Неменко Александр Валериевич : другие произведения.

Севастополь. Огненные рубежи ч.3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Чуть позже были предприняты превентивные меры по предотвращению сдачи в плен. Из воспоминаний: " Чуть больше десятка бойцов с поднятыми руками, в которых были зажаты гранаты с выдернутыми кольцами, подошли к немецким траншеям. По команде моряки бросили гранаты и залегли. Советские пулеметчики открыли интенсивный огонь, прикрывая отход бойцов. До июня 1942 года противник пленных не брал, даже если те пытались сдаться в плен...".
   В боях 1-го и 2-го штурмов большое количество стрелкового оружия было потеряно, город испытывал нехватку оружия. Командование СОР ввело строжайший порядок по сохранению и сбору советского и трофейного оружия на поле боя. В одном из его приказов было сформулировано требование выносить и эвакуи­ровать раненых с оружием, которое потом должно собираться в тылу. Это дало положительные результаты, так как удавалось заранее готовить оружие для прибывающего маршевого пополне­ния.
   Не добились немецко-фашистские войска успеха и на участке 79-й бригады морской пехоты, которая отразила две яростные атаки врага и прочно удерживала свои рубежи.
   Существенную помощь защитникам Севастополя в этот день оказали авиация и боевые корабли. В первую половину дня двенадцать Ил-2 и шестнадцать И-16 штур­мовали немецкую пехоту на линии фронта; во вторую половину дня три Ил-2 и три И-16 снова штурмовали вражеские войска в долине Кара-Коба. Восемь Пе-2, семь Ил-2, шесть И-16 и три И-153 бомбардировали группу неприятельских танков, прорвавшуюся из доли­ны р, Бельбек к посту Мекензиевы Горы. Были уничто­жены бронемашина, три автомашины, шесть повозок, три миномета и большое количество живой силы.
   Лидер "Ташкент", эсминцы "Способный", "Смышле­ный" и "Бойкий" вели огонь по пунктам скопления войск и боевой техники врага. Было выпущено 522 130-мм снаряда. В 17 ч 30 мин из Севастополя в Туапсе вышли транспорт "Жан Жорес" в охранении тральщика "Щит" в 20 ч 23 мин -- транспорты "Красногвардеец" и "Фабрициус" в охранении эсминца "Способный" и в 21 ч 35 мин -- крейсер "Коминтерн" с эсминцем "Бойкий". На кораблях на Большую землю были вывезены 972 раненых, 72 тонны грузов.
   В этот день в командование Приморской армией вступил генерал-лейтенант И. С. Черняк, назначенный на эту должность командующим Закавказским фронтом во исполнение директивы Ставки от 20 декабря 1941г. Г.И. Ванеев пишет: "Замена командующего для Военного совета флота и Военного совета Приморской армии была неожиданной". В таком случае как понимать слова из телеграммы Г.В.Жукова, который руководил обороной СОР до прибытия Ф.С. Октябрьского в Севастополь: " ...просим прислать крепкого общевойскового командира для руководства обороной... "?
   Эти слова Ставкой были исполнены в точности, и говорить, что прибытие Героя Советского Союза генерал - лейтенанта Черняка в Севастополь было неожиданностью, нелепо. Из воспоминаний Крылова: "Петров и Крылов прилегли отдохнуть.   Без какого-либо предуведомления в комнату дежурного вошел генерал-лейтенант с Золотой Звездой Героя Советского Союза на кителе. Строго, как будто бы строгость подкрепляла авторитет его звания, спросил:
      -- Кто вы такой?   Ковтун представился.
      -- Я -- Черняк! -- объявил вошедший. -- Генерал-лейтенант, Герой Советского Союза! Назначен командармом! Штаб армии поставлен об этом в известность?    Ковтун не только удивился, но даже и растерялся.
   -- Нам об этом ничего не известно! -- ответил он. Надо было бы немедленно разбудить Крылова или Петрова. Но Черняк предупредил его вопросом:
   -- Где Петров?
      -- Спит! Он только что прилег!
      -- Пусть отдохнет! Пусть доберет отдыха последние минутки! Завтра некогда будет отдыхать. Что у вас за карта?   Ковтун наносил последние данные обстановки. Он невольно заслонил карту, но Черняк не обратил на это внимание.
   -- Оборона? -- спросил он. -- А вы, майор, академию кончали?
   -- Нет! -- ответил Ковтун, все еще не зная, что ему делать с незнакомым генералом, сомневаясь, не делает ли он служебного преступления, продолжая с ним разговор над картой.
   -- Сразу видно, что академии не кончали! -- продолжал Черняк. -- Кто же теперь так делает соотношение сил? Надо сопоставлять количество дивизий, а не батальонов. Вы работаете, как при Кутузове.   Звание прибывшего не разрешало дерзость, хотя его замечание обличало полное непонимание происходящего.
      -- У вас столько дивизий, а вы не можете удержать рубеж обороны! Нет наступательного порыва! Но я вас расшевелю!   Ковтун не выдержал:
   -- Нельзя же наша дивизии равнять с немецкими. У них полные полки трехбатальонпого состава, а у нас половина полков -- двухбатальонного! Да и батальоны неполные... А еще и отдельные подразделения.
      -- А вы, майор, не умеете слушать старших! Вас, как начальника оперотряда, прошу немедленно подготовить доклад о состоянии армии.
   Ковтун разбудил Петрова и Крылова. Черняк предъявил Петрову приказ, подписанный командующим фронтом.
      -- Я не хочу сказать, что вы воевали плохо! -- начал он. -- В обороне вы кое-что сделали... Но оборона -- прошедший этап. Вам известно, что происходит под Москвой? Наступил перелом в ходе войны, и то, что годилось вчера, сегодня не годится! Надо переходить в решительное наступление!
      -- Какими силами? -- спросил Петров.
      -- Помилуйте! -- повысил голос Черняк. -- У вас дивизий больше, чем у Манштейна... Сейчас прибудет триста сорок пятая... Мы должны думать о прорыве к Симферополю, а вы тут так близко подпустили немцев, что они обстреливают корабли с берега...    Петров молчал. Он понимал, что с человеком, который способен сравнить силы Приморской армии с 11-й армией Манштейна, спорить о чем-либо бесполезно.
   Крылову было что сказать генерал-лейтенанту с Большой земли, но и он сдержался по примеру командарма.   Он видел, что сейчас самое разумное уйти от спора; главное -- познакомить Черняка с обстановкой на фронте, поэтому предложил:
   -- Иван Ефимович, побывайте с командующим в войсках, а мы тут подготовим приказ о вступлении Степана Ивановича Черняка в командование армией и соображения о наступлении..." В воспоминаниях С.И. Черняк рисуется как безграмотный самонадеянный, хамовитый генерал. Но биография этого офицера этой характеристики не подтверждает. Участник боев в Испании, он отличился в Советско-Финлянской войне. В период боёв с 23 декабря 1939 года по 28 февраля 1940 года 136-й стрелковая дивизия (13-я армия, Северо-Западный фронт) комдива Черняка С.И. прорвала линию Маннергейма на участке Муола - Ильвес, нанеся противнику большой урон. В Севастополь он прибыл, закончив Высшие академические курсы при Военной академии Генерального штаба. Просто он пришелся "не ко двору" сложившемуся коллективу, он взялся за дело слишком резко. "Трудно допустить, чтобы подобное решение возникло в результате ознакомления нового командарма с тогдашней севастопольской обстановкой. Да и не мог еще он еще успеть, в должной мере, с ней ознакомиться. Оче­видно, такую задачу поставили перед ним в далеком Тбилиси, где находился штаб Закавказского фрон­та"-- пишет Н. И. Крылов. Слишком резкие заявления нового командарма не понравились и флотскому руководству. Как пишет Г.И.Ванеев: "Замена командующего Приморской армией была про­изведена без согласия Военного совета Черноморского флота, которому он был непосредственно подчинен. В 13.00 из Севастополя была направлена телеграмма:
   "Экстренно. Москва. Тов. Сталину. По неизвестным для нас причинам и без нашего мне­ния командующий Закфронтом, лично, совершенно не зная командующего Приморской армией генерал-майора Петрова И. Е., снял его с должности. Генерал Петров -- толковый, преданный командир, ни в чем не повинен, чтобы его снимать. Наоборот, Военный совет флота, ра­ботая с генералом Петровым под Одессой и сейчас под Севастополем, убедился в его высоких боевых качествах и просит Вас, тов. Сталин, присвоить Петрову И. Е. зва­ние генерал-лейтенанта, чего он, безусловно, заслужи­вает, и оставить его в должности командующего При­морской армией. Ждем Ваших решений. Октябрьский, Кулаков"
  
   25 -- четверг
   В 6 ч 10 мин транспорт "Ногин" и плавбаза "Львов" с грузом боеприпаса и продовольствия в охранении тральщиков "Груз" и "Трал" прибыли в главную базу. В 17 ч 55 мин транспорт "Курск" в охранении тральщи­ков "Взрыв" и "Защитник" покинул Севастополь. Вскоре минный заградитель "Островский", приняв на борт 310 раненых и 150 т груза тыла ЧФ, вышел из главной базы в Поти.
   Советские войска на 8 час. 25 декабря располагались следующим образом:
   I сектор (граница справа-море, граница слева: балка Сарандинаки -- Сапун-Гора -- Ялтинское шоссе). Сектор обороняла 2-я стрелковая дивизия в составе 5783 бойцов, 173 пулеметов, 86 минометов, 8шт. 152-мм орудий (51-го армейского артполка, ставшего дивизионным) , 1 76-мм полковое орудие, образца 1927г. и 12 45-мм орудий.
   Дивизия обороняла рубеж: западные и северные скаты вые. 212,1-- совхоз 800 м юго-западнее Камары. Штаб сектора высота с ветряком ЦАГИ.
   2-й сектор (граница слева: восточный Инкерманский маяк хутор Мекензия): 172-я стрелковая дивизия. В сводках указана цифра 10 006 человек, но данная цифра вызывает большие сомнения. В дивизии 180 пулеметов, 123 минометов, 13 155-мм орудий (орудия Шнейдера 52 армейского артполка, к которым не было боезапаса) , 4 152-мм орудий МЛ 20, 14 122-мм орудий (к которым не было боезапаса), 10 107-мм орудий (корпусного 265-го полка, без боезапаса), 9 76-мм орудий, 12 45-мм орудий.
   3-й сектор граница слева: западный Инкерманский маяк -- дер. Камышлы (Дальнее): 25-я стрелковая дивизия В сводках указаны 7117 человек, 145 пулеметов, 90 минометов, но это так же сведения не на 25.12.41, не учтены потери, которые были очень высокими. В секторе 10 152-мм орудий, 11 122-мм орудий (без боезапаса), 18 76-мм орудий, 14 45-мм орудий. Штаб сектора -- Инкерман.
   4-й сектор (граница слева вдоль моря): 95-я стрелковая дивизия в составе 9425 человек с приданной ей 40-й кавалерийской дивизи­ей в составе 1200 человек, 270 пулеметов, 112 минометов. Опять же сведения сомнительны. В секторе 12 107-мм орудий (без боезапаса), 42 76-мм горных орудия (по 21-му горному орудию 345 и 388 дивизий), 15 76-мм дивизионных орудий, 2 76-мм полковых орудия образца 1927г. и 7 45-мм орудий. В сводках почему-то не указаны 122мм орудия (10шт.) 905 и 953 дивизионных артполков 388-й и 345-й дивизий. Армейский резерв: 345-я стрелковая дивизия и 81-й танковый батальон в составе: командного состава --812 человек, рядового состава -- 9696 человек, пулеметов -- 164, минометов -- 139, тан­ков Т-26 -- 26. Сосредоточены: 1165-й стрелковый полк -- ст. Мекеизиевы Горы, 1163-й стрелковый полк, 81-й танковый батальон и 905-й артиллерийский полк -- х. Мекензи N1 , 1167-й стрелковый полк -- Мартынов овраг. Штаб дивизии -- Инкерман. 388-я стрелковая дивизия в составе: командного состава -- 359 человек, рядового состава -- 2760 человек (из 11.7 тыс), пулеметов --6 (из 42-х !), минометов --28. Сосредоточена в лесу 1,2 км северо-западнее вос­точного Инкерманского маяка.Артиллерия береговой обороны: начальствующего состава -- 521 человек, рядового состава--4349 человек, пулеметов--63, минометов--14, орудий 305-мм -- 3 (все на батарее N 30),152-мм --4 (цифра непонятна, должно быть шесть 4шт. на 18-й и 2 шт. на восстановленной 19-й батарее) ,130-мм --17( цифра непонятна 12шт. должно было находится на батареях N 111-116, 4 шт. на батарее, которая находилась на месте 14-й) и 100-мм - 4 (на батарее N 2). Части боевого обеспечения: а) ПВО: начальствующего состава -- 248 человек, рядового состава --2799 человек, орудий -- 112, в том числе мелкокалиберных --27 орудии; б) инженерные части -- 1382 человека; в) части связи --1154 человека; г) железнодорож­ные части-- 344 человека; д) полевое управление армии --1352 человека; е) тылы: начальствующего состава --528, рядового -- 4651 человек. Утром 25 декабря в III и IV секторах противник активности не проявлял, и на направлении его главного удара было сравни­тельно тихо. Зато с утра этого же дня началось вражеское наступле­ние на направлении вспомогательного удара во II секторе, которое он вел частью сил 50-й и 170-й пехотных дивизий. Были атакованы позиции 7-й бригады, в состав которой к тому времени был включен 2-й полк морской пехоты, 514 полка и 13030-го полка. Враг наступал силою до полка с транспортерами и 4 самоходными орудиями в направлении Федюхиных высот, при активной поддержке артиллерии и авиации. На участке второго батальона (командир майор А. И. Жук) 1330-го стрелкового полка взвод лейтенанта Романенко не сдержал натиска врага и стал отходить. Ему на помощь командир батальона направил взвод младшего лейтенанта Г. П. Иващенко. Усилиями двух взводов при поддержке минометного огня взвода младшего лейтенанта В. Г. Зайцева положение на участке батальона было восстановлено. На участке 514-го стрелкового полка основной удар принял на себя второй батальон под командованием капитана С. А. Ширкалева. Его бойцы, поддержанные огнем минометной роты (командир младший лейтенант М. Л. Цибулевский), сдер­жали натиск врага и не отступили. И на других участ­ках сектора в первой половине дня все атаки противника были успешно отражены. Во второй половине дня на участке второго сектора враг вновь перешел в атаку.
   На этот раз он пытался вклиниться в советскую оборону не только на участках 514-го стрелкового полка, 7-й бригады морской пехоты, но и 1-го Севастопольского полка морской пехоты. Однако моряки первого батальона (командир капитан М. И. Вар­ламов, военком старший политрук К. П. Аввакумов) стрелковым и минометным огнем преградили путь врагу и удержали свои позиции.
   Тяжелый бой разгорелся возле моста через р. Черная за перевязочный пункт 7-й бригады, его прикрывали около роты морских пехотинцев пятого батальона (командир капитан К. И. Подчашинский) 7-й бригады. Противнику удалось окружить моряков. Капитан К. И. Подчашинский организовал круговую оборону. На перевязочном пункте было 120 раненых, и те из них, кто мог, продолжали геройски сражаться. Более трех часов про­должался бой. Гитлеровцы не выдержали натиска мор­ских пехотинцев. Кольцо окружения было прорвано, удалось вынести всех раненых. Существенную помощь батальону капитана К. И. Подчашинского оказали бойцы 2-й минометной роты лейте­нанта М. Л. Цибулевского.из состава 514-го стрелкового полка и минометчики роты лейтенанта В. П. Симонка 31-го полка 25-й стрелковой дивизии, которые поставив огневую завесу остановили немецкие транспортеры, отсекли от них пехо­ту и уничтожили до двух рот.
   В третьем секторе 79-я бригада, выполняя поставлен­ную задачу, с утра вела бой за высоту 192,0. Во второй половине дня после усиленной артиллерийской подго­товки перешел в наступление и противник. В итоге тяжелых боев только 3-й батальон бригады сумел несколько продвинуться вперед, и то незначительно.
   В четвертом секторе только во второй половине дня после артиллерийской подготовки противник начал на­ступление на участке 241-го стрелкового полка, 8-й брига­ды морской пехоты и 40-й кавалерийской дивизии. Наи­более тяжелые бои завязались на участке 241-го полка. Тогда командование сектора ввело здесь в бой 1163-й (командир подполковник И. Ф. Мажуло) и 1165-й (ко­мандир майор Н. Л. Петров) полки 345-й стрелковой дивизии. Это позволило уплотнить боевые порядки и сдержать натиск врага.
   В конце дня 8-я бригада морской пехоты с приданной танковой ротой 81-го батальона (9 танков Т-26, из них 4 пулеметных) и 1165-й стрелковый полк, майора Петрова перешли в контратаку. Их поддержали огнем 905-й дивизионный артполк 345-й дивизии (командир майор И. П. Веденеев) и 397-й дивизионный артполк 95-й дивизии (командир майор П. И. Поляков). Всего в поддержке участвовали 4 шт. 122 мм орудия 12 горных 76мм орудий и 8шт. 76мм дивизионных орудий.
   Выдвинувшись в район полустанка Мекензиевы горы атаку поддержал бронепоезд "Железня­ков" (командир инженер капитан-лейтенант М. Ф. Харченко), а также корабельная артиллерия: лидер "Ташкент", эсминцы "Безупреч­ный", "Смышленый", "Железняков" и тральщик "Трал". Советские танки, имея большую скорость, оторвав­шись от пехотного прикрытия. Несогласованные действия легких танков и пехоты привели к большим потерям техники. 3 танка Т-26 были потеряны, еще три получили серьезные повреждения.
   Такая ситуация будет еще неоднократно повторяться в ходе Севастопольской обороны. Быстроходные легкие танки, на большой скорости отрываясь от атакующих, становились легкой добычей малокалиберных орудий и противотанковых ружей немцев.
  
  
   Танкисты действовали отчаянно, уничтожив до 10 пулеметных гнезд противника. Когда был убит ко­мандир одного из пулеметных танков Т-26, его заменил механик-водитель И. А. Устинов. Он давил вражеские огневые точки до тех пор, пока сам не получил пулевое ранение в голову через смотровую щель. Но пехота сильно отстала от танков, поэтому развить успех не удалось. Противник минометным огнем отсек пехоту. Под сильным артиллерийским и минометным огнем про­тивника пехота отошла в исходное положение, оставив танкистов сражаться одних. Вследствие этого танковая рота отошла, оставив на поле боя три машины. Истекая кровью, привел свой танк на сборный пункт в районе кордона Мекензия N1 И.А. Устинов.
   В сводках указано: "Авиация главной базы из-за плохой погоды действо­вала слабо. Днем только три Ил-2 и три И-16 штурмовали немецкие подразделения, пытавшиеся атаковать наши части в районе Верхний Чоргунь." Если учесть то, что все атаки противника шли при поддержке авиации, фраза вызывает удивление. В 23 ч 45 мин транспорт "Ногин" в охра­нении эсминца "Железняков" вышел из Севастополя в Новороссийск. Вывозимый груз неизвестен. Известно, что на транспорте. В этот день командованием СОР был получен ответ на телеграмму, направленную на имя Верховного Глав­нокомандующего.
   "Севастополь. Октябрьскому. Петрова оставить командующим Приморской армией. Черняк назначается Вашим помощником по сухопутным частям. Основание: Указание начальника Генерального штаба Красной Армии Шапошникова. Краснодар, 25/ХП. Козлов, Шаманин".
   26 -- пятница
   В 6ч. 30минут пять батальонов, введенных из резерва 132-й пехотной дивизии, с двумя штурмовыми орудиями атаковали левый фланг пози­ции 79-й стрелковой бригады, позиции 8-й бригады морпехрты и батальона 345-й стрел­ковой дивизии. Бои развернулись в 2 км юго-восточнее выс. 104,5 (район транспортной развязки старой и новой Симферопольской дороги). Совсем малочисленные 241-й стрелковый полк, 40-я кавдивизия и 8-я бригада морской пехоты были вынуждены местами отойти. Противника удалось остановить на рубеже на рубеже: высота юго-восточнее отм. 104,5 -- вые. 104,5 -- железнодорожное полотно 1 км севернее ст. Мекензиевы Горы и ветка железной до­роги, отходящая к батарее N 30 1 км западнее станции. 82-й отдельный саперный батальон Приморской армии, в котором с остатками 241-го полка примкнул к левому флангу 40-й кавдивизии в районе шоссе 1,5 км восточнее совхоза им. С. Перовской. В строю, в 241 полку оставалось всего... 30 человек (из 1125 чел. первоначального состава). Советские части, занимавшие оборону от района северо-восточнее ст. Мекензиевы Горы вплоть до побережья моря, так же оказались в тяжелом положении. 90-й стрелковый полк с трудом сдерживал натиск противника, который вплотную подошел к дзотам у подножья береговой батареи N 30. Батальон 1165-го стрелкового полка вел упорный бой, удерживая позиции. Пришлось ввести в бой еще один батальон 1165-го полка и один батальон 1163-го полка, контратакой которых удалось отразить вражеское наступление. Оборона держалась только огнем артиллерии. Огонь вели бронепоезд "Желез­няков", вышедший к ст. Мекензиевы Горы, 265-й, 905-й (коман­дир -- майор И. П. Веденеев) и 397-й (командир -- майор П. И. Поляков) артиллерийские полки батареи N 2, 705 и 365-я зенитная батарея. П.А. Моргунов указывает еще и 12-ю батарею береговой обороны. По документам ее еще не существовало.
   На правом фланге 79-й бригады, в районе верховий Камышловского оврага, на сты­ке с 287-м стрелковым полком 25-й дивизии, две вра­жеские роты прорвались и вышли в тыл бригады, к по­зициям 1-го дивизиона 69-го артполка 25-й дивизии. Под руководством коман­дира дивизиона капитана В. А. Одинца и военкома стар­шего политрука Д. К. Ткачева была организована оборона, орудия дивизиона били по врагу прямой наводкой.
   Во 2 секторе атака фашистов в районе Чоргунь была отбита нашими войсками. В район Федюхиных высот в резерв II сектора был направлен 1-й батальон 778-го полка (388-й дивизии) с минометным дивизионом дивизии (12 шт. 82мм минометов).
   388-я стрелковая дивизия в. это время находилась в армейском резерве, и ее части располагались: 2-й батальон 778-го стрелкового полка -- Инкерман, один батальон (200 чело­век) 773-го стрелкового полка на строительстве укреплений вокруг Братского кладбища, один батальон 782-го стрелкового полка (до 200 человек) и ди­визионные части (инженерный батальон) в лесу под Инкерманом. Остатки дивизии были заняты строительством землянок.
   В результате дневного боя противник, понеся значительные потери, не добился успеха. Бой в районе полустанка Мекензиевы горы продолжался до поздней ночи. Немецкое командование вводило в бой все новые и новые подразделения и части, стремясь любой ценой овладеть ст. Мекензиевы Горы и пробиться к морю и Северной бухте. Чтобы сковать на­ши силы в четвертом секторе, противник одновременно атаковал позиции 40-й кавалерийской дивизии и 90-го стрелкового полка, но также безуспешно. Во втором секторе противник в первой половине дня силою до батальона дважды атаковал позиции 7-й брига­ды и 31-го стрелкового полка в районе высоты 154,7.
   Обе атаки были успешно отражены со­вместными усилиями личного состава четвертого ба­тальона (командир капитан В. И. Родин, военком стар­ший политрук Т. П. Белов) бригады и первого батальо­на (командир старший лейтенант А. Ф. Бутович, военком старший политрук А. И. Останков) стрелкового полка. Во второй половине дня пятый батальон (командир ка­питан К. И. Подчашинский, военком старший политрук М. К. Вилявдо) бригады успешно отразил еще одну по­пытку врага вклиниться в нашу оборону. Шесть вражеских солдат с двумя ручными пулемета­ми пытались захватить дот N 71, использовавшийся, как пулеметная огневая точка. Расчет дота был выведен из строя. Огонь открыл инструктор политотдела 7-й бригады морской пехоты старший политрук С. М. Нечипас, находившийся в доте. Он стал к пулемету, до­пустил фашистов на 10м и всех уничтожил. В 21.00 плавбаза "Львов" с грузом, вышла из Севастополя в Поти. Груз неизвестен.
  
   27--суббота
   В этот день под Севастополем немецко-фашистские войска производили перегруппировку сил и подтягивали резервы. Из воспоминаний участника событий с немецкой стороны Г. Бидермана : "После тяжелого боя Мекензиевы горы были взяты. Число солдат в роте было меньше, чем когда-либо. Мы установили свое орудие рядом с железнодорожной станцией Мекензиевы Горы, где рядом с каменной стеной для нас нашлось укрытие от непрестанно летевших артиллерийских снарядов, беспорядочно падающих на наш участок. Ночь мы провели скрючившись под подбитым русским танком. К утру снегопад покрыл истерзанную землю белым покрывалом, как будто стараясь скрыть раны войны, только немногие безобразные черные пятна выдавали места свежих воронок. Полная луна освещала окрестности, точно покрытые серебряной глазурью. Перед рассветом мы с Вольфом реквизировали из брошенного дома белую простыню, которой замаскировали бронированный орудийный щит ПТО."
   Только на отдельных участках второго и чет­вертого секторов противник атаковал наши позиции мелкими группами, стремясь найти слабые места в обо­роне. В 11 ч 45 мин. вражеская пехота силою двух рот атаковала из района Верхнего Чоргуня позиции 7-й бригады морской пехоты. Моряки первого (командир капитан Ф. И. Запорожченко, военком старший полит­рук П. И. Жулидов) и второго (командир капитан А. С. Гегешидзе, военком батальонный комиссар А. П. Турулин) батальонов бригады успешно отразили атаку и не дали возможности противнику продвинуться. 7-ю бригаду поддерживали береговые батареи N 18 и 19.
   Одновременно вражеская пехота атаковала позиции 79-й стрелковой бригады, но также безуспешно. Бойцы второго батальона (командир капитан Я. М. Пчелкин, военком старший политрук Н. В. Ершов) отбросили про­тивника в исходное положение.
   Командование СОР решило восстановить положение в районе ст. Мекензиевы Горы, отбросить от нее против­ника. Выполнение этой задачи было возложено на 79-ю стрелковую бригаду. Вице-адмирал Ф. С. Октябрь­ский позвонил на командный пункт бригады и приказал командиру бригады полковнику А. С. Потапову во что бы то ни стало выполнить задачу. Наибольшую активность враг проявлял перед фронтом 79-й стрел­ковой бригады в районе высоты 2 км юго-восточнее вые. 104,5, но все его атаки были отбиты. Рота из состава 345-й стрелковой дивизии заняла безымянную высоту южнее отм. 104,5. Ночью генерал-майор И. Е. Петров приказал 345-й стрелковой дивизии занять позиции 8-й бригады морской пехоты, понесшей в предыдущих боях большие потери. 8-я бригада, девять дней подряд находилась в боях, и в строю оставалось 257 человек (из 4 тыс.). К утру следующего дня смена бригады была закончена.
   Соседом 345-й ди­визии слева стала малочисленная 40-я кавалерийская дивизия, которая 7 дней не выходила из боя, у которой в строю оставалось всего 358 человек, а справа -- 79-я стрелковая бригада.
  
   28 -- воскресенье
   Ночью 8-я бригада в составе двух батальонов (по 120 чел) сосредоточилась южнее ст. Мекензиевы Горы в казарме на Северной стороне для приведения себя в порядок. Из воспоминаний нач. штаба 345-й дивизии: "Моряки дрались лихо, наступали смело, действовали решительно, одно было плохо -- они не любили окапываться и почти не маскировались, некоторая часть их и на перебежки смотрела как на поклон фашистам. Все эти пренебрежения тактикой пехотного боя приводили к большим потерям, а когда выпал снег -- черная морская форма на снегу представляла отличную цель для врага. 26-27 декабря остатки обессиленной бригады были сменены 1165-м стрелковым полком, часть моряков была переброшена в район 30-й береговой батареи, другая часть ушла на укомплектование Морских частей в Инкерман."
   В 6ч. 30 мин. 28 декабря противник открыл интенсивный огонь по всему фронту 3 и 4 сектора, упредив запланированную атаку 79-й бригады. Активному обстрелу подвергались участки обороны 79-й бригады и подступы к батарее N 30. Вследствие того, что бригада готовилась к контратаке, ее части понесли серьезные потери. При этом гитлеровцы впер­вые применили реактивную батарею тяжелого калибра. Огонь вели орудия калибром до 14 дюймов, особенно на участке 90-го полка и 30-й батареи. Артподготовка длилась 1ч. 50 минут. "28 декабря в 7-00 часов измотанные солдаты 22-й, 24-й пехотных дивизий сгруппировались для окончательного штурма главного района обороны крепости. В канун Нового года. И они пошли. Все, кто побывал в этом сражении и остался жив, и по сей день вздрагивают при одном воспоминании о нем. Такого 65-й, 47-й и 16-й пехотные полки не видывали" (Пауль Карель).
   Советская батарея N 30 оказалась теперь на переднем крае, особенно ее жилой городок и командный пункт. В 8 час. 25 мин. четыре батальона при поддержке 12 штурмовых орудий 190 и 197 дивизионов атаковали по Симферопольскому шоссе и из Камышловского оврага. Атака велась в направлениях на кордон Мекензи N 1 (8 штурмовых орудий) 4 штурмовых орудия атаковали станцию Мекензиевы горы. противник силою до трех батальонов с штурмовыми орудиями. повел наступление против участка, обороняемого частью сил 345-й стрелковой дивизии, прикрывав­шей ст. Мекензиевы Горы, и прорвался на стыке между 1163-м и 1165-м полками в направлении этой станции. Доты N7 и 8 были уничтожены огнем противника. Вскоре замолчал и дот N 9. Командир 345-й дивизии ввел в бой резервы, усилив их остатками танковой роты 5 танков, и приостановил продвижение против­ника. Бой шел весь день, противник ввел в бой еще два батальона . 345-я дивизия понесла большие потери и к концу дня отошла на 300метров, на ру­беж проходящий через ст. Мекензиевы Горы. Из воспоминаний Г.Бидермана, командира расчета немецкого 37мм противотанкового орудия:
   "Наш заряжающий Конрад уже вскрыл ящик с бронебойными снарядами для мощной брони. С быстротой молнии Вольф загнал тяжелый, с красным наконечником снаряд в орудие и с треском захлопнул казенник.
   Еще до того, как смог еще раз нажать на кнопку выстрела, я ощутил холодный воздух и ударную волну на щеке в тот момент, когда мимо нас просвистел тяжелый снаряд и врезался прямо позади нас в пылающий грузовик, разбросав по всему участку куски металла.
   И вновь, прочно удерживая перекрестье прицела на центре контура танка, я нажал на кнопку выстрела. В ушах звенело от выстрелов, и мы были не в состоянии услышать разрыв снаряда на цели. Вольф и Конрад уже заряжали новый снаряд, когда я заметил тонкое облачко дыма, поднимающееся из башни, а через секунды после этого появилась ослепительная вспышка. Огромное черное грибовидное облако поднялось в морозное ярко-синее небо. Мощный взрыв сорвал башню с направляющих, когда внутри танка начали детонировать боеприпасы, она сползла с шасси, и ее длинная пушка неуклюже задралась к небу.
   Пулеметная очередь вспорола свежий снег прямо перед нами. Сквозь звон в ушах мы услышали чей-то вопль: "Танк справа!" Четыре солдата ухватились за лафет и с напряжением, скользя по замерзшей земле, развернули орудие стволом в другом направлении. Я разглядел второй танк, медленно разворачивавшийся среди деревенских хат, и он медленно выходил на прямую, чтобы набрать скорость. Пуская клубы дыма из выхлопных труб, он разгонялся в нашем направлении, проламываясь сквозь деревянные заборы между садовыми участками примерно в 80 метрах от нас.
   Тяжелый танк, переваливаясь с боку на бок, остановился, и его башня стала поворачиваться в поисках нашей позиции. Я поспешно попытался отыскать цель. Вдруг в перекрестье прицела орудийной оптики увидел круглое черное дуло вражеского орудия. Точно так же, как я уничтожил первый танк, сейчас вражеский стрелок наводил на нас свое орудие. Лихорадочно вводя поправки на снос и дистанцию, я оказался на какую-то долю секунды быстрее. Теперь лишь мгновение должно было решить, доживем ли мы до вечера или будем похоронены в безвестной могиле на позабытом поле боя. Наш первый снаряд с грохотом врезался в тяжелую башню, и мы увидели, как экипаж повалил наружу из задымившего танка.
   "Танк справа!" Снова мы развернули ПТО и за горящими останками первого танка разглядели смутный силуэт третьего. Массивная машина, прорываясь сквозь дым, с грохотом двигалась на нас, а за ней бежали несколько русских пехотинцев с винтовками наперевес, громко крича "Ура!". Они быстро заняли самую дальнюю цепочку домов в Мекензиевых Горах. После попадания снаряда в корпус танка, где была толстая броня, он плавно остановился, а башня стала медленно поворачиваться в нашем направлении. Мы послали в танк еще один бронебойный снаряд, и его немедленно охватило пламя. Пока мы обстреливали ряды пехоты осколочными снарядами, Вольф и Конрад с дьявольской скоростью перезаряжали пушку. В защите нашей позиции к нам присоединился одинокий пулемет, и атака была отражена. На большом расстоянии я заметил четвертый и пятый танки, мы открыли по ним огонь, и мимолетные тени башен исчезли за гребнем холмов. Пехота отступила, чтобы оказаться под заградительным огнем наших минометных расчетов и артиллерийских батарей...".
   Действительно, в этом бою танковая рота, приданная 345-й дивизии, потеряла еще три танка. Правда, тяжелых танков в Севастополе не было и в помине, а три танка подбитые в разных местах Г.Бидерман записал на свой счет, но крупица правды в этих воспоминаниях есть. Танки наступали без пехотного и артиллерийского прикрытия, и как следствие, в строю остались лишь 2 танка. Пехотные части противника, силой до 2 батальонов атаковали в направлении на совхоз им. С. Пе­ровской в районе батареи N 30. В ходе боя противник непрерывно подтягивал и вводил в действие свежие силы, введя в бой еще два резервных батальона. К сожалению, в живых из того состава, 241-го, 90-го полков, и 40-й кавдивизии никого не осталось.
   Поэтому описание событий дается очень сухо, по сводкам. В отличие от сводок о боях первого штурма, они составлены довольно точно, с указанием привязки по местности. Бой с двумя батальонами противника приняли части, имевшие громкие названия: 90-й стрел­ковый полк и 40-я кавдивизия (в которую были включены остатки 241-го стрелкового полка) общая численность этих подразделений была около двух батальонов. Две попытки противника сбить 90-й полк не увенчались успехом. Бойцы и командиры 1-го (бывший батальон ЭМШ УО, командир -- капитан И. Ф. Когарлыцкий) и 3-го (командир лейтенант П. П. Изюмов) батальонов, при­нявшие на себя главный удар. Храбро сражались бойцы и командиры 40-й кавале­рийской дивизии под командованием подполковника В. И. Затылкина и военкома полкового комиссара И. И. Карповича. В жестоких боях и без того малочис­ленная дивизия понесла большие потери. К исходу дня все ее подразделения были сведены в один отряд, чмсленностью около роты, кото­рый возглавил майор Р. Д. Иванычев. Несмотря на все усилия командира 90-го полка майора Т. Д. Белюги и ко­мандира 40-й кавдивизии подполковника В. И. Затылкина части не смогли удержать рубеж, и вынуждены были отойти.
   Интенсивным огнем крупнокалиберной артиллерии противника большинство дзотов и СЖБОТов были разрушены. Огневые точки подавлены. Противник атаковал по лощине правее КП 30-й батареи. 30-я береговая батарея попала в тяжелое положение, так как ее правый фланг, где находился командный пункт, после отхода 40-й дивизии, оказался непри­крытым. Командир батареи выделил из личного состава батареи до двух рот для обороны своего правого фланга. О тяжелом положении батареи было сообщено генералу В. Ф. Воробьеву. Пользуясь перегруппировкой немецких войск около 18 часов, на участок, с которого отошла 40 "дивизия" была переброшена рота охраны штаба 95-й дивизии, 48-й отдельный саперный батальон (210 человек, командир майор И. А. Антонов, военком старший политрук Д. С. Костромин) и роту связи. И... опять была брошена в бой 8-я бригада морской пехоты. Несмотря на то, что в резерве В.Ф. Воробъева оставались еще части, на самый убойный участок бросались почему-то именно 8-я бригада, 40 кавдивизия и 241-й полк. На участке 79-й стрелковой бригады (командир пол­ковник А. С. Потопов, военком полковой комиссар И. А. Слесарев) также весь день шли упорные бои с про­тивником, наступавшим из района безымянной высоты в 2 км юго-восточнее высоты 104,5. Бойцы и командиры 1-го (командир старший лейтенант Г. К. Плаксенко) и 2-го (командир капитан Я. М. Пчелкин) батальонов при поддержке огня отдельного противотанкового дивизиона капитана И. И. Кохно и минометных подразделений ка­питанов М. 3. Певкина и В. Гусева отбили несколько атак противника. Но к концу дня бригада отошла на 500-700 м выравнивая фронт с 345-й дивизией.
   Однако бригада к вечеру не выдержа­ла удара превосходящих сил противника и отошла на своем левом фланге на 500--700 м. Тя­желая обстановка сложилась в 3-м секторе, несмотря на то, что полоса сектора была совсем небольшой (ок. 5 км). На участке 2-го Перекоп­ского полка морской пехоты, который занимал оборону правее 79-й бригады, противник, силой до двух рот, прорвался в тыл и двигался к верховьям Мартынова оврага. Командир полка майор И. И. Кулагин бро­сил в бой последнюю резервную роту под командованием лейтенанта Б. Г. Добина, но этих сил оказалось недоста­точно для ликвидации прорыва. Комендант сектора ге­нерал-майор Т. К. Коломиец ввел в бой третий батальон 7-й бригады морской пехоты под командованием майора С. Ф. Мальцева и старшего политрука А. И. Модина. Противник был разгромлен, брешь в обороне была закрыта. Для усиления 4 сектора, ночью из 1 сектора был переброшен батальон 161-го стрелкового полка. Батальон разместился в старом редуте времен Крымской войны в 1 км южнее ст. Мекензиевы горы.
   Авиация главной базы весь день вела боевые дейст­вия по войскам противника. В первой половине дня 14 Ил-2 в сопровождении 16 И-16 Штурмовали вражес­кие части в районе Мекензиевых гор. Четыре Пе-2 и во­семь И-153 бомбили и штурмовали немецкие войска в районе Бельбека, Камышлы и поста Мекензиевы Горы.
   Во второй половине дня три Ил-2, три И-16 и два Як-1, совершив 24 самолето-вылета, трижды штурмовали на­ступавшую пехоту врага в районе Мекензиевых гор и его огневые средства в долине р. Бельбек. 11 Пе-2 бомбили неприятельские войска в тех же районах. Поддержка наших войск корабельной артиллерией была незначительной. Эсминец "Безупречный" произвел 78 выстрелов, а тральщики "Мина" и N 15 -- 40. Других боевых кораблей в главной базе не было, ибо лидер "Ташкент" и эсминец "Смышленый" вышли из Севасто­поля в точку встречи с линкором "Парижская коммуна", прибывающего в главную базу по приказанию ко­мандующего флотом. Авиация противника в этот день бомбила Севасто­поль, войска и аэродром "Херсонесский маяк". Всего произведено 36 налетов, в которых участвовало 112 немецких самолетов.
   В 8 ч 29 мин транспорт "Чехов" с грузом боеприпаса в охранении тральщика "Мина" прибыл в Севастополь. В ночь на 29 декабря командование СОР доклады­вало: "Наркомат Военно-Морского Флота Кузнецову, Генеральный штаб Василевскому.
   Докладываю: после суточного затишья 27/ХП--41 г. сегодня, 28/ХП--1941 г., противник с утра перешел вновь в решительное наступление в IV секторе в районе полу­станка Мекензиевы Горы. С рассветом противник начал мощную артавиационную подготовку, при этом приме­нил новое оружие в виде наших PC на машинах, только пламя огня много больше, чем дают наши PC. Противнику на этом участке удалось вклиниться в нашу третью линию обороны, потеснить нашу вновь введенную 345 СД и вплотную подойти к нашей ББ-30. Противник весь день бомбил наш аэродром, ББ-30 и передний край все­го сектора. Отмечено до 115 самолето-вылетов, раньше столько не отмечалось в его авиации. Положение на этом участке обороны создалось напряженное, части приводят себя в порядок. Приказал с утра начать контр­атаки для восстановления положения, отбросить против­ника за третью линию обороны. Ночью сегодня в глав­ную базу прибывает линкор "ПК" и кр. "М" *, которые будут использованы для восстановления положения. 00--35 29/XII--1941 г. Октябрьский, Кулаков"
   В 23.40 Разведка Приморской армии перехватила открытым текстом переданное приказание: "Ударом с воздуха и с земли уничтожить батарею противника на отметке 60.0". На этой высоте находилась 365-я зенитная батарея.
  
