Художник, чтобы сотворить нечто действительно глубокое и ценное, отрешается от себя, и от наличных условий своей жизни, развязывает все внутренние узлы и забывает об обществе, его ожиданиях и ценностях, о времени в котором он оказался и окружающих его людях. Человек в таком состоянии одержим, непредсказуем и страшен, он превращается в живую питательную среду, в "черную дыру" засасывающую в себя и пожирающую все вокруг, и если "питание" оказывается недостаточным, пожирающую самое себя, чтобы вскормить и напитать соками "нечто", которое потом обретет форму романа, полотна, симфонии или поэмы.
После, когда от художника не останется даже праха, и могила его зарастет лопухами, осокой и одуванчиками, какой-нибудь юнец случайно раскроет книгу, или страдающая от неразделенной любви девушка, переходя в картинной галерее от полотна к полотну, вдруг "провалится" в мир того, кого давно уже нет, а то нищий неудачник-меломан роясь на трекере, "откопает" забытую всеми симфонию, и будет всю ночь ходить по сьемной комнате от кровати к окну, сжимая в кулаке дешевый китайский плеер.
Если они "имеют глаза и уши", они услышат длящееся эхо ушедшей жизни, полностью очищенное от всего человеческого. Чистый бессмертный дух. И никому не будет важно, что творец когда был жив, не отдавал долгов, беспробудно пил и волочился за самыми дешевыми шлюхами, месяцами не мылся и не стриг волос. Что все его имущество уже при жизни описали ростовщики, или наоборот, что он швырял направо и налево денежными купюрами, умывался шампанским и заставлял плясать голых цыганок на столах самых дорогих столичных ресторанов. Все это будет социумом высмеяно, обругано и ... навсегда забыто. А произведения останутся, может быть даже навечно, чтобы греть души и сердца приходящих в этот мир людей.