Если задуматься, когда какой-нибудь астронавт умирает, на его похороны приходят только астронавты, дети астронавтов и дети детей астронавтов. Кроме того в двойной фамилии покойного - Кеплер-Водкин слышалась очень "длинная" космическая генеалогия. Добавляет смысл и то, что условия космического полета вызывают наследственные изменения. Дети, рожденные в космосе, не могут приспособиться к жизни на Земле. Такие дети останутся жизнеспособными только при условии развития в невесомости, так как их костная, мышечная, сердечно-сосудистая и другие системы не будут рассчитаны на нормальное функционирование при воздействии гравитации. Дети астронавтов, которые появились на свет в космосе, будут вынуждены там и остаться. До смерти.
Похороны проходили вполне рутинно. Пока не завершился вынос гроба в открытый космос, у иллюминаторов коллеги-астронавты обсуждали то, что нельзя делать на похоронах и после них:
- Фразу "Пусть Земля будет пухом" не произносят.
- В день похорон не поднимают с Земли никакие предметы.
- На протяжении сорока дней, пока не будут проведены поминки, не рекомендуется смотреть в иллюминаторы.
На похоронах всегда много времени. Кто бы сказал, что с ним делать? Похоронам, как известно, стоит только начаться, а там уже их ничем не остановишь.
Гробы - очень подходящий материал для философствования. На крышке гроба каллиграфически написана фраза: "Это не гроб". Надпись кажется противоречивой, но фактически верна - это не сам гроб, а его образ. Тело уже сожгли, а гробов на корабле всего несколько два взрослых и два детских. Отличаются дизайном и размерами. Отправлять их в космос - это роскошь Но, если бы кто-нибудь сейчас сказал: "Это не гроб Кеплера-Водкина!", он бы солгал. Это гроб, каким его рисует наше воображение. Впрочем, многих похороны без гроба всё же вводят в заблуждение. Рассуждают как "раз был Большой взрыв, значит, было и место взрыва с центром его, и то, что взорвалось...". На самом деле центра у расширения Вселенной и не должно быть. Её поверхность расширяется, но никакого центра у этого расширения нет. Лучшая аналогия тут - любовь или надуваемый воздушный шарик.
Гроб Кеплера-Водкина в форме четырехгранных наручных часов - воплощение идеи времени и памяти исчез - растворился как облако в воздухе. Последней из внешнего поля зрения исчезнет завтра надпись "Это не гроб", а во внутреннем - неопределенность.
Чтобы раскрыть неопределённость, я принялся рассказывать нашей поварихе Мадлен совершенно абсурдную историю про то, как когда-то начал встречать Новый год с одной женщиной, а закончил - с двумя. Привычка к шуткам, которая как единственный способ не расстраиваться, портит характер, она придаёт ему постепенно черту злорадного превосходства: под конец таких шутливых историй начинаешь походить на собаку Павлова, которая, кусаясь, к тому же научилась и смеяться.
Мадлен слушает... Она всегда с интересом слушает мои рассказы. Ей нравятся бывшие учёные.
- По мнению учёных, - рассказываю я, постепенно сдвигая фокус рассказа от пикантных подробностей групповухи на Новый год, - через кротовую нору гипотетически возможно переслать из умирающей Вселенной в другую, только начинающую жить кого захочешь. Для этого необязательно посылать туда человека физически - можно отправить туда информацию, на основе которой в новой Вселенной человек восстановится самостоятельно.
- Любого человека? И живого и мёртвого? - поинтересовалась как то странно Мадлен (я никогда не слышал от неё истории про умершего партнёра). Однако знал - у неё были проблемы с памятью после заболевания и операции - опухоль поразила центры памяти. Периодически в сознание Мадлен врывались воспоминания, но были они кратковременны как сон. И она их забывала.
- Мадлен, - пояснил я, - это не имеет никакого значения. На той стороне человек просто восстановится.
- Таким каким был?
- Нет, таким как мы его себе представляем. Точь в точь как с гробом Кеплера-Водкина. При этом подразумевается нечто остающееся всегда неизменным, устойчивым.
- Как идеальный брак? - поинтересовалась Мадлен.
- Абсолютно верно! Идеальный брак отвечает за сохранность всей системы отношений при любых происходящих преобразованиях. - подтвердил я. - Вообще говоря, у кротовых нор есть часть, называемая горловиной. Проходя через неё, информация попадает в другую Вселенную. Это всё что нужно знать обычному человеку.
- Как интересно? А посылать информацию может тоже любой человек? Впрочем...
И тут Мадлен напоминает мне о своих проблемах с памятью и говорит:
- Тайны, облеченные в сны, которые забываешь, убийственны. Может быть там - на другой стороне моей памяти "кто-то" есть. И он может реально существовал. Умер? Или живёт где-то и с кем-то?