   29 -- понедельник
   В 00 ч 15 мин лидер "Ташкент", находясь в охране­нии линкора "Парижская коммуна", у подходной точки фарватера N 3 к главной базе по приказанию командующего флотом вышел из ордера и направился в Поти. В 1 ч 12 мин линкор в сопровождении эсминца "Смыш­леный" вошел в главную базу. В 5 ч 40 мин прибыл в Севастополь крейсер "Молотов", доставивший 1200 бой­цов и командиров 769-го полка 386-й стрелковой диви­зии и 15 вагонов боезапаса 293. Так началось прибытие частей 386-й дивизии (командир полковник Н. Ф. Скутельник, военком бригадный комиссар П. П. Медведев, начальник штаба полковник Л. А. Добров, начальник политотдела старший батальонный комиссар А. Д. Улья­нов) в Севастополь.
   К утру 29 декабря рубеж обороны 4 сектора занимали справа налево:
   от выс. 192,0 до кордона Мекензи N 1 -- 79-я бригада; от кордона N 1 до ст. Мекензиевы Горы, перекрывая шоссе -- части 345-й стрел­ковой дивизии; от станции до 300м правее КП 30-й батареи -- 8-я бригада морской пехоты; от КП батареи N 30 до деревни Любимовка , перекрывая долину Бельбека-- 90-й стрелковый полк. Между 8-й бригадой и 345-й дивизией участок 250 м занимали остатки 40-й дивизии и 241 полка.
   Немецкие войска всю ночь так же занимались перегруппировкой и подтягиванием резервов, т.к. его подразделения так же понести очень тяжелые потери. Боеспособность его подразделений так же падала. Из воспоминаний Г.Бидермана: "Роты наших пехотных полков слишком истощились за месяцы непрерывных боев, чтобы выполнить такую задачу. Сейчас 9-я рота нашего полка насчитывала только 18 человек; обязанности командира роты исполнял фельдфебель. Неделями солдаты не знали передышки, отбивая русские атаки, а потом снова атакуя. Стресс и боевые потери усугублял и климат -- сырые, холодные дни и морозные ночи. В окопах под укрытием изодранных плащ-палаток карманные печки, на которых от свечи можно было нагревать консервированную в банках пищу, давали тепло лишь для того, чтобы отогреть больные суставы и застуженные руки. Мы отлично понимали, что наша легкая одежда вовсе не подходит для русской зимы.
   В сумерках мы с Вольфом поползли на ничейную землю ко второму русскому танку, который мы вывели из строя, единственный из трех, подбитых нами, который не сгорел. Из открытого люка башни свисало тело молодого командира танка. Вместе мы вытащили труп из отверстия в мощной броне, и я расстегнул его ремень и забрал перчатки, пистолет и планшет с картой. Мы разобрали орудийный прицел, и я заметил, что перекрестье было установлено точно на позицию нашего ПТО. Мы открыли казенник орудия и выпустили тяжелый снаряд из камеры, позволив ему упасть на пол, и с содроганием осознали, что это тот самый снаряд, который уничтожил бы весь наш орудийный расчет, не окажись мы на долю секунды быстрее. Танк был поражен одним-единственным нашим снарядом, который пробил башню как раз под боеукладкой, мгновенно убив советского стрелка." Что же заставляло немецкого солдата так отчаянно сражаться на чужой земле ? Ответ прост: страх. Из воспоминаний Э.фон Левински (Манштейна). "...Но совсем другое дело было в случае с солдатом, награжденным в польскую кампанию Железным крестом и попавшим из госпиталя в чужую для него часть. В первый же день были убиты командир его пулеметного расчета и остальные номера, и он не выдержал и побежал. По закону он должен был быть казнен. Но все же в этом случае -- хотя речь шла о трусости в бою, представлявшей угрозу для своих войск, -- нельзя было мерить той же меркой". Ради интереса, изучив свод немецких законов военного времени, я нашел подтверждение этим словам. Действительно, солдат, проявивший трусость на поле боя, отошедший с поля боя без приказа подлежал... расстрелу. Все просто и эффективно. В сравнении с этим, меры, принимаемые к личному составу, проявившему трусость, в РККА являлись крайне либеральными и демократичными.
   В 7ч 30 мин 29 декабря 345-я стрелковая дивизия и 79-я стрелковая бригада после непродол­жительного, но тяжелого встречного боя, отразили наступление противника и при поддержке батарей: зенитной N 365, береговой N 705, 265-го артиллерийского полка и других частей перешли в контр­атаку с целью восстановить положение в районе ст. Мекензиевы Горы. Утром несколько раз вступал в бой бронепоезд "Железняков", который выходил на из тоннеля на позицию южнее ст. Мекен­зиевы Горы, производил огневой налет и уходил обратно в тоннель. Но во второй половине дня станция была опять отбита противником.
   Линкор "Парижская коммуна" (командир капитан 1 ранга Ф. И. Кравченко, военком полковой комиссар В. Г. Колодкин), стоя у холодильника в Южной бухте, за день выпустил по противнику 179 305-мм и 265 120-мм снарядов. Данные о корректировке огня отсутствуют. Крейсер "Молотов" (командир капитан 1 ранга Ю. К. Зиновьев, военком полковой комиссар И. М. Колобаев) с бочек в Северной бухте израсходо­вал 205 180-мм и 170 100-мм снарядов. Эсминцы "Смыш­леный" (командир капитан 3 ранга В. М. Шегула-Тихомиров, военком старший политрук В. П. Вепперс) и "Безупречный" (командир капитан-лейтенант П. М. Буряк, военком старший политрук В. К. Усачев) выпустили по противнику 213 130-мм снарядов, а тральщик "Мина" (командир старший лейтенант И. И. Синкевич) 75 100-мм снарядов. Стрельба велась по площадям, без корректировки.
   В этот день прославились артиллерис­ты 265-го корпусного артиллерийского полка Примор­ской армии под командованием полковника Н. В. Богда­нова. Даже несмотря на прорывы противника к позициям батарей, они не отвели в тыл орудия, продолжая вести огонь. Батарея этого полка под командованием старшего лейтенанта Петра Минакова была атакована вражеской пехотой и танками. Противнику удалось окружить бата­рею. Артиллеристы стояли насмерть и сумели продер­жаться до подхода частей 345-й стрелковой дивизии. Отличились и артиллеристы зенитных батарей и батарей береговой обороны. Непрерывно отражая атаки противника 365-я зенитная и 115-я батарея береговой обороны отразили все атаки и авианалеты противника. К 12 час. опять создалось тяжелое положение в районе батареи N 30. Стык остатков 8-й бригады и 90 полка проходил в 300м перед КП 30-й батареи через военный городок 30-й. До батальона пехоты противника атаковали стык подразделений, прорвавшись к КП. Бой на рубежах обороны вокруг КП вели две роты старшего лейтенанта В. И. Окунева и бывшего командира 10-й батареи капитана М. В. Матушенко, которые ранее были направлены с 30-й и 10-й батарей в 8-ю бригаду.
   Роты были возвращены командиром 8-й бригады для при­крытия 30-й батареи. Понимая, что ситуация крайне сложная, было принято нестандартное решение. Весь личный состав в районе батареи был отведен внутрь массива батареи и КП, на месте были оставлены только пять пулеметчиков в СЖБОТах и укрытиях для сдерживания противника. При ре­шении этой задачи необходимо было соблюдать предельную чет­кость, так как в случае ошибки могли быть подбиты свои самолеты, а также повреждены стволы орудий. Для вызова самолетов немедленно связались с командующим ВВС генералом Н. А. Остряковым, который сообщил, что он выделит в назначенное время имеющиеся в готовности 10 боевых машин. Со своей стороны начальник артиллерии БО подполковник Файн быстро организовал подготовку огня батарей.
   Вскоре, в соответствии с приказом коман­дующего ВВС флота генерал-майора авиации Н. А. Острякова, девять Ил-2, девять И-16 и три Пе-2 штурмова­ли и бомбардировали вражеские войска на этом участ­ке. Затем в контратаку перешли подразделения 90-го стрелкового полка, 8-й бригады морской пехоты и две роты, непосредственно защищавшие батарею. Дружным ударом они отбросили вражескую пехоту. Казарменный городок был полностью очищен от врага, который поте­рял четыре танка, несколько бронемашин и оставил на поле боя более 200 солдат и офицеров. От артиллерийского огня и ударов авиации наступавший противник потерял около 60% личного состава, было уничтожено два танка из трех. Советская пехота отбросила вражескую пехоту от батареи, уничтожив большое количество гитлеровцев и захватив пленных. Батарея и городок были пол­ностью очищены от фашистов, уничтожено еще два самоходных орудия и 5 бронемашин, после чего батарею надежно прикрыла 8-я бригада морской пехоты, которая обороняла этот рубеж до 2 января, когда по распоряжению командования была сменена другими частями.
   Весь день шел тяжелый бой на рубежах 345-й стрел­ковой дивизии и 79-й стрелковой бригады. Для поддержки наступающих войск был выделен еще один танковый взвод из состава 81 ОТБ. Выполняя поставлен­ную задачу восстановить положение, наши войска перешли в на­ступление, к 15 час. отбили ст. Мекензиевы Горы и вышли на рубеж 600--700 м севернее станции, где и закрепились. В ходе атаки были потеряны еще два Т-26. К вечеру противник силой более батальона с двумя самоходными орудиями и тремя транспортерами контратаковал и, потеснив 1165-й стрелковый полк, снова занял северную часть ст. Мекензиевы Горы.
   В 3 секторе утром в 7 ч 30 минут группа автоматчиков и до двух рот противника под прикрытием сильного артиллерийско-минометного огня вклинились в наше расположение на стыке 287-го стрелкового полка и 79-й бригады юго-восточнее высоты 192,0. Для восстановления положения были введены в бой бронерота в составе: 70 бойцов, двух Ба 10 трех БА 20 и приданных из состава ОАТБ Примармии 2-х Т-37А, и моторота (состав неизвестен) 80-го отдельного разведывательного батальона. Несмотря на то, что один Т-37 застрял на камнях, но атака была удачной. Один БА 10 был подбит.
   К вечеру до двух батальонов противника дважды атаковали на стыке 3-го пол­ка морской пехоты и 54-го стрелкового полка северо-восточнее хутора Мекензия, но наши войска отразили обе атаки. Разведка донесла, что во втором секторе против­ник оставил х. Кара-Коба (бывш.х. Шталя, ныне территория в\ч в долине Кара-коба).
   Для занятия хутора командир 1-го Севастопольского полка морской пехоты полковник П. Ф. Горпищенко выделил два взвода под командова­нием младших лейтенантов И. С. Петрошенко и Е. А. Жу­кова. При подходе к хутору оба взвода попали под силь­ный минометный огонь противника и, понеся потери, отошли на исходные позиции. При отступлении советские войска потеряли два вооруженных тягача Т-20 "Комсомолец". В целях укрепления обороны командование СОРа произвело ряд перегруппировок. В частности, 2-й батальон 161-го стрелко­вого полка, ранее приданный 2-му сектору, перебрасывался в район южнее ст. Мекензиевы Горы. Батальон входил в подчинение командира своего полка, который уже находился здесь с 1-м батальоном; 2-й батальон 1330-го стрелко­вого полка сдал участок обороны на западных скатах высоты с Итальянским кладбищем батальону 7-й бригады морской пе­хоты, и так же перебрасывался в подчинение своего полка.
   Поздно ночью, когда бронепоезд "Железняков", сде­лавший днем несколько выходов на позиции южнее ст. Мекензиевы Горы, стоял в Инкермане и команда, по­грузив боеприпасы и уголь, отдыхала, противник открыл по нему сильный артиллерийский огонь. Один из снаря­дов попал в спальный отсек, несколько человек погибло. Из воспоминаний Александрова, пулеметчика б/п "Железняков": "В ночь с 28-го на 29 декабря, после тяжелых боев в районе Мекензиевых гор, бронепоезд вернулся в Инкерман. Здесь нам предстояло пополниться боеприпасами, углем и водой. Экипажу была дана передышка.
   Бронированный состав поставили на второй путь под скалой у штольни завода шампанских вин. Обычная наша стоянка находилась в городском тоннеле -- там было безопаснее. Но слишком уже надоела тоннельная теснота и сырость. Захотелось хоть одну ночь провести на воздухе.
   Все дни второго фашистского наступления на Севастополь железняковцы почти не выходили из брони. На бронеплощадках холодно: казематы не отапливались, все мы изрядно намерзлись. И сейчас все обрадовались возможности провести несколько часов в человеческих условиях.
   Из городского тоннеля к бронепоезду подогнали жилые вагоны, поставили их между бронеплощадками и скалой, чтобы уберечь от осколков, если враг начнет обстрел. Членам экипажа, свободным от нарядов, командир приказал отдыхать. Матросы с наслаждением забрались в мягкие чистые постели. А неугомонный лейтенант Зорин, словно и не устал вовсе, обратился к Харченко:
   -- Товарищ командир, разрешите мне с ребятами на передовую. Попросимся с армейцами в поиск.
   Командир сурово сдвинул брови, а глаза его улыбались.
   -- Нет, товарищ Зорин, -- как можно строже ответил он.
   И уже мягче добавил: -- Беспокойная ты душа, я это знаю, но сегодня никуда не пойдешь. Иди возьми на паровозе горячей воды, вымойся как следует, побрейся и выспись. Борис попробовал было возразить. Но командира поддержал и комиссар.
   -- Спать, Борис! Пока мы тут возимся с заправкой и ремонтом, ты отдыхай. И не перечь. Раз командир сказал, значит, все!
   -- Ну что ж, спать так спать, -- вздохнул лейтенант.
   Вниманием командира и комиссара он, конечно, был тронут, но сердце разведчика все-таки не могло успокоиться. Я тоже отправился в теплушку. В вагоне жарко натоплено. Первый раз за несколько недель люди помылись, сменили белье, хорошо поужинали и уснули крепким, спокойным сном. Часа в три ночи раздался сильный взрыв. Качнулся вагон. Еще взрыв, еще. Матросы повскакивали, схватили одежду и, одеваясь на ходу, бросились к бронеплощадкам на свои боевые посты.
   Проснувшись от грохота, я не сразу понял, где нахожусь. Кругом сутолока, беготня. Но когда сознание включилось, понял: фашисты начали обстрел. Неужели немецкий корректировщик засек бронепоезд?
   Не помня себя, бросился из вагона. Перепрыгивая через воронки, шпалы, столбики, бегу вместе со всеми. Еще издали слышим голос начальника караула: -- В комсоставский вагон попало. Там уже сгрудились в темноте краснофлотцы. Комиссар, поднявшись в тамбур, засветил ручной фонарик. Иду вместе с ним. Снаряд попал в крайнее купе. Здесь спали лейтенант Зорин, старшина-сверхсрочник Беремцев и мичман Заринадский. Все трое погибли."
  
   30 -- вторник
   В 00 ч 25 мин линкор "Парижская коммуна" и крей­сер "Молотов" вышли из Севастополя в Новороссийск. Бой продолжался, в основном в 4 секторе, где атаковали остатки 16, 65 и 47 полков 22-й Нижнесаксонской дивизии. Нужно отметить, что с 30 декабря 22-я 132-я и 24-я дивизия числятся "остатками дивизий". Однако не стоит обольщаться, остатки дивизии это от 3-х до 5 тыс. бойцов. В районе полустанка Мекензиевы горы на позиции 345-й стрелковой дивизии наступали части 22-й и 32-й дивизии. Полки 345 диви­зии перешли в контратаку с задачей вернуть ст. Ме­кензиевы Горы. В первой поло­вине дня станция дважды переходила из рук в руки, но осталась за войсками СОР. Во второй половине дня немцы вновь перешли в ата­ку на позиции 345-й дивизии. Им удалось сбить 1165-й стрелковый полк и овладеть ст. Мекензиевы Горы, прорвавшись через боевые порядки, противник продолжил наступление. Позиции наших артиллерий­ских частей опять оказались в первой линии обороны. Воины 905-го артиллерийского полка (командир майор И. П. Веденеев) прямой наводкой вели огонь по враже­ским танкам и пехоте. На помощь 1165-му стрелковому полку были брошены все тыловые части разведрота и артиллеристы под командованием майора Д. И. Яловкина. Контратакой удалось приоста­новить дальнейшее продвижение врага на рубеже в 400 м южнее ст. Мекензиевы Горы в районе переезда, но освободить стан­цию не удалось. Противник огибал подножье высоты на которой находилась 365-я зенитная батарея (ныне высота Героев). На гребень высоты наступал 16-й пехотный полк 22-й немецкой дивизии.
   Во второй половине дня противник из района ст. Ме­кензиевы Горы на правом фланге сектора дважды атаковал позиции 79-й стрелковой бригады, чтобы выйти к Се­верной бухте. В ходе второй атаки он начал просачивать­ся на стыке первого и второго батальонов бригады. Для восстановления положения командир бригады полковник А. С. Потапов направил последний резерв -- разведывательную роту под командованием капитана Г. В. Дикого. Выполняя поставленную задачу, разведчики устремились на врага. Дело дошло до рукопашной, немцы не выдер­жали и отошли на исходные рубежи.
   На участке 8-й бригады морской пехоты, в районе 30-й батареи, во второй половине дня после непродолжительной артподготовки противник перешел в наступление силами до двух рот, стремясь прорваться к 30-й. Большинство штурмовых (самоходных) орудий противника были выведены из строя , поэтому бронетехника в составе подразделений противника не замечена. Подразделения 8 брига­ды отбили три ожесточенные атаки врага. Особое упор­ство и стойкость в боях проявил личный состав рот под командованием воентехника 1 ранга М. С. Малиновского и. лейтенанта Г. Б. Котика из второго батальона. На левом фланге сектора 90-й и 241-й стрелковые полки 95-й дивизии отбили атаки врага, и он был вынуж­ден отойти на исходные позиции. С наступлением темноты немецко-фашистские войска прекратили атаки в четвертом секторе. Наши части сек­тора закрепились на рубеже: высота 192,0 (искл.)-- кордон Мекензия N 1 -- южная окраина ст. Мекензиевы Горы -- безымянная высота в 1 км северо-западнее ст. Мекензиевы Горы--Военный городок 30-й ББ-- д. Любимовка.
   Командование СОР отозвало коменданта четвертого сектора генерал-майора В. Ф. Воробьева в штаб армии. Комендантом сектора и командиром 95-й стрелковой ди­визии был назначен командир 161-го стрелкового полка 95-й дивизии полковник А. Г. Капитохин, а командиром 161-го полка -- капитан И. П. Дацко. Было завершено переформирование 388-й стрелковой дивизии, и под руководством нового командира полков­ника С. Ф. Монахова, бывшего командира 421-й одесской дивизии, она сосредоточилась в первом сек­торе. Ее 773-й и 778-й стрелковые полки заняли рубеж обороны: совхоз "Благодать" -- северо-западные скаты высоты 440,8 в первой линии, а 782-й полк-- позиции вто­рой линии обороны. Из первого сектора батальон 383-го стрелкового полка на автомашинах был переброшен в четвертый сектор и сосредоточился в 1,5 км южнее кор­дона Мекензия N 1. К исходу дня командующий СОР получил директиву Военного совета Кавказского фронта за N 01886/ОП, в которой сообщалось об освобождении частями 51-й и 44-й армий Керчи и Феодосии. Директива требовала: "Приморской армии с утра 31.12.41 перейти в наступление с целью сковать противника у Севастопольского оборони­тельного района и не допустить вывод его резерва из Се­вастополя к Феодосийскому району и Керченскому полу­острову, одновременно стремиться расширить плацдарм Севастопольского оборонительного района".
  
   31 --среда.
   Войска СОР были не в состоянии выполнить требова­ния директивы. Артиллерийские части расстреляли почти весь боезапас. Многие части, соединения имели до 50 % и более потерь в личном составе. 241 полк, 8-я бригада мор­ской пехоты и 40-я кавалерийская дивизия погибли почти полностью. Из этих трех подразделений в живых оставалось всего 247 человек. Из телеграммы Ф.С.Октябрьского: "Наши потери огромны. Начиная с 17.12.41 противник непрерывно атакует. За этот период мы потеряли до 22 тыс. человек. Прибывших недавно от Вас 79-й стрелковой бригаде осталось 1200 бойцов, а в 345-й стрелковой дивизии -- около 2 тыс....".
   Пытаясь сдержать последний рывок противника, с рассветом полевая и береговая артиллерия СОР открыла огонь на 3-километровом участке в районе ст. Мекензиевы Горы -- кордон Мекензия N 1 по приготовившемуся перейти в наступление противнику. Удар артиллерии задержал наступление противника более чем на два часа.
   В 10.00 два батальона из состава немецкой 22-й пехот­ной дивизии с двумя штурмовыми орудиями и тремя транспортерами атаковали центр и правый фланг 345-й стрелковой дивизии в общем направле­нии на шоссе, идущее от ст. Мекензиевы Горы к д. Буде­новка. Наступлению противника противодействовали доты N 10, 11, береговая батарея N 115. Немного позже в атаку включились еще три штурмовых орудия 197-го дивизиона, все остававшиеся в строю.
   Одновременно вражеская пехота силою до трех батальонов устремилась на позиции 8-й бригады морской пехоты и 90-го стрелкового полка. Огнем артиллерии и контратакой советской пехоты к 12 ч 30 мин вражеские ата­ки были отбиты.
   В 12 ч 35 мин противник двумя свежими батальона­ми предпринял вторую атаку на позиции 345-й стрелко­вой дивизии. Одновременно еще один вражеский бата­льон атаковал левый фланг 79-й стрелковой бригады. На участке 345-й дивизии 1165-й полк (командир майор Н. Л. Петров) отбросил немцев в исходное положение. На участке 79-й бригады противник начал теснить Ле­вый фланг. Для восстановления положения были введе­ны в бой две роты местного стрелкового полка под ко­мандованием младших лейтенантов В. С. Степанова и В. И. Нестерова. Им удалось задержать дальнейшее про­движение врага.
   В 16.00 противник, перегруппировав силы и подтянув
резервы, произвел третью атаку из района ст. Мекензиевы Горы на позиции 345-й дивизии и левый фланг 79-й бригады, но уже силами до полка. И эта вражеская атака захлебнулась.
   Выполняя директиву Военного совета Кавказского фронта, войска второго Сектора в 16.00, после короткой артиллерийской подготовки, перешли в наступление. 7-я бригада морской пехоты (командир полковник Е. И. Жидилов) в направлении Верхний Чоргунь и высо­ты с Итальянским кладбищем, а 31-й стрелковый полк (командир подполковник К. М. Мухомедьяров) - на высоту 154,7. Артиллерийскую поддержку наступавшим вой­скам оказывали батареи 134-го гаубичного артполка (командир майор И. Ф. Шмельков), первого дивизиона (командир капитан Ф. Р. Савченко) 265-го корпусного артполка, а также артиллерийский (командир старший лейтенант К. К. Иванов) и минометный (командир стар­ший лейтенант Б. А. Волошонович) дивизионы 7-й бригады морской пехоты.
   Атака второго батальона (командир капитан А. С. Гегешидзе, военком политрук А. П. Турулин) 7-й бригады на высоту с Итальянским кладбищем захлебнулась. Нем­цы не только отбили ее, но и перешли в контратаку. Од­нако морские пехотинцы сумели отразить натиск и нача­ли теснить врага. Атака пятого батальона (командир ка­питан К. И. Подчашинский, военком старший политрук М. К. Вилявдо) 7-й бригады в направлении Верхний Чоргунь развивалась успешно. Не выдержал противник натиска и четвертого батальона (командир капитан В. И. Родин, военком старший политрук Т. П. Белов) 7-й бригады в районе безымянной высоты северо-восточ­нее Верхнего Чоргуня.
   В районе высоты 154,7 второй (командир К. Е. Подлазко, военком старший политрук П. В. Бабакин) и тре­тий, (командир капитан П. П. Ерин, военком Старший по­литрук Д. И. Репринцев) батальоны 31-го стрелкового полка дружной атакой сбили противника и сумели про­двинуться на 300--400 м.
   Ожесточенный бой с противником во втором секторе шел до поздней ночи. В результате войска сектора не­сколько продвинулись вперед и закрепились на рубеже: высота с Итальянским кладбищем -- 300 м западнее д. Верхний Чоргунь -- высота 154,7 -- западные скаты безымянной высоты--1,5 км северо-восточнее высоты 154,7319.
   В 18.00 части 95-й стрелковой дивизии (90-й и 161-й полки), сводные подразделения 40-й кавалерийской ди­визии и 8-й бригады морской пехоты под общим руковод­ством вновь назначенного командира 95-й дивизии и ко­менданта четвертого сектора полковника А. Г. Капитохина начали наступление с задачей отбросить противника в Бельбекскую долину, выйти во фланг его группировки и содействовать 345-й дивизии, ведшей бой за ст. Мекен-зиевы Горы.
   Наступление наших войск поддерживали огнем 57-й (командир майор А. В. Филиппович) и 397-й (командир майор П. И. Поляков) артиллерийские полки 95-й диви­зии, а также береговые и зенитные батареи под руководством начальника артиллерии сектора полковника Д. И. Пискунова.
   Передовое подразделение 90-го стрелкового полка бы­ло встречено сильным пулеметным огнем. Красноармеец П. Т. Бут пробрался к огневой точке и забросал ее гра­натами. Полк под руководством командира майора Т. Д. Белюги начал атаку и к исходу дня продвинулся на 200 м. Всего на 300 м продвинулись за день передовые роты лейтенантов И. И. Баранца и Г. И. Зуева, 161-го стрелкового полка под руководством капитана И. П. Да-цко, на 200--400 м -- подразделения 40-й кавалерийской дивизии и 8-й бригады морской пехоты. Авиация главной базы оказывала активную поддерж­ку войскам СОР, особенно в четвертом секторе. В пер­вую половину дня шесть Ил-2, шесть И-16, восемь Пе-2 и шесть И-153 бомбили и штурмовали войска противни­ка в районе Мекензиевых гор и огневые точки в долине р. Бельбек.
   Особое мужество и стойкость в этот день проявил не­большой гарнизон зенитчиков 365-й батареи, расположенной на Мекензиевых горах. К утру из четы­рех орудий батареи в строю осталось два, которыми командовали сержанты Иван Стрельцов и Степан Данич. Они вели огонь прямой наводкой по наступавшей враже­ской пехоте. Вскоре на одном из участков к батарее дви­нулись немецкие танки. Вести по ним огонь орудие сер­жанта Стрельцова, стоявшее на восточном скате высоты, не могло. В поединок вступило орудие сержанта Данича, и головной вражеский танк был подбит. Затем метким огнем были выведены из строя второй, третий. И на это потребовалось всего 19 снарядов. Остальные танки противника развернулись и отошли.
   Вот как противник описывает со своей стороны, своё видение происходящих событий. Время одно - стороны противоборствующие: "На северном же участке фронта - по согласованию с командиром 54-го АК (армейского корпуса) и командирами дивизий должна быть предпринята ещё одна, последняя попытка прорыва к бухте Северной. Как и всегда войска прилагали все свои силы, 16-му пехотному полку под командованием полковника фон Холтитца, наступавшему в полосу заграждений форта "Сталин". Но на этом сила наступающих иссякла. 30 декабря командиры наступающих дивизий доложили, что дальнейшие попытки продолжать наступление не обещают успеха". "Но клин наступления становился всё уже, т.к. 50-я ПД и 24-я ПД, наступавшие с востока в направлении на бухту Северную, не продвинулись сколько-нибудь заметно в поросшей почти непроходимым кустарником гористой местности".
   "31-го декабря была сделана ещё одна попытка пробиться вплоть до Северной бухты. Утром 16-й пехотный полк отбил контратаку. Немецкая артиллерия провела обстрел форта "Сталин", после чего 16-й пехотный полк приступил к его штурму. Пехотный полк это боевая единица, военное понятие, которое позволяет выражать себя в количестве человек и вооружения. Обычно численность пехотного полка составляет около 3000 человек. В данном случае 16-й пехотный полк, начавший штурм форта "Сталин" по своей численности уже не являлся не только батальоном, но и даже усиленной по военному времени ротой. 2-й батальон был расформирован, и его остатки были распределены по другим батальонам. Численность 1-го батальона 3 дня назад составляла меньше 100 человек. В 3-м батальоне ситуация выглядела подобным же образом. В 8 часов 16-й пехотный полк начал атаку. Он атаковал в составе малых ударных групп в южном направлении. Некоторым из них удалось прорваться на позиции противника, после чего они были вынуждены из-за больших потерь залечь в 100 метрах перед сильно разветвлённым и укреплённым оборонительным рубежом, оборудованным скрытыми позициями со скорострельными орудиями и пулемётами". Все пять штурмовых орудий 197-й роты, которые поддерживали атаку, были подбиты. В результате дальнейшее продвижение вперёд было приостановлено. Солдаты Ольденбургского 16-го пехотного полка ещё раз поднялись в атаку. Слева их поддерживали остатки 1-го батальона 37-го пехотного полка. Ударные группы 16-го пехотного полка, взорвав заграждения из колючей проволоки, и стреляя вокруг себя как черти, метр за метром "прогрызались" вглубь оборонительных сооружений форта "Сталин".
   Из дотов и полевых позиций по ним вёлся бешеный огонь обороняющихся. После этого оставшиеся, поредевшие группы продолжали бой под руководством лейтенанта Мюллера у последнего проволочного заграждения. Оставшиеся 60 метров до вершины высоты лежали перед ними ощутимо близко, откуда из бетонированной позиции скорострельная пушка выплёвывала смерть и ги-бель. (пушка Данича и Цыкалова, N2). И этому последнему орудию удалось не допустить дальнейшего продвижения вперёд лейтенанта Мюллера с его солдатами. Они вынуждены были отойти назад, оставаясь в передовой позиции. К полудню начался сильный снегопад, который разделил сражающихся." Так эти события рисуются с другой стороны : "Наступил рассвет 31 декабря - последнего дня 1941 года. Фашистское зверьё предприняло самую отчаянную попытку прорваться к Севастополю. Часов в 7 утра, когда уже достаточно рассвело, мы увидели, что немцы готовятся к атаке. За другим склоном высоты, невидимый для нас, слышался многоголосый шум. Там сосредотачивался батальон пехоты. В 8 часов началась артиллерийская подготовка. Ураганный огонь обрушился на нашу позицию, он продолжался более 40 минут. С тревогой в сердце мы ожидали конца артиллерийского обстрела. Мне казалось, что он нанесёт нам большой урон. Как только обстрел прекратился, я крикнул: - командирам отделений доложить о потерях в личном составе. Все бойцы находились на местах, не было даже раненых. Немцы быстро приближались, громко горланили и с хода стреляли из автоматов. Фашисты между тем успели подойти к нашим проволочным заграждениям. Их встретил здесь картечный огонь. Пушка стреляла с возможной скорострельностью, т.к. теперь Даничу не нужно было пользоваться панорамой и точно производить наводку. Меньше чем за минуту он выпустил 20 снарядов. Шрапнельный ураган произвёл страшное опустошение в наступающих цепях противника. Уцелевшие фрицы поспешно попятились назад. В отражении "психической" атаки огромную роль сыграли стрелковые группы, меткие стрелки Скирда, Нагорянский, Мекеницкий, подвижная группа Шкоды и пулемётное отделение". (командир батареи Н.Воробьёв). Фашисты решили любой ценой захватить батарею. Они с разных направлений пошли в "психическую" ата­ку на небольшой гарнизон. Оба орудия батареи открыли по наступавшим огонь шрапнелью. Их цепи редели. Ог­ромную роль в отражении "психической" сыграли стрел­ковые подвижные группы батарейцев, руководимые младшим лейтенантом Ш. Я. Мекеницким и младшим сержантом Д. Д. Скирдой. Они метко разили врага, при­крываясь складками местности. Враг был отброшен. В этом бою 8 батарейцев погибло, 13 получили тяжелые ранения, в их числе младший сержант Д. Д. Скирда. В кармане его гимнастерки было найдено письмо: "То­варищ комиссар! Если в бою с фашистскими захватчика­ми со мной что-либо случится, то прошу считать меня коммунистом. Я давно мечтал вступить в партию, но хо­телось получше проверить себя. Теперь я решил оконча­тельно. Скирда". "Бронетранспортёры опять подвезли гитлеровскую пехоту. Ещё три танка подминают колючую проволоку. Нет, самим не справиться. Воробьёв обратился к командиру полка с просьбой поддержать огнём". (Е.Игнатович). Это вызов огня батарей на себя. 31-го декабря в 10 часов 30 минут по казарме и позиции батареи открыли огонь 12 батарей 61-го зенитного полка. Только 85мм зенитная батарея N 54 израсходовала 854 снаряда. Обратимся вновь к журналу боевых действий 54-го армейского корпуса за 31.12.41 года. "Вскоре после начала наступления стало ясно, что наступление вследствие сильного истощения и соответственно очень низкой боеспособности немецкой стороны больше не обещают успеха. Немецкая движущая сила иссякла в очень жестокой борьбе в многосуточных жестоких зимних боях, и ни у кого нет в распоряжении резервов. В первой половине дня принято решение прекратить наступление и начать осаду". Командир 16-го пехотного полка полковник Холтитц того самого полка, который успешнее всех подразделений 22-й ПД действовал на острие прорыва, так пишет об этом часе: "Однозначный приказ потребовал от нас оставить завоёванную с такими жертвами и героической смелостью территорию за 60 метров перед самым сильным долговременным укреплением и снова отойти почти в исходный пункт нашего наступления. Наши солдаты восприняли это молча. Они ещё прикрыли отход артиллерии и после этого усталые и опустошённые покинули пространство, за которое они боролись метр за метром". "Третья и последняя в этот день атака не принесла немцам никакого успеха. Каков же был итог этого боевого дня. При огромном численном и техническом превосходстве фашисты за три атаки потеряли три танка и около 500 человек только убитыми. Между тем как наши потери составили 8 убитых и 13 раненых. На другой день, на поле боя только у самой батареи были подобраны трофеи, в числе которых оказалось 112 винтовок, 6 пулемётов, 4 миномёта, 10 тыс. патронов и других вооружений" (Н.Воробьёв). В 11 часов 55 мин. генерал Хансен в телефонном разговоре с начальником штаба армии подтвердил получение армейского приказа о прекращении наступления. После этого генерал Хансен отдал приказ: "В связи с тем, что корпус не может оставаться на достигнутых в хо-де наступления позициях, необходимо произвести отход за линию Бельбекской долины - Камышловское ущелье - Мекензия. Приём этого положения провести в ночь с 1 по 2 января 1942 года. К этой дате выделить 132-ю пехотную дивизию из состава корпуса". Немецкое командование напугано развивающими событиями в борьбе с советским десантом в Керчи и Феодосии. Нависшая угроза для 11-й немецкой армии диктовала вести боевые действия на два фронта прекратить, иначе катастрофа неминуема. Штурм Севастополя провалился, а 46-я ПД генерала Шпонека отошла за Порпачский перешеек, поэтому дальнейшее связывание войск на рубежах Севастополя теряло всякий здравый смысл. С наступлением темноты атаки противника на пози­ции 365-й батареи прекратились. 31 декабря войска СОР не только удержали занимае­мые рубежи, но и вели активные наступательные дейст­вия с целью восстановления ранее утраченных позиций. Немецко-фашистские войска вынуждены были перейти к обороне, чему во многом способствовало то обстоятель­ство, что в результате успешной высадки десанта 30 де­кабря советские войска освободили Керчь и Феодосию. "Это была смертельная опасность для армии, в момент, когда все ее силы, за исключением одной немецкой диви­зии и двух румынских бригад, вели бои за Севасто­поль" -- писал Манштейн.
   В последний день 1941 г. транспорт "В. Чапаев", встреченный эс­минцем "Безупречный" для проводки, в 10 ч 50 мин во­шел в главную базу. Он доставил 772-й стрелковый полк 386-й стрелковой дивизии, 3-й гвардейский дивизи­он 8-го гвардейского полка Резерва Главного Командо­вания (реактивных установок) и боезапас. Гвардейский дивизион расположился в районе д. Дергачи. К исходу дня командование СОР получило директи­ву Военного совета Кавказского фронта за N 01894/04 от этого же числа, в которой сообщалось, что части 386-й стрелковой дивизии 30.12.41 находятся на переходе Поти -- Севастополь. Для пополнения Приморской ар­мии 31.12 в Новороссийск прибыли четыре маршевые ро­ты в количестве 1000 человек. Командование фронта требовало ускорить переброску маршевых рот и воору­жения в Севастополь, но предупреждало: "Боевые Kopa6-ли и транспортные суда, обеспечивающие операцию 44-й и 51-й армий в Феодосийском и Керченском заливах, ни в коем случае для переброски не брать".
   Далее директива требовала организовать наступле­ние, сил не распылять, а создать ударные кулаки на важ­нейших направлениях. Технические средства использо­вать массированно по укрепленным рубежам и важней­шим объектам. "При наличии средств предусмотреть выброску морских десантов целью охвата флангов на за­падном и юго-восточном побережье Крыма. Краткий план наступательной операции представить мне к 23.00 31.12.41 г. Получение подтвердить. Козлов, Шаманин"
  
   Январь -март 1942г. Затишье, которого не было.
  
