, мешающую стабилизации ситуации, мэм!
  Она слегка прищурила глаз.
  - Разрешите взорвать причину к едрене фене и тем самым ее устранить?
  - Разрешаю, - хмуро ответила итальянка, - Выходите подальше в лес и там взрывайтесь. Кто я такая, чтобы мешать вам распоряжаться вашей собственной жизнью?
  - Я влияю на все страны мира, заставляя их в страхе расползаться по норам?! Рокиа влияет. Рокиа СТРОНК!!!
  - Мне кажется, или это не имеет отношения к теме? - спросила Удина.
  Увы, поздно.
  - А почему нет? - сложила руки на груди Мария, - Если бы не существовало армий из одного человека, подобных Рокиа, не было бы Поствесенней Истерии. Таких вот обезьян с камнем в куче обычных обезьян. У вас мораль маленького слабовооружённого человека. Она не соответствует вашему уровню вооружения. Следовательно, либо нужно отнять камень, либо повысить уровень вашей сознательности. Если же обезьяна найдёт новый камень, естественной реакцией сообщества будет убийство. А теперь, прошу вас, либо прекратите паясничать, либо покиньте эту аудиторию и никогда сюда не возвращайтесь. Только вот во втором случае я буду уверена, что у вас недостаточно сознательности для вашего уровня, и если я увижу у вас в руках камень, я воспользуюсь своим металлическим копьём, чтобы устранить проблему.
  - Либо я вобью в вас свое мнение силой, либо убью, - трагически вздохнула Тайя, - И даже не попытаюсь понять, что на некоторые вопросы нет однозначного ответа. Уже прекратила, глубоконеуважаемый профессор. Продолжайте, пожалуйста.
  Мария продолжала смотреть на Рокиа.
  - Из-за ваших действий по миру ползают создания с высоким уровнем приспосабливаемости, маскировки и плодовитости, а также огромным амагическим потенциалом, способные вытеснить человечество с планеты "Земля". Список жертв вашей недавней халатности на Панау исчисляется десятками тысяч человек, и вы действительно считаете, что подход "либо исправлю, либо убью" порочен, и мне стоит послушать ваши оправдания?
  - Ух ты, как сильно, - в показном восхищении раскрыла глаза Тайя, - Маленькая девочка заигралась во власть? У вас здорово получается, профессор Венченсо.
  Мария указала на дверь. Молча, не произнеся ни слова. Движение даже вышло несколько механическим, так как она не отвела взгляда, а её голова не изменила положения в пространстве. Тайя этот жест проигнорировала.
  - Уже заткнулась и перевоспитываюсь, мэм.
  - Нет, - строго ответила девушка, - Я не верю, что у тебя хватит самообладания не хохмить: даже у Лилит больше самообладания, чем у тебя. Свой шанс остаться на лекции ты потерял. Сейчас у тебя остался только шанс лекцию покинуть.
  Услышав про свое самообладание, Лилит гордо выпрямилась и оглядела окружающих: слышали, нет? Но увы: в этот момент все наблюдали за перепалкой.
  - Виновата, профессор, - Тайя состроила жалостливую моську, - Обязуюсь впредь не хохмить на ваших уроках. Прошу вас... не нарушайте мой проект. Это же последний лучик чистой пользы, который я могу принести.
  Однако эта попытка преподавателя скорее разозлила. Мария побледнела, а её взгляд стал мрачнее тучи.
  - У тебя нет даже малейшего намёка на право пытаться давить мне на жалость. Твой кредит доверия исчерпан окончательно и бесповоротно. В мире есть вещи, которые нельзя исправить, и тебе, как и многим в этой школе, давно пора бы уже это понять. Если ты не понял этого на примере Шедоу, надеюсь, поймёшь на своём. Уходи, а у твоего проекта сейчас и без того куда меньше препятствий, чем у бедных медиков, которым приходится подрабатывать нелегально и бесплатно, чтобы иметь возможность обкатать свои проекты.
  Взгляд Рокиа полыхнул яростью, и она процедила сквозь зубы:
  - Да, бедные, несчастные медики... Похитить людей из Домико и пытать их опытами до потери рассудка - это, безусловно, очень тяжелая и требующая сочувствия работа.
  "Рокиа, твою ж мать..." - подумал Крис, сознавая, что сейчас будет, - и понимая, что что-то делать уже поздно.
  - Что? - воскликнула Хаяси.
  - Ты знал? - спросила Юна.
  - Жду тебя в кабинете Нарьяны в семь вечера, - холодно сказала Мария, - А сейчас вон из класса. Это приказ.
  И на этот раз Тайя подчинилась. Она вышла из класса как будто против своей воли, но в тот момент Кристиана это не интересовало. Он обернулся к Юне.
  - Ты знал? - повторила мико.
  Как легко было бы прикинуться шлангом. В конце концов, после истории с храмом Финелла лично добился прекращения похищений. Что стоило сказать, что он не застал их и не знал о них. Но...
  - Да. Я знал. Это было...
  Его слова прервала хлесткая пощечина. Юна резко встала и, пряча лицо, стремглав бросилась к выходу.
  - Юна, подожди! Юна!!!
  
  Глава 5
  
  Италия... Чезаре любил эту страну. Может быть, потому, что она была к нему куда более благосклонна, чем родная Япония. Может, потому что слишком хорошо здесь ассимилировался. А может, ему просто нравился ее дух. Тесно жмущиеся друг к другу домики, украшенные цветами. Сохранившийся спустя века неуловимый запах прошлого.
  Сейчас, впрочем, атмосфера была не той. В Трикиане были беспорядки. Он почувствовал это, едва бросил взгляд на закрытые ставни домов. В общем-то, зону влияния Папства сотрясали беспорядки с самого Панауанского инцидента. С тех пор, как Ватикан отказался присоединяться к ужесточению законов по контролю за сигма-пользователями. О том, что виновник разрушения Панау, будучи сигма-гибридом, юридически не подпадал под законы, нацеленные против магов и амагусов, никто, разумеется, не говорил. А аргумент, что Вэйн, официально объявленный виновником, безо всякого контроля был вне закона как террорист, насильник и убийца, не действовал.
  Требования общественности редко соответствовали критериям здравого смысла.
  В общем, сейчас в Трикиане были беспорядки. Но Чезаре прибыл сюда не за этим. Полезно, конечно, будет укрепить отношения с Церковью, решив за нее эту проблему, но сначала главное.
  Расправив единственное крыло, Чезаре взмыл в воздух. Ему нужно было, чтобы извилистые итальянские улочки не мешали ему исполнить задуманное. А для этого необходимо было иметь возможность перемещаться напрямую к цели, не сворачивая и не петляя.
  Достав из пакета несколько светлых волосков, он произнес заклинание определения направления.
  Кардинал опасался, что ветер помешает ворованной магии сработать, как подобает. Но нет: медленно, как бы нехотя, волос изогнулся вопреки законам физики. Проект "Возрождение", тайное оружие Нулевого отряда, работал как надо. Что ж, "квест-компас" у шпиона был и указывал куда-то в сторону близлежащего леса.
  "Следуйте за моим сигналом", - скомандовал шпион нескольким оперативникам, прибывшим в Италию вскоре за ним. Их было немного: это все же была тайная операция; но это были надежные, проверенные люди. Пара боевиков, трое снайперов и лично Урфин Сток, главный его помощник по этому региону. Все неплохо освоили колдовство, но вряд ли оно будет играть ключевую роль: с настоящим магом все равно никому из них не тягаться.
  Летать без помощи явной техники было... Очень непривычно. Не сказать чтобы Чезаре это ощущение очень понравилось: крыло, да еще и одно, казалось каким-то очень ненадежным, хоть в маневренности и превосходило мотолет. В скорости по прямой, конечно, уступало. Но главное, себя и крыло, в отличие от себя и мотолета, амагус мог полностью прикрыть иллюзией. Иными словами, сохранить фактор внезапности. По этой же причине группа прикрытия следовала за ним по земле, хоть это и значило, что подойдет она позже.
  Наконец, впереди, среди деревьев, показалась старая часовенка из когда-то белого камня. И включив в своих очках режим сигма-зрения, шпион немедленно понял, что нашел то, что искал.
  В сигма-спектре часовенка казалась оплетенной множеством толстых светящихся нитей. Магическая защита. Катерина, - или скорее Джейд? - готовилась к встрече и превратила свое убежище в настоящую крепость. Несомненно, это была ловушка. Она хотела, чтобы он явился сюда. Но если Джейд здесь... Тогда стоит попробовать стянуть наживку и убежать. В конце концов, в эту мышеловку попался не мыш, а лис. Лисам положено оставаться при сыре. Ворона в курсе.
  Чезаре запустил четырех дронов. Три из них зависли над структурой, давая ему обзор со всех сторон. Четвертого он вел осторожнее, проникая между нитями. Внутри было легче: нити находились примерно на одинаковом удалении от стен. К сожалению, чего в функционале "сойки" не было, так это умения открывать двери. И к проникновению через окно витражные стекла тоже были не слишком приспособлены.
  "Когда прибудете на место, размещайтесь в соответствии со схемой", - скомандовал шпион, отметив удобные снайперские позиции с видом на часовню. После чего начал аккуратно пробираться между нитями. Снизу они располагались плотно. Но над крышей между ними был просвет, в который он вполне мог протиснуться.
  Все шло неплохо... Пока дверь не начала открываться. Отвлекшись на дрона, Чезаре допустил ошибку и задел одну из нитей.
  По всей сигма-сети прошла волна от точки прикосновения к центру структуры. Чезаре попытался сбить ее, нажав на кнопку ЭМИ-излучения... И тогда сеть попросту исчезла.
  Дверь открылась, и Катерина взлетела на крышу. Она выглядела немного непривычно: не так, как привык кардинал, и даже не так, как на записи. Впервые он видел ее не в мантии чудотворицы, а в цивильной одежде... Не по погоде, кстати: поздняя осень плохо подходит для хождения в шортах и топике. А еще ее глаза из голубых стали красными.
  - У нас есть пять минут на поигрульки, - сообщила она, безошибочно посмотрев в сторону невидимого шпиона.
  Он пожал плечами и коротко ответил:
  - Здравствуй, Роуз.
  Она ничем не выдала своей реакции на его догадку. Была ли это Джейд или Катерина, она неплохо владела собой. А Чезаре, в свою очередь, решил не изображать из себя мишень с подсветкой. Пролетая над головой противницы, он включил свою новейшую разработку.
  Он так и не смог сделать сколько-нибудь эффективное средство экранирования сигма-излучения. Поэтому ни мага, ни просто человека в визоре его маскировка сама по себе не могла обмануть. Зато он мог распылить состав, заряженный той же сигмой. Фактически, получался аналог дымовой завесы для магического зрения.
  - Не хочешь говорить, да? - переспросила чудотворица, застыв посреди крыши в угрожающей позе.
  Сыпавшийся с неба снег придавал картине сходство с фильмом про самураев. Видимо, заметив это, Катерина щелкнула пальцами, и ее тело укрыло черно-белое кимоно. И в тот же момент Чезаре вскинул пистолет, делая три беглых выстрела ей в грудь. Противница не успела уклониться. Один за другим снаряды разорвались, врезавшись в ее тело и разбрызгивая кислоту, разъедающую одежду и мышечный слой.
  - Ей богу, это даже смешно, - заметила Катерина, и её плоть начала быстро зарастать, - Хочешь кислоты?
  Поняв, что сейчас будет, кардинал взмыл в воздух... Однако зеленая сфера, созданная чудотворицей, расширялась во все стороны, в том числе и вверх. Понимая, что улететь не успеет, шпион бросил ей навстречу две гранаты - плазменную и ЭМИ. Это создало небольшую брешь, через которую он проник внутрь сферы.
  Сложив крылья, Чезаре поднырнул под кислоту... И приземлился, делая кувырок в сторону по столь любезно расчищенной крыше. Теперь снизить темп. Неслышно красться по кругу, выходя в тыл врагу. Продолжать глушить сигма-скан: пусть она творит свою защиту от зарядов больверка. Это ведь самое очевидное, что он может сделать.
  - Не помог один мощный... Поможет тысяча слабых!
  Катерина вскинула руки к небу, и тучи над головой набухли зеленым дождем. Заряд больверка, нацеленный в лицо, она развеяла, не отвлекаясь от атаки.
  Чезаре не собирался искать укрытие. Если он попробует сделать это, она уничтожит его без малейших проблем. Вместо этого он бросился навстречу чудотворице, атакуя на опережение.
  Первый удар он нанес на проходе, накинув леску на ее шею. Используя энергию столкновения для торможения, он развернулся и бросился ей на спину, вонзая огненный клинок в сердце.
  - Попался! - без малейшего расстройства воскликнула Катерина.
  После чего её спина разорвалась, создавая обширное сквозное отверстие, через которое кардинал увидел разворачивающийся к нему крест.
  Неуловимую Джейд. Последний Клеймитель Душ.
  Решение, которое принял Чезаре, на первый взгляд казалось парадоксальным. Вместо попыток увернуться он... Прижался ближе, плащом затыкая дыру в спине чудотворицы. Ведь у сигмафина, позволяющего ему летать, есть душа, которая примет на себя удар уникального оружия. Ей ведь уже все равно.
  Что могло случиться с сигмафином от предмета, превращающего в сигмафины? Шпион не знал ответа на этот вопрос. Самого его отшвырнуло прочь, как будто взрывной волной, выбрасывая с крыши куда-то в лес. В какой-то момент леска натянулась... И тут же ослабла: то ли леска порвалась, то ли шею перерезало. Чезаре надеялся на второе, но предполагал первое.
  "Держитесь", - сообщил Урфин, - "Мы на подходе"
  "Когда займете позиции, закиньте капсулу с набором снаряжения номер три", - скомандовал Чезаре, возвращаясь к полю боя. Кружащаяся голова не порадовала его, но форсаж позволил отложить подсчет ран до более позднего момента.
  Выскочив под стены часовни, он увидел Катерину на краю крыши. Голова у нее, увы, была на месте. Часть ран тоже сохранилась; кое-где даже виднелись кости, но она ничем не показывала, что ей хоть сколько-нибудь больно. Даже несмотря на то, что калибур все еще торчал в ее спине.
  Дождавшись, когда ее взгляд скользнет мимо него, шпион выстрелил, стараясь отстрелить ей ногу, чтобы лишить подвижности. Увы, все, чего он добился, - это пришедшие в совершенную негодность шорты. Её кости явно были укреплены магией.
  - Я всегда знала, что ты вожделел это тело, - усмехнулась она, - Иначе зачем тебе его так старательно раздевать?
  Не дожидаясь ответа, чудотворица сотворила лезвие из воздуха и швырнула его в грудь кардиналу. Он увернулся, но на смену одному лезвию пришел еще десяток.
  "Ути, как мы разозлились", - ехидно подумал Чезаре, закидывая леску на крышу и запуская механизм сокращения. Он успел уйти из-под удара буквально в последний момент... Вот только Катерина этого и ждала.
  Прогремел взрыв, и часовня начала рушиться. Чезаре успел погасить инерцию падения кувырком и уберечь голову, но взрывная волна все же оглушила его. Он мог лишь беспомощно наблюдать, как крутится мир и как короткий полет завершается падением в что-то холодное и рыхлое. Наверное, если бы не форсаж, он бы не успел очухаться. Но столь часто выручавший его стимулятор не подвел и в этот раз. Не подвел и геномскин, выдержавший врезавшиеся в спину осколки. Хотя синяков, скорее всего, останется просто адское количество...
  "Снайпер на позиции", - возвестил Урфин.
  В нескольких метрах в стороне упала в снег капсула со снаряжением. Вот только...
  "Мы потеряли ее"
  Катерина использовала его же трюк: невидимость плюс сигма-помехи.
  "Определите ареал сигма-помех, установите точку центра. Когда установите, поставьте там метку дополненной реальности. Без команды не стрелять"
  Сам Чезаре попробовал переключить визор в режим теплового зрения, но как и ожидалось, о такой банальности чудотворица не забыла. А может, у нее просто до сих пор не билось сердце. В любом случае, пока что можно было извлечь то устройство, из-за которого он и затребовал именно этот комплект.
  Это был строительный сигма-проектор. От обычного он отличался в первую очередь тем, что воздействовал на вещи снаружи, а не внутри... Ну, и еще все-таки меньшим весом. Если обычный сигма-проектор весил никак не меньше сотни килограммов, то этот - "всего" килограммов десять.
  Шпион как раз успел привязать проектор к левой руке, когда рядом с ним в землю ударил заряд шрапнели. Пожалуй, только броня спасла ему жизнь.
  "Финелла! Вам нужно уходить к чертям свинячьим!"
  "Продолжайте поиски!" - упрямо ответил кардинал. У него оставалось еще одно средство. Когда он просматривал функционал визора, его интересовало, зачем там такая устаревшая штука, как сонар...
  Однако именно потому что она устаревшая, Катерина не учла ее в своих расчетах. С включенным сонаром Чезаре увидел ее неясный силуэт. Можно было попробовать выстрелить, но он не сомневался, что этим лишь выдаст, что заметил ее. Вместо этого он бросился ей навстречу.
  Катерина все же успела среагировать. В его тело впились шипы, с трудом, но протыкавшие геномскин. Однако главное он успел. Подобрался на три метра. Дальность действия строительного проектора.
  Превозмогая боль, кардинал выставил проектор перед собой. Шипы остались на месте даже после того, как управлявшая ими магия оказалась рассеяна. Но вот невидимость чудотворицы слетела, - как и его личины при лечении на проекторе.
  "Огонь", - скомандовал он.
  Снайпер не подвел. Заряд импульсника врезался точно между глаз девушки, и ее череп попросту взорвался. Тело блондинки осело в снег.
  "Продолжайте стрелять, не давайте ей регенерировать!"
  Он предполагал, что для чудотворицы голова - не самый важный орган. Сам он тем временем захватил леской крест на ее шее... И обнаружил, что цепь впаяна прямо в тело.
  Версия подтвердилась. Сигма-зомби.
  Он успел подумать это за секунду до того, как поверженная, казалось бы, противница взвилась на ноги. Резко удлинившейся рукой она вырвала пистолет из его руки и отшвырнула в сторону. Затем, подойдя, потянулась рукой к его лицу. Чезаре не без удивления увидел на ее ладони зубастый рот с длинным языком.
  - Canis matrem tuam subagiget! - воскликнул кардинал, лихорадочно ища выход.
  Сражаться в ближнем бою с сигма-зомби было бесполезно. Лазер он выхватить не успеет. Уворачиваться, будучи пронзенным шипами, мягко говоря, затруднительно.
  Зато у него еще были дроны. Чезаре дал им команду разведать местность, указав на грудь Катерины, и в нее с огромной скоростью врезались три стальные птицы, отталкивая ее прочь. Цепь креста натянулась, и в точке ее прикосновения к плоти шпион установил метку дополненной реальности.
  "Огонь!", - скомандовал он за секунду до того, как запустить самоуничтожение дронов.
  Все прошло точно по плану. Новый импульсный заряд не причинил сигма-зомби серьезного вреда. Но он нарушил крепление сигмафина. И когда взрыв отшвырнул Чезаре и Катерину в разные стороны, крест оторвался, следуя за кардиналом. Тело чудотворицы упало в снег и на этот раз больше не поднялось.
  - Commodum habitus es... - пробормотал Чезаре.
  Своего голоса он не слышал. Подняться и сделать контрольный сил тоже не было. Он просто лежал на спине и чувствовал, как тает снег, сыплющийся ему на лицо. Наверное, это было хорошо. Если снег тает, значит, температура тела выше нуля. А следовательно, он еще жив.
  Он не знал, сколько точно времени прошло, прежде чем один из боевиков подошел к нему и вколол в шею регенерин. Кое-как поднявшись, кардинал забормотал заклинание исцеления. Хоть залечить раны от шипов, чтобы действие регенерина сосредоточилось на главном. Его мутило, и не только от форсажа. Два последовательных взрыва явно обеспечили ему сотрясение мозга.
  - Спокойно! - воскликнул агент, - Эта штука действует быстро, но не настолько!
  Чезаре лишь отмахнулся.
  - Тело сожгите. Отправьте дронов на исследование руин: мне нужно знать, нет ли тут подземных помещений или людей под завалами.
  Неуловимую Джейд он спрятал в стазис-контейнер. Не то чтобы он опасался, что она сможет что-то сделать без тела, но... Паранойя лишней не бывает.
  - Мы, кстати, нашли ваш плащ, - сообщил Урфин, подавая спасший его сигмафин, - В часовне никого, кроме крыс, хотя... Подождите... Есть человек!
  - Вытаскивайте, - согласился кардинал, подходя к указанному месту, но не торопясь давать новую нагрузку на измученный организм, - Может, на что-то сгодится.
  Он разгружал завал вместе со всеми, но реальный его вклад был не столь уж велик. Все же человеческим мышцам не тягаться с сервоприводами экзоскелетов, в которые были одеты оба боевика. Сам Чезаре включать экзоскелет в свое снаряжение не торопился. У него была другая, более радикальная идея самоусиления.
  - Вижу рясу! - сообщил один из боевиков.
  Строго говоря, одеяние, которое он увидел, именовалось не рясой, а мантией. На свет Божий оказалась вытащена израненная худая монашка с зелеными глазами и короткими каштановыми волосами.
  - Катерина... сигмафины... шпионят... - с трудом выговорила она, после чего отключилась.
  - Введите ей наноботов и регенерин, - распорядился Чезаре, - После чего грузите в машину. Вот вам и повод для встречи с кардиналом Арцестас.
  - А разве кардиналы живут в таком захолустье? - удивился Урфин, когда погрузка завершилась.
  - Она ответственная за этот регион, - пожал плечами кардинал, - А тут творится такое, что требует непременного присутствия высокого начальства. По крайней мере, я бы на ее месте постарался лично проконтролировать ситуацию, когда самая разыскиваемая преступница современности едва не похищает самого оберегаемого чудотворца Церкви.
  Сочтя, что подопечная уснула достаточно крепко, Чезаре неуловимо быстрым движением коснулся губами ее затылка. Одновременно его рука в рукаве нащупала лисий хвост. Вот так. Он не собирался втягивать Марию в дела с не то благословениями, не то проклятьями. И не мог предложить благословение кому-то из своих подчиненных, потому что не знал, как конкретно проявится благословение в аспекте Обмана. Студенты - среди тех наверняка нашлись бы желающие поэкспериментировать... Однако он не собирался рассказывать им о своем грядущем "повышении", за исключением Сони и Тадеуша, которые должны были помочь ему освоиться с новыми силами. Но на Соню никакие благословения не действовали по понятным причинам, а целовать Тадеуша - увольте...
  Пока что никаких изменений он не чувствовал. Ячжи, помнится, наложив благословение Соблазнения, начала демонстрировать новые силы сразу же. Но, с другой стороны, у Бетти и благословение проявилось сразу же, а монашка (которую, судя по базам данных, звали Матильдой) обманывать и лицедействовать была явно не в состоянии.
  Провести все задуманные проверки Чезаре не успел. Едва машина тронулась с места, как на визор поступил сигнал от Нарьяны.
  С пометкой "срочно".
  
  С трудом дождавшись конца лекции, Крис поспешил на поиски Юны. Он искал ее в разных местах и в разном времени, пока, наконец, не набрел на лабораторию Вульф. Там он увидел девочку в бело-красном платье мико.
  Это платье он знал.
  - Что? - спросила девочка, и он не узнал этого голоса. У привычной ему Юны голос отличался. У нее вообще было контральто, а не этот детский писк.
  - Неожиданно... Хоть и понятно, - ответил Кристиан. Похоже, Юна сравняла свои возраста. Вот, значит, как она выглядела в свои тринадцать лет.
  "А еще я теперь чувствую себя извращенцем-педофилом", - мысленно закончил он.
  - Я возвращаюсь в храм, - сообщила она, - И съезжаю с общежития.
  Секунду он молчал. Что он мог сказать? "Юна, не уходи"?
  - Это из-за того, что я тебе не рассказал? - спросил он, - Из-за медиков?
  - Не рассказал!? Я называю это "обманул"!
  Кристиан сглотнул, не поднимая взгляд. Слова девушки резали не хуже ножа, и в особенности из-за того, что она была права.
  - Я хотел как лучше... Хотел показать Школу лучше, чем она есть. Себя лучше, чем я есть. А потом... Потом просто испугался последствий.
  Телекинетик стал приближаться.
  - И это тоже... И ещё... Что будет, если мы правда всех освободим. Мне действительно было отвратительно знать, что там, в подвале, заперты люди. Знать и обманывать тебя. Но... Я боялся, что когда они все вернутся в Домико, город пойдёт войной на ЗШН, и всё станет только хуже... Что где-то в той толпе, которые придут справедливо мстить, будешь ты, и что может случиться потом... Поэтому... Я...
  - Правильно боялся! - оттолкнула его она, - И не приму!
  - Юна...
  - Да как ты вообще смеешь здесь ещё находиться?! - топнула она ножкой и, наконец, не выдержала. Из её глаз брызнули слёзы.
  - Одно из двух, - высказалась Вульф, до этого наблюдающая за сценкой со стороны, - Или выхожу я, или ты. Полумеры будут только вредить.
  Кристиан сглотнул комок, кивнув. Но для него всё было очевидно. Это его вина, и ему расплачиваться, а Цайрила тут совершенно не при чём. И... Если он повернётся и уйдёт сейчас, то не простит себя.
  - Мисс Вульф... - парень перевёл взгляд с медсестры на двери и обратно, - Вы не могли бы...
  Цайрила молча кивнула, после чего быстрым шагом направилась к выходу.
  - Эй! - возмутилась Юна, поднимая ручки, почти скрытые слишком длинными рукавами, - Куда же вы?! Мисс Вульф!
  Кристиан же направился в сторону девушки, встав прямо перед ней. Хоть ему и до жути хотелось обнять Юну, но он не мог этого сделать, зная, что вызовет лишь отторжение.
  - Я знаю, что поступил отвратительно, но мне хотелось быть с тобой рядом. Потому что я люблю тебя, и для меня нет никого дороже. Пожалуйста, не оставляй меня... Делай со мной что угодно, но только не оставляй...
  - Как ты можешь говорить о том, что любишь меня, если ты меня обманываешь! - возмутилась Юна сквозь слезы.
  - Я лишь хотел, чтобы мы подольше побыли вместе, - Крис осторожно потянулся к ее ладошке, - Я больше не буду тебе врать, обещаю. Неужели я не заслужил шанса на исправление?
  - А как я могу верить твоим обещаниям?! - она убрала руку за спину и отступила назад, - Ты даже начал с вранья! Я чувствовала себя виноватой, что подозревала школу, а на самом деле всё было именно так!!!
  - Только лишь начал, и страдаю из-за этого. Но я не лгал, когда говорил, что люблю тебя. Что хочу быть с тобой. Когда делал тебе предложение. Когда говорил, что боюсь тебя потерять...
  Парень опустился перед Юной на колено.
  - Что мне сделать, чтобы ты поверила?
  - Ты не любишь меня, ты только хочешь быть со мной! - снова топнула она ножкой, после чего шмыгнула носом. Слёзы уже вступали в свои права: носик уже раскраснелся, - Я не хочу тебя видеть!
  - Я люблю тебя, Юна. Люблю, - он поднялся на ноги, встав вплотную к девушке и взяв её за плечи, - Если ты действительно хочешь отсюда уйти... Я не буду тебе мешать. Просто позволь мне хотя-бы иногда с тобой видеться. Знать, что с тобой всё в порядке. Помогать хоть чем-нибудь. Пожалуйста...
  Она оттолкнула его. Ну, точнее попыталась: в этом теле она была гораздо слабее.
  - Уйди! Пусти меня!
  - Юна... Пожалуйста... Я люблю тебя, - Крис продолжал твёрдо, но вместе с тем осторожно обнимать девушку, перейдя на шёпот, - Прости меня, дурака...
  - Не верю! Не верю! Не верю! Ты такой же, как все! Все в этой школе!
  - Неправда... - парень опустил лицо в волосы девушки, продолжая обнимать, - Я готов на всё ради тебя. На всё. Хочешь... Хочешь, я уйду из ЗШН?
  Это действительно было страшной жертвой. ЗШН предоставляла своим ученикам все. Силу. Доступ к неограниченным ресурсам. Ощущение собственной исключительности...
  А также именно в ЗШН он встретил Юну. И ЗШН же забрала ее у него.
  - И чем это... поможет мне? Или... шмыг... жителям Домико? - спросила она.
  - А чем им поможет твой уход отсюда? - парировал юноша.
  - Не переводи стрелки! - возмутилась она и ударила его кулачком в грудь.
  "Нечего ответить?" - мысленно улыбнулся парень. Всё-таки Юна не менялась... Когда-то он уже просил у неё прощения, и она тоже ответила "чем это мне поможет?" Вот и сейчас...
  - Ты умная и способная, Юна. Ты можешь сделать гораздо больше хорошего для жителей Домико, и вообще, для всех людей, если будешь тут.
  - Я не хочу здесь быть!!! - закричала она что есть мочи... как бы голос не сорвала.
  Крис немного помолчал, прижимая к себе девушку. Теперь он начал осознавать, как неприятно Юне находится в этом месте, даже безотносительно его поведения. И если за себя он мог извиниться, то за Школу...
  - Тс-с... Хорошо... - Молодой человек разжал объятья и сделал шаг назад, - Пусть будет так.
  "Не хочу тебя держать тут насильно. Надеюсь, тебе правда будет лучше в храме... А я буду приходить к тебе каждый день"
  Девушка утёрла нос рукавом ставшей ей большой одежды.
  - Позови Вульф.
  - Хорошо... - Крис кивнул и направился к выходу, но где-то на полпути остановился.
  - Знаешь... - обернулся он в сторону девушки и постарался улыбнуться. Получилось слабо, - Если тебе вдруг нужна будет какая-то помощь... Или ещё что-нибудь - звони. Обязательно позвони.
  И он снова направился к выходу. Идти было с каждым шагом всё труднее, потому что ноги не желали его слушаться, а понимание произошедшего с каждой секундой давило сильнее и сильнее. Наконец, Кристиан остановился, упёршись головой в стену и глядя в пол.
  - Почему... Почему всё так обернулось? Я ведь хотел как лучше, чтобы всем было лучше... Чёрт... Чёрт. Чёрт!
  Каждый раз повышая голос, парень всё сильнее бил кулаком в стену, пока костяшки не заболели совсем уж нестерпимой болью. Он ненавидел всё - Рокиа, Венченсо, грёбаных медиков, всю эту школу - всех. И себя в первую очередь. Ненавидел за ложь, за трусость, за глупость и недальновидность, просто за сам факт существования. Потом вся эта злость выветрится, оставив лишь пустоту, но пока она жрала его изнутри.
  "А ведь если бы ты не упомянул про людей в подвалах, ничего бы этого не произошло..." - подал голос коварный червяк самобичевания где-то внутри головы Кристиана. Его же собственный голос, грызший и зливший его, насмехающийся над ним - он говорил редко и практически замолкал, когда Кристиан был с Юной, в радости и спокойствии. Он обитал в Крисе с тех пор, как он подверг себя изменению, предав всех тех, кто считал его товарищем и другом.
  "Она бы осталась одной из мико, и вы могли бы просто встречаться. Всё было бы совсем иначе. Ты бы не оказался замешан во всём этом дерьме. Это всё ты виноват. Ты, Кристиан Вернер. Ты решил поиграть в героя-спасителя, будучи ничтожеством".
  - Заткнись... - повернувшись и прижавшись к стене спиной, парень сполз по ней, прижав руку к лицу. По щекам беззвучно текли слёзы ярости и бессилия. Он и раньше спорил с этим голосом, но лишь в своих мыслях. Сейчас же ему хотелось задушить эту часть самого себя. Заставить его молчать.
  - Ещё ничего не закончено. Я не сдамся... Ничего не закончено. Мы будем жить долго и счастливо...
  "И что ты можешь? А? Что. Ты. Можешь? Человек, который никогда в жизни не занимался честным трудом. Да о чём я! Ты попросту взял гармонизатор и чуть-чуть поменяв настройки, назвал своим изобретением! Признай уже свою ничтожность и никчёмность..."
  Зарычав, Кристиан ударил в стену локтем и взвыл уже от боли в кости. Голос замолчал, так что парень просто сидел на полу, чуть вздрагивая.
  
  Глава 6
  
  - Думаю, дальше ждать нет смысла, - заявила Нарьяна.
  Мария всегда поражалась, как она умудрялась, не шевелясь, управлять техникой. Можно было подумать, что у Нарьяны модуль связи, как у Чезаре, - но она находила общий язык с любой техникой. Совсем любой. Включая тостер. Видимо, так проявлялись ее способности сигмафина.
  По случаю очередного косяка Рокиа был созван весьма странный состав. Это не был Высший Совет; тем более не был и Полный. Всего в кабинете директора собрались, помимо самой Нарьяны, Мария, Тайя, Рейко, Хесус, Елена и Барри, как ответственный за безопасность мико. Последним должен был быть Чезаре, - так не вовремя уехавший в Европу. Какое-то время предполагалось дождаться его возвращения. Затем, когда стало ясно, что ждать придется слишком долго, Нарьяна решила обеспечить его "виртуальное" присутствие.
  Эта технология Марии была знакома. Точно таким же, позаимствованным из "Звездных войн" образом в "Тампле" обеспечивалась возможность, не прекращая полета, устраивать военные советы. Несмотря на то, что десантных планеров, с подачи Чезаре прозванных "Фрейдами" (за размер), было аж семь штук.
  - Прошу прощения, господа, не смог явиться лично, - сообщила голограмма, "усаживаясь" на свободный стул, - Возникли кое-какие заминки с Церковью.
  Голос Чезаре как-то изменился. Он стал как будто глубже, бархатистее, и даже помехи на линии почему-то звучали как эдакая элегантная хрипотца. Сейчас голос его был таков, что Мария... Так, прочь неуместные мысли!
  - Постарайтесь сгладить эффект от смерти Папы Римского, - распорядилась директор, - Но сейчас мы рассматриваем дело Тайи Рокиа.
  - Что оно опять натворило? - устало спросил кардинал.
  - Я ничего не натворила! - возмутилась Тайя, - Просто уважаемая профессор Венченсо не в состоянии признать поражение.
  Марии стоило большого труда не рубануть ее мечом на месте. Еще большего - не лишить дара речи с помощью сигма-контроля.
  - Он разболтал об истории с похищениями при толпе студентов, - хмуро сообщила она, - В числе которых были Юна, Ячжи и Хаяси.
  - Идиот, - отфэйспалмила голограмма, после чего обернулась к Нарьяне, - Ты уверена, что "Экстранет" стоит такой тупости?
  Она промолчала. Зато не промолчала Тайя:
  - То, что вам не хватает мозгов управлять мной, - не моя проблема, - она также обернулась к Нарьяне, - Неужели ты не понимаешь, что из них из всех командовать мной достойна только ты? В конце концов, ты почти не уступаешь мне в уровне интеллекта. И вообще, я люблю тебя. Я не хочу быть для тебя просто рядовым... да пусть даже ценным инструментом, про который можно забыть.
  Это было самое странное признание в любви на памяти Марии. Что было показательно, учитывая, что ее возлюбленный при признании предложил ей варианты ответа, один из которых звучал как "уйди от меня, извращенец проклятый"...
  - Если любишь, то почему не пытаешься стать лучше? - спросила в ответ NI, - На данный момент показываемые тобой результаты составляют 12% от расчетных. Я поручилась за тебя, но пока что ты только разочаровываешь.
  - Это бесполезно, - покачал головой Чезаре, - Ты же видишь: он неспособен учиться. Сколько бы он ни допускал ошибок, он не выносит из них никакого урока. Получил наказание за одно серьезное преступление - и почти сразу совершил другое. Не пора ли признать эту затею неудачной и...
  - ...и избавиться от него? - подал голос Хесус, - Избавиться от всех, кто "не вписывается в систему"? А затем от всех, кто не прогнулся под вас. А затем от всех, кто вам не нравится. Вот к чему это ведет.
  Когда Хесус Эдуардес начинал говорить, его слушали. Всегда. Он не только был хорош собой, но и обладал тем Божьим даром, что зовут харизмой. В общем-то, даже Мария, хоть и не помышляла об измене Чезаре, порой заглядывалась на него. А уж "незанятые" студентки - те и вовсе в большинстве своем были влюблены без памяти.
  - Давайте без передергиваний, - спокойно ответил кардинал, - Речь не идет о том, чтобы "прогибаться". Речь идет о соблюдении элементарной дисциплины.
  А вот этого говорить на стоило. Мария поняла это. А вот Чезаре, что за ним нередко водилось, вывел личные чувства за скобки уравнения. И не учел, что Хесус - сын военного, имеющий к дисциплине органическую неприязнь.
  - Дисциплины? - переспросил испанец, - Хочу вам напомнить, что мы не ваша армия и не ваши слуги. Мы студенты. Студенты, пришедшие сюда ради свободных исследований. О какой дисциплине может идти речь?
  - Кроме того, - поддержал его Барри, - Даже если Тайя и нуждается в наказании, - в чем я сомневаюсь, - его должны назначить король и королева, а не преподаватели. У нас самоуправление, в конце концов.
  - Уж с вашей стороны, синьор Уайт, странно защищать Рокиа, - заметил преподаватель, - Учитывая его прошлые "заслуги"...
  - Я отношусь к Рокиа нейтрально, - спокойно ответил колдун, - И что бы он ни совершил раньше, это дело прошлое. Сейчас мы рассматриваем... несдержанность на язык? Серьезно? Вы предлагаете избавиться от него... за болтовню?
  Марию такие слова весьма удивили. Ведь о тех "заслугах", на которые намекал Чезаре, было объявлено на всю школу...
  - Все-таки трансгендер влияет на поведение губительно, - сокрушенно покачал головой мужчина, - Да, мы рассматриваем конкретное преступление. Разглашение секретной информации, приведшее к дипломатическому скандалу и риску потери студенток. Но я считаю необходимым также принять в расчет преступления, по которым он ранее не понес должного наказания, как-то: разрушение Панау, убийство студентов и сотрудников службы безопасности, освобождение Гуро, размножение генкрадов, попытка изнасилования Фреи Максвелл.
  Барри опустил голову и замолчал. Он что, действительно ничего не знал?
  - Ячжи осталась в школе, - сообщила Рейко, - А вот Юну и Хаяси мы, похоже, потеряли.
  - Кристиан?.. - коротко спросил Чезаре.
  - Они разругались.
  Мария вспоминала эту сцену с грустью. Кристиан и Юна были красивой парой, и он не раз доказывал свою к ней любовь. А еще... её порой посещала мысль, а не вела ли она себя так же, как Юна - там, в Панау? Ей показывали записи происшедшего на крыше, но ей казалось, будто это происходило не с ней: настолько неестественно выглядело произошедшее...
  - Ясно, - кивнул преподаватель, - У меня есть кое-какие идеи, что можно сделать, но тут многое еще предстоит уточнить. Пока вернемся к Рокиа. Напоминаю присутствующим факт, который виконтесса должна бы знать из моих лекций. Безнаказанность приводит к рецидиву. И наоборот, рецидив свидетельствует о недостаточности наказания. По этой причине я считаю единственно верным решением в данном случае - устранение.
  Елена посмотрела на Хесуса и сообщила:
  - Вы и избиение Феликса одобряли.
  - Удар по лицу Феликса, который вы столь драматично зовете избиением, имеет отношение к делам Рокиа? - поморщился кардинал.
  - Имеет, - вместо Елены ответил Хесус, - Вы пытаетесь навязать студентам жесткие рамки поведения. Но при этом сами не желаете в них укладываться. Это поведение тирана. Мы - не желаем жить при тирании. В правовом обществе каждый имеет право на второй шанс.
  - Только в случае Рокиа этот шанс уже шестой, - фыркнул Чезаре.
  - Может, дадим высказаться самому обвиняемому? - осведомилась Елена, - Как-никак, это первый прецедент справедливого суда в истории школы. Все должно быть по протоколу.
  Нарьяна кивнула и вопросительно посмотрела на Тайю. Да вздохнула:
  - Да, я допустила ошибку. Мне не следовало затрагивать тему медиков. Но я сделала это только потому что действия преподавателя Венченсо были заведомо направлены на препятствование оставлению меня в школе. Что объективно свидетельствует о ее инфантильности, непрофессионализме и элементарной тупости.
  Мария аж задохнулась от возмущения:
  - Вот видишь, почему я его выгнала с урока? Ему... ей плевать на всё, кроме себя!
  - Рокиа, как всегда, кто-то мешает, - усмехнулся Чезаре, - И ведь даже поговорку про плохого танцора не припомнишь, в свете недавних событий...
  А тем временем единственный из присутствующих, кроме обвиняемого, кто трансгендер недавно пережил, поднял голову.
  - Хесус прав, - высказался Барри, - Что бы ни сделал Тайам раньше, мы должны дать ему шанс.
  Такого Чезаре явно не ожидал.
  - Даже несмотря на то, КОГО я спас от его попытки изнасилования? - недоверчиво уточнил он.
  - Да, я в ярости из-за этого, - на лице колдуна ярости не было особенно заметно, - Но мы не можем позволять личным чувствам руководить нами. Если мы позволим из-за этого казнить Рокиа, то недалек тот день, когда начнутся массовые казни студентов.
  И покосился на Хесуса, мол, "я правильно сказал?".
  - Ваша позиция ясна мне, синьорита Уильямс... - начал кардинал.
  - Вам стоило бы принимать поражение с честью, синьорита Финелла, - немедленно прервал его испанец.
  - ...но что вы предлагаете взамен? - невозмутимо продолжил преподаватель, - Погладить по головке и сказать "иди и больше не греши"? Как скоро в этом случае он натворит что-то похлеще того, что уже было?
  Он не смотрел при этом на Барри или Хесуса. Он смотрел на Нарьяну. Как будто ждал, что она своей властью остановит обсуждение и вынесет вердикт.
  - Скажите, у кого-нибудь есть задание для этого студента? - спросила она.
  - У меня нет заданий, успехом которых я готов рискнуть, доверив их Рокиа, - покачал головой кардинал.
  Мария, Рейко, Хесус и Елена также покачали головами. А вот Барри...
  - Пусть искупит свою вину, - пожал плечами колдун, - Пусть спасет мир.
  - Панау он уже спас, - усмехнулся Чезаре, - Так спас, что мы теперь посылаем туда гуманитарную помощь. Я не хочу, чтобы что-то подобное случилось со всем миром. Поэтому я накладываю вето на использование Тайама или Тайи Рокиа в Йоль.
  - Я не говорил про Йоль, - заявил Барри, - Пусть спасет мир... эм... от Пожирателя Миров.
  - Что? - кардинал посмотрел на него с большим скепсисом.
  - Пожирателя Миров, - глаза колдуна были темными, но казалось, будь они голубыми, они смотрели бы не более невинно.
  - Мне полагается высказаться в духе "А, ну да, Жнецы"? - осведомился Чезаре.
  - Понимаю, что на мое мнение всем насрать, но я с легкостью с этим справлюсь, - заметила Тайя.
  - Как бы то ни было, - вмешалась Нарьяна, - Обсуждение затягивается, а вы скоро въедете в зону беспорядков. Пора что-то решать.
  Беспорядков? Мария не знала ни о каких беспорядках. Чем он там занимается, организацией революции?
  - Мою позицию ты уже слышала, - пожал плечом кардинал, - Я ничего не слышал ни о каком Пожирателе Миров и сомневаюсь, что Барри не выдумал его только что. Но даже если он существует, доверять спасение мира Тайаму Рокиа - полная глупость. Даже блокировка способностей не лишила его возможности навредить нам по его клинической тупости. Я настаиваю на устранении.
  - Поддерживаю, - высказалась Мария, - Видит Бог, я дольше других надеялась на перевоспитание Тайама. Но сегодня он показал, что ничего из своих ошибок не извлекает.
  Хесус посмотрел на нее и мотнул головой:
  - Я не могу позволить убивать студентов из-за "сомнений" преподавателей. Я согласен с планом Барри. Пусть найдет этого Пожирателя и надерет ему задницу.
  - Согласна с Хесусом, - сообщила Елена.
  Таким образом, с учетом Барри, они остались в меньшинстве. Но еще не высказалась Рейко. Она могла создать паритет сил, при котором последнее слово останется за Нарьяной. Однако...
  - Я поддерживаю план Барри, - заявила преподавательница.
  Когда она посмотрела на Чезаре, Марии почудилась мстительная улыбочка. Конечно, она знала, что у этих двоих когда-то был роман. Подозревала даже, что она к нему до сих пор была неравнодушна. Но из-за личных счетов принять решение, затрагивающее всю школу? Одно слово, - кошка!
  - В таком случае, четырьмя голосами против двух было принято решение о помиловании, - подвела итог Нарьяна, - Если в течение ближайшего года он не предпримет шагов к нахождению и уничтожению Пожирателя Миров, решение может быть пересмотрено. Ограничение способностей остается в силе. На уроках богословия и политологии, а также в фехтовальном клубе ему появляться запрещается во избежание новых конфликтов. Если это все, то все свободны.
  Не вполне было ясно, поверила она в существование Пожирателя и исходящую от него угрозу, или просто бесстрастно согласилась с решением, принятым большинством голосов.
  - Нет, еще не все, - процедил сквозь зубы Чезаре, - Если так, что ж, я не забуду сказать, что я предупреждал. Но пусть те, кто сейчас голосовал, примут личную ответственность за последствия. В частности, студсовет.
  Он внимательно посмотрел на Хесуса.
  - Все начинается с личной ответственности, как говорят в Японии, не так ли? Пусть если в течение этого года Тайам совершит новое преступление уровня вышеперечисленных... Да пусть даже "уровня вышеперечисленных, за исключением освобождения Гуро, как наименее значительного"... Пусть в этом случае самоуправление признает свою неэффективность и добровольно сложит полномочия по участию в суде над студентами.
  - Мелкая мстительность вас не красит, герр Финелла, - сообщила Елена и первой вышла из кабинета.
  Хесус лишь коротко рассмеялся, после чего, подав руку Рейко, направился следом за виконтессой. Они... просто проигнорировали его вопрос. Сейчас та потеря репутации, которой стали для педсостава события в Панау, была особенно видна. И Мария прекрасно помнила, каким ударом она стала для Чезаре тогда, на авианосце.
  - Чезаре, - спросила она по внезапному наитию, - А ты нашел то, за чем отправился в Италию?
  Кажется, она попала в точку. На лице опального кардинала отразилась тень улыбки. Слабая тень, похожая на отсвет прогоревшего уголька, но все же.
  - Да, - кивнул он, - Нашел. Но я предпочту рассказать тебе об этом лично, когда вернусь.
  И с этими словами он отключился.
  
