Аннотация: Бандит. Антигерой. Ничего сверхъестественного. А еще мы не умеем придумывать имен и названий.
Город жил своей жизнью. Престижные районы сверкали своей чистотой, в менее престижных частях города безопасники производили облавы. Провинившиеся либо выплачивали залог, либо впахивали на общественных работах. К особенно провинившимся применялись особые средства, вплоть до полной нейтрализации. Хватало и мест, где неблагополучные элементы нейтрализовывались сами собой. Так что санитарная служба, ответственная за очистку улиц и утилизацию отходов, обращение с которыми требует особых мер предосторожности, без работы не оставалась. Город жил своей жизнью.
Чтобы законторить не В Хипиш, замассуй на раздачу. Именно так обучал Сизого Бугор. В последние годы жизненные реалии стремительно меняются, лаптей среди цветных всё меньше и меньше, а значит и сноховать легче не становится. Без знания течений и правил жизни улицы, центровыми и выше не становятся, а поэтому Сизый справлялся. Он не жил по иконам, во время облав прикрывал ребят и скидывал фуфелов. Да никто предъяв за это и не представлял.
Но мир менялся. Рушились старые империи, взметались ввысь новые. Их, не озабоченных созданием хоть-сколько-нибудь устойчивой опоры, ждала вполне предсказуемая участь -- стремительное падение вниз. Неудачливых летчиков-испытателей это нисколько не печалило. Наполнив свои кубышки, кошельки да грузовики своим нехитрым скарбом, они, подобно перелетным птицам, мигрировали в теплые края. Уже позже, опытным путем выявили, что самой устойчивой структурой является конфедерация. Бывшие империи объединялись и начинали дружить против соседей, которые то ли не захотели с ними дружить, а то ли им и не предлагал никто дружбы. Так и жили. Улыбались, пожимали друг другу руки; по-привычке, а не из злого умысла, пакостили своим союзникам.
Дальше-больше. Промышленники быстро сообразили преимущества картеля перед честной конкуренцией, и, заключив между собой ряд договоренностей, занялись уже нечестной конкуренцией. Саботаж и другие провокации стали доброй традицией, вроде удара мокрым полотенцем по мягкому месту. Всё это позволяло оставаться в тонусе и относительно своевременно затыкать дыры в своей безопасности.
Особое место во всём этом благополучии занимали такие люди, как Сизый. Люди, профессиональная деятельность которых сопряжена с риском для жизни, эволюционируют и учатся быстрее других. Именно поэтому, само явление конфедерации, появилось задолго до того, как один король воскликнул другому: "Эй, давай вместо того, чтобы годами бить друг другу морды ради голого куска скалы, пойдем да накостыляем богатеньким арабам!" Документов, доказывающих или опровергающих эту без сомнения историческую встречу, не сохранилось.
Когда Сизый находился еще в самых низах служебной лестницы, уже тогда он был ознакомлен с правилами раздела улиц, раздела влияния а значит и раздела прибыли. На улицах занимались всем по-немногу: организовывали казино, крышевали проституток, выполняли частные поручения. Предложений хватало: к этим людям, непредвзятым и честным наемникам обращались корпорации, частные лица и политики (которые тоже в некотором роде были частными лицами). Деятельность была самой разной: заказные грабежи, провокации, подставы, передача "приветов".
"Приветы", пожалуй, были самым веселым, поскольку носили творческий характер. Минировалось и подрывалось всё: лимузины, вертолеты, яхты, унитазы... Рыхлый еще тем умельцем был! Опытный скоцкер работал чисто, оставлял сюрприз и удалялся. А потом однажды, на очередном деле, его загрызли две бешеные суки. Разок накирявшись квасу, подсаживаешься, и уже не можешь остановиться. Уже через две недели они по полной откамстроили своего хозяина. Подляна на подляну, даже из ящика.
Дела шли неплохо, а если учесть, что стандартники решили пободаться с корпорациями, которые возомнили себя независимыми, то и вовсе отлично. Под шумок реализовывались и развертывались собственные бизнес-планы. Чего Сизый терпеть не мог, так это того, как кто-нибудь работает мимо общака и путает берега. И еще он ненавидел не быть осведомленным обо всем происходящем на подконтрольной ему территории.
Пекарни, к неудовольсвию организаторов, обычно брались в оборот и под опеку, но чаще всё попросту раскулачивалось или при первой же возможности скидывалось легавым. Вместе с пекарем. Незачем светиться лишними станками.