   Несмотря на то, что январь-май 1942 севастопольской обороны, именуется в советской литературе "затишьем" потери советских войск в Севастополе в этот период были действительно очень высоки, особенно в начальный период, с января по март 1942г. Интересно то, что потери, которые понесли защитники Севастополя в ходе этих боев, во всех советских источниках стараются скрыть. Старались опустить описание этих боев даже их непосредственные участники. Причина проста: так же как и на Керченском плацдарме, имея все необходимое командование СОР и Крымского фронта, беспощадно расходуя людей в плохо организованных атаках, оказались не в состоянии выполнить поставленные задачи. Причем в их мемуарах встречается и откровенное лукавство и подтасовка фактов, хотя в остальном авторы описывают события очень точно и понятно. Так, например, описывает события этого периода И.А.Ласкин, командир 172-й стрелковой дивизии, непосредственный участник тех событий: "В январе 1942 года под Севастополем возникло такое равновесие сил, когда ни одна из сторон не в состоянии была проводить наступательные действия с решительной целью. Наступило фронтовое затишье, длившееся до мая. Ранней весной командарм И. Е. Петров при встрече о нами сказал: " Наши войска в Крыму наступления не проводят. А немцы вошли в Крым не для отсидки, и будут только наступать. За передышку они, безусловно, накопили силы. Севастополь же три месяца, в сущности, не получал ни пополнения, ни боеприпасов. Враг это знает. Встает вопрос, где он будет проводить наступление. Не исключена возможность, что Манштейн решит вначале разделаться с Севастополем, чтобы потом бросить все силы на керченскую группировку. Поэтому мы должны усиленно укрепляться и всегда держать себя в готовности к отражению наступления врага. 30 марта 1942 года генерал Петров издал приказ, в котором требовал от войск укреплять позиции и подступы к городу". И... все. Никаких событий. Но события были, И.А.Ласкин не мог о них не знать, его дивизия принимала в боях непосредственное участие. Давайте рассмотрим, что же происходило в этот период. События первых дней 1942 года, в мемуарах П.А.Моргунова, описываются так : "1 января части вели бои за улучшение позиций и возвращение отдельных участков обороны, оставленных ранее. Противник оказывал упорное и сильное сопротивление...". Примерно так же описываются события в других советских источниках. Немцы об этих событиях пишут иначе: "В конце дня 31 декабря мы узнали от посыльного, что фронт будет отходить назад и занимаемый нами участок предстоит оставить. Ночью мы перетащили нашу пушку через насыпь и двинулись по дороге, ведущей на северо-восток в сторону Камышлы. После нескольких часов пути мы прибыли на только что созданные передовые рубежи и к утру были на месте сбора роты. Вначале мы не понимали, почему понадобилось отдавать такую большую территорию, за которую мы так дорого заплатили кровью своих товарищей. За дни Рождества две штурмовые дивизии проникли глубоко внутрь занятой русскими территории. С наших самых передовых позиций по ночам мы могли расслышать предупреждающие о тумане сирены с русских кораблей в Северной бухте, "дороге жизни" для врага. Эти глубокие клинья оставили наши фланги опасно обнаженными для ударов врага, который продолжал получать подкрепление морем. Поэтому линия фронта была выпрямлена, чтобы исключить возможность быть отрезанными от главных сил" (Г. Бидерман)
   " ...Героизм немецких солдат произвел такое впечатление на большевиков, что они на нашем участке еще трое суток не решались занять оставленные нами окопы..." (В.Мюллер). Но это воспоминания немецких военнослужащих, которые воевали в 4-м секторе. В 1-м секторе ситуация была несколько иной. Получив сообщение о начале Керченско-Феодосийской десантной операции, начальники секторов решили предпринять активные действия, причем общего плана не было. СОР и его командование оказалось не готово предпринять активные наступательные действия сосредоточенно, на одном участке. Вместо этого, каждый комендант сектора действовал самостоятельно. Зачастую, в секторах решения о наступлении принимали даже не коменданты секторов, а командиры полков. Артподготовка чаще всего не производилась, атаки не были поддержаны авиацией, а большинство атак велись недостаточными силами, что привело к распылению сил и большим потерям. "В I секторе батальон полка НКВД и 3-й батальон 1330-го стрелкового полка атаковали с целью овладения вые. 212,1, но встреченные сильным минометно-. артиллерийским огнем были вынуждены отойти к концу дня на исходный рубеж." Это официальное описание событий. Что же происходило на самом деле? Действительно, 1-го января, в разное время, батальоны сводного полка НКВД и 1330 полка попытались улучшить свои позиции. Полк НКВД (он еще не был 456-м, и никогда не назывался "пограничным") держался только в границах старой Балаклавы. В новогоднюю ночь было решено отбить Генуэзскую башню и, по возможности высоту 212,1 со старым фортом. Как и когда удалось захватить немецким войскам Генуэзскую крепость, в исторической литературе не пишется. Для атаки выделили всего три роты, но атака была неплохо спланирована командиром полка Г.А.Рубцовым. Она была поручена батальону под командованием майора И. В. Кекало. "Первый штурмовала Генуэзскую крепость рота капитана Самуила Блоха. С командного пункта было отчетливо видно, как поднимались пограничники по горным склонам - путь их был отмечен мертвыми телами и бурые пятна крови, отчетливо виднелись на снегу. Капитан Самуил Блох был тяжело ранен и его сменил политрук Курский. Атаку Курского поддержали две роты: 6-я - капитана Черванева и 4-я - лейтенанта Ростислава Крайнова. Немцы защищались отчаянно и умело. Больше того, они контратаковали большими силами и стали теснить пограничников вниз: вот-вот они на "плечах" капитана Черванева ворвуться в Балаклаву..." Но бойцы взвода лейтенанта Шаронова, поднявшись по скале с тыла, сняли часовых и атаковали в спину обороняющихся немецких войск. "пользуясь растерянностью фашистов, лейтенант Крайнов захватил сходу две башни Генуэзской крепости. А пограничники взвода Сысуева и Баранова, поддержанные минометами Комарова, тоже ворвались в крепость. Взводы Целовальникова и Козленкова подобрались к левой стороне крепости и стали теснить немцев к морю". А вот продолжения атаки не получилось, ворваться на плечах у немцев в форт не удалось, и фактор внезапности был утерян. Атакующие бойцы полка НКВД были прижаты к земле минометным и пулеметным огнем, пришлось отойти к балке Кефало-вриси. Для атаки на высоту 212.1 уже не хватило сил, три атакующих роты потеряли в общей сложности 152 человека-треть личного состава. Т.е. сводный полк НКВД отошел не на исходные позиции, Генуэзская крепость осталась за защитниками Севастополя. Около 11 часов 1-го января 1330-й полк попытался отрезать немецкие войска на высоте 212.1, захватив "Южный" форт на высоте 386.6. Направление удара было выбрано исключительно удачно, в случае захвата форта "Южный", захваченный немецкими войсками форт "Северный". Численность оборонявшихся в форте немцев была около батальона, поэтому атаковать на этом направлении нужно было силами не менее полка. Но атаковал неполный батальон (командир старший лейтенант Г. М. Говорунов),и... без артиллерийской подготовки. Понеся значительные потери, батальон вынужден был отступить. В некоторых источниках указывается на то, что атаку поддерживал своим огнем 51-й артполк, но эти данные не подтверждаются. Кроме того, 1-го января 1942г. в 51-м полку, на 8 орудий было всего 12 снарядов. Повторная атака так же успеха не имела. Удалось захватить только небольшое недостроенное укрепление над совхозом Благодать. Немецкие войска, не испытываю недостатка в боеприпасах легко отбили все последующие атаки советских войск, нанеся им значительные потери.
   "Во II секторе 7-я бригада морской пехоты вела бой в районе горы Гасфорта, однако продвинуться также не смогла, но высоту с Итальянским кладбищем, захваченную на­кануне, удержала...". Бои за гору Гасфорта 1-го января носили ожесточенный характер, доходя до штыковых атак. Девять (!) раз бойцы 7-й бригады и влитого в нее 2-го полка захватывали вершину, и каждый раз повторялся один и тот же сценарий. Советские войска, перевалив через вершину, пытались развить успех, но.... Немецкая артиллерия открывала ураганный огонь по атакующим частям, нанося им серьезные потери, и вынуждая их отступить. К концу дня части 2-го сектора закрепились на скатах высоты. Линия фронта прошла в районе вершины. Та же ситуация повторилась левее: 31-й стрелковый полк продвинулся на 200 м, занял гребень высоты над дорогой в Шули, но попал на минное поле, а затем под огонь немецкой артиллерии, и закрепился вдоль гребня.
   514-й стрелковый полк еще накануне, в ночь на 31 декабря, был сменен двумя батальонами 769-го полка 386-й стрелковой дивизии в районе Камары, и был переброшен в резерв IV сектора, на случай прорыва немецких войск. Наступать необстрелянными частями не решились. "В третьем секторе 79-я стрелковая бригада и лево­фланговые подразделения 287-го полка 25-й стрелковой дивизии вели бои за овладение высотой 192,0. Они продвинулись в районе стыка между этими частями на 300 м, захватив плацдарм для дальнейшего наступления". Так описываются события в советской литературе. Немецкие источники дают описание иное. " ... к 1 января мы уже отошли на границы оврага Камышлы и начали строить окопы. Нас прикрывали только минные поля из захваченных большевистских мин и небольшие пикеты на дорогах. Сторожевым постам был дан приказ в бой не вступать, а немедленно отходить к намеченным позициям". (В.Мюллер) "95-я стрелковая дивизия, встречая упорное сопротивление противника, вела бой за высоту с современной отметкой 90.2 (1 км северо-западнее ст. Мекензиевы Горы). Во второй половине дня 345-я и 95-я стрелковые дивизии и 8-я бригада морской пехоты при поддержке огня полевой, береговой и зенитной артиллерии, бронепоезда "Же­лезняков" вели бои за овладение ст. Мекензиевы Горы, но безуспешно". Это советские источники.
   "Единственным укрепленным узлом, в задачу которого входило сдержать большевиков в случае их быстрого продвижения, являлась станция Мекензия. Противотанковым расчетам, и двум ротам 22-й дивизии, которые обороняли станцию, была поставлена задача сдержать напор большевиков до утра 2-го января, а затем отойти на новые позиции на "Масляной горе". После чего, 4-го января они должны были отойти пункту сбора. Уже утром первого января начались ожесточенные атаки противника, которые были успешно отбиты. Мы несли большие потери, но противник нес потери во много раз большие. Две роты пришлось свести в одну, теперь ими командовал фельдфебель, т.к. все офицеры были убиты и ранены...." (В.Мюллер).
   Да, безусловно, границы СОР необходимо было срочно отодвигать от города, по результатам второго наступления немецких войск город, бухта и аэродромы оказа­лись в зоне огня вражеской артиллерии. Однако, действовать необходимо было не одновременно во всех секторах, а сосредоточить усилия на одном, наиболее удобном для атаки участке. Но войска СОР продолжали атаковать противника на всех направлениях. Наиболь­ший успех был достигнут в полосе четвертого сектора, ибо здесь противник просто отступил на удобные для обороны позиции. Понимая, что противника нужно сдерживать на удобных для обороны рубежах, 4 января немецкие войска окончательно отошли к Камышловскому оврагу и на правый берег реки Бельбек. Описывается это событие в советской литературе так: "Наши части (345-я и 95-я дивизии и 79-я бригада) выбили немцев со ст. Мекензиевы Горы, овладели высо­тами 192,0 и 104,5 и вышли к Бельбекской долине. Наступление своим огнем поддерживали корабли Черноморского флота. По противнику с эсминцев ЧФ было выпущено 80шт. 130мм снарядов... ". Но по воспоминаниям ветеранов все было иначе: "... мы не спеша, без боя, занимали оставленные немецкими войсками укрепления. Двигались вперед очень осторожно, бросая, на всякий случай, в землянки и блиндажи гранаты. Дважды натыкались на немецкие посты, которые быстро отходили, не вступая в бой...". Поэтому, по кому вели огонь эсминцы ЧФ, выпустив более 80-ти снарядов - совершенно непонятно.
   Утром 2-го января командованием СОР была получена телеграмма на имя Ф.С.Октябрьского: "1. Директивой ... от 30.XII.41 г. Вам была поставлена задача о переходе с утра 31.XII.41 г. в наступление При­морской армии. 2. Директивой ... от 31.XII.41 г. первая задача подтвер­ждалась указанием создания ударных кулаков на важней­ших направлениях и организацией десантов с целью ох­вата флангов западного и юго-восточного побережья Кры­ма. Было приказано предоставить мне к 23.00 31 декабря план операции. Изложенное Вами не выполнено пол­ностью без объяснения причин. Вы сообщили 1 января, что Вами решено провести последовательные захваты отдельных рубежей и две десантные операции на Евпато­рию и Ялту. Поставленные в моих директивах задачи путем после­довательного захвата отдельных рубежей Вы не решаете. Требую с утра 4 января перейти в решительное наступле­ние по всему фронту СОР, используя высадку десантов в пунктах по Вашему усмотрению, не отрывая средств, вы­полняющих основные задачи по перевозке войск. Кон­кретный план наступательной операции донести точно к 15.00 3.01.42 г. Получение подтвердить. Козлов. Шаманин". Такая телеграмма была получена Ф.С. Октябрьским, в ночь на 2-е января. Ее стоит проанализировать. От командующего СОР требовали "создания ударных кулаков на важней­ших направлениях и организацией десантов с целью ох­вата флангов западного и юго-восточного побережья Кры­ма". Действительно, командование СОР пытаясь прорвать оборону немецких войск, действовало не "кулаком", а скорее "растопыренными пальцами". Второй интересный момент: места высадки "тактических десантов", средства их доставки, поддержки должен был определить командующий флотом. И именно он являлся автором идеи, высадить десант в Евпатории. Десант в Евпаторию, стоивший Севастополю тысячи защитников, а Черноморскому флоту боевого корабля- отдельная страница, и она требует отдельного анализа. Но командующий СОР (он же командующий флотом) в точности выполнил требования директивы, но выполнил он их... или неумело или формально. События развивались следующим образом. К исходу дня 2 января 1942 г. части СОР, вышли на рубеж реки Бельбек. 79-я бригада заняла высоту 192,0 (гора Трапеция). 345-я стрелковая дивизия к 15 час. вышла на перекресток железной дороги и шоссе. 95-я стрелковая дивизия заняла выс. 104.5.
   Одновременно, происходило переформирование частей. Остатки 40-й кд были выведены из боя и сосредоточены в районе Северной стороны. Остатки 8-й бригады морской пехоты (около 600 человек) были све­дены в две роты (!) и одну минометную батарею, и переданы в подчи­нение 1-му Севастопольскому полку, который становился 8-й бригадой морской пехоты (2-го формирования). "Старая" 8-я бригада, несмотря на то, что она вынесла на себе основную тяжесть второго штурма и сохранила знамя, была расформирована. Только 3-го числа было начато формирование "ударных кулаков". "Испытанная в боях 172-я стрелковая дивизия полковника ИАЛаскина пере­дала занимаемые позиции во втором секторе только что доставленной с Кавказа 386-й стрелковой дивизии (ко­мандир полковник Н.Ф.Скутельник, военком старший батальонный комиссар П.П.Медведев, начальник штаба полковник Л.А.Добров, начальник политотдела старший батальонный комиссар А.Д.Ульянов) и вместе с придан­ным ей еще в ноябре 31-м полком 25-й стрелковой диви­зии скрытно вышла к Инкерману, а затем к Бельбекской долине.", пишет П.А.Моргунов. По тексту можно понять, что целая дивизия и приданный ей полк снимаются с рубежа во втором секторе и перебрасываются в 4-й. Но ...Если вспомнить состав дивизии, то она и состояла из "приданого" ей 31 полка, 514-го полка и 1-го Севастопольского полка.
   514-й полк, стоявший на острие немецкого удара вдоль ялтинского шоссе, от которого остался по сути один батальон неполного состава, убыл в 4-й сектор еще 30-го числа, 1-й Севастопольских полк остался на своих рубежах, тогда кто же перебрасывался в 4-й сектор? Штаб дивизии? Ничего не скажешь... "кулак" "ударный". Но передислокация этого "кулака", потребовала два дня. Это было связано с большими потерями 31-го и 514-го полков, части требовали хотя бы минимального доукомплектования офицерским составом и восстановления материальной части.
   5 января, спустя четыре дня после получения телеграммы от командующего фронтом ген. Козлова, вице-адмирал Октябрьский дал телеграмму Военно­му совету Кавказского фронта с анализом обстановки, состоя­ния и действий войск СОРа:
   "1. Вашу директиву войска Приморской армии выполняли, но продолжавшееся наступление противника в направлении Камышлы -- Северная сторона вынудило под давлением превосходя­щих сил противника наши части отойти на рубеж кордон Мекензи N 1 -- южнее ПСТ М. Г. (полустанка Мекензиевы Горы). Понеся большие потери в предыдущих боях, скованная бес­прерывными атаками противника на всем фронте, армия утром 1 января не могла перейти в контрнаступление. С утра 2 января войска перешли в наступление. Противник отошел на рубеж Камышлы и севернее реки Бельбек. 3 января части возобновили наступление и к утру 4 января вышли на рубеж высоты восточнее Камышлы и реки Бельбек. Остальных участках фронта успеха не было. Против фронта действуют четыре пехотные Дивизии... с артиллерией. Переход в наступление на всем фронте не выполнен по при­чинам: а) в связи с большими потерями... были выведены из строя 8-я брмп, 2-й полк мп, 40-я кд, 241-й сп. Остальных частях осталось штыков: 2-я сд -- 2382, 172-я сд -- 2274, 7-я брмп - 2620, 25-я сд - 2069, 95-я сд -- 2876, 79-я бр - 982, 345-я сд -- 820 и 388-я сд - 1693.
   б) 386-я стрелковая дивизия в боях не участвовала -- закон­чено сосредоточение.
   Сейчас части готовятся и 6.1.42 г. перейдут в наступление на фронте IV сектора. Отряд кораблей "Красный Крым", БТЩ и четыре катера МО-4 выходят с десантом в Алушту. Из Севасюполя в Евпато­рию высажен десант 5.1.42 г. В Севастополе готовится второй батальон для усиления в Евпатории. Октябрьский. Кулаков". Ответ более чем интересный. Во-первых, говорить он "наступлении" противника 5-го января некорректно, как и "беспрерывных атаках". К этому времени противник уже три дня отходил и оборонялся. Да, потери СОР были велики, но в город к концу декабря было доставлено много маршевых пополнений и 386-я дивизия. Приведенная в телеграмме численность войск СОР ужасающе мала, но стоит обратить внимание на то, что командующий СОР дает не численность дивизий, а количество "штыков", т.е. численность рядовых бойцов, и только в пехотных подразделениях. Да, отдельные части, такие как 345-я дивизия, 8-я бригада морпехоты, 40-я дивизия 241-й полк понесли чрезвычайно высокие потери и, по существу перестали существовать. Но в СОР было достаточно много частей, которые были вполне боеспособны, но подготовка частей для наступления началась только поле получения телеграммы от командующего фронтом, несмотря на обещания Ф.С.Октябрьского. Еще одна деталь: десант в Евпатории был уже высажен, а в Севастополе еще только шло формирование второй волны десанта. Хотя для второй волны ничего формировать не требовалось, под рукой были уже сформированные части. Ведь во вторую волну десанта собрали остатки второго полка морской пехоты. Ни с первой волной, ни со второй не проводилось никакой подготовки. Людей сняли с огня передовой и бросили в полымя десанта. Для высадки на таком расстоянии от линии фронта должны быть собраны войска, численностью не менее дивизии, в противном случае, высаживать десант нужно было непосредственно за линией обороны немецких войск, например, в устье Качи.
   К 6 января войскам СОРа, наконец, удалось создать "ударную" группи­ровку численностью чуть больше полка, и перейти в наступление, которое, как пишут советские историки "...носило демонстративный характер". Неправда это....
   Ни о каком "демонстративном" наступлении речь не шла. Нет слова "демонстративный" ни в одном документе. В документах есть слова "последний", "решающий" и.т.д. Нет этого слова и в воспоминаниях участников тех событий. "...Мы надеялись, что еще немного, и мы сможем прорвать немецкую оборону. Нам не хватало одного: поддержки артиллерии и танков"(В.Васильев).
   Но ведь к концу второго штурма в Севастополь было доставлено большое количество боезапаса, артиллерии, гвардейские минометы, танки тоже были. Или... или это было "демонстративное" наступление для командования фронтом? Во всяком случае, складывается такое впечатление. Уж больно слабым был "кулак" собранный командованием СОР.
   "6 января в 11 час. утра после артподготовки 172-я и 95-я стрелковые дивизии перешли в наступление на фронте IV сектора в направлении Аранчи -- Азис-Оба, но встретили упорное сопро­тивление врага. В результате ожесточенного двухдневного боя наши войска овладели дер. Бельбек, вышли к северным отрогам долины Бельбек и закрепились на рубеже: 500 м восточнее дер. Бельбек, южные скаты вые. 103,9 и 1,5 км севернее дер. Люби­мовки". П.А.Моргунов. Опять тот же лукавый прием: "172-я и 95-я стрелковые дивизии" на деле оказались двумя сводными батальонами из состава 514-го и 161-го полков, общей численностью чуть более тысячи бойцов. Потеряв до половины личного состава эти батальоны, смогли продвинуться вперед лишь на 700-900метров и залегли под огнем немецкой артиллерии. Атаковать такими силами немецкие войска, занимавшие господствующие высоты правого берега реки Бельбек было, мягко говоря, неразумно. Если бы атакующие части поддержал бы 1-й Севастопольский полк, ранее входивший в состав 172-й дивизии, может быть, и можно было рассчитывать на успех, но... история не терпит сослагательного наклонения.
   Действия по высадке десанта и переходу в наступление были предприняты явно несвоевременно. Только 8 января Военный совет Кавказского фронта отдал директи­ву, по которой войска 51-й и 44-й армий должны были перейти в наступление (ориентировочно 12 января) согласно особому при­казу и к 14 января выйти на намеченные рубежи. Одновременно с Крымским фронтом начать наступление должна была Приморская армия, нанося удар левым флангом в направлении Дуванкой -- Бахчисарай и к 14 января выйти на р. Кача. Черноморскому флоту предписы­валось высадить тактический десант в Евпаторийском заливе, тем самым воздействовать на правый фланг бахчисарайской группировки противника, а также провести демонстративные высадки в Алуште и Ялте. Кораблям предписывалось поддержи­вать артогнем 44-ю армию в районе Коктебель -- Судак и Примор­скую армию в районе Евпатория -- Саки. Но к этому моменту десант уже погиб, а части 172-й дивизии понесли серьезные потери. Кто виноват в этой несогласованности, сейчас сказать сложно. Скорее всего, большая часть вины лежит на командовании Черноморским флотом и СОР, которые категорически не хотели признавать командование Крымским фронтом.
   10 января Ф. С. Октябрьский доложил командующему Кавказским фронтом о нецелесообразности высадки десантов, наме­ченных директивой от 8 января, так как флот несет большие по­тери, а поставленные цели не достигнуты.
   Командующий фронтом в уточнение директивы от 8 января предложил высадить небольшие десанты в районе Мамашай -- Кача (т.е. предложил более грамотное решение) с целью воздейст­вовать на тылы противника. Но и это предложение было отвергнуто. Севастопольский оборонительный район перешел к глухой обороне.
   Пассивность советских войск в районе Севастополя, для немецких войск явилась полной неожиданностью. Подождав пять дней, 14 января, немецкие войска провели разведку боем, с целью выяснить причину этого бездействия. Части севастопольской обороны мужественно отразили вражеские атаки, предпринятые, силами трех немецких взводов (!) с южных скатов высоты 103,9 и вдоль Качинского шоссе.
   К 15 января, после интенсивной переписки, удалось договориться с Крымским фронтом о взаимодействии и о совместном наступлении. Правда, действия командования СОР оригинальностью не отличались. Удар был намечен в том же месте, на стык 3-го и 4-го секторов и... опять недостаточными силами. К этому времени, немецкими войсками были восстановлены захваченные советские укрепления, и в этот район было стянуто большое количество артиллерии. Утром 16 января после очень непродолжительной артподготовки перешли части 95-й, 172-й дивизий. Опять атака велась силами двух батальонов, почти без резервов. Одновременно, перешли в атаку части 3-го сектора, причем атаковали они по всему фронту, без сосредоточения на каком-то одном участке. В середине дня в наступление перешел второй сектор в районе горы Гасфорта. Такое распыление сил опять не принесло ничего хорошего. Упорные бои продолжались весь день. К вечеру части II сектора вели бой на высоте с Итальянским кладбищем, войска III сектора овладели высотой 1 км юго-восточнее Камышловского оврага, а войска IV сектора вели упорный бой на рубеже: южные скаты высоты 103,9 (высота над дер. Фруктовое) -- 2,5 км севернее дер. Любимовка. Т.е. ни на одном участке решающего успеха достигнуть не удалось. Потери атакующих советских войск были очень велики. Только за один день боев поступило более тысячи раненых.
   С утра 17 января наши войска продолжали наступление, но встретили яростное сопротивление врага. Бои приняли ожесто­ченный характер вплоть до штыковых атак, но продвинуться час­тям, атаковавшим по всему фронту, не удалось. В боях 16-18 января 172-я дивизия потеряла большую часть своего личного состава. По состоянию на 19 января в ней оставалось всего... 350 "штыков". Понесли потери и другие части СОР. 19 января Военный совет СОРа дал телеграмму командующе­му Кавказским фронтом: "Продолжать наступательные действия под Севастополем из-за отсутствия боезапаса невозможно, прошу выделить боезапасы. 19/1 -- 42 г. Октябрьский, Кулаков". С 18 января по 26 февраля в некоторых секторах СОРа проис­ходили "бои местного значения за улучшение рубежей обороны и по отражению разведывательных действий мелких групп против­ника". Однако, несмотря на эту обтекаемую формулировку, потери за этот месяц в Севастопольском оборонительном районе, за этот месяц составили 5 272 человека! В том числе невозвратных почти две тысячи человек. Для "боев местного значения" цифра очень высокая. Совершенно очевидно, что войска СОР продолжали безрезультатно атаковать противника. В противном случае объяснить столь высокие потери просто невозможно. Вопрос требует более тщательной проработки, но некоторые эпизоды этого периода известны. 28 января батальон 7-й бригады морской пехоты попытался атаковать. Продвинувшись всего на 100м западнее гребня высоты 154.7, атакующие попали на минное поле, после чего были накрыты плотным минометным огнем. Однако и немецкие части, атаковав на следующий день, на этом же участке, понесли серьезные потери. Второго февраля ударная группа в составе двух рот 90-го полка попыталась атаковать противника в 1,5км от Любимовки, но, потеряв до трети личного состава, была отбита. Пятого февраля третьем секторе, два взвода 25-й дивизии в процессе атаки левее хутора Мекензия, попали в окружение из семидесяти бойцов обратно к своим пробились только трое. Из воспоминаний " В январе- феврале мы рвали оборону немцев на куски, закреплялись на отбитых рубежах, но немцы почти мгновенно перебрасывали подкрепления и закрывали дыры. Тогда многие наши попали в плен....". Но ни в одном советском источнике об окружении наших частей не пишется. Более того, боевые действия, по словам Г.И.Ванеева и П.А.Моргунова носили "демонстративный" характер. Откуда же такое количество потерь?
   Все это время, вплоть до начала марта, в Севастополь поступал боезапас и подкрепления. Во многих мемуарах указывается, что снабжение города в январе - феврале ухудшилось. Это не соответствует истине, все заявки командования СОР, по мере возможности, выполнялись. Было доставлено много боезапаса, артиллерии и маршевого пополнения. Войска готовились вместе с Крымским фронтом перейти в совместное наступление.
   10 февраля , в связи с подготовкой наступления в Крыму начальник Ге­нерального штаба запросил командование СОРа о его Силах и средствах. 11 февраля командующий СОРом Ф.С.Октябрьский донес о составе войск:
   "1. Приморская армия в составе: 7 стрелковых дивизий, 1 ка­валерийской дивизии, 2 танковых батальонов, 2 армейских артил­лерийских полков, 1 отдельного минометного дивизиона и 1 гвар­дейского минометного дивизиона ("катюши") общей численностью 69853 человека, в том числе штыков 21 454, сабель--1173, в артил­лерии 14 883 человека и в автобронетанковых частях--450 человек.
   7, 8 и 79-я бригады морской пехоты, 2-й Перекопский и 3-й полки морской пехоты, находящиеся в оперативном подчинении Приморской армии,-- 12 128 человек.
      -- Береговая оборона численностью 4096 человек (артиллерийские и специальные части).
      -- Части ВВС и противовоздушной обороны; всего в ПВО --
    3153 человека.
      -- Охрана водного района и корабли флота, базирующиеся на Главную базу.
   Протяженность фронта -- 36 км. Плотность на 1 км фронта: Орудий разных калибров -- 5,3. Средних и крупных минометов -- 10,8. Станковых пулеметов -- 13,6. Ручных пулеметов -- 22,0. Из этого количества 30% пулеметов эшелонировано в глубину во 2-й и 3-й линиях обороны в стационарных точках. Плотность артиллерии показана без учета артиллерии бере­говых батарей и артиллерийских дотов Береговой обороны, а также артиллерии ПВО. Обеспеченность материальной частью артиллерии составляла к штатному составу: в противотанковой артиллерии -- 37,2%, в полевой артиллерии -- 44,4%, в мино­метах крупных и средних калибров --44,3%."
   Стоит обратить внимание на то, что в документе указано количество "сабель" -1173. Ее полный численный состав на 10 февраля составлял 2225 человек. (эта часть по численности была "легкой" кавдивизией) Это означает, что единственная в СОР кавалерийская дивизия 40-я была пополнена почти до первоначального состава. Почему на это стоит обратить внимание? Потому, что в марте дивизия будет расформирована, и в ее составе будет всего... 56 человек, которые погибнут по пути на Кавказ на потопленном транспорте.
   В феврале сухопутные войска СОРа распределялись по сек­торам обороны следующим образом:
   в I секторе -- 109-я и 388-я стрелковые дивизии;
   во II секторе -- 386-я стрелковая дивизия, 7-я и 8-я бригады морской пехоты второго формирования (т.е 1-й Севастопольский полк морской пехоты).
   в III секторе -- 25-я стрелковая дивизии, 79-я морская стрелковая бригада, 2-й Перекопский полк и 3-й полк морской пехоты.
   в IV секторе -- 95-я и 172-я стрелковые дивизии и местный стрелковый полк.
   В резерве армии находились: 345-я стрелковая, 40-я кавале­рийская дивизии, 125-й и 81-й танковые батальоны. (по состоянию на 10.02.42г. 43 танка, и 12 эвакуированных подбитых танков, числившихся неисправными).
   24 февраля Военный совет Крымского фронта отдал директи­ву, в которой приказывалось привести войска фронта в бое­вую готовность к 25--26 февраля. Пехоте и танкам в ночь на 27 февраля занять исходное положение по директиве от 6 февра­ля с тем, чтобы в 4 час. 00 мин. 27 февраля быть готовыми к пере­ходу в наступление. Вечером 24 февраля командующий Крымским фронтом приказал командующему Черноморским флотом и СОРом приступить к выполнению задач, поставленных в директивах, предоставив ему право сроки начала действий установить по своему усмотрению. На сей раз, наступление готовилось очень тщательно, оно было намечено на 27 февраля. Удар наносился на участке фронта шириной около 5км всеми наличными силами. Наступление 27-29 февраля 1942года, о котором почти нет упоминания в литературе, обещало быть удачным, но... 27.02.42 в 07.00 после 30-минутной артиллерийской подготов­ки части третьего и четвертого секторов СОР перешли в наступление, нанося главный удар в направлении Заланкоя. Вспомогательный удар наносился в направлении р. Кача. 95-я и 172-я стрелковые дивизии четвертого сектора, преодолев упорное сопротивление, продвинулись на 300-400 м, захватив несколько передовых окопов противни­ка, к вечеру приостановили наступление. Наносившие основной удар, части третьего сектора прорвали оборону противника в верховьях Камышловского оврага, но потеряли много личного состава. К концу дня для развития достигнутого успеха в прорыв был введены три роты 345-й дивизии и 40-я кавдивизия, но... Достигнув к концу дня успехов, и прорвав линию обороны, части 3-го сектора почему-то остановились. В сумерках продолжили только подразделения 345-й дивизии, 40-й кавдивизии и рота 2-го Перекопского полка. Наутро комендант 3-го сектора обнаружил, что немецкие войска надежно закрыли пробитую брешь в обороне. Над улицей, названой в честь 345-й дивизии в дер. Фронтовое, есть обелиск. Обратите внимание на дату, стоящую на обелиске. Здесь, над деревней, и на высоте Яйла-баш, сражались в окружении, остатки батальона 345-й дивизии, бойцы 40-й дивизии и два взвода 2-го Перекопского полка.
   Из тетради, найденной на высоте над д. Холмовка в полусгнившем противогазе: " ... Нас осталось около роты, человек восемьдесят, три пулемета, два ручника. Разбитую пушку пришлось бросить, кончились снаряды. Выручают два ротных миномета. Здесь в основном все из 345-й, в основном, все русские. Нас, моряков здесь трое, один из 25-й дивизии. На всех пять цинков патронов. Из еды - сухой паек. Воды нет, вода внизу, но там немцы, хотя говор на немецкий не похож (далее текст испорчен)..... Заняли свои же окопы, второй день ждем подмоги. Немцы снова пытались атаковать, отбились. Если кто-то найдет (текст испорчен) Сообщите (текст испорчен) Севастополь, ул. (неразборчиво)14". 28 февраля в 09.30мин. войска СОР возобновили боевые действия. В третьем секторе части 25-й и 345-й стрелковых диви­зий и 79-я морская стрелковая бригада атаковали в том месте, где накануне был прорыв, но только смогли незначительно про­двинуться вперед. К исходу дня 25-я дивизия вела бой за хут.Мекензия, овладела безымянной высотой в 2,5 км се­веро-западнее высоты 319,6. 25-я стрелковая дивизия вела бой за хутор Мекензия, но овладеть им не смогла; 79-я морская стрелковая бригада овладела северо-восточной кромкой Камышловского оврага; 172-я стрелковая дивизия продвинулась вперед на 300-- 400 м; 95-я стрелковая дивизия смогла продвинуться лишь на 100--300 м и, встретив сильное сопротивление противника, остановилась. Наступательные бои про­должались до 1 марта. Противник оказывал упор­ное сопротивление. В результате трехдневных боев 345-й стрел­ковой дивизии удалось занять высоту в 2,5км северо-западнее высоты 319,6. Противник, перебросив резервы, из других секторов, пытался контратаковать, но был отбит. 2-го марта части СОР, потеряв почти 5 тыс. бойцов, 9 орудий, перешли к обороне. Наступление провалилось, хотя имело все шансы на успех.
   Результаты боев были плачевными: полностью уничтожена 40-я дивизия, которая была расформирована приказом командующего Приморской армией от 25 марта 1942г.
   345-я дивизия понесла серьезные потери, от пехотных частей 172-й дивизии осталось не более роты. Интересно то, что в боях опять оказались задействованными одни и те же части: 40-я кавдивизия, 172-я и 345-я стрелковые дивизии. Серьезные потери понес и отдельный танковый батальон. Было потеряно около десяти танков. До 1973 года в районе Любимовского гарнизона стояло шасси танка Т-26, подбитого в февральских боях 1942 года. После неудачи наступления 27 февраля-1 марта вышел приказ командующего СОР Ф.С. Октябрьского, (от 9 марта) текст которого привожу ниже полностью: 0x08 graphic
"Несмотря на мои неоднократные разъяснения, до сих пор суще­ствует неправильное понимание организационной структуры в Севастопольской обороне. Вместе с тем многие командиры неправильно истолковывают оперативное подчинение.
   Разъясняю:
      -- Высший военный орган в Севастополе, созданный Ставкой Верховного Главнокомандования четыре месяца назад,-- Севастопольский оборонительный район.
      -- В Севастопольский оборонительный район (СОР) входят как отдельные боевые соединения:
   а) корабли Черноморского флота
   б) ОВР ГБ Черноморского флота
   в) Береговая оборона Черноморского флота
   г) ПВО Черноморского флота
   д) авиация Черноморского флота
   е) соединения морской пехоты Черноморского флота
   ж) Приморская армия Крымского фронта. Соединения морской пехоты, обороняющие Главную базу Черноморского флота, прида­ны в состав Приморской армии и командиры бригад и полков морской пехоты оперативно подчинены командующему Приморской армией
   з) ряд управлений, тыловые и др. органы.
   3. Командиры, военкомы всех вышеперечисленных соединений каждый подчиняется непосредственно мне.
   4 Начальником гарнизона города Севастополя был и остается комендант Береговой обороны Главной базы генерал-майор Мор­гунов, непосредственно подчиненный во всех отношениях мне.
      -- Никто не имеет права без моего ведома создавать в городе или СОРе какие бы то ни было новые военные органы.
      -- Начальнику гарнизона генерал-майору Моргунову строго следить за порядком в городе и его окрестностях... О всех нару­шениях порядка... докладывать мне немедленно.
      -- Запрещаю всем войсковым начальникам без моего ведома про­ведение каких бы то ни было действий в Севастополе и его окрест­ностях, как-то: изменять установленный режим в осажденном городе, отбирать или мобилизовывать транспорт всех видов, моби­лизовать людские резервы, материальные средства...
      -- Начальнику гарнизона генералу Моргунову совместно с ор­ганами НКВД и милиции пересмотреть всю систему охраны объектов, порядка в гарнизоне, обходы, караулы и т. д. и, если требует­ся что где надо сделать, доложить мне.
      -- Командующему Приморской армией генерал-майору Петрову, как моему помощнику по сухопутным войскам, заниматься только вопросами сухопутных войск, организуя взаимодействие с генералами и адмиралами соединений, входящих в состав СОРа,так же как и Приморская армия, как-то: Береговая оборона, авиация, корабли флота, ПВО и прочие соединения,-- и по вопро­сам, требующим общего решения, докладывать мне..
      -- Еще раз разъясняю, что оперативное подчинение не дает права вмешиваться в организационные функции подчиненной части, соединения...
   Все существующие приказы, изданные соединениями за послед­ние четыре месяца... и противоречащие данному приказу, отменяю.
   Данный приказ объявить всему начальствующему составу Се­вастопольского оборонительного района.
   Командующий Черноморским флотом и Севастопольским оборонительным районом: Вице-адмирал Октябрьский Член Военного совета дивизионный комиссар Азаров Заместитель начальника штаба Черномор­ского флота капитан I ранга Васильев".
   Т.е. вся полнота власти сосредотачивается в руках одного человека- командующего флотом. И... наступление возобновляется. 11 марта днем войска СОР тремя батальонами (по одному ба­тальону 25, 172 и 345-й стрелковых дивизий) перешли в очередное "демонстративное" наступление. Их поддерживала огнем артиллерия 3 и 4 секторов. Враг оказал упорное сопротивление, поэтому к исходу дня батальоны только незначительно продвину­лись вперед. Рано утром 12 марта попытались продолжить наступление. Но в 06.00 противник произвел сильный огневой (артил­лерийский и минометный) налет на позиции 345-й стрел­ковой дивизии, выбив большое количество личного состава. С наступлением темноты подразделения 25,172 и 345-й стрелковых дивизий возобновили атаку. Батальон 172-й стрелковой дивизии овладел несколькими передовыми окопами противника на южном выступе высоты 133,3. Однако, встретив сильное огневое сопротивление, баталь­он приостановил атаку и отошел в исходное положение. Батальоны 25-й и 345-й стрелковых дивизий также не до­бились успеха. 15 и 16 марта в IV секторе части 95-й стрелковой дивизии про­вели "демонстративное" наступление и несколько улучшили свои позиции. 17 марта командующий фронтом приказал Приморской армии прекратить наступательные действия. "демонстративные" действия закончились. Прорвать окружение не удалось.
   Бои и авантюры января -марта 1942 года нанесли серьезный урон войскам, обороняющим Севастополь, но об этих событиях пишут мало и неохотно, всячески стараясь затушевать события тех дней. Несмотря на то, что эти неудачи в советское время не афишировались, даже предварительное изучение событий этого периода показывает, что бойцы Севастополя сражались мужественно. Этот малоизученный период Севастопольской обороны требует более внимательного исследования.
   А вот дальше действительно последовало затишье. Но затишье относительное. За два месяца передышки Части СОР потеряли около 1,7 тыс. бойцов, из них убитыми 725 человек. Причиной потерь стали беспокоящие обстрелы, бомбежки и ... огонь немецких снайперов. В советской литературе много пишется о подвигах снайперов СОР, но почти ничего о немецких. На самом деле снайперы были и у немцев. Их счет был чуть скромнее , чем у севастопольцев, но и они нанесли серьезные потери советским войскам.
   30 марта И.Е.Петров отдал боевой приказ о перегруппировке войск. Он ориентировал командный состав на то, что оборона Севастополя -- главной базы Черноморского флота остается главной задачей Приморской армии. Ко­мандиры предупреждались, что противник, блокирующий город, усиливает и пополняет свои части и возможен пе­реход его в наступление.
   В приказе подчеркивалось, что сейчас надо думать не о расширении плацдарма, не о выходе на Качу, а прежде всего о том, как сделать неприступными для врага те ру­бежи, на которых фактически стоят приморцы.
  
