Дорога и неизвестность располагает к размышлению. Мимо промелькнул плакат: "Заправься на всю ночь! Амбасадор!". Пил я всякие напитки. "Амбасадор" в том числе. Алкоголь для меня в последнее время-это просто заправка дури, и разбавление одиночества.
"...кто птица, а кто птицелов..."- в наушниках стереозвуком переливаются слова Бутусова.
Я еду в монастырь. Эта идея зрела долго в четырехдневном безделье, перемешанном с горьким вкусом водки. Последние дни никто не звонил. Точнее звонили, но не те, кого был бы рад слышать.
" А кто эти кто, кому рад? Сам не знаю. Автобус до метро должен донести быстро. До отравления пятьдесят минут. Колкие предательские мыслишки в голове бунтуют: " А что делать, если не ехать? Сидеть на диване? Или пить? Отпуск все-таки. Выбрал путь одиночества? Одиночество-болезнь? Я болен?"
Непонятной погодой зима. Ни снега, ни ландышей. Никакой январь.
"...И был весь опустевший мир
Один сиротский дом...",- опять "умничал" Наутилус.
В метро влетаю пулей. Осталось одно дельце на станции "Академия наук".
" Успеть бы купить на поверхности набор бумаги для рисования, автоматический карандаш, резинку "KOH-I-NOR", и опять нырнуть в подземку. Как обычно, на мобильнике только входящие. Может, кто позвонит. Кого рад буду слышать. Или сам отзвонюсь, сообщу, что я еще живой и не пьяный, решил поменять хотя бы на пару дней свои запойные будни.. Надо сбросить пару цифр с карточки. Банкомат внутри, у турникетов. Только бы никого рядом..."
У серого железного ящика с замурованным монитором стоит молодая парочка. Жмут на кнопки.
"Слава Богу, вроде карточку уже достают", - подбегаю я и на ходу соображаю, уже весь мокрый,- "Должен успеть!"
-Не поможете разобраться?
-Один момент, только со своей ка-а-арточкой Ра-азберусь.
"Пока вроде по плану. Деньги ушли на МТС. Все не так уж плохо. Хоть счет пополнил..."- выдернул свой пластмассовый прямоугольник из щели, похожей на губы равнодушного чиновника. Внутренний таймер в голове стал слышен все отчетливее и, похоже, совпадал с лихорадочным биением моего загнанного сердца.
-Вставляйте!
Девушка с нетерпением выполнила нехитрую процедуру.
-Набирайте пин-код!
"Только бы с цифрами не напутала. Обычно в спешке чего-нибудь не то выскакивает".
Краем глаза успеваю заметить как они выглядят. Девушка щуплая,с рюкзаком. Парень в черном пальто. Кепка козырьком назад. Вроде мода такая. С бородкой. Видимо воспитанный. Говорят по-белоруски. Прикольно. Пытаюсь отвечать на языке Родины. Получается хило. Их карточку игнорирует автомат. Не иначе "родная мова" виновата. Вымирает она не без нашей помощи.
-Здесь нет поддержки "ВИЗы". На поверхности есть другой банкомат. Может повезет?- выкрикиваю подбирая на ходу белорусские слова по пути к эскалатору.
В ответ слышу слова благодарности и уже бегу вниз успев помахать студентам поднятыми вверх руками.
"И за что спасибо? Вроде ничем не помог. Как всегда. Не получается никого осчастливить. А иногда так хочется!"
До отправки пятнадцать минут. Если где возможно бегом, то реально успеть. Главное - не тормозить! Успешно прохожу слалом между сумок и, как назло неспешной толпой пассажиров на "Площади Ленина".
"Вождь пролетариата. Хотя в вагонах метро эта станция все же "переименовывается" народом в "Площадь Незалежности" с помощью наклеек с таким же шрифтом, или просто вычеркивается. Скорее всего это делают такие же студенты. Я тоже не любил Ленина".