  Оборвав связь, Чезаре огляделся в поисках чего-то, по чему можно садануть, чтобы выместить злость. Увы, не нашел. Справа от него сидела бессознательная сестра Матильда: по ней бить было бы некультурно. Слева - Урфин, по нему бить было бы попросту опасно. А бить по спинке кресла водителя - не слишком разумно с точки зрения безопасности дорожного движения.
  Поэтому он ограничился тихим рыком. Рык вышел низким, на грани инфразвука, но кажется, никакой паники в салоне он не вызвал.
  - Отдайте приказ усилить наблюдение за бандой Хатунен, - распорядился кардинал в ответ на удивленный взгляд Урфина, - Есть небольшой, но все же шанс, что сейчас они достанут с дальних полок план войны с храмом. И отправьте рекомендацию постам охраны: пусть заворачивают студентов, находящихся в явно расстроенном, напуганном или разбитом эмоциональном состоянии вплоть до Йоля, в связи с опасностью привлечения нечисти. Неофициально: пусть обратят особое внимание на бывших мико.
  - Будет сделано, - африканец стал налаживать связь, а Чезаре между тем обернулся к девушке справа от себя:
  - Вы можете не притворяться, сестра Матильда. Я знаю, что вы очнулись.
  - Куда мы едем? - спросила в ответ она, открывая глаза.
  В движении она стала заметно симпатичнее. Без сознания она казалась какой-то нескладной, да и короткая стрижка придавала ей сходство с мальчиком, но стоило ей зашевелиться, как это впечатление развеялось. А еще Чезаре понял, что она была старше, чем казалась. Лет тридцать пять, наверное, хотя внешне могла быть принята за подростка-акселерата.
  - К представителям Церкви, - ответил он, - Мы оказали вам первую помощь, но будет лучше, если вас осмотрит настоящий врач.
  - А до монастыря далеко? - полюбопытствовала женщина.
  Этот вопрос кардинал переадресовал Урфину.
  - Минут двадцать... - ответил тот и тут же осекся, - Хотя нет, подождите. На улицах беспорядки. По центру машина не проедет. Придется объезжать, и на это может уйти пара часов... Если монастырь не возьмут в осаду.
  Он посмотрел на командира, кажется, ожидая, что тот прикажет расстрелять разгневанную толпу. По мнению Чезаре, ее стоило бы расстрелять, но это может вызвать определенные сложности дипломатического характера, не говоря уж о проблемах с пиаром.
  - А из-за чего беспорядки? - поинтересовалась Матильда.
  - Вроде бы, двое паладинов убили нескольких человек во время мирной демонстрации против присутствия магов и амагусов в рядах Церкви, - развел руками Урфин.
  Понятие "мирная демонстрация" всегда казалось макиавеллисту как минимум катахрезой.
  - Кто эти паладины, известно? - спросил он.
  - Да, сестра Агата и сестра Лулу. А также сопровождавшая их послушница сестра Катрин.
  Сестру Агату он знал. Она была его ученицей и близкой подругой Марии, и ее сложно было представить убивающей кого-то. Две другие были ему незнакомы.
  - Они все еще там?
  - Нет. Их подобрали на церковном планере и перевезли в монастырь.
  - Хорошо, - в голове Чезаре уже начал формироваться план, - Как насчет того, чтобы остановить все это?
  Монахиня подозрительно посмотрела на него:
  - Что вы задумали?
  - Всего лишь небольшой обман. Кому, по-вашему, может быть выгодно натравить толпу на церковников?
  - Ну, у Церкви много врагов... - начала было она, но осеклась, поймав взгляд мужчины.
  - Будьте проще. Поставьте себя на место простого горожанина, не знающего о политике ничего сверх того, что вещает центральный канал, и скажите с его точки зрения. Кто может хотеть натравить толпу не на кого-нибудь, а на церковников?..
  Матильда задумалась и неуверенно выдала:
  - Нечистый...
  - Именно, - закивал священник, - Думаю, при грамотной режиссуре мы вполне сможем убедить толпу, что ей заморочила голову нечисть.
  - А может, так оно и есть? - спросила она, - Что еще могло заставить простых людей напасть на представительниц Церкви?
  - Вряд ли...
  Если бы это действительно было так. Но Чезаре Финелла прекрасно знал, что это не так. Не нужны людям демоны, чтобы творить зверства. В общем-то, никаким демонам не сравниться в жестокости с простыми людьми. Не демоны устроили катаклизмы последнего времени, и не они были ответственны за злодеяния меньшего масштаба. Это все сделали люди.
  Но если людям нужно оправдание, чтобы откреститься от собственных поступков и не потерять лицо, что ж, он даст им такое оправдание. Силам Ада не привыкать.
  - У нас есть возможность незаметно распылить разработки Лумхольц или Хатунена? - обернулся он к Урфину.
  - Незаметно - вряд ли, - покачал головой тот.
  - К Йолю подумайте над способом. Сейчас обойдемся без этого. Когда подберем подходящую сцену, расставьте агентов в стелс-режиме по периметру. На вас спецэффекты. У меня главная роль. Сестра Матильда, подыграете мне?
  - Как именно?
  - Импровизируйте, - усмехнулся кардинал. Вообще, он мог бы и расписать сценарий по ролям, но это оставило бы меньше возможностей для проявления благословения. А ему хотелось знать, что он подарил ей... и на что обрек.
  - Главное - тень. Запомните это. В остальном - я начну, вы подхватывайте.
  Кажется, ей такие инструкции показались чересчур размытыми. Но времени пререкаться не оставалось.
  В роли сцены послужил козырек крыши над достаточно широкой (по итальянским меркам) улицей, с двух сторон заполняемой толпой. Людей тут было едва ли пара сотен, но на таком пространстве казалось, что их гораздо больше. Многие из них были вооружены битами, цепями, ломами и арматурой - средствами, сменившими в нынешнее просвещенное время вилы и топоры. Другие были безоружны, но благородной ярости в их глазах было не меньше. Чезаре не сомневался, что если им дать возможность, они растерзают его голыми руками. Разумеется, они не знали, что снайперы на соседних крышах готовы стрелять на поражение, если что-то пойдет не так.
  Ведь он привык учитывать все варианты.
  - Стойте, - властный, уверенный голос кардинала заставил толпу на секунду смешаться. Толпа - это звери. А звери чувствуют силу.
  Пока же толпа инстинктивно выбирала вожака, который будет говорить с ним, Чезаре быстро просматривал ее на предмет заводил. Это было несложно. Это было даже легче, чем обычно, как будто он подмечал их каким-то шестым чувством. Его по большей части все еще человеческий разум воспринимал их так, будто от них по-другому пахло, - хотя, разумеется, будь дело только в запахе, ничего бы он в толпе не различил. Всего заводил нашлось восемь человек. А еще двенадцать заводилами не были, но и праведного гнева за ними тоже не водилось. Нет, их интересовали не абстрактные материи вроде "справедливости", а вполне конкретные прелести монахинь и послушниц, у которых можно будет не спрашивать разрешения. Их Чезаре тоже мстительно добавил в список объектов.
  Расставив над выбранными людьми метки дополненной реальности с кодовым именем "козёл", кардинал заговорил. Громкость его голоса была четко выверена: чтобы с одной стороны, аудитории приходилось в него вслушиваться, а с другой, никто не махнул рукой на то, что он там шепчет.
  - Господа, вы понимаете, ЧТО вы делаете?
  - Не слушайте его! - заводила, крикнувший это, был, по-видимому, весьма старомоден: в руках он сжимал плотницкий топор, - Он один из них! Он пытается заморочить вам головы!
  - Я? - в деланном изумлении поднял бровь Чезаре, - Ну что вы. С этим прекрасно справляются и без меня.
  - Она мне руку оторвала! - возмутился другой заводила, действительно демонстрируя туго перевязанную культю.
  - Кто? - осведомился кардинал, - Кто именно сделал это?
  В общем-то, он знал ответ. Понял по характеру ран, что нанесший их отличался не только физической силой, но и медицинским опытом.
  - Амагусица церковная! - выплюнул заводила.
  Несколько других горожан поддержали его гомоном и демонстрацией ранений различной тяжести.
  - А вы уверены, что это была она? - задал каверзный вопрос шпион.
  Разумеется, ответом ему было массовое возмущение. Люди стремились перекричать друг друга, расписывая, какой жуткой была Агата в гневе. С какого-то момента их описания стали до того яркими и красочными, что Чезаре задумался, а не Дагона ли они имеют в виду.
  - А кто из вас видел это сам? - спросила Матильда, и кардинала посетило странное чувство. Как будто ему в диафрагму имплантировали маленький круглый магнит.
  Она заставила толпу притихнуть, но вместе с тем повела разговор не вполне в нужное русло, и шпион поторопился его вернуть:
  - Господа, а вы знаете, как отличить нечистую силу, принявшую человеческий облик?
  - Он пытается увильнуть от ответа! - возмутился тот же, первый заводила, - Он просто боится отвечать за дела Церкви! Он всего лишь трус!
  - Трус? - откликнулась монахиня, - Ты сам трус, что прячешься за другими людьми!
  "Магнетизм" стал чуть сильнее. Кажется, от монахини поступила еще одна капелька силы, чуть побольше. Чезаре понял, что пора вступать в дело "мастерам по спецэффектам".
  "Используйте тестовое заклинание. Цель - тень, объект - тот, что с топором. Образец во вложении"
  - Я трус!? - воскликнул заводила и протолкался вперед.
  - Конечно, трус, - уверенно поддержал женщину шпион, - Ты просто боишься, что все они узнают твой маленький секрет!
  - Какой еще секрет? - не понял тот.
  - Подойди, и пусть они все увидят!
  Мужчина встал ногой на капот машины, служившей лестницей к крыше, но все же медлил. Он был сволочью, но не дураком, и понимал, что у его противника наверняка есть какой-то туз в рукаве.
  - Смотрите все! Он боится, что вы все увидите, кто он такой НА САМОМ ДЕЛЕ!
  Кажется, Матильда не хотела говорить этого. И может быть, поэтому импульс силы от этих ее слов был сильнее, чем от всех предыдущих, вместе взятых. А заводила тем временем запрыгнул на капот, оттуда на крышу машины, и направился к козырьку.
  "Возрожденцы" сделали свое дело, как подобает, но пока обращать на это внимание толпы было рано. Чезаре хотел сделать развязку максимально эффектной. А для этого нужно было дотронуться до объекта, чтобы наложить иллюзию.
  Вот только заводила не желал, чтобы до него дотрагивались. Вместо того, чтобы бросаться на священника с топором, он выхватил из-за пазухи велосипедную цепь. Чезаре отклонился назад, пропуская удар перед собой... И вдруг почувствовал, что ему вовсе не обязательно прикасаться к нему.
  - Vade retro, Satana! - воскликнул лис и размашисто перекрестил жертву.
  Это было тяжело. Очень тяжело. Как будто груз килограммов в пятьдесят вдруг повис на его плечах. Вся энергия, скопленная для него Матильдой, утекла... Но главного он добился. Ему удалось изменить чужую внешность на расстоянии!
  Кожа заводилы стала ярко-красной, будто его облили кипятком. На голове появились большие козлиные рога. Глаза загорелись алым огнем. На руках появились когти, на ногах копыта, а сквозь одежду проросли шипы. Топор из плотницкого стал боевым, сделанным из неизвестного черного металла, а цепь стала "зубастой" - жестоким оружием китайских боевых искусств.
  - Видите? - осведомился Чезаре, - Видите, за КЕМ вы следовали!?
  Заводила еще не понял, что именно произошло, но явно почувствовал, что теряет поддержку аудитории. Отбросив опасения, он бросился в атаку, лишь чтобы получить сокрушительный удар крестом в висок. Подготовки тягаться с элитным агентом PSIA ему явно недоставало.
  - Это... это был демон... - перешептывалась толпа.
  - Да, это был демон, - согласился Чезаре, - Знаете, как отличить нечистую силу, принявшую человеческий облик?
  "Действуйте. Объекты - все козлы"
  Несколько секунд кардинал оглядывал толпу, а потом пояснил:
  - Смотрите не на самого человека, а на его тень.
  После чего театральным жестом указал под ноги одному из заводил, вокруг которого немедленно образовалось свободное пространство.
  - Его тень... Она рогатая...
  - Это всего лишь сигма-фокусы! У Церкви есть свои амагусы! - возмутился "демон", но его никто не послушал.
  В стороне послышался крик: несколько человек обнаружили и другие рогатые (а также крылатые и хвостатые) тени.
  - Не стойте! - крикнула Матильда, - Бейте их!
  Это снова было вопреки ее желаниям, и она зажмурилась, поняв, ЧТО сейчас начнется. Расправа была быстрой. Некоторые из "демонов" пытались бороться. Другие просили о пощаде. Но против разъяренной толпы бесполезно было и то, и другое.
  - Вот так, - удовлетворенно сказал Чезаре, когда расправа совершилась, - Дьявол коварен, и он не раз будет пытаться манипулировать вами. Помните этот момент и не давайте снова поймать вас на этом.
  Наверное, Соня бы не слишком одобрила эти слова. Но сейчас это помогло. Толпа все еще гневалась, но гнев ее был направлен на "демонов".
  Как хорошо бы было, если бы это действительно были демоны...
  Вплоть до посадки в машину Матильда держалась молодцом. И лишь когда вся компания погрузилась в салон, и машина тронулась, монахиня пару раз всхлипнула, после чего разрыдалась.
  - Ну, ну, - надо заметить, в обращении с женскими слезами Чезаре за последнее время слегка поднаторел. Утешать Марию ему даже нравилось, хоть тем, по чьей вине она плакала, и было от этого обычно не легче.
  - Я знаю, это тяжело. Но так было надо.
  - Это я... - всхлипывала женщина, - Я сказала им убивать. Я убила их!
  - Это было самое разумное решение, - ответил кардинал, - Если бы не это, жертв было бы больше.
  - Я присоединилась к Церкви не для того, чтобы выбирать разумные решения, - возразила она, - Я сделала это, чтобы поступать ПРАВИЛЬНО!
  - И вы это сделали, - заметил мужчина, - Вы спасли тех, кто иначе погиб бы при беспорядках. Разве это неправильно?
  - Убивать - неправильно!
  - Возможно, неправильно, - пожал плечом Чезаре, - Но иногда иначе нельзя. Нет-нет, не пытайтесь возражать. Просто отдохните. Пусть сон спрячет вашу душу от всех переживаний, и к тому времени, как вы проснетесь, боль утихнет.
  Что-то странное происходило с его голосом. Магнит в груди вибрировал, придавая ему странную, нечеловеческую интонацию. Глубокую, бархатную, пронизывающую, завораживающую... гипнотическую. Да, это походило на обычный медицинский гипноз. Настолько же, как зверь, рвущий добычу когтями, похож на человека, пытающегося царапаться своими по-платоновски плоскими ногтями.
  - Да... мне нужно... поспать... - согласилась Матильда.
  И вырубилась.
  Остаток пути прошел в молчании. Несмотря на то, что сцена общения с толпой заняла совсем немного времени, Чезаре чувствовал себя выжатым. Зато, немного пробежавшись по мифологическим справочникам, он понял, что "магнит" в его груди был, по-видимому, жемчужиной, вместилищем силы лис и барсуков. Она, кстати, должна была заметно вырасти в размерах по мере роста его возможностей (интересно, самцы лис часто меряются размерами жемчужин?..). Некоторые источники приписывали этим жемчужинам свойство управлять волшебным белым огнем, но то ли эти источники врали, то ли это свойство приходит с ростом числа хвостов, то ли новоявленному лису просто не хватало энергии. Так или иначе, пока чутье, гипноз и улучшение иллюзий оставались единственными преимуществами, которые дало ему превращение в бога...
  Ну, или в демона.
  А тем временем впереди показался монастырь. Сперва возникли определенные проволочки на контрольно-пропускном пункте, но затем охранник узнал проснувшуюся Матильду, и после этого их немедленно пропустили. И передав монахиню (или после благословения правильнее говорить "жрицу"?) в руки монастырских медиков, Чезаре направился вместе с Вероникой в ее кабинет.
  На вид Вероника Целестия Арцестас меньше всех ассоциировалась с пафосным титулом кардинала. Прежде всего потому что было ей двенадцать лет. Светлые, почти белые волосы торчали во все стороны, несмотря на все усилия парикмахеров, а серые глаза казались несоразмерно большими на детском лице. Красная кардинальская мантия была определенно пошита на заказ, но при этом имела простой фасон и не отличалась никакими украшениями. Шапочка-биретта же была слишком большой и периодически съезжала на глаза.
  - Ха, давно не виделись, - сообщила кардинал.
  - Рад видеть вас, Ваше Высокопреосвященство, - Чезаре поклонился, но его глаза смеялись, и Вероника, естественно, не восприняла этот церемонный жест всерьез.
  Она весело засмеялась: не так, как подобало кардиналу (со времен "галантного века" кардиналу полагалось исключительно хитренько хихикать), а как обычная девочка-подросток.
  - Спасибо, что привез Матильду, - сказала она наконец, - Но как ты тут оказался?
  - Прослышал о появлении Катерины, - пояснил мужчина, - И выследил ее с помощью одной из разработок Школы. Она пряталась в заброшенной церкви в паре километров от города.
  - И она... - осторожно спросила Вероника.
  - Мертва, - невозмутимо ответил Чезаре. Будто убийство святой чудотворицы было для него чем-то будничным.
  Хороший понт - он, как известно, дороже денег...
  - Мертва? - удивилась она, - Но я не видела Молота Зари...
  - Его не было. Если бы я им воспользовался, она бы просто ушла из-под удара, воспользовавшись тем, что я бы эвакуировал своих людей из зоны поражения. А так - я просто выступил в роли наживки, пока пара снайперов выходили на позиции.
  Вероника пару секунд смотрела на него, а потом снова рассмеялась.
  - Да-да. Так все и было.
  Шпион не особенно понял причины ее иронии. Он рассказал исключительно правду... Хоть и умолчал о деталях вроде колдовства или статуса противницы как сигма-зомби.
  - Жаль, что все так сложилось, - вдруг погрустнела девочка.
  Чезаре лишь дернул плечом:
  - Мне не жаль. Для меня Катерина перешла моральный горизонт событий.
  Он снова не врал, хотя горизонтом для него было не то, о чем подумала собеседница.
  - Наклонись, - приказала Вероника.
  Шпион удивился, но все же наклонился. От нее он... не то чтобы вообще не ожидал подвоха, но меньше, чем от большей части Церкви.
  В роли "подвоха" выступил увесистый щелбан.
  - Я бы тебя еще на пару лет в послушание отправила, - сообщила кардинал, - Я не утверждала, что Катерина не переходила морального горизонта. Но если бы мы дали ей объяснить свои мотивы, может быть, мы знали бы, чего ждать от других чудотворцев.
  - Возможно, - невозмутимо ответил Чезаре, потирая лоб, - Но это значило бы, что ради этой информации пришлось бы дать ей причинить еще много вреда. Оно того не стоило бы. Ты знаешь, я всегда стараюсь найти мирное решение, когда это возможно. Даже позапрошлого Папу я не убил, хотя видит Бог, за все, что он натворил, - стоило бы.
  Это, собственно, и было, ради чего он искал встречи с ходячим детектором лжи. Вероника пару секунд будто прислушивалась, а потом улыбнулась:
  - Значит, это действительно был двойник?
  - Доппельгангер, - кивнул мужчина, - Один из демонов Легиона.
  - Я не сомневалась, что это не ты. Но мне нужно было услышать это от тебя, чтобы узнать точно. Почему ты тогда ничего не сделал, чтобы избавиться от обвинений?
  - Тогда - недооценил последствия, - хмыкнул он, - В конце концов, на моей репутации одним пятном больше, одним меньше... А потом счел унизительным доказывать, что я не верблюд. Грех гордыни, да...
  - Но ты мог просто рассказать мне, - ответила она, - Все ведь знают, что ты не смог бы меня обмануть.
  Чезаре чуть грустно улыбнулся. Бедная наивная паладинка. Она умела чувствовать любую ложь... И на этом основании считала, что ее невозможно обмануть. Но ложь и обман - понятия пересекающиеся, но не тождественные. И как раз невозможность солгать делает прочий обман гораздо эффективнее.
  Потому что большинство людей допускают точно такую же ошибку, что и она. И услышав от нее, что он совершенно точно не убивал Папу Римского, начнут сомневаться в вещах, с этим убийством вообще никак не связанных, вроде распространяемой через Интернет версии Панауанского инцидента.
  Придуманной АТА. И куда более близкой к действительности, нежели та, которую распространял он.
  - Кстати, о демонах и обмане, - сменил тему демонический лис, - Просто чтобы ты знала. Чтобы успокоить ту толпу, я убедил ее, что к беспорядкам ее склонила йольская нечисть, принимавшая человеческий облик. Постарайся поддерживать эту версию.
  - Хорошо, что ты об этом сказал, - кивнула Вероника, - Но есть одна проблема. Я не вру. Никогда.
  - Необязательно врать, - поморщился мужчина, - Достаточно не опровергать. В конце концов, разве нечисти не выгодно рассорить своих врагов? Чтобы победить ее, нужно действовать совместно. Это касается и Церкви, и простых людей, и ЗШН.
  - Это будет сложно, - хмыкнула кардинал, - После того, как прошлого Папу убила Нарьяна. Или ее тоже подставили?
  - Увы, нет, - покачал головой Чезаре, - Честно, я не знаю, почему она это сделала. Но обещаю сделать все от меня зависящее, чтобы подобного не повторилось.
  - Знаешь, слова "мы больше не будем" не очень хорошо звучат, когда речь идет об убийстве, - усмехнулась Вероника.
  Шпион пожал плечами:
  - Я не могу воскрешать мертвых. Но я могу пообещать Церкви поддержку от имени ЗШН и курс на сближение.
  Вероника задумалась на несколько секунд, изучая его и ловя признаки лжи. Но он не врал. Хотя его возможности по влиянию на директора сейчас были далеко не в зените, он искренне стремился сгладить последствия политических ошибок Нарьяны. Наконец, она ответила:
  - Хорошо. Я отвечу тебе тем же. От имени Конклава я обещаю тебе поддержку и курс на сближение. Но именно тебе. Нарьяне я не доверяю.
  Чезаре согласно кивнул. Значение этих слов было ясно им обоим, а также Нарьяне, несомненно слушающей их через модуль памяти. Только что он получил серьезные гарантии. Если Нарьяна решит избавиться от него, она будет рисковать отношениями с Церковью.
  В свете политики Хесуса - более чем актуально.
  
  Легко ли быть сыном профессионального военного? Ну, возможно... А как насчет четвертого сына в семье кадрового офицера? Уже больше сомнений, правда?
  А что, если речь идет о четвертом сыне-"ботанике" в семье старого генерала, искренне любящего свою работу?
  Тогда это полная almeja, товарищи.
  Да, хотя Хесус Эдуардес искренне любил и мать, и отца (но странной любовью), и даже старших братьев (временами), свое детство он причислял к категории суровых. Ну, возможно, не настолько, как, скажем, у Аблы (тут уже не almeja, а прямо-таки coño) или Алисы (та однажды под большим секретом призналась ему, что в детстве погибла при авиакатастрофе и впоследствии была воскрешена братовым ритуалом), но все же.
  Отец держал семью в строгости. Дети, по его мнению, отличались от солдат только тем, что будут служить с пеленок и до седин. Тяжелые, изнурительные тренировки и прямо армейская дисциплина. Маме порой удавалось смягчить его сердце. Но только порой.
  Что ж, его братьям это пошло во многом на пользу. Особенно старшему, Энтони, который пошел в армию и к настоящему моменту уже дослужился там до лейтенанта. А вот Хесус, всегда больше любивший читать, чем тренироваться... Прямо слова "позор семьи" в его адрес никогда не звучали. Но он не раз слышал их между строк.
  Из воспитания отца Хесус, по собственному убеждению, не вынес ничего. Ну, разве что столь восхищавшую девчонок мускулатуру, которую с абсолютно тем же успехом можно было создать на сигма-проекторе. Зато благодаря своему природному упрямству он сумел многого добиться как перспективный ученый.
  Да, пока что его проект - беспроводная передача энергии, потенциальное спасение мира от грядущего энергетического кризиса - был далек от завершения. Студенты подтрунивали над склонностью Хесуса в процессе экспериментов случайно взрывать окрестные лампочки. Но все же, когда он получил письмо из ЗШН, радость его была сравнима с радостью Гарри Поттера в аналогичной ситуации.
  И тем горше было осознать, что любители наводить дисциплину есть и здесь. Как, например, этот самовлюбленный урод Чезаре Финелла, просто не понимающий, что он лезет туда, где он не нужен.
  Хесус искренне не мог понять, что в нем нашла Мария. Впрочем, чего у итальянца было не отнять: пускать пыль в глаза он умел прекрасно. Но это было, скорее всего, единственное, что он умел. Зато тягу к командованию окружающими имел такую, что Хесус ни капельки не удивился, когда по школе прошел слух о его военном прошлом. Да еще, небось, генерал из богатеньких сынков, получивших погоны на день рождения и никогда не знавших, что значит побывать по другую сторону плаца.
  Отцу юноша мог позволить собой командовать. Но не этому попу. И едва ощутив на своем горле железную хватку наводимой Финеллой дисциплины, он окончательно забросил и без того не слишком интересные ему дела управления школой.
  Основной проект тоже был заброшен. Вместо этого Хесус взялся за побочный. Он назвал его "Аргумент". А следующая, доведенная до совершенства версия будет зваться "Манифест". Его Манифест против любых попыток снова загнать его в строй.
  Против этого оружия будет бессильна любая броня, включая геномскин. От его пули невозможно будет уклониться. Нельзя будет даже заранее заметить стрелка: ведь он может находиться за десятки миль от цели, не ограниченный даже прямой линией обстрела. Да, короткая очередь потребует (помимо патронов) энергии с небольшую электростанцию. Но он не собирался стрелять очередями. С нечистью он планировал воевать с помощью теслагана. "Аргумент" или "Манифест" послужит лишь для борьбы с собственными вредителями.
  А точнее, с одним вредителем...
  
  Глава 7
  
  На утрясание всех деталей ушло достаточно много времени, но в целом, Чезаре старался не засиживаться в Трикиане. Ему нужно было подготовить планы разрешения проблемы с мико, да еще и переговорить с Нарьяной, - но самым важным итальянец считал похвастаться победой перед возлюбленной.
  Выйдя из кабины телепорта, шпион передал стазис-контейнер с Неуловимой Джейд дроиду-слуге (не в руках же таскать), после чего направился в свою комнату. Как он и ожидал, Мария уже ждала его там.
  - Ты ранен, - не оборачиваясь, сказала она.
  - Несерьезно, - поморщился Чезаре, - В Трикиане возникли кое-какие накладки.
  Девушка обернулась к нему. Она хмурилась.
  - Тебе всегда кажется, что ты ранен несерьезно. Почему, почему ты так дрожишь за меня, но при этом не умеешь дорожить своей собственной жизнью и здоровьем?
  Он пожал плечами:
  - Так уж привык. Но в любом случае, для такого результата ранение действительно несерьезное. Подвиг увенчался успехом. Я сделал то, что с чисто семантической точки зрения должно быть невозможным.
  - Э-э-э... - слегка растерялась Мария, - Чего?
  Чезаре чуть склонился к ней и широко улыбнулся:
  - Я поймал Неуловимую Джейд.
  Секунду Мария будто не знала, как реагировать. А потом ее лицо начало расплываться в улыбке:
  - Что? Повтори.
  - Я поймал Неуловимую Джейд, - послушно повторил кардинал, весело улыбаясь.
  Мария вскочила на ноги и запрыгала на месте. Каждый прыжок был высотой в полметра, не меньше. Несколько секунд Чезаре с улыбкой наблюдал за радостной возлюбленной, а потом поймал ее за талию и притянул к себе.
  - Да-да-да! - заявила она, - Ты крут, ты круче всех!
  От этой ее искренней радости на душе у него стало теплее.
  - О, - заметил Чезаре, ненавязчиво лаская ее сквозь тонкую ткань рубашки, - Я все-таки смог заслужить похвалу прекрасной дамы?
  - А то, - Мария хихикнула в ответ на ласку, но все же ответила, проведя ладонью по его плечу. После чего лукаво улыбнулась:
  - Но разве это первый раз, когда я хвалю тебя за подвиги, мой герой?
  - Не первый, - согласился мужчина, - Но увы, лишь меньшая часть того, что я делаю ради тебя, походит на подвиг. Так что такое случается реже, чем хотелось бы... Но с другой стороны, тем слаще награда, не правда ли?
  Он склонился было к ней для поцелуя, но тут она нахмурилась. Как-то уж слишком резко менялось сегодня ее настроение.
  - Что ты имеешь в виду, не походит на подвиг? - спросила девушка.
  - Ну, например, ситуацию с АТА, - пояснил шпион, досадуя, что упустил такой момент, - Я развязал целую войну, чтобы защитить тебя. Но так как там сплошная политика и интриги, это куда менее впечатляет и на подвиг не тянет.
  - Паны дерутся, с холопов шапки летят, - поморщилась паладинка.
  Да, глупо было отрицать, что от этой войны страдали отнюдь не только Файрус с Галлахером. На любой войне есть сопутствующие потери, а уж если речь идет о делах корпорации, первыми страдали, естественно, рядовые сотрудники.
  - Пусть так, - не стал спорить Чезаре, - Но если это необходимо, чтобы защитить тебя, я это сделаю.
  Он вздохнул, и несмотря на все его попытки сохранить образ всемогущего героя, этот вздох прозвучал устало. В последнее время он сражался на три фронта - с весенниками, с АТА и с Йолем. Теперь же ему предстояло сражаться также с Хесусом, Еленой и Нарьяной, и от одной мысли об этом хотелось застрелиться.
  Ладошка Марии скользнула по его плечу вверх, и Чезаре почувствовал, как она касается напряженной трапециевидной мышцы. Ну да... верный маркер общей усталости, который не скроешь, как ни умей владеть собой. Он сам рассказывал ей о том, как "читать" людей, - и сейчас она "читала" его.
  - Может, тебе стоит... поспать? - спросила девушка, явно стараясь не ранить его гордость словами вроде "ты много на себя берешь".
  - Некогда сейчас спать, - покачал головой он, - Дел много. И так-то было много, а тут еще этот храм, будь он неладен...
  Это было правдой. Дел было очень много. Даже "Хронос" помогал лишь отчасти. Собственно, последнее время Чезаре спал два-три часа в день и даже стал слегка корректировать иллюзию, чтобы не начать превращаться вместо лиса в панду.
  Мария хлопнула его ладонью по плечу:
  - Дурень! Ты же так добьешься только того, что вскоре сломаешься! И кто тогда будет заниматься теми же делами, о которых ты так беспокоишься?
  - Не сломаюсь, - упрямо ответил шпион, - Какое-то время в таком темпе продержусь, а после саммита должно стать проще.
  - Я тебя как-нибудь запишу на лекцию Фортейна по физиологии сна, - пригрозила девушка.
  - Я, конечно, выслушаю, но не думаю, что он скажет мне что-то новое, - хмыкнул мужчина.
  - Дурак ты, - высказалась она и прижалась головой к его груди.
  На какой-то момент Чезаре почувствовал себя скотиной. Как-то, рискуя собой, он думал о том, как она будет радоваться его победе, но не о том, как она будет плакать о его смерти. Он не боялся смерти сам и мало задумывался о том, что кто-то может бояться за него.
  Возможно, настоящая смелость - это, по сути дела, эгоизм. Тот, кто готов рисковать жизнью, не думает, каково будет тем, кто останется. Если думаешь об оставшихся дома близких, это вызовет колебания, которые могут стоить успеха дела. Но если нет... То выходит, что сражаясь за нее, он тем самым ей же причиняет боль?
  - Возможно, - не стал спорить он, - И за что же ты меня, такого дурака, любишь?
  - Знаешь, - не поднимая головы, заметила она, - Мало какая женщина устоит, когда за ней спускаются на дно океана.
  Что ж, определенная логика в этом присутствовала. Самое забавное, что и для него это стало поворотным моментом в его чувствах к ней. Он почувствовал, что ради нее стоит побыть героем, даже если ты макиавеллист.
  - Побереги себя, - не успокаивалась девушка, - Хотя бы ради меня. Я не хочу, чтобы ты сломался.
  Слова "снова" она не произнесла. Пощадила его гордость? Или просто в ее глазах его срыв не был таким позором, как для него?
  Чезаре снова тяжело вздохнул:
  - Если ты так обо мне беспокоишься... Ладно. Но при одном условии.
  - Каком же? - подозрительно спросила она, подняв взгляд на него.
  Кардинал широко улыбнулся:
  - Ты составишь мне компанию.
  Мария улыбнулась в ответ. Улыбка эта была достаточно напряженной, но все-таки искренней.
  - Хорошо. Но ты сперва сходишь к Вульф и подлечишься.
  Было немного странно, что она упомянула Вульф, а не Рейко. Но, с другой стороны, мстительность кошки во время суда наверняка заметил не один Чезаре. Он предполагал, что это было связано с тем, что пройдя через камификацию, он отказался от ее благословения и статуса жреца, - но Мария ничего об этом не знала. Пока.
  - Идет, - согласился мужчина, после чего все-таки поцеловал ее. Недолго, скорее дразняще.
  - Ты, главное, лечись хорошо, - хихикнула паладинка, когда поцелуй прервался.
  Кивнув, Чезаре неохотно отпустил ее и вышел за дверь.
  Цайрилла Вульф, кстати, обладала одним редким и ценным качеством. Она умела не задавать вопросов. Каким бы шизофреническим путем ЗШНовцы ни получили раны и какие бы последствия экспериментов ни носили на себе, она лечила их совершенно невозмутимо. Сейчас Чезаре это было на руку.
  Потому что мало какой врач воздержится от вопросов, обнаружив, что у пациента начал расти хвост.
  Пока только начал, но Вульф заверила его, что в течение нескольких дней хвост достигнет длины, положенной взрослому лису. Кроме того, она отметила также постепенное увеличение содержания липофусцина в сосудах радужной оболочки глаз. Уши трансформироваться пока не начали, но Чезаре не сомневался, что это лишь вопрос времени.
  Как ни странно, сухой рассказ об изменениях в его теле вызвал у кардинала куда большее беспокойство, чем он сам ожидал. Он знал, что превращение в хенгеокая - это нечто большее, чем просто пара способностей. Это еще и медленное прощание с человеческой природой. Он заплатил эту цену вполне осознанно. Но все равно, осознание того, что он - уже не человек, слегка нервировало его. А ведь дальше должны начаться изменения сознания, что еще опаснее...
  Но он не жалел о сделанном выборе. Марию нужно было защищать - и от АТА, и от множества других опасностей. А обычный человек, защищающий суперсолдата... Выглядит довольно глупо. Пересматривать свою роль Чезаре не собирался: представления о взаимоотношениях полов у него были достаточно старомодными. Это значило, что он должен был стать сильнее. Ни апгрейд снаряжения, ни заклинания не дали ему достаточной силы.
  Он надеялся, что превращение в кицунэ - даст.
  
  Когда он проснулся, Мария была уже на ногах. Собственно, будучи сигма-зомби, она нуждалась в сне куда меньше, чем люди. Судя по часам, прошло чуть меньше девяти часов. Для человека - биологическая норма, иными словами, откровенно недостаточно. Для нее - много. Для него - тоже, но по другой причине: слишком многое еще нужно было сделать, и слишком мало времени на это оставалось.
  Однако Чезаре совершенно безответственно счел, что прежде чем приниматься за дело, может провести еще какое-то время в обществе любимой. В конце концов, после того, как осознал, насколько важное место заняла Мария в его системе мотиваций, он со свойственной ему предусмотрительностью прочитал немало книг о психологии семейных отношений. Большинство сходилось на том, что если, зарываясь в работу, не находишь времени на семью, то это первый симптом надвигающегося кризиса. И хотя кризис описывался как необходимый этап в развитии отношений, кардинал надеялся минимизировать его последствия.
  Комнаты учителей, в отличие от студенческих, были снабжены всеми удобствами (вообще-то, и студентов-то в этом плане обделили только лишь затем, чтобы стимулировать их к общению друг с другом), и в данный момент Мария хлопотала на кухне. Она редко готовила: хотя сам Чезаре умел готовить только яд, он компенсировал эту слабость, часто и с удовольствием водя возлюбленную по дорогим ресторанам. Но время от времени на нее нападало хозяйственное настроение, и тогда, как правило, получалось вполне недурно.
  Шпион неслышно подкрался к девушке. На ней были темная юбка до колена, простая белая рубашка и поварской фартук. Наряд не очень-то вызывающий, но по убеждению кардинала, для него вызывающим был бы любой наряд, если он надет на Марию.
  - Доброе утро, - появившись у нее за спиной, Чезаре немедленно обнял ее за талию, прижав к себе.
  - Доброе, - заулыбалась девушка, ничуть не удивленная, - Как спалось?
  - Замечательно, - сообщил он, после чего втянул носом воздух.
  Пахло приятно. Ромашкой и мятой - от самой девушки, свежей выпечкой - от результата ее трудов.
  - Пробовал когда-нибудь пряники со сгущенкой? - осведомилась она.
  - Не пробовал, - честно сказал мужчина, - Но звучит вкусно.
  Впрочем, по его убеждению, сама Мария была слаще любого пряника...
  - Ты отвлекаешь меня от готовки пряников! - хихикнула она, когда он поцеловал ее в шею. Вырваться она, впрочем, не пыталась.
  - Не могу удержаться, - сообщил он в ответ, касаясь рукой ее груди под фартуком.
  Мария полушутливо хлопнула его по запястью.
  - Подожди хоть немного.
  - Ну, если ты так просишь... - протянул Чезаре, - Немного подожду. Но это будет очень тяжело, и я надеюсь, потом ты мои усилия достойно вознаградишь.
  Паладинка рассмеялась:
  - Конечно. Можешь не сомневаться. Я пока я буду отвлекать тебя от пошлых мыслей, чтобы ожидание далось тебе легче.
  - Как и себя, - не преминул указать мужчина.
  - А то как же! - охотно подтвердила она, - Так что ты собираешься делать сегодня?
  - Ну, нам стоит допросить Джейд, чтобы узнать об оставшихся весенниках, - начал рассуждать шпион, - Но это терпит: если я верно понимаю, что она задумала, сейчас ее агентура все равно заляжет на дно до Йоля. Сейчас важнее мико. В нынешнем виде они представляют собой мину замедленного действия, которая гарантированно рванет в самый неподходящий момент.
  - А что с этим вообще можно поделать? - нахмурилась паладинка, - Надеюсь, ты не предлагаешь устранить их во избежание утечки?
  - Ну что ты, - покачал головой Чезаре, - Это все же мои ученицы, а за своих я предпочитаю держаться... по возможности. Я рассчитываю вернуть Юну и Хаяси, и тогда конфликт пусть не погаснет совсем, но по крайней мере ослабнет, - благо, Юрэй, похоже, сама прекрасно понимает его последствия.
  Девушка искоса посмотрела на него:
  - Ты думаешь, их еще возможно вернуть?
  - Как говорит Рейко, в мире до обидного мало невозможного, - усмехнулся кардинал, - В случае с Юной нашим главным козырем станет Кристиан. Сейчас они в ссоре, но я рассчитываю, что эффективной организацией ситуации можно помочь им снова сойтись.
  Мария хмыкнула:
  - А со мной ты тоже занимался "организацией ситуации"?
  - Нет, конечно, - спокойно ответил мужчина, - Когда дело касается тебя, мне недостает хладнокровия. Полагаю, того же недостает и Кристиану, когда дело касается Юны. Именно поэтому ему нужен союзник, который будет думать головой, пока он думает сердцем.
  - Сирано, - подсказала девушка.
  - Можно сказать и так, - согласился он, - С поправкой на специфику методов.
  - Ну, а Хаяси? - о специфике методов Мария явно спрашивать не желала, - У нее ведь в школе даже друзей не было.
  - Ею займется Удина.
  Чезаре загадочно улыбнулся.
  - Я думаю, ей повезет.
  - Э-э-э... А почему ты так думаешь? - не поняла Мария, прекрасно знавшая, что Удину... сложно назвать лучшим дипломатом в этой школе.
  Кардинал сделал драматическую паузу, после чего с чувством и расстановкой сообщил:
  - Благословение кицунэ в аспекте Обмана.
  Мария обернулась к нему:
  - Ёжик, а ты сейчас с кем разговаривал?
  - И вовсе не ёжик, - усмехнулся мужчина, - А очень даже лис. Все благословения хенгеокаев - преображающихся демонов - наделяют получателей чутьем и удачей в соответствующей сфере. Взамен же новоявленный хенгеокай получает энергию на превращение и использование способностей каждый раз, как это благословение приносит результат. Рейко некогда благословила меня на охоту, - что помогало мне выслеживать добычу и попадать в цель, стреляя навскидку. Мое же благословение будет помогать найти нужные слова. Удачные слова. Именно те слова, которые помогут склонить собеседника к нужной точке зрения.
  - Ну, не знаю... - произнесла девушка, - Это как-то... не по-христиански...
  Он чуть улыбнулся. День, о котором напоминали эти слова, был плохим воспоминанием. А вот момент - одним из самых счастливых. Возможно, по контрасту.
  - Зато эффективно.
  - Знаешь, - заметила она, - А ведь по сути дела, ты будешь демоном. Тебя это не смущает?
  Мужчина дразняще усмехнулся и продолжил свои поползновения.
  - А тебя? Не боишься оставаться наедине с демоном? Не боишься, что я тебя искушу и совращу?
  Мария хихикнула, но тут же сделала серьезное и пафосное лицо:
  - Не на ту напал, демон! Паладины так просто искушениям не поддаются!
  Тем не менее, духовку она практично выключила.
  - О, не сомневаюсь в этом, - тоном театрального злодея ответил Чезаре, - Ты сильна, паладинка. Сильна, горда и чиста душой. Но я коварен... и терпелив. У нас с тобой впереди Вечность...
  В следующее мгновение он ловко накинул на ее предплечья петлю из красного шелкового шнура и одним движением затянул. Сигма-зомби, конечно, не составило бы труда разорвать его, но она задергалась так, будто шнур действительно удерживает её.
  - Вечность твоего плена! О, это будет сладкий плен. Поверженная и связанная, ты будешь в полной моей власти!
  Говоря это, новоявленный демон развязал фартук и стал лапать ее грудь сквозь тонкую ткань рубашки.
  - В твоей власти будет мое тело, но не моя душа! - поддержала игру паладинка.
  - Посмотрим... В моих руках ты познаешь новые глубины наслаждения. Я буду подвергать тебя мучительным ласкам до тех пор, пока ты мне не покоришься.
  После этой пафосной фразы мужчина легко поднял любимую на руки и понес к их кровати. Связанные руки он поднял над головой и зацепил шнуром за вычурную спинку. Не самая надежная конструкция, но крепкие узлы и полноценные наручники имели серьезный недостаток. Они могли причинить ей боль. А ни он, ни она не были любителями настоящего садомазохизма. Путы были обозначением роли и элементом игры, - и не более того.
  - Собираешься взять меня силой, демон? - спросила Мария, сведя бедра в защитном жесте и честно продолжая отыгрывать отчаявшуюся, но несломленную жертву.
  Чезаре склонился к ней, обжигая горячим дыханием шею. Сейчас бы пошептать на ушко, - но к сожалению, это было невозможно.
  - Лишь когда буду уверен, что тебе это понравится.
  Паладинка не решилась пинаться, - как несомненно поступила бы, попробуй кто-то связать ей руки и взаправду попытаться изнасиловать. Все же она обладала сверхчеловеческой силой и могла ударить так, что это не вписалось бы в рамки игры. Вместо этого она поджала ноги в качестве преграды между собой и телом мужчины.
  Не особенно эффективно, надо заметить. Чезаре был заметно выше, у него были длиннее руки и позвоночник. Даже не отстранившись, он начал расстегивать ей пуговицы, одновременно покрывая поцелуями изящную шейку, смакуя чуть солоноватый вкус ее кожи.
  А стоило расстегнутой рубашке распахнуться, оставляя беззащитным нежное девичье тело, как он начал спускаться ниже. Чезаре всегда был внимательным любовником и давно уже успел неплохо изучить свою возлюбленную. Он знал её самые чувствительные места. И когда он спустился в ложбинку между её грудей, Мария почти сразу выгнулась дугой издала громкий сладострастный стон.
  - Вот видишь, моя прекрасная пленница? Ты понемногу уступаешь моей ласке...
  Сказав это, мужчина переключился на ее левую грудь, чувствуя бешеное биение ее сердца. Это биение было, пожалуй, главным здесь. Оно выдавало ее чувства, ее страсть - страсть, бывшую зеркальным отражением его собственной. Настоящая, искренняя, самозабвенная, - она была полной противоположностью тем продуманно-искусственным эмоциям, с которыми он имел дело всю свою жизнь. Сейчас они оба представали друг перед другом настоящими. Без масок и без страха показать себя-настоящих. Он не боялся, что она поймет его не так, - что она, дорожившая своей свободой, воспримет его желание обладать ею, как деспотизм. Она же не боялась, что ее доверие к нему будет казаться слабостью.
  Её колени - преграда между ними, или скорее иллюзия преграды, - задрожали и ослабли. И Чезаре немедленно воспользовался моментом, разводя ноги Марии в стороны.
  - Ты моя... - прошептал он ей, аккуратно и бережно проводя ладонью по самой сокровенной части женского тела. И почувствовал, как дрожь наслаждения пробежала по ногам девушки. Паладинка покорилась демону, полностью отдаваясь его страсти.
  Ну, а ему оставалось не разочаровать её.
  
  За подобными играми время пролетело незаметно. После первого "круга" Чезаре с Марией вышли на второй, - уже с развязанными руками. На третьем он уступил инициативу ей. Затем они отправились в душ, чтобы "привести себя в порядок", - и так как отправились они туда вместе, в процессе "заигрались" и испачкались еще сильнее. Что, впрочем, если и расстроило их, то совсем немного.
  Однако всему хорошему рано или поздно приходит конец. Ей нужно было готовить следующее занятие фехтовального клуба. Ему - встретиться с Удиной, Кристианом и, самое сложное, Нарьяной.
  С Удиной было проще всего. Благословение она восприняла с энтузиазмом. Что такого страшного в его оборотной стороне, кажется, вообще не восприняла. Разве что тот факт, что благословение накладывается поцелуем, стал для нее сюрпризом. О Хаяси она сказала, что "все будет тип-топ, надо просто набраться терпения". И Чезаре каким-то лисьим чутьем понял, что это не пустые слова.
  Немногим сложнее было и с Кристианом. Он, разумеется, хотел вернуть Юну... Но не хотел возвращать ее методами Чезаре. Хорошо еще, что кардинал сообразил не раскрывать ему весь план. А то с телекинетика сталось бы поиграть в рыцаря и предпочесть отказаться от Юны, но не подвергать ее опасности. А так - фальшивый флаг должен был обмануть даже ключевого исполнителя.
  Нарьяну он нашел в саду, некогда принадлежавшем Флоре. Чезаре это показалось странным. Может ли NI наслаждаться красотой заснеженного сада? Она никогда не казалась способной понимать такую концепцию, как красота. Разве что теоретически. Или может, наслаждение красотой тоже рассматривается с аналитической, машинной точки зрения? Мол, уровень нервного напряжения выше нормы, предлагаемые решения: прогулка по саду, компьютерная игра, классическая музыка, свидание, идет расчет оптимального варианта?
  - Ты хотел о чем-то поговорить, - не оборачиваясь, сообщила директор.
  - Да, - разумеется, не загадки души гениального суперкомпьютера волновали его, - Да, я хотел бы поговорить о том, что случилось сегодня на суде.
  Нарьяна повернулась к нему:
  - Ты там был. Все видел сам.
  Кажется, этой репликой она кому-то подражала. Но Чезаре отсылки не уловил.
  - Это было неверное решение.
  - Это было решение, принятое большинством.
  От Чезаре не укрылось, что она не стала говорить "да" или "нет".
  - Одно другому не мешает. Это было неверное решение. Решение, которое принесет много вреда.
  - Да, это так, - безразлично пожала плечами директор.
  - Тогда зачем? - с искренним непониманием спросил шпион.
  NI снова пожала плечами, ловя ладонью падающие снежинки. В этом году зима была особенно холодной, причем сразу во всех странах мира.
  А снег во многих культурах означает смерть.
  - Так решило большинство, - просто ответила она.
  - Не надо этих сказок про демократию, - поморщился он, - Ты могла бы заставить их принять то решение, какое ты захотела бы. Но ты предпочла смотреть, как они заглядывают в рот Хесусу. Хотя не хуже меня знаешь, что его мотивы не имеют ничего общего с практическими интересами организации.
  - Ты так ничего и не понял.
  Нарьяна наклонилась и начала скатывать огромный снежный ком.
  - Если я ничего не понял, - фыркнул шпион, - То просвети меня.
  Он наблюдал, как гарант мира на Земле лепит идеального, геометрически выверенного снеговика. На японский манер, из двух шаров. И без морковки: вместо нее был идеально выверенный выступ в виде анатомически правильного носа на верхнем шаре.
  - Мне не нужны псы, ждущие команды хозяина. Я хочу, чтобы студенты принимали самостоятельные решения. А это возможно сделать, только позволив им самостоятельно набить достаточно шишек.
  - А пока пара студентов набивает шишки, всем прочим придется расхлебывать последствия, - возразил Чезаре.
  - Чем крепче боль, тем тверже устои, - ответила NI, - Урок, дающийся дорогой ценой, способствует более быстрой коррекции поведения.
  - Ценой жизней подчиненных, - напомнил шпион.
  - Это допустимая цена, - сообщила Нарьяна, - Если из десяти студентов девять погибнут, а оставшийся научится принимать решения, это будет... приемлемо. Впрочем, по моим расчетам, не все так драматично, и ожидаемые потери с вероятностью 87% не превысят трети личного состава.
  Чезаре раздраженно покачал головой:
  - Это твои люди. У тебя есть перед ними определенные обязательства. Это не вопрос морали: это вопрос практического расчета. Если постоянно пинать собаку, рано или поздно она укусит. Относясь к подчиненным как к пушечному мясу, ты добьешься того, что в решающий момент останешься без верных людей.
  Нарьяна улыбнулась. Наверное. Может, из-за того, что Чезаре знал, кто она такая, но это не казалось похожим на человеческую улыбку.
  - Не беспокойся. Тот фактор, о котором ты говоришь, включен в мои расчеты. Решающий момент наступит раньше, чем он выйдет на подобные мощности.
  "На твою территорию покушаются", - это была даже не мысль, а скорее звериный инстинкт.
  Кардинал выдохнул:
  - Я не могу смириться с таким подходом.
  Директор отклонилась назад, и на этот раз ее улыбка показалась угрожающей:
  - Боюсь, что у тебя нет выбора. Ты сыграл свою роль, сделав Школе необходимую рекламу и захватив Джейд, и в принципе, я могу отпустить тебя...
  Шпион хмуро смотрел на нее, не сомневаясь, что сейчас будет "но". Всегда есть "но".
  - ...а вот роль Марии и Лилит на данный момент еще не завершена. У меня на них обширные планы. Поэтому они останутся здесь. Это определено и не зависит ни от их решений, ни от твоих. Также замечу, что твоя идея выкрасть их у меня была просчитана еще до того, как пришла тебе в голову.
  "Защити свою самку и своего детеныша", - мелькнуло где-то глубже, чем мысли, и Чезаре понял, что просчитывает возможность вцепиться директору в глотку. Но это было бы глупо. Нарьяна убьет его, прежде чем он сократит дистанцию, и он так никого и не защитит. Поэтому глубоко вдохнув, кардинал почти спокойным голосом сделал вывод:
  - Ты шантажируешь меня заложниками.
  - Можно сказать и так, - согласилась Нарьяна, - Если, конечно, ты намерен продолжать выбиваться из плана. Я разрешила тебе "Тампль", лишь потому что этот проект эффективно вписывается в расчеты. Но это не значит, что я буду смотреть сквозь пальцы на прочие твои действия. Эта Школа - моя. И все, кто в ней учится, преподает или работает, - мои. Следуй моим планам. Или уходи.
  Он ничего не ответил. Но NI, кажется, и не требовался ответ. Спокойно повернувшись, она направилась в здание. Ее движения на глазах становились более человечными. Казалось даже, что она слегка замерзла. Но это, разумеется, была не более чем программа имитации человеческого поведения.
  Чезаре какое-то время смотрел ей вслед. Он улыбался. И если бы Нарьяна видела эту звериную улыбку, она вряд ли была бы так же уверена в своих расчетах.
  - Что ж. Посмотрим. Игра продолжается, пока мат не поставят обоим. Мне его пока не поставили.
  И повинуясь его лисьим чарам, созданный Нарьяной снеговик принял облик столика с шахматной доской. Сыграть такими шахматами можно было, только постоянно корректируя иллюзию, но главная игра разворачивалась не на доске, а в их головах.
  Старая игра закончилась. Началась новая.
   