И тут мне в голову приходит замечательная аналогия.
- Ты знаешь, Мадлен?!..
Я придумывал прямо на ходу, не представляя чем "озарение" простого ученого-физиолога, всю жизнь как и академик Павлов, проводивший опыты над животными разных темпераментов, некоторых из которых я ласково называл "загадочными натурами", ведь в силу темперамента, близкого к холеричному, такие животные, как и женщины, как и сериалы- триллеру, которые хочется досмотреть до конца.
Вот, что я придумал:
В мозгу человека тоже есть аналогичная "горловина" - между таламусом и корой головного мозга. Она пропускает через себя всю сенсорную и моторную информацию. Почему она её не пропускала? Как исправить?
Вот! В этом то и была гениальной идея, которые сразу же оценила Мадлен, согласившись стать моим подопытным "животным".
Всё что надо было сделать - это сделать дорогу через горловину двусторонним движением - сколько проехало в одну сторону столько же и такие же - в другую, изменив ориентацию её памяти. У всех здоровых людей память - это двустороннее движение, у стариков - одностороннее, а у таких как Мадлен, по всей видимости, - движение памяти трехсторонее: туда, оттуда и снова туда после мгновенной остановки. Слишком быстро! Лишнюю норму скорости нужно было вырезать топологически при переходе через невырожденную критическую точку. Естественный путь решения этой задачи состоит в том, чтобы последовательностью хирургий уничтожить ядра гомоморфизмов. Если это удаётся, то результирующее отображение будет гомотопической эквивалентностью оригинала. Обычно используемая с этой целью в теории гомотопий операция "приклеивания клетки" мгновенно выводит из класса многообразий всё лишнее.
Инженерное решение операции "приклеивания клетки" пришло из китайской кухни. Надо ускорить память до критических значений. Это поможет сделать глутамат натрия - распространенная пищевая добавка - усилитель вкуса. В целом он безопасен в достаточно высоких дозах, ведь мы сами вырабатываем глутаминовую кислоту. Глутаминовая кислота - один из самых распространенных нейромедиаторов в мозге. Нейроны выделяют его, когда общаются между собой. Но много глутаминовой кислоты не на пользу мозгу - он усиливает процесс идущий в любом направлении. То есть нужны просто малые дозы глутамата натрия... А остановить действие глутамата может селен - он может быстро ингибировать глутамат и остановить ускорение передачи импульсов раньше чем оно станет четвертой или пятой космической скоростью...
На следующий день мы встретились в той же аудитории откуда вчера наблюдали похороны Кеплера-Водкина. Выглядела Мадлен как всегда - как единственная в космосе женщина, с которой можно отлично проводить время, ничем, по существу, не занимаясь.
- Ты же не думал, что я не приду на свидание? - спросила она меня.
Мне показалось на миг странным постановка её вопроса. Почему бы я должен так думать?.. Но мне было не до анализа женской логики. Я просто спросил, ожидая восторг от найденного мною решения её проблем с памятью.
- Ну... Так ты хочешь всё вспомнить?
И услышал:
- Нет.
- Что ты сказала?
- Нет, - повторила Мадлен.
- Нет?.. Ты сказала "Нет"?
- Нет. Это хуже чем напилась, переспала с незнакомым парнем, а утром - "Кто, чёрт возьми, ты такой?". Ну ладно переспать с незнакомцем лица которого я не увижу никогда в своей жизни! А если я не такая как я себя представляю? Это же не гроб Кеплера -Водкина в конце-концов. Мы, астронавты, представляем земные гробы такими, какими их видели наши предки. Но ведь наша память имеет свойство дорисовывать какие-то детали? Будет ли в таком случае это все ещё гроб? Ведь это не он. Это то, каким рисует его наше воображение. А тут навсегда остается с тобой - "Кто, чёрт возьми, ты такая?".
Что ответить Мадлен я не знал. Похоже страх восстановление памяти - это как мысль "раз был Большой взрыв, значит, было и место взрыва, и то, что взорвалось...".
Мы еще некоторое время молча сидели и смотрели в иллюминатор. Казалось бы в нём - всё пространство Вселенной, но нет в центре него угасающая надпись "Это не гроб".
Есть две вещи, от которых стоит избавляться как можно раньше: чувство непонимания и чувство мнимого понимания всего. И я в этот момент не мог избавиться ни от того, ни от другого. И от горького сожаления бывшего ученого, которому "испортили" эксперимент.
Вскоре растворилась и надпись. А после этого кто-то прошёл мимо и напомнил:
- На протяжении сорока дней, пока не будут проведены поминки, не рекомендуется смотреть в иллюминаторы.