Они приземлились на вертолетной площадке в верхней части улицы, чтобы было легче искать. Гладкий асфальт улочки, обхваченный по обе стороны желтой плиткой тротуара, делая легкий поворот, спускался в сумрачную нижнюю часть квартала. Теплое сентябрьское солнце поглаживало дома, касалось торопливых прохожих, серебряными овалами играло на колышущейся воде небольшого фонтана, обустроенного в виде смеющегося Нептуна.
Восьмой еще не успел заглушить двигатели, а Так, сверившись с планшетом-сканером, уже указывал ему на две человеческие фигурки, обогнувшие разгружающийся на тротуаре грузовик, и направляющихся как раз в их сторону.
- Так, лучше не идти им навстречу - мы слишком заметны. Дождемся их тут, - предложил он.
Это был последний суд на сегодня, Восемь устал и устраивать беготню по узким улочкам центра города тоже не входило в его планы.
- Вон свободные сферы комфорта, - кивнул он.
Действительно, четыре сферы (Точечный массаж, релаксирующая вибрация, опция обнуления отрицательного психологического состояния - всего три евродоллара за пол часа!) были свободны. Балансиры, отключив действие всех опций, уселись в сферы. Будь на их месте любой другой, удостоился бы как минимум иронической усмешки. Но на них пытались не смотреть, а если и погладывали, то мельком, тут же отводя глаза в сторону.
Через минуты три, те, кто им был нужен, подошли фактически вплотную: парень в обтягивающих светлых джинсах и белой рубашке, девушка в матроске и белой юбке (Технология "Воздушный купол": обеспечит легкую эротическую приподнятость юбки, но не позволит ей подняться от сильного ветра. Мэрилин будет завидовать вам!). Они шли медленно, беззаботно, взявшись за руки, не глядя друг на друга, как две птицы плавно парящие крыло об крыло в небе.
Для того чтобы себя обозначить, балансирам потребовалось только встать.
- Добрый день! - обратился к парочке Восемь. - Я балансир Восемь, а он, - Восемь небрежно махнул на напарника, - балансир Так. Нашу личную информацию вы можете считать с нагрудного знака-кода, - он большим пальцем левой руки небрежно ткнул себя в область сердца.
При этом Так учтиво, насколько это позволял шлем, кивнул. Парень побледнел и растерянно посмотрел по сторонам. Девушка округлила крашенные губы, и так с этой красной буквой "О" на лице, замерла.
- Основной закон Сообщества, параграф один, пункт один: человеческая жизнь и здоровье являются наибольшей ценностью, - Восемь говорил, медленно приближаясь к парню, - мы разыскали вас вследствие инцидента произошедшему с вами, молодой человек, вчера поздно вечером в квартале Коротких развлечений, - сухо завершил он, и взяв парня за рубашку, резко дернул вниз. Ткань хрястнула и обвисла, пуговицы торопливо, словно почуяв недоброе и пытаясь спешно ретироваться, рассыпались по асфальту. Легкий гул голосов, окутывающий улицу, смолк. Теперь было хорошо слышно как льется вода изо рта веселящегося бога.
- В квартале Коротких развлечений, - проговорила девушка и ее лицо, только что такое спокойное, безмятежное как океан в безветренную ясную погоду, исказилось, закаменело.
- Так, Тонк ти Телай, вы обвиняетесь в избиении и нанесении увечий гражданину Сообщества Земля миланской области. Наша миссия - привести баланс в равновесие, приговор подлежит немедленному исполнению - продолжил Так.
- Я был пьян! - прорычал парень, - был пьян! Я не понимал что делаю! Судите меня! Я согласен на изоляцию!
- Представь, что я тоже пьян. Это тебя успокаивает? - спокойно ответил Восемь, с размаху ударив его в левое ухо, и добавил пафосную, но обязательную протокольную фразу, - суд Баланса научит тебя ценить чужое здоровье.