  ЧАСТЬ II. В ПРЕДДВЕРИЕ КОНЦА СВЕТА
  Глава 8
  
  - Чёрт? - удивилась Мария, - Мне казалось, мы с тобой этот уровень давно переросли.
  Хотя в дни Весны они ничтоже сумняшеся называли чертями всех демонов скопом, впоследствии Соня пояснила им, что из психообразов Легиона на черта походил только один. Первый.
  Именно такой психообраз создал Чезаре средствами полигона ради проверки одной идеи, которая пришла ему в голову еще до камификации.
  - Мне сейчас нужен не противник, - пояснил он, - А лишь имитация характерных уязвимостей.
  - Это как с теми водометами? - с любопытством поинтересовалась девушка.
  Водометы со святой водой были установлены на баттлсьютах в отряде Рей. Удобное оружие, поскольку христианских демонов или нежить обжигает подобно напалму, а вот попадание в человека лишь неприятно, но не смертельно. Жаль только, далеко не вся нечисть уязвима к святой воде.
  - Вроде того, - согласился Чезаре.
  В руке кардинала появился серебряный крест на длинной цепи, которую он перехватил, как навязной кистень. Крест служил ему оружием во время Весны, но обзаведясь огненным клинком, Чезаре почти забросил его. И вот, вновь достал, уже превратившись в демона.
  Удар креста почти "смазал" морду чёрта, как пластилин. Хватило всего одного удара, чтобы разрушить психообраз, и кажется, Чезаре остался этим доволен.
  - И... что? - непонимающе спросила Мария, - Мы ведь давно знали, что это так работает...
  - А вот что!
  Крест и цепь просто растаяли в воздухе, словно их и не было.
  - Trace off, - картинно произнес шпион, подражая герою старого аниме.
  Мария подошла и провела рукой там, где только что был священный символ, проверяя, не стал ли он просто невидимым. После чего подняла на любимого круглые от удивления глаза.
  - Ты... научился делать иллюзию материальной?
  Он засмеялся:
  - Нет, такое я вряд ли освою в ближайшие двадцать лет. Просто сами психообразы - это как раз материализованная иллюзия. Если помнишь, иллюзорный свет обжигал их. Вот я и рассудил: что важнее для того, чтобы священный символ на них действовал? Чтобы он действительно существовал? Или чтобы они видели его перед собой? Я предположил, что второе: в конце концов, действие креста - всего лишь вопрос веры, а обман как раз и представляет собой игру на вере собеседника. Но мой дар амагуса позволил бы разве что сделать крест из подручного материала, будучи обезоруженным; а вот способности кицунэ позволяют большее.
  - То есть, ты можешь получить оружие против демонов, не имея никакой основы? - уточнила паладинка, - А если создавать не крест, а, скажем, священный меч?
  - Можно, конечно, попробовать, - заметил священник, - Но тогда, Весной, демон мой меч, которому я придал вид меча архангела Михаила, за святой не признал.
  - Слишком короткий, - прыснула девушка.
  - Зато прочный и надежный! - рассмеялся в ответ мужчина.
  Впрочем, интегрированный в предплечье короткий меч, напоминающий скрытое лезвие ассасина, он тоже давно не использовал. Как ни странно, боевые сигмафины по-своему сокращали тактическое разнообразие: смысл использовать другое оружие появлялся довольно редко.
  - А я уж побоялась, что ты сейчас скажешь "зато быстрый", - продолжала ухмыляться паладинка.
  - Клинок не бывает быстрым или медленным, - наставительно заметил преподаватель, - Быстрым или медленным бывает только человек, который его использует.
  Несмотря на это, длинными клинками он почти никогда не пользовался. Его любимым оружием были ножи или короткие мечи. Из стрелкового - пистолеты. Уважал он и гибкое оружие, но от общего прогресса оно заметно отставало. Так уж сложилось, что самым частым типом калибура был клинок, - видимо, из-за придаваемого ему сакрального смысла.
  - Так может, попробуешь, пока все равно ждем? - осведомилась Мария.
  Они ожидали здесь Тадеуша и Соню, которые слегка задерживались. За это время Чезаре и решил опробовать очередную идею. В этом и было его главное преимущество - умение комбинировать все со всем. Например, христианскую мистику с демонической магией.
  - В то, что это имеет смысл, не верю, но на всякий случай попробую.
  В руках Чезаре появился сияющий рыцарский меч прямиком с картины Рафаэля Санти. По сигналу паладинка нажала на кнопку, и на полигоне появился еще один чёрт. Удар...
  Чёрт отшатнулся, но скорее от исходившего от меча сияния: само лезвие прошло сквозь его тело, не причинив вреда. Добивающий удар Чезаре нанес калибуром.
  - Ты был прав, - признала Мария.
  - Да, за мной такое водится, - согласился шпион.
  Девушка встала на цыпочки, сокращая таким образом разницу в росте, но вместо ожидаемого поцелуя прошептала на ухо:
  - Не будь задницей.
  Кардинал посмеялся, после чего сообщил:
  - Ценный совет. Постараюсь ему последовать.
  А тем временем на полигон вошли Соня и Тадеуш. Если для Тадеуша, как для участника Тампля, было нормально появляться на полигоне по зову Чезаре, то Соню в Тампль не включили. Кардинал опасался, что специфика ее силы слабовато впишется в концепцию святых рыцарей.
  - Вы припозднились, - заметил он.
  - Еще скажите, что вы не рады возможности остаться наедине с пани Венченсо, - белозубо улыбнулся поляк.
  Чезаре хмыкнул и ушел от ответа:
  - На всякий случай предупреждаю сразу, что информация, которую вы сейчас узнаете, имеет совершенно секретный статус. Раскрывать ее кому-либо настоятельно не рекомендуется.
  С этими словами он убрал свои длинные волосы назад.
  - О как, - слегка ошарашенно прокомментировал Тадеуш, глядя на няшные лисьи ушки. А вот Соня не была даже удивлена.
  - Да я знала, - сообщила она.
  - Знала? - тут уже была удивлена Мария.
  - Ну да. Мне по должности положено. Зачем, по-твоему, нужен Дьявол, как не чтобы присматривать за всякой нечистью? Как только появился новый преображающийся демон, я сразу же узнала об этом.
  - Любопытно, - согласился Чезаре.
  - Так вы теперь... - снова подал голос Тадеуш.
  - Да. Кицунэ. Оборотень-лис. Поэтому я счел необходимым попросить вас о помощи. Если чары иллюзий и воздействия на разум я достаточно успешно осваиваю самостоятельно, то к превращениям не знаю, с какой стороны подступиться. Рейко и Ячжи это, как ни странно, даже не пробовали. Пробовал ритуализированные варианты, но в принципе, не был удивлен, когда они не сработали: хоть перерождение в кицунэ и основано на колдовстве, но полученные таким образом способности скорее напоминают дар амагуса.
  - Так и есть, - негромко заметила Дьявол, - И колдовские ритуалы, и сигма-облучение - это всего лишь разные способы, которые люди придумали, чтобы красть силу у демонов и языческих богов.
  - Даже призывание? - удивилась Мария.
  - Конечно. Призыватель, по сути дела, с помощью ритуалов имитирует свойства демона более высокого порядка. Низшие демоны вроде бесов и суккубов существуют лишь затем, чтобы служить. А высших именно поэтому нельзя подчинить. Можно только договориться.
  Собственно, именно такой договор и сделал из нее Дьявола. Соня Старки искала способ спасти свою племянницу, - Сару Стросс, она же пророчица Серафима, - и выяснить, куда исчезла ее старшая сестра, Роуз, она же Неуловимая Джейд. Ради этого она готова была продать свою душу... Но призванный ею Винсерес объяснил, что представление о сделке с Дьяволом в массовом сознании очень сильно искажено. Дьявола интересует не душа человека, а вечный покой. Работа его, при всей кажущейся привлекательности, тяжелая и неблагодарная, и за несколько сотен лет может довести до искреннего желания умереть. Сделать это Дьявол может только одним способом: передать свою должность человеку в обмен на исполнение его желания. Сам Винсерес тоже не был первым Дьяволом: первый, тот самый падший ангел из Библии, давно уже искупил свою вину и вернулся на Небеса, а за прошедшие века на этой должности сменился не один десяток людей с самыми разными характерами и взглядами на работу.
  - Так вы мне поможете? - осведомился Чезаре.
  - Ну... - протянул Тадеуш, - Я постараюсь. Хотя не уверен, что смогу это правильно описать... Да и не уверен, что у вас это будет работать так же...
  Чезаре, однако, слушал с видом прилежного ученика.
  - В общем, тут две основных составляющих. Источник силы и ее вектор. Источником для меня был Джейк: я крал силу у него. Для него, полагаю, это был я: поэтому-то мы не могли принять звериную форму одновременно. Чем это будет для вас, не знаю. Вектор задается... чувствами. Тогда я использовал "Стрелу Амура", чтобы вызвать в себе желание защищать Лилию. Кроме того, роль играли страх и ненависть по отношению к Джейку. Сейчас я уже не нуждаюсь ни в том, ни в другом.
  Поляк приобнял Соню.
  - Примерно понимаю, - задумчиво протянул кицунэ, - И кажется, это должно быть не слишком сложно...
  Он посмотрел на Марию, любовь к которой и привела его к перерождению. А вот источник...
  - Попробуйте начать с рук, - посоветовал Тадеуш, - Я начинал именно так.
  Чезаре послушно посмотрел на свои руки, но мысленный взор устремил внутрь себя. В отличие от Тадеуша, у него не было второй души. На психику его трансформация действовала совсем по-другому: похоже, что у ками, - то есть, языческих богов, - стремительными темпами развивался комплекс Бога.
  Демон-лис нашел источник у себя в груди и сосредоточился на своем желании защитить Марию. Воображение нарисовало картину нападения киборга в Панау. Тогда он бросился защищать ее без каких-либо сомнений. Но силы и ловкости обычного человека было недостаточно, чтобы остановить киборга без серьезных потерь. Лисы - они гораздо ловчее. Особенно если это оборотни.
  Жемчужина в его груди завибрировала, и он почувствовал, как вибрация передается по костям. Кости начали изменяться, становясь чуть тоньше и заметно изящнее. Мышцы - напротив, почему-то стали слегка массивнее. Еще мгновение, и ногти изогнулись, превращаясь в острые когти.
  - Мда, - произнес Чезаре, оглядывая руку, - Маловаты.
  С когтями Джейка не шло ни в какое сравнение. В рукопашной, конечно, поможет, но с настоящим оружием не потягается. В общем-то, такие когти не сделали бы чести и домашнему коту.
  - Ну так вы же лис, а не волк, - как бы извиняясь, развел руками Тадеуш.
  Чезаре заметил, что он избегает смотреть ему в лицо.
  - Можешь вернуть? - попросила Мария, - Извини, но в такой форме ты довольно страшный.
  Это известие показалось ему странным. По всем расчетам его лицо должно было стать похожим на лисью мордочку. А лисы - животные милые и симпатичные.
  Вместо того чтобы отыгрывать назад трансформацию, Чезаре спроецировал зеркало и заглянул в него. Мда... На лисью мордочку его лицо не особенно походило. На человеческое лицо - в большей степени, но тоже лишь отчасти: его облик попадал точно в центр "Зловещей долины". Лицо и фигура были странным образом искажены, как будто работа скульптора несомненно умелого, но... имеющего уж очень "свое видение" человеческого облика. Костяк был скорее звериным, чем человеческим, но при этом рассчитанным на прямохождение. Жировая ткань отсутствовала напрочь, и каждая мышца была четко очерчена, но выглядело это не красиво, как можно было ожидать, а как-то нездорово, скорее уместно для экспоната в анатомическом театре, чем для живого существа. Тело поросло короткой красной (даже не рыжей, а именно кроваво-красной) шерстью. В лице же Чезаре после некоторого изучения заметил неожиданное сходство со знаменитыми химерами Нотр-Дама. Самое смешное, что если знать, что искать, лисьи черты (гротескно искаженные, как и все остальное) в нем действительно различались, - но в остальном демон-лис выглядел больше как демон, чем как лис.
  В довершение следовало добавить, что волосы, и без того рыжие, стали больше напоминать языки пламени, а глаза, после перерождения принявшие золотистый оттенок, теперь еле заметно светились.
  - Верну потом, - сказал кардинал, - Сперва надо проверить изменение возможностей. Создавай метательную машину.
  На проецирование стандартного тренажера теннисистов не ушло много времени. Несколько секунд, - и Чезаре перехватил когтями первый мяч.
  - Запускай очередью, - сказал он, - Проведем нагрузочный тест.
  Не сказать чтобы ему удалось поймать все мячи. Все же по ловкости он по-прежнему уступал Марии, - но уже не так сильно. Как ни странно, хоть лисы и никогда не казались ему сильными животными, возросла и физическая сила, - но ненамного. Устойчивость к ударам осталась неизменной, что тоже было плюсом, учитывая, что в этой форме его кости были тоньше, чем в обычной.
  - Что ж, неплохо, - сделал вывод мужчина, потирая отбитые места, - Я, конечно, в этом облике урод уродом, но сражаться смогу эффективнее. Будем условно звать это боевой формой.
  - Теперь ты превратишься обратно? - осведомилась Мария. Впрочем, без неприязни. Кажется, ей тоже понравилось, что разрыв между ними сократился.
  - Почти. Хочу сначала проверить, что будет, если еще усилить эффект.
  Кардинал уже понял, что хранилищем лисьих сил выступает жемчужина. Все, что он мог сделать с помощью лисьих чар, так или иначе было завязано на нее. Она выступала одновременно и инструментом, и "батарейкой"...
  Но усилив эффект от чар перевоплощения, Чезаре с удивлением почувствовал, что силы в жемчужине не убывают, а даже увеличиваются. Похоже было на то, что преодолев "пик" он стал передавать энергию туда, вместо того чтобы забирать, - но почему-то усталости, характерной для больших энергозатрат, он не чувствовал.
  А затем мир вдруг резко увеличился. Чезаре не удержался на ставших вдруг слабыми и неустойчивыми ногах и опрокинулся на живот, оглядывая окруживших его гигантов.
  - Ой, лисенок! - умиленно воскликнула Мария.
  Кардинал попытался что-то сказать, но с губ его сорвался только тоненький писк. Даже подняться на ноги удавалось с большим трудом. Он мог лишь бессильно наблюдать, как девушка берет его на руки, - а затем она начала почесывать за ухом, и это было куда приятнее, чем было бы для человека.
  - Они, когда маленькие, такие лапочки, - хихикнула Соня, - А вырастают противные рыжие макиавеллисты.
  - Фыр! - возмущенно фыркнул шпион. Для воспроизводства человеческой речи лисье горло, по всей видимости, было непригодно.
  Мария засмеялась и стала чесать лисенка с удвоенной силой. Не сказать чтобы он был против.
  - Только почему он такой маленький? - недоуменно спросил Тадеуш.
  - Ну так, - продолжала веселиться Дьявол, - Это же ты - урожденный двоедушник. А ему, как лису, нет и года!
  Чезаре почувствовал, что ему нужно высказаться. А для этого нужно сменить форму. А становиться человеком на руках у Марии было бы совсем позорно...
  Поэтому он попросился на землю. И только приняв нормальный облик, заметил:
  - Что ж. Зато я понял, откуда пошло поверье, что настоящий облик кицунэ - лисий.
  - И откуда же? - подняла брови Соня.
  - Багаж перевертыша. Лиса весит гораздо меньше, чем человек. Поэтому избыток массы преобразуется в энергию и "пакуется" в жемчужину в груди оборотня. Это означает, что использовать чары в звериной форме гораздо легче, чем в человеческой... А еще что звериный облик принять легко, а человеческий - гораздо сложнее. Наконец, представим ситуацию, когда оборотень превратился в лиса, а затем растратил энергию на иллюзии и гипноз.
  - Он не сможет превратиться обратно в человека, - кивнула Дьявол, - Пока не накопит энергию.
  - Именно, - подтвердил мужчина, - А учитывая то, что основной способ восполнения энергии требует предварительной подготовки, в некоторых случаях на это может уйти очень много времени.
  Вообще, у него были основания полагать, что поступления энергии от жриц были не единственным способом. Но с альтернативой многое было неясно, и в отличие от превращений, с этим он не спешил экспериментировать.
  - Особенно если учесть еще и характерную самоуверенность, - добавила Мария, - Пожалуйста, Чезаре, будь осторожен с этим, а?
  Макиавеллист округлил глаза в демонстративном удивлении:
  - Что, отказываться от того, чтобы ты почесала меня за ушком?
  Паладинка хихикнула:
  - Есть кое-что не менее приятное, что ты можешь получить только в человеческом облике.
  - Вот как? - улыбнулся Чезаре, привлекая ее к себе.
  - Ага... Но это будет наедине, а пока лайт-версия.
  С этими словами она поцеловала возлюбленного в губы. Он, разумеется, наслаждался моментом... Но было и кое-что, что мешало ему с головой уйти в процесс и забыть обо всем остальном, как раньше. Кое-что, изменившееся через пару дней после превращения.
  Мария, прикрывшая глаза от удовольствия, не видела, как из плеч мужчины выросли два призрачных щупальца, похожих на гибких серебристых змей. Они тянулись к ней. Они стремились коснуться её, обхватить её, оплести... Чезаре не хотел знать, что будет, если им это удастся. Он отвел их назад. Они подчинялись ему, поскольку были частью его. Но между тем, казалось, что он идет против собственных рефлексов, - примерно как человек, пытающийся удержать руку в огне.
  К тому моменту, когда поцелуй прервался, щупальца снова скрылись в теле. Мария ничего не заметила... Или не хотела замечать? В конце концов, мало приятного в понимании, что твой возлюбленный - чудовище уже не только в моральном, но и в физическом плане.
  - Чувствую, такими темпами богословия у нас не будет, - ехидно прокомментировала Соня.
  Это звучало как простая шутка, но Чезаре почувствовал, что за этим скрывается что-то еще. Мария покраснела и резко мотнула головой, хлестнув волосами по его лицу:
  - Нет-нет, богословие будет! Я сейчас сбегаю подготовлю все для класса. А ты...
  Она ткнула пальцем мужчине в грудь.
  - Не смей никуда сегодня умотать. Иначе пеняй на себя.
  Вприпрыжку паладинка выбежала с полигона. Тадеуш подал было руку Соне, но та покачала головой:
  - Ты иди, а я догоню.
  Поляк недоуменно посмотрел на нее, но спорить не стал. Дождавшись, пока он скроется, Дьявол обратилась к кицунэ:
  - Вы понимаете, что ведете себя не как лис, а как свинья?
  - Мужская и шовинистическая, - машинально подтвердил Чезаре, - А что конкретно вы имеете в виду?
  - То, как вы ведете себя с Марией, - хмуро пояснила Соня, - Она же беспокоится. Она чувствует, что вы от нее отстраняетесь. Что вы лишаете ее поддержки. Что думаете о чем-то постороннем. Она все это чувствует, но не понимает причины. А это - особо изощренная пытка.
  Первым порывом Чезаре было возразить. Он никогда не стал бы причинять боль Марии. Однако... Как ни отвратительно было это признавать, в словах Дьявола был свой резон. И вовсе необязательно хотеть причинить боль, чтобы причинить ее.
  - Но вы же понимаете, в чем причина, - он коснулся своих плеч там, где еще недавно из них росли щупальца.
  - Я - понимаю, - согласилась девушка, - Она - нет.
  - Я опасаюсь, что это связано с тем, что в некоторых легендах кицунэ представлены как энергетические вампиры, - поделился кардинал, - И что потеряв контроль, я могу не просто причинить ей боль, а гораздо хуже... Рассказ об этом ничем нам не поможет. Все, чего я добьюсь, это того, что она начнет меня бояться.
  Дьявол серьезно посмотрела на него:
  - Тогда зачем вы пошли на эту трансформацию? Вы ведь догадывались, что случится нечто в этом роде.
  - Догадывался, - вздохнул мужчина, - Но счел это необходимой жертвой. Я должен был стать достаточно сильным, чтобы защищать ее. Это приоритетно по отношению к остальному.
  Соня от души отфэйспалмила:
  - Кто бы ни учил вас психологии, профессор, в женщинах он разбирался примерно как я в квантовой физике. Это ни меня не приоритетно! Неужели вы не понимаете этого!? Женщине нужен защитник, да. Но ей не нужен В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ защитник! Эта защита гроша ломаного не стоит, если она не чувствует поддержки и близости. Вы можете стать дофига крутым, но какой от этого толк, если она станет чувствовать вас чужим? А...
  Махнув рукой, девушка направилась на выход. Продолжать дискуссию она, кажется, не хотела. Однако у самой двери Чезаре остановил ее:
  - Постойте. Вы начали проходить процесс перехода в иное качество заметно раньше меня. Можете рассказать об этом? Чего мне ждать и к каким подводным камням готовиться?
  Она обернулась, и Чезаре вздрогнул, увидев в алых глазах мудрость, неестественную для шестнадцатилетней девушки. Сейчас с ним говорила не юная студентка, а вечный хранитель темного мира.
  - Неважно, чего ты будешь ждать. Ты ищешь силу в прошлом, а не в настоящем. И смотреть тебе нужно в прошлое.
  Соня пожала плечами:
  - Ты сказал, что догадался, почему хенгеокаи считаются зверями в облике людей, а не людьми в облике животных. И ты прав... Но лишь отчасти. Ты, логик и практик, видишь лишь одну грань. А их множество. И если ты не сможешь увидеть их все, ты так и будешь скован цепями своего прошлого. А это неизбежно закончится трагически.
  В алых глазах мелькнул отблеск далекого пламени.
  - Когда боги слепы, они неизбежно нарываются на Рагнарок.
  А затем пламя вдруг угасло. Перед ним снова находилась не Дьявол, а Соня.
  - Я мало что полезного могу посоветовать, - в ее голосе послышался еле уловимый оттенок горечи, - Потому что наша ситуация различается. Я - хранитель лишь одного мира. Я в принципе не могу остаться человеком. У вас выбор все еще есть... Хоть я и сомневаюсь, что вы сможете выбрать правильно. До свидания, профессор. Увидимся на политологии.
  Развернувшись, она вышла за дверь. Она больше не оглядывалась.
  
  "Еще не время", - напомнил Цвейн.
  Именно его контакты Кристиан получил от Финеллы для координирования операции. Кардинал категорически запретил предупреждать Юну об угрожающей ей опасности. Он хотел, чтобы телекинетик выступил героем-спасителем, - а для этого нужно было позволить нечисти нанести удар. В том, что она нанесет удар, преподаватель не сомневался: по его словам, демоны слетятся на запах негативных эмоций Юны, как акулы на запах крови.
  Если честно, это вызывало у него сомнения. Почему нечисть должна появиться, если Йоль еще не наступил? Да и откуда ей знать, что в ЗШН соваться не стоит, - а если не знает, то почему бы ей не напасть на Кристиана вместо Юны? Конечно, Финелла был умен и проницателен... Но Панауанский инцидент наглядно показал, что он вовсе не всеведущ. Учитель политологии всегда знал больше, чем говорил, - но это-то, на самом деле, и беспокоило.
  К счастью, для спокойствия Криса он выделил несколько дронов, замаскированных под птиц. Отличное средство слежения. Получая картинку с этих дронов на свой визор, Кристиан мог видеть, что в этот момент происходит с Юной.
  Последние несколько дней Юна почти не покидала храма, и Кристиан не видел ее, потому что внутри храма дронов не было. Сегодня, однако, было иначе. Девушка отправилась искать пояс, который Хуру потеряла при очередном инциденте из-за благословения кицунэ.
  Она так и осталась омоложенной, какой сделала ее Вульф, и оттого казалась особенно хрупкой и уязвимой. Да, она держалась уверенно, но Кристиан видел, что эта уверенность во многом напускная. Даже бело-красное одеяние мико было не новым, а перешитым под новый размер.
  Неожиданно девушка обернулась. С такого расстояния телекинетик не слышал, что именно ее беспокоило, - а подводить дронов ближе Финелла запретил. Но мгновением позже поступил сигнал от Цвейна:
  "Пора"
  Кристиан немедленно подкинулся. Некогда он спас жизнь Юне, за каких-то десять минут покрыв расстояние, у пешего человека занимающее около часа. С тех пор он заметно улучшил свои навыки полета, и теперь мог перемещаться еще быстрее.
  И тем не менее, когда он прибыл на место, нападение было в самом разгаре. Юна отбивалась своим мономолекулярным веником, - но движения ее были весьма хаотичны. Казалось, с перепугу она забыла все, чему ее учили на тренировках "Тампля", но на самом деле это было не так.
  Она вполне осознанно держала оборону против трех наседавших чертей и использовала их как преграду между собой и огромным извергом. Тот вполне мог бы убить ее одним ударом, - если бы достал. Но под ногами у него путались черти - мелкие, слабые и безоружные. Двое из них уже были ранены, но отступать явно не планировали.
  Кристиан понял, что атаковав чертей, оказал бы Юне медвежью услугу. Первым его порывом было броситься между ней и извергом, - но тогда он лишь глупо погиб бы. Глупо пытаться держать удар чудовища ростом в три с половиной метра. Против него у человека лишь два преимущества: мозги и огнестрел.
  Подхватив телекинезом здоровенный камень, Крис запустил его в затылок монстру. Реального ущерба это не причинило, и изверг удивленно обернулся... Чего Кристиан и добивался.
  Старый прием традиционного боевого искусства "Помордена-ка" (иными словами, уголовного уличного боя) под кодовым названием "Эй, ты!". Обернувшись на оклик, похлопывание или еще что-то в этом роде, человек подставляет лицо, - а по обилию уязвимых мест лицо лишь немногим уступает паховой области.
  Не подлетая на дистанцию ответного удара, Кристиан хлестнул по глазам монстра волной огня из веника. Эффект оказался ровно таким, как он планировал: изверг схватился за морду и начал вслепую крушить все вокруг себя, - где ни Криса, ни Юны, разумеется, не было. А телекинетик уже несся сквозь ряды чертей к девушке.
  - Хватайся! - крикнул он, протягивая одну руку девушке, а другой выпуская еще одну волну огня, - Нам нужно убираться отсюда!
  - Но...
  - Хватайся! - прервал ее Крис, понимая, что сейчас изверг восстановит боеспособность. Эти твари были крайне живучи и прекрасно регенерировали. Собственно, они были главной тяжелой пехотой армий Ада.
  К чести Юны, она не стала спорить. Она ухватилась за руку, и второй рукой Крис подхватил ее за талию. Без всякой задней мысли: исключительно для удобства перемещения.
  Он взмыл в воздух, не обращая внимание на продолжавшую злиться нечисть. Сейчас то, что та сделает, оставшись без добычи, волновало его гораздо меньше, чем безопасность Юны. Именно поэтому, улетая, он уже не видел, как агенты Нулевого отряда разрушают печати обуздания, удерживавшие демонов в этом мире.
  Их часть работы была закончена.
  
  А между тем, едва Кристиан с Юной отлетели достаточно далеко, чтобы не бояться погони, как телекинетик немедленно снизился... И тут же получил звонкую пощечину.
  - За что!? - возмущенно воскликнул он.
  - За всё! - ответила мико, уперев руки в бока, - Поставь меня немедленно!
  Канадец молча повиновался, и девушка немедленно отвернулась от него.
  - Юна... - несмело сказал он, - Послушай меня...
  - Нам не о чем говорить! - ответствовала она, - Ты думаешь, я поверю, что ты просто так оказался тут?
  - Нет, - вздохнул он, - Не просто так. Просто я люблю тебя. Люблю и хочу все исправить...
  - И для этого преследуешь меня!?
  Юна говорила быстро. Казалась, она торопилась выпалить новое обвинение, пока ее сердце не откликнулось на его слова.
  - Ты преследуешь меня после того, как я тебя бросила!? Ты гребаный сталкер!
  - Нет, все не так, - покачал головой юноша, - У меня и в мыслях не было тебя преследовать. Просто я узнал, что тебе грозит опасность...
  - Опасность, - повторила мико, - Откуда она взялась, это опасность? И ты-то откуда о ней узнал?
  "Негативные эмоции привлекают нечисть", - вспомнил телекинетик слова Финеллы, - "Это все равно как сунуться с кровоточащей раной в море с акулами".
  Но...
  - Я не знаю, откуда она взялась, - ответил Кристиан, - Мне рассказал о ней твой куратор.
  - Финелла? - переспросила девушка, - И ты ему веришь?
  "Лги, придурок", - сказал внутренний голос. Но Крис уже ввязался во все это из-за того, что смалодушничал и не решился быть с ней откровенным. Больше он такой ошибки совершать не собирался.
  - Я ему не верю. Если честно, я думаю, что он сам как-то причастен к этому нападению.
  Юна медленно кивнула. Не было понятно, оценила ли она эту откровенность или записала Кристиана в соучастники.
  - Юна...
  Кристиан попытался обнять ее, но она отстранилась.
  - Не приближайся ко мне, - ее голос был твердым и холодным, как вечная мерзлота, - Передай Финелле, что я вернусь в "Тампль" и полечу под твоим началом. Мне не хочется этого делать, но еще больше мне не хочется, чтобы из-за его интриг пострадали девочки. Но ты - больше никогда не смей прикасаться ко мне. Я ненавижу тебя, понятно!? Ты знал, что он это сделает, и все равно согласился в этом участвовать! Ты отвратителен.
  - Я лишь догадывался...
  - Неважно! - прервала его мико, - А Финелла у меня еще ответит. На этот раз он доигрался. Он у меня поймет, чего на самом деле стоит...
  Юна, Юна... Когда они впервые встретились, она тоже готова была выступить против всей ЗШН за то, что считала правильным. В одиночку, если потребуется. Тогда она просто не понимала масштабов той силы, с которой собиралась сражаться. Но теперь? После того, как сама пару месяцев там проучилась? После "Ультиматума", в конце концов?
  - Неужто ты так и не поняла, что храм не в силах противостоять ЗШН? - удивился Крис.
  - Есть силы и посерьезней храма, - отмахнулась Юна, - Но это уже не твоя забота. Убирайся отсюда. Провожать меня не надо: сама дойду.
  И она направилась к храму. А Кристиан все смотрел и смотрел ей вслед. Он ненавидел Тайю, Финеллу, медиков - всех, кто так или иначе приложил руку к тому, чтобы забрать у него эту замечательную девушку.
  Но больше всего он ненавидел себя.
  
  Глава 9
  
  - Ты выглядишь потрясно, - заявила Мария, разглаживая рукав рубашки.
  Прошло несколько дней с тренировки в превращении и операции по "спасению" Юны. Наступало время саммита, где должны были быть решены некоторые вопросы, связанные с подготовкой к Йолю. Планы Чезаре на этот счет были уже подготовлены, и оставалось сыграть свою публичную роль. От ЗШН разрешалось появиться двум участникам. И хотя Хэйтем или Рейко были куда более искушены в политике, кардинал счел за благо пригласить с собой Марию. Во-первых, он доверял ей, что, учитывая его род деятельности, было совсем нетривиально. Во-вторых, для нее было важно не оставаться в стороне от основных событий. Наконец, в-третьих, он знал, что их отношения давно стали поводом для сплетен, и их совместное появление должно было показать, что он этого совершенно не стыдится.
  Накануне саммита Мария взялась помогать ему подобрать подходящий костюм... И с этого момента от него уже ничего не зависело. Она выбирала все: фасон чуть старомодного двубортного пиджака, выгодно подчеркивающего контур плеч, простой черный галстук, запонки из незнакомого шпиону красноватого металла и даже лакированные туфли (хотя в выборе одежды Чезаре всегда был щеголем, его собственные предпочтения в выборе обуви всегда ограничивались фразой "чтобы не гремела").
  - В таком случае, нужно почаще одеваться таким образом, - улыбнулся Чезаре, - Раз тебе это так нравится.
  Он протянул руки к ее бедрам, но она увильнула от этого откровенного жеста и шутливо хлопнула его по рукам. Сама Мария была одета в синее коктейльное платье намеренно-простого фасона. В нем она смотрелась, с одной стороны, скромно, с другой - возбуждающе... Впрочем, по убеждению Чезаре, в абсолютно любом наряде она смотрелась бы возбуждающе.
  - Я думаю, что не бывает таких мужчин, которым не идет классика, - сообщила девушка.
  - Мне впору начинать ревновать? - поднял бровь кардинал.
  - Э-э-э? Откуда такой вывод? - не поняла паладинка.
  - Ну, как же. Мы же идем на мероприятие, где будет много мужчин в той самой классике, которая, по твоим словам, идет им всем.
  Мария улыбнулась:
  - Ты из них выглядишь лучше всех, можешь не сомневаться... Особенно на фоне голландца.
  Они вместе посмеялись. Не иначе, из соображений политкорректности жители Нидерландов сделали своим премьер-министром гея, - и не просто гея, а открытого гея самого стереотипно-анекдотичного вида. Включая обилие побрякушек и даже перья на одежде.
  - И вообще, ты ему явно понравился, - продолжала скалиться Мария, - Может, это мне тебя впору ревновать? Так что один-один!
  Она показала язык... Вот только Чезаре тут же обломал момент, в этот самый язык ее и поцеловав.
  - Два-один! - возразил он, - Про американку не забывай.
  Если бы Мария знала про те щупальца, что периодически появлялись у него после перерождения в кицунэ, наверняка напомнила бы, что на саммите будет верховная жрица Тануи, любительница тентаклей. Но вопреки совету Сони, он до сих пор держал эту свою особенность в секрете. По крайней мере, пока сам с ней не разберется.
  А тем временем на модуль связи пришло сообщение:
  "Исполнитель до сих пор не появился в городе"
  "Пора бы", - ответил Чезаре.
  По его лицу Мария догадалась, что что-то не так.
  - Что случилось? - обеспокоенно спросила она.
  "Зи говорит, что не имеет понятия, куда он делся"
  - Ничего особенного, - поморщился мужчина, - Небольшие накладки с планом.
  "Продолжайте наблюдение. Постарайтесь выяснить, не перехватили ли его настоящие АТА. Если окажется, что перехватили, или если он не появится спустя пятнадцать минут после расчетного времени начала операции, действуйте по запасному плану. Сразу заберите со склада коилган. В качестве исполнителя задействуйте Лен или Малкантет. Покажите им фотографии Каина Риза или Рене Вулькенхесса"
  Отправив эти инструкции Питеру Кравенцу, курировавшему операцию, шпион поморщился. Запасной план ему не нравился. Там было много натяжек, он был слишком прямолинеен, и его было легче разгадать за счет общедоступных данных... Не говоря уж о том, что светить связи с демонами будущему святому рыцарю вредно для репутации.
  Основной же план Чезаре со свойственной ему скромностью считал гениальным. Однако случилось что-то неучтенное, и нужно было узнать, что именно, прежде чем решать, можно ли его скорректировать, или придется переходить к запасному.
  - Тогда, может, нам нужно явиться чуть раньше? - предположила Мария.
  Шпион пожал плечом:
  - Некритично. Но если тебе так спокойнее, можем.
  Паладинка улыбнулась:
  - Просто ты все равно сейчас будешь думать о коварных планах. И тебе будет не до меня.
  - Ну как мне может быть не до тебя? - улыбнулся в ответ Чезаре и все-таки сграбастал ее в охапку.
  На несколько секунд девушка расслабилась в его объятиях, но потом все-таки аккуратно вывернулась:
  - Хватит, а то если мы с тобой придем на саммит в мятом, все это заметят и всё поймут.
  - Так пусть завидуют, - усмехнулся кардинал.
  - Кому? - лукаво переспросила девушка.
  - Мужчины мне. Женщины тебе. Видишь, какая мы гармоничная пара?
  Мария хихикнула, после чего покачала головой:
  - Нехорошо вводить людей во грех.
  - Даже тебя?
  Чезаре выполнил ее просьбу не мять сейчас ей платье. Но это не помешало ему чувственным жестом провести ладонью от ее запястья к сгибу локтя.
  Марии это прикосновение явно понравилось, но она все же кивнула:
  - Конечно! Какая я буду паладинка, если сейчас поддамся на искушение?
  - Знаешь, как говорят? - заметил кардинал, - Каждая девочка мечтает о плохом мальчике, который будет хорошим только для нее. А каждый мальчик мечтает о хорошей девочке, которая будет плохой только для него.
  И тут же, прежде чем она успела ответить, добавил:
  - То есть, потом поддаться на искушение ты не против?
  Девушка лукаво улыбнулась:
  - А это зависит от того, как ты будешь меня искушать.
  - Приложу все усилия, - клятвенно пообещал Чезаре.
  - Но после саммита! Считай это своей наградой за победу.
  В том, что он победит, она явно не сомневалась.
  - А сейчас давай правда собираться.
  
  Охранник переводил взгляд с паспорта на стоявшую перед ним темноволосую японку и обратно. Продолжалось это несколько минут, и лицо его выражало явный когнитивный диссонанс. Когда внутренне все верно, но противоречит его собственным знаниям.
  - Кеншу Рейко? - спросил, наконец он.
  Рейко вздохнула. Ну разумеется. Разумеется, он был удивлен.
  Разумеется, она не была особенно похожа на собственную дочь.
  - Да, Кеншу Рейко. Старшая.
  Да. Рейко-старшая не была особенно известна. И, по собственному мнению, заслуживала этого. Тому, что она сделала, не было оправдания.
  Когда-то она была перспективной студенткой. Она изучала экономику, и ей прочили большое будущее. Хотя семья ее была небогатой, училась она прилежно даже по меркам своей страны, отнюдь не славящейся лентяями.
  А потом она влюбилась. Кеншу Амано был человек традиционных взглядов. Он полагал, что сам сможет обеспечивать семью. Его жене ни к чему было работать, - а следовательно, и образование ей не было нужно. Ослепленная любовью, Рейко согласилась. Она оставила институт.
  Три года она была счастлива. Три года. Тридцать шесть месяцев. Тысячу девяносто пять дней. Двадцать шесть тысяч двести восемьдесят часов. На двадцать седьмой месяц случилось то, чего она так ждала. Она забеременела.
  Свою дочь Рейко назвала своим же именем. Кеншу Рейко-младшая. Она радовалась... но недолго.
  Расстройство аутистического спектра. Таков был диагноз, который врач поставил ее ребенку. Рейко-младшая была ущербной. Инвалидом. Это известие стало тяжким ударом и для нее, и для мужа.
  Амано вскоре оставил их. Жену и ребенка, не оправдавших надежд. Две Рейко остались одни. И тогда она сделала то, чего не должна была делать. Она возненавидела своего ребенка.
  Какое-то время Рейко еще пыталась быть хорошей матерью, но получалось это у нее все хуже и хуже. В итоге она не выдержала. Дочь-аутистка отправилась в детский дом, а сама она решила подумать о собственной жизни.
  Получалось у нее не сказать чтобы хорошо. Она не смогла заново устроиться в институт. Кое-как нашла работу в заштатной газетенке. Несколько раз она знакомилась с мужчинами, но ни с кем не завела серьезных отношений. Страх, что тот кошмар, через который ей пришлось пройти, повторится, был слишком велик.
  А двадцать восемь лет спустя она услышала собственное имя по телевизору. Так ей показалось. Но это было уже не ее имя. Это было имя ее дочери.
  Кеншу Рейко (уже без приставки "младшая") была очень упрямым ребенком. И вопреки болезни, она закаляла свою волю и разум. Она училась держать себя в обществе, даже когда хотелось с воем забиться под стол. Она смогла получить образование и реализовать себя.
  Тогда Рейко-старшая решила встретиться с ней. И ее дочь, к тому времени уже блестящий специалист в стремительно развивающейся науке сигма-физике, сказала ей четыре страшных слова:
  - Ты мне не нужна.
  После этого разговора Рейко-старшая проплакала три дня. А потом решила, что так или иначе станет ей если не нужна, то хотя бы полезна. Проблема была лишь в том, что она не имела представления, как этого добиться. У нее не было ничего, что могло бы пригодиться гениальной дочери, которая, по слухам, консультировала аж PSIA. После событий Весны, где ее дочь оказалась в центре событий, Рейко стала регулярно посещать тир...
  Это и пригодилось ей, когда ее нашла Блекджек. Европейка в зеркальных очках пообещала именно то, чего она хотела. Возможность быть полезной своей дочери. Она рассказала об убийце, которого наняла школа.
  Школе все равно, кто именно убьет премьер-министра Нидерландов, - убеждала она. И Рейко решилась. Избавиться от убийцы, зная, где и когда он будет, оказалось делом техники. Это даже не вызвало у нее особого эмоционального отклика, - хотя казалось бы, она впервые в жизни убила человека.
  И вот, теперь она отправилась на саммит вместо него.
  - Сожалею, мадам, но по моим данным, ЗШН на саммите представляют Чезаре Финелла и Мария Венченсо, - сообщил охранник, сверившись со списком.
  - Я не от ЗШН, - возразила Рейко, - Я от прессы. Я представляю независимое издание.
  Если можно было так назвать газетенку, в которой она работала.
  - Все издания, представители которых допущены до саммита, должны быть заранее зарегистрированы.
  Решив дальше не спорить, она отошла и пошла вокруг здания. Вдруг удастся найти брешь в обороне? Ей не хотелось начинать пальбу от входа: она знала, что со всей охраной ей не справиться.
  Но если потребуется, она была готова.
  