Какая-то полная женщина в возрасте несет огромный перевязанный накрест сверток поролона. Обгоняя успеваю "промерить" глазом толщину поролона. Пять сантиметров. Это у меня "профессиональное" заболевание. Когда-то занимался обивкой дверей.
"Зачем он ей? Надеется обновить старую мебель? Надеется...А я на что надеюсь? Попасть в автобус идущий в монастырь!".
На перроне естественно стоит мой автобус. В кассы не успеваю- к черту условности! Осталось шагов двадцать. Ноша не тянет. В сумке через плечо болтается два диска "ДДТ", зубная счетка и одноразовый станок. Так, на всякий случай. Вдруг появится желание побриться.
"Прогресс! В прошлый раз с сухарями ехал. Сейчас налегке. Второй день в рот ничего не лезет".
Неестественно накрашенная "бортпроводница-контролер уткнулась в пачку билетов.
-Возьмете? В кассу не успеваю!
Она рассматривает меня снизу-вверх на предмет презентабельности внешнего вида.
-Сам с водителем договоришься.
"Я уж договорюсь. Ты права".
Стирая пот со лба, запрыгиваю в салон. Протягиваю не проронив ни слова человеку за рулем деньги. Сдачи не дожидаюсь- не люблю этой возни с копейками, когда водитель пытается показать свое превосходство над пассажирами и значимость в мире транспорта.
Все. Успел! Вроде еду. В монастырь. Зачем? Долго объяснять. Достаточно одного довода- тянет к чистоте "непопсовых" монахов из глубинки.
В салоне вместе с водителем всего шесть человек. Дорога манит бесконечностью За окном красно-фиолетовое небо строит из себя соню, зевает закатом. В проносящихся мимо домах-коробках из плит ютятся люди. Греют чайники, моют ноги. Все происходит незаметно. Все внутри.
"Паспорт забыл!"- Хлопаю себя по лбу.
"А вдруг не примут. Ладно, будем прорываться."
Мимо прскользнула моментальная картинка- мальчик бежит по автостраде с ранцем. Или рюкзаком.
"Куда он бежит? Или от кого? А я? Как там у Высоцкого:
Кто меня там встретит
Как меня там примут
И какие песни мне споют...?"
В автобусе проболтался около четырех часов. Когда я вышел на конечной было уже совсем темно. И тут я вспомнил, что ничего не ел. Ждет ли впереди ужин? Неизвестно. Забрел в привокзальное кафе. Они обычно везде одинаковые. Со следами рекламы "Нескафе" и скучающими, но вежливыми продавщицами. В голове у меня моментально всплыло почему-то слово "несварение". Радиоприемник сообщил, что "за бортом" минус семь. Ноги и пальцы рук замерзли. В "Икарусах" как известно. не согреешься. Я взял местную пиццу и чай в пластиковом стаканчике. Пицца оказалась не дурна. Но то ли слишком маленькая( размером меньше такой же белой пластиковой тарелки). То ли я все-таки проголодался. Взял еще.
"Ну вот, теперь лучше. Можно ехать дальше".
Иду на остановку. До монастыря теперь минут двадцать на местном автобусе. Подъехал "Икарус"-гармошка. Еще более холодный. Еду.
"Люди какие-то другие. По-провинциальному своеобразны.
Белые стены церквей и стен загадочно улыбались в свете Луны. Надо заметить, Луна светила исправно. А небо, братцы, какое! Звезды крупные, желающие чтобы их разглядывали. В городе звездам, как правило все равно. Устают наверно от суеты.
В большом храме горит свет. Значит мне туда. Захожу внутрь. Перекрестился. А народу там - не протолкнуться! Через головы прихожан(так там называют ПРИХОДЯЩЕ-УХОДЯЩИХ людей) вижу лицо священника, знакомого по прошлой поездке сюда. К нему струилась очередь .Я исправно стал в очередь. Вроде как на прием.
"Надо вроде благословение на постой получить."-Вспомнил я.
Дождался. Подхожу.
-В чем каетесь? - задал странный вопрос священник.