  
   Исходя из главной задачи армии, определялось и ос­новное назначение создаваемого резерва: парировать воз­можные удары противника, быть в готовности к нанесе­нию контрударов. В армейский резерв выводилась вся 345-я стрелковая дивизия и еще восемь стрелковых баталь­онов из других соединений. Изменялась и расстановка сил по секторам.
   С этого дня, в соответствии с решением городского комитета обороны и горкома партии, вводились новые нормы снабжения населения хлебом: рабочим и ИТР -- 600 г (вместо 800), служащим, пенсионерам и семьям при­званных в РККА и РКВМФ -400 (вместо 600), иждивен­цам - 300 г. Среднемесячные масштабы морских перевозок для СОР сокращались, но это не было следствием того, что "в течение января - мая 1942 г. Крымс­кий фронт отвлекал на себя основные силы транспортно­го и боевого флота," как пишет Г.И.Ванеев. Это было следствием того, что советская сторона один за другим теряла транспорты. И в основном транспорты терялись именно в рейсах на Севастополь. Транспорты стали пускать сначала в сопровождении одного-двух боевых кораблей, а после и вовсе запретили доставку грузов транспортами. Интересна фраза из книги Г.И.Ванеева: "И все же, благодаря заботам командо­вания Черноморского флота и СОР, они были значитель­ными. Только в январе - марте 1942 г. в Севастополь было доставлено более 40 тыс. бойцов, более 12 тыс. т боепри­пасов, более 350 минометов, около 22 тыс. т продовольст­вия и много других грузов. Обратными рейсами вывезено около 18 тыс. раненых и эвакуированных граждан, около .4 тыс. т разных грузов". Да в январе -марте перевозки были интенсивные, готовились к прорыву блокады Севастополя, а вот затем объемы перевозок резко сокращаются. Интересна еще одна цифра "18 тыс. раненых и эвакуированных граждан". Эта цифра взята из материалов ЦГВМА. Из Севастополя эвакуировали только тяжелораненых. Причем сроки эвакуации строго регламентировались. Известно количество эвакуированных гражданских лиц, поэтому рассчитать количество раненых в январе-марте 1942г. совсем не сложно. По расчету получается, что только ранеными части СОР за этот период потеряли более пятнадцати тысяч человек. Если не велись боевые действия, то откуда такое количество раненых? Однако, если сопоставить численность раненых с числом невозвратных потерь, то все совпадет. Т.е. СОР за период с января по март 1942г потерял убитыми и ранеными почти 15 тыс. бойцов, мягко говоря, многовато для "затишья".
   В период пятимесячной передышки между вторым и третьим штурмами была проделана поистине титаническая работа по укреплению обороны Севастополя, но следы ее, спустя почти 70 лет, почти незаметны. Для этого есть много причин. Прежде всего, стоит отметить, что укрепления испытали беспрецедентный по силе удар немецкой артиллерии и авиации: многие укрепления были просто перемешаны с землей, и ныне представляют собой лишь отдельные куски бетона, выступающие из грунта. Оказывая отчаянное сопротивление, каждый дот или дзот задерживал продвижение немецких войск. Спустя два года на эти же рубежи обрушился огонь советской артиллерии. Несмотря на утверждения советских полководцев, многие укрепления СОР были использованы немецкими войсками для обороны Севастополя. Второй причиной плохой сохранности укреплений, построенных перед 3 штурмом можно назвать то, что большая часть этих укреплений находится в городской черте, и многие сооружения уже уничтожены городской застройкой и постройками воинских частей послевоенного периода. Третьей причиной можно назвать то, что меняется сам подход к строительству укреплений. При возведении укреплений, начиная с марта 1942г., редко используется бетон. Четвертой причиной можно назвать то, что при отходе часть уцелевших сооружений была взорвана. Все это понятно, но есть и пятая причина, о которой почти не говорят. Полностью уничтожены все доты Балаклавского района, даже, несмотря на их славную историю. Из восьми дотов не сохранилось ни одного(!), сейчас на их месте либо пустыри, либо карьеры или частная застройка. Почти все доты на Федюхиных высотах уничтожены, в них производили подрыв невзорвавшегося боезапаса времен войны и засыпали отходами завода железобетонных изделий. То же касается дотов в долине Кара-коба. Во всех местах, где шли ожесточенные бои, посажены вездесущие сосенки "Зеленого Пояса Славы". Причем заплатки "Зеленого пояса" точно ложатся именно на те, места, где шли самые ожесточенные схватки. Так, например, на высоте 123,5 (высота над совр. пос. ВИР), на обломках линии обороны 79й-й стрелковой бригады произведена распашка, и разбита ореховая роща. В районе Мекензиевых Гор огромные куски оборонительной линии занимают две воинские части, а все укрепления на одной из высот, вообще скрыты под слоем мусора старой городской свалки. На месте героической 704-й (115-й) батареи находится кладбище. Из всего огромного количества дзотов, СЖБОТов, дзотов сохранились лишь отдельные сооружения. Почему? Не совсем понятно... Впрочем, объяснение этому есть. Совершенно очевидно, что группа людей, стоявшая после войны у власти, интенсивно переписывала предпоследние дни обороны Севастополя. Даже поверхностное обследование истории штурма с 8 по 26 июня показывает, что события развивались совсем не так, как написано в книгах. Батальонные опорные пункты обороны, обозначенные на схемах, как, не занятые войсками, носят следы жарких боев, и хранят в себе множество непогребенных останков их защитников. Укрепления на горе Кара-коба носят следы обстрела их 14-ти дюймовыми орудиями (найдено множество осколков) но об этом факте нигде нет упоминаний. Нет в источниках упоминания о том, что немцы использовали фосфорные минометные мины, но в то же время в "горелом лесу" видны следы их действия.
   Помимо этого, тщательно скрывался факт использования немецкими войсками наших укреплений (об этом подробнее в главе о немецких укреплениях). Одним словом, сейчас есть только один способ установить хотя бы часть истины: обследовать укрепления главного рубежа обороны, то, что от них еще осталось. Обследование оборонительных рубежей января-июня 1942г.дает основание уверенно утверждать: подход к строительству укреплений, в этот период, меняется. На смену массивным дотам береговой обороны, основная масса которых была построена до первого штурма, и сборным железобетонным огневым точкам второго штурма, приходит, в основном, полевая фортификация. Нельзя сказать, что доты и СЖБОТы перестают строить, но основу укреплений теперь составляют окопы, дзоты, блиндажи, небольшие оголовки и деревоземляные минометные позиции. В этот период строится огромное количество подземных командных пунктов. Большое внимание уделяется и проволочным заграждениям. Между 3 ч 50 мин и 4 ч 40 мин в Севастополь прибыли крейсер "Молотов", лидер "Ташкент", транспорты "Абхазия" и "Белосток".
   Крейсер доставил из Новороссийска московскую группу оперативных инженерных заграждений под руководством начальника штаба инже­нерных войск Красной Армии, генерал-майора И. П. Галицкого. В составе группы было 50 курсантов выпускного курса Московского военно-инженерного училища и 10 слушателей курсов усовершенствования командного состава инженерных войск, большинство из которых уча­ствовало в битве под Москвой. Штаб группы возгла­вил начальник кафедры военно-инженерного дела Воен­ной академии им. М. В. Фрунзе полковник Е. В. Леошеня. В штаб группы входили майор Л. А. Давид, воентехник 2 ранга И. К. Калабин, лейтенант В. И. Кириллов и воентехник П. С. Деминов. Вместе с группой было доставлено: 20 тыс. противотанковых и 25 тыс. противопехотных мин, 200 т взрывчатого вещества, 500 пакетов малозаметных препятствий (МЗП) и почти два вагона топоров, саперных лопат, ломов, кирко-мотыг, кувалд, необходимых для выполнения работ в скальных грунтах. Кроме того, специалисты группы оказали консультационную помощь при строительстве обороны. В то же время по-прежнему большое внимание уделяется противодесантной обороне СОР. После второго штурма линия обороны Севастополя сильно изменилась. Причем изменилась она почти по всему фронту. Из-за потери позиций в районе р.Кача, временно роль главного рубежа, взяла на себя противодесантная оборона 30-й батареи, ее командного пункта и военного городка батареи. В ходе боев января -марта 1942г. удалось несколько отодвинуть линию фронта от 30-й батареи и закрепится на новых позициях. В Бельбекской долине граница проходила по Камышловскому оврагу, позиции в районе х. Мекензия, после боев января-марта, так же сместились вперед до 1км, была отбита практически вся долина Кара-коба, лишь на участке Чоргунь- г.Гасфорта позиции остались прежними. Немного сдвинулась вперед позиция в районе дер. Камары. В Балаклаве, отбив высоту с Генуэзской крепостью, удалось вернуть прежние позиции. Внешне, линия обороны сократила свою протяженность за счет отсутствия выступов, но назвать ее удачной сложно, особенно в первом секторе обороны. После второго штурма линия фронта между противниками прошла в основном по вершинам высот. По одну сторону от которых находились Советские войска, по другую немецкие. Но в 1-м секторе все господствующие высоты оказались в руках противника. Поселок и бухта простреливались не только артиллерией и минометами противника, но и огнем снайперов. Оборона в районе пос. Благодать проходила у подошвы высоты, занятой противником. Далее линия обороны шла по местности одинаково удобной для обеих сторон. В районе г. Гасфорт граница проходила по гребню высоты, по гребням высот прошла линия фронта и дальше во втором секторе. Сложной была оборона в самой долине Кара-коба, где часть господствующих высот, ограничивающих долину, была занята противником. Далее в районе хутора Мекензия, Камышловского оврага, Бельбекской долины позиции были почти равнозначными. Почти, если не считать того факта, что линия фронта подошла на 3-5 км к 30-й батарее и батарея оказалась в зоне досягаемости вражеской артиллерии. За счет того, что линия фронта приблизилась к Севастополю, у противника появилась возможность обстреливать вход в бухту с северного направления, что осложнило вход кораблей в бухту. Так пишет об этом П.А.Моргунов: "Для обеспечения входа кораблей в Севастопольскую бухту нам приходилось проводить специальные мероприятия по подав­лению батарей противника. К ним привлекалась вся береговая артиллерия, но ее не хватало. Командующий артиллерией армии Н. К. Рыжи выделял еще некоторое количество полевой артилле­рии из армейских полков. Командованием армии и Береговой обо­роны специально выделялся боезапас для этих стрельб".
   По всему фронту СОР были опять созданы три оборонительных рубежа, но структура обороны и тип используемых оборонительных сооружений по замыслам ее создателей должны были резко измениться. Все рубежи должны были состоять из батальонных опорных пунктов, те, в свою очередь должны были состоять из ротных т.д. Каждый опорный пункт должен был иметь артиллерийский дот или дзот, окруженный пулеметными огневыми точками, проволочными заграждениями и.т.д. Такова была идея, но не везде ее удалось реализовать. В конце января 1942г. прошла научно-практическая конференция, на которой обсуждались принципы построения обороны. Но если сравнить реализацию идей этой конференции по секторам, то можно ясно увидеть, что у каждого начальника сектора понимание ее идей было свое. Во всяком случае, батальонные опорные пункты по линиям окопов не просматриваются. Траншеи, как и раньше, имеют линейную структуру.
   Общим для всех трех секторов оказался только тыловой рубеж, построенный ранее. Передовой и Главный рубежи на границах между секторами часто не стыковались между собой. Новый тыловой рубеж использовал укрепления ранее построенного Тылового рубежа Береговой обороны Главной базы ЧФ, который к январю 1942 года был готов на 97%. Не хватало только нескольких пулеметных огневых точек. Остальные два рубежа, фактически, создаются заново, с использованием сохранившихся после первого и второго штурмов укреплений. В их строительстве четки видны два периода, отличающиеся подходом к строительству. В январе-марте 1942г. строят, в основном, доты и СЖБОТы традиционных типов, располагая их как и раньше, в линию. Правда, блоки для СЖБОТов делают мельче, чтобы их удобнее было монтировать вручную, толщина стен дотов и СЖБОТов становится меньше, а качество бетона ухудшается. Для того, чтобы сэкономить цемент в бетон начинают добавлять пыль инкерманского камня. Главный рубеж усиливают в центральной части строительством трех артиллерийских дотов у подножья Сапун-горы и еще двух в районе Сахарной головки С марта 1942г. в целях экономии начинают строить по-другому. СЖБОТы становятся меньше в размерах, их строится совсем мало. Появляется большое количество "оголовков"- тонких бетонных колпаков (толщина бетона 10см) с амбразурами.
   В Севастополе исчерпаны все резервы, не хватает даже арматуры. С марта 1942г. появляется арматура характерной формы с американской маркировкой. Эта арматура в сечении имеет форму "бубны". Появляется большое количество укреплений просто вырубленных в скале, без использования бетона. В настоящее время большое количество этих сооружений засыпано и заплыло землей, но в действительности было построено огромное количество минометных позиций, КП, НП и убежищ без использования строительных материалов. Меняется и организация работ. Из-за нехватки инженерных частей строительство ведется силами войск. Это позволяет одновременно решить вопрос занятости личного состава. В каждый сектор обороны был назначен начальник инженерной службы, ведающий вопросами инженерного обеспечения и строительством оборонительных сооружений. Изменилась и структура управления дотами и дзотами. 5 февраля 1942 г. командую­щий Приморской армией издал соответствующий приказ, который содержал следующие пункты:
   "1. В связи с изменением оперативной обстановки и выявлен­ными в ходе боевых действий требованиями боевого использова­ния средств противотанковой обороны артиллерийские доты и пулеметные дзоты числить в составе Береговой обороны Главной
военно-морской базы Черноморского флота:
   а) первый батальон дотов (командир -- майор Ведьмедь, военком -- старший политрук Антонов) в составе 14 артиллерий­ских дотов и роты в составе 18 пулеметных дзотов (вместе с 7-й отдельной батареей дотов);
   б) второй батальон дотов (командир -- воентехник I ранга А. П. Губичев, военком -- политрук А. И. Ткач) в составе 8 артиллерийских дотов, роты в составе 21 пулеметного дзота и бата­реи 82-мм минометов;
   в) третий батальон дотов (командир -- старший лейтенант Ма­лахов, военком -- политрук Липин) в составе 13 артиллерийских дотов и роты в составе 21 пулеметного дзота;
   г) четвертый батальон дотов (командир -- старший лейтенант Жигачев, военком -- старший политрук Старев) в составе 10 артиллерийских дотов и роты в составе 13 пулеметных дзотов;
   д) артиллерийский дот N11 (100 мм) и вновь установленный дот N 11а (100 мм) числить в составе береговой батареи N 115.
   2. В оперативном отношении батальоны и отдельные батареи подчинить:
   коменданту I сектора -- 1-й батальон дотов и 7-ю отдельную батарею дотов, находившуюся в районе Балаклавы, коменданту II сектора -- 2-й батальон дотов и 3-й батальон дотов через командира 8-й бригады морской пехоты, коменданту III сектора -- 4-й батальон дотов (без 1-й батареи и взвода 2-й батареи), коменданту IV сектора -- 1-ю батарею и 1-й взвод 2-й батареи 4-го батальона дотов.Командирам батальонов по указанию комендантов секторов установить систему управления огневыми стационарными сред­ствами, приданными секторам. Начальнику тыла и начальнику снабжения армии зачислить указанные батальоны на все виды армейского довольствия. Комендантам секторов лично проинспектировать состоя­ние подразделений дотов и дзотов и дать указания командирам батальонов по организации боевого управления.". Т.е. всего 45дотов и 73 дзота. С учетом двух дотов тылового рубежа передаваемых в состав береговой артиллерии сорок семь. Примерно такое количество морских орудий оставалось в строю. В исправном состоянии числится сорок шесть орудий. Интересно и то, что количество дзотов точно совпадает с количество остававшихся в строю СЖБОТ и с количеством их расчетов. Т.е. видимо в документе понятие дзот означает сборную железобетонную точку. Но этот приказ имеет и другую сторону- организационную. Полк дотов и дзотов числившийся ранее в береговой обороне, вместе с укреплениями и расчетами переподчиняется армейскому командованию.
   Если отбросить тридцать дотов тылового рубежа (вместе с 11-м и 11а), то на Главном рубеже должно находиться семнадцать артиллерийских дотов. Восемь из них (7-я батарея) находились в первом секторе, два 130мм и два 45мм находились на Федюхиных высотах, три вновь построенных дота (42,43 и15) у подножья Сапун-горы. Два в районе Сахарной головки. Итого семнадцать. Т.е. доты в верховьях балок Мартыновой, Первомайской и.т.д. более поздней постройки. Но фактически доты перестают строить в основном по двум причинам: не хватает стройматериалов и ... не хватает орудий. Именно поэтому после 5-го февраля строится мало артиллерийских огневых точек привычных типов. Но это касается только огневых точек береговой обороны. Кроме них строится и много армейских ОТ в том числе и долговременных. О линии обороны, построенной в январе-июне месяце 1942г. в литературе сведений почти не встречается. Многие данные, приведенные даже в, казалось бы, достоверных источниках оказываются неточными и противоречивыми.
   Разведка на местности показывает, что ни одна из схем, хранящихся в архивах, не дает представления о том, что было построено в реальности. Для этого есть несколько причин. Первоначально разработанный план построения новых рубежей претерпел, как минимум, два изменения. Кроме того, менялось количество войск и вооружения, защищающих Севастополь. План постоянно дорабатывался, Севастополь постоянно выпускал комплектующие для сборных ж/б дотов. Кроме того, командование СОР рассчитывало получить с кавказской границы 52-й укрепрайон, с его вооружением, оснащением и обученными расчетами. Схемы укреплений разрабатывались с учетом того, что в Севастополь не сегодня, так завтра прибудет новая техника и вооружение, запрашиваемое, в радиограммах на Большую землю. К сожалению 52-й УР был направлен под Харьков, в Купянск, и из запрашиваемого, севастопольцы получили едва ли одну треть. Многие укрепления просто не успели возвести. К строительству укреплений поначалу относились скептически, в надежде, что Крымский фронт перейдет в наступление из района Керчи, и укрепления Севастополя окажутся ненужными. В различных воинских частях по-разному относились к необходимости строительства укреплений. Даже на уровне начальников инженерных служб секторов видно различие в отношении к строительству укреплений.
   Основу оборонительных сооружений составили т.н. батальонные оборонительные пункты, состоявшие, как правило, из одного артиллерийского дота или дзота, и нескольких пулеметных дзотов и СЖБОТов, соединенных окопами. Особенностью батальонного опорного пункта являлось то, что он имел круговую оборону, и даже в случае прорыва противника мог отбиваться в окружении. Перед линией обороны были размещены минные поля и проволочные заграждения. Линия укреплений была сплошной, и имела значительную глубину. Планировалось, за счет увеличения глубины линии обороны соединить между собой новый Передовой, Главный Тыловой рубежи обороны. На многих участках это удалось сделать. После второго штурма часть орудий артиллерийских дотов и сами доты были повреждены. Личный состав инженерной служ­бы флота вместе с гарнизонами дотов проделал большую работу по их восстановлению и постройке новых дотов. Всего восстано­вили и построили 14 артиллерийских дотов. Орудия в дотах час­тично восстановили, частично заменили новыми. Если на 2 фев­раля было 47 артиллерийских дотов, то к началу третьего штурма их стало 61 (от 45- до 130-мм калибра). Правда, это информация тоже довольно лукавая и разведками на местности не подтверждаемая. До настоящего времени удалось подтвердить строительство лишь пяти артиллерийских дотов, существование еще двух проверить невозможно, ныне на их месте находятся карьеры. Строительство сооружений производилось силами флотских инженерно-строительных частей главной базы, строительными батальонами Приморской армии, и войсками Приморской армии.
  
  
   В задачу флотских строителей в основном входило сооружение долговременных артиллерийских позиций и дотов для морских орудий.. Заводом ЖБИ выпускались комплектующие для СЖБОТ, которые устанавливались силами армейских инженерно -саперных армейских подразделений. Силами самих же подразделений и войск сооружались дзоты, землянки, окопы. Острый дефицит строительных материалов, прежде всего цемента и арматуры, вынудили строителей СОР упрощать возводимые сооружения, использовать нестандартные решения при возведении огневых точек. Многие огневые точки возводились комбинированными, с использованием бревен и бетонных блоков.
   Передняя часть дота выполнялась из бетонных блоков, задняя часть сооружения выполнялась деревоземляной. Особую сложность при возведении укреплений, представляло то, что на выбранных рубежах отсутствовали дороги, необходимые для подвоза материалов и комплектующих деталей (блоков, бревен, бетона арматуры и.т.д.), для оборонительных сооружений. Дороги были необходимы и для обеспечения боепитания частей. За полгода, прошедшие со времени второго (декабрьского) штурма была проделана титаническая работа по оборудованию главного рубежа и его коммуникаций. И все же, нужно отметить, что обозначенные на всех схемах пять сотен дотов и дзотов, на деле таковыми не являются. Примерно три четверти из них это обычные пулеметные гнезда. Многие обозначенные на схеме артиллерийские доты на самом деле таковыми не являются. В лучшем случае на этом месте находится пулеметный СЖБОТ. Налицо явное преувеличение работ, выполненных за период с января по май 1942г. Причина этих приписок в принципе понятна. Командование СОР рассчитывало, что Севастополь будет освобожден к маю-арелю 1942г. А потом, спохватившись, активно стали строить укрепления только в мае, и естественно много сделать не смогли, не оставалось времени. А после того, как Севастополь был взят немцами, можно было писать все что угодно. Приказом командующего Приморской армией от 18 января в секторах были назначены инженеры секторов: 0x08 graphic
I сектора -- подполковник Я. С. Молоткин, II сектора -- майор В. И. Барсуковский, III сектора -- майор М. П. Бочаров, IV сектора -- майор Я. К. Чураков. В январе -- мае 1942 г. по заданию командования СОРа был произведен капитальный ремонт автодорог, было построено не­сколько новых дорог, имевших большое значение для войск во всех секторах обороны. Приводились в порядок железные дороги, которые были важны для снабжения войск, а также маневрирова­ния бронепоезда "Железняков". Для обслуживания железнодо­рожных путей армией выделялся 2-й отдельный железнодорожный восстановительный батальон.
   В мае было закончено строительство нового аэродрома, где смогла разместиться авиация СОРа. Построили более сотни укры­тий для самолетов, командные пункты, землянки и укрытия для емкостей с горючим. Укрытия для самолетов были сделаны очень хорошо: часто бомбы и снаряды разрывались в 3--5 м, а самолеты оставались неповрежденными. Лодочную авиацию рассредоточили, соорудили укрытия для каждого самолета и спуски на воду в ме­сте стоянки. Обеспечение в инженерном отношении деятельности морской авиации проводилось опергруппой аэродромного отдела Черноморского флота под руководством военинженера II ранга В. В. Казанского.
   Был расширен основной госпиталь в Инкерманских штольнях и оборудован госпиталь в Южной бухте. Много внимания уделя­лось налаживанию водоснабжения города и фронта, а также ук­рытию городского населения от артиллерийских и воздушных на­летов: строились бомбоубежища туннельного типа, щели, исполь­зовались подвалы зданий. Приступили к строительству причалов в Камышовой бухте и у 35-й батареи, которое было закончено в срок, и с мая причалы в Камышовой бухте стали использоваться. Херсонесские погреба в районе Карантинной бухты и массивы бывших царских батарей N12 и 13 приспособили под новые запасные командные пункты Приморской армии и Бе­реговой обороны.
  
  
   До марта 1942 года в основном строились оборонительные сооружения традиционных типов: трехамбразурные дзоты, трехамбразурные СЖБОТы, артиллерийские доты традиционной формы. С марта 1942 года начинают, в основном, сооружать дзоты для полевых орудий, упрощенные одноамбразурные пулеметные дзоты и СЖБОТы . Последние часто называли оголовками. Входы в долговременные огневые точки стали делать из траншей, соединив огневые точки между собой окопами. По возможности все 45мм орудия и станковые пулеметы старались установить в долговременных точках.
   Дот для 45 мм орудия представлял собой окоп для пушки, соединенный ходами сообщения с общей системой укреплений роты или взвода, перекрытый двумя накатами бревен. Стены окопа облицовывались деревом или тонкой каменной кладкой на цементном растворе. Амбразура дота оформлялась сборными железобетонными элементами, соединенными арматурой продетой через специальные отверстия диаметром 45-75мм. Так же как и сборный пулеметный дот, такое укрепление собиралось за две ночи (днем противник своим огнем не позволял производить строительные работы). Технология сборки пулеметного дота была проста. В первую ночь вынимался грунт из ямы 3х5 м, на глубину 1,5-1,7м.после этого пол ямы бетонировался и в течение второй ночи из элементов выкладывались стены с амбразурами. Отверстия в сборных блоках выполнялись так, чтобы в них по всей высоте стен сквозь отверстия можно было продеть прямую арматуру. После этого отверстия заливались раствором, и все сооружение перекрывалось бревнами, оформлялся вход, и все засыпалось землей. Иногда крыша делалась из длинных бетонных балок. Особенностью пулеметных СЖБОТов позднего периода является меньший размер блоков и их меньшая масса, это было сделано для удобства монтажа блоков вручную.
   Наблюдательные и командные пункты были оборудованы сталебетонными колпаками. Колпак представлял собой стальной цилиндр, сваренный из 10мм стали, с амбразурами, закрывающимися стальными сдвижными заслонками. Снаружи колпак покрывался 10см бетоном. Иногда оголовок делали чисто бетонным и ставили его сверху на стрелковую позицию окопа. Против пуль и мелких осколков такое сооружение защищало, но назвать его дотом крайне сложно.
   Особое внимание было уделено крытым ходам сообщения. На некоторых участках они были заглублены на 5-6 метров. Нехватка дерева для перекрытий ходов сообщения и сборных дотов заставила севастопольцев наладить выпуск бетонных плиток длиной около метра и шириной около двадцати сантиметров, которые выполняли роль перекрытий в ходах сообщений и небольших блиндажах. Землянки для размещения личного состава стали строить небольшими, не более чем на 10 человек, чтобы избежать лишних потерь при обстреле противника. Для полевых батарей оборудовалось несколько укрепленных позиций, производилась пристрелка рубежей, оборудовались командные пункты. Для береговых батарей, установленных в ноябре-декабре 1941г. оборудуются новые долговременные позиции.
   У защитников Севастополя, наконец, появилось время и возможности укрепить оборону побережья. Если от балаклавских высот до б. Казачья были подготовлены только отдельные окопы с постами наблюдения, то от Херсонесского маяка все побережье было прикрыто дзотами и минировано. А на особо опасном участке от пос. Любимовка до Константиновского форта была построена сплошная полоса обороны, оснащенная сборными бетонными огневыми точками.
   Береговая оборона, начиная с марта 1942г. стала именно береговой. В ее задачу входило строительство противодесантных укреплений, минирование прибрежной полосы. Согласно директиве в целях противодесантной обороны все побережье СОРа было разделено на четыре боевых участка. Iучасток: от Балаклавской бухты до Георгиевского монастыря протяженностью до 7км; ответственный за оборону -- комендант I сектора обороны и командир 109-й стрелковой дивизии генерал-
майор П. Г. Новиков. II участок: от Георгиевского монастыря вдоль побережья через Херсонесский маяк до бухты Стрелецкая, включая бухты Казачья, Камышовая и Круглая,-- район наиболее вероятной вы­садки десанта протяженностью около 23 км. Ответственность за оборону возлагалась на П.А.Моргунова III участок: Стрелецкая бухта -- Карантинная бухта, протяженность около 3,5 км; ответственный за оборону -- командир ОВРа контр-адмирал В. Г. Фадеев, в распоряжение которого выделялись стрелковые части и артиллерия из Береговой обороны. IVучасток: р. Бельбек -- Учкуевка до Константиновского равелина, протяженность около 6,5 км; ответственный за оборону --комендант IV сектора и командир 95-й стрелковой дивизии пол­ковник А. Г. Капитохин.
   Десантов боялись, как и прежде. Для борьбы с десантами был выделен 373 полк 388 дивизии и танковый батальон. Называлось это соединений подвижный отряд N1. Задача борьбы с десантами ставилась зенитным и береговым батареям. Батареи были разбиты на противодеснтные артиллерийские группы.
   Особое внимание при строительстве противодесантной обороны уделяется двум участкам: району Любимовка -Учкуевка и участку от м. Херсонес до Стрелецкой бухты. Для противодесантной обороны в 4 секторе выделяется два батальона 161 полка. Один располагается в п. Любимовка, второй в массивах старых батарей N 24 и 16. От устья р. Бельбек строится система противодесантно-противотанковых рвов, заполненных водой. Ширина рвов (которые сохранились частично до настоящего времени) составляла около 5 м, глубина 3,5-4м. В районе "фортов Шишкова" находилась прожекторная станция и зенитная батарея, а от "фортов Шишкова" до Северного укрепления тянулась цепочка дзотов и СЖБОТов. До настоящего времени сохранился только один СЖБОТ .
   Побережье от м.Херсонес до Стрелецкой бухты было укреплено не менее серьезно, на этом участке было построено пятнадцать бетонных огневых точек, все побережье было заминировано, в воде разместили малозаметные проволочные заграждения. До настоящего времени эти укрепления не сохранились- в основном они были разрушены штормами или современной застройкой .
   В районе Казачьей бухты и в районе мыса Лебяжий, удалось найти остатки бетонных укреплений времен войны. К сожалению, прибоем эти укрепления разрушены полностью, но то, что это были доты времен войны, указывает характерная форма импортной арматуры. В трех местах удалось найти фундаменты под бетонные колпаки-оголовки.
   Строительство сооружений на всех рубежах продолжалось беспрецедентными темпами, до июньского штурма, было сделано многое, но обороне больше всего не хватало ... цемента. Доставлялся цемент в Севастополь из Новороссийска, морскими транспортами. При этом приходилось выбирать между строительными материалами и боеприпасами и войсками.. В марте 1942 года стало не хватать арматуры. Из-за ее нехватки многие СЖБОТы скрепляли вместо штатного стального прутка, водопроводными трубами. На армирование крыш СЖБОТов идут спинки солдатских коек. В марте в Севастополь начинает поставляться импортная арматура. Ни до войны, ни после такая арматура более не встречается. Нехватка металла и цемента особо остро стала ощущаться с апреля-мая 1942 года. Цемент и арматура были доставлены транспортом "Белосток", который потоплен на обратном пути из Севастополя. В условиях катастрофической нехватки материалов удивляет то, что для ФКП Ф.С. Октябрьского было израсходовано 1200 м. куб. бетона 600 т. арматуры, множество других материалов. Используя материалы и людской труд, ушедшие на сооружение укрытия для одного человека, можно было бы возвести ... 50 капитальных дотов для 76мм орудия, или 550 сборных ж/б дотов! Более или менее капитальные командные пункты-убежища получили коменданты секторов, ПВО, тыл флота и.т.д...Так, например КП ПВО располагался на склоне Исторического бульвара, обращенном к вокзалу (в районе современной собачьей площадки). КП инженерного отдела флота располагался в подземелье рядом с Городским домом культуры. КП 4-го сектора находился на Братском кладбище (ныне входы в него засыпаны). Все эти объекты представляли надежно защищенные помещения, каждое из которых имело, как правило, два выхода.
   СОР, как и прежде, имел 4 сектора обороны. Деление войск на сектора имело как положительные, так и отрицательные аспекты. Такое деление, с одной стороны, упрощало управление войсками и строительством оборонительных сооружений, с другой стороны уменьшало гибкость маневрирования резервами, и ухудшало оборону и взаимодействие частей на стыке секторов. В строительстве оборонительных сооружений это деление имеет так же отрицательные черты: пропадает общий план и система построения орудийного огня, все отдается на откуп начальникам секторов обороны. Основу артогня главной базы по-прежнему составляют батареи и доты БО(старые и вновь возводимые), но кроме них возводятся и армейские доты и дзоты, не подчиненные общей системе. Армейские сооружения, как правило, не носили капитального характера. Несмотря на то, что в литературе пишется о "едином руководстве армии и флота", на деле видно четкое разграничение между армией и флотом. ( в т.ч. и в строительстве оборонительных сооружений). Доты БО подчинялись коменданту береговой обороны и передавались лишь в оперативное подчинение начальникам секторов. Интересен тот факт, что из состава ЧФ Приморской армии были переданы шесть морских орудий. Орудия предназначались для установки на батареях, обслуживаемых армейскими расчетами. Они получили наименование "батареи морских орудий". Позиции этих батарей так же оборудовались армейскими частями. Одна батарея находилась в районе современной ГРЭС, вторая в районе современной ул. ген Мельника, третья в Балаклаве, рядом со старой позицией 19-й батареи, за скалой. После боев зимнего штурма зенитная артиллерия Приморской армии понесла ощутимые потери. Во многих зенитных батареях оставалось по одному-два орудия. Для них стали оборудовать долговременные огневые позиции с укрытиями для личного состава. На немецких картах они так и обозначены: "одиночное зенитное орудие". На советских картах они обозначались как зенитная батарея на долговременном основании. В некоторых местах были оборудованы т.н. узлы сопротивления. Отдельные строения или хутора, находящиеся в полосе обороны укреплялись огневыми точками, дома и ограды перестраивались и укреплялись бетоном. Силами армейских инженеров были оборудованы укрытия для личного состава. Часто для этой цели использовались подвалы разрушенных домов, перекрытия которых были усилены бетоном. В верховьях балок было построено большое количество жилых землянок, т.к. существующих казарм и убежищ для размещения личного состава не хватало. Все объекты старались строить с соблюдением маскировки, и после сдачи все объекты были неплохо замаскированы. Хорошая маскировка объектов обороны повышала их живучесть. Анализ хроники боевых действий в период третьего (июньского) штурма показывает, что в целом линия обороны была подготовлена неплохо, кроме... тех участков, где наносился основной удар. Хорошо подготовленная, имевшая тыловые позиции линия обороны в районе г. Кара-коба и напротив х. Мекензия, укрепления во втором секторе, в районе Федюхиных высот, а особенно рубежи в первом секторе обороны, сыграли совсем небольшую роль. Свою отрицательную роль сыграла и разобщенность в командовании секторов и несогласованность при строительстве оборонительных сооружений, слабость стыков между секторами и несогласованность при их обороне. Хорошо подготовленный немецкой разведкой главный удар пришелся в самое слабое место, на стыке 3 и 4секторов. Для удобства изложения рассказ о Главном рубеже обороны СОР (Севастопольского района) разбит на 4 отдельных главы, по числу секторов обороны. В основном, укрепления новых Передового и Главного рубежа представляют собой дзоты, землянки, остатки траншей и проволочных заграждений, сборные железобетонные пулеметные и артиллерийские доты. На этом рубеже нет грандиозных сооружений, большинство укреплений невелики по размерам, и являются типовыми по исполнению.
  