Тонкая струйка крови брызнула из противоположного уха, обозначив на сером асфальте изогнутую темно-красную линию. Парень, раскинув руки в стороны, которыми безуспешно пытался защититься от удара, медленно ухнул на мостовую, голова ударилась с глухим стуком о землю, дернулась в сторону. Гримаса боли исказила лицо, из уголка тонких плотно сжатых губ засочилась кровь.
- Балансиры, - пробормотала девушка, ее светлые вьющиеся волосы падали на лицо, закрывая ставшие от ужаса из голубых серыми глаза, но казалось, она не ощущает этого, - балансиры, квартал Коротких развлечений ... балансиры.
Восемь шагнул вперед, посмотрел на кровавую линию на асфальте. Прямо как вопросительный знак, подумал он, только точки не хватает. Не хватает точки. И он подумал о заявлении об увольнении в правом верхнем кармане и о том, что уже третий день не решается вытащить его. О всех тех вопросах, что роятся в мозгу и о точке, решительной точке, которую он никак не может поставить. И вот здесь, в этом кровавом знаке вопроса тоже нету точки.
- Так, сотрясение мозга недостаточное, - спокойно констатировал Так, изучая информацию на планшете-сканере, - и еще - у пострадавшего был выбит передний верхний зуб. Восьмой, о чем задумался?
Восьмой мотнул головой, присел над лежащим на асфальте парнем.
- Открой рот, - сказал он, - а то все губы будут разбиты. Очень долго и болезненно заживают. Открой рот, разожми губы.
- Изувер! - прокричал парень, потянувшись вверх и намереваясь плюнуть в балансира.
Восемь чуть выдвинул из кулака согнутый средний палец и резким коротким движением ударил по зубам. Удар отбросил парня обратно на асфальт. Голова с тем же гулким стуком ударилась оземь, рот окрасился красным пятном, словно в ускоренной видеозаписи раскрывался крупный красный цветок.
- Так, по сотрясению требуемый уровень достигнут, - сказал Так, - что там у тебя с зубом?
Восемь отогнул верхнюю губу парню, который на мгновение потерял сознание, и досадливо ругнулся:
- Хуха! Зуб на месте!
Еще один удар результата не принес. Голову парня Восемь теперь придерживал второй рукой, чтобы не сильно усугубить уровень сотрясения мозга.
- Так ты ему так все мозги вышибешь, - пробурчал недовольно Так, - воспользуйся кастетом.
- Мы не знали, о Боже! Мы не знали, что в этой области действует Суд Балансиров, - прокричала девушка, зажмурившись от отчаяния. - Не знали!
По ее мертвенно бледному лицу текли слезы, руки, протянутые в сторону балансиров, мелко дрожали. Она уже не стояла, а сидела на мостовой. Видимо, не держали ноги, которые подрагивали еще большей дрожью и торчали из под юбки настолько неестественно вывернувшись, что не стой она еще минуту назад здесь на этих своих стройных, покрытых легким "загаром-шесть" (Самая высокая эротическая привлекательность в этом сезоне! Покупайте, количество товара ограничено!) ногах, запросто могло показаться, что она травмировалась.
- Скоро во всех областях будет Суд Балансиров, - пожал плечами Восемь. - Да и потом, это же всего лишь форма наказания за преступление. В области с полицейским контролем ваш друг получил бы два года изоляции от общества, а здесь он получит то, что совершил сам. При повторении правонарушения - в двойном размере. Имейте это в виду.
Он медленно и нехотя одевал кастет. Вокруг уже образовался круг зрителей, они боязливо удерживали приличную дистанцию, но не расходились. Мужчины, засунув руки в карманы, смотрели хмуро, но без осуждения, скорее с интересом человека случайно попавшего на охоту и наблюдающего за процедурой разделывания дичи. Женщины, схватившись за своих спутников, прикрывая ладонями рты и выпучив красные глаза, глотали слезы.
