На следующий день я отправилась к Ксении. Слова Сергея не давали мне покоя. Срочно требовались объяснении от человека, которому я доверяю. Я была немного зла на тетю. Защита магии, слежка за кем-то... это все совершенно не входило в мои планы. Быть ведьмой мне нравилось все меньше.
По дороге я встретила бабу Надю. Мы снова пересеклись у её дома. Она тут все время дежурит что ли? Не желая разговаривать с ворчливой старухой я прибавила шаг, но она, похоже, была не настроена дать мне просто так уйти.
- Постой-ка, ведьма!
- Вообще-то, - я медленно повернулась и скрестила руки на груди, - У меня есть имя, и вы его знаете.
- С чего бы мне запоминать имена какой-то нечисти, - усмехнулась сплетница.
- А я ведь могу и обидеться. Вы ведьму-то злить не боитесь? - я прищурилась и внимательно посмотрела на свою собеседницу. Похоже, мои слова возымели действие. - На всякий случай повторю. Меня зовут Оксана. Имя советую хорошенько запомнить, я здесь буду появляться часто. Что вы от меня хотели?
- Ты маленькая наха...
- Что, простите? - перебила я бабу Надю и взглядом отправила в её сторону маленький камешек. Удар о руку должен быть не сильный, но ощутимый. - Это. Кстати, не за меня, - уточнила я, - а за Ксению. Не люблю, знаете ли, когда обижают дорогих мне людей. Так что вы от меня хотели? Я тороплюсь.
Старуха посмотрела на меня ненавидящим взглядом. Впервые кто-то смотрел на меня так. Может зря я ей нагрубила? Хотя нет, не зря. Какое право она имеет оскорблять меня и Ксению? Мы ей ничего плохого не сделали. Баба Надя некоторое время смотрела на меня и тяжело дышала. Кажется, ей действительно что-то было нужно, и она сейчас решала говорить об этом или послать меня куда подальше.
- У меня внучка болеет, - она, наконец, решилась заговорить. - Ей плохо очень, лихорадит девчонку, есть не может...
- Так свозите к доктору.
- Да были мы у доктора, - в голосе старухи появилась такая интонация, что мне стало её безумно жалко. - Дурак этот доктор. Осмотрел Катюшку и сказал, что она здоровая. Как, говорю, вы разве не видите, что ей плохо? А он знай твердит, что ничего не нашел, что она здоровая и помочь он нам ничем не может. Не понимает он что с ней.
- Но ведь есть другие врачи...
- Да не поможет ей доктор, порча это, - заплакала бабка. - Порча.
- Если вы сейчас попытаетесь сказать, что это Ксения, я вас сама сглажу!
- Нет, нет, что ты, это не она. Она не злая, - её голос стал тихим и виноватым. - Она бы не стала. Это я. Я что-то не то сделала, и Катюшку мою наказали. Помоги мне, девочка, пожалуйста. У тебя теткин дар есть, помоги.
Она смотрела на меня таким умоляющим взглядом. Не верилось, что пару минут назад она готова была плюнуть мне в лицо.
- Да я ведь почти ничего еще не умею. Вам к ней надо.
- Нет, она не станет лечить, я её обидела.
- Станет. Она не вы.
- Не пойду я к ней. Оксана, ну помоги ты. Что тебе трудно?
Я поняла почему, старуха не хотела идти к настоящей ведьме. Она знала, что виновата и знала, что придется просить прощение. А еще она знала, что тогда придется перестать разносить сплетни про Ксению. Попросить меня было удобней. Но я не хотела, чтобы она, отделалась так легко. Да и, если уж говорить совсем честно, я боялась лечить девочку. Что может натворить ведьма-недоучка? Я ведь могу попросту навредить.
- Нет, я не буду её лечить. Мне не трудно, и мне жалко вашу внучку, но я не буду. Не смогу. Идите за девочкой, мы пойдем к Ксении. Я сама попрошу её вылечить вашу Катю.
- Ох, Оксаночка, а она точно...
- Точно. Но у меня одно условие. Вы попросите прощения и никогда, слышите, никогда больше не посмеете слово плохого сказать про мою тетю. А всем, кто будет про неё спрашивать, скажете, что это добрейший и честнейший человек.