   Сохранность, как правило, плохая. Основательно построенных монолитных артиллерийских и пулеметных дотов на этом рубеже почти не встречается. Сборные железобетонные огневые точки (СЖБОТ) на рубеже были построены, в основном, упрощенной конструкции, и меньшего размера, чем строились ранее, без сквозника. Приведу мнение немецких военных инженеров о СЖБОТах: "Конструкции из блоков русские не рассматривали как времен­ные. Они считали искусственные блоки основным материалом для со­оружений и занимались усовершенствованием этих конструкций. Данное обстоятельство можно с достаточной ясностью установить при озна­комлении с захваченным материалом. Формы блоков они брали соответственно с формами того или иного опорного пункта. Размеры выбирали так, чтобы их было удобно перевозить. Распространенным типом сооружений на сухой кладке яв­ляется строение из блоков, которые соединялись друг с другом при по­мощи особо образованных швов. Его несомненному достоинству, состо­явшему в плотном примыкании блоков, противостояли недостатки: из-за большой массы отдельных камней (от 100 до 600 кг) возникали и за­труднения при перевозке и производстве работ, что ограничивало их применение. Для построения большинства каменных и деревянных про­стейших оборонительных сооружений (пулеметных одно- или многоам­бразурных точек, орудийных и минометных пунктов и т. д.) требовалось 9--12 таких блоков. Видимо, для этих же целей были сделаны модели опалубки. В блоках оставлены отверстия, расположенные одно против другого таким образом, чтобы отдельные слои можно было связывать друг с другом посредством вертикальных стальных штырей и заливать цементным раствором. Этот новый скоростной способ строительства нашел широкое применение. Отдельные блоки были изготовлены на заводах весьма не­брежно, в них попадаются пустоты без гравия, погнутая арматура, не имеющая необходимого бетонного закрепления, швы не заполнены рас­твором, стержни либо отсутствуют, либо не зацементированы. Во время опытного обстрела из противотанковых орудий кали­бра 88 мм с расстояния 800 м такие конструкции разрушались после по­падания трех снарядов, причем сами блоки повреждались очень незна­чительно; так что блочные сооружения сыграли небольшую роль для за­щиты Севастополя. Объясняется это, во-первых, плохим технологичес­ким процессом изготовления, а во-вторых, сниженной на треть толщи­ной конструкции, которая представляет собой образец поспешного и не­брежного производства строительных работ." Если посмотреть на схемы, приведенные в литературе, то поражает количество дотов и дзотов, построенных за это время, однако большинство из возведенных укреплений до названия "дот" не дотягивают, и носят полевой, полудолговременный характер, однако, объем выполненных севастопольцами работ, воистину является грандиозным. При обороне Севастополя под понятием "ДОТ" часто подразумевалось одиночное орудие на временном основании, установленное в окопе. Громкое название "форт" часто носило земляное укрепление времен Крымской войны. "Батарей новейшего типа, пригодных для боевых действий на ближних дистанциях, не было -- ни для фланговой защиты береговых батарей, ни для отражения атаки с се­вера или востока. Показанные на чертежах и часто упоминаемые батареи пред­ставляют собой либо типичные окопы старых типов (к таковым относят­ся опорные пункты "Урал", "Волга", "Сибирь"), либо окопы, перед войной усиленные бетонированными рвами, ходами сообщения и стрел­ковыми пунктами (например, батарея "ЧеКа"), либо образованные из валов со слабо облицованными рвами глубиной 4 м и слабо защищенны­ми от обстрела казематами (Северное укрепление).... Оборонительная способность этих сооружений определялась не столько толщиной перекрытий дотов (даже построенные из бетона, они не выдерживали обстрела полевой артиллерии), сколько количеством не­больших и даже микроскопических опорных пунктов. Эти пункты были весьма удачно приспособлены к окружающей трудно просматрива­емой местности и являлись плохи­ми целями для артиллерийского огня. Их следовало подавлять в хо­де боев на ближних дистанциях..". Это выдержки из немецкого источника, описывающего укрепления Севастополя.
   Во время третьего штурма укреплениями становились отдельные хутора и отдельные дома. Стены и перекрытия домов усиливались, окна закладывались мешками с песком, каменные ограды хуторов приспосабливались для ведения огня. Часто в качестве укреплений использовались добротно построенные казармы царской постройки. Эти узлы сопротивления могли оказать серьезное сопротивление немецким войскам, если бы...Если бы немецкие войска применяли при штурме только полевую артиллерию. Но именно на подавление узлов сопротивления были направлены усилия немецкой артиллерии и авиации. Без преувеличения большинство узлов сопротивления были стерты с лица земли артиллерийским огнем и авиацией. В первом секторе выявлены три узла сопротивления: в районе пос. Благодать, в районе Оборонного (хутор Прокутора), в районе горы Гасфорт (хутор Калигай). Во втором секторе выявлено три таких узла: хутор Кара-коба (хутор Шталя), на горе Кара-коба и в районе высоты Сахарная головка. В третьем секторе пока удалось локализовать один узел сопротивления- дореволюционные казармы лесной стражи с каменной оградой на кордоне Мекензия N1. В 4-м секторе узлами сопротивления стали два хутора и здание томатной фабрики. До настоящего времени, от этих узлов почти ничего не осталось, их руины были разобраны на строительство близлежащих деревень.
  
   Третий, решающий. Соотношение сил.
   Начиная с 20 мая, немецкие войска начали подготовку к штурму Севастополя. Какими же силами располагали немецкие войска к началу штурма? Наиболее
устоявшейся цифрой численности немецких войск считается 203 тыс., однако в
последнее время рядом авторов была сделана попытка, ревизовать эту цифру в
сторону уменьшения. Они мотивируют это тем, что в семи немецких дивизиях не
могло быть более 150 тысяч бойцов. Действительно, 7 дивизий немецких против 7 советских дивизий, силы почти равны. Но это явная подтасовка.
   Во-первых, не учтены силы как минимум трех румынских дивизий, принимавших непосредственное участие в штурме. Не учтены и силы "прикомандированных" на заключительном этапе полков из состава других дивизий, в частности из 25-й немецкой дивизии. Во-вторых, в штурме принимали участие не только пехотные части, но и подразделения других родов войск. В-третьих, не учитывается то, что в ходе штурма многие разбитые немецкие части отводились на Керченский полуостров, а вместо них в бой вводились свежие части из группы генерала Матенклота, оставленные для охраны Керченского побережья. В-четвертых, не учитываются двадцать семь маршевых батальонов пополнения, которые сменили многие части на Керченском полуострове, 3 батальона, составленных из пленных и татар, принимавшие непосредственное участие в штурме. Не учтена трофейная техника, захваченная у советских войск на Керченском полуострове. В-пятых, стоит обратить внимание на то, что авторы совершенно забывают о том, что немецкая пехотная дивизия, формирования 1942года почти вдвое превышала советскую (полного состава), в ее составе было 17,8 тыс, человек, против 11 тыс, в советской. По числу орудий немецкая дивизия превосходила советскую в 1,5 раза. Превосходила она ее и по мобильности. Сравним понятие "дивизия" в составе немецких войск и в составе СОР, взяв для сравнения две дивизии, оказавшиеся противниками во время последнего штурма: 22- й немецкой и 172-й советской. В составе немецкой 22-й дивизии, по состоянию на 1 июня 1942г. числилось личного состава 17 752 человек. Из них "штыков" 15 172 человека. В советской 172-й дивизии числилось 5 173 бойца и командира. Из них "штыков" ... 1 925 человек в двух полках неполного состава. В советской дивизии реальное количество "штыков" было намного меньше за счет того, что в дивизию входили части ПВО, инженерные части, медсанбат и ряд других вспомогательных подразделений. Но это только половина правды. Комплектность пехотных батальонов в дивизиях СОР была намного ниже, чем во вспомогательных подразделениях. Т.е. если общая численность 172й дивизии составляла 50% штатной, то конкретно в пехотных подразделениях укомплектованность составляла 20-25%.
   Стоит обратить внимание, что только подразделение полного состава, в немецких источниках, именуется дивизией. Если потери составляют более 25% , то бывшая дивизия именуется группой, а если из состава дивизии осталось 33% , то подразделение называется остатками дивизии. Т.е. остатки дивизии, в немецкой классификации, это около б тыс, человек. Большинство советских дивизий в своем составе насчитывали около 5 тыс, человек. Т.е. почти все советские дивизии (кроме 386-й) по своему численному составу были слабее "остатков" немецкой дивизии.
   Но по состоянию на начало июня 1942 года почти все немецкие дивизии имели полный состав. Исключение составляла 132-я немецкая дивизия, но и она к началу штурма была усилена смешанной боевой группой, заменившей ее 438-й полк, понесший серьезные потери и еще находившийся на переформировании. Смешанная боевая группа была усилена советской трофейной техникой и тремя батальонами, составленными из местного населения и пленных.
   Не стоит забывать и о румынских войсках. К началу штурма румынские бригады были развернуты в полнокровные дивизии. В их состав входила тяжелая, противотанковая и полевая артиллерия, минометы, пулеметы, транспорт. В современной литературе сформировалось презрительное отношение к румынским войскам, что полностью не соответствует реальности. Немецкие источники замалчивают успехи румынских войск в ходе штурма, выпячивая победы немецких войск. Замалчивают их и советские источники (в основном из политкорректности по отношению к Румынии, входившей в СЭВ). Воспоминания же рисуют румын, как серьезного противника, который нанес войскам СОР серьезные потери. Румынские части были неплохо оснащены и вооружены. Их мощь была усилена, в том числе и за счет трофейной советской техники. В ходе боев на Керченском полуострове, было захвачено большое количество советского трофейного вооружения: артиллерии, тягачей, пулеметов, танков (в т.ч. и тяжелых танков КВ). Вся эта техника была включена в состав штурмующих подразделений и использовалась при штурме Севастополя. Обычно трофейную технику не показывают ни советские, ни немецкие источники. Немцами на Керченском полуострове были захвачены в исправном состоянии 2546(!) орудий и минометов, 55 танков (в том числе 12 тяжелых), 3 тыс., автомашин, 560 тракторов и тягачей. Часть техники была захвачена в неисправном состоянии, но была восстановлена на заводах в Симферополе. Большая часть этой техники была использована для усиления огневой мощи немецких и румынских войск. Попробуем привести полный список немецких частей стоявших под Севастополем к началу штурма:
   11 армия состояла из пяти корпусов, из которых непосредственно под Севастополем находились три: ХХХ корпус (командующий ген. Зальмут), LIV корпус (командующий ген. Хансен), румынский корпус (командующий полковник Раду Корнэ)
Кроме указанных корпусов, в непосредственном армейском подчинении находились:
   -306 моторизованная артиллерийская дивизия;
   -300 танковый батальон;
   -223 танковая рота;
   -776 артполк (З дивизиона 105мм орудий (147-й, 789-й и 148-й) и 3 дивизиона 150мм орудий (284-й, 774 и 747-й));
   -инженерные, строительные, саперные подразделения.
   Для выполнения задачи к 11 армии был прикомандирован 8-й воздушный флот Люфтваффе, в составе которого числилось 975 самолетов. Но и это еще не все. Из состава Люфтваффе для поддержки штурмующих войск были выделены пять зенитно-артиллерийских полков (т.н. группа Nord), которые почему-то при подсчете войск, большинством авторов не учитываются. Рассмотрим подробнее каждый из корпусов.
   ХХХ корпус остоял из трех пехотных дивизий полного состава:
-28-й легкопехотной или егерской командир оберст Шинхубер
-72-й ефрейторской (командир оберст Мюллер --Гебхарт)
-170-й легкопехотной
В корпусном подчинении находились приданные ему части:
   -249 дивизион штурмовых (самоходных) StugIII
   -610 легкий моторизованный дивизион ПВО
   -70 моторизованный ракетный дивизион (реактивные минометы)
   -110 части й ген.ота кая дивизия.лу штурма состоянии, но была восстановлена на заводах в Симферополе.чникитветствует реальности. артбригада в составе:
   2 батареи 2-го румынского артиллерийского полка (210-мм гаубицы и
150-мм орудия);
   154-й тяжелый артиллерийский дивизион (150-мм гаубицы);
   1 батарея 624-го тяжелого артиллерийского дивизиона (305-мм гаубицы);
   2 батареи 767-го тяжелого артиллерийского дивизиона (150-мм орудия);
   1 батарея 818-го тяжелого артиллерийского дивизиона (105-мм орудия)
LIV корпус состоял из пяти дивизий:
   -22 Нижнесаксонской пехотной дивизии (командир оберст Вольф), в составе 65,16,47 пехотных полков)
   -24 Саксонской пехотной дивизии (командир оберст фон Теттау) в составе 30,31,32 пехотных полков)
   -132-й дивизии (командир оберст Линденберг) в составе 436, 437 пехотных полков и смешанной боевой группы)
   -50 пехотной дивизии (командир оберст Шмидт) в составе 12 1,122,123 пехотных полков)
   -4-й румынской горной дивизии.
   Многим свойственно недооценивать вооружение, оснащение и качества румынской королевской армии, и совершенно напрасно. Румынская армия в начале войны представляла собой грозную силу, имевшую на вооружении английскую, немецкую, французскую, чешскую и советскую технику. Вопреки тому, что принято писать в советской и немецкой литературе, румынские части под Севастополем показали себя очень неплохо. Артиллерия румынской дивизии была усилена советскими трофейными орудиями, в т.ч. и мощными пушками-гаубицами МЛ-20.
   Для штурма, 54 корпусу были приданы:
   138-я артиллерийская бригада в составе:
  -- -458-я отдельная тяжелая артиллерийская батарея (420-мм гаубицы)
  -- -624-й тяжелый артиллерийский дивизион (305-мм гаубицы)
  -- -641-й тяжелый артиллерийский дивизион (305-мм и 355-мм гаубицы)
  -- -737-й тяжелый артиллерийский дивизион (150-мм гаубицы)
  -- -767-й тяжелый артиллерийский дивизион (150-мм орудия)
  -- -2 батареи 814-го тяжелого артиллерийского дивизиона (240-мм гаубицы)
  -- -2 батарея 8 18-го тяжелого артиллерийского дивизиона (105-мм орудия)
  -- -815-й тяжелый артиллерийский дивизион (305-мм гаубицы)
  -- -833-й дивизион тяжелых самоходных орудий (600-мм гаубицы Карл)
  -- -857-й тяжелый артиллерийский дивизион (210-мм гаубицы)
  -- -917-я отдельная батарея самоходных орудий (194-мм гаубицы)
   49 тяжелый моторизованный артполк в составе:
  -- -1-я батарея 147-го артиллерийского дивизиона (105-мм пушки);
  -- -3-я батареи 148-го артиллерийского дивизиона (105-мм пушки);
  -- -502-я отдельная артиллерийская батарея (280 мм гаубицы);
  -- -741-я отдельная артиллерийская батарея (280-мм гаубицы);
  -- -742-я отдельная артиллерийская батарея (280-мм гаубицы);
  -- -743-я отдельная артиллерийская батарея (280-мм гаубицы);
  -- -744-я отдельная артиллерийская батарея (280-мм гаубицы);
   781-й тяжелый железнодорожный артиллерийский полк в составе:
  -- -459-я отдельная артиллерийская батарея (420-мм гаубица Гамма)
  -- -672-й артиллерийский железнодорожный дивизион (800-мм орудие Дора)
  -- -688-я артиллерийская железнодорожная батарея (280-мм орудия Бруно)
787-й артиллерийский полк в составе:
   -1 батарея румынских 210 мм гаубиц;
   -2 батареи 54-го артиллерийского дивизиона (150-мм гаубицы и 105- мм орудия);
   -1 батарея 77-го тяжелого артиллерийского дивизиона (150-мм гаубицы);
   -3 батареи 111-го тяжелого артиллерийского дивизиона (150-мм гаубицы)
   -1 батарея 2-го тяжелого артиллерийского полка (210-мм гаубицы)
   -1-я ракетная бригада (реактивные минометы)
-1-й ракетный полк (пусковые установки 280/320-мм);
   -батарея 1-го полка реактивных минометов (150-мм);
   -батарея 54-го дивизиона реактивных минометов (150-мм)
-4-й отдельный минометный дивизион (105-мм минометы)
Непосредственно пехотные части поддерживали:
-190дивизион штурмовых (самоходных) орудий StugIII
-197 дивизион штурмовых (самоходных) орудий StugIII
  
   Но это список частей по состоянию на начало штурма. Помимо пяти дивизий на направлении главного удара вводились еще три полка 46 пехотной дивизии. Официально дивизия в штурме Севастополя не участвовала и входила в состав 42 корпуса. Однако один полк этой дивизии с самого начала находился в резерве 22-й дивизии, а на завершающем этапе еще два полка дивизии были переброшены под Севастополь. Кроме этих частей, в ходе штурма под Севастополь был переброшены 213-й пехотный полк 73-й пехотной дивизии и 33-й пехотный полк 10-й румынской пехотной дивизии. На Керченском полуострове эти полки сменили остатки немецких частей, выводимые из-под Севастополя из-за высоких потерь. Румынский горный корпус, действовавший между 30-м и 54-м немецкими корпусами, состоял из:
-1-й горнострелковой королевской дивизии
-18-й пехотной дивизии
-52 тяжелого артдивизиона
-54 тяжелого артдивизиона
-57 тяжелого артдивизиона
   Ко времени начала штурма на исходной позиции находились 2225 орудий, 75 самоходных орудий, 125 танков, около 800 самолетов. Без преувеличения можно сказать, что вся 11 армия была задействована в штурме города. Оборона Керченского полуострова поручалась тем частям, которые отводились из-под Севастополя для переформирования и пополнения. За время штурма Севастополя 11-я армия получила 27 маршевых батальонов пополнения, данные по пополнению для румынских войск, найти, пока не удалось.
   Особое внимание уделялось снабжению боезапасом и артиллерийской поддержке войск. В планах штурма особая роль отводилась реактивным минометам. Первый полк тяжелых минометов, 7-й минометный полк и 1-й и 4-й минометные батареи были приданы специальному штабу под командой полковника Ноймана.
Из истории 22-й немецкой пехотной дивизии: "При каждом залпе этого полка вылетало 324 ракеты в направлении целей. Эти огневые валы предназначались для того, чтобы деморализовать вражеские войска, а также физически уничтожать их оборонительные сооружения. И в обоих случаях был достигнут одинаковый положительный эффект. Батарея из шести ракетных установок могла выстреливать 26 снарядов, летевших с разрушающим нервную систему ревом, производя ужасный эффект. Осколки от этих снарядов не производили такого впечатления, как осколки от артиллерийских снарядов, но разрыв снаряда при детонации в ограниченном пространстве или на близком расстоянии приводил к разрыву кровеносных сосудов от ударной волны. Вражеские солдаты, находившиеся в непосредственной близости к месту взрыва, были вскоре деморализованы рвущими барабанные перепонки разрывами, и обычный, инстинктивный страх быстро уступил место ужасу и панике. Русские солдаты-стоики, обычно нечувствительные даже к налетам "штук", часто становились беспомощными под такими обстрелами". К началу штурма немецкие войска были с избытком обеспечены всем необходимым, в т.ч. и боезапасом.
   У защитников ситуация была иной. К началу третьего штурма войска СОРа состояли из семи стрелковых дивизий (25, 95, 109, 172, 345, 386 и 388-й), трех бригад (79-й стрелковой, 7-й и 8-й бригад морской пехоты) и двух полков морской пехоты (2- го Перекопского и 3-го). Укомплектованность дивизий, кроме 386-й, имевшей около 100% состава, была в среднем около 50%. Части морской пехоты были укомплектованы до 80%. Но это общая укомплектованность. Парадокс заключался в том, что наиболее неукомплектованными оказались именно стрелковые части дивизий. В то время, как укомплектованность тыловых частей достигала 70-80%, в некоторых стрелковых батальонах численность личного состава составляла 10%, а полки чаще всего были двухбатальонными. Об этом в советских источниках, как правило, не пишут. Эти цифры получены путем анализа численности л\с по подразделениям. Лучше всего ситуация с кадрами была в артиллерии.
   Артиллерия Приморской армии состояла из восьми полков дивизионной артиллерии (57, 69, 99, 134, 404, 905, 952 и 953-й) по одному на дивизию, кроме 25- й дивизии, в которой было два полка, из одного тяжелого артиллерийского полка корпусной артиллерии (18-го гвардейского, бывшего 265-го), артиллерийского полка армейской артиллерии (52-го); 51-й артиллерийский полк был переименован в 404-й и включен в состав 109-й дивизии, трех отдельных артиллерийских дивизионов 7-й, 8-й и 79-й бригад и батарей 2-го и 3-го полков морской пехоты. Реально армейский 52-й артполк в расчет можно было не принимать. Оснащенный французскими 155мм орудиями Шнейдера он почти не имел боезапаса. Ставка резерва главного командования (РГК) выделила в Севастополь два легких артиллерийских противотанковых полка (674-й и 700-й) которые были разделены на дивизионы и приданы дивизиям. Что интересно: в большинстве источников численность всех дивизий дана с учетом приданных противотанковых дивизионов легких артполков РГК и в то же время эти полки считаются отдельно. Налицо двойной счет. Всего насчитывалось около 400 орудий разного калибра. Кроме того, в армии было 1770 минометов и один (3-й гвардейский) минометный дивизион "катюш"-- 12 реактивных установок "М-8".
   Вопреки распространенному мнению, реактивные минометы впервые появились в немецких войсках (как впрочем, и противотанковые ружья). Эффективность немецких реактивных установок была существенно выше советских. достоинство советских "катюш", установленных на шасси грузовика или танковых шасси была именно в их мобильности. Помимо полевой артиллерии в войсках Примармии были и морские орудия. Ей были переданы шесть морских орудий, из которых было создано три батареи: в районе старой позиции 19-й батареи (предположительно 2х152мм); В районе хутора дергачева (предположительно 2х152мм) и над Лабораторным шоссе. По воспоминаниям, орудия, переданные армии были сильно изношены, и к ним было мало боезапаса. История этих батарей мало изучена, и многие вопросы требуют уточнения.
   В составе Приморской армии числились и два отдельных танковых батальона 125-й и 81-й. Всего 47 легких танков различных модификаций (БТ-7, Т-37, Т-27, Т-26, Т34). Большинство машин представляли собой пулеметные Т-26 ранних выпусков. Лишь 8 танков имели пушки. Часть боевых машин, были переоборудованы в огнеметные танки, с огнеметами севастопольского производства. Кроме того, 81-м и 125-м отдельных танковых батальонах Приморской армии насчитывалось 7 бронеавтомобилей (БА-10 и БА-20).
   Зенитная артиллерия Приморской армии состояла из 880-го отдельного зенитного полка (7 батарей с 20 орудиями калибра 85мм), 26-го отдельного зенитного дивизиона (3 батареи с 9 орудиями 76,2 мм образца 1938 г.) и 21-й отдельной прожекторной роты.
   Артиллерия Береговой обороны к началу третьего штурма состояла из:
   -1-го отдельного дивизиона в составе двух башенных батарей: N 30 и 35 с 8 орудиями 305-мм калибра;
   -2-го отдельного артиллерийского дивизиона в составе батарей: N8(4х45мм 21К), N12(3х130мм Б-13), N14(3х130мм Б-13), N2 (2х100мм Б-24БМ) и N2- бис (2х100мм Б-24БМ)
   -3-го отдельного артиллерийского дивизиона в составе трех батарей: N18 (4х152мм), N19(2х152мм) и N705(2х130мм, обр. 1913г.)
   -177-го (бывшего 4-го) отдельного артиллерийского дивизиона в составе батарей :
N701(2х130мм Б-13), N702(2х130мм, обр. 1913г.), N7026ис (2х130мм Б-13), N703(2х130мм обр. 1913г и 1шт. 180мм) и N704-(2х130мм обр. 1913г. и 2х100мм Б24БМ).
   -Четырех артиллерийско-пулеметных батальонов дотов и дзотов (1, 2, 3 и 4-го) с 64 орудиями калибра от 45 до 130 мм и около 75 пулеметов;
   -Двух отдельных тяжелых подвижных батарей (724-й и 725-й) с 8 полевыми орудиями калибра 152 мм;
   -Бронепоезда "Железняков" с 3 универсальными орудиями калибра 76 мм.
   Нужно отметить, что материальная часть береговой артиллерии и дотов была сильно изношена. Орудия были многократно отремонтированы, пневматика орудий Б- 13 и Б-24 не действовала, на многих батареях не хватало приборов управления стрельбой, отсутствовали дальномеры. Огонь велся по пристрелянным участкам. Зачастую под словом "артиллерийский дот" понималось морское орудие, иногда даже без щита, установленное за земляным валом.
   В составе Береговой обороны были части морской пехоты, стрелковые и специальные части и подразделения:
   -9-я бригада морской пехоты в составе четырех стрелковых батальонов, артиллерийского и минометного дивизионов. (Это было уже третье формирование бригады, остатки первых двух формирований были еще раньше влиты в состав СОР.)
   -местный стрелковый полк в составе трех стрелковых батальонов (каждый численностью не более роты);
   -178-й отдельный инженерно-саперный батальон(бывший местный инженерно- саперный батальон);
   -запасной артиллерийский полк(существовавший в основном на бумаге, его численность составляла всего 241 человек);
   -отдельные химическая и дегазационная роты и три огнеметно-фугасные роты.
   Всего в Береговой обороне, включая артиллерию 9-й бригады морской пехоты (31 орудие), было 151 артиллерийское орудие и до 12 батальонов (пулеметно-артиллерийских, стрелковых и морской пехоты), задействованных, в основном, в противодесантной обороне.
   Одной из основных причин падения Севастополя называют нехватку боезапаса. Действительно, обеспеченность боезапасом артиллерии Примармии была слабой.
   Артиллерия Приморской армии перед третьим штурмом была обеспечена боеприпасами следующим образом:
   орудия калибра 122--152 мм 2--3 боекомплекта (60-90 снарядов на орудие);
   орудия калибра 75--85 мм 2,5--3 боекомплекта; (200-300 снарядов на орудие)
   орудия калибра 45 мм до 6 боекомплектов; (900 снарядов на орудие)
   минометы калибра 107--120 мм 0,9 боекомплекта;
   минометы калибра 82 мм немногим более 1 боекомплекта;
   минометы калибра 50 мм 2 боекомплекта.
   Ситуация с боезапасом действительно была сложная, но не катастрофическая. Морские же орудия имели зачастую даже избыточный боезапас, достаточный для полного расстрела стволов орудий. Так, например, орудие калибра 180мм (восстановленное учебное орудие в Лазаревских казармах) имело запас, достаточный для достижения полного износа.
   Но не обошлось и без подтасовок в фактах. По утверждению П.А.Моргунова 305мм орудия батарей N 30 и 35 имели боезапас, достаточный для полного расстрела стволов. Да, действительно, орудия этих батарей имели боезапас, достаточный для расстрела стволов при стрельбе на МАКСИМАЛЬНОИ дальности. Реально орудия стреляли, чаще всего, уменьшенным зарядом и, следовательно, ресурс их увеличивался вдвое. Сопоставив количество выстрелов 305мм орудий, дальность стрельбы и ресурс стволов, можно уверенно сказать, что орудия 35-й батареи имели износ всего 75 процентов. Т.е. батарея могла произвести еще 50 выстрелов полным зарядом на каждый ствол, и более 100 выстрелов уменьшенным. Т.е. 305мм орудия 30-й и 35-й батарей (даже с учетом поврежденных стволов) могли выпустить не менее 350 снарядов по противнику. В последние дни обороны была сделана попытка доставить 305мм боезапас на 35 батарею, но к тому времени орудия батареи были уже взорваны.
   152мм орудия имели 1,84 боекомплекта, или по 370 снарядов (в пересчете на армейские нормы 6-7 боекомплектов); Учитывая изношенность орудий, этого количества снарядов хватило бы для полного расстрела стволов.
   130 мм орудия имели по 1,7 боекомплекта, или по 340 снарядов (по армейской норме 5-6 боекомплектов); 130мм боезапаса было явно недостаточно. Ресурс стволов 130мм орудий ОСЗ (батареи N702,703,704,705) позволял еще сделать 1200-1500 выстрелов, а орудия Б-13 (батареи N12,14,701,7026ис) были лейнированными и на складах флота имелся достаточный запас лейнеров к стволам орудий Б-13.
   Орудия 100--102-мм были обеспечены боезапасом полностью, из Севастополя перед 3-м штурмом даже вывезли 38т 100мм боезапаса, т.к. орудия имели по 1000 снарядов на ствол (по армейской норме-- более 10 боекомплектов);
   Орудия калибром 37, 45, 75 и 76мм имели по 1000 снарядов на ствол (по армейской норме около 6 комплектов).Авиация СОР располагала единственной 3-й особой авиагруппой из 116 самолетов (исправных по состоянию на начало штурма 82 самолета), в том числе: 56 истребителей, 16 бомбардировщиков, 12 штурмовиков, 31 ночной бомбардировщик (летающие лодки МБР-2, ГСТ и самолеты У-2). Кроме того, 28 мая в оперативное подчинение командира 3-й особой авиагруппы прибыла эскадрилья 247-го истребительного полка (12 самолетов Як-1) 5-й воздушной армии во главе с командиром полка майором Я.М.Кутихиным.
   Третий, решающий. Артподготовка.
   Авиационную и артиллерийскую подготовку немецкого наступления следует разделить на два взаимосвязанных этапа. На первом (20 мая - 2 июня) авиация противника действовала небольшими группами, плотность огня полевой артиллерии была меньше, чем на втором этапе. Удары наносились преимущественно по городу, порту, артиллерийским позициям, аэродромам, командным пунктам. Немецко-фашистское командование пыталось прежде всего ослабить противовоздушную оборону Севастополя. Так, например, 27 мая мощный огневой налет был произведен на 926-ю зенитную батарею (командир ст.л-т А.С. Белов), располагавшуюся в районе д. Новые Шули (Штурмовое).
Эта батарея имела славную историю: она находилась на склонах Федюхиных высот над деревней Новые Шули. Еще во время первого штурма она участвовала в отражении глубокого прорыва немецких войск 7-8 ноября по долине Кара-коба. Тогда роте 54-го охранного полка НКВд (охрана ж/д тоннелей) вместе с двумя зенитными батареями удалось остановить вражеский прорыв. Об этом событии упоминаний практически нет. Лишь на основании воспоминаний ветеранов удалось восстановить эти события. И вот, 27 мая 1942г. эта батарея была полностью уничтожена, погибло около 30 бойцов, уничтожено 4 орудия и погиб командир батареи. Стоит отметить, что, несмотря на то, что пишется в литературе, командование СОР мало уделяло внимания ПВО, что стало одним из факторов падения города. Одной из причин разгрома советских войск в Севастополе стало полное господство немецкой авиации. Причем 76мм снаряды к флотским зенитным орудиям еще оставались на складах даже в последние дни обороны. Так 76мм снаряды оставались в складах обустроенных в массивах бывших царских 10-й, 15-й и 19-й батарей. Однако остававшиеся в строю 13 зенитных орудий (по состоянию на 29 июня) не могли обеспечить нужной плотности зенитного огня. Даже по состоянию на 1 июня количество зенитных орудий на квадратный километр защищаемой территории было втрое меньше нормативного. Авиация так же не могла обеспечить защиту войск от воздушных налетов противника. За время огневых налетов авиация СОР была частично выведена из строя, моторы к неисправным самолетам прибыли только перед самым штурмом и в строй удалось вернуть только три машины, а действовать севастопольской авиации приходилось в самых сложных условиях. Это не могло не сказаться на ее эффективности.
   На втором этапе (2-7 июня) противник наносил артиллерийские и авиационные удары по боевым порядкам войск, огневым позициям артиллерии, командным пунктам частей, соединений и узлам связи, особенно в полосе вдоль Ялтинского шоссе, пос. Камары, Сапун-гора, в полосе Камышлы, кордон Мекензия N1, ст.Мекензиевы Горы, Бельбек. За этот период немецкая авиация сделала свыше 9 тыс, самолето-вылетов, сбросила до 45 тыс, авиабомб весом 100, 250 и 1000 кг, а артиллерия выпустила 126 тыс, снарядов крупного калибра. Вопреки тому, что пишут в советской литературе, эффективность артподготовки была исключительно высокой. Многие укрепления переднего края огнем немецкой тяжелой артиллерии и авиации разрушены именно в этот период. Установить численность потерь советских войск за период артподготовки пока не удалось, но только офицеров в звании от подполковника и выше было убито и ранено 9 человек.
   В условиях отсутствия зенитных средств и истребительной авиации войска могли спасти мощные бетонированные укрепления и убежища, но, несмотря на большое количество укреплений, дотов, дзотов эффективность их была очень низкой. Из отчета немецких инженеров, обследовавших укрепления Севастополя: "Во время опытного обстрела из противотанковых орудий калибра 88мм с расстояния 800м такие конструкции разрушались после попадания трех снарядов, причем сами блоки повреждались очень незначительно; так что блочные сооружения сыграли небольшую роль для защиты Севастополя. Объясняется это, во-первых, плохим технологическим процессом изготовления, а во-вторых, сниженной на треть толщиной конструкции, которая представляет собой образец поспешного и небрежного производства строительных работ". Действительно, обследование остатков укреплений, показывает, что 85% бетонных огневых точек были разрушены в ходе артиллерийского обстрела.
   Из воспоминаний старшины 2-й статьи Игнатьева: "... после того как наступила тишина и осела пыль я выглянул с КП и увидел, что все вокруг стало белым: земля была вся в воронках. Наш КП устоял, хоть и был наполовину засыпан мелким камнем. У армейцев внизу дела были совсем плохя. На их участке раньше стояли пять каменных дотов, теперь четыре из них представляли собой кучи бетонных камней, все бетонные колпаки -- оголовки были разбиты осколками и сброшены со своих мест.
   Из-под одного такого колпака армейцы вытаскивали бойца, которого придавило обломками. Он истошно кричал от боли и просил, чтобы его оставили там, на месте. Неожиданно немец возобновил огонь: первый выстрел лег с недолетом, второй с перелетом, еще три легли вокруг уцелевшего дота. В воздух взлетели бетонные обломки. Соскочить вниз я не успел, а стоял и смотрел. Когда пыль осела, дот представлял собой кучу камней, из-под которой торчала чья-то рука. два бойца, вытаскивавшие своего товарища из-под обломков колпака остались лежать на земле. Был убит и придавленный солдат..." . Что бы там ни писали о надежности севастопольских укреплений, результаты обследований показывают, что практически все огневые точки в полосе наступления немецких войск были уничтожены. Г.И.Ванеев в своей книге "Севастополь. Хроника героической обороны" пишет: "Это свидетельствовало о том, что наши воины на переднем крае обороны были надежно защищены от ударов противника. Крепкие блиндажи и "лисьи норы" - специальные убежища, покрытые несколькими метрами грунта, - надежно защищали бойцов".
   П.А.Моргунов писал об этом так: "Несмотря на такую продолжительную и мощную авиационно-артиллерийскую огневую обработку обороны, наши потери в личном составе были незначительными. Спасали глубокие и узкие траншеи, а также подкопы под их передние стенки". Из воспоминаний старшины второй статьи Игнатьева: ".... Фашисты вели огонь орудиями крупного калибра, даже от близкого разрыва такого снаряда сборные огневые точки разваливались, так, как будто они были сложены не из бетонных камней, а из картонных кубиков. Выходы из многих укрытий и землянок засыпало. Мы были вынуждены под огнем противника откапывать своих товарищей. Многих спасти не удалось, и они так и остались навсегда под землей. После артиллерийской подготовки выскочив из бетонного каземата, я не узнал местности: все было перепахано артиллерийским огнем. Немецкие снаряды, взрываясь в каменистой севастопольской земле, высекали из нее тучу мелких и микроскопических камушков, которые тоже наносили раны....". С одной стороны, советские историки пишут о том, что немецкая артподготовка не нанесла урона оборонительным сооружениям, с другой сами себе противоречат, описывая повреждения береговых батарей. Была повреждена даже бронебашенная батарея N30 "К исходу дня была зафиксирована стрельба осадных 615-мм мортир, стрелявших по батареям береговой обороны. Одним снарядом была пробита крыша башни батареи береговой обороны N30, и та временно вышла из строя.". Современное обследование линии обороны СОР показывает, что на участках наступления немецких войск практически все огневые точки были разрушены. Это разночтение было вызвано тем, что после освобождения Севастополя, в органах НКВД, проводилось разбирательство по вопросу слабости укреплений Севастополя, и создатели севастопольских укреплений были вынуждены оправдываться. На самом деле, при строительстве укреплений никто и предположить не мог, что немецкое командование будет столь массировано использовать артиллерию особо крупного калибра. Однако убежища высшего командного состава были построены добротно.
   Генералы И.Е.Петров, П.А.Моргунов, В.В.Ермаченков и коменданты секторов получили от вице-адмирала Ф.С.Октябрьского и дивизионного комиссара Н.М.Кулакова телеграмму: "Противник продолжает усиленную подготовку к наступлению на Севастополь. Противник подвозит новые силы, видимо, боится перейти в наступление, чувствуя нашу силу. Проверьте все! Ни шагу назад! драться до последнего! Усиливайте инженерное оборудование. Правильно, эффективно используйте боезапас, бомбы". В общем-то, телеграмма Ф.С.Октябрьского, как всегда пустая, не содержащая в себе никаких конкретных указаний. Интересно другое... командующий, боясь покинуть свое убежище, общается со своим штабом, находящимся в другом убежище, посредством телеграмм.
   Третий, решающий. Расстановка сил перед началом штурма.
   К утру 7 июня построение оборонительных боевых порядков войск СОР на 39- километровом фронте было следующим:
   1 сектор.
   Комендантом сектора являлся командир 109-й стрелковой дивизии генерал-майор П. Г. Новиков, военком бригадный комиссар Хацкевич; командир 388-й стрелковой дивизии полковник Н. А. Шварев (бывший зам ком. 79-й морской стрелковой бригады), военком старший батальонный комиссар К. В. Штанев. Штаб сектора и 109-й стрелковой дивизии ветряк ЦАГИ (над современным поселком Флотское, ближе к городу); штаб 388-й стрелковой дивизии --хутор Николаевка (5-й км Балаклавского шоссе).
   109-я дивизия в составе: 381, 456, 602 стрелковые полки, 404 артполк, 234-я зенитная батарея, 192-й минометный дивизион, 173 разведрота, 229-й саперный батальон, 279-й отдельный батальон связи, 281 медсанбат, рота химразведки, автотранспортная рота. Из состава легких противотанковых полков резерва Ставки ВГК дивизии был придан 256-й противотанковый дивизион 7бмм орудий УСВ.
   456-й стрелковый полк (бывший сводный полк НКВД) 109-й (бывшей 2-й) дивизии располагался в три эшелона. Передовой батальон, усиленный пулеметной ротой и ротой минометчиков занимал позиции: Генуэзская башня, далее по скатам высоты 212,1 (искл.), до совхоза "Благодатъ" (искл.). Основные силы 1-го батальона полка занимали оборону в Генуэзской башне и в домах вдоль набережной Балаклавы. Вдоль скатов высот, занятых немецкими войсками занимало позиции боевое охранение.
  