- Так, раз ты уже полез за кастетом, то и кусачки возьми, - сказал Так, перелистывая страницы дела на планшете, - у потерпевшего в Квартале коротких развлечений после госпитализации ампутировали фалангу указательного пальца левой руки.
- Эх! - тихо сказал Восемь, - что же ты так человека искалечил?
Хрустнул под ударом кастета сломанный зуб. Тонк ти Телай истошно закричал. Ноги его колошматили по асфальту. Одна из туфлей слетела и была видна маленькая дырочка на пятке носка. Розовая кожа ступни, видимая сквозь прореху, мелькала словно огонек далекого фонаря, которым спешно пытаются передать сигнал о помощи и все перепутав, в отчаяние шлют подряд что попало. По толпе пронесся ропот.
- Так, палец - это последнее, - сказал Так, - завершай!
- Ты бы помог, - проворчал Восьмой, - а то я не тот палец ему перекушу. Ах, Хуха, кусается, Хуч!
Одной рукой парня держать было очень сложной. В другой Восьмой уже держал большие кусачки. Девушку уже можно было не контролировать, она упала в обморок сразу после того как увидела кусачки, и Так подсел к Восьмому.
Телай уже не отбивался, а только молча тянул на себя руку, прятал палец, сжимая ладонь в кулак. И когда ладонь разжали, он сначала выдохнул из себя густое "Аааа!", словно разминал легкие, включал тумблеры и лампочки своего окунутого в ужас организма и готового выпустить из себя черного слизняка страха и отчаяния, зачатого и выросшего в нем за эти три неполные минуты суда. Замотав головой из стороны в сторону, так что щеки тут же посеклись, покрылись красными точками и полосками, на которые прилипли кусочки асфальта и мелкого сора, он разомкнул неестественно крупным провалом, окаймленным рубинами окровавленных зубов, и беснующимся между ними красным псом-языком, рот. И от того что он не издал не единого звука в тот момент, от этого пустого безмолвного крика хотелось защититься, протянув руку вперед, как протягиваешь, когда идешь против шквального ветра с дождем.
Восемь щелкнул кусачками и жерло рта наполнилось криком, все то что накопилось в Телае исторглось лавой звука. Он кричал "мама" тонким женским голосом, смешанным с хрипением зверя так громко, что Восемь быстро оглянулся по сторонам в поиске усилителя звука. Толпа покачнулась: несколько женщин упало в обморок, мужчину лет сорока в темно-синем костюме в желтую волнистую полоску (Последний писк моды от братьев Колофских! Рекомендовано сочетать с часами "Зенит Т11") рвало. Он пытался отползти на коленях к газону, чтобы пачкать там.
Балансиры встали. Восемь, отряхиваясь, процедил:
- Ну, сколько там службу ждать?
- Так, потерпевший ожидал службу медицинской поддержки шестнадцать минут. Значит, этот будет ждать столько же.
- Шестнадцать минут? - оторопел Восемь.
- Так, - подтвердил Так, проверяя информацию на экране, - да, шестнадцать. Какая-то проблема со страховкой. Я вызвал службу, через пятнадцать минут будут. Нужно подождать.
Он поднял взгляд на окружающих и долго внимательно смотрел на них. Сегодня, пойдя в бар, будут ли они оскорблять проститутку, а потом, когда за нее вступится низкорослый азиат, решатся ли они ударить его в лицо, а потом прищемить палец дверью? Сегодня, наверное, нет. А завтра? Послезавтра? Эти, наверное, нет. Именно поэтому Суды Балансиров всегда публичные. Именно поэтому их популярность на Земле растет и уже больше половины областей ввели их в свое законодательство, и люди теперь беспокоятся за жизнь и здоровье другого больше, чем за себя. Хотя, они, конечно, не совершенны, эти суды. "Несовершенная эффективность!", - как любит говаривать Топ парижской области.