- Ладно, - нехотя процедила старуха, - Идет. Подожди минуту, я сейчас вернусь.
Баба Надя скрылась в доме. Я присела на скамейку. Что ж она за человек-то такой, что даже попросить нормально не могла. Ведь знала за чем меня остановила, но все равно не удержалась от оскорблений. Я заглянула в распахнутое окно, с которого ветер пытался сорвать белоснежную тюль. Старуха наклонилась над маленькой кроваткой. Катю я не видела, девочка была укрыта клетчатым одеялом. Бабушка что-то ей прошептала и помогла подняться.
- Пойдем, - старуха вышла ко мне, маленькая девочка держала её за руку. - Пойдем, только помедленней, она быстро идти не сможет.
Я кивнула, мы отправились в сторону дома моей тети. Катя пыталась мне улыбнуться. Совсем маленькая, лет пять-шесть, не больше. Светлые волосы заплетены в тоненькую косичку, ручки и ножки такие хрупкие, что, кажется, могут в любую секунду переломиться, а большие серые глаза смотрят с такой грустью... Девочка была совсем не похожа на бабку.
Ксеня встретила нас у порога. Она знала, когда к ней кто-то шел.
- Заходите в дом, - велела тетя и, впустив меня и остальных гостей, закрыла дверь.
Баба Надя с внучкой вошли в комнату и встали посередине. Сесть старуха не решалась. Она молчала и виновато глядела на Ксению. Та смотрела только на девочку.
- Ксения, ты сможешь её вылечить? - спросила я.
- Да, - кивнула тетя. - Сходи, принеси мне стакан воды, блюдце и свечу. А вы, - Ксения обернулась к старухе, - Пойдите за калитку и наберите там горсть земли.
Я побежала на кухню и налила из кувшина полный стакан воды. Когда я вошла, увидела, что тетя расплетает девочке косу.
- Поставь на стол, - кивнула мне тетя. - Свечу зажги.
Я все выполнила. Вошла баба Надя с горсткой земли в руках.
- В блюдце высыпайте, - приказала Ксения.
Она закончила расплетать Катю и мягко провела рукой ей по голове. Та вздохнула свободней.
- Боль уйди, боль уйди, - забормотала тетя. - Жизнь-дорога впереди. Не губи, отойди. Дай спокойно все пройти.
Ксения взяла в руки блюдце и свечу. Пламя коснулось коричневых комочков. Тетя водила свечу кругами и продолжала читать заговор.
- Мать земля, отец огонь, заберите боль с собой, - тетя подула на свечку, ветерок её дыхания распушил волосы девочки. - Ветер вой, песню пой, Кате дай узнать покой.
Ксения вернула блюдце и свечу на стол и обеими руками взяла стакан с водой.
- Ты вода моя, вода, унеси ты боль туда, где живет её беда. Унеси беду с собой, дай покой. Ты вода моя, вода, я прошу молю тебя, пусть уйдет её беда за ворота. Пусть все пройдет. Болезнь уйдет.
С этими словами Ксения дала стакан девочке и вела выпить. Катя трясущейся рукой взяла стакан и медленно начала пить. С каждым глотком её бледные щечки все больше розовели, из серых глаз уходила боль.
- Лучше тебе? - спросила ведьма.
- Да, - тихонько ответила девочка.
Я впервые услышала её голос. Такой тонкий, как звук колокольчика. Девочке явно стало лучше. Она поблагодарила мою тетю и подбежала к бабушке.
- Постойте-ка, - я подняла газа на старуху. - Вы ничего не забыли?
Ксения удивленно взглянула сначала на меня, а потом на свою давнюю недоброжелательницу. Та стояла, крепко держа за руку внучку.
- Я хотела, - старуха запнулась, слова не желали сходить с языка. - Я хотела попросить прощения.
Баба Надя с надеждой посмотрела на меня, я покачала головой. Мало.
- Ксения, я не должна была так с тобой поступать, ты не злая, не заслужила тех слов. Прости меня, я больше о тебе ни скажу, ни одного дурного слова и другим не позволю.