  Когда Чезаре появился из телепорта, Мария ожидала его, играя во что-то на планшете. Увы, одной из оборотных сторон перерождения в ёкая стало то, что теперь на телепортацию уходило почти вдвое больше времени.
  - Ну, наконец-то! - обрадовалась она, - Идем?
  - Идем, - кивнул Чезаре, отслеживая движение краем глаза.
  Мария, естественно, заметила это. Но вот того, что привлекло его внимание, не видела.
  - Что ты там увидел? - полюбопытствовала она.
  - Ничего, по сути, - помотал головой кицунэ.
  После перерождения он периодически замечал нечто такое. Мир полнился природными духами, невидимыми человеческим глазом. В ЗШН их не было, но и в близлежащем лесу, и во многих других местах встречались. Но стоило Чезаре, Рейко или Ячжи появиться рядом, как они убегали и прятались.
  Настоящие ками боялись узурпаторов.
  Если Мария и обратила внимание на заминку, то не подала виду. Рука об руку они вошли в здание и подошли к охраннику. После проверки документов (та еще формальность, учитывая то, как часто их лица мелькали на телеэкранах), тот кивнул:
  - Будьте добры, пройдите через рамку.
  Зная, что на входе будет рамка сигма-сканера, Чезаре не стал брать с собой оружие на саммит. Иллюзию он также развеял за секунду до перехода, и если бы охранник видел его лицо в этот момент, то удивился бы, увидев желтоглазого японца с лисьими ушками.
  А вот на Марию рамка зазвенела.
  - Извините, мадам, но проносить с собой сигмафины запрещено, - развел руками охранник.
  Чезаре, уже восстановивший иллюзию, обернулся и поймал его взгляд.
  - Мы, разумеется, в полной мере понимаем вашу бдительность, синьор, но...
  Голос звучал монотонно и размеренно, в такт вибрации в груди лиса. Короткий период "настройки" и ввода в гипнотический транс перед одной-единственной фразой внушения:
  - Мы ведь уже продемонстрировали вам разрешение на пронос сигмафина-коммуникатора.
  - Да, конечно, - бездумно кивнул охранник, - Вы уже продемонстрировали мне разрешение на пронос сигмафина-коммуникатора.
  - Вы ищете не этих дроидов, - хихикнула Мария, поведя рукой характерным жестом.
  - Я ищу... дроидов? - лицо мужчины исказилось в недоумении.
  Кицунэ покачал головой и "пояснил":
  - Вы собирались обратить особое внимание на то, не проведет ли кто-то боевых дроидов под видом дроидов-слуг.
  - А...
  Противоречие было устранено, и они наконец-то смогли пройти внутрь.
  - Прости, - повинилась Мария, - Я не удержалась...
  Чезаре усмехнулся и поцеловал ее в лоб:
  - Ничего страшного. Я бы тоже не удержался.
  Девушка улыбнулась, хотя непохоже было, что она ему поверила.
  - Ладно. Куда теперь?
  К тому моменту они поднялись на этаж. Саммит еще официально не начался, но по факту, главные вопросы решались в кулуарах, до его начала. И кардинал быстро нашел человека, игравшего ключевую роль в его планах.
  - Синьор Драгов! Мое почтение.
  Не так уж часто Чезаре приходилось смотреть на людей снизу вверх. Вблизи русский медведь выглядел еще более устрашающе, чем по видеосвязи. Даже несмотря на то, что сейчас он вел себя вполне дружелюбно: не нужно было никакого лисьего чутья, чтобы понять, что сломать собеседнику шею он может как минимум с не меньшей легкостью, чем вежливо его поприветствовать:
  - Чезаре Финелла. Ваша слава бежит впереди вас.
  Рукопожатие у него было ожидаемо крепким. Оно же было и проверкой: маркером бойцовского характера. И хоть Чезаре (по крайней мере, в нормальном обличье) и уступал ему в физической силе, кардинал почувствовал, что прошел проверку.
  - Не хотите представить мне свою спутницу? - осведомился русский.
  - С удовольствием, - улыбнулся в ответ шпион, - Позвольте представить вам профессора Марию Венченсо, отважнейшую из паладинов и прекраснейшую из женщин.
  - Всего лишь аспиранта, - поправила девушка, подставляя руку для поцелуя.
  - Зато остальное сложно оспорить, - усмехнулся в ответ итальянец.
  - И в мыслях не имел оспаривать, - заверил Драгов, прикладываясь к ее запястью.
  Эту сцену Чезаре наблюдал с определенной степенью ревности... Но сравнительно небольшой. Он видел, что Медведь у Марии восторгов не вызывает.
  - Слышал, что вы нынче стали перекупать акции X-COM, - заметил кардинал, - Я впечатлен.
  Со стороны это должно было сойти за обычное проявление вежливости. На самом же деле в его голос начали проникать нотки гипноза. Таких, как Сергей Драгов, нельзя было подавить, как Матильду или охранника, но можно было слегка перенаправить...
  - Вот как? - осведомился русский, - И чем же?
  Кицунэ чуть усмехнулся:
  - Вы смелый человек, синьор Драгов. Не всякий рискнул бы пойти против АТА.
  - Рискнул? - повторил Медведь, - Вы, верно, шутите.
  - Почему же? - лис чуть улыбнулся, прежде чем перейти непосредственно к внушению, - АТА неизбежно попробуют отомстить тем, кто идет против них. Будь то вы, норвежцы или голландцы. Но голландец не боится от недостатка ума, вы же, я убежден, прекрасно понимаете опасность.
  Он не закладывал в голову российского президента никаких указаний. Со столь сильным и упрямым человеком они бы попросту не подействовали. Вместо этого лис заложил простую установку. "АТА попытаются отомстить". И дальнейшие события будут восприниматься в свете этой идеи.
  - Я не о том, - мотнул головой Медведь, - Если они хотят отомстить, то пусть приходят. У меня найдется чем их встретить.
  - Что ж, - признал шпион, - Рад, что вы готовы встретить угрозу. В такой ситуации готовность - уже половина успеха.
  - Пожалуй, - согласился Драгов, - Но вы ведь хотели обсудить не мои дела с корпорациями.
  Вообще, как раз их. Но говорить об этом было бы подозрительно. Самое время было попробовать реализовать еще одну задумку. Шансов, что получится, было не так уж много, но попытка не пытка.
  - В принципе, отчасти мой вопрос родственен этому, - заметил Чезаре, - За той поправкой, что я в данном случае воспринимаю АТА не как корпорацию, а как террористическую организацию, даже если де-юре она таковой не признана. Вам ведь известно, каковы две основные задачи ЗШН?
  - Не считая запугивания мирового сообщества? - иронично поднял бровь военный.
  - Это средство, а не цель, - невозмутимо ответил кардинал.
  - В таком случае, одна из них - предотвращение ядерной войны. Вторая прямо не называлась, но судя по Весне и Панауанскому инциденту, это борьба с сигма-терроризмом.
  Чезаре кивнул. При всей своей внешности громилы-медведя русский президент был на редкость проницателен... И опасен.
  - Именно так. Наши цели именно таковы, и в этом свете меня изрядно беспокоит сложившееся вокруг ЗШН состояние изоляции. Я намерен заключить союз с лидерами крупнейших мировых держав для наиболее эффективного обеспечения этих целей. Ведь, я полагаю, вы понимаете не хуже меня, что это в наших общих интересах.
  - Вы предлагаете союз мне? - переспросил Драгов, - Весьма неожиданный выбор с вашей стороны. Или если откажусь, вы подкатите с тем же предложением к Уоллер?
  Кицунэ покачал головой.
  - Вы, мне кажется, не вполне меня поняли. Мне не подходит вариант "заключить союз с вами против Уоллер". Мне равно не подходит и вариант "заключить союз с Уоллер против вас". Оба этих варианта будут в дальней перспективе гибельны для мировой стабильности. Позволите небольшой экскурс в историю?
  - Только если он будет иметь явное отношение к вашему предложению, - хмыкнул Медведь.
  - Самое что ни на есть, - заверил его лис, - Тем более, что история совсем недавняя. Видите ли, после окончания Второй Мировой и разгрома нацистской Германии человечество было занято созданием двухполярного мира. Одним из полюсов был Советский Союз, а впоследствии Россия. Другим - Америка. Проблема лишь в одном.
  Он вытянул руки ладонями вверх, изображая чаши весов, после чего слегка качнул сначала одной, а потом другой.
  - Двухполярная структура - самая ненадежная из всех. Самой природой она предрасположена к сведению к одному. Что в делах таких масштабов фактически означает войну. С этим можно бороться - собственно, потепление отношений после окончания Холодной Войны тому пример, - но полностью устранить этот фактор невозможно...
  Лис в упор посмотрел на Медведя загадочно мерцающими желтыми глазами.
  - ...невозможно, пока структура остается двухполярной. А если точнее, было невозможно до осени этого года.
  - А потом появилась ваша школа, - задумчиво кивнул русский.
  - Да, - подтвердил Чезаре, - Ну, точнее, появилась она раньше. Но именно после Ультиматума Нарьяны Школа получила право претендовать на статус негосударственной сверхдержавы. Именно это дает мне возможность предлагать вам выход из противоречия, угрожающего мировой стабильности уже более полувека.
  Он сцепил пальцы в замок, сделал драматическую паузу и произнес всего одно слово:
  - Триумвират.
  Драгов усмехнулся:
  - Вы мните себя новым Цезарем, профессор?
  - Ну что вы, - рассмеялся Чезаре, - Несмотря на имя, я в этой истории не Цезарь... А скорее Красс. С той лишь разницей, что я не планирую умирать.
  - Умирать никто не планирует... - задумчиво протянул русский, - Вы понимаете, что ваше предложение звучит не очень убедительно? Вы предлагаете мне сговориться с Уоллер? Ей нельзя доверять.
  "Интересно, она бы про тебя сказала что-то другое?" - подумал шпион, но, разумеется, не озвучил.
  - Я не требую от вас доверять ей, - сказал он вместо этого, - Напротив, идея триумвирата позволяет рассчитывать не на доверие к каждому из его участников в отдельности, а на устойчивость структуры в целом.
  - Дилемма заключенного, - в первый раз вмешалась в диалог Мария. Голос и вид у нее был весьма задумчивый и погруженный в себя.
  - Она самая, - подтвердил Чезаре, - В двухполярной системе каждый "полюс" наращивает силы из опасения, что другой попытается избавиться от него. Другой же видит это и в свою очередь наращивает силы сам. Триумвират же основывается на идее, что против агрессора выступят оба других участника.
  То ли эти рассуждения прозвучали убедительно, то ли действовали остатки гипноза, но Драгов заколебался.
  - Тем не менее, вы не можете быть уверены, что Уоллер исполнит свою роль, - заметил он.
  - Не могу, - согласился кардинал, - Политика - это всегда риск. Я рассчитывал переговорить с вами обоими в отдельности за время саммита. А затем, если вы оба дадите свое предварительное согласие, отдельно встретиться всем вместе.
  - Я не даю вам предварительного согласия, - покачал головой Драгов, - Но я подумаю над вашим предложением.
  - Думайте, - согласился Чезаре, - Я прекрасно понимаю, что такие решения не стоит принимать сгоряча. Необходимо взвесить все за и против.
  Последняя фраза тоже была внушением. Он знал, что против него играют в основном эмоции. Внушив Драгову необходимость принять взвешенное решение, он увеличил вероятность, что тот будет опираться на логику и холодный расчет.
  А едва они успели распрощаться с президентом и пройти несколько шагов, как к Чезаре подскочил гладко выбритый седоволосый мужчина в костюме.
  - Марк Петерсон, Новости дня, - он ткнул микрофоном в лицо кардиналу, едва не выбив зубы, - Ответьте мне на несколько вопросов.
  Голос не оставлял сомнений в его праве командовать, хотя для по-настоящему командного он был слишком высоким. За репортером неотступно следовал дрон, выступавший в качестве оператора.
  - Не больше пары минут, - попросил в ответ шпион, - Хотя лучше, естественно, было бы отложить общение с прессой на время после саммита.
  - Ваше нежелание общаться с прессой обусловлено тем, что вам есть что скрывать? - осведомился журналист.
  - Мое нежелание общаться с прессой В ДАННЫЙ МОМЕНТ обусловлено тем, что я здесь по делу, - спокойно пояснил Чезаре.
  - То, что вы скрываете, связано с вашей виной в Панауанском инциденте? - будто не слышал его Петерсон.
  - Нет, - лаконично ответил кицунэ.
  - То есть, вы не отрицаете того, что скрываете что-то!? - голос "акулы пера" стал слегка истеричным.
  - Может, в идеальном мире антитеррористическая деятельность и проходила бы полностью открыто - и при этом эффективно, - хмыкнул шпион, - Но мы живем не в идеальном мире. И да, я скрываю информацию, обнародование которой сыграло бы на руку весенникам и прочим террористам.
  О поимке Джейд официально не объявлялось. Хотя слухи ходили.
  - Я думаю, что именно из-за того, что такие, как вы, держат свои дела в тайне от народа, террористы и чувствуют себя вольготно, - провозгласил Петерсон, - Что вы на это скажете!?
  Чезаре спокойно пожал плечами:
  - Скажу, что я не вправе запретить вам ошибаться.
  - Но хотели бы!? - зацепился за это журналист, - Вы хотели бы запретить свободу прессы?
  - Вопрос некорректен, - заметил кардинал, - Исправление ошибок не является "запрещением свободы". Не говоря уж о том, что запрещение свободы - вообще некорректная конструкция.
  - Вы играете словами, - обвинил его Петерсон, - Так же, как это делали нацистские лидеры!
  Закон Годвина: любой спор рано или поздно сведется к сравнениям с нацистами. Споров с журналистами это особенно касалось. Впрочем, этот журналист хотя бы пока не путал нацизм, фашизм и национализм...
  - Нацистские лидеры делали много чего похуже, - указал Чезаре, - Я бы сказал, что уж лучше играть словами.
  - А ваша церковь? - тут же сменил тему Петерсон, - Как всем известно, ваша Церковь замечена в крупных скандалах с педофилией. Как вы к этому относитесь?
  - К педофилии? - переспросил кардинал, - Я к ней не отношусь. Тем более что позиция моей Церкви в отношении педофилов, несмотря на пару отметившихся в начале века паршивых овец, хорошо известна и полностью негативна.
  - Вас не волнует позиция вашей Церкви! - возразил журналист, - Вы даже на саммит явились с любовницей!
  Чезаре развел руками и улыбнулся, мол, "туше". Однако все же возразил:
  - Бог есть любовь, и это вполне соответствует позиции Церкви. Кстати, ваши две минуты давно истекли. Пойдем, Мария.
  Не оглядываясь, он направился прочь, слыша за спиной, как его собеседник говорит в камеру:
  - Как видим, убийца Папы Римского даже не раскаивается в содеянном. Я думаю, что это нелюдь, которую нужно судить и упрятать подальше в психушку. С вами был Марк Петерсон, новости дня с точки зрения нормального человека.
  - Вот урод! - экспрессивно всплеснула руками Мария, когда они немного отошли.
  Чезаре чуть улыбнулся:
  - Он просто отрабатывает свой гонорар.
  Паладинка обернулась к нему:
  - То есть, ему заплатили за то, чтобы он так себя вел? А кто? Ты знаешь?
  - Конечно, знаю, - кардинал закивал, с трудом сдерживая смех, - Это был я.
  От такого признания Мария, кажется, слегка подвисла.
  - Э-э-э... Но зачем? Зачем тебе это?
  - А ты не поняла? - поднял бровь мужчина, - На этом и специализируются такие СМИ, как это. Их журналисты ведут себя нагло, беспардонно и просто отвратительно. Они нагло нарушают журналистскую этику, в частности, суют в эфир собственные точки зрения, вместо того чтобы обозревать факты. Тем самым они прививают зрителю отвращение к той позиции, которую номинально декларируют. Невозможно признать правым такого "нормального человека". Поэтому зритель подсознательно становится на сторону того, на кого он наезжает... Особенно если тот еще и держится при этом достойно. Поэтому таким телеканалам платят за то, чтобы они создали заведомо нелепые, неубедительные и отвратно поданные обвинения в адрес заказчика. В данном случае - в мой. Или наоборот, захвалили неугодного так, чтобы зритель проникся к нему омерзением, но хвалить АТА сейчас никто бы не рискнул.
  - Тебе это не нравится, - как-то задумчиво заметила девушка, - Но ты все же пользуешься их услугами.
  Мужчина пожал плечом:
  - Сантехник или мусорщик - тоже необходимые профессии, но это не значит, что я готов подать руку человеку, от которого в данный момент воняет.
  - Ладно, - сменила тему Мария, - Что теперь? К Уоллер?
  - Нет, - покачал головой Чезаре, - С Уоллер лучше поговорить после того, как она переговорит с французом. По моим расчетам, этого еще не случилось.
  - И хорошо, - девушка чуть поежилась, - Мне не нравится, как она на меня смотрит.
  - Не бойся, - кардинал положил руку ей на плечо, - Я тебя ей не отдам...
  Он усмехнулся:
  - А ты меня - голландцу.
  Мария посмеялась вместе с ним, а потом заметила:
  - Вон там Тануи стоит. Подойдем к ней?
  Чезаре пожал плечом:
  - Не имеет особого значения... Но почему бы и нет?
  Впрочем, ответ на свой вопрос он вскоре получил. Не успели они сделать и шагу, как где-то внизу прогремел выстрел.
  
  Как сложно убить человека.
  Рейко специально готовилась к тому, что придется это сделать. Но когда пришлось на практике... Да еще и жертвой стала не собственно ее цель, а охранник, просто исполнявший свой долг... Игольник Гаусса в ее руке дрогнул.
  Стальная игла, нацеленная в сердце, насквозь пронзила плечо и ушла в стену. Да, за то она и выбрала это оружие. Бронебойность. Даже если ее цель надела бронежилет, это не сыграет никакой роли.
  Добивать охранника она не стала: все равно левой рукой он ее не остановит. Лучше выполнить задание, пока сюда не сбежались остальные.
  Никаких лифтов: лифт ненадежен. Его слишком легко заблокировать.
  Лестница! Вверх, вверх. Не зря, ох не зря она в последнее время работала над своей физической формой. Она почти не запыхалась. Вперед, расталкивая удивленных людей. Охрана уже поднялась по тревоге, но она успеет раньше.
  Вот он! Перья и побрякушки как будто выделяли ее мишень. Пять метров. С такого расстояния не промахнешься...
  Рейко почувствовала резкую боль, когда что-то тяжелое и металлическое ударило ее по пальцам. А затем ее запястье обхватило тонкое серебристое щупальце. Прикосновения как такового женщина не почувствовала, но руку пронзила острая боль, тут же сменившаяся онемением, а щупальце втянулось обратно в рукав мужчины-южанина с крестом в руках.
  Рейко попыталась перехватить игольник другой рукой, но южанин оказался быстрее. Она сама не поняла, как оказалась на полу с заломленным запястьем, а он уже сидел у нее на спине.
  - Сдавайтесь, синьора. Вы попались.
  Женщина пару раз дернулась и заплакала.
  
  Глава 10
  
  Венский полицейский участок не видел такого количества важных шишек, пожалуй, никогда за всю свою историю. Строго говоря, большинство из них не имело никакого права здесь находиться. Но робкие попытки местного офицера выпроводить посторонних Чезаре пресек решительно, - и здесь его поддержали и Драгов, и Уоллер. Не то чтобы они были в восторге оттого, что оказались по одну сторону, но упускать возможность узнать о том, кто стоял за столь наглым покушением на их коллегу, никто из них не хотел.
  Неудавшаяся убийца не пыталась что-то скрывать. Обмануть ментоскоп она тоже не пыталась... Если, конечно, не обманывала его настолько качественно, что он даже не показывал ничего подозрительного. Но Чезаре не сомневался: не обманывала.
  - То есть, вы хотели быть полезной своей дочери, - сказал он, выслушав её "исповедь", - И вы решили, что сможете сделать это таким образом.
  Женщина молча кивнула. Брюнетка лет пятидесяти, она все еще сохраняла остатки было красоты, но было хорошо видно, что жизнь отнюдь не проявляла к ней милосердия. Наверное, присмотревшись, в ней можно было различить фамильное сходство с ее дочерью, но там, где у младшей виднелось упрямство и железная воля, старшая на контрасте казалась похожей на несомую ветром ветошь.
  - И вы ни на секунду не задумались о том, на кой нам это могло бы понадобиться, - добавил мужчина.
  - Че, - вкрадчиво напомнила Мария, и один звук неодобрения в ее голосе заставил Чезаре смутно припомнить, что такое сочувствие и милосердие.
  В конце концов, он не желал добивать мать Рейко, - но игнорируя ее чувства, мог сделать это совершенно ненамеренно.
  - Вам это не было нужно? - подавленно спросила она.
  - Нет, - он покачал головой, - Руассо - враг нашего врага. То есть, по сути дела, наш друг.
  Хорошо, что голландского премьера тут не было. В его присутствии называть его другом Чезаре не рискнул бы. Мало ли, как воспринял бы...
  - То есть, я полностью провалилась, - наверное, Рейко-старшая заплакала бы, но все слезы она выплакала еще тогда, сразу после задержания, - Я просто хотела... Хотела, чтобы она сказала, что я помогла ей. Что я нужна ей. Вы представляете, Финелла-сан, каково это - быть ненужной собственной дочери!?
  - Нет, не представляю, - ответил кардинал, - У меня никогда не было семьи.
  Он говорил правду лишь наполовину. На вторую - совершенно безбожно врал. Вся его жизнь была одной сплошной попыткой быть нужным. Сперва это значило "быть нужным своей стране". Затем чувство долга вступило в конфликт с зарождающейся любовью, и страну он предал. Оправдывать себя тем, что, мол, он послужит ей, спасая мир в составе ЗШН, было не в его правилах. Измена есть измена. И тогда он перенес свое желание быть нужным на ту, ради кого он и пошел на это. На Марию. Каждый раз, когда она отмечала благодарной улыбкой его помощь, он был по-настоящему счастлив. Но и здесь не все проходило гладко: чем сильнее проявлял себя ее статус суперсолдата и чем чаще он допускал ошибки, тем больше он понимал, что не так уж эта его помощь ей и необходима.
  А ведь был еще и ее статус сигмафина с соответствующим влиянием на психику. Как относиться к этому, Чезаре так и не придумал.
  - Откуда вы взяли идею, что его смерть нам нужна? - спросил мужчина.
  - Мне рассказала о ней женщина. Она знала многое обо мне и о моей дочери, чего не знает больше никто. Ее звали... кажется, Блекджек.
  Блекджек... Это имя было ему знакомо.
  - Вы можете вспомнить ее? - осведомился шпион.
  - Ну, она такая... крепкого телосложения. Рыжие волосы, довольно красивое лицо. Глаз я не видела: она носила очки.
  Впрочем, шпион почти не слушал описание. На экране ментоскопа появился образ, считанный из сознания задержанной. Да. Это была она. Сомнений не было.
  - Вы знаете ее? - осведомился Драгов.
  - "Знаю" - громко сказано, - отметил Чезаре, - Но я пересекался с ней в Панау. Она отличный снайпер, но предпочитает действовать хитростью и убеждением. Именно ей мы обязаны тем, что часть бомб все-таки взорвалась.
  - Работает на АТА? - предположил русский.
  - Связь не подтверждена, - сообщил шпион, - Но и не опровергнута.
  Вообще, Чезаре сильно сомневался, что Блекджек работала на АТА. Больше похоже было на то, что она вела свою игру. Но АТА определенно занимали в ее планах важное место. И хотя она помогла предотвратить ядерный удар по Панау, это вовсе не значило, что ее можно считать союзником. Скорее наоборот.
  Это значило, что она - умный и опасный враг, цели которого непонятны.
  - То есть, - с ужасом переспросила Рейко, - Меня использовали ее враги?
  - С большой долей вероятности, так и есть, - кивнул кардинал, - Вы помните, что она конкретно говорила вам?
  - Ну... - женщина задумалась, - Она рассказала мне об убийце. Гельмут Вайс, из Германии. Она сказала, что вы вышли на него две недели назад и заказали ему убийство голландского премьера.
  Вообще, так оно и было. Но была одна тонкость. Чезаре проделал это, надев личину одной из лидеров АТА. Он точно знал, что их встреча заснята городскими видеокамерами, да и свидетели были.
  - Свяжитесь с германской полицией, - обратился мужчина к присутствующему полицейскому, - Пусть выяснят, где был и что делал Гельмут Вайс две недели назад.
  - Но... - несмело ответил тот, - У меня нет таких полномочий...
  - У вас в соседней комнате торчит целый канцлер, - безжалостно оборвал его Чезаре, - У вас ЕСТЬ полномочия.
  Полицейский посмотрел в желтые глаза демона-лиса и предпочел не спорить.
  - Ладно, - кицунэ снова обернулся к Рейко, - Что вы сделали дальше?
  - Я подстерегла его в Вене, - сообщила она, - И убила. После этого я отправилась на саммит вместо него. Попыталась проникнуть под видом представителя прессы, но не получилось. Пришлось открыть стрельбу.
  - Ясно, - задумчиво кивнул шпион, после чего бросил полицейскому, - Вдогонку: поднимите логи станций телепортации. Это поможет отследить его перемещения.
  Какое-то время он молчал. От всей этой истории он чувствовал себя, будто влез в чужую душу в грязных сапогах. И то, что втянула ее Блекджек, а не он, казалось ему слабым оправданием.
  Чезаре почувствовал легкое прикосновение Марии на своем плече. Она понимала его лучше, чем кто бы то ни было. И ее молчаливая поддержка была для него лучшей помощью, о какой он только мог мечтать.
  - Как рука? - сменил тему кардинал.
  Ему было интересно, что именно сделало его щупальце. Но одно он знал точно: сил у него после этого прибавилось.
  - Давно прошла, - ответила несостоявшаяся убийца, - Что вы сделали?
  - Просто ударил крестом, - соврал он, - Я неплохо разбираюсь в анатомии и знаю нервные узлы, удар по которым может на время парализовать конечность.
  - А... - Рейко, кажется, хотела что-то еще сказать, но Драгов оборвал ее:
  - Не все ли равно!? Эта женщина - убийца. Она во всем призналась сама. Тюремные врачи наверняка окажут ей всю необходимую помощь.
  - Если она в чем-то и виновна, - не согласился Чезаре, - То только в глупости в особо крупных размерах. Она была лишь орудием в чужих руках.
  - Звучит красиво, - фыркнул русский, - Но фактов не меняет. Она совершила убийство. Она должна быть наказана.
  - И будет, - безразлично пожал плечами кардинал, - Но не так, как вы думаете. Она хотел быть полезной своей дочери? Так пусть будет. Скажите, синьора Кеншу. Вы готовы сражаться под ее началом?
  - Под ее началом? - явно не веря своим ушам, переспросила японка.
  - Командный состав Тампля уже набран, - ответил мужчина, - Да и, будем уж честны, для него вы не вышли уровнем. Но принять вас в отряд Рейко на правах простого наемника я вполне могу.
  - Нет, не можете, - прокомментировал Драгов, - Она не сможет сражаться под чьим-либо началом из тюрьмы.
  Чезаре обернулся к нему и улыбнулся:
  - Это дело мы решим с Интерсигмой. Мои люди уже сделали необходимый звонок. Скоро оно будет передано в их ведение.
  - При чем тут Интерсигма? - не понял русский.
  - Преступление было организовано с применением сигма-способностей, - уверенно ответил шпион, - Это несомненно. Конкретная способность мне неизвестна, но судя по подтверждающим это фактам, - нечто связанное с линией времени. Возможно, предсказание или перемещение во времени.
  Он скорее почувствовал, чем услышал, как Мария прошептала: "Хронос". Он тоже допускал это. Тем более что кое-кого эта Блекджек ему отдаленно напоминала.
  - Так что вопрос об использовании прецедента Патриджа-Рейлисов мне предстоит решать с Интерсигмой. А для них... у меня есть аргументы.
  Пока что жемчужина в его груди не вибрировала.
  
  К моменту окончания саммита Чезаре чувствовал себя полностью выжатым. И дело было не только в чисто психологической усталости. Тут и там ему приходилось пользоваться гипнозом, чтобы продавливать нужные ему решения. Гипноз тратил силу в гораздо меньших объемах, чем иллюзии, но несмотря на это, кардинал истратил и те силы, что смог высосать из Кеншу-старшей, и большую часть тех, что получил от Удины и Матильды. Если честно, он все чаще опасался, что начинает слишком полагаться на лисьи чары. Но так приятно было, вместо того чтобы долго и сложно бродить по минному полю человеческих эмоций, задействовать простое и эффективное решение...
  Силы амагуса такого ощущения не давали. Они дополняли и усиливали естественные навыки, а не заменяли их. Он мог принять чужое обличье, но без актерского мастерства это ничего не давало. Он мог стать "хамелеоном", но без навыков скрытного перемещения заметить его не составило бы труда. Лисьи чары работали по-другому. Лисье чутье и гипноз закрывали его слабое место: отсутствие эмпатии. Они позволяли использовать вместо нее давление - куда более привычное и естественное для него.
  Так или иначе, почти всего, чего он хотел добиться на этом саммите, он добился. Исключение составляло разве что объявление АТА вне закона. Шансом на это пришлось пожертвовать, чтобы заполучить в Тампль мать Рейко.
  Кстати, именно Рейко (младшую) Чезаре встретил, едва вернувшись в ЗШН. И она была явно не в духе.
  - Ты что себе удумал!? - воскликнула ученая, после чего отвесила ему пощечину.
  Впрочем, к счастью, она была не настолько не в духе, чтобы предварительно принять боевую трансформацию. Учитывая, что когти у нее в боевой трансформации были раза в четыре больше, чем у Чезаре... Впрочем, и в обычном облике длинные ногти и повышенная физическая сила сделали удар малоприятным.
  - Знаешь, - невозмутимо ответил кардинал, потирая щеку, - На моей памяти вот так вот вели себя исключительно девушки, которым я пытался залезть под юбку. Но тебе я, насколько мне известно, не пытался залезть туда уже несколько лет... Может, на это ты и злишься?..
  Бакэнэко вспыхнула:
  - Не притворяйся, что не понимаешь, на что я злюсь! Кто дал тебе право включать эту женщину в состав МОЕГО отряда!?
  Кицунэ склонил голову набок и невинно поинтересовался:
  - Ты про свою мать?
  - Я про то, что ни в один отряд не включают враждебных друг другу бойцов. Это подрывает моральный дух. Даже Нарьяна это понимает: почему, думаешь, Рокиа оставляют в школе?
  - А еще, - с неожиданным гневом сказал Чезаре, - Ни одна дочь не называет собственную мать враждебной себе.
  Рейко мотнула головой:
  - Я ничем не обязана этой женщине.
  - Я и не говорил, что ты чем-то обязана матери, - заметил кардинал, склонив голову набок.
  - Не смотри на меня с таким изучением, - огрызнулась кошка, - Я не хочу видеть ее. Она не нужна мне.
  - И тем не менее, - указал Чезаре, - Большую часть работы по подбору личного состава выполнял я. И я выбрал именно твою мать именно для твоего отряда.
  Это было правдой. Сперва он планировал свалить эту работу на Мелиссу Чанг, обладавшую обширными связями среди наемников. Но Мелиссу Эйхт сманил в Черную Стражу, и заниматься комплектованием армии кардиналу пришлось самому, при поддержке некоторых из агентов Нулевого отряда. На студентов и учителей здесь надежды было мало. Их самих-то нужно было сперва привлечь. В итоге командный состав Тампля включал в себя Чезаре, Марию, Елену, Воланда, Рю, Рейко, Акеми, Рей, Акечи, Кристиана, Алистера, Кирию и Тадеуша. Это был отнюдь не отряд мечты Чезаре, но он был вполне... приемлемым.
  - Не говори ерунды, - поморщилась кошка, - Ты даже не знал о ней, пока она не ворвалась на саммит. И она точно не превосходит по эффективности солдат, прошедших не одну горячую точку.
  Шпион демонстративно задумался на несколько секунд, а потом легко закивал:
  - Да, ты права.
  Рейко явно не решила, что он уступил. Он вообще редко уступал кому-либо, даже когда признавал свои ошибки.
  - Тогда почему? - непонимающе развела руками она.
  Кицунэ внимательно посмотрел на нее. Неприятный это был взгляд. Жесткий. Злой.
  - Почему? Ты хочешь знать, почему? Потому что я потерял свою мать, когда был ребенком. Потому что я едва помню, какой она была! Потому что я долгие годы мечтал о том, чтобы снова увидеть ее! И потому что когда тебе представилась такая возможность, ты втаптываешь ее в грязь!
  На последних словах он почти кричал. Бакэнэко, ошеломленная таким напором, отступила назад и несколько секунд не могла подобрать слов для ответа. Затем, однако, она покачала головой:
  - Вот только есть разница. Твоя мать погибла, спасая тебя. Моя - бросила меня одну.
  - Важнее не мотивы, а результат, - возразил Чезаре, - Мы оба остались одни. Результат одинаков.
  - Нет, не одинаков, - ответила Рейко, - Потому что это показывает, что она за человек. Она не нужна мне.
  И тут в разговор вмешалась Мария:
  - Ты неправа, - негромко заметила она, - Она причинила тебе боль. Но ПОЧЕМУ ты почувствовала боль?
  Рейко снова потребовалось немного времени, чтобы сформулировать ответ:
  - Потому что... Да потому что она предала меня! Я доверяла ей, а она меня бросила!
  - Она была нужна тебе, - подтвердила девушка, - Она была нужна тебе, потому-то тебе и было больно, когда она тебя покинула.
  Смятение в голосе ученой снова сменилось гневом.
  - Да, черт побери! Она была нужна мне, потому что я была глупой и слабой. Теперь я другая. И мне все равно.
  - Но если тебе все равно, - рассудительно заметил Чезаре, - То почему ты сейчас с таким пылом обрушиваешься на нее с обвинениями?
  Какое-то время Рейко пыталась придумать ответ, а потом махнула рукой:
  - А, делайте что хотите! Только если не будет выдерживать общий темп, пусть пеняет на себя. Не будет ей никаких поблажек за то, что по какому-то недоразумению ее фамилия "Кеншу".
  По-кошачьи фыркнув, ученая быстрым шагом направилась прочь. Она больше не оглядывалась. Какое-то время Мария смотрела ей вслед, а потом негромко осведомилась:
  - Ты думаешь, мы поступили правильно?
  Принятие Рейко-старшей в Тампль, да еще и в отряд ее дочери, не было решением Чезаре. Не было это и решением Марии, за которое Чезаре просто принял ответственность. Это было их общим решением. Их сильнейшие черты - сопереживание Марии и расчетливость Чезаре, - соединились воедино, и это было... правильно.
  - По крайней мере, мы сделали то, что в наших силах, - ответил мужчина, - Дальше дело за ней. В конце концов, я не нанимался быть ее ангелом-хранителем.
  - А знаешь... - девушка хихикнула, - Именно им ты и выступил в этой ситуации. Помог отчаявшейся обрести надежду. Так что, я тобой горжусь.
  - Спасибо.
  Ответ прозвучал достаточно сдержанно. Но не нужно было быть специалистом по психологии, чтобы заметить, как потеплело от этих слов на душе у бывшего шпиона.
  - И то, что ты не делаешь за нее всего, тоже правильно, - продолжала паладинка, - Ангел-хранитель не должен решать за человека все его проблемы. Это было бы покушением на свободу воли.
  - Вот потому что ангелов парят такие вещи, - возразил Чезаре, - Они и справляются со своими обязанностями недостаточно хорошо.
  - Ну... - Мария лукаво улыбнулась, - Возможно, мир потому и красив, что они справляются недостаточно хорошо? В конце концов, в нем немало прекрасного, чего не было бы в противном случае.
  - Например? - удивленно поднял бровь кардинал.
  Девушка раскрыла рот для уверенного ответа. Затем смутилась. Покраснела. Захихикала. И тихонько сказала:
  - Ты.
  Чезаре рассмеялся:
  - Ну, разве что так... Хотя я бы сказал, что мир прекрасным делаешь как раз ты.
  Мария довольно улыбнулась:
  - Только если для тебя.
  - И через меня, - указал шпион.
  Они поцеловались, и он готов был зайти дальше поцелуя, но она, выставив руки, отстранилась:
  - Ну не здесь же. У тебя еще остались дела? Или мы можем посвятить остаток дня друг к другу?
  Чезаре послушно отлепился от девушки и чуть помрачнел:
  - Вообще, кое-что еще есть. Вот что. Ты иди в комнату и жди меня там. Я вернусь, как только освобожусь.
  - Это надолго? - осведомилась Мария. Не очень-то весело.
  - Нет, - успокаивающе улыбнулся Чезаре, - С вероятностью 90% я освобожусь очень быстро. А если нет, воспользуюсь "Хроносом", чтобы сократить путь.
  - Ладно, - кивнула Мария, - А я тем временем подготовлю тебе сюрприз.
  Кардинал усмехнулся и поцеловал ее в висок:
  - Буду ждать с нетерпением.
  Распрощавшись с возлюбленной, шпион неторопливо направился в свой кабинет. По его расчетам, отведенного времени должно было хватить с лихвой.
  Он оказался прав. Войдя в кабинет и закрыв за собой дверь, Чезаре обнаружил в своем кресле крепко сложенного седовласого мужчину в аккуратном сером костюме-тройке. Оружия на виду тот не держал, но страшные белые глаза сигма-гибрида не оставляли сомнений в том, что это ни на секунду не делало его менее опасным.
  - Здравствуйте, мистер Финелла, - поздоровался гость.
  - Синьор Галлахер, - итальянец улыбнулся так, словно увидел перед собой дорогого друга, - Рад наконец встретиться с вами лично. Я бы предложил вам сесть, но как вижу, вы уже сидите.
  Герберт Галлахер, основатель и бессменный президент Атлантического Торгового Альянса, чуть усмехнулся:
  - Я полагаю, что будь ваша воля, я бы уже давно сидел. И отнюдь не в кресле.
  - Ну что вы, - шпион помотал головой, - Я полагаю, что любая тюрьма удержала бы суперсолдата со способностью психопрограммирования не дольше, чем он сам бы того пожелал. Кол - это более привлекательный вариант... Но судя по моим расчетам, ни один сигма-гибрид не прячет свое ядро ТАМ. Для того же, чтобы убить вас, мне пришлось бы уничтожить сигма-ядро, причем непременно с одного попадания.
  Сигма-гибрид согласно кивнул:
  - Да, именно так. Вы проделали отличную подготовительную работу, святой отец. Или мне следует сказать "агент Танака"?
  Кардинал фыркнул:
  - Я давно не пользуюсь этим именем, и ничего, кроме дешевых драматических эффектов, оно вам не дает. Так что лучше продолжайте звать меня мистером Финеллой. Что до работы... Боюсь, что я не заслуживаю этой похвалы. Половину работы за меня проделала Заза, которой ваш "высокопрофессиональный" агент умудрился слить свою сигма-карту на второй день работы. После же того, как я узрел во плоти Вэйна, наглейшим образом воскресшего, не дожидаясь трех дней, все и вовсе стало кристально ясно.
  - Вэйн... - Галлахер поморщился, - Он - оборотная сторона попыток быть справедливым с собственными людьми. И наглядное доказательство принципа Питера, вдобавок ко всему.
  - Принцип Питера? - Чезаре наморщил лоб, вспоминая, - В иерархической системе каждый индивидуум имеет тенденцию подняться до уровня своей некомпетентности, верно?
  - У вас прекрасная память, - похвалил сигма-гибрид, - Как, впрочем, и у всей вашей братии. Вэйн - отличный солдат. Но вот доверять ему ответственную должность было большой ошибкой. А если теперь отстранить его, это подорвет моральный дух других отличных солдат, жаждущих, чтобы их мастерство было оценено по достоинству.
  Чезаре какое-то время внимательно смотрел на него, склонив голову набок. А затем коротко поинтересовался:
  - А разве Вэйн в этом уникален?
   - Что вы имеете в виду?
  Лис не торопился отвечать. Он прошелся по кабинету, ища, где бы сесть. Занять кресло для посетителя - значит, уступить противнику малую часть главенства. Просить встать - тем более. Поэтому он сел прямо на стол.
  - Я общался с четырьмя сигма-гибридами. Считая вас, разумеется. Вэйн - больной на всю голову маньяк. Тайам - инфантильный отморозок и лауреат премии Теона Грейджоя. Удина на общем плане несколько адекватнее, но она и в своем развитии как гибрида зашла не так далеко, как остальные. В любом случае, даже ее поведение адекватно лишь на фоне остальных.
  - Ну, а я? - хмыкнул Галлахер, - Обо мне вы тоже скажете нечто в этом роде?
  - Это же очевидно, - ухмыльнулся лис, - Вы командуете этим бардаком. Уже одно это говорит о вас как о безнадежно больном человеке. Уж поверьте человеку, командующему бардаком не меньше.
  На какое-то время воцарилось молчание. Стороны изучали друг друга. Чезаре почувствовал, что в плане вооружения преимущество на стороне его противника. Даже без учета магии, Галлахер пронес на встречу компактный гаусс-пистолет, его же оружие ограничивалось крестом на поясе и имплантатами, ни один из которых не причинил бы вреда суперсолдату. Он почувствовал также, что если дойдет до пальбы, Галлахер не выйдет из комплекса живым, - и сам это понимает. Нет. Это был не тот человек, который пожертвует собой, чтобы унести в ад противника. Он был идейным, но его идея должна была быть воплощена при его жизни.
  - Мне кажется, вы предвзято относитесь к тому, что мы делаем, - сказал наконец Галлахер, - Вы видели лишь одну сторону и на этом основании делаете вывод обо всей организации. Но вы ведь понимаете, что на самом деле отнюдь не все так просто и однозначно.
  - То же самое могу сказать и о вас, - парировал Чезаре, - На ослепляющем свету человек точно так же ничего не видит, как и в полной темноте.
   - Метафора красивая, но неуместная, - поморщился сигма-гибрид, - Я прекрасно понимаю, что многие мои поступки и поступки моих людей являются объективным злом. Но поймите и вы. Мы строим Будущее для человечества. ЛУЧШЕЕ будущее.
  Чезаре молчал, и Галлахер счел это за благословение продолжать. Впервые за весь разговор в страшных белых глазах зажегся огонь страсти - страсти фанатика, влюбленного в свою мечту.
  - Вы видели Дагона, - видели, видели, не отрицайте. Вы видели Тюльпана и Рейлиса. Вы видели чуждое человечеству божество - и людей, претендующих на то, чтобы быть богами. Вы видели... существ, перед которыми человек абсолютно беспомощен.
  - Мой пример доказывает, что не так уж беспомощен, - возразил кардинал, хотя и как-то вяло.
  - Вы - исключение. Тем более что по моим сведениям, вы тоже не совсем человек. Обычный человек не в состоянии противостоять даже сильному амагусу, про магов и богов уж не говорю.
  Кицунэ мог бы привести в пример Алистера - простого смертного, похитившего божественные силы и одолевшего настоящего Великого Древнего. Но вместо этого он сказал другое:
  - И вы решили создать собственных искусственных "богов". Видимо, надеясь, что они защитят людей от таких, как Дагон. Но вы не учли изменения характера под влиянием могущества. Не учли, что даже их защита будет даваться немалой ценой. А также что стоит хоть одному из них выйти из-под контролирующей программы... Да или просто оказаться вне поля зрения оператора; как они сами превратятся в ту самую угрозу, от которой вы якобы хотите защитить людей.
  Галлахер покачал головой:
  - То, о чем вы говорите, лишь промежуточный этап. Да, сигма-гибриды способны на равных сражаться с богами. Вы уже видели это. Списанный образец одолел инопланетное божество. Но вот чего вы не видели, так это того, что при всем при этом они - не суперсолдаты.
  Старик развел руками:
  - Они - будущее.
  - Звучит немного неконкретно, - усмехнулся кицунэ.
  - Мои планы не ограничиваются созданием армии сигма-гибридов для борьбы с богами. Вместо этого я хочу вывести на качественно новый уровень все человечество. Вы понимаете? Каждый, - будь то мужчина, женщина или ребенок, - сможет защищаться от подобных угроз. Смог бы Рейлис разрушить Берлин, если бы его могли скрутить простые прохожие? Представлял бы Робин хоть какую-то угрозу для людей с силами Вэйна или Тайама? Наконец, кто бы поклонялся Дагону, если бы каждый человек был сопоставим с ним по своему могуществу?
  Чезаре покачал головой. Его голос звучал спокойно, но в желтых глазах горел тот же огонь веры в свое право определять будущее человечества.
  - Иными словами, вы хотите вручить каждому человеку огромную разрушительную силу. И почему-то надеетесь, что никто из них не использует ее, чтобы разрушать жизни людей вокруг себя.
  - У них не будет причин для этого, - указал старик, - Они не будут страдать от нищеты, - ведь то, что кажется нам базовыми физиологическими потребностями, будет для них всего лишь приятной мелочью. Их не будет ограничивать различие в силе и красоте, - ведь они будут такими, какими сами захотят. Каждый из них сможет посвятить себя тому, чтобы творить свой мир, а не разрушать.
  Кицунэ фыркнул:
  - Как и любой утопист, вы отрицаете саму человеческую природу. Вы подстраиваете условия под вывод. По вашему мнению, люди посвятят себя творению, - потому что если они этого не сделают, вывод теряет смысл.
  - Я дам им то, чего они хотят, - настаивал сигма-гибрид, - Равенство.
  - Да неважно, чего они хотят! - отмахнулся лис, - Люди не хотят того, что им нужно. Равенство - это иллюзия. Уж поверьте мне: в иллюзиях я знаю толк. Ишака можно поманить морковкой, но съев ее, он не превратится в благородного коня. Так же и люди: создав иллюзию равенства, вы можете поманить их за собой, но ни эгоизма, ни глупости, ни жестокости это не отменит.
  Галлахер хотел было что-то сказать, но Чезаре жестом остановил его.
  - Вы говорите о преодолении нищеты, и какая-то часть меня хочет согласиться с этим. Как вам наверняка известно, экспериментальная группа PSIA набиралась исключительно из детей-беспризорников, и я хорошо знаю, что такое нищета. Но я также понимаю, что если бы мне тогда дали силы уровня Вэйна, Тайама или хотя бы Удины... последствия этого были бы ужасны. Не имея нынешнего ума, опыта и дисциплины, я употребил бы это для Страшной Мести Всем.
  "Я не Бог", - мелькнуло воспоминание. Такой была мысль, внушенная ему наставником посредством налитой свинцом трости, когда он возомнил себя великим и ужасным из-за простого дара амагуса. Как изменится эта идея теперь, когда он и вправду стал де-факто младшим божеством?
  - И это лишь один пример. Представьте ребенка, которого обижают в школе, - а будем честны, в любой школе кого-то да обижают. Если он сможет швыряться драконьим огнем, как долго простоит эта школа? А представьте девушку, которую бросил парень. Можете ли вы поручиться, что она будет вести себя разумно и рационально? Впрочем, это риторический вопрос. Или обратный пример. Парень, желающий любой ценой заполучить понравившуюся девушку. Даже простые люди совершали из-за этого отвратительные вещи. Что же сможет сделать сигма-гибрид? При ответе учесть, что минимум двое из них совершали или пытались совершить изнасилования. А если, скажем, огромные магические силы окажутся в руках неуравновешенного инфантила с комплексом непризнанного гения?..
  Пауза.
  - Ах да, кажется, это уже случилось, - "спохватился" Чезаре, - И результатом стало разрушение целой страны. Видите? Есть люди, способные распорядиться силой. Но их всегда меньшинство. Большинство же, превратившись в сигма-гибридов, покажут себя как чудовища. И дело даже не в воздействии трансформации на сознание, - хотя то, что превращение в мага не получило распространения, намекает, что это тоже важный фактор. Сила, внезапно свалившаяся на голову, раскрывает все худшее, что прячется в человеческой душе.
  - Боюсь, что у нас разные представления о том, чего в этой душе больше, - вздохнул старик, - Я верно понимаю, что переубедить вас мне не удастся?
  - Разумеется, - согласился шпион, - Но вы ведь и не особенно рассчитывали на это. Кстати, извольте вылезти из моей головы.
  - Давно вы заметили? - недовольно поморщился Галлахер, выполняя просьбу.
  - Сразу же, как вы туда залезли. У ЗШН есть свои способы отслеживать ментальные воздействия... А также блокировать, если потребуется.
  Здесь он блефовал. Лисьи силы позволяли ему чувствовать проникновение в свою голову. Но не отклонять его. С другой стороны, психопрограммирование - процесс небыстрый, и он так или иначе успел бы среагировать.
  - Что ж, - сказал сигма-гибрид, нервно барабаня пальцами по столу, - Я надеялся, что вы поймете мои цели, и тогда договориться нам будет проще. Я хотел бы, чтобы вы прекратили свою травлю. Эта война не принесет пользы ни одной из сторон. Сотрудничество будет более продуктивным.
  - В этом я с вами согласен, - кивнул Чезаре, - Сотрудничество всегда лучше вражды. Однако... Если вы хотели наладить сотрудничество, вам не следовало доверять это Файрусу. Сейчас уже поздно.
  - Если вы хотите каких-то уступок с нашей стороны, - деловым тоном заметил Галлахер, - То я готов пойти на них. В разумных пределах, разумеется.
  Кицунэ покачал головой:
  - Боюсь, ситуация сложилась так, что разумные пределы меня уже не устраивают.
  Сигма-гибрид вздохнул:
  - Что вам нужно, мистер Финелла? Та девчонка, Минене? Если так, то мы готовы отдать вам ее.
  Минене была опальной жрицей-дагониткой. В отличие от большей части культа, поддерживавшей нейтралитет в борьбе за власть над Панау, она примкнула к загадочному вождю Сопротивления, Кайдзену Картокану. Накануне вступления в игру ЗШН и АТА она была захвачена правительственными войсками. Вэйн освободил ее. И в процессе разбудил Дагона, что и стало первопричиной последующих трагедий. Официально считалось, что она погибла во время разрушения Панау. Похоже было, что Галлахер принял это за причину, по которой "уже поздно".
  - Минене? - переспросил кардинал, не торопясь ни подтверждать, ни опровергать предположение.
  - Да. Наши люди сумели эвакуировать ее. И она действительно подходит к методам вашей Школы.
  Интонации старика стали почти "рекламными".
  - Она владеет гидрокинезом. Причем на очень высоком уровне. Кроме того, она способна сопротивляться ментальным воздействиям. Что еще более важно, специальным ритуалом она может наделить частицей своей силы кого-то другого. Этим она заинтересовала нас... Но впоследствии я в ней разочаровался. Ритуалы, упирающиеся в религию, нам не подходят: наша идея в том, чтобы вывести человечество из-под власти богов, а не поклоняться им ради силы. Именно поэтому мы готовы отдать ее вам в обмен на прекращение войны.
  Чего Галлахер не знал, так это того, что силы дагониток имеют колдовскую природу. А следовательно, могут использоваться в проекте "Возрождение", - хотя под вопросом остается роль Дагона в них. Эту деталь отметила рациональная часть сознания Чезаре. А кроме того... Было нечто, не имевшее практического смысла и потому упущенное им, но отмеченное лисьей сущностью. Старик готов был отдать девушку ему - взамен на прекращение вражды и личную неприкосновенность. Древнейший договор человека и ками. Почему-то это было важно, хоть по факту ничего и не значило.
  "С первым жертвоприношением тебя", - оформилась ехидная мысль.
  Кардинал, однако, покачал головой:
  - Ваше предложение интересно, но я вынужден отказаться. Войны не начинаются из-за женщин и не заканчиваются из-за них.
  Тут он откровенно врал. Эта война началась именно из-за женщины. Только из-за Минене, а из-за Марии.
  Однако раскрыть это - значило указать Галлахеру, насколько важная информация ему досталась. Это было бы глупо. Сейчас он не осознавал, в чем причина действий Чезаре, и это было серьезное преимущество, от которого не следовало отказываться.
  - Вы хотите знать, какими уступками вы сможете купить мир? Что ж, слушайте. Выдайте нам всех, кто участвовал в деятельности АТА на Панау, начиная с Файруса. Включая как оперативников, так и координаторов. Также выдайте все носители информации, содержащие детали операции. Не пытайтесь схитрить, сняв копии: вы знаете, что у ЗШН есть средства определить ложь. Если вы это сделаете, тогда я готов остановить травлю и даже, возможно, пойти на улучшение отношений наших организаций.
  Герберт Галлахер какое-то время смотрел на него, а потом покачал головой:
  - Когда вы формулировали это, вы уже знали, что мы не пойдем на ваши требования, - констатировал он.
  - Ну, я же не дурак, - легко согласился кицунэ, - Но попробовать стоило. Вы должны понимать, что будь у нас возможность пойти на примирение, уместив условия в разумные пределы, я уже предложил бы ее. Эта война нравится мне не больше, чем вам.
  Сигма-гибрид явно понял, что он не врет.
  - Что ж, в таком случае, переговоры зашли в тупик.
  - Это так, - согласился шпион, - Было приятно побеседовать с вами. Вы сможете уйти тем же путем, что и пришли. Вас пропустят даже без психопрограммирования. Но не думайте, что коридор сохранится к моменту, когда вам снова захочется нанести визит.
  Старик усмехнулся:
  - Если я нанесу вам визит еще раз, я нанесу его в сопровождении армии сигма-гибридов.
  - Мне положено в ответ назначить кому-нибудь из студентов роль Халка? - хохотнул Чезаре.
  Вообще, если бы ему потребовался Халк, он назначил бы эту роль призванному извергу. Эти демоны были сильны, быстры, живучи и не особенно умны. В общем, самое то. Среди студентов таким был разве что Рокиа.
  - По моим сведениям, ваше состояние оценивается в шесть миллионов евро, - заметил Галлахер, - Так что на "гения, миллиардера, плейбоя и филантропа" вы пока не потянете.
  На самом деле, старик не знал о его теневых счетах. В отличие от известных, они наполнялись исключительно за счет спроецированной валюты. Они не давали процентов с накоплений, которые должны будут обеспечить безбедное существование после того, как мировое сообщество раскусит фишку с проекцией, но обеспечивали весьма солидные резервы. Именно в электронном виде, поскольку бумажные деньги вот-вот обесценятся.
  И тем не менее, Чезаре не собирался делать за противника его домашнюю работу.
  - Знаете, я полагаю, что один пункт из четырех - это не так уж много. До свидания, синьор Галлахер.
  