С шинкарями было сложнее. Авторитет имел по этому поводу договоренности с другими группировками и запрещал работать своим по этому направлению. Сходу, да на глазок, определить свой ли это или залетный, было затруднительно. Особенно когда они вставали в стойку и начинали лепить горбатого. Со зверьём же, уверенным в собственной избранности и вседозволенности, обычно не церемонились. Было уже несколько кровавых стычек, но люди Сизого тут и ни при чем, только наводку дали, как и договорено. Но те как борзели, так и борзеют.
***
-То есть как это потеряли? Ты мне тут фуфло не гони! - Сизый начал терять терпение. На четверть монгол, он обожал собственноручно установленный порядок и ненавидел, когда хоть что-то выбивается из под его контроля. По крайней мере, именно так подчиненные объясняли его постоянную раздраженность.
-Да вот так. Кушак с Босоногом дыбали за твоим марусей прямо от места вашего бомонда...
-Давай не шелести. Я спросил, как вы его потеряли, а не что там ты и твои казачки думаете о моих контактах, - прервал Батона Сизый. Тот лишь пожал плечами. К общению со своим шефом он привык, как никак сидели вместе, а потом Сизый помог ему, Батону, подняться, вскоре поставив его своей правой рукой.
-Да вот так. В магазине затерялся. Босоног через пару минут зашел следом за цыпой, а Кушак пасся снаружи. Так до закрытия и проторчали. Сквозняки только служебные. Сортиры без окон. Не знаю как там в бабском. Ларёк как на ладони, всё просматривается. Не мог же просто так смыться, - развел руками Батон. Ох уж это третье тысячелетие! Шефу давно не давало покоя, что какие-то очкарики сидят себе на хатах, балуются вирусами, взламывают и кидают банки. Информ-службы изредка сообщают об этих пауках. Но это только единичные случаи. А сколько нераскрытых! Эх, сгубит тебя, Сизый, жадность.
-А пусть с ним, - Сизый достал помятую сигаретную пачку, покрутил её в руке, затем смял и сунул обратно в карман. -Заказ есть. Захочет, сам свяжется, -задумчиво протянул главарь. Никаких силовых действий к мальчишке он предпринимать не собирался. Может быть только в крайнем случае. С пацаном его свел один надежно обкатанный политикан, с которым Сизый вполне успешно поддерживает знакомство на обоюдно выгодных условиях. Причем ответить на такой вопрос, кому от такой связи большая выгода, Сизый затруднялся. В любом случае, чинуша и его подельничек завязли друг в друге надолго и неразделимо.
Отпустив Батона, Сизый остался в одиночестве. Вновь достав пачку из-под сигарет, он бросил ту на стол и с ненавистью вперил в неё свой взгляд. Конечно, информатор предупредил Сизого, что паучонок-то с сюрпризом, но такого сюрприза матерый уголовник никак не ожидал...
...Встреча была назначена в средненьком баре. Вопреки сложившимся традициям, Сизый решил самолично заявиться туда. Случай был, мягко говоря, нестандартный, и Сизый решил самостаятельно оценить претендента. Восторженные оды о талантливом самородке он предпочел разделить натрое, но, тем не менее, был заинтригован. На входе скучал охранник, поставленный сюда не столько ради каких-то охранных функций, а так, малолеток отгонять. Нового посетителя он даже не удостоил взглядом.
Подвальное помещение на поверку оказалось крупнее, чем могло показаться снаружи. Имелась даже своего рода миниатюрная сцена, на которой крутились какие-то ряженые панки. Наблюдатель, поставленный Батоном, был уже внутри, и заводил знакомство с молоденькой девушкой. Парнишка появился только ко второму бокалу пойла, которое по странному недоразумению звалось здесь пивом. Выглядел он как-то несуразно: длинные непослушные волосы, миниатюрная, непропорциональная фигура. Взглянуть на лицо -- так цыпленок совсем еще. Эх, что же это за кадры?! Сизый хотел бы плюнуть и уйти, но, если хотя часть того, что наговорили про этого ломщика правда, то отказываться от сотрудничества с этим человеком, было нельзя. Бандой конечно была прикормлена парочка компьютерщиков, но на большее, чем раскрыть чужую кредитку или покопаться в переписках да грязном белье нерадивых и не особо секретничающих людей, они не годились.
Но кого-то это бесполое создание напоминает. Вот только кого? Когда Сизый присмотрелся к лицу собеседника, у него вдруг подступил ком к горлу и зачесалось сердце. Страшно захотелось покурить...