- Я тебя давно простила, - ответила тетя. - Иди с миром. Внучку береги.
Дверь за гостями захлопнулась, мы с тетей остались вдвоем. Я кинула взгляд на стол. Свечи, стакана и блюдца там не было. Ксения быстро наводит в доме порядок.
* * *
- Ты ничего не хочешь мне рассказать? - я сидела на стуле, подобрав под себя ноги, и не отрываясь смотрела на тетю. С момента, как баба Надя и её внучка покинули дом пошла уже пара часов, и я наконец вспомнила зачем пришла сюда.
- Будешь так хмуриться, морщинки раньше времени появятся, - улыбнулась Ксения.
- Наколдую волшебный крем, который сделает меня снова молодой.
- Все равно не стоит хмуриться.
- Ксения! - я окончательно потеряла самообладание. - Ты меня обманула!
Тетка задумчиво провела рукой по волосам, прикрыла глаза и медленно покачала головой из стороны в сторону.
- Ксения!
- Перестань кричать, - произнесла хозяйка дома, не повышая голоса, но от этих слов мне вдруг стало жутко. - Я тебя не обманывала.
- Меня обманула либо ты, либо колдун, - немного тише продолжила я.
- Я пока никому не поверила. Но я хочу знать правду. Раз уж вся эта чертовщина стала частью моей жизни, я хочу знать, чего от неё ожидать.
Тетка молча выслушала мой слегка сумбурный рассказ. После того, как я закончила, она тихонько шепнула что-то и на столе, до этого пустом, появилась пара чашек, чайничек и наше любимое варенье. Она все рассчитала правильно. Вид малинового чуда ненадолго отвлек меня, и у Ксении появилась возможность спокойно рассказывать, не боясь, что её тут же перебьют.
- Сергей тебе не соврал, но не думай, что он такой хороший, а я плохая. Ты пока не готова бросаться в какую-то битву. Колдовство серьезная штука, и очень опасная. Я просто не хотела говорить тебе пока ты не будешь готова. А ты еще не готова. Этот парень, хоть и совсем молодой, но умный маг, выбрал хороший момент, чтобы вывести тебя из равновесия.
Ксения замолчала, налила себе чая и сделала пару глотков.
- Оксана, я прошу тебя, не делай поспешных выводов. И не старайся пока взять на себя больше, чем можешь. Я знаю твой характер, чувствую, я сама была такой же. Ты сейчас чувствуешь себя борцом за справедливость, которому не дают наказать преступника. Но ты пока не можешь никого наказать. Когда, ты будешь готова, я тебе скажу. Пока твоя задача научиться слышать себя и подсказки пентакля.
- Я не хочу узнавать что-то от врага, - тихо прошептала я. - Ты все равно должна была меня предупредить.
Я отставила чашку, встала из-за стола и ушла в комнату, которую с прошлого раза уже совершенно привыкла считать своей.
Вроде как она была и права. Я и правда отличалась слишком непредсказуемым характером. Броситься, например, в какую-ту драку, защищать слабых, было для меня очень даже возможно. В детстве-то я частенько приходила домой с разбитыми локтями и коленками, расцарапанная и в синяках. Родители не знали, как объяснить десятилетней девчонке, что нельзя драться с соседскими детьми просто, потому что не согласна с тем, что они говорят. В школу их вызывали регулярно. Когда я подросла, многое изменилось, я стала гораздо спокойнее и, наконец, поняла, что бороться за правду не всегда полезно. Но только сейчас все это совсем не важно. Важно, что меня обманули. Она должна была рассказать все сама, а не ждать пока придет Сергей и опередит её. Как теперь я могу ей доверять?
Я не любила плакать. Плачут слабые, маленькие. А я взрослая и сильная. Это Анька вечно плакала, а я разбиралась с её врагами. Почувствовав, что к горлу подступает тошнотворный комок, и слезы вот-вот хлынут из глаз, я с силой ударила кулаком по спинке кровати. Физическая боль заглушает душевную. Я стремилась сделать себе как можно больнее, а заодно дать выход всем эмоциям. Мой кулак снова врезался в деревнное изголовье. На этот раз он угодил прямиком в его серединку. В прямоугольный выступ размером с маленькую коробку. Что-то щелкнуло и деревяшка, которую я считала всего лишь элементом декора, выпала. Моему взгляду открылось небольшое углубление, в котором лежала маленькая синяя записная книжка. Вот так, совершенно случайно, я нашла тайник.