  
   Второй батальон находился на противоположной стороне бухты, в районе бывшей позиции 19-й батареи, и высоты Кая-баш. Третий батальон располагался в Кадыковке, и в дотах вдоль Балаклавского шоссе. Двухбатальонный 381-й стрелковый полк 109-й СД (бывший одесский 1330-полк), занимал позиции от опорного пункта в совхозе "Благодать" по гребню высоты до опорного пункта на хуторе Прокутора (в 500м от окраины дер. Камары, ныне Оборонное). Он располагался в двух батальонных опорных пунктах. Они представляли собой лесистые высоты, имевшие деревоземляные укрепления, окруженные противотанковым рвом и проволочными заграждениями. Резерв полка находился в укрытиях в районе совхоза "Благодать" в районе бывшей царской казармы. 602-й (бывший 383-й)в составе двух батальонов, занимал позиции деревни Камары (Оборонное) до опорного пункта вокруг развалин казармы у подножья г.Гасфорта (искл.). Во втором и третьем эшелоне на левом фланге занимала позиции 388-я дивизия. В ее составе числились: 773,778,782-й стрелковые полки 953 артполк, 181 зенитная батарея, 675 минометный дивизион, 452-я разведрота, 671-й саперный батальон, 841 батальон связи, 475-й медсанбат, рота химразведки, автотранспортная рота. Из состава легких противотанковых полков резерва Ставки ВГК дивизии был придан 104-й противотанковый дивизион 7бмм орудий УСВ.
   Батальоны 782-го полка 388-й дивизии находились во втором эшелоне и были задействованы на строительстве укреплений и противотанковых рвов вокруг высот позади д. Камары и вдоль Ялтинского шоссе. Основные силы полка располагались в старом турецком редуте на холме Канробера. Холм был превращен в мощный опорный пункт.
   Резервом сектора являлся вновь формируемый однобатальонный 773-й полк 388-й дивизии, который находился на тыловой линии обороны на высотах Карагач и в районе деревни Карань (Флотское). Полк находившийся в третьем эшелоне, почти не имел оружия и был слабо обучен. Большую часть времени бойцы этого полка были задействованы на строительстве оборонительных укреплений. Третий, двухбатальонный 778-й полк 388-й дивизии находился в армейском резерве. Он находился на "позициях прикрытия эвакуации", т.е. на "линии Камьеж" в районе бухт Камышовая-Казачья. Артиллерия сектора располагалась:
   404-й артполк в районе развилки Балаклавского и Ялтинского шоссе. Позиции полка были хорошо оборудованы, следы их и сейчас неплохо читаются над Ялтинской трассой, на границе степи и лесопосадок. Позиции имели деревоземляные погреба боезапаса и укрытия для личного состава.
   1-й дивизион 953-го артполка (122мм гаубицы) находился в районе отдельного двора в 2 км от хутора Николаевка, через дорогу от хутора Максимовича. Сейчас на этом месте большая "проплешина" в виноградниках. Горные 7бмм орудия 953-го полка находились в районе хутор Лукомского- Сапун-гора.
   Расположение противотанкового дивизиона пока уточнить не удалось. По воспоминаниям он располагался в долине Золотая балка, в районе 3-го отделения и вдоль дороги на Балаклаву. Артиллерия находилась под прикрытием флотской зенитной батареи на хуторе Лукомского. В этом же районе находились батареи береговой обороны N705 (бывшая 116-я) и 19-я, поддерживающие сектор. Таким образом, артиллерия сектора располагалась довольно кучно. Чуть позже (10 июня) начала действовать батарея N7026ис. Сначала одним, а потом и двумя 130мм орудиями Б-13, установленными в районе хутора Отрадный. Кроме того, в секторе действовала 3-х орудийная батарея N14.
Оба медсанбата дивизий находились в районе Георгиевского монастыря. Зенитная батарея 109-й дивизии находилась над д. Карань, прикрывая КП сектора и медсанбаты. Зенитная батарея 388-й дивизии находилась в 1,5 км западнее высоты Горная, прикрывая артиллерию сектора. 1-й сектор был, пожалуй, единственным участком обороны, где была хотя бы частично реализована идея батальонных опорных пунктов. Практически все высоты в 1-м секторе обороны были опоясаны противотанковыми рвами, следы которых читаются и по сей день. В секторе были установлены около пятидесяти сборных железобетонных дотов и оголовков. Еще пять пулеметных дотов были построены уже в ходе боевых действий. На участке 1-го сектора находились артиллерийские доты N 1А-8А, 29 и на тыловом рубеже доты N30-34. Еще пять 45мм противотанковых орудий были установлены в дзотах с использованием бетонных элементов.
   Несмотря на то, что в армейский резерв был выведен двухбатальонный 778 полк 388-й дивизии, а 773-й полк той же дивизии был однобатальонным, в стрелковых частях 1-го сектора было достаточно много бойцов. Наиболее боеспособной частью являлся 456-й полк (бывший сводный полк НКВд). Фронт сектора был небольшим: со всеми изгибами, его длина составляла не более семи километров.
Против войск сектора действовали: 28-я легкопехотная дивизия (на участке 456- го и 381 полков), 170-я дивизия (на участке 602 полка и опорных пунктов 388-й дивизии). 72-я ефрейторская дивизия была сосредоточена в тылу немецких войск в Варнутской долине.
   2-й сектор.
   Комендант сектора командир 386-й стрелковой дивизии полковник Н. Ф. Скутельник, военком старший батальонный комиссар Р. И. Володченков. Сектор обороняли Справа налево:
   7-я бригада морской пехоты (4500 человек, 5 батальонов, артиллерийский дивизион, минометный дивизион); командир 7-й бригады морской пехоты генерал-майор Е. И. Жидилов, военком бригадный комиссар Н. Е. Ехлаков, (с 7 июня, после ранения Ехлакова полковой комиссар А. М. Ищенко). Штаб 7-й бригады морской пехоты находился в первой лощине на Федюхиных высотах. Бригада располагалась в два эшелона: Первый эшелон в районе обратных скатов горы Гасфорта занимал 5-й батальон к-на Филиппова, левее на высоте Телеграфная 4-й батальон к-на Родина.
   Во втором эшелоне на Федюхиных высотах 1-й батальон майора Запорожченко, 2-й батальон м-ра Гегешидзе. Здесь же, на Федюхиных высотах, в балке находились артиллерийский и минометный дивизионы бригады. Третий батальон бригады (командир к-н Рудь) находился в районе аэродрома на Куликовом поле, в противодесантной обороне. Далее, вдоль дороги на Шули(Терновка) занимали оборону части 386-й дивизии, численностью около 10 тыс. человек. Штаб сектора и 386-й СД находился на хуторе Дергачи. Дивизия имела в своем в составе: 769-й, 775-й, 772-й стрелковые и 952-й артиллерийский полки, 90-й противотанковый дивизион (76мм дивизионные пушки), 180-ю зенитную батарею, 670 саперный батальон, 674-й минометный дивизион, 840-й отдельный батальон связи, 474 медсанбат, дивизионный ветеринарный лазарет (в дивизии было много лошадей), автотранспортную роту. Основные силы дивизии располагались вдоль подножья горы Кара-коба, в лощине, где сейчас расположена воинская часть. Передовое охранение находилось на обратных скатах высот, отделяющих долину от дороги на Шули (Терновка).
   За 386-й дивизией в долине Кара-коба, до дороги на хутор Мекензия занимала оборону 8-я бригада морской пехоты (4 батальона артиллерийский дивизион, минометный дивизион). Командир 8-й бригады морской пехоты полковник П. Ф. Горпищенко, военком полковой комиссар П. И. Силантьев. Бригада располагалась в два эшелона Первый батальон находился на вытянутой высоте, идущей от обрыва Мекензиевского плато до колодца, второй батальон находился в районе хутора Кара-коба (хутор Шталя) и современной в/ч, основные силы бригады находились на г. Читаретир, г.Сахарная головка и в районе верховий Первомайской балки. Штаб 8- й бригады морской пехоты 1,5 км восточнее хут. Дергачи (район современного с.поселка Штурмовое).
   Сектору придан 3-й дивизион 18-го гвардейского артиллерийского полка (10 орудий МЛ-20). Резерв сектора три батальона 7-й бригады морской пехоты (один батальон на охране аэродрома "Куликово поле" и два батальона в районе Сапун-горы) и один батальон 775-го стрелкового полка в районе 1 км севернее Сапун-горы. Артиллерия сектора (952-й артиллерийский полк и 3-й дивизион 18-го артиллерийского полка) располагалась в районе Федюхиных высот и в районе хутора Дергачи. Части 2-го сектора были более или менее полнокровными, но фронт сектора (с изгибами) составлял около 15,5км. На участке 2-го сектора находились двадцать морских орудий в дотах, 57 СЖБОТов, около двадцати бетонных оголовков. сектор поддерживали своим огнем береговые батареи 177 артдивизиона N 701, 702, 703.
   На участке второго сектора действовали румынские части: против 7-й бригады морской пехоты и 386-й дивизии 1-я королевская горнострелковая дивизия. Против 8- й бригады действовала 18-я румынская пехотная дивизия полковника Ращану. Это же подразделение действовало против советской 25-й стрелковой дивизии.
  
   3-й сектор.
   Комендант сектора командир 25-й стрелковой дивизии генерал-майор Т. К. Коломиец, некоторые источники указывают военкомом дивизии полкового комиссара Н. И. Расникова, но тот был ранен 4 июня. Штаб сектора и 25-й стрелковой дивизии 1 км восточнее Инкермана, в районе древней крепости Каламита и старого монастыря.
   25 дивизия имела в своем составе:: 31-й, 54-й, 287-й стрелковые полки, 69-й артиллерийский полк и 99-й гвардейский гаубичный полк. Кроме пехотных и артиллерийских полков в составе дивизии числились: 164 противотанковый дивизион, 193 зенитная батарея, 756 минометный дивизион, 80 самокатная (велосипедная) разведрота (сформирована вместо погибшего в мартовских боях 80 отдельного разведывательного батальона), 105 саперный батальон (в составе которого оставались на должностях младших командиров 37 курсантов ВМУБО), 52-й батальон связи, 47 медсанбат, рота химразведки, автотранспортный батальон.
   Войска занимали позиции следующим образом: от стыка с 8-й бригадой в районе дороги на хутор Мекензия занимал позиции 3-й полк морской пехоты. Командир полка-- подполковник С. Р. Гусаров, военком батальонный комиссар Шаринов. Его полоса обороны имела длину около 2-х км. Левее небольшой выступ в районе урочища Горелый лес до Темной балки занимали два малочисленных полка 25-й дивизии 54-й и 31-й, далее вдоль рукава Камышловского оврага стоял 287-й полк той же дивизии. Стрелковые части 25-й дивизии были крайне малочисленными и располагались в два эшелона. Вторые эшелоны 25-й дивизии находились в верховьях Мартынова оврага. Укрепления первой и второй линий обороны были в основном деревоземляными.
   От стыка с 287-м полком занимала оборону 79-я морская стрелковая бригада (3 батальона). Командир бригады полковник А. С. Потапов, военком полковой комиссар И. А. Слесарев. Из средств усиления бригаде придавались 5-я батарея 674-го артиллерийского полка и 1-й артиллерийский дивизион 134-го гаубичного артиллерийского полка. Кроме того, бригада должна была поддерживаться артиллерией 2-го дивизиона 18-го гвардейского армейского артиллерийского полка и 724-й батареей береговой обороны. Бригада располагалась в два эшелона. 1-й батальон занимал скаты Камышловского оврага от стыка с 287-м полком, гору Трапеция и 3-й батальон и рота 2-го батальона занимали высоту 127,9 до стыка с войсками 4-го сектора в районе высоты 123,5. Во втором эшелоне находилась 1-я рота 1-го батальона, рота ПТР, две роты второго батальона и артдивизион бригады. К началу третьего наступления немецко-фашистских войск бригада в своем составе имела три стрелковых батальона, минометный батальон 82-мм минометов, минометный дивизион 120-мм минометов, два артиллерийских дивизиона и четыре отдельных роты (автоматчиков, противотанковых ружей, разведывательную и саперную). В каждом стрелковом батальоне бригады имелось три стрелковых, одна пулеметная и одна минометная роты. После пополнения людьми и доукомплектования вооружением численность бригады составляла 3527 человек. В стрелковых ротах насчитывалось от 100 до 110 человек в каждой. На вооружении в подразделениях бригады имелось: ручных пулеметов -- 94, станковых пулеметов -- 38 (включая, и взвод крупнокалиберных пулеметов ДШК, полученных со складов флота), противотанковых ружей -- 27 и 50-мм минометов -- 35. В составе артиллерии усиления бригады 82-мм минометов - 26, 120-мм - 8, 45-мм противотанковых орудий - 6, 76-мм полковых пушек - 8шт., 122-мм гаубицы 4 шт. Кроме того бригаде были приданы: 5-я батарея 674 легкого противотанкового артполка - четыре 57мм орудия ЗиС-2, 1-й арт. дивизион 134 гап - 10 орудий 122 мм гаубиц. На участке бригады могли действовать 2-й арт. дивизион 18 гв. ап - 8 107-мм орудий, 724-я батарея береговой обороны - 4 орудия 152 мм МЛ20.
   Резервом сектора являлся 2-й Перекопский полк морской пехоты. Командир полка подполковник Таран (бывший командир второго Черноморского полка морпехоты), военком батальонный комиссар И. В. Степашин.
   Сектору были приданы: 107 мм орудия 18-й гвардейского артиллерийского полка (без 3-го дивизиона) и по дивизиону от 905-го, 52-го и 134-го гаубичного артполков (122мм орудия). Артиллерия сектора располагалась в верховьях Мартынова оврага-- гора Кара-коба (Читаретир) -- тыловые позиции 79-й бригады. В 3-м секторе разные части имели разную укомплектованность. Хуже всего ситуация обстояла именно в Чапаевской дивизии. В дивизии (при полной укомплектованности тыловых частей) пехотные батальоны имели 25-35 % личного состава. Более того, полки дивизии были в основном двухбатальонными, а 287-й полк однобатальонным. Батальоны 79-й бригады и 2-го Перекопского полка были так же ослаблены, хотя ситуация в них была не такой плохой, как в 25-й дивизии. Во втором Перекопском полку третий батальон еще только формировался. Пехотные батальоны этих частей имели от 45 до 65% личного состава.
   3-й полк морпехоты был укомплектован на 80%. длина оборонительной линии (с изгибами) составляла 8,5км. Против 25-й дивизии действовали: румынская 18 пехотная дивизия и часть 50-й дивизии немцев. На участке 79-й морской стрелковой бригады действовали сразу две немецких дивизии 50-я и 22-я, а в резерве в деревне Заланкой находилась еще одна- 24-я немецкая дивизия.
  
4-й сектор.
   Комендант сектора командир 95-й стрелковой дивизии полковник А. Г. Капитохин, военком старший батальонный комиссар А. П. Гордеев. Штаб сектора и 95-й стрелковой дивизии Братское кладбище в 150м от храма.
   Состав войск: 95-я стрелковая дивизия в составе 90-й, 161-й, 241-й стрелковые и 57-й артиллерийский полки, 97 отдельный противотанковый дивизион, 194-я зенитная батарея, 91 батальон связи 48 саперный батальон, 103-й медсанбат, авторота, разведрота. Состав дивизии солидный, но все три полка дивизии после мартовских боев имели очень слабый, двухбатальонный состав, а 241-й полк был вообще однобатальонным, и находился на переформировании. Такая же ситуация была и в 172-й дивизии.
   172-я стрелковая дивизия, командир полковник И. А. Ласкин, военком
бригадный комиссар П. Е. Солонцов. 747-й, 514-й стрелковые полки были двухбатальонными, а формируемый 388-й стрелковый полк, численностью был менее батальона.
   В боевых порядках дивизии находились 134-й гаубичный артиллерийский полк (без 3-го дивизиона, который действовал в 3-м секторе); 341 отдельный зенитный дивизион; 174-й отдельный противотанковый дивизион. Кроме того, в 172-й дивизии числились 270 саперный батальон, 224-й медсанбат, 222-й батальон связи.
Сектору были приданы: 1-й дивизион 52-го артиллерийского полка(155мм пушки Шнейдера), 2-й и 3-й дивизионы 905-го артиллерийского полка (76мм горные орудия). Штаб 172-й стрелковой дивизии находился на обратных скатах высоты 104,5.
   Войска сектора занимали рубеж (справа налево): 747-й стрелковый полк высота 123.5 - изгиб железной дороги в районе современного поселка ВИР; 514-й стрелковый полк далее до дер. Бельбек (Фруктовое); 90-й стрелковый полк от дер. Бельбек (искл.) до 2,5 км западнее дер. Бельбек; 161-й стрелковый полк от стыка с 90-м полком до берега моря в 2 км севернее дер. Любимовка.
   Резерв сектора 24 1-й стрелковый полк в составе батальона в районе бывшей батареи N20 (массивы царских батарей N 16 и 24). Артиллерия сектора располагалась следующим образом:
   - 57-й артиллерийский полк (7бмм дивизионные орудия) располагался в районе дер. Учкуевка,
   -два дивизиона 905-го артиллерийского полка (горные 7бмм орудия) и два дивизиона 134-го гвардейского артиллерийского полка (122мм гаубицы) находились в районе: кордон Мекензи N 1 ст. Мекензиевы Горы,
   -дивизион 52-го армейского артиллерийского полка (155мм орудия Шнейдера, с ограниченным количеством боезапаса) в 2 км юго-восточнее совх. им. С. Перовской.
   Против сектора действовали 132, 22 немецкие дивизии. Интересно и то, что памятный знак границы секторов над поселком "Заря свободы" установлен не на границе З и 4 секторов, а на границе 747 и 514 полков 172-й дивизии.
   Общая длина оборонительной линии сектора с изгибами составляла около 7км. Нужно отметить, что длины оборонительных линий даны по результатам современных фактических замеров, и немного расходятся с указанными в сводках.
   В полосе сектора находились шестьдесят СЖБОТов, восемь морских орудий в дотах, поддерживали сектор батареи береговой обороны N2 и 12.
   Резерв Приморской армии составляли:
   -345-я стрелковая дивизия, в составе: 1163-й, 1165-й и 1167-й стрелковые полки. Она находилась в районе: Мартынов овраг (1165 полк, батальон связи и инженерный батальон) Графская балка и штольни нефтебазы (1163 полк, 1167 полк);
   Штаб 345-й стрелковой дивизии находился в 1 ,5км юго-восточнее кордона N 1; Дивизия еще не оправилась после мартовских боев, и все ее пехотные полки имели от 25 до 40% личного состава. Если брать общую численность (с учетом артиллерийских и тыловых частей), то в составе дивизии оставалось 50% личного состава. Однако в стрелковых батальонах так же было мало личного состава. В составе дивизии числились: 78 противотанковый дивизион, зенитная батарея, минометный дивизион, саперный батальон, батальон связи, разведрота, автотранспортная рота, медсанбат. Командир дивизии полковник Н. О. Гузъ, военком старший батальонный комиссар А. М. Пичугин.
   -778-й стрелковый полк 388-й стрелковой дивизии. Он стоял в дер. Голиково (район хутора Пятницкого).
   -местный стрелковый полк БО (очень ослабленного состава). Располагался в своих казармах, на старой батарее N4 (возле современного катерного причала на Северной стороне).
   -125-й танковый батальон (3 роты по 8 танков) располагался поротно в засадах в районе 3-го сектора. Основное расположение батальона находилось в районе современной в/ч, недалеко от развилки старой и новой дороги.
   -81-й танковый батальон в дер. Голиково, в противодесантной обороне.
  
   Третий, решающий. Первый день. (7 июня)
  