...За ним пришли неожиданно. Сизый стоял и курил на балконе, как вдруг раздался треск ломаемой двери. Не рискуя проверить, кого это там занесло, Сизый решил уходить по балконам. Пятый этаж -- ничего страшного, спускаться это не подниматься. Зацепился, перекинулся на этаж ниже. Повторить. Спустившись на третий этаж он столкнулся с парой больших округленных глаз. И понял, что попал.
Взяв невольного свидетеля в оборот, Сизый заткнул ему рот, и, присев, увлек за собой девушку, которой не повезло именно сегодня заняться развешиванием белья для просушки.
-Не будешь кричать? - отрицательное движение головой скорее всего означало "Не буду".
-Точно не будешь? - кивок.
Аккуратно освободив свою жертву из объятий, Сизый немножко расслабился, достал чудом не выпавшие из кармана зажигалку и сигареты и закурил. Объяснять причину своего эффектного появления он не собирался. Захочет, сама спросит, а не захочет, ну и пусть с ним.
Заметив, что за ним по-прежнему наблюдает пара внимательных глаз, гость не придумал ничего лучше, чем протянуть ей пачку с вопросом: "Курите?"
-Давайте я вам лучше чаю налью, - строго сверкнув глазами, сказала девушка. Тут Сизый понял, что он действительно попал.
Нечаянную знакомую звали Вероникой. Возможно это и называлось любовью с первого взгляда. Спустя пару часов, Сизый, поблагодарив за убежище и не рискуя разведывать обстановку, спустился вниз тем же самым путем. По балконам.
На недельку остановился у Лохматого. Через него же удалось договориться со слесарем об установке новой двери. Выяснилось, что в гости заглядывали кореша того братка, которого Сизый за день до этого во время разборок пощекотал ножом. Обычно между собой старались разобраться без сильного членовредительства и спецсредств, но тот же первый начал нарываться! У кого кастет, а у кого -- перышко. Убивать не хотели, только попортить. На сходе порешали выпить вместе да разойтись. Без обид.
К Веронике он шел уже с цветами. Незаметно прошло три года. Возможно самые лучшие в жизни Сизого три года. Она догадывалась о его занятиях и способах заработка, но ей было все равно. Это и называется -- любовь.
Так продолжалось до тех пор, пока Бугор не вызвал уже лидера преступной ячейки Сизого к себе. Последний заказ действительно был неудачным, и вся бригада решила залечь на дно. Реальность оказалась куда хуже. По своим каналам Бугор узнал, что усилиями Сизого и его ребят сынок одного из директоров влиятельной корпорации попал в больницу. Просто так с них не слезут, не справятся бюджетные бездельники, так всё получится частных вымогателей. Самым лучшим решением было бежать из города и переждать, пока всё уляжется.
Вероника, которая с недавних пор жила вместе со своим ненаглядным, застала его в дурном расположении духа.
-Я уезжаю из города. Ты со мной? Говори: да, нет? - да что тут думать? конечно да!
Сизый ничего не объяснял. А она ничего не спрашивала. Она никогда ничего не спрашивала. Наверное, всё понимала. Понимала, не хотела расстраиваться или ввязываться. А может быть даже, обманывалась и думала, что он - крутой секретный агент или еще чего. Погрузились в машину и поехали.
На душе скребли кошки. Вмешивать Веронику в свои неприятности Сизый не хотел. Но иначе не мог. И она не могла иначе. Очень хотелось курить. Недолго думая, Сизый достал сигарету, раскурил.
-Не кури за рулем, - всё еще пытается заставить его бросить курить, строга и непреклонна.
-Ой, отстань, мне можно.
-А я сказала, не кури! - натренированным движением выдернула у него сигарету изо рта и выбросила в окно. Ну ничего, в эту игру можно играть вдвоем. Сизый достает другую сигарету, но пока не закуривает, дразнит. Вероника же, решает не размениваться на мелочи, а выуживать уже пачку.
-А ну не балуй! - свободной рукой Сизый пытается мягко пресечь противоправные действия своей зазнобы. Не получилось, и многострадальные сигареты под аккомпанемент победного визга оказываются в ловких женских руках.
-Отдай. Отдай, кому сказал?! - но заноза не шелохнется. Только язык показывает.