Вообще-то я стараюсь не брать чужие вещи. Читать чужие письма, а тем более чужой дневник... Нет, честно, если бы мне кто-то сказал, что я буду делать это, я бы в вежливой форме отправила этого человека изучать одну интересную гору на просторах Перу. Но, как ни обидно это признавать, я открыла книжку где-то на середине и начала читать.
"...Мне с каждым днем все сложнее, Вова больше не мой, совсем не мой. С тех пор как я познакомила его с Инной, он все реже звонит мне, а она все чаще пропадает куда-то вечерами. Я не слепая, я все вижу...
...Сегодня он пришел ко мне. Потерянный, расстроенный. Он просил прощения, сказал, что был не прав, хотел вернуться. Не приняла. Я теперь знаю, что он однажды снова уйдет. Не будем мы счастливы...
...Я сняла комнату на другом конце города. Не помогло. Вова как-то меня нашел. Каждый день приходит и стоит под дверью. Просит прошения. Если так будет продолжаться, я не выдержу...
...Я не могу вынести этой подлости. Он встречается с Инной, у них все идет к свадьбе, но он продолжает раз в неделю приходить ко мне домой и стучать, стучать, стучать. Это не выносимо. Может мне напугать его. Признаться, что я ведьма и напугать?..
...Инна беременна, приехала ко мне. Плакала, просила отпустить Вову, отдать его ей. Я пыталась объяснить, что давно его не держу. Она не поверила. Накричала и убежала...
...Я снова начала писать стихи, жаль, что теперь они не такие как раньше. Все больше грусти и боли.
Знаешь, милый, признаться хочу я,
Облегчить себе душу сразу.
И для этого сообщу я
Лишь одну простейшую фразу:
"Да, я ведьма, да я другая!"
Отдышусь я потом немного
И продолжу: "Прости что пугаю,
Извини меня, ради Бога.
Я не злая совсем, нет, ни сколько.
Предрассудки все о нас вести.
И колдую чуть-чуть я только,
Да и то лишь когда это к месту.
А лишить чье-то сердце свободы
Никогда даже не попытаюсь.
Ведь любовь - это чудо природы,
Я его сохранить постараюсь.
Да я ведьма, но это, любимый,
Моих чувств к тебе не изменит.
Помогать тебе буду, родимый,
Ведь сердечко в тебя так верит..."
Только надо ль тебе это слушать?
Испугаешься ты до смерти.
Я взвалю снова камень на душу
И сожгу письмецо в конверте.
Никогда ты его не получишь.
Не узнаешь, что есть и что будет.
Ты спокойней судьбу заполучишь,
Но меня в ней уже не будет...
...Я его не забыла, не могу разлюбить. Мама была права. Ведьма не должна влюбляться, потому что потом не сможет разлюбить. Я не верила ей. А оказывается это правда. Ведьма любит лишь однажды. Мне жалко Инну, жалко, что она тоже связалась с этим человеком. Он не порядочен. Я знаю, что он снова изменяет, на этот раз ей. А у них ведь скоро родиться дочка. Она приходила ко мне просила прощения, а после просила наложить заклятье. Я отказалась. Я не могу привязать его к ней. Не знаю от того, что это запрещено или от того, что сама хочу с ним быть..."
Я захлопнула книжку. Нет, у меня что-то помутилось в голове. Ксения, Инна, Вова... Тетя, мама и папа... Мне снится дурной сон...
Не понимая, что делаю, я засунула дневник в сумку и выбежала из комнаты.
- Оксана, куда ты?! - закричала тетя, пытаясь меня остановить.
Я не слышала её, я, кажется, уже никого и ничего не слышала. Выбежав из дома, я помчалась в сторону остановки, стремясь скорее покинуть это место. В голове, не переставая, крутились только шесть слов: "Ксения, Инна, Вова... Тетя, мама, папа..."