   Командованию СОР удалось упредить немецкую артиллерийскую подготовку. В 02.55, артиллерия СОР начала контрподготовку, направленную на подавление батарей противника. Внезапный массированный огонь и смелые действия штурмовой авиации по вражеским позициям немного расстроили боевые порядки против­ника. Однако большого урона противник не понес, ибо контрподго­товка (вследствие ограниченного количества боеприпа­сов) длилась всего 20 минут, а в штурмовке принимали участие только 8 самолетов Ил2 штурмового авиаполка майора Губрия. Советские источники указывают, что "... только к 4 часам утра немцам удалось восстановить связь и начать артподго­товку". Это неправда. Немецкая артподготовка задержалась всего на 15 минут и началась в 3 часа 15 минут. Длилась она один час. Особенно сильный огонь был открыт немецкой артиллерией на участке главного наступления в 3 и 4 секторах, где действовали шести­ствольные минометы и реактивные батареи. Вопреки распространенной легенде о "Катюше", немецкие реактивные снаряды были мощнее, а эффект от немецких реактивных снарядов был значительно выше. Г.И.Ванеев указывает: "Одновременно с артиллерийской была проведена и авиационная подготовка". Это не так, авиация начала действовать с рассветом. Авианалеты продолжались с 4ч 20 мин. до 6часов 45 минут. Немецкие войска начали наступление сразу после завтрака, в урочное время: 7 часов. Правда немецкие источники называют другое время: 6 часов утра.
   Из истории 22-й немецкой пехотной дивизии: "В месте наступления одной только 22-й ПД было сосредоточен огонь около 100 батарей артиллерии. В утреннем сумраке в 5 час. 50 мин начали атаку на вражеские позиции подразделения 1 и 3-й батальоны 47-го ПП (слева), и 2 и 3 батальоны 16-го ПП (справа). Пожалуй, первые позиции противника были захвачены более-менее легко, но в дальнейшем твердость их защитников, их непрекращающийся огонь вынуждал каждую огневую точку захватывать с использованием огнеметов, дымовых зарядов и ручных гранат. Каждый считал это своим долгом."
   Так описывает начало штурма непосредственный участник событий, командир 172-й дивизии И.А.Ласкин. "С новой силой содрогнулась земля. На всех наших позициях забушевал огненный вихрь. От разрывов многих тысяч бомб и снарядов потускнело небо. А самолеты все летели и летели волна за волной. И бомбы сыпались на нас почти непрерывно. В воздух взлетали громадные глыбы земли, деревья с корнями. Особенно сильно подвергались бомбежке и артиллерийскому огню боевые порядки 172-й дивизии и левофланговый батальон 79-й бригады. По узкому участку в четыре-пять километров одновременно вели огонь свыше тысячи орудий и минометов, его бомбили около 100 бомбардировщиков. Огромное облако темно-серого дыма и пыли поднималось все выше и скоро заслонило солнце. Светлый солнечный день сделался сумрачным, как при затмении. Вскоре была замечена приближающаяся к нашему переднему краю цепь фашистов. Но тут же, спасаясь от нашего огня, гитлеровцы стали ложиться и укрываться за различными складками местности. Они будто исчезали на время, но через какие-то минуты вновь поднимались и устремлялись вперед. И снова наш огонь прижимал их к земле. Перед самым передним краем метко разили фашистов артиллеристы 134-го гаубичного артиллерийского полка и минометчики дивизиона М. А. Макаренко. Обрушила свой огонь на врага и батарея береговой обороны. Зеленая Бельбекская долина стала похожа на огромный костер, затянутый дымом. Немцы несли большие потери, и вскоре атаки прекратились".
   Действительно части 22-й дивизии, к 8ч. 30м., продвинувшись в долине Бельбека на 500м, в ходе первой же часовой атаки понесли серьезные потери и залегли. Понесли серьезные потери и части 132-й дивизии, а атаковавшие правее, ближе к морю. В лесистой части Камышловского оврага атаки 50-й дивизии противника были отбиты с большими потерями. Первая атака немецких войск велась без поддержки бронетехники и была отбита передовым охранением. Над деревней Бельбек (Фруктовое), на правом берегу находилось боевое охранение 172-й дивизии, численностью около роты (2-я рота 514-го полка), которое первым приняло удар немецких войск. Бой был неравным, но первую атаку бойцам удалось отбить. "Мы с беспокойством и душевным трепетом ожидали кровавой схватки. Да и знают ли ребята о подстерегающей их опасности? Но опасения были напрасными. Как по команде, наши солдаты боевого охранения стали бросать гранаты в набегающих фашистов. Одновременно застрочили и автоматы. Не прошло и пяти минут, как цепи немцев были полностью уничтожены. Задачу бойцы охранения блестяще выполнили. Но командир роты отходить не стал, решил продолжать бить врага на передовой позиции". Успешно отразило атаку и передовое охранение 79-й бригады в районе деревни Камышлы. Сама деревня была превращена в опорный пункт. Многие дома были превращены в укрепления и усилены бетоном, подходы к деревне были прикрыты двумя сборными железобетонными дотами. Оборону в деревне занимала 1-я рота 1-го батальона 79-й бригады.
   Передовые отряды 47 полка 22-й дивизии были остановлены плотным пулеметным огнем со стороны деревни и, несмотря на то, что большинство огневых точек на скатах высоты 127,9 были разбиты артогнем, продвинуться не смогли.
   После первой неудачной атаки немецких войск последовала штурмовка оборонительных позиций немецкими истребителями и бомбардировщиками, и в 11 часов была проведена повторная атака, уже при поддержке бронетехники.
   Вторая атака немецких войск велась в трех направлениях. Вдоль Симферопольского шоссе, здесь атаковали 436 полк 132-й немецкой дивизии и 16-й полк 22-й немецкой дивизии. В стык между 172-й дивизией и 79-й стрелковой бригадой атаковал 65-й полк немецкой 22 дивизии. По Екатерининской дороге, в стык между 1-м и 3-м батальонами 79-й МСБр атаковал 47 полк той же дивизии.
   Эта атака была подготовлена лучше, и стала роковой для боевого охранения 172-й дивизии. Оставшись без боеприпасов, бойцы затаились в окопах. Забросав траншеи гранатами, немецкие войска попытались занять окопы боевого охранения, но оставшиеся в живых бойцы ввязались в штыковой бой.
   Почему боевое охранение 172-й дивизии не отошло назад - сложно сказать, но уже к середине дня рота боевого охранения престала существовать, из ее состава в расположение дивизии вышло всего семь человек. Та же судьба постигла боевое охранение 79-й МСБр в деревне Камышлы. Бойцы 1-й роты смогли отбить три атаки пехоты противника, но через час, во время третьей атаки подошли штурмовые (самоходные) орудия противника и начали планомерное уничтожение опорного пункта в деревне. Сборный бетонный дот, установленный на окраине деревни Камышлы метким огнем отсек пехоту противника, а расчеты противотанковых ружей смогли подбить две машины. Немецкому штурмовому орудию удалось, раздавив позиции ПТР подойти к доту с фланга и выстрелом в амбразуру уничтожить дот.
   Вторую атаку немецких войск И.А.Ласкин описывает так: "Вначале их насчитали около трех десятков, но машины все шли и шли из глубины. Вскоре их было уже около шестидесяти. И большая часть танков двигалась на участок 747-го стрелкового полка подполковника Шашло и на левый фланг соседней 79-й бригады полковника Потапова. Танки шли под прикрытием плотного огневого вала. Вслед за ними поднялась и пехота".
   Танки атаковали на двух направлениях : вдоль Симферопольской дороги и из Камышловского оврага. В мемуарах П.А. Моргунова указывалось: "Тяжелая обстановка сложилась на участке 79-й стрел­ковой бригады (командир полковник А.С.Потапов) и 172-й стрелковой дивизии (командир полковник ИАЛаскин). Группа немецких танков из долины р.Бельбек пы­талась прорвать стык этих соединений". Его слова повторяет Г.И.Ванеев. Однако атаковать стык 172-й дивизии и 79-й бригады противник не мог, в этом районе из-за рельефа могла атаковать только пехота. Стык между 79-й бригадой и 172-й дивизии проходил по высоте, непроходимой для танков. Насыпь железной дороги и крутые скаты высот являлись непреодолимыми для бронетехники. Танки и самоходные орудия действительно атаковали стык двух полков 172-й дивизии. Атака велась вдоль Симферопольской дороги и вдоль пологих скатов балки, по которой прошла современная дорога, но и там они пройти не смогли.
   Замечу, что линия современного Симферопольского шоссе проходит по насыпи, которой во время войны не было. Ранее в этом месте была, поросшая лесом, балка с крутыми склонами, а дорога проходила через современный поселок "Заря свободы". По дороге и балке проходила граница 514 и 747 полков 172-й дивизии.
   На этом участке бронетехнике удалось продвинуться на 700метров, но по немецким машинам открыли огонь батареи 134 гаубичного артполка. Огонь вели орудия 2-го дивизиона майора Мезенцева и 3-го дивизиона капитана Халамендыка. Они били по машинам, выдвигавшимся из Бельбекской долины, а батареи 1-го дивизиона капитана Постоя  поддерживали 79-ю бригаду, ведя огонь по танкам, двигавшимся по Екатерининской дороге из Камышловского оврага. Им помогали орудия полковой артиллерии, артдивизиона 79-й бригады и подразделения противотанковых ружей.
   В разгар боя по советским позициям открыла огонь немец­кая батарея тяжелых реактивных минометов, стоявшая за д.Камышлы. Тогда командир батареи младший лейтенант А.С.Умер­кин несколькими выстрелами заставил ее замолчать и снова перенес огонь на пехоту и танки. Отлично дей­ствовала в этом бою и прикрывавшая подступы к высоте 9-я батарея (командир младший лейтенант Ф.Т.Су­хомлинов) 3-го дивизиона (командир капитан Д.В.Халамендыка).
   В ходе боя удалось подбить 12 танков и штурмовых орудий, но противнику удалось прорваться к оборонительным укреплениям. Завязался бой в пяти узлах сопротивления, созданных в Бельбекской долине и в деревне Камышлы. Особенно упорные бои развернулись вокруг узла сопротивления, который был оборудован на бывшем томатном заводе (современный поселок "Заря свободы" и участок по которому пошло новое Симферопольское шоссе). Узел сопротивления представлял собой пять небольших зданий, окруженных каменной оградой, вокруг которой были построены полевые укрепления. Рота, занимавшая укрепления была усилена батареей полковых орудий, крупнокалиберными и станковыми пулеметами. Командовал ротой ст.л-т Каплан, а батареей полковых орудий ст. л-т Бондаренко. Бойцы, сражавшиеся в узле сопротивления, отбили все атаки, но понесли серьезные потери. Эвакуировать раненых не представлялось возможным, участок в 200м до водостока под железной дорогой простреливался противником.
   В ходе второй атаки некоторый успех наметился на участке немецкой 132-й дивизии, которая так же предприняла атаку на участке западнее дер. Бельбек (Фруктовое). Но в 12 часов 1-й и 3-й батальоны 436го полка немецкой 132-й дивизии попали под огонь советской артиллерии и понесли существенные потери. Оказывая огневую поддержку, береговая и полевая ар­тиллерия ударила по скоплениям вражеских войск, ар­тиллерии и танкам. Особенно результативным был огонь 305-мм береговых батарей N 30 (командир майор ГА.Александер) и N 35 (командир капитан А.Я. Лещенко), а также 134-го гаубичного артиллерийского полка (командир майор И.Ф.Шмельков). Немецкая 132-я дивизия вновь понесла серьезные потери.
   Перелом в пользу немецких войск наметился только около 13 часов, в ходе 3-й атаки. Немецким войскам, при поддержке бронетехники удалось, обойдя огневые точки, прорваться по Екатерининской дороге. Одной штурмовой группе немцев удалось просочиться между высотами 123,5 (немецкое название высоты Stellenberg) и 127,9 (Bunkerberg) по Минометной балке. Немецкие войска с боем прорывались к тоннельному водосбросу под железной дорогой и оттуда, снизу пытались атаковать вдоль балки. Однако плотный огонь с двух высот наносил немецким войскам большие потери. Из воспоминаний Р.Мюллера, участника тех событий с немецкой стороны. "Успех наметился у 1-го батальона 47 полка 22-й дивизии, который при поддержке штурмовых орудий, прорвался вдоль старой дороги, но неожиданно в тылу батальона ожили большевистские огневые точки, и он, выйдя на плато, оказался почти отрезанным от основных сил. Только к пяти часам поле полудня пулеметные точки противника удалось подавить пионерными частями с помощью огнеметов. В это же время 1-й и 3-й батальоны 122 полка 50-й дивизии, наступавшие левее, на гору Трапеция завязли в боях в непроходимой лесной местности. Достигли успеха и два батальона 65-го полка, двигавшиеся по Минометной балке. Им почти удалось соединиться с воинами доблестного 47 полка, но их продвижение было остановлено огнем вражеской батареи и пулеметным огнем из двух большевистских дотов, которые занимали отборные коммунистические части... ". Т.е. частям немецкой 22-й дивизии удалось, с двух сторон, вклинится в оборону 79-й бригады, отсекая 3-й батальон и 5-ю роту второго батальона на высоте 127,9. Линия обороны 79-й бригады была достаточно протяженной и не очень глубокой. Протяженность участка обороны 79 бригады по фронту достигала 3,7 км, глубина первой лини 2-3 ряда окопов. Насыщенность дотами на этом участке была небольшой, поэтому удержать линию обороны 79-я бригада не смогла. Соединившись, две немецких группы окружили 2-й противотанковый опорный пункт 79-й бригады, который располагался на вершине высоты 127,9 (немецкое название высоты Bunkerberg). В окружение попали две батареи 79-й бригады, бойцы 8-й роты 3-го батальона, 5-й роты второго батальона 79 бригады. Кроме того, в окружение попали артиллеристы, находившиеся на корректировочных и наблюдательных постах в районе высоты.
   Из воспоминаний И.А.Ласкина: "События развивались не в нашу пользу. На фронте 79-й бригады группы вражеских автоматчиков стали просачиваться в глубину обороны, и вышли к высоте, где находились наблюдательные пункты командира 3-го дивизиона 134-го гаубично-артиллерийского полка капитана Д. В. Халамендыка и командира 9-й батареи младшего лейтенанта Ф. Т. Сухомлинова". Наблюдательные пункты артиллеристов сражались в окружении, пока оставался боезапас к личному оружию, однако вскоре патроны закончились. Наблюдательный пункт 3-го дивизиона отбили контратаковавшие бойцы 79-й бригады, а КП 9-й батареи отбить не успели. Когда кончился боезапас мл. лейтенант Сухомлинов вызвал огонь батарей на свой КП.
   До полка пехоты противника с танками вышли на саму высоту, где располагались наблюдательные пункты командира 1-го дивизиона 134-го гаубичного артиллерийского полка капитана Н. Ф. Постоя и командира 1-й батареи младшего лейтенанта А. С. Умеркина. Завязалась неравная схватка артиллеристов с немецкой штурмовой группой. Только Умеркину с раненым командиром взвода и связистом удалось вырваться и выйти к своим. В бою понесли большие потери роты 79-й бригады. Их остатки были сведены в один взвод, который возгла­вил политрук роты М.П.Яковлев. Горстка бойцов де­сять часов вела бой в окружении, а затем сумела вы­рваться из него. В ходе атаки немецким батальонам удалось глубоко вклиниться в оборону 79-й бригады. Но дальнейшее продвижение противника остановили бойцы роты ПТР 7-й и 9-й рот 3-го батальона майора Я. С. Кулинченко и резервного 2-го батальона майо­ра Я. М. Пчелкина. В тылу опорного пункта находилась рота противотанковых ружей лейтенанта Ф.М.Гра­бового, которая закрыла брешь, после того как 8 и 5-я роты были отсечены от основных сил. Рота ПТР остановила дальнейшее продвижение противника вглубь обороны. Бойцы открыли интенсивный огонь и с первых выстрелов из ПТР подбили два вражеских танка. Но противник продолжал двигаться вперед и в ход пошли бутылки с зажигательной смесью. С большими потерями танковую атаку удалось остановить, но удобная для обороны высота 127,9 (Bunkerberg) была потеряна. Лишь на вершине продолжали обороняться остатки частей 79-й бригады и артиллеристы. Левее, на высоте 124.5 (немецкое название Stellenberg) оборонялся 747-й полк 172-й дивизии. "Вскоре справа, с высоты, которую занимал наш сосед -- 79-я бригада, по правому флангу 747-го полка хлестнули пулеметы. А через некоторое время там показались перебегающие гитлеровцы. С выходом противника на эту высоту положение наших правофланговых подразделений резко ухудшалось. Оттуда враг нас видел очень хорошо и поэтому довольно метко стал обстреливать из шестиствольных минометов", писал в своих мемуарах И.А.Ласкин. Бой шел, в основном, в районе железнодорожной насыпи. 747-й полк попытался контратаковать вдоль насыпи, но попал под плотный огонь и откатился обратно, в свои окопы. Развивая наступление 22-я дивизия вышла в тыл батальону 747 полка сражавшегося в районе ж/д насыпи, обходя высоту 123.5(Stellenberg) с тыла. Непрерывный обстрел и бомбежка подняли сплошную стену пыли, проводная связь была перебита, командиры 172-й дивизии и 79-й бригады начали терять связь с войсками. В подразделения были направлены связные, которые вскоре вернулись с докладами о состоянии войск. Смысл их докладов сводился к следующему: 1-й и 2-й батальоны 747 полка 172-й дивизии свои позиции удерживают. Пехота противника залегла перед окопами метрах в 60-70. В тяжелом положении находится гарнизон, оборонявший опорный пункт -- томатный завод. Находившаяся в боевом охранении 2-я рота 514 полка полностью погибла. В 79-й бригаде 1-й батальон удержал свои позиции, брешь в обороне закрыта бойцами роты ПТР и резервного 2-го батальона. 5-я рота второго батальона, сражается в окружении. Боевое охранение полностью уничтожено, огневые точки подавлены. Прорвавшись по дороге из Камышловского оврага на плато, части немецкого 47 полка при поддержке танков атаковали правый фланг 172-й дивизии.
   Противника сдерживала лишь одна противотанковая батарея и два сборных дота. Бой достиг своей кульминации, несмотря на то, что все проводные линии связи были перебиты. Связь с войсками была практически потеряна, но командующий СОР продолжал руководить со своего подземного бетонированного КП с помощью телеграмм. "Прорвавшегося противника к высоте 64,4 (129.7) любой ценой унич­тожить. Запрещаю откладывать контратаку на завтра, требую везде прочно удерживать свои рубежи". Телеграмму получили на КП сектора на Братском кладбище, но доставить даже до штаба 79-й МСБр не смогли, линии связи были повреждены, а все три связиста направленные в штаб бригады были убиты.
   Положение советских войск было сложным, но и 22-я немецкая дивизия вынуждена была приостановить наступление. 47 пехотный полк, атаковавший из Камышловского оврага и 16-й полк, атаковавший из Бельбекской долины, понесли серьезные потери. 65-й полк этой же дивизии был отведен в резерв. Около 15 часов опять началась бомбардировка и штурмовка позиций авиацией противника.
   "На нас снова обрушилась авиация, нанося массированные бомбовые удары. Прямых попаданий было на этот раз много. Погиб командир 1-го батальона 747-го полка старший лейтенант Орлов, был тяжело ранен Каплан. Но бойцы с еще большей яростью сражались, продолжая вести губительный огонь по наступающим немцам". (И.А.Ласкин). В 15ч. 25мин. началась новая атака немецких войск. На сей раз, атаковал левый фланг 132-й дивизии и правый фланг 22-й.
   Немецкие войска попытались атаковать по балке между высотой 104.5 (Olenberg) и соседней высотой (Hacius) силами 132-й дивизии, и вдоль симферопольского шоссе, силами немецкого 16-го полка, поддержанного свежими 2-м и 3-м батальонами из состава 65 полка. Противника сдерживал лишь плотный огонь с высоты 104,5. Особенно мешал продвижению противника сборный бетонный дот в 50м над дорогой. Противник мог просачиваться вдоль лощины, над которой проходила дорога лишь мелкими группами. Атака в этом направлении для немецких войск окончилась неудачей и привела к большим потерям. К 18 часам наступление выдохлось. Из истории 22-й немецкой дивизии: "Вечером батальоны с трудом сосредоточились в зарослях и привели себя в порядок. 2-й батальон 16-го ПП понес большие потери и был сильно ослаблен. В первые часы погибли 3 командира роты, четвертый командир роты с остатками сил достиг цели наступления. 47-й ПП потерял командиров 2 и 3-го батальонов. Оба батальона из-за отсутствия командиров были объединены под командованием обер-лейтенанта. Русские "хиви" подвезли продовольствие. Подводились резервы, в том числе подразделение татар с немецким оружием и с немецкими командирами отделений". Действительно татарские формирования не только использовались в качестве вспомогательных, но и воевали на передовой. Общее количество бойцов в "татарских" подразделениях под Севастополем составляло 3579 человек (всего по Крыму 8, 5 тыс.). Но я намеренно взял слово "татарские" в кавычки. Дело в том, что в них служили не только татары, но и азербайджанцы, грузины, аварцы, карачаевцы и.т.д. Служили в них и русские и украинцы, и представители других национальностей. Здесь речь идет о регулярных формированиях, а не о "шума" или самооборонцах. На передовой эти части стали появляться только после 17.06.42, когда в немецких войсках стала ощущаться нехватка личного состава.
   Левее и правее части III и IV секторов удержали занимаемые рубежи. Стойко дрались 90-й стрелковый полк под командованием майора С. К. Роткина и 161-й стрелковый полк под командованием майо­ра И. П. Дацко. При поддержке артиллерии 57-го артиллерийского полка (командир -- майор А. В. Филиппович), противотанкового арт­дивизиона (командир -- капитан Н. Н. Ромадин) и 2-го отдель­ного артиллерийского дивизиона Береговой обороны (командир -- подполковник С. Т. Черномазов) они отбили все атаки частей 132-й немецкой пехотной дивизии и нанесли им большие потери. Правее деревни Камышлы 1-й батальон 79-й бригады отбил атаки и, нанеся серьезные потери немецким войскам, удержал высоту Трапеция. Советские войска так же приводили себя в порядок: " Командиры выясняли наличие людей в ротах, батальонах, батареях. Солдаты теперь поднимались во весь рост, разыскивали своих командиров, товарищей. Местность была неузнаваемой. Люди не находили траншей и тропок, по которым до этого ходили, а при встрече не сразу узнавали друг друга. Лица были черны от пыли, блестели только зубы. У многих изменился голос. Это от дыма, пыли, гари и нервного потрясения. У всех было крайнее перенапряжение сил, нервной системы. Шутка ли -- 18 часов пробыть в кромешном огненном аду! Ведь в тот день 7 июня только на участке 79-й курсантской стрелковой бригады и 172-й дивизии разорвалось около семи тысяч авиабомб и до четырнадцати с половиной тысяч снарядов. Многие бойцы находили своих товарищей ранеными или контуженными, тут же делали им перевязки, оказывали первую помощь. Немало было тяжелораненых, которые сами не могли выбраться из своих окопов, искали глазами товарищей и радовались, что находятся среди своих: ведь никто не хотел попасть в руки врага.... Командира 514-го полка подполковника И. Ф. Устинова мы застали, как обычно, спокойным и уравновешенным. Положение с обороной у него было лучше. Особо упорная борьба велась на правом фланге полка, на участке 1-го батальона, которым командовал старший лейтенант Доценко.
   5-я стрелковая, 2-я пулеметная и минометная роты в ожесточенных боях потеряли 70 процентов личного состава, но опорный пункт -- томатный завод все-таки удержали. На подступах к нему враг оставил до 400 трупов солдат и офицеров", писал в своей книге "На пути к перелому" И.А.Ласкин.
   Передовые укрепления советской линии обороны и без того не сильно многочисленные на этом участке были почти полностью уничтожены. Линия обороны вдоль железнодорожного полотна и сборные бетонные огневые точки на фронтальных скатах высот были уничтожены еще в ходе артподготовки. СЖБОТы на обратных скатах высот были разбиты немецкими штурмовыми орудиями в ходе атаки. Т.е. на участке главного удара немецких войск передовой и главный рубежи были разрушены и прорваны в первый же день немецкого наступления.
   Итогом первого дня наступления стал захват немецкими войсками двух высот над современным пос. Поворотное (ВИР): 124,5 (Stellenberg) и 127.9 (Вunkerberg). Немецкие войска указывают, что в этот же день, 132-й дивизией была захвачена и высота 104,5 (Olenberg, Масляная гора, гора над Симферопольским шоссе и поселком "Заря свободы"), но эта информация не соответствует истине. 747 полку удалось удержать и опорный пункт "Томатный завод", который сражался в полуокружении. Из воспоминаний И.А.Ласкина: "Выйдя из блиндажа, мы встретили адъютанта 1-го батальона 747-го полка старшего лейтенанта Завадовского и командира роты Филиппова. Они доложили, что им пришлось вести бои в полуокружении. В тяжелых боях с автоматчиками и танками противника подразделение понесло большие потери. Погибли комбат и все командиры стрелковых рот. Завадовский и Филиппов, будучи раненными, с поля боя не ушли, заменили командиров и продолжали руководить боем. Теперь они собирали людей, выходивших из полуокружения, чтобы организовать оборону на новом рубеже. Оба настойчиво просили дать пополнение и обещали не пропустить врага. Помочь подкреплением мы им, конечно, не могли, резервов не было вовсе. Но, забегая вперед, скажу, что, вступив сутра в неравный бой, остатки батальона продолжали упорно драться. В ожесточенных схватках с врагом все полегли на севастопольской земле, погибли лейтенант Завадовский и политрук Филиппов. Уже тяжело раненным, Филиппов, собрав последние силы, связкой гранат подбил вражеский танк."
   Бои в течение этого дня шли и в 1 секторе, на участке Камары (Оборонное) -Благодать , и во II секторе в районе дер. Верх. Чоргунь и доли­ны Кара-Коба, но с меньшей интенсивностью. Атаке предшествовала артиллерийская и авиаци­онная подготовка. Особенно мощным ударам с воздуха и артобстрелу подверглись опорные пункты на холме Канробера, на хуторах Прокутора и Калигай. Одновременно 28-я легкопехотная дивизия против­ника перешла в наступление на позиции 109-й стрелковой дивизии генерала П. Г. Новикова. В бой вступили передовые части: 381-го стрелкового (воен­ком -- батальонный комиссар X. Ф. Тодыка), 456-го стрелково­го (командир -- подполковник Г. А. Рубцов) и 602-го стрелково­го (командир -- подполковник П. Д. Ерофеев) полков. Интересно то, что ни в одном из документов не указан командир 381 полка. Вероятно, им командовал военком. Из-за чего возникла такая ситуация пока непонятно. Стрелковые части поддерживали батареи 404-го артиллерийского полка подполковника А. П. Бабушкина, береговые ба­тареи.
   В районе дер. Верх. Чоргунь противник силами более полка атаковал рубеж, занятый 4-м и 5-м батальонами 7-й бригады морской пехоты, которыми командовали капитаны В. И. Родин и А. В. Филиппов (вместо капитана Подчашинского, перешедшего в штаб 8-й бригады). Противник неоднократно переходил в атаку, но действиями наших морских пехотинцев и огнем артиллерии он был отброшен. К кон­цу дня наши части прочно занимали рубежи обороны. В этот день в районе высоты с Итальянским кладбищем был тяжело ранен комиссар 7-й бригады Ехлаков.
   Успешно были отражены попытки противника атаковать по­зиции 386-й стрелковой дивизии и 8-й бригады морской пехоты. Эти части поддерживали артиллеристы 952-го артполка майора Д. Д. Коноплева. Полу­чив отпор, румынские части в этот день уже не пробовали атаковать советские позиции. На участке вспомогательного удара немецким войскам не удалось прорвать линию обороны советских войск. В 18 часов 50 минут и в 20 часов 10 минут 7 июня, по приказанию командира 79-й МСБр, артиллерия бригады и приданная ей артиллерия произвели два мощных огневых налета по скоплению пехоты и по артиллерийским позициям противника в районе Камышловского железнодорожного моста. Огонь велся по пристеляным позициям, без корректировки, эффект неизвестен.
   В результате первого дня боев были потеряны две важных высоты. Сложилась парадоксальная ситуация: при всем при том, что в Севастополе было построено огромное количество укреплений, на направлении главной атаки противника не было ни одного более или менее серьезного бетонного долговременного укрепления.
   Бои 7 июня закончились только поздно ночью. Враг понес значительные потери: по советским данным было уничтожено свыше 3500 солдат и офи­церов и более 20 танков противника. По данным немецкой стороны потери составили 2200 человек и 12 танков и самоходных орудий, но и эта цифра является внушительной.
   Во исполнение Приказа командующего СОР Ф.С.Октябрьского было решено провести контратаку. Контратаковать противника при этом соотношении сил было просто нереально, и эти действия вели к серьезным и неоправданным потерям.
   Из воспоминаний И.А. Ласкина :"Ночью из штаба армии передали, что командарм И. Е. Петров приказал командиру 79-й бригады Потапову с рассветом 8 июня контратакой восстановить оборону на своем левом фланге. В этих целях комендант третьего сектора генерал Т. К. Коломиец передает ему один стрелковый батальон и роту танков (1-я рота 125-го отдельного танкового батальона Примармии). А мы должны поддержать контратаку всей массой артиллерийского огня. Начальник штаба дивизии подполковник М. Ю. Лернер на этот раз был как-то раздражен.
   -- Ну разве может Потапов двумя батальонами выбить противника, который в шесть -- восемь раз сильнее их? -- сокрушался он.
  
  
   Да, Михаил Юльевич был прав. Проводить контратаку силами двух батальонов с десятью устаревшими танками почти в лоб против сильнейшей ударной группировки врага на направлении главного его удара, где сосредоточены в огромном количестве огневые средства и танки, было слишком рискованно". Но... приказы не обсуждаются.
  
   День второй (8 июня).
   Немецкие войска в начале дня были заняты перегруппировкой, что и дало возможность начать атаку. Гене­рал Коломиец усилил 79-ю бригаду 1-м батальоном 2-го Перекоп­ского полка подполковника Н. Н. Тарана. Командир бригады Потапов стал готовить контратаку на утро 8 июня. Атаковать решили 2-м батальоном 79-й бригады, и приданными 1-й ротой 125 отдельного танкового батальона и 1-м батальоном Перекопского полка. Нужно отметить, что 2-й батальон еще накануне понес потери, и имел едва ли 60% личного состава, кроме того, он занимал теперь оборону в первой линии бригады, но выбирать не приходилось, приказ есть приказ. Была предус­мотрена артиллерийская подготовка, в которой должны были участвовать батареи 134-го гаубичного полка, 18-го гвардейского артиллерийского Богдановского полка и 724-я тяжелая батарея береговой обороны. Кроме того, выделили для поддержки (в случае необходимости) 2-й отдельный артдивизион БО.
   На рассвете 8 июня после короткой артподготовки командир 2-го батальона 79-й бригады капитан Я. С. Пчелкин повел бойцов в атаку. Завязался тяжелый бой. Атака была заранее обречена, т.к. батальон Перекопского полка приказа не получил, и как пишут: "несколько запоздал с вы­ходом на исходный рубеж". Хотя от расположения полка до передовой было всего 5км. Почему это произошло? Выяснить пока не удалось. Чтобы обеспечить атакующих огневой поддержкой в действие были введены батареи береговой обороны 2-го дивизиона N 2 ,12 и 14. Но и артподготовка получилась неудачной. Противник атаковал позиции береговых батарей с помощью авиации. Атаке подверглись позиции батарей N2 , 14 и старая позиция 112-й батареи, на которой оставалось одно орудие, разбитое немецким снарядом еще в ходе артподготовки 3 июня. Особо досталось 14-й батарее, которой командовал Григорий Исаакович Халиф. В 10 часов группа из 50 самолетов противника совершила налет на батарею. Вражеские самолеты сбросили на нее около 300 бомб разного калибра. Вслед за ударами авиации по ней открыли огонь три батареи противника. Досталось и батарее N2, которой командовал Саламбек Дзампаев. Близким взрывом был сорван с креплений щит одного из орудий, но потери среди личного состава батарей были небольшими и орудия повреждений почти не получили. Результатом вражеского налета и обстрела явилось только то, что батареи временно прекратили огонь. Однако это был именно тот момент, когда огонь этих батарей был особенно необходим. Тем не менее, несмотря на то, что подготовка наступления шла не по плану, батальон 79-й бригады, при поддержке 6 пулеметных танков Т-26 решительно атаковал. Завязался встречный бой с частями немецкого 16 полка. Еще два танка участвовать в первой атаке не смогли из-за неисправности двигателей и трансмиссии. Первый бросок оказался удачным, и батальону даже удалось выйти к дороге, прикрываясь броней Т-26. Но 4 танка были подбиты в течение 10 минут, и атака захлебнулась, батальон, вступивший в бой с двумя обороняющимися батальонами немцев, понес очень большие потери. Подоспевший спустя два часа батальон 2-го Перекопского полка во главе с ка­питаном А. Н. Смердинским, во исполнение приказа, опять же бросили в атаку, несмотря на ураганный огонь противника. Атаку поддерживали оставшиеся два пулеметных и один пушечный Т-26. Атака захлебнулась на начальном этапе. Батальон понес огромные потери. В бою капитан Смердинский был тяжело ранен. Его заме­нил капитан Д. С. Гусак, однако вскоре он был убит. Был убит и комиссар батальона старший политрук Ф. А. Редькин. Ценой больших потерь удалось ворваться в бывшие окопы 79-й бригады, которые теперь были заняты немецкими войсками. Рукопашный бой продолжался. Но силы были не равны, были убиты все офицеры, всеми ротами командовали старшины. Еще несколько раз советские батальоны пытались контратаковать, но безуспешно. Из 7 танков участвовавших в атаке в строю остался только один Т-26. Командиру брига­ды полковнику Потапову и начальнику штаба подполковнику Са­харову, лично возглавлявшим третью и четвертую контратаки, пришлось отдать приказ об отходе на исходные позиции ввиду явной невозможности выпол­нить приказ такими силами. Дальнейшее продолжение атак при­вело бы к полной потере всего личного состава. Серьезные потери в 3-м секторе, понесенные в ходе утренних атак не могли не сказаться на общей ситуации на этом участке. После обеда противник продолжил свое наступление на участке стыка между 3 и 4 сектором и в районе высоты Трапеция.
   Советские войска на участке немецкой атаки располагались следующим образом: 287-й полк 25-й дивизии оборонял скаты Камышловского оврага и южные скаты горы Трапеция (192.0). Далее оборонялась 79-я бригада в составе 1-го батальона, остатков второго, роты автоматчиков и роты ПТР. Ее участок проходил от оврага до Симферопольского шоссе. Далее стояли остатки 747 полка, артчасти, разведрота 172-й дивизии, которые занимали оборону вдоль шоссе и железной дороги. От виадука над ж/д и вдоль скатов высоты 104.5 занимал оборону 514-й полк 172-й дивизии. Левее, до берега моря сражалась 95-я дивизия. Линия обороны на этих участках заранее не готовилась. Бойцы использовали придорожные кюветы и рыли окопы. Тактика атак противника была прежней, за исключением действий авиации, которая почти непрерывно висела небольшими группами над передним краем. Изменилась и тактика использования танков и самоходных орудий. Понеся серьезные потери в первый день наступления, бронетанковые части противника старались теперь вести огонь, выдвигаясь из-за укрытия и прячась обратно, в случае если цель не была поражена.
   В 13 часов противник опять перешел в наступление двумя клиньями. Первый удар наносился вдоль шоссе, силами 22-й дивизии. Второй в районе горы Трапеция, на правом фланге 79-й бригады, в месте стыка ее с 287 полком 25-й дивизии. Особо упорные бои завязались именно на этом участке. Атаковали советские позиции 121-й и 123-й полки 50-й немецкой дивизии. В 79-й бригаде наиболее боеспособным оставался правофланговый 1-й батальон под командованием старшего лейтенанта Н.С.Оришко. В ходе многочисленных атак свои позиции удержал. Не выдержал стоявший правее 287-й полк. Нужно отметить, что этот очень малочисленный полк был очень слабо подготовлен. Из воспоминаний бывшего краснофлотца Лемешева: " ...полк говорите? Рожки да ножки остались от нашего полка! Из тех краснофлотцев, которые со мной сражались еще в Каркинитском секторе, к третьему штурму осталось человек двадцать не больше, остальные полегли в землю севастопольскую. После мартовского наступления от полка ничего не осталось! Такое ощущение, что нас специально бросали в пекло. Потом, в апреле нас пополнили кавказцами из далеких аулов, в надежде, что мы из них бойцов сделаем. Да только как из него стойкого бойца сделать, когда он не только по-русски, но и по матери ничего не поймет. Командира нам дали толкового, боевого, бывшего командира 80-го разведбата. Антипин, кажется, фамилия его была. После того, как его батальон весь в марте полег, его нам на должность комполка назначили. Но только полк наш, едва ли численностью батальону равнялся..."
   Подразделения левого фланга 287-го стрелкового полка (командир майор М.С.Антипин) 25-й дивизии побежали. На их стыке образовался разрыв. Стремясь восстановить положение, Н.С.Оришко послал в атаку стрелковый взвод и взвод автоматчиков под руководст­вом своего заместителя лейтенанта А.Н.Курбатова. Завя­зался скоротечный встречный бой. В ходе боя все 40 бойцов и их командир погибли. Но положение было восстановлено. Противник приостановил наступление. Враг усилил артиллерийский огонь и бросил туда тан­ки. Чтобы преградить путь танкам, комендант сектора генерал-майор Т.К Коломиец приказал начальнику артил­лерии сектора полковнику Ф.Ф.Гроссману поставить за­градительный огонь. Это спасло положение. Тем не менее, спустя час батальон оказался в сложном положении. Противник прорвался на этом участке силами двух батальонов, поддерживаемых тремя штурмовыми орудиями, и соединился с частями 22-й немецкой дивизии, наступавшими вдоль шоссе. Как указывается в книге Ванеева "Комендант сектора приказал командиру 2-го Перекопского полка подполковнику Н.Н.Тарану найти правый фланг 79-й бригады, установить с ней локтевой контакт и закрыть образовавшийся разрыв, а на помощь 287-у полку пере­бросил две роты 31-го и роту 54-го полков дивизии. Это позволило приостановить дальнейшее продвижение вра­га. К исходу суток полк под натиском противника и в результате отхода 79-й бригады вынужден был развернуть­ся фронтом на север южнее высоты 192,0."
   Реально, ситуация сложилась иначе: 79-я морская стрелковая бригада не отступила. Первый батальон этой бригады остался на своих позициях, приказ о восстановлении локтевой связи выполнен не был. Локтевую связь удалось восстановить только с остатками 3-го батальона бригады, которые приводили себя в порядок в тылу. 1-й же батальон, вместе с ротой ПТР и танкистами 1-йроты 125-го батальона сражался в окружении до утра 12 июня(!), и почти полностью погиб.
   Остатки 1-го батальона и 1-й роты 125 отдельного танкового батальона сражались в районе высоты, которую немцы называли "Panzerberg" (Танковая гора). Эта высота, в районе которой находится в\ч находится недалеко от развилки старой и новой дороги в город. (Старая дорога идет через Инкерман, новая мимо Сахарной головки). Из воспоминаний В.М.Ковалева. "В расположении танковой роты оставались только экипажи трех неисправных машин и группа "гражданских", механиков-ремонтников из мастерских в которую входил и я. Третью роту отвели на основную позицию батальона в районе станции Мекензиевы горы. Канонада была непрерывной и все время нарастала. Во второй половине дня в расположение танкового батальона прибыла группа бойцов численностью чуть менее роты 79-й бригады при пяти станковых пулеметах, и заняли оборону по периметру. Командовал группой старшина первой статьи (фамилию я не запомнил) к ним присоединились и танкисты, сняв два пулемета с неисправного танка. Расположение батальона представляло собой земляное укрепление в форме многоугольника с дзотами по углам. Внутри укрепления находились хорошо замаскированные укрытия для танков. Большинство из них были пусты, лишь в одном стоял подбитый Т-26, рядом стоял прошитый пулями броневик. События развивались очень быстро: через час бой шел уже в 200м от укрепления. Мы стали собирать инструменты и оснастку в грузовик, но через десять минут наш грузовик был разбит прямым попаданием снаряда. Ко мне подошел старшина, командовавший бойцами "Уходите пешим порядком, нам вы уже ничем не поможете, а в городе вас уже ждут. Получена телефонограмма, обеспечить ваш отход к Инкерману." В этот момент мы увидели, как по дороге к нашему расположению едет велосипедист. Соскочив с двухколесной машины он что -то быстро и тихо сказал командиру морских пехотинцев. Тот вернулся ко мне "Эвакуация отменяется! Дорога перерезана врагом, пока остаетесь с нами". Бой шел уже у самого рва. Как -то само собой было принято решение присоединится к нашим бойцам. Сняли с броневика пулемет, еще один сняли с неисправного танка. Вместо сошников использовали ствол расщепленного дерева. Неожиданная мысль пришла в голову нашему мастеру Никанорычу. Ему было уже 65, но он был неистощим на выдумку. "А ну, хлопцы, подсобите! Мы с удивлением смотрели на него. "Давайте, давайте ! Чего стоите?! Цепляйте лебедку!" Только после этого мы поняли его задумку. На помощь к нам подтянулись и пехотинцы. Мы поставили неисправный танк поперек въезда на территорию и развернули его башню в сторону противника. Место в башне занял Никанорыч, подающим вызвался один из танкистов. Через час бой шел уже по всему периметру. Восстановить последовательность событий не могу, действовал как в бреду. Помню, что первую ленту расстреляли очень быстро. Пулемет так и норовил соскочить с импровизированной вилки. Побежал за новыми лентами, долго не мог сообразить, где мы их оставили, а когда вернулся на месте, где мы установили пулемет, зияла желто-коричневой землей воронка. Пулемет остался на месте, только ствол был погнут, а на ручке осталась кисть руки моего напарника Коли, все, что от него осталось. Меня с били с ног. "Ложись, жить что ли надоело!" заорал пехотинец в помятой каске. В это время что-то грохнуло так, что я несколько часов ничего не слышал. Я с ужасом увидел огненный шар в столбе пыли на том месте, где стоял танк Никанорыча. От попадания снаряда взорвалась укладка боекомплекта. Ночью ко мне подошел парторг. Его рабочая спецовка была порвана во многих местах, а одна рука была на перевязи. У меня самого лицо распухло до неузнаваемости. "Уходить тебе нужно, расскажешь нашим о ситуации, вызовешь помощь, а мы постараемся продержаться". Как добрался до своих, не помню, шел наугад, по слуху. Услышав незнакомый язык, побежал, нервы не выдержали, крики, выстрелы сзади, бежал до изнеможения, споткнулся, полетел в воронку. Утром подобрали свои: два бойца-дагестанца. Отвели к командиру. У меня лицо распухло так , что с трудом можно было открыть глаза. Но я пытался выполнить то, о чем просили меня товарищи. Просил, умолял, чтобы выделили отряд в помощь обороняющимся. Бесполезно. Выйдя из себя сидевших передо мной командир роты, к которому меня отвели заорал: "Да у меня бойцов не хватает, чтобы немца держать! А ты ко мне со всякой .... пристаешь!". В этот момент я потерял сознание. Очнулся уже в госпитале. У меня тогда извлекли из мягких тканей лица несколько кусков щепы, когда и как меня ранило я так и не вспомнил.".
   К концу дня от 79-й МСБр оставались только часть 3-го батальона (пополненная совсем малочисленными остатками 2-го), минометный дивизион и приданный дивизион противотанковых орудий из состава полков РГК, тыловые части. Рядом заняли оборону и остатки батальона Перекопского полка, участвовавшие в утренней попытке атаковать противника. Эти части и закрыли брешь в обороне.
   Тяжелое положение было и в 4 секторе. "Во второй половине дня противник снова попытался осуществить прорыв на участке 747-го полка и на стыке его с 79-й бригадой. Но именно на этом направлении находились основные силы дивизии: огневые позиции батарей 134-го гаубичного артиллерийского полка, зенитной артиллерии, сюда же были выдвинуты дивизионы 674-го и 700-го истребительных противотанковых полков и находившийся в резерве 388-й стрелковый полк, который имел в своем составе всего один неполный батальон, роту противотанковых ружей и минометную роту. В полку не было ни пушек, ни пулеметов." (И.А.Ласкин.)
   Данные о событиях 8 июня на участке 172-й бригады противоречивы. Связь со многими подразделениями была потеряна. Причем как с советской, так и с немецкой стороны. Нанося на карту местоположение светских и немецких частей в районе Симферопольского шоссе и высоты 104.5 восстановить картину было просто невозможно. Более или менее ясную картину событий удалось сложить только после беседы с участником штурма с немецкой стороны Ф.Ягером, который на местности показал, как развивались события. Его описание событий мне кажется наиболее правдоподобным . " Еще накануне вечером (7 июня) частям 132-й немецкой дивизии удалось просочиться в балку между Масляной высотой (104.5) и хребтом Хациуса (соседняя высота занятая 90м СП 95-й СД). Неожиданным ударом удалось глубоко вклиниться в оборону большевиков. С другой стороны части 22-й дивизии смело атаковав, окружили большевиков на Масляной высоте и в поселке у ее подножья." Т.е. часть 747 полка и часть 514 полка 172-й дивизии, оказались в окружении. Его слова подтверждаются и советскими ветеранами: " ... Мы держали оборону вдоль дороги, связисты, артиллеристы, саперы. Пехоты не было, они или полегла в первый день, или сражалась где-то впереди в окружении...". Из воспоминаний: " ...За два дня наступления противнику на направлении главного удара удалось вклиниться в оборону 79-й бригады и 172-й дивизии всего на глубину одного километра и окружить часть сил 747-го полка (около батальона). Прорывая кольцо окружения, они многократно вступали в тяжелые ближние бои. Значительная часть воинов полка пала в боях, но многие вышли из окружения и заняли новые позиции. Оборона дивизии, таким образом, сломлена не была...". В этом случае становятся понятными слова из сводки за 8 июня: "Правофланговые части 95-й стрелковой дивизии IV сектора из-за отхода 172-й стрелковой дивизии развернулись фронтом на восток, остальные части сектора удерживали свои рубежи обороны."
   Неточность только в одном: части 172-й дивизии не отошли, а были окружены, а противника остановили тыловые части дивизии. Но немецким войскам эти победы доставались с огромными потерями. Только по немецким данным (явно заниженным), потери в этот день составили 2175 человек. Если в первый день наступления противнику удалось захватить большой участок обороны и две важные для обороны высоты, то во второй ему пришлось просто прогрызать севастопольскую оборону. В 172-й дивизии в бой были брошены даже тыловые части, но никто не отступал со своих позиций. Командиры полков оставались на своих КП, даже когда к ним вплотную подходил противник. Из воспоминаний командира 172-й дивизии И.А.Ласкина: "Я ... тут же отдал распоряжение начальнику штаба 747-го полка бывшему комбату майору Ширкалину направить на выручку своего командира роту автоматчиков и дополнительно все, что можно. Одновременно приказал начарту дивизии полковнику Рупасову поставить артиллерийский заградительный огонь перед наблюдательным пунктом командира 747 полка Шашло. Мы считали, что после принятых мер НП командира 747-го будет в безопасности. Но через некоторое время выяснилось, что рота автоматчиков, на которую все надеялись, уже была введена в бой на другом опасном участке. Поэтому начальник штаба полка майор Ширкалин собрал всех, кто находился на командном пункте вплоть до писарей, и сам повел эту группу в направлении наблюдательного пункта, где находился В.В. Шашло. Однако, по рассказу очевидца этих событий лейтенанта Н. И. Маргелова, на их пути оказалась большая группа немецких автоматчиков. Завязался бой. В этот момент сзади фашистов прорывалась из окружения группа наших бойцов. Гитлеровцы, попав под огонь с тыла и е фронта, были полностью уничтожены. Подчинив себе группу вышедших из окружения красноармейцев, майор Ширкалин стал снова выдвигаться к наблюдательному пункту, а своему помощнику лейтенанту Маргелову приказал с несколькими бойцами добраться до командного пункта и осуществлять управление. Почти в это же время по приказанию комиссара полка В. Т. Швеца на наблюдательный пункт командира была направлена небольшая группа связистов во главе с командиром роты связи П. В. Ольховниковым. События развивались стремительно.
   Прорвав оборонительную позицию, пехота и танки противника неожиданно приблизились к наблюдательному пункту, и начали его обстреливать. Комполка Шашло и нач. штаба Чернявский оказались без связи и не могли вызвать огонь или попросить поддержки. Подразделения немецких солдат просочились в глубь нашей обороны и не допустили подхода к наблюдательному пункту ни бойцов Ширкалина, ни группы связистов, ни посланных с другого участка автоматчиков. Наши красноармейцы и командиры на наблюдательном пункте, оказавшись в окружении, вступили в смертельную схватку с врагом. Там были командир 747-го стрелкового полка подполковник В.В.Шашло, начальник штаба 134-го гаубичного артиллерийского полка подполковник К. Я. Чернявский, помощник начальника штаба этого же полка капитан Василий Майборода, командир взвода артиллерийской разведки Николай Лугин, сержант Иван Хвостенко, артиллерийский разведчик Холод, радист Шкурат и два связиста-телефониста 747-го полка. Все они были уже ранены, но продолжали драться до последней возможности. Когда роте автоматчиков 514-го полка, в которой было около 20 человек, и группе связистов 747-го полка все же удалось пробиться к наблюдательному пункту, его защитники уже погибли, использовав все до единой гранаты и расстреляв весь запас патронов. Рядом с павшими были лишь пустые ящики из-под гранат и диски автоматов. А вокруг наблюдательного пункта наши бойцы насчитали около 60 фашистских трупов".
   Противник прорвался к орудиям 134-го гаубичного артполка дивизии, одновременно был окружен КП 134-го ГАП. Командир дивизиона капитан Н.Ф. Постой вызвал огонь орудий своего дивизиона на себя. Чтобы вести огонь по противнику с максимальной точностью и не задеть КП 122мм гаубицы выкатили на прямую наводку. Первой открыла огонь батарея младшего лейтенанта Умеркина. При этом сама батарея была атакована ротой автоматчиков. Отбивались гранатами, не прекращая огня для прикрытия КП
   "Особо упорные и тяжелые бои велись в районе томатного завода, обороняемого подразделениями 2-го батальона 514-го полка. По ним били артиллерия, минометы, танки, их атаковала и обходила пехота, а воины целых двое суток держались и били врага. Свыше шестисот гитлеровских трупов осталось перед опорным пунктом. Но и наши люди понесли большие потери. Погибли почти все воины 2-й пулеметной и 5-й стрелковой рот с их героическими командирами старшим лейтенантом Васильевым и лейтенантом Волобуевым. Лишь в ночь на 9 июня оставшиеся в живых красноармейцы, двумя группами, возглавляемые политруком роты Кудрявцевым и командиром взвода младшим лейтенантом С. В. Малаховым, по приказу отошли на новые позиции. Остатки 747 полка заняли позиции в районе полустанка Мекензиевы Горы и сразу же вступили в новый бой. Группа Малахова только в течение дня 10 июня ручными и противотанковыми гранатами подбила пять танков. В ходе боев Малахов был трижды ранен." (И.А.Ласкин). В воспоминаниях немецких солдат указывалось, что высота 104.5 была полностью захвачена немецкими войсками еще накануне. По советским (официальным) данным получается, что высота была захвачена к вечеру 8-го числа. В воспоминаниях ветеранов указывалось, что высота 104.5 и опорный пункт "томатный завод сражались до ночи 9-го июня. Если командование дивизий еще имело связь с войсками, то командование СОР получало информацию с опозданием и оперативно управлять войсками не могло.
   Командующий СОР Ф.С.Октябрьский продолжал управлять оборонительным районом посредством телеграмм: "Петрову и Чухнову. Мой приказ восстановить положение 79-й бригады и 172-й диви­зии не выполнен, потому что было упущено время.
   Запоздали подтягиванием 2-го полка морской пехоты. Положение в IV сек­торе таково, что полковник Ласкин потерял высоту 49,0 (высота 104,5 ) район, где был его КП. Его части продолжают отходить на рубежи третьей линии обороны. Приказываю: В течение ночи 8 на 9 перебросить всю 345-ю стрелковую дивизию район III--IV сектора. Продумать выгодные рубежи для ее полков. Прочно занять войсками 95-й, 172-й, 345-й стр. дивизий и 79-й бригадой рубежи: дер. Любимовка--выс. 38,4, дальше по треть­ей линии обороны, противотанковому рву на восток -- отм. 38,0, памятник на стыке с 25-й стр. дивизией. Объявить лично всем командирам дивизий -- Капитохину, Коломийцу, что дальше этого рубежа отходить некуда. Отходить дальше без моего разрешения запрещаю... Врага остановить и обескровить. В течение ночи лучше окопаться, рыть ходы сообщения, все, что возможно, укрывать в скалы. На 100% использовать дивизион РС. Просмотреть огневые позиции с точки зрения смены и мас­кировки. 8.06.42 17:53 Октябрьский, Кулаков" Приказ, в общем, правильный и своевременный, но он своевременно исполнен не был. Почему? Сейчас сложно сказать, вопрос требует дополнительной проработки. Но если на выполнение приказа командующего ЧФ и СОР о выдвижении 345-й дивизии ушли почти сутки, то возникает вопрос: а управлял ли он реально войсками. Впрочем, этот документ может быть и послевоенной "корректировкой истории", т.к. по воспоминаниям 345-я дивизия приказа о выступлении в помощь войскам 3 и 4 сектора не получала.
  