И тут до меня доходит, что я очередь на исповедь отстоял. Отступать поздно. На спине ощущаю приклеенные любопытствующие взгляды местных старушек. У них вроде тоже событие - новый человек приехал.
-Отец Николай, мне бы благословление получить на паломничество. Если меня помните. И я хочу с Вами поговорить.
-Припоминаю. Надолго к нам?
-На пару дней.
- Жду после крестного хода .Во имя Отца и Сына и Святага Духа...
Священник крестит меня крестом. Похоже, меня благословили. Вместо того чтобы поцеловать Крест и Библию, я делаю нечто вроде дружеского жеста индейцев и отхожу в сторону. Священнику не привыкать. Он и не такое видел, не смотря на свой возраст. Старше меня лет на пять-десять. Слышу, как за спиной зашушукали бабки: " Не принял! На исповедь не принял! Грешник страшный видать!". Что ни говори, а мой подход-отход произвел все-таки впечатление.
"Не ужели, в самом деле страшный Ну да, конечно, я грешник. Не без этого Но я ведь, пардон, по другому вопросу подходил. Покаяться еще успею." - подумал про себя.
Прихожане не поняли, а мне все равно. На толпу оглядываться - станешь запуганным кроликом.
Иду на вагончик. Это место такое, где ночуют люди. Трудники - это рабочие по- нашему. Делают всякую, в основном сельско-хозяйственную работу в монастыре. Считай с утра и до ужина. Трапезой называется по-монастырски завтрак, обед и ужин.
". Главное - попасть на аудиенцию к Отцу Николаю. Не пропустить бы крестный ход."
Теперь я - поломник. Нет, ничего не ломаю. Не подумайте ничего плохого. Перед входом вагончик стоит паренек лет 26-28-ти на вид. Одет обычно, по-мирски. В руках средняя сумка толи спортивная, то ли для перемещений в пространстве. По-видимому смекалистый.
"Слава Богу, не один заселяюсь."
Навстречу выходит смотритель вагончика в длинной черной рясе,телогрейке ,больших старомодных очках и шапке конусом. По их рангам инок.
"Наверно сейчас паспорта затребует,"-приготовился к худшему я.
Инок осмотрел озорно нас через огромные стекла очков и сказал:
-Стало быть прибыли? Ждите.
Мы ждем. Инок убежал куда-то внутрь. Пальцы сжимаются и коченеют на морозе. Чтобы разрядить тишину я первым спросил паренька :
-Откуда приехал?
-Из Молодечно.
-Часто бываешь?
-На праздники обычно.
Откуда-то опять появился инок.
-А в купель когда можно идти?- Спросил его паренек.
-Да хоть сейчас!- выкрикнул инок и опять убежал куда-то во двор.
Меня начали мучить странные сомнения. Дело в том, что купель находится считай в километрах в пяти от монастыря в лесной глуши. Туда днем попасть нужно постараться. А чтобы ночью? Это было похоже на древние языческие обряды.
-И что, ночью там купаются?- Не выдержал я.
-Конечно. Сегодня ночью Крещение! Праздник-то какой! В прошлом году я ходил в двенадцать ночи. Там и крестный ход монахи делали. И молитвы пели.
"Ну и ну! Оказывается Крещение сегодня! А еще поломник."
-А что, обязательно в двенадцать?
-Нет, можно и сейчас.
-А че вы мерзнете? Заходите грейтесь!- раздался голос сзади. За спиной стоял мужичок в рабочей одежде и лохматой шапке. Наверняка трудник.
В вагончике было тепло-о-о-о! Наконец отогрелись ноги. Прикольное зрелище-это пристанище . Обычный плацкартный вагон. В проходах натянуто нечто вроде занавесок. Для комфорта видимо. Забежал инок. Снова глянул с хитрецой через оптику стекол и обращаясь ко мне произнес:
-Так. Ты здесь спать будешь. Когда назад?
-Завтра наверно.
-Ну и хорошо!
"А что хорошо? Ему наверно меньше хлопот."