  Глава 11
  
  Небольшой телевизор у стены передавал Euronews. Звук был выключен, чтобы не мешать хозяйке комнаты, но Мария и так знала, о чем шла речь. В последнее время все новостные каналы мусолили одни и те же темы. Грядущий Йоль. Недавний саммит. Покушение на голландского премьера. Распространение доступа к "Ультиматуму".
  Знала Мария и того, о чем в новостях не говорилось. Что Чезаре таки удалось продавить свою затею с Триумвиратом. Что в действительности никакой доступ к "Ультиматуму" распространяться не будет, а будет лишь использование русских и американских агентов для вступления соответствующих стран в саботаж "Затмения". Что Интерсигма все-таки наткнулась на запись, где "Лекса" вербует убийцу, - но слишком поздно, и Галлахер уже устроил исчезновение своей сотрудницы. Чтобы затем сделать круглые глаза и сказать: "Да вы что, она давно у нас не работает".
  - Приветики, - поздоровалась Удина, не отрываясь от наигрывания какой-то сложной мелодии на электрогитаре.
  - Привет.
  Закрыв за собой дверь, Мария прошла вглубь комнаты, обходя сигма-гибрида, чтобы хотя бы видеть ее лицо.
  - Мне нужен твой совет, - обратилась преподаватель к студентке, - Как более опытной женщины.
  - При глубоком минете действительно может стошнить, - "ответила" та, не останавливая игру.
  Паладинка густо покраснела.
  - Э-э-э... Спасибо за предупреждение, но я собиралась спросить вообще не о том.
  Удина пожала плечом и взяла особенно сложный аккорд. Насколько позволяли судить знания Марии (всем музыкальным инструментам предпочитавшей скрипку), это был соль-минор-септаккорд.
  - Я хотела спросить тебя о нас с ним, - решилась наконец Мария, - С Чезаре. Что ты об этом думаешь?
  - Что он редкостный мудак, - невозмутимо сообщила гитаристка.
  - Почему мудак? - обиделась паладинка.
  - Для него люди - как вещи, - пояснила сигма-гибрид, продолжая играть, - Строго по функционалу можно взять, строго по потребности - выдать. Сломались - на помойку. Знаешь, я бы не хотела любить такого парня.
  - Я не замечала такого... - слегка растерялась итальянка.
  - Да, с тобой он это проявляет гораздо меньше, - согласилась Удина.
  - И вот, собственно, об этом я хотела спросить, - заметила Мария, - Ведь я сигмафин. А он человек. То есть, если бы он относился ко мне как к вещи, это было бы нормально. Но он относится как раз как к человеку. И еще... Ну, ты знаешь.
  - Знаю, - согласилась Удина, - И еще знаю, что ты слишком заморачиваешься.
  - Возможно, - быстро кивнула Мария, - Но если так, то почему в последнее время я его не чувствую?
  Вот теперь сигма-гибрид оторвалась от гитары.
  - Не чувствуешь? Что ты имеешь в виду?
  - Он пытается вести себя как прежде. Быть веселым. Нежным. Страстным. Но что-то изменилось. Я не чувствую за всем этим его настоящего. Как будто он закрывается от меня.
  Сигма-гибрид громко рассмеялась, запрокинув голову:
  - Скажи, ведущая, сколько у тебя было мужчин?
  - Эм... Ну...
  - Можешь не отвечать, - махнула рукой она, - Так вот, мужчина - существо крайне странное и страдающее кучей глупых заморочек. Даже если сам по себе он далеко не глуп. Знаешь принцип "веди себя с другим так, как хочешь, чтобы другие вели себя с тобой"? Выкинь в мусорку.
  - Но...
  - Ты женщина, а он мужчина, - продолжила Удина, - Вы разные, и никакая эмансипация этого не изменит. Что для тебя нормально, то для него дико, и наоборот. Если ты хочешь, чтобы все у вас было нормально, ты должна любить его как мужчину и дать ему возможность любить тебя как женщину. Не перепутай!
  - Что ты имеешь в виду? - непонимающе развела руками паладинка, - "Любить как...". Разве недостаточно просто любить?
  Удина снова рассмеялась:
  - Скажи, ведущая, безответная любовь - это хорошо?
  - Ну... - Мария задумалась, - Если люди не совершают из-за нее... ужасных поступков...
  - ...то они все равно от нее страдают, - закончила за нее сигма-гибрид, - Чтобы оба были счастливы, оба должны любить друг друга и проявлять свою любовь. А как ее проявлять, спрашивается?
  - Э-э-э... Это ты снова возвращаешься к тому совету, с которого начала?
  Сказав это, Мария ойкнула и покраснела. Склонность к пошлому юмору она переняла у Чезаре, но сохранять такую же бесстыжую морду пока не научилась.
  - Ну, по моему опыту, еще ни один мужчина после этого совета не остался разочарованным. Но я говорила не о том. Просто дай ему быть мужчиной. Помоги ему в этом, если надо. Но не пытайся быть мужчиной сама. Он этого не оценит, если не пидорас.
  - Я не понимаю, - покачала головой паладинка.
  И зажмурилась. Она не понимала, даже когда Удина ей объясняла, как же она должна была понять сама? Господь, почему ты сотворил людей так, что любить всем сердцем - недостаточно, чтобы не напортачить?
  - Мужчина по своей природе - воин, - вещала тем временем Удина, - Он охотник, он защитник и он завоеватель. И вот, современные женщины так испугались последней роли, что успешно похерили все остальные. А потом, идиотки, жалуются, что настоящего мужчину теперь днем с огнем не найти.
  - Но ведь этого не нужно! - всплеснула руками Мария, - Ему не нужно охотиться, и я в состоянии сама себя защитить.
  - Вот в этом-то и проблема, - хмыкнула Удина, - Ты в состоянии себя защитить и к тому же постоянно это демонстрируешь. А он пытается, обламывается, злится на себя, снова пытается и снова обламывается. А если сокращенно, то обламывается-обламывается-обламывается...
  - Так что же? - мотнула головой Мария, прерывая этот поток сознания, - Я должна стать слабее, что ли? Или притворяться слабой, чтобы удовлетворить его эго?
  - С глупым мужчиной это бы сработало, - согласилась сигма-гибрид, - С умным сделает только хуже, поскольку он решит, что ты манипулируешь им.
  Тут мнение Марии было однозначным. Чезаре был умен. Мария любила в нем это качество, - чего он сам, кажется, не понимал. Он прятал от нее большую часть своих размышлений, боясь отпугнуть ее их цинизмом, и выставлял напоказ поступки, которые совершал ради нее. Однако он не понимал, что слушать его рассуждения ей было гораздо приятнее, чем наблюдать за его поступками. Особенно учитывая, что поступки эти часто были сопряжены с риском собственной жизнью, - и каждый раз у нее сердце сжималось от страха.
  От страха снова остаться одной в этом мире.
  - Тогда что же мне делать? - спросила Мария.
  Она видела решение. Если нельзя притворяться слабее, значит, единственный вариант - стать слабее. Но... она не могла пойти на это. Йоль. Затмение. ЗШН. Лилит. Она не могла бросить все это ради счастья двух сердец. И даже трех.
  А если так, то...
  - Ты меня спрашиваешь? - осведомилась Удина, - Зря. Я могу подсказать, где мины точно есть. А вот как не наступить на другие, ты должна разобраться сама.
  - Ясно.
  Да. Ей было все ясно. Ясно, что следует сделать и чем следует пожертвовать.
  Как бы ни было тяжело...
  
  Тяжело было в этот момент и другой девушке. Тайя Рокиа сидела в своей лаборатории и снова и снова пыталась сломать программу. Она не подозревала, что в каждого сигма-гибрида встроена программа подчинения любому приказу, пока Рейко не отключила ее после ее перехода на сторону ЗШН. И вот, теперь...
  Теперь программу активировали снова. И более того, вручили пульт управления человеку, всегда завидовавшему его (её... Тайя пока путалась с обозначением своей половой принадлежности) уму и силе. Разумеется, первым делом тот заблокировал почти все ее способности.
  В одночасье Тайю сделали беспомощнее котенка. И что самое отвратительное, считали это справедливым! Да, когда она потребовала от королевы школы надавить на учителей, чтобы сняли запрет, та сказала это прямым текстом! Идиотка.
  - Да чтоб тебя! - выпалила она, ударом кулака проломив железный стол.
  Снова неудача. Не получалось. Даже такое элементарное, доступное любому, у кого есть хоть капля мозгов применение сил, как разряд в полмиллиона ампер, сейчас не срабатывало. Чтоб его.
  Сделав еще пару попыток, Тайя решила чуть перевести дух. Сколько бы она ни пыталась превозмочь программу, гребаная Рейко оказалась круче. Ничего, посмотрим, кто окажется круче лоб в лоб, когда программа все же сдастся. Тайя решила непременно отомстить. И не только Рейко. Запихать Рейко, Марию и Финеллу в "черный панцирь", транслирующий ощущения. Затем пустить разряд тока - небольшой, чтоб даже столь ничтожные существа не откинулись сразу. Затем трансгендериться обратно, - не посмеет же Фрея возражать, когда он вернет себе силы? - и развлекаться с первыми двумя по очереди. С Марией даже, пожалуй, чаще. И пусть Финелла смотрит. А на случай, если он выдохнется, - все же даже его силы не совсем безграничны, - есть теневые щупальца...
  - Не самая приятная картина, - раздался высокий юношеский голос у него за спиной.
  Тайя резко обернулась. Как!? Дверь ведь была закрыта на кодовый замок...
  Дверь и оставалась закрытой. Но несмотря на это, к железной стенке привалился светловолосый парень с кошачьими ушами. Феликс Столл. Одет он был в раздолбайски расстегнутый мундир серо-зеленой расцветки и устаревшего фасона. Наверное, опять косплеил какое-то идиотское аниме...
  - Ты о чем? - совсем недружелюбно спросила девушка.
  Как-то никогда Феликс не был замечен в чтении мыслей. Да и невозможно было прочитать мысли сигма-гибрида: их тройственная природа полностью защищала их от любых ментальных воздействий. Фактически, это были существа, сочетавшие преимущества людей, роботов и сигмафинов, - но не имевшие практически ничего из их недостатков.
  - О раскуроченном столе, конечно, - ехидно хмыкнул нэк, отлипая от стенки и приближаясь к Тайе, - Впрочем, то, что у тебя ничего не выходит, смотрится еще неприятнее.
  Сигма-гибрид скрипнула зубами:
  - Думаешь, раз я без сил, не могу в морду дать?
  - О, можешь, не сомневаюсь, - белозубо улыбнулся парень, - Но это будет пустой растратой таланта. Как, впрочем, и попытки проломить эту программу грубой силой. Тоньше надо быть, тоньше! Ты же девушка!
  - И что же я должна сделать, как девушка? Лечь под Финеллу?
  - Если бы он захотел, ты бы легла, как миленькая, - фыркнул кошак, - Неужто ты не знала, что эта программа гарантирует подчинение любому приказу? Вообще любому, даже суицидальному.
  Он подошел еще ближе. Феликс был заметно ниже Тайи, и сейчас его лицо должно было оказаться на уровне ее груди... Но почему-то этого не произошло: они оказались лицом к лицу. И Тайя даже не знала, что в этом более странного: то, что она нашел такую возможность или то, что воспользовался ей.
  - Впрочем, кое-что ты сделать можешь.
  С этими словами Феликс неожиданно поцеловал ее в губы. Этот поцелуй продлился совсем недолго и прервался весьма жестко: сигма-гибрид ударила парня кулаком под дых. Тот отлетел на несколько метров, врезался в стену и сполз по ней.
  - Ты охренел!? - осведомилась она, - Ты ведь знаешь, что на самом деле я не того пола!
  - Как... и... я... - с трудом прохрипел кошак.
  - Э-э-э... Что?
  Тайя растерялась. С некоторым запозданием до нее начали доходить ощущения, в первый момент смытые волной гнева. И одним из них было четкое понимание, что этот поцелуй был... женским.
  - Неважно, - Феликс поднялся, будто бы этот удар не мог убить на месте небольшого медведя, - В любом случае, стоило того.
  Волна гнева, который ощутила девушка, вырвалась бы драконьим огнем... Если бы не гребаное ограничение программы!
  - Проваливай отсюда, - приказала она, - Проваливай, пока я не размазал тебя по стенке без всякой магии!
  - Знаешь, - заметил Феликс напоследок, - А попробовала бы лучше с магией. Может быть, получилось бы.
  С этими словами он направился к выходу. Какое-то время Тайя думала, не запустить ли чем ему вслед, но в итоге решила вернуться к попыткам.
  И о чудо! С первого же раза молния ударила в стол... Прошла по железному полу и чувствительно тряхнула ее же ноги, но в тот момент сигма-гибрид не обратила внимания на такие мелочи. Она знала, что она гений!
  Правда, всего через секунду голос Феликса за спиной слегка развеял ее эйфорию:
  - Здорово, правда? Пока только молния. Но если последуешь за мной, получишь и остальное... И даже много большее. Силы, которых ты даже не можешь себе представить.
  - Кто ты? - спросила Тайя, оборачиваясь, - Кто ты на самом деле?
  В комнате, кроме нее, никого не было.
  
  Девять белых хвостов неслись через лес.
  Девять белых хвостов привычно заметали следы. Хотя казалось бы, кто обратит внимание? Мало ли лис водится в этом лесу? Еще недавно никто не обратил бы внимания, что здесь прошла неправильная лиса. Что она была слишком большой. Что когти у нее были похожи на тигриные. Что иногда, перемахивая через обрывы, она как будто отращивала крылья.
  Что у нее было девять хвостов.
  Все это надежно скрывала Патока - общие чары древних богов, большинства из которых давно не было в живых. Почти уничтожены якуры. Не стало Сусаноо. Жив, но лежит в коме безумный Дагон.
  Все это сделали люди. Именно в этом была причина, по которой была создана Патока. Люди захотели свободы - и пошли против тех, кто тысячелетиями учил, направлял и опекал их. Можно было бы уничтожить непокорных детей. Тогда среди них практически не было тех, кто мог сражаться с богами один на один. Но боги выбрали более милосердный путь. Глобальное внушение.
  "Мы - сказка".
  И стало так. Что было непреложной истиной, стало мифом. Всем свидетельствам их существования находилось рациональное объяснение. Его не требовалось фабриковать: люди сами делали это. Даже панауанцы жили на спине своего бога, - и никто, кроме горстки верующих, не замечал этого.
  До поры.
  Когда создавалась Патока, даже мудрейшие не знали таких слов, как "ЭМИ". И как оно воздействует на магию. А между тем, люди открыли электричество. Оно распространялось. И Патока начала сбоить.
  Первой ласточкой грядущих перемен стала смерть третьего сына Идзанаги, павшего от самого чудовищного оружия, созданного смертными. Второй - пленение одной из последних драконов.
  Мир менялся, но богам было все равно. За тысячелетия они привыкли, что мир смертных и их миры существуют отдельно и не влияют друг на друга.
  За исключением немногочисленных истинно-верующих, разумеется.
  И сейчас шесть послушниц молились. Лисье ухо повернулось в ту сторону, где за несколько миль скрывался храм Домико. Одна из них выделялась. Это была не просто послушница, а настоящая жрица. Связь между богом и жрецом была чем-то большим, чем просто благословение. Это были узы, имевшие огромный духовный и мистический вес, и именно они приводили к тому, что совместная молитва достигала цели.
  Шесть послушниц молились об избавлении от тирана.
  Они не знали, что он не только тиран, но и узурпатор. Но любой мёбу был когда-то ногицунэ.
  Возможно, есть с чем работать.
   
  ЧАСТЬ III. САМАЯ ДОЛГАЯ НОЧЬ
  Глава 12
  
  За несколько дней вокруг школы будто по волшебству вырос военный лагерь.
  Да, несмотря на разнообразие стилистики, ощущение военного лагеря было величиной постоянной. Даже "сани Санта-Клауса" никак не могли избавиться от него. Не были они праздничными. Они были плохо замаскированными под праздник военными машинами. Хотя все формальные признаки соответствовали праздничной атмосфере, душа у них была военная, чего Нарьяна, кажется, не чувствовала.
  Что уж говорить о грозной и суровой технике Черной Стражи? Эти с самого начала не пытались ни под кого маскироваться. Прямая, надежная и неповоротливая военная мощь. Ничто иное.
  Особняком стояли семь белых десантных планеров с крыльями на крестах. Каждый из них носил свое гордое и пафосное имя, но с легкой руки Чезаре иначе как Фрейдами их никто не звал.
  В самом деле, чье еще имя может носить крупнейший в мире летательный аппарат?
  Каждый планер был рассчитан на то, чтобы перевозить три-четыре тысячи бойцов. Суммарно войска "Тампля" составляли восемнадцать тысяч восемьсот бойцов, поделенных на тринадцать отрядов - от Нулевого до Двенадцатого. Более того: планеры проектировались так, чтобы обеспечивать тамплиерам совершенно не армейский комфорт. Включая дроидов-слуг и отдельные каюты офицеров.
  Еще бы он не предусмотрел это, планируя делить планер с Марией.
  Большинство тамплиеров было наемниками из десанта и мотострелков, обученными для боя в городских условиях. Почти четверть - бывшие спецназовцы. Все без исключения вооружены больверками и калибурами и одеты в геномскиновый доспех на жестком каркасе со встроенным экзоскелетом. Хоть и стилизованный под снаряжение средневековых крестоносцев.
  Его собственный отряд - Нулевой отряд, находившийся вне общей нумерации, - занимался не столько боем, сколько сбором информации. И разведкой на местности, для которой были развернуты скрытые ячейки в каждом из ключевых городов на пути, и отслеживанием вражеских диверсий, для которого агенты были приставлены ко всем семи планерам. Однако и на поле боя Нулевой отряд выставлял отличных снайперов и пулеметчиков. По одному снайперу на двести пятьдесят ячеек от трех до семи человек. Его собственная ячейка состояла из него, Тука и Кравенца.
  Охраной командующего должен был заниматься отряд под командованием Марии; никому другому Чезаре свой тыл не доверил бы. Ее личная гвардия, Первый отряд, насчитывала всего восемьсот бойцов, но какие это были бойцы! Каждый из них был сигма-зомби, созданным специально для этой войны. Их верность была гарантирована даром сигма-контроля, а мышцы дополнительно усилены биопанковскими разработками Фреи. Каждый был закован в сверхтяжелую броню, экранировавшую ЭМИ, и каждый из них помимо больверка и калибура имел также щит. А если точнее, то многие из них, включая найденного на месте боя с Джейд брата Эцио, и были щитами на самом деле.
  Прикрытие с воздуха обеспечивали два отряда по две тысячи мотолетчиков под командованием Акеми и Кристиана. Вот этот последний немного беспокоил опального кардинала, - в основном из-за доверенного лица командира. Хотя после нападения демонов Юна вернулась в "Тампль", какое-то чутье подсказывало, что с ней еще не все кончено. Да и вообще, в воздушной тактике Чезаре разбирался гораздо хуже, чем в наземной. Хотя он максимально модифицировал мотолеты, укрепив их раму, установив лазеры, ракетометы и бомбы с напалмом, основная роль все же отводилась наземным силам.
  При необходимости вступить в бой могли и сами "Фрейды", но памятуя о нелегкой судьбе летательных аппаратов, которым доводилось иметь несчастье пересечься с ним, Чезаре предпочитал не подставлять под удар транспорт, который нельзя будет сравнительно легко заменить. Мотолеты заменить было несложно, поскольку на каждом планере были установлены сигма-проекторы.
  В роли бронетехники выступали усовершенствованные спецназовские баттлсьюты, - или мехи, как их называли в просторечии. Их нельзя было оснастить боевыми сигмафинами, - но отчасти это компенсировалось подбором оружия и боеприпасов. Пулеметы были заряжены серебряными пулями. Шрапнельные пушки - серебром и холодным железом вперемежку. На плечах, помимо лазеров, были установлены водометы, заправленные святой водой. Для ближнего боя использовались железные кресты, прикрепленные цепями к запястьям. Были и колометы, полезные не только против вампиров, но и против мигрантских гулей, - однако большинство, включая Чезаре, сходилось на том, что четыре тысячи выстрелов в минуту из пулемета, пусть даже неподходящим материалом, возымеют больший эффект, чем несколько выстрелов именно тем, к чему противник особенно уязвим.
  От размышлений на тему арабской нечисти его оторвал внезапно погасший свет. А точнее - две тонких девичьих ладошки в геномскиновых перчатках, закрывшие ему глаза.
  - Угадай, кто! - раздался звонкий и задорный голосок у него за спиной.
  - Если ты хотела, чтобы узнать тебя было сложно, не подавала бы голоса, - указал Чезаре, оборачиваясь и притягивая к себе Марию за талию.
  Паладинка хихикнула и чуть отстранилась.
  - Как тебе? - осведомилась она, проведя рукой вдоль тела.
  Основой ее защиты, как и у большинства ЗШНовцев, был облегающий геномскиновый комбинезон. Однако в отличие от многих, Мария не желала изображать из себя "мисс Фансервис". Поверх комбинезона она надела настоящую титановую кирасу - ровную, практичную и без соблазнительных изгибов, направляющих любой скользящий удар прямиком в грудину. Ноги прикрывала длинная и свободная юбка из геномскиновых полос до самого пола. В общем, паладинка стремилась воплотить образ, напоминающий Зену Королеву Воинов, но лишенный явной сексуальности, - однако с точки зрения Чезаре скромность и закрытость лишь провоцировали его фантазию.
  - Ты прекрасна, - искренне сказал он, - Но почему без шлема?
  Его собственный костюм отличался от привычного как раз только шлемом. А точнее, металлической шляпой, обшитой геномскином и снабженной амортизирующей подкладкой.
  - Под него волосы не влезали, - пожаловалась девушка, - Не хочешь же ты, чтобы я их обрезала?
  - Не хочу, - согласился мужчина, - Но чтобы тебя убили, я не хочу еще сильнее.
  Она засмеялась:
  - Не беспокойся. Способ защитить сигма-ядро у меня есть.
  Она продемонстрировала отдельное забрало с хитрым креплением. Оно действительно полностью прикрыло бы наушники. А кроме того, как понял шпион, под слоем металла скрывалась электронная начинка, аналогичная его очкам.
  - А если ударят по затылку, что ж, тем больше будет их удивление, - воинственно докончила Мария.
  - Я не хочу, чтобы тебя били по затылку, - сообщил Чезаре, но продолжению спора предпочел поцелуй.
  На этот раз, учитывая количество свидетелей, он постарался, чтобы щупальца не только не коснулись ее, а даже не появились. Может, поэтому поцелуй вышел скомканным и недолгим.
  - Что ты дальше собирался делать? - осведомилась Мария.
  - Перед отлетом мне нужно переговорить с Рейлисами, - ответил кардинал, - А еще стоит проверить Рю. Мало ли.
  - Зачем он тебе вообще такой? - спросила девушка, - По-моему, он слабое звено.
  Однако, она последовала за ним к оружейной, где на данный момент находился Рю.
  - Слабое, - согласился Чезаре, - Но из него еще может выйти толк.
  Он не захотел развивать тему. Но временами ему казалось, что Рю похож на него самого в молодости. Его самого удивляло это сходство, учитывая, что в целом они были скорее противоположностями друг к другу.
  - Но успеет ли?..
  
  В это самое время Рю Готовился К Войне. Именно так, все с большой буквы. Он знал, что вот-вот начнутся боевые действия, и времени на подготовку не останется. Чего он не знал, так это что еще следует сделать в рамках подготовки. Тренироваться сейчас было глупо: он еще не раз успеет за сегодня вымотаться, и ни к чему раньше времени тратить силы. Оружие и броню он получил. Что-то подсказывало, что ему следует познакомиться с наемниками, которыми предстоит командовать, но... не хотелось. Он боялся, что если они поговорят с ним, то поймут, что вместо прославленного воина им в командиры достался трусливый мальчишка.
  Можно было бы провести это время с Аки. Но Аки Заза в добровольно-принудительном порядке завербовала в соведущие. Они будут обозревать события войны, не покидая комплекса ЗШН. Что ж, по крайней мере, там будет сравнительно безопасно. Жаль только, это значит, что сестренка непременно увидит, когда он опозорится.
  Не "если", а "когда".
  Огнестрел. В огнестрельном оружии Рю не разбирался и вообще, несмотря на тренировки Мелиссы-рэнси и Финеллы-сенсея, стрелком был, мягко говоря, посредственным. До некоторого времени это объяснялось тем, что во время боя он лишался зрения. Впоследствии - множеством болезненных воспоминаний, отвлекавших его от тренировок.
  Но подбором огнестрельного оружия можно заняться, чтобы убить время. Нужно что-то скорострельное. Да, Рю слышал, что если стрелять очередями, то точность не важна. У людей его куратора были пистолеты, превращавшиеся в пулеметы. Но такое было возможно только с помощью сигмафинов, а создавать сигмафин Рю не хотел.
  Пистолет-пулемет. Вот что ему нужно. Пистолет-пулемет в классическом понимании этого слова.
  Именно эти штуковины он просматривал, когда дверь открылась, и на пороге появилась незнакомая ему очень высокая темноволосая девушка европейской наружности. Увидев юношу, она прыснула со смеху:
  - Война через час, а ты до сих пор не обзавелся оружием?
  Рю промолчал.
  - Ты же офицер, пусть и "Тампля"!
  - Я не просил, чтобы меня делали офицером, - огрызнулся юноша.
  - Конечно. Такое ничтожество, как ты, никто в здравом уме никогда не сделал бы офицером. Хотя чего ждать от тех, кто ссорится с реальными солдатами и собирает заповедник няшек?
  Рю молча пожал плечами. Он не понимал, чего хочет от него эта девушка. И ему это было не слишком интересно.
  - Но я помогу тебе, - вдруг сказала она, - Для начала, тебе нужно что-то сделать со своими способностями?
  - Что я могу с ними сделать? - недоуменно спросил японец.
  Вот теперь в нем проснулся интерес. Что, если есть какие-то методики... Которые позволят ему не бояться своей внутренней программы?
  - В этой школе дохрена амагусов, но НИ ОДИН не использует свои силы с умом. Вот на меня посмотри. У меня всего ОДНА способность. И несмотря на это, я круче всех вас вместе взятых. О чем это говорит? О том, что важно лишь включить мозги!
  - Делать-то что ты предлагаешь? - устало спросил юноша, не понимая, куда она клонит.
  - Мозги включить! Без мозгов ты мусор. Без мозгов ты стоишь не больше, чем Финелла и эта шлюха Венченсо...
  Уточнить, в чем именно должно проявиться включение мозгов, зеленоволосый не успел. Дверь снова открылась, и на пороге появились те, кого незнакомка столь неосторожно помянула к ночи.
  - Рокиа, вон, - сходу скомандовал Финелла, после чего, явно не сомневаясь, что его приказу последуют, обратился к Рю:
  - Твои люди тебя ждут. Пока время есть, но мне стало интересно, чего ждешь ты. Возникли какие-то проблемы?
  Какие-то проблемы. Он вел себя так, будто война с мононоке и екаями - это обыденность. Будто им не придется там убивать и, возможно, умирать.
  - Я хотел выбрать что-то из стрелкового оружия, - неуверенно попытался оправдаться самурай, - Чтобы не ограничивать себя ближним боем...
  Он помахал "Ингремом", который держал в руках. Чезаре хмыкнул:
  - С этим ты будешь представлять больше опасности для своих, чем для врагов. Если так хочешь именно стрелять, возьми лучше дробовик и заряди серебром. Хотя я сомневаюсь, что это будет так уж полезно.
  - Ну... тогда я думаю, я обойдусь... - пробормотал Рю.
  - ...если же говорить о дистанционной атаке в целом, - невозмутимо продолжал кардинал, - То у меня есть для тебя небольшой подарок. Я работал над ним две недели.
  Он достал из подсумка на поясе изящный серебряный наруч. На внутренней стороне поверхность покрывали какие-то руны. С наружной же различались символы катаканы, по которым самурай прочитал:
  "Ибо во все времена безоружные пророки гибли, а вооруженные побеждали"
  - Надень на левую руку, - скомандовал куратор, - Как видишь, металл доходит до костяшек. Так что при необходимости это может послужить кастетом, особенно полезным против нечисти, уязвимой к серебру. Но главное не в этом. Сконцентрируй внимание на любой цели и произнести "Fuego".
  - Fuego? - переспросил юноша.
  - Да, - Финелла закивал, - Это не заклинание, если что. Это встроенное кодовое слово-активатор. По нему высвобождается заклинание Огня, заложенное на этапе создания. Заряда хватит на сто применений, затем отдашь на подзарядку мне, Алистеру или Рейко.
  - Это сигмафин? - спросил Рю, недоверчиво глядя на наруч.
  - Талисман, - поправил Чезаре, - Заклинание, заложенное в предмет. Главное преимущество: тебе не требуется никуда им попадать. Заклинание накладывается на предмет, а не место. Соответственно, сместится предмет - сместится и заклинание. Теоретически можно даже сбить сверхзвуковой самолет, хотя на практике силы заклинания на такое не хватит.
  - Это хорошо, - согласился Рю, - Но...
  Он вдруг вспомнил о той проблеме, о которой не решался сказать куратору. Почему-то в этот момент он почти не боялся говорить об этом.
  Почти.
  - Я не уверен, что смогу навести его. Я не уверен, что пойму, где настоящая цель.
  Чезаре поморщился:
  - Если ты о потере зрения, то это не проблема. Наводить заклинание можно по любому чувству. Хоть по запаху, если, конечно, у тебя достаточно острое обаяние. А уж чувство Пустоты должно и вовсе сработать идеально.
  - В том и проблема! - воскликнул зеленоволосый, - Я не понимаю, о чем мне говорит это чувство. Что настоящее, а что нет.
  Краем глаза он заметил, что Венченсо эти слова очень не понравились. Кажется, из всех, чье мнение он знал, она оценивала его потенциал наиболее адекватно.
  - То есть как? - нахмурился кардинал, но ответить Рю не успел.
  - А чего ты ожидал? - осведомилась Рокиа, и не думавшая никуда уходить, - Набираешь идиотов, так и жди, что они будут вести себя как идиоты.
  Финелла стоял к ней спиной, поэтому она не видела, как похолодел его взгляд. А Рю вдруг почувствовал себя так, будто заперт в клетке с хищным зверем. Казалось, сейчас куратор проявит свою самую темную сторону, - и способности Рю отозвались, готовые защищать его...
  ...и других.
  - Я вижу, по-человечески ты не понимаешь, - ледяным голосом сказал кардинал, - Какое из слов в слове "вон" тебе непонятно? Объясняю на пальцах. Средний видишь?
  Названным средним пальцем он ткнул что-то на планшете. И в следующий момент Рокиа четко, механически развернулась к двери. Она пыталась что-то сказать, но он нажал что-то еще, и ее челюсти сжались. Тяжело, будто против своей воли девушка направилась прочь.
  Это было неправильно.
  Это было неправильно.
  Это. Было. Неправильно!
  Как наяву Рю видел другие картины. Пустота, смазанная пулей. Девочка с больверком. После тех событий он убедил себя, что он не смог атаковать ее, а снайпер "Воинов Аматерасу" смог. Но это была ложь.
  Очередная ложь. Он умолял себя и ее остановиться, но Тэнгу-убийца уже вел его клинок. Он убил ее.
  А память уже вела его дальше. Анна Варгас, бешеный киборг. "Я твой противник!". Тогда он действительно хотел защитить студентов; он еще не знал, что они из себя представляют, но видел, что многие из них еще совсем дети. Впоследствии именно из этого случая куратор делал вывод о его сущности защитника, и Рю искренне хотел с ним согласиться...
  Но тогда он бежал. Программа бросила его в бой, но она же и обратила его в бегство. Он хотел остаться, убедиться, что никто не погибнет, - но программа диктовала: бежать! Как сейчас она диктует Рокиа.
  А память уже возвращала главное. То, что он ни в коем случае не хотел вспоминать.
  "Нет, нельзя! Пожалуйста!"
  Но память - самый беспощадный палач... и самый беспощадный лекарь. Лекари подчас бывают беспощаднее палачей. И вновь меч в его руках вонзался в грудь женщины, которую он любил.
  Мелисса Чанг. Его величайшая ошибка. Даже если она и вправду хотела умереть, это не оправдывало его. Он убил ту, кого любил. И этому не было оправдания.
  Воспоминания, воспоминания... Снова и снова он видел то, что побуждала его делать программа. И с каждым воспоминанием проникался отвращением к тому, что только что сделал Финелла. В какой-то момент от круговорота ярких и страшных образов его затошнило. А потом все скрыл один-единственный образ.
  Маска. Маска Фудо Мёо, Небесного Судии.
  
  Когда Рю выхватил катану, Чезаре инстинктивно потянулся к мачете. Но поза, принятая воином, не слишком напоминала боевую стойку.
  "Наказание Небес".
  Некогда опальный кардинал уже видел такой жест. Тогда, в Риме, в исполнении Алоглазого. Но тогда он полностью признавал свою вину. Тогда его действия едва не стоили жизни Марии.
  Сейчас он был уверен, что поступил правильно.
  - Я Пустота, движение и неподвижность. Сострадание и устремлённость. Я непрерывный бессмертный поток. Я - Защитник Закона и Царь Света внутри каждого.
  Рю говорил гулким басом, чего за ним никогда не водилось. Его голос гремел и оглушал.
  - Я - Фудо Мёо.
  - Эффектно, - оценил Чезаре, - Но на поле боя ты все это произнести не успеешь.
  - Ты! - немедленно обратился к нему зеленоволосый, - Ногицунэ! Лис, обманывающий законы человеческие, божественные и даже законы самого Естества. Видишь ли ты зеркало грехов своих в лезвии меча Света?
  "Не-а, не вижу", - хотел было с ленцой ответить лис. Но что-то остановило его. Не в мече, конечно. В блестящих фанатизмом глазах самурая.
  - Всегда, - спокойно ответил он, - Я не льщу себе, Рю. Я сделал много вещей, которыми не горжусь. Но я всегда знал, зачем я это делаю.
  - Это чудовищные вещи, - поправил Фудо Мёо, - Ты подавил чужую волю, превратив человека в свою марионетку. И если ты не осознаешь всю тяжесть вины, правосудие придет за тобой.
  Краем глаза Чезаре заметил, как Мария развернулась и быстрым шагом покинула оружейную. И разумеется, это не прибавило ему терпения к выкрутасам студента.
  - Правосудие, говоришь? - он склонил голову набок, - Нет, ты не правосудие. В некоторых культурах правосудие слепо. В других всевидяще. Но нигде оно не основывается на видении части картины. Нигде оно не встанет на сторону того, кто виновен в геноциде.
  - Я и слеп, и всевидящ, - заговорил в ответ Рю, - И я сужу тебя за твои преступления, ногицунэ.
  - Да нет у тебя таких полномочий, - поморщился кардинал, - Такого даже Хесусу с Еленой не протолкнуть.
  Фудо Мёо, кажется, хотел еще что-то сказать. Но похоже, что эта сцена отнимала у него огромное количество сил. Секунда, и взгляд Рю прояснился. Пару мгновений он недоумевающе хмурился, пытаясь понять, что произошло... А затем хлопнулся в обморок.
  Чезаре сокрушенно покачал головой и вызвал пару дроидов-рабочих.
  - Отнесите его пока в мою лабораторию.
  Он хотел потом обговорить случившееся наедине. Но сейчас у него было стократ более важное дело.
  Марию он нашел в ее каюте в планере. Она сидела на кровати с каким-то листком бумаги в руках, и грустно смотрела в пол.
  - Как Рю? - спросила она, едва Чезаре вошел в каюту.
  - В обмороке, - честно ответил он, - Кажется, его способности стали развиваться. А это дает тяжелую нагрузку на нервную систему.
  - Он нестабилен, - констатировала девушка, - Ненадежен.
  - Это так, - не стал спорить кардинал.
  Паладинка тяжело вздохнула. Зажмурилась, как перед прыжком в воду. И, не поднимая головы, протянула листок ему.
  Это было заявление о переводе в Третий Отряд на майорскую должность.
  Чезаре дернулся, как от удара.
  - Не надо так, - негромко сказал он.
  - "Не надо так" - это о том, как ты поступил с Тайей, - безжалостно констатировала паладинка, - А это - очень даже надо. Рю ненадежен. Он подведет. Кто-то должен проследить за ним.
  - И ты решила, что это сделаешь ты? Нет, Мария. Ты нужна мне здесь.
  - Удина сможет подменить меня, - ответила паладинка, - Она сильнее меня и как боец, и как тактик, и не хуже меня осведомлена о возможностях Первого Отряда.
  - Но Удине я не смогу доверять, как тебе, - возразил шпион.
  А кроме того, не Удину он хотел видеть рядом с собой в путешествии. Но об этом говорить не следовало. И так Мария комплексовала из-за слухов, что должность она получила через постель.
  - Тогда избавься от него. Ты же видишь: на него невозможно рассчитывать.
  - Я сам решаю, что для меня невозможно, - поморщился кардинал, - И вообще, ты понимаешь, что отказавшись от него, мы обречем его на верную смерть? Его роль в "Тампле" - единственная причина, по которой он еще в школе. Стоит ей исчезнуть, и он будет выдан японскому правительству. И повешен.
  Мария тяжело вздохнула:
  - Пусть лучше погибнет один человек, чем сотни.
  - Это мои рассуждения, а не твои, - покачал головой Чезаре, - И я думаю, что здесь есть с чем работать. В конце концов, и я был во многом похож на него. У него есть потенциал, осталось реализовать его.
  - Это слишком большой риск, - мотнула головой она.
  - Это нормальный риск, - возразил шпион, - У меня есть способы его уменьшить. Скажи, неужели ты... совсем в меня не веришь?
  Как он ни старался, в этой фразе прозвучала боль. Что-то неладное творилось. Он не понимал, что может с этим сделать, и чувствовал свою беспомощность.
  Несколько секунд Мария молчала. А потом тихо-тихо произнесла:
  - Я думаю, это все было ошибкой.
  - Что?..
  - Мы с тобой. Я влюбилась в тебя, как дурочка, начитавшаяся романов. Но... Серьезно? Шпион и паладинка?
  Она сложила пальцы пистолетиком и "выстрелила" себе в висок.
  - Понимаешь, мы слишком разные. У нас разные взгляды на жизнь. Для тебя нормально помыкать Тайей, для меня нет. А я... Я устала. Я хочу направить все силы на спасение мира. Я не хочу бороться еще и с тобой.
  Чезаре показалось, что сердце пропустило удар.
  - Мария! Мария... Как ты не понимаешь, что тебе вовсе не нужно со мной бороться? Я тебе не враг. И я сделаю все, чтобы было как лучше для тебя.
  - Вот только понимание этого "лучше" у нас разнится, - ответила она, - Слушай, я ценю твои устремления. Но ты должен понимать...
  - Но я не понимаю, - мотнул головой лис, - Я не понимаю, с чего мы должны приносить свое счастье в жертву спасению мира. Ты ведь была счастлива со мной, разве нет?
  - Перестань, - тихо попросила девушка, - Неважно, была ли счастлива я. Важно, какие перспективы это дает нам... и миру.
  - Миру? - переспросил Чезаре, - А что это даст миру? Разве ты не видишь, насколько ты изменяешь то, как я воздействую на мир? Разве это - не позитивное влияние?
  Паладинка грустно покачала головой.
  - Это все слова. Ты говоришь, что я меняю тебя, но по-прежнему... делаешь то, что делаешь. Я устала. Я не могу справиться с тобой.
  Чезаре подошел и попытался обнять ее, но она отстранилась.
  - Прости, - опустил голову он, - Я знаю, что тебе со мной тяжело. И я пытаюсь стать лучше, - ради тебя. Мне жаль, что я терплю неудачи на этом пути.
  Он чувствовал себя опустошенным. К глазам подступали слезы. Прошло несколько томительно долгих секунд, прежде чем он почувствовал прикосновение.
  - Эй, не ошибается лишь тот, кто ничего не делает, - напомнила Мария, - Пусть у тебя не получается, но ты пытаешься, и это делает тебе честь. В конце концов... Не только мы должны учить студентов, но и сами извлекать уроки из происходящего. Скажи, Че. Чему ты научился?
  Кардинал задумался. Ему не приходило в голову обдумать этот вопрос. Большинство ключевых событий, связанных с его взаимодействием со студентами, он относил к категории неприятных. Порой он подходил опасно близко к срыву. Тогда, на авианосце, даже сорвался, - и до сих пор испытывал жгучий стыд, вспоминая ту позорную сцену. Именно его слабость, он был убежден, и стала причиной того, что Мария стала сомневаться в нем.
  Итак, чему же он научился? Великий Ницше говорил, что все, что нас не убивает, делает нас сильнее. Чезаре был с ним согласен. Он отточил свое умение вертеться, как уж на сковородке. После Панау он научился пользоваться колдовством и придумал немало хитроумных его применений, а также освоил управление дронами. После победы над Джейд он немало времени и сил потратил на освоение лисьих чар.
  Но это все было не то. Не об этом спрашивала Мария. Не о силах, дающих ему преимущество в противостоянии.
  - Что не вести себя как козел бывает тяжелее, чем спасти мир, - печально улыбнулся кардинал, - Но это не повод не пытаться. Нужно продолжать попытки, даже если они оказываются бесплодными, - пока есть причина, чтобы стараться.
  - Ты должен продолжать их, - серьезно ответила девушка, - Хотя бы потому что ты стал важной фигурой для истории нашего мира.
  - Да плевать мне на мир, - поморщился он, - Я и так сделал для него многое. Я ничего ему не должен. Мне не нужен этот мир. Мне нужна только ты.
  Чезаре поднял голову и взял Марию за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.
  - Ты нужна мне, Мария. А я? Я тебе нужен?
  Девушка вжала голову в плечи и что-то тихонько прошептала.
  - Что? - переспросил Чезаре, навострив лисьи уши.
  - Ну... жен.
  - Это замечательно!
  Чезаре прижал ее к себе, и на этот раз она не отстранилась. Он был действительно рад ее ответу. Настолько, что не заметил, что сама она мысленно костерила себя за малодушие и слабоволие.
  - Ну, а если я тебе нужен, и ты мне нужна, то нам нет никакого резона расставаться. Вместе мы сможем все. Нет такой вещи, с которой мы не смогли бы справиться вдвоем, согласна? И уж точно таковой не является Рю.
  - Ну... Наверное, - ответила Мария.
  - Не наверное, а точно.
  Чезаре поцеловал ее, но этот поцелуй продлился недолго.
  - Прости, что иногда причиняю тебе боль, - повинился мужчина, - Я стараюсь избежать этого, честно.
  - Я верю тебе, - вздохнула девушка, - Но думаю, нам стоит завершить все дела. Ни к чему задерживать вылет.
  - Пожалуй, - не сказать чтобы Чезаре был особенно этим доволен. Он чувствовал, что только что налаженная "связь" была еще хрупка и уязвима. Не стоило разделяться сейчас... А он не сомневался, что Мария сочтет это необходимым.
  Так и вышло.
  - Думаю, тебе стоит посетить своих подчиненных одному, - заметила она, - Иначе мы опять начнем мешать друг другу.
  - Мария, если у нас есть проблема, ее стоит решить, а не обходить, - возразил кардинал.
  - Но не сейчас. Сейчас нет времени. Иди к Рю и Рейлисам, а я пока подготовлю свой отряд.
  Неохотно Чезаре согласился. И направился в свою лабораторию. Он рассчитывал попытаться использовать лисий гипноз, чтобы воздействовать на сны своего ученика. Он уже знал, что боевая программа проявляется через сны, и предполагал, что эта связь вполне может быть двухсторонней.
  Однако этому плану не суждено было сбыться. Когда он пришел, Рю уже проснулся и ошалело мотал головой.
  - Добро пожаловать в реальный мир, - поприветствовал воина шпион, - Вижу, твои способности развиваются. Это хорошо... Хоть и не сказать чтобы своевременно.
  Рю посмотрел на него. Было в нем нечто от загнанного зверька.
  - Я не помню ничего после маски Фудо Мёо, - сообщил он.
  - Полагаю, это пройдет, - заверил его Чезаре, - Новая программа не успела прижиться. Если тебе интересно: ты выхватил меч и заступился за Рокиа. По большей части словесно. Затем потерял сознание.
  Самурай перевел взгляд куда-то себе под ноги. На его лице отразилось напряжение: он силился вспомнить хоть что-то. Видимо, вспомнил: он поднял голову, и его глаза удивленно округлились.
  - Ты... ёкай?
  - Я предпочитаю термин "ками", - заметил кицунэ, - Хотя в синто одно сплошь и рядом сочетается с другим.
  Рю отвернулся.
  - Как Тайя? - сменил тему он.
  - А что ей сделается, - пожал плечами кардинал, - Я рад, что тебе пришлось по вкусу амплуа защитника, но объект защиты ты выбрал крайне неудачно.
  Зеленоволосый покачал головой.
  - Кем бы она ни была, нельзя подчинять человеческую волю. Это чудовищно. Независимо от причин. Само по себе.
  - Ни один поступок не может оцениваться сам по себе, независимо от причин, - убежденно возразил Чезаре, - Именно в этом изъян твоей маски Небесного Судии. Простой пример. Ты никогда не задумывался, почему в большинстве культур изнасилование оценивается как куда более чудовищный и отвратительный поступок, чем убийство? И это притом, что люди, которым удается оправиться после изнасилования, встречаются, а после убийства оправился разве что Иисус, и то не факт?
  Рю молчал. Кажется, ни о чем таком он никогда не задумывался.
  - Потому что причина все-таки важна, - ответил кардинал, - И если оценивать действие в целом, то убийство может совершать и солдат, защищающий свою Родину, и палач, казнящий преступника, и сотрудник спецслужб, предотвращающий теракт... Да что там, даже лечение болезни во многих случаях оказывается массовым убийством, пусть и существ чуждого биологического вида. Вот почему невозможно счесть убийство чудовищным независимо от мотивов. Изнасилование - дело иное. У него всего два мотива. Власть и похоть. Ни тот, ни другой не назовешь сколько-нибудь оправдывающим его.
  - Странно слышать такое от вас, Финелла-сенсей, - кажется, юноша стал слегка восстанавливать самоконтроль: он вспомнил про фирменную японскую вежливость, - Ведь вы сами столь отчаянно стремитесь к власти... И совершаете ради нее поступки, которыми, по собственным словам, не гордитесь.
  Чезаре недоверчиво воззрился на ученика:
  - Ты не понял? - искренне удивился он, - Ты действительно так ничего и не понял? Я никогда не ставил власть своей целью. Власть для меня - всего лишь средство.
  - Средство - для чего? - нахмурился юноша.
  - Чтобы защищать этот мир... И делать его лучше. Да, Рю, главное, чего ты не учел в своем мнении обо мне: все, что я делаю, я делаю ради других. Оглянись вокруг. Ты видел, что бывает с людьми, если дать им свободу. Мало кто может грамотно распорядиться ею. В большинстве своем люди используют свою свободу во вред друг другу. Именно поэтому во все времена им нужны были такие, как я. Лишив их свободы, я не дам им уничтожить самих себя. А вот для защиты от внешней угрозы... Тут уж моих умений будет недостаточно. Поэтому я создал "Тампль". Чтобы одолеть нечисть мне потребовались такие, как ты.
  Зеленоволосый опустил голову.
  - Я не знаю. Я... не справлюсь. Они были правы. Все правы. Тайя, Мария... Мелисса. Я - провалившийся опыт.
  - Девушка тебе нужна, Рю, - хмыкнул кардинал.
  - Э-э-э... Что?
  Рю уставился на него в явной уверенности, что над ним издеваются.
  - Всех нас иногда одолевают сомнения, - философски заметил Чезаре, - Сомнения в том, что мы чего-то стоим. Что после очередного удара мы сможем подняться. Только полный идиот никогда о таком не думает. И вот, когда мужчина погружает в самокопания, главное, что нужно ему, чтобы встать и сражаться, - это женщина, которая в него верит. Лежать и ныть, когда она смотрит на тебя с надеждой... как минимум некрасиво.
  - А убить ее, потому что не удержал в узде боевую программу? - не сдержался воин.
  - Тоже хорошего мало, - легко согласился шпион, - Но твоя боевая программа - часть тебя. И так или иначе, но ты научишься держать ее в узде. Это неизбежно, ведь твои способности развиваются. И в любом случае, в эту ночь у тебя будет достаточно мишеней, чтобы не кидаться на своих.
  - По-вашему, я должен искать девушку во время войны? - недоверчиво вопросил Рю.
  - А что ее искать? - Чезаре ехидно улыбнулся и резко сменил тему, - Ты полетишь на втором планере. Твоей напарницей будет Елена фон Рейлис.
  На лице Рю снова появилось "загнанное" выражение.
  - Жанин рассказала вам о результатах тестирования?
  Кицунэ развел руками:
  - Честно, я не интересовался. Но чтобы предугадать это, не нужно высоких технологий. Нужно всего лишь немного логики.
  Рю уставился куда-то мимо него и ничего не сказал. Поняв, что теряет контакт, Чезаре поспешил сменить тему:
  - На тему отсутствия опыта руководства можешь не беспокоиться: я это предусмотрел. Высшие офицеры твоего отряда очень самостоятельны. Ты вполне можешь быть символом, пока организационной частью занимаются другие. Все, что тебе потребуется, это показывать хорошие результаты на поле боя.
  - Я не уверен в том, что вижу, - неожиданно, кажется, для себя самого сказал Рю.
  - Что?
  Чезаре совершенно искренне не испытывал враждебности, переспрашивая это. И хотел, чтобы это прозвучало дружелюбно. Но Рю все равно испугался.
  - Когда я впадаю в боевой транс... Раньше я терял при этом зрение. Но Кеншу-сенсей поставила мне имплант, который должен позволять мне использовать обычное зрение и видение Пустоты одновременно. И теперь... Оно иногда глючит. И я никогда не уверен, правда ли я вижу то, что вижу.
  Прозвучало несколько путанно, но шпион кивнул.
  - Что ж ты раньше не сказал? Если бы Рейко узнала это хотя бы за несколько дней, может, смогла бы что-то сделать.
  - Я... испугался, - признался юноша, - Я подумал, что если я снова покажу свое несовершенство, меня выкинут отсюда. И разлучат с Аки.
  Кардинал несколько раз покачал головой.
  - Запомни, Рю. Запомни и заруби себе на носу. Кто останется среди моих людей, а кто уйдет, решаю я и только я. И Я, - это слово он произнес "с большой буквы", - никогда не бросаю своих людей в беде. Никогда. Запомнил?
  - Да, Финелла-сенсей, - ответил зеленоволосый, - Так что мне делать?
  Шпион задумчиво прошелся по лаборатории.
  - Разобраться в твоей программе мы уже не успеем, - сказал он наконец, - Так что пока сделаем костыль. Дай-ка мне свой шлем.
  Шлем Рю был одним из немногих элементов его доспеха, не носивших следы традиционного образа японского самурая. Это был германский топфхелм. Сделано это было, чтобы обеспечить "клетку Фарадея" вокруг головы. И таким образом защитить магически измененную нервную систему амагуса от ЭМИ-излучения. А кроме того, там был весь стандартный функционал визора. Чезаре рассчитывал, что пригодится ему в основном средство связи. Но сейчас ему нужен был и сонар и средства дополненной реальности.
  - Готово, - сказал он, поколдовав с настройками, - Надень и включи функцию "подтверждения".
  Рю послушно надел шлем и застыл, осознавая изменившуюся обстановку.
  - Все объекты с синей окантовкой - это то, существование чего подтверждено сонаром. Таким образом ты всегда сможешь отличить реальность от галлюцинации. Бонусом: ты еще и с легкостью сможешь распознавать иллюзии.
  - Спасибо, Финелла-сенсей, - слегка ошарашенно сказал зеленоволосый.
  - Не за что, - ответил Чезаре, после чего достал из-за пояса калибур, - А теперь проверим, как это работает в сочетании с видением Пустоты.
  После нескольких минут тестов шпион остался удовлетворен результатом. Рю, кажется, тоже, хотя по его вечно скорбному взгляду сложно было судить с уверенностью. В любом случае, времени продолжать поднимать ему боевой дух не было. У Чезаре была еще пара подчиненных, с которыми требовалось встретиться.
  