Водитель всё-таки предпринимает попытку вернуть себе законную собственность, но противник оказывается не так прост, как могло показаться на самом деле. Капитуляция неприемлема. Только победа или смерть. Волевым усилием, Сизый всё-таки возвращает себе свою законную собственность. Перестав следить за дорогой, он наезжает на рытвину, теряет управление и выезжает на встречную полосу...
...Сизый отделался парой синяков и ушибов. Веронике повезло меньше. Не приходя в сознание, она скончалась в реанимации. В тот же вечер виновник происшествия написал чистосердечное, оттянув всю вину на себя и выгородив подельников. Уцелевшую пачку из-под сигарет сначала изъяли под вещественные доказательства, но позже вернули.
С того дня он больше не курил. Как отрезало. Вроде бы и тянуло, но стоило подумать о том, чтобы вдохнуть в себя едкий, расслабляющей волной пробегающий по всему телу дым, как наваливалась какая-то тоска и злоба. Оставалось только с ненавистью сжимать пачку. А потом покупать новую, еще неизношенную и непорванную, и мучать уже её.
Размышления прервал ввалившийся Батон.
-Сизый, Сизый, поймали! - Батон не мог или не пытался скрывать возбуждения.
-Да спрячь рога. Кого поймали? - мысли Сизого мешались. Не отдавал он ни приказов, ни распоряжений ловить кого-то.
-Одного из махновцев, что Доходягу приговорили, - Батон сообразил, что шеф не в жиле и дезориентирован происходящим, а потому решил поумерить своё воодушевление. -Дурь двигал. Братков-то мы его того, а этого сюда, разбираться будем. Залетный, надумал тут у нас ништяков словить...
-Батон! - прервал его Сизый. -Ты совсем вольтанулся? Какой такой залетный, да со шмирой? Ты где таких видел? Темно тут всё. Подёргайте его как следует, глядите только чтобы живой остался. Живой!
Батон металлически улыбнулся во все тридцать два зуба и удалился давать указания. Скорее всего, он сам принялся за дело, уж очень довольно выглядел.
Хоть Сизому и не хотелось втягиваться в эту заварушку, но похоже на то, что выбора у него не было. Ничего тёмного тут нет. Люди эти - не залётные. Да и вряд ли те, кто работал на Болгарина, стали бы так борзеть. Если вычеркнуть все лишние слагаемые, останется только одно число. Но ребята тоже скучать не должны, так что пусть уж допрашивают.
Сизый подошел к столу, механическим движением подобрал пачку сигарет, распаковал, поднес к лицу и вдохнул горький запах дешевого табака. Сколько еще нужно бегать за прошлым, чтобы доказать себе, что невозможно войти в одну реку дважды? Непослушными пальцами он вытащил сигарету, достал зажигалку. Зачем это нужно? Убегать и прятаться. Притворяться, что тебе всё равно? Когда-то Сизый может быть и был таким человеком. Но не сейчас.
Аккуратно, словно боясь повредить, он загнал сигарету к своим товаркам. Пламя от зажигалки нехотя начинает пожирать неподатливую картонную плоть. Сгорит или не сгорит? Бросив горящую пачку в пепельницу, Сизый вышел из комнаты. Батон должен был уже закончить.
И закончил. Пойманный был всего лишь мелкой сошкой, но то, что удалось из него выбить, соответствовало всем мыслям Сизого. Значит война. Достав пистолет, он упер тот в затылок пленника.
-Ну давай, жмурик. Будут последние слова? Считаю до трех, - скупо процедил Сизый.
-Шакалье отродье! Горе тебе! Да проклянет тебя Аллах! Да будут закрыты тебе врата не только неба, но и...Щелк. - красная мозаика украсила пол и одежду палача.
-Как грешник вообще может во что-то там верить? Может кто из вас верует в Аллаха, а? - обратился Сизый к свидетелям хладнокровного убийства. В глазах его плясали огоньки.
Я верую! -вызвался Шпик. Ха, ну да, верно. Мусульманин. Ребята поначалу потешались над его обычаями, но потом прекратили. В сложившейся атмосфере невозможно было не засмеяться. Сизый, да и другие, захихикали, а через несколько секунд этот смех перерос в гомерический хохот. Шпик не смеялся и с укоризной смотрел на своих товарищей и подельников.
Тело было решено погрузить в воронок и выкинуть там, где собираются гости, отказавшиеся играть по правилам хозяев поля. Пусть так. Сизый больше ни себе, ни тем более грязным животным уступать не намерен. Пусть всё будет по справедливости. Чтобы никто не смог обвинить его в нечестности или трусости.