Я рассмотрел свое место. Вполне приличный выбор. Не боковая нижняя. Первое купе у входа. Я отодвинул занавеску и плюхнулся на нижнее сиденье. Одно дело сделано -есть место где упасть и не замерзнуть. Второе дело - поесть. Тяжесть привокзальных пицц быстро улетучилась.
"Похоже, с вечерней трапезой я пролетел. Но не ж..ть же я сюда приехал в конце концов?! Надо терпеть. А так пивка бы холодного , да с сосисками! Пивко никуда не уйдет".
Когда узнал, что Крестный ход после ужина, мне стало не по себе: "Похоже пролетаю по всем статьям. Мне же встречу назначил Отец Николай. Надо бежать в здание где кельи монахов."
На входе меня окликнул дежурный, вроде вахтера:
-Вам кого?
-Отца Николая. Он уже у себя?
-Да. Звоните по внутреннему.
Я глянул на часы: 21.40. У монахов сейчас наверняка время отхода ко сну и чтение вечерних молитв. Я взял трубку телефона.
"Неудобно отрывать как-то. Тогда зачем я сюда пришел?"
Прошло около двух минут когда вместо гудков я услышал звук поднятой трубки.
-Отец Николай?
-Слушаю.
-Это Андрей. Вы сказали подойти после Крестного хода. Похоже, я его пропустил,- немного виновато закончил я.
-Подождите меня внизу. Я скоро выйду.
-Спасибо.
В ожидании слоняюсь без дела. Интересно было все. Разглядываю листы с молитвами на дверях .
"Формат А-4",- от нечего делать замечаю про себя.
Натыкаюсь на стенд с распорядком дня.
Подьем-5.10. Эта строчка меня просто "убила". В такую рань я редко сам просыпался.
"Когда же я по своей воле вставал в пять утра? Было такое лет пять назад, перед рыбалкой. Да-а уж, режим...Я вряд ли бы потянул. А они ведь каждый день в такую рань. Потом они целый день на ногах. День расписан как в армии. Только вместо самоподготовки-молитвы. Вместо нарядов- послушание и служба. С одной стороны наверно хорошо когда занят чем-то, нет времени на тяжелые мысли. А с другой ты себе вроде как и не принадлежишь."
Мимо прошмыгнули два послушника. О чем-то говорят. Улыбаются. По времени уже что-то вроде отбоя.
-Здравствуйте, Андрей!- Слышу за спиной голос Отца Николая.
-Добрый вечер, Отец Николай!
-Давно у нас были?
-Да уж года два назад...
-Давненько. Пойдемте куда-нибудь присядем.
Мы направляемся в одну из келий. Она оказывается занята каким-то монахом читающим молитвы. Мешать такому делу не принято. В итоге мы останавливаемся в темном коридоре у окна рядом с большим то ли фикусом, то ли пальмой, и продолжаем беседовать.
-А Вы меня точно помните? - Решил проверить я его память. Общались мы в прошлый раз всего три дня. При его загрузке за два года столько перед его глазами судеб промелькнет, что навряд ли все упомнишь. Хотя говорят, что хорошие врачи помнят всех своих пациентов."
-Помню, как же. Вы художник.
-Я Вам еще картину подарил. А Вы сказали мне, что кресты надо рисовать поровнее...
Отец Николай посмотрел пристально через стекло очков. Про кресты ничего так и не ответил.
"Что выражает этот пристальный вдумывающийся взгляд? По виду заметна его вечерняя усталость обычного человека. Но раздражительности и формализма нет. Он готов слушать меня столько сколько нужно. За это я ему благодарен".
Иногда( не скажу за всех, но как бывало у меня) карта жизни ложится так неумело и тяжко, что почти физически ощущаешь необходимость поделится болью, проблемой с кем-то. Говорят обычный синдром попутчика. Катарсис. Тогда я искал ответа. Среди друзей, чужих людей. Но каждый был замкнут в своей "соковыжималке событий" и чужая боль, увы, не доступна, не слышна. Тогда, в том прошлом, ее услышал и размышлял, как над своей, Отец Николай.