   День третий (9 июня).
  
   Всего за два дня боев противник вышел к тыловому рубежу Северной стороны. Рубеж был неплохо оборудован и в случае, если бы его занимало достаточное количество войск, мог бы стать серьезной преградой на пути немцев. Но войск не хватало. Вернее, они были, и находились всего в часе пешей ходьбы от передовой, ведь вечером 7 числа вся дивизия была передислоцирована в Графскую балку. Более того, учитывая сложившуюся обстановку войска нужно было выдвинуть на позиции не днем, а под покровом ночи, пока бездействовала авиация противника. Но приказ в 345-ю дивизию не поступил.
   К рассвету 9 июня из окружения удалось выйти частям 172-й дивизии, численностью около двух рот, кроме того, за счет наспех сформированных из специальных и тыловых частей подразделений и последнего небольшого резерва 172-й дивизии: дивизионной школы младших командиров удалось закрыть бреши в обороне. "Да, наша оборона и раньше была неглубокой, а теперь она представляла собой совсем узенькую ленточку, в которую почти вплелись и огневые позиции артиллерийских батарей. Позади нашей ослабленной дивизии же было никаких сил и огневых средств. Ясно, что судьба такой обороны могла быть очень тяжелой. И мы с надежной ожидали подхода армейского резерва -- 345-й дивизии.... Огневые позиции артиллерийских батарей были почти в боевых порядках пехоты, они стали как бы островками обороны, островками упорства и огневой мощи, вокруг которых собиралась и оборонялась пехота. " (И.А.Ласкин).
   Именно в этот момент, утром 9-го июня, нужно было вводить в бой армейский резерв, но ... или информация запоздала, или долго принимали решение. Увы, к утру 9 июня 4-й сектор подкреплений не получил и 172-я дивизия продолжала сражаться в одиночку. Около 11 часов противник прорвался к КП 172-й дивизии. Из воспоминаний: "Танки противника с посаженными на них автоматчиками, прорвав оборону, рванулись вперед и быстро вышли в район наблюдательного пункта командира дивизии.
   На наблюдательном пункте кроме комдива Ласкина были начальник штаба дивизии подполковник Лернер, четыре работника штаба, в том числе я, и человек двенадцать бойцов. Вскоре мы все оказались в полуокружении врага. Комдив разделил нас на две группы. Первая, которую он возглавил сам, оставалась на НП, а вторая под командованием начальника штаба выдвигалась вправо. Он приказал нам уничтожать автоматчиков, а артиллерии -- бить только по танкам. Однако немцам удалось подойти к нам еще ближе. Комдив был ранен, но продолжал стрелять из винтовки и руководить боем". Комиссар дивизии П. Е. Солонцов побежал к 76мм артиллерийской батарее из состава противотанкового дивизиона, находившейся неподалеку, но вскоре был тяжело ранен и отправлен в медсанбат. А примерно через час попало в окружение командование 514-го полка -- подполковник И. Ф. Устинов и комиссар полка О. А. Караев. С небольшой группой автоматчиков они пытались прорваться. Завязалась перестрелка. Устинов и Караев были ранены. В этом бою командир полка Устинов, комиссар Караев, адъютант командира полка Можайский и большинство автоматчиков погибли. В командование полком вступил начальник штаба полка капитан П. М. Островский. Впрочем, в 172-й дивизии уже не было ни полков, ни батальонов, она представляла собой отдельные группы бойцов, сражавшихся в окружении. Большинство офицеров были убиты или ранены, и все же дивизия сражалась. Удивительно, но по состоянию на 12 часов 345-я дивизия еще не выдвинулась на позиции. В 11 30 бой шел на тыловом рубеже обороны, в бой вступили расчеты дотов, однако, пользуясь почти полным отсутствием пехотного прикрытия, противник обходил обороняющиеся укрепления, занимая пустые окопы. Время было упущено, противнику удалось продвинуться вглубь обороны и полностью прорвать тыловой рубеж. Полустанок Мекензиевы горы был захвачен. Однако возле полустанка продолжала сражаться группа бойцов 172-й дивизии, занявшая оборону вокруг артиллерийского дота N7 и двух пулеметных дотов. К 17 часам, противнику удалось подавить и этот очаг сопротивления. Пользуясь тем, что у защитников закончились снаряды к 75мм орудию, немцы выкатили 105мм орудие на прямую наводку и подавили дот. В этот же день совершил свой подвиг и дот N9. Из воспоминаний: "Дот, стоявший рядом с нами, расстреляв весь боезапас, умолк. Краснофлотцы стали отбиваться стрелковым оружием, но враг обошел дот, и, подкравшись сбоку, пустил струю огня из огнемета в амбразуру. Почти все погибли. Враг, осмелев, попытался войти в дот. Неожиданно прогремел мощный взрыв, уничтоживший и дот и немцев. Куски бетона, рельсы взлетели в воздух на высоту метров двадцать-двадцать пять". Захватив, почти без сопротивления, укрепления тылового рубежа противник подошел вплотную к 704-й батарее береговой обороны. Фактически в обороне зияла брешь шириной в 2,5 км. На этом участке немецкие войска продолжали рвать оборону на части и просачиваться за линию тылового рубежа и противотанкового рва. К моменту подхода дивизии была уже захвачена станция Мекензиевы горы, бой шел на подступах к 365-й зенитной батарее. Немецкие автоматчики на двух бронемашинах появились даже в районе КП сектора, на Братском кладбище. Группа была уничтожена ротой охраны, но ситуация продолжала оставаться отчаянной. Реально опоздание с выходом на позиции 345-й дивизии привело к потери большого участка обороны. Задержка с выходом подкреплений привела к ухудшению положения и на участке 79-й бригады. Из остатков 3-го батальона, тыловых частей 79-й бригады, минометного дивизиона, артиллеристов создали слабый заслон, который прикрывал участок обороны от Камышловского оврага до шоссе. Остатки 79-й бригады были сведены в один батальон. Продолжали сражаться и окруженные остатки 1-го батальона бригады и рота ПТР. Несмотря на все усилия противника, батальон по-прежнему дер­жался стойко. Раненые после наскоро сделанных перевя­зок продолжали биться с врагом. К концу дня противнику все же удалось захватить расположение роты 125 танкового батальона (гора Panzerberg ), но последние очаги сопротивления в этом районе были подавлены только 12 июня. Большинство машин 125-го танкового батальона были подбиты в ходе боев, в резерв была отведена только одна рота (8 машин).
   Вражеская авиация подвергла боевые порядки ожесточенной бомбежке. Сбрасывали не только бом­бы, но и железные бочки, тракторные колеса, рельсы и другие предметы, создававшие сильный шум. В районе плато Мекензиевых гор, на Балаклавских и Инкерманских высотах в труднодоступных местах иногда и до сих пор иногда находят паровозные колеса, железные бочки рельсы и.т.д. Это следы тех самых "психологических" бомбежек.
   Бой шел уже у бывших казарм лесной стражи кордона Мекензия N1 (совр. лесничество). Каменные казармы, окруженные стеной, стали как бы опорным пунктом. Только к 15 часам на участок фрон­та, занимаемый остатками 172-й СД, ввели в бой 345-ю стрелковую дивизию (коман­дир -- полковник Н. О. Гузь, военком -- старший батальонный комиссар А. М. Пичугин). Первым вступил в бой 1163-й стрелковый полк (командир -- полковник И. Ф. Мажуло). Интересно то, что от места сосредоточения полка до того места, где в 15 часов шел бой, чуть более километра. В связи с этим возникает вопрос: "А управлял ли кто-нибудь войсками?".
   Из воспоминаний: "Когда командир 345-й дивизии выслал разведку и стала ясна ситуация на этом участке, комдив своим приказом немедленно ввел в бой и второй полк дивизии: 1167-й (командир -- майор И. П. Оголь). Полк под обстрелом и бомбежками бросился закрывать брешь в обороне.... Бойцы первого батальона полка, невзирая на обстрел, бежали бегом по дороге, которая вела к станции.... ". Т.е. решение принял комдив 345-й, а не командование СОР. Последний 1165-й полк дивизии (командир -- полковник В. В. Бабиков) временно оставался в резерве. Он был введен в бой только на следующий день. Г.И.Ванеев пишет: "...во второй половине дня 9 июня по приказанию генерал-майора И. Е. Петрова 345-я стрелковая дивизия сменила понесшую большие потери 172-ю стрелковую дивизию". Так указано во многих официальных источниках, но это неправда. Остатки всех подразделений 172-й дивизии были объединены в один сводный двухбатальонный полк (численностью 978 человек). Спустя два часа полк опять был введен в бой, с целью вернуть полустанок Мекензиевы горы. Левее, на участке 95-й стрелковой дивизии все атаки 132-й немецкой пе­хотной дивизии были отбиты и части в основном удержали оборо­няемые ими рубежи. Оборона 4-го сектора на участке 95-й дивизии имела большое количество бетонных и деревоземляных укреплений, надежное прикрытие береговых батарей (в т.ч. и 30-й) и все атаки немецкой 132-й дивизии здесь были отбиты с большими потерями. В бой даже не вводились дивизионные резервы (241 полк, находившийся в противодесантной обороне). Оборона удерживалась в основном огнем полевой артиллерии и береговых батарей. Особенностью обороны Севастополя стало то, что расход снарядов за время обороны по количеству превысил расход стрелкового боезапаса. Участок в районе полустанка Мекензиевы горы, удавалось удерживать только благодаря огню двух батарей: 365-й зенитной и 704-й (115-й) батареи береговой обороны. Береговая батарея N 705 (командир -- старший лейтенант В. Г. Павлов и военком -- политрук В. Е. Праслов), укомплек­тованная моряками с крейсера "Червона Украина" и находившая­ся почти на передовом рубеже обороны у ст. Мекензиевы Горы, подвергалась непрерывным ударам авиации и артиллерии против­ника.
   Несмотря на это, батарея не прекращала вести огонь по вражеской пехоте и танкам. Поздно ночью 9 июня было получено распоряжение Генерального штаба о передаче в состав СОРа 138-й стрелковой бригады, пред­лагалось немедленно перебросить ее в Севастополь. На следующий день заместитель командующего Черноморским флотом контр-ад­мирал И. Д. Елисеев сообщил, что 138-я стрелковая бригада бу­дет переброшена 12 июня на крейсере "Молотов" и эсминцах
   Рубеж обороны, занятый частями III и IV секторов на Северной стороне, к концу дня 9 июня проходил: безымянная вы­сота в 1 км южнее высоты 192,0-- шоссе--отм. 60,0( современная высота Героев, на которой в то время находилась 365-я батарея) -- высота с отм. 42,7. Т.е были прорваны все построенные рубежи обороны на участке, шириной 5,5км. Длина оборонительной линии СОР в этом районе увеличилась.
   Из-за активности немецкой авиации многие укрепления оказались непригодны для обороны. В частности оказалось невозможным разместить бойцов в старых земляных укреплениях времен Крымской войны. Укрепления представляли собой земляные рвы и валы, высотой около 3-х метров, усиленные по углам дзотами и бетонными оголовками. Долговременных бетонных казематов и укреплений на этом участке почти не было, а доты тылового рубежа БО ГБ N7, 8, 9 оказались разбиты и захвачены противником. Однако дот N 10 надежно закрыл Симферопольское шоссе, а 704-я батарея надежно сдерживала противника, не позволяя прорваться ему дальше. От авианалетов ее прикрывала 365-я зенитная батарея, находившаяся на соседней высоте. Линию фронта удалось ненадолго стабилизировать. Немецкие источники указывали: "Наше наступление наталкивается на планомерно оборудован­ную, сильно минированную, с большим упорством защищаемую систему позиций. Непрерывный губительный огонь артиллерии противника ведется по всем немецким позициям. Он поминутно разрушает разветвленную телефонную сеть. Первые дни показывают, что под адским артиллерийским огнем противника наступ­ление дальше вести невозможно". Поздно ночью 9 июня было получено распоряжение Генерального штаба о передаче в состав СОРа 138-й стрелковой бригады, пред­лагалось немедленно перебросить ее в Севастополь. На следующий день заместитель командующего Черноморским флотом контр-ад­мирал И. Д. Елисеев сообщил, что 138-я стрелковая бригада бу­дет переброшена 12 июня на крейсере "Молотов" и эсминцах.
   Командование обороной Севастополя с помощью телеграмм продолжалось: "Новикову I сектор, Скутельнику II сектор, Жидилову, Горпищенко и командиру 388-й стрелковой дивизии Швареву. Возможно ожидать сегодня перехода противника в решитель­ное наступление ваших участках. Противник будет стремиться прорвать оборону. Будьте бдительны! Ни в коем случае не допус­тить занятие хотя бы одного нашего окопа. Если где будет явная угроза распространения вклинившегося противника, все силы об­рушивать на него, выбить, истребить. Ни на один час не допустить закрепляться противнику. В этом, только в этом успех. Первые два дня вы показали образцы героизма. Уверен в даль­нейшем Вашем успехе. Октябрьский, Кулаков"
  
   10 июня День четвертый.
  
   Позиции сторон с подходом 345-й дивизии стабилизировались. С утра, после мощной артиллерийской и авиационной подготовки пехота и танки противника при непрерывной поддержке большого количества авиации, продолжали ожесточенные атаки в третьем и четвертом секторах обо­роны, в основном на участке ст.Мекензиевы Горы, кор­дон Мекензия N 1. Главный удар приняли на себя малочисленные остатки 172-й дивизии, 1167-й и 1163-й стрел­ковые полки 345-й стрелковой дивизии.
   Эти части обороняли район ст.Мекензиевы Горы. К середине дня пришлось вести в бой последний 1165-й полк дивизии. Командир дивизии полковник Н.О.Гузь приказал командиру 1165-го стрелкового полка подполковнику В.В.Бибикову выбить немцев со станции. Полк выполнил задачу. Однако к исходу дня противник, подтянув свежие резервы, вторично овладел станцией.
   Противник прорывался к позициям 365-й зенитной батареи, обойдя ее слева вдоль ж\д полотна и справа, вдоль ветки на Северную сторону. Ее позиции обстреливались артиллерией особо крупного калибра. Утром того же дня был ранен в челюсть командир батареи Н.Воробьев. Командование батареи перешло к его заму - лейтенанту Матвееву. Но в тот же день он был тоже тяжело ранен. На должность командира батареи 365 назначают командира уничтоженной ранее батареи N 80 ст. лейтенанта Ивана Семеновича Пьянзина. В два часа ночи 11 июня старший лейтенант Иван Пьянзин прибыл на высоту 60,0 и вступил в командование батареей. Вслед за Пьянзиным майор И.К. Семенов, зная, что батарея понесла потери и практически окружена, собрал добровольцев в количестве 40 человек под командой лейтенанта В. Пустынцева и отправил для усиления батареи.
   Весь день шел бой вокруг НП 704-й ББ. 10 июня в район самой батареи просочилась большая группа вражеских автоматчиков. Враже­ская авиация непрерывно штурмовала позиции батареи. Против­ник вел сильный артиллерийский огонь, а затем переходил в ата­ку при поддержке танков. Из докладной (подпись автора неразборчива, начинается с буквы П): "... автоматчики противника обошли НП батареи вдоль ж/д путей и атаковали орудие 130мм N1. Личного состава почти не оставалось, поэтому, пройдя от орудийной позиции по крытому ходу сообщения в дзот, я открыл огонь из ручного пулемета, отсекая пехоту. Противотанковый ров вокруг батареи был во многих местах засыпан. 5 танков противника ворвались на территорию батареи. Прямым попаданием 75мм снаряда, было повреждено 130мм орудие N 1. Краснофлотец Ф. С. Коробка, из противотанкового ружья подбил два танка. Но еще один вражеский танк, прорвавшись, выстрелом в упор вывел из строя другое 130мм орудие, мне сообщили, что осколками был тяжело ранен командир батареи В. Г. Павлов. Т.к. противник прорвался в тыл, мне пришлось выйти из укрытия, чтобы отсечь пехоту, в этот момент меня ранило...".
   Батарея смогла отразить все атаки противника. батарейцы уничтожили все 5 танков и до роты пехоты. В строю оставалось два 100-мм орудия батареи, находившееся в бывших дотах N11 и 11А. Однако уже в ходе следующей атаки орудие в доте N11А было повреждено, а расчет погиб. За командира остался старший лейтенант И. К. Ханин, за ко­миссара -- старшина 1-й статьи Н. П. Алейников, которые про­должали руководить боем и удерживать позиции батареи. Исклю­чительное мужество и отвагу проявили оставшиеся в живых млад­ший лейтенант Н. В. Кустов и краснофлотцы Яшин, Горбунов, Белецкий, Федоров, Шахтеров. Особенно отличились Алейников и старшина Косов. Ночью бой прекратился. Из 57 человек личного состава, находившихся на позициях батареи, погибло тридцать пять. В ночь на 11 июня батарейцам удалось восстановить орудие в доте N11.
   Вечером состоялось первое с начала штурма совещание у командующего СОР Ф.С.Октябрьского, на котором присутствовали Н.М.Ку­лаков, И.Е.Петров, И.Ф.Чухнов, П.А.Моргунов, В.В.Ермаченков, и другие командиры. На сове­щании генерал-майором И.Е.Петровым было предложено срезать немецкий клин. Было принято решение контратаковать вклинившегося противника в районе ст.Мекензиевы Горы с двух направлении -- из района кордона Мекензи N1 силами специально созданной ударной группы 3-го сектора и из района городка 30-й батареи группой 4-го сектора.
  
  
   В ударную группу третьего сектора были выделены; батальон 54-го стрелкового, остававшиеся в резерве два батальона 2-го Перекоп­ского и батальон 31-го стрелкового полков. Командование группой поручено командиру 54-го стрелкового полка 25-й стрелковой дивизии подполковнику Н.М.Матусевичу, а общее руководство возглавил комен­дант сектора генерал-майор Т.К.Коломиец. Кроме того, в состав группы придавались все остававшиеся в строю танки 125-го танкового батальона. В состав удар­ной группы четвертого сектора выделялись: весь состав 241-го стрелкового полка 95-й стрелковой дивизии (численностью около батальона) и два батальона 7-й бригады морской пехоты. Командование группой возлагалось на командира 7-й бригады морской пехоты генерал-майора Е.И.Жидилова, общее руководство осуществлял комендант четвертого сектора полковник А.Г.Капитохин.
   7-я бригада морской пехоты занимала позиции во втором секторе В срочном порядке ночью ее 2-й батальон (командир капитан А.С. Гегешидзе), снимался со второй линии обороны 2-го сектора, 3-й батальон (командир капитан Я.А.Рудь) снимался с охраны аэродрома Куликово поле. В качестве усиления из состава бригады были выделены 76-мм четырехорудийная батарея и рота 82-мм минометов, ранее занимавшие позиции на Федюхиных высотах. Части были собраны на Цар­ской пристани и переброшены на Северную сторону (на Инженерную пристань). К утру части бригады находились в исходном положении, в районе 30-й батареи. К ним присоединился батальон 241 полка.
   Из воспоминаний Е.Жидилова: "Ночь проходит в хлопотах. В темноте наши второй и третий батальоны, четырехорудийная артиллерийская батарея 76-миллиметровых пушек и рота 82-миллиметровых минометов подтягиваются к бывшей Царской пристани в Южной бухте. На двух баржах еще до рассвета переправляемся на Инженерную пристань Северной стороны. Надо спешить, чтобы с утра начать наступление. Направив свой отряд к совхозу имени Софьи Перовской, мы с Ищенко разыскиваем командный пункт четвертого сектора".
  
   11 июня День пятый.
  
   К утру 11 июня положение войск в районе 3 и 4 секторов было следующим: 161 полк от берега моря в районе современного Любимовского гарнизона, до р. Бельбек. От реки Бельбек до КП 30-й батареи и далее до хутора Шишкова 90-й полк. Т.е. линия фронта развернулась поперек линии укреплений, проходившей вдоль реки Бельбек. От хутора Шишкова до КП зенитного дивизиона (форт "Молотов") 241-й полк, далее позиции занимала 345-я дивизия до высоты 60.0 (высота Героев) и далее до шоссе. Линия обороны была слабо оборудована в инженерном отношении и опиралась лишь на цепочку земляных укреплений времен Крымской войны, и да две батареи 365-ю зенитную и 704-ю береговую, у торой в строю оставалось только одно орудие. Большинство огневых точек в этом районе были уничтожены огнем вражеской артиллерии и авиации. Боевые порядки войск 4-го сектора держались в основном за счет полевой артиллерии, т.к. в пехотных частях оставалось очень мало бойцов. 172-я дивизия практически перестала существовать, от нее оставались в строю только две батареи 134 полка и минометный дивизион. Поддерживали части сектора еще две батареи береговой обороны N12 и N2. В строю оставались три дота БО (N 6, 45(80), 10).
   Третий сектор начинался от Симферопольского шоссе позициями совсем малочисленной 79-й Морской стрелковой бригады в составе минометного и противотанкового дивизионов, из пехотных частей в строю оставались две сводные роты из числа 2 и 3 батальонов.
  
  
   Далее занимал оборону 2-й Перекопский полк (2 батальона) и 25-я дивизия в составе 287,31,54 полков. Т.е. если рассмотреть расположение войск, то можно обратить внимание на то, что большая часть войск, намеченных для контрнаступления, уже была задействована в обороне. С утра 11 июня противник активности не проявлял, подтягивая свои резервы -- 4-ю румынскую дивизию, 33 полк 10-й дивизии и два немецких полка, подошедших из-под Бахчисарая.
   Советские ударные группировки, созданные в III и IV секторах, с рассвета начали готовиться к выполнению поставленной задачи. Для этого левая группа должна была наступать из района 30-й батареи вдоль по балке, в направлении виадука (пересечения железной дороги и Симферопольского шоссе), в 1500м севернее ст. Мекензиевы Горы. Правая группировка имела более сложную задачу: выйти к виадуку, ударив из верховий Камышловского оврага. Если группе Жидилова нужно было пройти около двух километров, то группе Матусевича почти вдвое больше. Действиями групп руководили коменданты секторов Капитохин и Коломиец.
   С утра 11 июня в III и IV секторах было тихо. Вскоре началась артподготовка, после чего группа Жидилова перешла в наступле­ние. Из воспоминаний Е.И.Жидилова: "В каком-нибудь километре от нас вырастает сплошная стена огня и взметенной взрывами земли. Мы нагоняем свой отряд юго-западнее высоты 92,1, в глубокой лощине, где он остановился на короткий отдых. С командирами батальонов Рудем и Гегешидзе, командиром артиллерийской батареи Пелых и командиром минометной батареи Зайцевым отправляемся на рекогносцировку. Забравшись на гребень высоты на правом фланге 30-й батареи, осматриваем Бельбекскую долину. Она вся занята немецкими войсками. Высота 107,2, примыкающая к долине с запада, тоже в руках противника. Наша задача выйти в виадуку, где скрещиваются шоссейная и железная дороги, идущие на Симферополь. Когда мы там встретимся с частями Чапаевской дивизии, немцы очутятся в мешке. Чтобы облегчить наше продвижение, 95-я стрелковая дивизия, входящая в четвертый сектор, сковывает фашистские резервы в Бельбекской долине и огневые средства противника на высоте 107,2.
   Наступление я решил вести так: второй батальон Гегешидзе пойдет в первом эшелоне, за ним уступом влево -- третий батальон капитана Рудя. Артиллерийская и минометная батареи будут поддерживать их с позиции у изгиба дороги, неподалеку от 30-й батареи. Затем по мере продвижения батальонов артиллерийские и минометные позиции переместим южнее высоты 92,1.
   Мой командный пункт -- в землянке, южнее 30-й батареи. Связь с подразделениями будет осуществляться по телефону и радио. В излучине дороги, южнее административного здания совхоза, наши батальоны развернулись в боевой порядок. Еще до начала артиллерийской подготовки разведчики прошли вперед и скрылись в кустах. Трудно вести разведку в полосе, где каждый метр просматривается и простреливается противником. Но разведчиков возглавляют опытные, проверенные в боях офицеры -- командир взвода бригадной школы лейтенант Петр Степанович Пономарев и политрук разведывательной роты Иван Николаевич Павликов. Под гул артиллерийской стрельбы морякам удается пробраться в расположение противника. Вслед за разведкой продвигаются наши батальоны.
   Мы с Ищенко наблюдаем за ними с кургана возле 30-й батареи. Вон, сгорбившись, сосредоточенно смотря вперед, идет Гегешидзе, и с ним трое связных. По его сигналу второй батальон развертывается. Левее и чуть позади него таким же рассредоточенным строем следует третий батальон.
   Через 10-15 минут, как только разведчики врываются в расположение противника на высоте 92,1, завязывается перестрелка. А пройдена лишь треть пути. Автоматные очереди и огонь вражеских минометов вынуждают разведчиков залечь.
  
  
   Лейтенант Пономарев с одним полувзводом ведет бой с гитлеровской ротой, которая находится всего в пятидесяти метрах от моряков. Метким огнем разведчики прижали немцев к земле. В это время Павликов с другим полувзводом заходит фашистам во фланг, бойцы устремляются в атаку, забрасывая противника гранатами. Маневр разведчиков настолько стремителен, что рота противника, потеряв не менее половины своего состава, разбегается, оставив на поле боя один миномет, одиннадцать автоматов и пять ручных пулеметов. Сюда спешит со своей четвертой ротой старший лейтенант Кирилл Георгиевич Русия. Он небольшого роста и, чтобы управлять бойцами в высоких зарослях, то и дело поднимает свою пилотку и энергично машет ею в сторону движения. Рота подошла вовремя, когда к месту боя немцы подтянули свежие силы с высоты 107,2. Завидя цепи фашистов, Русия скомандовал:
   -- Ложись!
   Рота залегла и приготовилась к отражению атаки. Командир батальона Гегешидзе с шестой ротой в этот момент приблизился с правого фланга. В интервале между двумя стрелковыми ротами расположилась пулеметная рота.
   -- Соедините меня с КП бригады, -- приказал Гегешидзе начальнику связи батальона старшему лейтенанту Василию Трофимовичу Вещикову. Предстояла ожесточенная схватка с противником, который по численности вдвое превосходил батальон Гегешидзе, и командир хотел заручиться огневой поддержкой. Начальник оперативной группы штаба бригады капитан-лейтенант Николай Федорович Матвиенко, выслушав доклад Гегешидзе, немедленно направил огонь минометной батареи на южные склоны высоты 107,2. Бой вспыхнул с новой силой. Немцы стремились любой ценой остановить наш наступающий батальон. Обе стороны несли потери. То там, то здесь возникали рукопашные схватки. Старшего политрука Модина я застаю в окопе позади своей восьмой роты. Он отдает по телефону распоряжения об укреплении позиций на ночь. Увидев меня, Модин рассказывает о действиях батальона, вытирая вспотевшее лицо платком, который сразу становится черным. Старший политрук без фуражки. Волосы кажутся седыми от пыли.
   Порадовать меня он ничем не может. За несколько часов боя батальон потерял половину своего состава. Люди измотаны. Ранены командир батальона капитан Рудь и помощник начальника штаба старший лейтенант Георгий Павлович Преучель. Самоотверженно сражалась восьмая рота. Ее ряды тоже сильно поредели. Тяжело ранен командир роты Титов, погиб политрук Говтанюк. Теперь ротой командует заместитель политрука старшина 1-й статьи Скобчинский."
   Почему-то в описании событий упоминают только батальоны 7-й бригады, но это не совсем правильно. Первыми атаковали противника части 241 полка, который шел впереди батальонов бригады и который готовил проходы в проволочных заграждениях и минных полях. Весь день шел непрерывный бой. Дей­ствия контратакующих войск поддерживала артиллерия сектора и Береговой обороны. Наступавшие батальоны, продвигаясь, несли большие потери. Часто бой доходил до рукопашных схваток. Погиб командир 3-го батальона капитан Рудь, его место занял военком старший политрук Модин. Выбыли из строя почти все командиры рот.
   Преодолевая огневое сопротивление, группа Е.И.Жидилова продвинулась всего на 500 - 700м, но развить успех дальше не смогла и к вечеру вынуждена была за­лечь.
   Ударная группа третьего сектора под командованием подполковника Н.М.Матусевича после артиллерийской подготовки при поддержке танков также перешла в на­ступление. Ее состав сейчас сложно установить. Однозначно можно сказать, что атаковало два батальона, а не четыре, как планировалось и атаковали они не одновременно. Первым атаковал батальон Перекопского полка. Продвинувшись вперед на 200-300м, ее бойцы тут же были прижаты к земле артогнем противника.
   Поднять людей на сплошную стену разрывов не удалось. В результате группа вынуждена была перейти к обороне. Вторая попытка была предпринята спустя час. Ударная группа Перекопского полка была усилена ротой танков (7 машин) и сводным батальоном 25-й Чапаевской дивизии. Но и эта атака не удалась. "... вместо трех полнокровных батальонов чапаевцы прислали всего один сводный батальон, укомплектованный в основном выходцами с Кавказа, поднять людей в атаку не удалось, несмотря на все усилия политработников и командиров. Трижды танкисты, неся потери, прорывались к немецким позициям и трижды возвращались, не поддержанные пехотой...". В этих атаках 2-й Перекопский полк потерял 80% своего личного состава. Интересно и то, что после этого в боевых донесениях и сводках 2-й Перекопский полк более не упоминается. Исключение составляет один документ, но о нем позже.
   А противник как будто не замечал этих атак. Во второй половине дня противник неожиданно пред­принял атаку со стороны ст. Мекензиевы Горы, но не по контратакующим ударным группам. В 12 час. 11 июня два немецких батальона и эскадрон румынской кавалерии при поддержке штурмовых орудий и танков атаковали части 345-й стрелковой дивизии из рай­она ст. Мекензиевы Горы в направлении Сухарной балки. Немецкая атака была отбита, противнику были нанесены большие потери. Огнем 100мм орудия дота N11 был практически полностью уничтожен кавалерийский эскадрон. Огнем полевой артиллерии и пулеметов 345-й дивизии оба батальона были рассеяны. Но части 345-и дивизии не только отбили наступавшего врага и начли преследовать его. Дивизия неожиданно захватила полустанок Мекензиевы Горы и вышла на линию тылового рубежа на этом участке. Но успех этот достался высокой ценой. В ходе боев в этот день советские потери составили около 1200 человек, немецкие почти 4 тыс. (по немецким данным цифра меньше: 2756 человек).
   Нужно сказать, что немецкая разведка сработала отлично. В тот же день, как часть 7-й бригады была снята для атаки в 4 секторе, противник атаковал на участке бригады во 2-м и 1-м секторах. Завязались упорные бои, особенно в районе г. Гасфорта, д.Камары и совхоза "Благодать". Но, при сильной огневой поддержке всех видов артил­лерии СОР, противник был отброшен в исходное пол­ожение и понес значительные потери. Были отбиты и все попытки румынских частей добиться успеха в районе до­лины Кара-Коба.
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"