  Елену он обнаружил в местной часовенке. Часовенка эта была совсем небольшой: и религиозностью большинство ЗШНовцев не отличалось, и среди тех, кто отличался, были приверженцы самых разнообразных течений. Но это и не был тот шедевр унификации, который обычно устраивался в аэропортах: здесь был вполне узнаваемый интерьер католического храма и бронзовая фигура распятого Спасителя на стене.
  Именно перед ней сейчас молилась королева. Как странно: будучи кардиналом, Чезаре, тем не менее, никогда не задумывался о том, что вся семья фон Рейлис - верующие католики. Никак не обращала на это внимания и Елена: никоим образом она не подсвечивала тот факт, что убийца ее брата был священником.
  - Да, герр Финелла, я скоро буду, - с легким оттенком раздражения сказала Елена, не оборачиваясь, - Вовсе ни к чему было приходить, чтобы поторопить меня.
  С этими словами она поднялась с колен. Бело-синий геномскиновый комбинезон подчеркивал все достоинства фигуры, - а они были несомненными. Два пистолета по бокам, - Пустота и Бездна, больверки колоссальной мощи, - дополнительно подчеркивали изящную, безупречную линию бедер. Лицо же девушки после молитвы казалось более безмятежным, чем обычно, - и потому еще более красивым.
  В общем, если бы Чезаре встретил ее до того, как влюбиться в Марию, непременно бы попробовал приударить. И даже тот факт, что она жаждала мести за убийство своего брата, лишь добавил бы ситуации остроты...
  - Я пришел не поэтому, - ответил кардинал, - Подойдите.
  Королева нахмурилась и опасливо подошла.
  - Я беру на себя немалый риск, делая это, виконтесса. Не подведите меня.
  Чезаре протянул руку, и ошейник со взрывчаткой, разомкнувшись, упал в его ладонь. Взрыва не последовало: шпион заранее отключил датчики. Виконтесса помотала головой, разминая шею, и хмуро заметила:
  - Значит, вы до сих пор мне не доверяете.
  Шпион развел руками:
  - Доверие - непозволительная роскошь для человека моей профессии. Для вашей, кстати, тоже.
  Елена печально покачала головой:
  - Такой позиции я не принимаю и не приму никогда. Невозможно полагаться на того, кому не доверяешь... И кто не доверяет тебе.
  - В "сорока восьми законах власти" сказано: В самом деле, вам следует больше опасаться друзей, нежели врагов. И вам, как королеве, стоит учитывать это. Дурные советы позволяет себе лишь тот, кто пользуется вашим доверием. Именно их вам стоит опасаться больше всего. Запомните это как небольшой урок. Потому что такие уроки пишутся кровью, и вовсе ни к чему писать их заново.
  Елена хмуро заглянула в глаза кицунэ и отвернулась.
  - Увидимся у планеров, герр Финелла.
  И она ушла. Чезаре остался один. Один в пустой часовне, под безразличным взглядом бронзового изваяния. Наверное, нужно было уходить. Нужно было еще встретиться с Воландом и снять ошейник с него. Но почему-то он медлил. Снова и снова взгляд его устремлялся к распятию.
  "Надо помолиться" - мелькнула неуместная мысль. Неуместная прежде всего потому что Чезаре, несмотря на церковный сан, был атеистом.
  Говорят, что в окопе атеистов нет. Говорят, что человек, постоянно рискующий жизнью, не может обойтись без отчаянной веры в то, что там, за последней чертой, его ждет лучшая жизнь. Чезаре рисковал своей жизнью. Часто. С самого детства. С тех пор, как он выжил при землетрясении, лежа в куче трупов. И он все еще был атеистом. Собственная смерть не пугала его настолько, чтобы увести в размышления о высоких материях.
  Однако Весна и Панауанский инцидент изменили его. И сейчас он чувствовал, что только перед Богом он может раскрыть свои страхи. В конце концов, для того они и так не секрет, а выговориться нужно было, - о вещах, которых он не раскроет никому из людей.
  Поэтому Чезаре не стал вспоминать "Pater" и прочие установленные молитвы. Он сразу перешел к тому, чтобы говорить, "как сердце глаголет".
  - Извини, что нахамил Тебе тогда, в Панау, - негромко обратился он к распятию, - Я был не в себе, сам понимаешь.
  Спаситель молчал. Бронзовый лик был все так же безразличен. Чезаре вздохнул:
  - Как странно, я не знаю, с чего начать... Хотя молился не раз и не два. Но тогда я лишь произносил заученные слова. Разумом и сердцем я не обращался к Тебе... практически никогда.
  Он чуть усмехнулся:
  - Зачем я говорю это? Наверное, я тупею. Ведь это не то, о чем я хочу сказать. Но как говорить правильно, я не знаю. Кажется, я снова пытаюсь усидеть не на своем месте... Как, в общем-то, и все время, с тех самых пор как я принял ответственность за этих детей.
  Чезаре замолчал. Разговор не клеился. И не потому, что собеседник не отвечал: в конце концов, если Бог обращается к тебе, то это уже шизофрения. Слова казались пустыми. Бесполезными. Каким-то седьмым чувством он понимал, что говорит не то и не так. Наконец, он снова заговорил:
  - Ты ведь тоже чувствуешь это, не так ли? Конечно, чувствуешь. Они не чувствуют и верят в то, что это просто очередная игра. Но Ты чувствуешь. Старые звери всегда чувствуют приближение беды.
  Повинуясь внезапному наитию, он сбросил личину, представ в истинном облике - показав не только японские черты, но и лисьи.
  - А Ты очень старый зверь. В этом ведь и состоит весь секрет, разве не так? Нет никакого всеведения и не было никогда. Всего лишь миллиарды лет жизненного опыта. Всего лишь наблюдение за человечеством с тех времен, когда это была всего лишь горсточка амбициозных обезьян.
  Священник перевел дух и с некоторым запозданием преклонил колено.
  - Миллиарды лет. Люди часто жалуются, что Ты безразличен к ним. И они правы. Но я понимаю Тебя. Миллиарды лет существования мира. Сто тридцать две тысячи лет существования человечества. Десятки тысяч поколений. Если волноваться о каждом из людей, любить каждого из них... То это рехнуться можно. Быть может, Ты это и сделал. А может быть, спрятался за безразличием - величайшей броней, когда-либо изобретенной человечеством. Надежнее любого геномскина.
  Чезаре опустил голову. Он не привык смотреть на кого-то снизу вверх. Но на Бога по-другому смотреть нельзя.
  - Возможно, и о нас Ты не вспомнишь. Возможно, Ты не будешь горевать о нас. Пройдут годы, века, и никто, даже Ты, не вспомнишь, какими мы были. О чем мы мечтали. Чего мы боялись. Кого любили и кого ненавидели. Все это померкнет в Твоей памяти. Все, кроме одного.
  Он поднялся на ноги. Незачем было преклонять колени. В своей последней исповеди он рассказывал о своей жизни. А там, несмотря ни на что, было больше вещей, которыми он мог гордиться.
  - Нас было двое. Я и Мария. Двое героев? Двое злодеев? Или же ангел и демон? Неважно. Это не имеет значения. Нас было двое. Двое против всех. Против кого "всех"? Это тоже неважно. Важно, что мы - мы двое - защищали то, что Ты сотворил. Защищали отчаянно, не жалея ради этого собственной жизни и собственной души.
  Лик уже не казался безразличным. Он оставался неподвижным, но Чезаре был уверен, что где-то Там, далеко, Бог слышит его.
  - Я не прошу о признании заслуг. Я привык обходиться без него; для моей профессии это нормально. Я не прошу о помощи. Если бы Ты собирался вмешиваться напрямую, Тебе не понадобились бы мы. Я сделаю то, что задумал, - и то, чего Ты от меня хочешь. Я прошу Тебя лишь об одном.
  Голос кардинала смягчился. Лицо по-прежнему выражало решимость, но в желтых глазах блеснули слезы.
  - Береги её. Береги её, потому что она заслуживает жизни и счастья куда больше, чем я. Потому что она верит в Тебя. Потому что она - хороший человек, которым никогда не быть мне. Я знаю, что очень скоро моя душа будет взвешена на Твоих весах. Если Ты хочешь судить меня за мои грехи, что ж, я не против. И не ропща, приму любое Твое решение. Но Мария, она ни в чем не виновата. Она не виновата в том, что жестокость меняющегося мира проехалась по ней, как колеса трактора по цветку. Защити её. Пожалуйста. Пусть она будет жить. Пусть её сердце излечит свои раны. Пусть она встретит человека, который даст ей все то... чего не смог дать ей я. Мне будет больно видеть кого-то другого в этой роли, но куда больше я не хочу, чтобы моя смерть подкосила её. Пожалуйста, Господь. Думаю, я сделал для Твоего творения не так уж мало... Чтобы надеяться всего на одну небольшую просьбу.
  В часовенке воцарилось молчание. Чезаре выговорился и сейчас чувствовал пустоту. Бронзовый лик оставался неподвижным. Был ли какой-то толк от всего, что только что произошло? Чезаре не знал этого. Он вытер слезы и осенил себя крестным знамением. Нужно закончить молитву, как подобает.
  - In nomine Patri, et Filii, et Spiritus Sancti. Amen.
  Почему-то ему казалось, что святые на иконах смеются над тем, как отъявленный грешник пытается договориться с Богом. Он знал, что его молитва была сильно ниже среднего.
  Но молиться лучше он не мог. Скверный из него был священник.
  
  Воланд на снятие ошейника отреагировал... Ровным счетом никак. Если Елена постоянно мучилась тем, что в ней видели преступницу, то он давно превратил свой ошейник в какой-то бунтарский символ.
  - А, нужно будет подзагореть, чтобы полоска не видна была, - только и сказал виконт, одетый в стиле фильмов про мушкетеров, - Пойдем?
  - Пойдем, - согласился Чезаре.
  Эта встреча состоялась прямо в коридоре. Идти отсюда до выхода было около десяти минут напрямик и около двадцати - если хочешь прийти к месту назначения в тот же момент.
  И именно поэтому кардинал мгновенно почувствовал неладное, когда всего через пять минут, открыв дверь, почувствовал дуновение зимнего ветра.
  Вместо следующего участка коридора за дверью обнаружился заснеженный холм посреди леса. Дверь как будто превратилась в портал: не было на этом холме корпуса ЗШН. Зато была хрупкая человеческая фигурка.
  Как Чезаре ни присматривался, он не мог понять, какого оно пола. Восточного вида лицо без каких-либо примет возраста с равным успехом могло принадлежать и женщине, и мужчине. Прямые белоснежные волосы струились до самой земли. Белым было и пышное кимоно, скрадывающее фигуру и украшенное изумрудом. В руках фигура сжимала серебряный серп.
  - Ну что же вы? Выходите! - с улыбкой произнесла фигура, и Чезаре понял, что не хочет знать, что будет, если он выйдет.
  Он начал закрывать дверь, и фигура, нахмурившись, начала меняться. Мгновение - и на месте андрогинного человека в кимоно стояла белая лисица с девятью хвостами. С невероятной, почти неуловимой взглядом скоростью она бросилась в закрывающуюся дверь.
  Чезаре среагировать не успел. Зато успел Воланд. Мгновенно метнувшись вперед, он встретил кицунэ ударом кулака, и та с обиженным тявканьем отлетела назад. Дверь закрылась.
  - Пойдем в обход, - сказал кардинал, запрашивая карту местности.
  Но доступа к сети не было. А мгновением позже исчезли и стены.
  Они стояли на холме, а перед ними стояла ухмылявшаяся кицунэ. Никакой двери в окрестностях не было, - вообще ничего не было, кроме холма и заснеженного леса.
  Мгновение стороны смотрели друг на друга. А затем одновременно перешли в атаку. Лисица взмахнула всеми девятью хвостами, поднимая мощный, сбивающий с ног ураган. В тот же момент Чезаре выхватил лазер и сделал один выстрел. Запахло паленой шерстью, но когда ураган рассеялся, на холме не было ни девятихвостой, ни ее тела.
  - Мда, - заметил Воланд, оглядываясь, - А вы всегда стреляете в потенциальный источник информации?
  Ответа не было. Они застряли здесь навсегда.
  
  Глава 13
  
  Чем больше проходило времени, тем сильнее Кристиан начинал нервничать. Предполагаемое время вылета прошло уже десять минут назад, что было совершенно не похоже на всегда пунктуального и все рассчитывающего профессора Финеллу. Что-то было не так, нюх опытного вора говорил об этом совершенно однозначно. Но вот что именно? И самое главное, что он может с этим поделать?
  Наверное, стоило поделиться этим с подчиненными. Там были сплошь опытные наемники, куда лучше его привыкшие к тому, что все идет наперекосяк. Ни одна военная операция не идет в точности по плану, - мадам Чанг говорила им это на каждом уроке физкультуры, пока была еще жива. Так что они должны лучше знать, как на это реагировать...
  Но с другой стороны, не посеет ли он тем самым сомнений в эффективности командования? С такими вещами следовало быть поосторожнее. Не стоило бы подтачивать боевой дух армии в преддверие войны...
  Поэтому телекинетик направился к единственной из своих людей, кому доверял безоговорочно. Увы, она уже не доверяла ему.
  - Чего тебе? - совсем не дружелюбно спросила майор Хинода, она же личный адъютант командующего Восьмого отряда, она же просто Юна. Юна, Юночка...
  - Юна, как ты думаешь, что происходит? - спросил Кристиан, - Почему мы тянем?
  На ее тон он лишь поморщился. Что ж, он это заслужил.
  - Не знаю, - быстро ответила девушка.
  - Просто я не понимаю... как нам следует вести себя в этой ситуации, - развел руками Крис, - А я вроде как их командир. Мне положено показывать им пример.
  Юна явно хотела что-то сказать, но ее прервал приятный женский голос из динамиков:
  - Объявление личному составу "Тампля". Генерал Чезаре Финелла и полковник Воланд фон Рейлис заняты особым заданием, которое займет у них неопределенное время. Мы выдвигаемся без них. До того, как они к нам присоединятся, командование принимает на себя полковник Мария Венченсо, командир Первого отряда. Кроме того, полковник Рю Есикава отстранен от должности, его место займет майор Ларс Далтон. Пятиминутная готовность.
  - Они не присоединятся.
  - Что?.. - переспросил было Крис, но Юна уже отошла от него.
  Наверное, надо было начать грузиться в планер. Но вместо этого он направился на поиски Венченсо. Нужно было хоть как-то разобраться, что происходит.
  Голос профессора Венченсо Крис услышал, едва ступив на борт первого "Фрейда". Доносился он из конференц-зала. Мария говорила на повышенных тонах, а ее собеседник - напротив, тихо и спокойно.
  Неслышно подкравшись к двери, бывший вор стал бессовестно подслушивать.
  - Это неважно! - услышал он резкий возглас, и ему как наяву представилась Мария, с большим трудом удерживающаяся от того, чтобы в волнении расхаживать по комнате.
  - Выполняйте приказ, майор!
  - Сожалею, полковник, - голос ее собеседника, напротив, был спокойным и лишенным эмоций, за вычетом разве что еле уловимой иронии, - Но вы не имеете полномочий отдавать мне приказы.
  - Я вторая в иерархии "Тампля" после Чезаре! - возмутилась девушка.
  - Да, это так, - голос был по-прежнему бесстрастен, - Тем не менее, у меня нет инструкции подчиняться вам. Генерал Финелла не передавал вам своих полномочий; и у меня нет стопроцентной уверенности в том, что он мертв.
  "Мертв?" - удивился Крис. Это что ж за "особое задание" такое? Или... Это задание просто выдумали, чтобы прикрыть его смерть и не допустить паники?
  - Тогда что вы собираетесь делать? - Крис никогда не был знатоком душ человеческих, но даже он почувствовал, что Мария не желает обсуждать шансы на выживание ее возлюбленного.
  - Ждать, - лаконично ответил ее собеседник, - Ждать событий, позволяющих сделать вывод о необходимости тех или иных действий. Любое иное решение со стороны Нулевого отряда будет классифицироваться как измена.
  - Измена... - Мария повторила это негромко, но почему-то Крис подумал, что лучше бы она кричала, - Или предательство?
  - Или так.
  На несколько секунд воцарилось молчание. Слышно было, как жужжат какие-то механизмы за стенкой. Казалось, еще немного, и можно будет различить голоса людей снаружи планера.
  - Вон отсюда, - сказала, наконец, девушка.
  Кристиан едва успел отойти в сторонку, когда дверь распахнулась, и из конференц-зала ровным шагом вышел рыжебородый мужчина в геномскиновом плаще.
  - Вернер, вас это тоже касается, - Мария явно не могла видеть его оттуда, но откуда-то знала о его присутствии, - Отправляйтесь в свой планер и готовьтесь к вылету. И никому ни слова о том, что вы тут услышали. Слышите? Никому!
  Почему-то Кристиан подумал, что лучше ей не возражать. Был ли это воровской нюх, опыт общения с женщинами или просто инстинкт самосохранения? Он не знал.
  - Слушаюсь, мадам, - ответил студент и направился прочь.
  
  Мария с трудом дождалась, когда все оставят ее одну. Прочь, прочь... Да что ж вы тормознутые такие...
  Лишь в тот момент, когда перестала слышать голос калибура на поясе Кристиана, она наконец дала волю чувствам. Никто из них не должен был видеть ее плачущей.
  Чезаре она бы открылась. Он бы поддержал ее. Выслушал. Успокоил. Он много раз говорил, что плакать нормально. Но сейчас его не было рядом. И именно это было причиной ее слез.
  - Ты ведь понял бы меня, правда? Ты ведь поступил бы так же на моем месте?
  Тишина была ей ответом. Как же ей не хватало сейчас его логики, его холодного ума. Она пыталась поступить по велению рассудка. А рассудок говорит, что начало войны не откладывается из-за одного человека. Будь он хоть трижды главнокомандующий, он просто один человек. Поэтому если его нет на месте, она должна взять на себя его обязанности. И повести его армию в бой вместо него.
  - Ты ведь понял бы меня?
  Нет ответа.
  Что, если она ошибалась? Среди тех немногих, кто знал о его исчезновении, распространена была идея, что он мертв. Но что, если он умирал как раз в этот момент? Что, если он звал ее в последние минуты своей жизни, а она не могла прийти? Мысль об этом ужасала.
  - Господи, воля не моя, но Твоя... Прошу Тебя, Господи, как не просила никогда и ни о чем... Пусть он вернется.
  Она должна была попросить о победе в войне с нечистью. Должна была. Много людей всегда важнее, чем один, как бы дорог он ни был лично ей. Именно поэтому она отдала приказ начинать подготовку к вылету вместо того, чтобы искать пропавших Чезаре и Воланда...
  Но сейчас она не смогла. Молясь, она раскрывала свое сердце, а в сердце у нее сейчас был лишь один страх.
  Что где-то там ее любимый умирает.
  - Прошу Тебя, Господи, пусть он будет жив. Пусть вернется чудовищем, если такова его природа. Пусть убивает, обманывает, порабощает. Пусть назовет себя моим господином, если потребуется, но только пусть будет жив.
  Она ведь знала. Знала, и уже давно. Все его попытки уберечь ее от сомнений, вызванных знанием о психологии сигмафинов, были бессмысленны с самого начала.
  Невозможно скрыть от сигмафина, что значит быть сигмафином. Так же, как кот, выросший в доме людей, будет сознавать, что он кот. И Мария прекрасно знала, что заклеймив ее душу, Робин обрек ее на вечное рабство. На тот чудовищный сорт рабства, когда раб не только не желает свободы, но и в принципе не может обходиться без хозяина. Сперва это злило ее. Затем она смирилась, - что не мешало ей раздражаться каждый раз, как Чезаре, сам того не осознавая, напоминал ей о своем статусе.
  Теперь же смирение сменилось чем-то иным. Она не хотела того холода, в который готова была погрузиться ее душа, - холода, который она уже чувствовала, когда хотела казнить Анну. Но что еще более важно, она не хотела никакого иного хозяина.
  - Слышишь ли Ты меня и знаешь ли во всеведении Своем. Никто не заменит его для меня. Не заменит в моей жизни. В моей душе. В моем сердце, если может быть сердце у наушников.
  В этом и был ответ. Ответ на вопрос, от которого Чезаре пытался ее уберечь. Любила она его или просто испытывала естественную для сигмафина потребность в хозяине? Сейчас, когда его не было, она была свободна. Но в принципе, ничто не мешало ей вручить власть над собой той же Рейко, или Соне, или Тадеушу, или Актис... Кое-кто из них справился бы с этой ролью гораздо лучше, чем Чезаре.
  Но она не хотела этого. Было нечто, в чем его не сможет заменить никто из них. Каждый из них мог быть хозяином сигмафина-коммуникатора, но никто из них не мог быть возлюбленным Марии Венченсо.
  - Прошу тебя, Господи, если есть в Тебе хоть капля милосердия... Прояви ее к трем несчастным душам. Не разделяй то, что уже не мыслит себя разделенным.
  Тишина была ей ответом.
  
  "Говорят, что в преддверие смерти вся жизнь пролетает перед глазами. Так ли это? Должно ли это быть так? Я не знаю. Я умираю не так, как остальные люди. И жил я тоже по-другому. Или скорее так: я практически не жил, как живут люди.
  Истина в том, что для меня практически с самого начала одно было неотделимо от другого. Вся жизнь была лишь преддверием смерти. Наверное, предки-самураи гордились бы таким подходом. Любой более адекватный человек - лишь покрутил бы пальцем у виска.
  Моя история описала круг и вернулась в ту точку, откуда началась. В груду мертвых тел на месте страшного землетрясения. К мертвой тени среди мертвецов, убедившей себя и окружающих, что она живая.
  Но это неправда. Это, как и вся последующая моя жизнь, было ложью. Ложью, в которую я сам поверил. Очень непрофессионально.
  Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю это. Я вижу, где я обманывал себя. С первого же дня, как остался один, я говорил себе, что хочу лишь выжить. Что именно упрямая жажда жизни даст мне силы, столь необходимые восьмилетнему ребенку, чтобы выжить на улицах в окружении воров и бандитов.
  Но это была ложь. Я был уже мертв к тому моменту, как впервые протянул руки к чужому кошельку. И все, чего я хотел, это чтобы мир поверил, что я живой. Мир безразличен к слабым, - я же хотел, чтобы он меня увидел. Увидел и запомнил.
  Мир - это не отдельное существо. Это люди. И именно от них я хотел признания. Признания своего существования. Сперва миром для меня была моя страна. Затем моим миром стала ты. Но оба мира объединяло то, что я стремился сделать для них все. Не готов был сделать все, а стремился к этому. Для себя же я хотел лишь одного. Быть нужным.
  И ты, Мария, дала мне самое драгоценное, что может мужчина получить от женщины. Осознание того, что в него верят. Что он может быть чем-то большим, чем он есть. Мертвый нуждается в этом в особенности.
  Я хотел лишь оправдать эту веру. И поэтому я стремился стать тем мужчиной, которого ты заслуживаешь. Самым сильным, самым умным, самым заботливым. Идеальным.
  Но это было ошибкой. Любое совершенство - ложь. Идеал недостижим. И каждый раз, когда мне не удавалось достичь той планки, что я для себя установил, настойчивая мысль, что я недостоин тебя, грызла мою душу. Когда я проигрывал, когда ошибался, когда проявлял свои недостатки, - каждый раз я чувствовал себя жуликом. Особенно гнусным жуликом, обманывающим близкого человека. Забирающим гораздо больше, чем дает взамен.
  Но то, что произошло дальше, было еще хуже. Я стал стремиться достичь этого идеала. Стремился с той же решимостью, как и ко всему, чего я добивался в жизни. И так же не обращая внимания на жертвы. Я не обращал внимания, как с каждым "необходимым шагом" отдаляюсь от тебя. Я не обращал внимания, что ты плачешь над каждым, кто становился жертвой моего стремления к идеалу. Я не обращал внимания, что причиняю тебе боль.
  Прости меня, Мария. Прости, что я понял все слишком поздно. Прости, что лишь сейчас, в прозрении смерти, я в полной мере осознал, что я натворил и как я своими ногами втоптал в грязь наше с тобой счастье. Прости и за то, что я уже никогда и ничего не смогу исправить.
  Прости и, пожалуйста, живи. Я знаю, что ты будешь плакать. Когда-то я спрашивал об этом в шутку, но сейчас мысль о слезах на твоем лице разрывает мое сердце. Я знаю, что ты будешь плакать, но со временем научись улыбаться вновь. Воспитай Лилит, - в чем я, вечно занятый чем-то другим, принимал прискорбно мало участия. И... может быть, вспоминай обо мне иногда. Потом, когда боль утихнет, будешь ли ты вспоминать со светлой грустью, что был в твоей жизни человек по имени Чезаре Финелла?
  Человек, который тебя любил.
  Но который, увы, был слишком неумел в этом. Который мог просчитать стратегию или интригу, но отчаянно лажал в обычных человеческих отношениях. И который в конечном счете проиграл по всем статьям. Потерпел полный крах... Впрочем, этого ты обо мне точно не вспомнишь. О мертвых сохраняют лишь хорошие воспоминания. И я надеюсь, что обо мне их у тебя все-таки достаточно.
  Прощай, Мария. У меня будет к тебе еще одна просьба. Одна. Последняя. Смерть не бывает красивой. Каждый человек в глубине души все-таки боится ее отвратительного лика. Даже я. Хреновый из меня, наверное, вышел бы самурай: я никак не могу отрешиться от сожалений, и сожаления рождают страх. А я не хочу, чтобы ты запомнила меня как труса. И поэтому сейчас, пока я еще помню, что был идеальным для тебя... Отведи глаза.
  Дай мне умереть."
  
  Всю дорогу до Рима Тадеуш нервничал.
  Причин для этого у него хватало. Во-первых, он беспокоился за Соню. Хотя разумом поляк понимал, что ей угрожает стократ меньшая опасность, чем ему самому, его не отпускала мысль о том, что он отпустил девушку одну в окружение чертей и демонов.
  Во-вторых, он не был уверен в собственных навыках. Хотя Рю неплохо подтянул его во владении клинком, оба прекрасно понимали, что этому искусству нужно учиться долгие годы. Сейчас он полагался в ближнем бою в основном на силу и живучесть оборотня. Но сила решает в основном в боях между непрофессионалами. Против какого-нибудь вампира или ракшаса шансов у него не было.
  Отчасти, впрочем, это компенсировалось сигмафинами. Тадеуш был единственным, в чьем отряде наравне с наемниками сражались древолюди, созданные синтаем Флоры, и волки, призванные браслетом Джейка. Так что, возможно, навыки индивидуального боя тут не главное...
  Третьей вещью, беспокоившей его, была непонятная история с "заданием" Финеллы и отставкой Рю. Пан Финелла не исчез бы так внезапно, если бы только речь не шла о Марии. Но Мария - вот она. Избавляется от его протеже, едва он скрылся из виду. Странно это. Подозрительно. Уж не умер ли грозный священник, и не пытаются ли это скрыть, чтобы не подрывать боевой дух войска? Тадеуш представил себе, что было бы, если бы Соня умерла, и он должен был скрывать это перед ее демонами, и содрогнулся. Да уж, такого и врагу не пожелаешь. Если Мария выдерживает что-то подобное, то она обладает просто железной волей.
  В-четвертых... Да война на пороге, Господи! Тадеуш никогда не воевал, и естественно, он нервничал.
  Зал Совета, в котором собрались командиры отрядов накануне прилета в Рим, был, на его ретроградный взгляд, довольно странным. Прежде всего потому что... его было семь штук. Вместо того, чтобы возиться со стыковкой планеров, тамплиеры оборудовали его высокотехнологичным голографическим оборудованием. Получалось нечто среднее между скайп-конференцией и спецэффектами к "Звездным войнам".
  Поэтому сейчас "вживую" Тадеуш видел только Анну, доспехи крестоносца на которой смахивали вызывали ассоциации с рок-фестивалем, а оружием почему-то служили две зубастые цепи. Прочих - исключительно в виде полупрозрачных "призраков". Но даже в таком режиме неприметный вояка, занявший место Рю, казался... чуждым. Чуждым и неуместным.
  - Господа, - начала заседание Мария, - Мы прибываем к первой из ключевых точек. Это сражение во многом определит ход дальнейшей войны, так что давайте выложимся по полной. Хоть мы и прибыли сюда... Не в полном составе, но давайте не подведем его... его.
  На слове "его" ее голос чуть дрогнул, и она посмотрела на пустое место рядом с собой. Каким-то шестым чувством Тадеуш понял, что она хотела сказать в первый момент.
  Его память.
  - Итак, Рейко, расскажи, что сообщила Заза.
  Бакэнэко выступила вперед. В отличие от остальных, она не слишком походила на крестоносца. Одета она была... в костюм Женщины-кошки. Правда, все же белый. Из оружия у нее были винтовка, катана и хлыст; кроме того, Тадеуш знал, что при необходимости она способна выпустить когти не хуже, чем у него.
  - По сведениям "Всевидящего Ока", противник наступает с двух направлений. С юга, через Ponte Galeria, и с востока, от Borghesiana. Церковники по большей части укрепились в Castel Sant"Angelo; вне Ватикана действуют лишь немногочисленные мобильные отряды. И то, они занимаются не столько сражением, сколько эвакуацией мирных жителей, которым вечное итальянское раздолбайство не дало эвакуироваться заранее. Итальянская армия едва держится на восточном направлении и уверенно справляется на южном. Тем не менее, если восточные отряды будут окончательно разбиты, южные зажмут в клещи, и тогда им не поздоровится.
  - Состав противника? - коротко спросила Мария.
  - По-видимому, в основном иудеохристианские демоны и нежить.
  Под тяжелым взглядом паладинки ученая развела руками:
  - Точнее сказать невозможно. Ими руководит одна из Ведьм Смертных Грехов.
  - Что это значит? - не поняла девушка.
  - Семеро высших командующих Йоля. Все - бывшие люди. Обладают такой силой, что на них невозможно долго смотреть через Всевидящее Око: они наводят магический ужас, и Заза приходит в себя, лишь отключив наблюдение. В данном случае армией руководит ведьма Гордыни. Связанный день недели: суббота, цвет: красный, и вообще, - Рейко невесело усмехнулась, - Она рыжая.
  Мария проигнорировала намек. По центру появилась голографическая карта Рима с отметками примерного местонахождения армий.
  - Значит, так. Ведьму я беру на себя. Наша главная задача - не дать армиям нечисти соединиться. Тадеуш, Анна: вы окажете необходимую поддержку южной армии. Елена, ты потребуешься мне, чтобы удержать под контролем мосты через Тибр в районе Piazza Navona. Рей, Акечи, Ларс: на вас придется главный удар. Встретьте восточную армию нечисти. Я вступлю в бой следом за вами; к тому моменту мне нужно знать расположение вражеского командира. Алистер, Рейко, вам предстоит дальний фланговый обход; я хочу, чтобы в районе Torre Maura нечисть оказалась зажата в клещи. Алистер, ты действуешь с юга, Рейко, ты с севера. Акеми, Кристиан... обеспечьте нам господство в воздухе. Вопросы?
  - Я предпочла бы оставаться в резерве, - сказала Рейко, - Да и вообще, отсутствие резерва очень смущает. Но - ОК.
  - Ларс - ненадежное звено, - заметила Анна, - Его поставили командовать в последний момент. Лучше мне поменяться с ним местами.
  Тадеуш не мог не заметить, что она была какой-то уж очень непривычно серьезной. Неужто у нее кончился кокаин?
  - Я справлюсь, - заверил Ларс.
  - Ларс - военный с опытом побольше, чем у многих из присутствующих, - ответила Мария, - Я не сомневаюсь в нем.
  Анна нахмурилась, но спорить не стала.
  - Как распределяются участки между авиацией? - негромко осведомился Крис.
  - Возьми на себя юг. Акеми опытнее, она лучше справится с основным направлением.
  - Хорошо.
  Вопросов больше не было. И откуда-то Тадеуш знал, что Мария безмерно этому рада.
  
  Пока что все шло как по маслу. Авиация противника, - несколько мощных, тяжеловесных красных демонов, кидавшихся огненными шарами, - под атаками маленьких, но юрких мотолетов дрогнула и отступила, да и вихрь розовых лепестков, призванных Акеми, изрядно подточил их боевой дух. Затем пришел черед десанта. Благодаря постоянно возобновляемым рядам дендроидов Тадеуша на южном направлении тамплиеры практически не несли потерь. Впрочем, и без того армия зомби скорее пугала своей численностью, чем представляла реальную угрозу: неповоротливые и способные сражаться только в ближнем бою, мертвецы сотнями падали под пулями автоматических винтовок.
  Неплохо шли дела и на восточном направлении. Хотя здесь Йоль кинул в бой более опасные отряды: вампиров, демонов, упырей; но удар боевых мехов обеспечил силам Тампля решающий перевес. Нечисть была отброшена назад, и под прикрытием тамплиеров итальянские войска собрались и перегруппировались.
  Пока что все шло хорошо... Но бой еще только начинался. Ведьма еще даже не вступила в бой.
  Стоя на гравиплатформе и ожидая момента своего вступления в бой, Мария поймала себя на том, что нетерпеливо притоптывает ножкой. Какое-то время она пыталась бороться с этим детским жестом, но в итоге сдалась. Пусть его. Главное не плакать. Не думать о том, правильно ли она поступила. Как бы то ни было, сейчас глупо пытаться что-то изменить. Не плакать. Не плакать!
  Она была почти рада, когда несколько мехов оказались зажаты на узких итальянских улочках и в упор расстреляны чем-то вроде красных молний, а отряд Ларса дрогнул и потерял строй. Не то чтобы она желала зла кому-то из этих людей. Но ожидание было невыносимым, и ей хотелось делать хоть что-то. Время настало.
  Первый отряд, ее гвардейцы, вступил в бой, и в этот момент никто не принял бы их за обычных людей. Преимущества сигма-зомби и усовершенствованного мышечного волокна, объединяясь, позволяли им двигаться с невероятной скоростью и рубить третьего противника прежде, чем первый сообразит, что уже мертв. Некоторые из вампиров и демонов могли им более-менее противостоять, но таких было меньшинство. Среди упырей же не было и этого.
  Атаковали гвардейцы разреженным строем, чтобы не мешать друг другу. Но снова отбросив противника назад, они немедленно сомкнули ряды, выставив щиты на манер римской "черепахи". Вообще, плотные построения ушли в прошлое с изобретением пулеметов. Но даже найдись у вампиров пулемет, поразить из него бессмертного сигма-зомби, облаченного в геномскиновые доспехи и прикрывающего непробиваемым щитом самое дорогое (сигма-ядро, а вы что подумали?), не представлялось возможным. Ряды гвардии стали своеобразной живой стеной, перегораживавшей улицу, и нечисть разбивалась об них, как волны об скалу. Какие-то проблемы им мог создать обход с флангов, - но именно на этот случай Мария отдала приказы Алистеру и Рейко.
  - Фус-ро-да! - выкрикнула Удина по правую руку от нее, и крик этот направленной звуковой волной отшвырнул прочь здоровенного изверга, сбившего, как кегли, трех упырей.
  - Ты переиграла в Скайрим, - покачала головой Мария, рубя огненным мечом ловко увернувшегося вампира.
  В обычной ситуации ее, и саму не чуждую "мордобойных фраз", повеселила бы такая отсылка. Но сейчас никакое "вдохновение битвы" к ней не шло. Она сражалась механически, как робот. Скорее бы уже враги кончились, что ли... Или, напротив, пусть подольше не кончаются?
  В этот момент слева от нее еще один изверг своей массой сбил вниз щит одного из гвардейцев и замахнулся для сокрушительного удара сверху. Мария немедленно отключила огненное лезвие своего меча, - и полумгновением позже включила его снова, с одновременным нанесением колющего удара в живот извергу. Восстановивший равновесие гвардеец тут же довершил дело.
  Следующим ее противником стал инкуб, очертаниям немного похожий на Чезаре. Его Мария зарубила с особым остервенением.
  Все это время Мария толком не видела, что происходит у других отрядов, и потому в первый момент чуть растерялась, когда Акеми сообщила по внутренней связи:
  - Вижу ведьму! Впереди тебя, на десять часов!
  По команде Марии Первый отряд чуть продвинулся вперед, выходя на относительно открытое пространство, и вот тогда-то и она увидела ведьму.
  Была это высокая, статная рыжеволосая женщина с капризно поджатыми алыми губками. Одета она была в длинное вечернее платье из темно-красного бархата и аккуратные туфельки на босу ногу. Нехарактерный для Италии мороз ее, кажется, не смущал вообще.
  Восседала ведьма Гордыни на летающей метле, - боком, как в дамском седле. Руками она не держалась, да и заняты они были: в правой она сжимала меч из чистого золота, в левой - хлыст, менявший длину под ее нужды. Сопровождала ее огромная стая мелких крылатых чертей, следующая четким боевым порядком.
  Навстречу им ударил новый вихрь розовых лепестков. Но несколько десятков чертей, сбитых им, оказались лишь каплей в море. Демоны самоубийственно бросились в атаку, поддерживаемые молниями и пламенем, разбрасываемыми ведьмой. В ответ мотолеты пошли на взлет, чтобы иметь возможность в полной мере воспользоваться святой водой, - но демоны принялись весьма грамотно обходить их с разных сторон. Кто-то пытался стрелять по ведьме, но она с легкостью уклонялась от пуль и остального.
  - Кристиан, на помощь к Акеми! - скомандовала Мария по внутренней связи.
  Сама же она перешла к главной части своего плана. Выйдя вперед, чтобы ее было хорошо видно, она поймала взгляд ведьмы, показала ей неприличный жест и отсалютовала мечом.
  Вызов. Ведьма Гордыни не могла проигнорировать его. Как не могла и просто закидать дерзкую паладинку магией с воздуха. Гордыня командует сразиться с тем, кто бросает вызов, лицом к лицу.
  Пока что план работал. Заложив вираж, ведьма снизилась до высоты пары метров. Мария встала в боевую стойку... Но противница покачала головой.
  - Здесь нас с тобой будет плохо видно.
  Итальянка почувствовала, как хлыст захватывает ее за талию и подбрасывает в воздух. Уже в полете она поняла, чего добивалась ведьма. Ареной поединка должна была стать крыша достаточно высокого здания. Не самого высокого на этой улице и уж точно не сопоставимого с токийскими небоскребами, но выше, пожалуй, так и не закинешь.
  Перекатившись, Мария вслепую махнула мечом, - и по крику боли поняла, что попала. Ведьма трясла обожженной рукой, но при этом не выпускала из нее меч.
  - Хочешь по-плохому? Ну что ж...
  Рука ведьмы начала стремительно регенерировать. А тем временем с другой руки сорвался сноп огненных шаров. Паладинке нечем было отразить их, но скорости реакции вполне хватило, чтобы пропустив их над собой, проскочить вперед. Используя инерцию движения, она попыталась нанести новый удар, но на этот раз противница была к этому готова. Меч ударился об меч, и несмотря на чисто энергетическую природу калибура, это столкновение остановило его, как будто он был сделан из металла.
  - Наивно, - высказалась ведьма, и порыв ветра отшвырнул Марию назад, сбивая с ног. Паладинка перекатилась, разрывая дистанцию, но противница была уже рядом.
  Маленькая ножка в изящной туфельке с нечеловеческой силой ударила в живот итальянке. Чисто инстинктивно та сгруппировалась, но удар все равно отшвырнул ее метра на два. Не успела она перевести дух, как что-то обрушилось ей на спину. Хрустнули ребра.
  - До чего же нелепая попытка. Ты действительно считала, что сможешь тягаться со мной?
  Свистнул хлыст, разрывая геномскин на ее бедрах, и Мария не удержалась от крика боли. Она почувствовала холод, как будто в рану от кнута налили жидкого азота. Еще два удара, а затем ведьме, видимо, надоело.
  - Какое наивное, наивное высокомерие.
  Еще один пинок. На этот раз сгруппироваться было легче.
  - Что двигало тобой, маленькая паладинка? Забота о благе других людей? Стремление спасти кого-то, защитить? Или все-таки тщеславие? Желание показать, что ты не хуже, чем Финелла, Кеншу, Кобаяши... даже Файрус? Второе, конечно. Тех людей, которых ты якобы хочешь спасти, ты даже не знаешь. Твоя забота о них - не более чем самообман. Тебе плевать на них. Ты видела лишь себя, а гордыня - это МОЯ территория!
  - Собралась убивать - убивай, а не болтай! - воскликнула Мария, все это время тихо вытаскивавшая пистолет.
  Но вместо ожидаемой молнии Громовержец лишь тихо клацнул бутафорским курком. Оружие не работало. Ведьма снова засмеялась.
  - И снова гордыня. Ты так увлеклась своим образом героини дешевого боевика, что не поняла главного. Ты развивала свои способности из гордыни. А гордыня - это, как я уже сказала, моя территория. А значит, я могу обратить их против тебя.
  Новый удар выбил оружие из рук девушки. После чего она почувствовала, как ее хватают за волосы и приподнимают над землей.
  - Смотри. Взгляни, к чему привело твое высокомерие.
  Ведьма повернула ее на запад, - туда, где Кристиана и Акеми теснили огромные стаи крылатых демонов. Затем начала медленно, наслаждаясь каждым моментом, поворачивать ее по кругу, - и с каждой новой картиной Мария все сильнее приходила в отчаяние.
  Вот из тумана соткались несколько отрядов вампиров, отсекая Тадеушу и Кирии дорогу к остальным. Несомненно, они справятся, но это потребует времени, за которое нуждающихся в помощи соратников просто перебьют. А помочь им те не могли, сами занятые борьбой за выживание.
  Другая точно так же возникшая из тумана группа двинулась к отряду Елены. Это было еще хуже: отряд, преимущественно состоявший из снайперов, был рассеян и едва ли готов встретить противника в ближнем бою.
  Отряд Рейко наткнулся на демонов и сорвал соединение. Отряд Алистера подошел, как положено, но одного его было недостаточно, и сейчас на восточном направлении тамплиеров теснили все сильнее. Ларса снесло взрывом, и его отряд к настоящему моменту был выбит почти на треть. Мехи Рей разрушались один за другим, и с большим запозданием Мария поняла, что оборона на городских улицах лишает их главного преимущества - подвижности. Акечи в меру возможностей прикрывала подругу, но ее возможности тоже были не безграничны, и ее отряд тоже нес потери. На этом фоне у гвардейцев дела шли не так уж плохо, - но и они вынуждены были уйти в глухую оборону.
  Помочь ей было некому.
  - Вот так вот, - сказала ведьма, отбрасывая паладинку прочь от себя, - А теперь... Если хочешь умереть быстро, лижи мне ноги!
  Она действительно протянула к поверженной противнице ногу в изящной туфле. Но та лишь чуть перевернулась, чтобы перед смертью смотреть на небо. Она надеялась, что это даст ей сил не кричать и не просить пощады.
  Но что это? Легкое колебание воздуха, незаметное для непривычного человека. Да она и сама бы не заметила его, если бы была занята чем-то еще. Как не замечали его демоны.
  Неужели?..
  - Извини, милочка, но лизать что-то моя девушка будет только мне, - сообщил низкий и сильный мужской голос.
  Да. Это был он. Колыхание воздуха соткалось в однокрылую фигуру в черном геномскине. Чезаре казался изменившимся, будто с их прошлой встречи прошло не несколько часов, а лет пять, а то и десять. Впрочем, судить об этом было сложно, ведь его облик был изменен.
  В уродливой, уходящей в "зловещую долину" боевой форме опальный кардинал сам казался похожим на демона. Но для Марии он был ее ангелом-хранителем. В этом был весь он. Свет и Тьма, Добро и Зло переплеталось в нем столь же причудливо, как языческая магия и христианская мистика.
  И именно таким, - героическим чудовищем и чудовищным героем, - Мария его и полюбила.
  - А, - ухмыльнулась ведьма, - Живой. Кто бы мог подумать... Впрочем, хорошо. Люблю упрямые игрушки... Взять его!
  Не меньше полусотни демонов отделилось от общей стаи и устремилось к однокрылой фигуре итальянца. Мария крикнула, чтобы предупредить его, чтобы бросил ее и бежал, но он, кажется, остался не впечатлен.
  - Unlimited Cross Works, мать вашу!
  Под его крылом в воздухе повисла пара десятков металлических крестов на длинных цепях. Каждый из них светился мягким желтоватым светом. Демон-лис дал секунду полюбоваться своим творением, а затем по его сигналу кресты устремились в гущу летающих тварей.
  Эффект был потрясающим. Черти избегали прикасаться к крестам и прятали глаза, будто мягкий свет нестерпимо их резал. Они шарахались назад и в стороны, ломая строй, сталкиваясь между собой и падая вниз. У тех, кому увернуться не удавалось, Мария замечала серьезные ожоги.
  - Идиоты! - кричала ведьма, - Это всего лишь обман! Простая иллюзия!
  Никаких результатов ее крик не давал. Ее крылатая свита впала в панику, и паника эта распространялась. Чезаре многообещающе улыбнулся противнице, и вторая порция крестов дождем обрушилась на вампиров и демонов, атаковавших технику Рей.
  - Звенья один - сто, обеспечить прикрытие на восточном направлении, - услышала Мария по внутренней связи, - Звенья сто один - сто шестьдесят, закрыть центр и обеспечить возможность соединения. Звенья сто шестьдесят один - двести, поддержать Кристиана и Акеми.
  Она знала, что благодаря телепатическому модулю Чезаре может позволить себе быть многословным даже в приказах. Но все равно, это требовало распределения внимания, а ведьма Гордыни была не тем противником, с которым можно было себе это позволить.
  - Это иллюзия, и я это докажу! - воскликнула она, прикрывая глаза и вздымая руки.
  Картина радикально изменилась. Кресты превратились в нечто вроде призраков: прозрачные летающие фигуры со следами чудовищных пыток. Оглашая округу дикими, полными боли и отчаяния криками, они устремились к иллюзионисту.
  Реакция мужчины была довольно неожиданной. Вместо того, чтобы пытаться увернуться или вернуть контроль над собственной магией, он устремился им навстречу. Мария услышала звук удара и звон металла, но за мельтешащими духами не могла рассмотреть, что произошло.
  А затем духи рассеялись. Ведьма была сбита с ног; похоже, что Чезаре попросту врезался в нее своим немалым весом. А в ее груди сбоку, в районе легкого, зияла обширная рана от огненного клинка. Мария могла представить, насколько это больно, но сквозь искажающую лицо противницы гримасу проступила презрительная усмешка. Рана начала медленно затягиваться...
  И в этот момент Чезаре снова удивил ее. Из его плеч выросли четыре призрачных щупальца, крепко ухватив ведьму. Одно связало ее руки, другое начало душить за горло, третье ковырялось в ране, четвертое полезло куда-то под подол. Регенерация остановилась. На лице ведьмы отразились удивление и испуг; ее кожа начала бледнеть и как-то стягиваться.
  Это продолжалось секунд пять, после чего ведьме удалось отогнать щупальца вспышкой пламени. Они шарахнулись прочь, но не исчезли и явно готовы были атаковать снова. На их концах Мария заметила нечто напоминавшее змеиные пасти, и с их зубов стекала кровь, столь же призрачная, как они сами.
  - Мы еще поквитаемся, - дрожащим от ярости голосом произнесла ведьма, после чего вспрыгнула на метлу и с места взяла километров триста. На северо-восток, где ее некому было перехватить.
  Чезаре покачал головой.
  - Не думаю.
  А по внутренней связи Мария услышала еще и продолжение:
  - Звенья двести один - двести пятьдесят, открыть огонь.
  Технология стелс-брони, с помощью которой агенты Нулевого отряда скрывались от обнаружения, продолжала действовать, - но толку от нее больше не было, поскольку расположение агентов легко было определить по пулеметному огню. На крышах по "коридору" на северо-восток.
  - Рей, возьми весь свой отряд и следуй на север по маркерам.
  Все двести пятьдесят пулеметов были нацелены на одну и ту же фигуру на метле. И даже если три тысячи выстрелов проходили мимо, учитывая скорость и размер цели, оставалась еще тысяча, наносившая новые и новые раны. Пока что ведьма успевала регенерировать, но...
  Ее метла таким свойством не обладала.
  Ведьма Гордыни упала на асфальт с высоты пятого этажа. Что-то она себе несомненно сломала, хотя с такого расстояния даже с режимом увеличения Мария не могла различить, что.
  - Продолжать вести огонь до полного уничтожения цели. Рей, атакуй лидера. Огонь из всех орудий. Затем отходи в сторону, давая возможность атаковать следующим рядам.
  Вражеский полководец так и не успела отрегенерировать достаточно, чтобы подняться на ноги, когда к ней подступили первые мехи, сумевшие выйти из боя на восточном рубеже благодаря панике среди нечисти от вида дождя из крестов. И если святая вода годилась лишь против попытавшихся встать на ее защиту демонов, то пулеметы и лазеры ранили ее, не давая ответить. А особо эффективны оказались шрапнельные пушки. В общем-то, уже после прямого попадания залпа первых рядов... едва ли там было чему регенерировать. Но на всякий случай первые ряды уступили место вторым, а те третьим.
  Одна из Семи была окончательно уничтожена.
  - А теперь, если вы уже справились с разочарованием по поводу моего выживания, - продолжил Чезаре по внутренней связи, - Слушайте команду. Восточному направлению отступить. Нулевой отряд вас прикроет. Первый отряд, вы замыкающие. Соединение с южным направлением у Торре-Аржентина. Далее отступайте за Тибр. Рейко, сейчас к тебе на помощь придет Воланд. Вместе двигайтесь параллельным курсом, не пытайтесь прорваться на сближение до того, как основные силы доберутся до площади. Алистер, вы с остальными. Третьему отряду предписано явиться к командиру, метка указана. Рей, также двигайся параллельным курсом. Не выходи на площадь, займи позицию с севера. На Via Prenestlina крупный вражеский отряд, обойдите их по Via Collatina. Засаду возле Базилики Святого Джованни можете просто смести. Дальнейшие инструкции получите по прибытии. Выполнять! Да, и Заза, отведи камеры от Piazza Navona. Нашим зрителям не стоит на такое смотреть...
  Как тамплиеры выполняли его приказы, Мария уже не видела. Едва он начал их отдавать, как она почувствовала резкую слабость. Будто некая необходимость держаться вдруг пропала. Она почувствовала, что все будет хорошо, а затем в ее глазах потемнело. Сильные руки бережно подхватили ее и подняли в небо, - и она знала, чьи это руки.
  Последним, что она заметила, прежде чем потерять сознание, была красивая картина того, как замученные души, созванные ведьмой Гордыни, превращаются в яркие звезды, от которых в ночном Риме было светло, как днем...
  