-У Вас были проблемы с девушкой. Как сейчас? Улеглось?
-Да. Мы расстались. Два года уже не видимся, -соврал я, не сказав об одной случайной встрече с ней, вошедшей в этот промежуток, но ничего не изменившей. Это уже прошлое, о "реанимации" которого нет и речи.
-Ну и хорошо. Да, после Вас приезжал тоже один скульптор. Тоже что-то вроде Вашей ситуации.- Слова "вытекали" из священника тихо и успокаивающе.
. В разговоре я случайно задел листья фикуса-пальмы. Они зашатались, отбрасывая двигающиеся по полу тени. Полумрак обстановки коридора придал таинственность беседе.
-Отец Николай, я опять с вопросами к Вам. Меня беспокоит вопрос одиночества и творчества. Сейчас есть человек, который меня любит. Но я привык жить один. Как Вы думаете, правильно ли быть одному или нет?
- Апостол Павел так ответил на твой вопрос: не можешь без женщины- женись. Можешь- храни свой храм в чистоте. И держи ее на дистанции. Не обещай, если не разобрался сам в своем одиночестве. Так будет вернее. И не спеши. Времена грядут смутные.
Я заинтересовался. Отец Николай поправил очки на переносице. Движения его были плавны и равномерны. Вдалеке кто-то гулко прокашлял.
" Может конец света или еще что в этом роде?"
-В мире страшное творится. Ураганы. Цунами. Земля раскалывается. Говорят время теперь бежит быстрее на шесть секунд в сутки. Так вроде? Семью создавать .Подумайте над этим. Детям же жить в этом мире.
-Ось Земли сместилась. Но время только на сотые доли секунды ускорилось. Так вроде.
Фикус-пальма напомнил о трагедии на Тайвани. Я подумал, что накрой нас сейчас тропическое цунами, умирать за компанию с Отцом Николаем совсем не страшно. Такое ощущение, что на все вопросы он знает ответы. Не скажу, что вид у него был богатырский. Щуплый, худощавый. Редкая бородка. Пронизывающий, но не холодный взгляд. Тонкие длинные пальцы перебирающие бусинки четок.
"Ведь молодой совсем. Может лет на пять-восемь меня старше. Говорят что у него высшее образование. В столице закончил Университет. Что-то ведь заставило уйти из мира."
На такое способны только сильные люди. Когда я слышу, что кто-то их называет "больными", то мне смешно. Они- священники, конечно тоже люди. И может сейчас "страшно далеки они от народа", не идут в ногу со временем. Не слушают "Русское радио"и не смотрят телевизор. Но они есть, и готовы помочь любому. Просто их надо искать. Неноминальных.
-А говорят, что ночью уже можно в купальню. Уже можно идти, Отец Николай?
-Да, уже можно.
Я попрощался со священником и двинул в ночную темноту. До купели идти минут двадцать по деревне. Давно мечтал идти по этой слабоосвещенной улице вдоль деревянных домов. Ловить запах сгоревших дров. Смотреть на серые хвосты дыма из труб уходящие вверх в неизвестное звездное небо. Сбылось! Звезды хорошо видны. Космос притягивал. Атмосфера неспешного наблюдения. Впереди скользнула тень отделившаяся от фонаря. Черное пятно быстро приближалось ко мне.
"Кто это? Похоже собака. Да, точно овчарка. Уши торчком. Наверно охраняет двор. Странно, что не на цепи. Надеюсь не примет меня за врага. Говорят, собаки чувствуют страх. Главное -не бояться. Ну подумаешь, огромная овчарка. Я ведь не вор и не злодей. Иду не за пивом- в Крещенской купели окунуться. Похоже, моя широкая серая куртка очень похожа на телогрейку инструктора -"шпиона,"- успеваю сообразить я на прыжок собаки. Здоровенные лапы овчарки ударяют меня в грудь и соскальзывают по левой руке..