Вертолет медицинской службы тихо застрекотал над ними, закрывая от солнца дрожащею тенью. Зрители медленно расходились. Мужчина в костюме сидел на тротуаре, широко раскинув ноги в стороны, тараща стеклянные невидящие глаза, и поглаживая себя испачканной рукой по уже небелоснежной сорочке. Подруга Телая пришла в себя и сидя пыталась придвинуться к нему. Тот лежал на боку в позе эмбриона, зажав искалеченную руку между ног и то дергался всем телом, то каменно застывал.
- Устал чертовски, - сказал Восьмой, усаживаясь в вертолете, - поспать бы, да заснуть не могу.
- Так ты, все же, попытайся, - посоветовал Так, - путь на базу долгий, закрой глаза и считай.
- Кого считать? - улыбнулся Восьмой.
- Так кого хочешь. Можешь овец или слонов, но вот я, например, наши балансирские вертолеты считаю. Красивое это зрелище, когда они утром на исполнение Баланса вылетают! Один за одним, длинный ряд! Разочек увидишь, ни за что не забудешь!
Восьмой закрыл глаза, представил, что лежит в траве и смотрит в ясное небо. По дрожащей голубизне неба медленно ползут жучки вертолетов, воздев над собой зонтики вращающихся лопастей. Один, два ... Длинный ряд машин движется к горизонту. Три, четыре ... И он не здесь, не в росистой освежающей траве, и что-то ползет по щеке, но нет ни сил, не желания сбросить, а там, в одном из вертолетов, летит, исполнив Баланс, летит назад. Пять, шесть ... Спи, Восьмой, спи! Семь, Восемь!
Уже сквозь наваливающийся сон Восьмой услышал, что Так разговаривает по телефону. Торопливый недолгий разговор, из которого он услышал лишь концовку:
- Так, да, понял тебя. Понял. Спасибо. До свиданья ... хотя скорее прощай. Да ладно! Ну-ну! Пока! Восьмой, ты спишь?
Это уже мне, понял Восьмой. Не хочу разговаривать. Хочу поспать. Притворюсь, что сплю.
- Так ..., - Так помедлил, потом продолжил, - тот парень, Телай который. Мне из медслужбы только что звонили. Так вот. Вот. Парень тот ... он умер.
- Умер? - тихо переспросил Восьмой, не открывая глаз.
- Умер, - подтвердил Так и Восьмой подумал, что впервые слышит, чтобы Так начал фразу не со своего позывного, - врач говорит, сердце не выдержало. Оно слабое было от рождения.
Восьмой не хотел открывать глаз, не хотел видеть испуганного лица напарника, опущенные вниз уголки губ, мгновенно увеличившиеся и углубившиеся морщины на лбу, и капельки пота быстро пробегающие по виску, по щеке, словно солдаты по открытой обстреливаемой местности, и скрывающиеся как за бруствером за серым воротником. Не хотел ничего видеть в этой кабине, летящего в никуда вертолета. Не хотел тут быть. Да он и не был тут, он был там - в блестящей утренней траве холма перед базой. Раскинув руки и ноги звездой, он лежал и смотрел в голубое стекло безжалостного неба по которому черными каплями скатывались к горизонту дрожащие вертолетные точки.
Работа балансира непроста и небольшие ошибки, перегибы, промахи признаются на законодательном уровне. Еще на ряд недочетов закрываются глаза начальством - фактор случайности. Но жизнь человека - самое священное, что есть! Никто не может ее отнять, даже закон! А если случится сие, то Баланс должен быть восстановлен незамедлительно!
Черная точка с белым пушистым хвостом разрезала небо по диагонали, приближаясь к черной линии вертолетов. Две линии в небе: черная и белая. Им не быть параллельными, они мчались друг к другу, к неизбежному пересечению. Какая-то неведомая сила сорвала Восьмого с земли его сонных грез и бросила вверх. Без страха, с улыбкой на лице, он упал в небо. Туда, где белая линия ракеты, пересеклась с черной линией вертолетов, образовав жирную красную точку.