  Всю дорогу Рю недоумевал, почему куратор сказал ему не светить выданный для операции в Риме "временный" отряд. Теперь он знал ответ.
  Это были демоны.
  На вид этого было по ним не скажешь. Просто люди... Мужчины - сплошь высокие и атлетически сложенные, женщины - худощавые и с выдающимися "достоинствами". Приятные и даже красивые лица. Явных демонических атрибутов видно не было. Но вот когда они вступили в бой...
  Одни просто рвали врагов когтями. Другие пользовались оружием, но даже в обычных фехтовальных движениях улавливалось что-то зловещее. Некоторые и вовсе использовали хвост как третью руку, в которой можно удерживать еще одно оружие; чаще всего пистолет. Тут и там мелькали рога и крылья, - самурай мог поклясться, что до вступления в бой их не было.
  Демоны сражались с демонами. Наверное, в качестве Тэнгу-убийцы Рю смотрелся бы во главе их гораздо уместнее. Но почему-то это не казалось неправильным. Фудо Мёо молчал. Потому что цель оправдывает средства? Или... Потому что Рю наконец-то делал то, что сам считал правильным?
  Да, его никто не заставлял идти в этот бой. Вернувшийся куратор сказал, что получив отставку, Рю имеет право отказаться от участия в войне. Но он там нужен. И только ему решать, пойти за ним или нет.
  И тогда же хитрый лис задал один, главный вопрос.
  "А чего ты сам хочешь?"
  Это был правильный вопрос. Всю свою жизнь Рю делал то, что от него требовали другие. Сперва "Воины Аматерасу". Затем - ЗШН. Чего хотел он сам, он не задумывался.
  Не знал он этого и сейчас. Но пытаясь найти ответ на этот вопрос, он понял другое. Чего он НЕ хочет.
  А не хотел он быть трусливым ничтожеством, отсиживающимся в тылу, пока другие, - в том числе и Елена, и Рей, и Акеми, и Акечи, и зловредная Рейко, и даже Ноэль, - сражаются и умирают вместо него. Он хотел сделать что-то... достойное. Что-то, чем он сможет гордиться.
  И вот, Рю во главе группы демонов, призванных колдунами из Нулевого отряда, присоединился к Чезаре и Воланду, отправившимся на помощь тамплиерам, попавшим в ловушку в Риме. Там они разделились. Чезаре, разумеется, отправился на помощь своей Марии. Воланд должен был спасти от уничтожения перехваченный демонами северный отряд. А Рю отправили к Piazza Navona.
  Вообще, его демоны были не сказать чтобы такими уж непревзойденными бойцами. В общем-то, "Љ 2" и "Љ 4" они значительно уступали. Видимо, это было требованием человекоподобия. Но эффект неожиданности делал свое дело. Тем более, что в тылу противника находились в основном хлипкие метатели огненных шаров и прочей магической пакости, которые в ближнем бою были совершенно беспомощны.
  Атаковали демоны организованно, но почти сразу сражение превратилось в хаос. Тут и там между нечистью и "своей" нечистью возникали отдельные поединки. Некоторые (особо самоуверенные) доходили до того, что домогались своих противников прямо в процессе боя. Инкубы и суккубы, что с них взять...
  Рю все это не волновало. У него была четкая цель. Он шел на прорыв, сметая ряды упырей волнами энергии из меча.
  Подбежав к отмеченному зданию, он обнаружил, что на крыше идет бой. Бросив пистолеты, Елена отбивалась саблей сразу от трех наступавших на нее вампиров. Сражалась она прекрасно; в первый раз японец задумался, что она не только непревзойденный стрелок, но и в фехтовальный клуб ходит не для галочки. Однако в отличие от стрельбы, фехтовальное искусство у нее было... обычным, и против трех противников, превосходящих ее и силой, и скоростью, она могла лишь защищаться.
  Рю перевел взгляд на стену здания, и видение Пустоты показало ему "лестницу". Точнее - серию выступов, прыгая по которым, можно было сравнительно безопасно подняться наверх. Вообще-то, именно что "сравнительно": видение Пустоты не давало вероятностей, и амагус чувствовал, что полной безопасности не дает даже этот путь, но...
  Ксо! Он решил перестать трястись за свою жизнь, и собирался следовать этому решению до конца. Оттолкнувшись от земли, японец прыгнул на какой-то выступ, а оттуда на балкон.
  Он поднялся вверх как раз вовремя: очередной вампир улучил удобный момент, и его шпага пронзила запястье немки чуть выше гарды. Второй готов был уже следующим ударом снести ей голову, но... к собственному удивлению, Рю бросился в зону заполненного пространства, подставляя клинок под клинок.
  - Быстро! Мне за спину! - гаркнул он, круговым движением отражая удары.
  Елену второй раз упрашивать не пришлось. Отступив за спину неожиданному защитнику, она тут же кинулась левой рукой подбирать брошенный пистолет. Но Рю было не до того. Узоры пустого и заполненного пространства сложились в единую картину. Пропустив шпагу мимо себя, он подставил катану под клинок другого вампира и от третьего защититься не успевал, зато...
  - Fuego!
  Подсознательно Рю все же ожидал чего-то вроде огненного шара. Реальность его представлениям не соответствовала. Готовый нанести смертельный удар вампир просто вспыхнул, весь и разом. Кажется, от боли и жара он обезумел. Выронив меч, он стал беспорядочно метаться по крыше... пока не сгорел.
  Рю было не до этого. Дав оружию противника скользнуть по лезвию катаны, он сделал оборот вокруг себя, вкладывая инерцию движения в мощный рубящий удар. Вампир подставил меч... и тот, приняв волну энергии, с тихим звоном переломился.
  Теперь у юноши оставался всего один противник. Из троицы вампиров тот, что с рапирой, оказался самым ловким и быстрым. Его серии выпадов чувство Пустоты воспринимало, как цельные удары. Парировать эти атаки не имело никакого смысла: это лишь передало бы ему инициативу.
  Пока что Рю уклонялся и отпрыгивал. Чувство Пустоты подсказывало ему, куда будут нанесены новые удары, и только это позволяло ему не попадаться, как бы противник ни изощрялся с направлением. И все же, в честном поединке на мечах победа остается за более сильным, более быстрым или более искусным. Всем этим был вампир.
  И вот тогда-то настало время одного из трюков "Грозного Небесного Ками".
  - In Nomine Domine!
  Огрызок молитвы не причинил вампиру реального вреда, но заставил отшатнуться. Чего, в общем-то, и добивался Рю: он хотел лишь воспользоваться преимуществами своего меча.
  Широким взмахом клинка самурай выпустил волну энергии, и на этот раз противник не успел увернуться. Вампир потерял равновесие - всего на пару секунд.
  На целых пару секунд.
  Рю перешел в наступление, обрушивая на нечисть настоящий град ударов. Где-то на третьем шпага переломилась. Четвертый снес вампиру голову.
  По-детски довольная улыбка появилась на губах юноши. Это была его победа. Его НАСТОЯЩАЯ победа, добытая своими силами и ради цели, которую он считал правильной. С выражением гордости на лице воин обернулся к Елене... и увидел смотрящее на него дуло больверка.
  - Что...
  Грянул выстрел. Зеленая структура заполненного пространства смешалась с фиолетовым свечением трассирующего снаряда, выпущенного Еленой... и пролетевшего над самым ухом зеленоволосого.
  - Громко!
  Тряся головой, оглушенный Рю посмотрел, во что же стреляла девушка. И увидел дымящиеся ноги в старинной обуви. Пару секунд он тупо разглядывал их, а потом сообразил, что это были ноги вампира, которого он обезоружил, но не убил. Похоже, тот решил, что с эффектом неожиданности сможет управиться и когтями и клыками.
  И похоже, что он был прав.
  - Один - один, - ухмыльнулась аристократка.
  - Ты могла меня убить! - возмутился Рю.
  - Я амагус-стрелок, - ухмылка начала сходить с лица девушки, - Я бы не промахнулась, даже если бы стреляла с ноги. Или думаете, я просто так ношу сразу два пистолета, хотя обычный человек целиться в две мишени сразу неспособен в принципе?
  К счастью, отвечать на этот вопрос зеленоволосому не пришлось. В этот момент пришли указания от Финеллы-сенсея, и Рю понял, что пора переходить к следующему этапу сражения.
  Выполнив свою задачу, сопровождавшие его демоны развеялись, будто их и не было. Им на смену пришли солдаты из его отряда; они потеряли не меньше пары сотен человек, и многие из них были ранены, но тем не менее, они оставались боеспособны. Тем более, что в короткий промежуток перед новой атакой несколько одетых в стелс-броню агентов Финеллы подлечили их какими-то заклинаниями. На полноценное лечение в проекторе времени не было.
  Рю расположился в узкой улочке с севера от площади. Начала атаки он отсюда не видел, да даже, по сути, и не слышал: все обычные звуки сражения заглушал адский грохот сотен пулеметов.
  В теории, однако, он знал, в чем заключается план. В преддверие Йоля зима выдалась невероятно холодной по итальянским меркам. Температура колебалась между минус десятью и минус двадцатью, и Тибр банально замерз. Несомненно, это было на руку войску вампиров, многие из которых не могли пересекать текущую воду, даже в полете.
  Впрочем, это было бы выгодно любому агрессору, независимо от сущности. По льду, конечно, переходить реку менее удобно, чем по мосту, но зато солдатам не придется собираться в кучу. Можно выступить более широким фронтом.
  В свете всего этого любой полководец выстроил бы войска на площади, вместо того, чтобы отводить за мост.
  Но не Финелла.
  Он оставил по эту сторону войска только отряды Рю, Анны и Воланда, - и то не на площади, а на прилегающих улочках. Основные силы расположились за мостом, причем не впритык к реке: отряд Марии, лишившийся командира, располагался в нескольких метрах, а отряд Рей - и вовсе где-то сбоку. Прочие же заняли крыши, откуда обстреливали наступавших. Разве что агентов здесь было достаточно мало. У большинства было другое задание.
  Дождавшись сигнала, Рю скомандовал своим бойцам следовать за ним и бегом направился к площади. И едва он добрался дотуда, как его глазам предстала удивительная картина.
  Войска тамплиеров были скрыты облаком густого пара. Того самого пара, который возникает, когда лед по всей длине реки вдруг пытается воспламениться. А помимо пара, при этом получается... правильно, текущая вода. А точнее, даже текущий кипяток.
  Киборги-колдуны выполнили свою работу на отлично, и на мосту начался хаос.
  Те из вампиров, кто успели ступить на лед, торопились вырваться на твердую землю, отбрасывая тех, кого ни текущая вода, ни жар от кипятка не пробирали. Многие старались выбраться на мост, вызывая давку. Те, кто на лед только собирались ступить, резко меняли направление, двигаясь к мосту и тоже не добавляя порядка.
  Те, кто успел прорваться вперед, оказывались в меньшинстве.
  А тем временем в бой вступил резерв. Рю видел, как Анна танцует с цепями, и какое-то безотчетное подозрение посещало его. Настоящая Анна сражалась совершенно не так.
  Впрочем, так даже лучше.
  В этой волне нечисти уже почти не было простых упырей: сплошь вампиры, демоны и прочие сливки темного общества. Но времени рассматривать каждого у самурая не было, да и не столь это было важно. Настоящая битва - не то же самое, что поединок или схватка малых групп. Тут нет места финтам и парированиям. Просто руби и старайся не дать зарубить себя.
  Неожиданный удар с флангов заставил ряды противников сомкнуться еще сильнее. Тем не менее, они были готовы обороняться... И тут в самом центре возник вихрь розовых лепестков, раскидывая нечисть.
  Акеми вступила в бой. Следом за ней на бреющем пронеслись мотолетчики, заливая ряды противника напалмом и святой водой. Плотность построения сыграла с нечистью злую шутку: уклоняться было решительно некуда, и многие из них, пытаясь сбежать из этого ада, поджигали собственных товарищей. Сквозь пар Рю уловил, что с собравшимися на мосту Кристиан делает то же самое. Он не видел, но знал, что теми, кто по ту сторону моста, занимается Рей.
  Секундой позже перебивший треск пулеметов грохот взрывов подтвердил это: в дело пошла серебряная шрапнель. На боевом духе нечисти можно было ставить столь пугавший ее крест... Который как раз появился в небе, нависая над разбитой армией, как Дамоклов меч.
  Битва была выиграна.
  
  Глава 14
  
  Очнувшись, Мария первым делом почувствовала, что лежит на чем-то мягком, и что у нее ничего не болит. Ни раны, нанесенные кнутом, ни отбитые ребра. Она прислушалась к своему телу, но нет, сердце продолжало биться.
  Только тогда паладинка разлепила глаза. Она лежала в их с Чезаре каюте в планере "Фрейд-1". Ни доспехов, ни даже одежды на ней не было, но кто-то заботливо укрыл ее теплым одеялом.
  Чуть повернув голову, Мария увидела и "кого-то". Чезаре сидел рядом и обеспокоенно смотрел на нее. Он действительно изменился, - сейчас, когда он вернулся в почти человеческий облик, это было особенно заметно. В рыжих волосах появились седые пряди. Изящное лицо стало жестче, серьезнее и как-то старше. Волосы не скрывали лисьи уши... Впрочем, это скорее от волнения. А еще, поскольку он снял плащ, Мария видела, что хвостов у него уже три.
  - Ну как ты? - обеспокоенно спросил кицунэ.
  - Нормально, - выдавила из себя улыбку Мария.
  Она хотела спросить его, чем закончилось сражение, но вместо этого с губ сорвался другой вопрос:
  - Куда ты пропал? Тебя даже "Всевидящее око" не видело.
  - Так получилось, - Чезаре виновато отвел глаза, - Наткнулся на "старшую коллегу", и та устроила мне "оздоровительную порку".
  - Коллегу? Порку? - девушка слегка подвисла.
  - Не буквально, разумеется, - поморщился кардинал, - Одна ками выкрала меня и Воланда и достаточно долго таскала по разным временам и мирам. В основном малоприятным.
  - Насколько долго? - спросила Мария, которую при взгляде на седые пряди в его волосах кольнуло неприятное чувство.
  - Ну... - кицунэ слегка смутился, - Девять лет. Плюс-минус пару месяцев.
  Мария даже не нашлась что ответить. Вот так вот... Как в сказках про фэйри. Вот так захотелось какой-то хвостатой стерве, и вот - для нее прошла пара часов, а для него девять лет. Внезапно ее возлюбленный оказался старше ее почти в два раза.
  - Прости, что оставил тебя без поддержки в такой момент, - повинился лис, - Тебе было очень тяжело?
  Паладинка хотела ответить. Хотела успокоить его и самой сохранить лицо. Но вместо этого она вдруг расплакалась. Она плакала, уткнувшись в плечо мужчины, а он гладил ее по голове и шептал какие-то успокаивающие глупости. И так тепло становилось от этого у нее на сердце... Как будто все ее страхи, сомнения и сожаления куда-то отступили.
  - Я не знала, что делать, - жаловалась она, - Мне казалось, что я знаю, но это было не так. Я хотела поступить правильно. Но правильного выбора просто не было!
  - Поплачь, - посоветовал лис, - Выпусти все, что накопилось. Со мной тебе не требуется быть сильной. Ты ведь доверяешь мне?
  Она доверяла. И это было главным. Кажется, только сейчас он наконец понял, что было главным в их отношениях. Не то, что он делал ради нее. Не то, что он спускался на морское дно или сражался с Неуловимой Джейд. А то, что она могла высказать все, что чувствует, не боясь ни осмеяния, ни того, что это используют против нее.
  - Не бросай меня больше одну, - попросила Мария, когда слезы иссякли, - Пожалуйста.
  - Не брошу, - кивнул Чезаре, - Я постараюсь. А когда мы вместе, нет ничего, с чем мы бы не справились. Разве не так?
  - А та ками? - спросила вдруг девушка, - Она больше не сделает ничего подобного? Ты убил ее?
  К той, кто заставила ее пройти через подобное, она испытывала совершенно не христианскую ненависть.
  - Не убил. Но больше она подобного не сделает. Все то, что она сделала, имело единственной целью - преподать мне жестокий урок. И я его усвоил. Теперь я знаю, в чем заключается мой путь. И надеюсь лишь, что ты его со мной разделишь.
  - Разделю, - кивнула паладинка, - Куда бы ты ни пошел, я уже не оставлю тебя одного.
  - Буду рад твоей компании, - улыбнулся Чезаре, - А помимо философии, она преподала мне также немало практических уроков по части управления своими лисьими силами.
  - Те щупальца, которые ты использовал против ведьмы, - припомнила Мария, - Они ведь мне не привиделись?
  - Да, - кивнул мужчина, - Я замечал их и раньше, но не видел закономерности и... побаивался их. Не в последнюю очередь потому что появлялись они нередко, когда я был с тобой.
  - Но теперь не боишься?..
  - Нет. Я научился управлять ими. Даже если они потянутся к тем, кому я не хочу причинять вреда, мне достаточно выкрутить мощность на минимум, и тогда их прикосновение может быть даже приятным.
  - Так в чем суть? - в янтарных глазах девушки зажегся огонек любопытства.
  - Так визуализируется способность кицунэ к энергетическому вампиризму, - "пояснил" Чезаре, - С их помощью я могу тянуть энергию напрямую из человека, не прибегая к благословениям и не дожидаясь, пока они сработают. Но с одним ограничением: чтобы обмен стал возможным, этот человек должен получать от меня либо сильную боль, либо сильное удовольствие. Поэтому я нанес ведьме не самую опасную рану, а самую болезненную: я знал, что она использует свои силы для регенерации, и постарался "перехватить" их. Впрочем, план Б на случай, если она вырвется, у меня тоже был.
  Мария медленно кивнула.
  - Кажется, понятно... Все, кроме одного. Как вампиризм может быть приятным?
  Чезаре засмеялся:
  - Не сам вампиризм. Тянуть из тебя силы мне было бы очевидно неприятно. Но... сравни вот с чем. Съесть тебя мне точно не хотелось бы. Но разве всегда, когда я прикасаюсь к тебе ртом, я тебя ем?
  - Нет, - хихикнула Мария, - А что, щупальца - это так же приятно?
  С кем-нибудь другим перспектива поучаствовать в тентакль-хентае напугала бы ее. Но ему она доверяла.
  - Ну... есть только один способ это проверить, не так ли? - склонил голову набок Чезаре.
  - Экспериментатор, - фыркнула девушка.
  - Ну, если у тебя сейчас нет тяги к экспериментам, то всегда остаются и проверенные варианты...
  - Чезаре! Что ты делаешь?
  Последнее относилось к тому, что как раз в этот момент Мария почувствовала, как его рука "прокралась" к ней под одеяло.
  - Как что? Подлейшим образом грязно домогаюсь спасенной девушки, разумеется. Но если тебе не нравится, я могу остановиться.
  - Нравится. Продолжай!
  
  Рейко-старшая сидела, забившись в какое-то техническое помещение в дальнем закоулке планера и обхватив колени руками. Она вздрагивала. Вздрагивала от каждого шороха. Сражение давно закончилось, но казалось, что в ее кошмарах оно будет продолжаться вечно. В первый раз она оказалась на настоящем поле боя.
  И чтобы пережить это спокойно, мало было просто уметь стрелять.
  Она надеялась, что здесь ее никто не найдет. Не хватало выставить себя трусихой перед наемниками, и без того воспринимавшими ее со скепсисом. Но так уж сложилось, что человек, которому совершенно, абсолютно плевать на другого, неизбежно найдет повод с ним встретиться.
  - Что, страшно? - без особого сочувствия осведомилась бакэнэко.
  Она уже накинула поверх своего костюма "Женщины-кошки" белый лабораторный халат. А вот уши по-прежнему были явно видны, и несчастная мать по-прежнему впадала в ступор, не зная, как соотнести чудовище из мифов с памятью о своей маленькой дочери.
  - Страшно, - честно подтвердила она, - А тебе? Рейко, неужели тебе не страшно?
  Ученая безразлично пожала плечами.
  - Это мой мир. Ты хотела увидеть его? Увидеть, как я живу без тебя? Что ж смотри. Вот он. Это не первый Апокалипсис, который я предотвращаю. В тот, первый раз, все было не столь масштабно, но в целом, примерно так же.
  - Всему высшему офицерскому составу приготовиться, - раздался из динамиков голос главнокомандующего-итальянца, - Через пятнадцать минут визит в Замок Святого Ангела.
  Кошка чуть поморщилась:
  - Вот помяни мое слово, только оторвался от Марии, и тут же оказалось, что все, что нужно делать, нужно делать срочно... Ладно, я пошла. А ты, кстати, не так уж плохо себя проявила для первого боя. Возможно, из тебя выйдет толк.
  Она повернулась, чтобы уйти. А Рейко-старшая, воодушевленная похвалой, все же озвучила то, что вертелось на языке:
  - Ты так и не ответила на вопрос.
  - Что? - не поняла кошка, - Какой вопрос?
  Или, скорее, сделала вид, что не поняла?
  - Тебе было страшно?
  Кажется, Рейко удержала при себе ответ, рвавшийся первым. А затем вдруг заговорила, и в ее словах было больше эмоций, чем на протяжении всего этого разговора:
  - Да. Мне было страшно. Разумеется, мне было страшно. Только дурак не будет бояться, имея дело с гребаными демонами, ходячими мертвяками, всемогущими ведьмами и той сущностью, что стоит за ними всеми. И тогда, в первый раз, мне тоже было страшно. Но знаешь... Ничто из этого не было самым страшным. Потому что я привыкла бояться. Я боялась скоплений людей. Боялась шумов внешнего мира. Боялась заговорить с человеком. И я работала над собой. Подчиняла себя себе. Перековывала в то, что ты видишь перед собой. Знаешь, Фридрих Ницше говорил, что то, что не убивает нас, делает нас сильнее. И я думаю, что он прав. Я стала такой, как есть, потому что ты бросила меня. Потому что я знала, что могу рассчитывать только на себя. Что больше никто мне не поможет.
  Пока она говорила, на ее глазах выступили слезы. Закончив, кошка раздраженно смахнула их.
  - Ну вот... Нельзя толпе показывать, что ее защитники плачут. Придется тратить время на умывание и макияж... Ничего, подождет, не переломится.
  - Прости.
  И что-то подсказывало, что относится это не только к макияжу.
  
  Не так Чезаре представлял себе их триумф. Хотя за счет сигма-проецирования тамплиерам удалось залечить раны и починить снаряжение, не нужно было быть профессором психологии, чтобы понять, что большинство офицеров замучены, перенервничали и меньше всего хотят выступать перед народом. Тем не менее, амагус-актер постарался обставить свое выступление с подобающей помпой.
  По его приказу пострадавших, спасенных из зоны боевых действий звеньями под командованием Норта, свозили в район Ватикана, где им оказывалась медицинская помощь. Кого-то лечили тем же сигма-проецированием, но помимо того, Чезаре сделал для лечащих заклинаний исключение из правила "не демонстрировать силы возрожденцев на публике". В скором времени о тамплиерах пошла слава святых целителей.
  Главным фактором, однако, была их репутация как воинов и героев. Кадры сражения с нечистью, снятые дронами и камерами визоров, уже распространялись и ЗШН-ньюс, и официальными СМИ. Чезаре только исключил те, где четко видно было, в каком облике он сражался. Не поймут.
  А между тем, офицеры уже вступали в Ватикан. Встречали их Папа Римский и новая "Божья Длань". На лице понтифика застыла маска благочестивой отрешенности, но познания в психологии и лисье чутье говорили об одном и том же: он опасался нежданных спасителей, не понимая, чего от них ожидать. Тем более что судьба двоих его предшественников не внушала оптимизма. В действительности, конечно же, беспокоиться ему было не о чем. Его смерть была запланирована у Чезаре на совсем другую дату.
  Не доходя пары метров до понтифика, демон-лис остановился. Секунду он со сдержанным достоинством встречал его взгляд, а потом одним плавным движением опустился на одно колено и склонил голову:
  - Благословите, падре.
  Пафос в его интонациях был строго дозирован, чтобы не казаться чрезмерным. Он был приправой, а не основным блюдом. Однако непривычная серьезность и смиренность голоса должны были подсказать Папе задуманный сценарий.
  Осенив опального священника знамением и произнеся положенные слова, Папа Римский добавил уже "от себя":
  - Встань, дитя мое.
  Чезаре поднялся на ноги, оказавшись на полторы головы выше невысокого и худого, будто сморщенного старика. Чтобы не портить кадр взглядом сверху вниз, он уставился не на собеседника, а на храм у него за спиной. Если подобрать подходящие ракурсы, сойдет.
  - Ваше Святейшество, - снова заговорил лис, - Я знаю, что мое появление здесь не вполне уместно. Что я более не считаюсь верным сыном Церкви...
  "Несмотря на то, что моя невиновность к этому моменту уже доказана", - не звучало, но подразумевалось.
  - ...и многие из моих братьев по вере совсем не рады были видеть меня здесь.
  А вот это было абсолютной правдой. Едва Чезаре ступил на землю Ватикана, это автоматически означало риск его возвращения в политическую борьбу. И многие из кардиналов Конклава этого всерьез опасались.
  - Однако в нынешнюю ночь нам следует оставить все раздоры и недоразумения. Ибо сказано в послании к Галатам: если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом. В единстве наша сила, разделенные же, мы падем.
  Последняя фраза была уже не из Библии. Зато в тему.
  - Мы считаем, что тот, кто пришел на помощь в трудную минуту, и есть верный сын Церкви, - ответил Папа Римский, - Ибо лишь деяниями своими проверяется человек, и даже закоренелый грешник может, раскаявшись, добиться искупления.
  Ну да, удобная позиция. Если опальный кардинал еще что-нибудь накосячит, всегда можно отпереться, что "он мог добиться искупления, но не добился же", если же его действия будут успешны, то "он верный сын Церкви, вы же слышали". Впрочем, Чезаре это устраивало. Потому что он собирался победить.
  - Благодарю вас, Ваше Святейшество, - поклонился демон-лис, - С вашего высочайшего позволения, я хотел бы обратиться к народу, чтобы поднять боевой дух.
  Понтифик явно растерялся, не зная, что он задумал, но никаких поводов для возражений не нашел.
  Народу к тому моменту и так собралась толпа. Кто-то с самого начала искал спасения на святой земле. Других привели сюда отряды, занимавшиеся эвакуацией пострадавших. Третьи пришли ради медицинской помощи. Четвертые, - таких было больше всего, - просто из любопытства; этих можно было отличить по обязательным телефонам или планшетам в руках. А также, разумеется, агенты Нулевого отряда в штатском, задачей которых было управлять толпой.
  Чезаре оглянулся в поисках подходящего помоста и обнаружил, что ближайшее подходящее место слишком далеко; двигаясь туда, он рискует утратить внимание общественности. Недолго думая, кардинал взмыл в воздух над рядами тамплиеров во главе с Марией и Рей.
  - Синьоры и синьориты, - начал он. Демон-лис говорил не слишком громко, но глубокий, проникновенный голос волшебным образом разносился над Ватиканом. Многочисленные дроны снимали его с выгодных ракурсов и записывали речь, чтобы транслировать в СМИ.
  - Я не буду толковать вам о милосердии Божьем. Думаю, уж где-где, а здесь есть кому рассказать вам об этом и без меня. Я верю, что Он не оставит нас, но полагаю, что сейчас самое время нам облегчить ему работу. Ради этого я собрал этих людей...
  Он широким жестом провел рукой над ближайшей группой тамплиеров и кивнул в сторону целителей, услугами которых уже воспользовались многие из "аудитории".
  - Чтобы вместе бороться с нечистью. И как видите, эти труды уже принесли плоды. Осада Рима отбита, а одна из предводителей нечисти уничтожена. Так будет и с остальными.
  С кем "остальными", он намеренно не уточнил. На все города его армии не хватит. А вот на всех предводителей - может и хватить.
  - Многие из вас, синьоры и синьориты, знают меня лично, - еле заметная улыбка в сторону знакомого женского лица в толпе, - А кто не знает, тот, несомненно, слышал обо мне...
  "Цвейн, пора", - скомандовал он по модулю связи.
  Не было никакого демаскирующего дымка или шипения открывшихся вентилей, когда по его команде агенты Нулевого отряда распылили газ по толпе. Вещество, проходящее под кодовым названием "Розовая няша", - в противовес хатуненской "Красной стерве". Бесцветный, не имеющий запаха шедевр гениальной и безумной Лилии Лумхольц.
  "Стрелу Амура".
  Это не было популярное изобретение Лумхольц. Увы, многие из студентов по-прежнему упрямо воспринимали это как некий особый афродизиак. Увы, как это свойственно современному обществу, они воспринимали любовь как более пафосное определение секса. Рейко, однако, когда однажды услышала такую идею, ехидно ухмыльнулась и спросила: "Ты маму сильно любишь? А папу? А собаку?".
  Неожиданно оказалось, что одним из немногих, кто оценил потенциал этого проекта, стал Чезаре. Может быть, потому что он курировал проект Жанин и как следствие, знал, как связаны между собой любовь и лидерство. А может, потому что как бы шпион ни бравировал своей дурной репутацией, ненависть людей, которым он пытался помочь, все-таки больно ранила его, - и к решению этой проблемы он подходил с обычным своим тщанием, рассматривая все, даже самые безумные варианты.
  От идеи использовать газ на студентах он, подумав, отказался. Слишком заметно, и если кто-то особо головастый, обратив внимание на странности, сложит два и два, будет только хуже. А вот для работы с широкими массами "Стрела" подходила гораздо лучше. Толпа - она всегда гораздо глупее, чем индивид. Даже не учащийся в школе для гениев. Когда-то Рэку это бесило. Повзрослев, он научился этим пользоваться.
  С точки зрения этого плана его речь имела две цели. Завоевать внимание толпы и заставить думать не о содержании, а о его персоне. И когда "Стрела Амура" начала действовать, внимание было сосредоточено на парящем в воздухе кардинале.
  Будь это и вправду афродизиак, дело могло бы кончиться групповым изнасилованием. Но главное, что упускали люди, недооценивавшие этот проект: не всякая любовь имеет вообще сексуальный характер. Сильно ли вы любите папу? Папа не должен вызывать сексуальное влечение: это извращение. Но он должен быть сильным и надежным. Тем, кто всегда знает, что делать, и покажет это детям, когда им это понадобится.
  Так и сейчас, в глазах собравшихся появился фанатичный, экстатический восторг. Они видели перед собой героя-полубога и верили в него. Сейчас они даже не вспоминали, что вообще-то в заповедях недвусмысленно объяснялось насчет сотворения кумиров. Они верили в него и ждали чуда.
  И глядя в их глаза, Чезаре неожиданно ощутил непередаваемую легкость на душе. Он почувствовал, что все идет именно так, как надо. Как правильно. Лисья сущность удовлетворенно заворчала. Да, шпион-амагус воспринял бы это холодно. Просто как хорошо сделанную работу и оказавшуюся удачной необычную задумку. Но земное ками, младшее божество, испытывало неземную радость, глядя с небес на восхищенную паству.
  Он не стал с этим бороться. Комплекс бога? Что ж. Богу такой комплекс более чем к лицу.
  - Я не святой, - продолжал Чезаре, постепенно наращивая громкость голоса, - У меня множество недостатков и за мной множество грехов. Но одного за мной не водилось никогда. Я никогда не нарушал своего обещания! И я обещаю вам: мы с вами переживем эту ночь! А нечисть... Мы покажем ей, что ЭТО! НАШ МИР!
  Казалось, преисполненный боевого духа клич толпы будет безо всяких камер слышен в соседних странах. Разумеется, во многом он был обусловлен действиями подстрекателей от Нулевого отряда в штатском. Но сейчас Чезаре казалось, что и одной химически вызванной любви было бы достаточно.
  Ведь для людей естественно верить своему богу.
  Дальше все было делом техники. Сценарий был заготовлен заранее, и Чезаре оставалось поддерживать пафосный вид. Урфин вызвался "добровольцем", чтобы сражаться с нечистью под его командой. К нему присоединились и другие агенты в штатском. И глядя них, исполненные фанатичной веры и боевого духа обыватели вскоре присоединились к инициативе. Это был план на случай, если потери в первой битве превысят расчетные. Чезаре был отнюдь не рад, что он потребовался... Но разумом шпион понимал, что этот вариант имеет очень серьезные преимущества по части пиара. Тем более что по крайней мере, они имели возможность отсеять небоеспособных. В частности, всех детей и многих женщин. И даже с тщательным перебором им вполне удалось восполнить потери. Жаль, что даже людям с подготовкой и опытом боевых действий было далеко до наемников, которых они на этих местах сменили...
  
  Так сложилось, что самой опытной и самой мудрой из Семерки была ведьма Уныния. Ее днем недели был Понедельник, а цветом - зеленый. Так как иным именем ее греха было Лень, большую часть времени она проводила в полудреме, - так, что даже из ее сестер никто не мог сказать с уверенностью, какого цвета ее глаза.
  И несмотря на это, она всегда замечала все, что происходит вокруг. Так и сейчас от нее не укрылось появление младшей из ведьм, Воскресения. Впрочем, это не значило, что она на него как-то отреагировала.
  - У меня новости, - хмурый тон ведьмы Гнева подсказывал, что новости не из приятных.
  - Слушаю, - не открывая глаз, ответила старшая.
  - Наши силы в центральной Италии полностью разбиты. Суббота погибла в бою.
  - Вот как? Интересно, - чего-чего, а интереса голос Уныния не выражал.
  - Они устроили из этого целое шоу!
  Как и всегда, когда она заводилась, бывшая Даниэлла Бредбери начинала источать оранжевый свет, напоминающий о разломах лавы.
  - Мы знали, что так будет, - безразлично бросила Уныние, - А кто победил ее саму?
  - Финелла, - процедила Гнев, - И ты, между прочим, утверждала, что он пропал!
  - Значит, появился обратно.
  Ни поза, ни выражение лица не изменились ни капельки, но по потокам сигмы Гнев поняла, что ее старшая сестра просматривает события, произошедшие в небе над Римом.
  - Интересно, - на этот раз в голосе старшей ведьмы действительно появился легкий намек на интерес, - Напомни мне, что говорилось о нем в вашем досье.
  - Кардинал из Италии, - припомнила Воскресенье, - Родился в Неаполе, в очень бедной семье. Какое-то время был бездомным. Сан принял в девятнадцать лет, но эта информация, по всей видимости, липа. Кардиналом стал в двадцать два, и вот это как раз правда. Намекает на бурное прошлое, но ни в одной из официальных армий не служил. Предположительно был связан со спецслужбами или криминалом, но если так, был особо законспирирован. Отметился Весной, что включало как четырех уничтоженных сигма-террористов, так и конфликт с Интерсигмой из-за девочки по имени Лилит. Конфликт был замят после окончания Весны; вся вина формально свалена на "крота", добивавшегося перевозки Лилит в известное весенникам место. Имеет интимную связь с Марией Венченсо; не менее загадочной личностью, предположительно являющейся римской послушницей Марией Гомес, попавшей под аналог программы защиты свидетелей. Демонстрировал амагические способности: невидимость и освещение. Предположительно способен менять облик...
  - Вот, - прервала ее сестра, на протяжении рассказа казавшаяся спящей, - Этого я и ждала...
  Смачно зевнув, Уныние пояснила:
  - Других амагических способностей он не демонстрировал?
  - Амагус не бывает двунаправленным, - ответила Гнев, - Или одно, или другое. Но он мог обзавестись сигмафинами.
  - И сделал это, - Понедельник приподнялась и даже чуть приоткрыла глаза, - Но не все это - сигмафины. Он такой же, как мы. И это нужно использовать.
  Сказав эту необычно длинную фразу, она снова откинулась, будто собиралась спать.
  - Добудь мне материал для симпатической магии. Любых офицеров Тампля, - и главнокомандующего в особенности.
  
  Глава 15
  
  - Берегись!
  В отличие от своих подчиненных, предводитель нацистов сражался не штыком, ножом или прикладом, а самым настоящим мечом, и вообще, чем-то напоминал Герхарда. Стиль у него, впрочем, был совершенно иным. Вместо камзола и прочей стилизации под XVI век он носил пафосный черный с серебром мундир со свастикой. Да и оружием его была не шпага, а именно грубый и суровый прямой меч с крестообразной гардой.
  С тех пор, как тамплиеры пересекли границу Франции, воплотившиеся нацисты попадались им регулярно. В отличие от Италии, Франция пережила оккупацию, и для многих из местных Третий Рейх был более страшным кошмаром, чем любые монстры. Таким образом, Йоль получал сравнительно (на общем фоне) технически оснащенных солдат, а главное - полностью иммунных к любым экзорцизмам, крестам и прочим символам веры. Вездесущие демоны и мертвецы, впрочем, тоже никуда не девались.
  Именно против демонов и мертвяков служило секретное оружие Чезаре, которым мог пользоваться только он. Так называемая ММЭСИ. Это был всего лишь гигантский крест, установленный на антигравитационную платформу. На протяжении всего боя прикасаясь к кресту, кардинал своей магией заставлял его источать свет, идентичный солнечному. В результате большинство демонов и многие мертвяки в принципе не могли к нему приблизиться и получали тяжелые ожоги, если пытались. При желании радиус поражения можно было значительно увеличить, но это требовало траты лисьих сил, и в большом количестве.
  Впрочем, в этом бою их и так требовалось постоянно тратить. Понимая, что отправлять на штурм ММЭСИ вампиров или демонов - это просто зря гробить лучшие войска, стратеги нечисти отвели их на фланги (силы на которых Чезаре именно из этих соображений постарался расположить максимально плотно и компактно), а в центр бросили всех, кто не страдал от символов веры. В основном нацистов. Если бы Чезаре не отправил два отряда на перехват "делегации" из Греции, шедшей от моря с намерением ударить им в тыл, шансов бы не было вовсе. Но и так им приходилось несладко: даже устаревшего на столетие оружия было бы достаточно, чтобы просто расстрелять его с дистанции. И тогда защищавший их свет погас бы.
  Поэтому половину лисьих сил Чезаре тратил на поддержание сияния ММЭСИ, а с помощью другой создавал завесу иллюзорного тумана между охранявшими его гвардейцами Марии и наступавшими солдатами в черной форме. В таком режиме сил ему хватило бы всего на несколько минут, но к счастью, нечисть об этом не подозревала. И вместо того, чтобы переждать, пока туман не пропадет, нацисты лезли в ближний бой.
  - Вижу!
  Мария перехватила меч за лезвие рукой в геномскиновой перчатке и тут же попыталась нанести ответный удар. Однако офицер тоже оказался не таким уж неуклюжим: ловко увернувшись от огненного клинка, он выхватил "люгер" и направил его в упор в голову девушке. И в этот же момент брошенная Чезаре леска ухватила его за запястье - и натянулась, отводя пистолет в сторону и затягиваясь вокруг плоти. Из плеч священника вновь выросли призрачные щупальца: отнюдь не вся нечисть была уязвима к энергетическому вампиризму, но на ту, что изображала людей или нечто бывшее человеком, он, как правило, действовал.
  Именно за счет этого демон-лис до сих пор держался. Одного за другим "выпивая" противников, он восстанавливал силы, - которые тут же использовал для поддержания иллюзий. Пистолет с кислотой тому способствовал: стреляя поверх голов, Чезаре наносил болезненные ожоги нескольким противникам сразу.
  Наконец, поток нападавших сперва поредел, а потом иссяк совсем. Последний солдат, вооруженный огнеметом, пал, сраженный пулеметом в руках Кравенца. Не пулей из пулемета: шестидесятикилограммовая груда металла в умелых руках представляет угрозу безо всяких пуль.
  - Завесу тумана не покидать без команды, - приказал Чезаре. Телепатическая связь была тут как никогда кстати: дыхание он еще не восстановил и говорить голосом был неспособен.
  - Левый фланг, что у вас?
  Правый фланг, он же восточный, был сравнительно защищен: с той стороны располагался крутой обрыв, и все, что оставалось, это отстреливать летунов и вовремя снимать снайперов. А вот на левый обрушились все, кто не рисковал приблизиться к ММЭСИ.
  - Пока держимся, - доложила Рей, - Но двинуться с места не можем.
  - Резерв, выдвигайтесь им на помощь.
  - Ща выдвинемся! - веселым голосом ответил Воланд, - А как там моя маленькая сестренка?
  С тех пор, как вернулся из безвременья, немец не уставал веселиться с того, что он внезапно стал старшим братом. Ему теперь было двадцать пять. Елене - все еще девятнадцать. И все же она не уставала повторять, что он как был мальчишкой, так и остался.
  - С юга идут циклопы и гидры. Циклопы не проблема, потому что не защищены от стрелкового оружия. А вот против гидр запрашиваю авиаподдержку. Хочу попробовать использовать напалм, чтобы блокировать их регенерацию.
  - Кристиан, ты слышал леди. Выдвигайся, - распорядился кардинал, - Остальным выжидать. Я сейчас направлю дронов.
  После неудачи с Неуловимой Джейд он уделял немало внимания тренировкам в незаметном перемещении дронов. Да и туман, высасывавший остатки заемной силы, пока что играл ему на руку. Вскоре кардинал увидел три укрепленные пулеметные точки. Взять их штурмом, несомненно, удалось бы, но первые ряды понесли бы ощутимые потери, и размен был бы в пользу армии Йоля.
  ЛЮБОЙ размен всегда в пользу армии, способной бесконечно пополнять свои ряды.
  Несколько секунд спустя Рей доложила о том, что демоны на ее фланге разбиты и обращены в бегство.
  - Не преследовать, - приказал Чезаре, - У вас другая задача. Двигайтесь к отметкам на карте. Рей, направляйся к точке K, Воланд и Анна - I, Тадеуш - G.
  - Признайтесь, пан Финелла, вы назвали ее так НАМЕРЕННО, - прокомментировал поляк.
  - Не отрицаю, - невозмутимо ответил кардинал, - И даже не скажу Соне, если выполните свою задачу. Без команды не атаковать!
  Растянувшись цепью, четыре отряда обошли пулеметчиков с фланга - на порядочном расстоянии, где попасть из пулемета можно разве что случайно. Тем не менее, нечисть ждала их нападения, - и пулеметы развернулись в их сторону, создавая "слепую зону" для приближения дронов.
  - Отправьте в атаку дендроидов.
  Чезаре не видел, как древолюди выдвинулись в первые ряды и тяжеловесным бегом отправились на пулеметы, но явственно слышал выстрелы. Как и зомби, древолюди были бессильны против более-менее современного оружия. Они не умели атаковать на расстоянии, не отличались ни скоростью, ни защищенностью. До пулеметов не дошел ни один.
  Зато они прекрасно выиграли время, чтобы незаметно подвести дронов к пулеметным точкам и подать команду самоуничтожения.
  - В атаку!
  Развеянные и сбитые с толку серией взрывов, нацисты не могли ничего противопоставить атаке с двух сторон. Пара минут - и все было кончено.
  - Группа перехвата, что у вас? - осведомился Чезаре, вытирая меч об стильный черный с серебром плащ.
  - Гидры, покрытые напалмом, не регенерируют, - доложила Елена, - Циклопы тоже выбиты почти все. Были еще мантикоры, но они не могли даже пробить броню.
  - Кто-то еще остался?
  - Какая-то многорукая образина...
  У Чезаре в груди похолодело от нехорошего предчувствия.
  - НАСКОЛЬКО многорукая?
  - Не успеваю сосчитать. Явно больше десятка...
  - А голов сколько?
  - Почти столько же.
  - Verpa. Немедленно уходите оттуда. Если он подойдет на дистанцию ближнего боя, вы обречены. Кристиан, попробуйте использовать напалм, но если он хотя бы попытается чем-то в вас бросить, тоже отходите.
  - НАЗАД!
  