"Вроде устоял... Точно,приняла за врага. Главное не делать резких движений. Только дуэли с ней мне сейчас не хватало. Где-то же должен быть рядом хозяин. Хотя это в городе их выгуливают. Здесь наверняка она сама по себе. Может сорвалась с цепи. А может играется?"
Овчарка сделала небольшой круг вокруг меня и снова прыжок. Пытается укусить меня за локоть. И снова кружит.
"Ну что ты, глупая, я ведь просто иду мимо. Тебя не трогаю. Иди сюда!"-Пытаюсь поговорить с зубастым созданием. Доброе слово, говорят, и собаке приятно. Тем более здесь похоже не кому с ней говорить. Тереблю ее за ухом. Примерно также, как дворнягу Черныша, что прижился у нас на заводе. Конечно, габариты не те. В ее пасти весь Черныш поместился бы без проблем.
Я ведь не "собачник".По повадкам овчарки трудно было понять балуется, или вполне серьезно покусывает мой рукав эта псина.
"Тебя только не хватало на мою голову. Вот так сходил в купель! Ладно зверь, я тебе не враг. Ты это поймешь."
Мы идем по деревенской улице дальше. Время от времени я останавливался и чесал за ухом это огромное создание, показывающее мне всем видом, что оно не зря ест свой хлеб стророжа. Собаке это похоже нравилось. Но ее мощная гордая походка говорила: " Я на службе. Не беспокоить!" В глазах читалось: " А может укусить? А может погавкать на него? Странный какой-то тип. Нормальные люди на машинах едут, а он пешком чешет. "
"Собака странная...Вместо того чтобы спать в будке у хозяина во дворе, людей пугает. Монстр в ночи какой-то. На дороге как на зло, никого. Кажется машина едет,"- заметил я.
Иномарка осветила заборы, дома, сугробы на обочинах, покрытые снегом деревья. Собака приостановилась, внимательно посмотрела ей в след, понюхала что-то под ногами, скорее по привычке, и побежала вперед. Иногда она оглядывалась, как бы возмущаясь: "Ну где ты там? Плетешься как таракан. Так дело не пойдет. Бестолковые эти люди! Им бы на четырех лапах бегать! Слабый и глупый человек, хотя и не злой. Смотри, как я умею!"
В деревне ложатся спать рано, не то, что я. Стоит только стемнеть. Сериал увидят старики, потом только хорошие новости на государственном канале и спать. Не смотря на Крещение, во многих окнах уже не горит свет.
"Это для меня вся эта экзотика в диковинку, а для них обычная жизнь. Идти еще километра два. Где же собака - друг человека? Ага, вон опять бежит ко мне."
Я потрепал ее по шее и за ухом практически на правах друга.
"Как у нее все просто на темной улице : или враг, или друг. Может так и надо к людям относиться, без полутонов? Так проще, наверно. Интересно, священники как к собакам относятся? Где-то я читал, что у них собака - символ чуть ли не дьявола. Скорее перегибы на местах. У индусов вот, корова священная... А у нас кто же? На иконах можно встретить чаще голубей, но бывает и лев проскользнет . Только у нас они не водятся".
Так в размышлениях ни о чем, я приблизился к загадочному месту паломничества. Деревня закончилась. Последние дома остались сзади. Перед глазами должна быть большая поляна. Это я изучил раньше, днем. В полумраке ночи Луны не видно. Свет идет только от звезд и от фонарей деревни. Чем ухожу дальше, тем больше попадаю под таинственный свет созвездий. Задираю вверх голову. Тишина! Только зимой бывает пронзительно тихо в лесу и необъяснимо торжественно на небе. Глаза наконец привыкают к темноте. Овчарка сопит где-то рядом. Похоже пробираться по сугробам ей стало сложнее.
-Домой беги! Домой! Быстро! - Отдаю я незатейливые команды. Оглянулась. Слушает меня. Похоже дома ей делать нечего, как и мне.
"Ладно, иди со мной, только без шалостей. Иначе я тебя не знаю".
Впереди, перед входом в купель стоянка автомобилей. Прохожу мимо. В припаркованном микроавтобусе какое- то шевеление. Вижу через запотевшее окно, как наскоро наполняются вином пластиковые стаканы. Судя по жестам, в салоне звучит тост за Крещение.
"Наверно также они отмечают и Новый год, и Пасху, и День нефтяника. Сначала искупались, потом красненького, и наверх затянуться струйкой дыма. Традицию нарушить - как курить бросить. Хорошо, что хоть в машине пьют."
Я остановился перед аркой. Судя по машинам, народу должно быть порядком. Собака прошмыгнула внутрь, в темноту. Иду за ней. Место, где находится купель, огорожено забором. Сама купель на горочке. Рядом криница бьет. Всматриваюсь в темные силуэты идущих навстречу людей. Когда поравнялись, замечаю: волосы мокрые, глаза счастливые, в руках пластиковые бутылки с водой. Говорят, крещенская вода не портится , стоит целый год. Это и ученым подтверждать не надо. А я сомневаюсь. Слишком долго нам лапшу про партию и социализм вешали. Думать и проверять надо самому. Возьму воду. Проверю сам. У входа в купель вижу человек десять-пятнадцать. С виду, обычный сруб деревянный, только без крыши. Я люблю все деревянное. С удовольствием рассматриваю округлости бревен. Здесь и мужчины и женщины. Подмывало спросить: Кто последний? Соображаю, что это все-таки не магазин и не баня. Над головой торчали голые стволы деревьев держащие в руках-ветках звезды. Над срубом свет от горящих внутри свечей.Народ разговаривал в полголоса.
-Кто пошел? Мужчины?
-Нет, женщины.
-Давно зашли?
-Нет. Только что. Заходите. - Советует мужчина из толпы.
-Маша, давай! Не бойся! Окунешься три раза и назад, а так снова ждать придется,- советует муж.
-А обязательно три раза нужно?
-Да. Желательно. Ты и не заметишь.
-А с головой?
-С головой, с головой. Заходи!
-А уже можно?
-Можно, можно. Там уже переодеваются. Иди.
Женщина исчезла за дверью. Мужики замерли в ожидании. Через пару минут раздался плеск плюхающегося в воду тела и чуть позже нечто среднее между "Ой" и "Ай". Процесс пошел. Шум от окунающихся был разный. Кто-то входил в воду почти беззвучно. Таким наверно на соревнованиях по прыжкам в воду ставят высшие баллы. Люди опытные. Но были и новички в этой древней традиции. Допустим Маша.
-О, это моя Машка завизжала! Я ее голос узнал! - Заметил довольный муж.
В его сторону посмотрели одобряюще мужчины постарше. Молодежь переминается с ноги на ногу. Семинаристы. На их лицах какое-то особое вдохновение от праздника. Я немного замерз. Представил, как я буду нырять под воду в купели и по телу побежали мурашки.
"На улице минус восемь. Еще ничего. В прошлый раз пришлось окунуться в почти двадцатиградусный мороз. Тогда у меня совсем тормозов не было. Никакого страха. Одно желание следовать совету Отца Николая и избавиться от душевной боли, которая оказалась страшнее боли зубной".
Внезапно нахлынувшие воспоминания вернули мне картинки двухлетней давности:
"Страсть. Разрушительная как цунами, страсть. В голове застрявшие слова Отца Николая: "И на купель нужно сходить". Хочется ли жить? Так как есть, нет. Ощущение свершившейся беды. Такое чувство, что печаль растворилась во мне. Я- не я. Как растаявший после морозилки кусок плоти. Внешне ничего не изменилось, а в душе осколки. Обостренные рецепторы жизни мигают всеми лампочками "HELP". Их вижу, чувствую только я. Низкая калитка монастырских ворот. Местные "третьим будешь" у магазина. Мой нелепый вопрос: где купель? Ответили с насмешкой: ты что, морж? Конечно, нет. Я просто уже знаю дорогу к купели. Остальное неважно. В наушниках Шевчук:
Вот она, Купель... Деревянный сруб без крыши. Вокруг ни души. Рядом лежат глыбы льда пол- метровой толщины. В первый раз всегда страшно. Но тянет неизвестность ощущений.