  Рю прекрасно знал, что по мысленной связи необязательно кричать, чтобы быть услышанным. Но ничего не мог с собой поделать. Он видел, что опасения куратора вовсе не напрасны. Сразу пятьдесят (он не отличался умением мгновенного расчета, но откуда-то точно знал, что ровно пятьдесят) изогнутых линий заполненного пространства шли от чудовища к мотолетчикам.
  Кристиан внял предупреждению и сдал назад, но слишком поздно. Десяток мотолетов оказался сбит брошенными щитами, - возвращавшимися в руки монстра, как бумеранги.
  И в их числе был один, с которого на землю полетела, на ходу включая гравишют, невысокая фигурка девушки с темными волосами.
  - Юна! - воскликнул Кристиан, направляя свой мотолет к многорукому.
  - Назад, все назад! - подтвердил приказ Рю Чезаре.
  Приказ командующего Тампля был приоритетнее приказа командующего отряда. Мотолетчики отступили назад, секундой позже к ним присоединились Елена и Воланд со своими отрядами, а затем отряд Рю. Сам Рю остался на месте.
  - Рю, ты слышал приказ! Назад!
  - Я отвлеку его! - возразил зеленоволосый, - А вы исполняйте свой план.
  Он сам не знал, почему, но он чувствовал, что это... правильно.
  - Это гекатонхейр, - ответил Чезаре, - Человеку в честном бою с ним не справиться. Эта тварь по мифам ТИТАНОВ кладет!
  - Я ками, - лаконично заявил Рю, у которого титан ассоциировался в первую очередь с металлом, а гекатонхейр вообще ни с чем, - Двадцать секунд продержусь, как с тем ОБЧР.
  А затем, повинуясь внезапному наитию, он зачем-то добавил:
  - Стратагема выбрана верно.
  Времени выбирать не было. Чудовище с труднопроизносимым названием двинулось к девушке, уже приземлившейся и отчаянно сжимавшей веник.
  - Хорошо, - услышал Рю на бегу, чувствуя, как глаза заволакивает знакомая зеленая пелена, - Остальные, поддержать его огнем. Звенья два-двести, выстроиться цепью по схеме восемь. Постарайтесь занять хотя бы половину рук отражением атак. Кристиан, по моей команде эвакуируй Юну. Акеми, по моей команде эвакуируй Рю...
  Рю никаких приказов не получил. Да в том состоянии, в каком он находился, он и не услышал бы их. Небесный Судия проснулся, и он вынес оправдательный приговор. Эта женщина, хоть и виновная в предательстве, не заслуживала смерти. И она будет жить.
  Он не переоценивал свои возможности. Двадцать секунд. Двадцать ударов сердца. Затем гекатонхейр просто раздавит его, что бы он ни делал. Но до той поры...
  ТУК!
  Рю почувствовал, что область сплошной опасности вокруг пятиметрового монстра начинается в полуметре над землей. На подходе к твари юноша метнулся к земле, нанося низкий рубящий удар мечом. Он знал, что если попробует достать до ноги лезвием, не убережется от ответного удара. Но энергетическая волна лишала противника преимущества в дистанции угрозы.
  ТУК!
  Волна ударила в пятку великана, и тот гневно взревел, разворачиваясь. Однако ноги его больше напоминали корни столетних дубов, и даже ударь Рю самим лезвием, нога бы не подломилась. Гекатонхейр был полностью подвижен и боеспособен.
  И очень зол.
  ТУК!
  Загрохотали выстрелы. Рю понял, почему Чезаре не рассматривал вариант просто расстрелять великана с дистанции. В каждой руке тот держал по большому щиту-гоплону. И владел ими просто мастерски. Ему потребовалось всего двадцать три руки из ста имеющихся, чтобы блокировать сыплющиеся на него пули, сгустки плазмы и даже лазерные лучи. Откуда-то Рю знал, что изначально это свойство было дано ему для защиты от молний, - но сейчас эта информация была бесполезна, поскольку ни Хесуса, ни Тайи среди тамплиеров не было.
  ТУК!
  Великан топнул ногой по тому месту, где только что находился зеленоволосый. Тот прыгнул назад - и тут же перекатился, уходя от вспахивающего землю щита. Гекатонхейр был не только силен - он был еще и невероятно быстр. За одним ударом последовал второй, третий, четвертый, - сторукому существу, наверное, школа Двух Небес, славная искусством боя двумя клинками, казалась чем-то смешным и нелепым.
  ТУК!
  Наконец-то гекатонхейр допустил ту ошибку, которую всегда допускает боец, недооценивающий противника. Увлекшись нападением, он слегка ослабил защиту. Повернул один из щитов под недостаточным углом к земле. Большинство этого даже не заметили. Но энергетическая волна из волшебной катаны и два аннигилирующих заряда из парных больверков в один момент ударили в брешь в обороне.
  ТУК!
  Теперь уже великан взревел от настоящей боли и рефлекторно отшатнулся. После чего, напротив, ушел в глухую оборону. Рю это устраивало: это помогало выиграть время. Вот только...
  ТУК!
  Как всегда, Юна не удовольствовалась ролью девы в беде. Перехватив поудобнее веник, она атаковала. К ее чести, она делала выводы из хода боя: первые несколько прутиков ударили в ту же самую пятку, что и ранее энерговолна.
  Вот только теперь монстр снова обратил внимание на нее.
  ТУК!
  Рю подумал, что нужно срочно что-то придумать. К счастью, так подумал не только он.
  - Кристиан, твой выход. Рю, сместись к левому флангу.
  ТУК!
  Выполнив указание, Рю почувствовал, что это была ошибка. Область заполненного пространства растянулась, но прорех в ней не появилось. Пятьдесят голов давали идеальный круговой обзор.
  Времени до того, как Кристиан окажется в зоне поражения, практически не было. И Рю понял, что надо делать.
  ТУК-ТУК-ТУК!
  - Я ТВОЙ ПРОТИВНИК! - заорал юноша, наперекор своим инстинктам врываясь в опасную зону. Ударив энергетической волной себе под ноги, он подбросил себя на пару-тройку метров вверх, - приземляясь прямо на щит.
  - Прекратить огонь! - скомандовал Чезаре в тот же момент.
  ТУК!
  С такого расстояния Рю мог четко видеть одну из уродливых оскаленных морд сторукого чудовища.
  И рубануть по ней, разумеется. Лезвие прошло точно по глазам, оставляя голову слепой. Увы, лишь одну из пятидесяти.
  ТУК!
  Великан пытался попросту прихлопнуть назойливого человека, причинившего ему боль. Но Рю уже отпрыгнул назад с переворотом. Он хотел эффектно приземлиться на три точки, как в фильмах про супергероев, но чувство Пустоты подсказало ему, что это Плохая Идея.
  ТУК!
  Уйдя кувырком от удара трех щитов, Рю наконец-то увидел, как спасательная операция приносит свои плоды. Кристиан подлетел на мотолете и, почти не снижая скорости, подхватил Юну за талию. Вслед ему полетело несколько щитов, но молодому пилоту хватило мастерства увернуться.
  ТУК!
  - Акеми, твой выход. Остальным открыть огонь. Рю, на четыре метра назад.
  Теперь оставалось не погибнуть в последние пять секунд. Увы, гекатонхейр явно рассвирепел. Он стал атаковать вдвое интенсивнее. Редкие выстрелы даже стали проникать сквозь его защиту, но он как будто не замечал этого.
  ТУК!
  Отступая из-под ударов, Рю понял, чего добивался куратор. Преследуя его, гекатонхейр вошел в зону досягаемости пулеметов Нулевого отряда. И хотя Нулевой отряд служил в первую очередь для разведки и контрразведки, огромное количество выстрелов в секунду было именно тем, что нужно. Чтобы блокировать все пули, гекатонхейру пришлось использовать аж семьдесят шесть рук.
  Увы, остальными он все еще пытался достать Рю.
  ТУК!
  Рю понял, что если дальше будет отступать, добьется лишь того, что приведет великана к соратникам, не имевшим его защитных способностей. И он кувырнулся под ногой противника, пытаясь при этом достать его энерговолной.
  Но на этот раз гекатонхейр был к этому готов.
  ТУК!
  Когда волна разбилась об подставленный щит, Рю стал мысленно прощаться с жизнью. Кувырок стоил ему равновесия, необходимого, чтобы уклоняться от ударов. Но тут в уже дважды раненную ногу ударил аннигилирующий заряд, и великан с ревом упал на колено.
  ТУК!
  Рю отпрыгнул, разрывая дистанцию.
  - Fuego! - крикнул он, не слишком, впрочем, надеясь, что такая простая магия причинит вред мифическому чудовищу.
  ТУК!
  И в этот самый момент Рю почувствовал, как что-то обхватывает его за пояс. Он был готов рубить щупальце подкравшегося монстра... Но это оказалась всего лишь розовая ленточка.
  Обернувшись, Рю увидел улыбающуюся Акеми.
  
  В сражении наметился перелом. Юну и Рю удалось вывести из-под удара, а кроме того, - на такой результат Чезаре даже не смел надеяться, - меткий выстрел Елены оставил гекатонхейра хромым. Теперь тот ушел в глухую оборону, всей сотней щитов закрываясь от пуль тамплиеров.
  Тем не менее, достать существо, с парой братьев послужившее решающим фактором в войне богов с титанами, можно было мало чем. Нет, ну, ядерным, конечно, можно было. Но ядерное оружие оставляет такие следы в месте своего применения, что после этого о всяком позитивном эффекте на энергоэмоциональном уровне можно забыть. "Ультиматум" против нечисти был практически бесполезен: связанные с ней константы менялись с такой скоростью, что уследить не успевала даже Нарьяна.
  - Рейко, - обратился главнокомандующий к ученой, - Есть у тебя что-нибудь из химического, что может его пронять.
  Это был не вопрос, это было утверждение.
  - М-м-м... - кошка задумалась, - Попробуем "Agent Orange 2.0"?
  - Agent Orange - та еще пакость, - поморщился кардинал, - Но если ничего лучше нет, давай попробуем. Дроны-распылители готовы?
  - Спрашиваешь!
  Тем временем гекатонхейр отступил чуть в сторону, привалившись боком к холму. Атаковать из такого положения он вряд ли смог бы, но держать оборону ему так было явно проще. А еще...
  Странное чувство посетило Чезаре, когда он посмотрел на этот холм. Вроде бы, это был обычный холм. Кардинал Финелла не обратил бы на него внимания. Агент Танака не обратил бы на него внимания...
  - Дроны на местах, - сообщила Рейко.
  ...а вот демон-лис - очень даже обратил.
  - Стой! Отставить "Agent Orange"! Рейко, взгляни на этот холм. Внимательно. Ты что-нибудь чувствуешь?
  - Что я должна чувствовать? - раздраженно спросила кошка, уставившись в указанном направлении, - Ты знаешь, что при наличии предварительного знания о существовании эксперимента...
  - Это я знаю не хуже тебя. Но чувствуешь ли ты что-нибудь... кошачье?
  Какое-то время ученая раздраженно хмурилась, а потом кивнула:
  - Да. Это синтай, дом духа. И что? В окрестностях школы таких не одна сотня. Они просто прячутся от нас, но иногда я их замечаю. Да и ты сам, держу пари, замечал.
  - Замечал, - задумчиво кивнул кардинал, - И поэтому давайте постараемся не ломать дом этому духу.
  Рейко недоверчиво покачала головой, но согласилась.
  - Все. Сейчас усиленно думаем, чем можно пронять противника, блокирующего сотней щитов любые снаряды, включая лазерные лучи.
  Воцарилась тишина. Чезаре искренне надеялся, что его подопечные усиленно думают, как и приказано, а не забили и ждут, пока подумают за них. Потому что у него идеи кончились.
  - Есть идея! - вдруг воскликнул Тадеуш, - Мне нужно вылезти из тела!
  - Зачем? - не понял кардинал.
  - Помните, как после поимки Джейка Лилия вдруг дернулась, будто кто-то схватил ее за задницу? Как вы думаете, почему?
  Других пояснений не потребовалось.
  - Всем взять на вооружение гауссовки, - распорядился Чезаре, - Никаких сигмафинов: они могут задеть и духа. Высматривайте любую брешь в обороне; огонь без команды!
  Тадеуш уже лег на землю и закрыл глаза. В отличие от прошлого раза, в этот Чезаре видел его астральное тело благодаря лисьим силам. Прочие - не видели... в том числе и гекатонхейр.
  Не замеченный великаном дух пролетел сквозь стену щитов. Поднялся в воздух, остановился, собираясь с духом... а затем отвесил пинка гекатонхейру под подбородок.
  Великан взревел - скорее от удивления, чем от боли. Но тело его дернулось, как дергается человек, внезапно укушенный зловредным насекомым. В стене щитов образовались бреши, - в которые немедленно ударил залп гауссовок.
  - Слепое пятно на два часа! - обрадовался кардинал, - Звенья тринадцать-тридцать, в точку R. Использовать больверки. Тадеуш, уходи оттуда!
  Исход боя был предрешен.
  Несмотря на это, гекатонхейр сопротивлялся уничтожению еще восемнадцать минут. Даже на последнем издыхании он старался достать хоть кого-нибудь из противников. Но все же, после очередного выстрела даже он больше не пошевелился.
  - Дезинтегрируйте останки, - распорядился Чезаре после контрольного во все четыре оставшихся головы, - Затем звенья сорок-восемьдесят, прочесать местность на предмет уцелевшей нечисти. Мария, позаботься, чтобы раненым оказали помощь. Рейко, ты со мной.
  Он направился к холму, который Рейко назвала синтаем. Он приложил немало усилий, чтобы сохранить этот холм в целости, и полагал, что ему это зачтется. Как и в окрестностях школы, мелкий земной ками прятался от самозваных сородичей. Но ранение не позволяло ему делать это достаточно эффективно, и за одним из камней демон-лис обнаружил окровавленного человечка дюймов в десять высотой, имевшего пару стрекозиных крыльев, одно из которых было надорвано.
  - Привет, - поздоровался кардинал.
  - Не подходи! - высоким, на грани ультразвука голосом воскликнул фэйри.
  - Эй, успокойся, - Чезаре продемонстрировал пустые руки, - Я не желаю тебе зла.
  Кто-то из солдат покрутил пальцем у виска, но увял под грозным взглядом командира. Тому же не впервой было говорить с теми, кого больше никто не слышит.
  - Желаешь, - упрямо ответил раненый.
  - Почему ты так думаешь?
  - Ты злой!
  Чезаре вздохнул. Он мог бы попытаться с этим поспорить, но скорее всего, фэйри имел основания для вывода. Сам же себя кардинал не считал особенно добрым.
  - Даже если я кому-то и желаю зла, - максимально убедительным тоном сказал он, - Это не значит, что я желаю зла всем. Ты ничего плохого мне не сделал и можешь не бояться.
  Говоря это, он потихоньку приближался.
  - Злые духи творят зло, - насупился раненый.
  - И какое же зло я сотворил, спася твою жизнь?
  - Ну... Э...
  Фэйри задумался, а Чезаре тем временем подошел еще ближе.
  - И разве зло - вот это?
  Выбросив руку вперед, он выпалил заклятье. Фэйри закричал от ужаса... И в следующий момент его крик сменился возгласом удивления. Раны начали затягиваться.
  Фэйри какое-то время раздумывал, а потом ответил:
  - Это часть злобного плана!
  - И что же это за план? - с любопытством склонил голову набок лис.
  - Может быть, ты знаешь, что я обязан вернуть тебе услугу, и хочешь использовать это для чего-либо.
  - Ты прав.
  На самом деле до этого разговора Чезаре не знал этого. Но он полагал, что одна услуга от фэйри - это уже не так плохо.
  - Ты вернешь мне услугу... Когда я призову тебя. Сейчас ты мне не нужен. Отдыхай и восстанавливайся, чтобы быть мне полезным.
  - Угу.
  
  - А теперь ты объяснишь, что случилось?
  Мария задала этот вопрос сразу же, как только они остались одни в каюте. Чезаре же предпочел поддразнить ее, напустив на себя загадочный вид:
  - Ну... мы разгромили основные силы нацистов, а Рю победил гекатонхейра. А что?
  Паладинка пронзила его испепеляющим взглядом.
  - Ты понимаешь, о чем я спрашиваю!
  - Ты имеешь в виду, почему я вдруг начал разговаривать сам с собой? - "догадался" шпион.
  - Блестящая дедукция, мистер Холмс! - воскликнула девушка, - Так что все-таки случилось?
  - А сама ты как думаешь?
  - Ну, знаешь, - Мария всплеснула руками, - Я бы предположила, что ты окончательно рехнулся... Если бы сама не имела опыта общения с собеседниками, которых больше никто не слышит.
  - Как приятно, что ты так в меня веришь, - с легкой обидой заметил Чезаре, - Ну да, я говорил не с собой. Помнишь, мы предполагали, что человек, прошедший камификацию, может общаться с природными духами?
  - Ну!
  - Так вот, предположение оправдалось. Знаешь, это как табличка в зоопарке: "не стучите по клетке, животные вас видят и слышат, просто они вас НЕНАВИДЯТ!"
  Мария сдержанно улыбнулась бородатой шутке.
  - Ты общался с духом от силы пару минут, а он тебя уже ненавидит? Узнаю старого доброго Че!
  Кардинал рассмеялся, весело и заливисто. Еще недавно указание на этот его недостаток разозлило бы его, как и любой неприятный фактор, который он оказывался бессилен изменить. Но прошедшие девять лет научили его относиться к этому не в пример проще и спокойнее.
  - Да в общем, я побил собственный рекорд. Чтобы считать меня, Рейко и Ячжи злыми духами, им было достаточно способа, которым мы стали ками. Как я понял из объяснений Девятихвостой, существуют три способа стать ками. Самое простое - просто родиться им. То, будет ли такой ками восприниматься как "добрый" или "злой", зависит исключительно от их собственных моральных качеств. Сложнее всего - получить этот статус от богов: на это способны только наиболее могущественные боги, и то, как будет восприниматься их протеже, зависит только от того, как воспринимаются они. Например, тот, кто получил бы свой статус от Катуллы, воспринимался бы как зло, а, скажем, от Аматерасу - как добро. Наконец, самый простой для человека способ - это чародейство. Как и любой простой путь, он имеет свои недостатки. Ками не любят самозванцев, поэтому тот, кто стал таким с помощью магии, будет восприниматься как заведомое зло.
  - Примерно понятно, - нахмурилась Мария, - Поэтому Девятихвостая напала на тебя?
  - Не поэтому и не совсем напала. Скорее она хотела преподать мне урок. Намекает на возможность для меня при определенных условиях со временем стать мёбу - кицунэ, связанным с Инари. Сейчас я ногицунэ - "дикий лис"... Но речь не о том. Дух.
  - Да, - кивнула девушка, - Если что бы ты ни делал, он считал тебя злом, зачем ты пытался поколебать его мнение?
  Лис улыбнулся хитрой улыбочкой.
  - Знаешь, как в сказках? "Я тебе еще пригожусь". Вот и он мне пригодится. Мир духов связан множеством правил и законов; с этого же кормятся и демонологи, пользующиеся лазейками в них. И в частности...
  - Он должен тебе жизнь за жизнь! - обрадовалась Мария.
  - Необязательно жизнь. Просто крупную услугу, которую я сочту достаточной, чтобы его долг был уплачен.
  - И что ж это за услуга? - осведомилась девушка, - Ты не был бы собой, если бы уже не придумал.
  - Придумал, - согласился мужчина, после чего, чуть поколебавшись, неохотно добавил, - Но извини, я не могу рассказать тебе сейчас. План требует...
  - Да-да, план требует, чтобы я ничего не знала, - закивала паладинка, - Иначе я не сумею достаточно убедительно сыграть свою роль, и тогда твой план выкупят враги, правильно?
  На мгновение в ее голосе промелькнула обида, но лишь на мгновение. Она понимала и уже не злилась. И он понимал, что она понимает, отчего в его истерзанной душе появлялось что-то похожее на мир.
  - Именно так, - согласился Чезаре, - Не беспокойся: весной ты узнаешь. И, полагаю, будешь в восторге.
  - Скромный, - хохотнула девушка.
  - А то!
  Шагнув чуть ближе к Марии, лис подхватил ее руками под ягодицы, приподнимая так, что их лица оказались на одном уровне. Он придвинулся для поцелуя...
  ...и тут их грубо прервали.
  - Ах, - воскликнул глубокий женский голос, - Как это мило. Только вот сам ты, помнится, был не очень доволен, когда в свое время узнал некоторые вещи, которые от тебя скрывали.
  Мария наверняка почувствовала, как он дрогнул всем телом. Он знал этот голос. Несмотря на все свои навыки, он не смог не измениться в лице, и паладинка, разумеется, тоже обеспокоилась. Когда кардинал поставил ее на пол, она немедленно выпустила лезвие огненного меча. Чезаре же медленно обернулся.
  Это лицо он тоже знал. Миловидные азиатские черты. Изящные скулы. Маленький носик. Хитрые темные глаза. Аккуратное обрамление черных локонов.
  Он знал ее.
  - Здравствуй, Рэку, - улыбнулась гостья.
  
  Глава 16
  
  Юну Кристиан застал в коридоре. Она попыталась быстро прошмыгнуть, но он одним движением перегородил ей дорогу.
  - Юна, послушай меня... - начал телекинетик, но она его прервала:
  - Ты хочешь, чтобы я поблагодарила тебя за то, что ты спас меня? Спасибо. Доволен? А теперь оставь меня!
  - Юна...
  Парень покачал головой.
  - Мне не нужна благодарность. Я просто хочу поговорить.
  - Нам не о чем говорить! Ты - лжец! Ты врал мне с самого начала! Ты врал про похищения, врал про свою любовь...
  - Про нее я не врал! - отчаянно возразил Крис.
  - Не перебивай! А это нападение ложных демонов!? Да даже сейчас, кто поручится, что это не вы с Финеллой добились моего падения с мотолета!?
  - Как? - искренне не понял парень.
  - Неважно! Я не могу верить тебе, понимаешь!? Я уже никому не могу верить. Даже мое божество предало меня!
  - Ты о чем это? - спросил телекинетик, в голове у которого появились самые худшие подозрения. Ведь служительницы храма Домико поклонялись Девятихвостой - матери Юрэй и автору "благословения" Хуру, а до него доходили слухи...
  - Неважно, - повторила Юна, - Я просто хочу побыть одна, понимаешь?
  Обойдя парня, она направилась дальше. На этот раз он не стал препятствовать ей, лишь грустно посмотрел вслед.
  - Юна... Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?
  Кристиан не надеялся, что она его услышит. Но она услышала. И обернулась.
  - Знаешь, Крис... Я ведь уже простила тебя. В этом-то и проблема. Это делает меня уязвимой. А я этого не хочу. Поэтому прощай. После Йоля ты меня больше не увидишь. Никогда.
  Она двинулась дальше и уже не оборачивалась. А Крис все смотрел ей вслед, и его сердце терзало какое-то черное и беспросветное отчаяние.
  Он не видел, как за много миль отсюда, в северной Испании, ведьма в зеленых одеждах берет его отчаяние и будто из глины, лепит из него три человеческих фигуры. Высокого и статного арийца, старика-азиата и китаянку с хитрым лицом.
  
  - Позволите мне войти?
  Не нужно было быть профессором психологии, чтобы увидеть раздирающий зеленоволосого юношу конфликт идентичностей. В том, как он просунул голову в дверь, будто в наивной надежде, что чем меньшая часть его видна хозяину каюты, тем меньше риск, что его заметят, угадывались манеры подростка. Но при этом Рю искренне старался соблюсти этикет, подобающий ситуации, и своим поведением походить на настоящего самурая. Наблюдать за этим было, должно быть, чертовски забавно, но все же Елена не улыбнулась.
  - Заходите, герр Есикава. Вы что-то хотели?
  Войдя в каюту, Рю остановился по стойке смирно. Ноги на ширине плеч, спина прямая, плечи расправлены. Пару секунд он внимательно смотрел на виконтессу (к счастью, он не застал ее в какой-нибудь неловкий момент), а затем низко и церемонно поклонился:
  - Елена-семпай, я благодарю вас за то, что спасли мою жизнь. Я клянусь именем рода и честью предков, что верну вам этот долг или паду замертво.
  "Если я солгу, то проглочу тысячу иголок и отрежу палец", - мелькнула мысль. К счастью, воин достаточно хорошо владел собой, чтобы не рассмеяться и даже не измениться в лице от ассоциации с обещанием, принятым среди японских школьников. Все-таки долг жизни - это нечто более серьезное, чем те обещания, что обычно скрепляют юбикири-гэнман.
  - Вы ничего мне не должны, - невозмутимо ответила Елена, - Я поступила так, как должно поступать товарищам по оружию.
  - Так, как не поступил бы никто в этой школе, - возразил Рю.
  Немка склонила голову набок:
  - Не говорите за всех, пожалуйста. Это и немудро, и вдобавок попросту неприлично. Вы не вправе говорить, что никто не поступил бы так. К примеру, Хесус поступил бы.
  Рю испугался, что сказал что-то глупое или, еще хуже, неуважительное.
  - Я не видел, чтобы он приходил кому-то на помощь в трудную минуту, - медленно, подбирая слова, ответил он, - Но я не стану говорить, что этого не бывает. Я доверяю лишь своим глазам и своим ушам. И мои глаза и уши говорят мне, что вы, Елена-семпай, хороший человек и достойный лидер. Я горд служить вместе с вами.
  Кажется, что-то он все-таки сказал не так. Голубые глаза немки слегка похолодели.
  - Я тоже, - дипломатично ответила она, - Тоже горда... служить вместе с вами.
  Что-то скрывалось за этими словами. Какая-то... рана. Но Рю понятия не имел, как исцелить ее. Тут не могло помочь воинское искусство, не могла помочь и магия. Раны душ лечат только души. Но в ЗШН на души всем плевать. Как и на все, что не даст преимущества перед врагами. И что бы она ни говорила, если бы ее соправитель был таким, каким она его считала, он бы заметил эту рану. И хоть что-то попытался сделать.
  - Чем я могу... помочь вам?
  Кажется, этот вопрос удивил девушку. Она посмотрела на юношу с недоумением, постепенно переходящим в понимание, после чего ответила:
  - Благодарю вас, у меня есть все, что мне нужно. Но - спасибо за предложение.
  - Пожалуйста, - Рю почувствовал малодушное сожаление. Как будто ему было бы легче, если бы ей все-таки нужна была помощь.
  Не зная, что еще сказать, он начал неуклюже сдвигаться к выходу. В общем-то, то, за чем он пришел, он сказал. Но почему-то не оставляло ощущение, что надо было сказать что-то еще. Гораздо, гораздо более важное.
  - А ведь я боялась вас, - неожиданно сказала арийка.
  Рю удивленно обернулся. Боялась? Эта леди-воительница, палящая с двух рук по жуткому екаю, боялась - его? Это было странно. В следующую секунду он понял, в чем дело.
  - Вы видели мое досье. Однако...
  - Я боялась вас не поэтому, - прервала его Елена, - Я просто знала, что Финелла целенаправленно поставил нас с вами в пару. Он не мог сделать этого просто так. Все, что он делает, он делает с умыслом, а мы, к тому же, были второй установленной парой. Поэтому я решила, что вы - мой тюремщик... Однако теперь я понимаю, что я в вас ошибалась.
  - Я не тюремщик, - серьезно ответил юноша, - Я сам пленник, как и вы.
  Виконтесса мотнула головой.
  - Нет. Вы не пленник. Я поняла это только сейчас. Вы не пленник... как и я. Да, возможно, мы попали сюда, как пленники. Но разве мы до сих пор ими остаемся? Представьте, что вам дали право уйти, не боясь мести со стороны Нарьяны. Вы бы воспользовались им?
  "Да", - хотел было выпалить Рю, но... Как же Аки? Отсутствие мести со стороны Нарьяны ему не значило бы отсутствие мести ей. Но ведь не значило и обратного... И Аки в ЗШН нравилось... Да и было ли безопасное место в мире, если везде творится такое же дерьмо, как в Италии и Франции?.. Да и чем бы он зарабатывал на жизнь? Он же практически ничего не умел помимо убийства...
  "Отговорки!" - прозвучал в его памяти голос Нарьяны. Да, это были отговорки. Самооправдание. И Елена, похоже, поняла это раньше его самого.
  - Признайтесь себе, герр Есикава. Вы говорите, что вы тут только потому что у вас нет выбора. Но на самом деле, в глубине души, вы считаете правильным то, что делаете. И если предложить вам самоустраниться от этой войны... Вы тут же найдете множество причин этого не делать.
  - Вы правы, - хрипло выдохнул японец. Он чувствовал себя так, будто своими словами арийка вскрыла гнойник на его душе. Это было больно. Но в конечном итоге это вело к выздоровлению.
  - Предлагаю перейти на "ты", - улыбнулась девушка, - Раз уж мы ведем столь милую беседу.
  - Хорошо, фон Рейлис-семпай... то есть... Елена. Я постараюсь.
  - Вот и прекрасно, - кивнула Елена, - Знаешь, Рю, в этой школе практически нет тех, кого я могла бы назвать своими друзьями.
  - Как и я, - откликнулся юноша.
  - Ну, а если так, то нас смело можно назвать собратьями по несчастью.
  - Похоже, что так.
  Наверное, нужно было еще что-то сказать. Но что? Он не знал и потому смутился. Поняла это и Елена, судя по ее улыбке.
  - Ты можешь идти, - разрешила она, - Увидимся, скорее всего, уже на подступах к Авиньону.
  Рю снова неловко поклонился и вышел за дверь. Он уже не видел, как в углу каюты соткалась высокая светловолосая фигура и презрительно произнесла:
  - Совсем не впечатляет. И что ты в нем нашла, сестренка?
  Елена вздрогнула.
  
  Рю же, вернувшись в свою каюту, обнаружил, что его любимое кресло занято. Но слова возмущения застряли в горле, когда он увидел занимавшего его человека.
  Это был темноволосый японец лет пятидесяти. Поджарое телосложение опытного бойца. Волевое лицо лидера. Ритуальное белое кимоно "Воинов Аматерасу". И знакомые, очень знакомые черты. Его звали Есикава Одариги.
  - Здравствуй, Рю.
  - Отец... - глаза зеленоволосого удивленно расширились, - Но ты же...
  - Мертв? Да, именно так. Но дух мой вернулся из царства Идзанами... чтобы судить тебя.
  Рю сел в сейдза, покаянно склонив голову и готовясь, не ропща, встретить смертельный удар.
  - Я подвел тебя, отец.
  - Да, Рю, - печально кивнул Одариги, - Ты подвел меня.
  Сняв с пояса калибур, Рю положил его у ног своего судьи. Тот же продолжил:
  - Ты был нашей надеждой. Ты должен был стать стражем Империи в обоих мирах. Ты должен был показать людям лучшее будущее, чем то, что они создают себе сами. Ради этого тебе был дан шанс выжить. Как самурай, ты обязан был употребить его для мести, подобно сорока семи ронинам. Но что ты сделал вместо него?
  - Отец, я не...
  - Молчать! Ты используешь меч, созданный из души другого человека! Ты служишь Нарьяне - худшему проявлению сигмы на свете! Служа ей, ты преумножаешь ложь! Тебе есть чем оправдаться?
  В порыве он стал расхаживать по каюте - недопустимая потеря самоконтроля.
  - Отец, я не справился, - признал Рю, - То, с чем мне пришлось столкнуться... Все это гораздо сильнее меня.
  - Отговорки! - ответил отец, - Ты должен был справиться - или умереть, пытаясь.
  - И какой бы был в этом смысл!? - не сдержался юноша, - Что толку Японии было бы от моей смерти!? Если на то пошло... Что толку ей было бы от моей жизни!? Ты много говорил о том, что я должен показать ей лучшее будущее, но никогда не говорил, каким должно быть это лучшее будущее. Как я мог показать ей не зная что? Я остался один. Без кого-либо, кто мог показать мне, куда идти.
  - И ты пошел за теми, кого увидел, - парировал Одариги, - За недостойными существами. За машиной, считающей себя в праве решать, как жить людям. За демоном, притворяющимся священником. За королевой-убийцей...
  - Не смей говорить так о Елене! - к собственному удивлению возмутился Рю.
  - Почему же? - осведомился отец, - Разве не на ее руках кровь тысяч человек!? Даже она сама не считает себя в праве отказываться от этих обвинений, так неужто тебе хватает лицемерия спорить с этим?
  - Я... не знаю, - слегка растерялся зеленоволосый, - Я не знаю, но я не позволю говорить так о ней!
  - Почему? - повторил отец, - Ты любишь ее?
  Рю опустил в голову.
  - Я не знаю, - признался он.
  - Не знаешь, - хмыкнул Одариги, - Для ее же блага лучше, чтобы нет. Ведь ты же помнишь, что случилось с прошлой женщиной, которую ты любил.
  Вот тут он попал в точку. Это было преступление, которому сам Рю не смог бы найти оправдание... Да и не хотел. Глаза заволокло зеленью, и он опустил взгляд в пол. Голос отца казался обвиняющим голосом ёкая.
  - В этом твой самый страшный грех, Рю. Ты убил ту, кого любил, и этому не может быть прощения. Сама Аматерасу отвернулась от тебя в тот момент. Поэтому от ее дара почти ничего не осталось.
  - Ее дар был всего лишь техническим обманом, - глухо, не веря в собственные слова, возразил юноша.
  - Она многое тебе прощала, - как бы не слыша его, продолжал отец, - Очень многое. Даже то, чего не простила бы никому иному.
  - Что?..
  - Разве ты не помнишь? Ведь в тот момент, когда ты убил частицу себя, ограничение памяти спало. То ограничение, что защищало тебя от тебя самого. Почему же ты не вспомнил? Не смог? Или не хотел? Что ж, я помогу тебе... и заставлю.
  Вспышка.
  - Все на позиции!
  - Отлично, тормозите кортеж.
  - Есть!
  - Начало операции!
  Сумрак. Утро. Дорога. Чёрные автомобили. Стрельба и дым.
  Двери машин привычно распахиваются, и оттуда выскакивают люди с оружием... но на той стороне тоже есть стрелки - люди Одариги Есикавы, отца Рю...
  Тело как монолит, что летит вперёд под короткими и быстрыми шагами, скользящими пятками по асфальту... Рука на рукояти меча... словно надеется, что он не понадобится, но знает, что это движение придётся сделать.
  - Что за!? Это не те цели!
  - Как такое возможно?!
  - Кажется, министр переиграл сам себя! Он решил отослать семью по этому маршруту!
  - Дерьмо! Рю, уходи оттуда!
  - Одариги-доно!
  - Что за!!? Почему там ребёнок в машине!!?
  - Провожу анализ! Дочь министра! У неё облегчённый больверк!
  "Почему они всегда так верят, что если просто стоять и стрелять, то это спасёт? А ведь нужно было всего лишь уйти... просто отступить..."
   - Объект открыл огонь по Рю-сама! Зафиксировано попадание!
  - Уничтожить объект!
  - Но, Одариги-доно, это ребенок...
  Даже опытный снайпер промедлил, услышав столь дикий приказ. Да, в этом была необходимость, но все же...
  Тенгу не медлил. Удар. Неестественное движение головы и падение... кровь.
  Тенгу не медлил.
  Рю не медлил.
  "Вот как оно было на самом деле..."
  - Да, Рю, все было именно так, - подтвердил дух отца, пришедший судить его, - Ты убил ребенка. Тогда Аматерасу пощадила тебя, закрыв этот участок памяти. Напрасно. Испорченная душа испорчена навсегда. Что ты и доказал, убив Мелиссу.
  Рю не нашелся, что ответить. Это не могло быть правдой... Но было. И возразить на это было нечего.
  - Именно поэтому ты не в силах осуждать Елену. Хотя она убила гораздо больше людей, чем ты... Она никогда не причиняла вреда детям.
  Каждое слово казалось гвоздем, вбиваемым в крышку его гроба.
  - А теперь, Рю, подведем итоги. Ты был чудовищем. Ты не смог жить как самурай. Или даже просто как достойный человек. Ты опозорил и себя, и весь наш род. Ты недостоин жить после этого.
  Одариги кивнул на калибур у ног сына.
  - Ты не смог жить как самурай. Но ты можешь умереть как самурай. Возьми меч. И убей себя. Это - единственное, чем ты можешь восстановить свою честь. Сделай это. И мы все встретим тебя там, за гранью.
  Рю взял меч.
  
  Широко раскрытыми глазами Елена смотрела на вошедшего в каюту мужчину. Его не могло тут быть. Не должно было. Но вот он, перед ней. Величайший человек, какого она когда-либо знала.
  Герхард фон Рейлис, ее старший брат.
  - Что такое? - осведомился он, - Ты смотришь на меня так, будто увидела привидение.
  Он выглядел точно так же, как и в их последнюю встречу: дерзкий, уверенный в себе, одетый в синий камзол, с посеребренными шпагой и кинжалом на поясе. Елена часто вспоминала ту встречу. Оглядываясь назад, она понимала, что Герхард был готов рисковать своей жизнью. И только хотел уберечь их с Воландом. Он знал, что ему придется поставить все на карту.
  Но он не знал, что проиграет. Ведь он никогда не проигрывал.
  - Брат... Но... как?..
  - Как я тут оказался? - Герхард чуть усмехнулся. Одними губами, - Воля превыше смерти, Елена. Того, кто бьется за свою страну, не удержать ни Аду, ни Раю.
  Она не понимала. Но ему это, кажется, и не требовалось.
  - А вот в тебе я очень разочарован. Ты забыла все, за что мы боролись.
  - Мы ошибались, - возразила Елена.
  - ОШИБАЛИСЬ!?
  Это, одно-единственное слово брат почти выкрикнул. В какой-то момент ей показалось, что он ее ударит.
  - Мы не могли ошибаться! Откуда в тебе это?.. Эта слабость. Это малодушие. Эти сомнения.
  Сомнения... Она действительно сомневалась. Ее мысли метались от одного к другому. Тоска по брату. Вера в его идеалы. Любовь к Хесусу. Сочувствие к Лилит. Страх за Воланда. И многое другое, чему она даже не могла подобрать имя.
  На этом фоне ее собственное мнение практически терялось.
  Почти.
  - Я не знаю, брат, - печально ответила Елена, - Я уже ничего не знаю. Я не знаю, кто прав. Я даже твоего убийцу уже... не могу ненавидеть. Все так запуталось. Почему все так запуталось?
  Она посмотрела в голубые глаза Герхарда. Они казались невыносимо холодными.
  - Ты слаба, - он сказал это без гнева. Но разочарование в его голосе било гораздо больнее.
  - Слаба. Безвольна. Ничтожна.
  Елена опустила голову.
  - Ты прав. Наверное, ты бы на моем месте не сомневался.
  - Не сомневался бы, - подтвердил Герхард, - Я никогда не сомневаюсь. В этом разница между нами. И в этом причина, по которой ты никогда не сможешь реализовать нашу мечту.
  "Нашу? Или твою?" - крамольная мысль промелькнула в голове и утихла, раздавленная чувством вины.
  - Наверное, мне следовало умереть там вместо тебя, - сказала Елена.
  - Следовало бы. Ты выжила, чтобы закончить мое дело. Но ты неспособна сделать это. Ты даже отомстить не смогла.
  Слова Герхарда звучали, как приговор.
  - Твое выживание было ошибкой... Ошибкой, которую еще можно исправить.
  Девушка стиснула рукоять пистолета. Да, он был прав. Это была ошибка. Но почему-то она медлила.
  - Чего же ты ждешь? Снова сомневаешься? Колеблешься? Или просто боишься?
  Виконтесса глубоко вздохнула и готова была уже сделать то, что от нее требуется, но в этот момент их грубо прервали.
  Дверь распахнулась от резкого пинка, и в комнату буквально влетел Рю. Без доспехов, но с обнаженной катаной в руках, весь в какой-то слизи - и с непривычной решимостью во взгляде.
  - Елена, нет! Это существо - не твой брат!
  Герхард развернулся к нему в пол-оборота. В руках как по волшебству появились клинки.
  - Ни сдержанности, ни достоинства, - вынес вердикт виконт, - И это - замена мне? Неужто ты опустилась настолько, что обратила внимание на это?..
  Во взгляде сверху вниз читалась брезгливость, будто он говорил о каком-то омерзительном насекомом.
  - Я даю тебе один шанс, подделка, - продолжил он, - Убирайся отсюда сейчас. И тогда сможешь уйти целым. В противном случае будешь уничтожен.
  - Рю, уходи! - неожиданно для себя самой воскликнула Елена, - Ты ему не ровня!
  Однако Рю не отступил. Он смотрел прямо - непривычно прямо. И брат ошибался: он сохранял достоинство. Кажется, впервые в жизни.
  - Ты не учитываешь одной детали, Герхард, - сказал японец.
  - Какой же? - бровь Герхарда иронически изогнулась.
  - Меня уже достали сравнениями с тобой!
  Будучи амагусом-стрелком, Елена обладала сверхчеловеческой скоростью реакции. Но даже она не успевала уследить за движениями фехтовальщиков. Рю и Герхард сошлись - и разошлись. На щеке Рю и на шпаге Герхарда Елена увидела кровь.
  - Неплохо, - признал брат, - Но недостаточно. Тебе не хватает скорости, чтобы уйти от всех моих ударов. А встречать удар ты не умеешь. Уйти, избежать, спрятаться - вот твоя суть.
  Японец не ответил. Он снова бросился в атаку. И на этот раз, когда бойцы снова остановились, уже Герхард стоял у двери, а Рю - перед Еленой. Он ощутимо хромал. Крови на лезвии шпаги стало больше.
  - Знаешь, что? Тебе не хватает воли к победе. Всей вашей нации ее не хватает. Поэтому в войну вы сдались, стоило вам лишиться поддержки своего бога.
  - Какого бога? - не понял Рю.
  Герхард не ответил. На этот раз он наступал. Секунда, - и они застыли, сцепившись клинками. Герхард давил на клинок Рю, которым тот защищался от удара в горло. Калибур выпускал навстречу ему энергетические волны, но, хотя Герхард никогда не пользовался сигмафинами, его шпага выдерживала их без каких-либо проблем. И он медленно одерживал верх: Елена знала, что брат обладал сверхчеловеческой физической силой, чего у Рю никогда не было.
  - Ты не учитываешь одной детали, Рю, - издевательски заметил виконт, после чего левой рукой вогнал кинжал по самую рукоять в бедро противника.
  Юноша вскрикнул и упустил контроль. Лишь в последний момент он сместился в сторону, и удар, нацеленный ему в горло, лишь оставил длинную и глубокую рану на груди.
  Рю упал на колени.
  - Твое время закончилось, каннуси-хитокири-но-ками. Ты реликт. Тень прошлого. Всего лишь глупый сон. Пора проснуться.
  Герхард занес шпагу, и Елена почувствовала, что больше не может наблюдать.
  - Стой!
  Выкрикнув это, она с удивлением обнаружила, что сжимает обеими руками пистолет, нацеленный на брата.
  - Стою, - невозмутимо ответил тот.
  - Отойди от него. И брось оружие.
  Елена постаралась, чтобы ее голос звучал внушительно. Но она ничего не могла поделать с тем, что руки у нее дрожали.
  - Или что? - иронически поднял бровь Герхард, - Выстрелишь в меня?
  - Да. Господом клянусь, я выстрелю! Отойди от него!
  Брат неодобрительно покачал головой, неторопливо подходя.
  - Не стоит давать такие клятвы, моя дорогая. Особенно если ты не в силах их выполнить.
  Он взмахнул шпагой. Вроде бы, легко и небрежно, но Елена почувствовала, что пистолет вырвался из ее рук и полетел куда-то в сторону. Герхард сделал еще шаг навстречу, и она поняла, что сражаться с ним совершенно бессмысленно. Ни одного шанса. Его было невозможно победить.
  "Но ведь его победили?.."
  - Эй, Герхард, - подал голос Рю, - Мы еще не закончили.
  Тяжело, опираясь на катану, он поднялся, заставив Герхарда обернуться. Елена же заметила еще одну деталь.
  Глаза Рю были закрыты.
  Ну, конечно. Он привык сражаться и побеждать, будучи слепым. Рейко думала, что облагодетельствует его, дав зрение. Но возвращение зрения наложилось на сомнения, а сомнения губят. Но ведь глаза можно закрыть.
  Рю оперся на здоровую ногу, согнув ее для прыжка. Герхард приглашающе крутанул в руке шпагу.
  И снова невероятно быстрая пляска стали. За одну секунду Герхард нанес бессчетное количество ударов обоими клинками. Но в каком-то немыслимом пируэте Рю избежал их всех. Они вновь поменялись местами, и на этот раз на плече брата появилась рана, из которой сочилась прозрачная слизь.
  - Видишь?! - крикнул Рю, - Эктоплазма! Это не твой брат! Это фантом, доппельгангер!
  - И что же ты собираешься делать дальше? - осведомился лже-Герхард, - Второй раз я так не раскроюсь.
  - А мне и не нужно, - ответил японец, - Fuego!
  Доппельгангер вспыхнул, как свеча. И это не было художественное преувеличение: его фигура таяла, будто была сделана из воска. Несколько секунд, - и от него осталась лишь лужа эктоплазмы на полу.
  Елена облегченно выдохнула. Она было села в кресло, но тут два факта в ее голове сложились воедино. Рю уже был весь в эктоплазме, когда вошел, - значит, доппельгангер навестил не только ее.
  - Нужно срочно выяснить, где еще появились такие твари! - воскликнула она, бросаясь к компьютеру, - И раздать указания на случай столкновения.
  Рю не стал возражать, но и помочь сейчас по сути не мог.
  - И еще... - Елена на секунду прервалась, неуверенно глянув на парня, - Спасибо тебе. За то, что снова спас меня.
  - И тебе, - кивнул зеленоволосый, - Без тебя я бы не справился.
  Елена ничего не ответила, лишь едва заметно улыбнулась.
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"