"Как оно? А вдруг не смогу вынырнуть? А вдруг судорога какая? -Трясется мое замерзшее "я".
Более смелая и решительная часть "его" сообщает : "Все будет в порядке. Дышите глубже, Вы взволнованы!- как говорил товарищ О. Бендер"
Дверь запираю изнутри на засов.
"Все путем, по крайней мере, надеюсь его открыть, когда окунусь". Купель как небольшой бассейнчик метра три на три. Одна четверть кем-то была вычищена ото льда. Этот участок покрыт тонкой пятимиллиметровой корочкой льда. Все остальное пространство- пол-метровый лед. Разделся быстро. В такой мороз я без шапки не выходил. А тут стою, смотрю на свою одежду, на пальцы на ногах контрастирующие с обледеневшим полом.. Перекрестился на всякий случай на небольшую икону в углу и начал "спуск на воду". Там такая лестница под водой. В общем продавливаю своим телом корку льда. Раздается характерный треск. Дальше ноги попадают на ступени. Два шага в неизвестность. Организм сжимается. Дышать, по-моему, уже не получается. Сознание начинает свою кропотливую работу:
"Так. Спасать некому. Окунуться надо с головой! Тянуть больше нельзя! Ныряй! Вперед!"
Тело подчиняясь приказам уходит под студеную воду. Дальше мысли теряют свой ход. Когда-то такое уже я ощущал. Во сне. Уже нет ни страха, ни холода. Какое-то растяжение во времени-пространстве. Какая-то механическая память заставляет тянуться руке к поручню лестницы. Голова уже на поверхности.
"Теперь три шага по ступенкам",- команда мозга выталкивает меня наверх. Я вышел из воды. Стою. С меня стекают струйки. Но уже не холодно. От тела идет густой пар как после парилки. И жарко уже.
"Странное дело. На улице под- минус двадцать. А я стою голый, мокрый и мне хорошо! Я победил свой страх, свой холод!"
Так было в первый раз. И поэтому сейчас, через несколько лет, мне уже не страшно.
Женщины выходили с неповторимым блеском в глазах. Машка вышла особо довольная. Я ее понимаю. Очередь заходить мужикам. Нас человек пятнадцать насобиралось.
"Ага, льда на этот раз нет на поверхности. Глобальное потепление, что ли?"
Семинаристы со знанием дела приступают к обряду. Раздеваясь, начинают петь "Крещение в водах Иордана". Голоса конечно поставлены. Вокруг свечи горят. Сверху звезды. Состояние не передать! Церковный хор ночью в лесу!
"У меня зубы сводит от холода, а они поют. Вот уж сила духа!"
Первыми и окунаются семинаристы. Я набираюсь опыта- смотрю как они это делают. Заходят в Купель, крестятся, зажимают нос. И под воду уходят. Так три раза. Песня не прекращается, наоборот усиливается. Те, кто уже окунулся, поют и обсыхают. Я ныряю после семинаристов. По ошибке открываю под водой рот после первого погружения. Полный рот воды.
"Еще два раза...Что-то неправильно сделал, воды наглотался. Со стороны смешно наверно смотрится".
Наконец я на "суше". Стою, сохну. Чувствую, как растекается по телу тепло. Ото всех окунувшихся идет пар.
"Семинаристы - молодцы! Сделали праздник. Классную атмосферу создали. А ведь этот хор я слышал в церкви."
Молодежь одевается. Первые, кто уходил из Купели, пожелали через год опять окунуться в том же составе. А почему бы и нет? Неплохая традиция. Есть мнение, что все кто вышел из Крещенской Купели еще не заболел от простуды и переохлаждения. За всех не отвечу, но для меня это была прекрасная встряска, и бодрящая процедура. Ощущения как заново рожденного. Это вроде как после бани, даже круче. Говорят, что я и грехи заодно смыл. Мелочь, а приятно!